Мыльная (космо)опера

Глава 1

- Милка, иди сюда! Смотри, какой я гель нашла! Разве не прелесть? – Голос Тани, моей закадычной подружки, так и звенел от радости и почти детского восторга.

Я поставила на полочку флакон с шампунем, этикетку которого только что тщательно изучала, и подошла к Танюшке. Взяла стеклянную баночку, которую подруга вертела в руках с видом ребёнка, неожиданно обнаружившего в магазине вожделенную игрушку, и открыла её. Приблизила к своему лицу, принюхалась.

- Пчелиный воск, цитрус, розмарин, дамасская роза, герань... Ну и, конечно же, оливковое масло, – торжественно объявила я и только после этого ознакомилась, сверяясь, со списком ингридиентов на этикетке.

Всё верно! Правда, пришлось всё-таки признать, что я не сумела определить запах фарнезола, или, по-другому, акации Фарнезы. Это такой кустарник с ароматными оранжевыми или тёмно-жёлтыми цветками, которые широко используются в парфюмерии и косметологии. Мне с их ароматом только предстояло «познакомиться лично».

- Да, куда уж тут без оливкового масла! – поддакнула Таня с улыбкой и подмигнула: – Мы же всё-таки в Греции!

- На Крите, Тань, на Крите, – уточнила я, с шутливой укоризной глядя на подругу.

Для Тани эта поездка на самый большой греческий остров была первой, для меня же – пятой по счёту. Я с детства мечтала побывать на этом загадочном острове, который считался колыбелью европейской цивилизации, но осуществить свою мечту смогла только после замужества. Конечно, Крит был не единственным местом, где мы с мужем любили проводить отпуск. Но именно сюда меня тянуло с такой силой, точно здесь повсюду – в каменных горных глыбах, в руинах древних городов, даже в море, под водой, – были упрятаны некие магниты. Каждый раз, когда я приезжала на этот остров, у меня было такое чувство, будто я вернулась домой.

В предыдущие поездки мы с мужем объездили все наиболее значимые культовые места, среди которых наибольшее впечатление оставили Кносский дворец, развалины Феста и Диктейский грот, где, по легендам, родился Зевс – главный бог античной Греции. Помимо этих немых свидетелей древней минойской цивилизации, своеобразной Меккой на Крите для меня стала фабрика косметической продукции – было просто немыслимо обойти её стороной. Из каждой своей поездки на Крит я привозила не меньше десятка всяких кремов, гелей, шампуней, лосьонов и... мыла.

Мыла же у меня собралось столько, что это можно было уже назвать настоящей коллекцией. Розовое, жасминовое, ромашковое, медовое, оливковое, лавандовое, сандаловое... Стопроцентно натуральное, сваренное здесь же, на критской фабрике, из растений, собранных на Крите. Именно в этом и заключалась наибольшая привлекательность местной продукции. А рецептуры, по котором изготавливались средства гигиенической косметики, кочевали из века в век, хотя их по-прежнему держали в строгой тайне.

Эту фабрику мы с мужем обнаружили случайно: проезжали мимо цветочного магазина и вдруг рядом с ним увидели указатель. Съехали с главной дороги и очутились перед высокими воротами, за которыми находилось небольшое здание в окружении настоящего ботанического сада. Я тогда думала просто зайти из любопытства – надпись над воротами любезно приглашала посетить фабричный цех, чтобы понаблюдать за процессом приготовления косметических средств. А потом выяснилось, что к цеху примыкала кладовая, этакий импровизированный крохотный бутик, где можно было купить понравившуюся продукцию. Хотя прежде я даже не подозревала о существовании критской косметики, из бутика вышла с большим пакетом, из которого доносилось цветочно-травяное благоухание шампуня, крема и мыла.

Через два года, когда мы снова приехали на остров, фабрика приросла современным приличным офисом, музеем местной флоры и просторным, очень уютным бутиком. Стало ясно, что косметический бизнес здесь круто пошёл вгору.

В бутике, где сейчас, кроме нас с Таней, находилась ещё парочка иностранных туристов, ощущалась приятная прохлада, давал о себе знать сладковато-горький аромат душистых трав и эфирных масел. Каждый, кто входил из уличного зноя в кондиционированную прохладу, испытывал ощущение неземного блаженства.

- Ты нашла всё, что хотела? – осведомилась я у подруги и положила в свою корзинку белую пластиковую бутылочку с шампунем-тоником.

- Да, – ответила Таня, чрезвычайно довольная шопингом, – вот ещё только крем для рук прихвачу...

Девушка-кассир (она же и продавец-консультант в одном лице) быстро пробила наши покупки и каждой из нас подарила по пробнику – миниатюрному кусочку лавандового мыла.

Мы вышли из бутика с большими бумажными пакетами в руках и дружно прищурились на ослепительно-яркое полуденное солнце.

- Вот чёрт, а где же мои? – спохватилась я, глядя, как Таня цепляет на нос ультрамодные солнцезащитные очки-оверсайз от Роберто Кавалли.

- Посмотри в сумочке, – подсказала подруга. – Давай подержу твой пакет.

Я отдала ей свой пакет с покупками и принялась лихорадочно искать очки в сумке.

Портмоне... пудреница... расчёска... губная помада... пакетик бумажных носовых платочков... маленькая бутылочка с питьевой водой... ключ от отельного номера... Вроде всё на месте.

А очки испарились!

- Наверное, я оставила их в бутике, – догадалась я, припоминая, как положила очки на полочку с масками для лица, чтобы удобнее было читать этикетки.

- Милана, ну вот где ты постоянно витаешь? – возмутилась, но совсем не по-злому, Таня. – То одну вещь где-то забудешь, то другую... Хотя можешь не отвечать! Не слепая – сама всё вижу. Никак не можешь выбросить из головы этого негодяя?

- Двух негодяев, – угрюмо уточнила я, без особого желания продолжать этот разговор.

- Ах, ну да! – с азартом подхватила Таня. – Но я, между прочим, вовсе не забыла про твою кузину! Просто её я называю другим, более подходящим для неё словом: сука. Мерзкая развратная тварь! Дешёвая шлюха! Затащила чужого мужа в свою постель – ещё и хвастается этим на каждом углу!

Междуглавие

Дорогие читатели!

Приглашаю вас в свою новую историю о попаданке! В этот раз девушка из нашего времени и нашего мира попадает на другую планету. Здесь вас ждут загадки и приключения. Это смесь детектива, бытового фэнтези и космооперы, приправленная любовной романтикой.

Очень рассчитываю на вашу поддержку в виде звёздочек-лайков и комментариев! Это особенно важно для книги на старте.

Если же вы предпочитаете завершённые книги, предлагаю вашему вниманию истории попаданок:

СБЕЖАТЬ ОТ КОРОЛЯ

https://litnet.com/ru/book/sbezhat-ot-korolya-b410605

ПЛАМЯ В РУКАХ

https://litnet.com/ru/book/plamya-v-rukah-b428050

Магический детектив в антураже средневековой Франции:

АЛЕКТО. Сокровище морганов

https://litnet.com/ru/book/alekto-sokrovishche-morganov-b380471

А также приключенческое фэнтези:

КЛЮЧИ ОТ КОРОЛЕВСТВА

https://litnet.com/ru/book/klyuchi-ot-korolevstva-b317969

Тех, кто ещё не знаком с моим творчеством, приглашаю подписаться на мою страничку, чтобы следить за выходом новинок и полезных блогов!

PS Блоги у меня выходят крайне редко и только по делу :)

Увлекательного чтения!

Глава 2

Оставив подругу в уютном дворике, где воздух был насыщен благоуханием экзотических цветов, а в фонтанчике весело журчала вода, я отправилась на поиски своих очков.

Завернув за угол бутика, я попала во влажный сумрак заднего двора. Верхушки и ветви деревьев здесь переплелись так плотно, что создавали естественный зелёный потолок, – сквозь них едва-едва пробивался солнечный свет. Во дворе никого не было, и царила странная тишина: не щебетали птички, не шелестела листва, потревоженная ветерком. И сюда не долетал привычный гул города, находившегося всего в паре километров.

Это настораживало и вызывало необъяснимую тревогу. Создавалось впечатление, что я попала в аномальную зону, заполненную вакуумом. Только услышав шуршание гравия под своими ногами, я успокоилась.

Моё внимание привлекла некая постройка, похожая на верхнюю часть бункера, – таких бетонных монстров, печальное наследие времён Второй Мировой, я повидала немало на побережье Нормандии. Разрушить такие бункеры было практически невозможно, а потому местные власти даже не пытались это сделать.

Однако это строение на заднем фабричном дворе было вовсе не из бетона. Его сложили из каменных плит, которые предварительно были тщательно обтёсаны: именно поэтому поверхность стен выглядела такой безупречно гладкой и блестящей, почти зеркальной. Мне приходилось видеть руины минойских городов, которые после археологических раскопок становились туристическими объектами. Стены дворцов правителей и домов обычных горожан зачастую были сложены из таких же красноватых и тёмно-серых глыб: благо, Крит богат камнем. Однако такое строение, сложенное из отшлифованных до зеркального блеска циклопических глыб, я видела впервые.

Поддавшись любопытству, которое всегда было отличительной чертой моего характера, я направилась к башне-бункеру. Азарт авантюриста разгорелся ещё сильнее после того, как я увидела низкую дверь, в которую можно было войти, лишь согнувшись пополам, а над ней уже знакомый мне символ – диск в виде домика улитки, густо покрытый причудливым узором и спирально идущими надписями.

Это была точная копия знаменитого Фестского диска.

Небольшой диск из хорошо обожжённой глины, который был найден во время раскопок древнего города Феста, сразу породил массу вопросов. И первым был, конечно, вопрос о его происхождении. Специалисты ломали головы над тем, где следует искать место изготовления таинственного диска: на самом острове или за его пределами? Каково было его назначение? Что означали надписи?

Увы, диск остался безмолвным. А критская письменность – ещё одной загадочной страницей великой цивилизации, растворившейся в Вечности.

Если эта башня представляет историческую ценность, то почему её нет ни на одной туристической карте? – подумала я, испытывая небывалое волнение перед тем, как взялась за ручку двери. Которая, кстати, оказалась незаперта. – Почему её до сих пор прячут здесь, на территории фабрики?

Мне вдруг ужасно захотелось самой найти ответы на эти вопросы. И, несмотря на интуицию, которая говорила мне, что лучше повернуть обратно, я толкнула дверь и... погрузилась в кромешную тьму.

Сделав несколько осторожных шагов вперёд, я попыталась нащупать стену в надежде обнаружить выключатель. Но каждый раз мои руки проваливались в пустоту. И эта пустота, в которой не было видно ни единого проблеска света, пугала.

А ещё я вдруг перестала слышать звук своих шагов. Не чувствовала твёрдой почвы под ногами. И как будто даже перестала дышать.

Странное, очень странное и необъяснимое ощущение... Наверное, такое состояние – я бы назвала его состоянием невесомости – испытывают космонавты при выходе корабля на орбиту.

Трудно определить, сколько времени я блуждала в адской темноте, поглотившей все шорохи и звуки, но в какой-то момент почувствовала себя совершенно измотанной этим приключением. Почему-то вспомнился легендарный Лабиринт – дворец Минотавра. Согласно мифам, это было грандиозное сооружение с массой запутанных ходов, откуда не мог выбраться никто из вошедших внутрь. А где-то там, в центре Лабиринта, обитал Минотавр – чудовище, питавшееся человеческим мясом.

Я так устала, что мне совсем не было страшно.

Минотавр так Минотавр! Подумаешь! В конце концов, это же просто ещё одно творение из тысячи, созданных неиссякаемым человеческим воображением и первобытными страхами. Сейчас мне было абсолютно наплевать на то, что скрывалось в глубине бункера, который в моём сознании превратился в мифический Лабиринт. Мне хотелось только одного: спать. И – о чудо! – это свершилось. Я просто почувствовала, что погружаюсь в сон, которому предстояло быть хотя и коротким, но глубоким.

Глава 3

В своём сновидении я наблюдала, как небо из однотонно-синего постепенно становится чернильно-фиолетовым с крапинками из первых звёзд. Казалось бы, ничего удивительного: небо как небо, и цвет его меняется в соответствии времени суток. И, однако, я чувствовала лёгкое головокружение оттого, что небо находилось не над, а подо мной...

Глядя на одну из очень далёких и еле заметных звёзд, я поймала себя на мысли, что продолжаю удаляться от неё с невероятной, фантастической, прямо-таки сверхъестественной скоростью. Странно, но при этом я совсем не ощущала своего тела – оно будто рассыпалось на мириады мельчайших песчинок, рассеявшихся в космосе, или даже распалось на атомы. Никогда прежде не испытывала подобного чувства. Оно было иррациональным, совершенно необъяснимым и ни с чем не сравнимым, но неприятным я бы его не назвала.

А потом я проснулась.

Там, где я сейчас находилась, было темно. И стояла полная тишина. Ни малейшего движения в поле зрения.

Ощущения были похожи на те, которые я испытывала, когда блуждала в неопознанном пространстве так называемого бункера. Но вместе с тем что-то всё-таки изменилось. По крайней мере, здесь предметы имели поверхность, объём и температуру. Потому что я смогла сразу определить, что лежу на кровати или диване, укрытая мягким пледом. Мне было уютно и тепло. Это открытие вдохновляло и возвращало надежду на то, что не всё так плохо.

Единственное, что меня сейчас беспокоило, был вопрос: где я?

Хотя нет, на самом деле вопросов было несколько. Как мне удалось выбраться из «лабиринта»? Кто мне помог? Почему я лежу в темноте, а рядом нет ни единой живой души?

И вообще – почему у меня образовались эти пробелы в воспоминаниях?! Сколько себя знаю, у меня никогда не бывало случаев потери памяти!

Я поднялась с постели, привычно (так я делаю каждое утро) повертела головой, разминая шею, пошевелила, играя, пальцами ног. Всё нормально. Голова на месте, не болит, не кружится. Конечности, как, впрочем, и всё тело в целом, подвижны, активны, без признаков усталости. Я выспалась – это уже хорошо!

Не теряя бдительности – всё-таки место незнакомое! – я сделала несколько осторожных шагов, вытянув перед собой руки. И обрадовалась, когда через минуту наткнулась на стену. Пошарила по твёрдой прохладной поверхности и, к своему огромному облегчению, нащупала выключатель.

Щёлк!

Мне пришлось зажмуриться от яркого света, который мгновенно наполнил помещение, в котором я находилась. Но что это было за помещение!

Несмотря на люминесцентную лампу под потолком, комната напоминала жилище сурового аскета, не признающего благ цивилизации. Ну, или непритязательного к бытовому комфорту спартанца. Грубо отёсанная деревянная мебель. На безупречно гладких стенах ни единой картины или других декоративных предметов, предназначение которых – украшать человеческое жилище и делать его максимально уютным. Пол – голый, сложенный из аккуратно подогнанных каменных плит. На шкафах и ящиках комодов почему-то висят восковые печати.

Это напомнило мне сцены из любимых мною триллеров и детективов: в них полиция подобным образом опечатывала места преступлений. При мысли о том, что я могла оказаться в одном из таких мест, оптимизма у меня слегка поубавилось.

Заинтригованная и обеспокоенная, я подошла к одному из шкафов и присмотрелась к печати, надеясь найти ответы на свои вопросы. Или хотя бы какую-нибудь подсказку.

Брови удивлённо поползли вверх.

Моему изумлению не было предела! Письмена, выдавленные на восковой печати, были такими же нечитабельными как и на диске из Феста.

Возникал новый вопрос: это те же загадочные, неподдающиеся дешифровке знаки или буквы какого-то другого, подобного алфавита? Возможно ли, чтобы современные жители Крита по-прежнему пользовались письменностью, которая исчезла более двух тысяч лет назад?

Мне не оставалось ничего другого, как продолжить внимательно изучать незнакомое помещение.

Я подошла к единственному в комнате окну, рама которого была сделана из неопознанного материала. К моему огорчению, оно оказалось наглухо закрытым и тоже опечатанным. Но как будто этого было мало, стёкла в окне зияли непроглядной чернотой как сердце преисподней. Я ничего не могла увидеть.

А следующим неприятным открытием оказалась запертая снаружи дверь.

Это что, такой квест?! – возмутилась я.

И в этот же миг у меня стало зарождаться тревожное чувство.

Может быть, меня выкрали и заперли в этой жуткой комнате в ожидании выкупа?.. Нет, ну что за чертовщина лезет в голову?! Да на кой ляд я кому-то сдалась? Ни отца-политика, ни мужа-миллионера, ни почившего в мире родственника, оставившего мне богатое наследство... И от меня самой никакой выгоды – зарплата продавца из парфюмерного отдела вряд ли могла вызвать у кого-то желание завладеть ею путём вымогательства...

От новой мысли внутри у меня всё похолодело. Неужели я попала в лапы маньяка?! Что может быть ужаснее, чем оказаться один на один с озабоченным психопатом?..

Я хотела опустить руку в карман своих просторных льняных брюк, моля Бога о том, чтобы там оказался мой мобильный телефон, но неожиданно обнаружила на себе чужую одежду. Это был удивительный костюм из пышной колоколообразной юбки лилового цвета с множеством оборок и тугого синего корсажа. Мои плечи были обнажёнными, и на них ниспадали вьющиеся тёмно-каштановые локоны. Волосы были мои, а вот наряд на мне – нет, точно не мой.

Версия о психе, зацикленном на определённом типе одежды, крепла и наводила на меня панический страх.

Как же отсюда выбраться? Дверь закрыта, окно закупорено, телефонов не наблюдается. Никакой связи с внешним миром. Помощи ждать неоткуда!

Чувствуя, как от отчаяния, страха и бессилия у меня подкашиваются ноги, я с трудом добралась до кровати. Хотела было присесть на её краешек, как вдруг робкая надежда молнией пронзила моё сознание. Я вскочила, как ужаленная, и, встав на четвереньки, заглянула под кровать.

Глава 4

Создание, которое явилось моему взору, внешне ничем не отличалось от человека: голова на плечах, туловище, конечности в виде рук и ног. И, тем не менее, я почему-то сразу поняла, что это не человек.

Андроид. Робот-гуманоид. Синтет. Машина, созданная и предназначенная для того, чтобы действовать наподобие человека.

Мне не верилось, что я встретилась с ним в реальности. Раньше я видела андроидов только на экране: в фильмах из серии о Чужом, в скандинавском сериале «Настоящие люди» и в ужастике «Мэган». Поэтому моей первой реакцией на появление робота был почти что шок. Трогать его я, конечно, не стала: просто доверилась своему зрению.

- Как вы себя чувствуете, госпожа? – осведомился андроид, не двигаясь с места и не сводя с меня немигающих глаз. – Я рад, что вы пришли в себя. Я о вас заботился.

Судя по тембру голоса и внешнему виду, робот принадлежал к мужскому роду. Одет он был в рубаху наподобие античной туники, которая доходила до колен и была повязана тонким поясом на узкой талии. Обувь отсутствовала, что давало возможность видеть его пятипалые конечности.

Госпожа? – изумилась я тому, как он ко мне обратился. Да что здесь вообще происходит?! Это какой-то научный эксперимент? Или психологический? А может быть, это чей-то дурацкий розыгрыш?

- Я эм...м... в порядке, – неуверенно ответила я и поднялась с колен. – В общем, да, я, скажем так, в относительном порядке. Единственное, что меня беспокоит на данный момент, так это то, что я не понимаю, где нахожусь. У меня есть кое-какие предположения на этот счёт, хотя я, конечно, могу ошибаться. Учитывая ваше появление, я допускаю, что это место может быть какой-нибудь научной лабораторией. Если это так и есть, то мне бы хотелось поговорить с кем-нибудь из людей. Ведь вы, простите, к таковым не относитесь. И, смею высказать своё мнение, вряд ли что-то здесь решаете. Скорее всего, вы из штата обслуживающего персонала...

- Вы странно изъясняетесь, госпожа, – с невозмутимым спокойствием отреагировал на моё заявление, которое я произнесла на одном дыхании, андроид. – Это есть последствия вашей травмы. Но это обратимый процесс.

Слушая его, я вдруг поймала себя на мысли, что и вправду «странно изъясняюсь». Только не в смысле построения предложений, а в их речевой особенности. Дело в том, что язык, на котором мы с андроидом так живо общались, не был моим родным языком. Его звучание было довольно необычным – певучим и мелодичным: из-за наличия двойных гласных. К примеру, слово госпожа произносилось как «го-о-спожа-а». Этот язык не принадлежал ни к одной известной мне лингвистической группе. Тем не менее я свободно владела им!

Вспомнив о восковых печатях, которые были кем-то развешаны на мебели, я, осенённая одной неожиданной мыслью, бросилась рассматривать их. Удивительно, но теперь, после того, как я заговорила на чужом языке, у меня появилась способность прочесть загадочные знаки. На каждой печати была одна и та же надпись: «Осторожно! Данное имущество находится во временном владении Ордена Правопорядка».

Это было первое удивительное открытие.

Второе же меня насторожило. Андроид говорил о какой-то травме, которую я, надо понимать, недавно перенесла.

Что же это за травма такая?

Может быть, я, блуждая по бункерному лабиринту, упала и ударилась головой? Тогда это объясняло мою внезапно открывшуюся способность говорить на незнакомом языке. Я где-то читала, что бывали случаи, когда у людей, перенёсших тяжёлые черепно-мозговые травмы, появлялись способности, прежде им несвойственные. У кого-то обнаруживался удивительный математический дар; кто-то становился провидцем; иные понимали иностранные языки, которых никогда не изучали.

Ладно, допустим, я крепко приложилась своей бедной головушкой о некую твёрдую поверхность и теперь умею бойко лопотать на языке андроида. Но зачем меня переодели? К чему, чёрт возьми, этот костюмированный эксперимент? И почему робот упрямо называет меня госпожой?

- Послушайте, я могу поговорить с кем-нибудь из местного начальства? – повторила я свою просьбу, начиная терять терпение.

- Госпожа, вы можете говорить со мной, – безаппеляционно ответил андроид. – Я по-прежнему ваш слуга. Меня зовут Лас. Вы голодны? Я принесу вам поесть. Вы хотите пить? Я принесу вам воды или вина.

- Хорошо, – смирилась я, решив, что на данном этапе нет смысла спорить. – Я хочу есть и пить. Принеси мне морепродукты и шампанское.

Ну а что? Гулять так гулять! Хоть какая-то моральная компенсация...

Однако моё предвкушение вкусного обеда оказалось преждевременным.

Я увидела, как Лас на мгновение завис, и огорчилась, когда услышала его ответ:

- Морепродукты в определении съедобных моллюсков – нет. Шампанское – определение не найдено. Шампанское – нет.

- Но почему, Лас?

- На Гортине нет моря. Остались только водоёмы с пресной водой. Но они в частном владении. Как и луга. И леса тоже.

- Где? Ты сказал: на Гортине? – переспросила я, крайне заинтригованная.

У меня было стойкое ощущение, что я уже слышала это название раньше. Оставалось только напрячь память и вспомнить, с чем оно связано.

- Гортина – третья по величине планета в Тилисской галактике, – голосом озвученной энциклопедии начал отвечать андроид. – Является частью архаичной системы и находится вдали от других космических объектов. Планета пригодна для жизни. Обитаема. Коренные жители живут в колониях, основанных благодаря знаниям переселенцев. Особенность планеты – говорящая флора. Столица и галактическая резиденция сигирийцев – город Фест. Генеральный Совет – Круг Властей. Государственные языки – сигирийский и гортинский.

- Погоди-ка, Лас! – вскричала я, чувствуя, что начинаю терять связь с реальностью. – У меня возникло несколько вопросов. Значит, ты говоришь, что мы находимся на планете, которая называется Гортина? Не Земля? Ты точно ничего не перепутал?

- Госпожа, наша планета – Гортина, – твёрдо ответил андроид.

Глава 5

- Ладно, – нехотя согласилась я. – Окей, пусть будет Гортина. А что значит: говорящая флора? Если я правильно поняла, особенность планеты состоит в том, что её населяют растения, которые умеют говорить? Это такой фантастический мир, да, Лас?

- Это реальный мир, госпожа. Всё здесь существует согласно физическим законам материального мира. Растения есть живые объекты. Но их способности ограничены. Речь как средство общения у них отсутствует.

- Тогда почему флора говорящая? – не унималась я.

- Ответ мне неизвестен, – честно, но без сожаления признался андроид. – Название придумали предки туземцев. Оно сохранилось и продолжает использоваться в современном языке жителей Гортины.

- А жители Гортины делятся на туземцев и колонистов? – продолжала допытываться я, стараясь раздобыть как можно больше информации о мире, в который меня занесла нелёгкая.

- Жители Гортины – коренное население и переселенцы, – уточнил Лас, почему-то избегая слова «колонисты».

- Откуда же они переселились? Кажется, ты назвал их сигирийцами?

- Планета Сигирия. Первая по величине в Тилисской галактике. Поверхность планеты неблагополучна и непригодна для жизни. Сигирийская цивилизация превосходит цивилизацию Гортины.

- Да, я уже догадалась, – пробормотала я, озадаченная. – Кстати, на каком языке мы с тобой говорим? По твоим словам, люди на Гортине владеют двумя языками: сигирийским и гортинским. А мы сейчас какой язык используем?

- Сигирийский, госпожа.

- Почему не гортинский?

- Гортинский это язык простонародья. Вы же принадлежите к высшей касте.

- Вот как! – невольно восхитилась я. Ну хотя бы в этом мире почувствую себя «белой костью, голубой кровью»!

- Ещё вопросы, госпожа? – осведомился Лас с завидной безмятежностью.

Я задумалась.

Всё, что сейчас происходило со мной, не могло не казаться неким фарсом, разыгранным по сценарию креативного шутника. И, однако, с каждой минутой я всё больше убеждалась в том, что действительно очутилась в другой галактике. В другом, абсолютно неизвестном мне мире. Но каким образом я попала сюда? С какой целью?

Гортина... Гортина, – повторила я про себя. И тут меня осенило.

Так назывался древний город на Крите. Мы с мужем были там с экскурсией во время нашей первой поездки на этот остров.

А потом я вспомнила другое знакомое название, которое упоминал Лас. Фест. Столица планеты Гортина носила такое же название, как и критский город минойской эпохи. Стало быть, всё – так или иначе – связано с Критом.

И всё-таки это была другая планета, другой мир...

Я загрустила. Что же теперь делать? Как отсюда выбраться? И возможно ли это?..

- У госпожи вопросов нет, – терпеливо выждав какое-то время, определил моё молчание Лас. И вдруг прибавил: – Вопросы есть у господина Отана.

Я вскинула голову.

- Что? Господин Отан? Это ещё кто такой?

Лас молча отступил в сторону, впуская в комнату высокого человека преклонного возраста, одетого в чёрный длинный плащ. У него были коротко подстриженные серебристые волосы; его тонкое лицо сохраняло холодное выражение средневекового инквизитора.

- Госпожа Мия, я хотел бы продолжить наш разговор, который был прерван в самом начале нашей встречи, – обратился ко мне неожиданный посетитель; его голос взлетел на высокие ноты, но при этом оставался на удивление мягким, хотя в нём чувствовалась скрытая угроза. – Итак, позвольте задать вам несколько вопросов.

Мия? – удивилась я. – Должно быть, это моё новое имя?

Не дожидаясь моего ответа, Отан продолжил:

- Будьте любезны, отвечайте честно, если хотите, чтобы расследование продвигалось. Полагаю, это в наших общих интересах.

- Расследование?! – переспросила я, ужаснувшись новому открывшемуся факту.

Ну вот, мало того, что меня закинули в неведомый мир, так ещё и впутали в какое-то криминальную историю!

- Разумеется, госпожа Мия, – отозвался Отан, пристально вглядываясь в моё лицо. – Мы продолжаем расследовать дело об убийстве господина Саунони, вашего наставника и Великого магистра Гильдии мыловаров.

Я моргнула.

- Какой, простите, Гильдии?

Вопреки моему предположению о розыгрыше, у «человека в чёрном» явно не было намерения шутить. Его лицо оставалось каменно неподвижным и суровым.

- Господин Саунони возглавлял Гильдию мыловаров, – ответил Отан таким голосом, которому позавидовал бы и мой невозмутимый слуга-андроид. – И у Ордена Правопорядка есть все основания считать, что убийство связано с родом его деятельности.

Глава 6

Пару минут я молчала, тщательно переваривая полученную информацию. Потом, не придумав, как следует правильно на неё отреагировать, просто спросила:

- А при чём здесь я?

- Вы не только лучшая ученица господина Саунони, но также его воспитанница, – начал отвечать Отан, ничуть не изменившись в лице. – Поскольку у него не было семьи и родных детей, вы являетесь его единственной законной наследницей. Согласно пункта В Имущественного Кодекса, после смерти господина Саунони вам принадлежит вся его собственность. Включая эти апартаменты, а также загородный дом и мастерскую. Именно поэтому мои люди, следуя инструкции, опечатали здесь всё сразу после того, как нам сообщили об убийстве. Помимо всего перечисленного, у вас есть право продолжать опыты, которые вы проводили вместе со своим наставником. Но вы, как и прежде, должны помнить о том, что любое, сделанное вами открытие принадлежит государству и имеет код секретности высшего уровня. И что за его разглашение вам грозит тюремное заключение.

Я нервно сглотнула застрявший в горле ком.

Час от часу не легче! Не успела я очухаться в новом мире, как мне на голову свалилось убийство некоего господина Саунони, моего опекуна и по совместительству шефа в каких-то сверхсекретных научных разработках. А теперь меня ещё и тюрьмой запугивают!

Единственный позитивный момент во всей этой мутной истории – наличие моего собственного жилья. Пусть я и в чужом мире, в другой галактике, но всё-таки не на улице. В любых обстоятельствах всегда приятнее иметь крышу над головой.

- Теперь, когда мы определились с вашими наследственными правами, – продолжал Отан, – позвольте вернуться к вопросам, с которых я, собственно, и начал наш разговор. Так вот, я хотел бы знать, почему вы самовольно покинули Академию Здоровья и Гигиены? Только ли потому, что ваш опекун прислал вам письмо с требованием немедленно прибыть в Фест? Или, может, была какая-то иная причина, о которой вы не хотите говорить?

У меня голова шла кругом от всего того, что со мной происходило, но нужно было как-то выкручиваться. История девушки по имени Мия, за которую меня принимали в этом мире, начинала казаться мне довольно любопытной и интригующей. И раз уж я оказалась на её месте, можно было бы попытаться разрулить сложившуюся ситуацию без риска навредить ей.

Ей?

Или – мне?

- Наверное, я приехала в Фест потому, что господин Саунони пригласил меня, – наконец, по недолгом размышлении, ответила я, украдкой наблюдая за Отаном.

- Наверное? – переспросил он, приглядываясь ко мне. – То есть вы не уверены в своём ответе?

- Послушайте, я ничего от вас не скрываю! – совершенно натурально возмутилась я. – Скажите прямо, вы меня в чём-то подозреваете?

- Это моя работа – стараться узнать, кто совершил преступление. На данном этапе расследования у меня есть только один подозреваемый. Вы, госпожа Мия. Но если я ошибаюсь, докажите это. Предложите хоть одну зацепку, которая даст мне право утверждать, что вы не виновны.

- Я бы с радостью, – уныло пробормотала я.

И, разведя руки в стороны, вздохнула:

- Но дело в том, что я ничего не могу вспомнить.

- В самом деле? – изумился Отан, впервые за весь наш разговор проявив хоть какую-то эмоцию.

- Да, совершенно определённо, – призналась я с видом обречённой на вечные муки амнезии страдалицы.

- Это может усложнить расследование, – огорчился Отан.

Порывшись во внутренних карманах своего плаща, он извлёк и протянул мне лист бумаги, сложенный в виде треугольника.

- Перечитайте. Возможно, текст этого письма, который мы обнаружили в вашей дорожной сумке, поможет вам кое-что прояснить в вашей памяти.

Я взяла письмо (бумага оказалась невесомой и приятно прохладной на ощупь) и прочитала:

«Дорогая Мия!

Я хочу, чтобы ты бросила все свои дела и как можно скорее явилась в нашу столичную квартиру. Это очень важно для твоего будущего. Прилагаю сумму, необходимую для оплаты дорожных расходов. Пожалуйста, не медли. Окажи своему старику последнюю любезность».

- Похоже, ваш опекун придавал особенное значение этой встрече, – произнёс Отан, первым нарушив молчание.

- Он болел? – спросила я и подняла на него глаза. – Почему он называет любезность последней? Может быть, он собирался рассказать мне о своей смертельной болезни? Может быть, ему оставалось жить считанные дни?

- Весьма досадно, что вы сами не знаете ответов на эти вопросы. Неужели вы и вправду ничего не помните? – В голосе Отана прозвучало недоверие.

- К сожалению, нет.

Я снова опустила глаза и ещё раз перечитала письмо. Что же такого важного хотел сообщить мне господин Саунони?

Мне?..

Вдруг поймав себя на мысли, что начинаю всё глубже и глубже входить в роль некой Мии, я решила серьёзно отнестись ко всему, что касалось её жизни. Ведь теперь это была и моя жизнь. С моей стороны будет весьма легкомысленно и недальновидно (а может, даже и опасно?), если я пущу всё на самотёк.

В другой своей жизни, в другой галактике, я была очень беспечной и наивной, раз не сумела разглядеть изворотливых лжецов и лицемеров в своих самых близких людях. Наверное, если бы не та роковая эсэмэска от «незнакомого доброжелателя», который советовал мне вернуться домой в разгар рабочего дня, я так и продолжала бы верить, что в моей личной жизни всё в шоколаде. Кем бы ни был тот человек, который каким-то образом оказался причастным к моим семейным отношениям, он открыл мне глаза, предварительно сняв с них розовые очки...

- Господин Отан, – обратилась я к «агенту в чёрном», – вы могли бы ответить мне на один вопрос? Я понимаю, что вопросы здесь задаёте вы, но мне и самой хотелось бы кое-что узнать. Тем более, что я являюсь стороной, заинтресованной в расследовании.

- Разумеется, – сухо ответил Отан.

И кивнув седовласой головой, милостиво разрешил:

- Спрашивайте.

- Как был убит мой опекун?

Глава 7

- О, ваша память сыграла с вами злую, но отчасти полезную шутку! – воскликнул Отан. – Скорее всего, то, чему вы явились свидетелем и из-за чего потеряли сознание, заблокировало ту часть вашего мозга, которая отвечает за память. Это неудивительно. Картина преступления выглядела достаточно шокирующе. И не только для таких впечатлительных юных девушек как вы, госпожа Мия. Даже моим людям, которые работают в Ордене Правопорядка не один десяток лет, было нелегко сдержать свои эмоции.

Слова повисли в воздухе. У меня сложилось мнение, будто Отан нарочно выдержал паузу, чтобы привлечь моё внимание и поразить меня тем, что прозвучало вслед за ней.

- Господина Саунони обезглавили, – с мрачной торжественностью произнёс он, глядя мне в лицо. – Это варварский способ убийства. Но именно он даёт мне основание полагать, что убийца господина Саунони – гортинец. Подобное заключение существенно сужает круг подозреваемых.

- Простите, но тогда я вынуждена задать вам ещё один вопрос, – набравшись смелости, сказала я. – Считаете ли вы, что девушка моей комплекции сумела бы отрезать человеку голову?

- Когда я сказал, что на данном этапе вы являетесь моей единственной подозреваемой, это вовсе не означало, что именно вас я обвиняю в нападении на господина Саунони. Разумеется, такой тип убийства вам не под силу. Это первое. Второе: вы не гортинка. Однако эти обстоятельства не исключают вашей причастности к преступлению. Вы могли быть его организатором и направлять руку убийцы. Но вы не выбирали способ убийства. Поэтому, оказавшись на месте преступления, вы не смогли справиться со своими эмоциями и потеряли сознание.

- И кто же меня обнаружил? Кто вызвал вас?

- Это был я, госпожа, – в разговор неожиданно вмешался Лас, который всё это время молча стоял в стороне.

- Но как я оказалась на месте преступления? – Моему недоумению не было предела.

- На господина Саунони напали в тот момент, когда он входил в дом, – металлическим голосом пояснил мне Отан. – Вы появились здесь на полчаса позже.

Ну что ж, кое-какие разрозненные паззлы начинали складываться в более-менее ясную картинку. Вывод напрашивался сам собой: меня подставили. Хотя вполне возможно, что моё возвращение домой спустя тридцать минут после убийства было чистой случайностью. Мне хотелось верить во вторую версию.

И вдруг меня словно окатило ледяной волной, от внезапной новой мысли даже лоб покрылся холодной испариной.

Ведь я же совсем ничего не знаю ни о жизни Мии, ни о её личности! Что если она и вправду замешана в этом ужасном преступлении?

- Госпожа Мия, – снова раздался бесстрастный голос Отана, – поскольку я пока не располагаю доказательствами вашей причастности к убийству Великого магистра, у меня нет права брать вас под стражу. Если же вы настаиваете на своей невиновности, предлагаю вам сотрудничать с Орденом Правопорядка. Любая информация, которая покажется вам подозрительной, должна немедленно попасть ко мне. Внимательно осмотритесь здесь и в вашем загородном доме. А также в мастерской. Если обнаружите какую-либо пропажу – ценных вещей или важных документов, – сразу обращайтесь ко мне. Вы меня поняли?

В последней фразе «агента в чёрном», произнесённой с особенным нажимом, прозвучало предострежение.

Я обречённо кивнула и прижала дрожащую ладонь к вспотевшему лбу.

Глава 8

- Лас, – позвала я слугу, как только за Отаном закрылась дверь, – расскажи мне о моём опекуне. Как он выглядел, какой у него был характер, какие были отношения с коллегами, с кем дружил, какие вёл дела... и всё такое.

- Господин Саунони был уникальным, – ответил андроид. Естественно, в его голосе, как и прежде, не было никаких эмоций.

- В каком смысле?

- Могучий и несокрушимый. Настоящий гигант, – констатировал Лас.

Если он был таким сильным, значит, тот, кто на него напал, был гораздо сильнее, – автоматически отметила я про себя.

- Как насчёт характера?

- Он из тех людей, которые никогда не бывают не правы и добиваются того, что хотят, любыми способами и средствами. Никому не позволял себя учить. Он – авторитет. Его работа – это его призвание и цель жизни.

Хм, никогда бы не поверила, что мыловарение может быть для кого-то целью жизни, – не без сарказма подумала я.

- Он получал удовольствие от того, чем занимался, – продолжал робот, к моему удивлению, вовлекаясь в свой рассказ. – Большую часть времени он проводил в своей мастерской. Занимался поисками нового сырья и разработками новой формулы мыльной основы. Занимался этим не ради материальной выгоды или славы, а чтобы иметь возможность обеспечить благополучие и процветание нашей планеты.

- Это очень интересно, – вставила я, стараясь ещё больше подбодрить Ласа. Раз уж робот неожиданно разговорился, надо его дожимать.

- Есть риск, что Гортина повторит печальную участь Сигирии. Господин Саунони был готов на всё, чтобы сохранить Гортину хотя бы в том виде, в каком она находится сейчас.

Последние слова андроида заставили меня насторожиться.

- А что с ней не так, Лас? С Гортиной?

Вместо ответа робот прошествовал мимо меня к окну, затем один из его пальцев превратился – прямо у меня на глазах! – в нечто наподобие отвёртки, которую Лас вставил в блестящий треугольничек под окном. Чик – и окно открылось! Вернее, его непроглядно-чёрные окна как по мановению волшебной палочки просто бесшумно разъехались в разные стороны.

Я подбежала к окну и... застыла как вкопанная.

Пейзаж, который открылся моему взору, выглядел весьма удручающе. Депрессивно, как говорят в моём мире.

Ближе к дому, из окна которого я выглядывала, располагался ровный, как под линеечку, ряд деревьев, похожих на кипарисы. Под ними можно было увидеть газон с разбитыми по его краям цветниками. Цветы отличались крупными размерами и всевозможными яркими оттенками. Настолько яркими, что их можно было охарактеризовать двумя словами: «вырви глаз». Только эта часть обзора радовала мой взгляд. Зато то, что находилось за ней, напоминало картины на тему постапокалипсиса.

Далеко, до самого горизонта, простиралась голая пустошь, лишь кое-где утыканная пнями. Время от времени над ней проносился ветер, который поднимал в воздух целые облака чёрно-пепельной пыли. Облака будто соревновались друг с другом в креативности: они трансформировались то в вихри с причудливыми завитками, то в зловещие воронки, сравнимые с торнадо, то в невероятно длинные, как будто тянущиеся к самому небу столбы.

Само небо тоже казалось каким-то серым и пыльным, а в нём висело некое трёхокое светило. Причём, два «глаза» были открыты – они сияли почти так же ярко, как наше родное Солнце. А вот третий «глаз», слегка наплывая на своего соседа, угрожающе чернел: то ли был ещё закрыт, то ли это был его обычный цвет.

- Что это такое? – не поворачивая головы, спросила я у Ласа, который стоял рядом со мной. Вскинула руку и вытянула указательный палец в сторону трёхокого чуда.

- Это Айя Триада, – тоном школьного учителя ответил андроид.

Очевидно, Ласа совсем не беспокоил тот факт, что его хозяйка стала жертвой полной и беспросветной «амнезии». Или, может, он отнёсся к этому с пониманием, учитывая то, что мне (то есть Мие) пришлось недавно пережить.

- Когда все её сферы станут чёрными, на Гортине наступит ночь, – прибавил Лас.

Я кивнула, дав ему понять, что усвоила только что полученную информацию, и медленно отошла от окна.

- Скажи, Лас, как такое возможно? Почему рядом с нашим домом преспокойно цветёт сад, а за его пределами земля будто выжжена?

- Сад является территорией ваших фамильных владений, госпожа. Право частной собственности на Гортине защищено законом. Над садом, как и над домом, установлен купол. Он есть часть системы безопасности и жизнеобеспечения в границах приватных владений. Вне купола ваша жизнь подвергается серьёзному риску. Передвигаться за пределами купола рекомендуется только на мотомобиле.

Я ответила Ласу благодарной улыбкой, хотя сильно сомневалась, что робот её оценит.

Что ж, сведения о мире, в который я попала, как, впрочем, и о моём наставнике, были очень любопытными, но не исчерпывающими.

Что произошло на Гортине? Какие катаклизмы вынудили сигирийцев покинуть свою родную планету? Каким образом Саунони, Великий магистр Гильдии мыловаров, собирался уберечь Гортину от печальной участи Сигирии?

Мыловар – герой-спаситель мира, – усмехнулась я, но тут же нахмурилась.

Видимо, какой-то план у него всё-таки был. Может быть, из-за этого его и убили? Тогда мне предстоит искать убийцу исходя не только из его личной мотивации, но и в более глобальном масштабе. Возможно, план господина магистра по спасению планеты был кому-то не по душе. Кому? И по какой причине?

Глава 9

- Лас, ты говорил, что господин Саунони был занят поисками нового сырья для создания мыльной основы. И что это очень важно для благополучия Гортины. Я всё пытаюсь понять, как это взаимосвязано?

- Массовая вырубка лесов для получения древесины грозит убить всю флору и фауну планеты. Сигирия стала непригодной для жизни в результате необдуманных действий населения. Сигирийцы принесли на Гортину плоды своей цивилизации и культ чистого тела. До их переселения на Гортину местные жители были дикарями и в уходе за телом довольствовались только водой. Для изготовления полезного мыла в качестве щёлочи требуется древесная зола. Сигирийские мыловары сразу наладили массовое производство моющих средств, которые долгое время оставались доступными даже для бедных гортинцев. Но лесов на Гортине было не так уж много. Когда положение стало катастрофическим, вырубку деревьев остановили. Вся растительность на планете перешла в частное владение. Качественное и полезное мыло стало очень дорогим. Оно стало предметом роскоши. Гильдия мыловаров приняла решение запустить массовое производство мыла на синтетической основе. Сначала новые рецептуры имели колоссальный успех у гортинского населения. Но спустя два года люди начали страдать из-за серьёзных кожных болезней, а также их последствий. Господин Саунони занялся исследованиями, которые должны были спасти людей и флору планеты.

Андроид умолк и уставился на меня с таким видом, будто я была экзаменатором, а он – студентом, который блестяще ответил на вопрос в билете.

- Спасибо, Лас. Теперь я знаю о Гортине гораздо больше. И о Гильдии мыловаров, кстати, тоже.

Хотя я испытывала волнение от всего услышанного, а в голове у меня царил сумбур, кое-что всё-таки начинало постепенно проясняться.

Ещё в школьные годы я зачитывалась детективами и в процессе чтения параллельно авторской задумке выстраивала свои собственные версии. Мне всегда было интересно следить за перипетиями главных персонажей, «отслеживать» поступки и поведение подозреваемых, искать причины, побудившие их совершить то или иное преступление. Зачастую мотивы злодеев были вполне логичны. Однако в некоторых случаях вычислить их не представлялось возможным до завершения прочтения книги или просмотра детективного фильма. Порой люди совершают преступления под воздействием каких-то эмоций, импульсивно, в состоянии аффекта.

Что двигало убийцей Великого магистра? Вражда? Зависть? Месть? Или, может, жажда наживы?

Талантливые учёные, удачливые исследователи и первооткрыватели всегда ходят по лезвию ножа. На скольких сенсационных открытиях, ставших всемирно известными или погребённых в секретных архивах, остались следы крови? Скольким людям они стоили жизни?

Размышляя таким образом, я сделала вывод, что господин Саунони стоял на пороге какого-то феноменального открытия. Кто-то узнал об этом или он сам с кем-то поделился своими идеями – и это послужило причиной его смерти. Некий завистливый злопыхатель вознамерился присвоить себе чужое открытие. Чужой успех. Чужую славу.

Вот и Отан считает, что убийство Великого магистра связано с его профессиональной деятельностью.

- Лас, – я снова нуждалась в помощи всезнающего андроида, – а где находится мастерская господина Саунони?

Я ещё не знала, что конкретно следует искать в лаборатории магистра мыльных дел, но рассчитывала получить ответ, «прошерстив» его записи. Ведь любой учёный ведёт записи своих исследований, не так ли?

Ну, и нелишне было бы осмотреть свои новые владения. Что там сказал об этом агент Ордена Правопорядка?

«Согласно пункта В Имущественного Кодекса, после смерти господина Саунони именно вам принадлежит вся его собственность. Включая эти апартаменты, а также загородный дом и мастерскую».

- Мастерская господина Саунони находится на территории вашей усадьбы в Амниссе, – отрапортовал Лас.

- Я хочу отправиться туда, – заявила я тоном, не допускающим возражений. И подкрепила своё намерение суровым взглядом: – Немедленно.

Глава 10

Лас отреагировал на моё заявление так, как и подобало вышколенному слуге. Или – как дисциплинированный солдат. Или всё-таки как обычный робот, запрограммированный на подчинение своей хозяйке?

На дорожные сборы ушло не более минуты. Я просто взяла с собой сумку, с которой Мия приехала домой, и последовала за Ласом по длинному коридору, разделявшему апартаменты на две части, к входной двери. По пути я отметила, что проблему освещения коридора решал световой колодец на потолке (совсем как в домах минойской эпохи). Потом спустилась по величественной лестнице из чёрного зеркального камня и вскоре очутилась в небольшом дворике. У стены, под металлической аркой, увитой хищными побегами какого-то плющевидного растения, стояло то, что Лас называл мотомобилем. Это был любопытный гибрид из материалов, внешне похожих на пластик и стекло, собранный в виде какого-то зверя – что-то среднее между лошадью и гигантским жуком. По крайней мере, мне так показалось...

- Лас, а я смогу дышать за пределами купола? – спросила я: осторожность никогда не помешает. Тем более в другой галактике.

Андроид застыл, вероятно, сбитый с толку моим вопросом.

- Я хотела узнать, не нужно ли мне надеть что-то вроде скафандра? – уточнила я, поспешив ему на помощь. – Или противогаза? Или что там ещё используют в качестве защиты в условиях вредного для здоровья людей инопланетного воздуха?

Лас моргнул, подавая первые признаки осмысленной работы своего искусственного организма, созданного гениальными учёными Сигирии.

- Госпожа, твои опасения безосновательны. Воздух Гортины соответствует нормам жизнедеятельности и не имеет летальных последствий для живых организмов.

- Ладно, поверю тебе на слово, – пробормотала я, хотя информация, выданная роботом, не совсем убедила меня.

Мы оседлали мотомобиль – Лас спереди, я за его спиной – и помчались к воротам, встроенным в купол. Ворота распахнулись, выпуская нас в пыльный негостеприимный внешний мир.

К счастью, воздух здесь оказался вполне пригодным для моих лёгких. Это успокаивало. И ещё – давало уверенность в том, что обитатели Гортины (пока я знала только одного из них, но мы беседовали с ним в закрытом помещении) ничем не отличаются от землян.

Мы ехали по идеально ровной дороге, прямой, как взлётная полоса. По обе стороны от неё располагались улицы, которые казались зеркальным отражением друг друга. В моём представлении – представлении жительницы Земли двадцать первого века – именно такой вид имели футуристические города моей родной планеты.

Каждый дом горожанина с прилегающим к нему садовым участком был защищён прозрачным куполом из неизвестного мне материала. Со стороны эти купола выглядели как сферические половинки мыльных пузырей, вобравших в себя жилые объекты.

Это было забавное сравнение. Почему я подумала о мыльных пузырях? Может, из-за того, что в спешном порядке унаследовала «мыльную империю» моего наставника и теперь мне предстояло занять его место?

Поистине, неисповедимы пути Судьбы!

Я просто коллекционировала мыло и никогда не мечтала стать «мыльной королевой»! Где, в каком неведомом уголке галактики и каким шутником моё невинное увлечение мыльной продукцией было воспринято как призыв переписать сценарий моей жизни? Что это такое? Эксперимент небожителей? Или моё, как об этом любят говорить создатели фэнтези, истинное предназначение?

Ладно, сказала я себе, поживём – увидим. Потихоньку разберусь, что к чему. Чай, не впервой...

Я взглянула вверх. Небо над Гортиной окрасилось в тёмно-серые предгрозовые тона. Айя Триада смотрела на планету только одним глазом.

Не знаю, что из себя представляют местные ночи, но хотелось бы добраться до Амниссы до наступления полной темноты, – подумала я.

Между тем Фест с его куполами уже остался далеко позади нас, и теперь мотомобиль катил по чёрной пустоши. Едва различимый рокот долетал откуда-то со стороны с порывами ветра. Если бы я была на Земле, то решила бы, что невдалеке рокочут морские волны. Но Лас сказал, что на Гортине нет моря. Тогда напрашивался другой вывод: где-то зарождается буря, которая скоро, возможно, окажется у нас на пути.

Время от времени нас брали в плен пыльные вихри, которые кружили вокруг нас с пронзительным свистом. На смену им приходили гигантские воронки, грозящие засосать нас в себя, и тогда Лас сильнее давил на газ. Вырываясь из очередной воронки-пылесоса, мы налетали на пыльный столб, пронзали его как комета и летели дальше.

Наконец впереди замаячили очертания какого-то поселения, также накрытого прозрачным куполом.

- Амнисса, госпожа, – сообщил Лас тоном трамвайного кондуктора.

Вскоре мы подъехали к усадьбе в окружении парка, в центре которого возвышался дом уже знакомой мне конструкции. Надо сказать, что архитектурной особенностью всех построек на Гортине была их кубическая форма. Они были многоэтажными (большинство из них имело два этажа), с плоскими крышами и рядом дверей, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга.

Загородный дом господина Саунони выглядел весьма впечатляюще, что давало право предполагать его высокий социальный статус и более чем приличную оплату его труда. Но стоило ли этому удивляться? Великий магистр Гильдии мыловаров это вам не хухры-мухры...

Чтобы попасть в усадьбу, нужно было пройти процедуру автоматического распознавания личности. Лас объяснил мне, что ворота купола запрограммированы на идентификацию личности владельцев данного недвижимого имущества.

И тут меня окатило волной страха.

Что будет, если программа определит меня как самозванку? Как я объясню Ласу своё внезапное появление на Гортине? Назову это волшебным перевоплощением или мистификацией? Или всё-таки расскажу ему правду?

Глава 11

Я и сама не знала, что в моей истории с попаданием на Гортину правда, а что – игры разума.

Ведь и Лас, и Отан не сомневались в том, что я и есть Мия, воспитанница и лучшая ученица господина Саунони, наследница всего его движимого и недвижимого имущества. Я ещё не видела своего лица, но зато могла с непоколебимой уверенностью сказать, что тело на сто процентов принадлежит мне – девушке Милане с планеты Земля.

Единственным, чему я пока не нашла объяснения, был костюм, в который меня нарядили. Сказать правду, костюмчик мне нравился: он был милый и очень женственный. И сидел на моём теле как влитой. Но мне всё же хотелось знать, куда подевались мои голубые льняные брюки и белая блузка, которые я надела этим утром – перед тем, как отправиться с Таней на косметическую фабрику?

Вспомнив о подруге, я попыталась представить её реакцию на моё исчезновение. Первый вариант: не дождавшись меня, Танюшка пошла по моим следам и наткнулась на бункер. Второй вариант: встревоженная моей пропажей, она немедленно позвонила в местную полицию. Учитывая то, что подругу в отличие от меня не привлекали всякие сомнительные авантюры, второй вариант казался наиболее правдоподобным сценарием.

- Госпожа, – голос андроида вывел меня из глубокой задумчивости, – встаньте здесь и посмотрите сюда.

Я подошла к воротам, туда, куда меня приглашал Лас, и, затаив дыхание, заглянула в крохотную камеру. Экран тут же вспыхнул голубоватым светом, весело заискрился, переливаясь всеми цветами радуги, и... погас.

Минуту, одну бесконечно долгую минуту, ничего не происходило.

Ну всё, – обречённо вздохнула я, – идентификация не пройдена. Хитрость не удалась. Искусственный интеллект меня разоблачил. Прощай, наследство! Прощай, свобода!

Интересно, какая мера наказания предусмотрена на Гортине за присвоение чужой личности?

Едва я подумала о том, что меня ждёт после того, как Лас пожалуется местным властям на «подлог», как створки ворот дрогнули и бесшумно разъехались в стороны.

Я едва не подпрыгнула от радости. Ура, ура, мои страхи оказались напрасны! Я – госпожа Мия и хозяйка этой великолепной усадьбы!

Усадьба и вправду была хороша. Ухоженный парк, полный всевозможных деревьев и кустарников, изумрудные лужайки, пёстрые цветочные клумбы, мощёная подъездная аллея, ведущая к дому.

В общем, жилище главного мыловара планеты Гортина я бы назвала настоящим дворцом. Сложенный из тёсаного камня, он имел три этажа в высоту и был возведён вокруг прямоугольного открытого двора. По бокам двора возвышались два ряда колонн, выкрашенных в цвет красной охры; каждый из них служил своеобразным портиком. Дверные проёмы открывали вид на красивые каменные лестницы, которые вели во внутренние покои.

Взбежав по одной из лестниц, я очутилась в прохладном узком коридоре с двумя световыми колодцами. Двери, собранные из вырезанных вручную деревянных пластин, вели в небольшую изящно отделанную спальню. Но и здесь, как в городских апартаментах господина Саунони, меблировка сводилась к минимуму. Кровать, комод, шкаф для одежды, пара кресел в углу. Изящество спальне придавала мягкая обивка кресел, напоминавшая нежнейший бархат, расшитое цветочными узорами покрывало на кровати и фрески на стенах, на которых был изображён пёстрый цветочный мир. Открыв соседнюю дверь, поскромнее, можно было попасть в туалетную комнату: сюда были подведены водопровод и канализация.

- Замечательно! – не в силах сдержать ликование, воскликнула я.

Мне хотелось петь и хлопать в ладоши: не знаю, каким будет завтрашний день, но ночь я проведу в цивилизованных условиях и комфорте.

В это время снизу до меня донёсся голос Ласа:

- Госпожа, вы должны это видеть!

Ещё не зная, что случилось, я вдруг почувствовала, как во мне нарастает паника. Выбежав из спальни, я пулей пронеслась по коридору, спустилась, перескакивая через ступеньку, по лестнице и замерла в дверях комнаты на нижнем этаже.

Андроид был там и, стоя посередине как фонарный столб, обводил взглядом помещение.

- Что такое? – встревожилась я. – В чём дело, Лас? Что случилось?

- Вас обокрали, – без малейшего намёка на какие-либо эмоции сообщил робот.

Глава 12

Я осторожно перешагнула через порог и огляделась.

Вероятно, эта комната служила главному мыловару Гортины рабочим кабинетом. Стиль внутреннего убранства был ожидаем и уже привычен – всё тот же минимализм. Сверкающее зеркальными поверхностями бюро, одноногое офисное кресло, какой-то неопознанный агрегат у стены.

Вроде ничего необычного. Строгая рабочая обстановка. Но...

Полки на стенах зияли голыми ячейками, а в книжных стеллажах темнели пустоты.

Я посмотрела на пол в надежде увидеть там следы, которые могли оставить грабители. Увы, тот (или всё-таки те?), кто опустошил библиотеку господина Саунони, оказался тем ещё аккуратистом. Может быть, криминалистам с Земли с их высококлассным оборудованием и удалось бы обнаружить здесь какую-нибудь улику, но где же их взять на Гортине? Я даже не знаю, каким оборудованием располагает Орден Правопорядка и какими методами ведёт расследование господин Отан. Кстати, надо бы ему сообщить о том, что здесь случилось...

- Лас, ты помнишь, что Магистр хранил на этих стеллажах? – обратилась я к роботу, который так и не двинулся с места.

- Каталоги, госпожа. Они содержали накопленные столетиями сведения об уникальной флоре Гортины. Предки туземцев испокон веков занимались собирательством. Они знали каждый цветок, каждое растение – всё, чем были богаты местные леса. И передавали свои знания из поколения в поколение. Господин Саунони иногда встречался с гортинцами, говорил с ними и записывал то, что его интересовало. Потом составлял каталоги.

- Ясно, – кивнула я.

Если до этого я ещё достаточно скептически относилась к той гипотезе, что мыловара убили из-за рода его деятельности, то теперь сомнений уже не оставалось.

- Лас, я хочу осмотреть мастерскую! – решительно заявила я.

- Прошу следовать за мной, госпожа, – с готовностью отозвался робот.

Мастерская находилась в подвальном помещении. Широко распахнутая дверь из голубоватой стали открывала ведущие вниз каменные ступени.

Я хмуро оглядела дверь, пощупала петли и замок. Надеяться на то, что грабители обошли это место стороной, было бы глупо.

- Сюда, госпожа! – сказал Лас и начал спускаться по ступенькам.

Я последовала за ним, повторяя про себя заклинание: «Боже, сделай так, чтобы там оказалось хоть что-нибудь полезное, иначе моё чудесное появление на Гортине не имеет смысла!» Если я не найду зацепку, которая наведёт меня на след грабителей (и возможных убийц Магистра), Отан с чистой совестью навесит на меня всех собак. Согласитесь, провести остаток жизни в гортинской тюрьме так себе перспектива...

Мастерская была просторная, прямоугольной формы. Потолок высокий, около двух метров, а на нём – параллельные друг другу деревянные балки. Стены сложены из серо-бурого камня, пол – из тщательно обтёсанных каменных плит. Помещение освещала единственная люминесцентная лампа; она ежеминутно мигала, раздражая глаз, и монотонно гудела, что не могло не действовать на нервы.

Но раздражение, которое начинало закипать внутри меня, улеглось, стоило мне втянуть в себя воздух мастерской. Знакомые горько-сладкие ароматы трав и эфирных масел успокаивали; их благотворное влияние на нервную систему было очевидным и, я бы сказала, потрясающим.

Я внимательно, по-хозяйски оглядела помещение.

В общем-то, здесь всё было, как в любой другой мастерской. Единственное специфическое отличие заключалось в том, что это была мастерская человека, фанатично увлечённого растениями. Полки были уставлены стеклянными банками разных размеров, в которых хранились травяные и цветочные порошки, мази и настойки. С потолочных деревянных балок свисали целые охапки и аккуратно связанные пучки сушёных растений. В одном углу виднелся сложенный из грубых камней очаг с вбитым в стену железным крюком, на котором висел закопченный котёл.

Сняв крышку и заглянув в котёл, я увидела на его стенках густые разноцветные наслоения затвердевшей массы. Принюхалась – и моё обоняние сразу уловило сладковатые цветочные запахи. Очевидно, в этом котле Великий магистр варил экспериментальные образцы мыла.

- Кажется, мне здесь ничего не светит, – разочарованно проговорила я и двинулась к выходу.

Поднялась на несколько ступенек и остановилась, увидев, что Лас остался в мастерской.

- Что такое, Лас? – спросила я, оглянувшись на робота, который продолжал неотрывно смотреть в дальний угол мастерской.

- Вон там, – сказал Лас, – господин Саунони держал тайник.

Я вернулась в мастерскую только для того, чтобы убедиться в том, что такая важная деталь могла ускользнуть от моего внимания.

А сама подумала: что могло храниться в тайнике в доме Великого магистра Гильдии мыловаров? Если грабители пришли сюда за каталогами, то можно ли допустить, что в мастерской они рассчитывали найти что-то более ценное?

Тайником оказался небольшой стальной шкаф в нише, напоминавший банковский сейф, который был встроен в стену.

Я приподняла верхнюю оборку своей пышной юбки и, используя её как защиту, чтобы не оставить отпечатков пальцев, с её помощью открыла шкаф. По следу на слое пыли можно было определить, что недавно здесь стоял какой-то предмет овальной формы. Я повернула дверцу и рассмотрела замок – на нём не оказалось никаких следов взлома. В рабочем кабинете, насколько я успела заметить, тоже ничего не вскрывали.

Похоже, у грабителей имелись все коды и ключи, – резюмировала я свои наблюдения.

- Лас, – повернувшись к андроиду лицом, проговорила я, – есть идеи насчёт того, что могло храниться в тайнике?

- Там были разработки того, над чем господин Саунони работал в последнее время.

- К сожалению, грабители забрались и сюда. Не представляешь, как к ним могли попасть ключи и шифры?

- Нет, госпожа.

- Был ли у моего опекуна доверенный человек, которому он мог передать дубликаты ключей и назвать комбинации шифров?

- Исключено, госпожа. Он никому не доверял. Кроме вас.

Глава 13

Замечательно! Опять всё сходится на мне, – с сарказмом подумала я. – Что если Отан не ошибается насчёт причастности Мии к убийству Магистра?

Но потом мне в голову пришла новая мысль: в таком большом доме да ещё с обширной прилегающей к нему территорией должна быть прислуга. А слуги это те люди, которые умеют оставаться незаметными, но при этом сами замечают и слышат очень много любопытных вещей касательно своих хозяев.

- Кто ухаживает за садом, Лас? Здесь есть садовник?

- Бадр.

Ну вот, хоть какая-то зацепка, – обрадовалась я.

- Я могу поговорить с Бадром? Где его найти?

- Не можете, госпожа. Бадр устарел и вышел из строя. Господин Саунони отправил его на свалку.

Я чуть не задохнулась от негодования. Возмутительно! Если верный слуга состарился и заболел, это не повод избавляться от него как от ненужного хлама! Что за бесчеловечные порядки царят на этой планете?

- Мы должны найти Бадра, – заявила я, глядя на Ласа, и даже притопнула ногой для пущего эффекта. – Возможно, он владеет информацией, которая поможет нам выйти на след грабителей.

- Бадр больше не имеет ценности и не владеет никакой информацией. Господин Саунони собирался выписать себе нового робота.

Так, значит, Бадр был роботом! Тьфу ты, могла бы и сама догадаться...

Я нахмурилась. Вся эта история принимала дурной и почти безнадёжный для меня оборот. Отан, располагая какими-то пока неизвестными мне сведениями, считает меня причастной к убийству главного мыловара планеты. А теперь я рискую стать также главным фигурантом в деле об ограблении. Всё, что угодно, только не криминальное пятно на моей репутации!

В голове стала формироваться новая мысль.

По словам Ласа, Саунони не доверял никому, кроме меня. То есть Мии. На момент ограбления Мия должна была находиться в Академии Здоровья и Гигиены, которую покинула только после того, как получила письмо от своего опекуна. Значит, всё-таки был кто-то третий! Кто-то, кто постоянно вертелся рядом с Магистром и сумел втереться ему в доверие. Кто-то, о ком не знали ни Мия, ни её слуга Лас.

«Я найду тебя, мерзавец! – мысленно пригрозила я неведомому злодею. – Даже не сомневайся: обязательно найду!»

Итак, помещение мастерской было тщательно осмотрено – работа подошла к концу.

И тут я, бросив последний взгляд на тайник, заметила под ним, на полу, клочок бумаги. Подобрала его и быстро пробежала глазами по уже знакомым мне письменным значкам. Это оказался билет на корабль, который следовал на Маллию.

- Лас! – окликнула я андроида, который занёс ногу над первой ступенькой лестницы, намереваясь покинуть мастерскую. – Помнится, ты говорил, что на Гортине нет морей. Тогда как ты объяснишь вот это?

Я подошла к Ласу и протянула ему билет.

- Всё просто, – бегло изучив его содержимое, изрёк робот. – Этот корабль космический. А Маллия – это планета.

Глава 14

Следующие пять минут Лас делился со мной своими энциклопедическими знаниями.

Выяснилось, что Маллия – это вторая по величине планета в Тилисской галактике, которая, в отличие от своих соседок, Гортины и Сигирии, расположена в непосредственной близости к Айя Триаде. Из-за этой особенности планета считалась непригодной для жизни. Ведь когда одновременно светили все три ока Айя Триады, температура воздуха на Маллии была такой же, как в плавильной печи. Когда же Айя Триада засыпала, закрывая свои три ока, температура резко падала, превращая гористую поверхность планеты в ледники.

- Всё это невероятно любопытно, – выслушав Ласа, сказала я. – Но меня удивляет, зачем, для чего туда летают корабли? Если с Гортины до Маллии налажены транспортные пути, значит, там построена космическая станция?

- Кидония, – с готовностью студента, отлично подготовившегося к экзамену, ответил Лас. – Так называется станция. Это первое и пока единственное на Маллии поселение сигирийцев.

- И чем же они там занимаются? Чем их заинтересовала эта безжизненная планета?

- Они изучают минералы, которыми богаты горы Маллии.

- Ладно, – кивнула я, – допустим. Но с какой целью туда собирался лететь Великий магистр Гильдии мыловаров? Единственное, что, по моему мнению, могло бы его заинтересовать, на Маллии наверняка отсутствует. Если планета, как ты говоришь, мертва, то там нет ни флоры, ни фауны.

- У меня нет ответа на ваш вопрос, госпожа. Прошу прощения, но я вынужден немедленно удалиться, чтобы отключиться и перейти в режим ночной экономии. С восходом Айи Триады я смогу получить от её энергии необходимое для моей жизнедеятельности питание. И тогда мы сможем продолжить наш разговор.

После этих слов Лас отвернулся от меня и начал подниматься по лестнице. Я видела, что с каждым шагом ему становится всё труднее взбираться наверх, движения его заметно замедлялись. Теперь я знала, что внутри моего верного слуги находится зарядное устройство, которое преобразует энергию солнца в источник питания. И что периодически он нуждается в подзарядке.

Это открытие навело меня на тревожную мысль о том, что Лас, в котором я сейчас видела своего единственного друга и компаньона, не всегда может служить мне помощником. И – надёжной защитой.

Выбравшись из мастерской, мы с Ласом разделились.

Чувствуя, что и мне самой уже давно не мешало бы подкрепиться, я отправилась бродить по дому в поисках кухни.

Нашла я её, как и предполагала, на самом нижнем этаже.

Как-то наш знакомый, который занимался разработкой дизайна кухонной мебели, пригласил нас с мужем на презабавную экспозицию. Её темой был интерьер кухни в футуристическом стиле. Так вот, кухня господина Саунони напомнила мне один из увиденных на той выставке интерьеров.

Агрегат с рабочей поверхностью, в верхнюю панель которой были вмонтированы мойка и плитка, больше походил на станок для изготовления чего-либо и в меньшей степени на место для готовки и дружеских посиделок. Кухня была оснащена вытяжкой, холодильником с морозилкой, паровой печью и посудомоечной машиной. Контейнер, в который помещались пищевые отходы для их дальнейшей переработки, также имелся в наличии. Солнечные панели, расположенные в верхних модулях, снабжали электроэнергией некоторые приборы. Двойная раковина собирала воду, которая фильтровалась для повторного использования, например, для полива растений, находившихся здесь же, в больших горшках в виде кубов. Вообще, все предметы в этой кухне имели исключительно кубическую форму. Что касается цветовой гаммы, то во всей обстановке однозначно доминировал цвет красной охры.

Любимый цвет местных жителей, – отметила я про себя. И, вспомнив руины минойских дворцов, автоматически прибавила: – И древних обитателей Крита, кстати, тоже.

Этот странный синтез технологического прогресса и отсылок к одной из самых древних цивилизаций планеты Земля уже неоднократно наводил меня на мысли, которые постепенно складывались в некое подобие теории. Но на данный момент усталость и чувство голода, которое всё настойчивее проявляло себя громким урчанием в пустом желудке, не позволяли мне ясно сформулировать эту теорию.

Безукоризненная чистота рабочей поверхности кухни говорила лишь об одном: здесь давно ничего не готовили. Я обречённо вздохнула, готовясь к худшему. Если Магистр не утруждал себя готовкой, рассчитывать на обнаружение каких-либо съестных припасов на этой кухне было бы глупо.

Неужели мне придётся остаться без ужина? – От этой мысли мне хотелось захныкать, как ребёнку, которому отказали в сладком.

Тем не менее я решила всё-таки поскрести по сусекам: авось, завалялось что-нибудь съедобное в холодильнике или в нижних панелях кухонного агрегата.

Я решила начать поиски еды с холодильника. Но там меня ждало первое разочарование и подтверждение моим опасениям – готовка еды не входила в список любимых занятий господина мыловара. Скорее всего, он не так часто наведывался в свой загородный дом. Или же предпочитал места общественного питания.

Короче говоря, в холодильнике обнаружилась лишь сиротливо стоящая на полке пузатая стеклянная бутылка с какой-то жидкостью тёмно-янтарного цвета. Открыв её, я осторожно принюхалась. Пахло виноградом. Я сделала маленький глоток... потом ещё один... И с удовлетворением отметила: содержимое бутылки в самом деле оказалось виноградным соком.

Утолив жажду, я вернула бутылку на место, закрыла холодильник и продолжила поиски чего-нибудь, что могло бы утолить голод.

Я протянула руку к хромированной ручке одного из шкафчиков и тут же замерла.

Мой взгляд, скользнув по зеркальной рабочей поверхности стола, задержался на появившемся на ней отражении.

Глава 15

Это было моё лицо.

Лицо Мии...

Да нет же, моё!

Всё в нём было знакомое, любимое, родное: карие глаза продолговатого разреза (мама говорила, что среди наших предков были азиаты), чёрные шелковистые дуги бровей (без татуажа, прошу заметить!), миленький чуть вздёрнутый носик, пухлые розовые губки (всё своё, натуральное – никакой ринопластики, эстетической хирургии и инъекций филлеров!).

Смутили меня лишь некоторые, не особо значительные, но тем не менее заметные детали.

Во-первых, в свои тридцать я выглядела лет на десять моложе. Хотя, откровенно говоря, мне и в моём мире никогда не давали мой настоящий возраст. Эта особенность у нас была семейной: «гены молодости» передавались по маминой линии из поколения в поколение. Даже сейчас, когда маме исполнилось семьдесят, если звонил домашний телефон, и она брала трубку, к ней обращались как к Милане. Да, голоса у нас с мамой были очень похожи – и её голос порой звучал так же звонко и совсем по-девичьи, как и мой. Но в этом мире я будто обрела свою вторую юность: мне было лет семнадцать-восемнадцать, не больше.

А во-вторых, меня слегка насторожило выражение моего чудесно помолодевшего лица. Было в его чертах нечто надменное, присущее заносчивым особам, которые считают, что весь мир вращается вокруг них. Что, смею вас заверить, никоим образом не относилось ко мне, девушке по имени Милана. Зато, если брать во внимание знатное происхождение малышки Мии, о котором упоминал Лас, это могло вполне соответствовать её характеру. Судя по всему, девушка была, как говорится, непростой штучкой. Вот и глаза тому доказательство – дерзкие, лукавые...

Вволю наглядевшись на себя, любимую, я перевела взгляд на шкафчик, внутри которого надеялась найти хотя бы заплесневелый сухарик. И несказанно обрадовалась, когда увидела металлическую баночку с изображением куриного окорочка. Открыла её и осторожно принюхалась. Я не ошиблась: это и вправду был куриный паштет. К консервной банке предусмотрительно прилагалась ложечка размером с обычную чайную.

Взгромоздившись на высокий табурет, больше похожий на удлинённый металлический ящик для стеклянной тары, я принялась с удовольствием уплетать паштет. Я была такой голодной, что едва пережёвывала нежное мясо и не чувствовала его вкуса. Глотала и думала о том, как пойду сейчас в душ, а потом улягусь в постель. Мысли же об убиенном мыловаре и ограблении его загородного дома больше не тревожили меня.

Паштет, хотя его было немного в баночке, оказался довольно калорийным и питательным. По крайней мере, я почувствовала себя сытой. И – умиротворённой.

Спать! Немедленно спать, – с этой мыслью я слезла с табурета, как вдруг из угла раздался какой-то низкий гудящий звук.

Только сейчас я обратила внимание на некий агрегат – точь-в-точь такой же, как в рабочем кабинете Магистра.

Агрегат погудел ещё немного, потом что-то внутри него щёлкнуло, и в следующую минуту над его поверхностью начали появляться изображения письменных знаков. Они были похожи на надписи на неоновых вывесках, только выглядели более невесомо, воздушно. Я догадалась, что это была голограмма некоего послания. Его строки возникали одна за другой постепенно, в определённом ритме.

Приглядевшись к ним, я прочла следующее:

«Многоуважаемая госпожа Мия!

Учёный Совет Гильдии мыловаров Гортины выражает Вам свои соболезнования в связи с трагической смертью Великого магистра господина Саунони. Для обсуждения формальностей ждём Вас завтра к полудню во Дворце Гильдии».

Сухой, деловой стиль письма вызвал у меня тревожные мысли. По своему опыту я знала, что «обсуждение формальностей» обычно заканчивается чем-то неприятным. Например, строгим выговором, понижением зарплаты или даже увольнением. Но, какой бы сюрприз ни приготовили для меня коллеги-мыловары, этого было не избежать.

Голограмма письма распалась на фрагменты, а потом исчезла без следа, точно растворилась в воздухе, и на кухне снова воцарилась тишина.

«Хоть бы не проспать свою первую в этом мире деловую встречу», – подумала я и отправилась спать.

Глава 16

За ночь, которую я, кстати, проспала как убитая, погода на Гортине резко изменилась. Температура упала: это я поняла, когда, откинув лёгкое, как пух, тёплое одеяло, выбралась из постели. Вместо ощущения утренней бодрости меня всю, до самых костей, пробрало от ледяного холода. Я поёжилась, встала с кровати и, завернувшись в одеяло, прошлёпала к окну.

Похоже, этим утром Айя Триада проснулась в дурном настроении и отказывалась дарить Гортине тепло и свет. Она хмурилась и смотрела на планету вполглаза, а точнее: вполовину одного из своих трёх глаз. Зато ветер унялся, и на горизонте больше не наблюдалось резвящихся на серых просторах пыльных фейерверков.

А ещё шёл дождь. Самый обыкновенный дождь.

Надеюсь, он и вправду обыкновенный и безобидный, а не какой-нибудь токсичный. Например, кислотный, – почему-то подумалось мне. Хотя мои опасения были вполне обоснованны: планета-то чужая и лично мною пока ещё малоизученная.

Вспомнив о предстоящем Совете, я поспешила в туалетную комнату.

Только сейчас мне предоставилась возможность ознакомиться с такой важной стороной гортинского быта, как соблюдение гигиены.

Душевая кабина оказалась очень симпатичной, креативной и удобной. Она была стеклянной и выглядела как яйцо гигантской доисторической птицы. Когда я вошла в неё, двери автоматически закрылись, защищая меня подобно скорлупе. Таким образом, мне предоставлялась возможность почувствовать себя птенцом птеродактиля. Душ крепился прямо на стену и не был оснащён какими-либо декоративными деталями. В то же время его плоская квадратная лейка могла переключаться на любые режимы подачи воды – от бурного и шумного водопада до ленивого и ласкающего слух летнего дождя.

Мыльница также была изготовлена из прозрачного стекла и имела форму лепестка. В ней лежал кусочек мыла неопределённого цвета – вроде бы белый, но с каким-то сероватым напылением. Я взяла его, понюхала. Аромат был очень приятный, но незнакомый: я не смогла определить, что являлось основным сырьём, а что – наполнителями.

Лас говорил о том, что мыло на Гортине превратилось в предмет роскоши. Думаю, что господин Саунони мог (учитывая его привилегированное социальное положение и профессиональный статус) позволить себе пользоваться натуральным мылом. Поэтому я принялась мылиться без боязни заработать какую-нибудь кожную болячку. Которая, к тому же, по словам того же Ласа, могла иметь некие серьёзные последствия.

Закончив водные процедуры, я обернулась широким прямоугольным куском полотна, которое, должно быть, выполняло функции полотенца. Оно лежало здесь же, на стеклянной полке, в нише из натурального камня.

Я вернулась в комнату и, подойдя к платяному шкафу, распахнула обе дверцы. Я уже не сомневалась, что хозяйкой этой комнаты была Мия.

Гардероб девушки не отличался разнообразием стилей в понимании женщины двадцать первого столетия, зато радовал глаз своей цветовой палитрой. Синий, фиолетовый, красный, оранжевый, жёлтый, зелёный – эти насыщенные цвета делали наряды яркими и привлекательными. Главным же материалом, из которого была сшита одежда Мии, являлся любимый мною лён. Здесь были платья разной длины, туники, жилеты, многослойные колоколообразные юбки, блузки с корсажем или на подобие болеро. Украшенные затейливой вышивкой, кружевами и разнообразными узорами, включающими цветы, животных, птиц и геометрические фигуры. Во многих случаях платья имели глубокий вырез на груди и оставляли плечи открытыми.

Прошло не меньше получаса прежде чем я, пересмотрев всё это пёстрое великолепие, наконец-то определилась в выборе костюма. Учитывая то, что мне предстояла официальная встреча, декольте и голые плечи я сразу же исключила. В итоге выбор был сделан в пользу цельнокроеного платья длиной по щиколотку, затянутого на талии узким кожаным пояском. Вообще, надо сказать, крой местной женской одежды мне нравился – он подчёркивал все характерные особенности женской фигуры: пышную грудь, тонкую талию, округлые бёдра. Благо, всё перечисленное имелось у меня в наличии.

Волосы, длинные, густые, вьющиеся, я собрала сзади в пучок – причёску делового стиля, весьма распространённую в моём мире.

Я как раз задумалась над тем, стоит ли завершать мой новый образ украшениями, когда дверь открылась, и на пороге возник Лас.

Глава 17

В самом деле, я была так занята собой и своими приготовлениями к Совету, что совсем забыла о существовании андроида.

Тем не менее не упустила случая, чтобы не возмутиться:

- Лас, разве тебя не научили стучать в дверь перед тем, как войти?

- Нет, – без тени смущения ответил робот.

И тут же спросил:

- А зачем?

- Да затем, что человек в своей комнате может быть занят какими-либо интимными делами. Или же просто не желает, чтобы его беспокоили. Это то, что называется личным пространством и личным временем. И это нужно уважать.

Секунду Лас провёл в размышлении, очевидно, анализируя полученную информацию. А потом развернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

Ещё через секунду раздался стук в дверь.

- Ладно, входи уже! – крикнула я, улыбнувшись.

Надо же, такой дисциплинированный и так быстро учится!

- Госпожа, я спустился в сад, чтобы сорвать плод питасса и приготовить вам свежевыжатый сок, – начал отчитываться Лас. – Продукты, из которых можно приготовить вам завтрак, мною не обнаружены. Наверное, потому, что господин Саунони собирался отправиться в путешествие, он не счёл необходимым запасаться провизией. Однако он мог бы позаботиться о вас.

- Мог бы, – поддакнула я, всецело поддерживая мнение робота.

- Но о вас позаботился я, – вставил Лас, беззастенчиво набивая себе цену. – Сок питассы довольно питательный и способен заменить полноценный завтрак, необходимый для жизнедеятельности человека.

- Тогда скорее давай его сюда!

- Госпожа, завтрак, как и другие приёмы пищи, должен проходить в специально отведённом для этого месте, – наставительно заметил Лас.

Кажется, теперь пришёл его черёд учить меня правилам хорошего тона.

Я не нашла слов, чтобы возразить Ласу, и молча последовала за ним на кухню, где меня ждал высокий стакан, наполненный жидкостью молочного цвета.

- Это и есть сок питассы? – спросила я, взяв стакан в руку и с подозрением принюхиваясь к его содержимому.

- Очень полезный сок, госпожа, – произнёс Лас голосом доктора Айболита из старого советского мультфильма.

Запах сока показался мне удивительно знакомым. Я вспомнила, что такой же аромат исходил от мыла, с которым я принимала душ этим утром. Значит, питасса, да?

- Покажешь мне потом, как выглядит дерево и его плоды? – обратилась я к Ласу и, получив в ответ утвердительный кивок, сделала маленький глоток чудо-напитка.

Его вкус оказался таким же приятным как и запах. А Лас говорил чистую правду: по калорийности сок мог заменить полноценный завтрак и на целый день зарядить организм необходимой энергией. Можно сказать, что, осушив до дна стакан магического сока питассы, я была в полной боевой готовности, чтобы встретить любые испытания грядущего дня.

- Лас, мне нужно вернуться в Фест, – покончив с завтраком, заявила я. – Совет Гильдии мыловаров приглашает меня для обсуждения каких-то формальностей. Полагаю, это связано с гибелью господина Саунони.

- Вы хотите поехать одна? Или предпочитаете, чтобы я сопровождал вас? – деловито осведомился андроид.

- Пожалуй, тебе придётся всё-таки поехать со мной, – ответила я. И немного смущаясь, призналась: – Видишь ли, я не уверена, что умею водить мотомобиль.

Как и прежде, моё чистосердечное признание не вызвало у Ласа никаких эмоций.

Он скользнул по мне равнодушным взглядом и сказал:

- Как вам будет угодно, госпожа.

А спустя десять минут мы уже мчались знакомым маршрутом по направлению к столице Гортины городу Фесту.

Глава 18

Дворец Гильдии мыловаров находился в центре Феста и представлял собой помпезное здание из массивных, тщательно отшлифованных глыб буро-серого камня. Здание имело обычную для гортинской архитектуры кубическую форму; плоская гладкая крыша сияла, как отполированная поверхность стола; парадная дверь была обита металлом золотисто-жёлтого цвета, возможно, электрумом. Портик перед дверью охраняли монументальные столбы чёрного гранита.

- Лас, я не знаю, сколько времени может продлиться Совет, – обратилась я к роботу, – поэтому тебе нет смысла ждать меня здесь. Отправляйся пока в наши апартаменты и наведи там порядок. Полагаю, агенты из Ордена Правопорядка закончили свою работу, и мне бы хотелось, чтобы моё жилище больше не выглядело как место преступления.

- Да, госпожа, – с готовностью ответил Лас, – я так и сделаю. Заеду за вами через три часа.

Андроид уехал, а я решительным шагом, хотя внутренне сильно волнуясь, направилась к парадному входу Дворца Гильдии мыловаров.

У двери никого не было, а сама дверь оказалась заперта. Осмотревшись, я заметила на фасаде такой же экран, какой уже видела в имении господина Саунони. Мне снова предстояло пройти проверку на идентификацию личности, но в этот раз я была к ней готова и уже не сомневалась, что искусственный интеллект подтвердит стопроцентное совпадение моей личности с личностью воспитанницы Магистра.

Спустя пару минут дверь бесшумно отворилась, впуская меня в святая святых всех мыловаров Гортины.

Из просторного прохладного фойе, облицованного тёмно-красной керамикой, белокаменная лестница вела на этаж, нависавший широким кубическим выступом. Там стояли каменные кадки с уже знакомыми мне экзотическими цветами, имевшими яркие оттенки «вырви глаз». Аромат у них был жгучий и свежий. Вдохнув его полной грудью, я почувствовала, как у меня слегка закружилась голова.

Я закрыла глаза, стараясь вернуть себе равновесие, и потому не заметила человека, который внезапно возник прямо передо мной.

- Вы госпожа Мия, воспитанница и ученица Великого магистра Саунони?

Вздрогнув от неожиданности, я открыла глаза.

Голос принадлежал мужчине крепкого телосложения, с угрюмым лицом и цепким взглядом. Этим взглядом он прощупывал меня с головы до ног и обратно – будто сканировал.

- Да, – наконец придя в себя от замешательства, вызванного его внезапным появлением, ответила я. – Меня пригласили на Совет Гильдии.

- Третья дверь направо, – с этими словами охранник отступил в сторону, давая мне дорогу – прямо по длинному коридору.

Я постучала, и дверь открылась, ослепив ярким светом.

Вокруг круглого стола с чёрной стекловидной поверхностью сидели трое мужчин. Мне стало не по себе от пристальных глаз, устремлённых на меня, без осуждения или одобрения, симпатии или вражды. Это было странно: глаза этих мужчин ничего не выражали – даже сочувствия или скорби, хотя в голограмме письма они приносили мне свои соболезнования в связи с трагической смертью Магистра.

Я решила, что тот, кто сидел посередине, возглавлял Совет. Может, потому, что он как бы возвышался над двумя другими. А может, потому, что он был намного старше них.

Его продолговатое лицо было изборождено морщинами; у него были запавшие глаза и впалые щёки. Он был наголо обрит и носил длинную седую бороду. Остальные члены Совета также были «бритоголовыми» и бородатыми, только у одного борода была чёрной, а у другого – рыжей.

Какое-то время я стояла у порога, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Потом, набравшись смелости, уверенно шагнула вперёд и сказала: «Здравствуйте!» Голос у меня прозвучал звонче обычного, несмотря на то, что дрожал.

Мало того, что я не знала, что меня ждёт, так ещё эти молчаливые бородачи с пустыми глазами наводили на меня необъяснимый страх.

- Добрый день, Мия, – первым на моё приветствие отозвался старик. И неожиданно прибавил: – Ты очень изменилась.

После этих слов я испугалась ещё больше.

Изменилась? Что он хочет этим сказать? Неужели он разглядел то, что не сумел распознать искусственный интеллект? Что на самом деле я – не Мия?

Но тут, к счастью, на помощь мне пришёл рыжебородый.

- Разумеется, она изменилась, мэтр Артембар, – сказал он. – Прошло много времени с тех пор, как Мия уехала от нас.

- Четыре года, – подсказал чернобородый.

- Точно, – вспомнил старик, которого рыжебородый уважительно назвал мэтром Артембаром. – Четыре года. В моих воспоминаниях ты осталась неуклюжим подростком, а сейчас я вижу перед собой очень красивую девушку. Не сразу привыкнешь к такой перемене.

В голосе старика прозвучали отеческие нотки. Это навело меня на мысль о том, что между ним и Мией были добрые отношения. Такое открытие внушало уверенность, и я понемногу расслабилась.

Теперь, чтобы впредь ни в чём не облажаться, мне предстояло как можно правдоподобнее рассказать членам правления о своей амнезии.

Глава 19

Выслушав меня, все трое по очереди обменялись между собой взглядами, в которых по-прежнему не было никаких эмоций.

Может быть, они вовсе не люди, а андроиды? – закралось подозрение в мои мысли. – Если это так, тогда они, наверное, представляют новейшее поколение синтетов. Уж очень они... как бы правильно выразиться? – гуманоидны...

- Мия, – продолжил мэтр Артембар, – нам стало известно, что Магистр привлёк тебя к своим секретным исследованиям. Знала ты или нет, но официально он не имел права посвящать тебя в свою работу. Пусть ты и считаешься его лучшей ученицей, тем не менее в настоящее время ты – всего лишь студентка в Академии Здоровья и Гигиены. То, что мэтр Саунони пренебрёг правилами Гильдии, недопустимо и возмутительно...

- Это правда, – поддержал старика рыжебородый, – Магистр хранил в тайне всё, что имело отношение к его последним исследованиям. Он лично руководил этим проектом. Поэтому нас, членов Совета, удивила информация о том, что ты принимаешь в нём непосредственное участие.

- Послушайте, – я решила снова взять слово, – какими бы секретными ни были исследования Магистра, у вас нет причины беспокоиться о том, что с моей стороны произойдёт... эм-м... утечка информации. Как я уже сказала, последствием моей реакции на убийство Магистра явилась полная потеря памяти. На самом деле, мне нечего скрывать ни от вас, ни от Ордена Правопорядка. Просто потому, что я ни-че-го не помню!

После моего чистосердечного признания члены Совета снова обменялись между собой взглядами. В этот раз в них промелькнули кое-какие эмоции: недоумение, смешанное с недоверием и даже подозрительностью. Я облегчённо выдохнула, убедившись в том, что имею дело всё-таки с людьми, а не с андроидами. Хотя, исходя из моего опыта общения с Ласом, синтеты были вполне дружелюбными и всесторонне развитыми созданиями, и находиться в их компании было не менее интересно, чем в компании людей. А может быть, в чём-то даже приятнее и безопаснее. По крайней мере, роботы вряд ли запрограммированы на подлость, коварство и лицемерие.

- Мия, – снова заговорил мэтр Артембар, – я надеюсь, ты с полной ответственностью относишься к своему заявлению. Потому что всё, что связано с научными разработками магистра Саунони, должно сохраняться в абсолютной секретности. За малейшее же упоминание его опытов вне Совета Гильдии предусмотрено наказание в виде заключения в самой ужасной тюрьме Гортины – на Ржавых Солончаках.

- Да, господин Отан уже поставил меня в известность, – отозвалась я со вздохом.

И сочла уместным прибавить:

- Он также предупредил меня, что, если вдруг произойдёт что-то экстраординарное, я тотчас же должна буду уведомить его об этом. Похоже, Орден Правопорядка заинтересован в экспериментах Магистра не меньше, чем Гильдия мыловаров.

- Что значит: экстраординарное? – спросил, заметно напрягшись, чернобородый коллега мэтра Артембара.

- Полагаю, что под этим словом господин Отан подразумевал пропажу важных документов или записей опытов, которые проводил Великий магистр, – сказала я, наблюдая за тем, какую реакцию вызовет у членов Совета мой ответ.

- А они пропали? – едва ли не в один голос вопросили все трое с одинаковым выражением испуга на лицах.

Я решила не церемониться – и огорошила их прямым и беспощадным заявлением:

- Все записи Магистра украдены из его рабочего кабинета и мастерской в загородном доме в Амниссе.

Моё признание произвело на присутствующих эффект разорвавшейся бомбы. Мэтр Артембар и его бородатые коллеги были потрясены до такой степени, что долгое время сидели молча и неподвижно, словно мгновенно превратились в каменные изваяния.

Мне стало их так жалко, что захотелось хоть как-то утешить: что, мол, не всё так безнадёжно и что есть ещё шанс разузнать об опытах Магистра, отправившись на Маллию.

Я уже собиралась рассказать членам Совета об обнаруженном мною билете на космический корабль, который господин Саунони приобрёл незадолго до своей смерти, но внезапно передумала. Что-то удержало меня от откровенности с незнакомыми мне людьми. Промелькнула мысль о том, что любой из них мог оказаться тем самым завистливым злопыхателем, который совершил убийство ради присвоения себе чужой славы. Ведь где, как не в одном, «родном» коллективе, пышным цветом цветёт один из самых гнусных человеческих пороков – зависть к чужому успеху или таланту?

И тут, словно в подтверждение моим подозрениям и опасениям, прозвучало следующее:

- Через несколько дней мы будем выбирать нового Великого магистра Гильдии мыловаров, – заявил мэтр Артембар, первым подав голос после затянувшегося молчания. – По старинной традиции ритуал совершится здесь же, в стенах нашего Дворца. Для сохранения тайны голосования имена претендентов появятся в списке непосредственно в день выборов.

После этих слов мэтр многозначительно взглянул на меня и прибавил:

- Мия, согласно права преемственности, ты должна присутствовать на выборах в качестве ученицы магистра Саунони. В противном случае, твоя неявка будет истолкована Советом как отказ претендовать на титул твоего наставника.

Теперь пришёл мой черёд впасть в ступор от услышанного.

Во-первых, полной неожиданностью для меня явился тот факт, что у воспитанницы и лучшей ученицы главного мыловара Гортины есть право претендовать на его высокий пост. На его почётный и глубокоуважаемый всеми жителями планеты титул. На все его привилегии в гортинском обществе.

Во-вторых, передо мной вставал довольно-таки непростой выбор. Либо я в стремлении доказать свою непричастность к убийству господина Саунони хватаюсь за любую зацепку и отправляюсь искать истину на Маллию. Либо в угоду своим амбициям остаюсь на Гортине, чтобы вписать имя Мии в список претендентов на место Великого магистра Гильдии мыловаров.

В первом случае речь шла о репутации Мии (и моей, естественно, тоже) и возможности раскрыть мотивы настоящего убийцы. Во втором же мне предоставлялась попытка победить на выборах.

Глава 20

Я не стала дожидаться, когда члены Совета начнут покидать свои места и расходиться, и первой вышла из зала.

И, однако, уже через минуту меня догнал рыжебородый мыловар, чьего имени я так и не узнала (как и его чернобородого коллеги).

- Мия, я хочу, чтобы ты знала: я тебе верю, – глядя мне в глаза честным взглядом советского пионера, заявил он. – В отличие от мэтра Артембара и мэтра Феропаса. Видишь ли, они сомневаются в том, что ты ничего не помнишь. Сомнения же вызывают недоверие. Поэтому будь бдительна! Отныне они будут очень пристально наблюдать за тобой. Будут следить за каждым твоим действием, за каждым твоим шагом.

- Простите, мэтр... э-э-э?

- Мэтр Беллероф, – подсказал рыжебородый страдающей от амнезии Мии, то есть мне.

- Простите, мэтр Беллероф, – уже увереннее продолжила я, – но почему вы решили, что я должна чего-то остерегаться со стороны мэтра Артембара и мэтра Феропаса? Пусть наблюдают, сколько захотят! Я сказала правду и мне нечего бояться.

- Да, да, – торопливо закивал бритой головой мэтр Беллероф, – я же сказал, что верю тебе. И ещё я хочу быть полезен тебе, Мия. Хочу помочь тебе вспомнить хотя бы что-нибудь... какие-нибудь детали... фрагменты из прошлого...

- Каким же образом, позвольте осведомиться? – не сдержавшись, съехидничала я.

Но мэтр Беллероф не обратил внимания на мой язвительный тон. Похоже, он и вправду был одержим идеей помочь мне любым способом.

- Для начала ты могла бы навестить старого друга магистра Саунони. Возможно, откровенный разговор с ним наведёт тебя на какие-то мысли, которые просветлят твою память. Не исключено также, что Магистр мог поделиться с ним некоторыми соображениями касательно проводимых им опытов. И это единственный человек, кто по-настоящему знал Магистра. В любом случае, визит к господину Крониусу не будет бесполезным для тебя.

Мэтр Беллероф помолчал секунду и затем, мизинцем почесав переносицу, счёл нужным прибавить:

- По моему мнению.

Недолго думая, я решила довериться его мнению.

В конце концов, я ничего не теряла, наведавшись к старому доброму другу господина Саунони, и Беллероф мог оказаться прав. А вдруг этот Крониус и есть ключ к разгадке тайных исследований Великого магистра Гильдии мыловаров?

Крониус, – повторила я про себя имя друга Магистра и хмыкнула. – Надо же, сигирийца из затерянной в бескрайних космических просторах Тилисской галактики зовут почти так же, как сына бога Урана, которого древние греки считали первым правителем мира!

Подумав об этом, я вспомнила, что сам бог Крон, или, как его ещё называли, Кронос, в свою очередь, был отцом Зевса.

Согласно мифам, опасаясь быть свергнутым одним из собственных сыновей, Крон пожирал одного за другим всех рождавшихся у него детей. Когда очередь дошла до шестого из них, Зевса, его мать Рея вместо новорождённого сына поднесла мужу завёрнутый в пелёнки камень. Не подозревая обмана, Крон проглотил камень, и младенец остался жив. Когда же Зевс вырос и окреп, он одолел своего жестокого отца в упорной битве и сам стал верховным божеством.

И, между прочим, местом рождения Зевса до сих пор считается одна из горных пещер на Крите – Диктейский грот.

Ну, ладно, боги богами, а мне всё же предстояло встретиться с человеком.

В глубине души я надеялась, что эта встреча станет, как убеждал Беллероф, информативной для меня. Я была готова к любому, пусть даже самому неожиданному открытию, которое могло пролить свет не только на то, какую тайну унёс с собой Великий магистр, но и на личность самого Магистра. А также его любимой ученицы и воспитанницы Мии.

Выйдя из Дворца Гильдии, я осмотрелась по сторонам в поисках Ласа на мотомобиле. Но, судя по всему, три часа ещё не истекли, а значит, мне предстояло проделать путь до дома господина Крониуса на своих двух.

Я предпочла бы добираться туда в сопровождении рыжебородого мыловара, поскольку не знала города. Однако Беллероф, продиктовав мне адрес Крониуса и заверив, что найти дом не является проблемой, поспешил вежливо откланяться.

Я не сомневалась, что Лас, вернувшись к Дворцу, будет дожидаться меня во дворе сколь угодно долго, и поэтому с лёгким сердцем отправилась на встречу с господином Крониусом.

Глава 21

Пройдя по длинной прямой улице, вдоль которой с обеих сторон возвышались одинаковые прозрачные купола, я, наконец, остановилась у искомого дома. Привычно заглянула в экран камеры, установленной над входом, дождалась, когда данные о моей персоне будут переданы хозяину дома, и устремилась в любезно распахнувшуюся мне навстречу дверь.

Судя по размерам и интерьеру дома, господин Крониус был весьма обеспеченным человеком. Войдя в вестибюль, я словно очутилась в гигантском отполированном гранитном кубе. Пол был холодного голубоватого цвета и блестящим, похожим на ледовый каток. Из мебели в наличии имелся лишь длинный – на всю стену – комод светлого дерева, который можно было принять за стойку регистрации в каком-нибудь фешенебельном отеле. Это было самое настоящее торжество минимализма. А ещё всё в этом месте источало флюиды безукоризненной идеальной чистоты.

Неужели люди способны жить в таких стерильных условиях? – подумалось мне. – Ведь это скорее напоминает какую-то медицинскую лабораторию, а не жилое помещение...

- Мия! – Низкий мужской голос, раздавшийся из-за двери, перед которой я стояла, прервал мои размышления. – Вот так неожиданность! Входи же! Входи, моя дорогая!

«Неплохое начало, – с удовлетворением отметила я про себя. – Похоже, гостям вроде меня здесь очень рады».

Я толкнула дверь и, войдя, уперлась взглядом в лицо человека, сидевшего за столом.

На вид ему ему можно было дать где-то между сорока и пятидесятью годами. Его ладная, поджарая фигура была облачена в льняную тунику чернильного цвета. Короткая чёлка с проседью зачёсана прямо на лоб; широкие брови сведены к переносице, из-за чего лицо казалось строгим или даже угрюмым; тонкие губы сведены в полоску. Картину завершала аккуратно подстриженная бородка а ля Владимир Ильич Ленин.

При моём появлении мужчина остался сидеть, внимательным цепким взглядом изучая мою внешность, в то время как я украдкой рассматривала его самого. Он молчал. Я почтительно ждала.

- Садись, – наконец, сделав про себя какой-то вывод относительно моей персоны, пригласил хозяин дома.

Я села в указанное мне кресло и положила ногу на ногу.

Не знаю почему, но я вдруг совершенно разволновалась. Господин Крониус вызывал у меня двойственные ощущения и некий внутренний дискомфорт. С одной стороны, это его «Входи, моя дорогая!» наводило на мысль, что он относился к воспитаннице своего друга очень тепло, почти по-семейному. С другой, его сдержанность и желание сохранять дистанцию между нами слегка обескураживала меня.

В самом деле, разве мужчине вроде него так трудно встать и хотя бы подать мне руку?

- Соболезную, Мия, – произнёс Крониус, глядя на меня скорбным взглядом. – Такая тяжёлая, такая невосполнимая потеря... Нам обоим будет очень недоставать нашего дорогого Саунони...

Не зная, как лучше ответить, чтобы не выдать своего истинного отношения к утрате незнакомого человека, я лишь выдавила из себя короткое «да», сопроводив его горестным вздохом.

- Однако, чем же вызвано твоё внезапное появление в моём доме? – решив, что секунды достаточно, чтобы отдать дань уважения почившему, прямо в лоб спросил меня Крониус. – Чем могу служить воспитаннице и любимой ученице своего старинного друга?

- Я... Господин Крониус, мы можем говорить конфиденциально?

- Разумеется. – Крониус кивнул и откинулся в кресле, приготовившись слушать.

- Видите ли, дело в том, что я... я потеряла память.

Я умолкла и присмотрелась к лицу собеседника, стараясь понять, знает тот или нет о моей «проблеме». Но Крониус оставался непроницаем, как его стол с чёрной поверхностью.

- Грубо говоря, моя жизнь разделилась на «до» и «после», – продолжила я свои «откровения», – а роковым пограничьем стала трагическая смерть Магистра. Иными словами, именно из-за этого со мной произошёл несчастный случай, последствиями которого явилась потеря памяти... То есть часть моей жизни до убийства Магистра совершенно стёрта из моей памяти...

Крониус изогнул бровь.

- Ты в самом деле ничего не помнишь?

- Абсолютно. Поэтому я здесь. Я надеюсь, что с вашей помощью моя память, возможно, начнёт постепенно восстанавливаться.

Я запнулась под пристальным взглядом Крониуса, но потом решила, как говорится, брать быка за рога.

- Скажите, Магистр общался с вами в последнее время?

Крониус покачал головой:

- В последние четыре года – нет.

- Значит, вы не знали, что он проводил секретные исследования?

- Проводил – что? – Крониус подался вперёд; на его лице появилось заинтересованное выражение. Он был искренне удивлён.

- Он собирал сведения о флоре Гортины и систематизировал их, составляя своеобразные каталоги. А затем, опираясь на собранные данные, изготовлял в мастерской своего загородного дома экспериментальные образцы мыла. Это была очень важная работа, сверхсекретная. Каким был её результат, неизвестно. Но я подумала, что Магистр мог посвятить вас в планы своих исследований...

Я выдержала паузу и с сожалением закончила:

- Однако вы говорите, что ничего об этом не знаете.

- Ничего. – Крониус развёл руками. Судя по всему, он говорил правду.

А ещё мне показалось, что он сильно огорчён и разочарован.

Я поставила себя на его место и подумала, что тоже расстроилась бы, узнав, что моя лучшая подруга, например, Танюшка, утаивает от меня какую-то важную часть своей жизни. Ведь на протяжении многих лет нашей крепкой дружбы мы привыкли делиться всем поровну: радостями и невзгодами, успехами и неудачами, ликованием побед и горечью несбывшихся планов.

Впрочем, я никогда ни от кого не требовала каких-либо откровений и никому не лезла в душу. А на многое вообще закрывала глаза. Именно поэтому не сумела разглядеть того, что творилось у меня под носом: гнусную интрижку мужа с моей собственной кузиной...

- Мэтр Беллероф, который дал мне ваш адрес, утверждает, что вы тот человек, кто по-настоящему знал Магистра, – снова заговорила я, решившись полностью довериться Крониусу. – Может быть, вы ответите мне на другой вопрос. Почему ему была так интересна Маллия? Чем она его привлекала? Что такого особенного Великий магистр Гильдии мыловаров рассчитывал найти на планете, где нет жизни?

Глава 22

Заручившись поддержкой старого друга Магистра, я покидала его дом в бодром состоянии духа.

Я остро нуждалась в верных союзниках и теперь радовалась тому, что обрела одного такого в лице господина Крониуса. Я предположила, что он был одинок и, называя меня и Магистра «дорогими», вероятно, принимал нас за членов своей семьи. Крониус и Саунони дружили в течение многих лет, и вполне объяснимо, что Крониус был привязан также к воспитаннице своего друга. В тот момент я не задавалась вопросами, что его связывало с Саунони и по какой причине два друга прервали отношения на целых четыре года. Я также не собиралась выяснять, что приковало Крониуса к инвалидному креслу: неизлечимая болезнь или несчастный случай.

То, что он ограничен в передвижении, я увидела, когда, попрощавшись с ним, направилась к двери.

- Позволь проводить тебя, Мия, – сказал Крониус и наконец покинул своё место за столом.

Я сделала вид, будто меня не удивил тот факт, что хозяин дома сидит в кресле-каталке. Хотя про себя отметила, что это приспособление ничем не отличается от тех, которыми пользуются земляне.

Что ж, следовало признать: цивилизация Гортины во многом не уступает технологическим достижениям жителей моей родной планеты.

Покинув заключённые в громадный купол пределы дома господина Крониуса, я зашагала в сторону Дворца Гильдии мыловаров.

Фест, хотя и считался всепланетной столицей, на поверку оказался совсем не большим городом. Во всяком случае, он был намного меньше любой известной мне столицы на планете Земля. Я даже рискнула предположить, что Фест можно обойти вдоль и поперёк всего за один день. Правда, тут всё же следовало учитывать скорость пешехода. Что касается меня, я всегда старалась держать себя в хорошей физической форме и много ходила пешком даже в дождливую погоду: из дома на работу и с работы домой. Так что расстояние от Дворца Гильдии до дома господина Крониуса и обратно было для меня приятной прогулкой.

Надо сказать, жителей города, безмятежно прогуливающихся по улице или спешащих куда-то по своим делам, было мало. Как, впрочем, и тех, кто пользовался мотомобилями. Очевидно, в это время суток (Айя Триада уже прикрыла два глаза, оставив третий светить) все ещё находились на своих рабочих местах.

Свет, исходящий от «бодрствующего» ока Айи Триады, был мягкий, приглушённый, и контуры куполов будто бы смазывались, а местами и вовсе сливались с пепельным цветом неба – как размытые на бумаге акварельные краски. Дышалось довольно легко, лишь временами ветер, врывавшийся в город со стороны пустоши, приносил с собой запах пыли, от которого першило в горле. Деревьев, высаженных вдоль тротуаров, на улицах Феста не наблюдалось. Так же, как и цветочных клумб, которые могли бы радовать глаз пёстрой гаммой и придавать облику города нарядный вид. Все растения зеленели и буйствовали удивительной палитрой всех цветов и оттенков только за прозрачными стенами куполов: как и сказал Лас, вся флора на Гортине находилась в частном владении.

От того, чтобы не задохнуться от недостатка кислорода и не стать жертвой удушливой жары, горожан на улицах спасала особая система охлаждения и циркуляции воздуха. Невидимые глазом и неслышимые ухом компрессоры боролись с пылью в воздухе и охлаждали его, таким образом создавая благоприятный микроклимат. Подобная система давно и успешно действовала в некоторых городах на Земле. Например, в Лас-Вегасе, где мне довелось побывать во время нашего с Олегом медового месяца. Там были такие улицы и переулочки, которые нам, измученным пустынным зноем и тяжёлой духотой, казались спасительными оазисами и поистине благословенными островками счастья.

Улица, которая вела к Дворцу гильдии мыловаров, была гораздо шире, чем та, по которой я только что шла. По бокам тянулись ряды куполов. Неожиданно я заметила справа какое-то движение. Приглядевшись, я увидела мотомобиль, лениво ползущий по дороге вдоль «околпаченных» городских домов. Потом водитель вдруг резко нажал на педаль газа. Двигатель взревел.

Меня охватила паника. Мотомобиль направился прямо в мою сторону. Я попробовала бежать, но споткнулась и чуть было не упала.

- Чёрт! – выругалась я. – Вот чёрт!

В кои-то веки расслабилась, гуляя по чужому городу, – и вот на тебе: нежданное приключение.

Рассуждать было некогда, и в одно мгновение я, приподняв подол платья, рванула с тротуара в узкий переулок между куполами. Несмотря на оглушительное сердцебиение, я слышала шум двигателя мотомобиля и шаги преследовавшего меня человека. Нет, кажется, преследователей было больше...

На секунду я остановилась, чтобы обернуться назад. И увидела, как два человека в чёрных блестящих комбинезонах, крадучись, входят в переулок, сжимая направленное на меня оружие. Трудно сказать, что оно собой представляло, однако красные огоньки на нём могли говорить лишь об опасности.

Две красные точки быстро перемещались. Очень быстро.

Они шли прямо на меня.

- Ложись! – вдруг раздался чей-то голос сбоку, и некто, бросившись ко мне, повалил меня на землю.

Я зажмурилась и обхватила голову руками, стараясь прикрыться от возможных пуль, – точь-в-точь как в боевиках, которые мы с мужем любили смотреть по выходным, заранее запасаясь вёдрами поп-корна: я – сладким, карамельным, он – солёным.

Продолжая лежать с закрытыми глазами, я ощущала, как вокруг меня раскалялись целые куски пространства. В лицо веяло жаром как от открытой включённой духовки; мне казалось, что всё полыхает в адском огне. Над головой с обеих сторон проносилось – то с протяжным свистом, то с противным шипением – нечто, не поддающееся никакому сравнению. Хотя, может быть, такие звуки и издают пули, когда рассекают воздух? Рассуждать об этом я не бралась, так как, к счастью, никогда не попадала в уличные перестрелки. До этого дня...

Какое-то время всё вокруг кипело, свистело и грохотало.

А потом внезапно наступила гробовая тишина.