Мужья для Землянки, или Последняя надежда Земли 2

Глава 1. Я тебя покупаю. Начало.

— Нет… пожалуйста, не насилуйте меня… — всхлипнула я.

Щека сразу же загорелась огнем от хлесткого удара марийца, поймавшего меня.

— Молчать! — злостно заорал он, поправляя черные одежды, скрывающие костлявое тело. — Значит целочка еще, раз волнуется о невинности… хозяевам понравится…

Внутри все похолодело, горло сжалось тугим спазмом. Глаза округлились от удивления, а крик застыл в горле. Слезы отчаяния навернулись на глаза и хлынули, оставляя на израненной и грязной коже мокрые следы.

— Уверен, что мы можем отнести ее на смотрины хозяину? — второй мариец слегка откинул капюшон, нахмурил и без того морщинистое лицо и брезгливо встряхнул меня за веревки.

Я зашипела от резкой боли в запястьях. Кончики пальцев покалывало, распространяя холод, из-за которого немели нижние и верхние конечности. Веревки с особым упоением впивались в кожу, оставляя на ней красные следы и потеки крови.

— Эта землянка, судя по документам, — мариец качнул бумагами и плюнув на пальцы, шустро перелистнул их, — шла на комиссию по трудоустройству.

— А, тогда ее никто не станет искать, — отмахнулся его товарищ и всунул мне кляп в рот. — Хозяева ждать не станут, идем.

Мариец потянул за веревки и потащил меня по разбитому асфальту, сдирая уже не джинсы, а кожу. Я замычала в протесте и завертела головой. Нет! Не хочу никуда идти! Мне срочно нужно было на работу, чтобы позаботиться о маме и сестренке. Горло сжималось спазмами боли, из глаз текли слезы, заслоняя пеленой двух марийцев. Сердце отчаянно стучало в груди настолько громко, что заглушало все остальные звуки.

— Вот упрямая сука, — рявкнул недовольно мариец, дернув меня на себя, да так, что я ударилась головой о пол и сделала кувырок.

Резкая боль пронзила лоб. В голове зашумело, а из глаз стрельнули искры.

— Какая-то она слабая, — расстроено произнес, — не уверен, что и спаривание перенесет. Скажут еще, что товар паршивый.

Я оперлась на локти и нахмурилась, после чего с ужасом посмотрела снизу на стоявших черных плащей. Внутри все затряслось и перевернулось, будто на американских горках. Сердце упало вниз.

Что… что он сказал? Я сглотнула вязкую слюну. Изображение медленно восстанавливалось, но лучше мне от этого не становилось.

— Это уже будут не наши проблемы, помрет… так помрет…

О, Всевышний… О… боже… мой… Я не хочу… не хочу!

— Тащи ее, время только теряем!

Нет! Не-е-ет! Я схватилась за веревки кончиками пальцев и изо всех сил потянула на себя. Всем телом. Всеми силами, что остались. Всеми конечностями, которые только откликались. Кожа покрылась сразу же тысячами иглами и вонзилась, вырывая из меня мучительные крики и брызги слез.

— Твар-р-рь, — рыкнул мариец и сразу же оказался передо мной. — Закройся!

Очередная пощечина смачно впечаталась в щеку. Голова закружилась, и я рухнула на землю, чувствуя лишь теплую струйку, которая потекла из носа.

— Что встал? — рявкнул он. — Тащи.

Сил вставать и сопротивляться больше не было. Поэтому меня поволокли по земле, которая безжалостно царапала нежную кожу. Громкие шаги и звяканье застежек на сапогах эхом раздавалось у меня в ушах, напоминая о том, что я в ловушке.

Мои тихие всхлипы смешались со звуками разрушенного города. Завоеватели даже не пытались его восстановить после жутких катастроф, которые обрушились на землю. На улицах воняло гарью и гнилью. Они буквально выворачивали желудок наизнанку.

Внезапно двое похитителей остановились.

— В первую камеру, — сказал мариец, став напротив кодового замка и широкой двери.

Я присмотрелась, перевернувшись на живот. Это было огромное, десятиэтажное, квадратное здание. На первом этаже были расположены двери. Без окон. Без ничего лишнего. Лишь кодовые замки.

— Мне сообщили, что господин уже на месте, — отчитался державший меня мариец.

Второй кивнул ему и принялся набирать цифры. Тихое и мелодичное пиканье сопровождалось едва различимым рычанием. Мои глаза расширились от ужаса.

— Хозяин сам ее проверит, хватай и кидай.

Мариец кивнул. Я посмотрела на него полными глазами ужаса и с мольбой замычала. Однако он и бровью не повел, схватил меня за лохмотья, что назывались раньше футболкой и закинул в камеру.

Я с грохотом упала на мягкий ковер и, кряхтя, приподнялась с пола, опираясь на локти. Дверь захлопнулась и кодовый замок щелкнул, оповещая меня о том, что выйти от сюда невозможно.

Спереди послышалось рычание. Я замерла. Глазами искала источник звука, но кроме темноты ничего не находила.

— Боишься, сладкая? — прозвучал низкий бас, от которого сердце подпрыгнуло. — Я не причиню тебе боли…

Я боялась. Действительно боялась. И шевельнуться, и вдохнуть. Поскольку точно знала, что он приближался. Не видела, но нутром чувствовала власть, которая исходила от господина.

— Горько пахнешь… тебе больно? — хрипло прорычал мужской голос прямо над ухом, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности.

Как он так быстро оказался сзади?

Ободранную спину обдало жаром, поднимая горячие мурашки по всему телу. Я натянулась, словно струна. Холод в конечностях постепенно отступал, распространяя приятное тепло и покалывание. Чувствительность возвращалась вместе с болью.

— М-м-м… теперь ты вкусно пахнешь наслаждением…

И моей спины коснулась… мужская шершавая ладонь. Хотелось убрать ее… расцарапать ногтями, ведь я была для него всего лишь вещью, которую доставили по указке.

Я вцепилась пальцами в ковер, в шоке обнаружив, что веревки чудесным образом исчезли. Но мысли были не об этом… весь мой организм сосредоточился на руке господина. Она была обжигающая. Настолько горячая, что моя кожа плавилась. Тело послушно поддавалось на ласковые поглаживания, идя совершенно вразнобой с мозгом, который кричал о том, что нужно бежать.

— Как тебя зовут, мышка? — он намотал на руку мои пепельные волосы и потянул к себе, заставляя привстать и выгнуться в спине.

Глава 2. Их трое? Начало.

Он здесь не один?! Я испуганно вцепилась в державшего меня мужчину, и он утробно зарычал, довольный моей реакцией. Гаяр сверкнул медным оттенком карих глаз в темноте.

— Что-то вы задержались, братья, — насмешливо рыкнул он.

Послышались тихие смешки. Значит, пришедший гость был не один… Я облизнула пересохшие губы и развернулась головой к бархатному источнику звука.

— Умеешь ты выбирать сладких самочек, Гаяр, — заинтересовано протянул мужчина с серыми глазами.

Он стоял в полный рост и слегка наклонился вперед, рассматривая меня. Глаза мужчины, в полутьме, горели огнем желания, словно раскаленное серебро. Черные пряди волос с белоснежными кончиками, спадали на плечи и лоб с едва заметной мимической складкой над бровями. Рельеф мышц плавно перекатывался под плотной космической формой.

— Она была ранена? — вопросительно изогнул бровь третий, сверкая не менее заинтересованным взглядом голубых глаз.

Гаяр тут же по-хозяйски положил огромные ладони на спину, скрывая обнаженные участки кожи от любопытных взглядов братьев.

— Не зли моего зверя, Артур, — Гаяр бросил сумасшедший взгляд на голубоглазого мужчину, от которого захотелось спрятаться под одеялом и не высовывать даже кончика носа.

Незнакомец, чьи глаза были цвета неба, опасно сощурился, хищно раздул ноздри и предупреждающе зарычал.

— Помнишь, отец всегда отдавал новую игрушку мне, чтобы ты ее не сломал, Гаяр? — ядовито заметил сероглазый. — Здесь идентичная ситуация.

Атмосфера накалялась настолько, что в воздухе будто бы летали электрические разряды. Все внутри задрожало, словно бы на Землю снова обрушилось сокрушительное землетрясение, от которого погибла основная часть населения. Я прикусила губу, сдерживая истеричный крик и прижалась плотнее к Гаяру. Понятия не имею, что делать… но быть переходящим знаменем решительно не хотелось.

— Помнишь, Равиль, что я не умел делиться и всегда отбирал ту игрушку? Ломал ее прямо на твоих глазах, — Гаяр оскалился, облизывая острые клыки.

Камера наполнялась звериным рычанием трех мужчин, разной тональности, но очень схожей с той, когда разъяренные животные бросались друг на друга и разрывали противников в кровавой схватке.

Я замерла в стальных руках, боясь лишний раз вздохнуть, чтобы не стать рычагом к драке.

Все трое мужчин выглядели, как обычные люди. Но они определенно ими не являлись. Их глаза светились в полутьме, движения были хищными и рваными, а рычание уж совсем не походило на человеческое.

А их запах… вовсе отличался от людского. Ни единого намека на терпкость мужского пота, а лишь аромат зажженного костра… цитрусовых и хвои.

— Мы оба знаем, зачем нам землянка, — Равиль пропустил мимо ушей то, что сказал Гаяр.

Я плотнее прижалась к Гаяру. Он определенно не хотел отдавать меня братьям, а я очень не хотела бы стать игрушкой в их руках… да и в его тоже. Но он излечил мне… возможно, его действия не принесут мне боли?

— Ты о спаривании? — тихо засмеялся Гаяр. — Равиль-Равиль… ты всегда думал тем, что у тебя между ног.

— Отдай нам девушку сам, если не хочешь сдохнуть.

Отдавать? Им? Для того самого спаривания? Нет уж! Гаяр выглядел плюшевым мишкой по сравнению с братьями, которые уже готовы были приступить к делу! Я запустила короткие ногти в спину кареглазого и умоляюще посмотрела на него.

Он замер, явно не ожидавший, что недавно сбегающая землянка, будет с таким доверием тянуться к нему. Сердце встревоженно билось в грудной клетке, ведь от решения господина зависело мое будущее. Гаяр ни слова не говорил про спаривание…

Я зажмурилась аж до искр в глазах и с усилием сглотнула подошедший комок тошноты. Не хочу… не хочу быть игрушкой в чужих руках, не хочу быть тронутой грязными лапами… боже, помоги, пожалуйста…

Сжала губы в тонкую линию, а по щекам привычно потекли горячие слезы. И за что марийцы так поступали с нами… со мной… мы такие же создания Всевышнего, которые хотят жить…

— Нам не выгодно разодрать друг другу глотки, Гаяр. У нас уже есть общий враг, против которого, все и вознамерились бороться, — вмешался в разговор Артур. — Ты прекрасно знаешь, что именно он сделал.

Интересно. Значит, у захватчиков нашей планеты был общий враг?

— Конечно, — охотно согласился Гаяр, — только в условиях договора не было сказано, что я обязан с вами делить женщин.

— Но пророчество… — вмешался в разговор Равиль.

— Да срал я на ваше пророчество, — Гаяр с силой сжал меня в своих объятиях, да с такой нажимом, что я заскулила. — Проваливайте!

Гаяр в одно мгновенье встал в боевую стойку и закрыл меня широкой спиной, плотно прижимая к двери. Я испуганно вскрикнула и отползла к уголку, точно мышкой юркнула. Братья хищно оскалились и прорычав что-то нечленораздельное, кинулись на Гаяра, выпуская длинные когти.

— Ты обя-а-азан, — протянул требовательно Равиль и потянулся когтистой лапой ко мне.

И взгляд у него такой… горящий, манящий, до одури соблазняющий, что невольно сердце сладостно трепыхалось, замирая, а внизу живота клубились волны желания, когда, как в голове отчетливо сидел страх. Боже… что творилось со мной?!

— Это. Моя. Женщина. — Отчеканил рыком каждое слово Гаяр, полоснув лапу Равиля.

Мужчины оскалились друг на друга и с рыком кинулись в кровожадный бой. Я с ужасом закрыла руками глаза и села на пол. Грохот. Глухие удары о тело. Характерные хрусты костей. Виски сдавливало от напряжения, а тело трясло от страха.

И все стихло.

Лишь громкие дыхания мужчин прерывали тишину.

Пик. Я подпрыгнула и испуганно распахнула глаза, озираясь по сторонам. Пиканье продолжилось.

Пик.

Хр-р-р. Что-то зашумело в камере, после чего последовало оповещение.

— Лот номер один продан, господа в первой камере, покиньте, пожалуйста помещение, — отстраненно прозвучал тонкий женский голос в громкоговоритель.

Братья переглянулись, смерив друг друга тяжелыми взглядами. А у меня в голове образовалась пустота и непонимание.

Визуалы

Хорошие мои, решила вас немного порадовать визуалами. С такой-то напряженной главой надо расслабиться чуть!) Помните про наши увлекательные постельные сцены? Так вот... я что-то углубилась и нафантазировала мальчиков в кровати...

Встречайте!

Гаяр

Артур

У нас остался еще Равиль, которого я покажу дальше. У него слишком много фоток, которые мне очень сильно понравились!

Глава 3. Ну, здравствуй, Надежда

Наши дни.

С самого начала все было не радужно. Родная мать продала меня и сестру завоевателям планет. Они жестоко убивали землян и порабощали их волю, создавая новые рабочие места не самого благоприятного аспекта.

Мне хотелось иной жизни. Я кропотливо работала, стараясь обеспечить себя, сестру и маму. Отец, к сожалению, погиб во время апокалипсиса.

Воспоминания о погибели отца разрывали мне душу в клочья.

Когда же это случилось? Пару лет назад? Я свела брови и сжала маленькими кулачками костюм Гаяра. До побелевших костяшек и треска ткани. Именно тогда случился апокалипсис. Три мощнейшие и страшнейшие стихии обрушились на Землю. Люди бежали в ужасе от землетрясения, которое вспыхивало в разных уголках планеты. Начиналось все от двух баллов, а заканчивалось пятнадцатью. Возможно, было выше.

Эту информацию передавали по радио, пока еще оно работало.

Именно в тот момент мы сидели вместе с мамой на вершине горы. Я боялась. Она испуганно шептала молитвы и буквально билась лбом в грунт, лишь бы стихия обошла нас стороной. Сестра заливалась горькими слезами, постоянно, с надрывом кричала, что мы умрем.

Я подавляла слезы и любые эмоции. Сидела рядом с сестрой и мамой, обоих успокаивая поглаживаниями и теплыми объятиями.

Пока не наступило цунами… а за ним… погиб и отец.

Прошло так много времени. Шрамы затягивались, но давали о себе знать.

Мы за это время даже узнали друг друга по ближе. Гаяр, Артур и Равиль стали мне настоящей семьей. Второй. Они заботились обо мне. Лечили Лору от чумы. И защищали от трудностей нынешней невозможной жизни.

Я никогда не думала, что между мною – рабыней, проданной матерью по неизвестной причине, и завоевателями планеты Земля, вдруг закрутились бы настоящие чувства. Истинная пара. Спасительница души и сердца для своих мужчин. Единственная женщина, которую они будут любить до конца своих дней.

Единственная, с кем смогут и захотят провести остаток своих долгих жизней.

Но они были не всесильны, как оказалось.

Они не могли предвидеть нападения Шухрата…

И появления Рахима – отца братьев.

*****

Из тьмы портала появился мужчина — Рахим, отец Гаяра и остальных братьев. Его лицо было суровым и непроницаемым, но в глазах была странная смесь эмоций. Он посмотрел на Гаяра с холодной усмешкой.

— Здравствуй, сынок, — сказал он, его голос был тихим, но в нем слышалась властность.

Я пыталась сопротивляться, но тело не слушалось. Рахим, не отрывая взгляда от Гаяра, подтянул меня ближе к себе. Я чувствовала, как паника охватила меня, но не могла ничего сделать. В следующий миг, прежде чем кто-либо успел что-то предпринять, портал начал смыкаться, и вместе с ним исчезли я и Рахим.

Последнее, что я увидела перед тем, как нас поглотила пустота, было лицо Гаяра, полное отчаяния и гнева.

— Стой, тварина! — кричал он.

Он пытался добраться до меня, но портал закрылся слишком быстро. Я чувствовала, как меня затягивало в неизвестность, и страх заполнил каждую клеточку моего существа.

Все произошло так быстро.

Гаяр сражался с Шухратом, пытаясь защитить меня, а я, всего лишь на мгновение оторвавшись от его взгляда, оказалась в тисках этого неизвестного существа.

Я не видела Рахима, но я чувствовала его присутствие: холодное, бездушное, как тень, крадущаяся за спиной. В один момент я стояла на земле, в следующий миг — меня окружила тьма. Я не видела, что происходило, но ощущение потери равновесия, головокружения и удушающего страха стали моими единственными спутниками в этом кошмаре.

Меня обездвижило, как будто невидимые путы сковали тело.

Внутри меня все содрогалось от паники, но я не могла шевельнуться, не могла даже закричать. Я чувствовала, как сердце бешено колотилось в груди, словно пыталось вырваться наружу.

Вон из этого неведомого ужаса. Не было ни света, ни звуков, только глухая, плотная тьма и чувство, что я падала в бесконечность.

Портал затянул меня, как воронка, в которой не было спасения. Мои мысли, разрозненные и обрывочные, крутились вокруг одного вопроса: зачем? Зачем он это сделал? И что будет со мной дальше?

С того момента, как я исчезла из поля зрения Гаяра, время для меня словно остановилось. Я не знала, как долго это длилось — секунды или часы, — но каждое мгновение в этой пустоте казалось вечностью.

Ощущение полета, или падения, было странным и противоестественным. Мои чувства обострились до предела, каждый нерв казался оголенным.

Воздух вокруг был плотным и тяжелым, как будто я дышала густым туманом. Казалось, что само пространство вокруг меня пульсировало, и каждое его движение отдалось глухой болью в теле.

Паника захлестывала меня волнами, а затем начинала угасать, уступая место странной пустоте. Я уже не знала, боялась ли я больше того, что происходило сейчас, или того, что ждало меня впереди.

В голове мелькали образы Гаяра, Артура и Равиля, и мысль о том, что они могли потерять меня навсегда, пронзала сердце леденящим ужасом.

В какой-то момент я перестала ощущать собственное тело, как будто оно исчезло, растворилось в этой всепоглощающей тьме. Я не знала, находилась ли я еще в этом мире, или уже за его пределами.

Но вдруг все прекратилось. Падение остановилось, и я ощутила, как твердая земля под ногами медленно обреталаформу.

Портал раскрылся передо мной, и я ощутила под ногами нечто мягкое, живое. Это была земля.

Я вдохнула воздух, насыщенный свежестью, ароматом только что скошенной травы. Весь ужас отступил на задний план, и на какое-то мгновение мне показалось, что это все просто дурной сон, и я наконец проснулась.

Но затем я услышала голос. Глубокий, холодный, полный недосказанности и угрозы.

— Ну, здравствуй, Надежда.

Визуалы

А вот и обещанный визуал на Равиля! Простите, что прерываю увлекательную главу, но я обещаю, что она совсем скоро выйдет) Если точнее, то завтра.) Все-таки, выход прод налаживается, так что, не пропускайте!

Равиль

(у него слишком много образов, поэтому давайте выберем какой-то один, а то невозможно определиться)

1

2

3

4

5

Приятного чтения, дорогие! Очень жду ваших комментариев) Именно они заставляют меня писать больше) Я вообще удивилась, когда увидела, что на первой части сто-о-олько активности)

Глава 4. Ты лишь глупая землянка

Когда я услышала голос Рахима за спиной, холод пробежал по всему телу. Сердце замерло, как будто кто-то сжал его в кулаке, а уши на мгновение заложило, как при резком погружении под воду.

Мне было невыносимо страшно. Это был не тот страх, который приходил на короткий миг, а тот, что проникалглубоко внутрь, цепляясь за самые темные уголки сознания. Я чувствовала себя совершенно незащищенной, словно вокруг меня не было ни одной преграды, способной уберечь от его взгляда.

— Что, невестка, даже не поздороваешься? — прохрипел Рахим.

Я медленно обернулась к нему, стараясь не выдать своего страха, но руки слегка дрожали, а дыхание стало прерывистым.

Когда я наконец увидела Рахима, то ощутила, как страх, что охватил меня ранее, только усилился.

Передо мной стоял высокий мужчина, которому на вид было не больше сорока лет. Удивительно, что он так хорошо сохранился, учитывая аж четырех сыновей.

Его длинные черные волосы были аккуратно зачесаны назад, ниспадая на плечи, как густая тень. Черные глаза, казалось, смотрели прямо в душу, выискивая там самые сокровенные и слабые места. Взгляд его был холодным, жестким, и от него бросало в дрожь.

Казалось, что в этих глазах не было ни капли тепла или сострадания, только ледяная решимость и что-то еще… враждебное.

Лицо Рахима было покрыто шрамами.

Глубокие, неравномерные линии пересекали его кожу, но они никак не портили его внешность, скорее наоборот, придавали ему суровую, мрачную мужественность.

Это было лицо воина, человека, который видел слишком многое и пережил не меньше. В нем не было ничего успокаивающего или дружелюбного. Напротив, каждый шрам, казалось, говорил о его безжалостности, и от этого страх в моей душе становился ещё сильнее.

Рахим был одет в железно-кожаный костюм, который подеркивал его мощную фигуру. Длинный плащ, развевающийся за его спиной, придавал ему почти мифическую внушительность, как будто передо мной стоял не человек, а некий древний дух, пришедший из мрака веков. Он смотрел на меня с высоты своего роста, его глаза были наполнены холодным презрением и явной враждебностью.

— Надеюсь, тебе не больно? — спросил Рахим с насмешкой, прожигая взглядом мою фигуру.

Я поежилась. Какой же он… неприятный.

Я опустила взгляд и вдруг заметила, что моя кожа была покрыта мелкими осколками стекла. Их было много, они сверкали на свету, словно драгоценные камни, впившиеся в мою плоть.

В этот момент я вспомнила, как в комнате у Гаяра что-то разбилось, и эти осколки, должно быть, попали в меня тогда. Но самое удивительное было то, что я не чувствовала боли. Совсем. Ни жжения, ни резкой боли от ран — ничего. Как будто это были не осколки, а просто пыль на моей коже.

Я удивленно посмотрела на Рахима, пытаясь понять, как это возможно. Ведь я знала, что боль должна быть невыносимой, если столько стекла впилось в мою кожу. Но она отсутствовала, как будто кто-то выключил еевместе со всеми другими чувствами.

Рахим заметил мой удивленный взгляд и усмехнулся. В его улыбке не было ничего доброго — только жестокость и какая-то злая радость от того, что он видел мое замешательство.

— Поговорим? — деловито спросил он, как будто мы стояли в кабинете и обсуждали какие-то деловые вопросы, а не в этой странной, пугающей обстановке.

Я сжала кулаки, пытаясь подавить подступающий страх и почувствовать хотя бы какое-то чувство контроля над ситуацией. Но внутри меня кипела злость. Я не могла позволить ему взять верх.

Это был Рахим, отец Гаяра, Артура и Равиля, тот самый человек, который заставил их поссориться, привел к этому безумию.

Он был убийцей.

— Я не собираюсь общаться с убийцей, — ответила я, вкладывая в голос все свое презрение и ярость, хотя внутри продолжала трястись от страха. — Я еще не так низко пала.

Рахим поднял брови, и его взгляд стал еще более холодным, если это было возможно. Он не был удивлен моим ответом, скорее, его забавляло мое упрямство.

— Ты сильнее, чем кажешься, Надежда, — сказал он, подходя ко мне ближе, — но это не изменит того, что ты уже здесь, и от этого не сбежать.

— Я буду молчать до последнего, — произнесла я с вызовом, стараясь, чтобы голос звучал твердо и уверенно. — Ты не получишь от меня ничего. И я требую, чтобы ты вернул меня домой. К тем, кто меня ждет.

Мои слова прозвучали, как удар по тишине, висевшей в воздухе между нами. Я понимала, что говорю это скорее себе, чем ему, но все же это было важно. Мне нужно было удержаться за свою волю, свою решимость, даже если в душе царил хаос.

Но Рахим, казалось, не был тронут моими словами. Напротив, его реакция была совсем другой, чем я ожидала.

Он рассмеялся. Его смех был громким, и от него по моей спине пробежал новый холодок. Этот смех был лишен радости или веселья — в нем звучала только насмешка и презрение.

— Вернуть тебя домой? — переспросил он с ехидной улыбкой, как будто мои слова были самой нелепой просьбой на свете. — Ты всего лишь глупая землянка, Надежда. Ты даже не ведаешь, во что ввязалась. Думаешь, что можешь требовать что-то от меня? Ты понятия не имеешь, с чем столкнулась. И тем, кто я такой.

Он приблизился.

— И что я могу с тобой сделать.

Хорошие мои, я задержалась с главой) Но, вот она! Прошу у вас поддержки, милые мои :) Ваша отметка "мне нравится", добавление в библиотеку и подписка на меня - лучшее! Спасибо вам огромное!

Глава 5. Я – создатель этого мира

Его слова пугали. Что уж там. Он и сам пугал меня. Не удивительно, что у него были такие паршивые отношения с семьей. Такой человек явно был не способен на конструктивный диалог.

Он снова рассмеялся, и на этот раз его смех отдался эхом в моей голове, будто тяжелые шаги в пустом коридоре. Каждый его звук, казалось, уничтожал мою уверенность, оставляя лишь горечь осознания своего бессилия. Но даже несмотря на это, я продолжала стоять на своем. Я не могла позволить ему сломить меня, не могла поддаться на его провокации.

— И ты заговоришь, девочка, еще как заговоришь. Иначе и быть не может.

Сказал он тихо, но в его голосе слышалась неумолимая сила.

— Посмотри вокруг.

Я не сразу поняла, что он имел в виду, но затем, поддавшись его приказу, начала осматриваться. То, что я увидела, поразило меня до глубины души. Мы находились в лесу, но это был не тот лес, который я знала на Земле. Этот мир был чем-то совершенно иным.

Вокруг нас простиралась густая зеленая растительность, наполненная жизнью и силой. Деревья, высотой поднимающиеся до самого неба, были покрыты необычной листвой, изумрудно-зеленой и плотной.

Эти деревья выглядели как древние стражи, стоящие на страже тайн этого мира. Ветви их были мощными и переплетались, образуя над нашими головами естественный свод, сквозь который пробивались яркие лучи солнца, придавая листве и цветам почти мистическое сияние.

Кусты, растущие под деревьями, были разнообразными по форме и цвету, некоторые из них сверкали серебром, другие переливались всеми оттенками зеленого и синего. Я видела огромные, пышные цветы, напоминающие земные орхидеи, но гораздо большего размера, с лепестками, которые светились мягким светом.

Их аромат был настолько насыщенным и свежим, что кружил голову, заставляя на мгновение забыть обо всем ужасном, что только что произошло.

Воздух был чист и свеж. Настолько чистым, что при каждом вдохе казалось, будто легкие наполнялиськристальным кислородом. Этот воздух был пропитан ароматами растений, которые я не могла опознать, но каждое дыхание приносило с собой чувство успокоения, как будто сама природа пыталась успокоить мой страх.

На мгновение мне показалось, что я попала в рай. Это было место, которое казалось не тронутым временем или людьми, место, где жизнь процветала в своей чистой и первозданной форме.

Оно напоминало Землю, но ту Землю, которую мы, люди, потеряли, разрушив ее в погоне за прогрессом. Это был мир, в котором природа оставалась сильной и властной, где ее законы управляли всем, и человек был здесь чужаком.

Я еще раз окинула взглядом это место, пытаясь понять, где же мы находились. Это была другая планета, и она явно отличалась от всего, что я когда-либо видела. Внутри меня разгоралось удивление, смешанное с непониманием. Как такое возможно? Как мы могли оказаться здесь?

— Создатель этого мира — я, — произнес Рахим с холодной уверенностью, наблюдая за моей реакцией.

Я резко повернулась к нему, в глазах горело недоумение. Как он мог создать целую планету? Это казалось невероятным, невозможным. Мысли метались, пытаясь найти какое-то логическое объяснение, но ничего не приходило на ум.

— Как это возможно? — прошептала я, не в силах поверить своим ушам.

Рахим лишь усмехнулся, будто наслаждаясь моей растерянностью. Его взгляд был полон самодовольства, как у человека, который знал гораздо больше, чем готов рассказать.

— И твою боль контролирую только я, — продолжил он, не отводя от меня взгляда. — При моем желании она появится обратно.

В этот момент его слова проникли в мое сознание, как ледяные стрелы, пронзившие мое внутреннее спокойствие.

Я еще раз взглянула на свое тело, все еще покрытое осколками стекла. И только теперь я поняла, что это было не просто чудо или случайность. Это было его решение, его воля, что я не чувствовала боли.

Возможно, это даже он продумал заранее. Неужели знал, что я стала бы сопротивляться?

Рахим медленно поднял руку и щелкнул пальцами.

Казалось бы, простой звук, но он эхом отразился в моей голове, как зловещий предвестник беды. И в следующее мгновение боль обрушилась на меня с такой силой, что я едва удержалась на ногах. Она была резкой, нестерпимой, как будто тысячи игл одновременно вонзились в мою кожу.

Я вскрикнула, отступив назад, пытаясь оттолкнуть эту внезапную боль, но она захлестнула меня целиком, поглощая каждую мысль, каждый вдох. Стекло, которое раньше казалось безобидным, теперь стало источником невыносимых страданий. Казалось, что каждый осколок впивался в кожу с новой силой, пронзая плоть до самой кости.

— Это невозможно, — выдавила я сквозь зубы, стараясь понять, как такое могло случиться. — Живой человек не может не ощущать боли, а затем снова ее чувствовать.

Рахим, наблюдая за мной с холодным интересом, вновь усмехнулся.

— Теперь ты понимаешь, Надя, — произнес он.

Его тон был полон насмешки и какого-то зловещего удовлетворения.

— Я здесь контролирую все. Даже твою боль. Ты хотела молчать? Посмотрим, как долго ты продержишься.

С его словами боль усилилась, и я поняла, что все, что происходило со мной, было в его власти. Я была полностью в его руках, и это осознание было даже хуже самой боли. Я не могла найти способа защититься от его силы, не могла понять, как бороться с тем, кто управлял миром, в который я попала.

— Возможно, ты прав, — сказала я, признавая его слова, но не сдаваясь. — Возможно, я действительно не ведаю, с чем столкнулась. Но это не значит, что я подчинюсь тебе. Я точно знаю одно: мужчины, которые были со мной, ищут меня. Они меня найдут.

Рахим прекратил смеяться, и его взгляд вновь стал ледяным, полным какой-то зловещей серьезности. Он молчал несколько мгновений, как будто обдумывая мои слова, и в его глазах блеснуло что-то вроде интереса, смешанного с цинизмом.

— О да, они действительно ищут тебя, — медленно произнес он, подходя ко мне ближе. — Но не потому, что ты им дорога. И уж точно не потому, что они тебя любят. Нет, человечка. Они ищут тебя из-за пророчества.

Глава 6. Они обманывают тебя

Эти слова ударили по мне сильнее, чем любой удар. Я замерла, словно время остановилось. Когда Рахим сказал, что завоеватели искали меня из-за пророчества, внутри меня что-то дрогнуло. Эти слова не были для меня чем-то абсолютно новым, я уже несколько раз слышала об этом от Гаяра, Артура и Равиля.

— Пророчество? — переспросила я, чувствуя, как слова застревали в горле.

Рахим, видя мое замешательство, снова усмехнулся, как будто наслаждаясь этим моментом. Он подошел ко мне так близко, что я могла ощущать его дыхание на своей коже. В его глазах мелькала опасная смесь власти и удовольствия от того, что он мог манипулировать мной.

— Ты не знаешь? — спросил он с едва уловимой насмешкой. — Конечно, нет. Они бы тебе не рассказали. В этом-то и вся суть, Надежда. Ты всего лишь инструмент, средство для достижения их цели. Ты для них важна, но не так, как ты себе представляешь. Все дело в пророчестве, которое связывает тебя с их судьбой. Ты думала, что они искали тебя из любви? О, как это наивно.

Что-то в моей душе надломилось. Это было неприятно слышать от малознакомого мужчины…

Они упоминали пророчество, но никогда не углублялись в детали, как будто не хотели, чтобы я знала слишком много. Я понимала, что есть что-то, что они не договаривали, но не могла до конца понять, что именно.

Возможно, это было связано с меткой, которая появилась на моем теле после ночи, проведенной с каждым из них? Эта мысль не давала мне покоя, как будто кусочек мозаики, который никак не хотел вставать на свое место.

Рахим увидел сомнение в моих глазах, и его усмешка стала еще шире, словно он наслаждался моей неуверенностью.

— Я вижу, ты ничего не знаешь, землянка, — произнес он с явным презрением. И забрал обратно боль, желая продолжить диалог.

Я не могла удержаться и хмыкнула на его слова. Конечно, что-то я знала. Например, я точно помнила, как Шухрат в битве с Гаяром увидел мою татуировку и его лицо исказилось страхом. Этот момент врезался в мою память. Он понял, что эта метка была невозможна, что такие знаки не появлялись уже давно.

Так что, пусть Рахим и думает, что я не знаю ничего, но кое-что мне было известно.

— Кое-что, я точно знала, — сказала я, глядя прямо ему в глаза, и медленно подняла руку, чтобы показать запястье.

На тыльной стороне моей ладони была метка — тонкая, почти не видимая, но я знала, что она там.

— Уже сдаешься, маленькая девчон… — он не договорил.

Рахим посмотрел на нее, и на мгновение его лицо утратило привычную холодную маску. Он замер, глаза расширились от удивления, и я видела, что он не мог поверить собственным глазам. Его взгляд метался от моей руки к моему лицу, как будто он пытался найти какое-то объяснение тому, что видел.

— Это невозможно, — выдохнул он, голос его звучал почти срывающимся от шока.

— Это возможно, — с нажимом повторила я, чувствуя, как в голосе начинала звучать уверенность, которой мне так не хватало раньше. — Я истинная для твоих сыновей. А истинность важна для оборотней.

Лицо Рахима вытянулось. Что, не ожидал? А со мной поделились несколькими сведениями, в итоге.

Рахим мгновенно побледнел, его лицо стало пепельного цвета, а затем почернело, как будто он увидел что-то, что могло бы перевернуть весь его мир. Ему было сложно принять эту правду, я видела, как внутри него разгораласьборьба между неверием и осознанием неизбежности.

Но потом его лицо вдруг смягчилось. Он сделал глубокий вдох, успокоился, и его глаза снова стали холодными, как лед.

— Как жаль, что они наградили тебя меткой, но не рассказали, зачем ты им нужна, — сказал он, и в его голосе вновь прозвучало то же насмешливое презрение.

Меня прошиб холодный пот. Его слова были как удар под дых.

— Конечно, для нас важная истинная пара. И это большая редкость. Особенно для оборотней. Однако… это тебя не спасет, землянка. Этой меткой они лишь привязали тебя к себе.

Он был прав. Гаяр, Артур и Равиль старательно избегали этой темы. Хотя они всегда говорили, что открыты к любым разговорам, что я могла спросить их обо всем, что меня беспокоило.

Они никогда не отвечали прямо, когда дело касалось пророчества и особенно этой метки. Уточнили про истинную. Про то, какая это редкость. Также про то, что они любят такую женщину до конца дней своих и в сторону других даже не дышали.

Неужели они хотели скрыть это от меня? Неужели все это время они использовали меня, а я была слишком слепа, чтобы это заметить?

Я задумалась, и в эти секунды Рахим подошел ко мне вплотную. Его дыхание коснулось моей щеки, когда он склонился к моему уху и прошептал:

— Они использовали тебя. Ты нужна лишь для одного ритуала.

Его слова были как ледяной нож, вонзающийся прямо в сердце.

Я отшатнулась, пытаясь осознать, что он только что сказал. Это было настолько абсурдно, что я не могла поверить в это сразу. Нет, это не может быть правдой. Гаяр, Артур, Равиль… Я была уверена в их чувствах. Они защищали меня, заботились обо мне, их любовь была настоящей, или я так думала. Но теперь все мои уверенности начали рушиться, как карточный домик под дуновением ветра.

— Нет, — прошептала я, пытаясь убедить себя, а не его. — Это не может быть правдой… Ты обманываешь меня.

Рахим отступил на шаг, наблюдая за мной с тем же холодным интересом, как будто он был охотником, наслаждающимся страданиями своей жертвы. Его глаза сверкающие ледяным блеском, казалось, ждали того момента, когда я сломаюсь, когда правда окончательно пробьет мою защиту.

— Они могли очень просто тебя найти, ведь прекрасно знали мое месторасположение с помощью твоей метки. Но, где же они?

Глава 7. Жена

Они? Они могли?

— Ты владеешь этим миром, как они сюда зайдут без разрешения хозяина? — нашла выход я.

Что, хотел меня провести и обмануть? Так не вышло. Я же не глупышка, чтобы не разбираться в ваших фокусах-покусах.

— Они же могли прийти за тобой, чтобы начать переговоры, верно? — сразу же ответил мне Рахим.

И то верно. Могли. Но не торопились. И это было странно. Возможно, что-то или кто-то могло им помешать.

— Они никогда не расскажут тебе всей правды, — продолжил он, и каждое его слово, как яд, медленно проникало в мое сознание. — Потому что ты всего лишь инструмент. Ты для них важна не как личность, а как ключ к исполнению пророчества. Вся эта любовь, забота — это только часть игры, которую они разыгрывали. И это работало. Посмотри на себя. Ты находишь оправдание полному бездействию мужчин.

Я не могла этого вынести. Слова Рахима разрывали меня изнутри. Я хотела кричать, спорить, обвинять его во лжи, но сомнения начали проникать в мою душу. Вспомнила, как они уходили от разговоров о пророчестве, как изменялись их лица, когда я пыталась подступиться к этой теме.

Как они издевались надо мной в самом начале и делали послушную игрушку без собственной воли. Как Гаяр хотел сломать меня и подчинить воле. Без контракта. Без магии. А просто так, чтобы я сама шла на то, чтобы сломаться.

Вдруг это действительно было правдой? Неужели все это время я была только пешкой в их игре?

— Почему ты это говоришь? — наконец выдавила я, мой голос дрожал, и я ненавидела себя за эту слабость.

— Потому что, человечка, — Рахим произнес мое происхождение с толикой брезгливости, словно заключая меня в невидимые оковы, — ты должна знать правду. Они хотят использовать тебя для ритуала, который принесет им силу, власть… и, возможно, что-то еще. Но никто не рассказал тебе, что этот ритуал может стоить тебе жизни.

Силу? Власть? Я помнила их разговоры о том, что они обязаны объединиться и действовать сообща, чтобы противостоять общему противнику – Шухрату и Рахиму. Они сотворили что-то ужасное не только с нашей планетой.

Но… неужели они хотели просто отобрать власть у них? Чтобы быть едиными правителями?

Я почувствовала, как почва уходила из-под ног. Эти слова ударили меня сильнее, чем все, что было сказано ранее. Словно холодный ветер проносился сквозь мою душу, оставляя только пустоту и отчаяние.

— Они не могли… — прошептала я.

— О, могли, — усмехнулся Рахим, его лицо стало еще более жестоким. — И сделали бы это без колебаний. Ты для них всего лишь средство, землянка. И как только они получат, что хотят, ты больше не будешь нужна.

Моя голова закружилась от этих слов, и я почувствовала, как внутри меня что-то окончательно сломалось. Вопросы, сомнения, страх — все это захлестнуло меня, превращая уверенность в пыль.

Если это правда, то все, что я знала, все, что я чувствовала, было ложью. Ложью, в которой я сама захотела верить.

— Неужели… это все? — выдохнула я, не в силах поверить, что все мои чувства, вся моя любовь к ним была лишь иллюзией.

Рахим не ответил. Он просто смотрел на меня, наслаждаясь своим триумфом, зная, что он достиг своей цели. В этот момент я поняла, что больше не могу верить никому, даже себе.

— Зачем же ты тогда похитил меня? — спросила я, собрав остатки сил, хотя голос мой дрожал, а в груди нарастала тяжесть от всего, что я только что узнала.

Рахим склонил голову набок. Он сузил глаза, и на лице проступило раздражение. Мой вопрос явно не пришелся ему по душе. Он стоял молча, словно раздумывая, как лучше ответить. Этот момент тянулся мучительно долго, пока он не решил наконец заговорить.

— Я тебя спасал, а не похищал, — произнес он, стараясь держать голос ровным, но в его тоне слышалась недовольная нота.

Спасал? Эти слова, казалось, повисли в воздухе, застыли между нами, как нечто невероятное.

Я смотрела на Рахима и пыталась осмыслить его ответ, но внутри меня все протестовало против этой идеи. Спасал? Как? Почему тогда мои любимые мужчины, Гаяр, Артур и Равиль, пытались защитить меня от него и его сына Шухрата?

Они всегда говорили, что я не должна встречаться с ними, и в их словах я чувствовала искреннюю заботу и страх за мое благополучие. Почему же тогда Рахим говорил, что он спасал меня? Что-то не сходилось.

— Почему? Почему я нужна тебе и Шухрату?

Рахим, казалось, собирался что-то ответить, но не успел.

Из портала, вспыхнувшего позади нас, появился Шухрат. Он выглядел ужасно — его одежда была разорвана, лицо покрыто порезами и синяками, и по всей его фигуре были видны следы недавней ожесточенной битвы.

Его дыхание было тяжелым, но в глазах горел все тот же яростный огонь, что я видела ранее, когда он сражался с Гаяром.

Шухрат с трудом поднял голову и, прежде чем Рахим успел ответить на мой вопрос, заговорил первым:

— Мы желаем спасти тебя, Надежда, — произнес он, его голос был грубым, как будто каждое слово причиняло ему боль. — Спасти от пророчества, которое приведет к твоей гибели.

Вот от кого, а от него я не хотела слушать ответов.

— Тоже самое ты и женам своим говорил?

Тоже мне. Герой-любовник. Но его слова действительно пугали.

— Поверь, Надя. Ты станешь моей единственной и неповторимой женой.

Глава 8. Ты станешь моей!

Слова Шухрата прозвучали как гром среди ясного неба. Меня передернуло от отвращения и ужаса, когда я услышала его предложение, или, точнее, утверждение — я стану его женой.

— И я уверен, что ты будешь самой прекрасной женой, моя дорогая.

— Да, сынок, землянки очень… хорошие девушки и матеря, — подтвердил его слова отец Шухрата.

Какой абсурд! Это просто не укладывалось у меня в голове. Я пыталась понять, не ослышалась ли я, не ошиблась ли в его намерениях, но все было ясно. Шухрат не шутил.

Это было настолько нелепо и противоестественно, что мне даже не сразу удалось осознать всю глубину его слов.

Но еще больше меня потряс ответ Рахима.

Он не только согласился с сыном, но и подтвердил, что я стану «прекрасной женой с Земли».

Его слова были холодными и расчетливыми, как будто он обсуждал не человека, а товар, который он собирается купить. По его мнению, все женщины с Земли были «плодовитыми», и я «определенно рожу кучу сыновей».

Эти слова пронизали меня до костей. Рахим говорил о детях, как о каком-то ресурсе, о том, что быть отцом сыновей — это прекрасно, а моя роль сводилась к роли машины для их производства.

Мир вокруг меня вдруг сузился, и я почувствовала, как внутри все переворачивалось от этого отвратительного представления. Я не хотела заводить семью с Шухратом, не хотела выходить за него замуж. Все во мне бунтовало против этой мысли, как будто каждый нерв в теле кричал «нет!» на эту идею.

— У меня уже есть метка, — напомнила я, пытаясь собраться с силами и удержать голос твердым.

Я показала запястье, как единственную защиту против них.

— И эта метка с моими истинными — с Гаяром, Артуром и Равилем. Поэтому я не собираюсь выходить замуж за кого-то вроде тебя, Шухрат.

Мои слова прозвучали как вызов, и я почувствовала, как страх начал отступать, уступая место гневу.

Я не могла позволить им решать мою судьбу. Шухрат, этот человек с низкими моральными устоями, не имел права называть меня своей женой. Он уже имел трех жен, и при этом думал о том, чтобы взять в жены меня, без моего согласия, без даже тени уважения к моему выбору и желаниям.

Я посмотрела на Шухрата, ожидая его реакции.

Но вместо того, чтобы хоть как-то обдумать мои слова, он подошел ко мне вплотную. Я почувствовала, как его присутствие подавляло, как будто пространство вокруг меня стало тесным, а воздух густым.

Он грубо схватил меня за подбородок, его пальцы врезались в мою кожу, и я ощутила, как по телу пробежала волна страха. Шухрат смотрел мне прямо в глаза, его лицо было близко, и я видела в его взгляде нечто пугающее, что заставило меня содрогнуться.

— Если ты будешь сопротивляться, — произнес он с явным вызовом в голосе, — я возьму тебя силой.

Эти слова, произнесенные холодным и безжалостным тоном, разорвали мою внутреннюю защиту.

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу, и ужас охватил меня с новой силой. Меня передернуло от отвращения. Все, что я чувствовала к этим людям, к их миру, вдруг превратилось в ледяную ненависть. Как они могли так спокойно обсуждать мою жизнь, мои решения, как будто это их право — решать за меня?

Я вырвалась из его хватки, стараясь отступить назад, но за спиной был лишь густой лес, и я почувствовала себя загнанной в угол. Моя голова кружилась от всех этих эмоций — страха, гнева, бессилия. Как я могла оказаться в такой ситуации? Как могла позволить себя втянуть в этот кошмар?

— Ты не можешь так со мной поступить, — прошептала я, голос дрожал, но в нем все еще звучала решимость. — Я не принадлежу тебе. И никогда не буду.

Шухрат лишь усмехнулся, его улыбка была полна презрения. Он наслаждался моей слабостью, моим страхом, как хищник, играющий с добычей.

— Ты заблуждаешься, Надежда, — произнес он, все еще сжимая мой подбородок. — Ты уже принадлежишь мне. И чем раньше ты это поймешь, тем проще тебе будет.

Я почувствовала, как мир вокруг меня начинал рушиться. Все мои надежды, все мечты, которыми я жила, казалось, были разорваны в клочья этими людьми, этими мужчинами, которые видели во мне лишь инструмент для своих целей.

Все, что я хотела — это быть любимой и защищенной. Но вместо этого я оказалась в ловушке, в которой никто не собирался спрашивать моего мнения или желания.

— Я никогда не буду твоей, — твердо сказала я, несмотря на дрожь в голосе и слабость в теле. — И если ты думаешь, что можешь запугать меня, чтобы добиться своего, то ты ошибаешься.

Мои слова прозвучали как последнее сопротивление перед неизбежным. Я понимала, что силы не равны, что у меня почти нет шансов на спасение, но я не могла позволить себе сдаться. Я была готова бороться до конца, даже если этот конец был бы ужасным.

Шухрат, похоже, почувствовал эту решимость в моих словах. Его улыбка стала шире, но в его глазах мелькнула тень разочарования. Его рука медленно скользнула на талию, подчиняя своей воле тело.

— Посмотрим, Надежда, — произнес он спокойно, но в его голосе звучала угроза. — Посмотрим, сколько времени тебе потребуется, чтобы понять, что у тебя нет выбора.

Эти слова прозвучали как приговор. Я поняла, что Шухрат не отступит. Он был готов использовать любую силу, чтобы добиться своего. Но даже зная это, я не могла позволить ему победить. Я не могла позволить, чтобы они решили мою судьбу.

— Вы оба ошибаетесь, — сказала я, глядя на него и Рахима. — Я не ваша. И никогда не буду.

По коже пробежало тепло, исходя откуда-то изнутри меня. И тут из моих ладоней вырвался импульс тока, который отбросил Шухрата назад.

Глава 9. Долгожданный побег

Я смотрела на свои руки, не веря своим глазам.

— Что… что это было…

Тело дрожало, в ушах стоял звон, а в груди бурлила смесь страха и удивления. Мои ладони… только что ударили Шухрата волной электричества. Я никогда не умела делать такое, и до сих пор не понимала, откуда это взялось.

В голове мелькнула мысль, что, возможно, это была какая-то реакция на его грубость, на его угрозу. Но сейчас это не имело значения. Единственное, о чем я могла думать, — это как скорее уйти отсюда, как спастись.

— Не смей, землянка, — с угрозой произнес Рахим. — Ты знаешь, что означала для тебя эта планета. И что с тобой будет, если…

Свое «если» можешь засунуть себе в одно место. А я должна сбежать!

Не теряя ни секунды, я сорвалась с места и побежала в лес.

Рахим и Шухрат, похоже, были настолько ошеломлены случившимся, что не сразу поняли, что произошло. Но когда они заметили мой побег, странным образом не стали ничего предпринимать, будто дали мне фору или не считали меня угрозой. Это было странно, но я не могла останавливаться и раздумывать.

Я мчалась по лесу, ноги едва касались земли, сердце бешено колотилось в груди.

Ветер бил мне в лицо, холодный и сырой, и мне казалось, что каждый его порыв вонзался в кожу, заставляя двигаться еще быстрее. Деревья вокруг были высокими и густыми, их кроны переплетались, образуя плотную завесу, через которую с трудом пробивался свет. Под ногами шуршали листья и сухие ветви, которые ломались под моими шагами.

Этот лес был пугающим и незнакомым, растения здесь выглядели чуждо и агрессивно. На каждом шагу я сталкивалась с неизвестными кустами и лианами, которые тянулись ко мне, будто пытаясь схватить, удержать.

Некоторые из них действительно нападали — один куст, который я случайно задела плечом, выпустил острые шипы, которые впились в мою кожу, вызывая резкую боль. Я вскрикнула, вырвалась из его хватки и побежала дальше, оставив за собой капли крови.

Мамочка, куда же я попала?!

Мои ноги начинали слабеть, но страх гнал меня вперед, не давая остановиться. Я знала, что Рахим и Шухрат могли быть где-то рядом, возможно, даже следили за мной.

Эта планета принадлежала Рахиму, и я не сомневалась, что он чувствовал каждое мое движение, видел меня, где бы я ни была. Возможно, это был глупый побег, и я просто загоняла себя в ловушку. Но инстинкт самосохранения был сильнее рациональных мыслей.

Внезапно моя кожа снова начала жечь.

Осколки стекла, которые до этого казались безвредными, внезапно начали причинять невыносимую боль.

Рахим… конечно, это его работа.

Он решил поиздеваться надо мной, сделать так, чтобы боль вернулась, чтобы я почувствовала ее во всей полноте. Каждое движение причиняло страдание, как будто острые края стекла глубже впивались в мою плоть, прорезая ее до самой кости.

Я задыхалась от боли, но не останавливалась. Я знала, что если остановлюсь, то больше не смогу двинуться с места.

— Ты не победишь меня, — прошептала я сквозь стиснутые зубы, будто надеялась, что мои слова каким-то образом смогут противостоять его власти.

Лес вокруг меня становился все гуще, ветви деревьев тянулись ко мне, как будто пытаясь удержать, запутать. Я спотыкалась о корни, цеплялась за ветви, которые больно хлестали по лицу и рукам.

Осколки, казалось, впивались все глубже, и я чувствовала, как кровь стекала по коже, оставляя алые следы на земле.

Надо где-то остановиться.

Наконец, я заметила впереди пещеру, едва видимую среди густой растительности. Я почти влетела внутрь, спотыкаясь на входе, и рухнула на холодный каменный пол. Пещера была темной, сырой, но здесь я могла остановиться, укрыться от этого безумного леса и отдохнуть хоть на мгновение.

Я чувствовала, как силы покидали меня, и даже боль, пронизывающая все тело, не могла заставить меня двигаться дальше.

Я облокотилась на стену пещеры, пытаясь унять дыхание. Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее, каждая мышца горела от напряжения. Я опустила взгляд на свои руки — они были покрыты кровью, осколки стекла все еще торчали из кожи, причиняя невыносимые страдания.

Мне нужно было избавиться от них, как можно быстрее.

Собрав остатки сил, я начала вытаскивать осколки, один за другим. Каждый раз, когда я вытягивала новый кусочек, боль пронизывала тело, но я знала, что это нужно сделать.

Кровь капала на пол пещеры, оставляя темные пятна на холодном камне. Руки дрожали, глаза застилал туман от боли и усталости, но я продолжала.

Когда я наконец справилась с последним осколком, силы окончательно покинули меня. Боль не утихала, но я была слишком измотана, чтобы что-то с этим сделать. Глаза начинали закрываться, сознание затуманивалось.

Я знала, что находилась в опасности, знала, что Рахим и Шухрат могли быть где-то рядом, но тело больше не слушалось.

Я опустила голову на холодный камень и закрыла глаза.

Пещера погрузилась в тишину, и я почувствовала, как усталость захлестывала меня. Я знала, что не должна засыпать, что это может быть опасно, но больше не могла бороться.

Тьма окутывала меня, затягивая в свой спокойный, но пугающий омут. Вскоре все вокруг погрузилось в полную темноту, и я уснула, измученная болью и бегством.

Глава 10. В безопасности… почти

Когда я проснулась, первое, что ощутила, был невероятный комфорт, обволакивающий меня со всех сторон. Я еще не открыла глаза, но уже чувствовала под собой мягкость шелкового постельного белья, ощутила тяжесть роскошного одеяла, будто созданного специально для королевских покоев.

Я была настолько измотана от предыдущих событий, что несколько секунд не могла понять, где находилась и что происходило.

Я во сне, что ли?

Когда я наконец открыла глаза, то была поражена увиденным.

Я лежала на широкой кровати, укутанная в богатое, теплое одеяло. Постель была настолько мягкой, что казалось, я тонула в облаке из шелка и пуха. Над головой возвышался массивный балдахин, украшенный золотыми нитями, тонкой вышивкой и изысканными узорами.

Шикарные занавеси из тяжелого бархата опускались до самого пола, добавляя уединенности и роскоши этому месту.

— Боже мой, где я вообще?

Взгляд скользнул по комнате, и я замерла в изумлении.

Это была огромная спальня, больше похожая на королевские покои. Высокие окна, обрамленные массивными шторами цвета бордо, открывали вид на окружающий мир, но шторы были приоткрыты лишь наполовину, пропуская внутрь мягкий свет утреннего солнца.

По полу простирались роскошные ковры, настолько мягкие, что хотелось их трогать и чувствовать под босыми ногами. Каждый угол комнаты был украшен изысканной мебелью, будто вышедшей из древних времен, но все здесь было идеально сохранено, как будто только вчера создано.

Я приподнялась на кровати и прислушалась к своим ощущениям.

В голове все еще крутились отрывочные воспоминания о бегстве через лес, о боли от стеклянных осколков, о страхе и отчаянии.

Но сейчас ничего не болело. Это было странно. Я осторожно осмотрела свои руки, потом провела пальцами по коже — ни единой царапины.

Осколки исчезли, как будто их никогда не было. Я убирала их, конечно, как попала в пещеру. Но уверена, что не смогла избавиться от всех. Все-таки, их было множество. А в темноте избавиться от всех было практически невозможно.

Боль, которая терзала меня при каждом шаге, тоже куда-то исчезла. Я ощутила только мягкость и тепло шелка, что касался моей кожи.

Это было невероятно.

Несколько часов назад я находилась в пещере, истекающая кровью, измотанная и едва живая. И вот теперь я лежала в этой роскошной кровати, в прекрасной комнате, и все мои раны бесследно исчезли.

Как такое возможно? Я встала с кровати, чувствуя, как мои ноги касались мягкого ковра, и подошла к окну.

Тяжелая штора скользнула под моими пальцами, когда я отодвинула ее в сторону, и я взглянула наружу.

За окном раскинулся тот самый лес, по которому я бежала в панике и страхе. Деревья, тянувшиеся к небу, странные кусты и растения — все было на месте.

Я стояла у окна, наблюдая за этим миром, и пыталась собрать мысли в голове. Как я сюда попала? Почему я больше не в пещере? Почему все мои раны исчезли?

Ответов не было. Только новые вопросы. Страх начал возвращаться, тихо шепча в мое сознание, что это все — лишь иллюзия, ловушка, что я не должна доверять тому, что видела и чувствовала.

И вдруг в комнату постучали.

Я испуганно вздрогнула, холодок пробежал по спине. Сердце застучало быстрее, напоминая о том, что все еще была причина бояться.

Я бросилась к столу, на котором стоял небольшой светильник, и схватила его, крепко сжимая в руках. Это было мое единственное оружие, если вдруг кто-то решит войти и напасть на меня.

Дверь медленно начала открываться, и я ощутила, как кровь отлила от лица.

В проеме показалась знакомая фигура — Шухрат.

— О, кто-то уже проснулся.

Он выглядел иначе, чем в последний раз, когда я видела его в лесу, израненного и побитого.

Сейчас он стоял передо мной, казалось, совершенно невредимым и даже расслабленным, его лицо не выражало ни боли, ни изнеможения, только легкую усталость, как будто от долгого сна.

— Ты выспалась, дорогая? — спросил он с ледяным спокойствием, словно ничего необычного не произошло, будто это был самый обыденный вопрос, который можно задать в такой ситуации.

С дуба рухнул?!

Я застыла на месте, еще крепче сжимая светильник. Его слова прозвучали, как издевка. «Дорогая»? Он думал, что я забуду все, что он сказал мне в лесу? Что я просто приму его как ни в чем не бывало?

Страх и ненависть смешались во мне, но я попыталась сохранять спокойствие. Сначала проверим, что он себе надумал.

— Как я сюда попала? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал, но мне трудно было скрыть гнев. — Почему я не в пещере? Почему все раны исчезли?

— Как много вопросов, землянка.

Шухрат на мгновение задумался, его взгляд скользнул по мне, будто он оценивал мой внешний вид или размышлял над моим вопросом.

— Ты была на грани смерти, — сказал он, наконец. — Мы не могли позволить тебе умереть. Я приказал перенести тебя сюда и вылечить. Ну и, поскольку ты уснула, то твоего позволения решили не спрашивать.

Он посмотрел за спину.

— Я привез тебе завтрак. Вряд ли ты захочешь спускаться вниз и…

— Зачем? — прошептала я, чувствуя, как снова нарастала волна страха. — Что вы собираетесь со мной сделать?

Он медленно вошел в комнату, его шаги были беззвучны, как будто он не хотел пугать меня, хотя своим присутствием уже сделал это.

— Я же сказал, — его голос был мягким, но в нем чувствовалась угроза. — Ты станешь моей женой. Твое здоровье — это моя забота. Я не могу позволить, чтобы ты умерла до того, как пророчество будет исполнено.

Эти слова снова пробили мою решимость. Я ощутила, как внутри все закипало от гнева. Слова «моя жена» звенели в голове, как кошмарный призыв. Я не могла позволить этому случиться. Не могла.

— Я никогда не стану твоей женой, — бросила я, отступая назад, чтобы держать дистанцию. — И никакое пророчество не заставит меня это сделать.

Шухрат усмехнулся, его улыбка была полна презрения.

Глава 11. Ты будешь меня слушаться

Я сжала светильник крепче, чувствуя, как в груди закипал гнев и страх.

Шухрат стоял передо мной, его спокойное и даже снисходительное выражение лица лишь усиливало мою ярость. Я знала, что мне нечего терять, и в этот момент я решилась — я швырнула светильником в него.

Удар был отчаянным, но точным. На секунду мне показалось, что я попала. Но он с легкостью уклонился, как будто это была какая-то простая игра для него. Светильник пролетел мимо, ударился об стену и с глухим стуком упал на пол.

Я ожидала, что это хотя бы выведет его из равновесия или вызовет хоть какую-то реакцию, но все, что я увидела — это снисходительная ухмылка, которая моментально исказила его лицо.

— Мне нравится, как женщины сопротивляются и отстаивают свою точку зрения, — сказал он, его голос был исполнен холодным удовольствием. — Их потом так весело ломать.

Жуть. Горло сжалось от страха, не давая сглотнуть.

Эти слова, произнесенные с ужасающей легкостью, пронзили меня как острый нож. От его тона и слов по моей коже побежали мурашки. Я поняла, что передо мной стоял человек, лишенный эмпатии, который находил удовольствие в чужом страдании.

Это был настоящий психопат, и осознание этого заставило меня отступить назад, пытаясь держать дистанцию.

— Это ты меня переодел? — выпалила я, стараясь сохранить хоть какую-то уверенность в голосе. — Ты маньяк, что ли?

Я надеялась, что эти слова хоть как-то заденут его самолюбие, может быть, пробудят в нем ярость или отвращение к самому себе. Обычно такие мужчины привыкли быть альфа-самцами, и никто не смел посягаться на их чсв.

Но Шухрата это нисколько не волновало. Он смотрел на меня с той же холодной усмешкой, его глаза были полны спокойствия и расчетливости, что только усугубляло мою тревогу.

— Стал бы я покушаться на спящую девушку? — ответил он с ленивым презрением. — Я предпочитаю, чтобы ты запомнила нашу ночь.

Меня передернуло от этих слов.

Я почувствовала, как внутри поднялась волна отвращения. Каждый его звук, каждое слово были наполнены мерзостью. Он наслаждался моей слабостью, делая это явно и намеренно.

— Я с тобой в одну постель не лягу, — выплюнула я, чувствуя, как меня снова захлестывал гнев.

«Разве что через мой труп», — чуть не вырвалось следом, но я решила прикусить язык. Еще не хватало, чтобы он посчитал это призывом к действию.

Страх отступил на второй план, уступив место ненависти.

Но Шухрат только усмехнулся, его шаги стали медленнее и увереннее, когда он начал приближаться ко мне. Его взгляд был холодным, пронзительным, и в нем я увидела что-то еще более темное, чем прежде.

— И на что ты рассчитываешь, похищая занятых девушек? — спросила я с вызовом в голосе, стараясь отступить еще на шаг, хотя понимала, что комната была слишком маленькой, чтобы скрыться. — Это как-то возвышает тебя? Мерзкий ты тип.

Эти слова, наконец, задели его.

Я увидела, как его лицо изменилось, как на мгновение холодная маска сорвалась, и под ней показалась ярость.

Глаза Шухрата вспыхнули гневом, его улыбка исчезла, сменившись ледяным презрением. Он сделал последний шаг вперед и схватил меня за плечи, грубо прижав к стене. Воздух вырвался из моих легких, когда я ударилась спиной о холодную каменную поверхность.

— Ты будешь делать все, что я скажу и захочу, — прошипел он мне, его лицо было теперь так близко, что я могла почувствовать его дыхание. — И никакая метка мне не помешает.

Его руки сжимали мои плечи, словно железные тиски, не давая мне пошевелиться.

Я попыталась вырваться, но его хватка была слишком сильной. Внутри меня поднималась паника, смешанная с ужасом от осознания того, что я была полностью под его контролем.

Он был намного сильнее, чем я, и мне было некуда бежать.

Сердце бешено колотилось в груди, а дыхание стало прерывистым. В голове прокручивались мысли о побеге, но в этот момент все казалось безнадежным. Я чувствовала, как холод его тела прижимался к моему, и это вызывало во мне такое омерзение, что я едва сдерживала слезы.

Но я не собиралась показывать ему свою слабость. Я не собиралась ломаться перед ним.

— Я никогда не буду делать то, что ты хочешь, — выдохнула я, хотя знала, что мои слова сейчас не имели никакой силы. Но я должна была сказать это, хотя бы для самой себя.

Шухрат наклонился ближе, его губы были почти у моего уха.

— Ты сама не понимаешь, в каком положении находишься, — прошептал он, его голос был полон мрачного удовлетворения. — Ты уже не контролируешь свою жизнь. Все, что с тобой будет дальше, решаю я.

Я попыталась удержаться на ногах, хотя все мое тело дрожало от страха и ужаса. Он сжимал мои плечи все сильнее, и я чувствовала, как мои мышцы напрягаются, пытаясь вырваться, но безуспешно.

— Ты думаешь, что можешь бороться со мной? — продолжил он, его тон был насмешливым. — Ты можешь продолжать сопротивляться, но это лишь сделает все еще более интересным для меня.

Моя голова закружилась от его близости, от невозможности вырваться. Но я знала одно: я не могу позволить ему победить. Даже если он сильнее, даже если он контролировал все вокруг, я не могла сдаться без боя. Мое тело дрожало, но внутри меня разгорался огонь сопротивления.

— И твоя метка. Можешь забыть за нее. Сегодня ее выжгут.

Хорошие мои! Стараюсь держать стабильный выход прод! Поддержите меня в комментариях!) Буду рада любому доброму слову! Спасибо всем тем, кто со мной :)

Подписывайтесь!

Ставьте отметки "мне нравится"! Я все вижу и это помогает мне писать быстрее :)))

Глава 12. Ты – мое пророчество

Когда Шухрат холодно заявил, что мою метку выжгут, я не сразу поняла смысл его слов. Моя метка… ее выжгут?

Это прозвучало как нелепая угроза, как нечто, что невозможно представить. Метка истинности была глубоко личной, она связывала меня с Гаяром, Артуром и Равилем на уровне, который невозможно просто стереть.

Выжечь метку? Какое-то дикое, абсурдное предположение. Я не могла поверить в это, и первая реакция была — просто не принять его слова всерьез.

— Ты врешь, — выпалила я, хотя внутри уже начинал закипать гнев. — Метку истинности невозможно выжечь. Это полный бред!

Этого я не знала точно, но звучало невозможно.

Но Шухрат только покачал головой, словно разговаривал с непослушным ребенком, который не понимал элементарных вещей.

— Место женщины подле мужчины, Надежда, — произнес он с презрением. — Ты слишком глупа для сложных и взрослых дел.

Эти слова ударили меня, как молния, раскалывая мое самообладание. Внутри все буквально разрывалось от злости. Как он смел? Как смел говорить такое? Но, несмотря на это, я молчала, подавляя свое возмущение.

Я знала, что в этот момент мои эмоции могли сыграть против меня. Шухрат наслаждался своим превосходством, и я не собиралась доставлять ему такое удовольствие.

— Поэтому сиди у себя в комнате, — продолжал он, его тон был повелительным и ледяным. — Позавтракай. И подожди, пока я все решу. Ведь мы точно так же связаны пророчеством. Я не собирался тебе вредить или убивать. Ты мне нужна живой и невредимой.

Слова «живая и невредимая» зазвенели в голове, как колокольный звон. Я уже не понимала, что для них значило это пророчество, но каждый раз, когда его упоминали, это звучало как приговор.

Как будто моя судьба была уже предрешена, и у меня не было права голоса. Гнев поднимался волнами, обжигая изнутри, но я молчала, сжав зубы. Я не могла показать ему, насколько сильно его слова задели меня.

Когда Шухрат вышел из комнаты, оставляя меня в одиночестве, я почувствовала, как напряжение, сдерживаемое внутри, вырвалось наружу. Весь мой мир рушился на глазах, все, что я считала важным, казалось, теряло свой смысл. Метка, которая связывала меня с теми, кого я любила, была угрозой для планов их семьи.

Они собирались выжечь ее, стереть эту связь, как будто она ничего не значила. И это выворачивало меня наизнанку, причиняя боль, от которой хотелось кричать.

Но я знала одно: сидеть на месте и ждать, пока кто-то решал мою судьбу, было бессмысленно. Я не собиралась подчиняться их приказам, не собиралась ждать наказания за то, что не послушалась. Я должна была что-то сделать. Найти способ спастись, выбраться отсюда, прежде чем они успеют привести свои угрозы в исполнение.

Проверю-ка дверь. Возможно, они думали, что я слишком испугана или сломлена, чтобы пытаться сбежать. Возможно, они считали, что я просто подчинюсь, как послушная кукла.

Я подошла к дверной ручке и осторожно дернула ее.

На мое удивление, дверь была открыта. Внутри меня мелькнула искорка надежды. Возможно, это был шанс. Может быть, я все-таки могла сбежать, найти способ убежать отсюда, прежде чем Шухрат или кто-то еще успеет выжечь мою метку и разрушить жизнь.

Я осторожно выглянула в коридор.

Он был пуст, тишина разливалась по длинным проходам, освещенным только тусклыми лампами на стенах. Сердце бешено колотилось, когда я сделала первый шаг за порог комнаты. Впереди был длинный коридор, тянувшийся куда-то в неизвестность. Я не знала, куда он вел, но это был единственный путь, и я должна была рискнуть.

Каждый шаг отдавался эхом в моих ушах, и я старалась двигаться как можно тише. Голова была заполнена мыслями о том, что мне делать дальше, как выбраться из этого кошмара. Я не могла позволить себе думать о том, что может произойти, если меня поймают. Я не могла позволить себе сомневаться.

Коридор казался бесконечным, но я продолжала двигаться вперед, чувствуя, как страх и гнев смешивались, превращаясь в твердую решимость. Я знала, что больше не могу доверять никому из них. Я знала, что должна найти способ защитить себя, прежде чем они уничтожат все, что мне дорого.

В конце коридора я увидела дверь, чуть приоткрытую, через которую пробивался свет. Я двинулась к ней, стараясь не шуметь. Возможно, за ней был выход, возможность выбраться из этого лабиринта и найти свободу. Когда я подошла ближе, дверь медленно раскрылась передо мной, и я оказалась в просторном зале, украшенном той же роскошью, что и комната, из которой я сбежала.

Но это было не важно. Я искала другой выход, другую дверь, которая могла бы вывести меня наружу. Но, к сожалению, в этот момент я услышала шаги за спиной. Я замерла, сердце остановилось на мгновение. Шаги становились все ближе, и я поняла, что меня нашли.

Я обернулась и увидела слугу, который, казалось, был удивлен тем, что я вышла из своей комнаты.

— Вот черт!

Он не успел ничего сказать, когда я, охваченная паникой, бросилась назад в коридор. Но он не последовал за мной. Это было странно.

Ну, плевать. Возможно, он не понял, кто я такая.

Ну, плевать. Возможно, он не понял, кто я такая. Я начала отступать назад. Пока не уперлась в кого-то.

— К чему эти глупые побеги, Надежда?

Не дают нашей девочке продыху! Еще и мальчики где-то потерялись совсем((( Пишите ваши комментарии! Любая активность мотивирует писать меня чаще)))

Глава 13. Ты станешь женой

Черт. Этот голос был мне знаком. И я совсем не ожидала его услышать. Я бы даже сказала, что я не хотела бы его слышать вовсе.

Я почувствовала его присутствие еще до того, как обернулась. За моей спиной раздались тяжелые шаги, и я поняла, что кто-то следил за мной.

Когда я резко повернулась, то увидела Рахима. Его лицо исказилось от злости, а кулаки были крепко сжаты, как будто он с трудом сдерживал себя, чтобы не ударить меня. Его взгляд был темным, полным раздражения, как у человека, у которого внезапно сорвался тщательно продуманный план.

— Ты решила сбежать после всего того, что мы для тебя сделали? — произнес он громким, леденящим голосом.

В нем не было ничего человеческого, только холодная, подавляющая ярость.

Мое тело сжалось от страха, а я инстинктивно вздрогнуло.

Я почувствовала, как комок поднялся к горлу, и сглотнула его, пытаясь взять себя в руки. Сердце стучало, как барабан, гулко отдаваясь в ушах.

Казалось, что время остановилось, пока я собиралась с мыслями. Но я знала, что не могу просто так подчиниться, не могла показать ему слабость.

— Что вы сделали? — я хмыкнула, горечь и сарказм заполнили мой голос. — Похитили меня? Заставили плясать под вашу дудку? Великие спасители, ничего не скажешь!

Рахим сверлил меня своим тяжелым взглядом, и я видела, как его раздражение росло. Он был похож на хищника, который, несмотря на свою мощь, все еще терпеливо выжидал, когда жертва исчерпает свои силы.

В его глазах не было ни капли сожаления или сочувствия — только контроль и непреклонность.

Ну и пусть. Хуже уже не будет.

— Я и не намерена ждать того часа, пока вы сочтете нужным меня убить, — бросила я в ответ, стараясь сдерживать дрожь в голосе, хотя внутри меня все тряслось от напряжения.

Рахим усмехнулся, но в его улыбке не было ничего радостного, только жестокость.

— А мы и не собирались тебя убивать, идиотка ты людская, — прорычал он сквозь сжатые зубы, после чего щелкнул пальцами.

И тут произошло нечто, чего я никак не ожидала.

Мое тело вдруг перестало слушаться. Я почувствовала, как ноги двигались сами по себе, как руки, не подчиняясь мне, начали двигаться в такт его команде.

— Что… что ты сделал?

Я не могла остановиться, не могла контролировать свои движения. Страх мгновенно захватил меня, когда я поняла, что Рахим каким-то образом взял власть над моим телом.

— Если бы мы хотели тебя убить, то давно бы уже это сделали, — произнес он, голос его звучал теперь спокойно и уверенно, как будто это была простая истина, которую он хотел донести до меня.

Эти слова больно ударили по самолюбию.

Он был прав. Я была беспомощной в этом мире, где правили существа, гораздо могущественнее и страшнее, чем я могла себе представить.

Какое я имела значение в их игре? Я была для них лишь пешкой. Это осознание обжигало и обижало, как если бы кто-то внезапно открыл мне глаза на то, насколько я ничтожна в этой истории.

— Теперь иди за мной, землянка.

Мои ноги продолжали идти впернд, подчиняясь приказу Рахима. Он шел за мной, ведя меня по темным коридорам замка.

Стены были покрыты мраком, а воздух здесь был таким плотным, что казалось, будто его невозможно вдохнуть. Каждый шаг отдавался глухим эхом, резонируя в этих холодных и безжизненных стенах. Я чувствовала, как каждый мой вдох становился все более тяжелым, как будто сам замок давил на меня своей мрачной атмосферой.

Коридоры казались бесконечными, изогнутыми, и чем дальше мы шли, тем больше это место напоминало лабиринт, из которого не было выхода.

— Куда ты меня ведешь? — со страхом спросила.

— Помолчи.

И я молчала. Не могла ослушаться приказа.

Свет едва пробивался сквозь высокие окна, залитые темными шторами, что только усиливало чувство страха и безысходности. Вдоль стен стояли древние статуи, похожие на призраков из далёкого прошлого, их лица были изуродованы временем и забвением. Это место было больше похоже на гробницу, чем на жилище, и каждый его уголок казался заполненным темнотой и страхом.

Вскоре Рахим остановился перед массивной дверью, сделанной из дерева с металлическими вставками.

Она выглядела так, будто не открывалась уже сотни лет. С тяжелым скрипом он распахнул ее, и звук, будто шепот прошлого, эхом пронесся по коридору. Я замерла, не зная, что будет дальше.

— Посмотри, что мы готовим, — сказал он, отходя в сторону и делая приглашающий жест рукой, словно открывал передо мной какой-то величественный секрет.

Я осторожно шагнула внутрь, боясь того, что увижу. Зал, в который я вошла, был огромным, потолок уходил высоко ввысь, а стены были украшены странными символами и древними фресками, которые напоминали сцены из старинных ритуалов. Но самое страшное было то, что я увидела посередине.

Прямо в центре зала стояла свадебная арка, украшенная яркими цветами и золотыми лентами.

Казалось, что это место готовилось к какому-то важному событию. На фоне мрачной атмосферы замка этот элемент выглядел нелепо и страшно. Мое сердце сжалось, когда я поняла, что это было подготовлено для меня. Моя голова закружилась от осознания этого, и ноги слегка подкосились.

— Что… что это? — прошептала я, не веря своим глазам.

Рахим стоял позади меня, наблюдая за моей реакцией. Я чувствовала, как его ледяной взгляд прожигает мне спину, и понимала, что он ждал именно этого момента, когда я пойму, что меня ожидало.

— Это твоя судьба, — ответил он спокойно, как будто речь шла о чем-то вполне обыденном. — Ты станешь женоймоему сыну Шухрату.

Глава 14. Замуж за нелюбимого

— Это твоя судьба, — ответил он спокойно, как будто речь шла о чем-то вполне обыденном. — Ты станешь женоймоему сыну Шухрату.

У меня не было слов. Точнее были, но нецензурные.

Я стояла, застыв на месте, рассматривая эту проклятую свадебную арку, вокруг которой, казалось, витал запах несбывшихся надежд и неумолимой судьбы.

Шелковые ленты, увитые цветами, которые должны были символизировать радость и единение, казались символами моей неминуемой участи. Каждый элемент этой сцены словно насмехался надо мной. Это не было праздником любви — это была ловушка, в которую меня загоняли против моей воли.

Я не могла поверить, что это происходило со мной. Мое сердце тяжело билось в груди, а мысли смешивались в одну вязкую кашу. Я даже не могла сформулировать слова протеста, настолько все происходящее казалось абсурдным и невозможным.

Тем временем Рахим продолжал говорить, его голос проникал в мое сознание, как яд, разрушая остатки моего спокойствия.

— Мой сын долго ждал свою истинную, — произнес он с таким спокойствием, словно говорил о какой-то величайшей радости.

Истинную? Глаза расширились до космических размеров.

Боже мой, только не говорите, что он мне такая же истинная пара, как и трое братьев! Ушам не верю.

— Ту, с кем он сможет связать свою судьбу раз и навсегда. Он столько страдал! Искал, женился трижды, но каждый раз понимал, что это не та связь, которая должна быть между двумя любящими созданиями.

А. Те самые прекрасные три жены… м-м-м…

Меня передернуло от этих слов. Все, что он говорил, казалось каким-то безумием. Шухрат, который только что угрожал мне и давил на меня своим превосходством, теперь вдруг превратился в несчастного, ищущего любви?

Это была самая отвратительная ложь, которую я когда-либо слышала. Но еще сильнее, чем от его слов, мне становилось тошно от самой мысли, что я должна выйти замуж за Шухрата.

Я никогда не хотела этого. Я хотела быть с теми, кого любила — с Гаяром, Артуром и Равилем. С мужчинами, которые действительно заботились обо мне. Моя душа разрывалась от осознания того, что я могла их больше никогда не увидеть.

И где они, черт их дери?!

Но Рахим, казалось, чувствовал мое настроение, как хищник, уловивший слабость жертвы. Он повернулся ко мне, и его холодный взгляд пронзил меня, как ледяной нож.

— Ты не выбираешь здесь ничего, Надя, — сказал он с презрением в голосе, словно мои чувства ничего не значили. — Женщина не имеет права на собственное мнение. Она рождена, чтобы удовлетворять желания мужчин. Запомни, так устроен мир.

Эти слова пронзили меня до глубины души. Меня охватила волна ярости и бессилия одновременно. Я никогда не чувствовала себя такой униженной и беспомощной. Внутри все кипело, но внешне я оставалась словно застывшей, не в силах сказать ни слова.

Как можно было так думать? Как можно было верить в это? Но в мире, где я оказалась, все, что я знала и считала справедливым, казалось, теряло свою силу.

И так было давно. С того момента, как Земля стала тем, чем она стала.

В этот момент в просторную залу вошли три мужчины в белых плащах, длинные капюшоны которых скрывали их лица.

Они выглядели, как монахи из какого-то древнего ордена. Их плащи были тяжелыми, украшенными узорами, выполненными золотыми нитями, а каждый шаг этих людей был наполнен величественным спокойствием.

Их фигуры, утопающие в тени, внушали чувство таинственности и страха. Они шли медленно, бесшумно, их движения были плавными и точными, как будто они исполняли какой-то древний ритуал. Я почувствовала, как у меня пересохло в горле.

Один из мужчин был выше остальных, с широкой грудью и крепкой фигурой. Второй, среднего роста, выглядел худым, но его осанка была строгой, словно он был приучен к дисциплине с детства. Третий — чуть пониже и плотнее — был молчалив, его руки были сложены на груди в жесте, напоминающем молитву.

Рахим повернулся к ним, и его тон стал резко почтительным, как будто перед ним стояли не простые люди, а величайшие авторитеты. Я никогда не видела его таким — этот человек, который держал власть над каждым моим движением, сейчас сам проявлял уважение.

— Вы по просьбе моего сына, достопочтенные? — произнес он с поклоном. — Чтобы подтвердить пророчество и скрепить узами брака?

Один из мужчин, высокий и молчаливый, сделал шаг вперед и тихо произнес короткое, но внушающее ужас слово:

— Да.

Этот звук, казалось, эхом разнсся по всей зале, как приговор.

Я чувствовала, как что-то внутри меня сломалось. Мои худшие страхи подтверждались прямо на моих глазах. Они действительно собирались исполнить пророчество, привязать меня к Шухрату, лишив меня любой свободы, любого выбора. Я чувствовала себя, как зверь, загнанный в клетку, из которой нет выхода.

— Это невозможно… — прошептала я, сама не понимая, кому обращаюсь.

Мое сознание металось, пытаясь найти хоть какое-то спасение, но ответы не приходили. Эти люди, эти «достопочтенные», которые выглядели, как монахи из древних времен, казались воплощением неумолимого рока.

Я снова посмотрела на свадебную арку, и мне захотелось закричать, бежать, что угодно, лишь бы только не дать им связать мою жизнь с Шухратом. Я не могла поверить, что это происходило на самом деле, что кто-то решал мою судьбу без моего согласия, без малейшей заботы о моих желаниях.

В глазах все поплыло, и сердце забилось еще быстрее, когда я поняла, что это, возможно, последний момент, когда я еще могла что-то изменить.

Но что я могла сделать? Эти трое мужчин, эти «монахи» с их тайным знанием, Рахим со своей властью и Шухрат, который считал меня своей собственностью — все они были гораздо сильнее, чем я могла себе представить. Я чувствовала себя маленькой и беспомощной в этом холодном и жестоком мире.

Рахим, казалось, наслаждался происходящим. Он наблюдал за моей реакцией, за тем, как я медленно осознавала свою безысходность. Его взгляд, полный уверенности в своей власти, резал меня, как нож.

Глава 15. Проверка истинности

Когда монахи вошли в зал, их фигуры, окутанные белыми плащами, внушали одновременно страх и уважение. Они двигались медленно, почти величественно, как будто каждое их действие было продиктовано чем-то важным и непреложным. Но, к моему удивлению, в их поведении не было той самоуверенности, с которой действовал Рахим. Они явно не собирались подчиняться ему беспрекословно.

Когда Рахим обратился к ним с просьбой подтвердить пророчество и провести свадебный ритуал, я заметила, как один из монахов, тот, что был выше всех, нахмурился, недовольно глядя на меня.

— Простите, — заговорил он с недовольством, его голос был строгим и холодным, — но невеста совершенно не подготовлена для проведения свадебной церемонии. Это недопустимо.

Я не могла поверить своим ушам.

Эти люди, которые должны были быть союзниками Рахима, вдруг проявили сомнение. Мои шансы на отсрочку резко выросли. Надежда вспыхнула во мне, и я начала цепляться за ее тонкую нить.

Рахим, казалось, уже начинал нервничать. Он отмахнулся рукой, как будто эти детали не имели никакого значения.

— Это не так важно, — бросил он, явно раздраженный тем, что монахи не собирались просто подчиниться его воле. Он был уверен в своей власти, но, кажется, недооценил их принципиальность.

Монахи же не собирались уступать. Теперь уже все трое посмотрели на Рахима с явным недовольством. Их холодные взгляды и сжатые губы говорили о том, что они были не из тех, кто легко соглашался на компромиссы.

— Это важнейший ритуал, — продолжил тот же монах, не сводя с Рахима своего строгого взгляда. — Если господа не хотят придерживаться правил, то мы не смеем проводить ритуал.

Мои губы непроизвольно приподнялись в слабой улыбке. Я поняла, что эти монахи были принципиальными людьми, и если они настаивали на соблюдении своих правил, то у Рахима не было возможности их уговорить.

А значит, у меня был шанс. Шанс избежать этой ужасной свадьбы, хотя бы временно.

Рахим стоял, нахмурив брови. Его раздражение нарастало с каждой секундой, но он понимал, что в этом случае сила и уговоры не помогут. Он не мог заставить монахов поступить иначе, если они сами этого не захотят. Я почувствовала, как нарастала волна облегчения. Возможно, это была моя возможность отложить свадьбу, выиграть время, найти выход из этого кошмара.

— Погодите с выводами, господа.

Но именно в этот момент в зал вошел Шухрат.

Когда я увидела его, все мои надежды на отсрочку моментально рухнули. Он был разодет в шикарный свадебный наряд, сшитый из дорогих тканей, украшенный золотыми узорами и драгоценными камнями.

Его образ был настолько нарочито величественным, что от этого стало еще более невыносимо. В его глазах горела уверенность, как будто он был уже уверен в своем триумфе.

— Мы не можем больше откладывать, — сказал он.

Его голос звучал громко и уверенно, заполняя весь зал.

— Моя невеста желает скорее стать моей женой. Официально.

Эти слова ударили меня, как холодная вода. Я почувствовала, как внутри все сжалось от отвращения и паники.

Я не могла поверить, что он говорил это всерьез, что он действительно думал, что я хочу выйти за него замуж. Его слова, полные наглости и самоуверенности, вызвали у меня волну негодования.

Но еще больше меня разозлило то, как он посмотрел на меня после этого заявления. Его взгляд был многозначительным, полным скрытых угроз, как будто он уже предвкушал свое полное господство надо мной.

Я почувствовала, как гнев закипал внутри меня.

Этот человек, который только что угрожал мне и собирался сломать мою жизнь, теперь изображал, что я якобы жажду стать его женой. От этого лицемерия меня буквально тошнило. Но я понимала, что не могла позволить эмоциям взять верх. Я должна была думать хладнокровно, если хотела спастись.

Монахи переглянулись между собой.

Они явно не были уверены в словах Шухрата, и их взгляды метались от него ко мне, словно они пытались понять, действительно ли я хочу этой свадьбы. Но я знала, что если сейчас покажу слабость или страх, то это только укрепит их в решении продолжить ритуал.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — резко произнесла я, заставляя свой голос звучать твердо. — Я не просила этого.

Мой ответ повис в воздухе, и на мгновение тишина в зале стала оглушающей. Я видела, как Шухрат вздрогнул от моих слов, его лицо потемнело, но он быстро взял себя в руки.

— Она просто нервничает, — сказал он с легкой усмешкой, пытаясь вернуть контроль над ситуацией. — Это обычное явление перед свадьбой. Вы, монахи, знаете, как бывает.

Но монахи смотрели на него с холодным выражением. Их взгляды говорили о том, что они не были столь легко обмануты.

— Если невеста не готова и не дает согласие, — сказал один из монахов медленно, его голос звучал как приговор, — то ритуал не может быть проведен.

Мое сердце подпрыгнуло от радости.

Я не могла поверить своим ушам. Эти мужчины, эти загадочные монахи, не собирались подчиняться ни Шухрату, ни Рахиму. Они уважали свои принципы больше, чем желания властных существ.

Я почувствовала, как надежда вновь начинает распускаться во мне, как слабый росток, пробивающийся сквозь холодную почву страха.

— Поэтому, мы вынуждены настаивать на проверке.

Проверке?

— Возможно, она связана с другими истинностью.

Глава 16. Беременна

Когда монах предложил проверить истинность, я заметила, как Рахим и Шухрат чуть ли не позеленели от злости. Их лица исказились от недовольства, но они старательно пытались скрыть свое раздражение.

— Боюсь, это противоречит нашей договоренности, господа, — прошипел Рахим.

— Ничуть.

У меня затеплилась надежда. Проверка истинности была моим шансом на спасение. Если монахи увидят, что я связана с Гаяром, Равилем и Артуром, то никакие усилия Рахима и Шухрата не смогут заставить меня выйти замуж против воли.

— Однако мы не смеем проводить этот ритуал без согласия невесты.

Опа. Вот это интересные подробности подъехали. Это было ключом к моей свободе. Поэтому, не теряя ни секунды, я сразу заявила:

— Я согласна на проверку истинности.

Монахи кивнули, принимая мое решение. В зале повисла напряженная тишина. Рахим и Шухрат, которые только что пытались контролировать ситуацию, старательно молчали.

— Вам нужно привести себя в должный вид, — сказал один из монахов, и с легким магическим движением руки он изменил мою одежду.

Я с изумлением увидела, как моя обычная одежда исчезла, и на моем теле оказалось роскошное свадебное платье.

Это было потрясающее произведение искусства: легкое и воздушное, оно струилось по моим ногам, как вода. Ткань была из чистого шелка, белоснежного и тонкого, почти невесомого. Лиф был расшит золотыми нитями, образующими замысловатые узоры, которые сверкали при каждом моем движении.

Рукава были длинные, с кружевными манжетами, а подол плавно спускался на пол, образуя широкий шлейф, который тянулся за мной. Это платье делало меня похожей на королеву, готовую к важнейшему дню в своей жизни.

Монах, который изменил мою одежду, одобрительно кивнул.

— Теперь вы выглядите должным образом, — произнес он, обращаясь к своим товарищам.

Другой монах, тот, что отвечал за проверку, объяснил дальнейшие действия Шухрату и Рахиму. Где им было сказано не мешать проверке никоем магическим образом. Ибо они это почувствуют и примут решительные действия.

Я неоднозначно посмотрела на свою руку. Все-таки там красовалась тату и непонятно, почему никто из монахов ее не замечал.

Решила не упоминать про татуировку, которую получила. Наверное, это то, что не могли увидеть другие, поэтому настаивать на ней было бы глупо. Скорее всего, ее видели только мы.

— Надеюсь, вы, господа, соизволите провести проверку истинности, как того полагали обычаи, — обратился уже монах к Шухрату и Рахиму.

— Безусловно.

Я видела, как их лица побледнели, а глаза застыли в злобных взглядах. Они не успели повлиять на мое решение, и это давало мне легкую, но победоносную улыбку.

Один из монахов, тот, что говорил с самого начала, посмотрел на меня с одобрением.

— Чтобы пройти проверку истинности, нужно немногое, — сказал он. — Пройдите к алтарю и возложите на него руки. Мы сделаем укол на пальце, зачитаем молитву и посмотрим, с кем связана ваша судьба.

Прозаично.

Я поспешно кивнула, чувствуя, как сердце колотилось в груди. Все выглядело достаточно просто. Я уверенно подошла к алтарю. Это был небольшой каменный постамент, покрытый странными узорами, которые я раньше не видела.

Мое дыхание участилось, но я пыталась сохранять хладнокровие. Главное — сосредоточиться на том, что правда будет на моей стороне.

Я возложила руки на алтарь, как меня попросили, и почувствовала, как монах осторожно уколол мой палец иглой.

Я едва заметила укол — все мое внимание было сосредоточено на том, что должно было произойти дальше. Один из монахов, старший, начал зачитывать молитву, его голос был спокойным и ровным, словно погружая нас всех в ритуал.

Я глубоко вдохнула, закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на том, что связывало меня с Гаяром, Равилем и Артуром. Я была уверена, что они — мои истинные.

Они и сами мне это говорили. Но ритуал бы это показал точно.

Мы уже прошли через многое вместе, и наша связь не могла быть разорвана. Как только молитва закончилась, я застыла в ожидании.

Секунда.

Две.

Монах долго сверлил мои руки в

Но слова монаха, произнесенные после ритуала, словно разорвали меня изнутри.

— Надежда, ваша истинная пара здесь — это Шухрат. Связей больше ни с кем нет.

Я застыла.

Время, казалось, замедлилось. Сердце на мгновение перестало биться, а мир вокруг меня стал расплываться в тумане. Что? Как? Не может быть! Я была уверена, что наша связь с Гаяром, Равилем и Артуром была настоящей.

Как могло так случиться, что она исчезла? Это невозможно!

В этот момент Шухрат, стоявший позади, ухмыльнулся. Его лицо вновь обрело ту самую самодовольную улыбку, от которой меня тошнило.

— Ну что, теперь мы можем провести церемонию? — с насмешкой спросил он, его голос звучал победоносно.

Я попыталась собрать мысли, но все в голове смешалось. Как это могло произойти? Неужели все, что связывало меня с Гаяром, Равилем и Артуром, было уничтожено?

Но прежде, чем я смогла произнести хоть слово, другой монах, который до этого молчал, поднял руку и обратился к Шухрату:

— Нет, — произнес он, его голос был резким и непреклонным. — Церемония не может быть проведена.

— Как это не может?! — не выдержал Рахим, перейдя на повышенные тона.

Значит, несмотря на истинность, все возможно отложить? И по какой же причине, интересно.

— Надежда беременна, — сказал монах. — И не от вас.