Моя большая космическая авантюра

Глава 1

Я самым позорным образом сбежала из дома, не дождавшись рассылки от института. В ней должны были сообщить результаты тестирования. Успешное поступление гарантировали баллы от восьмидесяти и выше; сомневаюсь, что я набрала больше шестидесяти пяти. Увы, робототехника снилась в кошмарах, а администрирование управленческих процессов навевало тоску. Родители, разумеется, слушать ничего не хотели. Они давно все спланировали, расписали каждую мелочь в моей жизни. Я пыталась, честно пыталась оправдать их ожидания: закачала в коммуникатор учебники, записала в аудиовизатор курс лекций земного профессора — светила в области биоинженерии… Без толку. Даже вживленный в мозг обучающий чип не помог пробудить гены. Что поделаешь, родителям не повезло. Особенно отцу — главе крупной межгалактической корпорации по синтезу и перевозке материалов новейшего поколения. Он надеялся сделать меня вице-президентом, а вышло… Позор, если называть вещи своими именами. Им стоило родить мальчика, благо технологии позволяли смоделировать нужный пол ребенка при зачатии. Но отец пожелал сделать все естественным путем, без помощи генной инженерии. Вышло что вышло.

Я любила играть на лазерной арфе и никаких талантов больше не выказывала. Ее, то есть портативную любительскую арфу, прихватила собой. Подарок отца на один из дней рождения. Игрушка — в ином качестве инструменту в нашем доме не место. Наследница корпорации Масинес не может заниматься глупостями. Когда я заикнулась о выступлении на публике и — о ужас! — участии в конкурсе талантов на Межгалактическом телевидении, разразился такой скандал! Отец заблокировал выход в Сеть и перепрограммировал домашний компьютер, чтобы я не могла отправить голо-видео. Через пару дней он остыл, снял запреты, но учиться с тех пор приходилось тайно, дистанционно.

До сих пор помню, с каким страхом кидала рюкзак в новенький мотус. Все боялась, система мелодичным женским голосом напомнит о необходимости дождаться результатов и переслать их на рабочую почту отца. Но обошлось. И мама удачно записалась в салон красоты. Криолифтинг — процедура долгая, требующая тщательной подготовки. Поэтому я не боялась столкнуться с мамой по дороге в космопорт.

И вот я здесь.

Вытащила из прозрачного бокса банку с полноценным обедом — во всяком случае, так обещала броская этикетка, — и устроилась возле большой стеклянной стены от пола до потолка. За ней шумел космопорт: сновали погрузчики и заправщики, взлетали и садились планеры и малые гражданские суда вроде фугелей, вмещающих до десяти пассажиров. Их предел — стратосфера; дальше обшивка нагреется, и корабль потеряет герметичность. Лайнеров отсюда не видно, для них оборудована специальная взлетно-посадочная полоса. Звукоизоляция в космопорту отличная, двигателей не слышно — зато на улице, там, где носятся веселые оранжевые машинки, оглохнешь. Поэтому суда обслуживали роботы, люди осуществляли дистанционный контроль и, разумеется, пилотировали летательные аппараты.

Голографическая Мисс Нрек в центре зала рекламировала услуги одного из банков. Ее сменила новейшая спортивная модель мотуса. Разогнавшись, он врезался в стену и растворился. Никто даже не вздрогнул: привыкли. Реклама давно и прочно вошла в нашу реальность, ежедневно мы повсюду сталкивались с плодами высоких технологий, предлагавших тот или иной товар, и научились не обращать на них внимания. Хотя, не спорю, с каждым годом они становились все совершеннее. Когда-нибудь я не смогу отличить голограмму от живого гуманоида.

Пиликнул коммуникатор. Вот Черная дыра, подключился к местной Сети! Оказалось, всего лишь пришло сообщение из института. Поколебавшись, открыла его. Ну да, как и предполагала — шестьдесят. Стерла сообщение и выставила блокировку входящего потока. Заодно проверила, снята ли галочка автоматического подключения к внутренним Сетям. Прекрасно, я только что выторговала себе пару часов спокойствия. Не сомневаюсь, служба безопасности корпорации Масинес будет землю носом рыть, но я не собиралась облегчать им задачу.

Надвинув кепку на глаза, вытянула ноги в спортивных штанах и расстегнула молнию непромокаемой куртки в стиле унисекс. Хорошо бы надеть черные очки — народ прибывал, меня могли узнать. Хотя кому есть дело до девчонки с зелеными глазами и синими волосами, уплетающей обед из банки? Разве она похожа на дочь Дакона Масинеса? Всем известно, Лейла — желтоглазая платиновая блондинка, носит исключительно дизайнерскую одежду и обувь на каблуках. Главное, не снимать кепку. Увы, сделать пластическую операцию и поменять расу за пять минут невозможно. Если серебристую кожу практически не видно, то уши никуда не делись. Они у всех нреков особенные: удлиненные, с раздвоенными кончиками. Такие позволяли носить традиционное женское украшение — сережки-гвоздики, соединенные цепочкой. У меня без дела пылилось три или четыре ашта. Никогда не любила нречанскую моду. Мама — другое дело, она до сих пор ходила по дому в мягких саро из войлока и А-образных платьях с множеством карманов по подолу. В древности они заменяли сумочку. Словом, никто не признал бы в нечто, больше напоминающем подростка, наследницу одной из крупнейших корпораций планеты.

Обед оказался гадким, но другого в экспресс-автомате не нашлось. Пойти в кафе опасалась: платеж могли отследить. Зато автомат принимал банкноты. Скормила ему всю оставшуюся мелочь. Впрочем, карточку на всякий случай прихватила: если доберусь до конечной цели, сумею обналичить. На станции М-3 куча менял, далеко не все работают легально. Последнее волновало меньше всего — с некоторых пор я сама вне закона. Там же, на станции, надеялась сделать новые документы.

Билет тоже купила за наличные, чтобы не предъявлять удостоверения личности. Только вот на крупные планеты, а тем более в иные галактики, подобным способом не улетишь: Млечный союз, в который входил Нрек, установил строгий лимит наличных расчетов — даже место в грузовом отсеке лайнера обошлось бы дороже. Вскоре пластиковые банкноты и вовсе отменят как атавизм. Их ввели для беженцев, массово мигрировавших в Млечный союз четыре года назад, после серии разрушительных землетрясений на Кассии. Их мир отсталый, аграрный, неудивительно, что кассияне побаиваются виртуальных денег.

Глава 2

— Ваш чай, касари.

Вадим Копылов неохотно оторвал взгляд от изогнутого полупрозрачного монитора и перевел взгляд на андроида. Как же он ненавидел это обращение — касари! И улыбчивую блондинку с идеальными чертами лица — тоже. Кто только выдумал, будто подобные роботы способны снизить уровень стресса среди служащих Звездного флота! От приторности и неестественности тошнило, равно как и от нового унифицированного языка Конфедерации. С другой стороны, андроиды выносливее, не страдают перепадами настроения, стрессоустойчивы. Именно поэтому на должности секретарей и личных помощников набирали их. Они не берут отпуска, не болеют и не беременеют. Вот и в залитом светом здании Генерального штаба военных сил Земли с некоторых пор работали роботы, хотя Вадим еще помнил времена, когда кофе ему приносила улыбчивая девушка. Анне необыкновенно шла синяя форма низшего офицерского состава. С рыжими волосами и веснушками на переносице Анна казалась такой милой. Наверное, поэтому однажды Вадим попросил ее задержаться. Потом еще и еще… и вот теперь андроид называет его «касари» и приносит чай. Якобы этот напиток полезнее для здоровья.

Большое, от пола до потолка, окно отражало крепкую фигуру самого молодого адмирала Звездного флота за всю его историю. Шутка ли, Вадим недавно справил тридцать девятый день рождения, а уже достиг таких высот! Его однокурсники командовали крейсерами, а он управлял армией. Мужчины завидовали, а девушки пытались заполучить самого завидного жениха Земли — так его окрестили газетчики. С информационных лент не исчезал портрет кареглазого шатена, который то сдержанно улыбался на светских мероприятиях, то говорил о жестких мерах в выпусках новостей. Правда, с некоторых пор там появлялись только его голографические изображения, а сам бравый адмирал командовал Звездным флотом голубой планеты, отчаянно отстаивающей свои интересы. Остальные участники Конфедерации хранили нейтралитет, словно выжидая, кто выйдет победителем из противостояния Земли и Лампаруса из созвездия Тельца. Сложно сказать, что привлекло обитателей другой части Млечного пути, но они вознамерились колонизировать новую солнечную систему — и получили достойный отпор.

Вадим Копылов не привык отсиживаться в тылу, отдавать приказы из удобного кресла, глядя в монитор компьютера. Он стоял в рубке головного крейсера, отдавая приказы космоносцам и эскадренным эсминцам.

Сколько раз Вадим слышал дыхание смерти? Он никогда не задумывался. Риск стал обыденностью, неотъемлемой частью жизни. За это адмирала любили солдаты: он последним отходил к спасительным шлюпкам; если требовалось, садился за штурвал штурмовика.

В той кампании Вадим стал героем, получил все возможные военные награды. Его победы обсуждали даже никогда не интересовавшиеся войной домохозяйки. Порой казалось, что Землей управляет именно адмирал Копылов, а не президент и правительство. Впрочем, главнокомандующим и контр-адмиралом Космических войск он так и не стал. Злые языки шептались — правительство боялось переворота. В прошлом военная хунта не раз приходила к власти, а Вадим Копылов виделся идеальным кандидатом на роль единоличного правителя. Наивысшее из всех возможных звание давало слишком много возможностей — в частности, доступ к секретному бункеру правительства и заветному чемоданчику с красной кнопкой.

Андроид снова напомнила о себе. Пришлось забрать у нее чашку, белую, с эмблемой Космического флота, крылатой ракетой; такую же, как вся посуда в Генеральном штабе. Она казалась Вадиму искусственной. Странно говорить такое о чашке, но другого слова не находилось. В ней не чувствовалось уюта, индивидуальности. Идеальные линии, максимальная лаконичность. Функция, а не предмет. Чай оказался таким же — утолял жажду, но не более. Вадиму вспомнился другой, который он пил на кухне у бабушки. Она заваривала его по старинке, не доверяла технике. Вкус получался изумительный — богатый, солнечный. Тут все не то.

— Ваше расписание на сегодня, касари.

Роботизированная блондинка протянула тонкий планшет. Вадим пробежал глазами пункты и вычеркнул парочку. Он прекрасно обойдется без съемок для телевидения.

— Нельзя, касари, — попыталась возразить андроид. — Съемки согласованы три месяца назад.

Три месяца назад! Вадим поморщился и спрятал эмоции, сделав глоток из чашки. Выходит, когда они заканчивали громить лампарусцев, пресс-служба уже устроила цирк с интервью. Речь шла о некоем ток-шоу, где Вадим, разумеется, с улыбкой должен был в который раз вещать о силе государства, популярно объяснять обывателям структуру флота и смеяться нелепым шуткам ведущей. Генеральный штаб превращал его в клоуна! Лучше бы занялись рассмотрением его доклада. На телевидении хватает шутов с крашеными волосами, пусть занимают прайм-тайм, дело Вадима — защита Родины. Тут дела обстояли не так гладко. Пусть Лампарус отступил, остались небольшое разрозненные пиратские отряды. Надлежало найти их и уничтожить. А также переоснастить базу на Ганимеде, развернуть там современную систему противовоздушной обороны, чтобы исключить любые угрозы Земле.

— Хорошо, — скрипя зубами, уступил Вадим.

Он надеялся, съемки надолго не затянутся. Вечером у него свидание — первое за много лет. С самой обычной девушкой, а не с одной из фанаток, забрасывавших его любовными посланиями. Они познакомились в Сети. Вадим разместил анкету, указав одну из ранних фотографий, не примелькавшуюся в прессе, и нашел ее. Зарина оказалась интересной собеседницей и, главное, совершенно не интересовалась героем-адмиралом. Может, хоть в этот раз Вадиму удастся просто посидеть за столиком кафе, поесть любимую кесадилью.

— Совещание через пятнадцать минут, — напомнила секретарь и уплыла в приемную.

Еще одно нелюбимое занятие — до хрипоты спорить со штатскими, ничего не понимавшими в военном деле. Президент не отличал эсминца от линкора, лазерную пушку от старинного револьвера, но отчего-то решал, чем заниматься Генеральному штабу. Как Вадим скучал по войне! Там он нес ответственность и за себя, и за других, ни перед кем не отчитывался, не доказывал обоснованность трат. А его предложение по Ганимеду наверняка завернут, сошлются на нехватку финансирования.

Глава 3

Вольная жизнь выдалась не такой веселой, как виделась в начале. Никогда прежде мне не приходилось ночевать в номере, больше напоминавшем хозяйственный отсек на флайерботе. Тут не то что не развернуться — ноги на кровати с трудом вытягиваешь. По сути это капсула с матрасом и кондиционером. Ни окна, ни столика, ни медиа-системы, только допотопный будильник. Сонный администратор заверил, что выход в Сеть имеется, но проверять я не стала. Сюда, на окраину М-3, я забрела уже вечером, когда ноги гудели, а голова трещала от яркой рекламы. Весь день прошел в бесплотных поисках работы или дешевого билета на лайнер. Становиться танцовщицей в клубе я не хотела, разносить напитки в стрип-баре — тоже. Попытки устроиться музыкантом в казино провалились: туда брали только роботов, им платить не надо, только за техническое обслуживание. Словом, в хостел «Братья по разуму» я ввалилась в самом дурном настроении. Его посоветовал сердобольный администратор очередного казино, когда обмолвилась, что мне негде переночевать. Всего час ходьбы, и вот оно, серое блочное здание. Со стороны казалось, будто его соорудили из грузовых контейнеров.

Стены внутри оказались выкрашены яркой неоновой краской, зеленой и красной. Она резала глаза, но, по мнению владельцев, добавляла хостелу шарма.

Подле монитора за самым обычным столом скучал паренек с эффектной синей кожей и не менее эффектными татуировками по всему телу. Не затронутым осталось только лицо. Волос у него не наблюдалось, зато имелся узкий хвост. Парень положил его на соседний стул, а сам упоенно резался в компьютерную игру на планшете.

— Привет! — робко поздоровалась я.

Из-за железной двери с забранным мелкой сеткой окном доносился хохот. Что-то внутри здания гремело, звенело, но паренек не обращал на шум ни малейшего внимания.

— Привет, — не отрываясь от экрана, поздоровался он.

— Мне бы комнату…

Взгляд обежал небольшое помещение. М-да, даже прислуга у нас живет лучше. Пол годами не мылся, краска на стенах местами облупилась. Сэкономили, не заказали цветные панели.

— Выбирай любую.

Парень поставил игру на сохранение и поднял глаза. Они оказались алыми. Ойкнула, чем немало его рассмешила.

— Брось, я не кусаюсь.

Он дружелюбно протянул руку. Немного поколебавшись, я пожала ее. Ладонь оказалась прохладной и гладкой.

— Ыр. Я привык, обычно все так реагируют. Тебе отдельный номер, верно?

Кивнула. Перспектива делить с кем-то номер вселяла панический ужас. Хватит того, что незнакомцы спят за стенкой.

— Я сразу понял, ты такая чистенькая, скромная. Проигралась?

Снова кивнула. Опыт с таксистом научил врать, так меньше проблем.

— А хочешь, у меня устройся.

Закашлялась. Он предлагал мне?.. Кажется, даже кончики волос покраснели.

— Да ты не о том подумала, дурочка! — рассмеялся Ыр. — Для того самого у меня девчонка имеется. Просто скучно одному дежурить. Но хочешь, покувыркаемся, я еще с нречанкой не пробовал.

Вежливо отказалась и вслед за ним юркнула за странную дверь. За ней оказался длинный коридор со множеством дверей. За первой и последней, как пояснил Ыр, общие удобства. Ближе к двери туалет, в конце коридора — душ. Постараюсь не пользоваться ни тем, ни другим. Страшно подумать, сколько там бактерий! Да и бегать по коридору в одном полотенце, чтобы все видели… И это после ванны с гидромассажем и видом на сад.

— Поесть можно тут. — Ыр отпер магнитным брелоком самую большую дверь. — Готовишь сама.

Ясно, кухонный блок.

— Ключ от номера и общих помещений дам после оплаты. Комнату брать будешь с окном или без?

Разумеется, я хотела с окном, но она оказалась на десять фунтов дороже. Доходов в ближайшее время не предвиделось, пришлось смириться с самым дешевым номером за двадцать фунтов. Еще десять оставила в автомате со снэками. Желудок бурчал, но накормить его полноценным ужином пока не могла.

Оставаться в номере не хотелось, и я отправилась к Ыру. Он сам был не прочь поболтать. У меня тоже бессонница — сказывался пережитый стресс.

Спрятав сумку под матрас, заперла дверь и вернулась в красный холл. Синекожий надел наушники и, закинув ноги на стол, подпевал неизвестному певцу. Фальшивил он изрядно, и постоянно срывался на фальцет.

— Не помешаю?

Отодвинула свободный стул и устроилась на краешке.

— Не-а.

Ыр выключил музыку и с интересом покосился на меня. Вспомнив былое предложение, сразу назвала причину визита.

— Ну давай поболтаем. — Парня ничуть не обидело пренебрежение к его особе. — Что-то конкретное спросить хочешь?

— Да, как дешевый билет на лайнер купить? У меня денег нет, а очень надо.

— Попроси родителей выслать. Я тебя за компьютер пушу.

Ыр великодушно поднялся и указал на монитор. Пожалуйста, мол, пользуйся.

— Спасибо, но мы поссорились, — вздохнула я.

Мелькнула малодушная мысль действительно написать отцу, но я отмахнулась от нее как от слабости. Хотела доказать, что взрослая, строить жизнь по своим правилам — строй. Вот добьюсь успеха, устроюсь на новом месте, тогда и свяжусь с родными. Жалко их, наверное, места себе не находят.

— На какую планету тебе надо?

Ыр почесал подбородок.

— Да любую из Млечного союза. На Оруну!

Название курорта, спутника всесильного Альтера, само всплыло в голове. Там море возможностей, правда, и опасностей хватало. У всего есть белая и черная сторона: в Радейской империи бытовало рабство. Радовало, что в него не обращали представителей рас Млечного союза. Нрек давно входил в его состав, мне ничего не грозило.

— Тогда только на туристический лайнер наняться, иначе билет ты не потянешь, даже если на органы себя продашь. Умеешь чего?

Глава 4

Вадим очнулся на чем-то жестком. Первой мыслью стало: «Что, опять?!» Второй: «Живой». Он дышал в обычном ритме, без всхлипов. Вроде ничего не болело, только саднило плечо. Ударился? Ну да пустяк. Он открыл глаза и нахмурился. Ничего. Кромешная темнота не отступала. Вадим немного подождал, привыкая к световым условиям, но сумрак так и не поредел, не проступили контуры предметов. Видимо, в помещении отсутствовал источник света. Тут бы пригодились специальные очки, но даже вживленный в мозг чип должен был увеличить чувствительность зрения.

Вадим ощупал то, на чем лежал. Судя по тактильным ощущениям, стандартная койка космического корабля в каюте низшего состава. Вот и ремни, рука нашарила регулировочную бляшку. Продолжив исследование, он понял, что одет в комбинезон из грубой, явно синтетической ткани. Белье одноразовое, на липучках. Такое выдают больным и кладут в вещмешки. Пальцы легко справлялись с задачей, открывали и закрывали карманы, расстегивали и застегивали молнии, но глаза отчаянно не желали давать картинку. Ладно, сейчас Вадим включит свет… Странно, он нажал на кнопку, но ничего не произошло. Тут голосовое управление? Копылов произнес стандартную фразу — с тем же успехом. Да что же это такое?!

Легкая паника заставила встать и, натыкаясь на стены, направиться к двери. Где она, Вадим лишь предполагал, ориентируясь по привычным схемам в голове. Чертыхнувшись, он обо что-то споткнулся и шумно выпустил воздух сквозь зубы. К саднящему плечу добавился болючий синяк на колене, но это мелочи, после войны и госпиталя все ерунда.

Вот, кажется, и дверь. Ухватившись за косяк, Вадим начал обшаривать холодную металлическую поверхность в поисках панели управления. Обычно она делалась на уровне груди, справа. Однако дверь оказалась девственно пуста. Копылов проверил несколько раз, ощупал все сверху донизу, проверил стену рядом. Ни следа. Что за игры?

— Эй! — Он пару раз ударил кулаком по двери. — Эй, кто-нибудь?

Ответом стала тишина.

Вадим привалился здоровым плечом к косяку и задумался. Последнее воспоминание отсылало к парковке перед госпиталем. Он хотел позаимствовать мотус у инопланетян и потерял сознание. Антидот не подействовал, либо яд успел распространиться по всему телу. Однако Вадим жив. Выходит, незнакомцы отвезли его к врачу, и явно не в тот же госпиталь. Почему? На их месте он бы воспользовался ближайшим медицинским учреждением. Выходит, у гуманоидов имелись свои причины не доверять местным эскулапам. Но тоже странно, зачем же они направлялись в госпиталь? Хотя, может, просто навещали знакомых.

Факт второй — Вадим на космическом корабле. По классу явно лайнер: ни в одном флайерботе кают нет, даже бизнес-класс оформлен иначе. Только вот дверь заперта снаружи, а находящийся внутри пассажир не имел возможности выбраться. Более того, ему зачем-то отключили свет.

Выводы напрашивались печальные. Копылов, конечно, мог бы тешить себя надеждами, что ему показалось, просто система сломалась, а он пропустил кодовую панель. Но он привык смотреть в лицо опасности. К сожалению, в Космосе еще процветало пиратство, и не забыт такой пережиток прошлого, как работорговля. Вадим сомневался, что президент или министр обороны расстроились бы, если бы вместо разборки на органы добрые инопланетяне увезли опального адмирала на невольничий рынок. Тогда и одежда понятна: зачем тратиться, если хозяин купит новую? Один вопрос: почему Вадима не связали? Темнота темнотой, но дверь когда-то откроется, и еще неизвестно, кто кого.

Отыскав санузел, после Копылов вернулся на кровать. Текущая диспозиция казалась туманной, для плана действий не хватало информации. Придется лежать и ждать, пока она появится.

Видимо, под действием лекарств Вадим снова задремал. Его разбудили голоса и мерный писк некого прибора. Резко распахнув глаза, он попытался сесть, но его удержали. Некто — он по-прежнему не видел их, только различал темные пятна на сером фоне, — зафиксировал его конечности и сказал кому-то:

— Ну вот, можно начинать. Проведите полное обследование, хочу знать, на какие торги его заявлять.

Торги. Выходит, таки работорговцы.

И почему вокруг все черно-серое? В помещении явно много света, глаза Вадима открыты… Не вернувшееся зрение пока волновало его куда больше, чем руки в латексных перчатках, крепившие к телу датчики.

— Много не выручите, — вздохнул второй пират, Копылов идентифицировал его как врача, — он с изъяном.

— О зрении поговорим после, — в голосе первого собеседника сквозило раздражение. — В конце концов, слепоту можно скрыть. Меня волнует, продавать его как элитного самца или отправить на рабочий рынок.

Какая слепота? Так это не побочное действие лекарств, зрение не вернется? Тут Вадим запаниковал по-настоящему и уже не обращал внимания на порой неприятные манипуляции врача. Он выполнял их мастерски, быстро и четко — должно быть, проводил не один осмотр в день.

— В остальном здоров, — огласил вердикт врач. — Сумеете скрыть дефект со зрением, продадите по высшему тарифу. Хороший возраст, крепкое красивое тело, подойдет как мужчине, так и женщине. У него чипы, — врач ткнул в нужные места. — Могу удалить.

— Они представляют опасность? — забеспокоился пират.

— Вдали от родной Галактики — нет. Один и вовсе с персональными данными. Но, повторюсь, могу удалить.

— Не надо, дорого встанет. И так пришлось дать взятку. Но больно экземпляр хороший, Матеуш как раз такого искал.

Вадима передернуло. Мало того, что его собирались продать как секс-игрушку — беседа красноречиво на это намекала, — так еще и мужчине. Но если новый владелец рассчитывал на приятное времяпровождение, он жестко ошибся. Раз пираты нашли чип, могли бы внимательнее ознакомиться с информацией на нем. Ни один военный в сладенького мальчика не превратится, пусть сразу везут на рабочий рынок.