Наг души моей

Глава 1. Мираж или реальность?

Чтобы обрести счастье, его нужно заслужить. Как? Однажды исчезнуть, а в другой раз всего лишь сделать правильный выбор…

Решение всегда остаётся за женщиной, а я должна найти того, кто возвышал меня до небес, но затем опустошал досуха. Я не злопамятна, однако отомщу и сделаю то же самое! Но вот незадача... Змеюка подколодная схоронилась в какой-то тёмной щели и не желает показываться.

***

В полупустой комнате, высеченной в скальной гряде, царила атмосфера похоти и страсти. Единственным источником света служило окно с изящным резным обрамлением. Сквозь него просачивался бледный луч света заходящего солнца. Порой блики света высвечивали пыль, танцующую в воздухе, и очерчивали грубые контуры каменных стен.

Легкая вуаль с легкостью пропускала освежающий ветерок, который приносил множество ароматов: леса, пряных трав и диких цветов. Вкус, запах и ощущения, творившиеся в комнате, переплетались между собой, создавая нечто новое, совершенное иное.

Изумрудная ткань балдахина, словно пёрышки, плавно опускалась, нежно покрывая холодный мрамор пола, но тут же, подгоняемая ветром, поднималась ввысь. Вуаль плавно ниспадала на пол, давая яркую ассоциацию с маленькими змейками, уползающими куда-то под тяжеловесную кровать.

Да, в комнате действительно была огромная кровать, но она так и оставалась нетронутой. Мимолетное внимание, но следом всё становилось неважным и совершенно ненужным…

— Прошу... — трепетала в руках дева, бессвязно что-то бормоча. Из горла то и дело вырывался то ли стон, то ли всхлип.

Именно в кровати нестерпимо хотелось оказаться, слиться и исполнить любую прихоть… Но была ли она в действительности? Пространство вокруг растворялось. В голове всё плыло без возможности сфокусироваться на чём-то одном, а через несколько мгновений вовсе всё забывалось, оставляя в памяти глубокий цвет изумруда.

Легкий ветерок ласкал оголенные части тела, понижая градус напряжения и добавляя в атмосферу перчинки. Кричать было нельзя, лишь молчаливо сгорать дотла, а следом вновь воспарять в небо от удовольствия.

— Ах-х, ещ-щё, — просила, нет, умоляла дева, уже практически теряя терпение и желая окончательно избавиться от блузы. Хотя бы от нее.

Мучительно медленно мужчина расстёгивал последние пуговки, доводя до лёгкого раздражения. Тихий вздох, и она наконец упала на пол, но ткань не успела коснуться холодного мрамора, остановившись в нескольких сантиметрах от него. Однако дева даже не заметила столь явную странность происходящего.

Мужчина, казалось, знал каждую эрогенную зону на её теле и мастерски овладевал всем вниманием, сам едва сдерживаясь, чтобы не сорваться и не поддаться животным инстинктам. Ему хотелось клеймить каждый сантиметр бархатной кожи. Тело такое податливое, при каждом невесомом прикосновении и жарком дыхании оно откликалось бушующими волнами удовольствия.

— Прошу…

Порой хотелось большего, разорвать всё, что мешало, и наконец погрузиться в пучину страсти, но под безмолвными настойчивыми руками оставалось только плавиться, наслаждаться и надеяться на скорейшее завершение этой сладкой пытки.

Сильные мужские руки блуждали по оголённой коже, постепенно продвигаясь всё ниже. Лёгкое касание, и бретелька словно невзначай опустилась вниз, следом вторая, и уже ничего не прикрывало аккуратную грудь. В тот же миг она откликнулась затвердевшими сосками, а руки всё продолжали и продолжали то массировать, то ласкать чувствительные горошинки.

Дева тихо всхлипнула, наивно поддавшись назад. Прикосновения приносили блаженство и неприкрытый восторг. Нет, даже больше, они доводили до безумия. А нежные пальцы скользили по шее, медленно доходя до ключицы и опускаясь по руке, словно желая переплестись между собой. Но затем игриво прокладывали путь заново: локоть, предплечье и, наконец, вновь к ключице, уделив ей особое внимание.

Одновременно с блуждающими руками по телу губы прикусили мочку уха, но тут же нежно поцеловали, словно в извинении. Не сильно, но ощутимо. Щепотка болезненного укуса, что мгновенно забывалось. Это была грань боли и удовольствия, которые хотелось ощутить снова.

Привычный жест вызывал единственное желание — запрокинуть голову ещё сильнее, опираясь на сильное мужское плечо позади. Сердце учащало свой ритм, а дыхание сбивалось на короткие вздохи, в голове блуждал слабый дурман предвкушения и нетерпения.

— Я… Я умоляю, — шептала, не в силах сопротивляться настойчивым ласкам, ее полностью поглотило, полностью охватывало волнение и трепет. И жажда болльшего.

Неистово хотелось повернуться и накинуться на сладкие губы, которые сейчас покрывали спину поцелуями. От шеи к пояснице вдоль позвоночника они не стихали, а тело податливое, как пластилин, устремилось вперед, прогнувшись в пояснице. Она как кошка, едва не мурлыча и приподнимая зазывно бедра, что говорили намного больше слов.

Мужские пальцы медленно и нежно обводили каждый изгиб, заигрывая, наслаждаясь моментом и предвкушая продолжение, ненавязчиво обещая подарить все грани удовольствия. Он словно змея, которая неторопливо, но неотвратимо затягивала в свой сладкий плен, завораживая и заставляя делать то, что хочет. И всё, что оставалось, — это поддаться сладостному безумию.

Визуализация

Глава 2 Тень реальности

Резко вынырнув из марева навеянного сна, я не сразу поняла, где нахожусь. С трудом сдержав ругательство, тряхнула головой и несколько раз глубоко вздохнула. Возмущение, гнев и остатки возбуждения постепенно улеглись, оставив лишь отголоски недавнего всепоглощающего оргазма.

— Неужели опять! Как же это… — прошипела, не в силах сдержать эмоции. Снова тряхнув головой, я взглянула на вечернее небо, опустошенная, начала погружаться в меланхолию.

И как только можно всё настолько явственно чувствовать? Эти руки, прикосновения, тепло…

Каждый раз, когда я возвращалась из миража, нестерпимо, до болезненных терзаний в груди, хотелось, чтобы он стал реальностью. Воображение доводило до исступления, и я всегда оказывалась там, где всё начиналось. С этим таяло чаяние. Как же она отвратительна — эта надежда, которая умирает последней!

— Снежана Михайловна.

Из хандры меня вывела стройная симпатичная девчушка двадцати лет. Её светлые локоны развивались при ходьбе, а очки слегка опустились, открывая яркие голубые глаза. Умная, даже, сказала бы, мудрая не по годам, она, как всегда, первая направлялась ко мне. Отличница и активистка группы в такие дни всегда уходила раньше.

Я бы тоже этого хотела, эх, где же мои студенческие годы?

— Снежана Михайловна, с вами всё в порядке? Вы что-то мычали… — с волнением спросила она, заметив перемену в моём настроении. Я зарделась от смущения, захотелось прикрыться и оправдаться, но тут же одернула себя.

Очень сложно в таких ситуациях заставить вести себя как обычно. До безобразия хотелось оказаться в одиночестве, спрятаться от этого холода и пережить маленькую смерть… Каждый раз одно и тоже! Я вновь тонула в пучине, в личном аду, но спросите меня, что происходит, внятно я объяснить не смогу. Сама ничего не понимала, просто в какой-то день это начало происходить. Сейчас даже и не вспомню, в какой именно.

Видимо, я слишком долго витала в облаках или на моем лице что-то отразилось, но Таня поняла меня неправильно. Уже хотела развернуться и подождать за партой, как я лишь отмахнулась, проговорив:

— Нет, всё в порядке. Давай работу, и можешь идти.

— Может быть, я могу вам помочь?

Я ласково улыбнулась и покачала головой.

— Не переживай.

— Как скажете…

— Не всем же спать по ночам перед тестом, как некоторым. Нормальные люди готовятся всю ночь! — хмыкнул Свиридов с задней парты, не сумев промолчать.

— А кто тебе мешает раньше этим заняться? Твоя лень — это только твои проблемы, — беззлобно огрызнулась Танюша-отличница.

Ребята, не увидев реакции, почувствовали свободу, уже не стесняясь говорить громче. Вокруг разразился гам, а я дала себе секундную передышку, прикрыв глаза и шумно вдыхая аудиторную пыль. Виски пульсировали, отдавая ноющей болью в затылок, единственное, чего хотелось, это оказаться где-то в лесу в тишине и покое.

Может, и к лучшему, что они сейчас заняты собой. Это обычный тест, даже не промежуточный экзамен, но всё же придётся отправить Свиридова как зачинщика вместе с Таней. Вроде бы не дети, но к понравившимся девочкам тактика такая же, как в школе: то портфель понести, то за косы подергать, а порой по-джентльменски и урок сорвать ради своей леди.

Я до сих пор ощущала растекающееся тепло по телу, и только единственные отголоски похоти давали уверенность, что я не сошла с ума. Хотя, может быть, и сошла? Полностью извратившись в своих придумках. Это даже виртуальным сексом назвать было сложно, лишь моё воображение, от которого я реально чувствовала удовольствие.

— ....Хочешь сказать, это моя вина? Да я вообще-то...

Уже очень давно я отключаюсь от реальности, и, пока меня не доведут до пика, я не могла вернуться. От его воли зависело, сколько я там буду находиться. Только сильные мужские руки и мое растерзанное тело от эгоистичного удовольствия. Порой создавалось впечатление, что, будь он реальным, я бы кончала от малейшего прикосновения.

Снова тряхнув головой, я попыталась отогнать неуместные мысли. Пришлось несколько раз ущипнуть бедро и прикусить щеку зубами, чтобы прийти в себя и сосредоточиться.

— А что тебя смущает в том, чтобы пойти на встречу…

— Итак, саботаж решили устроить и окончательно сорвать занятие, уважаемые студенты? — приподняла бровь, насмешливо уточнив.

В помещении не сразу воцарилась тишина. Всё-таки Свиридов тот ещё смутьян. Смазливый парень, неглупый, но леноват, отчего Таня зачастую брала бразды правления в отношениях. Смотря на них, сразу видно контраст: он шалопай и серьёзная девчушка с большими перспективами. Да вот только, на мой скромный взгляд, Свиридов добьётся большего, неплохой парень все-таки, эхх. Напоказ своими поступками не светил, а дурашливость скорее напускная.

Понаблюдав за ними, начинаешь понимать, что сейчас им удобнее именно так. Да какие в их годы? Остается надеяться, что этот игривый огонек они пронесут с собой до конца.

Вот ведь! Снова эта «надежда»!

— Вы закончили? — строго вопросила я, нахмурив брови. Мысли были где-то далеко, но студентам об этом знать было необязательно. Какие бы желания ни были, но, окончательно сорвав урок, потом придется отчитываться.

Глава 3

Выходные подкрались незаметно. В течение этих дней меня несколько раз посещали видения, заставая прямо врасплох. Мало того, что приступы участились, они ещё и случались в самые неподходящие моменты. Действительно, в автобусе или в магазине — не самое подходящее место для таких, подобных времяпрепровождений. Я чувствовала себя законченной извращенкой, но кто бы меня спрашивал?

Я не могу контролировать это состояние, но всегда чувствую дикую отдачу и неловкость, отчего долго не могу прийти в себя. Щеки, уши и даже шея покрывались красными пятнами. Не раз происходил конфуз, если кто-то замечал. Замкнутый круг. Люди не могли понять, злюсь я или смущаюсь, а мне становилось еще больше дискомфортнее.

— Аллё?

— Снежа! Ну что, сегодня делаем набег или как? — хитро поинтересовалась подруга детства.

— А то как же! Надо проветрить мозги, а то совсем с ума схожу…

Я старалась вести себя как обычно, ведь никому в голову не придет, что я только что испытала оргазм и просто-напросто пыталась отдышаться. Но учащенное дыхание, как после пробежки, сияющие глаза и дрожащие колени невольно заставляли задаваться вопросами.

Мужчина бессовестно врывался в мои мысли и делал всё, что заблагорассудится. А после также бесследно исчезал. Я ни разу не видела его лица, даже о росте имела смутное представление. Знаю лишь, что он намного выше меня, с сильными руками и татуировками на руках.

— Что? Снова? — недоверчиво спросили на той стороне.

— Угу, — удручённо ответила, но тут же начала закипать, как чайник. — Я реально умом тронулась. Недавно я отключилась перед студентами, а вчера в автобусе, представляешь? В первый раз десять минут, а в автобусе — двадцать! Двадцать чёртовых минут вылетели из жизни, пришлось вызывать такси, так как проехала свою остановку.

Сначала был страх, первобытный ужас от неизвестности, но постепенно он перерастал в ожидание… И желание продолжения, ведь никогда раньше мы не доходили до конца. Он планомерно приручал мое тело, в какой-то момент под напором сильных рук оно все-таки поддавалось на уговоры, соблазнения и обещания.

Кто бы знал, что «обещаю обещать обещанное» будет длиться так мучительно долго?

А я даже возразить не могла, мозги буквально плавились без возможности сконцентрироваться. По-моему, я обошла всех врачей, даже тех, кто косвенно не мог бы быть причастным, но увы! Ни-че-го-шеньки! Анализы, и не по одному кругу, МРТ, КТ и множество других исследований, и всё тщетно. Я полностью здорова, врачи, начиная с неврологов, разводили руками.

— Тогда после этого ещё и пижамку надо устроить с бокальчиком горячительного! — игриво пропела Анка, отвлекая внимание. Она как никто другой знала, что если я заведусь, то это надолго.

— От этого ещё хуже, — пессимистично продолжила я гнуть свою линию. — Как же я устала, хотя нет, еще больше я хочу кое-кому оторвать руки!

— Ну что ты, Снежа! Пока мы займёмся грибами, уже стемнеет, так зачем нам расходиться? Тем более сегодня пятница, завтра у тебя нет пар.

Немного поколебавшись, я представила, как в одиночестве буду чистить грибочки и причитать, что никто даже помочь не удосужился. Меня передернуло от перспектив, вздохнув, ответила:

— Ты, как всегда, права. Вдвоем будет проще потом разгребать завалы, — хохотнула, понимая, что Анка любит собирать грибы, но вот рассортировывать и чистить — нет. Соответственно, я с ней полностью солидарна. — У тебя или у меня?

— Во-от! Уже гораздо лучше, а то с того конца города чую мрачность бытия. Прекращай киснуть! Погода шепчет, погуляешь по лесу, подышишь свежим воздухом, отвлечёшься, а там, может быть, решение проблемы само придёт.

— Надеюсь… — буркнула в итоге. — Ладно, я начинаю собираться, отключаюсь. Я на связи.

Подготовка к походу в лес — это целое искусство. Осенью, после дождика в четверг, мы с Анюткой и ещё несколькими ребятами из нашей компании, словно старики, отправлялись в лес по грибы.

Никто уже не вспомнит, почему у нас появилась именно такая привычка в юности, а не, например, посещение клубов или дискотек. Конечно, эту сторону жизни не обходим стороной, но это скорее исключение, нежели правило.

В клуб мы собирались с девчатами в особые случаи, чтобы выпустить пар и потанцевать от души. Предварительно собираясь у виновницы торжества, выслушивая все подробности отвратительного поступка на сей момент врага номер один, но в обычные дни — любовника, мужа, друга подруги... Нужное подчеркнуть. Конечно, чаще всего это касалось отношений, но бывали и другие причины.

— Так-с… Нож взяла, вода, пара батончиков, от комаров, спички, аптечка… Ага-ага, вроде всё, — перечисляла я, сверяясь со списком, который был приклеен магнитиком на холодильнике. Словно вчера я собиралась в свой первый поход в лес, а бабуля диктовала инструкции, строго зачитывая необходимое. Сколько времени прошло, бабули уже нет, а листочек согревал душу. Напоминание о прошлом и прекрасных воспоминаниях заставляли влаге скопиться в уголках глаз,. Что-то я слишком сентиментальная стала.

Несколько раз сморгнув непрошенные слезы, я открыла телефон, на который пришло сообщение о том, что такси уже ожидало у подъезда. Как раз вовремя! Надев высокие сапоги и прихватив лёгкую куртку с бейсболкой, я вылетела из квартиры. Закрыла двери и помчалась навстречу к свободе.

Глава 4 Уже можно познакомиться?

— К-кто ты? Ты не считаешь, что мы в тех отношениях, в которых уже можно позна… Аах… Твою же, я только от этого уже схожу с ума, сумасшедшая… ненормальная!

Нежные пальцы в привычном жесте скользили по шее, медленно доходя до ключицы и опускаясь по руке. На мгновения наши ладони соприкоснулись, он судорожно вздохнул. Такой трепетный жест, словно я фарфоровая ваза. Столь нежный и слишком интимный.

Когда он прикусил нежную кожу в области шеи, мне захотелось взвизгнуть, но сдержалась, хотя протяжный стон всё же вылетел изо рта. Щепотка болезненного укуса, что тут же забывалась, а ласки продолжались.

— Ты не представляеш-шь, как я хочу тебя… С-сделать с-своей… Целиком и полностью.

Мужчина тяжело дышал, протягивая шипящие. Это звучало непривычно, но для него естественно? Он говорил отрывисто, но неторопливо, не прерывая своего занятия, словно я была его воздухом. Его вселенной, и мое счастье и наслаждение для него первостепенно. Абсолютно.

Я хотела плакать и кричать с надрывом: клеймить, надо клеймить! Впитать как можно больше, пока есть такая возможность. Сердце учащенно билось, прерывистое дыхание оглушало, а в голове блуждал туман и множество нереализованных желаний. Ох, как же я сейчас хотела его приковать цепями и подвесить, чтобы делать всё, что пожелаю!

— Прошу, скажи, — шепотом требовала я, когда сознание с великим трудом немного прояснялось.

Мужчина раз за разом погружал в мир наслаждения, заставляя трепетать в сильных руках. Я кончала и плакала, плакала и кончала от переполняющих чувств. Чёртова экзекуция! Ненавязчиво он заставлял повиноваться, даря трепетное, щемящее чувство благоговенья и предвкушения. И надеяться на большее, только с ним, только в его руках.

И снова надежда!

Она словно беспомощный котенок перед опасным хищником. Неоправданные ожидания терзали душу и скребли где-то глубоко внутри и без того ноющие раны. Но каждый раз я вновь наивно и слишком опрометчиво раскрывалась и продолжала надеяться…

— Ты не представляеш-ш-шь, как бы я хотел. Как бы хотел, Ш-шаалла, — продолжал он говорить что-то невнятное. Только по его блуждающим губам, огибающих мое тело, можно было догадаться, что он что-то продолжал шептать. Словно путник, что пытался напиться воды, но он как великая пустыня, которой даже проливное буйство дождя не страшно.

Мужчина поставил меня на колени на мягкую кровать. Ткань придавала приятные ощущения, а ветер холодил оголенную кожу. Другой рукой он расставил мои руки, заставляя прогнуться в пояснице. В позе кошечки уже с растерзанным ранее бельём я была слишком уязвима и поначалу сопротивлялась, желая прикрыться. После короткой, но страстной битвы я капитулировала во власть сильных мужских ладоней. Позволяя творить со мной всё, что пожелают.

Никогда! О, никогда бы, если бы не этот сон. Я текла, плавилась и не переставала возбуждаться, хотя каждый раз считала, что больше уже некуда! Стыд перерастал в потребность, а потребность — в экстаз. Я мысленно ругалась, пыталась заставить себя узнать о нем больше, но тут же забывала обо всем и продолжала тонуть в этом сладком яде.

Внизу живота растекалось тепло, и порой казалось, что если сейчас не произойдёт столь долгожданный момент, или я просто взреву от ярости!

— Мгх… да-а, вот так… Ещё, прошу…

Когда моё терпение было на исходе, а болезненный спазм неудовлетворения от ожидания становился невыносимым, мужчина сжалился надо мной и позволил достичь пика одним резким движением. По моим ногам разлилось тепло, а тело наполнилось сладкой патокой.

Тугой узел внизу живота развязывался, превратившись в волну искр, а язык всё продолжал и продолжал прибавлять красок, словно этого было мало. Его пальцы играли как на фортепиано, изящно манипулируя моими ощущениями. Тело сотрясало мелкой дрожью, а руки ослабли, отчего лицом уперлась в постель, не прекращая стонать. Струна лопнула, а я почувствовала второй оргазм, который был более продолжительнее и гораздо красочнее.

Оргазм не прекращался, а от удовольствия в голове билась одна мысль: «Такого не может быть! Я сошла с ума! Так не бывает!»

Кульминация поднимала ввысь, а надежда, что вот именно сейчас его упругий, готовый на подвиги член наконец войдет в меня, не унималась. Как и мысль о том, что сейчас я почувствую приятное растяжение внутри... Ох, как же я хотела наконец это почувствовать! Это заставляло воспарить до небес. Дурман это или наваждение, а может, нечто иное, но мне как воздух необходимо было почувствовать его внутри.

— Нет, ты не с-сможешь принять это с-сейчас, Шаалла. Ты сдерживаеш-шься, — шептал голос позади, пробегая по моей обнажённой спине. От этих прикосновений тело податливо отзывалось, но мне хотелось взвыть, как раненому зверю. Сколько можно мучить? Сколько можно терпеть!

Мне было безразлично, что каждый раз я оказывалась в темноте, с завязанными глазами, и никогда не видела своего любовника. Я плавилась раз за разом, таяла от его настойчивых прикосновений, от его умелого раздвоенного языка и нежных пальцев. Не имело значения, как его зовут, какого цвета у него глаза или волосы, знала только, что они были довольно длинные. Иногда они щекотали кожу, отчего я не могла сдержать смеха.

Я могла лишь полностью погрузиться в мир осязания и других способов познания, оттого некоторые ощущения обострялись. Его голос звучал с шипящими звуками, словно что-то мешало ему говорить, но меня это не смущало. О нет, наоборот, еще больше будоражило…