На два дыхания

Сознание возвращалось медленно, болезненными рывками. Что-то случилось, иначе не оказался бы в такой, как выражаются федералы, заднице. А что задница вышла изрядной, можно даже не сомневаться. Иначе с чего так неприятно знакомо ломит всё тело?

Ощущение будило слишком страшную память, поэтому вспоминать не очень-то и хотелось. Но память не спрашивала.

***

… Всё шло гладко. Слишком гладко, отчего в душе засела заноза тревоги.

Так не бывает.

Ещё ни одна наземная миссия не пролетала на одном дыхании, без пакостей со стороны врага. Врага можно понять: как это, нас бьют, а мы терпеть будем?! Но в чём оказалась пакость, он сообразил не сразу…

***

- Хватит валять дурака, Немель. Вы очнулись.

Голос знакомый… но пока не узнать. Спасибо, имя напомнили. Немель. Да, Немель - это он. Так его зовут враги, которым, по их же собственному выражению, западло произносить полное титулование. И снова неточно выразился. В языке врагов просто нет аналога понятию «а-рестиватаури», когда именуешь противника по всем правилам. Из уважения и из желания взбесить перед дракой, причём второе важнее. Интонацией ведь можно подчеркнуть очень многое. А взбешённый враг совершает ошибки, вследствие чего прощается с жизнью...

Хлопок по щеке. Немель нехотя открыл глаза. Он уже знал, – вспомнил, опознал голос и связал своё состояние с этой личностью, - кого увидит, просто верить не хотелось, что опять…

Да. Опять. И снова. Она.

- Забавно, правда?- усмехнулась Она. – Провидение с завидным упорством сталкивает нас снова и снова. В этом что-то есть, не находите?

Он находил. Но объяснение ему крепко не нравилось. Вряд ли оно понравится и Ей, уж Её-то Немель успел изучить. Столько лет…

***

… Когда парни притащили пленного, – без сознания, волоком, – он не насторожился, лишь поморщился. Известная забава: даёшь несчастному нож и дальше драка один на один. Бой, так сказать. Раненый с ножом против долбака в броне. Немелю подобные развлечения никогда не нравились. Отчего-то в душе поднималось не достойное, но чистое, как кактусовый цветок, злорадство, когда ребята нарывались на пирокинетика с Альфа-Геспина. И если кто-то из подчинённых получал своё, то Немель строго следил за выполнением условий: победившего – пинком под зад на свободу. И не в космос в скафандре, чтоб дольше мучился, а честно, в нейтральное пространство. С оказанием медицинской помощи, если она требовалась.

Кое-кто бывал этим недоволен и рвался мстить командиру. На доброе здоровье. Отправляя к предкам в личном поединке очередного крикуна, терпеливо объяснял, что не потерпит никаких посягательств на командирскую власть. Убийства на райлпаге убийствами не считаются, если ты недооценил противника и переоценил собственные силы, бросая вызов, то виноват ты, и только ты, никто, кроме тебя. И постепенно подобные развлечения с пленными в отряде Немеля сошли на нет. Вот только новичков не всегда удавалось вразумить кулаком и чёрным словом с одного раза. И тогда добрый командир предоставлял им возможность повеситься самим, благо война таких возможностей предоставляла с избытком…

***

- Зачем ты с ним церемонишься?- резкий недовольный голос. – Пристрели!

- Не командуйте, госпожа посол,- ровно ответила Она. – Вы мне не капитан.

Так. Полное и безоговорочное фиаско. Тот, точнее, та, за кем столько охотились, кого большим трудом добыли, снова ускользнула. «Ну, а чего ты ждал?» - самокритично спросил сам у себя Немель. – «Сидишь, стреноженный по всем правилам, руки к ногам, и думаешь, что хотя бы часть миссии удалось спасти? А кто бы спасать стал, те идиоты, с ветром вместо мозгов? Додумались же, притащить в катер Её…»

- Я выше вас по статусу!

- Не в боевой обстановке, - отрезала Она и добавила неприятным голосом: - Тропинина, я потеряла из-за вашей придури четверых. И мне кажется, что оно того не стоило. Сгиньте с глаз моих! Не то угощу из парализатора.

Тропинина послушно сгинула. Ещё бы, после парализатора зверски тошнит, особенно гражданских, и несколько часов в голове болото, сознание путается, несмотря на то, что тело уже восстановилось. Парализатор – это плохо. Хуже только прямой залп в лицо… А хотя, в некоторых обстоятельствах, не хуже! Потому что даль ближайшего будущего встала перед ним в полный рост: телепатический допрос. Инфосфера Земной Федерации – то ещё чудовище. Душу сожрёт, переварит, вывернет наизнанку и удалит из организма, и всё это без наркоза.

Немель уже попадал подобным образом раньше, слишком хорошо помнил, какого рода это веселье, и потому старательно давил в себе ростки ужаса. Получалось не очень. Ему отчаянно хотелось умереть на месте прямо сейчас или сразу же прыгнуть на несколько дней в будущее, под расстрел или на обмен, уже неважно. Только бы пережить предстоящие два дня! Как-нибудь.

Пошевелил руками. Ага. Уже. Как порвать шнур из кордана без паранормы психокинетического спектра? Ответ: никак. Будешь дёргаться, сожмётся ещё туже. По слухам, один неудачник вот так лишился обеих рук и заодно жизни – затянувшийся кордан попросту перерезал ему запястья, а рядом не оказалось никого, кто мог бы оперативно наложить жгут и остановить кровотечение.

«Жизнь, - решил Немель, - мне ещё нужна». Как выражался его наставник, там, в далёком и беззаботном детстве (сейчас бы ему те проблемы, казавшиеся неподъёмными тогда!), даже если тебя уже сожрали, всё равно остаётся целых два выхода. Допрос бы только пережить…

- Хорошая птичка, - усмехнувшись, сказала Она про скаут.- Топливо, вооружение… Спасательные капсулы. Основательно подготовились, не так ли?

- Что с пилотом?- резко спросил он.

- Ну, что ещё может быть с вражеским пилотом, схватившимся за бластер не с той стороны?- с показной грустью вздохнула Она. – Не будьте ребёнком, Немель.

Он сдержанно выругался. Жаль девчонку, хороший она пилот… была.

Кармелав, вспомнил он имя, и к имени пристегнулся образ: задорный взгляд, ямочки на щёчках, короткие, вьющиеся, волосы – под контактный модуль пилотского ложемента длинные не отрастишь, мешать будут. Что тебя укусило, девочка? Погеройствовать захотелось? Пилот против спецназовки с самой страшной паранормой из всех, какие Немель до сих пор знал…