Наложница дракона

Глава 1

Воды Лазурного моря пенились, окатывая прибрежные скалы. Закатное солнце сделало их пурпурными и оттого Огненный дракарат сперва показался фиолетовым. Лишь когда подлетели ближе, оказалось, что высокие шпили башен словно отлиты из пламени, а пышная зелень этого края пронзительно-изумрудная.

Подлетев ближе, мы закружились над Огненным дракаратом, устремляясь к восточной части полуострова, к землям клана Золотого дракона, Кинриу. Монументальные здания (язык не поворачивается назвать их домами) просторного, непривычно-зеленого города, все, как одно, из красивого желтого камня, с плоскими крышами-площадками.

Мы устремились к центральному дворцу, внушительному, великолепному, похожему на скалу, только из желтого мрамора и всю в золоте.

Я поняла, что сейчас придется садиться и оборачиваться… отчего накатила паника.

Инициация в озере Драконов произошла сама по себе, оборачивание, соответственно тоже, только было очень больно… Поэтому сейчас, стоило мелькнуть мысли, что понятия не имею, как вернуть человеческий облик, а еще вспомнив сумасшедшую боль во время инициации, опьянение небом улетучилось, а паника накрыла девятым валом.   

Исам словно почувствовал, что творится со мной, потому что серебристый дракон изогнул длинную шею, подлетая ближе и посмотрел долгим взглядом. В синих глазах явственно читалось: я в тебя верю.

Шумно выдохнув, я устремилась вслед за обоими драконами на огромную желтую площадку, на которой, кажется, стоят люди.

Драконы обернулись на подлете и спрыгнули на площадку людьми.  

Я робко вытянула лапы к желтой плитке, и стоило им столкнуться с поверхностью, мир взорвался ожидаемой болью!

Только на этот раз новая драконья сущность обошлась со мной милосердно. Потому что практически сразу же я потеряла сознание.

***

Сначала в мой тревожный сон, в котором я никак не могла сдать зачет по восточным единоборствам мастеру Горо, потому что коварный японец какими-то хитрыми касаниями «отключил» мне руки и ноги, и я старалась уползти от него по матам на манер червячка, ворвался птичий хор.

Когда сэнсэй замедлился, словно некий доброжелатель нажал на «медленный кадр», и никак не мог догнать ползущую меня, а птичий щебет усилился, начала догадываться, что вижу сон.

Затем лучи утреннего солнца настойчиво заскользили по лицу и пришлось перевернуться на другой бок, чтобы не мешали досыпать. Тем более что противный сон с сэнсэем закончился, а значит, следующий мог оказаться вполне сносным.

Вместо этого в голове зашумело, словно подернулось туманом, а когда я постаралась вспомнить свое имя и где я нахожусь, почему-то не смогла.

Вдох-выдох, и я принялась «трясти» сопротивляющуюся изо всех сил память, но потом, раз за разом, дело пошло.

Итак. Зовут меня Александра Кинриу. Студентка военной академии имени Александра Васильевича Колчака (лучшая академия страны, если что!). Только-только успешно сдала сессию и перешла на третий курс… Почему военная академия? Отчим посоветовал. По заверению Виталия Владиленовича, успешного бизнесмена и вообще финансового гения, «воля» для меня «чревата». И вот ни разу не обидно. Потому что дури во мне, то есть я хотела сказать темперамента - хватит на племя взбесившихся дикарей.

А так, наравне с теоретическими дисциплинами, где можно почерпнуть знания об азах командования, управления, оперативно-тактической подготовки, а еще инженерно-технических и юридических дисциплин и прочей нудятине, идут мои любимые, практические.

А это: несколько навыков рукопашного боя, в том числе и нежно любимые мной восточные единоборства, то же дзюдзюцу у мастера Горо, а еще первичные летные навыки на планерах (к вертолетам на втором курсе еще не допускают, ждала третьего, как ребенок Нового Года) и разные факультативы, в том числе стрельба из лука, мое хобби с детства.   

Вот только третьего курса похоже уже не дождаться, да и по полетам я наш курс опередила.

Потому что судьба решила изменить мою жизнь с помощью двух чертовски-обаятельных драконов, которые, как снег на голову, обрушились в мою жизнь под конец сессии.

Причем с известием, что я, дескать, принцесса драконьего мира, дочь дракона, да непростого, а верховного правителя Огненного дракарата. И вот, по достижению совершеннолетия (мне только-только восемнадцать исполнилось) папенька изволили о дочке вспомнить и потребовали ее возвращения в родной мир.

Родной, то есть драконий мир меня встретил не так, как ожидалось. Потому что сопровождающие меня драконы (они бы на слово «сопровождающие» обиделись, потому что все, как один, жуткие шовинисты) должны были меня с рук на руки папеньке передать, да не тут-то было.

Портал ни с того ни с сего перенес нас не в Огненный дракарат, в объятия любящего родителя, а к священной горе Сусаноо или Такэхая Сусаноо-но Микото. Да, да, именно туда, где проходят инициацию и обретают дракона!

И я, студентка третьего курса лучшей военной академии страны, после долгих перипетий и препятствий, инициацию-таки получила и стала драконом!

Причем, первой драконицей в истории (кроме богини Инари, разумеется, Матери всех драконов), потому что до меня ни одна женщина не была драконом! Собственно, до меня ни у одного дракона не рождалось девочки.

Но я самого главного не сказала.

Я вообще-то добровольно и по своей инициативе в этот мир скаканула (хоть сопровождающие утверждают, что и так, и так бы меня забрали). Потому что мне, оказывается, пришел вызов из Альма-матер для драконов. Лучшей магической академии этого мира, где воспитывают настоящих драконов.

И вот шанса обучаться в магической академии, где мало того, что каким-то специальным навыкам боя учат, так еще обучают, как управлять сильнейшей магией мира - драконьей то есть. А еще преподают столь необходимые новичкам азы контроля и вообще уживчивости с новой ипостасью. Словом, этого я ну никак пропускать не собираюсь.

Глава 2

Одного взгляда на вошедшего хватило, чтобы понять - это мой отец.

Пространство смазалось, оставив в фокусе высокого широкоплечего мужчину с зелеными пронзительными глазами и волевым подбородком. Хищное, властное лицо, виски выбриты чуть не до макушки, иссиня-черные волосы заплетены в косы. На голове - золотой венец наподобие тех, что цезари носили, только этот украшен двумя золотыми крыльями.

Длинные золотые одежды из странной переливающейся ткани исходят сиянием. Распахнутый на груди камзол не скрывает выразительной мускулатуры и поджарого, в кубиках, пресса. Широкий пояс с круглой золотой бляхой, черные, в золотой росписи, штаны. На первый взгляд показались кожаными, но спустя секунду поняла, что это ткань, только такой в нашем мире я не видела.

Отец застыл шагах в десяти и рассматривал меня так же пристально, как я его.

Только сейчас поняла, что девушки в комнате, все, как одна, упали на колени и коснулись лбами пола, сложив ладони вместе и выставив руки перед собой. И, что совсем уж возмутительно, замерли в таком положении, явно ожидая высочайшего позволения встать.

Я на это действо нахмурилась, причем так выразительно, а отче и бровью не повел.

Его взгляд продолжал изучать меня. Пристально, не спеша. Что ж, решила я. Мне ведь тоже спешить некуда. Еще посмотрим.

На вид правителю Огненного дракарата можно было дать лет тридцать пять, но стоит взглянуть в его глаза и тут же меняешь мнение. Глубокие, пронзительные, совсем взрослые… и очень умные глаза. И… очень похожие на мои. Это сразу видно. Только глаза отче болотного оттенка зеленого, с золотыми искрами, а мои (должно быть, оттого, что у мамуль голубые) скорее изумрудные, с серебряными крапинками.

- Что ж, - наконец, изрек папахен, когда молчать, должно быть, надоело. - Стало быть, моя дочь дракон.

При этом в голосе его… не то, что громовые раскаты прогрохотали, точнее, не только они. Скорее я услышала бурю, ураган, смертоносный вихрь, что крушит все на своем пути и треск лесного пожара.

При звуках его голоса (еще в совокупности с тяжелым взглядом) захотелось стать ниже ростом, а то и забиться в какой пятый угол и не отсвечивать. Но инстинкты - инстинктами, а мы люди, и, значит, рождены для того, чтобы над ними властвовать… Поэтому я только плечики еще больше расправила и подбородок вздернула. Что ж. Раз он со мной без приветствий и церемоний, то и мне можно.

- Ага, - отвечаю, стараясь попасть ему в тон. - Стало быть, мой отец - дракон.

По спинам склонившихся в поклонах девушек рябь пошла. И это взбесило. Показалось, что папахен специально такой ужас внушает, подчеркнуто не замечая, что его царственность рождает раболепие.

- Девчонки, - говорю им. - Вы бы встали. Сквозняки тут, не ровен час, простудитесь.

Надо сказать, взгляд отче каким-то совсем уж пристальным стал. Уголок четко очерченного рта дернулся, а затем он пророкотал:

- Оставьте нас.

Девчонкам второй раз повторять не пришлось. Не поднимая голов, подхватили полы кимоно и мотыльками выпорхнули из комнаты.

- Сильная, - сказал отец, глядя мне в глаза, оценивающе так. При этом он вроде как обращался ко мне, а вроде и говорил сам с собой. Что раздражало, потому что не привыкла быть пустым местом. Даже не пустым, а каким-то недостойным голоса местом. - Сможешь родить своему господину настоящих драконов. Это хорошо.

И вот такой тон отца, как поняла, выбран намерено. Он мне таким образом свое пренебрежение с порога решил показать, а еще указать на мое место. Это он зря. Потому что… не надо так с родными дочерьми, кого за долгие годы впервые видишь, вот.

- А знаешь, - проговорила я приветливо-холодно. Мы с Ариэлькой умеем на место ставить не хуже папеньки. У мамуль, кстати, научились. - Спасибо, что поинтересовался, как мамочка. Она цветет и пахнет. И, надо сказать, украшает наш мир.

Брови отца сошлись у переносицы, а взгляд больше изумленный, чем рассерженный. Если я правильно понимаю, ему же не перечил никто. Вот вообще никто.

В тот же миг в комнате стремительно потемнело, а еще как будто резко закончился воздух. Только спустя пару секунд поняла, что это не в покоях темно стало, а у меня в глазах. Как поняла, что это что-то от отца исходит. Умеет отче страх внушать, и даже ужас. Неприятное состояние длилось секунд десять, а затем опять все в порядке стало. И по пристальному взгляду папахена поняла, что со мной какую-то хитро-магическую штуку отмочили нарочно. И сразу решила, что зря.

- Я рад известиям о твоей матери, - словно издеваясь, произнес папахен и глаза его торжеством сверкнули. А я еще больше разозлилась.

«Рада, что ты рад», - чуть было не вырвалось у меня, но сдержалась в последний момент.

Отче, тем временем, продолжал:

- Судя по тебе, твоя мать, находила чем заниматься в зеркальном мире, вместо того, чтобы воспитывать мою дочь.

Злюсь. Элементарно. Навесила при этом самую милую из улыбок и парирую:

- Мамочка растила меня как принцессу. Только, по ее словам, не драконью. И, спасибо, конечно, что моим воспитанием озаботился. Впервые за восемнадцать лет.

Отче снова нахмурился. Прежде, чем говорить, пожевал губами.

- Мать не говорила тебе, почему я отослал вас в зеркальный мир?

- Говорила, - ответила я. - Потому что у драконов не бывает дочерей. Поскольку непонятно было, что со мной делать, решено было отправить в мир, который ты называешь зеркальным.

Мне величественно кивнули. Я ресницами захлопала - и это все? И он считает, что я должна быть удовлетворена таким нехитрым объяснением? Это еще я не сказала, что знаю о том, что меня младенцем одну там бросить хотели, мамочка настояла, чтобы со мной поехать…

Злюсь, и при этом как-то не по себе от величия отца, его надменности и царской уверенности в себе.

Глава 3

Я подошла к окну. Уперевшись руками в подоконник, который успела покинуть кошка (сбежала, зараза хвостатая, как только папахен ушел!), высунулась наружу и глубоко вдохнула. Повторила глубокий вдох и не менее глубокий выдох несколько раз.

Понемногу ритм сердца пришел в норму.

Опустила взгляд вниз - высоко. Не для дракона, конечно. Для человека. Если с нашими домами сравнивать, этаж шестой примерно.

Внизу песчаные дорожки, пышные клумбы, аллеи. Сад. Деревья здесь огромные. Самое большое тянет ветки в сторону папочкиного дворца. По ним и скользнула в комнату бесстрашная кошка, которой уже след простыл.

Я задумчиво перевела взгляд на небо. Синее, чистое, прозрачное. И потянуло в эту синеву со страшной силой. А потому чуть не зарычала в голос.

Это что же получается - мало того, что я, оказывается, не имею права на мнение (собственно, вообще мало на что право имею, даже ни на что, кроме, разве что права на место породистой кобылицы в доме мужа-дракона), так я еще в папочкином дракарате обернуться не могу? И, несмотря на мое заверение в том, что мой дракон выбрал истинную пару, его слушать никто не собирается? Моего дракона?!

Если честно, первое чувство было, когда встретилась и заговорила с отцом - страх. Вот просто страх, потому что он элементарно сильнее, старше… чего там, умнее.

А потом злость. Просто злость, и все тут.

На это индюшачье (извините, драконье) самодовольство, на откровенное пренебрежение. Мной, как дочерью. Как личностью. Как драконом.

Все больше и больше понимаю мамочку, почему она навсегда закрыла для себя двери в этот мир. Потому что быть рядом с таким вот… пусть и величественно-блистательным драконом - умным, сильным, властным… Но быть для него чем-то сродни домашней кошке, которую хочешь - гладишь, для своего же, кстати, удовольствия… А хочешь - другую кошку гладишь… Они все только и ждут твоей ласки и твоего внимания…

И вот вспомнился отчим. Тоже сильный. Тоже властный. Надежный.

Вспомнились его слова, которые на всю жизнь в память врезались. О том, что никогда и ни при каких обстоятельствах не будет самоутверждаться за счет женщины, просто потому, что она слабее. И на этом все. А это значит, что мамочке рядом с ним просто хорошо, уютно и безопасно. Настолько безопасно, что она даже скандалит с удовольствием, прямо с апломбом, театрально и… с любовью. И все в доме знают: вслед за мамочкиным возмущением последуют объятия и поцелуи. А потом она еще что-нибудь придумает.

Здешних женщин и мужчин я особо пока не видела, но вот реакция девчонок джошу на появление папахена, если честно, покоробила.

Пока я стояла у раскрытого окна и рассуждала, дверь в покои отворилась.

Три уже знакомые девушки внесли подносы разной степени заполненности.

Тут же в воздухе замелькали ароматы съестного, а живот заворчал, на этот раз так жалобно, что решено было все планы по диверсионной тактике отложить на потом.

Ничуть не возражая, позволила увлечь себя к словно по мановению волшебной палочки, сервированному столу.

Что ж, судя по всему, голодом здесь морить не собираются.

Мясо нескольких видов, птица, блюдо с сырами и крупными маслинами, какая-то ароматная каша, не поняла, из какой крупы, скорее всего, у нас такой просто нет, с овощами, шпажки с запеченным сыром и маленькими вялеными томатами, хлеб трех видов, от пышного белого каравая, нарезанного тонкими ломтями до небольших круглых лепешек и черного, с семенами и сухофруктами, масло… А кроме этого, огромное блюдо с фруктами: несколько видов хурмы, те самые виденные мной уже розовые лимоны, что-то похожее на папайю и манго…

- Эм… - вырвалось у меня.

- Мы не знали, что вы любите, принцесса, поэтому принесли всего понемножку, - сказала Аки.

- Понемножку, - хмыкнула я, но на этом слова закончились, потому что все оказалось просто умопомрачительно вкусным, но еще, подозреваю, двое суток голода сказались. Поэтому уписывала предложенное за обе щеки, со скоростью, которая сделала бы честь драконам…

Наконец, сыто отвалилась на спинку стула и насладилась охлажденным травяным отваром.

- Аки, - спросила я стоящую ближе всего девушку (как ни пыталась уговорить их присесть, не удалось. Заявили, что все то время, пока я с папахеном беседовала, сидели себе, отдыхали, а я, значит, на ногах). - Это я, получается, здесь типа пленница и меня из покоев выпускать не велено?

Девчонки переглянулись. Тревожно как-то.

Потом Аки забормотала:

- Вы принцесса Таши, дочь верховного предводителя Огненного…

- Это я помню, - перебила я девушку. - Мне отсюда выходить дозволительно, или это что-то вроде золотой клетки?

- Вы имеете ввиду, выйти в сад, принцесса? - осторожно спросили у меня.

Ну, в сад, так в сад. Начнем с малого.

Уже покинув покои, я пожалела, что не переоделась в привычные вещички. Потому что местные наряды для нормального, энергичного променада не предназначались. К слову, мало для чего они предназначались, кроме неспешных прогулок по парковым аллеям и дворцовым залам. Потому что я в юбках этого кимоно путалась, а еще они, юбки узкие какие-то, на нормальный строевой шаг не рассчитаны. Но возвращаться в покои не хотелось, ощущение, как в детстве - домой пойдешь, а мама загонит обедать. Мамы здесь не было, и дома не было, и вот это было совсем печально. В общем, потопала я за девчонками по коридору. 

К моему удивлению, лифт здесь был. Принцип работы механизма остался за кадром, потому что электрических розеток и вообще электричества здесь вроде как не наблюдала, но лифт, который вместил бы двадцать таких как мы с тремя Аки, работал слажено, исправно и очень плавно. Я про себя до десяти досчитать не успела, когда его створки распахнулись и не закрывались, пока мы не вышли. А вышли мы сразу в сад. Прямо такой, как на картинках со страниц детских сказок.

Глава 4

Солнце нещадно палит, золотой футляр, что водрузили на мои хрупкие девичьи плечи, весит неизвестно сколько, драконы пялятся в открытую, а у папахена на морде лица такая победная ухмылочка. Увидел, значит, какая на меня реакция у сильнейших драконов кланов, то бишь, женихов, и просиял!

Только вот забыл, что у меня на свою жизнь свои же планы. И с ролью породистой кобылиц в одном из местных гаремов планы эти ну никак не связаны!

- Здесь сильнейшие кланов, - сказал мне папахен, не поворачивая головы. - И каждый из них жаждет получить дочь дракона. С такой поддержкой Водный дракарат не устоит против нас, дочь.

При этих словах папахен руку правую поднял, видимо в приветственном жесте и амфитеатр потряс громогласный рев. На приветствие папика ответили все, все эти разноцветные драконы в сияющих одеждах, и орали еще при этом что-то, глотки-то луженые…

Дождавшись, пока ор стихнет и даже ни разу не поморщившись (а это было непросто), я, тоже к папахену головы не поворачивая, со сладкой улыбочкой произнесла:

- Девичья мечта просто. Я - в красивом платье и целая площадь женихов. А главное, знаешь, что, предводитель? Среди них Исам - сильный, спокойный и уверенный. И я в нем уверена. Что победит.

По дрогнувшим желвакам на щеках отца, что боковым зрением мне видны, поняла, что достала родителя. Особенно ему обидно «предводитель» от меня слышать.

Но, прежде чем он что-то сказать успел, я в точно таком же жесте, как он, левую руку подняла, приветствуя драконов.

И рев потряс стены амфитеатра! И даже, казалось, небеса пронзил! Ревели однозначно, громче и как-то очень слаженно. И все правые руки подняли, отвечая на мое приветствие!

Взглянув на то место, где Исам стоит, увидела, что блондинистый корчится от смеха, но руку в приветственном жесте, как все, поднял.

Я даже растерялась немного - чегойта блондинчик ржет?

Но папенька объяснил.

- Я не приветствовал драконов, дочь, - прошипел он, стиснув зубы, но его голос несмотря на стоящий вокруг гвалт, довольно-таки отчетливо услышала. - Я предложил им биться за свою дочь, вызвал таким образом, на священный поединок!

- Эм, - пробормотала растерянная я. - А я, что, значит? Тоже на священный поединок их всех вызвала?

- Это немыслимо! - продолжал отец, стиснув зубы.

- А со мной они больше согласились, - решила покапризничать я. - Выразительнее.

- Ты сама предложила состязаться за тебя! - прошипел отец. - Неслыханная дерзость!

Я плечами пожала.

- А я предупреждала: покорных дочерей надо было в этом мире воспитывать. Глядишь, была бы сейчас такой же клушей: не то человек, не то джошу.

Искоса на папика взгляд бросила и мысленно ладошки потерла: довела.

Драконы продолжали выжидательно смотреть. Все, кроме Исама серьезные. Я сначала ему тоже улыбнулась, а потом внутри что-то кольнуло. Неприятное. Как-то стыдно за весь этот фарс, за отца-дракона, который единственную дочь практически на торги выставил. И я же его еще поддержала, своим жестом! А еще вспомнила, что ведь действительно, приглашение в Альма-матер Исам так мне и не отдал… и отвела взгляд.

Папахен заговорил.

Глухой, раскатистый голос разнесся над амфитеатром.

- Порой один миг дороже сокровища, - начал он. - И в этот миг, когда все вы со мной, когда мы едины - бесценен. Вместе мы сможем противостоять Водному дракарату, и я, верховный предводитель Огненного дракарата обещаю вам дочь и победу!

Драконы заревели снова, а мне как-то сильно не по себе стало. Скорей бы все это шоу закончилось. Надоело. Тряпки эти золотые надоели. Взгляды… слишком уж выразительные… Тоже. Сейчас бы на пробежку, на спарринг, а лучше обернуться и в синее-синее небо пронзительной золотой стрелой… Скорей бы уж это состязание. Потому как, уверена, чей-то Ледяной дракон победит. И впереди меня ждет Альма-матер (заждалась, поди) и… счастье совместного полета (это изнутри драконица подсказала).

- Сегодня я принимаю слово всех кланов, - продолжал вещать папахен, и что-то в его интонациях мне каким-то тревожным показалось. Почти угрожающим… - Кроме одного.

Отче замолчал, а у меня ком к горлу подкатил, а в ушах тревожно пульсирует.  

- Ледяной клан поддержал в противостоянии Водный дракарат, - сказал папахен, и Исам, который внимательно, как и остальные, слушал, глаза вытаращил, а затем брови нахмурил, словно для него это новость. Папахен же, выдержав паузу, произнес: - Поэтому представитель Ледяного клана не будет биться за принцессу.

Это, как это не будет?! - запульсировало в висках. - Как это?! А остальные будут, значит?! А Исам? Исам - моя истинная пара!

Я переводила недоуменный взгляд с Исама на отца. Один стоял нахмурившись. Второй - как-то победно ухмылялся. И ни тени сожаления на красивом лице!

- Представитель Ледяного клана, Ичиро Исами, ты должен покинуть Святилище, - громовым голосом пророкотал папахен. - Ты не участвуешь в боях.

Я только и могу что ресницами хлопать и дыхание в норму приводить. Это шутка? Этого не может быть! Просто не может! Потому что этого не может быть никогда!

Исам нахмурился. Вместо того, чтобы папахенскому приказу следовать, он спустился вниз по ступеням и пересек площадь, направляясь к помосту, на котором мы стоим.

- Я не понимаю тебя, Мичио Кинриу, - произнес блондин в наступившей тишине. - Ты сам отправил меня за своей дочерью в зеркальный мир, и тогда же принял Слово нашего клана, пообещав, что я удостоюсь чести сражаться за принцессу на священных боях?

Папахен губы поджал.

- Я сказал то, что сказал, Ичиро Исами. Ищи себе невесту в другом дракарате. Я не обещаю тебе дочь в случае победы. Потому что твоей победы не будет. Ты должен покинуть мой дракарат. Отныне ты здесь - нежеланный гость.

- Я не покину твой дракарат без твоей дочери, Мичио Кинриу, - спокойно ответил Исам. - Если надо - я буду биться со всеми драконами разом и с тобой, верховный предводитель.

Глава 5

Мама… мамочка… мамулечка… как же плохо! Не вынести этого, не вынести! Больно. Голова… раскалывается. И тошнота. Снова и снова сотрясает спазмами, и с каждым спазмом все ярче и ярче вспыхивает боль. Страшная, неистовая…

И кружит, кружит… мутит.

- Мамуль, - шепчу запекшимися губами, но вместо шепота из груди вырывается сип.

Я закашлялась и снова застонала от боли.

Плохо… Что со мной? Я никогда и ничем не болела… Мамуля! Мамулечка…

Чьи-то руки бережно подхватили под голову, под плечи. К губам приложили холодное.

Прохлада.

Как же не хватало прохлады!.. в горле пересохло... Странное ощущение, - одновременно тошнит и хочется пить…

- Пить, - прошептала я и поперхнулась.

В горло потекла тоненькая струйка.

Сглотнула, не ощутив вкуса. Тело снова свело судорогой боли, а пить захотелось еще больше.

- Мама, пить, - прошептала я.

Меня держали бережно и крепко. Снова что-то прохладное прижалось к губам, приоткрывая их. Снова делаю глоток. Это выматывает. Нет сил даже на то, чтобы открыть глаза.

- Еще, - раздался голос, больно резанув слух. Это не мама. - Вы должны выпить еще, принцесса.

Нечеловеческим усилием делаю глоток и в следующий миг тело содрогается, а из горла вырывается хрип. От боли.

- Бедная принцесса, бедная принцесса, - слышится чей-то шепот.

- А ну, брысь отсюда! - резкий возглас пронзает виски болью, заставляет скрючиться.

- Лекарь, как она? - все тот же настойчивый голос.

Почему так громко, неужели непонятно, что он… Она… терзает меня?

- Ничего не могу сказать, - новый голос, мужской, хмурый и такой же сосредоточенный. - Отойдите, госпожа. Я усилю магию.

Легкие, удаляющиеся шаги…

Новая волна боли… Девятым валом! Меня крутит, переворачивает! Режет волной, бьет о дно, тащит по камням!!

- Мама, - хриплю я, прежде, чем потерять сознание.

***

Я пришла в себя от тошноты.

Стоило открыть воспаленные глаза, как голова закружилась еще больше. Показалось, что движутся стены. Желтые, с золотыми иероглифами… Значит, я в своей спальне, во дворце отца. Я думала, после таких мучений умирают.

- Мама, - зову я, зная, что мама не придет. Что она в другом мире. Здесь его называют зеркальным. - Позовите мамочку… Пить…

Надо мной склонилось чье-то лицо. Сначала мир качался, пространство мазалось, было нечетким, а потом смогла разглядеть. Женщина. Даже сейчас, когда я, кажется, умираю, не могу не подметить ее неземной красоты.

Смуглая, иссиня-черные волосы зачесаны назад. В чем-то синем, что очень подходит к ее синим глазам. Огромным и надменным. Но сейчас… кажется, сейчас… в них плещется сострадание.

- Принцесса пришла в себя, - сказала она и я узнала голос.

Я слышала его, когда звала маму и прощалась с жизнью. Мне никогда не было так плохо.

- Благодарите небо!

Тут же раздались сдавленные рыдания, а между бровей женщины пролегла морщинка.

- Пить, - прошептала я. - Пить.

- Помогите принцессе, - властно сказала женщина и рыдания прекратились. Мне заботливо приподняли голову и плечи, подложили под спину подушки.

- Пей, дитя.

Женщина сама подала высокий прозрачный сосуд. На бокал для шампанского и пробирку одновременно походит. В сосуде плещется изумрудная жидкость, шипит. Мне почему-то тархун напомнило. И по вкусу тоже. Какие-то травы, сладость, освежающее что-то... Кажется, это я пила, когда совсем подыхала.

- Сделайте еще сока межму, - распорядилась девушка.

Краем глаза я увидела, как девчонки в знакомых кимоно мотыльками метнулись к выходу.

- И пригласите господина лекаря! - крикнула им в спину женщина.

Я поморщилась, а дверь, стоило ей захлопнуться, опять отворилась.

Быстрыми шагами к постели подошел человек. С хищными чертами лица, пристальным, внимательным взглядом. Светлые волосы убраны в хвост. Дракон? Что-то внутри ответило: нет. Человек. И вместе с тем очень на дракона похож.

- Приветствую, принцесса Таши, - сказал лекарь.

- Драсте, - отвечаю хрипло.

- Как вы себя чувствуете?

- Чувствую, - отвечаю честно. - Но плохо.

Доктор усмехнулся.

- Если честно, удивлен, что вы справились, - сказал он.

- С чем справилась? - уточнила я и тут же обиделась: - Умеете вы поднять настроение.

- Работа такая, - хмыкнул лекарь.

Потом к этой, красивой обернулся и произнес:

- Думаю, кризис миновали. Судя по настроению принцессы.

- А дракон? - дрогнувшим голосом спросила женщина. - Господину надо знать про дракона…

- Ну-ка, - произнес лекарь, поворачиваясь ко мне, ничего не понимающей.

И в глаза уставился. Пристально так. А на меня такая апатия навалила. Такая тоска. Ведь только-только полегчало, и все равно, тело свинцово-ватное, в висках пульсирует, сердце бьется неровно, заходится, и тошнит… Тошнит… И еще во рту пересохло… А они тут ходят, разговоры какие-то меж собой ведут, как будто меня здесь нету, и еще в глаза пялятся. Надоело.

С этими мыслями я закрыла глаза.

Женщина ахнула, мужчина хмыкнул. Только мне все равно. Раз пить не дают (жадобы) я спать буду.

- Откройте глаза, принцесса, - строго сказал доктор.

Ага, сейчас. Все бросила, и, роняя тапки, глаза вам открываю.

- Принцесса, - еще строже позвал доктор.

- Принцесса Таши, это важно, - добавил женский голос.

А, раз важно, тем более, решила я. Надоело это все.  

- Принцесса, - голос доктора уже не был таким самоуверенным. - Попробуйте вызвать внутренний рык. Слышите его?

Глава 6

Отец, сильный, властный, величественный, вошел в покои чеканным шагом. И в комнате как-то сразу стало меньше воздуха, и даже ветерок, что играл занавесками, притих. Девчонки-джошу снова лбами в пол уткнулись, как показалось, с каким-то утроенным, по сравнению с прошлым разом, рвением.  

Отец чуть пальцами пошевелил - и их как ветром сдуло. Хотя вслух ничего не сказал, соответственно они о приказе покинуть покои знать не могли. Я это драконьей магии приписала. Которую, кажется, по звону пространства слышала.

А папахен замер у постели и буравит меня взглядом.

И сразу съежиться захотелось, одеялом с головой накрыться, как в детстве, и затаиться, ждать, пока мир сам исправится.

Но я сдержалась. И хоть взгляд у отца тяжелый до одури, тоже снизу-вверх на него смотрю, не отводя взгляда, жду, что будет.

- Я был недостаточно убедительным, дочь? - тихо и так недобро проговорил отец, что показалось, лучше бы кричал. Потому что сейчас, как я поняла, верховный предводитель просто в ярости. - Когда предупреждал - не перечь мне?!

Это он о том, что на площади я типа ему вызов бросила, и, против величайшей воли, оборот начала?

- Наверно, это я была не слишком убедительна, отец, - да, лежу и нарываюсь, самым наглым образом. Потому что что-то внутри подсказывает: раз не убил, значит, уже не убьет. А лежачего вообще, как известно не бьют. Поэтому имею полное право, так сказать.

- Ты не слышал, что я сказала перед всем этим спектаклем? Ты должен был ответить согласием Ледяным. И меня сейчас здесь вообще быть не должно.

При мысли о том, что вместо того, чтобы здесь подыхать от боли, я могла парить в синем-синем небе крыло о крыло с серебристым драконом, как-то воспряла духом. Потому что разозлилась - жутко!

- Я прекрасно услышал тебя, дочь, - едва сдерживая ярость, проговорил отец.

- Так за чем же дело стало? - вырвалось у меня? - К чему это избиение младенцев?

- Услышать - не значит согласиться, - заявил отче. - Дракон не спорит с женщиной. Потому что спор с женщиной подобен переливанию из пустого в порожнее.

И так спокойно он это сказал, что меня от ярости подбросило даже.

- А у нас, в нашем мире, - произнесла я, попадая папахену в тон. - У нас говорят, что спор с женщиной сокращает долголетие. Как бы тебе не пожалеть о том, что не послушал единственную дочь, отец.

Тот посмотрел на меня долгим взглядом.

- Я рад, что ты выжила, дочь, - сказала так неискренне как-то.

- Что-то мне подсказывает, что твои мысли сильно расходятся со словами, отец, - ну, что думаю, то и говорю, не в пример некоторым. Клянусь, если бы не лежала, распластавшись, бледная, какая-то обескровленная на кровати, ударил бы. Шагнул по направлению ко мне, но замер. - Почему ты это сделал? Так поступил со мной?

- Дочь дракона - ценный приз. Ее можно отдать клану и породниться с ним навеки, - сказал отче. - Но дочь-дракон бесценна. Такой подарок нельзя забыть даже через века. Ты не должна доставаться тому, кто отдал свое крыло соперникам.

- Я не должна доставаться никому, кроме своей истинной пары! - возразила я. А подумав, добавила: - И ему не должна. Рано мне еще. Я покамест Альма-матер не закончила. А меня там ждут, между прочим.

Отче нехорошо усмехнулся.

- Одна собака залает впустую - остальные подхватят всерьез, - высокомерно бросил он.

Я часто заморгала. Это он сейчас вообще о чем?

- Ты не можешь считаться угрозой, дочь, - пояснил отец. - Но ты не должна была бросать мне вызов! В Святилище! Перед всеми! Я должен был убить тебя.

И так спокойно, так запросто он это сказал, что я… поверила. Сразу. Так сильно не по себе стало… Вот серьезно, прямо не до шуток. Но, наверное, мастер Горо не зря говорит, что мне следует учиться сдерживать свою ярость… Потому что в следующий момент, я, кряхтя и рыча, приподнялась на руках и буквально прорычала:

- Да ты! Как ты смеешь говорить такое! Я твоя дочь! И я, как бы тебе не хотелось лишить меня этого - дракон! Да ты сам знаешь, что мне документы пришли из этой вашей Альма-матер! Да чтоб ты знал, там, у себя я в военной академии училась?! Лучшей на курсе была! И для чего? Чтобы стать тут у тебя породистой кобылой на развод? Да не дождешься?

Отче слушал мою пламенную речь, иронично подняв бровь. А когда, обессиленная, упала на подушки, тяжело дыша, даже руки на груди сложил. Казалось - вот-вот зааплодирует.

- Долг дочери - следовать приказам отца, - сказал он.

А у меня банально силы закончились ему противостоять.

Чем отче бессовестно воспользовался.

С жесткой улыбкой, от которой внутри все съежилось, он продолжил «воспитательные работы».

- Знай, что жива ты только потому, что теперь твоя стоимость увеличилась.

Хмуро смотрю на него и набираюсь сил для достойного ответа.

Отец, должно быть, посчитал мое молчание то ли за проявление покорности, то ли за вопрос, мол, с чего бы мне это вырастать в стоимости, и снисходительно пояснил:

- Бросив вызов вожаку, перед всеми, ты доказала, что ты не просто красивая награда для победителя и дочь дракона. Ты доказала, что ты дракон. Что ты сильна, а значит, родишь много сильных сыновей своему господину.

Я продолжаю глазами хлопать. Уже с открытым ртом.

- Как только ты придешь в себя, я снова соберу сильнейших в Святилище, - продолжил отче. - Знай, что число желающих биться за драконицу - увеличилось чуть ли не в десять раз. И кланы продолжают направлять сюда сильнейших драконов. Поэтому хорошо, что произошло так, а не иначе.

Я сглотнула, потому что банально не знала, что сказать. Подступала паника. Слова отца звучали пугающе. И никаких сомнений - Исама и близко не подпустят к боям. В том, что он попытается прорваться, я не сомневалась… Но… если неповиновение вожаку карается смертью… Об этом думать как-то не хотелось.

Глава 7

Дракон держал в руках мой приготовленный в дорогу рюкзачок и внезапно показалось, что вот этого всего не было, что мы только-только перенеслись в драконий мир, и что путь в Огненный дракарат нам еще только предстоит… И сейчас из-за дерева выйдет Кеншин с чемоданчиком и скажет, что не оставит нас с Исамом наедине.

Но Кеншин, понятно, не появился, чему я, то есть мы с драконицей были рады.

А Исам был здесь.

Стоял, смотрел на меня… пристально так… И одновременно как-то по-новому.

Я тогда на этот его новый взгляд внимания не обратила, потому что драконица внутри просто заверещала от радости. Я сама чуть не завизжала и на шею не кинулась. То есть сначала кинулась, а потом вспомнила, к чему наши соприкосновения, так сказать, приводят, и замерла, как громом пораженная.

Исам, который тоже как будто ко мне навстречу шагнул было, так же на месте замер.

А у меня колени ослабли, глаза защипало отчего-то, губы дрожат…

А внутри при этом при всем просто какой-то гормональный оркестр! Чувствуя, что еще чуть-чуть и… не знаю, что!.. я, как стояла, так и села. Колени руками обхватила.

В ту же секунду Исам был возле меня.

- Что с тобой, Таша? - спросил он, присаживаясь передо мной на корточки, и снова показалось, что вот этой всей разлуки не было.

- Ничего, все еще слабость, - ответила я светским тоном, чувствуя, что не в силах поднять на него взгляд.  

- Слабость?

Судя по нахмуренным бровям, он о болезни моей не слышал. Неужели не помнит, как я сознание потеряла, там, в Святилище?

Кивнула.

Передо мной моим рюкзачком потрясли.

- А далеко собралась?

- Сначала в Речные земли, то есть в Земли Дождей, к тамошнему шаману. Я же в отцовском дракарате обернуться не могу, - честно ответила я. А затем спохватилась. - А ты? Ты что тут делаешь?

- Я обещал, что не улечу без тебя, - сказал он.

И как-то жестко это мне показалось, сказал.

Но я тогда опять внимания не обратила. Потому что впервые за все то время, что мы расстались, расслабилась, под защитой себя, что ли, почувствовала, перспектива быть отданной в чей-то драконий гарем отступила, а гормоны… Вид Исама, его немного хищные, но очень правильные черты лица, синие, как небо глаза, звуки голоса, само его присутствие отдавалось теплыми толчками внизу живота, и вызывало на лице, должно быть, очень-очень глупую улыбку…

Вот сижу прямо на земле, ресницами хлопаю, смотрю в синие-синие глаза и улыбаюсь.

А он поднялся и руку мне протянул.

- Вставай.

И я руку подала, и как-то в следующий миг прижатой к его груди оказалась. Он меня до боли в объятиях сжал, до хруста. И весь этот драконий мир мог лететь в Тартарары. Все исчезло, как будто не существовало никогда. Настоящим была только близость моей истинной пары. Его объятия. Его глаза. Его губы.

Он словно пил меня и не мог напиться. Целовал так долго, что я задохнулась.

А потом, с трудом оторвавшись, спросил:

- Полетели?

Я кивнула, а он с трудом отстранился от меня и говорит:

- Тогда оборачивайся. Пока время есть.

Я сразу поникла. Ну неужели он не слышал, что сказала?

- Я здесь обернуться не могу. Папахен авторитетом давит.

Исам снова как-то странно на меня посмотрел.

А потом подошел. Пальцы его нежно-нежно по моей щеке прошлись, скользнули вниз, по шее… У меня колени подкосились, и Исаму пришлось меня под локоть другой рукой поддержать.

Когда смогла, наконец, собрать глаза в кучку, увидела, что перед ними болтается крохотный хрустальный пузырек на тонкой цепочке.

Я на Исама непонимающе посмотрела. А дракон усмехнулся.

- У тебя есть разбивающий оковы амулет, Таша. - Смех фей. Разбей его и улетишь отсюда драконом.

Я даже рот открыла. То есть я тут выведываю, разведываю, трясусь, как шпион на допросе, когда с новыми родственничками беседую, к побегу готовлюсь, а у меня все это время ключ к свободе на шее висел?! Как-то сразу поняла, что Исам, наверняка, где-то рядом был. Не знаю, как он от папахена скрывался, но явно ждал, когда я рвану из отцовского гнезда.

- Так просто? - ахнула я.

А Исам снова странно посмотрел и кивнул.

- Да, - говорит. - Просто. Поспеши. Я покажу дорогу.

Сглотнула, кивая. Страшновато было оборачиваться. Помню - больно это, жуть! А тут еще от последствий неповиновения папахену не отошла…

На Исама посмотрела, ожидая… поддержки, что ли?

А он почему-то глаза отвел.

Мне как-то не по себе стало, но стоило подумать, что сюда в любую минуту прийти могут, увидеть Ледяного… Сразу Святилище это их вспоминалось… драконы, не спускающие с меня хищных взглядов…

Драконица от таких воспоминаний обиженно взревела, а я зажмурилась и предоставила ей полный контроль.

Ничего не произошло, а я поняла, что до сих пор сжимаю в кулаке флакончик со смехом феи на тонкой цепочке. Не очень понимая, как его можно разбить, ведь он совсем крохотный и твердый, я сняла цепочку через голову.

В сказках принято «оземь бить». А еще вспомнилось, что в тех же сказках, оборачиваясь, тоже оземь бьются. Как это самой сделать я не очень-то понимала, но рукой с флакончиком что есть силы размахнулась, и швырнула подарок феи на землю.

Ничего не происходило и я подумала уже, что что-то сделала не так и даже присела поискать флакончик.

В тот же миг пространство заискрило и загрохотало смехом феи, который вырвался на свободу!

Драконица внутри замерла, словно прислушивалась.

А в следующий миг сверху закружил Ледяной дракон! Огромный! Серебристый! Невероятно красивый!

Драконица тут же откликнулась на зов истинной пары громогласным ревом! Меня уже привычно скрутило болью, как веревкой, жидкий огонь рванул по венам, взрывая их вместе с мускулами и с кожей! И, стоило оглушающей боли достигнуть своего потолка, как она тут же закончилась, а я, спружинив от земли лапами, подскочила метров на десять-двадцать, а потом одним мощным взмахом крыльев взмыла в воздух.