Мой ядовитый Дар

Пролог

Дорогой Читатель!

Приветствую Вас на страницах третьей книги цикла "Драконы Эрлладэна"

Встречайте шикарного Герцога ди Стэнройя!

ОДНОТОМНИК. ОТДЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

В книге есть:

🔥неунывающая юная героиня;

🔥властный и ядовитый на язык ректор;

🔥столкновение характеров;

🔥много юмора.

Добавляйте роман в библиотеку, ставьте лайки, пишите
комменты и приятного чтения!
С любовью, Ваша Ана

***

– Лили, я не буду это лечить! – топнула я ногой.

– Ты не имеешь права отказываться! Ты клятву давала! – уперев руки в бока, рыкнула в ответ подруга.

– Тебе её не жалко? – умоляющим взглядом обратилась я к этой сатрапше.

– Нет, в подвалах таких до фига. Сдохнет, я другую притащу! Тренируйся!

– Лилечка, а если я снова причиню смерть по неосторожности? Как мне опять с этим жить? – пыталась достучаться я до жалости подруги, но у той по особым жизненным обстоятельствам этот душевный отросток ещё в глубоком детстве атрофировался.

– Философствуя, – отрезала эта язва.

– В смысле??

– Эри, ты меня вот до печёнок достала, честное слово. Сколько раз говорить: перестань глобалить! Не научишься лечить мышек, так хотя бы отработаешь навыки красочного лишения их жизни. Очень полезный навык, между прочим, – задумчиво нахмурила бровки Лилетт, пристально рассматривая обездвиженного и испуганного зверька.

Я вопросительно на неё уставилась:

– И чем же?

– Подашь потом прошение на занятие должности главного городского палача. Поверь, к тебе очередь выстроиться, дабы отправиться в последний путь красиво, – отмахнулась подруга, закрывая тему. – Кстати, ты выяснила, что именно у неё болит?

И в этом вся Лилетт. Непробиваемая прямолинейная оптимистка. Спорить с ней самое глупое и дорогостоящее для нервной системы занятие. Хотя надо признать, что за годы нашей совместной учёбы я немного в этом преуспела. Остальные окружающие стараются её не провоцировать...

Я тяжело вздохнула и вновь склонилась над своей потенциальной жертвой.

– Вообще не понимаю, почему нас оставили здесь работать? – нехотя примериваясь инструментом к мышкиному боку, пробурчала я.

– Может, потому что мы единственные дошедшие до выпуска целители? – жизнерадостно воскликнула Лили. – Остальные, напомню, поступили умнее и уже давно отсюда сбежали.

– То есть по твоей логике, мы, получается, дуры? – насупилась я, пытаясь найти в её глазах хотя бы проблеск стыда. Ага! Наивная.

– Я бы сказала, жалостливые консерваторы, – «тактично» поправила меня подруга, подперев лицо ладонью и облокотившись на стол. – Как ты сказала: «Если и мы уйдём, то тут совсем некого будет учить и последних преподавателей разгонят»? Вот! Теперь не разгонят! Мы пополнили их ряды, и Высшая Императорская Академия ещё на год осталась нашим любимым домом.

– Очень смешно. Только учить тут по-прежнему некого, – грустно хихикнула я. – Хотя в этом есть и плюс. С нашими умениями никого не убьём и не придётся выплачивать пострадавшим от нашей системы образования компенсацию. Нет студентов – нет потенциальных жертв. Только мыши, но их не жалко. – Я посмотрела на смирившегося со своей участью грызуна и горестно вздохнула: – Хотя, нет. Жалко. Всё-таки против моей целительской магии её желание жить бессильно.

Лилетт закатила глаза и, покачав головой:

– Эри, у тебя всё получится! Просто тебе нужно много тренироваться. Твой дар – невероятно огромен, но он не обуздан. Нас обучала невменяемая от старости и вредности старуха. Она в силу своего возраста и противного характера уже позабывала всё, что когда-либо знала. Твои отличные знания получены в этих стенах, скорее вопреки, нежели благодаря учёбе. Ты большая умничка. И то, что у нас не будет учеников, даже хорошо. Всё рабочее время мы будем уделять тренировкам и заниматься настоящей работой – составлением рабочих программ, воспитательных планов и написанием по ним отчётов. Судя по их количеству, наши бывшие и будущие коллеги от неё просто в восторге!

Язва она везде язва!

– Да уж, – криво усмехнулась я. – Прекрасный профессиональный старт – работа среди древних не выживаемых старпёров под надзором зажравшегося начальника-пофигиста.

– Да ладно тебе! Опыт лишним не бывает! – подмигнула Лилетт и ткнула мою жертву пальцем. – Смотри, ждёт. Точно больная. Лечи! Хватит трепаться просто так.

Я вздохнула и сосредоточилась на анатомическом сканировании. Кроме пищевого несварения никаких проблем не обнаружила, поэтому решила банально прочистить ей желудок.

Мышь после направленной целительской волны запищала, очистилась и… отключилась.

– Я всё-таки её убила? – в тихом ужасе прошептала я.

Визуализация героев

Его Светлость герцог Иддариан ди Стэнрой

в роли ректора Высшей магической Академии

Новая преподаватель Академии

Галиэрия Никарлин

Глава 1

– Девочки, – влетела в препараторскую наша будущая коллега – главная сплетница Академии Жаниа Каннстен: – Вы слышали, на следующей неделе к нам с визитом приезжает делегация магов Эрлладэна во главе с самим Грейстоном эт Ноттервилом! Здорово, правда?!

Высокая, худощавая и излишне самоуверенная, она с первого дня учёбы всегда в курсе всех событий и порой даже в их авангарде.

– И чему ты радуешься? – не поняла Лили.

– Как чему? – удивилась Жаниа. – Возможно, Ноттервил станет нашим новым ректором! Говорят, сам Император заставляет его жениться согласно статусу! Представляете, какая кого-то из нас ждёт удача?

Я не выдержала её словесной диареи и откровенно расхохоталась:

– Кто тебе рассказал этот бред? Угомонись, дурочка. О его гареме легенды ходят! В нём самые красивые девушки со всего Континента. Ему есть из кого выбрать. Ты-то куда?

– Ты считаешь меня страшной? – взвилась Жаниа. – На себя посмотри! Маленькая, курносая, толстая! Да тебе до моей стройности, как до звёзд, только морем! Сидишь среди своих склянок и веришь, что боги на халяву тебе принца подарят?! В твоём случае только старого лысого пердуна! Умные девушки никогда не ждут шанса, они берут его сами!

– Слышь, умная девушка, шла бы ты отсюда по-хорошему, – прошипела теряющая терпение Лилетт. – А то я тебе сейчас морду набью, чем значительно снижу твои шансы на попадание в драконий серпентарий! Гали не толстая, у неё прекрасные формы! Ты же не стройная, а худая, как жердь! Так что спасибо за информацию, теперь можешь валить отсюда и побыстрее, если не хочешь, чтобы я тебе оригинальный фиолетовый макияж на глаза наложила.

– Спасибо, Лилечка, но не надо утруждаться. Мне абсолютно всё равно, что оно мне думают различного рода удобные для использования услужливые подстилки. Я, в отличие от Жании и ей подобным, не желаю пополнять ряды жаждущих потасканного драконьего тела, – смерила надменной улыбкой стервозную визитёршу. – Как представлю этот милый островок женского единодушия и всеобщего благоденствия, душевные разговоры телам и волосам. Молитву Богам, чтобы те даровали безмерное счастье воскликнуть: «Господин назначил меня сегодня любимой женой!». А потом прийти в его покои и понять, что он даже не помнит твоего имени. Ибо все для него «детки», «милые» и ещё кто-нибудь. Гадость, одним словом. Так что меня мои формы очень даже устраивают. Они – мой оберег от любвеобильных козлов.

Жания злобно нас оглядела и выпалила:

– Я к вам пришла, как подруга, а вы! Вы ещё пожалеете о таком ко мне отношении, мерзкие лекарки!

Подхватив подол, эта сумасшедшая быстро выскочила из кабинета, не забыв при этом обиженно хлопнуть дверью.

– Эри, я надеюсь, ты не приняла её слова близко к сердцу? – изогнула бровь Лили.

– Нет, – рассмеялась я. – Меня мои формы более чем устраивают. Моя верхняя троечка ещё на последнем курсе вызывала у неё зависть. Помнишь, как она постоянно тыкала в меня пальцем и всем рассказывала, что только деревенщины имеют большую грудь? Так что мне плевать. Пусть завидует. А я себя люблю такой, какая есть! Знаешь, как приятно, когда в твоей жизни есть тот самый единственный, который любит тебя со всеми твоими тараканами и всегда поддерживает!?

– Надеюсь, ты меня имеешь ввиду? – ехидно прищурилась Лилетт.

– А ты сомневалась? – отзеркалила её взгляд.

– Ни в одном глазу! – рассмеялась подруга и тут же брезгливо скривилась. – Но Жаниа... Чур меня от таких подруг, – жёстко прокомментировала Лили, и мы вернулись к прерванному занятию.

Глава 2

Пять дней спустя нас к себе на поклон вызвала самая противная из трёх сохранившихся мумий Академии.

– Лира Галиэрия, лира Лилетт, вас срочно приглашает к себе в кабинет лира Фалмир, – оповестил нас с порога лаборатории присланный этой старой клячей первокурсник.

Мы удивлённо переглянулись. Ничего себе, нас приглашают! За годы учёбы ничего, кроме «подошли сюда» и «пошли вон отсюда» мы не слышали.

Идти совершенно не хотелось, но выбора у нас нет. Весь мозг потом со смаком выест, несмотря на то, что теперь он уже преподавательский.

Кабинет Фалмир находился в соседнем крыле, поэтому чтобы не получить нагоняй за медлительность, мы лишь отряхнули испачканные руки и направились прямиком к ней как есть.

– Что этой грымзе от нас опять надо? Вроде всё ведомости и отчёты заполнили. За расход ингредиентов отчитались, журнал посещаемости выверили, – бурчала Лилетт.

– Может, ей просто скучно среди других чучел? – пожала плечами я.

– В прошлый раз эта скука слишком дорого обошлась моей нервной системе, – с содроганием в голосе отреагировала Лили.

– Ой, да ладно тебе! Какая разница, чем тут заниматься, если никому ничего не надо и все делают вид, что работают? В конце концов, мы за это получаем зарплату. Пересидим год и красиво растворимся в мареве заката, – отмахнулась я в ответ на стенания подруги и по привычке толкнула парадную дверь ногой.

Но та, едва приоткрывшись, на что-то натолкнулась и резко закрылась.

– Не поняла, – удивлённо переглянулась с Лили и пнула ещё раз.

Со второго раза дверь отлетела в сторону, освободив нам проход.

– Ну и что это было? – вышли мы на улицу и оглянулись по сторонам.

В шаге от распахнутой двери стоял огромный мужчина в пыльной дорожной одежде и, потирая ушибленное плечо, ошарашенно на нас смотрел.

– Понаставили шкафы на дороге, – буркнула Лили, и мы гордо прошествовали мимо, сделав вид, что ничего предосудительного не совершили.

Я всегда следую золотому правилу: уронили достоинство, сделайте вид что оно не ваше!

– Вас не учили, молодые лиры, что дверь нужно аккуратно открывать? – раздалось нам в спины.

– Так же, как и вас, не становиться на проходе, – не оборачиваясь бросила я, торопясь к ожидающей нас старой грымзе.

Вот кто реально страшен.

– Лира Фалмир, Вы нас звали? – после вежливого стука вошли мы в её кабинет.

– Да, – проскрипела древняя карга. – Сейчас вы обе очень быстро приведёте себя в надлежащий преподавателям нашей Академии вид и вместе со мной отправитесь к ректору.

– Простите, но у нас нет подобающих лохмотьев, – не удержавшись от колкости, съязвила я. – Но если Вы дадите нам чуть больше времени, обещаем оправдать все Ваши ожидания.

– Никарлин, тебе когда-нибудь говорили, что твой острый язычок когда-нибудь укоротит твою жизнь? – прошипела старуха, но почему-то в дальнейшие споры вдаваться не стала. Странно, обычно она своего любимого развлечения по унижению студентов не упускала. – Бегом! У вас обеих есть пять минут и ни минутой больше!

О! Вот это я понимаю. А то «приглашает»!

– Интересно, с каких это пор Петтермару не всё равно, как выглядят его подчинённые? – фыркнула недовольная приказом Лилетт. – Как правило, ему важно только, чем они могут с ним поделиться.

– Поэтому предлагаю сильно его красотой не радовать, – продолжила я мысль подруги, даже если она её не успела подумать. – Как он к нам говорит? Нет ассигнований на закупку новой формы? Отлично! Придём так, чтобы он об этом сразу вспомнил. Не понравится – его проблемы. Нам тоже многое не нравится.

– Какие идеи? – мгновенно навострила ушки азартная Лили.

– Как минимум, остаться в растоптанных рабочих сапогах, – захихикала я. – С нашими скромными не единожды зашитыми платьишками, они будут сочетаться лучше всего. Пусть видит, гад заевшийся, как мы ценим его заботу о нас.

– Отличная идея, – разулыбалась подруга и мы хлопнулись ладошками.

Переодевшись в одежду, немного приличнее той, в которой были до этого, и причесав взлохмаченные волосы, летящей походкой мы направились обратно в кабинет своей бывшей преподавательницы.

– Опоздали, нерасторопные курицы, – прошипела фонящяя гневом теперь уже наша коллега. – Никогда ничего вам нельзя доверить! Как вы ещё умудрились получить дипломы «с отличием», никчёмные.

– Мы тоже рады вновь Вас лицезреть, лира Фалмир, – съехидничала я. – И готовы осчастливить собой нашего многоуважаемого ректора.

– У лира Петтермара проблемы с сердцем! – грозно вскрикнула местная древность, и я в деланом испуге схватилась за своё.

– Боги, наш любимый ректор болен, а мы предстанем перед ним в истоптанных на работе сапогах и заштопанных юбках! Лили, мне страшно! Сможет ли его изношенное в переживаниях и искренней заботе о всех нас сердце выдержать такой сильный удар!

Лилетт изобразила полное боли страдание, и мы рассмеялись.

– Дуры! – рявкнула Фалмир. – Таким, как вы, не место в нашей обители науки и знаний!

Глава 3

Наш суровый проводник молча довёл нас до ректората и резко распахнул двери, запуская внутрь по одной. Я заходила последней.

В душе скреблись кошки: надо же было поддаться этой взбалмошной идее со старыми сапогами! Вечно мой авантюризм мне пакости подстраивает. Не то чтобы мне сейчас было важно, что обо мне подумает новый начальник, но и выставляться не особо умной тоже не в радость.

Одёрнув платье пониже и встав подальше, я осторожно вытянула шею, чтобы хотя бы краем глаза увидеть нашего нового «господина» и удовлетворить своё неугомонное любопытство.

За столом сидел… ОН!

Теперь я поняла, почему девушки сами прыгают ему в штаны!

У меня не то что слова потерялись на пути в мозг, я как моргать забыла! Если бы у меня была такая внешность, одним гаремом я бы не ограничилась!

Огромный (хотя с моим ростом для меня все великаны), подтянутый (вон как сквозь рукава рубашки бицепсы играют), смуглый, кареглазый, с правильными чертами лица. Картина, а не мужик! То есть дракон.

Я как-то его более слащавым представляла, а тут прям брутальный брутал. Наверняка он обладает шикарным баритоном, от которого ноги подкашиваются!

– Представляешь, он щас начнёт говорить, а там фальцет! – жестоко влезла в мои романтические размышления вечная язва. Вся романтика вдребезги!

– Ты мысли мои читаешь, что ли? – делано нахмурилась я, едва сдерживая хихиканье.

– Я вроде просил пригласить сюда сотрудников, а не студентов, лира Фалмир.

Упс… А ноги-то подкосились!

Я спрятала лицо за спину впереди стоящего и постаралась сделать дыхательную гимнастику.

Х.. Ф… Ничёсе мужик!

– Это наши молодые преподаватели, Ваша Светлость, – скрипуче рассмеялась старая карга. – Они в этом году закончили нашу Академию «с отличием» и выразили огромное желание продолжить свой путь на стезе науки и просвещения.

Лили издала недовольное бульканье, но я моментально наступила ей на ногу, давая понять, чтобы она не вздумала комментировать.

– Вы что-то хотели сказать, юная лира? – вопросительно приподнял бровь новый ректор.

– Нет. Извините, я ногу подвернула, – выдавила Лили, едва заметно потирая травмированную ступню.

Лучше б промолчала.

– Стоя? – Ох и холодная личность! Что-то жалко мне его наложниц.

– Так получилось, – прохрипела Лилетт, растянув улыбку до ушей.

– Ваша Светлость, – раздался справа томный голос Жании Каннстен. Кто бы сомневался! Полезла «брать шанс». – Позвольте от лица всех новых преподавателей нашей прославленной Академии поприветствовать Вас в наших стенах.

– Если бы скрип дерева можно было отнести к эротичным звукам, её голос стал бы эталоном сексуальности, – пробубнила рядом вредничающая подруга

Прокомментировать мне не дал властный голос из ректорского кресла:

– Не позволю. Я не помню, чтобы разрешал говорить без спроса.

– Тогда позвольте спросить!? – кокетливо промурлыкала эта дурында.

Вот кому не хватает ума, чтобы пользоваться мозгом.

– Как Вас зовут? – дохнул льдом «господин» ректор.

– Жаниа Каннстен, – сделала реверанс неумная коллега, всем своим видом демонстрируя покорность и невинность. Ха. С её-то опытом!

– Что Вы преподаёте?

– Основы этикета и Историю магии, Ваша Светлость.

Какая милашка! Была бы кошечкой, я бы ей сейчас на хвост наступила. Чтобы бы вся её сучность вылезла.

– Зайдёте после обеда, оценю Ваши знания.

Вот же бесстрастный крылатый. Захотелось и ему на что-нибудь наступить – посмотреть, способен ли он на эмоции.

– Конечно, лорд ректор, – поклонилась эта швабра и вернулась на своё место, победно задрав подбородок.

– Согласно правилам этикета, лира, нужно смотреть под ноги, а не на потолок, – насмешливо полетело ей в спину. – Тут, как мы уже выяснили, даже стоя на месте, можно ноги подвернуть.

Да неужто! Ещё одна язва в этих стенах. Не многовато ли на нас несчастных? Мне, например, и Лилички выше маковки, а на этого и не огрызнёшься.

Я слегка высунула нос из-за плеча впередистоящего и наткнулась на пристальный суровый взгляд, в глубине которого, мне показалось, плясали смешинки.

Мужчина резко откинулся на спинку огромного кожаного кресла и насмешливо обратился к приглашённым:

– Ещё есть желающие поприветствовать меня лично? Прекрасно. Тогда скажу я. Отдельно представляться опоздавшим не стану. Потом проведу индивидуальную беседу с каждым. Выводы о царящем здесь бардаке я сделал, поэтому уже с завтрашнего дня здесь всё изменится. Почтенные лиры с чистой совестью отправятся на заслуженный отдых (Фалмир ахнула, но больше ни единого звука издать себе не позволила), а молодые преподаватели сначала пройдут собеседование на предмет возможности продолжать здесь трудиться.

– Ваша Светлость, а кем оно будет проводиться? – опять эротично-деревянным голосом влезла настырная Жаниа.

Глава 4

За дверью оказался тот самый «суровый» проводник.

– Ваши расписания, лиры.

– И что Вы предлагаете нам в них расписать? – тут же прокомментировала Лилетт.

– Вы должны ознакомиться с документом и привести свой график соответствии с ним.

Ух, сколько льда в голосе! Прям маг холодного Воздуха какой-то! Может… Додумать мне не дал вопль Лили:

– Собрание трудового коллектива?? Что это за фигня??

Я тоже нырнула в содержание вручённого листочка и ахнула:

– Что это за собрание такое и кого вы хотите на нём собрать? Из того, что вы тут обозвали трудовым коллективом, после изгнания последних раритетов из наших застенок осталось полтора инвалида!

– Почему инвалида? – едва уловимо удивился гость.

– Присказка такая из детского учебника по арифметике! – рявкнула Лилетт и горестно взвыла: – Мало нам дурацких педсоветов, теперь ещё и эта пытка.

С нытьём подруги, в принципе, я была согласна. Погрузившись всего в одно это мероприятие, я осознала – педсоветы явно состряпали в назидание учителям. У меня закралось подозрение, что изобретатель этого адского круга, должно быть, имел зуб на всю систему образования, да что там – люто её ненавидел!

Однако, молодой человек наших страданий не оценил. Вернее, оценил. В его глазах сгустились тучи, мне показалось, даже буквально. Взгляд потяжелел, затуманился, в комнате стало заметно прохладнее. Ничего себе спецэффекты!

Аккуратно дёрнув эту болтливую личность если не за язык, так хотя бы за платье, я постаралась сгладить неудобную ситуацию:

– Простите, лир как-вас-там, мы не хотели ни коим образом Вас задеть. У моей подруги немного специфичный юмор, но это неизлечимо. А Вы, простите, к нам надолго?

Гость смерил меня бесстрастным, а Лили жёстким взглядом, и выдержанно ответил:

– Я – личный Секретарь Его Светлости. Я пробуду здесь до тех пор, пока он не сочтёт, что больше не нуждается в моих услугах.

– То есть навсегда! – грустно вздохнула сзади эта… незатыкаемая зараза и тут же развеяла моё недоумение: – Такая большая Светлость вряд ли первому встречному свою личность доверит! Но это не страшно, Эри, он хотя бы не Фалмир.

Недоумённый взгляд моментально перетёк в оторопевший, и Лили зачем-то решила пояснить смысл своих слов:

– Ну, по крайней мере, внешне.

Фейспалм.

Я сейчас буду больно и упоённо бить её ногами!

Не дожидаясь, когда ситуация раскалиться, я быстро повернулась к мягко говоря ошизевшему гостю и протараторила:

– Спасибо, Господин личный Секретарь, за расписание! Мы Вам очень признательны, но нам надо спешить на занятия. Всего Вам доброго, до новых встреч!

И захлопнула перед его лицом дверь.

– Какая же ты воспитанная нахалка! – восхитилась моим прощанием стоявшая за спиной Лилетт.

Я резко развернулась и гневно упёрла руки в бока:

– Я! Тебя! Убью! Что это сейчас было про Фалмир?

– Суровая правда! – даже не моргнув, отбила атаку Лилетт. – Ты сама всегда говоришь, что надо во всём видеть хорошее. Вот. Пожалуйста. Что увидела, то и сказала! Этот Айсберг на неё ничем не похож! Разве я не права?

– Лили, я тебя…

– Галичка, солнышко, через семь минут звонок, нам нельзя опаздывать! – заискивающе улыбнулась эта зараза, пытаясь отсрочить свой смертный приговор и снизить градус моего гнева. – У нас теперь новое огнедышащее начальство, его не стоит сразу сильно злить. Мне кажется, сапогов на сегодня достаточно.

Я громко выдохнула через нос и демонстративно вышла из комнаты.

Ну, её. Мне мои нервы дороже.

Лилетт очень умная, добрая, во всех смыслах замечательная (особенно замечает всё, что не надо!), но вот её чувство юмора – какое-то проклятье! После общения с ней мне всегда хочется кого-нибудь прибить!

Какое-то время я шла одна, но разве нежно любящая и любимая подруга позволит мне долго страдать в одиночестве? Нагнавшая меня у выхода из корпуса Лили в этот раз осторожно и рукой отворила дверь, и аккуратно перешагнула порог. Правильно, риск дело благородное, но неблагодарное.

– Интересно? Кто теперь будет вести занятия Фалмир? – небрежно поинтересовалась она, но ответить я ей не успела.

– Вы обо всём узнаете завтра, лиры!

Ноги сделали беззвучное «Ой!», но нагрузку выдержали.

Что он тут делает? Проверяет стрессоустойчивость?

Спрашивать в лоб я не решилась. А вот Лилетт… Боги, ну где найти ей кляп!

– А это не Вас мы дверью сегодня ударили?

– Об этом у нас с вами будет отдельный разговор, так сказать, с глазу на глаз, – с иронично усмехнулся новый ректор.

– На обеих глаз не хватит.

И мне кляп! Два! Его аура отключает мой самоконтроль и закалённый перепалками с подругой язык не хочет держаться за зубами.

Глава 5

Иддариан ди Стэнрой

Я смотрел на этих двух шипящих друг на друга кошек и пребывал в глубоком ах… ох… б… Как сказать-то культурно?? Они ругались, не обращая абсолютно никакого внимания на моё присутствие!

Что это вообще? Как подобное вообще возможно при руководстве? Где субординация? Где дисциплина?

В этот момент я как никогда затосковал по родным казармам.

Ни гаркнуть, ни развести в стороны этих гарпий не представлялось возможным, ведь они не дрались, а по-женски элегантно плевались друг в друга ядом. Вступать в их задушевный диалог было чревато: они меня им же задушат.

Как заставить их замолчать? Все крутящиеся на языке эпитеты и приказы из приличного содержали только предлоги! Сейчас я внезапно с тоской осознал, что не знаю, как грамотно руководить женщинами.

Первую мысль «сбежать» усилием воли я всё же прогнал, лихорадочно ища способ прекратить их распри. Гаркнуть что ли?... Нет, мой резкий окрик и опытным бойцам седины порой добавлял, а тут молодые девушки. Я же их потом не откачаю.

Спокойно. Всё нормально. В конце концов, я прославленный полководец, бесстрашный воин и жёсткий руководитель! Передо мной все стоят по стойке «смирно».

Так! Я собрался. Собрался.

– Смотрю я на Вас, лира Жабия, и удивляюсь – для Вас не существует мысли, которую бы Вы не смогли не высказать по своей глупости.

Нет. Разобрался.

Как тут работать-то?? Нужно создать какую-нибудь тактику общения с этими мелкими змеями.

Интересно, в Ноттерхоле есть серпентарий? Надо срочно пообщаться с его смотрителем. Может, что посоветует?

Как бы то ни было, ситуацию сейчас срочно надо брать в руки иначе потом я уже не смогу навести тут даже подобия порядка. Пусть лучше боятся.

– Лиры! – сурово, но сдержано окликнул я девушек, вложив в голос максимум Льда. – Вы тратите своё и моё драгоценное рабочее время на пустую болтовню. Я категорически не приемлю отсутствия дисциплины и самоорганизации. С минуты на минуту начнутся занятия, а вы ещё не на рабочих местах.

– Ваша Светлость, – тут же с неумелым поклоном обратилась ко мне одна из девушек, ядовито смотря в сторону соперниц. – Прошу принять к сведению, что у меня нет сейчас занятия, я шла в свою комнату подготовиться к следующему, а вот для моих коллег звонок уже прозвенел.

– Принял! А теперь разошлись! – резко рявкнул я, и уже через секунду место вокруг меня счастливо пустовало.

С чувством глубокого офигевания я выдохнул и едва удержался, чтобы не заругаться вслух.

Я убью Ноттервилов! Порядок они, видишь ли, наводят в своей Империи. Вот пусть Грейстон сюда прилетает и разбирается с этими бабами. У него опыта до хрена и больше. А моё место на полигоне, а не в этом ядовитом цветнике.

Как я повёлся на красивые россказни о благовоспитанных и послушных серых мышках, с которыми никогда возникало проблем? Может, в его женском услужливом окружении это и так, а тут совершенно другая обстановка и условия.

Что-то не готов я к подобному подвигу во имя чужого Отечества.

Надо всё-таки прояснить кое с кем кое какие детали…

Уже через несколько минут я как всегда без стука вошёл в Мраморный кабинет короля Эрлладэна, где меня явно не ждали. Покрасневшая королева вскочила с колен восседающего во главе стола супруга и забежала ему за спину.

– Дар, я на всякий случай, хочу напомнить, что это мой рабочий кабинет, – с нажимом на слово «мой» произнёс друг, по совместительству король Эрлладэна Гардарен де Роттергран.

– Прости, Рэн, всё время забываю, что он рабочий. В следующий раз оповещалку перед визитом пришлю, – направился прямиком к своему любимому креслу, даже не стараясь скрыть своё недовольство. – Алиссандра, рад лицезреть! Ты как всегда безумно красива. Кстати, можешь вернуться на место, если тебе там удобнее. Я никому не расскажу.

Прекрасная Алиссандра нахмурила брови и по моей спине пробежал лёгкий холодок.

Опасная у нас Королева. Особенно после обретения контроля над своей магией.

И почему-то я стал первым, на ком она отрабатывала магические угрозы. Не понятно только, чем я такое счастье заслужил? Не иначе как скромностью, воспитанностью и лёгкой иронией, которые моя повелительница почему-то не ценила, а только оценивала, считая, что мне есть куда совершенствоваться.

Разве я против? Лишь бы была довольна. Мы её все очень любим. Практически боготворим. Она обладает какой-то особой магией всех дисциплинировать! Может, выпросить её моим замом в Академию? Какой ещё ректор сможет похвастаться, что у него в подчинении сама королева Эрлладэна?

– Что случилось? Ощущение, что у тебя все зубы разом заболели, – вывел меня из размышлений насмешливый голос Рэна.

– И не только зубы, – страдальчески скривился я. – Алиссандра, дорогая, моя душа преисполнена страданий и печали. Позволь мне излить свои скупые мужские слёзы в плечо моего лучшего друга.

Лисси задорно подмигнула и спросила:

– Так впечатлило новое место службы?

Глава 6

Галиэрия Никарлин

– Ну и характер! Настоящий дракон. Хорошо хоть огнём не плюнул, – бурчала я, сердито расставляя по столу свои колбочки и бутылочки. – «Разошлись!»… То же мне командир нашёлся. Ему осталось только плётку в руки взять, дрессировщик фигов.

– Ой, да не принимай ты всё так близко к сердцу! Я думаю, это он от шока. Он у него прям на лице был написан, – «успокоила» подруга, погрузившись в глубины рабочего шкафа. – Хотя Каннстен кого угодно доведёт своей тупостью.

– Думаешь, это он так на неё отреагировал? – ехидно подковырнула я Лили.

– Ну, не на меня же! – поразилась она моей недогадливости. Действительно. И не поспоришь. Эта всегда и во всём чиста, как роса по утру. – Я успокаивала эту дуру, как могла, но ни один мой умный посыл до неё не долетел.

Оставлю последнюю озвученную мысль без комментариев. Всё равно ни одного цензурного на ум не приходит. Лучше направить её термоядерную энергию в более полезное русло:

– Лили, солнышко, давай-ка лучше наведём подобие порядка в нашей аудитории. Я здесь, ты в препараторской. А то вдруг этот крылатый и сюда решит заглянуть. Что-то же у входа в общежитие он делал…

– Отличная идея. Кстати, я давно хотела добраться до верхних полок. На моей памяти туда никто ни разу не заглядывал.

Знала бы я, чем обернётся простая идея сделать уборку, зашила бы себе рот толстой нитью!

Лили не раздумывая схватила стоящий в углу ветхий табурет и шустро на него влезла, желая, как можно быстрее добраться до заветной цели.

Нашим взорам предстал пыльный заброшенный мини-склад каких-то старых, наверное, уже позабытых зелий. На некоторых даже названия стёрлись.

– Эри, да тут какой-то хлам! Его надо…

Договорить Лилетт не успела. Стул под ней пошатнулся, она машинально схватилась за полку и грохнулась вместе с полкой и всем её содержимым.

– Лили! – бросилась я к ней. – Ты жива?

– Да, – просипела мокрая, распластавшаяся по полу кривой звёздочкой подруга. – Какая неустойчивая мебель попалась.

Глядя на это скривившееся от боли шило, я не знала, чего мне хотелось больше: пожалеть её или добить. Испуг быстро сменился гневом, а затем изумлением, потому что на моих глазах Лилетт начала менять цвет. В прямом смысле слова. Она плавно становилась фиолетовой. Вся.

– Лили! – встревоженно окликнула я подругу, но договорить не успела.

Та подняла на меня глаза и возопила:

– Эри, ты синеешь!

– Что?? – вскочила я и подбежала к старенькому зеркалу в углу подсобки.

Из него на меня смотрело сине-лиловое нечто. Боги!

Я обернулась, чтобы высказать этой паразитке всё, что я о ней думаю, и ахнула: по комнате расползалось тёмно-лиловое туманное марево, быстро просачивающееся сквозь щели.

– Лилетт, зараза, поднимайся! Посмотри, что ты натворила! – проверещала я и ужаснулась: что с моим голосом??

– Я не виновата, – пропищала Лили, с кряхтением поднимаясь на ноги. – Это претензии к Петтермару. Не мог нормальную мебель купить. Одна рухлядь вокруг.

– Мы потом поговорим о виноватых! – тонким голосом рявкнула я, и схватила подругу под руки, помогая ей ускоренно принять вертикальное положение. – Сейчас надо остановить распространение заражения!

Лили поморщилась и недоумённо на меня уставилась:

– А чего ты распищалась?

Нет, я её точно сейчас прибью! До чего же непрошибаемая зараза!!!

– Себя послушай! А сейчас бегом за антимагическим спреем!!!

Лилетт потрясённо на меня посмотрела и не выдержав захохотала:

– Прости, Эри! Не могу! Твой гневный писк – это лучшее, что я слышала за последнее время! Никогда я тебя так не боялась, как сейчас!

Я моментально развернула её к себе спиной и от всей души дала пендаля! Веселья он не уменьшил, но ускорения придал.

Стоило подруге скрыться с моих разъярённых глаз, как из-под полы полезли… мыши! Десятки крупных сине-фиолетовых мышей!!! По роду своей деятельности я никогда их не боялась. Но в эту минуту, когда они радостно заполоняли лабораторию, разбегаясь по комнате, меня накрыли паника и истерика одновременно!

Я перепугано забралась на стоящий у стены рабочий стол и завизжала:

– Лили!

Изданный мной вопль больше походил на ультразвук, но на мышей он никак не подействовал. Может я неправильно ультразвучу?

– Лилиии!!!

Мыши забегали быстрее, но пугаться и убегать не собирались. Только усилили свои счастливые писки.

Внезапно цветной туман начал рассеиваться, а в коридоре раздались чьи-то громкие стремительно приближающиеся к лаборатории шаги. Надо же, Лилетт смогла быстро и без дополнительных приключений найти «антимагику».

– Лилетт, наконец-то! Давай быстрее! – сильно нервничала я. – Надеюсь, мы успеем почистить этаж до прихода…

– Кого? – оборвал меня раздражённый мужской голос. Кому он принадлежит, даже гадать не стала. Даже мыши от него разбежались. Сердце мигом рухнуло в пятки.

Глава 7

– Таких красивых нет! – сдерживая улыбку, парировал ректор.

Уточнить, что он имел ввиду, я не успела, из коридора раздался сначала голос Лили:

– Эри, не нашла я брызгалку! И, как видишь, всё само рассосалось, так что не страшно.

А потом зашла и она сама. Мужчины резко повернулись в её сторону и не дыша уставились уже на неё.

– А мыши сами полиняют, – задумчиво закончила свою мысль подруга, вопросительно уставившись на закусивших от смеха губы мужчин. – Что?

И тут я поняла, что так рассмешило наших гостей. Мы же синие! И пищащие!

Айсберг молча и резво покинул лабораторию, а ректор, сурово сдвинув брови и стараясь сохранить максимальную серьёзность, спросил:

– Что здесь произошло?

Я строго посмотрела на вдохнувшую для развёрнутого ответа Лили и ответила сама:

– Мы наводили порядок в доставшейся нам по наследству лаборатории, и Лилетт упала со старого стула в попытке разобрать верхние полки. Разбившиеся зелья смешались и дали неожиданную реакцию. Мы всё уберём и исправим.

Мой грозный ответ мышиным голосом ещё больше распалил его весёлое настроение, но мужчина изо всех сил старался держать лицо:

– Вам не говорили, юные лиры, что прежде чем браться за любое дело, надо сначала составить план, проработать детали, проверить инструменты и…

– Составить отчёт! – сердито прервала я. – Говорили! А Вы не в курсе, что планы сбываются крайне редко?

– Если их для начала хотя бы продумывать, то вероятность их исполнения крайне высока, – парировал ехидно ректор.

– Что Вы хотите этим сказать? – возмутилась я, спускаясь со стола. – Что мы не умеем думать?

– Судя по тому, что я вижу сейчас вокруг, вряд ли вы даже попытались задействовать эту функцию головного мозга!

Я аж задохнулась от такой наглости и беспардонности! Даже если поступок Лилетт и был импульсивным, это не даёт ему права так невоспитанно себя вести!

– Ну, знаете ли! У Вас нет никакого права нас оскорблять! Мы не Ваши милые подопытные, чтобы терпеть откровенное хамство! Если уж заняли кресло руководителя, то ведите себя достойно своему положению! А не умеете – идите и своим гаремом командуйте, Ваше драконье Высочество!

Мужчина уставился на меня, как на воскресший позавчерашний труп.

Не нравится? Ну и плевать! Пусть знает, что его тут ждёт! Привык к женскому вниманию и почитанию? Пусть отвыкает!

– Какой гарем? Какое драконье Высочество? – ошалело произнёс мужчина.

– Ваше! – поддержала меня удивительно продержавшаяся до конца моей тирады Лили.

Брови мужчины вновь устремились к звёздам, глаза на свободу, а гнев на волю:

– Так Вы даже не соизволили узнать, кто стал вашим новым начальником?? Не запомнили, как меня зовут, и предъявляете претензии к моей же оценке вашей мыслительной деятельности?

Ненавижу, когда на меня повышают голос!

– Смею напомнить, господин ректор, что это Вы не представились нам на первой встрече, – тут же отбрила я.

– Тогда и я напомню, лира, что Вы посмели опоздать на эту самую первую встречу! – гневно прорычал мужчина, угрожающе нависнув надо мной.

Думал, я испугаюсь? Не на ту напал! У меня три старших брата!

– Нам никто не говорил, что нас ждёте вы! – окончательно разозлилась я. – Не устраивали бы сюрпризов, не наслаждались бы таким эффектом!

Ректор несколько раз порывался мне что-то ответить, но по какой-то причине сдержался. Молча развернувшись в сторону выхода, он холодно бросил через плечо:

– Ровно через час жду Вас в своём кабинете, лира Никарлин.

Едва его шаги стихли, я поняла, что наделала. Кровь бешено стучала в висках, сердце под рёбрами, а разум в черепную коробку. Шансы на увольнение подскочили до небес. Он же уволит меня с такими рекомендациями, что я не в каждой захолустной больнице место уборщицы найду!

Благо в моей жизни есть место позитиву и уверенности в завтрашнем дне!

– Я горжусь тобой, Гали! Жёстко ты с ним! Даже я на такое не решилась бы! Считай, наша мечта свалить отсюда практически сбылась! – восхищённо продекларировала подруга.

– Осталось только отмыться и можно стартовать на поиски новой жизни! – рявкнула я, стараясь отыскать на её восторженной мордочке хотя бы толику совести.

Наивная. Лилетт осмотрела свои руки, разлохмаченную фиолетовую косу и задорно улыбнулась:

– Может, не надо? Так даже интереснее!

Я сняла со спинки стула грязное полотенце и оценившая непрозрачный намёк на побои язва, моментально вымелась из лаборатории.

Всё оставшееся до "свидания" с ректором время мы наводили порядок, попутно пытаясь разобраться с последствиями смешения просроченных зелий.

Медико-магическое сканирование никаких отклонений и опасных симптомов, слава богам, не выявило, но маленький червячок сомнений всё же ощутимо шевелился в душе. Что это были за лекарства? Когда закончился срок их годности? И почему они дали такой странный эффект при смешении?

Глава 8

– Прыгать с места на место – некультурно, – с достоинством парировала я.

Отличное начало диалога, Эри, в котором ты планировала попросить хорошие рекомендации.

Может, он прав по поводу моего умения продумывать?

– Я смотрю, занятия по этой самой Культуре Вы посещали через раз, – саркастически прокомментировал ректор, по-хозяйски откидываясь на спинку своего огромного кресла и пристально меня разглядывая.

Его пронзительный взгляд пробирал до мурашек, словно сканировал. Не знаю, что именно он хотел рассмотреть во мне, но на всякий случай я натянула на лицо строгое выражение и приняла самую горделивую позу, на которую только была способна.

– Вы вызвали меня повоспитывать или это просто прелюдия перед увольнением?

Да что ж за нечисть меня за язык тянет при нём?!

Мужчина оценил мой воинственный настрой, но идти на его поводу не стал.

– Вот это я и хочу понять, лира Никарлин. Я же обещал Вам собеседование сегодня утром, вот считайте, что оно уже началось. И моё решение будет зависеть только от Вас. – Его острый взгляд заставил меня внутренне содрогнуться, но не испугаться.

Я храбро посмотрела ему в глаза и тут же поняла свою ошибку – зря. В них клубилась опасность вкупе с природным мужским магнетизмом. Последний буквально гипнотизировал, сковывал, мешал дышать и думать… Мне захотелось подойти к нему, сесть на колени, зарыться пальчиками в густую короткую шевелюру и, уткнувшись носом в изгиб шеи, всё ему рассказать. И что именно, совсем не важно.

Я резко дёрнулась. Что со мной происходит? Никогда не испытывала ничего подобного. Может, это его драконическая сущность так на меня давит? Так вроде я человек. Или он таким методом свой гарем укомплектовывает? Так мне там не место.

Или ждёт какой-то конкретной реакции?

Сквозь царящий в голове туман я дотянулась до собственной магии и, хоть и не без труда, смогла очистить сознание. Ректор мои действия заметил, а я хмуро пояснила:

– Мне не нравится, когда на меня давят.

– Давят? – удивился он. – И как же я, по-Вашему, на Вас давлю?

– Драконической сущностью, видимо. Правда, я не понимаю для чего, но…

Договорить мне не дали, получить ответ тоже. В кабинет после вежливого стука величественно вплыл Айсберг:

– Ваше Высочество, смею доложить, что Вам прибыло очень срочное донесение из Управления Безопасности. Требуется Ваша резолюция.

Ректор недовольно нахмурился, но согласно кивнул. Пока он отвлёкся от моей скромной персоны, я задумалась.

Любая девушка на моём месте наверняка была бы счастлива оказаться один на один с красавцем-драконом и приложила бы все усилия, чтобы использовать шанс на полную. Я же сидела и ждала момента, когда меня выгонят либо с кабинета, либо с работы. И не могу сказать, что это ожидание было печальным.

Осторожно поглядывая на увлечённого мужчину, я пыталась его по возможности хорошенько рассмотреть. Красив, конечно, но уж очень серьёзный, строгий. Я бы сказала даже жёсткий. Пронизывающий взгляд. Мощная аура должно быть вызывает у окружающих подсознательное желание склониться, повиноваться.

Только не у меня.

С детства ненавижу угождать и подчиняться. Проведённые в роли младшей сестры трёх наглых старших братьев детские годы оставили неизгладимый след в моей нежной девичьей душе и научили различным приёмам сбрасывания обнаглевших мужских особей с хрупких женских плеч.

Так что все попытки на меня надавить априори вызовут противоположную реакцию. Возможно даже нежелательную, но она всегда возникнет раньше, чем я её проконтролирую. Печально, но факт. Даже вздохнула грустненько от осознания и… в очередной раз смирилась с собой любимой.

Буквально через несколько минут Айсберг так же гордо и монументально выплыл из кабинета и ректор вновь обратил на меня всё своё пристальное внимание, которое я была в этот момент не против с кем-нибудь разделить:

– Лира Никарлин, возвращаясь к прерванному разговору… Почему Вы уже во второй раз говорите о обо мне как о драконе?

Я опешила от такой постановки вопроса:

– Простите, а как о ком я должна о Вас говорить, если Вы дракон?

– Я?? – брови ректора удивлённо поползли вверх.

– Ну, не я же! – с достоинством парировала я. Какой-то… долго думающий.

Вместо ответа мужчина изумлённо на меня уставился. То, что он хотел мне в этот момент сказать, выразительно читалось у него пока только во взгляде.

Странная реакция. Либо я как-то неправильно сказала, либо он не…

Додумать я не успела.

– Так! – повеяло Льдом из ректорского кресла. – Не знаю, откуда у Вас такая кривая и косая информация, но я не дракон.

– А почему Вас тогда называют «Ваше Высочество»? – недоумённо перебила его, не особо задумываясь о правилах этикета.

– А что, такое обращение применимо только к драконам? – практически прорычал ректор.

– Да. В нашем государстве нам не известно о других Высочествах, кроме членов Императорской семьи, – как слабоумному пояснила я. Как будто он и сам не знает. И тут до меня дошло. Комиссия-то должна была состоять вроде ещё из магов соседнего Эрлладэна. – А Вы неместный что ли?

Глава 9

Главная, она же единственная, Городская лечебница радостно встретила нас прямо с порога. В большом холле толпились разномастные горожане, мимо них бегали взмыленные целители, а у некоторых кабинетов громко переругивались занявшие с самого рассвета очередь чем-то недовольные бабушки.

Нервно переглянувшись, мы двинулись было в сторону пофигистичного охранника, заграждающего дорогу толпе страждущих и стенающих, но добраться спокойно до него не удалось. Несмотря на всю готовность к реалиям выбранной профессии, столкнуться в ней воочию оказалось определённым испытанием стрессоустойчивости.

Справедливости ради, надо отметить, что после того, как на нас замахнулись второй раз, и толкнули примерно в четвёртый, особо нервные быстро успокоились. Всё потому что Лили грозно упёрла руки в бока и с явной угрозой произнесла:

– Мы – молодые специалисты из Высшей Императорской Академии, присланные сюда вас лечить, чего я УЖЕ делать не хочу, смысла не вижу. Так что если вы нас не пропустите, мы только обрадуемся и с чистой совестью отсюда уйдём, а вы можете и дальше развлекаться, обмениваясь народными рецептами и номерками очерёдности.

Удивительно, но нас не побили, а пропустили. Хотя я за такую мотивирующую речь всё-таки дала бы Лилетт пинка. Но победителей не судят, поэтому пока все, раскрыв рты, расступались перед нами, мы быстро прошмыгнули в кабинет главного Целителя.

В нём нам обрадовались не меньше и дали добро только на обследования и рекомендации, категорически запретив применять любые известные методы лечения. Наверняка, вредный ректор руку к совету приложил.

И первый рабочий день начался. Знала бы, что исцелять людей так сложно, пошла бы в травники. Делай себе тихо зелья и не нервничай. А тууууут…

Оказалось, что мои пациенты точно знают: свои диагнозы и как себя лечить, кто я и как училась, откуда у меня растут руки и голова, и в какой очереди я стояла в тот момент, когда боги мозги раздавали…

На тоскливый вопрос: «Если вы всё сами знаете, на фига сюда припёрлись?» получила от одной из бабулек сокрушительно честный ответ, оспаривать ценность которого посчитала кощунством: «Радуйся, что я с тобой, малёхой, жизненной мудростью делюсь, знаниями! Откуль ты их узнаешь? Из своих чепников что ли?». И, правда…

Последнюю оценку своего интеллекта я получила в конце рабочего дня от бойкой старушенции, перечислившей мне пару десятков своих недомоганий, устав слушать которые я честно поставила диагноз «СБС». Расшифровка «Старость, б…абуля, старость!» ей почему-то очень не понравилась, и она бодро попёрлась жаловаться местному Главнюку. Там мне сурово пояснили, что пожилых людей надо уважать, и правду им говорить не надо. Опасно для здоровья, моего в том числе. Пришлось перед бабушкой извиниться, пожелать больше не попадать на приём к молодым врачам и с офигевшим от реальности состоянии выместись из Большого кабинета.

В общем, день прошёл продуктивно. Переплюнула меня только Лили, которая получила три жалобы и два раза тростью, но меня сие не удивило. Сама Лилетт не раскаялась, поэтому спрашивать, чем она заслужила такое внимание, даже не стала. Удивилась только, что при её характере она не огребла больше.

Выйдя из здания с чёрного входа, мы двинулись в сторону Академии, делясь по дороге самыми яркими впечатлениями.

– Я поняла только одно: правда никому не нужна, – подвела я грустный итог своего первого очень насыщенного дня.

– Согласна, – сморщившись поддержала Лилетт. – Она самое настоящее оружие маньяков: глаза колет, уши режет… А мы всё-таки лекари, а пациенты – не мыши. Их надо учится беречь. Мы же кому-то на первом курсе даже клятву давали.

В очередной раз поразившись багажу знаний и непрошибаемости Лили, я мрачно на неё посмотрела и зачем-то поправила:

– Клялись именем Бога Жизни, а не давали ему клятву.

– По-моему, это одно и тоже, – отмахнулась подруга, и я с ней согласилась. – Вот только не понимаю, как я могу вылечить того, кто этого не хочет? Мужик пришёл за настойкой для похудения. Я спрашиваю, с чем смешивать будет, чтобы правильно дозу рассчитать. Говорит, с пивом. Выписала ему сильное слабительное с мочегонным эффектом.

– Лили! Он же тебя убьёт! – ахнула я. – Ты представляешь, что будет, когда его отпустит?

– Похудеет! – отрезала она, не испытывая и толики раскаяния за выписанный рецепт. – Я соблюла все озвученные пожелания. Какие ко мне претензии? Думаю, он даже доволен останется. А если будет возмущаться, а ему возбудитель подсыплю вкупе с сильным успокаивающим.

Я резко остановилась и шокировано на неё уставилась:

– Страшный ты человек, Лилетт.

– Неправда! – возмутилась подруга. – Я использую только природные средства, чтобы добиться поставленной моим пациентом цели. Он слёзно умолял помочь похудеть. Вот. Пострадает от желания, потоскует. И похудеет. Ну, а что я могу, если он категорически отказывается садится на беспивную диету? Честно предложила всё, что смогла.

Я прикрыла лицо ладонью, не решившись комментировать. Как она умудрилась закончить день только с тремя жалобами, для меня осталось загадкой. Наверняка, остальные пациенты завтра с благодарностями отметятся.

Короткое время мы шли молча, каждая думая о своём, не особо обращая внимания на особенности выбранного пути. В какой-то момент поняли, что где-то свернули не туда. Мы оказались в каком-то грязном и заброшенном проулке, из глубины которого нам навстречу шли три огромных и злорадно скалящихся мужика.

Глава 10

– Вот мне интересно, лира Никарлин, от Вас можно ожидать хоть что-то кроме неприятностей? – прозвучала сквозь боль и туман в голове холодная насмешка.

Лёжа на чём-то очень удобном, я через силу разлепила веки и натолкнулась на ироничный ректорский взгляд. Какие у него всё-таки красивые глаза!

– Удивительно, что у Вас нет гарема! – неожиданно для себя самой выдала я. Блин, почему мой язык при нём начинает жить отдельной от мозгов жизнью?

Выражение лица мужчины описанию не поддавалось. Непонимание плавно перетекло в изумление, а затем в раздражение:

– Почему Вы упорно считаете, что у меня должен быть гарем?

– Ну, если бы я обладала такой красотой, то обязательно набрала! – Боги, заберите у меня язык!!! Дайте лучше дополнительные мозги! – Вы не подумайте, Вы мне не нравитесь, просто столько великолепия и зря пропадает.

Ааааааааааа… Да что же это такое! Наверняка от Лили заразилась. Больше слова не скажу!

Чтобы не видеть последовавшей реакции я закрыла от стыда лицо ладонями и застонала, но в благоговейной тишине вместо ругани раздался тихий смех:

– Очень интересная мысль, лира Галиэрия, я подумаю на досуге. А теперь будьте добры, вынырните из своего укрытия и расскажите, что произошло и как Вы себя чувствуете?

Я отрицательно замотала ноющей головой. Раз боль настолько затуманила мой рассудок, что я способна на подобные глупости, наверняка опять выдам что-нибудь не по существу.

– Поздно претворяться немой, лира Никарлин. Рассказывайте, – властно, но без излишней жёсткости приказал ректор.

Пробудившиеся тут же страшные воспоминания всколыхнули страх за подругу, поэтому вместо ответа я задала терзающий меня вопрос:

– Что с Лилетт?

Обуявшая моё сердце тревога заставила меня приподняться, но боль вновь ударила в висок и, сморщившись, я вернулась на подушку.

Устроившийся в моих ногах ректор беспокойно на меня посмотрел, но убедившись, что я не умираю, откинулся на спинку диванчика, на котором я лежала, и коротко ответил:

– С ней всё в порядке, она с Айсдэном. Рассказывайте.

– А кто это? – насторожилась я.

– Мой секретарь, – последовал строгий ответ.

– А он её не обидит? – опасливо уточнила я, памятуя о хладнокровии обсуждаемой личности.

– Скорее, она его, – отрезал ректор. – Лира Никарлин, я понимаю Ваши чувства, но попрошу научиться доверять мне и относиться к моим просьбам более дисциплинировано. Первое время я могу пойти на уступки, но не позволю сделать их привычными. Итак, я Вас слушаю.

Мне не понравился тон, которым он со мной разговаривал, но перечить было чревато. Показав своим нахмуренным лицом всё, что я думаю о его методах коммуникаций с подчинёнными, коротко рассказала о произошедшем.

– Странно, – пришла очередь ректора посмурнеть, – меня убеждали, что в городах наведён порядок и стражники относительно качественно его поддерживают. А тут происходит совершенно иное. Придётся разбираться и с этим вопросом. Я не намерен каждый раз прыгать с места в карьер и спасать вас из каждой передряги, в которые вы так талантливо умеете попадать.

Опа! Вот это да! Выходит, спас нас никто иной как сам герцог?

– Так это Вы нам помогли? А как Вы узнали? – шокировано прошептала я.

– Это моя работа, лира, – сухо ответил ректор, не желая раскрывать своих секретов. – Меня больше интересует, почему вы не озаботились своей безопасностью и направились по ненадёжной дороге?

«Отличная претензия», – мысленно рассердилась я и неуклюже села. Мужчина так возмущённо на меня смотрел, что я решила прояснить некоторые моменты:

– Позвольте спросить, а какие дороги считаются надёжными? В нашем городе спокойно можно ходить только по центральной части и прилегающим к неё улицам. Лечебница расположена вблизи западных окраин, известных своими собственными правилами и привычками. Да, мы забрели в те окрестности, но не по злому умыслу, а из-за усталости и слабого ориентирования на местности. В Вашем возрасте пора уже знать, что девушкам свойственна картографическая убогость, и принять этот факт, как данность. Ибо мы перед ней бессильны. Наверное, мы если бы мы вышли через те же передние двери, через который вошли, то не попали в такую страшную ситуацию. Но уставшие мы пошли через задний выход и почему-то решили, что легко найдём дорогу назад, хотя ни разу таким маршрутом не ходили.

– Если вы предполагали, что есть шансы заплутать, зачем направились этим путём? – ошалело смотрел на меня ректор.

– Мы слишком офи… переполнились впечатлениями за первый рабочий день и устали, поэтому понадеялись на внутренний компас, – недовольно пояснила я, понимая, как неразумно выгляжу со стороны.

–Который в вас не встроен? – ехидно ткнула меня носом в мои же слова эта вредная Светлость.

– Мы об этом не думали, – пробурчала в ответ.

– А о чём же тогда вы думали? – вкрадчиво уточнил ректор.

– О правде и её влиянии на здоровье людей, – неохотно призналась я.

От моих откровенных ответов взгляд ректора становился всё удивительнее, только непонятно почему. Хотел честных ответов – получи. Не готов, не спрашивай. Меня Лилетт в этом плане жёстко вышколила. Прежде чем задать вопрос, я десять раз подумаю и предпочту промолчать.

Глава 11

Выходила я из кабинета с таким букетом эмоций, какого мне даже Лили не дарила.

Во-первых, меня поругали («Лира Никарлин, в Вашем возрасте нельзя быть такой невнимательной!»), сразу хотелось спросить, а какой у меня собственно возраст?

Во-вторых, воспитали («Как преподаватель Вы несёте ответственность за формирование будущих ценностей молодого поколения, и если Вы сами не способны найти в себе те качества, которые должны передать своим студентам, мы можем поискать их вместе»), еле сдержалась от доброго совета глубоко во мне не копаться.

В-третьих, провели максимально ускоренный курс повышения квалификации («Давайте сейчас вместе изучим карту города и выучим основные дороги города, с которых ни Вы, ни Ваша подруга сходить не будете!»), и я честно выучила их цвет и толщину.

В-четвёртых, похвалили («Лира Никарлин, Главный городской Целитель передал восхищение Вашим даром определять болезни»). Чуть не ляпнула, что я училась, чтобы делать это не даром.

Помимо этого ректор ещё что-то долго и сурово вещал, но уже после первых тридцати минут его нудного монолога я устала следить за длинной цепочкой его правильных мыслей и начала просто кивать в такт его речи. В голове возникла мысль, что получившийся из наставлений букетик имел четыре «цветочка» и вполне годился на могилку моего будущего профессионализма.

В общем, весьма озадаченная свалившейся на меня разномастной информацией и новыми напутствиями, особо не торопясь, я брела в сторону нашей с Лилетт комнаты. Надеюсь, она уже там. Без её всесторонней помощи сама я такое количество «полезной» информации не переварю.

Открыв дверь, я облегчённо вздохнула. Чем-то недовольная подруга что-то мастерила за рабочим столом, осыпая будущий результат своего творчества еле сдерживаемой руганью.

– Лили, с тобой всё в порядке? – с тревогой поинтересовалась я прямо с порога.

Судя по особой увлечённости процессом, там планируется либо экспресс-закрытие долга, либо страшная месть. Второе в её исполнении – штука страшная.

– Да! – Рявкнула повернувшаяся в мою сторону сердитая подруга. – Ты как? Айсберг сказал, тебе сильно досталось, но все мои попытки к тебе попасть пресекал на корню. «Она под защитой Его Светлости!», – очень близко к оригиналу изобразила секретаря. – Я думала, убью его! Даже усыпить попыталась, представляешь! Но не прокатило.

– Лили!? – ахнула я. Вот бесстрашная! – Он же мог тебя наказать!

– Да мне всё равно! Ты представляешь, что я пережила, когда увидела твоё безвольно падающее на землю тело?? Я готова была убить их всех! Одному даже пальцем в глаз зарядила! Жаль, слабо получилось. Всю жизнь бы, глядя в зеркало, свой низкий поступок вспоминал, гад! Я уже приготовилась, как минимум, шрамов им пожизненных на мордах наставить, так эти два куска стали и льда не вовремя, как коршуны прилетели, и нас спасли! – возмущалась Лили.

– И чем ты недовольна? – опешила я. – У нас самих не было ни единого шанса. Мы должны быть признательны ректору за помощь. Разве нет?

– Я признательна! А недовольна тем, что мне не позволили этим вонючим гадам особых примет на рожах добавить! И ведь по-человечески попросила: дайте хотя бы попинать! Так нет! Скрутил и молча унёс с поля боя! Я на эмоциях чуть его самого не отпинала!

– Ректора? – в ужасе воскликнула я.

– Да какого ректора? Этот пусть живёт, он – молодец, тебя спасать сразу кинулся. Красиво, кстати, в два удара всех троих раскидал. Никогда такого не видела. Я про Айсберга! Он даже не попытался ему помочь, сразу кинулся меня оттаскивать!

– Может, в этом и заключалась его помощь? – осторожно поинтересовалась я, подходя к разгневанной подруге.

Я прекрасно понимала её состояние: Лилетт безумно сильно за меня перенервничала. Всё потому что очень любила и боялась потерять.

Мягко подойдя к нервничающей подруге, я раскрыла руки для объятий и тихо произнесла:

–Со мной всё в порядке, моя хорошая! Немного болит голова, но это быстро пройдет. Спасибо тебе, Лили! За то, что ты есть, за то, что любишь и переживаешь.

Лилетт неожиданно расплакалась и крепко ко мне прижалась.

– Поплачь, зайка, станет легче, – гладила я её по плечам.

Подруга всхлипывала и что-то бубнила себе под нос про несправедливость этого мира и злых людей, но я особо не вслушивалась. Сейчас важным было успокоить её боль.

Лили очень эмоциональная, взрывная, но самая добрая и светлая из всех, кого я встречала на своём пути. За дорогого человека она пойдёт абсолютно на всё. А единственным и дорогим в её тяжёлой судьбе была только я.

Лили родилась в семье бедного деревенского лекаря, почитаемого всеми жителями округи. Её отец бескорыстно помогал всем нуждающимся, учил своих детей быть настоящими людьми – честными, ответственными, светлыми в помыслах.

Но однажды, он в помощи отказал. «Пациентом» был испорченный, молодой избалованный аристократический ублюдок, пришедший не за помощью, а за дозой дурмана. Его угрозы расправы никто не принял всерьёз, и как оказалось зря.

Ночью эта мразь вернулась со своими дружками в деревню и сожгла сонную семью заживо. Почти обессилевшая от угара мама смогла спасти только самую младшую дочь, спрятав её в погребе и накрыв проход в него своим телом.

Глава 12

Не успели мы поделиться подробностями, как в дверь громко, я бы сказала, вызывающе нагло постучали.

Мы с Лилетт удивлённо переглянулись, и я направилась открывать.

За дверью стояла разъярённая Каннстен.

Не успела я поинтересоваться причиной её визита, как та без предисловий всё объяснила сама:

– Я слышала, что вы сегодня попали в какие-то неприятности и вас обеих лично спас ректор. Это так?

– Так, – с предвкушением скандала уставилась на неё я. – Ты пришла выразить сочувствие или сожаление по этому поводу?

– Я пришла сказать, что зря вы устроили этот спектакль! – прошипела эта ненормальная. – Если вы решили таким образом привлечь к себе внимание Его Светлости, то пожалеете об этом.

Мы недоуменно переглянулись с Лили, и подруга заботливо поинтересовалась:

– Ты головой сегодня нигде не ударялась, Каннстен? Могу подлечить, если что. Заодно и мозг активизирую, если найду.

– Тарсанир, не нужно умничать! Я всё видела! Ректор принёс Никарлин на руках! – прорычала в ответ разъярённая Жаниа.

Так вот в чём дело! Ревность.

– Я так понимаю, на них мечтала покататься ты? – рассмеялась я. – Тогда я рекомендую тебе романтическую прогулку по глухим районам города, желательно, в одиночестве. Там будет много шансов, которые можно «взять». Только успевай отбиваться!

От моего предложения незваная гостья изменилась в лице. Каннстен злобно сощурила глаза и сжала кулаки, пытаясь найти подходящий ответ, но тот никак не находился. Бедняжка…

– Вы… Вы… – задыхалась от злости Жаниа, но её едва зарождающуюся мысль на подлёте к голове сбил знакомый ледяной голос из глубины коридора:

– Лиры!

Опять? Я его скоро бояться начну.

В этот момент произошло нечто неожиданное: Жабия, которая обычно была грубой и дерзкой, вдруг преобразилась. Она стала воплощением скромности и благовоспитанности. Девушка сделала глубокий реверанс в качестве приветствия гостя.

– Добрый вечер, господин секретарь, – сказала она, опустив глаза. – Рада приветствовать Вас в нашем скромном жилище. Надеюсь, Вы к нам с хорошими новостями?

Айсберг обвёл всех своим уникальным взглядом, оценивающе задержался на Жании и повернулся к нам:

– Лиры Никарлин и Тарсанир! Довожу до вашего сведения, что с завтрашнего дня и до особого распоряжения все ваши передвижения по городу и его окрестностям будут осуществляться только в сопровождении отвечающих за вашу безопасность лиц. Распоряжение вступает в силу сегодня в полночь и обсуждению не подлежит.

Если какие-то звуки и были, то они застряли на выходе. Судя по отсутствию комментариев слева, в таком ошалелом состоянии находилась и Лилетт.

Слова не находились, а эмоции всё шире раскрывали свои безграничные объятья. Мы были ошеломлены новым распоряжением и чувствовали негодование и обиду от такого бесцеремонного решения. Я понимала, что сопровождение может быть и необходимо, но фраза «обсуждению не подлежит» категорически меня не устраивала. И что значит «все передвижения по городу и его окрестностям»?

— Это что получается? Мы теперь будем ходить под конвоем? — возмущённо спросила я.

— Хочу напомнить вам, лира Никарлин, что указания руководителя не обсуждаются, а принимаются и молча исполняются, – прозвучало бесстрастно из коридора.

Да вы что??

– Хочу спросить, а Ваш, простите, теперь уже наш руководитель, где до этого работал? Армией командовал, что ли? – возмущённо с толикой ехидства поинтересовалась я.

– И не только. Рекомендую внимательно ознакомиться с биографией герцога, тогда все лишние вопросы отпадут сами.

– Не подскажете, где же нам найти такой уникальный справочник с его биографией, господин Айсберг? В нашей библиотеке давно обновлений не было, может, Вы нам укажете, где таковой имеется. Мы прямо сейчас за ним стартанём! – уже рявкнула последние слова я.

– Меня зовут Айсден Ферлинар. Попрошу не коверкать моё имя, – высокомерно поправил мою оговорку ледяной Торос.

– Да вы что? – вступила в нашу перепалку Лилетт, делая широкий шаг в сторону молодого человека. Чего я не ожидала, так это того, что он сделает шаг от неё. Что это? Страх? Что же произошло между ними, когда он не пускал Лили ко мне? – Если бы сочли нужным представиться, мы не подбирали бы Вам прозвище. И, кстати, обратите внимание, как точно угадали!

– Господин Ферлинар, – с игривыми нотками в голосе вступила в нашу яркую беседу немного позабытая всеми Жаниа, – а решение о сопровождении относится только к моим коллегам? А как же я? Со мной же тоже могут случиться неприятности.

– Этот вопрос не по адресу, лира Каннстен. Вы можете адресовать его господину ректору.

Значит, она может «адресовать», а мы нет?

Сделав короткую дыхательную гимнастику, я взяла себя в руки и, молча отодвинув со своего пути глашатая сногсшибательных новостей, направилась в гости к излишне заботливому ректору.

– Лира Никарлин, – окликнул меня ледяной засланец. – Напоминаю, что…

Я остановилась, повернулась к нему и, скопировав его интонацию, посоветовала в ответ:

Глава 13

Иддариан ди Стэнрой

Какой бардак!

Неудивительно, что отсюда все сбежали. Как тут вообще можно работать? Ни условий, ни порядка.

Про доставшихся в наследство молодых преподавателей не то что говорить, думать страшно! Не то ходячие перспективы, не то катастрофы. Отправил на свою голову подальше, чтобы спокойно разобраться хотя бы с самыми основными проблемами, называется. Они даже домой вернуться без приключений не смогли. Спасибо, по удивительному стечению обстоятельств, мы с Айсом оказались рядом и спасли их.

И что мы получили в благодарность? Айсдэна укусили, меня отчитали. Причём, так, словно в произошедшем виноват я. Картографическая убогость у них врождённая, видите ли.

Ничего страшного, всё можно исправить. Главное, правильно подобрать способ и инструменты. Ведь у меня достаточно опыта обучения и воспитания… наивно подумал я.

Проведённая с одной из спасённых девушек воспитательная беседа ничего, кроме её недовольных пыхтений, не дала.

Тогда, как опытный наставник, я набрался терпения и решил преподать ей основы картоведения, чтобы она могла запомнить расположение безопасных дорог, но Галиэрия перевернула карту севером вниз и гордо сообщила, что я не правильно пользуюсь картой, ведь идущий по дороге человек движется «вперёд, а не назад». Данное признание стало для меня впечатляющим открытием, ведь до этого момента я был абсолютно уверен, что карты читаются по сторонам света, а не по ходу движения. Сделав вдох-выдох, я предпринял попытку объяснить этот принцип девушке и сильно пожалел.

Взгляд своей «ученицы» вовек не забуду – в её глазах плескалась безмерная жалость ко мне. Причём в таких масштабах, что любые попытки что-либо пояснить выглядели бы жалкими и бесполезными.

Впервые в жизни я почувствовал себя недалёким. В огромных серых, полных искреннего удивления глазах Галиэрии читалось откровенное мнение о моём преподавательском таланте и уровне интеллектуального развития.

Вдох-выдох, Дар, вдох-выдох. Это только второй день.

Чтобы не высказать ей своё мнение в привычной форме, я жестом отправил Никарлин в общежитие и задумался над решением проблемы.

«Не может ходить безопасно по дорогам сама, значит, будет ходить с сопровождением», – в конце концов, постановил я и отправил к ней Айсдэна.

Отделавшись от одной головной боли, я потянулся к лежащей на краю стола стопке подготовленных моим секретарём бумаг, но погрузиться в них не успел. В дверь знакомо постучали.

Мне показалось?

Подняв голову, я расплылся в радостной улыбке: в кабинет вошла моя единственная и неповторимая любимая племяшка.

– Привет, дядя! Ничего, что без приглашения? – весело подмигнула Мирри и направилась в мою сторону.

Поднявшись к ней на встречу, с удовольствием еёобнял.

– Привет, Твоё Императорское Величество! Ты сегодня без своего Императора? Неужто смогла его убедить, что тебе можно доверять? – подковырнул я, удивляясь, что в кои-то веки муж отпустил Мирриэллу одну дальше замковых стен.

– Она в процессе, – раздалось ехидное за её спиной, и в кабинет уверенным шагом вошёл Максиэр.

Не убедила, значит, улыбнулся про себя я и выпустил племянницу из объятий. Поздоровавшись со мной, дракон тут же обнял жену и собственнически прижал к себе.

Удивительно, как много времени прошло, а он всё так же не выпускает Мирри из виду, словно до сих пор не может поверить, что она теперь рядом и больше никуда от него не денется. Прекрасная, надо признать, из них получилась пара: яркая, красивая и очень опасная во всех смыслах.

– Пока не доверяешь, выходит. В принципе, правильно, я бы тоже не рисковал. Тут места новые, неизведанные, – шутливо нахмурив брови, поддержал дракона и бросил взгляд на возмущённую племянницу.

Та гневно раздувала ноздри и мстительно поджимала губы:

– Когда вы все прекратите припоминать мне эти дурацкие подвалы?

– Никогда! – хитро подмигнул дракону. – Я вообще считаю, что твоему мужу надо в них музей сделать или сокровищницу.

Ноттервил с улыбкой принял мою «подачу» и, усадив себе под бок на диванчик вредничающую супругу, поцеловал её в макушку:

– Не злись, детка. Никаких музеев и сокровищниц там не будет. Эти подвалы навсегда останутся только в нашей памяти.

Уловив некую интригу в словах Макса, я без зазрения совести поинтересовался:

– Почему в памяти-то? Ты же сам предлагал сделать это место вашей семейной реликвией.

Дракон наигранно-печально вздохнул и шутливо покаялся:

– Не успел. Мелкие неделю назад устроили диверсию, пришлось быстро сносить.

Я только вздохнул. Вопросы, если и были, то риторические.

– А где ваша крылатая банда сейчас?

– У Глэнни. Медитируют, – буркнула недовольная Мирри. – Поэтому мы ненадолго. Расскажи лучше, как ты тут устроился и первые впечатления. Может, мы сможем чем-то помочь? По словам Грейса, здесь всё сильно запущено.

Тяжко вздохнув, я вкратце обрисовал главные проблемы полученного наследства, которые предстоит решить в самое ближайшее время, и приготовился выставить список первой и неотложной помощи, как раздался стук в дверь.

Глава 14

– Спектакль окончен, предлагаю вернуться к цели вашего визита, Величества, – выдохнув ситуацию во всех смыслах, я вернул прерванную беседу в прежнее русло. – Не поверю, что вы бросили детей на растерзание лэссы Глэнниары, чтобы просто удостовериться, что со мной всё в порядке. Не помню, чтобы я давал повод так мило обо мне переживать.

Вновь удобно усевшись в рабочем кресле, я облокотился на поверхность стола и всем своим видом показал, что буквально жажду подробностей.

Максиэр не стал ходить вокруг да около и чётко и ясно рассказал о причине их появления в моём новом обиталище:

– Сегодня утром к нам заявился Грейстон и поведал весьма занимательные новости. У кого-то из наших добрых соседей родилась миролюбивая идея создать военный альянс малых государств Континента. Первый вопрос: зачем им объединяться, если нет цели нападать на кого-то, остался открытым. Несмотря на то, что среди тамошних монархов больных на голову немного, есть опасение, что какая-нибудь паршивая овца их всё равно рано или поздно перебаламутит. Куда они направят свои пацифистские стопы – вопрос, но он почему-то неслабо смущает. Меня терзает мысль, что они вновь попытаются избавиться от драконов. Если ты помнишь, на последней Большой встрече некоторые открыто выразили своё недовольство объединением двух самых больших государств путём нашего с Мирри брака. Несмотря на то, что ни я, ни Гардарен никому не угрожаем, а даже наоборот, эти уникумы всё равно будут пытаться сделать из нас врагов. И если нельзя поругать нас между собой, можно поругать нас с остальными.

Мысль Макса я понял, осталось понять затею:

– Что ты предлагаешь? – поинтересовался я.

– Создать на базе этой Академии абсолютно новую Высшую Академию боевых магов. Вернуть авторитет этой уже нереально, а сделать на её месте такую, которая будет вне конкуренции, стоит, – пояснил довольно ухмыляющийся крылатый Император в ответ на мой заинтригованный взгляд.

– И собрать под её крылом отпрысков всех аристократических семей, – со злорадством закончил я мысль дракона, красноречиво посмотрев ему в глаза. – Это поможет укрепить нормальные связи между ними и обеспечить их лояльность к Империи и Эрлладэну.

Довольный Ноттервил согласно кивнул:

– Я уверен, результат будет того стоить.

В сидевшую тише мыши Мирри ударил магический светлячок. Прочитав прилетевшее послание, она вскочила и взволнованно протараторила:

– Дядя, нам пора. Глэнни настоятельно зовёт на чай. Предлагаю завтра всем, включая папу, собраться у нас и всё нормально обсудить.

За ней, как по команде, поднялся Максиэр. Причиной внезапного ухода даже интересоваться не стал. Зная таланты её правнуков, только посочувствовал уважаемой драконессе.

Мирриэлла открыла портал прямо из моего кабинета и, уже почти исчезая в нём, крикнула напоследок:

– Если уволишь эту девочку с табуреткой, проиграешь!

Не понял!?

Галиэрия Никарлин

Тем вечером, ни на следующий день, ни даже на неделе ректор про меня не вспомнил.

С одной стороны, это не могло не радовать, с другой – с каждым днём угрызения совести усиливались настолько, что я боялась, как бы они её начисто не сгрызли. Есть у меня такая удивительная особенность, проявляющаяся крайне неожиданно и результативно.

А ещё мне весьма любопытно, перед кем я его подставила своей тирадой на старой табуретке? Кто эта веселящаяся парочка? Представляю, как мой гневный монолог смотрелся со стороны. Я бы тоже, наверное, смеялась. Только вот почему-то мне сейчас не смешно. Может, он меня услышит и решится дать нам с Лилетт вольную? Было бы здорово.

Неожиданно перед глазами возникло лицо ректора в тот момент, когда я взывала к его совести и уважению моей свободы. Что ни говори, а он очень хорош собой, зараза. Высок, прекрасно сложен, силён. Про его шикарные карие глаза, идеальный нос и точёные губы даже заикаться страшно. Красота герцога не молодая и смазливая, а зрелая, выдержанная, как идеальное дорогое вино. О таком мечтаешь, но боишься попробовать.

Всё-таки красивые мужики – опасные существа.

Внезапно я с лёгкой грустью ощутила, как во мне зародилось чувство собственной неполноценности, чем до этого момента я никогда не страдала. Нет, Эри, так не пойдёт. Возьми себя в руки. Не хватало начать про себя всякую ерунду думать из-за того, кто тебя без табуретки и не разглядел бы.

Да, высказала своё отношение к его диктаторской идее, но нечего решать мою участь без моего участия! Пусть знает, что я его совершенно не боюсь. В конце концов, я – не его боец, обязанный беспрекословно ему подчиняться. Тут гражданское заведение, где люди имеют право голоса и выбора, и я не собираюсь мириться с нарушением своих прав. Безопасностью он моей обеспокоен. Можно подумать, я такая недалёкая, что после произошедшего целенаправленно вернусь в те проулки.

Да я теперь ни на полшага с дороги не сойду. Кстати, надо попробовать изобрести какой-нибудь защитный эликсир. «У Лилетт фантазии хватит», – подумала я и направилась на её поиски.

– Не так уж это и сложно, – пожала плечами обнаруженная в нашей лаборатории Лили, но в её взгляде промелькнула явная заинтересованность. – Достаточно вспомнить реакцию окружающих, когда те видели нас в интригующем фиолетовом цвете.

Глава 15

Оказалось, на время капитального ремонта в Академии нас милостиво переселили в ближайший к городской лечебнице гостевой дом, который по удивительному стечению обстоятельств находился на главной дороге города. Как неожиданно!

Мы оценили и после переезда под бдительным контролем Айсберга облегчённо выдохнули – вопрос с охраной решился сам собой, и она теперь нам уже не нужна. Радовались мы этому потрясающему факту ровно до утреннего выхода из дверей своего нового временного дома: у крыльца нас поджидал незнакомый молодой человек серой наружности и цепким профессиональным взглядом. Вопрос, по чьи души он тут объявился, остался не заданным.

Настроение подпортилось, и до работы мы ползли молча. Только у входа в здание лечебницы Лилетт хмуро поинтересовалась:

– Вас к нам надолго приставили?

– До особых распоряжений, – холодно ответил молодой человек. – Плодотворного вам дня, лиры. Рекомендую во избежание инцидентов не покидать стен учреждения без моего сопровождения.

Мы одновременно кивнули, смирившись со своей участью. Не повезло.

– Ещё один Ледяной Торос на наши головы, – пробурчала Лили, и мы с молодым энтуазизмом направились причинять добро страждущим.

К концу первой рабочей недели наш энтузиазм значительно поугас.

Не то чтобы мы были равнодушны к страдающим и больным, но в определённый момент осознали: если пропускать через себя каждую боль и страдание, то самого себя в этом процессе можно и потерять. Даже моя магия, словно живое существо, зашевелилась внутри, согласившись с вынесенным вердиктом. Невероятно, но она отозвалась. За все мои двадцать с небольшим лет это был первый случай, когда она вступила со мной в диалог. Ранее она лишь позволяла использовать себя, будучи послушным инструментом в моих полупрофессиональных руках.

Теперь, пребывая в тревожном состоянии, я ощутила, что во мне живёт некая отдельная личность! Она впервые пробудилась, выразив своё мнение. Это было удивительное и необъяснимое чувство. Внезапно во мне возникла уверенность, что управлять ею я смогу лишь научившись слушать и слышать.

Моя магия, как будто уловив мои мысли, ответила тёплой волной, и я восприняла это как согласие. Ничего себе! Так вот как это работает? Ранее мне встречались книги о медитации и связи с собственной магией, но информация в них казалась столь непонятной и поверхностной, что я не обращала на неё внимания. Как же глупо! Чтобы осознать эту простую истину, мне нужно было лишь сильно устать.

С этого дня я поставила перед собой цель — научиться общаться с собой и своей старой новой подругой. К концу второй недели я заметила ещё один интересный факт: когда действительно трудишься, а не делаешь вид, время летит незаметно и с пользой. Я быстро обретала практический и магический опыт, а моя магия всё чаще выходила на связь, помогая разбираться в сложных ситуациях — это приносило мне ни с чем не сравнимую радость.

Но радости хватило ненадолго. Поздним утром одного из обычных рабочих дней в мой кабинет вошёл странный молодой человек с признаками сильного физического истощения.

– Что с вами случилось? – опешила я. Видеть человека в таком слабом состоянии мне приходилось впервые.

После того, как помогла ему присесть, я моментально запустила магическое сканирование организма и впала в ступор: его биосистема держалась на добром слове и силе воли!

– Как давно вы себя плохо чувствуете?

– Третий день, – тихо сообщил юноша.

– А ваше телосложение… – запнулась я, не зная, как правильно задать важный вопрос.

– Я начал сильно терять вес сразу, как заболел, – парень поднял на меня замутнённый страданиями взгляд. – В нашем районе за последние два дня от этой болезни уже умерло несколько человек. Я еле до вас добрался, но чую, что домой вряд ли вернусь.

С каждым словом голос молодого человека слабел, и силы с катастрофической скоростью покидали его.

В моей душе поднялась такая волна шока и сочувствия, что я чуть не заплакала: я впервые хотела, но не могла помочь! Во-первых, мне запретили лечить, а во-вторых, я боялась это делать. Сердце стучало бешеным набатом, горло сдавило от неимоверного страха. Из-за неопытности и накатывающей паники меня начало немного потряхивать. Все попытки быстро взять себя в руки заканчивались, не начавшись.

На первом курсе наш профкурс старый преподаватель начал со слов: «Первое правило целителя: у тебя будет личное кладбище. Это неизбежная часть твоей профессии. Но его размеры зависят только от тебя самого». Сейчас, смотря на своего первого кандидата, я до истерики не желала ему смерти! Возможно, и у меня когда-то будет кладбище, но только не сегодня!

– Потерпите минутку, не теряйте сознание! – прокричала я и бросилась в соседний кабинет за Лилетт.

Увидев моё ужасное состояние, подруга вскочила и подбежала ко мне:

– Эри, что случилось? - Я схватила её за руку и потащила к себе.

– Он умирает! Помоги мне, Лили! Я его не отдам!

– Кого? – шокировано воскликнула подруга.

Её пациент что-то прокричал нам в спину, но мне было не до его возмущений.

Вернувшись в свой кабинет, мы увидели, что парень практически отдал душу богам.

Глава 16

Положив ладони на грудь бессознательного юноши, я начала постепенно вливать в него исцеляющие чары, всё ещё подсознательно опасаясь фиаско. Но бдительная Лили бескомпромиссно разрушила сковывающие мою уверенность узлы страха:

– Отпусти себя, Эри! Отпусти свою магию! Доверься же ей, наконец!

Лилетт права. Я закрыла глаза и обратила свой взор внутрь себя.

«Моя дорогая девочка! Прости за моё неуважительное отношение и недоверие. Прости, если я по незнанию обидела тебя. Я прошу, дай нам шанс стать ближе. Ты — источник моей гордости и силы, неотъемлемая и самая мудрая часть меня. Помоги мне. Я клянусь всегда слушать и доверять тебе».

Первые пару мгновений ничего не происходило, и мне показалось, что дар уже не отзовётся, но с третьим ударом сердца во мне взорвался такой магический фонтан, что я едва устояла на ногах.

От накрывшего меня облегчения по щекам побежали слёзы счастья. Внутри по венам струилась волшебная чистая и светлая сила, исцеляющая не только умирающего парня, но и меня. Я выдохнула и доверилась своей стихии, больше не обижая её сдерживанием. Мы, наконец, приняли друг друга.

Открыв глаза, я залюбовалась струящимися из моих пальчиков светло-зелёных потоками, проникающих сквозь бессознательное мужское тело и воскрешающих его к жизни. Оно очищалось от боли, а я от страха.

В какой-то момент парень пришёл в себя и зашевелился, с удивлением и безмерной благодарностью уставившись на меня. Я смогла! Моя душа пела и взывала к совершенствованию результата, но довести его до идеального мне не позволил громкий, я бы сказала, агрессивный стук в дверь.

Я приостановила лечение и непонимающе уставилась на Лилетт, но та флегматично пожала плечами.

В проёме стоял очень свирепый Главный целитель лечебницы:

– Я кажется запретил вам лечить пациентов! – гневно прорычал он. – Вы ослушались моего приказа, теперь можете выметаться отсюда!

Я остолбенела от шока и предъявленной претензии, но моя Лили не сдалась.

– Он умирал! Разве мы не должны были его спасти? – воскликнула она, полная возмущения.

– Нет! Вы должны были вызвать меня или старших коллег, а не заниматься лечением на свой страх и риск! – закричал местный начальник. И именно в этот момент я не выдержала.

– Что значит «на свой страх и риск»? Как мы могли бы его не лечить? Он ведь умирал, а мы его спасли!

– Вот именно! – рявкнул мужчина, но его гнев остался для меня непонятным.

Как можно быть настолько бездушным?

– Разве мы здесь не для того, чтобы помогать людям и исцелять их? – вознегодовала я, в сердце своём ощущая несправедливость сложившейся ситуации.

В воздухе повисла звенящая тишина. Местный начальник сверлил меня взглядом, полным не то презрения, не то разочарования. Казалось, он вот-вот взорвётся от ярости, но вместо этого он лишь процедил сквозь зубы:

– Вы слишком молоды и наивны, чтобы понимать. Вы не должны были спасать его просто так, без согласования со мной.

– Что значит «без согласования с вами»? – возмутилась я. – К вашему сведению, там, где он живёт, по его словам, лютует какая-то болезнь. Мы обязаны отправиться туда и помочь жителям. Так что считайте, что мы сейчас этот вопрос с вами согласовали и отправляемся прямиком туда!

– Нет! Вы отсюда отправитесь собирать свои вещи! – рявкнул глава Лечебницы и угрожающе раздул ноздри. – Вы уволены! Обе!

– Ой, да пожалуйста! – непонятно чему радуясь, воскликнула Лилетт и обратилась к нашему «воскрешенцу»: – Насколько я вижу, вы ещё очень слабы, молодой человек, поэтому мы обязательно сопроводим вас до дома и убедимся, что теперь с вами всё будет в порядке!

– Вы не посмеете! – взбеленился наш бывший шеф, удивляя и раздражая меня ещё сильнее.

С чего бы такая странная реакция? Мы чего-то не знаем или не должны узнать?

– А вы теперь нам запретите! – с мстительным прищуром пригрозила я и нагло протянула руку юноше, чтобы тот смог на неё опереться и встать. Лили пристроилась с другого бока парня, и мы потащили его из кабинета.

– Я клянусь, вы не найдёте в этом городе работы! Я вам обеим такие характеристики напишу, что вас даже из вашей никчёмной Академии попрут! – донеслось до наших спин.

А вот это он зря. Угрожать нам не рекомендуется. Мы не пугливые аристократки, блюдущие свою репутацию. Я остановилась и с лёгкой презрительной улыбкой ответила шантажисту:

– Спасибо за отзыв, мы обязательно донесём его до руководства нашего учебного заведения. Думаю, ректор его обязательно оценит и пришлёт вам развёрнутый ответ.

По лицу местного Главнюка пробежала тень страха, но нам уже было всё равно. Терять нам нечего, бояться тоже, поэтому, гордо расправив плечи и задрав красивые носики повыше, гордой и почти летящей походкой мы направились в сторону страдающего от массовой заразы района. Уйти далеко нам не дали.

– Куда вы, лиры? – раздалось ледяное сзади, и моё сердце ухнуло от неожиданности в пятки.

– Вы тут откуда? – то ли возмутилась, то ли поинтересовалась Лилетт.

Вот у кого дар речи не пропадает ни при каких условиях. За более чем десятилетнюю дружбу я не помню случаев, чтобы она замолчала более чем на пять-десять секунд.

Глава 17

Сделав решительный шаг к клетке хищника, я столкнулась с его оценивающим, слегка надменным взглядом и мгновенно поняла: ректор уже в курсе. Понимала, что нет смысла распинаться или что-то доказывать. Моё мнение против мнения его коллеги не имело веса, а спорить со старшими братья отучили.

– Вызывали? – с отвагой спросила я, устремив взгляд прямо в его глаза.

– Да, – кратко отозвался владелец кабинета и едва заметным жестом указал на единственный стул у своего стола.

Я огляделась в поисках другого места, подальше от грозного начальника, но подходящего не нашла.

– Здесь его больше нет, лира Никарлин, – произнёс ректор с лёгкой усмешкой.

– Кого? – удивлённо уставилась на него.

– Табурета, – осведомился этот… господин Владетель всей Академии, внимательно наблюдая за моей реакцией.

И она меня не подвела – со всей своей вызывающей храбростью я покраснела!

Блин! Вот как это называется? Никогда ничего не стеснялась, а тут как выросшая в храмовой школе девица, стою и алею щеками. Даже глаза в пол опустила.

«Если не соберёшься, он будет подкалывать постоянно», – съязвил внутренний голос. Я содрогнулась от красочной перспективы и, гордо подняв голову, прошла на предложенное место.

– Рассказывайте, – властно велел ректор и в ожидании откинулся в своём огромном кресле.

– Что именно? – осторожно поинтересовалась я. Вдруг мы о разных моих косяках думаем?

Его суровая Светлость задумчиво погладил пальцем свой подбородок, словно показывая, что мою попытку уйти от прямого ответа оценил, и иронично произнёс:

– Как так получилось, что спасённый вами молодой человек лишился речи?

Уф! Отличный вопрос. Ответ на него должен стать не менее блестящим.

– Его поглотили безграничный восторг и всеобъемлющая радость от возвращения с того света! – торжественно продекларировала я, в глубине души больше надеясь на похвалу, нежели на выволочку в связи с этим радостным в жизни парня событием.

Ректор немного опешил от моего ответа, а затем погрузился в свои мысли, заставляя меня терзаться в неведении, о чём он думает и чем мне его думы грозят. Чтобы сильно не разнервничаться, я перевела взгляд на стоящий у стены стеллаж с различными фолиантами и принялась изучать их названия. Несмотря на все попытки сосредоточится на данном процессе, мыслями я всё равно возвращалась к сидящему в паре метров от меня мужчине.

Я буквально каждой клеточкой кожи чувствовала на себе его пронизывающий, пробирающий до костей взгляд. Даже под коленкой от него засвербело. Так и хотелось ответить тем же, но неимоверными усилиями воли я заставила себя смотреть на корешки книг.

«Собрание сочинений К. Ватерайн». Кто это? И что он или она насочиняли, что удостоились места среди особо важных книг и документов?

Дальше. «Исследование влияния…»

Интересно, а у него есть жена? Какая она? Скорее всего, такая же красивая и холодная.

«Эри! Не о том думаешь!», – пнул меня внутренний страж, и я покаянно вернулась к рассматриванию бумажных реликвий.

– Я смотрю, Вы совсем никого не боитесь, лира Никарлин, – резко выдернул меня из диалога с собой любимой насмешливый мужской голос.

– А почему я должна кого-то бояться? – насторожилась я.

Ректор отклонился от спинки кресла и, облокотившись на стол, оперся подбородком на сжатые в кулак ладони.

– Хотя бы потому что ваш опрометчивый поступок мог привести к большим неприятностям, а в последствии и к наказанию, Вы не находите?

– Нет, не нахожу! – с вызовом ответила я. – Если бы я не бросилась помогать этому юноше, он бы умер!

– А так он всего лишь онемел, – ехидно ковырнул ректор.

– Я верну ему речь, главное, что он жив, – опять краснея от смущения, буркнула я и уставилась взглядом в поверхность стола. Впервые за очень долгое время мне было стыдно. – Возможно, я поступила и не по правилам и протоколам, но я об этом не жалею. Моя совесть чиста.

Ректор тяжело вздохнул и, дав себе некую паузу, спокойно, я бы сказала, мягко заговорил:

– Лира Галиэрия, ваш сегодняшний подвиг – спасение человеческой жизни – заслуживает высшей похвалы. Вы, презрев возможные последствия, взвалили на себя тяжкое бремя ответственности и вынесли его с честью. Но есть и тень, затерявшаяся в сиянии вашей добродетели, о которой вы, склонившись над умирающим юношей, едва ли помышляли: вы не ведали, от какой напасти его исцеляете. Возможно, существует испытанное средство или щит от сей заразы. Благо, ваше искреннее рвение вырвало жертву из когтей смерти. А если бы нет? К кому обратились бы безутешные родичи, ища виновного? Думаете, они бы выслушали вас, вздохнули и разошлись с миром? Нет, они обрушили бы на вас все проклятия и потребовали бы вашей головы. И никто не вступился бы за вас, ибо по закону, по этим ненавистным вам правилам, они были бы правы, а вы – нет.

Ректор молчал, давая горькой правде осесть во мне, а я изо всех сил удерживала рвущиеся наружу слезы. Каждое его слово – удар кнута. Он прав. Абсолютно. А я… ведь даже не подумала о последствиях, если бы не смогла спасти парня.

Ни об одной из озвученных догм я в тот момент не вспомнила, а была обязана. Сейчас в голове всплывали всколыхнутые ректорской прочищающей мозги клизмой обрывки лекций первого курса: о целителях, ушедших вслед за пациентами в неведомое; о наказывающих своих же спасителей спасённых; о тех, кого вчера вытаскивали из могилы, рискуя собой, а те отплатят так, что любая попытка спасения в будущем вызовет лишь ужас. «Такие редки, но бьют метко. Пережить подобное спокойно – признак дара и мудрости, что даны не каждому», – говаривал наш старый профессор.

Глава 18

Галиэрия Никарлин

Я выскользнула из ректорского кабинета, усиленно сдерживая в себе даже дыхание. Один неверный звук – и все остальные вырвутся наружу. На диванчике для посетителей, тихая, а значит, смертельно обиженная, восседала Лилетт. Прикасаться к ней сейчас – верный способ спровоцировать катастрофу.

Заметив меня, Лилетт метнула вопросительный взгляд из-под нахмуренных бровей. Я кивнула в сторону двери, и она, молча, последовала за мной.

– Лиры, – донёсся ехидный, непривычно насмешливый голос Айсберга, – вам хватит двух часов на сборы?

Уволили, значит, да? Ну и прекрасно.

Лили судорожно вздохнула, замедлив шаг и уже поворачиваясь для ответа, но я, стиснув её руку, бросила короткое «Да» и потащила подругу на выход. Только её финального аккорда не хватало для завершения этой феерии!

Уже на улице плотина прорвалась.

– Эри, ты меня знаешь, – Лилетт, усиленно сдерживая гнев, выговаривала каждое слово с опасной осторожностью. Недобрый знак, и я приготовилась к извержению. – Я – воплощение миролюбия и дружелюбия (правда?). Терпеливая и отзывчивая (если долго терпела, отзыв оставит выжженный след в памяти!). Скромная и вежливая (серьёзно?!). Честная и справедливая (безусловно!). Но этот ледяной гад перечёркивает все светлое и доброе, что во мне только есть! (Вулкан проснулся!). Да мне никто в жизни не читал столько нотаций, да ещё и таким высокомерным тоном, как этот надменный бугай. Кто объяснит, почему я, взрослая женщина, преподаватель магической Академии, вынуждена сидеть тут, словно провинившаяся школьница, и безмолвно внимать нравоучительной тираде в свой адрес? «Ваши поступки противоречивы и лишены здравого смысла, Лира Тарсанир!» Да где, позвольте полюбопытствовать, этот самый здравый смысл отсутствует? (Ох, мать моя магическая…). «Ваша эмоциональная неустойчивость может сослужить вам дурную службу». (Вот тут он погорячился. Психикой Лили можно столбы заколачивать! Главное, чтоб до её сострадания дело не дошло). Да моему хладнокровию удав позавидует. «Ваши альтруистические порывы требуют неусыпного контроля». Мне теперь каждый раз бегать к нему за консультацией: спасать пациента или сразу направление на кладбище выписывать? И знаешь, что меня во всей этой ситуации бесит пуще прежнего? Его уверенность в том, что я нуждаюсь в его опеке! Заботливый нашёлся! Пусть эту свою заботу своим бабам раздаривает! Хотя, с его-то педантичностью, не факт, что у него вообще кто-то есть. Я бы такого по широкой дуге обходила.

Пока Лилетт продолжала изливать душу, я смиренно внимала её монологу, мысленно возвращаясь к разговору с ректором.

Этот тоже вроде как повоспитывал, но как-то филигранно, с умом. Даже повозмущаться не на что. Если только на последнюю колкость, но если вдуматься, он и в ней был прав. Ведь, когда я кинулась спасать парня, о последствиях не подумала ни на секунду.

Он мог бы устроить разнос, наказать, уволить, а вместо этого задел меня «за живое», да так тонко, что теперь на подобные беседы я больше попадать не хочу.

«Лучше бы он накричал», – обиженно буркнул внутренний голос, и я с ним полностью согласилась.

Как было бы здорово обидеться и потом всем своим оскорблённым видом жирно намекать на эту самую обиду!? Проходить мимо с гордо поднятой головой, а на выданное задание реагировать снисходительным согласием. И в конце концов, дождаться: «Лира Никарлин, я был груб с Вами, позвольте принести Вам свои искренние извинения и попросить больше не держать на меня зла!»

«Эк тебя занесло. Смотри, как бы наоборот не получилось при твоих выходках», – съехидничала проснувшаяся не вовремя совесть и мигом разбила все мои розовые мечты.

А тут ещё и вредное подсознание подкинуло ядовито-довольное выражение ректора после брошенной в мою сторону шпильки. Моя интуиция буквально вопила, что его довольство было связано именно с моей реакцией. Ему она очень понравилась, а это говорит только об одном: он не остановится.

«Ты, правда, думаешь, что такие способны на благородство и высокие чувства? Да у него на лице написано: скорпионья морда! Умный, богатый, красивый и с очень ядовитым концом», – съязвил опять внутренний голос.

От двоякости последней фразы я аж поперхнулась.

– Ты хочешь сказать, что я неправа? – вывел меня из размышлений возмущённый голос подруги.

Упс… Знать бы ещё, о чём она говорила.

– Что ты, Лили! Я абсолютно на твоей стороне! Твои упрёки настолько справедливы, что вызвали непроизвольную эмоциональную реакцию с моей стороны. Продолжай, я вся внимание!

Лилетт недоверчиво нахмурилась, но увидев излишне откровенный интерес в моём взгляде многоопытно поинтересовалась:

– Так ты согласна вернуться назад в Академию?

Вернуться в Академию??

– Так нас не уволили? – брякнула я.

Лили резко остановилась и, скрестив на груди руки, сурово на меня уставилась:

– Галиэрия Никарлин! (Так она ко мне обращается только когда я очень сильно проштрафлюсь и, видимо, сейчас именно такой случай). Как и чем ты меня слушала? На моей стороне она!

Я машинально скопировала её позу и, грозно сдвинув брови, парировала атаку:

– Всем, чем положено! Но ты так много и долго говорила, что я возможно запуталась в деталях. А наезжать на Айсберга будешь! А сейчас коротко и по существу: зачем мы идём собирать вещи и почему нас не уволили?