Мужчина в моей голове

Пролог

Роман.

Чёрт бы побрал всё это к чёрту!

Второй? Или уже четвёртый виски? Я сбился со счёта. Неважно. Главное, что он жёг глотку, отвлекая от другого пожара — того, что разгорался внутри. От голоса Кати, который засел в мозгу, как заноза.

«Ты — чёрствый сухарь, Роман. Пустота в броне. Я ухожу».

Броня. Да, она у меня есть. И спасибо ей — позволила выйти из того разговора не размазнёй, а с поднятой головой. Хотя бы внешне. Внутри же всё было перепахано в клочья. Я с силой поставил стакан, заставив посуду на стойке какого-то бара звякнуть в унисон моим мыслям.

Вышел на улицу. Ночной город встретил меня промозглой сыростью и равнодушием. То, что надо. Моя «BMW» присела на асфальт, заворчав двигателем. Я пьян? Да. Но мои рефлексы и в стельку пьяном состоянии были острее, чем у любого трезвого обывателя.

Руль в руках был твёрдым и реальным. Единственным, что ещё подчинялось. Я вдавил педаль в пол, и машина рванула с места, срываясь с цепи. Музыка оглушала салон, но её рёв не мог заглушить внутренний диалог.

«Она права. Ты ничего не чувствуешь. Ты просто существуешь. Выполняешь функции».

— Заткнись, — просипел я, обращаясь к самому себе.

Свет фар начал расплывался. Нет, чёрт побери. Этот проклятый дождь.

Ослепительная вспышка. Слепящий белый свет, заполнивший собой всё пространство. Встречная полоса. Фура.

Время замерло. Мозг, запрограммированный годами в «горячих точках», отщёлкнул команду быстрее, чем я успел подумать: «Резко вправо!». Руки сами рванули руль.

Но тело было слишком медленным, слишком тяжёлым от алкоголя и усталости. Я не успел.

Удар.

Это не было просто «аварией». Это было концом мира. Вселенная сжалась до хруста металла, треска стекла и тупого, сокрушительного удара, вышвырнувшего душу из тела. Что-то горячее и острое кольнуло в бок.

А потом... тишина.

Не та, что бывает в лесу. А абсолютная. Вакуум. Я больше не слышал ни музыки, ни криков. Я больше не чувствовал ничего. Ни боли, ни страха. Только невесомость. Только падение в чёрную, бездонную трубу. Всё, чем я был — мои мысли, мои воспоминания, моя злость — всё это растворялось, таяло в этой тьме.

«Вот и всё, — мелькнула последняя, обрывочная мысль. — Идиотина. Никакого света в конце...»

Я ошибался.

В самом низу, в конце этого падения, возник туннель. Тёмный, как угольная шахта. И оттуда, сквозь вату небытия, донёсся чужой, искажённый голос:

«Он без сознания! Быстрее!»

Тьма накрыла меня с головой.

***

Добро пожаловать!
P.S. Из мистики в данной истории будет лишь попадание героя в голову к героине.

Глава 1

Василиса.

Первым пришло ощущение тяжести. Тяжелые, ватные веки. Тяжелое, непослушное тело, будто налитое свинцом.

Потом запахи. Резкий, холодный аромат антисептика, перебиваемый сладковатым лекарственным запахом. Больница?

Слух вернулся третьим. Приглушенные шаги, шепот, металлический лязг где-то вдали.

— ...реакция на свет в норме, — проговорил чей-то спокойный, профессиональный голос.

Я заставила веки подняться. Мир плыл, постепенно складываясь в потолок с белыми плитками и люминесцентной лампой.

— Доченька! Василиса! Ты с нами? — это голос мамы, сдавленный от слез.

Я медленно, с трудом повернула голову. Рядом с кроватью стояли они оба. Мама, вся в слезах, сжимала мою руку. Папа, обычно такой сдержанный, стоял чуть поодаль, и его лицо было серым от усталости.

— Мам... Пап... — мой голос прозвучал как скрип ржавой двери. — Что... случилось?

— Ты очнулась! Слава Богу! — мама припала к моей руке. — Мы так пережили... Ты просто упала без сознания дома. И сутки не приходила в себя.

В голове закружилось. Я пыталась собрать воспоминания, как осколки разбитой вазы.

Вечер. Я заехала к родителям, чтобы забрать старые конспекты и немного отдохнуть от зубрежки. Мы пили чай с маминым яблочным пирогом. Я жаловалась на предстоящий экзамен... да, сложнейший экзамен по истории французской литературы. Я готовилась к нему ночи напролет, читая Расина и Дидро в оригинале, пока французские и английские цитаты не начинали путаться в голове в один причудливый лингвистический коктейль. Филфак и две языковые специальности выжимали все соки. Помню, как сердце колотилось от волнения и литров выпитого кофе. Помню, как встала со стула на кухне, чтобы помочь маме помыть чашки... и потом... темнота. Просто черный, беззвездный занавес, опустившийся без предупреждения.

В палату вошел врач — немолодой мужчина с усталыми, но добрыми глазами и табличкой «Петренко» на белом халате.

— Ну, Василиса, приветствуем вас обратно в сознание, — сказал он, подходя к кровати. — Вы нас изрядно напугали.

— Что со мной? — спросила я, все еще чувствуя слабость.

— Предварительный диагноз — кратковременная аритмогенная потеря сознания, — объяснил он, показывая на кардиомонитор. — Причина — колоссальный стресс в сочетании с хроническим недосыпом. Организм просто сказал «стоп». ЭКГ показывает лишь легкие отклонения. Хронических болезней не выявлено.

Он улыбнулся ободряюще.

— Понаблюдаем за вами дня два, и если все будет хорошо — выпишем. Главное теперь — никаких стрессов. Позвольте себе отдохнуть.

Родители вздохнули с облегчением. Мама принялась тут же планировать, какие витамины мне пропить. Я попыталась улыбнуться им в ответ, чувствуя вину за все эти переживания. Mon Dieu, как же я подвела их из-за какого-то экзамена...

Когда врач и родители вышли, чтобы оформить документы, я осталась одна. Я закрыла глаза, пытаясь осмыслить все, что произошло. Целый день моей жизни просто украли. Я лежала здесь, пока мир шел своим чередом. Пока мои одногруппники сдавали тот самый экзамен...

В голове, откуда-то из самых глубин, пронеслась мысль, отрывистая и чужая, не в моем привычном внутреннем голосе: «Французская литература... Боже, да у вас и правда проблемы посерьезнее моих...»

Я резко открыла глаза, оглядывая пустую палату. Никого. Голос был таким... низким. Мужским.

Я сглотнула. Галлюцинация. Следствие лекарств. Или стресса. Да, точно, стресса.

Я зажмурилась, пытаясь прогнать наваждение. Но тишина в голове была обманчивой. Я чувствовала это. Будто в самом дальнем, тихом углу моей головы кто-то притаился и молча наблюдал.

И тогда, четко, ясно, как будто кто-то наклонился и прошептал прямо в самое ухо, прозвучало:

«Привет, царевна. Рад, что очнулась. А теперь слушай сюда внимательно. У нас, похоже, небольшая проблема».