Мы оба из тьмы

ГЛАВА 1. СТОЛКНОВЕНИЕ

ВАМПИР

Малефикус – город и область земли, где в основном обитают маги, но есть и другие существа. Так, я и все мои сородичи кровососущие живем уже много веков среди всех остальных. Надобность охотиться давно пропала – у нас существует специальный вампирский банк крови, куда я сейчас и направляюсь, чтобы забрать свою порцию на следующие три дня. Хотя конечно, если ты найдешь добровольца, который захочет давать тебе свою кровь, ты можешь пить из него. Но я один. Все эти меры созданы, чтобы современное гуманное общество Малефикуса, каким оно себя провозглашает, не убивало вампиров и оставляло в живых всех существ, и в том числе чтобы обезопасить остальных от нас.

Привычный для Малефикуса дождь льет с самого утра, а я без зонта иду по почти безлюдной улице, что неудивительно – в двенадцать дня в четверг да еще в такую погоду много людей не будет.

Иногда я люблю мечтать, как пробираюсь в чей-нибудь дом и оставляю после себя обескровленные жертвы. Что поделать, от своей природы не уйдешь. Сейчас я иду и смотрю в окна многоквартирного дома, очень острым зрением выделяя окна без штор, где отлично видны квартиры жильцов, которые могли бы стать моими жертвами, если бы я не был законопослушным гражданином. Хотя порой мне кажется, что в один прекрасный момент я могу перестать им быть.

Я так засматриваюсь в окна, что не замечаю девушку, которая идет прямо навстречу мне и на ходу смотрит в телефон. Мы сталкиваемся, и я, как назло, поскальзываюсь в луже и падаю на асфальт.

Какое унизительное для вампира падение.

Девушка роняет телефон и начинает недовольно ругаться и извиняться, а я легко вскакиваю и рассматриваю ее. Наверное, ей около двадцати пяти. Темно-русые, ближе к каштановому волосы прячутся под капюшоном бордовой худи, стройные ноги подчеркнуты узкими джинсами. Вся одежда на ней промокла под дождем, а лицо выражает негодование из-за упавшего и намокшего телефона, а еще печаль, не связанную с этим.

– Это вы меня извините, я тоже не смотрел, куда шел. Задумался, – извиняюсь я.

Что-то в этой девушке цепляет сразу, хотя выглядит она вполне обычно. Изнутри меня тянет к ней. Интересно.

– А у меня руки растут не из того места, – отвечает девушка, протирая телефон рукавом худи. – Вы не сильно ударились?

– Я в порядке. Кстати, вы очень красивая, – вдруг говорю я. – Но... Вы огорчены чем-то?

– Нет, неважно. Все со мной в порядке. А почему интересуетесь?

– Почему нет?

– Вдруг вы меня заговариваете, отвлекаете внимание, чтобы через секунду затащить в ближайшую подворотню и оставить меня без капли крови в венах?

Этим вопросом она застает меня врасплох. Обычно люди не могут отличить вампира от обычного человека, а она каким-то образом сразу поняла.

Еще интереснее.

Но ее слова так забавят меня, что я начинаю смеяться и отвечаю:

– Конечно, исключительно ради этого я с вами и говорю. Обычно я пью из пакетов, из вампирского банка крови, но из вашей прекрасной шеи я бы выпить не отказался.

– Моя шея прекрасна и без укусов, и я не хочу нарушать ваш привычный пакетированный рацион, – с наигранным раздражением отвечает она, хотя я готов поспорить, что ей нравится, как складывается наш разговор. – И вообще, я опаздываю.

– Я, кстати, тоже.

Мы расходимся дальше каждый своей дорогой, но через несколько метров зачем-то одновременно оборачиваемся друг к другу. Угрюмая, закрытая, но с игривым блеском в глазах, который старается не показывать. И сразу чует во мне вампира.

«Микаэль, ты по делам шел», – напоминаю я себе. После того, как заберу кровь, мне нужно сделать кое-что по работе. Я один из директоров музея королевского дворца и организатор выставок, и мы готовим к открытию крупную экспозицию, посвященную картинам всех необычных существ в Малефикусе, в том числе вампиров.

Вампирский Центр находится не так далеко от центра города в производственном районе, но выглядит именно так, как и подобает месту, где собираются все вампиры Малефикуса – темно-серое трехэтажное здание в готическом стиле, с колоннами, резными узорами на фасаде и стрельчатыми окнами. Там мне выдают три пачки крови на три дня, каждая по триста миллилитров. Одна – кровь животных, две – человеческой. Сдают ее обычно доноры, а из животных выкачивают мало, чтобы им это не вредило.

После посещения центра все такой же мокрый насквозь я иду дальше, к дому, где живет моя бабушка, которой уже много лет по человеческим меркам, но внешне она выглядит гораздо моложе, где-то на пятьдесят. Ее квартира находится в самом простом жилом доме на первом этаже, где я бываю нечасто. Зачастую такие старые вампиры очень нелюдимы и предпочитают отшельнический образ жизни. Так и моя бабушка не любит общаться даже с нами, но живет вблизи людей – почти в центре города в многоквартирном городе, однако сейчас мне нужно забрать у нее картину еще с позапрошлого века для выставки.

– Еды нет, крови нет, ничего у меня нет, – встречает она меня у порога.

– Я ж за картиной пришел, бабуль.

– Еще раз назовешь меня так, вместо этой картины у меня на стене будет твоя голова висеть, – угрожает она мне и уходит в кладовую, где у нее лежит куча старинных вещей.

В гостиной я разворачиваю свернутое в рулон полотно, изображающее лесной пруд, на берегу которого вокруг костра пляшут ведьмы в белых платьях. Интересно, не выпишут ли мне штраф за это? Ведьминское колдовство запрещено на законодательном уровне, но там ни слова про упоминание ведьм.

ГЛАВА 2. ОПЯТЬ ТЫ

ВЕДЬМА

Как и запрет на ведьминское колдовство, запрет на проход через зеркала мне тоже не нравится. Конечно, некоторые его нарушают, но в основном в самых экстренных ситуациях или когда уверены, что их никто не засечет, хотя в большинстве домов, в моем в том числе, стоит блокиратор магии, в том числе защита на зеркалах.

Хорошо, что ведьминское колдовство не поддается этим блокираторам.

Но из-за этого запрета на проход через зеркала мне приходится переться через полгорода на метро, потом на автобусе, а затем еще и пешком через лесную дорогу.

Да, можно сдать на права и купить машину, но ныне я редко выхожу из дома. До супермаркетов идти пять минут, как и до пунктов выдачи заказов с онлайн-сервисов. А если я куда-то и иду, в основном, в пределах центра города, где я и живу, лучше добираться на метро, чем стоять в пробках. Когда мне нужно на винодельню, вполне спокойно доезжаю на электричке или с Владом на его машине. За полгода я уже вполне свыклась с мыслью, что теперь мой сын взрослый и у него крутая дорогая тачка.

Так вот, этим пасмурным утром я прусь на метро до самой крайней станции, где пересаживаюсь на почти пустой автобус и еду до остановки где-то посреди леса. Оттуда пешком иду через до Туманного замка на занятие с Ульяночкой. Прогулка через лес занимает около получаса бодрым шагом, но я такое люблю. Появляется гораздо больше времени для мыслей.

Моя подруга со своей семьей (и с моим сыном) живут в настоящем средневековом каменном замке, вечно окутанным туманом. Замок передался ее мужу в наследство, и насчитывает множество комнат. Я там жила, пока шел ремонт в моей квартире, когда я ее только получила. Это воистину таинственное по многим причинам место, огромное по своим размерам, стоящее на берегу главной реки Малефикуса под названием Магический Ручей.

Карина с Матвеем на работе, Влад тоже где-то в городе с Лешей, а Артур, сын Карины, сейчас уехал к океану со своей девушкой, поэтому в замке только Уля и домовые – маленькие существа, заботящиеся о замке, его жителях и посетителях.

Уля ждет меня в столовом зале, одетая в домашнюю одежду – черные шорты, фиолетовую футболку и меховые лавандовые тапочки. На веснушчатом лице с синими глазами ни грамма косметики, русые волнистые волосы собраны в небрежный пучок. К моему приходу на столе уже стоят две большие кружки кофе с молоком и корицей. Раньше я вообще не добавляла корицу, но недавно мы с Владом по примеру Ульяночки тоже начали пить такой кофе.

– Готова испепелить одним щелчком пальцев весь замок? – шутливо спрашиваю ее я.

– Прямо мечтаю об этом. Как и о том, что после этого окажусь в дурке.

– Шучу. Я тут как раз для того, чтобы ты своей силой не довела себя до этого. Кошмары не мучают? – уточняю я.

– Все в порядке, но без тебя я не рискую использовать ни одну из своих сил.

Досталось же бедной девочке – и тьма, и исцеление. Она даже не подозревает, насколько она на самом деле сильная духом, если может просто жить и выдерживать в себе такую силу. И я здесь для того, чтобы служить проводником или гарантом безопасности.

Эти знания у меня присутствуют сами собой, как у ведьмы, и эта сила помогает не навредить Уле ее же собственными тьмой и исцелением. Тьмой навредить проще, но и исцелением можно, если перестараться. Это может занять слишком много жизненных сил.

– Хочу, чтобы ты попробовала сделать один фокус, – говорю я.

– Не испепелить замок, надеюсь?

– Нет. Всего лишь хочу, чтобы тени твоей тьмы полетали по залу.

Ульяночка недоуменно смотрит на меня, выразительно выгибая правую бровь. Такое выражение лица часто делает Влад, наверное от него понабралась. Как они похожи!

– Выпусти тьму, но чтобы она просто летала и ничего не трогала.

Прежде я ее учила только контролировать тьму. Под моим надзором она испепеляла листы бумаги, какие-то ненужные деревяшки и фантики, не переступая грань, чтобы полностью отдаться тьме. Но насколько я знаю, Уля ни разу еще этого не делала. С одной стороны, это хорошо, но с другой – очень и очень странно. Конечно, после таких тяжелых событий, как в прошлом году, она стала сильной девочкой, но при всей моей любви к ней, она не настолько могущественна, чтобы не давать тьме себя поглотить. Порой неуверенная, сомневающаяся. Наверное, она такая и есть, но тьма в некоторых случаях делает ее смелее.

Я ведь помню ее и совсем малышкой, она была тихим ребенком, который мог играть сам по себе, стесняться взрослых и прятаться, но когда она играла с Владом, Лешей и Артуром, и те, как старшие на два года мальчики, издевались над ней и доставали, могла дать сдачи. Так однажды в три года она поставила Владу гигантский фингал на правом глазу какой-то игрушкой. Но большую часть времени она была маленькой принцессой, глядя на которую мне тоже хотелось дочь.

– Чего такое? – спрашивает Уля, заметив мой пристальный взгляд и теплую улыбку.

– Просто вспоминаю, как нянчила тебя в детстве, когда приходила к Карише. Ты была такой маленькой, милой, с кудряшками, блестящими глазами, ну прям ангелочком! А теперь ты опасная девушка, владеющая самыми мощными силами в Малефикусе.

– Куда там мне до опасной... Даже тогда, полгода назад, когда мы боролись за мир в Малефикусе, я не смогла никого убить.

ГЛАВА 3. СВИДАНИЕ

ВЕДЬМА

При входе в Зал Кровавой Розы, где и располагается бассейн, меня слегка мутит и потрясывает, но не от страха из-за того, что именно здесь мне когда-то перерезали горло, а от ярости, что меня посмели убить. Одна причина этого крылась в том, что мы пытались помешать злодейкам захватить мир, а вторая – ревность любовницы Дани. Вот так и возникло аж два повода лишить меня жизни.

Но Уля видит мое состояние и уточняет:

– Ты в порядке? Можем найти другой бассейн.

– Не надо. То, что в этом зале много чего произошло, делает наш урок еще интереснее. Тьма любит реагировать на яркие эмоции.

Мы раздеваемся до купальников – я до слитного зеленого, Уля до черного раздельного со шнуровкой сбоку на плавках с высокой талией и на лифе между грудей. Вода в бассейне, подсвеченным красным, комфортная, не ледяная, но и очень теплой ее не назовешь.

– Нырять умеешь? – спрашиваю я, Уля утвердительно кивает. – Тогда просто нырни и попробуй выпустить тьму, но удерживать ее в ладонях. Посмотри, как тьма будет реагировать на воду.

Уля ныряет, я вместе с ней. Она держит глаза закрытыми, но я могу спокойно видеть под водой, потому наблюдаю, как из ее рук выплывают черные тени. В воде они ведут себя точно так же, как в воздухе.

Сразу Уля выныривает, но держит руки под водой, от них все еще исходят тени.

– Умничка, – хвалю ее я и беру с бортика камни, подобранные мной на улице. – Теперь под водой уничтожь эти камни.

Я бросаю их в воду, они тут же опускаются на дно, а Уля направляет свою тьму вниз, к камням. Все происходит слишком замедленно, но в конце концов камни превращаются в пепел, растворяющийся в воде.

– Это гораздо сложнее, – жалуется Ульяночка.

– Знаю, но ты молодец. А теперь уничтожь только светлые камушки.

Так мы занимаемся около сорока минут, а когда вылезаем, домовые приносят нам кофе и хрустящие трубочки со сгущенкой. В полотенцах мы сидим и перекусываем. Обычно наши уроки отнимают много сил, и после них хочется перекусить, особенно сладкого.

– Откуда ты вообще все это знаешь и умеешь? – спрашивает Уля.

– От бабушки, которой рассказывали ее предки и сестры. У нее был гримуар, который она передала мне, в нем было столько знаний, ты бы знала! Но однажды этот долб... то есть Даня сжег его. Он бесился каждый раз, когда я колдовала.

Хорошо еще, он не знал, что я его приворожила.

– То есть он прям настолько придурок, – делает вывод Ульяночка, и я не могу не согласиться.

– Это еще слабо сказано. Один единственный раз он поднял на меня руку, собирался дать пощечину. Больше не рисковал.

– Что же ты сделала с ним?

– Ты правда хочешь знать?

– Не пугай, – расширяются глаза Ули.

– Ну, сначала я просто сама его ударила. А потом навела порчу. К слову, после этого он и сжег гримуар.

– На что была порча? – любопытствует Уля.

– Особая безвредная порча на неделю на его самое драгоценное мужское место, – злорадно ухмыляюсь я. Ну а что? Заслужил ведь, к тому же через неделю с ним все было в порядке, зато больше он меня и пальцем не тронул. – Ты бы знала, как я всю неделю ходила и наслаждалась его переживаниями за свой член.

– Стефа! – смущенно восклицает Уля.

– Ну а что? Ты сама спросила.

– Но ведь потом он лучше не стал, – напоминает она. – И то, как он относился к Владу...

– Да, надо было не просто ему горло перерезать, а хорошенько поиздеваться, но мы тогда были все так вымотаны.

Мне уже даже плевать, что он несколько лет мне изменял, но то, как он растил нашего сына, заслуживало отдельной мести. Даже Уля рассказывала, как неоднократно видела на лице Влада последствия разговоров с отцом. Это я еще не говорю о попытке суицида Влада.

Может, я и избавилась от него быстро, но в то легкое движение, которым я перерезала Дане горло, я вложила и свои страдания, и его измену, и его отношение к Владу.

– А как раньше ведьмы жили? – интересуется Уля, а я в ответ тяжело вздыхаю:

– Так же, как и сейчас. Вечно скрывались, но вместе с тем были едины даже против правительства. А нынешние ведьмы раскиданы по всему Малефикусу, даже незнакомы между собой, а слово шабаш видели только в книжках.

– Ты бы хотела, чтобы все было по-другому?

– Я бы хотела, чтобы многое было по-другому. Это в том числе.

Мы уже допили кофе, поэтому я встаю. Через три часа у меня назначено свидание, как раз хватит времени собраться и доехать.

Одеваюсь не откровенно, но вполне красиво в темно-зеленое узкое платье до щиколоток с рукавами-клеш, черную кожаную куртку и черные кроссовки. Немного макияжа, волосы прямые распущенные.

Я приезжаю четко в семь вечера, как мы и договаривались, но Флин вдруг пишет, что задержался на работе, а теперь попал в пробку, поэтому, чтобы скоротать время, я решаю зайти в ближайший магазин косметики. Про себя отмечаю, что обычно девушки опаздывают, а не мужчины, но Флин – Высший маг, важный человек в Малефикусе, поэтому могу и потерпеть.

ГЛАВА 4. Я ХОЧУ КРОВИ

ВЕДЬМА

Свидание не было плохим. Отличным его назвать не могу, но Флин показался мне приятным мужчиной с кучей карьерных амбиций. В целом, неплохо, но больше меня интересовал тот вампир за соседним столиком. Сначала я думала, что он все-таки следит за мной, но оказалось, встречался с другом или братом.

Вот уже следующий вечер, я сижу на подоконнике, смотрю на ливень и грозу за окном и обсуждаю с Каришей по телефону вчерашнее свидание.

– И ты, конечно же, не сказала ему, что ты ведьма, – осуждающе подводит итог подруга.

– Чтобы меня сразу за решетку упекли? Нет уж, спасибо. Он вроде ничего такой, мы договорились о втором свидании.

– Почему ты всегда выбираешь того, кто тебя совсем недостоин?

– Ты сделала вывод об этом по первому моему свиданию?

– Я ему понравилась, – возражаю я. – Он красивый и приятный, вот и все.

– Знаю, что ты меня никогда не слушаешь, но не соглашайся на меньшее.

– Богатый, красивый, важный при правительстве, и я ему понравилась, куда уж меньшее! Вот Даня – да, был ошибкой.

– Ладно-ладно, как знаешь.

Мы болтаем еще немного, и когда я откладываю телефон, в голове проносятся мысли, что я просто хочу заполнить пустоту внутри хоть чем-то или кем-то. Пусть Флин попытается. И если он сможет, что ж, так тому и быть, даже если мне придется отказаться от ведьминского колдовства. Я больше не хочу чувствовать эту пустоту, которая разъедает меня изнутри.

Правда, едва я об этом думаю, как у меня начинает болеть голова.

Через неделю я в темно-бордовых брюках, черном топе без лямок и пиджаке иду к лифту. Это уже будет третье свидание с Флином. В прошлый раз он приглашал меня в театр, в этот раз ведет меня в казино. Вполне неплохой выбор, учитывая, что за все собирается платить он.

Живу я на тринадцатом этаже. Лифт останавливается на седьмом, и вдруг входит он. Тот самый вампир, причем в весьма привлекательном прикиде – черных брюках, такого же цвета рубашке с несколькими расстегнутыми верхними пуговицами и лакированных туфлях.

– Красивая прическа, – буднично говорит он мне, глядя на мой хвост с закрученными в нем локонами.

– Ты что здесь делаешь?

– Еду вниз, а ты?

– Очевидно, что урожай винограда собираю, – язвлю я.

– Прелесть какая, – улыбается он. Неужели он тут живет?

На секунду мне кажется, что свет мигнул, а в следующее мгновение он действительно гаснет и лифт с тряской останавливается. Я едва не падаю на вампира, но успеваю удержаться на высоких каблуках.

– Ты все подстроил, да? – ругаюсь я на него, освещая нас фонариком на телефоне, но он оказывается раздражен не меньше меня.

– Конечно, решил специально остановить лифт, чтобы именно здесь выпить всю твою кровь.

Пока вампир разбирается в диспетчером, мне звонит Влад. Связь плохо ловит, но я отвечаю.

– В крови... ей страшно... приедь... нужна помощь... – И все вперемешку с ругательствами. Связь обрывается окончательно.

Что-то случилось.

Догадываюсь, что вампир прекрасно слышал все то же, что и я, но ничего не говорит. А я понимаю, что придется отменить свидание и срочно придумать оправдание. Не знаю, что случилось, но беру себя в руки, делаю глубокий вдох и продумываю дальнейший план действий, как только нас вытащат из чертова лифта.

Вернуться пешком в квартиру, открыть портал в зеркале, прийти в Туманный замок, может, перед этим захватить ведьминские принадлежности... Понимаю, что требуется моя помощь как ведьмы, и Флину я рассказать об этом никак не могу.

– Помоги придумать причину резкой отмены свидания, – вдруг прошу я вампира.

– Неожиданно.

– Пожалуйста. Мне в голову ничего не лезет.

– Если я и правда выпью всю твою кровь, ты не сможешь прийти.

– Спасибо, но мне бы что-то поадекватнее.

– Резко отравилась.

– Сойдет, – киваю я и набираю сообщение Флину, надеясь, что оно каким-то чудом доставится. – Что там с лифтом?

– Электричество отключилось во всем доме, обещали в течении пятнадцати минут починить.

Остается надеяться, что у Влада там не вопрос жизни и смерти и пятнадцать минут он потерпит, но я не могла и предположить, кто в крови, почему страшно и кому нужна помощь.

– Где эти чертовы электрики?! – начинаю ворчать я спустя пять минут.

В лифте становится невыносимо жарко, я стаскиваю с себя пиджак, даже не замечая взгляд вампира на моих голых плечах. Я не могу сидеть на одном месте, не зная, что там происходит у Влада, и мне никак отсюда не выйти. А места тут немного, чтобы ходить туда-сюда для успокоения.

Отворачиваюсь от вампира, чтобы осмотреть двери в надежде как-то вылезти, но, разумеется, шансов у меня нет.

– Интересная тату, – вдруг говорит вампир, а я оборачиваюсь на него обратно в недоумении.

ГЛАВА 5. В ГЛУБИНЕ ГОР

ВЕДЬМА

Наша винодельня располагается среди гор севернее Малефикуса, на землях, прозванных Сангусовскими. Шоссе, пролегающее практически вдоль океана, ведет к деревне, а по дороге есть съезд сюда. Наша территория обособлена горами и лесом, а перед просторными виноградниками стоит белокаменный дом, который недавно ремонтировали. Раньше здесь практически не было жилой части, но теперь дом просто огромен и поделен на две части – жилую с несколькими спальнями, кабинетами, баней и кухней, а вторая – где и изготавливается само вино. В последнее время я бываю тут нечасто, но стараюсь исправить это, поэтому приехала на выходные.

Еще только обед, а я уже собираюсь напиться. Влад дал продегустировать все новые вкусы вин, чтобы решить, какой выпускать, но пробуя первые два, я с сомнением смотрю на него:

– Это что еще за ликер?

– Нормальное вино, – пожимает Влад плечами.

– Нормальное вино, с половины бокала которого уже опьянеешь? Интересное у тебя понимание нормальности.

– Сама в следующий раз и делай.

– В отличие от некоторых, я хотя бы курсы сомелье проходила.

– У кого-то курсы, а у кого-то опыт, – продолжает спорить со мной Влад, когда мимо проходит Уля. Я протягиваю ей один из бокалов и говорю:

– Попробуй и скажи, нормальное ли.

Она даже полноценного глотка не делает и сразу морщится, возвращая обратно мне.

– Есть чем запить? – бросается она к графину с водой, а Влад закатывает глаза.

– Между прочим, это старинный рецепт. Когда ремонт тут делал, нашел на складе доисторические записи.

– Доисторические? Винодельня существует не больше века, – подшучиваю над ним я, ловя в ответ второе закатывание глаз.

– У него даже название есть, у рецепта этого. Геттас.

– Это прям там было написано? – хмыкаю я.

– Пометка сверху.

– Дурень. Геттас с древнего языка переводится как вампир. Это специальное крепкое вино, которое обожали вампиры. Мне бабушка рассказывала об этом, а ей – ее бабушка, основательница винодельни. Это специальный рецепт для вампиров, они любят крепкие напитки, и нередко они смешивали это вино с кровью. Эта сладость почти что ликера в смешении с солоноватой кровью дает им очень интересный вкус.

– Ну, вампиры в Малефикусе еще не перевелись, да и люди некоторые любят такое.

– Сомнительные вкусы, – бурчит Уля.

– Сказала полу-вампирша, – добавляет Влад.

– Делай самый первый вариант, – в итоге решаю я, вдруг вспоминая Микаэля. Интересно, понравится ему ли этот вкус?

Мысленно одергиваю себя, доставая телефон, чтобы сделать пару селфи для Флина. Не должна я думать о Микаэеле, почему я вообще о нем вспомнила?

– Хочу прогуляться в округе, – сообщаю я детям. Прогулки отлично помогают справиться с лишними мыслями, тем более погода как раз для этого располагает – солнце с редкими облаками да приятный прохладный ветер.

На мне черные лосины и бирюзовый топ. Далеко отходить не собираюсь, поэтому ничего не накидываю сверху, только распускаю волосы, чтобы колыхались на ветру и иду по дороге дальше, где меня будет ждать на пути озеро, а за ним лес. Помимо нашей винодельни через несколько километров есть поселения и деревни, так что тут вполне безопасно, хоть мы и находимся в горах далеко от Малефикуса. Телефон я решила не брать, все равно далеко отходить не собираюсь, а местность я и так хорошо знаю, у меня есть излюбленные тропинки для прогулок. Все-таки, как-никак, с шестнадцати лет здесь работаю и провожу время.

Винодельня Карденболь передается в моей семье по женской ведьминской линии из поколения в поколение, начиная с моей пра-прабабушки Марии, которая и построила винодельню вместе с мужем. Мама моя никогда не была заинтересована в виноделии и не претендовала на это наследство. Моя старшая сестра пошла в нашу мать, поэтому я много времени проводила здесь с бабушкой, когда была еще подростком. Она меня учила всему, что знала и умела сама, как в виноделии, так и ведьминском колдовстве. А едва мне исполнилось восемнадцать, бабушка сделала меня законной владелицей.

Даня никогда не интересовался и не претендовал на винодельню Карденболь, на мое счастье, поэтому это место всегда было не только моей работой, но и спасением, где я могла отдохнуть и побыть одной. Даня не любил так далеко сюда ездить, хотя не так уж далеко, всего несколько часов на машине от края города. Если бы я не любила шум и суету центра города, переехала бы сюда.

Мне здесь знакомо каждое деревце, каждый куст и тропинка, они за эти годы ничуть не изменились. Когда я дохожу до озера, сажусь на берегу, снимаю кроссовки и опускаю ноги в прохладную воду, подставляя лицо солнцу.

Вокруг ни души, только птицы щебечут, да журчание воды от озера слышится и далекий шум водопада. Он находится совсем недалеко, за лесной чащей, и вода из него течет по ручейку, впадая в это самое озеро.

Вместе с птицами я начинаю тихо напевать медленную чарующую мелодию. Большинство ведьминских заклинаний мы читаем не обычными словами, а нараспев – особыми тембрами и нотами. Учиться специально этому не нужно, каждая ведьма от рождения умеет напевать заклинания, что совсем не похоже на обычные песни, но для упрощения работы я люблю разогревать голосовые связки. Кто-то даже говорит, что зачитывание ведьмами заклинаний похоже на пение сирен. И здесь, в горах, когда я одна наедине с природой это пение кажется самым естественным и прекраснейшим звуком.