Мой ворон

Глава 1

ЛИЛУ

Я так и не научилась просыпаться рано. Вот и сегодня, с трудом разлепив веки, вижу, как наглые золотистые лучи солнца уже вовсю хозяйничают в моей комнате, пробиваясь сквозь неплотно задвинутые шторы. Судя по тому, как уверенно они вычерчивают светлые прямоугольники на темном паркете, скоро полдень. Вздохнув, признаю очередное поражение в битве с собственной любовью ко сну.

Обвожу ленивым взглядом свои покои.

Моя комната — это мой маленький уголок спокойствия, убежище от всех бурь внешнего мира. Стены выкрашены в нежные, слегка выцветшие оттенки кремового и бледно-голубого, которые придают ей воздушность и легкость.

В центре комнаты, конечно, моя кровать. Она небольшая, но самая комфортная во всем доме. Высокий пуховый матрас, мягкие льняные простыни и старое лоскутное одеяло, сшитое бабушкой, в которое так приятно кутаться холодной ночью. На постели лежат несколько подушек, в которые можно зарыться с головой, мечтая, или пытаясь отвлечься от проблем.

Мебели у меня немного, и вся она простая, но добротная. Деревянный туалетный столик, полированный до блеска, на котором находится лишь самое необходимые — флакончики с духами, и щетки для волос. Рядом небольшой книжный шкаф, заполненный не только учебниками по экономике и торговле, но и потрепанными томиками стихов, старыми сказками и забытыми романами, которые я перечитываю, когда хочется улететь подальше от реальности.

На одной его полке всегда стоит изящная фарфоровая ваза, куда я ставлю то букетик полевых цветов, то веточку сирени. И еще одна вещь притаилась рядом с книгами — небольшая лаковая шкатулка, в которой хранятся мелочи, ничего не стоящие с материальной точки зрения, но хранящие теплые воспоминания: засушенный цветок; старое письмо от подруги, которой больше нет в этом мире; кинжал, который я хотела подарить жениху, но так и подарила… Я храню этот клинок не в память о Виторе, а потому, что покупать его мне помогал Рей.

Медленно, потягиваясь и зевая, заставляю себя встать. Подхожу к окну и раздвигаю тяжелые бархатные занавеси.

Со второго этажа нашего нового дома открывается вид на раскинувшийся внизу мир. Наш мир. Огромный внутренний двор, и парк, в котором Марилана уже разбила первые клумбы, отчаянно сражаясь с дикими сорняками. Ее стараниями сад, еще недавно выглядевший заброшенным и печальным, постепенно обретает ухоженный вид. Дальше виднеются каменные постройки: длинное приземистое здание конюшни, где стоят всего две лошади, и просторная, утоптанная до твердости скалы, площадка для тренировок, с несколькими мишенями и деревянными манекенами. Все это теперь наше, собственность семьи Тушен. Но для меня — чужое. До сих пор не могу отделаться от щемящего чувства тоски по старому поместью, по саду, где знаю каждое дерево, по скрипу знакомых ступеней... И от этого грустно.

Спустившись на кухню, чтобы налить себе чаю, отмечаю отсутствие суеты вокруг моей персоны. Я отказалась от личной служанки. Моя Мия, когда-то помогавшая мне с платьями и прическами, теперь безраздельно правит на кухне, но занимается исключительно "Сладостями семьи Тушен". Ее волшебные руки создают пирожные, которые кормят всю нашу большую семью.

Более того, прошу отказаться от личных помощниц и остальных наших женщин, кроме бабушки, разумеется. Ей по статусу и возрасту положено иметь горничную. А для служанок и так работы невпроворот: огромный дом, сад, помощь в кондитерской лавке… Нанимать еще людей для личного пользования — излишняя роскошь. Копим каждую монету для выкупа наших мужчин. Да и что мы, безрукие, что ли? Сами можем и одеться, и причесаться.

Женщины принимают мое пожелание без особого энтузиазма, но подчиняются, как главе семьи. Мама так и вовсе с радостью, чтобы лишний раз подчеркнуть мою командирскую власть, но я то вижу, как вечерами к ней заглядывает Люсия, чтобы помочь расчесать мамины густые длинные волосы.

Выхожу с чашкой дымящегося чая на веранду, устраиваюсь в плетеном кресле и думаю о делах, которые требуют немедленного решения. Главной головной болью является образование детей Флорин. Им, особенно Юркису, нужно нормально учиться. Но тут возникает проблема: их бывший учитель, один из лучших в столице, наотрез отказывается возвращаться к занятиям.

"Я работаю только в знатных домах, барышня Тушен, — чеканит он при нашей встрече — а ваша семья, с прискорбием должен заметить, теперь… " Он не договаривает, но я все понимаю. Мы теперь простолюдины, семья государственных преступников. И все бы ничего, можно найти других учителей, другие школы. Денег на образование детей мы не жалеем, это самое важное вложение. Но и другие преподаватели с хорошей репутацией, узнав, кого им предстоит учить, вежливо отказываются, ссылаясь на занятость. А обращаться к малоизвестным наставникам, или в школы с сомнительной репутацией, мы и сами не хотим.

И вторая проблема… Рей. Почему он не приходит? Уже неделя, даже чуть больше, с тех пор как мы переехали. Я не вижу его ни здесь, ни в городе. Конечно, он не может знать о нашей перемене адреса, но я оставила ему записку на воротах нашего прежнего дома. Четкую, ясную: "Рей, мы переехали в поместье Серебряной Ивы. Лилу". Неужели не заметил послание? Или, опять дела? Все ли у него хорошо?

Сердце тревожно сжимается — помню его слова: "Я могу уйти, и не вернуться..."

И, о чудо! Словно в ответ на мои мысли, от кованых ворот к дому движется высокая, знакомая фигура в серой солдатской форме. Рей Гренж.

Радость захлестывает горячей волной, рука дрожит, и я едва не проливаю на платье чай.

Рея замечаю не только я. Бьянка, выскочив из дома, с радостным визгом бросается навстречу брату. Вижу, как она виснет у него на шее, а он, чуть улыбнувшись, обнимает ее в ответ. Бьянка, как всегда, принимается махать руками, словно ветряная мельница, что-то оживленно и быстро ему рассказывая.

Они подходят к веранде. Бьянка сияет, и продолжает болтать без умолку, а Рей смотрит на меня. И его улыбка, теплая, предназначенная только мне, заставляет сердце пропустить удар. Все тревоги и сомнения мигом улетучиваются. Он здесь! Он пришел!

Глава 2

ЛИЛУ

Когда мы возвращаемся на веранду, у меня гудят мышцы, о существовании которых я и не подозревала. Но усталость приятная. Рей приносит из дома кувшин с холодной водой, и мы молча сидим, отдыхая после тренировки. Я то и дело бросаю на него незаметные взгляды, вспоминая его близость, и щеки снова начинают гореть. Да что такое! Нужно подумать о чем-то другом, а не о его объятиях!

— Рей! — нарушаю молчание — А ты мог бы учить и Юркиса? Не так, как меня, конечно. А по-настоящему. Приемам драки, основам военной стратегии. Ему поступать в университет, а там этой дисциплине уделяют много внимания. Не хочу, чтобы он был военным, но мужчина из рода Тушен должен уметь за себя постоять.

Он смотрит на меня, и в его взгляде читается одобрение.

— Конечно, Лилу! Я займусь им.

От его легкого согласия на душе становится теплее. С Реем любые проблемы кажутся решаемыми. И я снова возвращаюсь к самой больной из них.

— Что же нам делать с остальными учителями? — вздыхаю, отпивая воду — Список преподавателей, который принесла Бьянка, можно просто выбросить. Никто из них не согласится.

Рей не отвечает сразу. Он обводит задумчивым взглядом наше поместье: просторный дом, хозяйственные постройки, сад… Его взгляд останавливается на пустующем гостевом флигеле.

— Как я понимаю, — медленно произносит он — помещений здесь достаточно. Вы ведь не всеми пользуетесь.

— Нет, конечно. Дом для нас слишком велик.

— Тогда открой собственную школу! — просто говорит он.

Уставляюсь на него, не веря своим ушам.

— Что?

— Школу. Прямо здесь, при усадьбе. Набери детей торговцев, зажиточных ремесленников. У них есть деньги, и они мечтают дать своим детям образование, которое доступно только знати. Это решит сразу несколько проблем: твои племянники получат лучших учителей, ты сможешь контролировать процесс обучения, и это будет приносить доход.

Эта мысль такая смелая и неожиданная, что у меня захватывает дух. Школа! Собственная школа! Идея мне определенно нравится, она зажигает во мне азартный огонек. Но тут же одолевают сомнения.

— Это гениально, Рей! Но, кто там будет преподавать? Если лучшие учителя столицы отказываются работать с двумя детьми Тушен, то они, тем более, не пойдут работать в школу, открытую опальной семьей.

— Я буду преподавать! — все так же спокойно отвечает он.

— Этого мало, Рей! — вздыхаю — Ты можешь учить воинскому искусству, фехтованию, тактике. Но нужна еще философия, природоведение, точные науки, история… Где я найду таких людей, которые не побоятся связать с нами свое имя?

Он чуть улыбается, глядя на мое растерянное лицо. В его глазах нет ни тени сомнения.

— Найдутся учителя, Лилу! — уверенно произносит он.

Тяжело вздыхаю. Мне хочется ему верить, но верится с трудом. Однако, глядя в его спокойные глаза, понимаю одно: с появлением Рея Гренжа невозможное снова начинает казаться вполне достижимым.

Рей переводит взгляд с пустующего флигеля на конюшню, потом снова на меня.

— Мы много говорим о самозащите! — задумчиво произносит он — Но ты ведь даже не умеешь ездить верхом, верно?

Его вопрос застает меня врасплох.

— Нет, конечно! — отвечаю, а про себя думаю: "Это же так неприлично для благородной дамы! Сидеть верхом, обхватив ногами бока животного… Бабушка упадет в обморок, увидев такое!".

И тут же мысленно себя одергиваю. Какая разница, что прилично, а что нет? Времена, когда я была благородной барышней Тушен, безвозвратно ушли в прошлое.

Сейчас я глава семьи, на мне ответственность за жизни и благополучие стольких людей. И я понимаю, что умение быстро передвигаться, не завися от наемных экипажей, — это не прихоть, а жизненная необходимость. Что в этом неприличного? Я только что прижималась всем телом к мужчине под предлогом обучения, а меня волнует верховая езда? Глупости!

— Хочешь научиться? — просто спрашивает он, словно предлагая выпить еще чаю.

— Конечно! — восклицаю с азартом. Научиться чему-то новому, полезному, стать еще сильнее и независимее! — Но, у нас нет верховой лошади. Те две, что стоят в конюшне, годятся только для того, чтобы таскать телегу с пирожными.

Рей смотрит на меня с легкой улыбкой, от которой сердце снова начинает биться чаще.

— Пойдем купим? — предлагает он так, будто речь идет о булке хлеба. И, видя мое замешательство, мгновенно добавляет — Я оплачу! Считай это подарком.

Округляю глаза и машу руками.

— Что ты, Рей, не надо! Это же очень дорого!

Говорю абсолютно искренне. Не думаю, что у стражника, пусть и дворцового, есть лишние деньги на такие щедрые подарки. Хорошая лошадь — это целое состояние.

— Лилу, я настаиваю! — его голос становится твердым, а взгляд — серьезным, не допускающим возражений — Считай это не подарком, а вложением в твою безопасность. И в мое спокойствие.

Его слова согревают, но моя гордость и практичность восстают. Не могу принять такой дар! Я — глава семьи Тушен, и сама должна обеспечивать нашу семью всем необходимым.

— Нет, Рей. Так не пойдет! — отвечаю, твердо встречая его взгляд — Но… у меня есть встречное предложение.

Он вопросительно приподнимает бровь, и я вижу в его глазах интерес.

— Давай договоримся так! — начинаю, чувствуя себя заправским торговцем, заключающим сделку — Ты покупаешь коня, а я считаю это платой за проживание и содержание Бьянки на год вперед. Идет?

Я смотрю на него с вызовом. Это честная сделка. Он дает мне необходимое средство передвижения и защиты, а я предоставляю его сестре крышу над головой и пищу. Никто никому ничего не должен.

Рей смотрит на меня несколько долгих секунд, и я вижу, как в уголках его губ прячется улыбка. Он понимает меня. Понимает, что я не приму подачку, но с радостью заключу выгодный контракт.

— Идет! — наконец кивает он.

И мы пожимаем руки.

Рей поднимается, протягивая мне руку, чтобы помочь встать. Его ладонь горячая и сильная, и я снова чувствую, как по моему телу пробегает знакомая дрожь.

Глава 3

РЕЙ

Выхожу из поместья Тушенов уже в сумерках. Я доволен, даже, можно сказать, счастлив. Приятно делать приятное девушке, которая нравиться.

А теперь предстоит неприятное дело. Встреча и разговор, которого я хотел бы избежать, но который, по долгу моей службы, проигнорировать не могу. Тем более, договорились о встрече мы заранее, и я и так опоздал. Часа на два.

... Принц Лександр сидит за столом, в одной из комнат увеселительного заведения госпожи Нинель, окруженный нарядными, ярко накрашенными женщинами. Довольно тучный, рыхлый, лысеющий, с отвислыми полными губами... Лександр похож на свою мать, королеву Веронику, первую жена Вассара, которая, судя по портретам, была некрасивой. Саму ее я не помню.

— Налюбезничился со своей торговкой? — нелюбезно интересуется принц.

— Каждому свое, друг мой! — философски отвечаю, поглядывая на девиц, суетящихся вокруг него.

Лександр будто не слышит, и ехидно добавляет:

— Братец, ты в ее карете вместе с ней катался! А я тут жду, тучу времени! Вместо того, чтобы делами государства заниматься!

— Разве ожидание в таком чудесном месте обременительно? — спрашиваю я.

Тут мне приносят еду: ягненка с имбирем, и орехи с медом.

Лилу приглашала меня на ужин. На утку с апельсинами. Но я не мог остаться - Лександр же ждал.

Эх...Не люблю ни баранину, ни имбирь... Надо было соглашаться на утку.

Ягненок с имбирем

ИНГРЕДИЕНТЫ НА 4 ПОРЦИИ

1 ч. л. крахмала

2 ст. л. белого вина

100 г свежего стручкового горошка

1 ст. л. измельченного свежего имбиря

150 г свежих вешенок

небольшой пучок зеленого лука

1 ст. л. светлого соевого соуса

1 ст. л. кунжутного масла

500 г филе баранины

растительное масло – 2 ст.л.

чеснок – 2 зубчика

1 ст. л. семян черного кунжута

Нарезать мясо тонкими полосками поперек волокон. Лук крупно нарезать наискосок. Грибы нашинковать, чеснок очистить и измельчить. Растительное масло разогреть в сковороде, положить баранину и обжаривать при постоянном помешивании 2 мин. Затем положить имбирь, чеснок, зеленый лук, грибы и стручки горошка, перемешать и обжаривать все вместе 2 мин. в том же режиме. Смешать крахмал и вино, добавить соевый соус и кунжутное масло. Влить в сковороду, перемешать и готовить еще минуту. Разложить по тарелкам, посыпать кунжутными семенами и подать.

Лександр жестом прогоняет девиц, и мы остаемся одни.

— Брат, ты вообще на палишься! — замечаю я — Собственной персоной, в карете с гербами, приезжаешь в такое заведение! Я понимаю, что разговаривать лучше здесь, но хоть бы инкогнито!

— Как ты? Ты вот в этом мундире стрелка постоянно ходишь!

— А что я? Я в королевской семье так, сбоку припека. Но не люблю отсвечивать. Стрелок и стрелок. Тем более, это моя форма. Я ее и до этого несколько лет носил.

— А я наследник престола, да! — кивает Лександр, и добавляет — Не повезло Его Величеству, что у него такой непутевый сын! Не скрываю — меня интересуют только женщины и вино!

Знаю, это не так, притворство! Но Лександр правильно делает, что притворяется охламоном. Лучше выслушивать ругань отца, чем лишится головы...

— Зачем ты хотел встретиться? О чем поговорить? — спрашиваю я.

— Брат, если я тебя попрошу, кое о чем...— осторожно, словно шагая по тонкому льду, и настороженно вглядываясь мне в лицо, произносит принц — ты мне поможешь? Встанешь на мою сторону, помятуя о нашей прошлой дружбе?

ЛИЛУ

Вечер опускается на поместье Серебряной Ивы, укрывая его бархатной синевой. За окнами кабинета сгущаются сумерки, и в свете единственной масляной лампы наши лица кажутся усталыми и бледными.

Кабинет — это сердце нашего дома. Стены здесь обшиты темными, потертыми деревянными панелями, которые поглощают свет и создают атмосферу суровой серьезности.
Центром всего является массивный стол из темного дуба, изрезанный следами бесконечных часов работы. Он завален деловыми бумагами, стопками счетных книг, перьями в испачканных чернилом подставках и тяжелыми бронзовыми пресс-папье. Здесь всегда царит рабочий беспорядок, который для меня является идеальным порядком.
Над столом, прямо под потолком, висит одна-единственная тусклая лампа на цепи, дополняемая по вечерам светом нескольких оплывающих свечей, которые отбрасывают пляшущие тени на стены. Узкие, высокие окна выходят на глухую стену флигеля, поэтому света от них мало, и плотные, темные шторы либо распахнуты нараспашку, либо полностью задернуты.
Вдоль одной из стен стоят высокие книжные шкафы, плотно заполненные толстыми томами законов, справочниками по торговле и старыми бухгалтерскими книгами. Между шкафами сейф, вмурованный в стену, наш маленький оплот стабильности.

Мы, как всегда, собираемся здесь после ужина — я, тетя Розалия и совершенно измотанная тетя Флорин. Воздух пахнет старой бумагой, чернилами и ароматом корицы от платья Флорин. На массивном дубовом столе лежат раскрытые гроссбухи, и горки медных и серебряных монет, которые мы только что пересчитали.

— Что ж! — произносит Розалия, выводя острым пером итоговую цифру в графе "прибыль"— Все хорошо. Даже очень хорошо! Прибыль намного перекрывает расходы. Мы очень экономны.

Киваю, с удовлетворением глядя на ровные столбики цифр. Каждый сэкономленный медяк, каждая заработанная монета — это шаг к свободе наших мужчин.

— Хорошо-то хорошо! — вздыхает Флорин, устало потирая виски — Только я скоро с ума сойду. Лилу, ты не представляешь, что творится! К вечеру в лавке уже пустые полки! Люди приходят и требуют еще, а у меня ничего нет. Мия и девочки просто не успевают столько печь! Нужно срочно отменить уличную торговлю, мы не справляемся.

— Торговля на улицах тоже дает прибыль! — замечает Розалия — И немаленькую!

Смотрю на столбики монет, и во мне просыпается хищный азарт. Это не проблема. Это возможность.

Глава 4

ЛИЛУ

Луг залит солнцем. Река лениво несет свои серебристые воды, в которых отражаются пушистые облака. Пахнет клевером, дикой мятой и речной прохладой. Романтично и волнующе...Рей сидит рядом, так близко, что я чувствую тепло его плеча. Эмоции захлестывают, переливаясь через края души.

Он должен меня поцеловать. Прямо сейчас. Так всегда пишут в романах. После такой скачки, в таком уединенном месте…

Но он лишь задумчиво смотрит на реку, и его профиль кажется высеченным из камня.

Какой же он... слишком правильный. Или я все себе придумала? Нет. Не могла так ошибиться!

Мне надоела эта недосказанность. Надоело краснеть, случайно соприкоснувшись руками. Надоело ловить его взгляды и тонуть в догадках. Я — Лилиана Тушен. Я возьму ситуацию в свои руки!

РЕЙ

Она поворачивается ко мне. Смотрит своими огромными синими глазами, в которых плещется свет от смешения счастья и смущения. И спрашивает тихим, но твердым голосом:

— Рей, как ты ко мне относишься? Кто я для тебя?

"Кто ты для меня? Ты — моя женщина. Та, от одного запаха волос которой кружится голова. Та, что приходит во снах и заставляет забывать о долге, о чести, о мести. Ты — свет, к которому я тянусь из своего мрака, и этот свет может меня погубить. А я могу погубить тебя».

Что ты делаешь, Рей? Остановись! Сейчас. Надо положить этому конец. Убить ее надежду. Убить эту зарождающуюся любовь, пока она не расцвела и не принесла нам обоим одни лишь страдания. Убить нежно, но насмерть.

Заставляю себя улыбнуться. Легко, дружелюбно.

— Ты мой друг, Лилу. Единственный настоящий друг в этом городе! — говорю, смотря прямо ей в лицо.

И вижу, как в ее глазах гаснет тот самый свет. Словно задули свечу.

ЛИЛУ

— Ты мой друг, Лилу. Единственный настоящий друг в этом городе! — улыбаясь, говорит он.

Внутри меня словно что-то обрывается. С громким, сухим треском. Солнце мгновенно гаснет, яркие краски луга меркнут, превращаясь в серые пятна. Друг. Всего лишь друг. Сердце замирает, словно сжатое ледяной рукой. Больно!

Заставляю свои губы растянуться в ответной улыбке. Она получается кривой и жалкой, но он, кажется, не замечает.

— Ты тоже мой лучший друг, Рей! — весело говорю я, и собственный голос кажется мне чужим.

Невольно ежусь. Зябко, несмотря на яркое солнце.

— Тебе холодно? — озабоченно спрашивает он, хмуря брови.

— Ветер! — отвечаю коротко, и встаю — Поехали домой!

Обратно мы движемся неспешно. Рей сидит сзади и спокойно, методично учит меня управлять лошадью. А в моей голове, как пойманная обессиленная птица, бьется одна-единственная мысль: "Тебе мало быть его другом? Разве этого мало?"

И, как ни странно, теперь править лошадью у меня получается хорошо. Руки больше не дрожат. Волнение ушло, оставив после себя звенящую пустоту.

Мы въезжаем во двор, посреди которого, как статуя, стоит Сафэн, поддерживаемая под руку служанкой. Меня бросает в краску. Боже! Я верхом, а ко мне прижимается мужчина. Какой позор! Рей спрыгивает с лошади, коротко приветствует бабушку и протягивает мне руку. По-моему, ему тоже неловко.

Опираясь на его ладонь, слезаю на землю и желаю только одного — провалиться сквозь нее. В этот момент из дома выходит Юркис.

— Рей! — быстро говорю я, чтобы разорвать неловкую тишину — Позанимайся и с Юркисом! Научи его ездить верхом!

И, не дожидаясь ответа, кричу:

— Юркис, иди сюда!

Племянник с радостным воплем подбегает к нам. Рей сажает его на лошадь, а я, с виноватым видом, подхожу к Сафэн.

— Бабушка…

— Хорошая лошадь! — говорит она, улыбаясь — У меня в молодости почти такая же была. И я носилась на ней как угорелая, по лугам и лесам!

— Бабушка! — ахаю я — Ты умеешь ездить верхом?

— Конечно! В молодости я была еще та оторва! — подмигивает Сафэн.

Боже! Вот так новости.

Мы с бабушкой стоим и смотрим, как Рей водит Бурю, с сидящим на ней Юркисом, под уздцы по двору. И вдруг…

Та же уверенная поза… Те же неторопливые, выверенные шаги… Тот же высокий рост… Те же густые темные волосы, блестящие на солнце… Те же широкие плечи… Те же жесты вытянутой руки, когда он отдает команду лошади. И я вспоминаю, как его колени почти упирались в мои, когда мы ехали в карете, потому что такому большому мужчине в обычном экипаже всегда было мало места…

Догадка, острая как нож, и жгучая, как удар молнии, озаряет меня.

— Я его знаю! — повторяет бабушка свою утреннюю фразу.

— Я тоже... — тихо бормочу я.

Бабушка меня не слышит.

— Надо спросить у Розалии! — говорит она служанке — Она еще не вернулась?

Они уходят в дом.

А я остаюсь стоять, не в силах сдвинуться с места. Мне не надо никого спрашивать. Я и так знаю, кто сейчас ходит по нашему двору.

Это Ворон.

Глава 5

ЛИЛУ

Я стою, застыв, как соляной столб. Солнце греет, но я не чувствую его тепла. Ветер задирает подол платья, но я даже не поправляю. Мое сердце сковывают ледяные тиски страха. Ворон. Рей — это Ворон.

Ужас медленно расползается по венам, наполняя мою душу чернотой. Как? Как я могла его не узнать, за время достаточного близкого общения? По глазам? По губам? По голосу, который я слышала и в тишине комнаты, и в грохоте оружия на улице? По росту, в конце концов! Много ли в моей жизни было столь высоких знакомых, рядом с которыми я чувствую себя маленькой и хрупкой?

А теперь я сама пустила это чудовище, этого безжалостного злодея в свой дом. В наше последнее убежище.

Я смотрю, как он спокойно и уверенно ведет под уздцы лошадь, на которой сидит и хохочет Юркис. Маленький, беззащитный мальчик. В руках у врага!

— Юркис! — кричу я, и мой голос звучит резко и пронзительно — Хватит! Немедленно иди в дом!

Племянник и Ворон одновременно поворачивают головы в мою сторону. И в его взгляде, взгляде Рея, я на мгновение вижу удивление. И тут же, с новой, еще более сильной волной страха, понимаю: нельзя! Нельзя подавать вида, что я его узнала. Он — Ворон, Глава Службы Королевской Безопасности. Он всегда в маске. Его личность засекречена! За раскрытие этой тайны — смерть.

В этот момент во двор входят тетя Розалия и Марилана. Они возвращаются из города, уставшие, но, судя по улыбкам, довольные.

Мне хочется немедленно крикнуть: "Опасность! Бегите!", но я не могу. За раскрытие тайны — смерть. Всем нам.

Они любуются Юркисом, ладно сидящим в седле.

— Вон как держится! Настоящий Тушен! — с гордостью говорит Розалия дочери, и обращается ко мне — Пусть занимается! Что ты, Лилу, в самом деле? Чего кричишь на мальчика?

И добавляет тише:

— Мне нужно с тобой кое-что обсудить по поводу найма кондитеров. Очень важное!

— Потом, тетушка, потом! — бормочу, не глядя на нее — У меня дела!

И, не дожидаясь ответа, торопливо, почти бегом, ухожу в дом, чувствуя на спине тяжелый, вопросительный взгляд Ворона.

Мечусь по своей комнате, как рыба, брошенная в садок. Из угла в угол, от окна к двери. Что же мне делать? Что делать?

Я пустила в свой дом человека, которого боится вся столица. Человека, который является причиной всех наших бед. Это он, и его люди, именем короля, арестовали наших мужчин — дедушку, папу, дядей… Маленького Марика, потому что ему уже исполнилось двенадцать. Это он отобрал наше родовое поместье, наш дом, нашу жизнь…

Теперь мужчины из рода Тушен гниют в ссылке, на каторге, а мы, женщины, понижены до простолюдинок, и вынуждены выживать, бороться за каждый грош.

Почему же он не отстает от нас? Что ему еще нужно? Что он ищет? Те самые бумаги дедушки? Что в них такого опасного, что за ними охотится сам Глава Королевской Службы Безопасности?

Витор говорил, что наших мужчин осудили только за то, что дедушка осмелился спорить с королем. Может, мой бывший жених не все знал? Может, все не так просто? Но я никогда не поверю, что дедушка или кто-то из дядей замышлял заговор. Не такие они люди. Наша семья всегда была честной, и всегда была верна короне.

А Бьянка? Эта милая, глупенькая, восторженная девушка-подросток? Я всегда замечала, что она не так проста, как притворяется. Кто она? Действительно сестра Ворона? Или засланный к нам агент Службы Безопасности, обученный играть свою роль?

Значит, вся доброта Рея, вся его помощь, его уроки, его забота — все это ложь? Коварный план, чтобы быть ближе к нам, втереться в доверие? И, возможно, то покушение, когда Ворон спас меня от неминуемой смерти, — тоже игра? Хорошо разыгранный спектакль? Чтобы у него, то есть у Рея, появился благовидный повод стать нашим учителем, нашим защитником, нашим другом?

Ужас и яростное возмущение от его подлости переполняют меня, грозя вырваться наружу криком. Я не могу никому рассказать о нем! Не могу предупредить близких об опасности! И что мне теперь делать? Жить с ним под одной крышей, улыбаться ему за ужином, молча терпеть, и ждать, когда его меч перережет мне горло?

Подхожу к окну. На дворе темнеет. Юркиса нет — слава богу, он, наверное, ушел ужинать. А Ворон-Рей, вот он, собственной персоной, идет к дому вслед за служанкой. Наверное, отправился выбирать себе комнату. Комнату в моем доме!

Ах. Нет же! Как я могла забыть? Это его дом, дом Ворона, купленный на его деньги и на мое имя!

В этот момент в дверь тихо стучат. Это горничная Сафэн. Она сообщает, что меня бабушка ждет! Ну что еще? Не до семейных дел, ей-богу! Когда мир рушится!

Но отказать не могу, и иду в покои Сафэн. Вместе с бабушкой меня ждет тетя Розалия. И вид у них обеих загадочный и торжественный.

— Лилу, мы знаем, кто такой Рей! — без предисловий сообщает Розалия.

Что?! Кровь стынет в жилах. Они тоже догадались? Мы все умрем!

— Это принц Реймонд, племянник короля! — выпаливает Розалия.

Бабушка важно кивает, подтверждая ее слова.

Я смотрю на них, ничего не понимая.

— Что? Какой еще принц? — бормочу, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

— Мы бывали на праздниках и приемах во дворце, — сообщает довольная своей памятью и наблюдательностью бабушка — и видели его там!

— Да, это так! — подтверждает Розалия, и всплескивает руками, негодуя на саму себя — И как мы его сразу не узнали?

— А как тут узнаешь? — резонно возражает Сафэн — Принц Реймонд всегда держался в стороне, никогда не танцевал и уходил сразу после торжественной части. Да и одет он был совсем не так. Разве в этой простой солдатской форме можно узнать члена королевской семьи?

— Вы… вы уверены? — мой голос едва слышен.

— Да, без всяких сомнений! — в один голос отвечают они.

Боже мой! Я стою посреди комнаты, и мой мозг отказывается работать. Я знаю не только то, как выглядит Ворон без маски. Я знаю его настоящее имя и его истинный статус.

Мне конец!

Эта мысль пульсирует в висках, заглушая все остальные. Но мои родственницы, кажется, ничего не замечают. Они погружаются в бурное обсуждение своей невероятной догадки, а я стою между ними, погруженная в собственный ужас.