Мой солнечный друг

Лоскуты счастья

В несовершенном мире, завернутом в лоскуты счастья, существует совершенная вселенная, закрытая завесой тайны. Кто-то скажет, что она не реальна, но вполне естественно верить в неё. С давних пор эта завеса пала передо мной — и я начала жить в совершенном мире, отличном от реального.

— Мин Юнги-и-и-и! — за моим окном послышался крик мальчика. — Эй, Юнги, сколько тебя ещё ждать?

Я босыми ногами подбежала к окну, но до подоконника ещё не доставала. Сердито топнув ногой, я развернулась обратно и побежала в сторону кухни. Стул казался мне неподъёмным, но я всё равно, пыжась, еле-еле подтащила его к окну и забралась на подоконник. Со щелчком затвора в комнату влетел свежий воздух.

— Мама отлугала блата за двойки, и он долзен сегодня смотлеть за мной, — крикнула я во весь двор, держась за рамы окна. Мне стало смешно от того, какими маленькими казались старшие ребята внизу, если смотреть с шестого этажа.

— Юми, отойди от окна! — мальчик в светлой куртке подошёл ближе и замахал руками, будто пытаясь меня напугать. Но я бесстрашная, высоты не боюсь. — Позови брата.

— Он спит! — вдохнув побольше воздуха, закричала я изо всех сил, чуть не вывалившись из окна. — Он много плакал и уснул.

— Хорошо, хорошо, — второй мальчик медленно подошёл и взволнованно посмотрел на первого, а затем снова на меня. — Юми, закрой окно, холодно ведь, замёрзнешь.

— Блат сказал, что если я его лазбужу, он даст меня съесть своим лыбкам, — пожаловалась я друзьям брата и прослезилась. — Я не могу его позвать.

— Мы поняли, — мальчишки начали медленно отходить, не сводя с меня глаз. — Юми, только закрой окно, будь хорошей девочкой. Заболеешь, и тогда твой брат нас скормит своим рыбкам. Ты ведь этого не хочешь?

— Не-ет, — покачала я головой, стирая слёзы одной рукой. Мальчишки мигом вернулись обратно на свои места, будто готовясь к тому, чтобы поймать меня.

В один миг кто-то оттащил меня назад. Я, взвизгнув, схватилась за рамы, но он был сильнее, и я оказалась на руках старшего брата, который быстро опустил меня на пол и с хлопком закрыл окно.

— Юми, сколько можно повторять? — вздохнул брат. — Если ты ещё раз подойдёшь к окну, пойдёшь кормом рыбкам.

— Ты влёшь! — гордо вскинула я голову, поставив руки на бока. — Я с ними подлужилась и поплосила, стобы меня не ели!

— Думаешь, они ослушаются хозяина? — Юнги, скрестив руки, с усмешкой прищурился.

— Да! — топнула я ножкой. — Длузей нельзя есть.

— А не друзей, значит, можно? — посмеялся он, подталкивая меня к моей комнате. — Иди одеваться, чертёнок, пойдём кататься с горки.

— Ула-а-а! — и вся обида улетучилась. Я побежала одеваться под тихий смех моего брата.

Шапка была жутко неудобная, сползает с моей головы и закрывает глаза. Я тихо злилась на шапку и на варежки, которые после попытки поправить шапку возвращались всё обратно, на шарф, который закрывал весь остальной обзор, на ботинки, которые я так хотела, за то, что скользили, на комбинезон, потому что он был большим и неудобным для ходьбы, и, конечно, на брата и его друзей из-за их постоянных подшучиваний.

— Ну-ка, — Хосок-оппа опустился передо мной на колени и начал поправлять мою шапку. То, как он это делал для меня, становилось настоящим чудом, ведь шапка больше не спадала. — Так-то лучше.

Я всю дорогу косо смотрела на родного брата. Почему Хосок не может быть моим братом? Он добрый: заботится обо мне и не угрожает скормить меня рыбкам. А мой… только и может, что держать меня за руку и смеяться. Я снова поскользнулась, но удержалась от падения благодаря брату, который держал меня за руку. Восстановив равновесие, не без помощи Юнги, я пошла дальше, хмуро размышляя, почему не родилась сестрой Хосока.

— Юми, держись крепко! — смеялся Джин, толкая меня с горки. — Внизу тебя встретит Юнги, не бойся.

Я, визжа и смеясь, скатилась с горы прямо в объятия брата. Он схватил меня и потащил в сторону, за мной следом скатился Джин, а за ним — Хосок. Я не помню, в какой момент мы перебрались на более высокую горку и как я оказалась на коленях у Хосока, но за его восторженным смехом скрылись все мои страхи.

Мне четыре года, я не помню, что было до этого, как мы встретились и познакомились, но этот день запомнился на долгие годы.

***

— Юнги! — кричала я на весь дом, выходя из комнаты. — Верни Мурзика!

Родители, не отвлекаясь от своих дел, тихо вздохнули и переглянулись. Мне девять, и брат, как всегда, украл у меня черепаху.

— Мне его Хосок-хён подарил! — хныкала я, долбя ногой его дверь. — Он мой!

Жизнь несправедливо решила подшутить надо мной, дав мне родиться сестрой Мин Юнги — задиры, лентяя и, к тому же, вора.

— Да не брал я твоего сухопутного! — кричал из своей комнаты подлый лжец. Да, он ещё и лжец! — И Хосок тебе не хён.

— Ты хочешь об этом сейчас поговорить? — кричала я, очередной раз ударяя дверь ногой. Ещё и ворчун! Сколько всего собралось на одного человека! — Открой дверь, и поговорим.

Моя нога повисла в воздухе, когда дверь неожиданно открылась, и за ней оказался Хосок… с Мурзиком на руках. Юнги сидел полубоком за столом и следил за моими действиями, а Джин смеялся, сидя на кровати.

— А вы когда пришли? — спросила я удивлённо, чуть сдувшись. — Почему?

— Экзамены, — коротко ответил Юнги за Хосока.

— Говорили, тут будет тише, — посмеялся Джин, косясь на Юнги, — можно будет спокойно подготовиться.

Я почувствовала, как моё лицо заливается краской, единственное, что я могла — это злобно смотреть на брата. Не мог предупредить, что у него гости? Или оставить дверь открытой? Вот вредина!

— А, твой Мурзик! — Хосок, как обычно ярко улыбаясь, протянул мне мою черепаху, которую, между прочим, сам мне и подарил на день рождения. — Он ходил на кухне, и я решил, что неплохо будет взять его с собой. Прости.

— А, ничего, — улыбнулась ему в ответ, забирая своего маленького друга. — Спасибо, что составил ему компанию.