На краю Вельда

Пролог

Дорогие читатели, постоянные и случайно заглянувшие, здравствуйте и добро пожаловать в эту историю! Знаю, что лезу в опасные для себя фэнтезийные воды, оставив свой привычный романтизированный «брод» реализма, но жутко хочется попробовать ))

Все имена и названия в тексте выдуманы и совпадения с реально существующими словами случайны. Для прочтения авторского ударения гласная буква ударного слога выделена курсивом на протяжении главы, в которой имя встречается впервые. Далее по тексту они будут написаны ровным шрифтом. Хотя это совсем не означает, что моего ударения следует придерживаться абсолютно – я всегда за собственное видение читаемого.

Что ж, седлаем облака и в путь!

Бескрайние земли сурового Вельда,

Великие, просторные, необъятные.

Кровью узором высечены в сердце,

Любимые, знакомые, неохватные.

Заложены в память родом отца,

Запечатаны материнским молоком.

Я дочь твоя, чем сильна и горда!

Верная, в лике и духе твоём святом.

Предательства ни за что не стерплю,

Изничтожу, тверда умом и рукой.

На самом краю Вельд благословлю,

Преступив за него черту за чертой[1].

Слова, вышитые на подкладке её плаща сразу после рождения.

Он традиционно тёмно-зелёного цвета, как травы долин великого Вельда, переливчатый, как волны, оттачивающие его скалы. Плащ всегда одинаков и для дочерей, и для сыновей, но свой для каждого нового потомка: от рождения, когда служит покрывалом, до смерти, когда становится саваном.

Гимн-клятва от женского лица, выгравированный на диадеме правительницы, которая переходит испокон веков при передаче власти, если рождается дочь.

Песнь-колыбельная, напеваемая матерью, с особым ритмом, вливающим любовь к своей земле в самое сердце дитяти.

Что бы ни происходило, как бы изранены ни были тело и душа, связь с суровыми утёсами, зубчатым берегом и расстилающимися до горизонта равнинами и взгорьями нерушима. Сила, которая исцеляет и оживляет, делится своей неизбывной могучестью, приводит на обрыв, где можно дышать.

Она стояла, вдавливая ступни в каменную тропу и взывая мысленно к заветному заклинанию. Сработает. Как всегда. Просто прямо сейчас важнее другие фразы.

Она слушала удаляющиеся шаги и чувствовала, каких усилий стоит ему не обернуться, потому что сама заставляла себя не сделать то же самое.

«Иди. Да пребудет с тобой моя защита. Да восславишь ты честь Вельда. Да вернёшь ты былое достоинство Орду», — шептала, впиваясь ногтями в ладони и удерживая горящим сухим взглядом готовую взбесноваться стихию.

Море подрагивало и рябило, посылая вверх блики солнечных лучей, пробивающихся в зазоры между ажурными облаками, которые наплывали друг на друга и хмурились в молчаливом нетерпении.

Позади раздался топот наново подкованных копыт. Она шагнула на самую кромку выступа скалы. Раскинула широко руки и подняла лицо выше линии горизонта. Соль пощипывала ранки на коже рук и отчего-то на щеках, колко и забыто. В груди сбоило, похоже на перехлестывающие друг друга пенные макушки волн. Она подалась вперёд. Воздушная стена перед ней заворчала и легонько толкнула назад. Она неуловимо улыбнулась, поднимая руки выше.

— Не вздумай ему помешать, ты, коварный, хитрый, безжалостный божок. Ведь ты давно понял, насколько безжалостной могу быть я сама. Понял. И ужаснулся.

Пугающий женский смех разнёсся над морской пучиной.

Она прикрыла глаза, позволяя нарастающему ветру обдувать её и устремляться вслед за удаляющимися всадниками.

— Скачи, — она больше не обращалась к никчёмному божеству. — Рядом с ним, проклятый! Плечом к плечу. Как и должно великим воинам и достойным правителям.

Облака наползали, обгоняя более медлительные, сливаясь в общую неразделимую массу, в которой постепенно вырисовывались упорядоченные гривы и крепкие шеи. Одно же зависло ровно над ней. По её телу прошла дрожь, когда разметавшихся за спиной волос коснулось нечто незримое. Она плотнее смежила веки и махнула назад. Тяжело опустила руку, словно на её плечи вдруг обрушился неподъёмный груз.

— В путь! Ведь ты знаешь, что я никогда не буду лобызать твои камни, потому что я сама из тверди земной. — Она намеренно наклонилась над бездной, уперевшись в тут же уплотнившийся воздух, который не пускал её вниз. — Когда-нибудь придёт время, и наши пласты снова сдвинутся. Скачи же!

[1] Стихи автора.

Глава 1

— Ах! — невысокая женщина с замысловато уложенной вокруг головы тёмной косой тяжело повисла на руке высокого крупного мужчины. — А-ах!

Он присел и бережно подхватил её за талию, удерживая в вертикальном положении.

— Иния? — интонация оставалась ровной, но Эльвиния слишком хорошо знала своего супруга и уловила нотки беспокойства в его голосе.

— Велиф, — она улыбнулась на выдохе и приподняла до колен подол свободного платья, не скрывающего аккуратный круглый живот.

Велифимир, грозный повелитель Вельда, земель от скалистого берега, который врезался в морские глубины, до подножия далёких Изящных гор, владелец неприступного Вельдома, родового замка с многолунной историей, правитель и глава своего народа, хранитель крайних рубежей, растерялся и побледнел при виде крупных капель, рисующих влажные дорожки по ногам его жены.

— Похоже, наш малыш сам выбрал день для встречи с нами. — Эльвиния погладила по непослушным светлым волосам склонившегося к ней мужа. — Хорошо, что мы не отошли далеко.

— Законы пророчеств ему не указ, — усмехнулся Велифимир, не зная, подхватить ли Инию на руки и бежать к дому или позволить ей идти самой и молиться, чтобы они вовремя добрались до замка. — Не успел родиться, а уже самостоятельно принимает решения.

— Весь в отца, — шумно выдохнула Эльвиния и крепче сжала поддерживающую её руку.

Сотня шагов превратилась в вечность. Удобная, выложенная гладким отшлифованным скальником дорожка казалась нескончаемой. Ни в одном сражении Велифимир не испытывал такого чувства беспомощности, но должен был показывать уверенность. Внутренности свело, лоб и шея покрылись испариной. Он терпеливо пережидал очередной позывной от их бойкого детёныша, нежно целуя Эльвинию в темя и пытаясь через прикосновение перенять хотя бы часть её боли.

Он проводил супругу в нижнюю спальню, по пути раздавая приказы и требуя немедленно привести знахарку. Эльвиния отказалась ложиться, попросив раскрыть окна и впустить утренний воздух. Солнце поднималось выше, отражаясь на песчаного цвета стенах замка, выбеленных солью. Рассветный освежающий ветерок будил ленивые после сна деревья. Велифимир распахнул ставни, накрыл ладонями руки жены и поцеловал её пальцы.

— Ты знаешь, я бы остался с тобой, — проговорил, глядя на неё исподлобья потемневшими голубыми глазами, более не скрывая волнения.

— Поспеши. — Она высвободила одну руку и приподняла за подбородок лицо супруга, заставляя его немного распрямиться. — Ты поможешь, если призовёшь силу.

Ещё один долгий взгляд, краткий поцелуй, сорвавший с её губ подавляемый болезненный полустон, и Велифимир поспешил в конюшню.

Пока он выводил своего самого быстрого и выносливого скакуна, губы сами шептали древние слова, которые приводили в этот мир наследников Вельда:

— Сила отцов, встречай новое поколение. Да будешь ты милостива к нам. Да примешь новую ветвь. Да снизойдёт с тобой благословение на весь Вельд. Для продолжения его через меня.

Велифимир гнал коня к обрыву, слыша шум волн и видя, как сгущаются облака. Ветер нарастал шквальными порывами. Мужчина осадил жеребца на самом краю. С животным, свободным от седла, ощущалось естественное соединение, словно самой природой направляемый переход друг в друга. Он громко повторил свой призыв в лицо стихии, развернулся и пустился в галоп, подгоняемый ветром и переливами меняющегося света.

Сила откликнулась, согласилась помочь его женщине вытолкнуть из себя дитя. Сила, которая на полном скаку разворачивалась без границ и прибывала вслед за мужчиной-отцом. Велифимира не покидало чувство, что не он призвал силу рода, а она ждала его, соблюдая почитаемую традицию. Слишком велик был её размах — заполняя всё вокруг, она сочилась из-под земли и из каждого камня в радостном будоражащем предвкушении. Словно встречала что-то великое, долгожданное и значимое.

Он подстёгивал жеребца и упивался пронизывающей насквозь сопричастностью с происходящим.

Спрыгнув со взмыленного коня, которого тут же перехватил проворный дворовый парнишка, Велифимир устремился к жене прямо через просторную кухню, наполненную ароматами свежеиспечённого хлеба и варёного мяса. Его появление привело в неописуемый трепет поварих и кухарок, склоняющих головы перед своим велордом, которого обычно они видели лишь издалека. Растрёпанный, высокий, широкоплечий, с горящими глазами, он шёл очень быстро, огибал столы и бочки, не забывая отвечать на приветствия и знаки почтения своих людей. Неизвестность волновала и гнала его вперёд.

Велифимир остановился перед спальней, откуда доносились приглушённые женские голоса. Задержал дыхание и прислушался. Ни криков, ни плача. Он скинул на пол запылившийся плащ. Без предупреждения распахнул дверь и чуть не столкнулся со служанкой, выносившей таз с мокрыми полотенцами.

— Велорд. — Девушка неуклюже присела.

Велифимир кратко кивнул и шагнул в сторону, устремив взгляд на постель.

Эльвиния полулежала на подбитых под спину подушках. Укрытая по пояс покрывалом, разрумянившаяся, уставшая, она словно светилась изнутри.

— Иния, — он выдохнул с облегчением и присел на кровать.

Глава 2

Рождение наследной веледи превратилось в трёхдневное празднество с официальной торжественной церемонией представления, отдыхом от каждодневных работ для жителей Вельдома, гуляниями и пиршеством за столами, расставленными в главном зале и открытом дворе замка. Гонцы понеслись с радостной вестью во все стороны огромного Вельда. Подводы с бочками свежего пива, вяленого мяса и солёной рыбы последовали на дальние рубежи, охраняемые отрядами умелых воинов. Природа присоединилась к празднику людей, исключая любые сомнения в истинном предназначении Вефиделии.

Небо раскинулось прозрачным голубым полотном над бесконечными просторами Вельда. Солнце светило ярко, но не слепило, а ласкало, своевременно прячась отдохнуть в редких чисто-белых облаках. Море, похожее на дремлющего великана, спокойно урчало и бережно охлаждало гладкие валуны и острые зазубрины каменного берега. Травы, непривычно разбавленные за ночь сочно-голубыми цветками редко появляющихся лифий, благоухали, играли всеми красками зелени, которые будто перетекали по нитям, искусно подобранным незримым мастером. Девушки успевали собрать букетики диковинных волшебных цветов, чтобы украсить ими волосы, а затем засушить, загадать желание, спрятать в холщовые мешочки и хранить для особых случаев.

Вельд всегда сам выбирал своего повелителя. Ранние летописи описывали правила передачи и перехода власти, которые пытались установить первые правители. Все они канули под подвижные каменные породы Вельда. И по сей день не существовало никакого ограниченного закона наследования. Правителем в равной степени могли стать сыновья и дочери, независимо от очерёдности и старшинства. Земля приветствовала каждого нового потомка, но покорялась единицам.

Поддержка силы рода маленькой Вефиделии поразила своей мощью самого действующего велорда и всех обывателей Вельдома. Отмеченные всегда рождались с конусной косичкой волос. Велифимир обошёл своего старшего брата, родившись с двумя. Новоявленная малышка с тремя острыми пиками вызывала недоумение, восхищение и пугающее беспокойство. Очевидно, грядёт такое потрясение, что лишь избранный выстоит и сохранит Вельд. Тем удивительнее, что выбрана девочка. Складывалось ощущение, что сражения, физическая сила и боевые исскуства, подвластные воинам-мужчинам, будут второстепенны, и лишь женская, близкая к самой природе сущность сможет справиться с приближающейся угрозой.

В сердце отца и матери поселились безмерная радость, неизбывная гордость и неизбежное волнение, обещанное рождением такой дочери. Как и постоянная надежда, несмотря ни на что, защитить своё дитя от горестей и боли, избавить от излишних трудностей. Надежда живёт, даже если ум и обстоятельства указывают на то, что она напрасна. Родительская любовь всё равно даёт основание, на которое можно опереться даже в самые сложные времена, почерпнуть сил и идти дальше.

Вельдом славился тремя высокими башнями. Северная открывала обзор в сторону пограничного Орда, на далёкие макушки Изящных гор, которые возвышались друг над другом уже на соседней территории. С площадки Западной можно было охватить взглядом неровные спуски, уходящие вдаль по высокому берегу, который на угловом окончании с двух сторон омывало море. Восточная следила за лесистыми взгорьями, через тонкую линию прозрачного ручья переходившими в непроходимые дебри дикого Пренна. Южной башни никогда не существовало. На юг выходили окна покоев повелителя. Полукруглая терраса главной спальни, висящая над пропастью, открывала вид на море и небесную высь, позволяя рассмотреть всю искривлённую линию побережья.

Негласный глава, Вельд пользовался всеми преимуществами от взаимосвязи скал, земли и воды, в отличие от дровосеков Пренна и горцев Орда. Он берёг свои границы и в то же время защищал обоих соседей от опасности с моря, принимая на себя и беспощадные шторма, и нападения отчаянных «водяных крыс», пиратствующих и не оставляющих попытки выбраться на сушу.

Вельдом, располагаясь на скале, казался её продолжением. У самого каменного основания часто диковало море, разбивая о массивные валуны огромные волны, разлетающиеся мириадами брызг. Бесконечную стену обрыва, казалось, прострочил причудливыми ступенями неизвестный резчик, разбил замысловато на слои. А в венце, вздымаясь к небу, уже руками человеческими возвелись белые стены замка, чуть в стороне от которого вытягивался над бездной, дразня бушующие волны, плоский каменный язык.

Именно на этом самом крайнем выступе скалы издревле во всеуслышание, для всех, для суши, неба и моря представляли нового наследника Вельда.

Окружённый подданными в праздничных одеждах и с торжественными дарами, Велифимир взошёл на него, прижимая к груди тёплое тельце Вефиделии и ощущая под ногами ответ своей земли. Выступ слегка вибрировал и отражал поступь человека в невидимые глубины, отдаваясь гулом и подземным эхом. Эльвиния вместе с главными советниками велорда осталась на основной скале. Несмотря на непривычную для неё бледность, она сохраняла гордую осанку, отказалась от кресла и с трепетом провожала взглядом мужа с драгоценной ношей на руках.

Когда оставались последние шаги, отец посмотрел на ребёнка и снова поразился тому, насколько осмысленным был взгляд тёмно-голубых глаз дочери. Он ощутил привычную дрожь предупреждения каменной плиты под собой, услышал странный равномерный звон. Казалось, изнутри исходило позвякивание множества молоточков. Велифимир уверенно поднял малышку высоко над головой. Шагнул на самый край. И вдруг замер, взглянув наверх.

Крохотная ручка в кружевном рукавчике потянулась вперёд и словно тронула невидимую стену. Дрожь утёса переросла в гудение. Небо и вода застыли и будто расплющились. Поверхность моря стала гладкой, а волнистые контуры облаков расплылись и смазались. Безмолвную тишину пронзил восторженный детский взвизг. Ладошка хлопнула по затвердевшему под ней воздуху. Враз зазвучали все звуки, море зашумело и пошло бурунами, бриз подул, земля вздохнула, пронёсся шёпот, повторяющий «воистину Избранная», и голос вернулся к Велифимиру.

Глава 3

— Имя Вефиделия означает верность и преданность, — Велифимир подхватил трёхлетнюю малышку на руки, мягко высвобождая из захвата цепких пальчиков ажурную салфетку, свисающую со старинного резного столика, на который её мать раньше любила ставить стеклянную вазу с букетом полевых цветов. — Тебя зовут Вефиделия, а не Упрямство и Настойчивость. Это, конечно, хорошие качества, но не всегда уместные, мой милый ослик.

Девочка перевела свои большие и всё такие же голубые глаза на отца и широко ему улыбнулась, сверкнув жемчужинками крохотных зубов. Выпустила искусно вытканное полотно и подняла ручки. Велифимир усмехнулся, подбросил дочку высоко вверх и поймал под мышки. Поболтал в воздухе её ножками и повторил импровизированный полёт. Комнату наполнил детский заливистый смех и вторящий ему мужской.

Эльвиния покачала головой, тяжело поднялась из удобного кресла, где занималась вышиванием, и аккуратно расправила скомканную салфетку.

Как только Вефиделия начала ходить, все доступные поверхности опустели. Вефа умудрялась дотянуться до самых непредсказуемых мест, предпочитая изучать всё на ощупь и вкус. Если ей что-то было неясно, она приносила или тянула родителей и слуг к объекту своего любопытства. Обычно молча показывала и ждала пояснений. Ходить и говорить девочка начала довольно рано и сразу основательно, минуя стадии пошатываний и птичьего воркования. Памятуя её разумное поведение в младенчестве, окружающие уже ничему не удивлялись, но благоговейное непонимание читалось на их лицах.

Велифимир посадил сияющую Вефиделию на согнутую руку, позволив дочке усердно бороться с его буйными волосами и заправлять их за ухо. Приблизился к супруге и положил тёплую ладонь на её поясницу. Эльвиния вздохнула и благодарно ему улыбнулась.

— Так странно. — Она обняла свой заметный выпуклый живот и прислонилась к поглаживающей руке мужа. — Какие разные дети уже сейчас. С Вефой я до самого конца бегала легко и свободно. С этим же малышом чувствую себя постоянно уставшей, хотя он гораздо спокойнее нашей маленькой непоседы.

Вефиделия оставила в покое волосы отца, к его изумлению, больше не падающие на лоб. Однозначно ткнула пальчиком вниз, требуя поставить её на пол. Велифимир опустил дочь, с интересом ожидая, что она собиралась сделать. Девочка взяла за руки обоих родителей и потянула их прочь из комнаты. Взрослые переглянулись, но последовали за ребёнком.

Целенаправленно Вефиделия привела их на выступ скалы. Села на обласканный ветрами плоский камень и похлопала по нему, глядя на мать. Опираясь на супруга, Эльвиния села рядом с дочерью.

— Солнышко, мне… — женщина не успела закончить фразу.

Вефиделия прижала ладони матери к нагретой поверхности под ними и недоумённо нахмурила красивые золотистые бровки. Надавила сильнее и поморщилась, словно что-то должно было произойти, но не происходило. Девочка потрогала камень пальчиками, кивнула и приложила к нему всю ладошку. Подхватила руку Эльвинии и накрыла ею свою, лежащую на камне. Прижала сверху своей второй ладонью и вопросительно взглянула на мать. Заулыбалась, увидев удивление в глазах напротив, и погладила Эльвинию по мокрой щеке.

— Она всё понимает, Велиф, — женщина улыбалась дочке, но обращалась к мужу.

— Да, любимая, — Велифимир тоже сел рядом и снова притронулся к спине жены. — С самого рождения.

— Она делится со мной силой Вельда, — Иния скользнула взглядом по Велифимиру и пожала вытянутую из-под пышного подола ножку Вефиделии. — Я чувствую, как она течёт изнутри и прибывает во мне. Спасибо, Вефа, и достаточно.

— Похожее умел делать мой прадед. — Обе его девочки повернулись к Велифимиру. — Он изредка лечил своих лучших воинов. Пропускал через себя в них потоки из глубин Вельда, только сам после восстанавливался довольно долго, целый день лежал ничком на обрыве. — Он пристально и обеспокоенно рассматривал пышущую энергией довольную Вефиделию. — А ты, моё солнце, словно командуешь и сама распределяешь эту силу. — Рука на талии Эльвинии напряглась. — Ты чудо, которое мы должны беречь намного внимательнее, в том числе и от посторонних глаз.

Высохшие слёзы вновь потекли по лицу Эльвинии. Она осторожно высвободила руку из ладошек Вефиделии и нежно, но крепко обняла дочку, привлекая к своей груди.

На обратном пути Вефиделия весело бежала впереди, нетерпеливо оглядываясь на идущих позади в неспешном молчании родителей. Щёки Эльвинии порозовели, походка вернула стремительность, в сердце же распускалось постоянно приглушаемое до этого дня беспокойство. Велифимир взял супругу за руку и запечатлел долгий поцелуй на тыльной стороне её ладони.

— Не волнуйся заранее, Иния, иначе мы упустим радости настоящего, — прошептал в их переплетённые пальцы. — Она здорова, полна вопросов и любознательна, ей всё интересно. Я поговорю с хранителем традиций и попробую услышать совет самого Вельда.

Эльвиния согласно кивнула и добавила, помахав в очередной раз обернувшейся Вефиделии:

— Мы должны научить её быть осторожной, Велиф. И соблюдать осторожность сами.

Несмотря на нежелание Вефиделии возвращаться внутрь замка, Велифимир не поддался на суровый взгляд дочери, проигнонировав настойчивые попытки свернуть к конюшням. Втроём они вернулись в спальню. Отец подвёл дочь к тому же столику и присел перед ней на корточки.

— Мама очень любит цветы, но, если ты будешь дёргать за край салфетки, они упадут и сломаются.

Глава 4

Эльвиния разрешилась мальчиком. Крепким, тёмно-русым и голубоглазым. Он громогласно оповестил о своём приходе и был похож на всех остальных младенцев. Кроме своей сестры.

Вефиделия вошла в комнату вместе с Велифимиром и протянула раскрытые ладошки к родителям. Они оба выложили на них вручённые им ранее камешки. Девочка провела острой гранью, словно перечёркивая пятна ожога, оставшиеся на коже матери и отца, и они на глазах начали исчезать. Иния и Велифимир переглянулись.

— Вефа, это твой брат, Велерт, — Велифимир обратился к дочери, принимая сына из рук жены. — Ты помогла ему родиться. Спасибо.

Девочка внимательно посмотрела на малыша и перевела взгляд на отца.

— Божество помогло ему родиться. Я помогала маме.

Эльвиния вздохнула. Велифимир задумчиво пригладил растрепавшиеся волосы дочери.

— Ты помогла нам всем.

Велорд поднялся и совершил ритуал знакомства нового потомка Вельда с его землёй. Ветер залетел в распахнутое окно и пошевелил волосы ребёнка. Мальчик закряхтел и заплакал. Вефиделия отошла от кровати матери и направилась к двери.

— Ты забыла, что должна быть наказана за опасную вылазку? — остановил её голос отца.

— Нет, папа. Но я должна вернуть эти камни Вельду прямо сейчас, — Вефа подняла обе руки с зажатыми голышами и выжидающе посмотрела на Велифимира.

Он кивнул и добавил:

— После жди меня внизу вместе с няней.

Девочка опустила руки и покинула комнату.

— Велиф, о каком наказании ты говоришь? — Эльвиния попыталась приподняться на постели, но обессиленно откинулась на подушки. — Она пробудила новый источник силы и направила его на благое дело, пусть даже из-за своего юного возраста не осознавая до конца… Да что там! — Иния в сердцах хлопнула по покрывалу. — Мы и сами не можем осознать грандиозность её дара.

— И за это мы её поблагодарили, — Велифимир передал пищащего малыша знахарке. — Но Вефиделия — будущая веледи Вельда. Она должна понимать, за что следует похвала, за что — расплата, и достойно принимать и то и другое. Наша дочь не может подвергать свою жизнь опасности, как и те, кто обязан за ней присматривать.

— Ей всего лишь четвёртый год, — тихо прошептала Эльвиния. — Она всё-таки ребёнок. Ты требуешь от неё слишком многого.

— Иния, — Велифимир присел на кровать и заключил руку жены в свои ладони. — Ты прекрасно знаешь, что ей с рождения дана мудрость, которую не постигают и некоторые старцы. Если я начну потакать её промахам или собственной отцовской слабости, то сделаю только хуже. Я слишком люблю её, чтобы допустить подобное.

— Справедлив в поощрении и в наказании, — Эльвиния улыбнулась бледными губами. — Не стоит просить тебя быть с ней помягче?

Велифимир покачал головой и прижался щекой к пальцам жены.

— Ты же понимаешь, что наш сын — просто потомок. — Иния и Велиф одновременно посмотрели на Ялгу, качающую на руках успокоившегося Велерта.

— У него есть косичка, — Эльвиния смахнула с ресниц непрошеную слезу.

— Едва заметная и всего одна, — подтвердил Велифимир, пересаживаясь вплотную к супруге и обнимая её за плечи. — Наследник должен проявить себя независимо от пола и старшинства. Расклад сил не переменился. Я уверен, что и не переменится, даже если у нас будут ещё дети. Вефиделия первая по рождению, по складу и по выбору самого Вельда.

Велифимир поцеловал Эльвинию в висок, попросил её отдохнуть и отправился вниз, не сомневаясь, что увидит прямой рассудительный взгляд голубых детских глаз и две взрослые склонённые головы с потупленным взором.

Няня Вефиделии и страж, выпустивший маленькую веледи за ворота замка, по приказу велорда были высланы на работы на отдалённых равнинах Вельда. Самой Вефиделии отец запретил всю неделю покидать Вельдом и приближаться к флигелю Ялги. Служанка заплакала, страшась грядущих перемен в своей жизни. Вефиделия обняла её за ноги, проговорила в коленки: «Прости, но я должна была так поступить», — и удалилась в свою комнату.

Представление Велерта состоялось на следующий день. Тёплый и пасмурный. Едва Велифимир положил младенца на развёрнутый плащ, сквозь облака пролился солнечный свет. Вельдир воздел раскрытые ладони вверх и начал восславлять божество. Все присутствующие почтительно склонили головы. Велифимир накрыл большой ладонью затылок стоявшей рядом с ним Вефиделии и слегка надавил. Девочка выскользнула из-под руки отца и ровным голосом заявила:

— Можешь наказать меня, но сегодня я не склоню голову перед этим божком.

— Даже если я прикажу? — вопрос сверху прозвучал приглушённо.

Вефиделия выше задрала подбородок, глядя на Велифимира в упор.

— А если попрошу? — он выдержал непреклонный взгляд дочери.

— Тогда пусть и божество склонит голову перед Вельдом.

— Вефиделия, ты забываешься, — сейчас с ней говорил не отец, но её велорд.

— Велерт родился. Мама жива. Сегодня мы с… божеством равны, — малышка поджала губы, но продолжала держаться прямо.

Похожие взгляды скрестились. Велифимир ощутил дрожь земли под ногами, ладонь обожгло, словно он всё ещё сжимал камень Вефы. Он взглянул на опущенную в поклоне голову Эльвинии, сидящей в кресле, всё ещё слабую, но категорически отказавшуюся остаться в постели. Заметил, как она осторожно потёрла ладони. Взял за руку Вефиделию и высоко поднял голову. Девочка не произнесла ни слова. Лишь сильно пожала большой палец отца.

Глава 5

В десять лет Вефиделия метко стреляла из лука, владела тонким острым клинком и продолжала учиться сражаться на мечах.

— Как бы виртуозно ты ни освоила меч, всегда помни, что твой хрупкий стан легко снести напором и тяжестью крепкого мужчины, — Велифимир внезапно придавил дочь к стене замка, обездвиживая и выбивая из неё дух. — Поэтому будь быстрее.

Вефа оттолкнула отца и глубоко вдохнула ртом.

— Ты уже высокая. Станешь ещё выше. Резвость и гибкость — твои помощницы. Развивай их. А для этого, — Велифимир подцепил кончиком деревянного меча пышную девичью косу, упавшую на едва заметную грудь, и откинул её за спину Вефы, — не пропускай танцы.

Вефиделия вскинула голову и отбила меч Велифимира.

— Я не пропустила, а опоздала. За что потом занималась дважды каждый день.

Велифимир усмехнулся и передал игровое оружие подошедшему слуге.

— Ещё одно такое опоздание, и я на целый день запрещу тебе приближаться к обрыву.

— Это подлый удар, а велорду не к лицу опускаться до подобного, — Вефиделия тоже передала меч слуге и отряхнула руки.

— Разве? — Велифимир любил такие перепалки с Вефой, понимая, что порой специально подначивает её, но не мог отказать себе в удовольствии. — Я честно предупреждаю тебя о последствиях. Выбор за тобой.

Появившаяся с кувшином воды и мягкой сухой тканью служанка прервала их разговор. Отец и дочь по очереди умылись.

Он смотрел на прилипшие к вискам и шее Вефы влажные завитки светлых волос и снова мысленно видел, как на её пятый день рождения они вдвоём пришли на выступ скалы. С каждым разом рядом с дочерью Велифимир всё отчётливее слышал каменный гул, приветствующий их. Тогда малышка отняла руку, за которую он её держал, и шагнула на самый край. Велифимир сдерживался изо всех сил, чтобы не дёрнуть её на себя. Вефиделия чуть наклонилась вперёд и, словно стукнувшись обо что-то твёрдое, отшатнулась назад. Бездна оттолкнула её. Велифимир шумно выдохнул, а сверху послышалось еле различимое ворчание, похожее на замирающее эхо далёкой грозы. Издав короткий смешок, девочка развернулась к отцу и довольно ему улыбнулась. С тех пор Вефиделия зачастила на обрыв, её личное место силы и особого единения с потаёнными глубинами Вельда.

Освежаясь, сама Вефа думала о неприятном случае, произошедшем около месяца назад. Она улизнула на обрыв. В стремлении заполучить особые сглаженные морскими волнами камешки, спустилась на срединный узкий выступ берега под скальным верхним «языком». Увлеклась и упустила время. Её потеряли. Отец сильно рассердился, хотя на его запрос о благополучии Вефы Вельд молчал и не подавал сигналов тревоги. Она пыталась убедить родителей, что нет никакой опасности на тропе, ведущей с вершины к прибрежным валунам.

— Если ты плохо запоминаешь, я повторю, — бушевал тогда отец. — Ты не имеешь права подвергать свою жизнь бездумной опасности. Ты будущая веледи этой земли.

— Я не бездумно, — гневно возражала она. — Я точно знаю, что там для меня безопасно. Гораздо больше опасности хранят поля и подлески, куда мы ходим с Ялгой за травами.

В итоге за пререкания она получила удвоенные занятия танцами и сопровождение охраны при любом выходе за пределы Вельдома.

— Сейчас у тебя беседа с вельдиром? — поинтересовался Велифимир, наблюдая, как Вефиделия приглаживает выбившуюся прядь волнистых волос.

Простой жест, но полный грации и лёгкости. Она не пыталась ничего делать специально. У неё получалось быть женственной от природы, что вкупе с характером, который смело мог поспорить по твёрдости со скалами Вельда, производило неизгладимое впечатление. «Ей всего десять, — прозвучало в голове велорда, вспомнившего интерес, который уже проскальзывал во взглядах воинов, бросаемых на Вефу, мимолётный, удивлённый, но возникающий неконтролируемо. — Что же будет дальше, когда она полностью расцветёт?»

— Слава Вельду, нет. — Вефиделия выдохнула с облегчением, обернулась и замолчала, натолкнувшись на пристальный взгляд отца.

— Слушая, можно услышать гораздо больше того, что произносится вслух, — Велифимир не стал упрекать дочь в проявлении неуважения к приближённому к божеству. — Поверь мне, пригодится в будущем при разрешении споров и принятии решений.

— Папа, но он так нудно бубнит. — Красивые девичьи глаза полыхнули голубым пламенем. — Будто пытается ввести меня в транс. Да только приводит в нетерпение и нагоняет несусветную скуку.

— Тебе ещё учиться и учиться терпению. — Велифимир постарался сохранить строгое выражение лица.

— Давай я трижды прочитаю летопись, а разговаривать с вельдиром будет только Велерт. У него даже получается вызвать улыбку на невидимых губах нашего духовного наставника.

— Моя дочь никогда не сдаётся перед сложностями. — Велифимир стиснул челюсти, удерживая ухмылку. — Что ты сотворила с ней, похожая на неё девочка?

Вефиделия закатила глаза и ткнула отца кулаком в плечо. Он перехватил её руку и поцеловал кончики тонких пальцев.

— Беги, иначе хранитель традиций придёт на обрыв раньше тебя.

Вефа присела перед велордом и быстрым шагом направилась к воротам. За ней тут же последовал неизменный страж.

Она любила занятия с Давенаем, хранителем истории и обычаев Вельда. Он не заставлял свою подопечную сидеть за столом в комнате. Они посещали башни Вельдома, совершали долгие пешие прогулки вдоль побережья, вместе разбирались в древних записях, которыми была богата библиотека замка. Очень часто, как и в этот раз, встречались на обрыве.

Глава 6

Велорд постоянно лично объезжал границы Вельда. Иногда, не предупреждая о своих визитах, под видом путника с двумя надёжными воинами, следуя неприметными тропами и ночуя в маленьких деревушках, он наблюдал, слушал и становился свидетелем, а порой и участником происходящих в его землях событий.

Горный Орд снисходительно посматривал на общие с ним равнинные границы Вельда, неохотно признавая превосходство соседа благодаря его неукротимым скалам, которые противостояли морским волнам. Чуждая горцам водная стихия вселяла неозвучиваемый страх и сдерживала соперничество за главенство территории.

Пренн, живущий по убеждению взаимного невмешательства, ревностно увеличивал собственные лесные массивы, не претендуя на оказавшиеся за пограничным ручьём древесные богатства. По давнему соглашению лесной народ направлял в Вельд умелых стрелков из лука, если усиливались набеги с моря, получал меру рыбы и точильные камни за каждого погибшего и снова затаивался в своих густых дебрях.

Велифимир готовился к походу на Дальний мыс, где настала пора менять дозорных.

— Иния, я возьму с собой Вефиделию. Она с нетерпением ждала своего тринадцатилетия, чтобы полноправно отправиться со мной. И теперь каждый день посылает мне красноречивые вопросительные взгляды. Хотя ничего не говорит напрямую.

— Медленно, но она учится сдерживаться, верно? — Эльвиния обеспокоенно воззрилась на стоящего у окна мужа.

— Зачастую мне кажется, что в ней полыхает вулканический огонь, который не обуздать. Он делает её будто неуязвимой. В то же время он может выжечь её саму изнутри.

— Она ничего и никого не боится. Меня это очень пугает. — Эльвиния устремилась навстречу протянутой к ней руке супруга.

— Сила характера и крайности юности опасно смешались в нашей девочке. Однако она честная и совершенно не склонна к хвастовству. Во всём. — Велифимир обнял жену и прижал к себе. — Каждое качество Вефы обострено. Она до предела смелая, справедливая, прямолинейная. Одинаково не боится оседлать дикого жеребца и взять на себя ответственность за свои поступки.

— Только её прямолинейность и ощущение дарованной силы может сойти за неуважительную высокомерность, — Иния вздохнула, обвивая руками Велифа.

— Божество, которое беспокоит меня больше всего, и то до сих пор присматривается к ней. Заносчивой её могут посчитать лишь те, кто сам слаб и привык подстраиваться под других, — ответил Велифимир.

— Таких большинство, — тихо добавила Эльвиния. — Как мужчине ей бы зачли эти качества за достоинства. Как женщину её легче заклеймить и обвинить в грехах гордыни и самолюбования, чем попытаться понять. — Иния посмотрела в глаза Велифа. — Она так похожа на тебя! И так же тебя обожает. Как лучшего в мире отца и достойнейшего из правителей.

— Я знаю. — Взгляд его стал по-особенному тёплым. — Вефа нежно любит тебя, хотя считает слабостью такое трепетное чувство.

— Я знаю, — повторила его ответ Эльвиния. — И она великодушна к Велерту. Не будь он её братом, уверена, она бы открыто проявила к нему равнодушие, а то и презрение. Но он её кровь, а значит, часть её самой. Она его никогда не принижает, хотя он самый обычный ребёнок. Вефиделия ненавязчиво делится с ним своей силой.

— Важные для Вефы люди выделены. Мнение остальных для неё несущественно. Она превзойдёт всех предыдущих правителей Вельда. — Велифимир мягко провёл пальцем по контуру подбородка жены. — Я возьму с собой обоих детей.

Эльвиния нахмурилась.

— Велиф, Велерту едва исполнилось десять. Слишком рано.

— Я дам ему хотя бы одно преимущество перед сестрой, — рука Велифимира спустилась на женскую шею, но в голосе зазвучало уже принятое решение. — Море штормит, а значит, побережье спокойно от набегов. Мы пойдём неспешно, заедем по пути на две наблюдательные башни, сменим воинов и вернёмся через плато. Тем более у нас будет отличная компания. — Велиф сорвал с губ Эльвинии быстрый поцелуй и подтолкнул её к окну, улыбнувшись.

— Риход! — снаружи раздался громкий радостный крик Вефиделии.

Эльвиния одарила мужа удивлённым взглядом и выглянула в окно. Подхватив подол платья, мелькая изящными лодыжками и сияя развевающимися за спиной волосами, Вефиделия неслась через двор навстречу въехавшему в широко раскрытые ворота отряду. Первый всадник как раз спрыгнул с коня и раскрыл объятия, готовые принять устремившуюся к нему золотистой стрелой девушку. Огромный мужчина с длинными чёрными волосами, собранными в хвост-жгут, с обветренным загорелым лицом, которое заросло густой бородой, сверкающей редкой проседью, уродливым кривым шрамом, пробороздившим левую щёку, и сапфирово-синими глазами подхватил громадными ручищами влетевшую в него Вефиделию, поднял над головой и покружил её в воздухе. Она звонко рассмеялась, уперевшись руками ему в плечи. Он бережно поставил её на ноги и глубоко поклонился.

— Моё почтение, маленькая веледи! — хрипловатый голос прокатился раскатами по двору Вельдома.

Вефиделия присела в ответном приветствии и тут же порывисто обняла за пояс склонившегося перед ней человека-гору.

— И моё тебе, Риход! — она уткнулась лбом в грудь воина. — Видишь, я уже не такая и маленькая.

— Вижу, не маленькая веледи. — Блеснула его белозубая улыбка. — В прошлую встречу вы клевали своим чудесным носиком ровно в мой пуп.

Глава 7

Велифимир прошёл к тяжёлому деревянному столу, постучал по нему, задумчиво перебирая пальцами. Риход остановился посреди большой комнаты.

Все помещения Вельдома отличались немалыми размерами, как будто внешний простор проник и внутрь. Высокие потолки подчёркивались вертикально уложенными камнями стен. Большие оконные проёмы впускали естественный свет и много воздуха. Массивная мебель не загромождала залы, а лишь соответствовала своему хозяину. Основательно, надёжно и подчёркнуто сильно.

— Как мой брат? — Велифимир кивнул в сторону кресел у камина.

Вевард, старший брат Велифимира, с облегчением принял признание младшего наследника будущим велордом. Он с детства отличался спокойным характером и гораздо больше любил равнины Вельда, предпочитая их резким острым скалам побережья. Огромный Вельдом подпитывал младшего отпрыска и в той же степени угнетал старшего. Как только Велифимир принял правление, Вевард отбыл в небольшой дом в центральной части земель.

— Я получаю от него вести. — Велорд расположился в удобном кресле. — Либо он настолько хороший земледелец, что в центр Вельда начали переходить люди пограничья, либо они чувствуют какую-то опасность и бегут от неё туда, где спокойнее.

— Господин в добром здравии и на своём месте, — ответил Риход, присаживаясь и откидываясь на высокую спинку. — Я слишком приметен для безликих наблюдений, но у меня есть надёжные люди. Пренн ведёт себя как обычно. Между нашими и их охотниками иногда возникают стычки, но они разрешаются сразу и не перерастают в непонимание или вражду. Юг огрызается, но набегов не стало больше. Меня беспокоит Запад. Отчаянные головы подплывают к самым скалам. Участились попытки высадиться там, где мы не держим дозор. На Севере, напротив, слишком тихо. Хотя предполагаю, что и в Орд проникают перебежчики из Заморья.

— Пора устроить новые провокации и встряхнуть стражей? — Велифимир внимательно посмотрел на Рихода.

Они были не только велордом и военачальником, но и молочными братьями. Именно мать Рихода выкормила обоих мальчиков, наградив и родного сына, и будущего велорда могучим телосложением и здоровьем.

— Наблюдательные башни постоянно принимают и обучают юнцов, чьи молодость и задор не дают старожилам потерять бдительность. — Риход распрямился и упёрся локтями в колени. — Я оставил две сборные семьи пожить, не привлекая лишнего внимания. Одну — в рассвете пути от Дальнего мыса, вторую — за Кривым перевалом перед границей с Ордом.

— Семьи? Со взрослыми сыновьями? — усмехнулся Велифимир.

— Повелитель, вы и сами мастер при желании сойти за простого смертного ремесленника. — Риход вернул усмешку велорду. — Под видом возведения жилища они заложат основу под новые сторожевые башни. А торговля и обмен на ярмарках принесут гораздо больше новостей, чем засады и слежка.

— Как и покажут настроения, царящие среди жителей, — добавил Велифимир. — После того как мой отец так неосмотрительно в открытую явился дать отпор захватчикам Дальнего мыса и поплатился за это головой, а мать не пережила его смерти, я должен быть в разы предусмотрительнее.

— Что ещё беспокоит вас, велорд? — спросил напрямую Риход.

— Будущее Вефиделии. — Велифимир оттолкнулся от подлокотников и, показав жестом Риходу оставаться в кресле, поднялся.

— Маленькая веледи превратилась в девушку, которую нельзя не заметить, — произнёс Риход очевидное.

— Не знал бы о твоей страсти к пышнотелым рыжим лисицам, — Велифимир насмешливо приподнял одну бровь, — запретил бы тебе приближаться к Вефе на полёт стрелы.

— Вефиделия мне как дочь. — Риход тоже встал. — Но даже вы, как отец, видите, насколько она яркая.

— Вефиделия словно сама сила в силе. — Велифимир устремил обеспокоенный взгляд в окно. — Она пышет ею. Обычно мы черпаем силы из Вельда. Вефа же делится с ним сама. Будто они обогащают друг друга.

— Люди чувствуют, что будущая веледи особенная. — Риход тоже посмотрел в окно. — Они называют её велшбой, умеющей творить чудеса.

— С её характером и непримиримостью она скорее прослывёт ведамой, а их боятся и обвиняют во всех бедах. — Велифимир тряхнул головой и посмотрел на Рихода. — Я спрашивал Вельд. Он не даёт никаких подсказок. Просто безусловно принимает её. Я провёл несколько ночей на обрыве, уходил вглубь, на одинокие холмы. Везде ответ один и тот же: она избранная. Ничего более. Единственное, что понимаю чётко: она уже правительница Вельда. Я остаюсь в роли регента и военного советника. Мне слышен его зов о помощи, о защите, о нападении врагов. Но все остальные просьбы и предупреждения он передаёт Вефе.

Насыщенный общением и встречами день подошёл к концу и развёл всех участников по своим комнатам уставшими, но довольными.

— Жаль, что у нас больше нет детей. — Эльвиния уткнулась лбом в шею мужа.

Велифимир привлёк Инию ближе к себе и погладил обнажённое округлое женское плечо, отливающее расплавленным золотом в отблесках затухающего огня в камине.

— Всё ещё возможно, — прошептал в её мягкие распущенные волосы, укрывающие их тела наравне с тонким шерстяным одеялом.

— Велиф, — Эльвиния вздрогнула, когда пальцы супруга нежно переместились на ключицу. — Я уверена, что моя дальнейшая бездетность стала платой за жизнь.

Глава 8

— Мама, мне необходимо будет выйти замуж? — жалея чувства матери, Вефиделия присела на высокий стул и облокотилась о перила террасы, хотя ей самой хотелось забраться на широкую балюстраду и ощутить покалывание возмущённого воздуха за спиной.

— Вефа… — Эльвиния отложила рукоделие на столик, сосредотачивая внимание на дочери.

От её малышки в девушке напротив остались те же яркие голубые глаза, поражающие своей глубиной и таящимся в них знанием. Словно вытянутая, узкокостная, с высокой грудью и ливнем волос, отливающих спелой пшеницей, она походила на цветок лифии — красивый, редкий и обладающий тайными силами.

— Я помню про долг и продолжение рода. — Вефиделия нетерпеливо тряхнула золотистой копной. — Как и знаю, что не покину Вельд, а значит, мой будущий муж может быть либо из этих мест, либо с пользой для Вельда из других земель.

— Я уверена, что отец подберёт достойную тебя пару. — Прямота Вефиделии каждый раз приводила Инию в смущение.

— Но ведь для блага Вельда можно заключить соглашение, перемирие и разобраться иначе, без брачного союза, — осторожно, как всегда в разговорах с матерью, возразила Вефиделия. — Как и для рождения потомка совсем не обязательно выходить замуж.

— Милая, ты женщина, — произнесла Эльвиния, любуясь взволнованной дочкой. — Муж — это не просто долг и выгода. Он ещё и любимый человек, делающий тебя счастливой.

— Если я почувствую, что он мне в радость, а не в тягость, то обещаю подумать. — Вефиделия вскинула подбородок, но смягчила прозвучавшие слова беглой улыбкой.

Эльвиния подошла к дочери и встала рядом, расправляя шелковистые солнечные пряди по гладкой мраморной поверхности ограждения.

— Когда мне было пятнадцать, как тебе сейчас, я жутко переживала, что мой муж может оказаться светловолосым.

Вефиделия удивлённо воззрилась на мать. Эльвиния закатила глаза и пожала плечами.

— Все мужчины, у которых цвет волос был светлее угля, выглядели для меня женственными, — доверительно прошептала Эльвиния на ушко Вефиделии.

— Твой страх обернулся явью! — звонко рассмеялась Вефа.

— Мой страх обернулся лучшим обманом, потому что мой жених оказался самым мужественным из всех настоящих и придумываемых мною мужчин. — Эльвиния прижала голову Вефиделии к своей груди. — Велифимир, безусловно, учтёт твоё мнение, но и тебе следует прислушаться к причинам, по которым он выберет претендентов на твою руку и, надеюсь, сердце.

Вефиделия обняла мать за талию.

— Я слышала ваш недавний разговор с папой, мама.

Эльвиния отстранилась, чтобы увидеть глаза Вефы. Та привычно не отвела взгляда и продолжила:

— Сначала не специально, а поняв, что вы обсуждали, дальше слушала целенаправленно. Я читала в гроте, а вы гуляли рядом. Ветер решил дуть в мою сторону, и все слова беспрепятственно долетали до меня.

Эльвиния вздохнула и оставила в покое локоны Вефиделии.

— Что же ты скажешь?

Вефа расслабила объятие, но не расцепила рук за спиной матери.

— Так, как ты страшилась цвета волос ожидаемого жениха, я боюсь, как бы он не оказался слабым дураком. За такого я никогда не выйду замуж, каковы бы ни были причины.

Иния ободряюще улыбнулась и погладила дочь по щеке.

— Твой отец — умный человек. Он сам не подпустит к тебе недалёкого слабака.

Вефиделия опустила руки и поднялась.

— Мне нравится ваша мысль присмотреться к младшим отпрыскам правящих семейств за пределами Вельда. Среди них наверняка можно найти тех, кто умнее и достойнее старших, которые пользуются всего лишь правом перворождённого и ничем более. — Вефиделия прикоснулась к руке Эльвинии. — Не волнуйся, мама, я исполню свой долг. С мужем. Или без.

Вефиделия привычно без стука толкнула дверь флигеля и на мгновение замерла на пороге, окунувшись в цветочно-травяные ароматы. Ялга готовила и специи для кухни, но всегда во дворе, под открытым навесом, на узком столе с выдолбленными прямо в нём выемками-ступками. Домик же оставался царством снадобий, сухих букетов для украшения, лекарств, отваров и мешочков-загадок, наполненных сборами, которыми перекладывали чистое бельё в шкафах, развешивали между одеждой, прикрепляли в изголовье кроватей на добрый сон или хранили в потайном месте, загадав на них желание, прятали за латы как оберег или последнюю надежду избежать мучений и плена.

Вефа прикрыла глаза и выловила любимый запах каменинники, цветы которой, а затем и плоды, собирала на лысых макушках одиноких холмов. И особенно ценила и стерегла те, что вызревали на срединном выступе под замком, где они были самыми сладкими и терпкими.

— Надышалась? — добрая усмешка Ялги вернула её в действительность. Всегда, когда они оставались наедине, Ялга обращалась к Вефиделии на ты, неизменно подчёркивая разницу в их положении на людях.

Знахарка, по холщовой тряпице рассыпающая из деревянной глубокой миски сушёные сморщенные красноватые шарики, оценивающе осмотрела юную веледи и указала ей на большую связку побуревших длинных то ли веток, то ли колосьев.

— Отдели полезные части от остей…

— А сами голые палки в котёл основой для отвара, который останавливает кровотечение, — подхватила Вефа слова Ялги, усаживаясь на широкую лавку и подтягивая всю колкую пахучую охапку ближе к себе.

Глава 9

С гулким стуком резные массивные двери закрылись за последним гостем, покинувшим парадный зал Вельдома, и Велифимир перевёл тяжёлый взгляд на сидящую в соседнем кресле дочь.

— Начнём с того, с чем ты не можешь не согласиться, — ответила на его немой вопрос Вефиделия, безо всяких увёрток и неуместного изображения непонимания.

Крылья носа велорда дрогнули, но голос прозвучал ровно.

— Да, некто, бледнеющий до заикания, тебе не нужен.

Вефа утвердительно кивнула и сдвинулась на край сиденья, напряжённо распрямив спину.

— Папа, и я не выйду замуж за человека, который поправляет волосы на каждый вдох и сравнивает их оттенок с моим, будучи уверен, что я выберу его только потому, что наши будущие дети будут светловолосыми, — Вефиделия презрительно скривила губы и произнесла с придыханием: — «как и ВЕлит ВЕликий ВЕльд». Отвратительное позёрство!

Упомянутый дочерью самовлюблённый юнец раздражал Велифимира на протяжении всего приёма, поэтому велорд позволил себе откровенную поддерживающую ухмылку на оценку Вефой этого претендента в женихи. Вефиделия не поддалась на обезоруживающее единство мнений и в упор посмотрела на отца. Он выдержал паузу, дотянулся до кубка и долил в него вина.

— Что не так с третьим? — Велифимир поднялся, размял плечи и навис над Вефой.

— Трусливый заяц. — Она не изменила положения, но вся её поза подчёркивала непреклонность, хотя сегодня Велифимир не собирался с ней спорить, поскольку сам дал бы сватающимся те же определения. — Он боится меня. Прячется за своими охотничьими умениями, бравирует тем, что уже побывал в двух военных походах, а сам не то что подойти, глянуть на меня страшится. Волчья шкура не делает из зайца волка.

Велифимир щедро отпил из кубка, поставил его на подлокотник кресла и размашистым шагом направился к одному из высоких окон.

— Посмотри, — не оборачиваясь, обратился к Вефиделии.

Она встала и, шурша многослойными юбками торжественного наряда, приблизилась к отцу. Без видимого усилия он толкнул тяжёлые створки. Не сговариваясь, они оба глубоко задышали.

— Вельд готовится ко дню твоего рождения. — Велифимир отмахнулся от заколыхавшейся на ветру занавески.

Вефа прикрыла глаза, наслаждаясь солоноватым бризом, долетающим с моря, запахом нагретых камней и шёпотом растений, передающих родным стенам свои тайны.

— Ещё три дня, — прошептала одними губами.

Всё вокруг словно наливалось жадной до жизни силой. Жители готовились к нашествию лифий, которые неизменно всё гуще распускались в день появления на свет будущей веледи. Лошади просились на простор полей. Недомогания исчезали. Раны заживали. Природа благоволила к людям, делясь с ними богатствами урожая, дождей и тепла. Повсюду царило возбуждение, заразительное и заряжающее.

— Через две недели после твоего семнадцатилетия приедут Каменщики. Посмотрим, что ты противопоставишь им, — Велифимир прервал столь уютное молчание.

— Ты о юном отпрыске Орда? — Вефиделия распахнула глаза, продолжая смотреть прямо перед собой. — Мне не нужен ещё один младший брат, если он рассматривается в качестве моего мужа!

— Я об отпрыске Орда, — Велифимир подхватил язвительный тон Вефы. — Но не юном, а младшем. К твоему сведению, он старше тебя. И он настоящий воин.

Вефиделия наконец посмотрела на Велифимира. Он приподнял одну бровь, оставаясь спокойным внешне.

— Несколько лет назад мы одновременно с Ордом укрепляли свои рубежи на границе. Там, где проходит каменный жёлоб, проложенный горной рекой. Отбили нападение с моря, каждый со своей стороны, не ступая на чужую территорию, но единой стеной против общего противника. Ничто так не раскрывает человека, будь он друг или враг, как настоящая битва. На время на том берегу мы с ним стали союзниками и, не скрываясь, не боясь получить нож в спину, проявили свои способности.

— Сразу три обнадёживающих описания. — Вефа прищурилась, пытаясь уловить подвох в его словах. — Камень, возраст и боевые умения. — Девушка медленно раскрыла ладонь и загнула три пальца. — Ого!

— Рад, что наконец заинтересовал тебя, непробиваемая скала.

Их взгляды скрестились. Голубые искры высекли молнии.

— Орд постоянно беспокоят бунтовщики и отбросы из Безымянных земель. Он оттачивает своё мастерство в действии, — добавил Велифимир.

— То есть может оказаться бесцеремонным мужланом, — парировала Вефиделия.

— Всяко лучше комнатного тепличного растения. — Велифимир сделал вид, что не заметил одобряющей усмешки девушки.

Вефиделия демонстративно присела перед велордом.

— Я могу идти, отец?

Он обхватил гордые узкие плечи и притянул Вефу к себе. Прижался подбородком к её темени.

— Иди, дочь. — Задержал Вефиделию ещё на мгновение, поцеловал в лоб и выпустил из объятий.

— Муж не займёт твоё место в моём сердце, папа.

Голубые взгляды вновь пересеклись и заблестели.

— Дело не в этом, — серьёзно проговорил Велифимир. — Ты идеализируешь меня и переносишь свои…