Моя до конца

Глава 1

Я не помнила его, забыла
В мыслях всё ещё мелькали буквы
Из которых легко складывалось имя
Знала ведь какое, вот безумство...

Его шепот не покинул, не оставил,
Я могла, касанья вспоминая,
Говорить ему во сне «Твоя я»
Только имя вот его не собиралось.

Он баюкал, целовал, но тщетно…
Изредка лишь ночью просыпаясь
Обнаруживала на подушке слезы,
Знала имя, убедив себя оставить.

Сквозь года терялись очертанья,
Встретила бы — даже не узнала,
И не потому, что стерла образ,
Прошлое меня не покидает…

Рошаль Шантье.

Когда выхожу из стеклянной двери офиса, как раз накрапывает дождь. Не люблю дождь. Его тяжелые капли впитываются в одежду, скатываются по лицу, напоминая слезы. Ветер и дождь довольно часто путешествуют вместе, а вот после наступает Туман. Раньше я любила дождь и особенно любила Ветер. Чертовы ассоциации. Но это все, что осталось. Остальное — давно в прошлом. Сегодня я высококлассный бизнес-аналитик Арина Туманова.

Ищу взглядом такси. Еще несколько дней уроков по вождению и мамин жучок перейдет в мое единоличное пользование. Папа подарил маме новую машину на День рождение, и я просто не имела права сваливать на её голову метания, что делать со стареньким ниссаном. Можно сказать, я её спасла!

Шучу. На самом деле я визжала от восторга и была несказанно счастлива узнать, что еще не растерявший силы белый жук достается мне.

В руке вибрирует мобильник и я, наконец заприметив нужную машину среди огромного количества разношерстного железа, принимаю вызов.

— Привет, милая. Уже освободилась? — бодрый голос на том конце трубки возвращает меня в домашнюю среду.

— Да, привет. Я только села в такси, — это правда. Как раз пристегнула ремень безопасности на заднем сидении.

— Забеги в магазин, Арин, купи стандартный набор.

Дождь усиливается, а я без зонта. И что меня немного раздражает в нашей совместной жизни с Артемом, так это то, что работая дома и имея возможность делать перерыв когда заблагорассудиться он не считает нужным утруждать себя походом в находящийся на противоположной улице супермаркет. Закатываю глаза, но соглашаюсь, потому что желания обсуждать этот вопрос совершенно точно отсутствует.

Такси, по моей просьбе тормознувшее раньше указанного места я, конечно, отпускаю. А на улице уже ливень. Я промокаю до нитки, пока иду вдоль парковки и наконец прохожу в карусельную дверь.

Стандартный набор — это хлеб, молоко и яйца, но захожу еще в отдел кулинарии. В последнее время я, вечно занятая работой, мало уделяю время готовке. И рада тому, что Артема это не смущает, поэтому тоже закрываю глаза на раздражающие меня мелочи. Например, бег до дома под стеной воды.

— Ох, как ты промокла! — удивленно восклицает он, словно в нашей квартире нет окон.

— Да, теперь мне не нужен душ. Экономия! — улыбаюсь я, чмокая его в щеку.

Он забирает шопер из моих рук и несет его на кухню, чтобы разложить продукты по полкам. Я занята тем, что быстренько раззуваюсь и бегу в ванную, чтобы поскорее прогреться под горячей водой. Не освежает, но освежилась я сегодня достаточно.

На кухне уже царят запахи разогретой еды, так что мне остается только расставить тарелки и добавить к ним приборы. Когда садимся, замечаю, что Артем слишком напряжен, но он частенько многим не доволен. Не признается, но я знаю, насколько он боится конкуренции. Последние несколько недель наши разговоры только и содержат, что его жалобы на компанию, в которой мы оба работаем. И сейчас тоже.

— Они притащили откуда-то из-за границы этого чертового выскочку и теперь он будет рыть под меня!

— Тем, перестань. Это ведь его работа — рыться в бумагах, что такого? Если у тебя все чисто, то переживать не о чем, — пытаюсь звучать как можно спокойнее и засовываю в себя четверть котлеты. Я очень голодна!

— Если? Если, Арина?! То есть ты сомневаешься? Ну отлично, что сказать. Если ты, моя девушка, моя единственная любовь с первого курса, сомневаешься во мне, что говорить о них, а? Не даром, они взяли еще одного аналитика полгода назад.

— Ты слишком переживаешь, — говорю примирительно, — Его взяли на половину ставки. Может, он учиться и практикуется заодно.

— Практикуется! — громко фыркает Артем, отпихивая от себя тарелку. А я нет. Я есть хочу, — Забыла, как сложно было нам совмещать работу с учебой? А этот прямо все успевает!

Я только плечами пожимаю. Когда он в таком настроении, легче согласиться, потому что одна моя фраза способна вызвать бурю недовольств. Усиленный стократно с тех пор, как мы начали разговаривать.

Не сказать, что я сильно пыталась совмещать работу с учебой. Магистратура давалась сложно, требования преподавателей усиливались и если на других специальностях можно было договориться даже о в негласной заочке с отработкой и дополнительными работами, но нас не щадили. Тая Жарова, моя подруга, радовалась, что не остановилась на бакалаврате, а вот те, кто продолжил обучение батрачили не поднимая головы.

Меня взяли в одну небольшую фирму. Тогда мне казалось, что можно успеть все, стоит только пожелать. Если коротко, ничего я не успевала и ушла после двух недель безрезультатной стажировки, на которой я только и занималась тем, что строчила рефераты на рабочем компьютере.

— В любом случае, и по поводу проверки, и по поводу нового аналитика тебе не стоит переживать. Я же не переживаю.

Глава 2

В выходные у нас появляются гости, мама еще вчера предупредила о приезде. Родители привозят теперь уже мою машину, однако надолго не задерживаются. Пьют час с привезенным ими же тортом и отправляются на дачу, где их ждет маринованное мясо и свежий воздух.

Теперь, когда дети живут отдельно, родители стали больше времени посвящать путешествиям и любимым увлечениям. Летом даже на байдарках спускались! Мама была счастлива, а вот папа, который природу любит с высоты крыльца собственной дачи особенной эйфории не испытал.

Конечно, сейчас еще слишком рано открывать сезон, однако Тумановы, несколько лет назад затеяв в дачном доме небольшой косметический ремонт, умудрились нанять дизайнера и перестроить добрую половину дома. Зато теперь можно было греться у настоящего камина, наслаждаясь чашечкой горячего чая или ароматного какао, а так же слушать, как трещат горящие веточки, обузданные пламенем. И если раньше дача была просто комфортной, то сейчас будто сошла со страниц сказки и туда хотелось ездить не только, чтобы пожарить шашлыки и сменить обстановку, а попасть в сказочный домик, почти пряничный, вот только хозяйка совершенно точно добрая!

Не сказать, что родители слишком скучают по нам с братом. Скорее наоборот, отдыхают. Вдохнув полной грудью жизнь, где дети уже совсем взрослые, а денег на банковском счете достаточно, чтобы выбрать для себя подходящий рабочий график, они все чаще посвящают время себе и друг другу. И смотрят друг на друга с такой же любовью и нежностью. Жаль, что такая любовь встречается редко. Такая, которая может пройти через все преграды.

А вот спустя час нас посещает мама Артема. Елена Петровна, по устоявшемуся обычаю, проходит по квартире, исследуя её на наличие пыли, а затем проходит на кухню. Стол, к слову, я уже накрыла, но это не мешает маме моего парня открыть холодильник и рассматривать его не густо наполненное содержимое. Это порядком напрягает, но я мило улыбаюсь и молчу. Время, когда я могла сказать в лицо каждому абсолютно все, что думаю осталось в студенчестве. Или мне очень хочется так думать?

Взрослая Арина более тактична и сдержанна. Это, кстати, здорово помогает в работе. Марк был прав, стоит стать более сдержанной в демонстрации своих чувств и ощущений. Я научилась, могу преподавать. Хотя, лучше уж отправлю желающих к гуру Марку Аланьеву.

— Вы хотели бы что-то еще? — это я так намекаю, что на столе уже стоит все необходимое.

Вот именно настолько я корректна. Не слишком.

— Да смотрю вот, чем ты сыночка моего кормишь, — Елена Петровна звучно цокает, все еще созерцая полки. Она ведь понимает, что даже если очень долго смотреть, там все-равно ничего не появится? — Хорошая ты девочка, но не хозяйственна.

— Я работаю над этим, — улыбаюсь натянуто, и придвигаюсь ближе к столу, как бы указывая направление, в котором нужно двигаться.

— В офисе своем ты работаешь. А надо бы дома уют сохранять, чтобы мужик водился.

А я даже глаза не закатываю. Оценили, да? Хотя в душе, признаться честно, думаю о том, что самой Елене Петровне уют в этом деле совершенно не помог. Отец Артема ушел из семьи из-за постоянных нравоучений своей жены, когда сыну было десять. Николай Викторович больше не женился, и она замуж не вышла, но почему-то считает своим долгом раздавать советы в построении удачной семейной жизни.

Артем хлопает входной дверью и его приход спасает наш холодильник от перегрева, потому что она тут же бросается его встречать.

— Спасибо, сынок! Мое любимое! — он будто спас её от голодной смерти.

У Елены Петровны есть любимое печенье, за которым он бегал в магазин. Да-да, на полке у меня нет залежей любимого лакомства матери моего парня, вот такая я не благодарная дама.

Разливаю чай и приглашаю всех к столу. Разговор крутится вокруг Теминой работы. Вот уж кто поддерживает сына в его стенаниях. Иногда мне кажется, что Артему не успокоение нужно, а поддакивание, но это не в моем характере. Если проблема есть — её нужно решить, если решить нельзя, то за чем себя изводить? Записывайте, очень дельный девиз.

— И он приедет, этот ч…, — замявшись, Тема прокашливается, — человек этот, чтобы рыться в моих ошибках!

— Артем, это не так. Ты же знаешь, если пройдешь проверку, то тебе пересмотрят заработную плату, — вставляю я и мгновенно об этом жалею. Сразу две пары глаз окатывают меня недовольством.

— Это ты должна понимать, что они придумывают подобную легенду, чтобы не страшить сотрудников, а на деле, копают под своих же, чтобы уволить! — с видом знатока изрекает Лукашин.

Вопрос зачем людям нанимать людей, которых потом придется уволить и тем самым опорочить репутацию компании я задавала еще вчера и дублировать смысла не вижу. Вместо этого говорю:

— По словам Аланьева…

— Аланьев твой из той же звездной братии, — обрывает Артем, я со вздохом замолкаю, а он продолжает выговаривать матери.

О том, что сам же совсем недавно просил меня узнать у Марка информацию по проверкам не озвучиваю, как и не уточняю фразу о «звездной братии». У страха глаза велики. Если его это успокаивает, пусть жалуется.

— Не переживай, Артемка, не переживай. Все будет хорошо. Обидчики, они свое получат! — утешающе щебечет Елена Петровна и даже по руке сына поглаживает.

Повисает пауза, которую мне не хочется ничем заполнять. Я преспокойно пью чай, радуясь, что неприятные разговоры иссякли. Правда, ненадолго. Елена Петровна цепко глядит на меня, а после загадочно улыбается:

— А что вы думаете о свадьбе, детки? Пора уже!

Эта тема для меня тоже не новость. Обсуждается подробно и регулярно.

— Рано еще, Елена Петровна, — отвечаю, потому что вопрос обращен именно ко мне и занимаю свой рот эклером. Чтобы не ляпнуть ничего более… существенного.

Знаю, что Артем женился бы на мне хоть завтра, но к браку абсолютно точно не готова. Да и не уверена, что буду. Зачем? Мы и так неплохо живем.

— Смотри, как бы в девках не засидеться, Арина, — недовольно кидает мне и переводит требовательный взгляд на сына.

Глава 3

В понедельник в офис еду уже на своих колесах. Страшновато, конечно, одной, но с этим приходиться справляться. Говорят, легче, когда едешь хотя бы если не с профессиональным водителем, но с попутчиком, только Артем, привыкший просыпаться ближе к одиннадцати, вставать в такую рань не захотел, а Таю не захотела дергать я.

Паркуюсь долго. Очень. Около получаса. Папа посоветовал выехать заранее и сейчас я радуюсь тому, какая послушная у моего отца дочь. Наверное, в пятый раз вылажу из машины, чтобы оценить свои старания, когда рядом паркуется представительского класса мазда. Из машины выходит Кирилл, наш главный маркетолог и посмеиваясь идет в мою сторону.

— Помощь нужна, Туманова?

Ему слегка за тридцать пять и сейчас я рядом с ним как муравей. Еле волоку ношу под названием «водительство», а он смотрит снисходительно. Словно перед ним не красивая девушка, а правда… муравей.

— Честно? Не откажусь, — он протягивает руку, в которую я вкладываю ключи.

Секунд тридцать, не более, и мой жучок идеально вписывается в парковочное место. Одно, а не два, как сегодня будет у моего дома. Я обхожу машину, чтобы взять свою сумку, когда Кирилл хлопает дверью и подходит ко мне, возвращая ключи.

— Спасибо, — вздохнув, я пикаю сигнализацией и поравнявшись с начальством, хоть и не моим, однако начальством, шествую в офисное здание, — я только откатала десять уроков по вождению, а парковаться так и не научилась.

— Это распространенное явление, — пропуская меня в лифт он нажимает кнопку пятого этажа, где я работаю. Ему на шестой.

— Скажите еще, среди женщин, — он улыбается этой совершенно глупой, типичной и распространенной шутке, а лифт как раз приезжает на пятый, — еще раз спасибо за помощь, — говорю перед тем, как двери открываются и Кирилл, кивнув, провожает меня взглядом.

С начальством, даже если оно не прямое, лучше говорить и шутить на отвлеченные темы. Тогда проще сохранить хорошие отношения. Это, на мой взгляд, гораздо лучше дружбы с главами отделов и директорами. И я не безосновательно считаю себя правой. Артем вот, был в очень теплых отношениях с директором аналитического отдела, чем начал пользоваться и за что был сурово наказан. Так что в рабочих отношениях я предпочитаю держать нейтралитет.

Пока разбиралась с парковкой, мило беседовала с директором и делилась мыслями, вышло, что прихожу аккурат к девяти. А именно с этого времени мне начинают платить, и это значит, что нужно работать!

У нас аврал! Нет, правда. Все бегают, листают документацию, проверяют по десятому кругу уже давно сданные проекты.

— Арина! — гаркает Вероника Матвеевна Мальцева, моя непосредственная начальница. Та самая директор аналитического отдела.

Ей тридцать шесть и мне не стоит забывать, что она зубастая акула в этом бизнесе. Даже Марк с ней пересекался, отзывы, к слову, были весьма недурственными.

«Тебе полезно с ней поработать» — сказал друг, давая оценку моей непосредственной начальнице, а из его профессиональных уст это прямо похвала.

— Да?

— Что с проектом? Расчеты готовы? — и зыркает нетерпеливо.

— Я получила бумаги только в пятницу вечером. Ориентировочно прикинула, но нужно поговорить с программистами, маркетологами, прописать цену на рекламу и её монтаж и…

— Да-да, сделать то, из чего, собственно, и состоит твоя работа, Туманова. Твой рабочий день начался минуту назад, нечего стоять передо мной! — и вихрем вылетела из общего кабинета рядовых аналитиков, коим являюсь и я.

Сама же меня позвала, а потом возмутилась, почему я перед ней стою… Кто же это к нам едет такой эдакий, если даже Горгона волосы свои шипеть заставила. Фрр... Всегда завораживал меня этот миф.

Сажусь на свое место и достав из сумки ноут, нажимаю на «вкл». Сегодня никто не опаздывает. Обычно этим злоупотребляет Лика. Её стол напротив моего и мне частенько приходится прикрывать её. Лика Астахова хорошая девочка, только никак не научиться вовремя просыпаться, выходить из дома, сдавать отчеты, назначать встречи, передавать проекты… В общем, опоздания касаются не только прихода на работу, но и остальных рабочих моментов. Именно поэтому мне не нравится с ней работать. Многое приходится проверять, напоминать и переделывать. А я аналитик, а не Ликин секретарь.

С нами в кабинете находится еще Федя. Тот самый новенький, пришедший в компанию полгода назад. Сегодня первый день, когда он вышел в офис. Я о его появлении узнала еще в пятницу, просто Теме решила пока не говорить. Оттягиваю момент, так сказать. Понятно почему, да?

Федор Воеводин, не студент, как мне казалось. Он примерно мой ровесник. Плюс или минус два года, с виду. Стильный, симпатичный парень. Так что если он еще и учится, то это либо второе его образование, либо он ушел в поиски себя после школы и только теперь нащупал след.

— Привет, меня Арина зовут, — говорю дружелюбно, будто он не слышал совсем недавно, как гарчит мое имя Горгона.

— Привет, очень приятно. Федор. Но ты, уже знаешь об этом, наверное, — он кивает в сторону Лики, с которой мы молчаливо обменялись приветственными взглядами в присутствии начальницы, и я понимаю, что пока возилась с машиной, они уже успели пообщаться.

— Да. В офисе слухи быстро распространяются, — не вижу смысла скрывать очевидное, — а почему ты сразу не вышел на полный рабочий день? — это мне интересно уже по работе. Ну и для Артема тоже. Возможно, ему вообще давно стоит мониторить вакансии, а не сокрушаться.

— Заканчивал проект в предыдущей компании. Там было много перерасчетов из-за запросов клиента. Сначала они готовы были вложиться по максимуму, затем решили, что это слишком жирно. Короче к концу оказалось, что на руках у них чуть меньше половины заявленной суммы, но бросать не хотелось. Довел их с горем пополам. Зато теперь есть привлекательный пунктик в резюме.

Я понимающе киваю, а Лика не выглядит заинтересованной. Все уже прознала, лисичка. Такие заказчики — горе в семье. Никому не пожелаешь, зато очень положительно влияет на карьерный рост. Говорят, один проблемный проект стоит четырех простых. В общем, две стороны одной медали: вроде бы и хочется, но слишком уж колется.

Глава 4

Домой прихожу на час позже обычного. Устала сил нет. Все-таки атмосфера сильно влияет на работоспособность и невозможно оставаться спокойной, когда вокруг все нервные. У Лики сложный проект со шведами. И поскольку это первый серьезный проект, который ей доверили, она делает все, чтобы подтвердить свой уровень.

— Если в нем будут просчеты, ищи работу, Астахова! — гаркнула Горгона, когда услышала, что её подчиненная все еще на первых этапах.

Я только головой покачала. А что тут скажешь? Мне бы свое вовремя сдать. Это же не контрольная в универе, хотя и на них в свое время уходило непомерно много времени. А тут еще и серьезные деньги вертятся.

Когда-нибудь мы все будем работать вне подсказок Горгоны, а если она пропустит ошибку, подпись моя и именно я тот человек, который утвердил проект и пустил в работу. Максимум, что получит ментор, а в нашем случае ментор, начальник и Горгона — это один человек, — тень на свою репутацию. Тоже, конечно, не мало. Однако были случаи, когда из-за таких ошибок и менторы теряли работу. Так что… Бизнес-аналитика только кажется забавной. И хотя я и понимаю, что по отношению к Лике это действительно вынужденная мера, потому что она совершает ну совсем уж примитивные ошибки, девчонку все-равно жалко. Астахова вместо того, чтобы собраться, от рыка Мальцевой только трясется больше. Характер такой.

Артем за ноутом в наушниках, поэтому моего прихода не замечает. И только когда я щелкаю выключателем, нарушая полумрак, быстро кликает мышкой, закрывая несколько вкладок, и уже после этого поворачивается ко мне.

— Ты чего? — хмурюсь я.

— Чего? А, это? — зыркает он на экран, — ничего важного. Как прошел твой день? — он отталкивается ладонью от стола и направив кресло в мою сторону, останавливается в миллиметре от меня.

— Сложно, — я сажусь на застеленную покрывалом кровать прямо в одежде и прикрываю глаза, в желании расслабиться, — Работы слишком много. Весь офис на ушах из-за проверки, — голос становится монотоннее, тише, а меня так и тянет прилечь. Очень и очень плохое чувство, потому что потом точно не встану. Я ведь знаю себя.

— Будто бы мне тут легче! — нервно повышает тон Артем и я, вздрогнув от неожиданности, открываю глаза, — Это вообще-то меня будут проверять, Арина! Меня, а не вас! — и еще взмахивает рукой, будто я обесценила его чувства.

— Да ты чего разорался? — складываю руки на груди, возмутившись в тон ему, — Мир вообще-то не вокруг тебя вертится, ясно, Лукашин? У других людей тоже бывают проблемы и сложности. А ты, если тебя достала компания и то, что в ней тебя недостаточно ценят, просматривай вакансии! У тебя есть и опыт, и образование! — загибаю пальцы, а потом в раздражении вскидываю глаза, — За что ты держишься?!

По идее я, как заинтересованная в успехе своего парня сторона, должна была рассказать Артему о Воеводине, но сегодня, послушав рассказ второго о пунктиках в резюме и том, что компанию он выбирал, оценивая перспективу и риски… Собственно, как настоящий бизнес-аналитик! И это не Марк Аланьев, на которого куксится Лукашин из-за возраста и мнимого фарта. Федор всего-то на год старше! В общем выслушав все это и оценив риски лично, только в соседнем огороде, я теперь искренне не понимаю, чего ждет Артем. Что его в этой компании держит? То, что работаем вместе? Так он все-равно дома!

— За стабильность, — цедит он, и кидает на меня злой взгляд, — я держусь за стабильность. У меня есть ты и ответственность. Я не могу просто взять и сменить работу! Ты же любишь хорошо жить, хорошо есть, хорошо одеваться, правда Арина? Твой дом и твоя семья научили тебя этому, и я не могу ляпнуть в грязь лицом!

Эм, да. Он прав. Люблю и первое, и другое, и третье. И родители прививали мне любовь к лучшему из того, что сами могли себе позволить. Они изначально добились всего сами и мама, кстати, окончив учебу с Владом на руках, начала практиковать, когда он был совсем мелким, а потом вышла на работу едва отдав в сад меня. У нас с братом разница шесть лет, так что Туманов в это время уже в школу шагал.

Это я к тому, что с неба моей семье ничего никогда не падало. И хочу заметить, справедливости ради, что я вообще-то тоже работаю и собственного дохода мне целиком и полностью на расходы хватит, даже если предположить, что я съеду от Артема и начну полностью оплачивать съем жилья. Сейчас мы делим траты поровну.

И я понимаю, что слова Лукашина сейчас куда больше смахивают на перекладывание ответственности, но поскольку, я уже взрослая и научена не бросаться обвинениями, а также не делать поспешных выводов, то пробую участливо поддержать своего парня:

— Можешь, Тем. Ты можешь, — я меняю позу, сев полубоком, чтобы видеть его глаза, — У нас есть сбережения. И даже невзирая на них мы легко продержимся на плаву на мою зарплату. Может, где-то и придется сэкономить, но не критично, — убеждаю его, терпеливо убеждая.

— Пока я к этому не готов, — звучит бескомпромиссное и на этом разговор заканчивается.

Артем отворачивается обратно к дисплею и даже натягивает на голову наушники, а я беру домашнюю одежду, планшет и иду в комнату Клеопатры Тумановой. Я, конечно, без молока, но с пенкой.

Попутно злюсь на Тему: вот что и требовалось доказать. Страх конкуренции настолько велик, что Артем боится даже попробовать. Несколько раз я уже пыталась убедить его хотя бы сравнить вакансии на рынке труда с тем, что он имеет в нашей компании. Последний подобный сегодняшнему разговор случился как раз когда его отправили работать домой, и я снова натыкаюсь на беспричинную, безосновательную непоколебимость.

Все, что могу сделать — не думать об этом, что решительно и делаю. Кредо все запомнили, да? Если не можешь решить проблему — не выноси себе мозги. Так что решаю заняться более приятным делом, а именно расслабиться и отлежаться.

Пока набирается вода, кладу на дно ванны розовую бомбочку, а сверху доливаю еще колпачок пены, предчувствуя завтра такой же непростой день. В выходные не удалось понежиться, вот и перенесла релакс на сегодня.

Глава 5

Какое утро, такое и продолжение. Весь день голова тяжелая. Две таблетки выпила, а в мозгах не развиднелось. В офисе карабардак, в пору кричать «Полундра» и звать на помощь неведомо кого. И чем ближе приближение проверки, тем быстрее бегает аналитический отдел. И спорт зал не нужен. На ум почему-то приходит мысль, что когда «инспекция» явится, мы просто разбежимся, как тараканы. А явится этот свирепый некто уже завтра.

— Арина, ты уже все сделала? — командным голосом одергивает меня наша предводительница усатоголовых. А это я всего лишь улыбнулась, когда чаек пригубила.

— Процесс идет, Вероника Матвеевна, — спокойным тоном отвечаю и отворачиваюсь к экрану ноутбука.

И что она ко мне прицепилась? Я не то, что вкладываюсь в сроки, с таким ярым контролем я их обгоняю. И ей это более, чем известно. Чувствую себя Ланосом среди спорт каров на гоночной трассе. Ланосом, которому бесконечно везет.

Мне сложно сконцентрироваться, потому что раз за разом расчеты, на которых я сосредоточилась расплываются, и вместо работы я зачем-то пытаюсь вспомнить подробности своего сна. Отталкиваю эти дурные мысли со всей Тумановской ответственность, только они так и норовят прорваться сквозь броню!

Не так давно я читала книгу именитого психолога. Так вот она уверяет, что сны — это поток нашего подсознания. И вероятнее всего, если нам что-нибудь снится, то мы думали об этом накануне. О Ветрове я не думала уже давно.

Ну… как… Периодически, я, конечно, вспоминаю некоторые моменты, — исключительно, чтобы заново переосмыслить, а не по какой бы там другой причине, — но каждый раз выбираю реальность фантазиям. В том числе прошлому, в котором меня растоптали, я выбираю спокойное настоящие. Так что этот вариант не подходит.

В книге значился еще один пункт. Снится может то, что человек никак не может отпустить. И этот пункт тоже мимо. Я забыла его! Давным-давно забыла! Кого его? Не помню, сколько не спрашивайте!

Раздраженно выдохнув, захлопываю крышку ноута, пихаю его в сумку и встав из-за стола, выхожу из кабинета, попутно кивнув ребятам. Горгона куда-то вышла, и я встречаю её на первом этаже.

— У меня встреча, Вероника Матвеевна. Пришлось уйти пораньше.

— Ладно, Туманова, — окинув меня глазами-сканерами она указывает направление в сторону выхода. Большего мне и не нужно, — Арина! Завтра не опаздывай. Говорят, он очень придирчивый.

Дома предвещаю такое же веселье, как и в офисе, поэтому набираю Таю и пообещав подъехать в течении сорока минут, сажусь на водительского сидение теперь уже моего жука и потихонечку выезжаю с парковки. Класс! Пока я даже никого не убила!

Оставив центр города за своей спиной, расслабляюсь. Сумасшедший поток движения я уже проехала, так что делаю музыку погромче и…

Я не знаю, как… Я вроде бы тормозила. Нет, ну точно на тормоз жала, а оно… черт! Чувствую, как меня колотит. Я попадала в аварию лишь раз и то, с Макаром Ветровым. Помню, что нервничала, тщетно стараясь взять себя в руки, хоть и не была тогда за рулем. И Ветров меня успокаивал… Наверное, испуг пробил в обороне брешь и воспоминания дымкой застилают разум, подбрасывая в мой обычно тлеющий костер дровишек, чтобы горело ясно-ясно и не погасло. Зараза. Но сейчас я слишком взволнована, чтобы собраться, поэтому глядя прямо перед собой, на руль, словно видением, как именно он успокаивал меня.

— Черт! — сквозь зубы ругается он, — Не испугалась, Риша?

Макар тыкает кнопку аварийки и разворачивается ко мне всем корпусом, касаясь длинными пальцами щеки. Большой палец спускается на губы, нежно проходится по нижней и когда оставляет её в покое, целует. Пронзительно, сразу глубоко и сладко. Мужская рука зарывается в волосы, притягивая ближе. Я отвечаю с чувством, мне тоже очень нужно это тепло и уверенность, что у нас все хорошо. Дыхание перехватывает, мурашки пробегают по телу, а от длительности и жара поцелуя начинаю подрагивать.

— Ты моя, Риша. Только ты. По-настоящему. Моя и точка, — шепчет он оторвавшись, сбиваясь на краткие поцелуи. Я лишь киваю, растворяясь в ощущениях, наслаждаясь моментом, пока нас не прерывает стук в окно.

Ветров нехотя отрывается от меня и прокашлявшись открывает водительскую дверь.

— Посиди тут, — мягко звучит для меня перед тем, как он выходит наружу.

Разговора я не слышу, да и вряд ли мне это нужно. Ветров юрист, тем более что в аварии виноват не он, так что разберется без испугавшейся от толчка девчонки. Беру в руки телефон, чтобы отвлечься. Там ничего любопытного, так что я просто коротаю время пролистывая ленту инстаграма.

Макар возвращается минут через пятнадцать.

— Все хорошо? — спрашиваю, вернув мобильник обратно в сумку.

— Да. Там и решать нечего было, по правде. Всего лишь царапина.

— Он оплатит покраску? — спрашиваю, не понимая до конца, насколько все серьезно.

— Тот мужик, как и я, понимает, что я не буду перекрашивать машину из-за царапины, — поясняет, сняв машину с аварийки и продолжая путь, — он предлагал деньги, я не взял. У него в машине жена беременная и ребенок маленький в автокресле. Борис в СТО работает, дал мне визитку, сочтёмся.

Киваю с теплой улыбкой, я горжусь своим мужчиной. Всю оставшуюся дорогу думаю о том, что Макар в свои годы уже очень ясно мыслит и мне хочется тянуться к нему, расти вместе с ним. Наверное, это и есть то настоящее чувство на букву «Л».

В реальность, как тогда, прервав наш поцелуй, меня возвращает стук в окно. Я стараюсь отдышаться, но теперь еще надо понять из-за прошлого или аварии! Вот, сейчас он мне расскажет, была бы хоть не я виновата, сама бы ему дорогу указала. А ремонт… Во сколько он обойдется? Надеюсь, я не снесла ему половину бампера? Выдыхаю, но это мало помогает сообразить за что хвататься. Набрала бы Артему, но он совершенно в этом не разбирается, да и пока такси вызовет… Я только-только села за руль и тут на тебе! Папа прежде, чем я получила права говорил: «Если не знаешь, что делать на дороге: включай аварийку и звони мне». И сейчас все, что позволяют мои дрожащие пальцы это тыкнуть на кнопку с нарисованным треугольником. А меня ведь и на встречку вынести могло.

Глава 6

Ночевала у Таи, так что утром заезжаю к себе, чтобы переодеться. Машину веду на удивление уверенно. Вот если бы кошка на дорогу выбежала, было бы жалко, а так, всего лишь Ветров! Знала бы, что он, еще и газу бы прибавила.

Излишнюю кровожадность спускаю себе с рук. Так я пытаюсь оправдать собственную гордость за вчерашнюю Арину Киселевну перед Попутным, а я должна была быть Арина Кремень! Арина Сталь! Я даже магическим образом забываю, что примяла ему бампер, а не ногу. Короче… Пытаюсь потешить самолюбие как могу, но получается так себе.

Дорого не занимает много времени. Поскольку Аланьевы живут в загородном доме, то крюк по Киеву не нарезаю, напротив, мне практически по пути.

Квартира встречает тишиной, Артем досматривает надцатый по счету сон, и я зайцем прыгаю в спальню, хватаю из большого встроенного шкафа тремпель с готовым луком и выхожу одеваться в ванную. Натягиваю широкие кожаные брюки и белоснежный объемный свитер одна сторона которого обрывается у бедра, чтобы уйти в косую линию и с правой стороны закончить вязку у икры. Волосы оставляю лежать на плечах. Не зря же проснулась ни свет, ни заря, чтобы голову помыть, а после винного вечера — это то еще удовольствие. Пятнадцать минут на макияж и еще несколько, чтобы сделать акцент на глаза. Не знаю почему, но сегодня хочется стрелки. А еще помада. Выдвигаю один из ящиков с косметикой и тянусь за насыщенной вишневой помадой. Дома у меня был столик для макияжа и суперудобный персиковый стул к нему. И я их обожала! К моему сожалению, в этой квартире нет места таким мелочам, так что я отжала себе ящик в ванной. Маловато, но уж как есть.

С этим цветом на губах я кажусь немного старше, но образ смотрится цельно и стильно. Обуваю завышенные сапожки на каблуке и выхожу из квартиры, заперев дверь на два оборота.

Вчера Аланьев так и не раскололся. Заявил, что тема закрыта и что если мы и дальше будем его пытать — а ко мне присоединилась тяжелая артиллерия в виде его обожаемой жены — то он оставит нас отдыхать чисто женской компанией, а сам изволит откланяться в тишину. Это был гнусный шантаж, который Марк и не думал отрицать! Что ж, вчерашнее обещанное им завтра — это уже сегодня и уже сегодня я узнаю, что этот шантажист скрывает. Тася, к слову, тоже от любопытства весь шеллак сгрызла, но Марк понимает: знает Тая, знаю я. И молчит, ууу, Аланьев!

На подъезде к офису перестаю искать хотя бы масенькую зацепку в словах препода и закусываю губу, потому что мне опять предстоит парковаться. Дома, к слову, я не стесняюсь. Как заехала, так заехала. Квартиру мы снимаем в новострое и дом еще не заселен полностью, а тут каждое место на счету и припарковаться по-королевски будет откровенным хамством. Еще и надпись приклеить могут «Паркуюсь, как…», ну как Арина Туманова, в собственном дворе, в общем…

И едва не подпрыгиваю от радости на водительском месте, когда на свое счастье вижу Кирилла и тормознув около него, опускаю окно и улыбаюсь. Есть ведь справедливость на свете, да? Вчера грязь с лица оттирала после того, как в лужу перед Ветровым нырнула, зато сегодня вот, проблем с парковкой нет. Директор отдела маркетинга при виде меня смеется и по-джентельменски открыв мне дверь, забирает ключи, чтобы поставить мою машину на парковочное место.

— Хорошая подработка, — хмыкает он, возвращая ключи хозяйке.

— Когда-нибудь я научусь, — мило улыбаюсь, а сама мысленно ставлю жирную такую галочку, что как минимум один выходной, без шуток, нужно оставить на практику по парковочному искусству. Срочно!

Парковочное искусство… Так вообще говорят?

В кабинете только Федор и я, поздоровавшись, сажусь за свой стол и принимаюсь за работу. В спокойствии наш отдел держится от силы пять минут, как своим визитом нас полошит Мальцева. Горгона влетает с очумевшими глазами, кидает взгляд на меня, потом на пустой Ликин стул и противным шипением рявкает, но тихо:

— Быстро звони ей! Если сейчас же не явится, пусть ищет новую работу! — а потом мгновенно меняется в лице, сунув голову в приоткрытую дверь, — Конечно, Константин Борисович, у меня уже все-все готово! — и снова вылетает в коридор.

Дурдом!

Набираю Лику дважды, но механический голос твердо, уверенно и бескомпромиссно повторяет зазубренную пластинку: абонент не абонент. Моя коллега появляется минут через семь и спасением для неё служит только то, что Вероникой занят наш генеральный и та до сих пор не вернулась. В таком настроении Горгоны я действительно верю в правдивость угроз о Ликином увольнении, а если приплюсовать к характеру босса всеобщий нервоз и метушню…

Именно Веронике Мальцевой, своей непосредственной начальнице, я обязана своим укороченным языком. В юности я рассказывала, что и как нужно делать всем без исключения! Вот вообще всем от воспитателей детского сада и его обитателей до студентов и преподавателей вуза. И абсолютно ничего меня в этом не смущало: я такая какая есть — искренняя, прямолинейная и готовая все сказать в лицо. Только между хамством и прямолинейностью есть грань. Корректность называется. Мои оппоненты иногда пытались мне что-то ответить или возразить, но за неимением ума, фантазии или же грамотной заточки, уползали в свои норы ни с чем. Вот только когда я выросла, появилась загвоздочка: во взрослой жизни так не работало.

Я пришла в компанию через полгода после защиты магистратуры, позволив посвятить себя святому ничего-не-деланью какое-то время. Сначала была помощником аналитика. Очень крутого, кстати, профессионала, и вот он на мою дерзость смотрел с улыбкой, но когда Денис ушел в другую компанию, я на месяц или чуть больше перешла в помощницы Вероники Матвеевны Мальцевой. Тогда еще Горгоной её никто не звал. Вот она-то несколько раз громко и качественно объяснила мне кто есть кто и чем работа отличается от университета.

Не скажу, что это ушло сразу, но со временем понимание дозволенных рамок поведения пришло ко мне само. Я училась вести переговоры с заказчиками, договариваться о сроках с главами отделов, вносить правки непосредственным исполнителям и заметила подтверждения когда-то сказанным Марком словам о важности брать под контроль не только свой длинный язык, но и эмоции.

Глава 7

— Простите пожалуйста, Макар Вадимович! — елейным голосом несет Горгона.

Сейчас она раздражает больше обычного, потому что оказалась тут не к месту. Вернее, очень даже к месту! Очень-очень!

Мозг оживает и начинает усердную работоспособность, приглушая все… другие ощущения! Это он так вину искупляет за тормоза свои. Мозг.

— Отпустите меня, Макар Вадимович, — фыркаю, постучав его по плечу, хотя хотелось по голове.

Выражение лица Попутного меняется и он, наконец, возвращает меня в вертикальное положение. Горгона глазеет в мою сторону недовольно, а на Макара с благоговением. Фу.

Надо признать, что красавчиком Ветров быть не перестал. Из короля университета он превратился в короля… не знаю… Болот каких-то? Но красивый, засранец.

Модная стрижка, строгий костюм с белоснежной под темным пиджаком рубашкой, а двухдневная щетина придает его образу мальчишества. Как когда-то, когда он улыбался мне…

Но сейчас Ветров не улыбается. Он серьезен как никогда. Или, как всегда. За пять лет люди меняются, так что судить не берусь. Просто и дальше считаю его козлом.

— Это Туманова Арина Григорьевна, наш бизнес-аналитик. И ваша помощница на эти тяжелые проверочные будни.

Я округляю глаза от услышанного, только это все, что могу позволить себе в богатом выборе мимики. Сверлю начальницу взглядом, а вот рта не открываю, напротив, лишь плотнее сжимаю челюсти, мало ли какие воробьи оттуда вылетят. Однако той мои взгляды абсолютно до одного места. Выдыхаю, киваю Ветрову, мол «здрасьте», и жду, когда Шапито, читайте Ветров, соберет чемоданы и отчалит восвояси, а я смогу протянуть Горгоне зеркало. Как-нибудь перетопчется Воеводин без напитка, а к Мальцевой я позже всенепременно наведаюсь.

Вероника тем временем представляет Ветрову Лику и Федора, тот со скучающим видом не перебивая слушает, и когда представление заканчивается, говорит:

— Для работы нам с Ариной нужен отдельный кабинет. Не хочу, чтобы мне мешали.

Хорошо все-таки, что без кофе. Я бы точно закашлялась, настолько двусмысленно звучат сказанные им слова. Или это только я не в ту степь? Остальные реагируют вполне себе нормально.

— Арина Григорьевна, — недовольным тоном кидаю Ветрову, а тот, я же говорю засранец, смотрит на меня слегка приподняв брови.

— Запамятовал, — отвечает. И уголок его рта тянется вверх.

Козел!

— Конечно-конечно! Мы сделаем все, что необходимо, Макар Вадимович. Буквально любая Ваша прихоть будет принята и проконтролирована лично мной. Лично, слышите, Макар Вадимович, — Ветров не отвечает, но уверена, что со слухом у него еще все в порядке, не продуло, — Арина очень важная сотрудница. Умная, старательная. Так что, как от сердца отрываю, — соловьем распевается эта выдра, — Не подумайте, что отдаю вам в пользование недотепу, — тон начальницы становится доверительным, а я испепеляю её взглядом. Она в курсе, что я тут. Макар старается не ржать, — Мы очень ценим Арину Григорьевну.

— С радостью возьму Арину Григорьевну в помощницы, — серьезно отвечает Попутный, я только челюсть сжимаю. Посильнее. Надеюсь, Владик примет меня без очереди, если зубы выкрошатся.

Не могу я его послать, даже если очень хочется! Помните, как все бегали в ожидании инспектора? Вот-вот!

А Горгона только и ждала этого ответа.

— Арина, собери свои вещи. Стол я, конечно, за тобой оставлю, но пока перейдешь под сильное крыло Макара Вадимовича.

И когда глаза Макара Вадимовича, тьфу ты, господи, снова находят меня, я спешл фо инспектор, то есть, показательно для Ветрова закатываю глаза и провожу по подбородку средним пальцем. И чувствую раздражение, потому что на его лице не дрогнул ни один мускул!

Развернувшись, а-ля грациозная лань, шествую к своему рабочему месту, чтобы скрыться за ноутбуком, непременно хваля себя за то, что не поленилась помыть голову и заехать собраться домой, а не как обычно.

— Кофе с тебя, Воеводин. Я в стрессе, — саркастично улыбаюсь, когда Горгона ведет инспектора осматривать его владения.

Коллега, посмеиваясь встает и выходит из кабинета в направлении офисной кухни, а я даже завидую ему: удалось же исчезнуть отсюда нетронутым.

Когда Мальцева возвращается, прищепкой падаю ей на хвост и не слажу, пока та не заводит меня в кабинет:

— Во-первых мне нужны глаза и уши. А во-вторых, я обязана была кого-то к нему приставить. Это расположение генерального! Самой мне как бы не по статусу, к Лукашину сама знаешь, какое отношение. Воеводин тут без году неделя, а Лика загружена под самое не хочу, еще и опаздывает регулярно. Это мне вы лапшу вешаете, и я её молча снимаю, пока она с обязанностями своими справляется. Ветров — совсем другое дело. Говорят, он как ураган все на своем пути сносит, так что будь добра, не выкабенивайся.

То, что как ураган, могу подтвердить хоть прямо сейчас. Если он в свои двадцать четыре снес меня с ног, то на что способен этот двадцатидевятилетний засранец могу только представить. Но не хочу!

— А мой проект? — понятно уже, что поэтому меня Горгона и подгоняла. Чтобы я как Фигаро — и там, и тут.

— Ты же не будешь с ним Лукашина проверять. Если немного просрочишь, я тебе помогу или прикрою, — а вот это уже разговор!

— И после этого мозгоклюйства требую отпуск! — я, конечно, не на рынке, но вот прямо тем самым местом чувствую, что получится.

С минуту Горгона молчит, смотрит на меня своими сужеными глазами, будто ожидая, что я спишу все на шутку, но нет. Не первый год работаю. На то я и аналитик, сейчас просчитала в этом деле свою пользу, и по глазам вижу — Вероника тоже знает, что я не слезу.

— Ладно. А теперь быстро собирай вещи и дуй к Ветрову. Его кабинет слева за поворотом от кухни.

— Самый дальний что ли? — приподнимаю бровь.

— Ага, — Мальцева уже выудила свой телефон и приложила к уху. Мое время вышло, так что и я выхожу.

Я, Ветров, наше прошлое и один кабинет на двоих в самом отдаленном месте офиса. Замечательно!

Глава 8

Остаток рабочего дня проходит в молчании. Ветров погружен в документы. Я занята проектом. Сегодня Попутному не понадобилась моя помощь, а завтра я могу искать какой-нибудь лист макулатуры целую вечность и выпасть из рабочего ритма. Так что не расслабляемся.

День какой-то скомканный и сев в машину я ощущаю опустошенность. Хочется обдумать эту встречу и не допустить следующей, но оба варианты невозможны. Вчера я ночевала у Аланьевых, так что мне нужно домой. Хотя…

Достаю из кармана сумки смартфон и набираю тому, кто для меня всегда в открытом доступе и кого больше всего на свете люблю.

— Владик, даже если ты занят этим вечером, отменяй. Я еду.

Конечно, отказать мне он не может, поэтому я выезжаю с парковки и еду туда, где селятся киевские мажоры. На Оболонь. Цены на квартиры там космос, но именно спрос рождает предложение, а не наоборот. Престиж и потрясающий вид из окна — то, за что согласны платить успешные мира сея. А мой братец именно такой.

Красавчик—стоматолог, который провел два года на стажировке в Швеции и вернулся абсолютным профи. К нему не просто мечтают попасть, очередь на прием может достигать больше пары месяцев, но и клиентоориентированность Владислава Туманова заканчивается на первом посетительском хамстве. Мой брат знает цену своему стоматологическому мастерству. Если и так не говорят, то ничего страшного, с почином!

В своем возрасте Владик проводит конференции по всему миру, а ему всего тридцать два. Его слушают, с ним хотят познакомиться и именно его зовут на важные и большие мероприятия. Он добился настоящего успеха в своем деле, не просто построив карьеру, а совершив настоящий прорыв.

В общем, его жена когда-нибудь получит не только симпатичного успешного молодого мужчину, а и прилагающиеся к нему овации. Только вот покорить Туманова почти невозможно. Почему почти? Потому что я не теряю надежды, что где-нибудь живет та самая.

— Арина Туманова, — представляюсь охране после «Здрасьте» и через минуту прохожу в лифт.

Этот новострой был сдан пару лет назад, а Владик как раз вернулся из Швеции и, конечно, жить в родительском доме больше не желал. Да и не по статусу было. Так что, выкупив квартиру и обсудив с профессионалами дизайн, очень скоро мы отмечали здесь новоселье. Я, Влад и бутылка красного полусладкого. Потому что мой брат не любит людей. Не сказать, что он изгой. Скорее, изгои в его глазах все остальные. Он предпочитает нужные знакомства простой болтовне и выбирает не связывать себя любыми эмоциональными узами. Не скажу, что полностью в этом вопросе разделяю выбранную братом позицию, но в чем-то он ведь прав.

У каждого человека есть история, когда его предали. Будь то друг или любовь. И не все такие, как Тая Аланьева, не способные изувериться в чуде и людской человечности. Есть еще такие, как Влад, доверие которых и без того шатко, а когда его растоптали, то близость будь то дружбы или любви — абсолютное табу. И ни права на помилование, будьте уверенны.

Влад встречает меня в вафельном халате, и я в недоумении вскидываю брови на сей неожиданный наряд.

— А это еще кто? — пищит блондинка при виде меня, наспех застегивая блузку.

Девушка похожа на белокурую овечку и эта ассоциация заставляет поморщиться.

— Арина Туманова, — звучит тем же тоном, что и охране при входе.

Прохожу сразу в глубь квартиры, не обращая внимания на ошарашенный взгляд и усаживаюсь на кожаный диван. Надеюсь, он чист.

— Так ты все-таки женат, да? А я-то думаю, что это он серьезных отношений не хочет?! — да тут целая трагикомедия, не иначе, — Конечно! Такой, как ты, не может быть холост! А я дура, кольца на пальце не нашла и обрадовалась… — бормочет растерянно, а потом поворачивается ко мне и мстительно орет, — Девушка, он вам изменяет!

— Влад, есть поп-корн? — вздыхаю притворно, взглянув на него, мол, «долго еще»?

Братец все это время подпирает спиной стену. Он не пытается ничего объяснить или успокоить девушку. Ему скучно. Это видно по выражению лица. Влад просто стоит и ждет когда наконец закончится сцена, актриса, которая, как мы уже поняли по её собственным словам, не за длительными отношениями в эту квартиру шла, насладится овациями и удалится или, проще сказать, когда его спутница на ночь соберет свои вещи и засунет в них себя. А та, нарочно тянет, ожидая оправдания, которых не будет.

Вы видели человека, которому перманентно скучно? Будто он уже видел все и от всего успел устать? Словно у него есть план на все годы этой жизни вперед, и он молча и правильно ему следует? Я вижу прямо сейчас. И это больно. Больно, когда всего одна овца заставляет погрузиться в работу, а как из работы выгрузиться инструкции отсутствуют. А я сомневаюсь, что даже если бы такая инструкция существовала, Туманов бы следовал написанному тексту. Без прочего, Владу такое положение дел нравится, а я его сестра, а не психоаналитик. Пробовала встряхнуть, тщетно.

— Света… — он выводит её в коридор, дарую моему слуху тишину.

В личную жизнь Влада я не лезу. Он мой выбор тоже не одобряет, но тактично молчит. Не всегда правда, потому что для Тумановых прямолинейность — это дело святое, но все-таки в нашей семье выбор друг друга принято уважать. Как бы сложно это уважение ни давалось.

Дверь хлопает, Влад возвращается. Не говоря не слова поднимается на второй этаж и появляется уже в приличном виде. Шорты и футболка больше подходят для встречи сестры, чем халат.

Он не извиняется за развернувшеюся передо мной сцену, не оправдывается, не опускает взгляд. Молча берет со стола мобильник и делает звонок.

— Ну рассказывай, — а это уже мне.

Доставку из ресторана привезли минут через сорок после заказа. Ресторан находится неподалеку и готовят там вкусно. Влад постоянно у них питается, потому что готовка, а еще уборка, глажка и стирка не входят в срочный список дел Туманова.

— Ветров в городе, — говорю тихо, покручивая винный бокал в руке. Блики напитка красиво переливаются оттенками от бордового до бледно-красного.

Глава 9

В минуса оставаться в гостях на ночь без колебаний записываю звонки надоедливого парня и слишком ранний подъем.

Понятия не имею, какая такая летучая тварь покусала Артема – муха или Морбиус, но поссорились мы крепко. Такое впечатление, что из его рта извергалась абсолютно любая мысль едва успевшая осесть в голове. Началось все с претензии, что целых две ночи подряд я ночевала не дома, потом появилась теория, что не у брата я осталась вовсе, и в конце наш и без того занятный разговор, подкрепился утверждением, что он для меня пустое место…

Убиться и не воскреситься! Да меня родители в пятнадцать так не отчитывали!

Поскольку оправдываться после подобных обвинений я не собиралась, этот факт раздражал Лукашина еще сильнее. В конце разговора, разумеется, лишь для того, чтобы разрешить конфликт, а не оскорбить меня, он потребовал передать трубку Туманову. Нормально? В общем, если к предыдущим веселым фактам я пыталась относиться терпимо, призывая существующие и выдуманные силы вселенной, то после этой заявочки на успех орала так, что весь квартал, очевидно, слышал.

Вот неужели он сам не понимает, насколько глупо выглядит, пытаясь контролировать? К Владу я таки подошла. Из принципа. Подошла и молча протянула телефон.

«Темочка» — прочитал брат на экране и поднес смартфон к уху с особенно язвительным взглядом. Тумановским. Потому что я тоже так смотрю. Это значит «И что я тебе говорил?»

Только сейчас во мне было столько злости, что отрицать очевидное я не собиралась. Да и спорить с Владом после моих криков на всю Оболонь просто нелепо. Я то и дело продолжала ругаться с Артемом в голове. Еще один минус эмоциональности: ситуация может сто раз закончиться, но мысленно мой оппонент продолжает жарится с яблоком в зубах на разведенном лично мною костре. Да может, мне еще детские часы с прослушкой на руку повесить? Они как раз местоположение покажут, если вдруг разрядится телефон! Что это за контроль вообще?! Что за недоверие?!

— Ари у меня. Еще что-то? — вероятно прослушав вопрос, без приветствия сказал Влад. А после просто скинул вызов.

Корректностью с неугодными ему людьми мой брат себя не тяготил. Он-то и трубку взял лишь из уважения ко мне. Приблизительно с таким же выражением Влад разговаривает с Темой вживую. Ну как разговаривает, скорее, отвечает на вопросы. Аланьев, к слову, туда же. Тем не менее, должна сказать, что Туманов с преподом между собой ладят просто отлично. Я бы очень хотела наладить отношение моего окружения к Артему, однако, знаете, это крайне сложно дается, когда тебя сопровождают такие вот фокусы!

Наверное, звонивший остался доволен услышанным. В любом случае, дожидаться звонков с извинениями я не собиралась. Выключила мобильник и швырнув его на стол повернулась к зубоскалящему родственнику.

— Просто молчи, Владик. Просто молчи.

Он кивнул, а после засмеялся от глупости ситуации.

— Везет же нам на любовь, Ари.

Я вхожу в квартиру расслабленная и отдохнувшая, несмотря на сложный морально и богатый на события вчерашний день. Все же полезно от всего отдохнуть, собраться с друзьями и болтать ни о чем.

К моему удивлению, Артем уже проснулся и открывает дверь спальни, едва я успеваю тихо закрыть входную.

— Привет, — первым здоровается он, а я пытаюсь убедить себя, что обиженные нотки в его голосе мне все-таки послышались.

— Привет, Артем. Я ненадолго. Хочу переодеться, собраться. К девяти мне на работу.

Не то, чтобы это было для него новостью, потому что рабочий график у меня однообразный вот уже практически три года, полгода из которых мы живем вместе. Разуваюсь, прохожу мимо него в спальню и открываю большой зеркальный шкаф. Он молчит, сложив на груди руки и сверлит меня долгим взглядом, а я стягиваю с себя одежду и беру в руки длинное по щиколотки вязаное платье цвета айвори. Сегодня туманно, ветрено, накрапывает дождь, а это платье такое уютное, окутает меня теплом и…

— Ты так и будешь молчать? — допытывается Артем, а я не успеваю подавить раздраженный вздох. Не хотела же перед работой ругаться! У меня важный проект, а еще Ветров!

— Что ты хочешь, Лукашин?

— Ах, Лукашин? Мы уже не в университете, Арина! И я больше не на вторых ролях у тебя на подтанцовке, понятно? Я уже не ребенок! — последнюю фразу он просто выкрикивает, голос скатывается на фальцет, резанув по барабанным перепонкам. А я не к месту думаю, что ему только ножкой стукнуть для полного театрального действа не хватило. Но внутри остаюсь абсолютно спокойной.

— Ну так и не веди себя как ребенок, а займись наконец делом, Артем, — говорю и забрав с собой платье иду в ванную комнату в нижнем белье, которое успела на себя натянуть.

Его пальцы смыкаются на моем запястье, когда прохожу мимо, а когда смотрю на него он отпускает руку и опускает глаза, скрипнув зубами от злости. Молчит, а я не хочу выдавливать из него слова. Если захочет что-то сказать, скажет. Я не в том статусе, чтобы указывать ему на ошибки и велеть извиниться. И примерять на себя роль мамочки не собираюсь.

Спустя двадцать минут я полностью собранная выхожу из ванной, а дверь спальни плотно закрыта. И поскольку я не горю желанием выяснять что за ней делает Артем, то просто меняю сумку на широкий вместительный бежевый клатч и переложив пару нужных мелочей выхожу из дома, не прощаясь. Ноутбук на работе, а если и понадобится, то просто брошу его в машину, так что большая сумка ни к чему.

Дорога в офис успокаивает меня. Временами мне кажется, что за моим желанием водить стоит вовсе не комфорт; мне нравится это уединение: машина, дорога, музыка и я. Обдумывая наши с Артемом ссоры, они все больше кажутся мне наивной чепухой. Мы слишком давно вместе, чтобы бросать все на половине пути.

И пусть Артем Лукашин никогда не был героем моих девичьих грез, но он надежный, с ним комфортно, нет эмоциональных качель и метаний. Нет и подъемов, но разве после того, как меня этим подъемом прихлопнуло, мне это нужно? Нет. Конечно, нет. Он любит меня, а я… Наверное, совсем разучилась чувствовать то самое на букву «Л».

Глава 10

— Арина, прости, ладно? В последнее время я сам не свой из-за этой проверки, — бормочет Артем за ужином, который к моему приходу сам приготовил.

Одно из прочих положительных качеств Артема — умение признать свою ошибку. Правда, иногда перед этим приходится выслушать достаточное количество того, что в двадцатом веке считалось непредназначенным для женских ушей. О том, что эти же дамы могли крепким словцом заправить за воротник любого джентльмена опустим. Но после каждого подобного вчерашнему выпада, он неизменно становится учтительным, обходительным, замечающим любое негодование партнера идеальным парнем.

Артем жует мой любимый греческий салат, хоть его и воротит от феты, изображая радушие. И хоть такие усердные попытки угодить откровенно кажутся мне заранее провальными Артем при этом выглядит милым. У моего парня раздосадованный виноватый вид, из-за которого мне хочется потрепать его по волосам, а из-за слегка покрасневших от монитора глаза он кажется совсем раздосадованным. Я разделываюсь с куском запеченной курицы и отрезаю себе еще один, нахваливая Лукашинскую пищу.

Мама всегда учила, что мужчин нужно хвалить. Но только за дело! А поскольку приготовление вкусного ужина и извинение я считаю делом, то следую маминому совету. Но тут без ерничества, готовит Артем действительно вкусно.

Когда мы только съехались, то делили все дела по дому. Это потом я с головой ушла в работу, да и у него появились проекты, и мы все чаще пользуемся отделом кулинарии, реже доставкой, а с уборкой справляемся на выходных.

Тема наливает мне сока, как только я опустошаю стакан. От вина я отказалась, поэтому сегодня безалкогольное перемирие.

Злость внутри меня уже не рычит, но глаз не смыкает, оставаясь на чеку. Однако силу этого чувства смягчает факт, что я и сама виновата. Смотрю правде в глаза: я так и не рассказала Артему о реальных рисках проверки для него, о которых мне заявила Горгона. А ведь теперь волнение Лукашина выглядят совершенно по-другому, когда их подтвердило непосредственное начальство. Что же такого он натворил? Теперь дураку понятно, что Артем в чем-то замешан. Только сейчас мы о моей вине. Я промолчала и о Ветрове, с которым теперь вынуждена делить кабинет, и о Воеводине, которого перевели с удаленки в офис.

И пусть причина моему молчанию — очередная ссора с Лукашиным, но это ведь меня не оправдывает, правда? Пора признаться себе, что именно поэтому я осталась у Влада — избегала разговора. Да и сейчас не сказать, что слишком горю желанием поднимать шаткие темы. Хочеться провести хоть один спокойный, тихий без происшествий вечер дома: фильм, я и Артем. Как раньше. А учитывая, что завтра выходные, я смогу расслабиться и не думать о Воеводине, Горгоне, Ветрове…

— Арина, а как дела в офисе? Когда приедет этот ваш проверяющий? — аккуратно спрашивает Тема, но в глазах читаю нетерпение. Слово «ваш» режет слух, словно не Лукашина проверять будут, а всех нас.

— Пока тихо, Тем, — отвечаю с заминкой, — давай не будем говорить о работе.

Он с готовностью кивает, но недовольство видно невооруженным взглядом. Мда, я тоже хороша! Однако, ссоры я сейчас не хочу, а пересказывать слова Мальцевой равно накрутить Тему еще больше. И отчасти я сказала правду: пока ведь действительно тихо. Ветров только начал лопатить документы и никаких вердиктов не озвучивал. Примерно так я себя и успокаиваю.

Мы заканчиваем ужинать, убираем посуду, перекидываемся незначительными фразами, только вот тепла я не чувствую. Проходим в другую комнату, Артем включает какой-то фильм и… Ничего не происходит. Атмосфера между нами не теплеет. Лукашин погружен в свои мысли и слишком далек от совершенной Галь Гадот, которая играет шпионку под прикрытием на плоском экране нашего телевизора. Не знаю почему, но мы оба дожидаемся окончания фильма и только после этого, будто по школьному звонку идем спать.

Утро субботы встречает меня осознанием собственной забывчивости. Мой ноутбук так и остался на столе в кабинете Ветрова. В моем кабинете, который я делю с Ветровым, вот так правильнее. Приставки «наш» я усердно, как вы поняли, избегаю. Делать нечего, так что трачу на сборы двадцать минут своей жизни и подойдя к рабочему месту Артема, стучу указательным пальцем по его плечу, чтобы тот стянул массивные наушники.

— Ты поедешь со мной? — спрашиваю еще раз, потому что совсем не хочу ехать туда одна.

— Я хочу посвятить этот выходной себе, Арина, — говорит прямо, и кивает на экран, где поставлена на паузу игра.

— Да ладно, давай проведем вместе субботу? — еще одна попытка. Надеюсь, я не выгляжу канючащей внимание девушкой.

Артем, вероятно что-то почувствовал, потому что встает и обнимая меня прижимает к себе.

— Мы проведем вместе воскресенье, ладно? Раз тебе все-равно сегодня нужно работать, завтрашний день только наш, — он смотрит мне в глаза так покаянно, словно от моего согласия зависит его жизнь, хоть я знаю что это совершенно не так.

Впервые этим взглядом он смотрел на меня предлагая свидание после унизительной выходки Ветрова. Не сразу, конечно, через время, когда я перестала волком смотреть на окружающих.

«— Я отведу тебя куда захочешь, Арина,» — говорил он, смотря в глаза вот как сейчас.

Так же он предлагал мне второе свидание, потом знакомство с родителями, совместный быт. И всегда этот взгляд казался мне чистым и особенным среди прогнивших враньем людей.

«— Конечно.» — отвечала тогда.

— Конечно, — со вздохом говорю сейчас.

Сажусь в машину и отъезжаю, наслаждаясь тихой музыкой. Пробок нет. Видимо, все, кто собирался на дачу выехали куда раньше двух часов дня. Спасибо тем, кто встает пораньше за то, что мы, совы, не вынуждены торчать в пробках. Хорошо, что обязательных людей больше, чем забывчивых. В сегодняшнюю субботу я забывчива, тогда как в понедельник снова стану обязательной.

Паркуюсь, занимая сразу два места. Все-равно ведь нет никого.

Ветров дал мне второй ключ и сейчас я очень этому рада. Однако, оказывается, мне ключ не требуется. Толкаю приоткрытую дверь и вхожу.

Глава 11

Воскресенье мы действительно проводим вместе и даже выходим завтракать в ближайшее кафе. Настроение у Артема прекрасное и я, желая поскорее возродить прежнюю, между нами, атмосферу, пытаюсь настроиться на позитивный ритм.

Артем без остановки рассказывает о новой видеоигре, интересных людях, с которыми играет онлайн в одной команде. О том, что умеют разные герои, каким даром обладает каждый и что некоторые можно найти в игре, а если уж очень нужно, купить за реальные деньги. Понимаю, что он действительно увлечен, потому что мне не удается вставить и слова, но я не расстраиваюсь, наоборот, с улыбкой слушаю, поедаю крамбл и пытаюсь вникать. Пытаюсь, потому что слишком уж от этого далека.

— Ты представляешь, а еще там дракон! К слову, — с особенной гордостью проговаривает он, — не всем удается найти дракона. Первый мною завоеванный сидел на поляне, и я долго-долго к нему пробирался буквально сквозь густую лесную чащу! Просто поразительно! Они нарисованы так мастерски, будто я вижу их в реальности. Чешуйки по телу, усы на морде и даже когти на лапках! И мой герой может оседлать его и взлететь в небо! — он искренне восторгается, как ребенок и мне приятно за ним наблюдать. Я рада, что это отвлекает Артема от нервных мыслей о работе.

— Прямо как в «Аватаре», — это просто первое, что приходит на ум, когда я думаю о ящерицах, которых в реальном мире и времени не существует. А еще список женских романов, вот только они точно ничего не скажут Артему, да еще и обидят. Тут такие мужские баталии с драконами и я со своими сказками…

— Ты только представь, сколько туда влито денег, грех не играть! Я серьезно, — видимо, я усмехаюсь, глядя на него уж слишком наивно, если Тема вдруг осекается, — относись к этому всерьез, Арина.

Тут же прячу улыбку, чтобы не обижать его чувства и говорю уже куда собраннее:

— Даже сложно представить, сколько там прячется человеческого труда.

Эта ёмкая фраза, вероятно, Артема полностью удовлетворяет, раз он одобрительно кивает мне и продолжает свой рассказ. У всех свои интересы и пусть я в видеоиграх совершенно не разбираюсь, главное, что они нравятся ему.

— Просто многие думают, что видеоигры созданы только для пятнадцатилеток, — я невольно подбираюсь, в надежде, что меня не раскрыли, — но это узкое мировоззрение! Люди даже не осознают, что можно погрузиться в параллельную вселенную в два клика!

Отчасти я согласна. Как отдых несколько часов в неделю — абсолютно поддерживаю, а еще…

— А есть люди, которые тестируют игры? — выдаю то, о чем подумала и мне правда интересен ответ. Их же кто-то проверяет прежде, чем пустить на аудиторию, верно?

— Конечно! И не мало зарабатывают! — следует ответ. Глаза Артема горят, но потом, взгляд становится острее, — Но это не для меня. Обязательность в этом деле мне не нравится, я ведь играю для души.

Вообще-то я не к тому спросила, но, если бы Тема захотел, можно было бы попробовать. А почему нет? Люди находят себя в абсолютно разных направлениях.

Обедать отправляемся домой, я мариную телятину, Артем чистит лук и картошку, чтобы после посыпать её травами и запечь. Разговор об играх стих и переключился на спортивный зал, куда я хожу раз в неделю, а Тема и вовсе перестал.

— Две недели вынужденного отсутствия, а кажется, что полгода там не была. Надо срочно наверстать завтра, — улыбаюсь, нарезая овощи для салата.

— Ты и так прекрасна. Лучше приезжай завтра пораньше домой, я выберу что-то посмотреть и… — он прижимается сзади, явно намекает на постель.

Я чувствую, как он хочет меня. В последнее время у нас не ладилось, а потом еще работа, Ветров…

— Ай! — громкий вскрик и я роняю нож на пол.

Левый указательный палец весь в крови. Артем отшатывается, а я скорее сую руку под поток ледяной воды.

— Арина, ну как же так! Что теперь? Сильно болит? Давай вызову скорую? — причитает за моей спиной. А мне слишком больно, чтобы я принимала растерянность за заботу.

Вода смешивается с кровью и стекает бурым цветом на белоснежную керамическую чашку из-под чая, оставленную мной вчера. Разрезала, похоже, глубоко. И больно до искр в глазах. Жмурюсь, чтобы поскорее прийти в себя.

— В ванной, в верхнем шкафчике флакон с жидким пластырем. Принеси, пожалуйста, — шиплю, сжимая зубы и подумав кричу вдогонку, — Он с красной крышкой!

После тщетных Теминых поисков я перематываю палец, с которого хлещет кровь первым попавшимся полотенцем, и войдя в ванную беру в верхнем правом ящике второй по счету флакон. С красной крышкой.

Обед плавно перетекает в ужин, а я пытаюсь вычеркнуть его растерянность. Он всегда был таким. Это просто реакция. Кто-то в экстренных ситуациях теряется, сбивается и не понимает, что делать, бесцельно перемещаясь с место на место, как Артем. А кто-то берет все в свои руки и решает вопросы… Как Ветров. Вот черт!

Он неожиданной мысли вилка летит на пол, как совсем недавно нож и я, в смятении наклоняюсь поднять, но Артем меня опережает.

— Не переживай так, Ариша, скоро пройдет, — нежно смотрит на меня мой парень, поглаживая по пострадавшей руке.

Очень на это надеюсь. Очень-очень. И я сейчас не о порезе на пучке пальца.

Глава 12

— Мне нужны вот эти документы, — Ветров кладет написанный от руки список, где синей ручкой аккуратным почерком выведены годы и названия.

«Вот и началось» — горланит где-то внутри моя уменьшеная копия, отвечающая за эмоциональность. А учитывая шкалу этой самой эмоциональности, которая безостановочно разгоняется от нуля до ста и частенько зашкаливает, я по привычке, но уже внутренне закатываю глаза, молча, чтобы не расплескать яд и не обрызгать им корону моего новоиспеченного начальства грациозно стучу каблуками из кабинета в архив.

Изучаю папки, сравнивая их с полученным списком и довольно долго смотрю на полки, пытаясь отыскать ту самую, необходимую, нужную папку, потому что я никогда тут не была. Вход в архив вообще-то по пропускам, но поскольку я теперь в помощницах у главной шишки компании, то пропуск у меня имеется, только восторга сей факт не прибавляет, а прибавляет только лишней возни. Приправляю поиски тяжелыми вздохами и мысленными возмущениями. Большего, как ответственный сотрудник себе позволить не могу.

Со всей стойкостью духа, даже той, которая, как я думала, мне не присуща в принципе, я копошусь среди пыльных папок, которые, конечно же, никто не протирал. Как отнесли, так и забыли. И никому даже на секундочку в голову не пришло, что Арина Туманова придет на поиски. Поиск макулатуры действительно каторга! Мысленно мой самолет давно уже приземлился на островах из рекламы известного кокосового батончика и я, вся такая шикарная в заслуженном отпуске пью свой четвертый заслуженный коктейль.

С каждой минутой представлять пляж и теплый ветер вместо пыльного архива становится все сложнее, потому что я как обезьяна, прыгающая с ветки на ветку, только делаю это на лестнице, которую, к тому же, приходится передвигать ручками!

Поднимаюсь на уровень самой верхней полки и наконец взгляд находит нужную папку. Почему нужное всегда так далеко? Пытаюсь вытащить, но папки слишком плотно сдвинуты и в конце концов я ломаю ноготь. На той самой руке, указательный палец которой заклеен пластырем. Фыркая от негодования и пыли, сползаю-таки вниз, подхватываю покрепче папку и прикрыв магнитную дверь вхожу в кабинет.

А там секретарша наша, Катенька. Стоит, рукой оперевшись на Ветровский стол и вывалив свое вымя наружу, не утруждая блузку застегнутыми пуговицами облизывает искусственно надутые губы, глядя на инспектора. Он, конечно же, увлечен бумагами, бросая на Катеньку взгляды. Характеристику взглядам дать не успеваю, потому что подхожу к столу и с высоты своего роста прямо бросаю папку на стол заказчику документов.

Катенька охает, поскорее принимая прямое положение тела и одергивает ворот блузы. Растерянно хлопая нарощенными коровьими ресницами. Умом Катя не сказать, что искрится, зато она исполнительна и лишних уточняющих вопросов не задает. А это для раздражительной Мальцевой крайне важный навык.

У Кати нет стержня или стремления карьерного роста, зато есть желание удачно выйти замуж, поэтому уже в свои двадцать шесть она дует губы, колит какую-то дрянь в лицо и считает себя очень красивой, чтобы привлечь одного из наших многочисленных богатых клиентов. Поэтому я совершенно удивлена, что она тут, напротив, лишь недоумеваю, как это она не пришла сюда раньше! Макар же совершенно спокойно поднимает на меня взгляд, а уголок рта приподымается в ухмылке. Ситуация его явно забавляет, но я не обращаю на это никакого внимания.

— Ты здесь зачем? — спрашиваю у закусившей губу красавицы. Я не в том настроении, чтобы казаться милой, а Катя, которая докладывает Горгоне обо всем на свете, меня откровенно раздражает.

— Вероника Матвеевна прислала передать Вам вот это, — опускает глаза, судорожно ища файл, — вот, — протягивает, выдохнув.

— Спасибо, а теперь можешь идти.

Я киваю ей на дверь и секретарша, переведя глазки с меня на ничего не выражающего инспектора хмурит бровки, несколько раз расстроенно и немного нервно взмахивает искусственными ресницами, не отводя от проверяющего взгляда. Она ждет от него действий, а когда их не следует, все же выходит из кабинета.

— Тебе все сотрудники отчитываются? — ухмыляется Ветров, откинувшись на спинку кресла.

— Нет, но эта меня боится, — ситуация меня тоже забавляет, и я улыбаюсь, — а еще из-за тебя я сломала ноготь.

И поскольку отойти от его стола я еще не успела, то сую ему руку с перебинтованным пальцем и сломанным ногтем. Арина Туманова — ухоженный бомженок.

А Макар вдруг аккуратно берет мою ладонь и долго смотрит.

— Что с пальцем? — спрашивает неожиданно серьезным тоном.

— Да порезалась, ничего особенного.

Я отнимаю руку, но Ветров крепко держит, явно что-то рассматривая. Это меня смущает.

— Садись, — командует он и не давая мне даже набрать воздуха для ответа встает, тянет на себя и развернув усаживает на место, где секундой раньше сидел.

— Макар, ты что? — предпринимаю попытку возмутиться.

— Посиди пожалуйста минуту, — с этими словами он проходит в центр кабинета, туда, где стоят шкафы с бумагами и открыв один из них присаживается на корточки, чтобы выудить оттуда аптечку.

А я и не догадывалась о её существовании тут. Думала, все принадлежности хранятся в ящике общей кухни. Любопытно, это он её сюда притащил или в каждом кабинете стоит?

— Я сломала ноготь, а не руку. Или ты решил накапать мне успокоительного? Так я на маникюр схожу и все пройдет, — откровенно забавляюсь, пока Ветров неумолимо надвигается на меня с прозрачным чемоданчиком.

Сижу, не бежать же мне от него, роняя косы. А он улыбается искренне, вовсе не формально. Поставив аптечку на стол и выудив оттуда перекись, вату и пластыри, а из ящика своего стола пачку влажных салфеток. Да тут целый хирургический кабинет!

Отлепив пластырь, сует мне в руки салфетки, я же послушно вытираю руки, качая головой, но не спорю. Потому что помню — это бесполезно! Если Ветров что-то решил, он это сделает. Так же было с тем спором.

— Вот из-за чего, ты оказывается, взбесилась — ноготь! А я-то думал, ревнуешь, — он садится передо мной на корточки и улыбается своей знакомой лучезарной мальчишеской улыбкой. И сложно не улыбнуться в ответ.

Глава 13

Практически неделю события, которыми я могу похвастаться — это поиск макулатуры и несколько встреч по контракту.

Заказчики сократили сроки и несмотря на мою переработку, я сильно не успеваю. Потому приходиться задерживаться на работе на час дольше обычного. Дома вопросов по этому поводу не возникает, потому что Артем с головой ушел в мир драконов.

Ветров после нашего последнего хлесткого разговора больше попыток поговорить не предпринимал, чему я действительно очень рада. Мы поставили точку и в нашей истории запятая просто невозможна. Вот только сам он стал более задумчивым, серьезным и погруженным в себя. Все чаще ловлю на себе его внимательный взгляд, будто он присматривается ко мне, наблюдает, сравнивает со мной прежней. С той девушкой из своих воспоминаний.

Скорее всего я перекладываю на него свои собственные раздумья, ведь невозможно не сравнивать «прежнего» и «нынешнего» Ветрова. А временами мне кажется, будто его что-то гложет. Но меня это никак не касается. Я убеждаю себя в этом. А еще в том, что, когда он закончит рыться в грязных делишках нашего отдела и его сдует из нашей компании, все наконец вернется на круги своя. Моя жизнь станет легче и в голове просветлеет. С его появлением вся разложенная по полочкам, казалось бы, жизнь летит в тартарары, от мыслей как все вернуть назад моя бедная голова просто взорвется от мыслей. Не знаю, почему это происходит со мной, ведь я совершенно искренне считала, что все это я уже пережила, перешагнула, оставила далеко позади, а сейчас на душе кошки грызут.

Телефон на моем столе заходится стандартным звонком, и я улыбаюсь, прочитав теплое «Мамуля».

— Привет, как вы? — беру не раздумывая.

В последнее время из-за работы и их с отцом занятости мы созваниваемся все реже и это совсем мне не нравится. Мне хочется как можно дольше сохранять зародившиеся между нами теплые отношения, помогать и поддерживать. Я довольно самостоятельна, но моя семья, родители, очень важны для меня. Артем говорит, что это естественный отрыв из родительского гнезда, я слушаю и киваю, не желая его обидеть, а сама вспоминаю напутствия его матери о регулярных походах в туалет.

— Привет, милая. Все хорошо. А как у тебя дела?

Голос у мамы бодрый, я слышу улыбку в ее голосе. Почему-то сразу догадываюсь, что у нее небольшой перерыв на кофе с любимой шоколадкой с миндалем. Так и вижу ее в том просторном кабинете за столом и в белом огромном офисном кресле. Выход в стоматологический кабинет из маминого личного.

Это простая болтовня придает мне сил и настроения. Я говорю в кабинете, потому что Ветров вышел минут пятнадцать назад, сжимая в руках две увесистые папки. Я рассказываю маме о проблемах с парковкой, но машина работает вполне исправно, о проблемах с Артемом технично умалчиваю, потому что не хочу ее волновать и считаю, что проблемы в отношениях есть у всех.

Да, у нас не такая любовь, как у них с папой. Они в месте слишком давно и все так же любят друг друга. Между ними тепло и взаимопонимание уже много лет, и я никогда не слышала друг о друге дурного слова или криков. Во всяком случае, если это и случалось, а мы живем не в вафельном мире, то не при нас с Владом.

Когда-то я верила, что и со мной это однажды произойдет, а потом случился Ветров и меня снесло ураганом. Снесло и прибило. С Владом тоже это случилось и его, вероятно, тоже сильно занесло. Только он не признается, что именно там случилось. Наверное, слишком болезненное. Но дети четы Тумановых сделали один и тот же вывод о том самом на букву «Л». Кому нужно — стойте с ложками и гребите, а мы этот лот на аукционе невиданной жизненной щедрости пропустим.

Почему-то сейчас мне в голову пришло неожиданное сравнение. А чем отличается Лукашин от часа пика в Тумановских апартаментах? Если только тем, что не кончающийся поток дам не выносит моему брату мозг, тогда как мой временами потерпает, однако не постоянство ли признак мастерства? И вообще, как Влад не боится подцепить какую-нибудь…

Мы прощаемся тогда, когда отец, вероятно вошедший в кабинет, просит маму сделать ему кофе и она, кликнув кнопку на кофемашине передает мне от него привет. Она, хохоча наскоро заканчивает смешную историю о сотруднице и обещает перезвонить немного позже.

Скидываю звонок, улыбаясь собственному отражению в окне. Уже вечер, на часах начало шестого, но еще светло, потому что осень. Поворачиваюсь и застываю, увидев облокотившегося на дверь Ветрова. Он смотрит долго, выжидающе.

— Как дела у Кристины? — спрашивает, будто имеет на это право.

— Как проходит проверка? — буравлю его взглядом.

— Арина, когда ты поймешь, что зря бежишь от меня?

Он подходит ближе, двигаясь при этом, словно пантера.

— Я поняла, что зря была с тобой, — перестаю пятиться, сделав крохотный шаг назад.

За моей спиной подоконник и единственный путь к отходу, который остается — разве что в окно. Но я его и не боюсь. Отважно гляжу в глаза своей минувшей любви, а он стоит совсем близко, почти рядом и гипнотизирует. Мне кажется, стены сейчас падут, Днепр расплещется, погружая нас в глубину своих вод, а я расплавлюсь под горячим взглядом Макара Ветрова.

«— Мой ветер.

— Только твой.»

Я помню прошлое. Всю нашу историю. Она была сладкой, красивой, красочной и лживой. А еще я хорошо помню боль, которую испытала. Я готова была погибнуть лишь бы не испытывать более этого. Потому что с каждым днем казалось, что хуже быть не может, что больше я просто не выдержу, вот только никто не спрашивал. Мне ведь нужно было доучиться еще два года с людьми, оценившие шутку Ветрова по достоинству. Смаковавшие её и не давшие забыть. И сейчас, стоя перед тем растоптавшим меня Ветровым взрослой и гордой я больше не поддамся.

Вся спесь, которою я крутила в голове, словно излюбленную пластинку исчезает, когда Макар, не сводя с меня потемневших глаз поднимает руку и касается моей щеки пучками пальцев. Нежно, аккуратно, бережно. Сердце, глупое, бьется чаще, а я сама судорожно сглатываю. Мужская рука спускается ниже, обжигая прикосновением шею, Макар громко выдыхает, будто это самое сексуальное, что он когда-либо видел. Но я знаю, что это не так, потому что он уже видел меня без одежды. И тогда с ним это было потрясающе.

Глава 14

Сегодня суббота и я, позволив себе поспать подольше, просто отключаю будильник, обязующий подняться с кровати. Так что открываю глаза по своему хотению в начале двенадцатого и без малейшего намека на зазрения совести, с чистой душой плетусь в ванную, чтобы придать себе мало-мальский вид и уже в кухне встречаюсь с Темой.

— Кофе? — спрашивает он, сидя за обеденным столом. Радостно киваю в согласии, когда слышу, — И мне сделай пожалуйста.

Прыскаю этой глупой шутке, но вижу, что Артем серьезно залип в телефоне и вздохнув ставлю на плиту турку. Кофемашиной мы пока еще не обзавелись, но я, честно говоря и не настаиваю. Большую часть времени проводя на работе, где есть все необходимое для душистого напитка в зернах и любого на выбор чая, мне совсем не хочется кофеина вечером. А Артем не любитель горячих напитков, так что занимать и без того небольшое пространство еще одним кухонным агрегатом в принципе без надобности.

Мы завтракаем молча, каждый в своем мире спустя несколько вопросов по работе. И я почему-то лишь сейчас отчетливо ощущаю, насколько мы с Артемом в принципе друг от друга далеки.

То, что считалось разными интересами и воспринималось мною, как норма, теперь остро колет мыслью о несовместимости двоих абсолютно разных людей. В то же время недоумеваю, почему именно сейчас. Раньше мы жили примерно так же, только разве что ехали по ровному асфальту, а в последнее время кочки и ямы встречаются на каждом сантиметре движения. Знаю, что виной этому я, точнее, даже не я, а внезапно возникнувшее в моем сегодня прошлое. Именно поэтому я посильнее, до колючек под ногтями царапаюсь, цепляясь за свой старый привычный мир, который вот-вот, вот сейчас, нет, устоял, значит, через секунду, однако точно превратится в пыль.

О том, что проверку совершает Ветров я так и не сказала, поэтому решаю наконец решить этот вопрос, дабы больше не бороться с собой и собственными чувствами. В конце концов, что я пытаюсь отсрочить? Откладываю мобильник в сторону и выжидающе смотрю на своего парня.

Как начать разговор даже не обдумываю. Это в любом случае кончится не очень хорошо, а я могу только смягчить тот факт, что проверяющий тот самый Макар Ветров. По-другому этого не скажешь.

— Тем, я бы хотела поговорить с тобой, — все-таки озвучиваю, потому что он совсем не замечает меня.

— Арин, я играю, давай позже, а? — отмахивается он, чем снова меня раздражает.

— А тебя не смущает, что ты в последнее время перманентно в своем драконьем измерении? Ты вроде говорил, что тебе дали проект, — глаз я не отвожу, смотрю выжидающе, ожидая ответа и разговора.

Вот тут Артем кладет телефон и впивается в меня взглядом. Выглядит при этом совершенно оскорбленным.

— Что конкретно тебя не устраивает?

— То, что ты всегда в телефоне и не делаешь работу.

— Откуда такая информация? — упирается он, будто мы не в одной фирме работаем.

— Горгона сказала мне вчера. Тебе дали проект на рассмотрение еще четыре дня назад. Не считая сегодня, за четыре дня ты не подал даже ориентировочные расчеты.

Это правда. Мы с Мальцевой пересеклись на кухне, куда я отправилась, чтобы тыкнуть кнопку на кофемашине. Она как раз грела себе блинчики в микроволновой печи, когда, не считая приветствий, Мальцева чуть обеспокоенно спросила не приболел ли Лукашин и если нет, то ей непонятно его наплевательское отношение к работе.

— Я ценный сотрудник, Арина и могу позволить себе задержку, — говорит он и взмахивает рукой в барском жесте.

— А не ты ли совсем еще не давно сидел на этом же месте и причитал, что тебя уволят? — мои глаза рискуют вывалиться наружу, до такой степени я поражена его заявлениям.

А что ты хотела, Ари? С другой стороны, это же я не рассказала ему ни о Воеводине, ни о Ветрове в целях уберечь и не желая проверять на прочность нервы. Вот и пожинаю плоды.

Я едва не начинаю ругать себя, а потом вдруг… останавливаюсь.

Артем мой мужчина, а не сын. И я не обязана его нянчить, собственно, как и сливать информацию с работы. Его разгильдяйство, если уж говорить на чистоту, прослеживалось всегда, но никогда оно не пересекалось с такой вселенской уверенностью в своих возможностях. А ведь на самом деле, его карьера висит на волоске, и он сам должен понимать это! Но делать из этого трагедию нелепо, нужно просто искать запасные варианты!

Тысячи людей меняют место работы кардинально и столько же, если не больше, пробует свою кандидатуру на аналогичной должности другой компании. Нытье никогда не помогало делу, только действия!

— Так не уволили же, — продолжает ценный сотрудник, — потому что я крутой! — и это звучит так, словно у него самый большой мяч во дворе, и это тоже не так.

— Ты на словах крутой, Артем! Приди в себя, наконец! Хватит рисовать себе волшебный мир фантазий, потому что ничего хорошего не происходит! На работе у тебя ж…жесть! И в отношениях не лучше, так что бросай драконов, включайся в реальность и взрослей! Взрослей, Артем, потому что время стажировки, поблажек и моего терпения кончается.

Я уже встала из-за стола и просто кричу. Последнее предложение, в котором путается и работа, и дом становится открытием даже для меня, только все сказанное — откровенно и честно. Надеюсь, хоть это приведет его в чувства. Забираю телефон и направляюсь в комнату, когда на половине пути меня останавливает дверной звонок.

Злая и возмущенная поворотом выходного дня, когда желание только одно — лечь спать. Уверена, что похожа на фурию. Не лучший вид для встречи с соседями или, например, Артеминой мамой, но это они ко мне пришли, а не я к ним. Не глядя в глазок, открываю и…

— Ветров, ты что тут… — возмущаюсь севшим от неожиданности голосом, а потом вдруг, — Ветров… — шепчу абсолютно ошарашенная.

— Если гора не идёт к Магомету, — усмехается он, — знаешь, как говорят?

Его усмешка и решимость должна вызывать еще большую раздраженность, но этого не происходит. Всего на мгновение я забываюсь, но только для того, чтобы опомниться.