Моя истинная

Глава 1

Кожа пекла и саднила. Горела… Нет, адски пылала! Выхватив со стола графин, на половину заполненный льдом, я нетерпеливо вывернула его на себя, но это совершенно не помогло.

— Мамочка, — мой ошарашенный взор обратился на женщину, застывшую в полуметре с распахнутыми, полными шока глазами. — Что со мной?! Помоги! Умоляю!

Но она ничего не ответила, лишь сжалась и отвернулась. Из рук выпала чашка и разбилась о мраморный пол. А ведь еще пару минут назад мы спокойно пили чай с шарлоткой! Ничего не предвещало беды… А потом со мной что-то случилось.

Взглянув в зеркало, я увидела, что испарины пота стекают по лицу каплями. Щеки краснели на глазах, кожа рук то покрывалась волдырями, то они бесследно исчезали, словно и вовсе не было.

— Ай! — острый приступ боли заставил упасть на колени и скрутиться в позу эмбриона. Мои кости словно ломались сами по себе. Уверенно и верно. Судорогой сводило мышцы, голова пульсировала от мигрени. Рыдая, я закричала на всю спальню — Сестра, хоть ты помоги! Вызовите скорую, умоляю!

Моя милая и горячо любимая старшая сестра Лея спокойно и хладнокровно оценила мои конвульсии и сочувственно покачала головой. Я ощутила себя уже метровой. Будто меня заранее похоронили. Уже поставили крест.

— Началось... Думаешь, не рано? — спросила мама спокойным тоном у Леи. Они обе отчаянно делали вид, будто меня нет. Будто никто не выгибается на полу и не разрывается в призывах о помощи.

— Рановато, конечно. У меня вот в двадцать два началось. Как и у всех в роду Градских! Но Саша… — сестра вдруг посмотрела на меня с завистью, лютой и не поддельной. Словно искренне бы хотела оказаться на моем месте. — Саша у нас с детства особенная! Не такая как все.

Моя семья всегда была моей опорой, надёжным плечом. До этого момента, все восемнадцать лет, я была уверена — они помогут в трудную минуту. Но теперь я лежала на полу, молила о спасении, а меня напрочь игнорировали.

— Ай-яй! Не могу! — закричала я, что есть мочи. Позвоночник словно сломался, а затем снова сросся. Странное чувство, непередаваемое. Врагу не пожелаешь.

— Потерпи, милая, — мама-таки присела рядом и заботливо погладила меня по давно онемевшей от боли руке, — скоро все закончится…

Закончится? Нет, умирать я не хотела. Несмотря на боль, адские мучения и желание сдаться. Нет, нет и еще раз нет. Моя жизнь только начиналась. Три дня как восемнадцать. Впереди годы учебы в вузе, первая работа, первый парень…

Утром я покрасила волосы в пепельный блонд, и даже не успела понять: нравится мне или нет. Через три дня впервые собиралась пойти с подругами в клуб. Впервые потанцевать с одногруппником. Возможно, впервые поцеловаться…

Никакой внезапной смерти не будет!

— Мне. Нужна. Помощь, — тихо отчеканила я, голос сошел на писк. Но мама с Леей не отреагировали, продолжая монотонно меня убаюкивать.

Вдруг я вспомнила, что в другом конце здания отец. Там он собрал своих странных таинственных друзей. Обычные мужики на дорогих машинах, с пафосными выражениями лица и тугими кошельками. Когда гости переступали порог, женщинам запрещалось шляться по дому. Полный сексизм!

Но папочка всегда любил меня до безумия. Я точно знала, что он никогда не даст мне умереть в муках. Так глупо и бессмысленно. Всегда окажет помощь и позаботится.

Собрав волю в кулак, я, преодолевая мучения, встала на ноги. Сцепив зубы, сжав кулаки и изрядно пошатываясь, поплелась к выходу из комнаты. Перед глазами все плыло и темнело.

— Ее нельзя выпускать! — с трудом слышала я где-то позади голос Леи. — Ведь ее запах в момент перевоплощения особенно вкусный для…

— Брось, дуреха! — одёрнула ее мать, саркастично расхохотавшись. — Ты видела Сашу? Да она в коридоре замертво упадет. Никуда не дойдет.

Что за чушь несут мои родственники? То ли я окончательно поехала кукухой на грани жизни и смерти, то ли Лея с мамой несли какую-то бессвязную ерунду. И это вместо того, чтобы оказать медицинскую помощь.

Шаг, шаг, еще шаг… Болело все: мышцы, кости, кожа, глаза, голова… Я едва соображала, что делаю, но все равно шла. Даже по лестнице спустилась, оставив позади добрую часть дома и, положив ладонь на ручку двери в комнату, где заседал отец, вдруг застопорилась. Ведь на мне из одежды один только белый шелковый халатик в пол. И тот мокрый насквозь от пота и ледяной воды! А потом плюнула на условности. Ведь это вопрос моей жизни и моей возможной смерти. Переживут как-то ненавистники женщин мое появление.

— Папочка, — ворвавшись незваным гостем, я слабо зашептала. Сил совершенно не осталось. Думала, что никто не заметит моего появления, потому как шум стоял зверский. Мужчины громко и импульсивно и о чем-то спорили. Но все… Абсолютно каждый вдруг затихли. И повернулись ко мне. — Мне очень плохо… Кажется, я умираю. Прошу, вызови скорую!

В огромном зале за столом сидели около пятидесяти мужчин. Ума не приложу, что они делали. Точно не ели, скатерть оказалась пуста. И помогать они явно не спешили. В помещении звенела тишина.

— Александра, — отец вдруг вскочил на ноги. Он называл меня полным именем только, когда зол, — а ну-ка быстро вернись в свою комнату!

Я опешила, слезы отчаянья скатились по щекам:

— Ты не хочешь спасти жизнь собственной дочери? Вы все здесь сговорились?!

Глава 2

В автомобиле Босфорта сидения располагались друг напротив друга. Забившись в самый угол, я обняла себя руками и обреченно уставилась в окно. Жизнь словно покинула тело, слезы комом застряли в горле. Я не могла беззаботно улыбаться, как велела Лея, но все равно оставалась титанически спокойной. Это и так слишком много.

Тогда я снова ощутила на себе тот самый сальный, голодный взгляд. Водитель, безмолвно сидящий за рулем, а также охранник, составивший ему пару, странно таращились на меня через зеркало заднего вида. Как будто я — жаренный стейк. А они — не ели мясо десять лет.

— Сайлас, Тимон! — прорычал Босфорт яростно и безумно, мое сердце едва не выскочило из груди. Альфа испепеляет своих работников таким уничтожающим взглядом, что стало дурно и неуютно. Его стальной бас проникал под кожу острыми шипами. — Вы бросаете мне вызов?

— Простите, господин Босфорт… — огромный широкоплечий бугай-охранник склонил голову и испуганно затаился, словно нашкодивший мальчик.

— Этого больше не повторится… — голос старика-водителя срывался на писк от страха перед главарем.

Босфорт ничего не ответил. Нащупав кнопку на боковой панели, он раздраженно ударил по ней кулаком, ниша с водителем оказалась за черной стеклянной стеной. Испустив едва заметный облегченный вдох, мужчина сел прямо напротив меня. Машина двинулась с места.

— Ты готова отправиться в новый дом? — два пугающих черных глаза, словно опасные ядовитые змеи, уставились прямо на меня. Я вздрогнула, плотнее вжалась в сидение.

Аура альфы напоминала мне энергетический шар. Тот самый, который бьет током при любой возможности. Собрав волю в кулак, я вздернула подбородок повыше и сделала вид, что не умираю изнутри от страха.

— Вот, — указала я через стекло на шикарный особняк родителей, — мой дом. Навсегда. Другого не будет.

Он просто хмыкнул, саркастично усмехнувшись. Но я задрожала, дыхание перехватило. Инстинкт самосохранения включился на максимум! В простом движении губ было столько угрозы, власти, жестокости… Словно я только что подразнила льва! Тыкнула в него палкой!

— У тебя острый язык, Саша. — Босфорт без спроса поддел мою ладонь и притянул к своим губам. Это действие стало настолько резким, неожиданным, скоропостижным… Что я растерялась и обмякла, разглядывая мужчину с широко распахнутыми, полными страха, глазами. — Это будет даже интересно…

Краткий вежливый поцелуй быстро перерос в нечто больше. Его губы скользили по моей ладони с упоением, жадностью и страстью… Мягко и неторопливо глаза Босфорта закатились в неподдельном блаженстве, а потом и вовсе закрылись. Горячий терпкий язык, мокрый и скользкий, прошелся по коже сперва медленно и осторожно, а после одичало и бешено принялся вылизывать пальцы.

Босфорт сжал мою кисть крепко накрепко, не давая двинуться с места. Но я не спешила этого сделать. Зрелище поразило! Я вдруг ощутила себя наркотиком, способным свести с ума мужчину, от которого весь мир сходит с ума. Он пугал людей одним взглядом, но стоило его обонянию уловить мой запах, как мощный сильный альфа превратился в одичалое животное.

А потом случилось нечто неожиданное. И для меня. И для Босфорта. То ли власть вскружила мне голову, то ли те самые волчьи повадки, о которых кратко и невнятно говорила мать… Но я ощутила, как мои соски под плотным свитером встали колом, а между ног все задрожало от возбуждения, тонкие хлопковые бикини стали мокрыми. Никогда ранее такого не наблюдалось!

Я замерла в ожидании, в голове была лишь одна фраза: «Что за черт?!». А после: «Вдруг он не заметит?».

Заметил. Поднял взгляд. Вытянул голову вперед, и ноздри его так отчетливо затрепетали, словно зажили своей жизнью. Лицо вытянулось, глаза налились алой кровью, а идеально уложенные волосы на голове встали дыбом. Словно кто-то шандарахнул Альфу током!

— С-а-ш-ш-ш-а… — мое собственное имя из его губ звучало, как вибрация. Призыв дьявола из преисподних. Он вдыхал, вдыхал, вдыхал… Не мог надышаться… Сходил с ума на глазах… Дичал, шептал словно в припадке: — Моя Александра…

Страх и стыд отошли в сторону, стоило увидеть воочию новое потрясение. Босфорт наступал на меня, прижимаясь носом все ближе и ближе, пока не коснулся им живота. Скользнул вниз, упираясь им прямо в то место, где-то какое-то время назад я опрометчиво посмела себе почувствовать нечто совершенно необъяснимое.

Его руки сжали мои бедра, голова оказалась между ног. Даже через джинсы мне удавалось четко ощутить горячее дыхание, а еще это странный запах… Чего-то звериного, в пересмешку с человеческим.

— Прошу, — завопила я, — остановитесь!..

Он не мог. Это было выше его сил. Выше сил самого альфы, держащего под контролем целый мир! Босфорт не мог справиться со своей животной сущностью. И, в конце концов, она взяла верх…

На моих глазах кожа мужчины начала обрастать шерстью. Зубы, еще недавно казавшиеся мне идеально ровными и белыми, стали желтоватыми клыками. Короткие ногти рук стали огромными черными когтями, способными вспороть горло одним лишь взмахом кисти.

— О, нет! — зажмурившись, завопила я во все горло. — Только не это! Вы — самое настоящее чудовище! Гадкое и противное! Да я лучше сброшусь с крыши, чем стану вашей женой!

Босфорт замер, застопорился. Неторопливо он поднимал на меня свой цепкий, нечитаемый взгляд. К тому моменту, как наши глаза встретились, он снова принял облик человека. А я всерьез задумалась, не сошла ли с ума?!

Глава 3

У меня было острое чувство нереальности происходящего. Словно не со мной все это. Сон… Чья-то глупая шутка… Неправда… И это не я иду по длинному мрачному коридору в белом платье. Не у меня сердце безумно колотится, а грудная клетка сдавливается до судороги… Не у меня пространство то сужается, то отдаляется…

Дурацкий фильм. Глупая книга. Но неправда. Нет!

— Вы должны держаться, — нашептывала мне Наташа тревожным голосом. — Что бы там не увидели. Понимаете?

Вдох-выдох…

Тревога. Ужас. Предчувствие чего-то жуткого… Все смешалось. Ноги с трудом отрывались от земли, каждый шаг вперед был в тягость. Невидимая сила не давала мне попасть в главный зал. Инстинкт самосохранения вопил: «Тебе туда нельзя. Жизнь не станет прежней!».

— Помните, что попасть на прю с альфой — верх признания оборотня. Каждый из зрителей — высокопоставленный и почетный гость, — продолжала нагнетать горничная. — Выказывайте им свое уважение, но не стелитесь. Помните, что вы теперь ровня альфе. А значит, выше их по статусу.

Вдох-выдох…

— Мне надо демонстрировать силу? — хмыкнула я саркастично и неодобрительно. — Как-то это недоброжелательно…

«Настолько же мир людей и оборотней отличается!», — подметила про себя. У людей, наоборот, принято ужаться, чтобы гость чувствовал себя главным в твоем доме, ничем не обделенным. Последний кусочек торта отдать, достать припрятанные от домашних угощения… Здесь же гостя должны были держать в легком испуге. Чтобы помнил свое место, как говорится.

— Да-да! Обязательно! Помните, что ваше поведение бросит тень на альфу. А значит, на весь уклад нашего мира в целом, — довольная Наташа активно закивала. Вдруг женщина остановилась, перекрыла мне путь и принялась судорожно расправлять платье, волосы… — Не опускайте взгляд. Смотрите прямо. Не смейтесь с чужой боли. Но самое главное: не плачьте.

— Не плакать? — я опешила. — То есть, там мужчины будут насмерть биться, а мне нельзя плакать?

— Вы хотите, чтобы вас сочли слабой и недостойной нашего альфы? — с интересом спросила Наташа. Я пожала плечами. Мол, плевать. Мне-то какое дело. Тогда она изменила формулировку вопроса: — Вы хотите государственный переворот? Революцию? Клановые войны? Насилия над девушками? Постоянные безнаказанные убийства?

Глаза мои едва не выпали из орбит, голова инстинктивно замоталась:

— Нет, естественно. Никто этого не хочет.

— Значит, — женщина выгнула бровь, — не провоцируйте животных. Не показывайте свои слабости. Они должны бояться вас, восхищаться, приклонять голову перед альфа-самкой, но никак не смеяться, не уважать и ни во что не ставить.

Не знаю, что такого было в Наташе… Вдохновляющего… Убедительного… Но она внушила мне простую мысль: «То, что сейчас происходит за дверьми — нечто уникальное, судьбоносное и очень важное». Не только для меня. Для всех оборотней в мире. И, увы, я стала центром этих событий. На меня будут обращены взоры голодных цепных собак. Тех, что только и ждут повода вонзить нож в спину.

Не хотя, преодолевая внутреннее сопротивление, я скривилась, но кивнула. Женщина облечено вздохнула:

— Слава всевышнему…

Я замерла у запертой двери. Она была высокой, зеленой, старинной… Уткнувшись лбом в косяк, я зажмурилась, настраивая себя на нужный лад.

— Вы пойдете со мной, Наташа? — мой надрывный шепот выдавал дрожь.

— Мне нельзя. Не положено, — сочувственно произнесла она, мягко погладив меня по плечу.

— Но я ведь ничего не знаю. Вдруг что-то сделаю не так. Босфорту же хуже будет, — слегка настояла я, а затем не сдержалась и обняла Наташу. Она стала первой в доме альфы, кто был ко мне по-настоящему добр. Более того, рассказала про мир оборотней гораздо больше, чем родная мать.

— Дайте подумать… — горничная прикусила губу, отвела взгляд и спустя минуту радостно взвизгнула: — Знаю! За вашим креслом расположена ширма. Спрячусь за ней. Вам так станет спокойнее.

Я благодарно кивнула, а затем резко распахнула створки, не давая себе возможности передумать. Передо мной предстал огромный актовый зал, поражающий своими масштабами и богатством. В самом центре располагалось некое подобие сцены, а вокруг сидели люди на комфортабельных удобных массажных стульях. Кто-то из них пил, кто-то даже ел.

Я шла по небольшой дорожке к креслу, отличающемуся от остальных. Оно было белым, остальные — черные. При виде меня все гости стихли, оробели. Но стоило сделать шаг вперед, как все они вскочили на ноги. А после и вовсе приклонили головы. Даже мои родители, сидящие в первом ряду. Я сразу подметила розовое платье своей сестры Леи. Узкое, латексное. Когда она нагнулась, ее груди буквально оголились. Но это было еще приличным зрелищем на фоне ее голой задницы в бикини.

— Приветствуем госпожу Александру Градскую! — громогласный голос уже знакомого ранее старика дворецкого привлек всеобщее внимание. В его руках был какой-то совершенно старый, обветшалый горн. Он ударил по нему один раз, другой, третий… Затем абсолютно все гости начали отбивать ногами по деревянному полу этот пугающий ритм.

Тук… Тук… Тук…

Вдох-выдох…

Тук… Тук… Тук…

Я шла вперед неторопливо и уверенно. Стараясь не замечать, как все рассматривают меня свозь опущенные ресницы. Дошла, мягко присела на кресло и уставилась перед собой. Тогда все затихли. Я ощутила себя частью ритуального убийства. Ведьмой, которую вот-вот сожгут на костре.

Глава 4

У алтаря все казалось мне скучным, не интересным. Я не испытала ни одной эмоции. Ни хорошей, ни плохой. Арка. Речь священника. Никакого обмена кольцами не было. Скупые поцелуи. Лишь одно показалось мне неожиданно забавным. Когда мы с Босфортом повернулись к гостям, те, вместо поздравлений и стандартных объятий, подняли над головой бокалы, произнесли что-то невнятное и опустошили их до дна. Затем опустили демонстративно бокалы горлышками вниз. И смотрели на нас с таким видом, словно подвиг совершили. Как будто одобрения ждали за свое поведение.

— Что с тобой? — прорычал мне на ухо альфа, чересчур сильно сжимая кисть цепкой звериной хваткой. — Какого черта ты смеёшься над ними?

— Разве это не весело? Какие у тебя послушные и дрессированные собачки. Команды исполняют синхронно, — сдавленно рассмеявшись, я прикрыла ладонью лицо. Но тут же поймала на себе полной злости и удивления взгляд Босфорта. Тогда, подавив улыбку, я пожала плечами: — Да что опять не так? Это самое скучное и бессмысленное официальное мероприятие, на котором я когда-либо была. Радуйся, что я нахожу в этом хоть что-то позитивное!

Его взгляд казался мне странным. Необычным. Тяжело вздохнув, Босфорт кратко кивнул на высокие витражные двери, ведущие к летней террасе. Мой вид из окна спальни как раз открывался на нее.

— Через десять минут жду там, — холодно приказал он, а после отпустил мою руку и ушел к мужчинам. Они встретили его улыбками и поздравлениям.

Я же осталась совершенно одна. Только тогда, без Босфорта, я вдруг ощутила себя в чужом теле. Словно живу не своей жизнь. Та Саша, которую я знала, должна была сейчас тусоваться с друзьями, а не просиживать на великосветских приемах. Та Саша, которую я хорошо помнила из отражения в зеркале, была робкой и милой брюнеткой.

«Как вовремя ты перекрасилась, — шепнул внутренний голос, — как будто знала, что скоро настанет другая жизнь!».

Накрыли печаль и тоска. По беззаботным годам, которые так и не удалось прожить. По эмоциям, чувствам, событиям, которые так никогда и не произойдут. Жизнь перевернулась с ног на голову, а я стала пешкой в собственной игре.

Голоса вокруг стали слишком громкими. Свет слишком ярким. Я стала задыхаться в платье. Чувство паники накрыло с головой!

— Что за черт!.. — прикрикнула я на себя же. — Соберись, Саша! Соберись.

Вдох-выдох… Вдох-выдох…

Я боялась новой жизни. Боялась себя. Боялась не преуспеть. Не выкарабкаться. Боялась, что моя новая жизнь будет хуже прежней. Просто — боялась. И этим все сказано.

А потом вдруг успокоилась, вспомнив главное: «В прежней жизни меня никто не ждет. Я — сама по себе». И стало легче. Отпустило. Вернуться в семью, где меня предали, не тянуло. А значит надо пытаться завоевать авторитет тут. А может повезет и удастся избавиться от альфы. У обратней вообще есть разводы? Свободные отношения? Политический брак, где супруги являются таковыми только на бумаге?

— Сейчас это и выясним… — решительно шепнула я себе, направляясь в указанное место встречи со своим новообретенным мужем.

Я сделала лишь двадцать кратких шагов, как за спиной послышался робкий неуверенный голос отца:

— Саша…

Стало больно. Очень. Сердце мое едва не разорвало! Закрыв глаза, я подавила слезы. Вспомнила, когда последний слышала из уст отца свое имя. Это было давно… Еще до превращений. В другой жизни с розовыми очками.

— Что? — холодно произнесла я, не оборачиваясь. — Я еще какие-то формальности не соблюла? Меня не предупредили.

— Нет-нет! Все отлично, ты большая молодец. Умница, красавица… Я в тебе не сомневался, — мужчина растерянно замялся. Его подрагивающая рука упала на мое предплечье, слабо сжимая. — Мы можем поговорить? Желательно подальше, чтобы наш разговор не был подслушан.

Боги! Как же сильно я хотела наплевать на гордость и обиды! Броситься ему в объятия и заплакать… Зарыдать горько и в голос! Рассказать о всем том ужасе, что пережила. Пожаловаться, попросить помощи и защиты! Услышать его успокаивающий голос, нашептывающий мне что-то теплое и приятное. И я почти сделала это… А потом вспомнила, кто именно виноват в моей судьбе. Кто именно подтолкнул меня к браку без любви. Кто даже не пришел, когда мама выгнала меня за порог. Кто не пришел поговорить даже перед свадьбой. Кто не взглянул на меня даже во время при!

Это был он. Человек, которого я любила больше всего на свете. Мой отец. И за это я ненавидела его до дрожи. За предательство. За то, что разбил детские мечты. Растоптал мою веру и любовь.

— Нам не о чем говорить, — холодно отмахнулась я. — И вообще, я не думаю, что нам вообще стоит когда-то встречаться.

Я кратко обернулась и увидела ужас в глазах отца и застывшие слезы. Я хотела сделать ему больно. Как он мне. И добилась. На душе стало лучше.

— Но, — голос старика задрожал, — мы ведь семья… Ты ведь моя девочка…

— Больше нет, — откинув голову назад, я обнажила шею от платья и волос, продемонстрировав на моей шее затянувшийся укус Босфорта. Зубы альфы остались на моем теле гадкими красными пятнами. — У меня новая семья.

— Мы… — мужчина взгляну на меня с тоской, схватился за сердце. — Мы больше тебе не нужны?

На секунду я засомневалась. Лишь на секунду. Потому что горечь внутри меня была слишком огромной!

Глава 5

Проводить исследование над альфой я решилась осторожно. Нужно было убедится на все сто, что Босфорт попадает под действие волшебного эликсира. Ведь одна удача — это больше случайное совпадение.

Все началось с мелких пакостей. Ежедневно нам подавали обед в малую гостиную: что-то мясное, картофель и салат. Спустившись как-то на кухню, якобы за фруктами, я налила в заранее заготовленный куриный маринад свой раствор вербены.

— Хмм… — задумчиво покрутив перед носом разрезанный кусок курицы, мужчина нахмурился. — Почему вкус такой странный?

— Какой же? — невинно уставилась я, с аппетитом доедая вторую ножку.

— Никакой, — фыркнув, Аарон откинул вилку в сторону и посмотрел на меня с удивлением. Словно я добровольно жевала навоз. — Курица совершенно безвкусная. Тебе так не кажется?

— Как по мне, все просто великолепно, — играя свою роль до конца, я поднялась с места, бесцеремонно взяв мясо прямо с тарелки мужчины. — Может нитраты?

— Сашенька, — альфа посмотрел на меня, как на детскую неожиданность, — нитраты я бы еще с улицы учуял. А наши курицы — с проверенной фермы.

Пожав плечами, я вернулась на место. Через пару минут горничная зашла, чтобы убрать со стола.

— Анна, — холодно приказал он, — ищите другого поставщика птицы. С этим что-то не то.

Следующую неделю обеды я любила особенно сильно. Потому что лично заботилась о том, дабы великий альфа, сам господин Босфорт совершенно не чувствовал вкуса мяса. Сперва он злился, ругался на мир вокруг, менял поставщиков снова и снова… А потом, увы, смирился и перестал подавать виду. Потому что работники дома уже стали на мужчину коситься.

Почему все так гладко прошло? Загвоздка заключалась в нескольких вещах. Маринад состоял из дорогостоящих продуктов. Например, белый трюфель и черная икра. Соответственно, пользоваться им могли только хозяева дома. Я и альфа. А еще я съедала всю порцию мяса за двоих, чтобы никто из горничных не стал за нами доедать и задаваться вопросами. Было безвкусно? О, да! Оно того стоило? Еще как!

— Он сегодня пошел к врачу. Представляешь? — хихикая, как злобный тролль, я делилась своей маленькой пакостью с Витой. — Ему назначили какие-то анализы, подозревают волчью болезнь.

— Не пойму, как он тебя еще не спалил, — нервно покуривала моя новая подруга. — Он же мясо не только дома ест. И не только в обед.

— В том-то и прикол, что только в обед! У него какая-то там специальная диета для поддержания идеальной формы, — поймав свой взгляд в отражении зеркала, я не узнала ту искорку безрассудства и храбрости, что появилась в глубинах глаз. — А вообще, мне плевать. Путь немного понервничает.

— Это не «немного понервничает», Саша. Это жесть! — Вита шутя, но достаточно сильно ударила меня подушкой по голове, пытаясь вернуть мозги на место. — Ты вообще понимаешь, что вербена убивает волков? И ты кормишь ею нашего альфу. Скажи спасибо, что не убила его, милая.

Вот тут-то я смеяться перестала. Стало по-настоящему страшно. Почему-то в мою больную голову этого не пришло! Ведь Вита не раз брызгала отвар в рот после курения. Да и я тоже прибегала к подобной обманке… Но совсем другое дело есть его на постоянной основе ежедневно!

— Скажи, что ты так больше не будешь, — строго потребовала она у меня, перекрывая выход из ее «тайной» комнаты. — Пока слово не дашь, по магазинам не поедем.

— Конечно, — со всей ответственностью кивнула я. — Какими сложными бы не были наши отношения, я совершенно точно не желаю его смерти.

В тот день мы с Витой отправились на шопинг. Инициатором всех вылазок была именно девушка. Она предпочитала заходить в те магазины, которые ранее мы с семьей обходили стороной. Даже для моего далеко не бедного отца это было слишком дорого.

— Вся твоя проблема, Сашенька, что ты хочешь уколоть мужа так же больно, как и он ранил тебя. Только слишком юна и не можешь выбрать правильное оружие, — загадочно пролепетала Вита, отправляющая уже третьего курьера с новым гардеробом домой. Подозвав к нам консультанта, она загадочно шепнула ей что-то на ухо. Та воспарила, радостная побежала на кассу.

— Чаевые большие пообещала? — гадала я, пребывая в растерянности.

— Нет, — цокнула языком она. — Я сказала, чтобы она пробила всю новую коллекцию твоего размера. Ты покупаешь.

Моя челюсть едва об пол не ударилась. Тело задеревенело, а голова закружилась. Схватив первую попавшуюся вешалку, я повернула ценником к Вите:

— Сто долларов за стремную майку! Ты предлагаешь мне сейчас оплатить элитный автомобиль. Не уверена, что у Аарона есть такие деньги…

Вита засмеялась в голос, хватаясь за живот. Наконец, вытерев слезы, она строго протянула мне ладонь:

— Карту! Живо.

Нехотя зарывшись в сумочке, я отдала девушке то, что она просит. Еще после свадьбы альфа дал мне золотую карту на личные расходы. Я ни разу ей не пользовалась. И была свято уверена, что там маленькая сумма. Аля на хлеб и воду.

— С вас сто тысяч, — совершенно спокойным тоном с широкой улыбкой произнесла консультант.

Я выдохнула. Один шарф Виты стоил дороже. Если денег вправду не хватит, я бы могла занять у нее.

Глава 6

Стоя у окна второго этажа, я внимательно следила за тем, как Эмиль Бернар ответственно давал поручения по рассадке какие-то диковинных красных туй. Он действительно принял предложение Босфорта, прилетел первым же рейсом и ответственно принялся за проект. Его профессионализм и серьезный подход к делу поразил даже моего скрупулёзного мужа. Несмотря на наличие жены и явные высокие моральные качества Бернара, Аарон ни разу за месяц не оставил нас наедине.

Кусая ногти, я думала о своем, как вдруг горячие теплые руки неожиданно обвили талию.

— Детка, — я вздрогнула, сжала зубы. До ужаса бесило это глупое прозвище из уст Аарона. Глаза сами по себе закатывались. Сжимая губы в тонкую линию, я старалась не сболтнуть лишнего, — это тебе.

В моих руках оказался белый конверт. Внутри не проснулась и капля интереса. Так что мазнув по нему безучастным взглядом, я снова вернулась к лицезрению сада.

— Спасибо, — равнодушно сорвалось с губ. — Очень мило с твоей стороны.

Телом я ощутила, как на руках альфы напряглись мышцы. Он старался говорить спокойно, но явно начинал злиться:

— Даже не откроешь?

«Зачем мне очередной скандал?», — подумала я и с тяжелым вдохом поставила чашку, нехотя распечатывая конверт.

— Что это? — покрутив открытку в виде сердца, я недоуменно взглянула на внимательно изучающего меня Аарона. — Главное, зачем?

— Сегодня день Святого Валентина. Ты — моя жена. Я тебя поздравляю, — чеканя каждое слово, мужчина грубо сжимал и разжимал кулаки.

День Святого Валентина — праздник любви. В браке с альфой я и забыла, что она вовсе бывает. Вычеркнула из сердца все, что может о ней напоминать. И о празднике благополучно забыла.

— Интересно, как это с нами связанно? — представив, как грозный серьезный альфа заезжает в книжный, покупает ванильное сердце, я несдержанно прыснула со смеху. Это казалось глупым, абсурдным и неуместным. Мужчина издал странный пугающий звук, похожий на предупреждающий рык, и я тут же посерьезнела. — В общем, не важно… Я посмотрела. Повторюсь: спасибо.

Сделав глубокий вдох и раздраженный выдох, он перестал претворяться милым супругом:

— Открой, говорю!

Под угнетающим давлением я торопливо распахнула сердце и споткнулась об напечатанный стих о любви. Скупо пробежала взглядом по строкам, тут же забыла о нем навсегда. Ниже от руки Аарона была приписка: «Твой главный сюрприз находится в другом месте, дорогая!».

В голове активно заплясали разные варианты. Взглянув на похотливую улыбку Босфорта, я вздрогнула и попятилась к окну. Пазлы сошлись.

— Нет, прошу! — голос предательски дрогнул, наполнился бессилием и ужасом. — У нас ведь сегодня был секс. Оставь меня в покое хотя бы в честь праздника!

Раздраженно проведя пятерней по волосам, Аарон взвыл:

— Какого, нахрен, черта?! — размахнувшись рукой, он впечатался в комод и продырявил верхнюю декоративную каменную панель. Метнув в меня косой прищуренный взгляд, он бросился к выходу. — Жду тебя внизу около гаража через пять минут!

Спускаясь вниз, альфа раздраженно выбил из рук горничной поднос с чаем. Он не просто не извинился, но и в последствии раздавил горшок с пальмой у центральных дверей. Лишь когда мужчина покинул дом, я смогла выдохнуть. Кинула на стул открытку, вернулась к чашке чая и снова опустила взгляд, намереваясь немного последить за слаженной работой Эмиля Бернара. Она успокаивала меня, умиротворяла внутренних демонов.

Только в этот раз он не давал указаний, а смотрел прямо на меня. Лукаво, тревожно и приободряющее. Словно пытался донести одной лишь мимикой поддержку, поставить плечо. «Все будет хорошо, — будто бы шептали его губы. — Все наладится!».

Это показалось мне слишком трогательным. На секунду я потеряла контроль и позволила слезам наполнить глаза. Резко шагнув назад, зашторив окна, заставила себя успокоиться и спуститься к альфе.

Вышагивая по тропинке, я увидела, как на подъездной дорожке остановился автомобиль. Из него выпорхнула довольная Лея. Радостно помахав, она бросилась к нам с Аароном.

— Зачем она здесь? — шепнула я мужу.

— Ты давно не общалась с сестрой. Сколько можно сидеть самой в библиотеке? Так и крыша поедет, — учительским тоном отчитал меня Босфорт. — А еще мне почему-то показалось, что мой подарок ты захочешь разделить с подругой.

«Подругой? — хмыкнула я про себя. — Только после обращения я поняла, что собственная родная сестра никогда не была мне подругой!». Все ее мысли сводились к богатству Аарона и тому, как бы заполучить чужого мужа. А вот по Вите я действительно скучала… Порой мне не хватало ее оптимизма и позитивного взгляда на ужасные вещи. Я привязалась к ней гораздо больше, чем могла представить.

— Привет, дорогие! Как же я за вами скучала! — не своим елейным голосом пролепетала Лея. Показательно обняв меня, она чмокнула в щеку. А потом проделала все то же самое с Босфортом. Объятия с моим мужем оказались слишком долгими. Аарон не оттолкнул ее, а на оборот — крепко прижал к себе. Не отводя от меня пристального взгляда, альфа медленно скользнул рукой вниз по ее спине. Так смело, что едва ли не сжал задницу. Я наблюдала за этим холодно. В конечном счете Лея отшагнула сама. — Что будем делать?

Глава 7

— Нет, — Аарон выглядел таким же сконфуженным и удивленным, как я, пока старательно вслушивался в шорохи и голоса на первом этаже. — Разве что просил забрать Лею. Лучше ей болеть дома, а не здесь. Но разве это причина для внезапного приезда?

— Видимо… — устало вздохнув, я встревожилась. Наша последняя встреча с отцом была слишком давно. Я скучала по нему так же сильно, как и злилась. — Черт! Кажется, Наташа проводила их в гостиную и предложила перекусить.

— А, знаешь… — мужчина вдруг посмотрел на меня как-то странно, словно что-то задумал. — Может, это и к лучшему.

Хлопнув в ладони, Босфорт уверенно направился в сторону выхода из комнаты.

— Прошу, скажи, что ты просто выпроводишь их! — взмолилась я в панике. — И сестру мою пусть прихватят… Раз ты так сильно об этом просил!

— Нет, — застыв в прихожей с многозначительно вздернутой бровью, альфа отдал мне мягкий, но настоятельный приказ: — Сейчас ты приведешь себя в порядок и спустишься.

Аарон не дал мне и слова сказать, захлопывая дверь буквально перед носом. Он, естественно, услышал бы мой голос даже с первого этажа, только вот это бы ничего не поменяло.

«Ты можешь остаться в комнате. Он тебя не заставит!», — убеждала себя я, но…

Часть меня чувствовала вину за ментальную связь с Бернаром. Между мной и ландшафтным дизайнером физически ничего не было и быть не могло. То же самое я могла сказать про Босфорта: несмотря на официальный брак, мы жили будто соседи по общежитию. И все же я была не такой, как муж. Брак не был для меня пустым словом. И допустив чувства к другому, я ощущала себя грязной. Это казалось глупым, странным, непонятным, но именно это чувство долга заставило пойти на уступки, натянуть белое свободное платье, подвязать волосы и спуститься вниз.

— Доченька, родная! — мама кинулась ко мне сразу, как я прошла в гостиную. Обнимая и целуя, она всячески изображала семейную идиллию. Со стороны это выглядело правдиво и даже трогательно, только я уже знала правду. — Как ты тут? Кушаешь хорошо? Почему не звонишь? Не пишешь?

Позволив маме прижать меня к себе, я досчитала до трех и отошла в сторону. Тут перед лицом возник отец. Один его вид ударил по моему самообладанию, словно кувалдой. Столько теплых и нежных воспоминаний всколыхнулось!

— Папа… — хрипло прошептала я.

— Девочка моя… — его глаза наполнились слезами, стали красными и выпученными. Кусая губы, он явно пытался сдержать чувства, но ничего не выходило.

Расставив руки, мужчина приглашал меня в свои объятия. И я правда хотела прижаться к его груди и забыть обо всем. Только не могла. Именно он обрек меня на жизнь с ненавистным мужем. Именно благодаря ему я горела заживо, словно в аду. Именно благодаря ему у меня никогда не будет обучения в вузе, студенческой жизни и беззаботных лет. Брак, измены, страхи, голодные обмороки — вот мой сегодняшний мир.

— Иди сюда, Саша, — неожиданно на помощь пришел Аарон. Раскинувшись на достаточно широком кресле, где вполне хватало место для двоих, он похлопал по месту рядом с собой. — Пока готовят закуски, я предложил твоим родителям посмотреть фото со свадьбы.

В другой раз я бы не воспользовалась этим предложением, но сегодня буквально побежала к Аарону, радостно плюхаясь рядом с ним, в попытке спастись от семьи.

Его рука по-свойски обняла мою талию. Я перестала дышать. Так давно мы не касались друг друга, что это оказалось чем-то новым, неизвестным. Волчица внутри тут же буйно забилась, требуя свободы. Сердце бешено заколотилось, голова закружилась, а конечности принялись покалывать от нервного напряжения. Но я намеренно смотрела лишь перед собой на экран телевизора, где Босфорт листал кадры с церемонии.

— Очень милые фото, — подметила мама, присаживаясь рядом с отцом на широкий диван. — Но, я думаю, рядом с нами здесь не хватает одного человека…

«Она имеет в виду Лею? Одной дочери ей недостаточно?!», — разозлилась я неожиданно для себя самой.

— Наташу? — Аарон вдруг изобразил дурочка. — Она придет с подносами так скоро, как только сможет.

Подавив усмешку, я прикусила губу.

Мы продолжили смотреть фото. Но все, что я ощущала, как нежно пальцы Аарона поглаживают мои ребра. Лишь снова заговорившая мама заставила вернуться в реальность:

— Сашеньке так идет это платье! Она в нем просто куколка.

— Согласен, — в один голос произнесли Аарон с отцом. Они переглянулись с одобрительной улыбкой, а маме это словно не понравилось. Она насупилась. Пока я размышляла: «В чем же дело?», Босфорт продолжил: — Я увидел это платье на следующий день после знакомства с Сашей. Оно идеально ей подходило. Не мог не приобрести и смиренно ждать церемонии.

— Почему «идеально»? — с интересом уточнила мама. Скорее просто ради того, чтобы поддержать беседу с альфой. Ее мало интересовали мои дела. — Дорогое, как мои дочки?

Я скривилась. Более прямолинейно продажной женщиной меня еще никогда не называли. Да и то, как спокойно родители воспринимали секс Аарона с их обоими дочками, меня просто убивало.

— Нет. Оно ее полное отражение. Мягкое, нежное, воздушное, беззащитное… — глядя на экран, Аарон внимательно разглядывал наряд, позволяя мне любоваться его идеально ровными чертами лица. В такие моменты, находясь близко к оборотню, я ощущала притяжение метки особенно сильно. Вдруг он посмотрел на меня с ухмылкой. — А затем ты искромсала наряд за пол миллиона долларов, и я был вынужден признать, что заблуждался на твой счет.

Глава 8

Эмиль Бернар был по истине отличным ландшафтным дизайнером. Сад, который еще недавно казался пустым и безликим, преобразился на глазах. Я любила прогуливаться босиком по густой зеленой траве к белым качелям у пруда. Вокруг них высадили множество различных цветов, ароматы буквально брали тебя в свой сладкий плен! А еще то, как Бернар расположил высокие туи, не могло не радовать: я оказывалась буквально окружена и спрятана от всего мира. Даже выйди альфа на балкон, он не сможет разглядеть мою фигуру через густую иву.

В очередной раз качаясь, покусывая оставшийся от мороженого рожок, я монотонно смотрела перед собой. Как вдруг позади послышалось шевеление. Слишком громкое для маленького зверя. Скорее напоминало крадущегося человека.

Я напряглась. Спина выровнялась по струнке. Откинув страх, готова была тут же обратиться и напасть. Но тут услышала шепот:

— Не бойся. Это всего лишь я.

Не веря собственным ушам, я обернулась и увидела Бернара. Всего в листья и грязи. Он явно пробирался окольными путями, избегая просматриваемые дорожки.

— Что? — я напряглась и огляделась. К счастью, охрана последнее время держалась от меня на расстоянии не менее пяти метров. — Зачем так рисковать?! Ты не слышал приказ альфы??

— Слышал… — обреченно выдохнул мужчина, активно отряхиваясь от листвы.

— И, — не унималась я. На нервах голос начал дрожать, — ты ослушался его приказа? Не покинул дом?

Вдруг Эмиль посмотрел на меня загадочно странно и коварно улыбнулся:

— Покинул, Саша! Покинул сразу же, как альфа велел. Но разве я мог оставаться так долго без нашего общения?

Откинув рожок, я зарылась лицом в ладони:

— Ты — сумасшедший человек. Подведешь и меня, и себя!

— Что ты, девочка моя… Все будет хорошо! Я использовал средство, помнишь такое? — нежный бархатный голос заставил меня расслабиться. Маска показательного спокойствия слетела, и глаза стали влажными. Присев перед качелями на колени, Бернар сжал мои руки и заглянул в глаза. — Я знаю, почему господин Босфорт выгнал всех мужчин со двора на месяц. Это течка. Он ревнует и охраняет свое сокровище.

— «Сокровище»?! — я понуро расхохоталась, закатывая глаза. — Это скорее пытка. Бесчеловечная и жестокая. Сперва он спит с моей сестрой, а потом смиренно ждет, когда я приползу к нему на коленях.

Мужчина старался выглядеть беспристрастным, но голос вышел уж слишком натянутым:

— И, что ты чувствуешь? Сможешь устоять?

— О, Эмиль… Если бы все зависело от меня… — кусая губы в кровь, я задыхалась от волнения. Немного колебавшись: «Стоит ли говорить?», я сдалась и излила душу: — Моя человеческая часть по-прежнему ненавидит его, а вот волчья… Сейчас, когда началась вторая в моей жизни течка, я словно сошла с ума! Меня тянет к Аарону с неведомой силой. Его запах… Он такой аппетитный. Не могу передать это чувство… Все, о чем я думаю, это о сексе с ним. Голова идет кругом, — глядя в распахнутые и ошарашенные глаза Эмиля, я поспешно его заверила. — Но все не так страшно. Я способна мыслить, а значит сдержусь.

— У тебя вторая неделя? — уточнил мужчина вдруг. Я напряженно кивнула. Тогда он скривился: — Не сдержишься. Третья и четвертая неделя будут особенно тяжелыми. Оборотень внутри возьмёт верх. Настолько, что ты искреннее будешь верить, мол любишь мужа до ужаса и умереть за него готова. Это наша природа, ничего с этим не поделаешь.

Слова Эмиля причиняли мне боль, буквально резали без ножа. Содрогаясь от каждого предложения, под конец я совсем расплакалась:

— И что это значит? Аарон был прав? Мы созданы друг для друга и все такое?

— Нет. Он кормит тебя этими баснями, но все не так... — Бернар расхохотался, запрокидывая голову назад. — Альфа укусил тебя много раз, так? Ты подчинена ему, как рабыня. Совершенно безвольная. Сосуд для секса. Речи о любви не идет, ты ведь это понимаешь? — пальцы мужчина нежно погладили мою ладонь, затем губы осторожно коснулись каждого пальца. Я наблюдала за этим, не в силах остановить мужчину. Застань нас в этот момент Аарон, на этом бы и кончилась история нашей с Бернаром жизни. — О, милая моя Саша… Будь у меня хоть малейший шанс, я бы показал тебе, что такое настоящая любовь мужчины к женщине.

Бабочки в животе непрошено заплясали, тело бросило в дрожь, а голова закружилась. Я хотела податься искушению, но… Не могла себе этого позволить, поэтому отвернулась.

— Этого никогда не случится, — каждая буква давалась с особым трудом, язык совершенно не слушался. Я не хотела прогонять Эмиля. Желала видеть его каждый день. Но мир был жесток, и правила в нем устанавливала не я. Проглотив боль и обиду, я вернулась к насущным проблемам: — Что же мне делать с этой чертовой течкой?!

— Прими как факт — ты потеряешь себя и, на время особого периода, Аарон Босфорт — мужчина твоей мечты, — деловитым учительским тоном окунул меня лицом в реальность мужчина. Я уже почти отчаялась, как вдруг он продолжил буднично. — Но ты можешь сделать его своим. Что-то вроде мести. Пусть альфа чувствует то же к тебе, что и ты к нему. Пусть поймет, какую пытку вынуждены терпеть женщины.

— О чем ты? — я навострила уши.

Поднявшись на ноги, Эмиль нежно откинул мои волосы за спину и оголил шею, откинув кофту в сторону: