Мы не такие

Пролог, Глава 1 Долгожданный отдых

Пролог

Леа

Я лучше буду любить миллион раз и каждый раз

получать разбитое сердце, чем вечно хранить его пустым…

О. Уайльд

Обороняясь от ледяных капель, я придерживаю одной рукой сумку над головой, а другой лихорадочно шарю в кармане пиджака — ключи словно растворились в воздухе. Конечно. Именно сейчас.

Ещё одна попытка найти ключи. Тщетно.

Третья попытка…

И тут — как гром среди ясного неба — передо мной возникает тень. Кудрявая, светловолосая, нереальная. Я сразу узнаю её. Призрак прошлого, настигший меня даже в сотнях километров от дома…

От неожиданности я отпрыгиваю назад, роняя сумку на мокрый асфальт, и проворный ливень в одну секунду накрывает меня с головы до ног.

— Чёрт, — выдыхаю себе под нос, наклоняясь за сумкой.

Застываю в таком положении на какое-то время, не решаясь поднять глаза. В груди натягивается стальной канат, картинки прошлого проносятся в голове красочным калейдоскопом — на контрасте с серыми городскими пейзажами.

Когда наши взгляды всё же пересекаются, я наконец замечаю, как сильно она изменилась. Отощавшая, осунувшаяся, будто девушку держали в рабстве долгое время, Лиза смотрит на меня как на последнее пристанище, способное спасти её от мучителей. Вместо привычных каблуков — обшарпанные кроссовки и какая-то бесцветная помятая майка. Выцветшие джинсы болтаются на худых бёдрах. Это не та Лиза, что ходила со мной на шопинг и задорно смеялась, и, если ещё совсем недавно — после всего — я мечтала её наказать, сейчас, вглядываясь в искажённое раскаянием лицо, я понимаю: она сама себя уже наказала.

— Леа, прости меня… прости... прости… — сотрясаясь в слезах, она падает на колени передо мной.

Дождь усиливается, словно только и ждал подходящего момента, чтобы сработать спецэффектом. Я фокусирую на ней свой расплывающийся взгляд, сглатываю ком в горле.

Да, у моих ног содрогается не та Лиза, которую я знала много лет. Но и я уже не та.

Мы не такие, какими были раньше, но нет смысла сожалеть об этом.

— Встань, Лиза, прошу…

Медленно опускаюсь на колени рядом с ней. Тянусь пальцами к заплаканному лицу подруги. Слёзы застилают мои глаза, но я не замечаю их. Всё как в тумане. Мною движет порыв и воспоминание о близком человеке.

— Я давно простила тебя. Поверь мне… — шепчу я словно самой себе, касаясь её плеча.

Она вздрагивает, будто моё прикосновение обжигает, и поднимает на меня красные и опухшие от слёз глаза, полные боли и стыда.

— Я такая эгоистка... Господи, как же я могла… как могла так поступить с тобой?.. Я переспала с твоим парнем, а ты просишь у меня прощение? — пытается пошутить.

Накалённый до предела воздух можно разрезать ножом.

Образ Димы, заживо похороненный в моих воспоминаниях, болезненно мелькает в подсознании. В груди всё сдавливает горящим обручем. Кажется, будто кто-то взял факел и поджёг меня изнутри.

И я снова вспоминаю, с чего началась наша история…

Глава 1, Долгожданных отдых

— Сегодня начинается наш самый незабываемый отдых! Так что, куколки мои ненаглядные, желаю нам приключений. Да таких, чтобы дух захватывало! — Лиза поднимает свой бокал шипящего игристого, другой фужер подталкивает ко мне. — И побольше эмоций! А тебе, трудоголику, — указывает на меня окрашенным в ярко-розовый ноготком, — они тем более нужны!

Я закатываю глаза и ничего не отвечаю. У меня все хорошо. Безмятежно и спокойно настолько, что мою жизнь можно было бы назвать идеальной, как семейный коллаж в покупной фоторамке.

Собираюсь с любимыми подругами чудесно провести новогодние праздники на Алтае. Признаться, каждая из нас едет в надежде что-то поменять, пересмотреть и переосмыслить в своей жизни. Или просто ненадолго вырваться из круговорота взрослой жизни. У Марины двое маленьких детей и апокалипсис в семейной жизни; Лиза никак не может определиться, кто ей нужен — брюнет или блондин; Карина ненавидит проявление эмоций как таковых… А я и Настя просто плывём по спокойной реке жизни, избегая бурных вод и каменистых порогов.

В аэропорт мы приезжаем заранее, чтобы успеть перекусить и отпраздновать начало совместного отдыха. До Нового года остаётся всего три дня, и в это время Пулково всегда превращается в огромный муравейник, где тысячи людей мечутся в ожидании новогоднего чуда.

Мы сидим в уютном лаунж-баре с широкими панорамными окнами, за которыми открывается потрясающий вид на взлётную полосу. Бескрайнее небо вселяет веру в то, что предстоящее путешествие обязательно сделает тебя чуть счастливее, успешнее, свободнее…

— Девочки, а вдруг эта поездка станет судьбоносной? — отрывая взгляд от горящего пурпуром закатного неба, спрашивает Настя, делая глоток холодного напитка с пузырьками.

На её лице появляется простодушная хмельная улыбка. Обычно ей хватает трёх глотков — и глаза искрятся.

— Хотелось бы! — Лиза надувает пухлые губки и начинает заинтересованно разглядывать зал. Это её привычный жест: так она высматривает всех симпатичных парней в пределах досягаемости.

— Встретишь свою любовь наконец, — ехидно подмигивает Марина подруге.

— Даа… хочу как Леа с Никитой!

— Как именно? — вклиниваюсь в бурно развивающееся обсуждение моих отношений.

— Ну чтобы крепко и обоюдно!

— Чтобы крепко и обоюдно, нужно понимать и принимать своего партнера це-ли-ком, а не те его стороны, которые удобны тебе, — деловито отвечаю я.

— Тебе профессорские очки не жмут?

— Да к чёрту все эти чувства! — наконец оживает Карина.

Она не пьёт небрежно, большими глотками, как Лиза, ­— напротив, изящно потягивает любой напиток, будь то стаканчик сока или рюмка горькой водки. Сейчас это бокал терпкого красного вина.

— Надеюсь, на склоне в меня врежется хотя бы один мешок с деньгами и компенсирует причинённый моей персоне вред.

Глава 2 Случайности не случайны

На рассвете просыпаюсь без будильника. Лёжа в кровати, разглядываю вид из окна: горы укутаны пушистым снежным покрывалом, что придаёт пугающую величественность волнистому рельефу на фоне чистого, ещё ночного неба. Я наслаждаюсь этим зрелищем, от которого захватывает дух. Впитываю энергию алтайской природы, о которой вспоминала с самого детства.

Накидываю белый махровый халат с логотипом комплекса и выхожу в коридор. Запах свежесваренного кофе и булочек, наверняка заботливо приготовленных «хозяюшкой» Настей, наполняет весь дом. Спускаюсь вниз и замечаю подругу за столом, на котором уже стоит тарелка с румяной, ароматной выпечкой. Настя очень милая: курносый носик, зелёные глаза, копна густых волос, состриженных в каре. Она небольшого роста, миниатюрная, напоминает Алёнушку из сказки, только без длинной косы.

— Доброе утро, дорогая, — подруга нежно улыбается мне, отрываясь от созерцания вида из окна. — Кофе будешь?

Не дожидаясь ответа, встаёт и наливает горячий напиток в чашку, ставит передо мной на стол.

— Ты спала?

Делаю глоток вкусного утреннего кофе и тянусь за булочкой. Сейчас новогодние праздники, а это значит, на несколько дней можно расслабиться.

— Да, поспала несколько часов. Там Карина за стенкой с кем-то ругалась на повышенных тонах поздно ночью. Молчит как партизан. Тебе тоже ничего не рассказывает?

— Неа…

Откусываю божественную булочку, запивая кофе, и продолжаю с набитым ртом:

— Расскажет, когда будет готова. Меня больше беспокоит Лиза, которая вчера переглядывалась с каким-то смазливым парнем. Сначала в самолёте, потом в очереди на ресепшен. Чует моя жо… интуиция, — делаю жест носом, будто принюхиваюсь, — они в следующий раз не пройдут мимо друг друга.

— Может, ей полезно будет закрутить курортный роман? — Настя вопросительно выглядывает из-за огромной кружки, обхватив ее обеими ладонями.

— У нее каждую неделю курортный роман, и вот это-то меня и пугает, — бубню.

— У кого-го густо, а у кого-то… — задумчиво произносит подруга, вращая кружку в руках и рассматривая ее содержимое.

— Так! И до вашего замка доберется принц, милая принцесса Аврора, и своими жаркими поцелуями освободит вас от вечного проклятия!

Настя хихикает, а я уже порываюсь встать из-за стола и затискать любимую подругу в объятиях, как в дверях появляется заспанная Лиза. Зевает — она вся растрепанная, но даже в таком виде безумно красивая. Подходит к столу и приобнимает сначала меня, потом Настю. На лице появляется довольная улыбка.

— Сейчас Каришка с Мариной спустятся. Быстро позавтракаем и рванём на склон!

Через пять минут мы сидим за столом и уплетаем оставшиеся булочки со свежесваренным кофе, а через час упакованные в зимние комбинезоны, шапки и перчатки стоим уже на склоне: кто-то на лыжах, кто-то на сноуборде. Я арендовала чёрный комбинезон с белыми вставками по бокам. Ради одной недели в снежных горах покупать смысла не было. На Лизе её собственный костюм — оливковый, с оранжевыми полосками по всей длине.

Опыта в зимних видах спорта у меня практически ноль, но пару уроков с тренером я уже брала несколько лет назад на Домбае, сейчас я готова снова применить на практике все свои немногочисленные знания. Чёрную трассу я не решусь покорить, но Лиза упорно уламывает скатиться по красной, куда в итоге и уговаривает пойти. Остальные девочки расходятся по другим трассам.

В начале спуска чувствуется легкая нервозность и неприятный зудящий страх, что со всей скорости шлепнусь лицом в снег. В первые секунды ноги немного подрагивают, стараюсь кое-как удержать баланс и контролировать своё тело. Лиза проделывает то же самое, но её движения сопровождаются заливистым смехом. Ей комфортно и весело, а я скована и серьёзна, словно строгий экзаменатор наблюдает за мной. Моя сосредоточенность только мешает: едва докатившись до подножия склона, я всё равно нелепо приземляюсь на пятую точку.

— Леа, ты можешь расслабиться? — Лиза подает мне руку, за которую я тут же хватаюсь как за спасательный круг. — Когда ты напряжена, твое тело превращается в бревно, абсолютно негибкое и неподатливое.

— Я знаю! — Несуразно поднимаюсь на обе ноги и стряхиваю с себя остатки снега. — Всё время об этом думала, пока катилась со склона, но тело никак не поддавалось. В голове мелькают картинки, как я валюсь в снег ничком, ноги с лыжами разъезжаются в разные стороны, а лыжники и сноубордисты вокруг начинают хохотать над тем, насколько беспомощно я выгляжу.

Говорю всё это и тут же осознаю, насколько глупо звучат мои опасения, ведь, по сути, всем вокруг глубоко плевать, упаду я тут или нет.

— Прекращай уже думать о том, кто о тебе что подумает! Мы живём один раз, — парирует Лиза, натягивая на правое ухо сползающую набок ярко-оранжевую шапку, которую видно за километр. Моя тёмно-синяя не так привлекает внимание, именно поэтому я ее и купила. — Пойдем на подъемник, обязательно нужно скатиться еще пару раз.

Ровно так я сейчас и сделаю, когда покачусь со склона: расслаблюсь и оторвусь, разогнавшись больше обычного.

Когда подъезжает наше кресло, Лиза делает шаг вперёд, и в этот момент её оливковая штанина цепляется за выступающую деталь платформы. Кресло начинает подниматься, ткань резко натягивается и дёргает её назад. Лиза растерянно вертит головой, пытаясь понять, что происходит, а её ноги уже слегка соскальзывают, отчего она балансирует на одной лыже, отчаянно удерживаясь за выступающий край подъёмника. Я стою как замороженная и таращусь на происходящее, не осознавая, что сейчас, именно в этот момент, может случиться что-то очень нехорошее…

— Хватай её! — слышу за спиной громкий голос, обращённый, судя по всему, ко мне. Оборачиваюсь, словно в замедленной съемке, и замечаю того самого красавчика, который вчера взглядом буквально имел Лизу во всевозможных позах.

— Что стоишь как статуя? Давай, не тупи! — командует он.

Руки трясутся от страха, но я мысленно даю себе затрещину: ещё секунда промедления может стоить ни много ни мало жизни моей лучшей подруге. Собравшись с силами, вцепляюсь в её руку мёртвой хваткой. В это же мгновение молодой человек приподнимает Лизину ногу, чтобы снять напряжение с ткани, и ловким движением высвобождает зацепившийся край.

Глава 3 Новые люди

— Я посмотрел прогноз погоды в Горно-Алтайске на несколько дней. Завтра обещают сильную метель. Ты взяла с собой достаточно тёплых вещей? — ласково спрашивает мой парень.

— Да, Никит, конечно взяла! И тот свитер с оленями с выпученными глазами, будто Санта их отшлёпал за непослушание, который ты мне подарил на прошлый Новый год, уже на мне.

Смешок в трубке.

— Как прошло дежурство? — интересуюсь.

— Да не очень. К нам ночью привезли четырёх пациентов с тяжелейшими травмами, у одного внутренние органы в кашу. Вчера на КАДе из-за метели столкнулись пакетник с легковушкой. Хорошо, что поздней ночью движение было практически нулевым и пакетник был пустой — водитель один. В легковушке трое взрослых и ребенок. Отец семейства единственный не пострадал — так, лёгкие ссадины.

— Кошмар!.. Перед праздниками… такое никому не пожелаешь. Я сегодня не усну…

За два года отношений я должна была привыкнуть к подобным страшным новостям, но каждый раз мне достаточно сложно без лишних эмоций воспринимать рассказы Никиты о жутких авариях, особенно таких, в которых дети получают тяжелые травмы.

— Ты сама спросила, — устало отвечает Никита. По интонации чувствуется легкая улыбка, но тут же голос становится более серьезным: — Но, ты знаешь, когда их привезли, ребёнка доставили в критическом состоянии сразу в детское отделение. А там в ночь дежурил Леон Карапетян — один из лучших наших хирургов. Руки у него золотые! Ребёнка спас.

— Ты у меня самый лучший, ты же знаешь?

Меня охватывает невероятное желание прижаться к любимому человеку и раствориться в его теплых объятиях, особенно сегодня, в канун Нового года, который мы проводим снова не вместе. В прошлом году была такая же ситуация: он спасал людей в праздничную ночь, а я веселилась с подругами.

Никите двадцать девять, он на четыре года старше меня. Последние несколько лет, как закончил ординатуру, мой талантливый врач-реаниматолог трудится в НИИ Джанелидзе. Пошел он по стопам своего отца Константина, который построил успешную карьеру реаниматолога и, получив дополнительное образование, стал востребованным хирургом. Мама Софья работала старшей медсестрой, а после рождения дочери решила стать домохозяйкой. Семейство Ковалёвых приняло меня удивительно тепло, несмотря на то что я совершенно не вписываюсь в идеальную картину их медицинского мира. Реаниматолог и реставратор — колоритная парочка.

— Знаю, знаю… — мягкий голос Никиты заставляет на секунду пожалеть, что я уехала на целую неделю развлекаться и отдыхать с подругами, пока мой герой от заката до рассвета спасает жизни. — Я пойду приготовлю что-нибудь перекусить, а потом лягу спать. У вас еще самый разгар вечера, а у нас почти ночь. Повеселись там за нас двоих.

Не успеваю и слова сказать, как дверь в мою комнату с грохотом открывается и на всех парах в неё влетает Лиза с горящими лукавством глазами.

— Быстро собираемся, у нас через полчаса бронь в СПА с бассейном!

Никита усмехается на другом конце провода, бормочет: «Лиза как всегда не даёт заскучать» и прощается до следующего созвона.

— Стучать, как я понимаю, тебя так и не научили? — Раздражённо вскакиваю с кровати и бегу проверять, не осталось ли отметин на стене, в которую со всей дури врезалась ручка бесцеремонно распахнутой двери.

— Ты — мой главный учитель! — Чертовка подмигивает мне и задорно хохочет. — Не занудствуй. У нас осталось мало времени. Нам нужно срочно собираться в СПА! Бабушкин купальник у тебя с собой, надеюсь? Натягивай его! Девочки уже внизу, ждем только тебя.

Выгоняю подругу из комнаты и иду к чемодану, который ещё не успела разобрать. Да и надо ли это, собственно, делать, если через несколько дней его снова нужно будет собирать? Вот так дилемма.

Нахожу черный слитный купальник, которому уже лет пять, и быстро переодеваюсь.

«Ты — мой главный учитель».

Не поспоришь, тут Лиза абсолютно права: я учитель, мать и отец, сестра и брат, подруга и наставник, психолог и опора. Я для неё — всё. А кто она для меня?.. Наверное, она для меня намного больше. Нас связывает что-то крепкое и непоколебимое, сравнимое со связью матери и её ребенка. Да, это самое точное сравнение: она мой ребенок. Не по крови — по сердцу. Мать любит свое дитя безоговорочно, независимо от того, какие поступки её чадо совершает. Она будет защищать его от врагов, даже если этот враг — он сам.

Смотрюсь в зеркало и с кислым выражением сканирую своё отражение: тёмно-каштановые прямые волосы чуть ниже плеч, большие карие глаза выделяются на бледном худощавом лице. Прямой нос, широкие плечи, которые жутко раздражают с самого детства, и едва заметная грудь первого размера. Дааа... вряд ли я произведу фурор среди представителей противоположного пола в СПА. С другой стороны, какое мне до этого дело?.. У меня есть Никита, который искренне меня любит. Чем-то же я его зацепила? Может, длинными стройными ногами и тонкой талией. Спокойным характером и мудрым поведением.

Я не была его пациенткой, как многие могли бы подумать. Я была посетительницей его пациентки: навещала Настю, которая попала в больницу в тяжелом состоянии с двусторонней пневмонией. Несколько дней подряд я приходила к ней, не замечая заинтересованности со стороны Никиты, а перед самой выпиской подруги он неожиданно пригласил меня на свидание. Так — довольно спокойно — начались и развивались наши отношения. И никаких тебе сумасшедших историй, которые регулярно происходят с Лизой.

Одобрительно киваю своему отражению в зеркале, разглаживаю складки на купальнике и, надев сверху синий спортивный костюм, спускаюсь вниз, где меня уже заждались.

***

На ресепшен нас встречает молодая девушка приятной внешности в белом приталенном халате. Выдает каждой по теплому махровому полотенцу, ключи от шкафчиков и кратко рассказывает правила посещения СПА-зоны. Бронь на два часа: на нашу женскую компанию и компанию друзей Димы.

Визуалы героев

Наша девочка - скромница Леа Цветкова.

Свободолюбивый Дима Макей. Встречается с лучшей подругой Леа.

Лиза - лучшая подруга Леа. Очень проблемная девочка. Встречается с Димой.

Глава 4 Новогодние НЕчудеса

— Кто у нас селёдкой занимается? — восклицает Карина, энергично намывая морковку средством для мытья овощей и фруктов.

— Марина нарезает ингредиенты для шубы. — Настя отрывает кусок бумаги для выпечки и аккуратно расстилает его на противень. Затем начинает скатывать тесто в идеальные круглые шарики.

Утром на такси мы ездили в супермаркет Горно-Алтайска за продуктами для салатов и выпечки. Вернулись с четырьмя огромными пакетами, полными фруктов, овощей, консервов и прочей новогодней еды.

— Нужно поставить духовку разогреваться на 180°С. Леа, включи, пожалуйста, если ты не занята.

— Да, конечно. — Бросаю нарезать овощной салат и бегу включать духовку. — Марина, так у тебя морковка есть варёная для шубы?

— Ооох, черт! — шипит подруга, закатывая глаза. — А я и думаю, чего не хватает в этом салате?!

Смотрю на почти готовую пирамиду из селёдки, свеклы, лука и картошки, щедро промазанных майонезом, и начинаю хохотать. Девочки оборачиваются и тоже заливаются звонким смехом. Настя хватается за фартук, стряхивает муку с пальцев, вытирая уголки глаз от подступивших слез.

— Я поэтому и решила уточнить. — Карина иронично продолжает трясти мокрой морковкой над раковиной. — Так варить её или без морковки обойдемся?

— Нет, где вы видели шубу без морковки? — бурчит Марина. — Сейчас все вывалю в одну ёмкость, потом переделаю. Есть же ленивые голубцы? Вот у нас будет ленивая селёдка в шубе.

— Я за! — с энтузиазмом поддерживает Карина, заворачивая морковь в алюминиевую фольгу. — Так, ещё пара часов — и мальчики будут на пороге. Лиза, во сколько они придут точно? Это раз. Два — ты сможешь нарезать оливье? Морковка будет готова через полчаса, если мы подкинем её к булочкам в духовку. Зайчуня, — обращается к Насте, — может, пару штучек сбоку положим?

— Без проблем! — два голоса откликаются синхронно.

— Конечно, нарежу все, что скажете! — с интонацией послушного ученика соглашается Лиза, завязывая на талии красный фартук с белыми крупными снежинками. Мы все в одинаковых фартуках, как настоящая команда. — Мальчики придут к половине девятого. Успеем поздравить всех наших в Питере и спокойно сядем отмечать. Эх, как классно, что в доме стоит украшенная ёлка!

Ёлка действительно наряжена сказочно. Главный её плюс — она искусственная и не будет осыпаться острыми сухими иглами на ковер. Пурпурно-красные и золотые банты украшают её, перемежаясь с маленькими и большими стеклянными шарами тех же оттенков, что отражают блики огней. Волшебство добавляют атмосфере и разноцветные огоньки мигающих гирлянд, яркость которых можно регулировать дистанционно с помощью пульта.

— Сфоткала эту прелесть и отправила Луису. Нужно обязательно сохранить такую идею для нашего агентства. Атмосфера просто бомбическая! — Складывает ладони в романтическо-мечтательном жесте Лиза. — Кстати, я украсила комнату ароматическими свечами. Сделаю Диме сюрприз!

— Ты везла сюда свечки и планировала заранее кого-то подцепить? — слегка ошарашенно спрашиваю, отправляя в салатницу нарезанные кусочки свежего огурца.

— Парочку прихватила… — Лиза стыдливо мнется, прикусывая нижнюю губу. — При чём тут «подцепить кого-то»? Ты же знаешь, я люблю медитировать перед сном при свечах. А тут горы и снег — идеально!

С Лизой мы вчера так и не поговорили. Вернувшись в коттедж после СПА, уставшие и разморенные, мы решили забронировать столик в ресторане комплекса. Поглощая вкуснейшую треску с пюре из белокочанной капусты, Лиза поставила нас перед фактом: Новый год мы будем отмечать с Димой и его друзьями.

«Ребята обалденные! У нас много общего, да и Маринке не помешает отвлечься, вот я и пригласила мальчиков отпраздновать вместе с нами Новый год!» — заявила она тогда с такой уверенностью, будто именно так всё и задумывалось.

— Лиза, если бы меня вчера не оказалось в хаммаме, ты бы отдалась ему прямо там? — задаю прямой вопрос, ожидая честного ответа, и меня совершенно не смущает, что мы не наедине. Не потому, что хочу её пристыдить или смутить, а потому, что она никогда не скрывает истории своих похождений и влюблённостей ни от одной из нас.

— Да блин, Леа, черт возьми! — негодует Лиза, обхватив себя руками за локти в попытке закрыться от моего вопроса. — Я ничего не планировала изначально, но Дима настолько нежен и горяч, что сложно перед таким напором устоять! Любая бы отдалась, не только я. И да, если ты спросишь о продолжении, то я его жду!

Её ответ — настоящий вызов, как и гордый взгляд. Разве что перчатка кожаная не летит вслед к моим ногам, приглашая на дуэль. Да и чёрт с тобой, подруга! Из раза в раз одно и то же! Одни и те же слезы на моем плече и клятвы, что больше ни ногой в это затягивающее болото. Пора её отпустить в свободное плавание. В мир, где без меня, как без спасательного круга, она научится самостоятельно грести в тёмных водах.

— Но ты знаешь его каких-то два дня! — тщетно пытаюсь уговорить её не делать глупостей, но сдаюсь, увидев непоколебимую решимость в тёмно-синих глазах. — Аромасвечи, знаешь ли, от ЗППП не спасают, так что в нужный момент свою кудрявую головушку не теряй! — тяжело выдыхаю и перевожу тему: — Так что там у нас с морковкой?

К восьми часам праздничный стол с новогодними блюдами в гостиной уже накрыт: аппетитный классический оливье, нежная селёдка под шубой по рецепту Марины, греческий овощной салат, бутерброды с красной икрой на мягких свежих булочках от Насти, закусочная ёлочка из ароматного сыра, сервелата и сочного винограда, щедро украшенная красными зёрнами граната, и корзинка свежих фруктов.

— Вы уверены, что такой диетический ужин устроит четырех крупных голодных парней? Им разве не нужно заталкивать в себя побольше калорий? — задумчиво произношу, скептически разглядывая стол, заставленный лишь салатами и бутербродами.

— Сейчас ещё из-за малознакомых мужиков я буду на кухне с утра до вечера салаты стругать! К тому же на отдыхе в таком шикарном месте! Да и, по словам Лизы, они сами просили много не готовить,— фыркает Карина с толикой раздражения, отстукивая острыми ноготками по поверхности стола какой-то навязчивый ритм.

Глава 4.1

— Ты Новый год будешь встречать в свитере и леггинсах? — Карина обводит меня придирчивым взглядом, а её губы пренебрежительно изгибаются.

— А куда мне наряжаться? — парирую я.

— В смысле куда? Вообще-то Новый год, ты не забыла? — На лице подруги появляется искреннее непонимание, почему я не оделась так же, как и она: в шикарное коктейльное платье ярко-красного цвета, подчеркивающее самые привлекательные изгибы тела.

— Так я... мне… кхм... короче, мне и так комфортно, — ворчу я и оттягиваю низ свитера вперёд, пытаясь рассмотреть на нем мордочки оленей.

Прекрасный же свитер, с новогодними мотивами…

Вместо ответа Карина театрально закатывает глаза. И почему она так сильно удивляется? В какой из вселенных я одевалась как Карина и Лиза? Настолько вызывающе, что проходящие мимо мужчины не могут не оглянуться и не облизаться от откровенного восхищения.

На мне отличный джемпер из шерсти и вискозы, а ведь состав тканей крайне важен, чтобы кожа оставалась здоровой и молодой. Пушистый, тёплый, удобный — просто идеальный предмет гардероба. И к тому же зачем мне откровенные наряды? Мне и соблазнять никого не нужно: главный мужчина моей жизни уже соблазнён и ждёт меня дома после отпуска.

Отвлекаюсь на входящее сообщение: «С Новым годом! Люблю тебя». Во вложении — фото Никиты с коллегами за скромным праздничным столом. Бутылка советского шампанского в центре, несколько одноразовых стаканчиков, мандарины и пару покупных салатов в пластиковых контейнерах — никаких изысков. Все лица знакомы, кроме одного: какая-то кучерявая молодая девица с каштановыми волосами уж слишком близко жмётся к моему Никите. Но его лицо невозмутимо, как, впрочем, и всегда.

Наспех делаю фото нашего праздничного стола, селфи на фоне красивой ёлки (из нас двоих хотя бы ёлка сегодня красивая) и набираю ответное сообщение: «У нас тоже всё скромно. Скоро подойдут новые знакомые Лизы и Марины. Скучаю сильно и люблю!».

В конце добавляю красное жирное сердечко и жму «Отправить», сообщение улетает адресату.

Неожиданно вздрагиваю, когда тишину комнаты разрывает громкий стук. Гости пришли.

Из ванной комнаты на первом этаже сверхзвуковой ракетой вылетает Лиза и несётся к входной двери. Её стройные ноги облегают высокие белые вязаные чулки выше колен и короткая красная обтягивающая юбка в черно-зеленую клетку. Белый свободный свитер с V-образным вырезом элегантно спадает с худенького плечика, а толстую белоснежную косу украшает вплетённая в волосы бордовая лента с золотой заколкой в виде бантика. Если я не могу отвести глаз от бесподобного образа Лизы, то Диму, как только он перешагнет порог, с самой первой секунды разобьёт крепкая эрекция.

— Похоже, мы реально попали в сказку! — присвистывает Андрей, с восхищением обводя взглядом нарядно украшенную гостиную и стол.

— Да и девчонки выглядят просто потрясающе! — соглашается Макс, расплываясь в улыбке.

Его горящие глаза ловят неловкий взгляд Марины. Интересно, позволит ли она чему-нибудь случиться между ними?

Ярик и Андрей самые крепкие из всей четверки. Их внушительные и мощные торсы выглядят в одежде еще крупнее, чем вчера казалось в СПА. Таких прирожденных бойцов с готовностью примут в любое элитное подразделение. Они скромно одаривают нас теплыми дружелюбными улыбками и проходят к диванам.

Сердце внезапно несётся в пляс, необузданно лавируя между гостями, — в комнату заходит Дима. На нем тонкий кашемировый свитер бежевого цвета, облегающий его идеальный торс, и джинсы, сшитые специально для его привлекательной задницы.

Боже, я разглядываю его зад! Цветкова, приди в себя!

Ты же сильная и независимая женщина. Возьми себя в руки!

Дима ещё не успевает даже толком поздороваться со всеми присутствующими, как Лиза повисает в его руках мягкой шёлковой тряпочкой, обвивая его шею и страстно целуя.

И вот стою я посреди гостиной в чёрных хлопковых леггинсах и красном рождественском свитере. Милые мордочки оленей уже, кажется, походят больше на скалящихся чертей, а лёгкий макияж делает меня ещё бледнее, чем я есть на самом деле. Минуту назад меня ничуть не смущал мой новогодний образ, ничто не заставляло сравнивать себя с подругами, а сейчас… сейчас я снова испытываю эти странные эмоции, как вчера. Всё повторяется. Неприятное чувство, будто что-то не так с моей внешностью, подкатывает к горлу и обхватывает его изнутри своими липкими щупальцами.

Что со мной происходит?

Надежда, что момент зависания на притягательной пятой точке и идеальных мускулистых плечах Димы останется незамеченным, испаряется моментально, как только я ловлю на себе взгляд Насти, полный немого изумления.

Да, Алёнушка, я в таком же шоке от реакции своего тела на присутствие этого мужчины, как и ты.

Только бы она не стала задавать ненужные вопросы, на которые я не найду ответы. Потому что, если она озвучит это, я вынуждена буду признать, что проблема существует.

Я не готова.

Вообще никак.

— Если салатов и закусок будет мало, то не стесняйтесь, говорите, я приготовлю что-нибудь горячее, — заботливая Настя суетится и переживает, что еды на всех может не хватить.

— Спасибо за гостеприимство, девушки, но мы плотно пообедали днём и готовы развлекать вас весь вечер, — звучит голос Димы с мягкой хрипотцой. Низкий тембр обволакивает мягкой сахарной ватой. Я пробую её на вкус. Это сладко, но не приторно. Я готова съесть всю порцию. С добавкой.

Не забывайся, Леа.

— Яр, ты фейерверк не забыл?

— В коридоре, — коротко отвечает друг, кивая в сторону входной двери.

— Зачем ещё фейерверк? — недоумеваю я, хмуря брови. — На сайте отеля написано, что для гостей комплекса будет фейерверк.

Парни хитро между собой переглядываются, явно что-то замышляя.

— «Улыбка Дракона» — один из самых красивых и ярких фейерверков, который можно запускать в частном порядке, — поясняет Андрей с лёгкой улыбкой. — Мы на машине, так что в лес поедем в два захода. Будем его запускать.

Глава 4.2

— Идея с фейерверком просто отличная! — оживляется Марина, жестом приглашая всех за праздничный стол. — Но в таком случае хотя бы один человек должен быть трезв.

— Мы с Яром не пьём, — твёрдо заявляет Андрей, указывая пальцем на яблочный сок.

— Могу я спросить… почему? — не удерживаюсь от вопроса. Неужели мои догадки насчёт элитных подразделений окажутся правдой?

Выдержав небольшую паузу, Андрей отвечает:

— Мы СОБРовцы. Через пару дней нам нужно возвращаться на службу, а этот факт полностью исключает употребление спиртного.

— Ух, ничего себе… Похвально! — невольно млею.

— Дим, а ты кем работаешь? — елейным голоском поет Лиза, ощупывая его каменный бицепс.

— А я всего лишь организую съёмки для телеканала, на котором работаю, — иронично выдает Дима, озаряя гостиную своей убийственной улыбкой.

— Как круто! — Подруга мечтательно разглядывает его лицо. — На каком канале?

— Мы с Максом работаем вместе на «Комете».

— Вот это мне повезло зацепиться штаниной за механизм, чтобы быть спасённой таким классным парнем! — Лиза слегка наклоняется вперёд, прикрывая нос и краснеющие щеки ладонью, а потом тянется к лицу Димы и нежно целует в щёку.

***

Новогодний вечер проходит весело и уютно, будто мы знакомы целую вечность. Ярик и Андрей оживлённо делятся историями со службы, и их невероятно захватывающие рассказы звучат словно сюжеты из S.W.A.T[1], только здесь всё реально, без прикрас и голливудского пафоса.

Адреналин, риск, хладнокровие.

История про пьяного разъярённого мужика оказывается самой неформальной. Он забаррикадировался в собственном доме, угрожая взорвать его прямо в новогоднюю ночь. Целый отряд был вынужден выехать на вызов, ожидая худшего сценария, а по приезду на место «террористом» оказался пьяный несчастный мужик, от которого ушла жена. Находясь в глубокой депрессии и свалившись в безнадёжность, он не смог придумать более отчаянного способа привлечь внимание супруги, чем притвориться террористом. Жестокая шутка обернулась горюющему Отелло огромным штрафом и пятнадцатью сутками ареста. Но для пьяного бедолаги всё пережитое оказалось не зря — жена так сильно впечатлилась «шоу», что с радостью вернулась к мужу, воспылав к нему ещё более страстной любовью. Сами СОБРовцы такие истории не находят забавными и предпочитают обезвреживать настоящих преступников.

Пока ребята продолжают делиться историями, мой телефон, наконец, вибрирует. Несколько часов я пыталась дозвониться до родителей, но все было безрезультатно: в новогоднюю ночь линия всегда перегружена.

— Леюша, наше солнышко! — тараторит мама в трубку. На заднем плане басит отец. Судя по его счастливому тону, они с соседями веселятся и вовсю празднуют. — Мы с папой и Родниными поздравляем тебя и девочек с Новым годом! Обнимаем вас крепко и желаем счастья огромного! Ты — наше золото!

— Спасибо, мамочка, мы вас тоже поздравляем! Я вас крепко обнимаю!

— Вы хоть весело отмечаете? Никитка на дежурстве?

— Да, мамуль, все очень хорошо. Мы познакомились с ребятами на склоне, вот сейчас в нашем коттедже все вместе отмечаем....

В трубке слышится фальшивое исполнение песен из «Голубого огонька». Похоже, папа с дядей Мишей решили «прочистить» голосовые связки по старой новогодней традиции.

— Никита на дежурстве, да, заботится о пациентах… Господи, мама, как ты это на трезвую голову слушаешь? — вздыхаю, закатывая глаза.

— Ай, дочка, мы же с тетей Тамарой уже привыкли! Кстати, ты посмотрела икону? Как оценили?

— Мам, я реставратор, а не оценщик, но раз уж я обещала узнать, то сделаю это. Обратилась к профессору из нашего института, но так быстро ответить он не может: процесс достаточно сложный… Думаю, после новогодних праздников будет информация.

— Хорошо, дочь, как только узнаешь цену, то сразу звони. Тамара спать не может, уже навоображала себе миллионы и куда их потратит! Передаёт тебе ещё раз поздравления. Много не пейте!

Как раз на этих словах я допиваю свой бокал и прошу у Насти добавки.

Несколько недель назад Роднины, друзья нашей семьи, обнаружили на чердаке своего старого дома икону. Дом в Рощино достался тёте Тамаре по наследству от её родителей, и свободное время их семья часто проводит там. Много лет они порывались разобрать захламлённый верхний этаж, но каждый раз процесс откладывался.

Первое, что всё же наконец-то обнаружилось в куче старого барахла, — икона. В закрытой пыльной коробке, куда не проникал воздух, ценная вещица пролежала много лет, сохранив свой первозданный вид, за исключением маленьких трещин, покрывающих тонкой паутиной её поверхность. Не стану скрывать, меня саму потряхивало от восторга из-за старинной находки, ведь это касается работы всей моей жизни, хоть и косвенно. Я пообещала помочь Родниным с честной оценкой произведения искусства, чтобы не было обмана со стороны антикварного салона. Человек я ответственный, поэтому добросовестно курирую процесс оценки. Такие истории, как с иконой, случаются у нас часто, и мы всегда стараемся помочь людям настолько, насколько это в наших силах. Свою работу я искренне люблю и не представляю своей жизни без неё. Это для меня не только хобби, но и самый настоящий смысл существования.

Наконец, куранты бьют двенадцать, и гостиная наполняется новогодними поздравлениями, звонким смехом, шутками и грохотом хлопушек. Девочки с восторгом поджигают бенгальские огни, и золотые искры, словно маленькие звёзды, разлетаются в разные стороны.

— С Новым годом! — Чокаюсь бокалами со всеми. — Желаю всем огромного счастья в наступающем году!

— Сюрпризов и приключений! Люблю вас! — поздравляет захмелевшая Карина, хитро подмигивая мне. Лезет обниматься.

Ничего себе! Вот это действительно сюрприз! Объятия от Карины — это как ожидание снега в середине июля, который практически со стопроцентной вероятностью не выпадет.

***

Глава 4.3

Ночь пленяет своей тишиной, а звёздное небо, словно тусклый фонарь, желтым рассеянным светом озаряет небольшую поляну, окутанную по колено снежным покрывалом. Ярик с Андреем стоят ближе всех к Диме, охраняя нас по обе стороны. Макс с Мариной расположились чуть позади — их силуэты едва различимы в звёздном сиянии. Чуть дальше, за Яром, виднеются тонкие фигуры Карины и Насти, а Лиза, отбежав дальше всех, прижимается к толстой высокой сосне, из-за которой торчит её кудрявая голова в шапке.

«Улыбку Дракона» пристроили на невысокий снежный пригорок. Ребята успели скатать его сами, ожидая нашего приезда. Вся эта затея с самодельным основанием кажется совершенно сомнительной, но, за неимением другого варианта, я стараюсь отогнать от себя неприятные мысли.

— Все отошли? — перепроверяет Дима, внимательно оглядывая наши позиции.

— Да, поджигай! — уверенно командует Яр.

Дима достает из кармана куртки спичечный коробок и, присаживаясь на корточки рядом с фейерверком, поджигает его. Огонёк захватывает фитиль и зажигает «Дракона», медленно двигаясь к основанию. Раз, два, три, четыре… Считаю секунды, пока не замечаю, как фитиль наклоняется в нашу сторону, а фейерверк, как в замедленной съёмке, заваливается набок.

— Макей, бл@, быстро отходи! — слышится рык Ярика.

За долю секунды соображаю, что происходит. Назад не оборачиваюсь — даже если фейерверк и начнет стрелять в нашу сторону, то с расстояния в тридцать метров он никого не заденет. Но что делать Диме, который отбежал лишь на десять шагов? Он физически не успел заметить, что фейерверк накренился, пока Яр не окликнул его. Какие-то две секунды могут стать роковыми.

Машинально подаюсь вперёд, ноги сами меня несут, разрезая сапогами жёсткий затвердевший снег. Горло перехватывает стальным обручем, блокируя жалкие хрипы, вырывающиеся из моего рта. Мне ничего не остаётся, кроме как действовать на инстинктах, и я без раздумий бросаюсь вперёд, сшибая Диму с ног. Громкий хлопок раскалывает тишину. Свист рвёт воздух, а световые заряды один за одним начинают стрелять мимо нас, освещая свой путь дьявольскими разноцветными огнями хищной «Улыбки Дракона».

Лиза надрывно вопит. От её истеричных криков становится только тревожнее. По ощущениям проходит целая вечность, а на деле — меньше минуты, когда залпы прекращаются и поляну накрывает ночным зловещим мраком. Вокруг начинается суматоха: отборная брань, быстрые шаги, мелькание силуэтов. Мне нужно время, чтобы прийти в себя.

Ещё буквально несколько секунд...

— Не благодари… — выдыхая, шепчу Диме в щёку и прижимаюсь к нему своим телом.

— Не буду, но спасибо, — шепчет мне в ответ, обдавая теплым ментоловым дыханием.

Его колотящееся барабаном сердце пробивается сквозь слои пуховика, отзываясь в моей груди тем же ритмом. Одеревенев, как несчастный Буратино, я скатываюсь на снег спиной и раскидываю руки в стороны. Фантомный шум залпов болезненно бьёт по перепонкам и отдается неприятной пульсацией в ушах. Широко раскрываю глаза и словно погружаюсь в тёмно-синее небо, усыпанное бесчисленными светящимися точками. Недосягаемыми звездами. Миром, который нам дано познать лишь с расстояния бесконечных световых лет.

В меня точно залп не попал? Может, всё-таки задело? А если нет, то почему я впервые в жизни так пристально всматриваюсь в зимнее звёздное небо?

— Руку давай… — Рваные слова доходят до моего поплывшего сознания. Силюсь наклонить голову вбок, сталкиваясь с чернильными омутами. — Спасатель Малибу недоделанный, ты в сознании?

Моргаю, тщетно пытаясь разогнать звёздочки перед глазами. По телу неприятно стекают ледяные капли талого снега, который забился под куртку.

Крепкая рука тянется ко мне, раскрывая ладонь, — призывает обхватить ее своей. Охотно соглашаюсь и тянусь всем телом на приятный голос. Поднимаюсь на ноги, не отводя взгляда от Диминых глаз — в них читаются удивление и легкое недоумение. Мне и самой сложно себя понять.

— Леа, милая! Ты в порядке? — Беспокойная Лиза врывается в пространство, разрывая молчание, в котором кроется немой вопрос, обращённый ко мне.

Она старательно ощупывает мою фигуру поверх куртки, тщательнее любого таможенного сотрудника на досмотре в аэропорту.

— Всё хорошо, я просто завалилась в сугроб… — Стряхиваю с себя прилипший снег, заодно и руки подруги. — Никто не ранен?

— Нет, влажность снега погасила мощность залпов, поэтому до нас дошел сплошной дым, – отвечает Ярик с заметным напряжением в голосе.

— Это хорошо…

Ребята осматривают территорию, пострадавшую от «Улыбки Дракона» настолько внимательно, насколько позволяют ночное небо и телефонный фонарик. Дима достает из багажника арендованного внедорожника «Тойота» большой мусорный пакет, складывает туда остатки фейерверка и возвращает его на место. Этот, на первый взгляд, незначительный жест впечатляет меня. Ночью, в алтайском лесу, где шансы, что сюда кто-то забредет, крайне ничтожны, ребята решили убрать за собой кусок картона, который остался бы гнить в сыром одиночестве.

— Леа, может, тебе в группу быстрого реагирования? Девушки с такой самоотверженностью нам нужны! — шутит Андрей, пытаясь разрядить обстановку.

— Ой нет, спасибо, это была разовая акция… — отмахиваюсь от предложения, устало натягивая улыбку.

Смесь пережитого стресса и адреналина дают о себе знать: тело пробирает мелкая дрожь и слабость.

— Не прибедняйся, подруга, ты всегда помогаешь, когда есть возможность! — Лиза тянет ко мне руку и сжимает тыльную сторону моей ладони в жесте поддержки.

— Вот это, конечно, классный фейерверк мы посмотрели… — саркастично произносит Карина, напоминая о своем присутствии.

— Хотели фокус с сюрпризом, но факир был пьян, а гвоздь программы перепутал горизонталь с вертикалью! — смеётся Марина, обнимая подрагивающие от холода плечи.

— Блин, девушки, и так тошно от ситуации, так вы ещё решили нас добить?! — стонет Макс. — Лучше пожалейте нас, пацанов!

Глава 5 Похоть, добро пожаловать

Поздним утром первого января дом все еще утопает в сонном и молчаливом царстве. Уже больше получаса я ворочаюсь в теплых белоснежных простынях, размышляя, не привиделась ли мне прошедшая ночь. Слишком много неординарных событий произошло за один вечер, разворошивших пчелиный улей в моей голове. Ночные кошмары ворвались в мои сновидения, громыхая маракасами и устроив красочное новогоднее представление.

Решение прибраться в доме пришло в голову моментально — тело требует срочной физической нагрузки. Наспех умываюсь, причесываюсь и фиксирую волосы черным крабиком. Переодеваюсь в спортивный флисовый костюм, включаю музыку в наушниках на полную громкость и спускаюсь вниз. К моему разочарованию, первый этаж сияет чистотой и порядком. Нет и единого следа от веселой новогодней вечеринки, которая закончилась без меня. У Марины двое маленьких детей, поэтому уборку “на потом” она никогда не оставляет, а Настя родилась со средством для уборки в руках.

Еще, кстати, неизвестно, кто из парней ушел домой, а кто остался ночевать в доме…

— Ладно, тогда попробую напечь блинов и сварю свежий кофе. — бормочу себе под нос и шаркаю носками по полу в сторону кухни.

Кофе варится, пока я перемешиваю смесь для приготовления блинов с другими ингредиентами. Нахожу подходящую сковороду в выдвижном ящике рядом с плитой и ставлю ее прогреваться. Надеюсь, у меня получится хотя бы из смеси испечь блины, потому как вместо блинов у меня обычно получаются пережаренные угольки.

Увлеченная процессом жарки радуюсь, что блины получаются похожими на блины, и даже сносные на вкус. Смеюсь сама с себя, вспоминая первую попытку в двенадцать лет приготовить для мамы блины на восьмое марта. Итогом стал запах гари, который выветривался из квартиры два дня.

Родители не стали ругать за безуспешную попытку сделать сюрприз. Как сказала мама: «Попытка любимой дочери научиться жарить блины — лучше самих блинов». Пританцовываю со сковородой в руке, складывая очередной готовый блин в стопку на тарелку к остальным, и замираю на месте. Прислонившись к дверному косяку, с лукавой ухмылкой стоит Дима, сложив руки на груди. Волосы взъерошены, глаза сверкают в хитром прищуре. На нем вчерашние джинсы и бежевый свитер. Вынимаю один наушник из которого доносятся басистые ритмы.

— Доброе утро. — смущенно здороваюсь и выключаю музыку на телефоне.

— Доброе, Леа... — склонив голову набок и пристально разглядывая меня, отвечает Дима.

Темный, испытывающий взгляд сбивает с толку. Внутри меня начинает беспокойно метаться застенчивый ёжик.

— Кофе будешь? — прикусываю нижнюю губу, не скрывая растерянности.

— Буду. И блины тоже, если угостишь.

— Конечно… — чересчур неестественно размахиваю непослушными руками. — Кофе и блинов хватит на всех.

Макс, интересно, тоже остался у Маринки ночевать?

— Молоко, сахар? — спрашиваю.

— Нет, спасибо, пью черный.

Дима выдвигает стул и не спеша присаживается, пока я сервирую стол.

— Клубничное варенье или сгущенка?

— Варенье.

— Ешь сколько хочешь. Я сделаю еще, если кому-то не достанется. — бросаю взгляд на тарелку с блинами.

— Мы вчера тебе не мешали спать? — неожиданно спрашивает он.

— Нет, я спала и ничего не слышала. — щеки краснеют, а ком в горле начинает увеличиваться в размерах, сбивая равномерное дыхание.

— Не ври, ты все слышала. — лукавство сменяется пронзительной усмешкой.

Дима не двигается, продолжая неотрывно изучать мое лицо.

— Эмм...Вчера было шумно, музыка орала на весь дом… — сбивчиво оправдываюсь.

Откуда он знает, что я пошла спать раньше остальных? И почему я должна перед ним оправдываться? Наглец!

— Я заметил, как ты смотришь на меня, Леа. Ты представляла себя на месте Лизы? Трогала себя этой ночью?

Меня словно окатывает зимней ледяной водой из проруби, да ещё из обливного ведра. Что он себе позволяет? Чего он пытается добиться этой пошлой провокацией?

— Что ты несёшь? — разъяренно рявкаю я. — Бред! Мне нет никакого дела, как и в каких позах вы занимаетесь сексом с Лизой! И вообще, нет дела до ваших отношений!

Еще несколько секунд он буравит меня нечитаемым взглядом, затем поднимает руки в примирительном жесте, а непринужденная улыбка расползается по лицу:

— Ладно-ладно, не обижайся! У тебя все время такое лицо, будто кирпичом наградили. Тебе стоит расслабиться, ты слишком напряжена.

Слова хлестко бьют прямо в цель – мои комплексы, которые мучают меня долгие годы. Десять минут назад я в наушниках подпевала и летала по кухне, размахивая сковородой с улыбкой на лице. Неужели в этот момент я не была расслаблена?

Во мне закипает раздражение и бурлит зеленым ядом, выливаясь через край.

— Послушай Дима, — тычу в него пальцем, словно указкой. Ещё немного — и мой палец, кажется, проткнет дыру в его груди. — если ты сделаешь Лизе больно, то я самолично отрежу твой блудный огрызок!

Поганец снова ехидно ухмыляется, а в глазах пляшут черти, потирая копытцами.

— Мой огрызок может сделать так, что ты будешь течь как гулящая кошка, выстанывая мое имя и просить повторить ещё и ещё.

— Прекрати! — останавливаю его жестом руки.

Спокойно, Леа, просто не реагируй.

— Мы не станем обсуждать меня и мое напряжение. Давай так: ты — не подонок, раз спас Лизу, рискуя собой. Она — чувственная и ранимая девушка…Я же просто хочу попросить не обманывать и не делать ей больно. Взамен она сделает тебя счастливым, если ты к этому готов. И да, она не станет врываться в твое личное пространство. Твои тараканы останутся с тобой, и не будут подвержены перевоспитанию, а границы, которыми ты так дорожишь, не сдвинутся ни на миллиметр.

Дима хмурится, желваки играют на красивом мужественном лице, превращая его игривый ангельский образ в хищника. Сейчас он плавится от гнева. Какая-то девка с кирпичом вместо лица покопалась в его чувствах и вытянула наружу что-то очень личное. Неловко вышло. Но не выдам же я себя с головой, что я никакой не менталист, а образ жизни и личный выбор его отношений я не с лица и поведения считала. Я банально стала случайным свидетелем их с Лизой личного разговора. Не в моих правилах использовать личную информацию против человека, но он не оставил мне другого выбора.

Глава 6 По душам

Странная ситуация, произошедшая на кухне, разрешилась сама собой, когда через пару минут скверного тягучего молчания в дверях появилась Настя. Озадаченный взгляд подруги я осознанно проигнорировала, и не оборачиваясь к Диме, под предлогом уборки своей комнаты поспешно удалилась прочь. Захотелось вдруг позвонить Никите, услышать его голос — такой родной и близкий, — и теплые слова, что он скучает и ждет меня дома. Я в этом несомненно убеждена, но ночные дежурства его невероятно выматывают, как и сложная работа реаниматолога, а жаловаться на нехватку внимания с его стороны я просто не имею права. Угнетающие мой облитый керосином разум мысли сменились глубоким сном. Проснулась я уже под вечер, когда в доме остался только женский состав.

Ребята улетели домой второго января, и оставшиеся четыре дня нашего зимнего отдыха мы с девочками провели на склоне, наслаждаясь катанием на лыжах и сноубордах с потрясающими алтайскими пейзажами. По вечерам готовили вкусные ужины и коротали время за приятными разговорами, которых будет не хватать в обычной повседневной жизни.

Перед отъездом хотелось поговорить о личном, особенно с Лизой. За прошедшую неделю мы разительно отдалились друг от друга, и причиной этому стал ее новый объект увлечения.

Возможно я и сама держу дистанцию с подругой из-за разрастающегося влечения к Диме, но лишь потому, что не хочу наговорить ей слов, которые в другой ситуации бы никогда не пришли мне в голову. Я надеюсь, когда мы вернемся в Питер, то мне не придется часто видеть Макея, да и Никита будет рядом, и вся эта алтайская бесполезная блажь наконец-то сойдет на ноль.

В последний вечер мы выгребаем из холодильника все продукты, которые нам удалось найти, и готовим пиццу с необычной смесью ингредиентов по рецепту Лизы.

— Пицца получилась удивительно вкусной, надо было две такие сделать. — говорит Марина с набитым ртом, отрезая второй кусочек пиццы и направляя его в тарелку.

— А самое главное — половина того, что могло отправиться в мусорный бак, ушло в эту пиццу! — иронично улыбается Кари.

— Марин, так у вас было что-то с Максом? — наконец звучит вопрос, витающий в воздухе несколько дней. Настя решилась задать его за нас всех.

— Да, — здоровый румянец проявляется на щеках подруги. — но секса между нами не было. Он потрясающий парень! Красивый, чуткий и умеет слушать. Но я не хочу переступать интимную черту, пока я все еще в официальном браке.

— Но вы с Гордеевым уже официально подали на развод…И к тому же, по твоей реакции заметно, что Макс тебе тоже понравился! Разве нет?

— Понравился, Насть, очень, но я не хочу уподобляться Кириллу и начинать новые отношения, пока полностью не освободилась от старых.

— Я понимаю, но хотя бы номерами вы обменялись?

— Да, Макс взял мой номер и попросил о свидании, но он еще не знает об Арине с Владом… — подруга косится на меня, виновато закусив нижнюю губу. — И не нужно так на меня смотреть! Я пока не готова впустить нового мужчину в свою жизнь и обсуждать с ним моих детей, каким бы замечательным он не казался.

— Ты просто еще Гордеева любишь. — пренебрежительно отрезает Карина.

— Люблю, и что? Я вызываю у тебя жалость и презрение? Уж прости, Карина, я не такая бессердечная снежная королева как ты, и не научилась еще управлять своими эмоциями после семи лет брака с любимым мужчиной. — в голосе Марины звучит обжигающе болезненная горечь. Она складывает руки на коленях, пытаясь скрыть легкую, едва заметную дрожь в пальцах. — Мне очень больно до сих пор, но я действительно стараюсь жить дальше. Разве вы сами этого не видите? И вы даже представить себе не можете, чего мне стоило пересилить себя и поцеловаться с Максимом. Я в жизни своей ни с кем не целовалась, кроме мужа. А теперь мне заново нужно всему этому учиться в свои почти двадцать шесть. И далеко не каждый мужчина готов взять на себя ответственность не только за женщину, но и за двоих ее маленьких детей. Я понимаю, мои слова звучат банально, но это истина. И не стоит забывать о преграде в виде самого Гордеева, который уже имеет определенную власть в нашем городе и большие деньги. И похоже, так просто не готов мириться с моими решениями. — Марина глубоко вздыхает и одним глотком осушает остатки красного вина в своем бокале.

— Прости, Марин, но я действительно не верю в любовь. — пожимает плечами Карина, небрежно водя вилкой по остаткам салатных листьев в своей тарелке. — По крайней мере в том ее проявлении, в котором это чувство все преподносят.

— Поясни, пожалуйста. — прошу я.

— Хорошо, если вам интересно, то поясню. — закинув ногу на ногу, она окидывает нас пристальным взглядом. Карина аккуратно складывает приборы на тарелку и отодвигает ее в сторону. — Мы впускаем человека внутрь себя так глубоко, как только сами этого хотим. Человек, который не способен совладать со своими эмоциями, слаб во всех сферах своей жизни. Эмоционально слабый и уязвимый человек обречен на проигрыш в любой битве. Если женщина верит в идею безумной любви, то именно это она и создает в своей реальности. Это абсолютная константа — конечная цель, в которой человек растворяется и теряет себя…Я считаю таких людей психически нестабильными. Контроль над эмоциями доступен каждому, но не все готовы приложить усилия, чтобы научиться этому. Для меня, так называемая “любовь” — это взаимовыгодный процесс. То, что я готова отдать своему мужчине, должно быть соизмеримо с тем, что я получу взамен.

— То есть ты готова быть с мужчиной за услугу? — шумно вбирая воздух и раздувая ноздри, уточняет Настя.

Очевидно, подобные откровения со стороны Карины повергают ее в шок.

— Готова, еще как. Если он подарит мне жизнь, о которой я мечтаю, то подобного мужчину я залюблю до луны и обратно так, что он имя свое забудет.

— Очень уверенное заявление от девушки, у которой айсберг вместо сердца. — усмехается Марина.

— Зато в моей жизни практически отсутствуют такие понятия, как стресс и бессонница. Я не помню, когда последний раз плакала из-за мужика. — Отмахивается Карина.

Глава 6.1

— А ты чего притихла? — Марина легонько пихает Лизу в плечо. — Сидит, слушает, а у самой история на миллион. Рассказывай, что у вас с Димой?

Лиза вспыхивает багровым цветом, кусает нижнюю губу.

— Ну …мы переспали в новогоднюю ночь…

— Я так и знала! Оседлала жеребца! — хитро изгибает брови Карина, сверкая медовыми глазами.

— Ой, девочки…он такой в сексе. Боже мой, у меня в жизни не было такого любовника…Мы трахались пол ночи, а член у него какой ммм… — Лиза закатывает глаза, её лицо ясно отражает удовольствие после ночи с Макеем.

— Вот это подробности! — ухмыляется Марина и потирает указательным пальцем нижнюю губу.

Меня пробивает адреналиновая дрожь от воспоминаний звуков: шлепков, стонов, взрывающих воображение, и то, как Дима вколачивается в женское податливое тело, горящее от возбуждения. Пусть это было не мое тело, но в моем непослушном воображении все было иначе. Это так порочно, что голова идёт кругом, а низ живота снова покалывает.

Да что же со мной творится?

Как избавиться от навязчивого наваждения, которое никак не хочет оторвать свои крепкие щупальца от моего разум?

— Да, я слышала, как громко вы занимались сексом. — решаюсь не скрывать правду. — Вы продолжите отношения, или все что произошло на Алтае, останется на Алтае?

— Продолжим, да …Наверное. — взгляд Лизы мечется по кухне, избегая прямого контакта. — Он хочет увидеться в Питере, но я сама еще не уверена, хочу ли продолжения.

Ложь! Даже сейчас она врет лучшим подругам. Мы никогда не осуждали ее, не упрекали за неудачи в личной жизни или промахи, ведь каждая из нас не святая, и позади есть опыт неудачных отношений. Но Лиза будто целенаправленно своими руками и действиями ставит себя на ступень ниже, соглашаясь на то, что ей предлагают, вместо того чтобы выбирать самой. Она не ставит условия — их ей вульгарно и требовательно озвучивают.

— Хочешь! Не ври. Кто бы не захотел отношений с красивым классным парнем? – отрезаю самоуверенно.

— У нас роман, который начался на отдыхе и нет гарантий, что в Питере все будет так же сказочно, как тут. - продолжает Лиза, нервно сворачивая салфетку в трубочку.

— Да он же предложил тебе сам свободные отношения, Лиза!

— Не свободные, а без обязательств!

— Разве это не одно и то же?

— Нет конечно! — резко повышает голос. — Это совершенно разные вещи! Он не будет ни с кем другим спать, пока между нами есть какой-либо формат отношений.

— А ты вот прямо взяла и поверила на слово парню, о котором ничего не знаешь?— начинаю закипать, в моих словах сквозит неприкрытый наезд.

— А какие варианты у меня есть, кроме как верить ему на слово? Человек пообещал и я ему верю. Помимо этого, он успел мне рассказать немного о себе.

— Опять какой-то альфасамец решил поиметь безотказную красивую Лизу, а ты и рада! — раздраженно тру лоб, пытаясь успокоиться.

Я давала себе слово не лезть со своими нравоучениями, но не могу промолчать после слов, что она верит обещаниям человека, который утром укатил назад в Петербург, оставив после себя воспоминания о незабываемом сексе.

— Леа, ты опять мамку включаешь! — Карина выпрямляет спину и включается в разговор, стреляя в меня своим хитрым янтарным взглядом. — Из нас всех отдых, прежде всего, нужен был тебе! Торчишь в своем реставрационном ателье с утра до вечера, видишь только объекты да картины для реставрации. — прижимает два пальца к губам, изображая тошноту. — А жизнь мимо проходит. Классная, между прочим, полная удовольствий и приключений. Ты танцевать в клуб когда последний раз ходила? А секс классный у тебя когда последний раз был? Такой страстный, как у Лизы с Димой? Твой Никита женат на работе, ночами постоянно пропадает на дежурствах! Он точно по девочкам? А то я уже не знаю, что и думать… — и не давая ни секунды для ответа, продолжает пальбу по мишени прямо в самое яблочко. — Нам нужна твоя развязная девочка, которую ты заперла на сто замков и которую еще никто никогда не видел! Где она?

Я лишь приоткрываю рот, словно рыба безмолвная, но тут же его закрываю, не найдя подходящих слов. Вот засранка! Отчитала меня, еще и Никиту помоями облила ни за что! Начинаю понимать, почему у нее вечные проблемы с мужиками. С таким отвратительным, острым, как чилийский перец, характером, она любого мужика напополам переломит, переступит и дальше пойдет с гордо поднятой головой, не оборачиваясь. Еще и пнет напоследок. А потом эти сломленные мужики годами себя по частям собрать не могут.

— Ох ничего себе! — изумленная Настя прижимает обе ладони к щекам.

Она у нас самая невинная.

— Это мнение всех или только одного участника “делегации”? — пытаюсь язвить, чтобы заглушить ворох неприятных ощущений, рвущихся наружу.

Держусь за край стола, неосознанно сжимая вилку в руке от нервного напряжения. Сучка, вот же черноволосая сучка!

Все молчат. Карина смотрит на меня с вызовом. Марина вот-вот собирается уже что-то ответить. Лиза краснеет, как переспелый томат. Напряжение, повисшее в воздухе, почти ощутимо на физическом уровне.

Дрянная ситуация.

— Ладно, — стойко выдерживаю взгляд всех четверых. — Значит, развязную девку вам подавай?

— Господи, я вас прошу, давайте только не будем ссориться! У меня итак куча проблем из-за гада Гордеева! Еще с подругами стычек не хватает для полноты картины. — Марина вскакивает и в беспокойном ритме начинает хаотично убирать посуду со стола. Бокалы, декандер, тарелки — все летит в раковину. Останавливается, громко дышит, будто стометровку пробежала, оборачивается ко мне:

— Леа, милая, я тебя очень прошу, только не психуй. В чем-то Карина действительно права. Высказалась она, конечно, резковато, — метает в Карину злобный взгляд. — но в свои 25 лет ты ведешь себя так, будто тебе 40.

— Все сказали? — перевожу взгляд на бледнеющую Лизу. Вдруг у нее тоже найдется что добавить?! — Ты тоже такого же мнения?

Выдерживаю минуту, которая тянется целой вечностью, дробя секунды в наносекунды. Каждая капля из крана отзывается оглушительным ударом железного молота в ушах.

Глава 7 Горизонты Сен-Жермен

— А он мне так дерзко: «Если вы это называете реставрацией, тогда я самый что ни на есть настоящий Михаил Васильевич Ломоносов!». Хам! — негодует Лиля на другом конце провода.

— Его в самом деле так зовут? — спрашиваю я, выжидающе посматривая на снующих мимо меня официантов.

Я заказала для нас с Никитой ужин на вынос в итальянском ресторане Tito у дома, где мы время от времени ужинаем вдвоем.

— Кого?

— Ну хама этого!

— Да, представляешь, Михаил Васильевич Ломоносов! — восхищённо удивляется коллега.

— Ого, и что в итоге? — интересуюсь, чем закончилась перепалка между заказчиком и Лилей — нашим книжным реставратором.

— Книга напечатана в середине XIX века, разрушение переплёта более семидесяти процентов, где-то вообще отсутствуют фрагменты. Ты только вообрази!? Мы сразу его предупредили, что в таком состоянии полную реставрацию провести невозможно, только профилактическую. Я все изъяны книги ему показала и объяснила, почему невозможно полностью восстановить. А он!.. — нытьё Лильки переходит в жалобные всхлипы.

— Лиль, ты плачешь что ли? Он тебя обидел?

— Он сказал, что из-за моего непрофессионализма... ну, я не смогла грамотно провести профилактическую работу, оттого и цена собрания сочинений Гоголя оказалась в два раза ниже заявленной, потому что один том не подлежит полному восстановлению! Я оказалась ещё и виновата! Компенсацию потребовал! П-п-представляешь?

Судя по косым взглядам клиентов итальянского ресторана, рыдания коллеги слышны в радиусе десяти метров от меня.

Наконец, спустя двадцать минут ожидания, я вижу официанта с моим заказом в руках. Поблагодарив и оставив чаевые, я беру пакеты и выхожу из ресторана, спешно направляясь к дому.

— Какую? — возвращаю своё внимание ожидающей на телефоне Лиле.

— Сходить с ним на свидание! Представляешь?

Лиля — взрослая женщина, а мужчин боится как огня!

— Так, прекращай реветь! — с облегчением в голосе принимаюсь её отчитывать. — Михаил Васильевич решил немного воспользоваться твоей наивностью. У тебя же на лице написано, что ты ответственная до мозга костей! Уверена, он прекрасно понимал, насколько сильно повреждена книга, и гениально сыграл на этом. Другого варианта вытащить тебя на свидание, видимо, не существует!

— Да? — рыдания в трубке резко стихают. — Ты думаешь, он доволен результатом моей работы?

— Ещё бы! Более того, ты превзошла все его ожидания, поэтому он и позвал тебя на свидание! Такой же фанатик переплётов, как и ты, который работает в новогодние праздники, — тихонько смеюсь.

— Хм… может, и правда сходить?.. — задумчиво произносит коллега и моментально переводит тему: — Кстати, я чего звоню! Герман Сигизмундович планирует провести завтра утром важное собрание. Иностранная делегация приехала. Сегодня они осматривали рабочее пространство и офис. Похоже, что-то серьёзное намечается.

— Хмм, интересно…

Задумываюсь над её словами. За несколько лет работы в «Арс Витае» к нам ни разу не приезжали иностранные партнёры. Все наши заказчики в основном из Петербурга и области.

— Так что будь завтра на десять из десяти.

— Постараюсь на все одиннадцать!

Прощаюсь с коллегой и убираю телефон в карман куртки, пока открываю входную дверь. Сегодня Никита должен прийти с работы чуть раньше, чем обычно. Мы договорились побыть в этот вечер вместе, чтобы наверстать упущенные новогодние праздники, проведенные порознь. Я сильно соскучилась по моему мужчине и готова запрыгнуть на него дикой кошкой. Эх… если бы он только позволил мне это сделать!

Захожу в квартиру, снимаю куртку, сапоги, складываю шапку и шарф на верхнюю полку. Тишина. Неужели не смог вырваться пораньше?

Отношу пакеты с тёплым ужином на кухню.

— Я дома!

Через несколько секунд Никита появляется в дверях, облокачивается на косяк. Он высокий и поджарый. Привлекательный шатен с темными глазами. Слишком серьёзный для своих двадцати девяти лет.

Усталость в его покрасневших глазах отображает хроническое переутомление. Мне хочется его пожалеть и приласкать, но себе мне хочется посочувствовать еще больше.

— Я о чем-то забыл? — удивляется Никита, глядя на пакеты из любимого ресторана.

Он подходит ко мне, обнимает за талию и нежно целует.

— Нет, — с трудом отрываюсь от его губ, — я решила устроить тебе небольшой сюрприз.

— У тебя получилось.

Он углубляет поцелуй, заставляя сердце биться быстрее. Между нами не было близости больше месяца. Я трепетно скольжу по его груди поверх домашней футболки ладонями, опускаю руки ниже, но Никита резко разрывает поцелуй и переключается на распаковку еды.

— Так, что тут у нас? — оживлённо спрашивает, доставая коробки из пакетов.

— Стейк с ломтиками печёного картофеля и розмарином для тебя, салат с теплым тунцом для меня, — выдавливаю из себя, стараясь, чтобы голос звучал как можно менее подавленным. Я знаю, что он сильно устал и нуждается в длительном отдыхе, но не могу достойно противостоять своей реакции. — И тирамису из савоярди на десерт.

Я отворачиваюсь к столу, старательно пытаясь подавить подступающие слезы. Настроения нет. На мне под одеждой красивый бежевый кружевной комплект, который я купила специально для Никиты. Примерила его в магазине нижнего белья и не захотела снимать, безосновательно надеясь, что спонтанный страстный секс может произойти в любой момент, как только я переступлю порог нашей квартиры. Безумно хочется близости, которой давно не было, ведь я так сильно нуждаюсь в его прикосновениях и теплых объятиях, особенно сейчас, после Алтая…

— Всё в порядке? — спрашивает Никита, поймав мой обиженный взгляд.

Он все понимает. То, насколько сильно я уязвлена.

— Да, все хорошо, давай ужинать, — пытаюсь скрыть разочарование в голосе, но получается плохо.

Он резко встает, обходит стол и крепко притягивает меня к себе.

— Леа, сладкая моя, — дарит мне лёгкий поцелуй в висок, — я так сильно устаю на работе, что сил ни на что не остаётся. Но я обещаю тебе: я постараюсь разгрузить свои рабочие дни и проводить с тобой больше времени.

Глава 7.1

Вечер проходит спокойно и размеренно — как и в любой другой день нашей совместной с Никитой жизни. Мы ужинаем, перекидываемся парой фраз, как прошел день, переглядываемся, но по большей части просто молча поглощаем вкусные блюда. Эта тишина, разделяющая нас, начинает вызывать пугающий страх, она становится слишком привычной. Так не должно быть между двумя любящими друг друга людьми.

Время от времени меня посещает навязчивая мысль, что мы с Никитой не подходим друг другу. Не совпадаем в том, как каждый из нас переживает дни на эмоциональном уровне. На работе он получает столько адреналина и напряжения, что дома ему нужен исключительно покой и размеренный отдых. У меня же все совершенно иначе. Весь день я провожу сидя над проектами, часами сосредоточившись на мелких деталях в одном положении. А после работы я нуждаюсь в приливе адреналина или чего-то запоминающегося, что даст мне возможность почувствовать себя по-настоящему живой. Мы словно находимся в разных плоскостях, и разница в ритмах с каждым днём все больше выстраивает преграду между нами. Да, я стараюсь и буду стараться изо всех сил, чтобы у нас всё получалось, ведь когда-то мой мужчина выбрал меня. Научил уважению и искренности в отношениях.

Люблю ли я Никиту? Конечно, иначе и быть не может.

«Любишь его за любовь к тебе? Или за то, что он заполняет пустоту в твоей жизни?» — откликается мой надоедливый внутренний голос.

После ужина Никита возвращается в спальню и включает телевизор, а я размышляю, как бы так украдкой юркнуть мимо него в ванную комнату и переодеться, чтобы он не заметил кружевного белья, иначе стыд спалит меня заживо. С деланно невозмутимым видом беру со спинки кресла свой флисовый спортивный костюм и проскальзываю в ванную комнату. От мысли, что скорее нужно избавиться от белья и закинуть его на самую дальнюю полку, кожа начинает чесаться и гореть. Дверь открывается, как только я расстёгиваю замочек лифчика, и внутрь заходит Никита. В его глазах загорается огонёк приятного удивления и негодования. Моя кожа покрывается мурашками от желания, которым искрится его взгляд. Я теряюсь от смущения, заливаясь стыдливым жаром. Не помню, когда последний раз он так на меня смотрел.

— Неужели это для меня? — низкий, хриплый тон его голоса вызывает в моём теле прилив лёгкого возбуждения.

Крепкие руки нежно гладят мои плечи, опускают чашечки лифчика вниз, оголяя налитую грудь. Острые соски болезненно царапаются о швы, вызывая неуместную скованность в моих движениях. Я не умею открыто демонстрировать свои желания в предвкушении близости, но, вспоминая ту ночь и жаркие стоны за стеной, я готова просить сейчас сама.

— Это тоже была часть сюрприза… — мой голос дрожит от одной мысли о нашей близости прямо тут, прислонившись к раковине.

— Почему ты сразу не сказала?

Его ладони накрывают мои соски, сжимая их поочередно. Хочу откинуть голову ему на плечо и выгнуться так, чтобы Никита мог сжать меня грубее и ласкать, трогать. Да без разницы что, главное, чтобы не останавливался. Его возбуждение упирается мне в бёдра, отчётливо давая понять, что он готов променять вечерний сон на что-то более интересное.

— Никита, пожалуйста… — еле слышно прошу я.

— Хочу тебя, Леа, прямо сейчас…

— Давай здесь... — почти неслышно шепчу я, молю, зная заранее его ответ.

— Малыш, — надрывно вздыхает, продолжая гладить мою грудь, живот, — пошли в кровать…

Я пытаюсь удержаться на волне порочного возбуждения, но момент страсти растворяется в воздухе невидимой пылью. Зерно обиды, своевольно поселившееся в недрах моей души, тихо шепчет, предупреждает, что рано или поздно оно начнёт прорастать и расцветёт в большой раскидистый куст. Ну почему мы не можем заняться сексом прямо тут? В ванной. На ковре. У раковины. На кухне. На столе. В коридоре. Всегда только кровать или спальня! Единственное место, где мы с Никитой занимаемся любовью, — это наша спальня. Я прошу свой внутренний голос замолчать и следовать за ним. Никита сильно устал, и я должна сделать так, как он просит. В конечном итоге это я отдыхала целую неделю, пока он двадцать четыре часа в сутки трудился в больнице и спасал пациентов.

Там, на Алтае, я любовалась не своим, чужим мужчиной. Мечтала чувствовать его внутри себя. Это не тот поступок, которым стоит гордиться, поэтому не закрыть ли моему внутреннему «я» свой говорливый рот и сделать так, как просит любимый!?

Я разворачиваюсь к нему лицом и целую глубоко, неистово пытаясь возродить ушедшее возбуждение.

Путь от ванной до спальни занимает целую вечность, забирая с собой всю эйфорию близости, захватившую нас обоих несколько минут назад, — эйфорию, которой нужно было подчиниться сразу. Сдаться в заложники, хотя бы один раз! Сценарий нашей близости из раза в раз остаётся неизменным, и сегодня — не исключение.

Никита сильно возбуждён, он входит в меня как всегда размеренно и спокойно, целуя в губы и поглаживая бедра. В его движениях никогда нет грубости и интенсивной настойчивости. В нашем сексе — ни намека на дикую страсть и пылкие стоны, которые никогда не вырываются из моего рта. Я подаюсь бедрами навстречу медленным толчкам, безмолвно прося двигаться быстрее и жёстче, но Никита резко углубляет поцелуй, — и по его телу проносится дрожь наступающего оргазма. Мне не хватило… совсем чуть-чуть… как всегда.

— Ты близко? Давай я помогу тебе… — Никита выходит из меня и опускает пальцы на мой клитор, начиная водить ими в попытке довести меня до оргазма, но сегодня я точно не получу удовольствия и не хочу в этом признаваться.

— Мне и так хорошо, не переживай, — говорю, кутаясь в его теплых объятиях.

— Я так скучал по тебе всю неделю, ты не представляешь.

Никита притягивает меня к своей горячей груди и мягко гладит по волосам.

Я не замечаю, как проваливаюсь в глубокий сон.

Хотя Никита и не спрашивает, но утром за завтраком я вкратце рассказываю ему всё… ну почти всё, чем мы с девочками занимались на отдыхе, и честно делюсь приключениями Марины и Лизы.

Глава 7.2

Рабочий день после новогодних праздников начинается в переговорной, где Лиля, не изменяя своим привычкам, сидит в кресле с чашкой горячего кофе, просматривая на телефоне фотографии своих работ. Лиля — небольшого роста рыжеволосая пышка с короткой стрижкой — в свои сорок олицетворяет собой гардеробный апокалипсис. Бордовые леггинсы, черная юбка ниже колена, зелёный пушистый свитер оверсайз и крупные длинные янтарные бусы — ежедневный ритуальный минимализм от ведущего консерватора-реставратора в «Арс Витае». И, судя по ее лицу, покрытому красными пятнами, она сильно волнуется.

— Лилюшка, ты чего такая пятнистая?

От неожиданности коллега подскакивает на месте, рефлекторно поправляя волосы.

— Ой, Леа, доброе утро! Михаил Васильевич пишет, что забронировал столик в La Familia. — Её лицо багровеет от смущения. — Я так стесняюсь! Последний раз я ходила на свидание лет двадцать тому назад! А тут ещё и тематический литературный ресторан!

Лиля всю жизнь посвятила книгам. Будучи белой вороной даже на своем факультете в Академии Штиглица, она с неподдельной страстью изучала свою специализацию и проходила одну практику за другой, пока Герман Сигизмундович не предложил ей на последнем курсе постоянное рабочее место в своём ателье. Три года назад я таким же образом попала в команду на втором году магистратуры.

— Тебе просто нужно немного больше уверенности в себе. А ты знаешь, что для этого стоит сделать? — спрашиваю осторожно, чтобы ненароком не отговорить коллегу от опрометчивого решения. Она должна сходить с Ломоносовым на свидание! За три года совместной работы я впервые вижу, чтобы её заинтересовал мужчина, а не книга с разложившимся переплетом.

Лиля задумчиво хмурит брови.

— Сделай укладку и вечерний макияж в салоне! Возможно, стоит подумать и купить что-то современное и стильное из одежды? — вступаю на опасную территорию. — Если мужчина тебе симпатичен, то ради него стоит пойти на небольшие риски.

Лилька успевает только шевельнуть губами, как внезапный цокот острых каблуков и приближающихся смешанных голосов слышится из коридора. Ещё несколько мгновений — и на пороге переговорной появляются двое иностранцев. Судя по всему, те самые французы, о которых вчера рассказывала коллега. Герман Сигизмундович с широкой, несвойственной ему улыбкой выплывает следом, как и остальные сотрудники нашего ателье, явно озадаченные происходящим.

— Бьенвеню! — продолжая лучезарно улыбаться, директор разводит руками и гостеприимным жестом приглашает иностранных гостей занять места во главе стола. — Добрый день, коллеги! Позвольте представить наших гостей из Франции: месье Антуан Дюваль — эксперт по культурному наследию и представитель крупного частного клиента из Франции, мадам Мари-Клер Бомон — искусствовед, специализирующийся на антиквариате.

Утончённый мужчина примерно сорока лет с уверенной осанкой одет в строгий тёмно-синий костюм силуэта Slim. У Антуана аккуратная короткая стрижка, волосы каштанового оттенка и лёгкая стильная щетина, подчеркивающая его особую принадлежность. Внимательные карие глаза отражают уверенность и профессионализм.

Изумительная фигура его спутницы запечатана в элегантное бежевое платье-футляр с длинным рукавом. Лёгкий деловой макияж только выделяет естественную красоту Мари: ухоженная светлая кожа, большие зелёные глаза и высокие скулы. Шоколадного цвета волосы уложены в аккуратный низкий хвост. Сложно сказать, сколько ей лет, но на вид я не дам ей больше тридцати пяти.

Культурность и интеллигентность сочатся из каждого жеста Антуана и Мари. Мы обмениваемся деловыми приветствиями и улыбками, прежде чем Герман Сигизмундович с показным нетерпением продолжает речь, переходя на ломаный английский язык:

— Месье Дюваль, мадам Бомон, позвольте познакомить вас с нашей командой — ведущими реставраторами и профессионалами с большой буквы.

Он гордо окидывает присутствующих подчинённых пафосным взглядом.

Ох ничего себе, вот это похвала! В целом, Германа Сигизмундовича нельзя назвать плохим человеком, потому что искусство реставрации не выносит исключительных материалистов. Но хитрый прищур его глаз, вечно выискивающих выгоду для ателье, может когда-нибудь метнуть кости не в ту сторону. Ему неимоверно повезло, что наш коллектив, сплошь состоящий из скрупулезных любителей своего дела, оказался сплоченным и выполняющим реставрационные проекты со стопроцентной отдачей и всегда в срок.

— Прошу вас, мадам Бомон, — услужливым кивком головы Герман Сигизмундович указывает на презентацию на экране.

— Ещё раз приветствую всех, — с лёгкой улыбкой на лице Мари поднимается, демонстрируя статную осанку. — Мой коллега Антуан Дюваль и я представляем частного клиента из небольшого городка Сен-Жермен-ан-Ле, расположенного недалеко от Парижа. Вилла Шато Де Люмьер была построена в начале восемнадцатого века…

На экране появляется снимок с изображением огромного особняка. Вилла, ранчо, поместье — сложно сходу понять, что это, но масштабы проекта просто колоссальные.

— Поместье построено в стиле классицизма с элементами барокко. Здание имеет два этажа, мансарду, старинный парк по периметру всей территории с цветниками и фонтанами и небольшое пожарное озеро.

Изображения поместья с коваными дымоходами и массивным входным порталом сменяются фотографиями антикварной мебели, библиотеки с высокими книжными полками и галереи, стены которой покрыты блеклыми картинами в тяжелых, устаревших и потрескавшихся рамах.

— Владелец поместья изъявил стойкое желание, чтобы в проекте принимало участие «Арс Витае» совместно с нашими французскими коллегами.

Мари останавливает презентацию на последнем слайде, на котором изображена территория сказочного поместья, и, удовлетворённая своими словами, опускается в кресло, наклоняется к Антуану. Он кивает ей, одними глазами выказывая полную поддержку и восхищение. Между ними явно больше, чем просто работа. Глаза директора сияют золотом и богатством, он предвкушает суммы, которые выручит с намечающегося грандиозного проекта. Он протирает вспотевший лоб белоснежным платком из нагрудного кармана пиджака и, оглядывая всех присутствующих в переговорной, переходит на русский язык:

Глава 8 Не судьба, Макей

Дима

«Благодарим вас за интерес к работе военного журналиста. Мы ценим ваш опыт службы в армии и мотивацию помогать людям в зонах проведения военных операций. Однако по итогам вашего психологического исследования…»

Не дочитав письмо до конца, захлопываю крышку ноутбука. Чёрт возьми, очередной отказ! Четвёртый раз сдаю этот проклятый тест и четвёртый раз его проваливаю. Собеседования с мозгоправом, которые не обойти в нашей структуре, похожи на грёбаный фильтр, через который не проскользнуть даже плоскому червю. Формальность, от которой страдают все, кто пытается её обойти. И дело не в мнимой инфантильности, которой меня и других кандидатов-неудачников заочно наградил Лев Давидович, наш штатный психотерапевт, а в том, что по физической подготовке, теоретическим знаниям и многолетнему рвению попасть в ряды военных журналистов мне попросту нет равных. Но в сухом остатке я остаюсь в списке запасных, потому что «эмоциональная нестабильность» и «наличие рисков импульсивного поведения» являются приоритетными факторами при принятии финального решения. Может, хрен с ней, с профессией военного журналиста? Я же пошел в это дело с единственной целью — чтобы меня заметили и направили в зону боевых действий. Продолжу работать организатором съемок, а там и Петра Алексеевича сменю на посту редактора отдела и координатора. Смеюсь над нелепыми мыслями, хотя чем чёрт не шутит?!

— Макей, приветствую!

О, чёрта вспомни — и он уже на пороге!

— Привет, Алексеич. — Тяну руку руководству, которое внезапно появилось в дверях кабинета. — Пришёл позлорадствовать?

— И это тоже, — шеф ехидно улыбается. — Ты бы вместо того, чтобы материть Льва Давидовича, походил бы к нему на сеансы, может, был бы толк.

— Ага, еще посоветуй признать свою «эмоциональную нестабильность», которую приписал мне этот индюк самоуверенный.

— Дело твоё, как и жизнь, но наученного опытом начальника можно послушать хотя бы раз. — Он тяжело вздыхает и устало потирает щетину. Последние пару недель редакция завалена работой, и все вкалывают с двойной нагрузкой, а у руководителя отдела ответственность вообще зашкаливает. — Я вообще-то не вправлять мозги тебе пришёл, а по другому поводу. Есть запрос от Минобороны на съемки на полигоне. В ночь выезжаешь со съёмочной группой. Куда — узнаете в пути. Все детали уже отправлены по электронке.

— В этот раз я кем?

Может, этот день подарит мне хотя бы одну хорошую новость?

— Координатором съемки, — слабая ухмылка расползается по его физиономии.

— Спасибо, Пётр Алексеевич, я не подведу!

— Да уж надеюсь!

— У нас собрание? — Макс появляется в дверях, отряхиваясь от снега.

— Пятиминутка была, — кивает начальник и покидает наш кабинет.

— Расскажешь?

— Ночью выезжаем на тренировочный полигон. Все подробности в электронке. Тест не прошел. Ещё вопросы?

Сажусь за рабочий стол и откидываюсь на спинку стула, крутя ручку между пальцев. Обсуждать личное — последнее, чего мне сейчас хочется.

— Будешь еще пробовать? — осторожно спрашивает Макс.

Он знает, что за неверный вопрос могу и послать куда подальше.

— Возможно. А вообще, я тут подумал, меня и место Петра Алексеича вполне бы устроило, — с издевкой ухмыляюсь, закрывая тему о проваленном тесте.

Макс тремя ленивыми движениями приглаживает свои растрепанные мокрые кудри. Их давно пора бы уже остричь, но я не стану портить настроение товарищу, который сейчас сияет как медный таз.

— Кофе будешь? — спрашивает друг, насыпая в кружки ложки растворимого кофе.

— Не откажусь.

Бросаю ручку на стол и вытаскиваю из кармана телефон. На экране — непрочитанные сообщения от Лизы. Во вложенном файле — мечта каждого мужика от начала пубертатного периода до старческой импотенции: раздвинутые стройные ножки, между которых мокрые манящие складочки, прикрытые тонкой тканью полупрозрачных белых трусиков. Меня привлекает в Лизе её раскрепощенность и желания, о которых она смело умеет рассказывать и просить. Член в штанах мгновенно реагирует, но сейчас это совершенно не к месту, поэтому я выключаю экран и откладываю телефон в сторону. Девочка, конечно, очень сексуальная и полностью в моем вкусе — блондинка с ярко-голубыми глазами, пухлыми розовыми губками и шикарной грудью третьего размера. Про аппетитные булочки, которые не хочется выпускать из рук, я вообще молчу. Стоит на эту красотку уже третью неделю. Кстати, нужно Лизу предупредить, что я уезжаю на несколько дней по работе и связи не будет.

Перевожу взгляд на Макса.

— А ты чего сияешь как алмаз на солнце?

— А что, так заметно? — усмехается он, расплываясь в улыбке.

— Да уж, ещё немного — и я ослепну.

Выставляю ладонь, словно защищаюсь от палящих лучей солнца.

— Маринка согласилась на отношения со мной, — удовлетворенно выдыхает Макс, разливая кипяток по кружкам.

— Поздравляю.

Хлопаю его по плечу и пробую противную горько-кислую чёрную муть. Растворимый кофе, мать его.

— И двое маленьких детей тебя не смущают?

— Зато опыт будет, — отмахивается он. — Но нас пока еще не знакомили. Марина считает, что еще рановато.

— Марина определенно права, — смеюсь, представляя, как Макс, который еще совсем недавно увлекался тройничками, внезапно превращается в идеального отца, развозящего детей по садам и школам.

— А у вас с Лизой отношения или как? — он хитро щурится, меняя тему, и внимательно наблюдает за моей реакцией, но ответ на вопрос будет вполне стандартным.

— Или как, — хмыкаю. — Девочка огонь, секс, сто из ста, но больше дать не могу, да и не хочу. И не смотри так на меня, мы с ней всё обсудили еще на Алтае. — Мечу в друга злобный взгляд: — Надеюсь, Марина не подослала тебя ко мне, чтобы узнать подробности наших отношений с Лизой? А то ты так поплыл, что я тебя совершенно не узнаю.

— Брат, — Макс резко меняется в лице, становясь серьёзным, — когда ты потеряешь от женщины голову и тебе не захочется быть и дня без неё и её поддержки, ты меня поймёшь.