Мой враг

Глава 1.1

– Готова к экскурсии по городу?

Во все глаза таращусь на парня, сидящего рядом на водительском сиденье Лады-Приоры, скрипящей при каждом повороте. С водителем я познакомилась несколько часов назад, когда Сапсан перемещал нас из Москвы в Санкт-Петербург.

Олег оказался жутко скучным и примитивным, но зато имел статус петербуржца и машину, припаркованную на подземной парковке ТЦ «Галерея», находящегося возле вокзала, и как оценивший мою красоту и воспитание попутчик, предложил подвезти меня до дома бабушки. Но ни о какой экскурсии мы не договаривались!

Отрицательно качаю головой.

– Ладно тебе, не ломайся.

Что? Эта фраза окончательно выводит меня из себя:

– Либо ты везешь меня по адресу, либо дай мне выйти.

Усмехается:

– Ты чего такая дерзкая?

Чувствую, что ситуация выходит из-под контроля, но я, все еще надеясь на нормальный исход, придерживаю себя и, сбавив обороты, пытаюсь сказать вежливо:

– Высади меня, где можно остановиться.

Олег проезжает перекресток, ничего не ответив мне. Пару минут таращусь на дорогу и машины, едущие рядом, и гадаю, ищет ли он место для остановки или, не успев приехать, по дурости я вляпалась в неприятную историю.

– Когда ты, наконец, остановишь тачку? – не выдержав, срываюсь.

От волнения или страха я обычно не прячу голову в землю, как страус, а становлюсь резкой и вспыльчивой, пытаясь за фасадом грубости спрятать чувства, пугающие меня.

Олег поворачивается и, приторно улыбаясь, заявляет:

– Когда ко мне приедем.

Это уже совсем не смешно.

Какой черт меня дернул знакомиться в поезде и идти с этим Олегом в его машину? Такая безалаберность совсем несвойственна мне. Наверное, от волнения, что мой двухлетний план начинает осуществляться, я потеряла рассудок.

Олег нахально кладет свою руку мне на колено. Прикосновение обжигает и вызывает шок. Без слов и предупреждения со всего размаха заезжаю по его лицу своей маленькой дорожной сумкой.

– Идиотка! – орет он, убирая руку, и хватается за руль, чтобы удержать автомобиль в своем ряду.

Машина, слегка вильнув, восстанавливает траекторию движения и несется дальше.

– Остановись немедленно! – уже не говорю, а кричу я, но свалившийся на мою голову придурок опять игнорирует.

Не знаю, что руководит мной: инстинкт самосохранения, паника или что-то другое, но я начинаю изо всех сил, что у меня есть, колотить негодяя тем же не предназначенным для обороны предметом, мешая ему управлять машиной и вынуждая припарковаться.

Конечно, я осознаю, что из-за моих действий мы можем врезаться в другой автомобиль и даже получить какие-то травмы, но сейчас это меня волнует в последнюю очередь. Я отчаянно хочу покинуть железный плен и вырваться на улицу.

Сначала Олег пытается утихомирить меня одной свободной рукой, потом успокоить, обещая, что сейчас остановится, но я оглохла и ослепла и колочу его до того момента, пока автомобиль не прекращает движение и ручка двери не поддается мне.

Мгновенно вылетаю на улицу и под аккомпанемент бурлящего города, как ошпаренная, бегу прочь. Только спустя пару минут отчаянного кросса вдруг неожиданно вспоминаю, что мои вещи остались в багажнике машины, из которой я убежала.

Останавливаюсь и размышляю: возвращаться мне обратно или распрощаться со своим чемоданом. Решаю, что проститься со множеством любимых и очень нужных вещей – это как минимум накладно и неразумно, и стартую в обратную сторону.

Бегу сломя голову, стирая пот со лба и периодически врезаясь в прохожих, умудряясь при этом удивляться тому, что Питер ночью не спит.

Может, улица наводнена не жителями города, а туристами или сумасшедшими авантюристками вроде меня?

В очередной раз натолкнувшись на кого-то, неожиданно ощущаю приятный древесных, чуть сладковатый аромат, и в диссонанс запаху слышу грубое:

– Ты что, офигела?

Таращусь на красавчика, в которого вцепилась, а он резко отталкивает меня от себя и начинает рассматривать оттоптанные мной кроссовки.

Подняв на нахала возмущенный взгляд, сердито выдыхаю:

– Грубиян.

Он щурится и добавляет холодно и надменно:

– А ты не только слепая, но и бешеная.

Я думала, что то, что произошло со мной сегодня, – это предел неприятностей, положенных на мою долю за один час пребывания в новом городе, но не тут-то было.

От слов невоспитанного типа я мгновенно вскипаю и едва удерживаюсь, чтобы не влепить ему пощечину. На счастье нахала, я вспоминаю, зачем торопилась, и, все еще пыхтя от злости, делаю шаг в сторону, не забыв одарить его на прощание испепеляющим взглядом.

Противный смех и неприятное слово «бешеная» летит мне в спину. Вздрагиваю и в одну секунду возвращаюсь, и на эмоциях все-таки влепляю ему смачную пощечину с силой клокочущей внутри злости.

А что? Я просто решила соответствовать его словам. Я же бешеная!

Улыбка пропадает с надменного лица негодяя. Он так смотрит на меня своим свинцовым взглядом, что я сжимаюсь и чувствую, как моя смелость испаряется из организма, как влага с раскаленного асфальта.

Заторможенно наблюдаю, как злодей поднимает руку, и, решив, что он хочет ударить меня в ответ, непроизвольно зажмуриваюсь.

Глава 1.2

Секунда... Еще одна… Третья… Ничего не происходит.

– Убирайся с моих глаз, – слышу, приоткрыв веки, и в смятении таращусь на мужчину.

На его щеке вырисовывается красный отпечаток моей ладони, во взгляде плещется ядовитая злость, и я, не рискуя нарываться еще больше, разворачиваюсь и уношу ноги.

Дойдя до того злополучного места, где выскочила как ошпаренная из машины, нужное транспортное средство не нахожу. В растерянности кручу головой по сторонам, но вижу только улицу чужого города со снующими автомобилями да чужих, спешащих по своим делам людей.

Достаю телефон из заднего кармана джинсов и сталкиваюсь с еще одной отвратительной новостью: он разрядился. Смотрю на черный экран мобильного, ставшего мгновенно бесполезной железякой, и засовываю его обратно.

Что делать?

Вся необходимая информация находится внутри умершего куска металла и стекла.

Лихорадочно пытаюсь обмозговать сложившуюся ситуацию и прихожу к выводу: мои дела неутешительны. Адрес бабушки и номер ее телефона сгинул вместе с зарядкой где-то в недрах мобильного, знакомых в городе у меня нет, и я даже не знаю, где территориально относительно точки прибытия сейчас нахожусь.

На глаза снова попадается невоспитанный незнакомец, с которым совсем недавно я столкнулась и «обменялась любезностями». Растерянно наблюдаю, как он идет по улице, приближается к машине, и… неожиданно поднимает глаза и встречается со мной взглядом.

Сказать, что его взгляд мне неприятен, не сказать ничего, но я не отвожу глаза, а мужественно смотрю на него.

Надменный мужчина равнодушно отворачивается и садится в фигуристую спортивную тачку красного цвета. От нее за версту пахнет деньгами.

Все понятно. Он один из тех, кто считает, что поймал Бога за яйца, и о простых смертных можно вытирать ноги.

Перевожу взгляд на монументальное здание торгового центра и пытаюсь больше не смотреть в сторону, а вернуться к нерешенному вопросу. Вот только почему-то вместо того, чтобы заняться поиском идей, я то и дело поднимаю глаза и проверяю, не уехал ли нахал из Порше.

Как назло, грубиян не уезжает, а мне в голову приходит завиральная мысль.

Шумно выдохнув, решительно направляюсь в сторону его автомобиля, подбадривая себя тем, что хуже, чем мы сегодня общались, уже не может быть.

Поравнявшись с его тачкой, нагибаюсь и заставляю себя взглянуть в глаза мужчине. В них холод и равнодушие. Да он весь, словно статуя античного бога, красивый и… каменный.

Запихнув свои эмоции куда подальше, вполне любезно спрашиваю:

– У тебя есть зарядка для iPhone?

Вытаскиваю из кармана телефон и, для достоверности показываю ему, что он «умер».

– Есть, – небрежно бросает бесящий субъект и, отводя от меня взгляд, снова начинает что-то нажимать на дисплее машины.

Что означает его «есть» – остается загадкой. Есть – садись заряжай, или есть – но не про твою честь, я так и не понимаю. Однако, находясь не в том положении, чтобы строить из себя обиженную или капризничать, я, не спрашивая разрешения, открываю дверь и усаживаюсь на сиденье рядом с ним, чувствуя, что пахнет машина не только деньгами, но и приятным хвойным ароматом.

По тому взгляду, которым мужчина одаривает меня, понимаю, что, говоря «есть», он имел в виду второй вариант, но отступать поздно. Сегодня я весь вечер поступаю так, как мне несвойственно, но хорошая девочка Ника осталась в Москве, а в Питер приехала плохая, потому как мне обычной, задуманное не по плечам.

– Что еще мне от тебя ждать? – спрашивает гад, в упор глядя на меня.

– Что ждать?

Усмехается и цинично выдает:

– Ты всегда так глупа или сегодня особый случай?

Пока я моргаю, переваривая обидные слова, он продолжает:

– Ты налетела на меня и испачкала обувь, потом влепила пощечину, а после этого ворвалась в мою машину. Вот я и спрашиваю: какое посягательство на меня от тебя ждать дальше?

Чувствую, как недавно утихшая злость к этому человеку начинает разгораться во мне с новой силой. Мужчина просто невыносим. Он раздражает и бесит своим высокомерным видом, доводит своими оскорбительными словами, и я выпаливаю ему свои аргументы:

– Ну, во-первых, нечего пялиться в телефон посреди улицы и мешать людям передвигаться, во-вторых, не надо грубить и смеяться вслед, а в-третьих, я не ворвалась, а села, потому что мне нужна зарядка… у меня сел телефон… я не знаю, куда мне идти… адрес в нем… а еще чемодан украли…

Под конец моя бравада звучит жалко. Я пищу последние фразы срывающимся голосом, а потом вообще замолкаю, чувствуя, что вот-вот разревусь перед этим напыщенным снобом, и это будет окончательное фиаско. А все из-за того, что обстоятельства дурацкого дня внезапно обрушились на меня с новой силой, и я, измотанная дорогой и отрицательными эмоциями, начинаю расклеиваться.

К моему удивлению, он просто вынимает провод из ящичка и, воткнув один конец в гнездо машины, другой протягивает мне.

Молча беру его и подсоединяю телефон.

– Что с твоим чемоданом? – неожиданно спрашивает незнакомец, и я, замешкавшись, не знаю, рассказывать правду или лучше придержать язык за зубами.

Все-таки решив не выставлять себя снова на посмешище, выдавливаю:

– Неважно…

– Ну, если он тебе неважен, можешь ничего не говорить, – сообщает мужчина и безразлично пожимает плечами.

Пытаясь сообразить, чем он может мне помочь, как бы невзначай добавляю к сказанному:

– Попутчик увез его в своей машине.

– Без тебя?

Заглядываю в глаза напротив, в них пляшут насмешливые искорки, которые мгновенно, с пол-оборота, начинают раздражать меня.

– Да! Я такая идиотка, что села к нему в машину, поверив, что он просто довезет меня до дома, а негодяй повез к себе!

Заканчивая произносить эту фразу, я уже жалею о вылетевших сгоряча словах, но моя беда как раз в том, что я сначала говорю, а потом думаю.

– Вот козел, – произносит мой личный раздражитель, смотря на меня с дьявольской улыбкой.

Глава 1.3

Наступать в один день на одни и те же грабли глупо. Я совсем не знаю, что в голове у этого странного человека, но выходить из машины и искать такси ночью в незнакомом городе – тоже непривлекательный вариант.

– Не бойся, к себе не повезу! Ты не в моем вкусе! – добавляет мужчина, поскольку молчание затягивается.

Не знаю, почему меня расстраивают его слова, которые, наоборот, должны успокоить, но я сразу чувствую себя оскорбленной уродкой и машинально ищу свое отражение в боковом зеркале. Я, конечно, не в лучшей форме после затянувшегося дня и дороги, но как была привлекательной девушкой, так и осталась.

– Куда тебя везти? – спрашивает он, посчитав мое молчание знаком согласия, пока я, пытаясь успокоить свое уязвленное самолюбие, рассматривая себя в зеркало.

Поворачиваюсь к нему и внимательно смотрю на мужчину. Вот непохож он на маньяка. Скорее на напыщенного мажора.

Была не была, поворачиваю к нему экран телефона с написанным адресом и, когда он запускает мотор своей малышки, пристегиваюсь.

Новый попутчик бросает взгляд в зеркало, включает поворотник и с проворотами, эффектно, заставляя машину издавать дикие, завораживающие звуки, припускается по темной, сверкающей яркими ночными огнями улице.

Если бы он только что не заявил, что я не в его вкусе, если бы до этого несколько раз не говорил мне обидные слова, а потом не насмехался, я бы точно подумала, что выпендрежник хочет пустить мне пыль в глаза и произвести впечатление, а так, скорее всего, тип просто из тех людей, которые любят скорость и экстрим.

Через пять минут мы оказываемся возле дома, указанного в моих заметках.

Мужчина, остановив машину, с удивлением смотря через лобовое стекло на старинный изысканный дом, переспрашивает:

– Точно сюда?

Еще раз открываю заметки, и без слов поворачиваю к нему экран телефона.

– Шикарное место! – констатирует он и, протянув мне визитку, добавляет: – Пришли в Телегу скрин билетов и хоть схематично нарисуй, где сидел твой грабитель.

Киваю, и, сунув картонку в карман джинсовой куртки, собираюсь выйти из машины, но незнакомец снова берет меня за руку, не давая уйти.

Оборачиваюсь и вопросительно таращусь на него.

– А где же благодарность?

В груди на секунду вспыхивает испуг. Что он хочет от меня? Но стоит взглянуть на него, страх заменяет раздражение. В наглых глазах напротив пляшут чертики, а на губах играет самодовольная улыбка. Гад!

– Спасибо! – отвечаю как можно спокойнее, не выдавая истинных чувств.

– И все?

Убиваю его взглядом и вылетаю из машины, громко хлопнув дверью, слыша себе вслед все тот же раздражающий смех.

– Придурок! Болван! Идиот! – посылаю проклятья, поднимаясь, ступенька за ступенькой, и только оказавшись на пятом этаже и отыскав нужную квартиру, прекращаю находить ему подходящие определения и звоню.

Стою, наверное, минуты три, прежде чем слышу из-за двери холодное:

– Кто?

– Бабушка, это я. Ника.

Скрежет замка, скрип дверного полотна – и передо мной предстает высокая сухая старуха неопределенного возраста. Она смотрит на меня холодными, выцветшими голубыми глазами, и мне становится не по себе от «радушного» приема.

– Еще позже не могла явиться, – кидает она раздраженно вместо приветствия, дополнив своими словами и так понятную картину.

– Я тоже вам рада, бабушка! – сообщаю ей и протискиваюсь в прихожую.

– Ты ненадолго? – опять ошарашивает она меня своим «любезным» вопросом.

Хотя что я ожидала от нее? Я всегда была чужой, и она мне тоже, поскольку всю мою жизнь звалась бабушкой только формально. Я не росла рядом с ней, не приезжала к ней на каникулы, не делилась своими секретами, не слушала ее сказок. Хотя какие сказки? Вид этой женщины внушал только желание поскорее скрыться с ее глаз. Она была точно постаревшая Снежная королева из моей любимой истории про Кая и Герду.

– Как пойдет, – отвечаю неопределенно и оглядываю помещение. Высокие потолки, старые выцветшие обои. Антураж под стать хозяйке, даже пахнет нафталином.

– То есть ты собираешься жить без вещей? – звучит новый вопрос в продолжение допроса.

Такая старая и такая внимательная.

– Нет. Просто чемодан… приедет завтра, – на ходу выдумываю я и наклоняюсь, чтобы стянуть с уставших ног кроссовки.

– И ты тоже похожа на мать!

Поднимаю на нее глаза, пытаясь понять смысл прозвучавшей фразы.

– Почему тоже?

– Тоже – потому что тоже... Вера была такой же, когда приехала, – мне показалось, ее голос дрогнул, но последующие слова заставили меня сомневаться в этом: – Вы обе копии своей матери.

– Разве это плохо? – в лоб спрашиваю я.

– Ничего хорошего.

– А я так не считаю! Я красивая! – упрямо заявляю ей.

Она, сверля меня глазами, нравоучительно произносит:

– От этого у тебя будут только проблемы в жизни.

Пф-ф! Полнейшая глупость.

– У меня не будет никаких проблем!

Наблюдаю, как она качает головой, и начинаю злиться, чувствуя, что скоро разряжусь, в точности как мой телефон.

– Вы пустите меня наконец в комнату или так и будем стоять в коридоре?

– А характер у тебя скверный – в отца.

Жесть!

– Ну уж извините, не выбирала! – в тон ей отвечаю я, понимая, что жить с этой особой будет непросто.

Она кривит губы, но разворачивается и идет по коридору. Пристраиваюсь в хвост, мечтая поскорее оказаться одна.

– Это твоя комната! – указывает бабка рукой, даже не оборачиваясь, и скрывается в дверях напротив.

– Старая грымза, – бормочу ей вслед и думаю о том, что некоторые чужие люди куда гостеприимнее, чем моя родная бабушка.

Однако я так устала, что оставляю все мысли о ней за дверью и шагаю в комнату лишь с одним желанием – поскорее упасть в объятия кровати и закончить этот невероятно длинный и неприятный день.

Взглянув на экран телефона, поправляю полушепотом:

– И этот скверно начавшийся день попробую завтра начать сначала.

Глава 2.1

Когда сквозь сон, окутывавший все мое существо, улавливаю возглас «Подъем!», то первым делом решаю, что просто сновидения поменялись, и это следующая кинолента моего сна. Однако почувствовав, как с меня сдергивают одеяло и свежий воздух, врывающийся в комнату, скорее всего, из-за настежь открытой двери балкона, касается моей кожи, вызывая непроизвольную дрожь, я с нечеловеческим усилием воли распахиваю неоткрывающиеся глаза и таращусь на стоящую у кровати грымзу.

– Уже восемь! Давно пора встать! – изрекает она, сверля меня недовольным взглядом.

– Что? Только восемь? – скулю я и, приподнявшись, беру за край одеяла и тяну обратно на себя.

– Вставай немедленно.

Укрывшись отвоеванным трофеем, зарываюсь в подушку и бормочу:

– Я не встаю так рано.

Она опять стягивает с меня покрывающую тело ткань, и я, усаживаясь на кровати, рассерженно смотрю на нее заспанными глазами.

Вчера, несмотря на то, что устала физически и вымоталась эмоционально, забравшись в кровать, я долго не могла уснуть. Месть, что привела меня в Питер, бурлила в крови и не позволяла провалиться в лапы Морфея.

Месть... Никогда не думала, что буду одержима ею, что она пропитает сознание своим ядом, как мой любимый бабушкин торт – кремом, и при любом надавливании он будет вытекать из меня. Никогда не думала, что прилипнет навязчивой идеей, как банный лист к телу...

– Пока живешь у меня, придется.

Вздрагиваю. Отодвигаю мысли, набросившиеся на меня, и с вызовом спрашиваю:

– У вас что, концлагерь?

– Нет, но у меня свои правила. Завтрак в восемь, обед в час, ужин в шесть. В другое время я не буду тебя кормить, – безапелляционно заявляет она.

– Хорошо, я не буду завтракать.

Вырвав свое одеяло из старческих рук, закутываюсь в него, как в коконе, чтобы моя личная надсмотрщица не смогла его опять стянуть с меня, и заново укладываюсь в кровать.

Слышу удаляющиеся шаги и захлопнувшуюся дверь, но, как назло, после всех пререканий сон куда-то исчез, и теперь я лежу, сердясь на вредную родственницу из-за того, что она испортила мое первое утро в новом городе. Однако уступать я не собираюсь и вставать на каникулах в восемь не буду.

Еще немного повалявшись, сажусь в кровати и оглядываю комнату. Вчера я не сделала этого, поскольку было уже поздно и я была слишком уставшая после всех своих приключений. Сегодня же мне даже любопытно.

Комната светлая, поскольку в ней окно и отдельно стоящая такого же размера балконная дверь, просторная и незахламленная, с высокими потолками, со стенами, обрамленными настоящей лепниной, так что здесь в полном смысле этого слова есть чем дышать. Вот только обстановка такая же старомодная: старые выцветшие обои, мебель, к которой хочется благоговейно обратиться на «вы», поскольку она как минимум возраста своей хозяйки, и тысяча раритетных мелочей, привлекающих неординарностью, начиная от торшера, стоящего в углу, и заканчивая фарфоровыми статуэтками на полированной поверхности комода.

Неожиданно вспоминаю про Веру. Интересно, она тоже жила в этой комнате, когда приехала сюда? Скорее всего, да. Третьей комнаты я не видела.

Мгновенно задаюсь вопросом, не осталось ли здесь что-нибудь из ее вещей?

Поднимаюсь с кровати, проверяю все имеющиеся ящики, но не нахожу ничего интересного. Надеваю свою вчерашнюю одежду и выхожу на балкон в скверном расположении духа... Я даже не могла предположить, что в Питере меня будет ждать не бабушка, а баба-яга.

Опираюсь о резную решетку и опускаю взгляд вниз, на дорогу. Снующие машины, людей, спешащих по своим делам… Постепенно перед глазами все смазывается и пропадает, даже звук оживленной улицы, и мое сознание уплывает куда-то далеко, в прошлое, где я подростком услышала страшную новость, которая навсегда разделила мою жизнь на до и после…

Именно в тот злополучный летний день пришла страшная новость, что моя старшая сестра погибла. В тот день второй раз в жизни я испытала шок. Стояла и не могла поверить в услышанное.

Вера была для меня всем. После того как в автомобильной катастрофе разбились наши родители и оставили десятилетнюю и шестнадцатилетнюю дочерей на попечение бабушки, она стала для меня второй мамой.

Я хорошо помню красивую и нежную Верочку, что, ложась со мной в кровать, рассказывала на ночь волшебные сказки, где добро всегда побеждало зло и где любовь и счастье парили в воздухе.

Она никогда не ругала, даже когда я этого заслуживала. Она просто говорила, что ей стыдно за меня, объясняла причины; и мне тут же хотелось провалиться сквозь землю и исправить все, что натворила, тем самым заслужив прощение моей тихой и рассудительной сестры. Именно она воспитывала меня четыре года, поскольку бабушка не была для меня авторитетом и не могла справиться с моей неугомонной натурой.

Я очень переживала нашу разлуку, когда на летние каникулы сестра уехала в Санкт-Петербург. А потом как обухом по голове – Веры больше нет!

В моем четырнадцатилетнем сознании эта новость не укладывалась, но страшное известие было не единственным шоком, обрушившимся на меня в тот день. Вечером я случайно услышала сквозь причитания бабушки, как она обвиняла в смерти сестры какого-то Вадима, и, будучи решительной девочкой, вышла из укрытия и в лоб потребовала объяснить произнесенные ей слова. Тогда она сказала мне, что этот человек убил мою сестру.

Я была эмоциональным подростком и поклялась самой себе, что обязательно вырасту, найду этого мужчину и отомщу. Тогда я не знала, что и как я сделаю, но не сомневалась, что выполню обещанное.

Казалось бы, время должно было сгладить края и успокоить меня, но я росла, и мое желание отомстить только усиливалось. Бабушка, сама того не ведая, подогревала его, настраивая меня против Вадима, подпитывая новыми, брошенными мне в наставление подробностями. Возможно, этим она хотела оградить меня от мужчин вообще, но я ненавидела именно его! Ненавидела так сильно, что это стало навязчивой идеей, и когда на свой шестнадцатый день рождения я потребовала у бабушки подробный рассказ, что же случилось с сестрой, и получила его, то окончательно и бесповоротно решила, что мой долг – отомстить негодяю.

Глава 2.2

Вхожу в подъезд и останавливаюсь, услышав громкие голоса. Прислушиваюсь, и мне кажется, что я их знаю. Постояв еще немного в нерешительности, начинаю медленно подниматься по лестнице, и буквально через несколько секунд меня чуть не сносит МММ, одарив бешеным взглядом.

– Теперь я понимаю, в кого ты такая ненормальная! – швыряет он мне и скрывается из вида.

Ошарашенная его словами, застываю, словно одна из тех статуй, что только что я лицезрела в Летнем саду, который оказался в пешей доступности отсюда, не знаю, что думать.

Придя в себя, встряхиваю головой и, прогоняя мысли о странном мужчине, быстро начинаю отсчитывать ногами ступени. Под звук своих шагов, нарушающих сонную тишину старинного подъезда, пытаюсь понять, зачем приходил… Максим. То, что я слышала его голос и ворчанье своей бабки, уже не вызывает сомнений, как и то, что старая грымза не выложит мне на блюдечке с голубой каемочкой, о чем они говорили.

Звоню в дверь, и спустя минуту хранительница склепа открывает ее, сердито сверкая глазами. Так, понятно, Максим ей тоже не понравился.

Вхожу в коридор и натыкаюсь на свой чемодан.

– Господи, хоть одна хорошая новость сегодня! – восклицаю я и, смотря на бабушку, спрашиваю: – Что вы такое ему сказали, что он чуть не сбил меня с ног?

Проигнорировав мой вопрос, грымза грозно заявляет:

– Если ты приехала сюда в поисках приключений, то немедленно уезжай.

Смотрю в ее бесцветные глаза. Нет, я точно не такая, как она! Если я и говорю грубости, то только если человек меня вывел и заслуживает нагоняя, а она делает это без причины.

– Я ни с кем не путаюсь, – холодно отрезаю я и, не желая больше продолжать бессмысленный разговор, направляюсь на кухню убрать в холодильник продукты, которые я купила.

Не откладывая свои планы в долгий ящик, вечером иду по указанному знакомой адресу за приглашением в клуб Вадима. Еще в Москве, планируя свои действия, я решила, что это идеальное место, чтобы познакомиться с ним. Единственная проблема была в том, что мужчина посещал всего один клуб, который, собственно, и принадлежал ему, и он был закрытым. Попасть можно было только по приглашениям, которые могли давать его члены.

Поднимаюсь на пятый этаж на лифте, звоню в дверь. Проходит, наверное, целая минута, но никто внутри не подает признаков жизни. Странно. По словам девочки, которая сюда направила, меня должны были ждать.

Снова давлю на звонок. Опять тишина.

Беру телефон и перезваниваю ей:

– Ты правильный скинула мне адрес? Никто не открывает дверь.

– Звони. У него сейчас запой. Спит, скорее всего.

В шоке отсоединяюсь. Н-да. Задание усложняется. Я могу нарваться на неприятности, попав в квартиру к пьяному незнакомому мужику, но другого способа достать пригласительный у меня нет.

Поколебавшись еще немного, звоню снова.

После нескольких минут ожидания, наконец, улавливаю шаги и скрежет замка. Дверное полотно отворяется, и я оказываюсь лицом к лицу с заспанным, опухшим парнем, пахнущим перегаром и еще чем-то неприятным.

Он удивленно таращится на меня, и я сразу проясняю ситуацию:

– Я пришла купить приглашение в клуб.

Хмурится, а я словно вижу, как внутри его черепушки включился механизм, и шестеренки его извилин со скрежетом начали движение и принялись обрабатывать мои слова.

– Я от Светы, – добавляю, облегчая его задачу.

Лицо напротив светлеет, он кивает и сдвигается с прохода.

С барабанящим в груди сердцем вхожу в прихожую и чуть не подпрыгиваю, когда хозяин с грохотом закрывает дверь.

Снимаю кроссовки и жду приглашения войти.

Он машет рукой, чтобы я последовала за ним, и я послушно выполняю.

В большой неряшливой комнате мужик указывает мне на маленький диван, покрытый засаленным пледом, а сам скрывается. Морща нос, пристраиваюсь на краешке, привередливо оглядываясь по сторонам.

Здесь вообще когда-нибудь убирались? Всюду разбросанные вещи, пыль на полке под телевизором, что черный цвет практически стал серым, бутылки, крышки, коробки, контейнеры от еды на грязном немытом полу. Бр-р. Снимать обувь было точно лишним.

Вздыхаю. Я категорически не люблю беспорядок. Не скажу, что я с утра до вечера провожу время с тряпкой, но в нашей квартире всегда все сверкает. Жить в подобном свинарнике для меня дикость.

Когда мужик снова появляется, то он уже умыт и причесан и выглядит почти прилично. Плюхнувшись в кресло напротив, гад начинает нагло разглядывать меня, и я резко чувствую дискомфорт, граничащий с опасностью. Мне совершенно не нравится перемена, произошедшая в нем. Она меня пугает.

Желая поскорее закончить с делом, встаю и, достав из куртки деньги, произношу:

– Мне нужно приглашение в клуб.

Щурится, нагло рассматривая меня, словно я рабыня на рынке, которую он хочет купить, а потом сладко предлагает:

– Я могу отдать тебе его и без денег.

Первые прозвучавшие слова, и они тоже не нравятся мне. Я с детства знаю: бесплатный сыр только в мышеловке.

Не показывая волнения, бесстрашно уточняю:

– С чего это вдруг?

Он медленно поднимается и, крепко держа меня взглядом, начинает приближаться. По глазам, смотрящим на меня, как на добычу, по ухмылке, искривившей опухшее лицо, я уже без слов понимаю, что он сейчас потребует взамен.

Пульс стучит в висках, дрожь проходится по всему телу, но я выдаю фразу твердо и невозмутимо:

– Меня устраивает первый вариант.

– А я больше не хочу их продавать.

Негодяй издевается надо мной?

– Тогда я ухожу! – поспешно восклицаю, желая только одного – выбраться из квартиры.

Делаю шаг в сторону двери, но он тут же преграждает мне дорогу.

СПАСИБО ВСЕМ КТО ПОДПИСАЛСЯ НА МЕНЯ!

БЛОГИ БУДУТ ВЫХОДИТЬ ТОЛЬКО ПО СУЩЕСТВУ. СПАМА НЕ БУДЕТ.

ПЕРВЫЙ БЛОГ С ВИЗУАЛИЗАЦИЕЙ ГЕРОЕВ УЖЕ РАЗМЕЩЕН.

Глава 2.3

– Ты чего из себя строишь? Для чего тебе приглашение? Чтобы продать себя подороже в клубе какому-нибудь очередному обеспеченному папику? Почему не начать с меня? Я не только привлекательный, но и обеспеченный мужчина!

– Да, и барыжишь билетами от хорошей жизни! – выпаливаю я, и, не сдержавшись, кривлю губы от его «привлекательности».

– У меня временные трудности! – рычит он, явно злясь на меня.

Усмехаюсь:

– Я так и поняла! Я ухожу!

В его взгляде читается нескрываемая похоть.

– Да ты горячая штучка! Ты мне определенно нравишься!

– Отойди! – воплю, сердясь на саму себя за то, что не могу держать язык за зубами.

Решительно направляюсь к двери, но мгновенно оказываюсь в объятиях негодяя, и меня окатывает всем спектром неприятного запаха этого человека.

– Цена нужного тебе приглашения – секс со мной!

Я резко и сильно отталкиваю его, и он от неожиданности под действием инерции пятится к стене.

Воспользовавшись моментом, бегу в коридор. С бешено стучащим сердцем налегаю на дверь, но она не поддается.

Жесть! Ключей нет! Что делать?

Оборачиваюсь, вижу, что хозяин появился в коридоре, и мгновенно бросаюсь к двери в ванную, находящуюся в нескольких шагах от меня.

Влетаю, закрываю замок и прислоняюсь к стене, пытаясь отдышаться. Через мгновение ручка дергается, а потом раздается содрогающий дверное полотно стук.

– Выходи!

Молчу и благодарю кого-то неизвестного за то, что двери сделаны на совесть, и я пока в безопасности.

Прикладываю дрожащие руки к груди, пытаясь унять сердцебиение, успокоиться и подумать, как теперь выпутаться из истории, в которую сама себя втянула.

Первая мысль попросить помощи у девушки, которая меня сюда отправила.

Набираю ее номер и предъявляю:

– Слушай, что за фигня, я приехала купить билеты, а хозяин требует за них не деньги, а секс!

– Не морочь мне голову! Решай сама свои проблемы! – звучит раздраженный голос, и я выпадаю в осадок.

– Что?

– Тебе нужен был человек, у которого есть приглашения, я тебе его подкатила. Все! Не морочь мне голову!

Она разъединяется, а я понимаю, что мои дела печальнее, чем я думала. В этом городе, кроме грымзы и МММ, я больше никого не знаю.

Вариант с бабкой отметаю сразу. Возможно, она вызовет полицию, которая вызволит меня, но следующим шагом будет моя мгновенная депортация из Питера. А я не для того вынашивала свой план, чтобы облажаться и уехать после первого же провального дела.

Набирать Максима противится все мое существо, но он единственный, кто может вызволить меня из ванной этого озабоченного придурка.

Запихиваю руку в карман куртки, достаю его визитку и кручу ее подрагивающими пальцами. Это просто насилие над личностью, но пытаться выбраться самой чревато большими проблемами. Набираю в легкие воздуха и вбиваю номер в телефон, после чего заставляю себя позвонить.

Длинные гудки нервируют мой и без того взвинченный организм. Но я стараюсь подавить и раздражение, и непреодолимое желание прервать вызов, потому как он моя единственная надежда на спасение.

– Да, – отрешенно звучит в динамике.

Вздрагиваю и лепечу, одновременно ругая себя за то, что не могу связать двух слов:

– Максим, я… Ну, ты меня…

– Я понял, кто это, – таким же отстраненно-безразличным голосом сообщает он мне.

Чувствую себя дурой. Максим все всегда делает и говорит, чтобы я ощущала себя именно так. Но поскольку обращаться мне и правда больше не к кому, я продолжаю свое унижение.

– Я попала в дурацкую ситуацию, и он… – губы начинает дрожать, и последнюю фразу я произношу чуть не плача. – Я не могу выйти из квартиры…

– Что?

Наконец-то его голос раскрасили хоть какие-то эмоции, и я, с надеждой на его помощь, добавляю:

– Я никого не знаю в этом городе... Если можешь…

– Говори адрес, – он опять звучит уравновешенно, как будто в одно мгновение потерял ко мне интерес.

– Я пришлю сообщение, – мычу в трубку, желая поскорее закончить этот неприятный разговор.

Написав ему адрес, я убираю мобильный в карман и, подойдя к двери вплотную, прислушиваюсь. Хозяин находится где-то поблизости, я слышу звуки его жизнедеятельности совсем рядом. Вздыхаю, сажусь на край не знающей моющего средства ванны и готовлюсь ждать, когда приедет мой спаситель и вырвет меня, прекрасную принцессу, из рук огнедышащего алкоголем дракона.

Хмыкаю. МММ хоть и походит внешностью на прекрасного принца, по характеру совсем не вписывается в эту роль. Хотя и я далеко не принцесса.

Мне кажется, проходит целая вечность, когда я улавливаю звон. Вздрагиваю, вскакиваю и прижимаюсь ухом к двери, пытаясь быть в курсе происходящего, но слышу только звуки и голоса, а слов разобрать не получается.

Телефон в моей руке оживает, и от неожиданности я чуть не роняю его на пол. Прочитав на экране «МММ», я как можно спокойнее выдыхаю:

– Да…

– Ты где?

– В ванной…

Слышу новый шум, приближающиеся шаги под аккомпанемент возмущенных реплик хозяина, а потом голос Макса, который неожиданно звучит совсем рядом:

– Выходи! Я приехал!

Послушно открываю дверь, и мы оказываемся друг напротив друга. Ежусь от рассерженного, пронизывающего взгляда Макса, и как нашкодившая кошка, опускаю глаза.

– Чувак, она ко мне пришла! Чего ты вмешиваешься?

Спаситель медленно разворачивается к вопящему мужику и смотрит на него так, что тот тут же мямлит:

– Ладно, все понял, твоя телка.

Сглатываю, моргаю и ощущаю себя продажной девкой. В худшей ситуации в своей жизни я еще не оказывалась. Радость от моего спасения меркнет от неприятных ощущений унижения, что накрывают меня.

Не говоря ни слова, Максим берет меня за руку и тащит к двери. Семеню за ним, позволяя увести себя, находясь в прострации, но в подъезде, не желая оказаться с ним вдвоем в тесном лифте, а тем более отвечать на его неприятные вопросы, которые непременно он задаст мне, вырываюсь и направляюсь к ступенькам.

Глава 3.1

Вчера я так расстроилась, что прожитый день ни на шаг не продвинул меня к поставленной цели, что не смогла позвонить Мише.

Утром, чувствуя себя обязанной сообщить, как устроилась в Питере, набираю своего парня.

– Ника, наконец-то! Сказала, что сама будешь звонить, и молчишь, – взволнованно, с обиженной ноткой в голосе, произносит он. – Как ты?

Пропускаю прозвучавшие претензии, набираю в легкие воздуха и тараторю:

– У меня все отлично. Бабушка хорошо встретила, город потрясающий, наслаждаюсь… Расскажи лучше свои новости.

Миша послушно начинает повествовать, чем занимался без меня, и я выдыхаю, слушая и не слушая его слова, пока он не касается запретной темы:

– Когда ты вернешься?

– Я еще не решила.

– Я уже по тебе скучаю…

– Я тоже, но…

– Не понимаю, что ты забыла у бабки?

Чувствую, сердится. Хотя он даже сердиться по-настоящему не умеет. Я это делаю куда более незабываемо. Но мы очень разные. Может быть, поэтому и вместе. Я – девочка-огонь, которая в ярости сжигает все вокруг, он – мальчик-вода, который, не повышая голоса, может привести меня в чувство и затушить любое мое пламя.

Придумав несуществующие дела, филигранно сливаюсь и абстрактно обещаю, что позвоню потом. Оттого, что считываю грусть в его «пока», сама впадаю в меланхолию и, пытаясь развеяться после своего спартанского завтрака, ухожу из дома.

Выйдя на улицу и постояв немного у подъезда, решаю не идти в Летний сад, а прогуляться в другую сторону. У меня всегда мозги работают лучше, когда я нахожусь в движении. А мне как раз необходимо придумать, каким другим способом можно получить заветное приглашение. Сдаваться после первого поражения не в моем духе.

Бесцельно брожу по городу, смотря и не видя перед собой его красоту, и, сама того не ведая, забредаю на улицу, на которой находится ночной клуб Вадима (этот адрес я знаю наизусть и могу назвать его в любое время дня и ночи).

Не удержавшись, подхожу ближе, как ворона, начиная разглядывать фасад, вывеску, и нечаянно замечаю маленькое невзрачное объявление: «Срочно требуются официантки».

Стою и таращусь на номер телефона и фразу и понимаю: вот он, выход. Шанс легально попасть в клуб, не платя денег и не впутываясь ни в какие истории. Делаю фото и, улыбаясь своим мыслям, отправляюсь в обратную сторону, уже в кардинально другом настроении.

С такой же широкой и искренней улыбкой на губах, отстукивая каблуками ритм, заданный приподнятым настроением, я иду по второму этажу ТЦ «Галерея». Завтра у меня назначено собеседование в клубе. Девушку, с которой я только что договаривалась об этом, не смутило, что у меня нет опыта работы (наверно, им действительно срочно нужны были официантки).

Вхожу в первый понравившийся магазин и подхожу к островку с развешанными платьями.

Возможно, надо было все-таки дождаться официального приглашения на работу, но я почему-то уверена в успехе на сто процентов. С моим обаянием мне не сможет отказать никто. А поскольку сама работа для меня всего лишь замена пригласительного, и выполнять обязанности официантки я не собиралась, то мне необходимо сногсшибательное платье, такое, чтоб убило этого мерзавца наповал с первого взгляда. Второго шанса попасть туда у меня, скорее всего, не будет.

У меня, конечно, есть с собой неплохие варианты, но поскольку покупать приглашение мне не понадобилось, то я решила, что могу себе позволить потратить эти деньги, купив что-то невероятное.

Девушка-консультант подходит ко мне и любезно предлагает свои услуги, но я также любезно отшиваю ее и продолжаю поиски. Возле меня и так трется какая-то странная девица в ужасной кепке на пол-лица, а я хочу только одного, чтобы мне никто не мешал сосредоточиться. Снова отхожу от нее и, выбрав два подходящих наряда, направляюсь в примерочную.

Первое платье облегает мое тело, как вторая кожа, и едва доходит до середины бедра, и я решаю, что это слишком даже для охоты на живца. Второе платье мне нравится больше, поскольку просто легло по фигуре, а цвет подчеркивает мои зеленые глаза, но оно тоже короче, чем я бы хотела, и декольте убийственно.

Стоя в раздумьях, трогая приятную на ощупь ткань, я смотрю на свое отражение со всех сторон, пока не слышу бульканье мобильного. Бросаю взгляд на сумку, которую поставила на табурет, и холодею – молния расстегнута.

Хватаю ее, заглядываю внутрь – кошелька нет. Сразу вспоминаю ту заразу, что терлась возле меня, пока я выбирала платья, и, отдернув ткань примерочной, несусь к выходу.

Рамка начинает вопить, едва я ее пересекаю, продавщицы кричат вслед, но я не обращаю ни на кого внимания, а несусь сломя голову, ища глазами девушку в кепке, которую видела в магазине.

Далеко убежать мне не удается. Первый встречный охранник, вцепившись в меня, возвращает обратно в магазин, несмотря на все мои объяснения и сопротивления.

– Вот вам ваша воровка.

– Я ничего не воровала! Это меня обокрали! – огрызаюсь я. – Я даже свои вещи и сумку оставила у вас в примерочной!

Смотрю на окружающих меня людей и понимаю по их взглядам, что они не верят моим словам.

– Вы серьезно? – усмехаюсь. – У вас же есть камера. Посмотрите! Девчонка, что терлась возле меня, вытащила мой кошелек! Я увидела это только в примерочной и побежала, чтобы попытаться ее догнать…

– Мы можем посмотреть, но это ничего не поменяет, – холодно заявляет одна из продавщиц.

Таращусь на нее.

– Вы попытались украсть платье. Оно стоит 15000 рублей.

– Я собиралась его купить! – возмущаясь, поправляю я.

– Вы попытались скрыться в нем! – впрягается другая.

С шумом выдыхаю. Ощущение, что я говорю со стенами.

В отчаянии смотрю то на одну, то на другую, но они либо отводят взгляд, либо глядят с презрением, как на воровку.

– Вы что тут все – тупые? Я же все объяснила!

– Выбирайте выражения! – вмешивается охранник, но мне не до церемоний. Я киплю от возмущения. Как меня могут обвинять в том, к чему я вообще непричастна! На глаза наворачиваются слезы от обиды.

Глава 3.2

Глава 3.2

Услышав знакомое сухое «да», я заставляю себя сказать:

– Максим, выручи меня. Пожалуйста! Мне срочно нужно пятнадцать тысяч. Я верну.

– Опять ты? – раздается в динамике с раздражением.

Молча жду, что он скажет дальше, но, если честно, уже не рассчитываю на помощь. МММ точно ничего не забыл.

– С какой радости я опять должен тебя выручать? – звучит вопрос, подтверждая мои слова.

Собираюсь духом и выпаливаю, понимая, что Максим – моя единственная соломинка.

– Я знаю, что ни с какой. И я бы не просила тебя, если бы у меня были другие варианты, но мне нельзя попасть в полицию…

– Где ты?

– В «Галерее», в магазине ***– с нескрываемой радостью называю свое местоположение.

Молча вешает трубку, но теперь я знаю, что он скоро приедет. Уверена.

Обещаю себе, что в этот раз я обязательно по-настоящему его поблагодарю. Сразу за два случая.

Чувствую взгляды уставившихся на меня людей и раздраженно восклицаю:

– Деньги сейчас будут, можно мне, наконец, переодеться?

– Идите.

Возвращаюсь в кабинку и задумываюсь. Может быть, неприятности, происходящие со мной, одна за другой, неслучайны, и мне стоит поменять планы? Отмахиваюсь. Это просто совпадение. Я уеду из этого проклятого города только тогда, когда отомщу за сестру!

Почему сегодня я резко возненавидела Санкт-Петербург, когда еще вчера чувствовала к нему симпатию, я не знаю. Наверное, из-за обстоятельств последних дней.

Вернувшись в зал, я кладу на прилавок платье, и девушка вдруг с заново нарисовавшейся дежурной улыбкой упаковывает мне его. Остается только вытащить из сумки кошелек с деньгами, оплатить и уйти с покупкой… Так все и должно было быть, если бы я не проворонила, как меня ограбили посреди дня, как какую-то лохушку.

Когда в магазин входит Макс, то собирает восхищенные взгляды всех особ женского пола. Я не могу не заметить этого, но одновременно не могу понять, чем же всех так восхищает человек, который вызывает во мне исключительно отрицательные эмоции, которые часто как раз и заставляют меня вести себя как последняя дура.

Встречаюсь с взглядом его надменных серых глаз и мужественно выдерживаю его. Потом наблюдаю, как он подходит к кассе, достает бумажник и протягивает карту.

Продавщица тут же расцветает и, кокетливо смотря на Макса, пытается заигрывать. Раздражение бурлит и булькает во мне, даже несмотря на его полное безразличие в ответ.

– Спасибо за покупку! Удачного дня!

Ну да, отличная покупка. Рваное платье, за которое заплачено во много раз больше, чем оно стоит. И день сегодня точно самый удачный. Все в самую точку.

Она передает пакет с платьем Максиму и поворачивается ко мне. Я так зыркаю на нее, что улыбка тут же слетела с губ нахалки. А что? Я снова стала покупательницей, которая всегда права. А мне не нравится ее поведение.

Ничего не сказав, выхожу из магазина и направляюсь за спасителем.

– Что с тобой произошло на этот раз? – усмехнувшись, спрашивает он, остановившись у перил.

– Слушай, я знаю, что тебе жутко нравится надо мной издеваться, но давай не в этот раз, – стараясь скрыть раздражение, прошу я.

– А что так?

Нахожу взглядом его глаза, и вижу, что они откровенно смеются надо мной. Его забавляет, что я попадаю в историю за историей и все время обращаюсь к нему за помощью, и вместо того, чтобы быть благодарной, я не выдерживаю и выкладываю, привлекая всеобщее внимание:

– Дурацкий город, дурацкий магазин, дурацкие люди! Доволен?

Он не меняется в лице, словно не замечает, что на нас глазеют. А еще ему по-прежнему весело, теперь потому что я опять веду себя неадекватно. А я, несмотря на злость, клокочущую внутри, ощущаю, как начинаю расклеиваться. Ни одного близкого и родного человека, ни одного искреннего, доброго слова с того момента, как я покинула Москву (не считая общения в скайпе с Мишей и бабушкой).

Неожиданно Максим хмурится и иначе смотрит на меня. Очень надеюсь, что он не заметил, что в моих глазах стоят слезы.

– Это не город дурацкий, не магазин, не люди, это ты как магнит для приключений на свою задницу.

Ничего не отвечаю и, стараясь успокоиться, начинаю повторять слова самовнушения, которые, по мнению нашего школьного психолога, должны непременно помочь в подобной ситуации.

– Я добрая, я спокойная, я уравновешенная…

– Что? – в его голосе опять столько насмешки.
Злюсь еще больше, и делая вид, что не слышала его вопрос, продолжаю бубнить:

– Спокойная…

Макс начинает смеяться. Противно, выбивающе почву из-под ног.

Не выдержав, кидаю в него сумку и рычу:

– Но не сегодня! И не с тобой!

Резко развернувшись, я направляюсь в другую сторону, но буквально сразу слышу его шаги и слова:

– Ладно, давай устроим небольшое перемирие.

В качестве примирения, видимо, он возвращает мне сумку.

– Держи, девушка-недоразумение.

Гневно сверкаю глазами.

– Ладно, Вероника, успокойся…

– Я Ника!

– А мне Вероника нравится больше!

– Ты что, плохо слышишь? – взрываюсь на эмоциях. – Я же сказала тебе – Ника!

Не желая больше продолжать это перемирие, я выхватываю сумку из его рук и быстро направляюсь к эскалатору, везущему вниз. Нет, с ним невозможно нормально общаться.

Глава 3.3

Даже добравшись домой, я все еще сержусь на Макса, и желание не быть ему должной просто кипит во мне. Вот только посчитав деньги, оставшиеся у меня, я окончательно расстраиваюсь. В наличии у меня меньше, чем нужно отдать.

Плюхаюсь на кровать, терзая себя размышлениями, где и как достать деньги, и теребя браслет, висящий на запястье, неожиданно в голову приходит идея про ломбард. Загоревшись ею, беру пару своих золотых вещей, что не особенно дороги, и ухожу из дома.

Уже по дороге, загуглив, нахожу адрес ломбарда и отправляюсь туда. Однако на месте меня постигает разочарование – сумма, которую предлагают мне, меньше, чем я надеялась получить. Взяв тайм-аут, отхожу в сторону и буквально натыкаюсь глазами на объявление – «скупаем золото».

Звоню по указанному номеру и, услышав, что за грамм они предлагают гораздо больше, чем в ломбарде, тут же устремляюсь туда.

Место, которое мне называют по телефону, находится в двух кварталах от ломбарда, и я, не зная маршрутов транспорта, направляюсь туда пешком, ориентируясь на карту Google в телефоне, которая всегда меня выручает в таких случаях.

Девушка, открывшая дверь, немногословная, но приятная внешне и сразу располагает к себе. Она при мне взвешивает золото и на калькуляторе считает сумму, которая мне полагается. Соглашаюсь на нее, и она выходит из комнаты за деньгами.

– У вас будет две тысячи сдачи с пяти? – спрашивает вернувшись, махая в воздухе пятитысячными банкнотами.

Отрицательно качаю головой.

– Ладно, давайте тогда подождем, через полчаса придет мама, у нее будет размен.

– Хорошо, – расстроенно соглашаюсь я, понимая, что других вариантов у меня все равно нет.

– Хотите чаю?

– Нет, спасибо. Можно мне просто воды?

На улице было так душно, плюс я запыхалась от быстрой ходьбы и жутко хочу пить.

Она кивает и через пару минут приносит мне большой стакан с водой. Залпом осушаю его, и мы принимаемся ждать, пытаясь поддержать никому неинтересный разговор…

Открываю глаза и ошарашенно смотрю по сторонам. Я лежу на асфальте возле помойки, от которой жутко пахнет. Приподнимаюсь, брезгливо оглядываюсь по сторонам, и ощущаю, какая тяжелая и затуманенная у меня голова. С горем пополам встаю на ноги, смотрю на свою грязную одежду и вспоминаю, что у меня должна быть сумка, в которой должны быть деньги…

Не найдя ее, я чуть не плачу от обиды. Ну как так! Ну почему все, что я ни делаю в этом городе, заканчивается неприятностями? Сегодня я уже лишилась кошелька, но кто-то сверху решил, что мне недостаточно этих бед, и я ко всему прочему лишилась еще сумки, золота и… Обшарив карманы, тяжело вздыхаю и добавляю: «и мобильного».

Смотрю по сторонам и осознаю, что и на этом мои неприятности не закончились. Я понятия не имею, где нахожусь, у меня нет телефона, чтобы позвонить, и нет денег, чтобы доехать домой.

Бездумно направляюсь по улице по ночному городу, не зная, куда я иду и зачем.

Неожиданно из подворотни впереди кто-то выскакивает и устремляется через дорогу. Дергаюсь от страха так, что сердце уходит в пятки, но из-за того, что никакая опасность мне не грозит, быстро прихожу в себя. Более того, соображаю, что упускаю свой шанс выкрутиться из неприятности и бесстрашно бросаюсь за незнакомцем.

– Стойте! Пожалуйста! Стойте! – кричу вдогонку.

Услышав меня, мужчина останавливается, а затем оборачивается.

– Скажите, улица Пестеля далеко?

Он смотрит на меня, как на сумасшедшую:

– Очень.

Пытаясь понять, насколько она далеко, уточняю:

– Я не дойду пешком?

Усмехается.

– К обеду, возможно.

В замешательстве таращусь на него, соображая, как мне быть, и вспоминаю о Максе. Ну а кто другой может прийти в голову в этом чужом негостеприимном городе, если он единственный, кого я здесь знаю?

– Можно мне позвонить один раз?

Мужчина скептически окидывает взглядом мое лицо, испачканное черными разводами туши, мою грязную одежду. Я знаю, что представляю сейчас жалкое зрелище, и, наверное, от меня еще и пахнет.

Чувствую себя жутко, но не сдаюсь:

– Пожалуйста!

Незнакомец, видимо, сжалившись, протягивает мне мобильный. Как говорил МММ, не все петербуржцы негостеприимные сволочи.

Набираю номер Макса дрожащими пальцами, готовясь умолять его последний раз помочь мне.

Длинные гудки действуют на нервы все больше и больше, поскольку обрывают последнюю надежду на выход из этой тупиковой ситуации.

Когда я уже готова смириться с тем, что не дозвонюсь до него, и хочу вернуть телефон, слышу в динамике его сонное «да».

– Макс! – кричу от радости.

Сейчас я безумно рада его слышать, поскольку только он может мне помочь. Я до ужаса боюсь остаться одна на улице ночью, да и утро не многое поменяет в моей ситуации. Не уверена, что кто-то из прохожих даст мне денег безвозмездно или поверит, что я их потом отдам.

– Что случилось?

– Отвези меня домой! – ною я в трубку умоляющим голосом.

Я понимаю, что опять выставляю себя перед ним не в лучшем свете, но в моем случае мне уже пора привыкнуть к этому. Тем более сейчас больше всего меня волнует и больше всего я боюсь услышать от него отказ, ведь иначе мне не к кому будет обращаться.

– Где ты на этот раз? – сердито спрашивает он.

– Я не знаю…

Шумно выдыхает:

– Опять у кого-то в квартире?

– Я на улице… Одна, – пищу в ответ. Незнакомец ведь не в счет. Сейчас он все равно уйдет.

– Тогда посмотри на табличку на доме и скажи, где ты! – начинает он раздражаться, что я туплю, но у меня болит голова, и мозг отказывается нормально функционировать.

Ответив на вопрос, получив сердитое «жди» и отдав незнакомцу телефон, я снова остаюсь одна в темноте, на незнакомой улице чужого города. Страх тут же возвращается и прилипает ко мне, и пугая, и выглядывая из каждого закоулка. Озираюсь и почему-то вспоминаю дурацкую игру в мафию, в которую мы играли в школе, и противный голос одноклассника явственно звучит у меня в ушах: «Горожане спят, а мафия просыпается». От этих воспоминаний меня передергивает, но ситуация не меняется, и дрожа как осиновый лист, я жду своего спасителя.

Глава 4.1

Утро начинается в двенадцать часов дня. Открыв глаза, чувствую блаженство оттого, что проспала столько, сколько хотела, и выспалась.

Повалявшись в кровати еще минут пять, я вылезаю из нее и, надев шорты Максима, выхожу в коридор.

В квартире тихо. Хозяин явно еще не проснулся. Постояв в раздумьях, что делать, решаю пойти на кухню и приготовить завтрак.

Вспоминая вчерашний день, мрачнею. Если так и дальше будет продолжаться, то все точно не закончится добром, а я еще даже не познакомилась с Вадимом.

Потом мысли плавно перетекают к моему спасителю, и я думаю о том, что, несмотря на то, что он вчера был очень зол и даже груб, Максим все-таки вылез из постели и приехал за мной посреди ночи, а не бросил на улице. И вообще, МММ уже два раза помог мне и три раза спас. Так что не так уж он и плох, как может показаться с первого взгляда.

С мыслями о нем сую нос в холодильник. Продуктов в нем, как на полках супермаркета, и я, достав все необходимое, принимаюсь готовить.

– Привет! – через какое-то время слышу его голос за спиной.

Оборачиваюсь:

– Привет!

Мужчина выглядит заспанным, его светлые короткие волосы топорщатся в разные стороны, и я невольно осознаю, какой он милый. Да, вот такая неожиданная метаморфоза.

Макс улыбается, смотря, как я беспардонно разглядываю его, и я таю, как мой любимый пломбир. Я еще ни разу не видела на его лице такую искреннюю и обворожительную улыбку. Бывает, улыбка не красит человека, бывает обыкновенная улыбка, а бывает улыбка, что притягивает настолько, что ты просто не можешь оторвать взгляд от человека.

Как я раньше не замечала, что у МММ именно такая невероятная, очаровательная улыбка, что делает его еще более красивым? Хотя куда уж больше!

Я как будто впервые взглянула на мужчину и чувствую к нему что-то, что точно не радует меня. Отворачиваюсь, пытаясь привести в порядок свои мысли, и бормочу:

– Я не знаю, что ты любишь, и приготовила всего понемногу.

– Ты умеешь готовить? – язвит он.

Оборачиваюсь, чтобы ответить какой-нибудь колкостью, но Макс добавляет:

– Я хотел сказать спасибо.

Его слова мгновенно успокаивают смерч, закручивающийся внутри меня, и пропадает желание блистать остроумием.

Он садится за стол, а я, протянув ему тарелку, прошу:

– Порежь батон.

Макс приподнимает брови:

– Булку?

Мы оба смотрим на посуду, на которой лежит овальное золотистое хлебобулочное изделие, и тут же улыбаемся друг другу. Мы говорим об одном и том же предмете, но называем его разными словами.

– В Питере белый хлеб называют булкой! – поясняет он, беря нож.

– А в Москве булка – это сладкая выпечка к чаю.

– Допустим, но ты находишься в Питере, поэтому правильно говорить так, как говорят здесь.

– Да, но я так привыкла! – упрямлюсь я.

Мне категорически не нравится, что МММ начинает указывать, как я должна называть знакомый предмет.

– До чего же ты упрямая!

– Не больше, чем ты!

Мы смотрим в глаза друг друга и, вместо того чтобы, как обычно, продолжить перепалку из-за пустяка и снова разругаться, улыбаемся. Безусловно, это гигантский прорыв в наших отношениях.

Хотя о каких отношениях я говорю?

Я не в его вкусе, да и вообще, у меня есть парень. А в дружбу между мужчиной и женщиной я категорически не верю. В любом случае, что бы ни было между нами, это стало лучше, поскольку мы вот уже пятнадцать минут не кричим друг на друга, а мирно сосуществуем.

– Что это? – указывая на колбасу, спрашивает Макс, с интересом смотря на меня, и я уверенно отвечаю:

– Батон колбасы…

На губах его снова играет та очаровательная улыбка, что мне так внезапно понравилась, и он выдает свою версию:

– Палка колбасы.

Включаясь в случайно возникшую забаву, смотрю в окно и указываю ему на отдельно стоящий дом.

– А это как называют в Питере?

– Точка.

Мотаю головой и выдаю:

– Правильный ответ – Башня.

Мы продолжаем забавную игру «у кого как», и я понимаю, что нам хорошо и весело вместе. В глазах Максима я замечаю те же эмоции. Удивительно.

– Где ты уже была? – спрашивает он меня, когда сметает гору омлета, что положил себе в тарелку. – Кроме «Галереи»?

Пожимаю плечами, не обращая внимания, что нахал не удержался и снова съязвил.

– Нигде. Некогда было.

– Ты правда не видела город? – искренне удивляется он.

Киваю. Я, естественно, не объясняю ему, что мотив моего приезда в Санкт-Петербург – не обзор его достопримечательностей и даже не официальная версия навестить бабушку, а куда более неординарный и личный.

– Тогда сегодня я покажу тебе город, – объявляет МММ, убирая тарелку со стола и смотря на мое ошарашенное лицо.

Конечно, я удивляюсь. Он, обычно такой высокомерный и противный, и вдруг с чего-то стал таким любезным. Ну да, мы с утра мирно общаемся, но оба понимаем, что с нашими темпераментами это временное перемирие, а тут такое предложение.

Зависаю в своих мыслях, и Максим тихонько ударяет меня по носу. Когда возвращаюсь в реальность, он улыбается мне. Господи, ну почему у него такая невероятная улыбка?

– Я … я…

В его глазах пляшут веселые искорки. Я явно опять забавляю его. Но я сама от себя в шоке. Нахмурившись и рассердившись на себя за то, как я глупо поступаю, наконец выражаю свои мысли:

– Я должна показаться старой грымзе… Ой… – машинально закрываю рот ладонью и смотрю на его реакцию.

Макса не шокируют мои слова, и я продолжаю: – Бабушке… что я никуда не пропала… а потом у меня дела…

– Хорошо, я отвезу тебя к старой грымзе, – передразнивает он меня. – А вечером поедем гулять.

– Договорились…

ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА ВЧЕРАШНИЙ ПЕРЕРЫВ. ПЛОХО СЕБЯ ЧУВСТВОВАЛА.

Глава 4.2

Я подхожу к двери и вижу свой чемодан, сиротливо стоящий на лестничной площадке. В первое мгновение мне кажется, что это зрительный обман, но, подойдя к нему и коснувшись его рукой, понимаю, что у меня возникли очередные непредвиденные проблемы.

Звоню в дверь, ничего не происходит. Повторяю – тишина. Видимо, старая грымза еще не поняла, что я настоящая ослица и не сверну с пути из-за такой мелочи.

Начинаю колотить ногой по двери, надеясь, что вредная родственница сойдет с ума от шума и откроет. Минуты через три она действительно появляется в проеме.

– Как это понять? – не оправдываюсь, а с ходу требую объяснений.

– Ты уезжаешь! – чеканит бабка, загородив собой проход.

– И не подумаю!

– Ты уезжаешь! – повторяет она, будто я с первого раза не поняла значения прозвучавшей фразы.

– Хорошо. Я уеду, только не в Москву, а к парню, который приходил ко мне. И если со мной что-то случится, как с Верой, вы будете виноваты в этом.

Конечно, я иду ва-банк. Я вовсе не собиралась делать ничего подобного, но мой расчет оказывается верен – она, поджав губы, нехотя отходит в сторону:

– Впредь предупреждать меня, если ты не будешь ночевать дома!

Хочется съязвить: Вы реально волновались? Но зная, что накосячила решаю не нарываться и наоборот, смягчаю ситуацию:

– У меня украли телефон, поэтому я не предупредила вас.

Бабка внимательно смотрит на меня, и я остро чувствую, что одета несуразно в большие спортивные штаны Макса. Однако она разворачивается и уходит в свою комнату больше не сказав ни слова.

Я кручусь перед зеркалом, выбирая платье, и вдруг ловлю себя на мысли, что иду не на свидание, а просто на экскурсию по городу с…

Задумываюсь. Кто все-таки для меня Макс? Для чего я хочу хорошо выглядеть?

Не найдя ответа на эти вопросы, я выбрасываю их из головы. В последнее время было столько всего неприятного, что мне просто хочется хорошо провести этот вечер, а не извлекать из себя догадки.

Увидев в окно подъезжающую машину Максима, я тотчас выхожу из комнаты и, столкнувшись с надсмотрщицей, ловлю неодобрительный взгляд.

– Тебя сегодня ждать?

– Да. Но я буду поздно. Я хочу увидеть развод мостов, – безапелляционно заявляю ей.

Она ничего не отвечает и отправляется на кухню, а я выхожу из квартиры и спешу вниз.

Настроение чудесное. Сегодня я уже побывала на собеседовании и со мной на редкость не произошло ничего плохого. Я ответила всего на три вопроса и услышала заветное: Вы могли бы выйти уже завтра? Улыбаюсь. Я даже уже прошла медицинскую комиссию и на завтра у меня запланировано долгожданное грандиозное событие.

Открыв дверь красной красавицы, я плюхаюсь на сиденье и с опаской смотрю на Макса. Наше новое перемирие так зыбко, что я сначала хочу убедиться, что оно еще в силе.

Он оценивающе смотрит на меня и улыбается:

– Миленькое платье.

МММ произносит это таким неопределенным тоном, что я начинаю дергаться, не понимая, хорошо оно мне или нет. Но поскольку он мгновенно стартует с места, то я молча пристегиваюсь и стараюсь не зацикливаться на всякой ерунде.

Мы едем по набережной реки Мойки мимо Летнего сада, и я, вспомнив, что уже там гуляла, восклицаю:

– Я вспомнила, какую достопримечательность уже посетила, – Летний сад!

Усмехается.

– Круто.

Мне снова непонятно, смеется Максим надо мной или мне это кажется, но я так не хочу портить этот вечер, что опять выкидываю свои сомнения из головы.

Буквально через минуту он, повернув голову в мою сторону, глазами указывает, чтобы я посмотрела в окно.

– Там Марсово поле.

Пока я разглядываю его, мы уже перебираемся на другую сторону Мойки, и я замечаю яркие купола замысловатой церкви.

Макс перехватывает мой взгляд:

– Спас-на-Крови.

Этот храм меня безумно впечатляет и напоминает храм Василия Блаженного в Москве. Я долго любуюсь им, пока мы пробираемя по набережной канала Грибоедова, но потом мое внимание приковывает другое здание – с интересными скульптурами на фасаде, огромной птицей и стеклянной башенкой, увенчанной шаром.

Максим снова комментирует:

– Это Дом книги.

Выезжаем на Невский проспект (читаю название улицы на табличке) и сразу вижу монументальный собор. МММ тоже обращает на него внимание, тут же сообщает мне, что это Казанский собор.

Мы продвигаемся дальше по Невскому проспекту. Я знаю, что это главная улица города, и с любопытством смотрю по сторонам на эту оживленную артерию с рекой машин и полноводным ручьем пешеходов рядом.

Едем дальше, и все отчетливее становится виден длинный шпиль с золотым корабликом в голубых небесах.

– Адмиралтейство, – снова поясняет мне мой личный гид, и я, кивнув, продолжаю смотреть во все стороны.

Когда поворачиваем на Дворцовую площадь, я любуюсь знаменитым Зимним дворцом, а Макс везет нас по Дворцовому мосту на ту сторону Невы, где расположены Ростральные колонны на стрелке Васильевского острова, а Петропавловская крепость маячит по правую руку.

Поплутав еще немного, разворачиваемся и, возвращаемся обратно по Адмиралтейской набережной мимо Медного всадника к Исаакиевскому собору.

Оставив машину на площади, мы выходим на улицу, и Макс, взяв меня за руку, тянет за собой.

– Мы идем в этот собор? – уточняю я, показывая на грандиозное здание с величественным золотым куполом и мраморными колоннами, находящееся от нас в двух шагах.

– Нет. На колоннаду.

– Куда?

– На крышу, – улыбаясь, поясняет он.

Я смотрю на него во все глаза, а МММ смеется.

– Не бойся, это безопасно и законно.

Купив билет, мы мужественно преодолеваем двести шестьдесят две ступени по винтовой каменной лестнице, но, поднявшись наверх, я тут же забываю об усталости. Санкт-Петербург с высоты птичьего полета еще более прекрасен. У меня просто захватывает дух от живописных картин, что мы наблюдаем.

Скульптуры собора, которые можно отчетливо рассмотреть, его колокольни, разноцветные крыши домов, словно одеяла из лоскутов, заботливо покрывают этот северный город; правильная геометрия скверов, серебристая лента Невы, достопримечательности, которые мы недавно проезжали...

Глава 4.3

Растерянно смотрю в его глаза, и Максим, воспользовавшись моим замешательством, берет меня за руку и тянет за собой.

Мы входим в гостиницу W St.Petersburg, поднявшись на восьмой этаж, оказываемся в ресторане. Сразу подходит приятный молодой человек, МММ что-то говорит ему, и тот проводит нас на террасу.

Боже, какой там вид! Если совсем недавно мы смотрели на город с Исаакиевского собора, то теперь мы смотрим на город и на Исаакиевский собор. Непередаваемо!

Я выбрасываю из головы все свои сомнения по поводу посещения этого ресторана и просто восхищаюсь невероятным местом, куда привел меня Макс.

Сажусь на мягкий диванчик и укрываюсь пледом. Официант приносит меню, и я утыкаюсь в него.

Все очень дорого. Настолько, что реально пропадает аппетит.

– Выбрала?

Киваю.

– Что ты будешь?

– Цезарь.

Приподнимает бровь.

– И?

– Все.

– Все? – он явно не верит, что я больше ничего не хочу. Но я точно не собираюсь тратить его деньги и уверенно произношу:

– Да.

– Ника, не стесняйся, выбери еще что-нибудь.

– Я больше ничего не хочу, – твердо чеканю ему.

– Ну от бокала вина хоть не откажешься?

Его глаза смеются, словно предвещают мой отрицательный ответ, и я, повинуясь духу противоречия, говорю:

– Не откажусь.

МММ подзывает официанта и делает заказ. Когда работник ресторана уходит, и мы снова остаемся одни, повисает неловкая пауза. Надо о чем-то говорить, но слова почему-то не находятся.

Наконец, Максим спрашивает:

– Может, расскажешь о причинах посещения Северной столицы?

Пожимаю плечами, словно говорю ему, что нет особых оснований.

– Просто решила навестить бабушку.

– Старую грымзу? – напоминает он мои слова, и я невольно усмехаюсь.

– Ну, я не знала, какая она… раньше…

– И надолго ты приехала?

– Как получится.

Мне совсем не нравится, что МММ задает мне неудобные вопросы, и я решаю перехватить инициативу в свои руки.

– А ты родился здесь?

– Да. И собираюсь здесь прожить всю жизнь.

Официант приносит нам вино и, аккуратно поставив на стол, испаряется. Макс берет бокал, и я следую его примеру.

– За что выпьем? – спрашивает он, внимательно смотря на меня.

– За то, чтобы все задуманное осуществилось! – отвечаю, вспомнив о своем дерзком плане.

Он изучает мое лицо, словно пытаясь понять потайной смысл моих слов, а я отвожу взгляд и, взглянув на великолепный вид, открывающийся перед нами, признаюсь:

– Я не думала, что этот город так западет мне в душу…

– Но ведь ты совсем недавно кричала, что он дурацкий, – напоминает мне.

Морщусь.

– Тогда просто обстоятельства так сложились.

– Не расскажешь?

Максим задает этот вопрос с любопытством, проскальзывающим во взгляде, и я, вздохнув, начинаю перечислять неприятные события:

– У меня украли кошелек, я побежала за воровкой, а в итоге в воровстве стали обвинять меня. В довершение к этому охранник порвал платье, и у меня потребовали за него заплатить.

Вглядываюсь в него, не веря своим глазам, – я вижу в них сочувствие.

– Я обязательно отдам тебе деньги… просто… – вспоминаю, как в тот же день лишилась золота, но решаю, что одной истории за вечер достаточно. – Пока не получилось.

– Можешь не возвращать.

Мотаю головой.

– Я верну.Правда.

Усмехается моей принципиальности, и в это время подходит официант и ставит перед нами тарелки.

Мы оба замолкаем, и я, думая, на какую тему можно задать ему новый вопрос, вдруг вспоминаю о своем чемодане.

– Теперь твоя очередь откровенничать.

Внимательно смотрит на меня.

– Ты не рассказал, каким образом смог вернуть мой чемодан. И что тебе сказала моя… бабушка, что ты едва не снес меня с лестницы?

Хмурится.

– Ну, это совсем неинтересная тема. У меня просто везде есть нужные люди, а твоя бабушка… Я не хочу за глаза говорить плохо о человеке…

Какое-то время мы едим практически молча, обмениваясь только своими впечатлениями о еде, и меня отпускают все мои проблемы, планы и тревоги.

Сейчас существует только эта терраса с невероятным видом, легкая музыка, что, подобно вину, проникла в кровь и путешествует по телу, и Макс…

Я окончательно запуталась, какие чувства он вызывает. Но мне уже не хочется каждый раз при встрече запустить в него чем-нибудь или сказать ему какую-нибудь гадость.

Может, потому, что он сегодня другой?

Не знаю, но мне определенно нравится эта перемена.

Неужели все? Неужели я так быстро сменила гнев на милость?

Не знаю. Я ничего сейчас не знаю! Я не могу так быстро разобраться в перемене своих чувств к нему. Но хуже всего то, что в его серых глазах я вижу что-то такое, что заставляет меня трепетать и волноваться еще больше…

Может, мне кажется это?

Максим всегда такой высокомерный и насмешливый… но не сегодня… сегодня он действительно милый.

Что же вдруг произошло с нами? Может, просто так действует вино?

Я не помню, как долго мы сидим в этом сказочном месте. Выпив вино и съев свои блюда, наблюдаем, как на город легкой шалью опускается сумрак, а потом лицезреем закат.

Максим заказывает еще десерт и капучино с корицей, чтобы оттянуть время ухода и подольше посидеть, и только когда практически темнеет, мы покидаем ресторан.

МММ ведет меня к набережной, чтобы, не торопясь, дойти до места, откуда открывается лучший вид на Дворцовый и Троицкий мосты.

С заходом солнца становится реально прохладно, и я жалею, что вырядилась, не подумав об этом. Заметив мою дрожь, он снимает джинсовую куртку и накидывает ее мне на плечи. Она сохранила его тепло и так приятно пахнет парфюмом с морскими нотками, что я специально кутаюсь в нее и вдыхаю носом этот волнующий запах.

Глава 5.1

Вместо того, чтобы перед важным днем выспаться, я просыпаюсь ни свет ни заря и ворочаюсь в кровати. Потом, желая убить время, тянусь к планшету и листаю ленту мессенджера.

Где-то там, между ложью, лицемерием и фальшью счастливой жизни, красиво выставляемой напоказ для подпитки своего тщеславия, иногда попадаются не вписывающиеся в эту картину простые знакомые лица с непрофессиональных фоток.

Машинально ставлю лайки, даже не читая философские посты и красивые надписи, и думаю о Максе. Не знаю, что происходит со мной, но серые глаза МММ преследуют меня, и я ничего не могу с этим поделать.

Почему? Не знаю. Он, безусловно, красивый мужчина, но в своей жизни я встречала немало красивых людей, и они не оказывали на меня подобного действия.

Пытаюсь прогнать мысли о Максиме, отдавая себе отчет, что отношения с ним, как бы мне ни хотелось, невозможны. У меня существует план, ради которого я приехала в Питере и мне необходимо следовать ему, а не усложнять его одновременными отношениями с двумя мужчинами, даже если с Вадимом я планирую только поверхностные, театральные отношения...

Проголодавшись, решаю выйти из комнаты на положенный по условиям моего проживания завтрак.

Родственница окидывает меня удивленным взглядом, но ничего не произносит.

Не желая терять силы на ссоры, выдаю:

– Доброе утро.

– Доброе утро, – равнодушно звучит в ответ.

Плюхаюсь на стул в ожидании, когда она меня покормит, но грымза ставит тарелку перед собой и, молча сев напротив, принимается есть.

– А меня вы не собираетесь кормить? – еле сдерживая раздражение, спрашиваю я.

– Ты не предупреждала, что встанешь к завтраку, – парирует она. – Я не готовила кашу на тебя.

– И?

Она пожимает плечами:

– Найди, что можно съесть в холодильнике.

Вскакиваю из-за стола и вылетаю из кухни, как ошпаренная. Мне дико такое отношение к себе. Это как день и ночь с тем, к чему я привыкла. Моя бабушка никогда бы так со мной не поступила. Да, у нее есть свои странности, но у кого их нет! Но она не оставила бы меня голодной и не предложила поискать что-нибудь в холодильнике.

Если бы не моя месть, я сегодня же собрала бы свой чемодан и укатила отсюда домой, туда, где меня любят. А так киплю от злости, бешусь и… терплю…

В комнату входит злыдня. Исподлобья смотрю на нее в ожидании извинений, но она бесстрастно заявляет:

– Тебя зовут к телефону.

Не понимаю, как такое может быть, но выхожу в коридор.

Беру трубку и, произнеся раздраженное «да», офигеваю:

– Ника, я у подъезда, спустись.

Макс? Так рано? Я в шоке.

Зачем он приехал и зовет меня? А еще я озадачена, как МММ узнал этот стационарный номер?

Спускаюсь вниз, сажусь в его машину и исподлобья смотрю, ожидая объяснений.

– Привет! – произносит Максим бодро и улыбается крышесносной улыбкой. Вот только мне сегодня не до нее.

Буркнув свое «привет», я опять молчу.

Вместо слов он достает из бардачка небольшую белую коробку с нарисованным на ней телефоном и протягивает мне.

Завожусь с пол-оборота и, сверкая глазами, спрашиваю:

– За кого ты меня принимаешь?

Дрожжи от еще не улегшейся злости быстро поднимаются во мне от накала эмоций и уже пытаются вылезти наружу, как тесто из кастрюли.

– Ни за кого… Просто решил сделать тебе подарок, – ошарашенный моей реакцией, отвечает он.

– Такие подарки делают женам или любовницам! А я ни под одну категорию не подхожу! – высокомерно заявляю я, думая про себя, не вчерашние ли объятья подтолкнули его сделать такой подарок?

– У тебя украли телефон, у тебя нет денег. Я просто хотел тебя порадовать.

По ноткам в его голосе я чувствую, что он тоже начинает злиться, но мне не остановиться.

– Зря потратился!

Макс швыряет его, не глядя, куда-то на сиденье назад и цедит сквозь зубы:

– Выметайся из машины!

Не смотря на него, выхожу и не успеваю закрыть дверь, как он с проворотами стартует с места.

– Псих! – бросаю вслед и иду обратно домой, чувствуя почему-то нехороший осадок оттого, что мы снова не можем находиться вместе и не бесить друг друга.

Наверное, вчера был какой-то аномальный день или звезды как-то сошлись, что мы так мило провели целый вечер и даже не поругались.

От воспоминания о вчерашнем дне я опять чувствую странные, непонятные ощущения внутри, и они определенно не нравятся мне. Чтобы прогнать их из своего сознания, загружаю себя мыслями о предстоящем вечере, и от этих размышлений и сопутствующего волнения все остальное исчезает.

Поднимаюсь в квартиру и буквально сталкиваюсь с бабушкой.

– Куда ты ходила?

– Воздухом дышала! – отрезаю я, не имея ни малейшего желания разговаривать с ней.

– Что-то прогулка не пошла тебе на пользу. Пойди прогуляйся еще до ближайшего салона связи.

– Зачем?

– Восстанови свою sim-карту, – объясняет она и сует мне в руки коробку с новым телефоном.

Таращусь на нее, не веря тому, что это происходит на самом деле. Грымза купила мне телефон?

За какие-то десять минут мне дарят второй мобильный. Это просто невероятно! Может, пойти купить лотерейный билет?

– Чего смотришь? Бери паспорт и иди.

– Вы купили мне телефон?

– Нет, – ее ответ обескураживает меня еще больше, и она, видя, что я ожидаю объяснений, продолжает:

– Тебе не все равно, для кого я купила его? Главное, я отдаю его тебе, чтобы ты могла хотя бы предупреждать меня, если задерживаешься, чтобы мне не нужно было сидеть и ждать тебя полночи.

Смотрю ей в глаза. Они непроницаемы. Скорее всего, этот телефон предназначался Вере, но по какой-то причине так и не успел попасть ей в руки.

Злость на нее еще бурлит в моей крови, но здравый смысл охлаждает порывы кинуть его ей в лицо со словами, что мне от нее ничего не надо.

Делаю над собой усилие, беру коробку и, больше ничего не спрашивая, выталкиваю из себя: