Мой яд

Пролог

Пролог.

В зале было темно. Только разноцветные лучи прожекторов разрывали мрак вспышками синего, алого и белого — будто кто-то игрался молнией, роняя её в толпу. Музыка грохотала, давила басами, заставляла пол вибрировать, проникала под кожу. Несколько десятков человек танцевали в хаосе света и звука, забываясь в рваном ритме.

Миа смеялась. Кружилась вместе с остальными, делая вид, что счастлива. Но взгляд раз за разом срывался в Его сторону. Он обнимал другую — девушку в сияющем серебром белом платье в пол. Она смеялась, глядя Ему в глаза. Он наклонился, шепча ей что-то на ухо.

Миа отвернулась, стискивая челюсти, удерживая улыбку. Она не имела права смотреть. Не имела права чувствовать. Но сердце жгло, будто в него вогнали тонкую раскалённую иглу.

Музыка стихла. На экране, висящем над диджейским пультом, замигали огромные цифры: «10… 9… 8…»

Толпа замерла и хором начала считать. Громко. Весело. С надрывом.
Миа тоже считала. Крепкие ладони легли ей на талию — тёплые, уверенные, но не те, о которых она мечтала. Она обернулась, встречая искрящийся взгляд.

«3… 2… 1…»

Голоса взорвались радостным криком, заглушая звуки хлопушек. Вверх полетел серпантин. Кто-то открыл шампанское, разбрызгивая по сторонам игристый напиток. Но взгляд Мии снова притянуло к Нему. Она пошатнулась, чувствуя, как почву выбивает из-под ног: Он целовал другую — жадно впиваясь в губы и прижимая к себе так близко, что, казалось, они становились единым целым.

Мир стал медленно рушиться, утягивая Мию за собой. Яркая вспышка ударила в глаза. В горле запершило, глаза защипало. Но она улыбалась. Продолжала улыбаться — потому что никто не должен догадаться…

Глава 1.1 Смоллтаун

Глава 1.

Смоллтаун.

Яркий луч рассветного солнца проник в комнату сквозь неплотно закрытые шторы. Мягко скользя по плюшевому ковру, он сверкнул на золотистой поверхности кубов, стоящих на полке над кроватью, и отразился от зеркала. Ударил в плотно сомкнутые веки спящей светловолосой девушки. Она слегка поморщилась. Вздохнула и улыбнулась, потягиваясь. Открыв глаза, села и повернулась к прикроватной тумбочке, где стояло фото маленькой девочки с родителями.

— Доброе утро, мама, папа, — прошептала она, посмотрев на фотографию, и выпорхнула из постели.

Она обожала утро. В эти минуты, когда городок ещё спал, а единственным звуком было радостное пение птиц, она чувствовала какое-то особенное умиротворение. Распахнув окно, глубоко вдохнула прохладный утренний воздух. Лёгкие наполнились чистотой, прогоняя остатки сна и наполняя каждую клеточку энергией. Улыбнувшись, она мысленно пожелала доброго утра каждому живому существу и каждой травинке в Смоллтауне. Это был её маленький ритуал.

Девушке недавно исполнилось пятнадцать, и большую часть жизни она прожила в малюсеньком городке в трёх часах езды от Атланты.

Увидев мальчика-почтальона, мчавшегося на велосипеде, встрепенулась. Ухватилась рукой за старую деревянную раму и встала на носочки, наполовину вывешиваясь на улицу. Она умирала от нетерпения и сладкого предвкушения, каждое утро ожидая почту. Сердце застучало быстрее.

— Выдохни, Миа, сегодня снова может не быть ответа, — сказала она, но проигнорировала свои же слова, как делала много раз до этого.

Мальчик поехал дальше, и Миа выскочила из комнаты. Быстро спустилась по лестнице на первый этаж и выбежала на улицу. Трясущимися руками распахнула почтовый ящик и вынула внушительную стопку писем. Судорожно перебрала их. Рекламный проспект местной мебельной компании, предложение услуг юридической фирмы, письмо из банка… Как всегда. Миа уже почти смирилась с тем, что, возможно, она и вовсе не дождётся ответа. Поэтому, когда увидела надпись «Гранд рекордз» на конверте, не сразу осознала, что письмо от той самой «Гранд рекордз», которая являлась частью огромной «Гранд Энтерпрайз», занимающей больше шестидесяти процентов развлекательного рынка Соединённых Штатов.

От волнения Миа почувствовала стук в висках. Она сглотнула. Дрожащими пальцами стала разрывать конверт. С трудом вытащила свёрнутый пополам лист бумаги. Выдохнула через чуть приоткрытые губы, увидев всего несколько строк в центре.

«Дорогая мисс Джеймс,

мы получили вашу демо-запись и рады сообщить, что вы успешно прошли этап предварительного отбора. Следующий этап состоится 5 августа 1999 года в 12:00 по адресу: 11-стрит Северо-Запад, Атланта.

С уважением, Роб Стюарт, продюсер «Гранд рекордз».»

Миа несколько раз пробежала глазами текст, но не сразу поняла, что её пригласили на прослушивание. Её пригласили на прослушивание! Она рвано выдохнула и, прижав письмо к груди, вихрем пронеслась по коридору, перепрыгивая ступеньки, поднялась на второй этаж. Ворвавшись в свою комнату, плотно закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Боясь, что письмо — всего лишь плод её фантазии, снова уставилась на надпись на конверте. Она чуть не заверещала от радости, но вовремя вспомнила о дядюшке Максе, всё ещё спящем за стеной. Со всего размаху плюхнулась спиной на кровать и перечитала письмо, а затем ещё и ещё раз. Беззвучно захохотав, Миа вскочила на ноги и запрыгала на кровати, прижимая к груди письмо. Это был всего лишь первый этап, но она чувствовала себя так, будто контракт с крупнейшим музыкальным лейблом уже лежал у неё в кармане.

У Мии сбилось дыхание. Она упала на спину и утонула в мягком матрасе. Схватила фотографию с прикроватной тумбочки — один из последних её снимков с родителями перед их гибелью. Поцеловала и нежно провела кончиками пальцев по лицам матери и отца. Улыбнувшись, она поставила фото на согнутые колени, будто разделяя радость с ними.

— Вот видишь, мама. Наша мечта стала чуточку ближе, — сказала Миа шёпотом и вздохнула, ощутив легкий укол в груди. — Обещаю, я не подведу тебя.

Прошло почти два года с тех пор, как в автомобиль её родителей въехал грузовик, сделав Мию в один момент сиротой. Она плохо помнила тот день и то, как дядюшка Макс сообщил ей об их смерти, как переехал жить в её дом, что испытывала тогда. Но не забыла данное маме обещание — Миа станет звездой, и о ней узнают во всех Соединённых Штатах, во всём мире.

Вернув фото на тумбочку, Миа поднялась с кровати. Прошла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Бросив быстрый взгляд в зеркало, она заметила, как щёки пылают от радости, а улыбка не сходит с лица. Она попыталась сделать глубокий вдох и успокоиться, но это не помогло. Глаза вновь и вновь возвращались к конверту с письмом.

Миа начала заправлять постель, стараясь сосредоточиться на утренней рутине, чтобы хоть как-то взять себя в руки. Но внутри неё всё кипело от предвкушения. Ей не терпелось рассказать дядюшке Максу о письме и разделить этот особый момент хотя бы с ним. Он не понимал её стремления попасть в шоу-бизнес. Более того — запрещал даже думать о сцене до совершеннолетия. В прошлом году, когда Миа всего лишь заикнулась о конкурсе талантов, дядюшка Макс не стал даже слушать её, назвав мечту стать певицей «детской забавой». Он сказал, что пение — пустая трата времени.

Миа замерла, почувствовав, как в груди разрастается беспокойство. Вдруг дядюшка Макс и в этот раз откажет ей? Улыбка слегка померкла. Миа знала, как он может отнестись к прослушиванию, и всё же маленькая искорка надежды продолжала тлеть. В конце концов, она стала на год старше, а он не переставал оплачивать её уроки танцев. Вдруг он передумает?

Глава 1.2 Смоллтаун

— Нет, — не отрывая взгляда от тарелки, сказал дядюшка Макс, когда Миа, сияя, протянула ему конверт с письмом.

Он сидел за столом, чуть сгорбившись, и с аппетитом поглощал завтрак. В прошлом месяце ему исполнилось сорок два, но на лбу уже залегли глубокие морщины, прибавляя несколько лет. Волосы, когда-то тёмно-каштановые, начали седеть на висках. От постоянной работы на свежем воздухе смуглое небритое лицо приобрело красноватый оттенок. Широкие плечи и крепкое телосложение, оставшееся с юности, говорили о том, что он привык к физическому труду.

— Нет? — переспросила Миа. — Но ты ведь даже не прочитал письмо и не знаешь, что там.

— Очередной конкурс талантов? Или что… музыкальный конкурс? Я угадал? — строго вздёрнув бровь, спросил дядюшка Макс.

— Почти, — Миа загадочно улыбнулась и снова протянула конверт. — Меня пригласили на прослушивание. «Гранд рекордз». Не правда ли, это великолепно? — Она едва не запрыгала от счастья на стуле, а на каменном лице дядюшки Макса не дрогнул ни единый мускул.

— Не правда, — сухо ответил он, взял конверт и отложил в сторону.

Миа, опешив, выдохнула, но улыбаться не перестала. Она села напротив дядюшки и оперлась руками о стол, наклоняясь к нему.

— Но это же «Гранд рекордз»! Они пишут, что я прошла отборочный этап, и теперь зовут в Атланту на прослушивание.

— Миа, я сказал: нет.

Миа нахмурилась. Её улыбка стала не такой широкой, но всё же не исчезла окончательно.

— Но… почему?

— Вспомни, о чём мы с тобой договорились.

Миа вздохнула.

— Сначала я должна закончить школу, — нехотя сказала она.

— Именно.

— Но…

— Нет, Миа. Я сказал: нет.

— Но это ведь «Гранд рекордз»! Пожалуйста, дядюшка. Я обещаю, я обязательно закончу школу, но я просто не могу упустить такой шанс!

Дядюшка Макс плотно сжал тонкие губы и раздражённо вздохнул. Миа с самого начала знала, как он относится к её мечте стать звездой. Он не верил, что Миа действительно этого хочет. Ведь, по его мнению, она всего лишь маленький несмышлёный ребёнок! А все её планы — не более чем амбиции её мамы, его сестры. И всё же она надеялась…

— Миа…

— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — заканючила она, сцепив пальцы, как для молитвы.

— Нет. Больше не хочу ничего слышать об этом, — сказал дядюшка Макс тоном, по которому Миа поняла: дальнейшие разговоры бессмысленны.

Улыбка медленно сползла с её лица. Откинувшись на спинку стула, Миа расстроенно вздохнула и принялась лениво ковырять вилкой салат. Дядюшка пристально посмотрел на неё, но ничего больше не сказал. Остаток завтрака прошёл в тишине, а потом Миа поднялась к себе в комнату, пожелав ему хорошего дня.

Она не могла поверить, что дядюшка действительно отказал ей.

Ведь это же «Гранд рекордз», мечта каждой девушки, которая хоть немного разбирается в шоу-бизнесе! Это не просто очередной музыкальный лейбл, это настоящий пропуск в мир музыки, открывающий доступ к лучшим людям индустрии и вершинам хит-парадов. Миа шла к этому едва ли не с рождения, впервые оказавшись под прицелом кинокамеры в девять месяцев. Тогда ей досталась роль очаровательной малышки в мыльной опере. Уже в год её пригласили в рекламу детского питания, а в пять она снималась для модных детских журналов. В шесть впервые попала на конкурс красоты и влюбилась в сцену, софиты и внимание публики. Миа плохо понимала тогда, что происходило, но всё вокруг походило на сказку — в розовом платьице с рюшами она пела глупую взрослую песню про любовь, мама улыбалась, как никогда раньше, а зал аплодировал стоя. Миа чувствовала себя настоящей принцессой. Мама с гордостью смотрела на неё, и даже отец согласился, что у неё талант. В тот день родители решили, что Миа обязательно станет певицей, а уже на следующий записали её на уроки вокала, танцев и актёрского мастерства. Она посвящала занятиям всю себя, продолжала участвовать в конкурсах, сниматься в рекламе и ТВ-шоу, надеясь, что когда-нибудь её заметит представитель крупного лейбла.

В день смерти родителей жизнь Мии тоже будто бы встала на паузу. Больше никаких конкурсов, никаких съёмок. На сцену она выходила пару раз в год с ребятами из школьного театрального кружка, а единственными её слушателями стали прихожане местной протестантской церкви, где Миа пела в хоре по воскресеньям. Она училась без особого удовольствия, стараясь получать сносные оценки. Но делала это только для того, чтобы не доставлять неудобств дядюшке Максу звонками из школы. Уроки казались Мие бессмысленной тратой времени, которое она бы могла потратить с куда большей пользой, если бы продолжила заниматься карьерой. Но, не считая демо-записи, отправленной на конкурс в «Гранд рекордз», за два года она не предприняла ни единой попытки приблизиться к своей мечте.

Надувшись, Миа села на кровать и схватила фотографию с родителями, рассматривая улыбающееся лицо матери.

«Когда-нибудь ты будешь на её месте», — сказала однажды мама, когда они смотрели открытие «Суперкубка».

Саманта Смит пела гимн Соединённых Штатов и выглядела великолепно в пышном оранжевом платье. Она казалась настоящей дивой, какой Миа однажды грезила стать. Но разве можно добиться хотя бы чего-то, сидя в четырёх стенах? Мечта так и останется мечтой, если Миа продолжит плыть по течению. Она так и останется обычной школьницей, представляющей себя на сцене, каких миллионы. В конце концов, пение останется её хобби, а сама Миа застрянет в уютном, но таком скучном Смоллтауне.

Глава 2.1 Брайан

Глава 2

Брайан

На Смоллтаун опустились сумерки. Шелестя листвой на деревьях, в распахнутое окно ворвался свежий вечерний бриз, взметнув шторы до потолка. Приятная прохлада коснулась затылка Мии, заставляя слегка поежиться. Где-то вдали пели цикады, лаяли собаки, а с первого этажа доносились звуки любимого дядюшкиного полицейского сериала.

Собираясь с духом, Миа заплела косы, поправила футболку и накинула джинсовку. В очередной раз посмотрела в глаза своему отражению в зеркале, чтобы убедиться — она готова. На плечо повесила объемную дорожную сумку. Взяла кроссовки. Вскидывая взгляд к потолку, мысленно взмолилась, чтобы дядюшка Макс не застукал ее. Тихонько шагнула из комнаты, прокралась к лестнице и замерла. В гостиной на первом этаже мерцал экран телевизора, отбрасывая тусклые отблески света в коридор.

Стараясь ступать бесшумно, Миа задержала дыхание. Шаг, второй. Миа закусила нижнюю губу. Под ногой скрипнула половица. Едва не задохнувшись, Миа прижалась спиной к стене и стиснула в руках кроссовки так, что онемели пальцы. Сердце пустилось вскачь. Миа замерла, пытаясь понять, не привлекла ли внимание дядюшки Макса. Прислушалась. Ни единого звука, кроме голосов актеров. Осторожно заглянула в гостиную. Дядюшка Макс развалился в большом мягком кресле спиной к двери. Его голова склонилась к плечу, а грудная клетка мерно вздымалась. Он спал. Миа сделала еще несколько глубоких вдохов и прошмыгнула к выходу.

Дверь за спиной бесшумно закрылась, но в ту же самую секунду с мягким щелчком сработал датчик движения. Над входом загорелся фонарь. Пропустив удар, сердце Мии на мгновение перестало биться. Она в очередной раз задержала дыхание и зажмурилась, будто это хоть как-то могло помочь.

— Миа? — услышала она знакомый голос и едва не вскрикнула.

Если свет не привлечет внимание дядюшки Макса, то с этим отлично справится Брайан. Она открыла глаза и, натягивая трясущимися руками кроссовки, зашикала на него.

— Что? В чем дело? — Брайан выглядел озадаченным.

Миа быстрым шагом направилась через дорогу.

— Тсс! Тише! — прошипела она, выставив руки вперед.

— Что происходит? — Брайан тоже понизил голос.

— Да ничего! Просто вышла прогуляться, — на ходу соврала она, слишком нервничая, чтобы придумать что-то убедительное.

— С дорожной сумкой? — Брайан кивнул на ее плечо.

Дверь за спиной Мии медленно открылась. Не раздумывая ни секунды, Миа сунула сумку Брайану и взмолилась, чтобы дядюшка этого не заметил.

— Миа?

— Дядюшка? — Миа резко обернулась, невинно хлопая ресницами.

— Здравствуй, Брайан. Не знал, что ты вернулся домой, — дядюшка выглядел спокойным, но его пристальный взгляд едва ли не прожигал ее насквозь.

— Здравствуйте, мистер Коста, — ответил Брайан и, улыбаясь, посмотрел на Мию. — Я уже уезжаю. Как у вас дела?

— Все хорошо. А у тебя? Слышал, ты снимаешься в сериале?

— Да, работаю над вторым сезоном.

Пока Брайан и дядюшка Макс обменивались любезностями, Миа чувствовала нарастающее раздражение. Посмотрела на некстати загоревшийся фонарь, на слишком любопытного Брайана, на бдительного дядюшку Макса и чуть не топнула ногой, проклиная его чересчур чуткий сон.

— Миа?

— Я… я просто увидела Брайана в окно и вышла поздороваться, — поспешно ответила она, беззаботно пожав плечами.

Брайан взглянул на нее с легким удивлением, но промолчал.

— Я скоро вернусь.

Дядюшка открыл рот, собираясь что-то сказать, но не стал. Только вздохнул и кивнул. Он будто бы заподозрил Мию в обмане, и сам же в это не поверил. Миа никогда не врала.

— Не задерживайся, — произнес он перед тем, как уйти.

Брайан вопросительно вздернул брови.

— Не смотри на меня так, — выпалила Миа. — Да, я соврала.

— Что ты задумала?

— Ничего. Мне нужно на автобус. Я тороплюсь, — протараторила она, выхватывая сумку.

— В такое время?

— Не твое дело, Брай.

— Уже темно. Куда ты собралась?

Миа оставила вопрос без ответа. Отвернулась и решительным шагом двинулась в сторону автостанции, пока дядюшка Макс не остановил ее.

— Стой. Куда ты? — настойчиво спросил Брайан, перегораживая ей дорогу.

Миа вздохнула, понимая, что просто так Брайан от нее не отстанет. Она кратко, почти на одном дыхании, рассказала, что собирается в Атланту на прослушивание, но дядюшка запретил ей ехать, и теперь она уходит тайком.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — с сомнением спросил Брайан.

— Уверена, — отрезала она. — Мне нужно попасть на это прослушивание.

— И где ты остановишься?

— Я ещё не думала об этом. Решу на месте.

— Миа, Атланта — большой город. Ты не можешь просто так одна отправиться туда среди ночи. Это опасно.

Глава 2.2 Брайан

***

— Я не хочу никому мешать, — сказала Миа, теребя край джинсовки. — У меня есть деньги. Я могла бы переночевать в отеле.

— Я же сам предложил тебе остановиться у меня, — ответил Брайан, на мгновение отрывая взгляд от дороги.

Миа вздохнула. Они ехали уже час. Темнота по обочинам стала совсем непроглядной, погружая всё вокруг в загадочную, но до мурашек пугающую неизвестность. Точно таким же стало вдруг казаться и её будущее — таинственным, волнующим, но вместе с тем таким ужасающе непредсказуемым, что у неё перехватило дыхание. Чтобы избавиться от внезапно образовавшегося кома в горле, Миа сглотнула.

— Я точно не помешаю?

— Точно, — ободряюще улыбаясь, ответил Брайан.

— Точно-точно? — голос предательски дрогнул. Сама того не заметив, она прикусила нижнюю губу, чувствуя, как щеки алеют.

Брайан рассмеялся.

— Ты струсила?

Миа не хотела в этом признаваться, но действительно струсила. Никогда раньше она не оказывалась так далеко от дома одна.

— Я просто не хочу создавать тебе неудобств.

— Никаких неудобств.

— Но может, всё же в отель?

— Послушай, — Брайан пристально посмотрел на неё. — Я ведь сказал, что всё в порядке. Ты никому не помешаешь. У нас большой дом со спальней для гостей, удобной кроватью и чистым постельным. Я сомневаюсь, что у тебя хватит денег на приличное место. Ты же не хочешь спать на грязном белье, с тараканами и сомнительными соседями?

Миа чуть приоткрыла рот, озадаченно поглядев на него. Она настолько сосредоточилась на самом побеге, что совсем не подумала о таких тонкостях. Брайан не ошибся, денег у неё хватило бы в лучшем случае на вшивый придорожный отель. Воображение само собой нарисовало маленькую обветшалую комнатушку с грязными засаленными обоями, прокуренным ковром и кроватью с пропотевшими простынями. Она брезгливо передёрнула плечами, сама того не заметив. Да она бы глаз не сомкнула! А если бы увидела таракана… На лице промелькнула гримаса отвращения, не укрывшаяся от Брайана. Он весело рассмеялся, а Миа с трудом выдавила смущённую улыбку.

— Дай угадаю — ты об этом не думала.

Миа отвернулась и пожала плечами. Она не хотела чересчур пристально смотреть на Брайана, но взгляд невольно прильнул к его точёному профилю. Они росли вместе. Их матери дружили. Они вместе ходили в школьный театральный кружок, вместе ездили на детские конкурсы талантов, а однажды даже сыграли брата с сестрой в рекламе готовых завтраков. Но они никогда не были особенно близки. Брайан оставался для Мии просто сыном маминой подруги и парнем из дома напротив, который при любой возможности подтрунивал над ней, а Миа дико смущалась и убегала. Он был на три года старше и казался очень взрослым.

Брайан окончил школу незадолго до смерти её родителей и почти сразу уехал в Лос-Анджелес, решив попытать счастье в Голливуде, а она осталась в Смоллтауне. Без родителей. Без привычных конкурсов, съёмок и кастингов. Её жизнь остановилась, а у Брайана появилась главная роль в успешном сериале и толпа поклонниц.

В школе Брайан был звездой. Высокий. Выше большинства парней. Он играл в американский футбол и, если бы посвящал этому всё время, мог бы добиться больших успехов. Спорт сделал его широкоплечим и мускулистым. С тех пор, как он уехал из Смоллтауна, Миа видела его редко и издалека, поэтому теперь, когда она оказалась рядом, он стал казаться ей настоящей горой мышц. Его тонкие черты заострились, из-за чего он стал выглядеть взрослее и мужественнее. Только длинные тёмные волосы, лохматым каскадом спадающие до плеч, делали его лицо чуть мягче. Если бы девочки из школы оказались на её месте, они бы умерли от восторга. Миа весело улыбнулась своей мысли, отворачиваясь и закрывая рот рукой.

— Что? — спросил Брайан.

— Да так. Ерунда.

— Ну уж нет. Ты засмеялась, глядя на меня, — широко улыбаясь, сказал Брайан. — Со мной что-то не так?

Миа залилась краской. Он заметил, как она разглядывала его.

— Я в машине наедине с самим Брайаном Трентом! — с преувеличенным восторгом воскликнула Миа. — Девочки в школе умерли бы от зависти, если бы узнали.

Брайан в голос рассмеялся. Миа повернулась к нему всем корпусом и оперлась локтем о спинку сиденья.

— Ты теперь местная знаменитость. Ты знал?

— Да? — со смешинкой в голосе протянул Брайан.

— Ага, — Миа с энтузиазмом закивала. — Мальчики гордятся уже тем, что ты когда-то пожал им руку, а девочки рассказывают всем, что ты каким-то особенным образом смотрел на них, и между вами точно пролетела искра.

Брайан снова расхохотался, хотя Миа и не думала шутить.

— Тебе поклоняются как местному божеству.

— Что-то мне подсказывает, что ты преувеличиваешь, — с сомнением произнёс Брайан, слегка щурясь.

— Ни капельки, — Миа отрицательно махнула головой. — Девочки с ума сходят по тебе.

— И ты тоже? — Брайан вопросительно изогнул бровь.

Миа смерила его взглядом и сделала вид, будто задумалась. Хмыкнула, выдерживая драматическую паузу.

Глава 3.1 Ребенок

Глава 3

Ребенок

Перебирая струны гитары, Джей Кларк сидел на диване в погружённой в полумрак гостиной. Он не старался сыграть что-то конкретное, предоставив пальцам возможность самостоятельно сплести ноты в импровизированную мелодию. Джею нравилась музыка — она всегда помогала ему восстановить душевное равновесие и прогнать дурные мысли. События прошлого вечера всё ещё жили в памяти, но Джей старался о них не думать, ведь ничего страшного не случилось. Пострадала только его гордость и совсем немного — бровь. Дерьмо случается. Джей усмехнулся.

В дверь позвонили. Почти сразу же раздался нетерпеливый стук. Джей замер. На секунду ощутил необъяснимую тревогу, но покачал головой, отбрасывая плохое предчувствие. Вздохнул и отложил гитару в сторону, собираясь открыть.

На пороге его ожидали двое. Долговязый мужчина с всклокоченными, чёрными как смоль, волосами сиял широкой белозубой улыбкой. Его палец замер на полпути к звонку. Под руку с ним стояла высокая брюнетка с пушистыми волосами-облачками, заправленными за большие торчащие уши.

— Что с твоими волосами? — с ходу спросил мужчина, позабыв о приветствии. Взмахнул тонкими руками, приложил ладонь к голой груди, видневшейся между полами расстёгнутой леопардовой рубашки, и подался вперёд, придирчиво разглядывая Джея.

— Новая стрижка? — хмыкнув, удивлённо спросила девушка.

— И вам привет. Мортимер. Виктория.

Днём Джей подстригся, оставив от своей густой шевелюры только ёжик длиной не больше пяти миллиметров. Вздохнул, вскидывая подбородок и совершенно не желая это обсуждать. Мортимер бесцеремонно обошёл его, пялясь, как на грёбаный экспонат в музее. Скрестил руки на груди, поджимая тонкие губы. Прищурился и двумя пальцами, оттопыривая мизинец в сторону, потрогал волосы Джея.

— Такие… короткие, — выдал он свой вердикт, скривив лицо.

— Неплохо, — усмехнувшись, сказала Виктория и притянула Джея к себе, чопорно обнимая и целуя воздух у его щеки.

Слегка растерявшись, Джей заключил Викторию в дружеские объятия. Она отстранилась, положив руки ему на плечи, и остановила взгляд на рассечении у него над глазом. Джей так и не привел рану в порядок, и теперь кожа вокруг нее припухла, став фиолетово-красной, кровь запеклась, образуя толстый слой коросты. Виктория, недоумевая, изогнула бровь. Оставив ее немой вопрос без ответа, Джей отошел в сторону и предложил друзьям войти. Виктория подозрительно хмыкнула, слегка щурясь, а Мортимер продолжил смотреть на его волосы, как на самое настоящее кощунство.

— Это всего лишь волосы, — сказал Джей. — Давай без драмы.

Мортимер всхлипнул, стерев невидимую слезу в уголке глаза, махнул рукой и резко притянул Джея к себе, как делал всегда при встрече. Джей напряженно выпрямился и чуть не отпрянул.

— Ты чего? — спросил Мортимер, посмотрев ему в глаза.

— Личное пространство, чувак, — ответил Джей, поморщившись.

— Отличная шутка.

Мортимер усмехнулся и похлопал его по плечу.

— Что с лицом?

— Да так. Ерунда. Может, зайдете?

Попытавшись скрыть неловкость за небрежной ухмылкой, Джей пропустил мимо себя Мортимера с Викторией, запер дверь и пошел в гостиную. Они познакомились чуть больше года назад. Мортимер играл его лучшего друга в сериале, а в жизни стал настоящей занозой в заднице и совсем не понимал, что такое личные границы. Он всегда появлялся на пороге неожиданно, по любому поводу высказывал мнение и был до грубого прямолинеен, вызывая у большинства вокруг острые приступы раздражения. Но Джея эта его черта скорее забавляла, каждый раз вызывая улыбку. Мортимер казался настоящим ураганом, клубком эмоций, энергия которого ощущалась едва ли не кожей. Виктория, его жена, казалась полной ему противоположностью — сдержанная и иногда до скрежета зубов заботливая. Джей уже предвкушал ее расспросы о том, как покалечился, и мысленно взмолился, чтобы поскорее вернулся Брайан.

Джей сел на диван и потянулся к гитаре, посмотрев на друзей. Мортимер и Виктория переглянулись. Она снова вопросительно вздернула бровь, скрещивая длинные худощавые руки на груди, а он в ответ пожал плечами. Четкими уверенными шагами Виктория прошла к Джею. Деловито подтянула широкие рукава своей длинной льняной туники и присела перед ним так, чтобы их лица находились на одном уровне. Джей раздраженно выдохнул и отвернулся, но Виктория обхватила его голову и развернула к себе. Он стиснул зубы, чувствуя, как внутри просыпается негодование. От ее прикосновения кожу на висках будто обожгло, но он не стал сопротивляться. Это всегда было бесполезно.

— Я же сказал — ерунда, — проворчал Джей.

— Да-да. Ты упал в ванной и расшиб голову, — сказал Мортимер, входя в гостиную. Плюхнулся в кресло, расплываясь по нему и вытягивая длинные ноги в рваных джинсах вперед. — Так?

— Обычная драка в баре. Только и всего.

Мортимер с сомнением посмотрел на него.

— Драка в баре? Серьезно? — Мортимер засмеялся. — Ты подрался в баре?

Виктория осторожно пощупала опухоль вокруг раны. Джей рвано вздохнул, ощутив резкую боль, отозвавшуюся в области глаза.

— Виктория, кажется, он хочет, чтобы мы поверили, что он ввязался в драку в баре.