Нам не всё равно!

Глава 1. Новогодняя

- Ромка, мне страшно…

- Маленькая, ну… хочешь… я могу еще подождать…

- С ума сошёл? Это… это же наша первая брачная ночь. Просто… я… я боюсь, что тебе…

- Что?

- Вдруг тебе не понравится.

- С ума сошла? Как мне может не понравится? Я… чёрт, так долго этого ждал. Просто… маленькая, с ума схожу по тебе! Схожу с ума!

Да-да, мы оба сходим с ума… от всего!

От близости. От реальности. От любви. От того, что вот сейчас, сегодня нам уже всё МОЖНО!

Потому что несколько часов назад на вопрос является ли наше желание стать мужем и женой свободным и добровольным мы хором отвечаем - «да».

И мой Тор одевает мне на пальчик колечко. Очень простое, но очень красивое.

Мой сон сбывается. В точности.

Тор в черном костюме, невозможно красивый лезет на мой балкон!

Второй этаж, но, господи, как мне страшно!

Потом он скажет, что репетировал несколько раз втайне от меня, они вместе с Коршуном придумали какие-то страховочные штуки, вбили прямо в фасад, с разрешения моих родителей.

Я стою на балконе в том самом платье из сна. Я его хорошо запомнила. Но найти подобное в магазине было проблематично.

На помощь пришла… Миронова! Оказывается, у её матери свое ателье по пошиву одежды премиум класса именно для мероприятий – свадеб, торжеств, юбилеев, даже звезды заказывают там наряды, в которых выходят на красную дорожку.

Моё платье из тонкого серебристого кружева, не пышное, по фигуре, расклешённое внизу и небольшим шлейфом.

Тоненькая фата, украшенная таким же кружевом, закрывает лицо.

Ромка запрыгивает ко мне, откидывает фату. В его руках маленький элегантный букетик роз и орхидей.

Смотрит на меня, и я читаю в его взгляде любовь. Только любовь.

- Привет, мышка.

- Привет, Тор.

- Готова?

Киваю, улыбаюсь. Дрожу…

Шагаю к нему, кладу ладонь на лацкан пиджака. Поднимаюсь на носочках… даже на высоких каблуках мне самой не дотянуться. Но он наклоняется и наши губы встречаются…

- Маленькая… это просто жесть какая-то, не знаю, как я смогу дождаться…

Я бледнею… знаю, что бледнею, а кончики ушей становятся красными. Смущена, но думаю о том же…

Я просто дико хочу быть с ним. Стать его.

Полностью его. Без остатка!

Он целует меня еще раз, а потом…

О, Боже!

Коршун и Да Винчи подкатывают к балкону специальную машину с платформой, на которую Тор меня переносит, и мы спускаемся вниз, туда, где уже ждут наши родители, друзья. Все, все, все…

Гостей много! Реально много! Весь класс – ну а как было не позвать всех свидетелей нашей любви?

Несколько ребят – гонщиков, даже тот самый Мика, который заменил моего Тора в команде. Еще Михаил, Дэвид, Николас, Алекс… члены команды, техники, которые занимались болидом Ромки.

Тренер, с которым Тор ездил на соревнования по боям без правил. Парни из секции.

Я пригласила друзей из Брянска, даже Костю – Ромка был не против.

Таши среди гостей нет. Естественно.

Вся шумная компания отправляется к месту празднования – это недалеко от дома Тора, на территории коттеджного поселка. Там есть ландшафтный парк, у которого поставили специальный шатер, внутри небольшая сцена, и столы для гостей.

Сначала торжественная часть – девушка из ЗАГСа, музыканты.

И те самые слова:

- Объявляю вас мужем и женой.

Это так странно.

И так правильно!

Ромка – мой муж. Я – его жена.

Почему-то именно в этот момент, стоя там, глядя в его глаза я понимаю – это навсегда. Пока мы живы – так и будет. Он и я. Я и он. Тор и мышка. Калерия и Роман Тороповы. Отныне и во веки веков.

Потом мы танцуем – специально танец не готовили, но вальсировать он умеет, я тоже. Дальше нас поздравляют Ромкины друзья, он сам, неожиданно прыгает на сцену, берет микрофон…

Мой Тор безумно талантливый. Его стихи, то, что он сочиняет, как он это делает – невероятно.

Каждая строка наполнена невероятной, сильной эмоцией. Все по-настоящему.

Он вкладывает всю душу в свои стихи, в песни, начинает читать, петь и я думаю – как хорошо, что мама настояла на водостойкой туши!

Ромка смотрит на меня, и я узнаю… Самые первые строки.

Твоя улыбка как солнце, и смех и слёзы для меня весь мир.

Это серьёзно. Я просто смотрю, тону, улетаю, не выгребаю, иду ко дну. Вязко. Резко. Витиевато… сочиняя на ходу фразы без мата.

Я не плачу, наверное, но в груди… в груди горячо, там столько любви и нежности!

Ты постоянно повторяла – мне всё равно,

От этих слов твоих я опускался на дно.

Да, сейчас я могу сто раз повторить – мне совсем не всё равно!

Я люблю! Я хочу быть рядом! И хочу, чтобы рядом был он.

Мой Тор. Мой Герой.

Мой Ромка.

Кадр, кадр, кадр, на фото мы рядом, я не могу отвести от тебя взгляда, а ты улыбаешься, рожицы корчишь, и мне кажется тоже со мной рядом хочешь, быть, плыть, лететь, петь, рядом всё время, на время не смотреть. Глаза в глаза, душа в душу, когда больше никто совсем не нужен, только ты, только ы, только мы – рядом. А внутри - огненные разряды, от которых в груди как на поверхности Солнца…

И еще одна песня. Я помню, что было очень не просто. Но мы все смогли перенести. Пережить. Мы справились…

Дорожки слез твоих это трафик моей ничтожности,

Перекошенный рот, да нафиг такие сложности!

Обними, поцелуй услышь – больше ничего не надо!

Только не превращай нашу жизнь в филиал ада…

И еще… и слыша это я плачу, потому что… потому что это слишком сильно, слишком мощно…

Сплетаясь, срастаясь с каждым твоим нейроном, и ты живёшь теперь по её законам. Чувствуй, чувствуй, дыши, живи, каждое мгновение в памяти выжги, в мире больше нет такой любви, и не будет, не в этой жизни…

Мы танцуем, гуляем. Гости по традиции кричат нам «горько», и мы целуемся. Сначала я очень сильно смущаюсь, а потом… Потом мне так хорошо, и так хочется быть еще ближе.

Глава 2. Тор. Брачная ночь.

Её кожа – отдельный сорт моего кайфа.

Белый шоколад, который я так люблю.

С капельками росы, с алыми следами поцелуев.

Почему она такая охренительно нереальная? И в то же время реальная, земная, моя?

Любимая. Единственная.

Действительно единственная! И это умножает удовольствие. В десятки, сотни, миллионы раз!

Моя… Любимая моя…

Я пою гимны её телу,

пою гимны её душе,

она – лучшее что я для себя сделал,

Лучше не сделаю уже.

Мы прошли километры боли,

Перешли вброд океаны слез,

Готовясь к самой главной роли

Быть друг для друга всерьез.

Она моя - я её – ничего не надо,

Я для неё весь мир к ногам.

Только, Боже, пусть она будет рядом.

Остальное я сделаю сам.

Она сладкая. Вся. С головы до ног. Я не могу остановиться. В какой-то момент кажется – выпущу её из рук, и она растает… Я целую, ласкаю, кусаю, облизываю. Я не знаю, что делаю. Просто преклоняюсь перед ней. Очень стараясь сделать всё по высшему разряду. Мне кажется, у меня получается. Ну, по крайней мере смотрю на Леру и вижу, что…

Что ей тоже нравится все то, что мы делаем. Хотя она, конечно, боялась. Наверное, все девчонки боятся.

Чёрт, чтобы вы знали, девочки… парни тоже охренеть как боятся! Потому что облажаться в этом деле может как раз именно парень! Это у нас в нужный момент кое-что может не сработать, или наоборот, сработать слишком быстро – просто страшный сон любого влюбленного пацана. Облажаться в постели с любимой.

Именно с любимой. Ну, по крайней мере у меня так, потому что другого опыта не имею.

- Лерка… - шепчу её имя в тот момент, когда она по-настоящему становится моей. Впитываю всё. Каждую капельку пота на её губе, каждую точечку, складочку, ресничку, зрачки расширенные, дрожащее горлышко, губку закушенную. Она невероятно красивая.

Она моя.

- Я люблю тебя, Ромка… я так тебя люблю…

Господи…

Смотрю на неё сверху. Чувствую каждый миллиметр. Она подо мной дрожит. А я дрожу над ней, в ней. Везде. Моя… МОЯ!

Можно выдохнуть. Но это не точно. Конечно нет! Еще столько всего впереди!

И как не офигеть от вседозволенности? От знания, что всё это – мягкое, сладкое, желанное, манящее, терпкое, острое – все это моё!

А я её! Полностью! И разрешаю ей так же исследовать меня. И мне это охренеть как нравится. Заводит.

Мы оба слегка неуклюжие, неумелые, но ни фига не робкие.

Дорвались!

Дождались!

Дострадались!

Обалдеть как это круто!

Первая брачная ночь. Однозначно лучшая в моей жизни. Вернее – первая в череде лучших. Потому что я знаю – будет еще. И еще. И еще…

- Ром… я… я больше не могу.

- В смысле? – с утра дурацкий вопрос, да?

- В прямом…

Офигеть!

- Мышь ты… ты покраснела!!! – да, да, это прямо открытие тысячелетия! Она же всегда становилась бледной как мел, а тут…

- Знаешь, Торопов, я вот вообще не удивлена!

- Неужели… Торопова?

Она смеется, и краснеет, а у меня лавой по телу – счастье. Господи, какое же счастье!

- Ром, правда… я… ну…

- Ну что?

- Я не могу сказать!

- Почему? Я твой муж, ты мне всё можешь сказать.

- Ох, ну… ты сам не понимаешь, что ли?

Мотаю головой. Как щенок до лакомства и игрушек дорвавшийся. Не понимаю!

- Я… ты… в общем, ну… там слегка натерто, то есть… не слегка…

- Натёрто? Дай я посмотрю!

- НЕТ!

И она краснеет еще сильнее. А я… а мне по кайфу! Улыбаюсь, просто цвету! Обнимая её лицо ладонями, трусь носом.

- Лерка, ты такая девочка-девочка… ну чего ты стесняешься? Я там уже был и всё видел!

- Нет, Ром… ну… пожалуйста! Давай… не сегодня, потом посмотришь, ага?

- Малыш, так потом проблемы не будет.

- Думаешь? – она так смотрит, что… бли-и-ин!!! С моими аппетитами, я уверен, эта проблема будет еще долго. До мозолей, чёрт возьми!

Но я все-таки наглею и ныряю под одеяло.

- Ро-о-ом!

- Малышка, ну… прости, я…

Боже, как это красиво! Чёрт…

- Тор! Прекрати!

- Всё, все… я сдаюсь. Блин… малыш, почему ты раньше не сказала?

- Когда? Раньше все было нормально… ну… ночью. А вот сейчас.

- Прости меня…

Обнимаю, зацеловываю, занеживаю…Люблю.

- Больно?

- Немножко, когда лежу ничего…

- Тогда лежи, я сейчас.

- Куда?

- Спокойно! Лежи…

Телефон хватаю, ищу номер.

- Коршун, у нас проблема…

Звучит почти как «Хьюстон, у нас проблема» - очень знаковая фразочка, блин, почти мемчик…

- Рома! – Лерка смотрит возмущенно, - отдай телефон!

- Тор, - у Коршуна странно сонный, недовольный голос, - ты охренел? На часы смотрел?

- Это ты охренел! Десять утра уже! Ты что, спишь?

- Отвали. – и дышит тяжело, он что там, тоже?

- Подожди! Серьёзно всё! Помнишь ты говорил, ну… про… короче, блин, специальная мазь, которая…

- Понял, не дурак. Я тебе что говорил? Купи сразу. А ты что сделал, долбон?

- Я… - смотрю на мышку виновато, - забыл…

- А голову ты дома не забыл?– говорит друг голосом нашей любимой биологички Натальи Санны, грозы нашей бывшей альма-матер, гимназии номер пятьсот. - Или… головку?

- Брат, спасай. Очень надо.

- Верю. Короче, вы на хате? Через час жди курьера. Никуда не уходи.

Куда я, млинский млин уйду?

- Почему через час? И почему курьера? А ты сам?

- Слышь, брат, извини, не только у тебя была веселая брачная ночь!

- Что? Погоди… - тут я малеха охреневаю, потому что Коршун, он как бы… не женат? Вроде? И отношения у него с подругой моей Лерки, Селеной. Той самой, которую он в начале нашего последнего учебного года жёстко гнобил?

Но… они что? Они…

- Тор, я тебе потом все расскажу. И да, Сэл – совершеннолетняя, и мы уже не школьники, так что…