Моя Вар-рвара. Книга 1

ГЛАВА 1

– Ну, вот и всё, сейчас мы тебе бантик завяжем… Ты же у нас девочка, значит, бантик. – Сухонькая, как камыш, медсестра ловко соорудила на моем запястье нелепое нечто, действительно напоминающее бант. Марля трещала и грозилась порваться, но всё испытание на прочность прошла, удержала вставленную в вену иглу. Капельница над головой угрожающе звякнула бутылями, наполненными прозрачной жидкостью.

В операционной было холодно. Льняная длинная рубашка, сейчас задранная до пояса, совершенно не грела, но хотя бы прикрывала обнаженную грудь. Знобило, сердце колотилось от выброса адреналина. Вокруг суетились врачи. Маски прикрывали их лица, а цветастые шапочки – волосы. Белые и синие халаты мелькали вокруг, как огоньки на новогодней гирлянде. Еще немного и затошнит от такой карусели!

Я скосила взгляд на своё плечо, перетянутое коричневым резиновым ремешком, и глубоко вздохнула: ещё не поздно соскочить со стола и с криком «Я передумала!», удрать? Не удрала. Здоровье дороже. Снова перевела взгляд на потолок, пронизанный мутными кругами тусклых ламп. Смотреть по сторонам было страшно. Вдруг увижу скальпели, ножи или другие инструменты кромсательно-пилительного назначения?!

– Загадывай мультик. – Кареглазый хирург в белой маске, закрывающей рот и нос, замер между моих раздвинутых ног, загораживая мощным телом гудящие лампы. – Сейчас пойдет наркоз.

– Если загадаю, буду болтать всю операцию. – Честно предупредила я и попыталась улыбнуться. Вышло криво, губы свело от страха. Хирург оценил мою наигранную храбрость, взял с подноса длинные тонкие щипцы, увенчанные куском ваты размером с кулак, и ловко намазал мне живот. Знакомый запах йода пощекотал нос. Я посмотрела на коричневую от антисептика кожу и медленно выдохнула. Точно сбегу!

– Болтать – святое дело. – Пробормотал хирург и исчез с поля зрения, открывая взору гладкий потолок. – Начинаем.

По ступням побежали горячие искорки, медленно поднимаясь по икрам, в горле защипало, потолок поплыл перед глазами. Во рту появился привкус горечи, словно я разжевала одуванчик. Гадость!

Я закрыла глаза и тихонько зашептала, успокаивая саму себя:

– Всё хорошо. Главное, ни о чём не думать… Всё хорошо…

Тяжелая темнота надавила на плечи, опустила тело в вязкие чернила наркоза. Стало страшно. Но всего на мгновение, а потом …лес зашумел листвой. Ветерок перелетал от ветки к ветке и так осторожно прикасался к кроне, словно боялся её потревожить. Птицы выводили рулады, солнце пронзало листву косыми лучами, высвечивая порхающих бабочек.

Я долго рассматривала синее небо и резные малахитовые листья неизвестного дерева, нависшие прямо над лицом, привыкая к обстановке.

– Не мультик, конечно, но и так сойдет. – Собственный голос немного успокоил и добавил уверенности. Надо же, а рассказывали, что во время операции совсем ничего не происходит: уснул, проснулся в палате, а аппендицита как будто и не было никогда. Обманули.

Почему-то стало обидно.

Я села и осмотрела себя с головы до ног: операционная рубаха едва доходила до колен, и заходящее солнце ощутимо пригревало кожу. Наверно, наркоз по телу расходится, так-то в операционной холодно. Бантик из марли, завязанный медсестрой, пугливо щетинился белыми нитками. Под бинтом проглядывался зеленый катетер с коричневой шляпкой.

Книги я читала, фильмы смотрела, не много, но достаточно, чтобы знать: от места пробуждения отходить далеко нельзя или не сможешь вернуться в мир живых, и останется только покорно слушать крики и плач безутешных родственников. С последним было сложно: никто, кроме кареглазого хирурга меня не позовет, не было никого из родных. Детский дом был, просто знакомые были, коллеги по работе, даже парень. Был. В общем, нет никого из тех, к кому захочется вернуться, если что-то пойдет не так.

Справедливо рассудив, что пара шагов погоды не сделают, поднялась на ноги и огляделась.

Вокруг меня стоял обычный лес: деревья да кусты, всё зеленое и светлое. Сразу и не поймешь в осторожном ненавязчивом шуме – листва шелестит или ручеек журчит. Красиво. Почему, интересно, я вижу лес? Ведь даже не думала о нём.

Слева хрустнула ветка, скрипнула древесина. Затем последовал глухой удар о землю и беззлобная ругань.

Я осторожно приблизилась к зарослям орешника и остановилась, восторженно разглядывая открывшуюся картину: высокий молодой мужчина стоял на поваленном бревне. Волосы длинные и темные, посеребренные сединой. Холщовая серая рубаха с подвернутыми до локтей рукавами заправлена в кожаные штаны. Безрукавка, прошитая толстыми серыми тесемками, надежно обтягивала широкие плечи незнакомца. Топор взвился в воздух и воткнулся в трухлявый поваленный ствол, повинуясь движению увитых мышцами рук. Я поморщилась, с трудом поборов желание зажать нос рукой: острый запах мужского пота резко ударил в лицо и исчез, подхваченный ветром.

– Привет. – На всякий случай поздоровалась. Вежливой надо быть в любом случае, даже если перед тобой стоит твоя собственная галлюцинация.

Лесоруб резко выпрямился, топор замер, готовый сорваться с рук и прилететь прямиком мне в лоб. Голубые глаза незнакомца впились в меня взглядом подозрительного таможенника, брови нахмурились.

– Ты врач или пациент? – Спросила, с любопытством рассматривая красавца: стальные мышцы, широкие плечи, правильные черты лица. Парень будто сошел со страниц глянцевого журнала. – Или ты мой сон?

ГЛАВА 2

В лесу царствовала ночь. В лунном свете деревья казались выше и гуще, а ветки и кусты рисовали в голове образы монстров. Грубая земля с вкраплениями сучков, корней и травы резала ноги. Несколько ночных птиц сорвались с веток и улетели, громко хлопая крыльями. Если во сне ничего не изменилось, то впереди должно находиться поле. Зачем мне было нужно именно туда, я не знала. Но всё лучше, чем изба и злой как черт мужик.

Серая мгла расступилась, открывая холмистую равнину. Нигде не горели окна, не слышался лай собак, не светился огнями город. Только голубоватая луна сочувственно выглядывала из-за небольшой тучки.

– Это уже не смешно. – Прохрипел лесоруб у меня над ухом.

Я подпрыгнула от неожиданности и завизжала, закрывая голову руками. Смертельного удара не последовало. Вместо этого сильные руки схватили меня за бедра и подняли в воздух. Перевалив меня через плечо как куль с мукой, моя галлюцинация спокойно направился обратно в лес.

Первый испуг прошёл, и я заколотила по его спине кулаками, извиваясь ужом, стремясь выскользнуть на землю.

– Отпусти меня немедленно! Ты не имеешь права! – Заголосила я и, подумав, добавила. – А-а-а! Убива-аю-ут!

Звонкий удар по заду и последующая вспышка боли удивили настолько, что я замолчала. Это как понимать? Я свалилась с кровати и ударилась об пол? Мне сделали ещё один укол?

Лесоруб дошёл до избы гораздо быстрее, чем я от него бежала. Поднялся по ступеням и нырнул внутрь. Я пригнуть голову не успела и в затылок врезалась деревянная балка проема.

– Хам! – Закричала сразу, как только ноги коснулись пола. – Урод!

Вместо ответа он толкнул меня в грудь, чуть не выбив легкие через спину. Я закашлялась и попятилась, пытаясь выровнять дыхание. У меня сердечный приступ?! Я умираю прямо сейчас в палате?!

Грубые сильные руки насильно усадили на лавку. Я попыталась вскочить, но тяжелый удар кулака по столешнице заставил передумать. Если такой же прилетит мне в голову, то пробьет череп насквозь! Как в мультике.

– Что тебе надо? – Спросила сквозь стиснутые зубы. Страх выбивал слезы, голос дрожал, но реветь перед собственной галлюцинацией я была не намерена.

– Кто ты? – Он спросил тихо и спокойно и сел напротив. Между нами на стол лег короткий меч.

Угроза? Банально!

– А ты?

Снова удар кулаком. Треск ломающегося дерева разнесся по избе. Незнакомец наклонился ко мне через весь стол и прошипел, проникновенно заглядывая в глаза:

– Ты знаешь, кто я. Иначе бы не возвращалась.

– Я должна проснуться! Я должна проснуться! – Зажмурилась, досчитала до десяти и снова открыла глаза. – Не проснулась. Жаль.

– Ты не Тень, ведь я смог до тебя дотронуться, и не ведьма, иначе ты уже напала бы. – Он встал, прошёл к печи, зачерпнул из глиняного горшка воду рукой и плеснул в меня. Я судорожно вздохнула, стряхивая с волос капли. Хорошо хоть не кипятком облил!

– И не мертвец. – Заключил он и снова сел напротив. – Чего тебе надо, Вар-рвара?

– Проснуться! – Заорала я. – Мне надоел этот сон. И ты надоел!

Он постучал пальцами по столу и, подумав, продолжил:

– Как ты прошла через Теней? Что тебе надо?

– Да пошел ты. – Я скрестила руки на груди с твердым намерением дождаться пробуждения в полной тишине. Когда-нибудь этот кошмар должен закончиться.

– Впервые я не знаю, что делать. – Неожиданно пожаловался лесоруб. Он хмурился и растерянно покусывал нижнюю губу. Я даже залюбовалась его белоснежными зубами и четко очерченной линией рта. Ну не могла я такого парня не помнить!

– Мне всё равно. – Я пожала плечами. – Жалеть тебя не собираюсь. В семь утра обход. Меня разбудят.

– Какой обход? – Нахмурился лесоруб. – За тобой кто-то придет? Кто?

– Медсестра.

Незнакомец недовольно зарычал:

– Ты открываешь рот, но я не понимаю ни слова. Чья сестра придет? Твоя?

– Слушай, голубоглазый, – я тоже подалась вперед, с удовлетворением отметив, что парень всё же скользнул взглядом по моим губам и на секунду задержал взгляд на уровне груди. – Просто представь, что ты мой сон. Всего на секунду! Это поможет нам обоим и сбережет кучу нервов и времени.

– Хорошо. – Неожиданно легко согласился он и откинулся на лавку. – Представил. Что дальше?

– Мне нужно проснуться.

– И как это сделать?

Задумалась: что я знаю о снах?

– Смерть! – Завопила я. – Во сне невозможно умереть. Убей меня!

В его глазах вспыхнуло удивление.

– Зачем? Если тебя убить, ты же …умрёшь. Глупая какая!

– Нет, я проснусь. И постараюсь не спать как можно дольше.

– Ладно. – Он пожал плечами и положил руку на рукоять короткого меча. – Как предпочитаешь?

– Быстро, если можно. – Я закрыла глаза, в ожидании удара. – Надеюсь, мы больше не увидимся.

Свист стали прорезал воздух, мерно загудели лампы. Тусклый свет просачивался в палату из приоткрытой двери. Поскрипывала ручка, царапая бумагу, наверняка это медсестра заполняла бланки.

ГЛАВА 3

Подушка чуть не упала на пол, но я успела схватить её за угол и подтянуть под голову. Внизу живота волнами расплывалась боль, спина затекла. Я с трудом согнула ногу в колене, приподняла тонкое шерстяное одеяло: сорочка была на мне. На секунду, всего на секунду я расстроилась: так хотелось верить, что я действительно попала в сказку к голубоглазому оборотню и что мелированный красавец мне не приснился.

За окном висела пелена туманного дождя, луна скрывалась за серыми облаками. Телефон показывал начало пятого утра. Я разблокировала экран и зашла в интернет. О чем я хочу узнать? Обо всем помаленьку!

Упоминаний о селе Низкинич не нашла. Зато об оборотнях информации было море и всё сводилось к одному: это кровожадные монстры, поедающие сердца и воющие на луну. Сериалы и фильмы предлагали красавцев-волков на любой вкус, цвет и телевизор, но ни в одном из героев я не увидела лесоруба. Надо бы приглядеться к хирургу, может, это он мне приснился, а воображение изменило цвет глаз? Про сыворотку правды я узнала немногим больше. В мифологии чертополох и прострел были сродни алкоголю: туманили рассудок и использовались колдунами для варки зелья. И как мне мог прийти в голову подобный сюжет? Правду говорят, наркоз – маленькая смерть.

Я промаялась до утра: читала, разгадывала кроссворд, позже переключилась на судоку и даже посмотрела подборку трейлеров, отмечая понравившиеся фильмы, но даже задремать себе не позволила.

Медсестра пришла в начале восьмого. Она проверила швы, удовлетворенно кивнула и сунула мне подмышку градусник.

– Так, запоминай, швы не мочить, менять повязку каждый день. Зайди в аптеку, купи хирургические пластыри. Помыла, высушила, присыпала вот этим, – она протянула мне лист, на котором мелким размашистым почерком было написано название препарата. – Тереть нельзя, давить нельзя, снимай чаще, пусть кожа дышит. Далее…

В голове тут же родился вопрос: как одновременно закрывать швы пластырем и открывать, чтобы они «дышали», но спросить об этом у бойкой медсестры я не осмелилась.

– Скоро завтрак. Вставай сама и смотри, дойдешь ли до буфета. Не дойдешь, тебе принесут. Начинай кушать, пей больше жидкости.

– А мыться можно?

– Пока нет. Сказала же, не мочить. Доктор придет позже, расскажет, что делать дальше. – Медсестра улыбнулась моему кислому лицу и бодро прощебетала. – Ничего, не затухнешь без душа. Дома помоешься.

– Спасибо. – Крикнула я вслед удаляющемуся халату и с тоской посмотрела на свои ноги. Спустить их с кровати не смогла: боль в животе была странной и неожиданно… страшной. Казалось, если напрягу хоть одну мышцу, мои внутренности треснут и порвутся.

Завтрак я пропустила. Позже юркая женщина в белом колпаке принесла поднос с тарелкой, бухнула на подоконник и вышла. Вроде и покушать принесли, но чтобы до еды добраться, всё равно придется вставать с кровати. Н-да, не курорт, не курорт…

К десяти утра я сдалась. Самобичевание и жалость к себе отошли на второй пан, уступив место голоду. Я передвигалась как сонная улитка: медленно и осторожно, но смогла сползти с кровати и выпрямиться. С подоконника на меня смотрела клееобразная овсяная каша, размазанная по тарелке, и стакан чая. Во рту тут же пересохло, и я помчалась к напитку со всей скоростью, на которую была способна. То есть, минуты через две я все же преодолела три метра и дошла до подоконника.

Чай оказался самым вкусным из всех чаев, что я когда-либо пробовала: теплый, немного сладкий. Я выпила половину, прежде чем заставила себя остановиться и перенести стакан на тумбочку. Неизвестно когда в следующий раз мне принесут воды, а пить хотелось постоянно.

Забег по палате лишил сил: пришлось опереться руками о кровать и замереть, выравнивая дыхание. Тело тряслось от перенапряжения, мышцы живота будто превратились в кисель.

– Встала? Молодец. – Высокий коренастый мужчина вошел в палату, остановился около меня и открыл блокнот. – Посмотрим, посмотрим… Варвара Александровна?

– Я. – Я кивнула и стекла на кровать в сидячее положение. Ноги тут же задрожали, бросило в жар.

– Операция прошла успешно, аппендикс мы вырезали. – В карих глазах хирурга блеснула улыбка. Что ж, официально, – это не Войн. – Температуры нет, швы в порядке. Сегодня ещё тебя понаблюдаем, а завтра домой. Да?

– Спасибо. – Я тоже улыбнулась. – Большое.

– Вопросы есть? Нет? Отдыхай. – Доктор вышел, а я вспомнила, что так и не спросила его о д[у]ше.

Следующий марафон дался легче: я добрела до туалета, умылась и даже почистила зубы. Расческу нашла в сумке у тумбочки и долго собиралась с духом, чтобы заплести косу: поднимать руки к голове оказалось сложно – низ живота начинало тянуть. Казалось, что кожа разойдется, и внутренности вывалятся на кровать от любого неловкого движения.

Позднее Питерское утро ничем не отличалось от дня: то же серое небо и пелена дождя за окном. Я слышала, как проезжали машины и переругивались спешащие по делам люди. Мне не хватало солнца. И голубого неба. А еще я скучала по настороженному взгляду Война.

Кто же ты, оборотень? Где я тебя видела?

Я завалилась в кровать, накрылась шерстяным одеялом с головой и закрыла глаза. Пожалуйста, приснись…

Солнце ослепило, я споткнулась, взвизгнула и полетела на землю. По инерции попыталась защитить лицо, но с ужасом поняла, что не могу, – кто-то навалился на меня сзади и выкрутил руки. Я впечаталась лицом в траву (больше обидно, чем больно) и заорала от боли: чужое колено прижало к земле, закапывая тело в дерн, глухое рычание пощекотало затылок, клыки щелкнули у виска, чуть не откусив ухо.