Мы разводимся! Дети остаются со мной

Пролог

— Угадай, кто? — сладко мурлычу, подойдя к мужу сзади и прикрыв его глаза ладонями.

— Дина, — с нежностью накрывает он мои руки своими.

Секунду дает нам, чтобы насладиться прикосновениями и выразить, как мы соскучились. Его руки, под которыми мои ладони утопают, дарят ощущение заботы и любви. Сказки, о которой мечтает каждая девочка.

А после убирает мои руки со своего лица. Отпускает одну ладонь, а второй тянет за запястье, заставляя встать перед ним.

— Мог бы и поломаться секунду, словно не знаешь, что это я, — цокаю языком, журя его за поведение.

Разве нельзя хотя бы ради меня пару минут в день поиграть в романтику? Он же знает, что, как любая другая девчонка, люблю эти глупые милости.

Но сейчас ничто не может мне испортить настроение, потому что утром я узнала просто потрясающую новость. И скоро даже Лапин будет прыгать от радости!

Только вот настроение моего супруга оставляет желать лучшего. Недоволен, суров и отчего-то зол. Хотя я впервые в жизни опоздала, и всего на три минуты.

Чего злится? Некоторые на полчаса опаздывают, а то и на час. А я всего на три минуты!

Или, может, на работе что-то случилось?

Но обычно он не смешивает личное и работу. Умеет выставлять границы, приходя домой.

— Присядь, Дина, — указывает он мне на стул напротив и отпускает мою руку. Даже не целует ее, как обычно. Просто отпускает.

Что-то не так!

Улыбка сползает с моего лица, и меня паника охватывает. Что-то случилось в его трехдневной командировке. Что-то, что даже Лапина сумело вывести из себя.

Хотя последнее невозможно. Они все толстокожие, и проблемы, даже немного, их взволновать не могут.

Опускаюсь на стул, ожидая объяснений.

Я не понимаю, что происходит, и это пугает. До безумия пугает!

А вдруг кто-то умер?!

И ранее бывало, что Николай не в духе, чтобы шутить. Хотя это бывает крайне редко. Но впервые я вижу его таким серьезным и так долго.

— Что-то случилось? — интересуюсь, взволнованно закусив губу.

— Да, — кивает, обреченно вздохнув. — Случилось то, что и должно было. Ожидания наших родителей не оправдались, — разводит руками.

— Ты о чем? — задаю вопрос, насторожившись.

Очередная его шутка? Хочет вывести меня на эмоции?

— Сколько мы уже вместе? — спрашивает он меня. — Год?

— Год… — подтверждаю.

Может, он так готовит меня к тому, что мы год женаты, а у нас так и не было медового месяца? Решил оригинально пригласить куда-то в отпуск?

Это в его стиле… Напугать, чтобы пошутить.

— Год, — вздыхает он, а следующими словами отбирает у меня воздух. — А семьи не вышло, — хмыкает, без тени улыбки. — Мы разные, и это усложняет жизнь нам обоим. Поэтому у нас остается лишь один вариант, Дина. Развестись.

Его слова словно кол в сердце.

Развестись?

Сейчас?

Именно в тот момент, когда у меня под сердцем бьются два маленьких сердечка? Когда я узнала, что… беременна… от него.

— Очередная шутка? — выдавливаю кривую улыбку.

— Нет, Дина, — мотает головой. — В этот раз никаких шуток. Я предлагаю развод. У этого брака нет будущего, поэтому не хочу нас с тобой насиловать.

— Зачем? — шепчу.

— Какой смысл в этом браке дальше, Дина? — наклоняется он ко мне. — Все, что нужно, наши семьи получили. Твой отец наладил бизнес. Мой отец получил доступ к нужным ему участкам. Цель выполнена. Мы свободны. Можем развестись без всяких проблем.

— Развестись? — повторяю, не веря своим ушам.

— Да, — повторяет он совершенно спокойно. — Этот брак изжил себя. О совместно нажитом можешь не переживать. Дом останется в твоем распоряжении, как и половина нажитого за год в браке.

Долго молчу, глядя на него.

А как же все его слова? Как же обещания? Как же?..

— Почему решил сейчас?

— У меня скоро родится ребёнок, — бросает он, без тени улыбки.

— Ясно, — киваю и поднимаюсь из-за стола. — Хорошо. Мы разводимся. Я подпишу все бумаги. Ничего из совместно нажитого мне не нужно. Без каких-либо проблем разведемся.

— Ничего не надо? Совсем?

Да! Мне ничего не надо!

Кроме, одного… что я ему точно не отдам.

Наших детей. Он о них даже не узнает…

Глава 1

Год назад…

Дина

— Папа, ну что за средневековье? — следую за отцом, продолжая ему ныть в надежде, что к нему разум вернется.

Ну не может мой папа такое сделать. Не может! Он просто переработал и сошел с ума.

— Что за договорные браки?! — восклицаю, второй день шокированная от этой новостью.

— Этот брак спасет наш семейный бизнес, Дина, — отвечает он, следуя в свой кабинет, а я не отстаю. — Да и ты с Николаем хорошо общаешься.

— Ты называешь “хорошо общаешься” наши званые ужины, во время которых я мечтаю вилку ему в глаз воткнуть, лишь бы он не пялился? — уточняю, удивленная тем, что он забыл об этом. — А этот Лапин специально глаз с меня не сводит, потому что знает, как меня это бесит! — выкрикиваю. — Ты это называешь “хорошо общаемся”? Знаешь, пап, по этому принципу я за половину университета могу замуж выйти.

— Но он согласился на этот брак, Дина, — заявляет отец, обернувшись ко мне и строго оглядев. — Потому что знает, как это нужно его отцу! — давит на то, что Лапин весь из себя послушный, а я нет. — И нашей семье это тоже нужно! Без этого брака я потеряю бизнес. Потеряв бизнес, мы лишимся всего нашего имущества и денег. А последнее для нас непозволительная роскошь! — восклицает он, смерив своим отцовским воспитательным взглядом. — Лечение твоей сестры обходится нам слишком дорого, и отчасти именно из-за этого мой бизнес и проседает. Все свободные деньги я вывожу на наши счета, а надо бы оборудование обновить. Оно ломается… Диночка, нам нужен этот брак! Лапины обещали вложиться в бизнес, подтянуть спонсоров. Они не помогут мне, потому что знают о моих проблемах, а Лапин поручится за своего родственника.

— Но ведь это дико! — продолжаю ныть. — Я его не люблю, чтобы замуж за него выходить!

— Я понимаю, солнышко. Но у нас нет выхода, — приобнимает он меня.

И хоть отчасти я его понимаю, но все равно я на такое не согласна. Это же не просто штамп в паспорте. Это совместное проживание, быт и… постель!

Фу!

Еще неизвестно, какие болячки у этого гуляки.

О его похождениях даже глухой слышал раз пятьдесят!

Оставляю отца готовиться к встрече и направляюсь в свою комнату. Надеваю обычный брючный костюм.

Не наряжаюсь, чтобы не решили недородственнички ничего.

Это не рынок, где товар выставляют лицом. И вообще, я не товар, чтобы смотрины сегодня устраивать. Будто никогда меня не видели!

Или они думают, что, узнай я о своем возможном статусе, что-то изменится?

Кое-что действительно изменилось. Я еще больше стала ненавидеть Николая Лапина.

Поэтому пусть довольствуется малым. Моим брючным костюмом, которому два года.

Поправляю волосы, собрав их в высокий хвост, и спускаюсь вниз к гостям.

Лапины уже собрались. Отец радушно их приветствует.

— Рад, что вы приехали, — говорит он своему приятелю Алиму Лапину. Тот с супругой и дочерями отвечают ему такими же приветливыми улыбками.

Мой же взгляд направлен на другого. Высокомерного и ненавистного мне Ника. Мужчина улыбается мне, но во всей его лыбе читается злорадство над тем, во что я влипла, и он к этому причастен.

У него будто цель по жизни — испортить мою. И он выигрывает. Пока выигрывает!

Но я еще согласия не давала. И не дам!

Лучше за Алима Лапина выйду, отца Ника. Мужчина, хоть и старый, но в сто раз приятнее своего сыночка.

— Диночка, — тянет Ник, направившись к лестнице, по которой я спускаюсь. Протягивает мне руку, якобы чтобы помочь спуститься.

— Спасибо, — принимаю его помощь, лишь бы не расстраивать папу, который взгляда с нас не сводит. Умиляется, будто мы с ним совсем недавно не говорили на эту тему, и я не рассказывала ему о своей мечте о вилке и глазе Николая.

Дергаю свою руку, чтобы освободить ее от хватки Ника, но он не отпускает. Продолжает улыбаться, глядя на меня.

— Отпусти, — прошу его, когда родители теряют к нам интерес.

Благо сестренки у Ника понимающие. Почти сразу пожалели меня, и все внимание старших на себя переключили.

— Зачем? — интересуется он.

— Мне неприятны твои прикосновения! — шиплю.

— Да? — изображает он удивление. — А ведь недавно, во Франции, были приятны, — напоминает о наших с ним каникулах.

Это был всего один поцелуй! И мы играли в бутылочку. А после этого я рот на самом деле мылом мыла.

— Привыкай, невестушка, — Ник подмигивает мне и убирает свои руки с моих.

Ни за что! Никогда я не стану его женой.

Ни при каких условиях!

Провожаю взглядом наглеца, мысленно избивая его всеми самыми изощренными способами. Не жалею даже его шевелюру, которой, вообще-то, завидую.

Везет же мужчинам. Ничем не пользуются, а волосы такие, что только в рекламу. А я свои волосы всеми возможными масками, гелями, кондиционерами, спреями и до половины такого состояния довести не могу.

Угомонив зависть, натягиваю на лицо улыбку и направляюсь следом за Ником.

Опускаюсь за стол, за которым уже сидят наши гости. Весело болтают, хохочут и веселятся.

Им легко наслаждаться жизнью. Не их за нелюбимого и ненавистного мне Ника выдают.

Стоит оказаться за столом, сразу же ощущаю взгляд Лапина. Ник откровенно пялится на меня, взгляда не сводя.

Специально провоцирует?

Мне ведь и так сложно, а он еще…

Благо отец быстро переключает все внимание на себя, заведя разговор сразу со всеми Лапиными, — только вот все прекрасно понимают, что это прелюдия перед главной причиной, по которой мы собрались.

Перед моей путевкой в ад.

Только вот никто не решается заговорить.

Тянут и тянут…

— Что же, — решаю заговорить первой, потому что ожидание только убивает. — У меня встреча с подругой через час, поэтому предлагаю начать обсуждение причины нашей встречи.

— Дина… — вздыхает папа, пытаясь голосом утихомирить мой нрав.

— Мне не нравится эта идея с браком, и отрицать я этого не буду! — упрямо заявляю ему, не стыдясь никого. — Лживо улыбаться тоже! Я уважаю всех Лапиных и не имею ничего против вашей семьи, Алим, но, как любая другая девушка, я мечтала о браке по любви. И все еще мечтаю. А этот договорной брак… Я не хочу. Понимаю, что надо. Но не хочу!

Глава 2

Три года после развода…

Дина

Еще раз убеждаюсь, что няня все запомнила и даст девочкам витамины в положенное время и наконец выхожу из дома.

Все еще дерганая, потому что постоянная няня в отпуске, а временной я пока не очень доверяю. Вчера она перепутала девочек, на что малявки обиделись и отказались есть. Сегодня я специально их одела в футболки с именами. Надеюсь, ничего такого не случится.

За воротами меня уже ждет подруга. Облокотившись о бампер своего автомобиля, Таня роется в онлайн-каталогах магазинов. Она этим последние две недели только и занята.

Щебень под моими ногами дает знать о моем приближении, и подруга оборачивается в мою сторону.

— Госпожа Дракула выползла из своего особняка! — вновь подкалывает меня. — Вам бы кровушки испить, вампирша. Скоро прозрачной станете, — продолжает и оголяет свою шею, предлагая полакомиться ее кровушкой и стать чуть "сочнее", как говорит Таня.

— Прекрати, — молю ее.

— Ты на моей свадьбе будешь самой белой и худой, — ворчит она недовольно. — Можно тебя вместо платья всем показывать.

Ее претензии я слышу давно. Но ничего с собой сделать не могу. В солярий ходить времени нет, а солнце не берет.

— Ну не дело это, Дин, — хнычет подруга. — Сидишь в доме, как Дракула какой-то. Белая, как мел, и худая, как бог знает кто. Ладно, ты всегда была светлокожей, но начни ты уже хоть что-то есть в конце концов. Булки там, фастфуд, — говорит так, словно я правда голодаю.

За девочками доедаю будь здоров.

— Тебе бы два неугомонных моторчика, и ты такой худой была бы. Здесь фитнес не нужен от слова совсем, — сажусь к ней в машину. — Вот мы дурочками раньше были. Столько денег на эти залы тратили и сидели на диетах. А сейчас ем, что хочу, а вес только уходит.

— Ты хоть есть начала, — Таня садится за руль и заводит машину. — Поначалу ныла мне в трубку, что не успеваешь, или забыла поесть опять.

— Они были маленькими, и я уставала, — вспоминаю те времена с легкой грустью.

Было безумно тяжело.

Невыносимо. Обе плакали, а я даже не понимала почему. Одну успокоишь, вторая начинала реветь. Замкнутый круг. Я совсем не спала… У меня не было сил взять ложку в руки.

— Я помню, — сочувственно поджимает губы.

— Но ты всегда была рядом, — касаюсь ее ноги. — Иначе просто не знаю, как бы я справилась.

— Никак, — подтверждает и зло сжимает зубы. — Все еще мечтаю прибить твоего папу! Злиться на своего ребенка из-за того, что он развелся! При том, что это не твоя инициатива была, а этого жука навозного.

— Не хочу о нем, — возмущенно тяну. — Ты, кстати, проверила, чтобы поблизости не было магазинов Лапиных?

— Я выбрала уютный райончик, где только свадебные платья. Никаких других магазинов, — отвечает, клятвенно перекрестившись. — Лапина там быть не может. Только… только если он не захочет платье свадебное примерить, — произносит она, вызвав смех сразу у нас обеих.

Расслабляюсь в кресле и наслаждаюсь дорогой. Из дома я и правда выбираюсь нечасто. Больница у нас в пяти минутах от дома, магазин там же. Детская площадка на территории, а в детский сад малявки пока не ходят. Но и он недалеко. Уютный, тихий район в пригороде.

Моего развода с Ником папа не смог принять. Сказал, чтобы брала чемодан и возвращалась к мужу мириться. Но я этого не хотела. Не после того, что услышала в тот роковой день.

Никому ничего не говоря, продала свою часть бизнеса Тане, добавила из тех денег, которые скопила, и купила этот небольшой, но уютный домик. Всего восемьдесят квадратных метров на два этажа, но зато дворик красивый и с мебелью.

Подруга, правда, позже мне вернула мою часть бизнеса. Долго ругалась, что я не рассказала ей правду. А после сообщила, что данные мне деньги она одолжила на срок, который удобен мне. Я отдаю частями.

За три года осталось чуть меньше половины суммы. Наши с Таней интернет-магазинчики идут хорошо. Недавно открыли еще один с детскими товарами, сделав моих Адриану и Агату моделями.

Девочкам даже понравилось позировать с игрушками. Крутились перед камерами, как самые настоящие супермодели.

— Приехали, — объявляет подруга, припарковавшись у аллеи из однотипных магазинчиков, посвященных свадьбе. — Вставай. Мы должны сделать из меня самую красивую невесту, а из тебя подружку невесты, — задает она нам цель на сегодняшнюю вылазку.

— Прессы ведь не будет на свадьбе? — уточняю у подруги на всякий случай.

Не хочу показывать себя ни отцу, ни Лапиным. Для всех я пропала. Даже для тех, с кем раньше общалась. Лишь Таня осталась со мной.

— Конечно не будет, — говорит подруга. — Саша против всего. С его стороны будут лишь родственники и несколько друзей, с моей — родня, а из подруг только ты с малявками. Я с девчонками нашими давно не общаюсь. После того, как они стали тебя оскорблять, сплетничая, послала их куда подальше. Курицы!

Это да, характер у моей подруги еще тот. Не любит она несправедливость. А после моего развода, когда друзья стали перемывать мне кости, пересмотрела свой круг общения. Как, собственно, и я.

Выхожу из машины, и вместе с подругой приступаем к осмотру ассортимента первого магазина, медленно перемещаясь к пятому, но так и не найдя того, от чего душу захватит.

— Шестой. Последний на сегодня, — решительно вздыхает подруга, указав на крайний в ряду. — Если не найдем здесь, то завтра иду шить на заказ! Правда, сама не знаю, чего хочу.

— Я с тобой, — обещаю ей, потому что хочется ее подбодрить.

Тяну ручку двери на себя, первой входя в магазин, и тотчас врезаюсь в мощную мужскую спину в строгом сером костюме.

— Ай! — восклицаю от боли. Заколка впилась в кожу, причинив резкую и неприятную боль при ударе.

— Девушка, смотрите, куда идете! — требует голос, который я узнаю в одно мгновение. Как и он меня, когда я удивленно поднимаю взгляд. — Дина?..

— Ник?..

Глава 3

Дина

Зайдя за вешалки, стягиваю кольцо с пальца. Прячу его в сумке и, нацепив улыбку, иду к Тане в примерочную.

— Что он сказал? — требовательно спрашивает подруга, как только я подхожу к ней. Уже открываю рот, но она перебивает меня. — И не надо мне! Видела я, что вы говорили! Вернулся якобы с водичкой! Проверила вообще, чтобы отравы не было?

Больше меня Лапина ненавидит только моя подруга. Здесь даже соревноваться не надо.

— Платье нашла? — пытаюсь переключить тему.

Не при продавщицах же это обсуждать. Им и без того есть, что обсудить после нашего ухода. Мы уже дали им много тем для разговоров.

— Ну ладно, утрирую, — закатывает она глаза, сделав шаг ко мне. — Что сказал-то? — спрашивает меня.

Взглядом указываю ей на продавщиц. Подруга тотчас понимает намек. Оглядывается и…

— А принесите, пожалуйста, к платью каблуки, — просит она ту, что стоит неподалеку. — Я же буду на каблуках на свадьбе, а сейчас на плоской подошве. У меня тридцать седьмой.

Та кивает и быстренько испаряется.

Подруга оборачивается ко мне, внимательно глядя на меня и ожидая рассказа.

— Что у нас не было любви, — отвечаю ей, но все равно шепотом. — Ничего особенного не добавил. Он еще при разводе сказал, что у нас ничего не вышло. Так что я знала, что с его стороны никакой любви и не было, — пожимаю плечами, стараясь быть стойким солдатом.

— Вот козел! — совсем не стесняется в выражениях подруга. — Ты, главное, не грусти, Динуль! Карма его обязательно настигнет! А если не она, то моя палка его головы точно коснется, — мстительно обещает, и отчего-то мне кажется, она не шутит. — Я сейчас пару платьев померю, потом поедем в кафе, — озвучивает она наши планы, думая, что они поднимут мне настроение. — Саша с Никитой нас будут ждать.

— А если мы сейчас платье купим, то Саша может его увидеть раньше времени, — эта мысль возникает в голове случайно, но я решаю зацепиться за нее, чтобы отвлечься. — Примета плохая. Мы с Лапиным вместе платье выбирали и… как видишь, брак неудачный. Так что нельзя. Нельзя, чтобы Саша видел платье.

— У нас доставка на дом есть, — бросает продавец, принеся Тане ее каблуки.

— Вот, доставка, а потом домработница уберет платье туда, где Саша его не найдет, — радостно заявляет подруга. — Все уже спланировано, Динуль! Садись и выбирай! От тебя зависит, сбежит мой жених со свадьбы или останется, покоренный моей красотой.

— Есть, капитан! — отдаю ей честь и опускаюсь на диванчик.

Выбор Тани падает на три платья.

Первое строгое, надев которое она превратилась во взрослую тетку. Отчего мы сразу его отклоняем.

Второе, наоборот, слишком пышное. И, зная Сашу, могу с уверенностью сказать, что он затопчет подол своим сорок седьмым размером ноги в первую же минуту.

Третье же оказывается идеальным. В меру простеньким, в меру открытым, а главное, Таня в нем не похожа на куклу барби, неспособную и шагу сделать без помощи.

Совершаем покупку, оформляем доставку и отправляемся в кафе к будущему мужу моей подруги и ее брату. Кафе, к слову, принадлежит Никите. Жених же моей подруги занимается рекламой в социальных сетях.

Кстати, благодаря его деятельности, они с Таней и познакомились. Мы с подругой пришли к Искандеру — именно так звучит полное имя Саши — для заказа успешной рекламы наших интернет-магазинов.

У этих двоих почти сразу завязался роман, и мы с Таней хорошо сэкономили, ни копейки ни за что не заплатив.

Правда со свадьбой он четыре года тянул, но подруга и не настаивала. Ей было комфортно. Они съехались всего-то год назад.

А Никита в свое время и свел нас с Искандером, когда мы сказали, что хотим рекламу заказать у профессионалов. Мы часто в кафе парня останавливались перекусить. Никита лично готовил для нас мясо. Да такое, что язык проглотить можно.

От его блюд никто отказаться не может!

Один вид с ума сводит!

Подходим к столику, где уже сидят Гринберги. Подруга тотчас целует любимого и опускается на его диван. Я же занимаю место рядом с Никитой.

— Ну как, выбрали платье, девочки? — спрашивает нас Саша, но вопрос его направлен именно к будущей жене.

— Выбрали, — загадочно отвечает подруга. — Сейчас поедим с вами, потом у нас двухчасовое спа, а после платье подружки невесты выбирать будем, — делится она с женихом своими планами. — Кстати, знаешь, что придумала для свадьбы… — обращается она к жениху, наговаривая ему все то, что мне в машине рассказывала.

— Ты как? — Никита касается моей руки, привлекая внимание. — Выглядишь уставшей. Опять малявки спать не давали?

— Сейчас жарко, — сочувственно вздыхаю, подмечаю очевидное. — Спят плохо. А если кондиционер включить, будет, как в прошлый раз, простуда. Пробую до их сна комнату остудить, но все равно в середине ночи просыпаются.

— Может, опять на выходные соберемся на даче? — предлагает он. — Девочкам твоим нравится там. Спят хорошо.

— Думаю, там не во сне дело, а в тебе, — включается в наш разговор Саша, рассмеявшись со слов младшего брата. — Ты их мучаешь своими играми, и они еле ноги передвигают к концу вечера. Им уже плевать жарко, холодно или пекло.

— Дин, ну а правда! — Таня, как всегда, ловко подхватывает идею. — Давайте на эти выходные на дачу к парням. Прошлые выходные провели шикарно! С пятницы поедем и до понедельника. Можем даже до вторника остаться, а мужчины в понедельник уедут, — предлагает она.

— И мама будет рада девочкам. У нее пока внуков нет, но тренировать надо, — бросает Саша, явно намекая своей невесте на свои планы. — Скоро. Скоро будут.

— Давайте тогда с девочками поговорю, и мы вместе решим, — совсем не сопротивляюсь.

Моя мама рано умерла. У меня не было того, кто передаст свой опыт. А мама Гринбергов всегда поможет советом, а когда девочки болеют, подскажет, что лучше дать.

Она мой личный справочник по воспитанию. Жаль лишь, что живет далеко, но благо есть телефоны.

Глава 4

Николай

Вхожу в собственную квартиру и опускаюсь на диван, упрямо уставившись перед собой.

Из головы не выходит Дина и наш с ней разговор. Точнее, его детали.

К тому, что она говорит, я и раньше не особо прислушивался, выкидывая половину ее реплик, потому что Дина хорошо умеет врать, чтобы ее, не дай бог, не пожалели, а вот ее тело не умеет этого делать.

Каждый раз выдает с потрохами.

Она сказала, что счастлива, — и это ложь! Потому что ее тело говорило иное.

В ее картину счастья не вписывается грусть в голубых, словно сотни льдинок, глазах. Исхудавшее до костей тело. Отсутствие того, что мне всегда в ней нравилось, — милых, пухлых щечек. Блеск в ее глазах есть, но он иной. Уставший, болезненный и вот-вот треснет.

Ну не может счастливый человек так выглядеть! Не может!

К тому же я знаю, как она выглядит, когда счастлива.

Что, если я тогда ошибся, попросив о разводе? Что, если из-за моего решения она несчастна? Что, если мое решение сломало ей жизнь?

Пару дней назад я встречался с отцом Дины. Тот сказал, что его дочь в порядке. Счастлива. Катается по заграницам. Отдыхает.

Совсем не понимаю.

Но не могло ведь случиться чего-то такого, о чем отец Дины мне бы не сказал? Все же мы продолжаем сотрудничество с ним в память о нашем с Диной коротком браке. Он всегда заискивает перед нами с отцом и знает, что я дам ему все, о чем он попросил, в обмен на информацию о его дочери.

Что-то здесь не вяжется. Но что именно — не понимаю.

Что могло случиться такого, что Дина сама не своя? Новый брак оказался несчастным?

Но он ведь говорил, что любит ее. Лично пришел ко мне! Попросил освободить ее от этого брака и обязательств. Доказал, что она его любит, а все, что она делала тогда, только из-за сестры.

Я даже получил подтверждение его словам! Не просто его доводы. Я понял, что его слова правда!

Правда, которая причинила мне боль.

Надо выяснить. Вдруг я могу чем-то помочь.

Хватаю с комода ключи от машины и еду туда, где смогу встретить мужа Дины и хоть что-то узнать. Я сохранил в тайне нашу встречу, пусть теперь он ответит на мои вопросы.

Подъезжаю к незамысловатому кафе, каких в Москве сотни. Собираюсь уже войти внутрь здания и попросить пригласить владельца, но на веранде за столиком замечаю незнакомого мне мужчину, Таню, Дину… и ее мужа. Тот сидит рядом с ней, и они друг другу улыбаются. Болтают. О чем-то шутят, и сейчас Дина выглядит расслабленной и довольной всем.

Нет, не ошибся.

Они до сих пор вместе.

И, кажется, все так же влюблены друг в друга.

Просто ее реакция была направлена на меня. Вот и все.

Но худоба?..

— Добрый день! — одна из официанток подходит ко мне. — Вас посадить? На веранде еще есть несколько столиков и два свободных в зале.

— В зале, пожалуйста, — прошу ее, решив, раз приехал, выяснить хоть что-то. Хоть Дина и счастлива, но с ней явно что-то не так.

Прохожу вслед за девушкой в зал и опускаюсь за стол в дальнем углу. Намеренно прошу посадить там, где люди будут меньше внимания обращать на меня.

— Сразу принесите мне американо, — делаю заказ. — И счет!

— Да, пару минут, — отвечает.

— Подождите! — молю ее. — Могу поинтересоваться?

— У меня есть парень, — отвечает чуть раздраженно, но улыбка выдает, что ей приятно. — После работы я занята им.

— Нет, Елена, — дарю ей улыбку, прочитав имя на бейдже. — Насчет вашего босса хочу поинтересоваться.

— Не имею привычки обсуждать начальство, — произносит, заслужив внутреннюю похвалу за принципиальность и легкое раздражение. Сейчас мне ее принципы ни к чему.

— Ладно, — сдаюсь, стараясь держать себя в руках. — Тогда всего один вопрос: ваш босс часто бывает здесь с детьми?

В принципе, дети могли бы довести Дину до такого состояния. Мама рассказывала, что, когда мы с сестрами родились, она пыталась успеть за всеми и по итогу скидывала по несколько килограмм в месяц.

— Простите, но такое я точно обсуждать не буду, — недовольно тянет она, скривившись. — К тому же у него нет детей.

Нет детей?

Но он говорил, что Дина беременна от него!

И я знаю, что она была беременна на момент развода.

Что произошло?

Черт!

Это ведь очевидно.

Ее худоба и осунувшийся вид связаны с тем, что они потеряли ребенка.

Она похудела на нервах.

Черт!

— Стойте! — достаю несколько купюр и протягиваю ей. — Не нужно кофе. Я уезжаю. Спасибо.

Боже! Бедная Дина!

Встаю из-за стола и направляюсь к выходу из кафе, но у двери сталкиваюсь с Таней. Точнее, она в меня врезается.

Кажется, сегодня на мне проклятие. Все старые знакомые в меня врезаются, не смотря, куда несутся.

Девушка поднимает на меня взгляд и тут же округляет глаза, узнав. Быстро, практически на секунду отворачивается, чтобы проверить, не заметила ли Дина наши с ее подругой обнимашки, и толкает меня вперед.

Хватает за руку и затаскивает внутрь кафе, уводя куда-то в сторону.

— Таня, что с тобой? — решаю спросить.

Вдруг на убийство ведет?

А я, как послушная овечка, следую за ней.

— Дина сейчас войдет. Нельзя, чтобы она тебя видела, — произносит и ведет к туалетам. Толкает в комнату матери и ребенка и заходит следом. Фактически, я ее старше, но матерью быть точно не могу. Как потом объяснить персоналу кафе, что мы делали в этой комнате вдвоем? — Какого черта ты здесь делаешь, Лапин?!

— Кофе пил, — отвечаю, вспомнив, что даже не пригубил его.

— Там же, где и мы с Диной? — прищуривается девушка, сняв с себя туфлю и пригрозив каблуком. — Следил за нами?! Признавайся. Иначе убью, — шипит и подставляет орудие смерти к моему горлу.

Всегда знал, что каблуки — убийственная тема. Сто раз говорил это отцу. Тот никогда мне не верил.

А скоро найдет своего сына убитым женским каблуком в комнате матери и ребенка.

Глава 5

Дина

— Мамочка! — несутся ко мне малявки, прыгая в объятия. Целуют и обнимают со всей своей силой. Еще немного, и задушат, но благо маму они любят и знают, когда отпустить. — Таня! — кидаются обнимать и мою подругу.

— Зайчики, я вам принесла гостинцы, — говорит она и протягивает им два одинаковых пакета.

Обязательно одинаковых. И обязательно во всем. Иначе начнут ссориться.

Малышки выхватывают подарки и несутся на свой плед, расстеленный на газоне. По наполнению быстро соображаю, что у девочек пикник с игрушками.

Няня закрывает книгу, которую читала на крыльце. Встав, идет в нашу сторону.

— Дина Александровна, — обращается она ко мне. — Никаких скандалов не было. Все прошло прекрасно.

— Они поели? — сразу же спрашиваю, потому что меня они не могут, а няню всегда разводят на вредности вместо полноценного приема пищи.

— Да, — отвечает она, явно довольная собой. — Пообещала им, что если они поедят хорошо, то устроим пикник с печеньками. Дала им лишь норму печенья, которую вы установили, — сразу же предупреждает она.

— Спасибо. Можете идти. На сегодня свободны, — отпускаю ее и даже внутри радуюсь, что наконец девочки поладили с новой няней.

Достаю из кошелька плату няни за сегодняшний день и даю ей волю.

Расплатившись с женщиной, теряю интерес к ней и иду к двум моим любимым девочкам, которые кормят плюшевого зайчика яблоком.

Опять все игрушки на стирку отправлять придется.

— Как сегодня прошел ваш день? — спрашиваю их.

— Скучали, — отвечают в один голос, не отрываясь от кормления игрушек.

— Я тоже скучала.

— Мама, а давай сосиски и зефир жарить? — предлагает Агата, обернувшись ко мне. Сестренка ее полностью поддерживает, но увлечена кексом из гостинца Тани. Сама измазалась и белоснежного медведя тоже не пощадила.

— Давайте, но позже, — соглашаюсь на их предложение. — Маме нужно часок отдохнуть за чашечкой чая. Ножки болят. Столько сегодня ходила, что они чуть не отвалились.

И я не лгу. Правда ноги отваливаются от шопинга с Таней.

— Хорошо, — соглашаются, не споря.

Знаю, что свое обещание я сдержу. А от Лапина им досталась хорошая черта — умение ждать. Поэтому даже не торопят меня.

Вместе с Таней поднимаемся на веранду, чтобы выпить чаю.

Дом спроектирован так, что с веранды можно попасть в дом через главный вход или через кухню. Еще при покупке мечтала о том, что буду сидеть на этой веранде с чаем, пока дочери бегают по дворе.

— Рада, что тебе тоже сегодня платье выбрали, — признается подруга, пока я ставлю чайник с чаем.

— Я тоже, — соглашаюсь с ней. — Еще бы день я не выдержала.

— Ой да ладно! — восклицает она, не веря мне. — День был шикарный! Лапина твоего увидели.

— Тань, не напоминай, — оборачиваюсь к ней недовольно.

— Ну прости, — сразу же закрывает рот на замок. Но молчать она никогда не умела. — Кстати… скажу кое-что. Злиться не будешь?

— Говори уже, — вздыхаю, понимая, о ком речь пойдет.

Беру детские бутылки с водой, добавляю туда пару капель витаминов и листочек мяты. Любимый освежающий напиток малявок.

— Он в кафе Гринберга был, — выпаливает она.

Застываю.

— Что?

— Ну, я его встретила, когда в туалет бегала, — рассказывает. — Но я ему сразу сказала, чтобы к тебе не лез. Так что от второй встречи я тебя спасла. Можешь смело мне говорить спасибо.

— Ну спасибо, — отвечаю, продолжив готовить напиток для дочерей.. — А он следил за нами что-ли? — стараюсь спрашивать как можно равнодушнее.

— Говорит, что нет, — Таня пожимает плечами. — Но я ему не верю. Не после того, что он сделал. Влюбил тебя в себя, бебиков заделал тебе и не только. И бросил!

— Ясно, — вздыхаю. — Можешь девочкам бутылки с водой отнести? — показываю на те, что набрала.

— Да я там сок же им взяла, — напоминает.

— Нужно больше воды пить. Солнце вон какое, — указываю ей на небо. — И зонт бы установить, — задумчиво тяну. — Присмотришь за девочками? Я вынесу из подсобки зонт и установлю над их пледом.

— Иди, — отвечает и берет бутылочки с водой, готовая выполнить мою просьбу.

Я же ухожу в подсобку за зонтом, когда слышу громкое и пугающее:

— Агата! — крик, обрывающий все внутри меня.

Страх за девочек окутывает мгновенно, лишая какой-либо способности думать.

Бросив и зонт и плед потеплее в коридоре, несусь на улицу, боясь за девочек. Ничего травмоопасного во дворе нет, но всякое бывает.

Отсутствие плача и каких либо криков со стороны дочерей пугает еще сильнее, но, оказавшись на улице, понимаю, что пострадали не девочки, а Таня.

Подруга сидит на земле, прижимая ногу и корчась от боли, а близняшки стоят рядом с ней и взволнованно смотрят на нее.

— Что случилось? — подлетаю к подруге и опускаюсь перед ней. — Что болит? Где?

— Да я засмотрелась на то, что девочки делают, и когда несла бутылки, свалилась, — жалуется она через слезы. — Нога болит. Здесь, — указывает на область чуть выше стопы.

— Болит как? — продолжаю хоть что-то узнавать. — Сломала или нет?

— Да пальцы двигаются вроде, — тянет она, пожав плечами. — Но болит жесть! Будто сломала!

— Так, — решительно поднимаюсь на ноги. — Больница у нас здесь рядом. Отвезу на твоей машине, — говорю ей. — Скорую будем дольше ждать. Поэтому своим путем.

— А девочки? — указывает она на дочерей, которые все также стоят рядом.

— Девочки, — смотрю на малышек, и мысль возникает мгновенно. Хватаю телефон и набираю няню. — Ульяна, вы недалеко ушли? — интересуюсь у нее.

— Нет, — отвечает она. — А что?

— Можете вернуться? — прошу ее с мольбой в голосе. — Я заплачу. Мне нужно в больницу подругу отвезти. Кажется, она ногу сломала.

— О, господи! — восклицает женщина. — Бегу! — и, судя по звукам, правда бежит.

Отключаюсь и смотрю на Таню, не зная, чем помочь. Вдруг как-то не так ее подниму и хуже сделаю только?

Глава 6

Николай

— Да, отец, я уже на месте, — отвечаю ему в трубку, оглядываясь по сторонам. — Не сказал бы, что расположение прям очень удачное, — коротко описываю ему первое впечатление о территории вокруг недостроя, который мы хотим купить для нашего нового комплекса.

— А что ты ожидал от пригорода? — хмыкает отец по ту сторону вызова.

— Чего-то менее такого, — отвечаю, глядя на детский развивающий центр, около которого припарковался. — Детский центр. Парк. Огромное количество детских площадок. Здесь больше ориентированность на детей, — высказываюсь недовольно, потому что совсем не под нашу деятельность земля. — Но можно пустить в аренду площадь для продуктового магазина. Мамочки будут хорошими клиентами.

— И по пути можно всякие женские магазины, — подсказывает сестра, находящаяся в офисе с отцом. — Детскую линию запустить можно. На первом этаже массмаркет, а на верхних этажах уже наши эксклюзивные коллекции.

— Понимаю, — соглашаюсь с ней. — Но во время стройки весь этот парк и детский центр будут в ужасе от нас.

— Ну, здесь уже не мы виноваты, — хмыкает папа. — Будем искать понимающего застройщика. Который сохранит экологию вокруг по максиму.

— Да, знаю, — вздыхаю и опускаюсь на скамейку около центра.

Обсуждаем с отцом еще несколько вопросов, и я отключаюсь. Подставляю лицо солнцу и жду, пока риелтор подъедет.

Телефон сегодня меня бессовестно обманул. Сказал, что впереди ужасные пробки, но я приехал на целых сорок минут раньше.

Было время осмотреться, но все равно впереди вагон времени еще.

Оглядываюсь вокруг и сквозь панорамные окна замечаю, что в центре есть автомат со снеками и водой. Последняя мне сейчас жизненно необходима.

Поднимаюсь и иду к нему. Внутри замечаю, что охраны нет, что странно для такого места. Разве безопасность в детских учреждениях сейчас не должна быть на высшем уровне?

Но это не моя забота.

Останавливаюсь около аппарата и рассматриваю содержимое, пытаясь понять, как купить воду.

— Привет, — из ниоткуда появляется милая голубоглазая мордашка. Совсем крохотная. Явно не годовалая малышка, но и на пятилетнего ребенка не смахивает.

На голове два хвостика-фонтанчика, а глаза как две копейки. Больше, чем все лицо.

Одета аккуратненько в розовое платье. Смотрит на меня уверенно и без страха.

— Привет, — отвечаю, оглядевшись по сторонам и не заметив никого вокруг. — Ты потерялась?

— Шоколадку, — произносит она и смущенно тычет пальцем в стекло автомата. Поднимает на меня свои голубые глаза и ждет.

— Хорошо, — оплачиваю ей шоколадку и протягиваю. — Держи. И иди к маме скорее. Она, наверное, тебя потеряла, — говорю и возвращаю внимание автомату и своей воде.

— А мне шоколадку? — с другой стороны опять же она вылезает.

— Я же только тебе купил, — отвечаю наглой, но милой зайке.

Указываю ей на другую сторону автомата, где она стояла пару секунд назад, но там стоит эта же девочка с шоколадкой. Смотрит на меня так же, как и ее копия без шоколадки. Словно два кота из мультика.

— Неа, — отвечает она. — Не покупал.

— Близняшки, — хмыкаю и заказываю вторую шоколадку.

Отдаю ее второй вымогательнице, отчего-то испытывая радость. Мелочь, купить им вкусняшки, но чертовски приятно видеть теперь их улыбки.

Вообще очень люблю детей. Сложно мне им в чем-то отказать, особенно, когда так смотрят. А эти две еще и такие очаровашки. По особенному их словно воспринимаю.

Может, все дело в голубых глазах? Динины напоминают, а той я вообще мог весь мир к ногам положить.

Да, все дело именно в Дине. У нее с близняшками глаза похожи, поэтому так особенно мне понравились.

— Спасибо, — отвечают они одновременно и улыбаются, показывая свои зубные ряды.

Мартышки маленькие.

Красивые очень.

Эх, у нас с Диной точно такие же дети получились бы. Такие же красивые, как она, и очаровательные, как я.

Малышня уже собирается сбежать, но я останавливаю их.

— Стойте! Воды хотите? — показываю им на бутылочки с принцессами, стоящие впереди.

Это единственная позиция воды в автомате. И как назло первые две бутылки розовые с принцессами, а дальше вроде как желтые с солнцем.

Девочки возвращаются и молча ждут, пока я им воду опачу. Отдаю бутылочки и хочу попрощаться, но они мне две сторублевые купюры отдают.

— Не нужно, — улыбаюсь им, умиляясь еще больше. — Это подарок двум очаровательным леди.

Они не вымогательницы.

У них были деньги на покупку шоколадок.

Но просто это дети, и не смогли сразу все объяснить.

— Спасибо! А ты хочешь шоколадку и воду? — спрашивают они, и я их слова, если честно, с трудом понимаю, но все же по ключевым звукам фразу в своей голове восстанавливаю.

— Воду сейчас куплю, — говорю им. — А шоколадку не хочу.

— Можно мы купим? — спрашивают они и ловко отодвигают меня от автомата, просовывая деньги и нажимая кнопку. Только вместо воды еще одна шоколадка выходит. — Ой! Не вода! — оборачиваются ко мне. — Кнопочка не дала воду. Только шоколадку.

— Кнопка воды чуть выше, — говорю им.

— А я не достаю, — отвечает одна из них.

— И я…

Даю им вставить купюры и обеих поднимаю на руки, чтобы они нажали на воду. Указываю им нужную кнопочку, удивляясь тому, какие они легкие. Две пушинки.

— А ну поставь детей на пол, извращенец! — разносится грозное сзади. И сразу же удар по голове чем-то тяжелым.

Сохраняю равновесие и опускаю детей на пол, хотя был риск от неожиданности их уронить. Но они так вцепились в меня, что не дали потерять контроль.

Оборачиваюсь к той, что на меня напала. Мои глаза не верят в то, что видят.

— Лапин! — рычит Таня.

Оглядываю девушку на костылях и с детскими куртками в руках. Так вот, чем меня треснули. Хотя есть сомнения, что и костылем.

От этой безумной станется.

— Рад тебя видеть, — говорю без тени лукавства.

Глава 7

Дина

С ровной спиной открываю дверь и захожу на территорию собственного дома. Закрываю дверь и лишь после этого позволяю себе выдохнуть и выпустить эмоции.

Как он узнал мой адрес?!

Откуда?!

А вдруг и про детей узнал?!

Зачем он здесь?!

Сглатываю эмоции и понимаю, что нужно идти. Мое промедление он слышит. Может подумать что-то не то.

Не нужно сейчас создавать лишние проблемы.

Нужно взять себя в руки и идти дальше.

Захожу в дом.

Таня с девочками украшают кексики, которые мы утром пекли. Я не разрешила их сразу покрывать кремом и декорировать посыпкой. Просила, чтобы остыли, иначе крем быстро сворачивается.

Девочки с трудом дождались этого времени. Еще в такси меня набрали и спросили, можно доделывать кексики или нет.

— Мамочка! — кидаются меня обнимать, бросив свое занятие.

Расцеловываю их во все щеки и не могу насладиться ими двумя. Будь моя воля, обняла бы раз и никогда не отпускала. Слишком люблю.

Девочки начинают молить о пощаде, и приходится отпустить их дальше украшать кексики. Оглядываюсь вокруг, не понимая, почему именно моя подруга с девочками. Тане лежать нужно. Она и мне, и врачу обещала.

— А где няня? — спрашиваю ее.

— Дин, ты только не ругайся, но мы с ней немного повздорили из-за методов воспитания моих крестниц, — виновато опускает взгляд, только эмоции немного не искренние. Вины она не чувствует. — Но я не виновата! Она считает, что девочкам еще рано хозяйничать на кухне. А я считаю, что нужно с детства приучать их. Тем более, если они сами тянутся. Я спокойно в пять лет могла себе овощной или фруктовый салат сделать. Разогреть еду в микроволновке. И это нормально. Это правильно. Я заплатила ей и сказала, что в ее услугах мы не нуждаемся, — признается и здесь и правда чувствует небольшую вину, что меня без помощи оставила. — Готова помочь с выбором другой няни. И вины не чувствую за то, что отстояла свое мнение! Ты разве так не считаешь?

— Да я, собственно, с тобой согласна, — хмыкаю. — Просто мы с ней в этом вопросе не сталкивались. Не знала о ее такой политике, — развожу руками. — Не переживай. Найдем няню.

— Мамочка, а нам сегодня дядя подарок сделал! — оборачивается ко мне Агата. — Купил шоколадку и водичку!

Оборачиваюсь к подруге, ища объяснение на ее лице.

— Не ругайся, — опять повторяет она. — Это был Лапин. Но он думает, что это мои дети. Их семья недострой покупает напротив центра. И он был там, воду брал, а девочки побежали, как всегда, себе шоколадки покупать… И вот…

— Теперь понятно, — вздыхаю и иду к холодильнику. Достаю необходимое для бутербродов.

— Что понятно?

— Понятно, откуда он знает, где мы живем. Он около ворот, — оповещаю ее и принимаюсь нарезать бутерброды с сыром, колбасой, огурцом и помидором на слегка поджаренном хлебе. Подруга за мной внимательно наблюдает и, кажется, в ужасе от новостей.

— Ты это кому? — наконец заговаривает неуверенно.

— Ему, — отвечаю, хотя знаю, что подруга против таких фокусов.

— Ты с дуба рухнула?! — кидает в меня полотенцем. — Не смей!

— Тань, я, может, и зла на него, обижена, ненавижу его. Но я помню о его желудке. Ну чисто по-человечески жаль. Просто отнесу и пусть ест. И меня совесть не тронет. Буду уверена, что я со своей стороны сделала все правильно.

— Ты его любишь, — шокированно тянет она. — После всего, что он сделал.

— Я его не люблю, — оборачиваюсь к ней, зло прорычав.

— Дяде какому бутерброды? — звучит голос дочерей, и я вдруг вспоминаю, что они с нами на кухне. Совсем забыла о них.

— Тому, что вам шоколадки купил, — отвечаю. — Тоже ему сделаю подарок.

— А можно ему кексик? — спрашивает Агата, показав свой зелененький с белыми посыпками.

— Ну… можно, — тяну неуверенно. — Давайте я передам ему. Ставьте на тарелочку.

— Мы сами!

— Дин, опасно! — тут же шепчет Дина.

— Девчонки! — призываю их к порядку, хоть они и включили свои взгляды, которым я не могу отказать.

— Ну пожалуйста! Мы только отдадим и сразу домой! — обещают они мне. — Честно-честно!

— Ладно, — сдаюсь, хотя понимаю, что это ошибка.

Нельзя. Но он уже видел детей. Он думает, что это Танины. Может, все пройдет хорошо?

Николай

Оперевшись о капот машины, жду Дину с ее заботой и возможным шансом на ее возвращение. Понимаю, что это лишь маленький шаг с ее стороны, но он значит уже слишком много.

Мне до безумия приятна ее забота. Несмотря на все, что я натворил, она все еще заботится.

Может, глубоко в душе сама думает о том, чтобы вновь сойтись.

Хотя это маловероятно, пока рядом с ней этот ее козел.

Ворота распахиваются, и ко мне несутся близняшки с кексиками в руках. У одной с зеленым кремом, а у другой с розовым.

— На! Подарок! — говорят они и передают мне.

Приходится присесть на корточки, чтобы они смогли переложить свое добро в мои руки. Они делают это как можно аккуратнее, слегка высунув язычки.

Одна из девчонок оглядывается назад, на ворота. Замечает, что никого нет и пододвигается ко мне ближе.

— Наша мама тебя не любит, но ей тебя жалко. Только тсс… — шепчет она мне.

— Это секрет, — добавляет вторая, и они сразу же убегают.

Еще бы Таня меня любила.

Я ее подругу обидел.

Злится.

Поднимаюсь на ноги и лишь сейчас замечаю, что Дина по ту сторону ворот все это время придерживала дверцу для девочек.

Близняшки забегают внутрь, и Дина сразу же выходит с закрытым контейнером и одноразовым стаканчиком.

— Бутерброды и чай, — оповещает она меня, по очереди подняв все в воздух. — И поезжай домой, Лапин, — ставит все мне на капот машины.

— Девочки такие милые, — произношу, делясь своими эмоциями от этой сцены с кексиками.

Дина застывает около машины, уставившись в землю.

Разговоры о детях, кажется, для нее еще болезненны.

Глава 8

Дина

Вхожу в дом, запираю дверь совершенно равнодушно и… замираю.

Теперь можно.

Я дома.

Никто меня не видит.

Лапин теперь меня не видит.

Лапин теперь меня не слышит!

И поэтому…

О боже мой!

Что я только что натворила?!

Зачем полезла его целовать? Просто зачем?!

А зачем стала отвечать, когда он меня поцеловал?

Почему пощечину не дала?! Почему не убежала сразу?!

Почему?! Что за безотказность?!

— Мама, — малявки подбегают ко мне счастливые, улыбающиеся. — Мамочка, ему понравились наши кексики? — спрашивают они, прыгая вокруг меня, как козочки. — Ой, мамочка! А почему ты в креме? — останавливаются, внимательно глядя на меня.

Таня на костылях выходит к нам. Оглядывает меня и сразу все понимает. Жалостливая и немного сочувствующая улыбка трогает ее губы. Она поджимает их, но сдержать себя все же не может.

— Дяде о-очень понравились ваши кексики, девочки, — тянет подруга, явно глумясь надо мной. — И бонус слабохарактерный к ним ему тоже по душе пришелся, — осуждающе бросает.

— Тань… — молю ее, хотя бы не при детях.

Да и сама себя ругаю.

Все и без подруги знаю.

— Девочки, идите делайте дальше кексики. Нужно все украсить пока крем не высох, — отправляет она их и медленно идет ко мне. — Ну и как ты, кексик? — с сарказмом уточняет.

— Не начинай, — молю, но все равно падаю в ее объятия. Ищу второй раз за день утешения в объятиях тех, кто мне дорог.

— Ну уж нет! Говори, — возмущается она, отпустив меня и испытующе оглядев. — Все от “А” до “Я”.

— Там просто эмоции были, — начинаю сбивчиво, избегая ее взгляда. — И я вообще себя не контролировала. А потом он как поцелует.

— И ты голову потеряла?

— И мне резко хорошо стало… — бросаю, описывая все то, что чувствовала. — Никого не ненавижу. Все у меня хорошо и без проблем. Я счастлива и… давно себя так не чувствовала, Тань. И просто не смогла удержаться…

— Да, Динка… Беда у тебя с головой, — вздыхает подруга, но уже не осуждает. Смотрит на меня, как на глупое дитя. — Кто же к козлам таким возвращается, а?

— Ну так-то он ведь, кроме развода, ничего такого не сделал… — бросаю, сжавшись в комок и приобняв себя за плечи. — Просто развелся.

— А то, что изменил? — напоминает подруга.

— А откуда я знаю? — восклицаю, озвучивая то, о чем и раньше думала, но никогда не решалась сказать подруге. — Вдруг она забеременела до того, как мы вместе оказались? А потом у него выбора не осталось.

— О господи! Поплыла. Уже оправдания ему ищет, — чуть не скулит подруга.

— Не ищу! Не поплыла! Я — кремень!

— Иди в ванную, кремень, — бросает, тяжело вздохнув. — Кажется, пора нам с тобой начать работать. Это стоило сделать в тот день, когда вы расстались, но мы отложили из-за твоего разбитого сердца. Но пора! Откладывать это дело в долгий ящик теперь не выйдет.

— Не поняла.

— Будем выяснять, кто она, — заявляет мне подруга.

— Кто она? — уточняю на всякий случай.

— Баба Лапина! — отвечает. — Раз уж на Лапина ты так ведешься, то, пожалуй, надо нам с тобой все выяснить. Все от и до!

— Зачем? — подаюсь вперед, осознавая сразу несколько вещей.

Во-первых, моя подруга не против, если мы с Лапиным сойдемся. Во-вторых, Таня меня, кажется, решила поддержать. В-третьих, все же она самый близкий мне человек в этой жизни.

— Чтобы в случае, если вы опять сойдетесь, чего бы я не хотела, я имела, чем колоть глаза твоему Лапину! — заявляет она, немного недовольно. — Да и про ребенка узнать надо. Чтобы понимать, алименты Лапин платит, сам ребенка воспитывает или вместе с мамашей, а тебя как игрушку планирует держать. Я тебя ему не отдам просто так!

— Тань!

— Это не обсуждается, — затыкает меня словами и не менее авторитетным взглядом. — Это не из любопытства, а необходимость. А теперь марш в ванную! И определись, кто ты. Кексик Лапина или все же кремень?

Оценив степень катастрофы в зеркало, понимаю, что просто вода и раковина здесь не справятся. Только душ. С мылом и всем необходимым, чтобы смыть этот беспредел.

Лапин по всему лицу размазал крем.

Из ванной выхожу в халате и с полотенцем на голове. Иду на кухню к девчонкам, которые закончили с кексами, и подруге, уже сделавшей всем чай к выпечке.

Девочки съедают всего по два кекса, выпивают все какао и убегают играть в комнату. Мы же с Таней продолжаем пить чай и неторопливо есть кексы.

Я молчу. Жду того, что она скажет.

Слова о том, что мы будем узнавать, кто девушка Лапина, меня взбодрили и заинтересовали.

Подруга как назло молчит, а меня уже любопытство съедает. Не выдерживаю.

— И как ты планируешь узнать про Лапина? — спрашиваю ее, как бы между делом. Пытаюсь сохранить привычный тон, но, кажется, выходит плохо.

Все же подруга слишком хорошо меня знает.

— Что, заинтересовалась? Да? — хитро щурит глаза. Убирает все в сторону и, сложив руки домиком, начинает докладывать — Ну, я пока глянула чисто по новостям и интернету. О детях ни слова. О девушке тоже, — делает паузу. — Есть только пара фотографий с разными женщинами на открытиях. Но по примеру Саши знаю, что романы могут приписать с кем угодно. Роман ни с одной из девушек не подтвержден, поэтому вообще не уверена, что это не какой-то там эскорт или пиар-ход. Саша говорит, что многие бизнесмены такие фокусы проворачивают. Чтобы подогреть интерес партнеров.

— И что дальше нам делать?

— Ну, ты только не злись. В общем, предлагаю гениальный план, — начинает она и расписывает мне все по полочкам.

От каждого пункта у меня волосы становятся дыбом, но вырисовывается коварная и отчего-то радостная улыбка.

— Это не опасно? — уточняю у нее, когда она заканчивает.

— Я все буду держать под своим контролем, — отвечает она, в который раз доказывая мне, что с подругой я точно не ошиблась. — Вначале все узнаем. Потом будем решать, с кем тебе в следующий раз кексы портить. Но я бы поставила на Гринберга. Стали бы родственницами. А так… Лапин меня бесит!

Глава 9

Николай

На следующий день приезжаю на встречу уже подготовленным. Приятные детские рюкзачки со сладостями, чтобы порадовать двух сладкоежек, собирал с особенной улыбкой.

Так и представлял, как они обрадуются, когда увидят, сколько шоколадок я приготовил двум этим милашкам. Думаю, я уже даже замечтался о детях. О таких же двух зайках.

Странно такое признавать, но я думал о девочках и Дине перед сном. Представлял, что мы с Диной вновь семья, а девочки — наши с ней дочери. Как я их троих балую… Даже уснуть не мог от сладости этой мечты.

Для матери близняшек приготовил коробочку с удобными и безопасными туфельками, в которых Таня точно не сломает себе ноги.

Одна из самых популярных и крутых моделей из когда-либо созданных моим отцом. Достать их сейчас очень сложно. Раскупают, стоит поступить новой партии в наши торговые дома.

Замечаю, как девочки-близняшки несутся к автомату, но, заметив меня, останавливаются. Поднимаю со скамейки подарки для них и как бы заманиваю.

— Нам?

— Вам, — отвечаю на их немой вопрос, который я прочел по губам.

Близняшки подлетают ко мне и выхватывают розовые рюкзаки с зайчатами. Бросаются с ними к соседней скамейке и безжалостно потрошат.

Я же иду к их матери, которая медленно ковыляет при помощи костылей.

— Надо подальше от девочек. Они все впитывают слишком хорошо, — просит она и указывает на скамейку рядом с нами, но дальше от ее дочерей. Мы практически у противоположной стены.

Дети нам видны, но ни они, ни мы друг друга не слышим, если не кричать.

— Ты не злишься, — прищуриваюсь, пройдясь оценивающим взглядом по подруге Дины.

— Злюсь. Страшно злюсь, — признается она и для убедительности даже разок рычит. — Я позвала тебя из-за Дины. Мне известно, как вчера были использованы кексы, — сразу предупреждает она меня недовольным тоном. — И хочу тебя спросить, какого черта ты творишь, Лапин?

— То, что считаю правильным.

— Какие у тебя планы на мою подругу? — задает вопрос так, словно она отец семейства и именно ей решать, пойдет ее дочь за меня замуж или нет. — Опять сбаламутишь и бросишь?

— Не брошу.

— А если опять с кем-нибудь переспишь, и она от тебя залетит? — прищуривается еще больше. — Где, кстати, твоя нынешняя и ребенок?

— Моя воображаемая любовница и не менее воображаемый ребенок испарились в тот день, когда Дина подписала соглашение о разводе, — признаюсь ей.

Уж сейчас скрывать ничего не стоит. У меня четкие планы насчет Дины, а ее муж козел. Молчать, чтобы сохранить этот брак, не собираюсь!

— Воображаемые? — переспрашивает, скривившись. — Это как?

— Не было никого, — развожу руками. — Причину для развода выдумал. Дина сама бы от меня не ушла. Да и по малозначимой причине тоже. Поэтому пришлось врать по-крупному.

— Ты просто хотел с ней развестись? — уточняет, и я впервые в жизни слышу настолько ошалевший голос. — Ты что идиот, Лапин?

Почему мой ответ вверг ее в такой шок?

— Не исключаю последний факт, — отвечаю на ее последний вопрос, все еще пытаясь понять, что не так. — Но, скажем так, в тот момент я думал, что поступаю ей на благо.

— Ты влюбил в себя девчонку, а потом ее бросил, и это на благо? — с каждым словом ее шок становится все глубже и глубже. — Ты хуже идиота! — вздыхает она. — И я этому помогать хочу? Боже! Да я сама себе этого не прощу! Как она вообще могла в тебя влюбиться? Как она может до сих пор любить тебя? Ты же… идиот!

— Она… она правда любила меня, когда мы расстались? — теперь уже даже мне не смешно. — Не просто была влюблена и благодарна, а прям любила?

— Влюблена и благодарна? За что? За то, что ты помог ее отцу? Пфф… Лапин, очнись! — призывает Таня, качая головой. — Бизнес ее отца наладился уже спустя полгода. Она могла уйти от тебя спустя полгода! Но ваш брак год продержался. Просто на благодарности и влюбленности? Там, блин, чувства были такие, что даже я завидовала!

— А как же ее муж? — не понимаю ее. — Если бы любила, то замуж бы вновь не пошла.

— Лапин, — смотрит на меня, как на идиота. — Я не знаю, что там у тебя в голове… Правда не знаю. Но там явно что-то не так, — Таня чуть ли не головой об стену бьется из-за разговора со мной. — Кто тебе сказал, что она замужем?

— Она вчера сама.

— Правда? — выгибает бровь, замерев на секунду. — Ну… Ладно, Лапин. Телефон мой запиши. Я тебе вечером напишу, обсудим ваше с Диной будущее, потому что оно зависит только от меня.

— Ты хочешь помочь? — удивляюсь.

— Не хочу, но должна, — устало опускает взгляд. — Ваш развод ее полностью разрушил. И если это повторится — Лапин, я не посмотрю, что я молодая, красивая и в самом расцвете сил. Сяду за твое убийство.

Дина

Нервно кусая губы и выкручивая себе пальцы, жду, когда Таня и девочки вернутся с плаванья. Все губы себе искусала. Там уже не просто кровь, а месиво непонятное.

Но ничего не могу с собой сделать.

Вся на нервах из-за того, что не знаю, как разговор прошел. А вдруг он все еще женат, и вчерашний поцелуй был издевкой? Просто самоутверждался за мой счет.

Да, Лапин не идеален.

Но я не хочу верить в то, что он меня обманул.

Как маленькая девочка надеюсь на то, что он не женат, ребенка воспитывает сам. А мать ребенка где-то далеко и им не нужна.

Я бы… я бы, наверное, приняла Лапина с ребенком. У нас было бы трое детей.

Стоп!

Что я несу?!

Я злюсь! Я ему не верю! Он плохой! Мне нельзя думать о нашем воссоединении.

Мне просто, как любой другой девочке, интересно, как сложилась жизнь моего бывшего.

И все!

Не хочу я к нему возвращаться!

Когда подруга и малявки появляются, сначала обнимаю и целую дочерей, слушая о прекрасном дяде, который дал им очень много шоколадок, а после взволнованно на кухне слушаю рассказ подруги.

— В общем, жены и ребенка нет, — сразу же озвучивает главную добычу этого разговора.

Глава 10

Дина

Лапин приезжает только через полчаса. Таня отправляет меня встречать нашего спасателя, несмотря на мои возражения. Но против аргумента “Я на костылях в темноте еще что-нибудь себе сломаю” устоять не смогла.

Пошла открывать дверь. Лапин припарковался там же, где и вчера.

Выходит из машины и берет из багажника два увесистых пакета.

— Привет, — приветствую его смущенно.

— Привет, — в отличие от меня, он отвечает бодро. — Я здесь близняшкам вашим купил немного вкусностей, фруктов. Какой-то мягкий пластилин, который в котика можно засунуть и будут волосы. В общем, здесь все детям. Ну и вам, если дети не жадные.

— Понравились девочки, да?

— Да! У нас с тобой такие же будут, — безапелляционно заявляет и проходит мимо меня. С пакетами идет в сторону дома. Заходит как к себе. Я лишь направляю и завожу его на кухню, где сидит Таня.

Ставит пакеты на стул.

— Лапин, у меня кофемашина сломалась, — тут же начинает моя подруга. — Не включается. Я ее и так, и сяк. Почини, а? Иначе я утром в монстра превращусь.

— Ладно, гляну, — отвечает он, и идет к кофемашине.

А я начинаю разбирать его покупки. То и дело кошусь на него, а Ник все возится и возится. Там же все легко! Чего он тупит?

Ловлю взгляд подруги, и он как бы говорит: “И этого идиота ты любишь? Шнур найти не может. Ты уверена, что он тебе нужен?”

Но он его находит. Ровно в эту же секунду.

— Так у вас кофемашина в розетку не включена! — восклицает он, подозрительно покосившись на меня, но тут же переведя взгляд на Таню.

Судя по взгляду, приходит к тому выводу, который планировала Таня. Он понял, что все подстроено ею для нашего разговора.

— Ой, это наверное девочки отключили, — Волкова в обманах к нам с Лапиным присоединяется. — Ой, кстати, о девочках. Пойду гляну, не разбудил ли ты их своим приездом. А ты, Дин… ну, угости его кофе. Что, зря приехал? А я спать пойду. Завтра подъем ранний.

Таня уходит так быстро, что я даже начинаю сомневаться, болит ли у нее нога.

Остаюсь с Лапиным наедине в пустой кухне. Оба понимаем, что Таня все подстроила, но ни один не выдает другого и это… это в секунду пробивает меня на смех. Дикий. Истеричный.

Боже, какой детский сад!

Просто цирк.

— Ты чего? — Ник подходит ко мне. — Нормально все?

— Да. Кофе будешь? — с трудом справляюсь со смехом.

— Чай, — отвечает он и садится на стул. Хватает меня за руку тянет к себе. — Но позже. — притягивает на свои колени. — Я соскучился со вчерашнего дня, Дин, — шепчет мне в область шеи. — Соскучился по тебе так, что не знал, как навязаться тебе. Как подстроить нашу встречу, как тебя поймать и где. А здесь этот звонок и…

— Я не буду с тобой целоваться, Лапин! — сразу же его предупреждаю.

— Ну, тогда я буду тебя целовать, а ты не целуй, — и каким-то образом все же захватывает мои губы.

Но я правда пыталась увернуться. Изо всех сил дернулась, но Лапин знает, как меня можно скрутить так, чтобы он целовал и я не мешала.

Целует, словно голодный волк, поглощающий свою добычу. Даже не понимаю, в какой момент начинаю ему отвечать и уже сама его обнимаю.

Поцелуй прерывается не скоро. Если бы не машина, что просигналила кому-то на улице, то не отвлеклись бы.

— Ты, судя по поцелую, тоже скучала, — хмыкает он. — Может, ну его, этот брак? Я тебя сразу замуж вновь возьму.

Нет, я не могу.

Не могу молчать.

Я должна узнать сейчас.

— Почему ты настоял на разводе, а сейчас опять клеиться начал? — быстро выпаливаю и выжидающе смотрю на него.

— Дин, ко мне человечек пришел, — начинает он как-то мрачно. — Сказал, что тебе все это в тягость. Брак со мной. Любовь со мной. Я и отпустил тебя, чтобы не мучилась…

— Ты поверил какому-то человечку? — возмущенно спрашиваю. — Почему меня не спросил? Я бы честно тебе ответила!

— Боялся тебя спрашивать, — вздыхает. — Думал, тебе совесть не позволит правду сказать, моя семья помогла твоей, и ты из благодарности мне правды не скажешь. Знаю, что идиот. Понимаю. И еще не один раз буду извиняться.

— И поэтому ты решил развестись? — встаю с его колен. Пытаюсь справиться с эмоциями. Оборачиваюсь к нему. — Лапин, ты нечто! Если бы ты спросил, я бы сказала правду!

— Уже все в прошлом, но мы можем все вернуть, — поднимается вслед за мной. — И в этот раз я тебя не отпущу, даже если правда разлюбишь. Буду всегда рядом. Детей заведем. Мы можем вернуть все. Исправить ошибки.

— Нет! Не можем!

— Можем! — заявляет и в мгновение поднимает меня на руки. Словно облако отрывает от земли. — Где твоя комната здесь? Я отнесу и докажу тебе, что все мы можем. Может, даже сделаем не менее милых близняшек, чем у Тани.

Вот ведь упрямец!

Все у него через кровать.

Да-да, бегу и спотыкаюсь.

— Моя на второй этаже, — произношу я, быстро придумав план.

Веду его в единственную свободную в доме гостевую спальню. Входим, и он опускает меня на пол. Расстегивает свою рубашку и идет к кровати, убежденный, что я пойду следом.

Как-никак, пока шли по лестнице, на его поцелуи я отвечала и мило улыбалась на все его горячие слова.

— Сладких снов, — заявляю ему и выскакиваю, закрыв дверь.

Подпираю ее стулом. Лапин тотчас начинает в нее ломиться и требовать открыть.

— Тише ты! Детей разбудишь, — шиплю на него. — Не будет ничего у нас Лапин, остынь. Утром отпущу. Даже завтраком накормлю. А сейчас иди спи. И детей мне не разбуди.

***

Утром просыпаюсь очень рано. В шесть утра. У меня будет примерно полтора часа, чтобы накормить Лапина, поговорить с ним и так же быстро его проводить, пока девочки не проснулись и, не дай бог, не выдали меня раньше времени. Знаю я их утренние ритуалы: прибежать ко мне, поцеловать и прыгать довольно “Мама, давай играть!”.

А пока еще рано для этих фокусов. Не успею ничего узнать у Лапина и перекрутить все. Не принять очередное решение сгоряча.