Нас больше нет, предатель

Глава 1

НАС БОЛЬШЕ НЕТ, ПРЕДАТЕЛЬ

ВЕРА ШТОРМ

— Мне прислали фото. Ты был с другой женщиной в ресторане, пока я умирала от боли и очень в тебе нуждалась. Кто она?
Муж щурится, равнодушно дёргает плечами.
— Та, которую я люблю уже много лет. Ещё до брака с тобой, — его слова режут по живому.
— То есть... ты не прекращал с ней встречаться?
— Нет! Можешь подать на развод. Я с удовольствием подпишу документы и буду свободен.
— За что ты так со мной? — шепчу онемевшими губами, касаясь рукой живота. — За что, Альп?

Я была счастлива, увидев две яркие полоски на тесте беременности. Однако мое счастье продлилось недолго. Муж объявил мне о разводе, даже не став отрицать свою измену. Я уйду, а он никогда не узнает о ребенке под моим сердцем.

❗Больно
❗ Жизненно
❗Эмоционально
❤️ Основано на реальных событиях!
❗ Ругайте героев, не сдерживайтесь

Глава 1

— Сядем в ближайшем ресторане? Есть разговор.

Прищурившись, бросаю на подругу беглый взгляд и снова возвращаю его на маленький снимок УЗИ. Широко улыбаюсь, понимая, что это самый счастливый день в моей жизни. Еще пару часов назад я не знала, почему так сильно болит низ живота. А сейчас... Улыбка не слезает с моего лица.

— Может, оставим на потом? Мне нужно сообщить Альпарслану хорошую новость. Мы так долго этого ждали.

— Ты ждала, — говорит подруга слишком резко и сразу же поправляет себя: — Ну то есть... Ты ждешь уже третий год. Но... есть кое что, что я должна тебе сказать. Это очень важно, Дарина. Я не могу больше молчать. Совесть не позволяет.

Я напрягаюсь от ее слов и поворачиваюсь к Ренате. Хочу взглянуть в ее глаза и понять, что она имеет в виду. Мы дружим с ней лет семь, не меньше. Учились вместе в университете, никогда друг от друга ничего не скрывали. И даже сегодня, едва мое состояние ухудшилось, я позвонила ей и она примчалась за мной, увезла в больницу.

Муж, к сожалению, не принял звонок. Мало того, даже не перезвонил. Но он утром предупреждал, что сегодня намечается важное совещание и, возможно задержится допоздна.

Припарковав автомобиль неподалеку от ресторана, Рената поджимает губы. Она не смотрит в мою сторону, будто меня вовсе нет рядом. Избегает встречаться глазами.

Я молча покидаю кожаный салон и мы идём к стеклянным дверям, которые раздвигаются сразу же, едва мы оказываемся в метре от них.

— Здесь очень хорошее меню. Найдешь все, что захочешь, — докладывает подруга, подзывая к нам официанта.

— Рена, мы сюда, вроде, не для ужина пришли, — напоминаю я, поглядывая на парнишку исподлобья. — Мне сок, пожалуйста. Гранатовый. И желательно, чтобы был холодный.

— Мне того же, — поджимает губы подруга.

Она так глубоко вздыхает, будто хранит какую-то сокровенную тайну. И вроде скрыть не может, но и сказать кому-либо весьма сложно. Подруга откидывается на спинку диванчика и тяжело так, шумно сглатывает.

— Рената, ты меня пугаешь, — начинаю заламывать себе пальцы от напряжения.

Мне бы домой поехать, привести себя в порядок. А потом снова позвонить Альпу. И, быть может, он вернётся раньше, если я скажу, что у меня для него есть хорошие новости. Однако я сижу тут и жду, что же выдаст мне подруга. Она хорошая. Очень. Но сейчас в каком-то смысле этого слова она начинает меня раздражать.

— Какие планы? — тихо интересуется подруга. Еле сдерживаю себя, чтобы не закатить глаза или не сказать лишнего. А ведь я уже говорила, какие у меня планы. — Не злись. Я просто не знаю, как начать.

— Начни как есть, Рена. Не тяни кота за хвост. Нервы и без того на пределе. Хочу с Альпом поделиться, — лезу в сумочку за снимком УЗИ. От небывалого чувства, что скоро стану матерью, улыбка сама собой растягивается на лице.

— Я никогда не желала тебе зла, Дари, — наконец выдает, и при этом устало потирает лицо ладонью. — Никогда. Хотела только счастья. Поддерживала во всем. Ведь знаешь, у меня есть счастливая семья. Любящий и любимый мной муж. Сын...

— Я это все знаю, — перебиваю. — Ближе к сути, пожалуйста.

Неприятное предчувствие бьёт по оголенным нервам, растекается по всему телу. Взгляд Ренаты не предвещают ничего хорошего. Она смотрит на меня с неким сожалением и... Болью.

— Возможно после сегодняшних моих слов ты посчитаешь меня завистливой сукой. Но это вовсе не так, ты же знаешь. И... Я бы ничего не рассказала. Ведь врач предупредил, что тебе нужно избегать стрессов и не нервничать. Ты была на грани выкидыша. Но я вынуждена, Дарин. Иначе не могу.

А сейчас меня словно током прошибает. Глаза Ренаты блестят от слез, и одна единственная капелька скользит по ее щеке.

— Твой Альп не такой белый и пушистый, подруга. Он... Он вовсе не любящий тебя муж. Не такой, каким себя выдает. Мне очень сложно тебе это говорить, но скрывать больше я не могу. Прости. Но он тебе изменяет, родная.

Глава 2

Слова словно пощёчина. Режут, бьют, выворачивают наизнанку.

— Ты... Что ты хочешь сказать? Я... Я не могу в это поверить!

— В день рождения Алика ты не приехала в тот ресторан, куда мы тебя приглашали. Сказала, что плохо себя чувствуешь. Ну и я не стала настаивать. Знаешь ведь, как ты мне дорога. Так вот... Я тогда засняла фотографии твоего мужа. С другой. Они мило сидели за столом в дальнем углу и общались. Дарина, поверь мне, это был вовсе не дружеский разговор или же какая-то деловая встреча. Альпарслан был в джинсах и обтягивающей тело белоснежной футболке. Я впервые его в таком виде видела. Расслабленный, беззаботный, весёлый... А она... Она была в очень коротком платье. Но и это не главное. Они взирали друг на друга… Влюбленно. Понимаешь?

Я смотрю на подругу в упор. Хочу, чтобы ее рассказ был дурацкой шуткой. Однако Рената вытирает слезы с щеки и тянется к своей сумочке, достает оттуда мобильный.

Я не отвожу от неё взгляда. Внутри поднимается самая настоящая буря. Все ломается будто по щелчку пальцев. Столько мечт, планов... Столько надежд, что я однажды стану матерью. И вот, тот самый день наступил. Я получила самую долгожданную новость в своей жизни. А она, оказывается, моему мужу уже не нужна.

Рената ставит телефон на стол. Я не решаюсь взять его, а все так же, не моргая, пялюсь в наполненные слезами глаза подруги.

— Посмотри, пожалуйста. Сама всё увидишь. Только... Господи... Я так боюсь, что тебе станет плохо.

Сглотнув колючий ком в горле, который не даёт мне нормально дышать, я забираю «яблоко» со стола и всматриваюсь в экран. Это действительно мой муж. Мой Альпарслан. Он улыбается той девушке и сжимает ее руку, лежащую на столе. Муж заправляет прядь ее волос за ухо. А она чуть ли не в рот ему заглядывает.

Рената права. Они смотрят друг на друга влюбленно. Обнимаются даже. Кажется, на прощание. Но в тот день Альп приехал домой поздно. Я не смогла присутствовать на дне рождении сына подруги не потому, что чувствовала себя плохо… А потому, что муж попросил присмотреть за его отцом. Попросил не оставлять его одного, поскольку его только выписали из больницы. Он болен.

Боже, какая же я дура! Честное слово! Я ни разу не сомневалась в его верности. Да, поженились мы не по большой любви. Однако Альп был настолько хорошим, что подумать о его фактической измене было просто невозможно. Он не обижал меня, никогда не повышал голос. Не грубил. Да, меня иногда задевали его поступки. Например, он мог появиться к утру, ссылаясь на то, что «вырубился» на работе. Однако я не подавала виду, как мне обидно. Не хотела разногласий и ссор. Я человек мира. Однако теперь понимаю, что зря.

Я сидела дома, ждала его, собственными руками готовила ему ужин. А он в то время встречался с другой... Спал с ней?!... Наверняка.

Ком застревает в горле, слезы тяжестью растекаются в груди. Я не нахожу в себе силы вымолвить хотя бы одно единственное слово. Просто смотрю за спину Ренаты и думаю: за что ты так со мной, Альп?

За то, что я была тебе хорошей женой? За то, что ни разу тебе не перечила? Или за то, что каждое твое слово было для меня законом? Может, просто тебе не нравилось, как я ухаживаю за тобой? Да нет же. Ведь я в отличие от многих моих сверстников, в путешествия не отправляюсь. Даже с друзьями до ночи время не провожу. А жду тебя, твоего появления до самого утра. Не могу уснуть без тебя.

Какой мужчина откажется от такой супруги?

«Прекрати, Дарина, искать причину его измены в себе. Прекрати винить себя, — шепчет мне внутренний голос. — Он специально не хотел афишировать наш брак. Именно из-за этого и работать не позволил. Несмотря на два высших образования».

— Отвезешь меня домой? — еле шевелю губами. Но подруга понимает и кивает.

— Пойдем, родная. Очень жаль, что ты все узнала от меня.

— Хорошо, что сказала. Глаза мне открыла.

Едем в полной тишине. Смотрю из окна, не в силах сказать ни слова. Не хочу вести диалог, не хочу снова обсуждать Альпарслана. И его подлый, совсем неожиданный поступок. Но одно знаю точно: наш брак разрушен вдребезги. Муж разорвал мое сердце на мелкие кусочки. И теперь я вряд ли соберу себя, сломанную, в одно целое.

— Позвони мне, пожалуйста, как только с ним поговоришь. Если что, я всегда готова поддержать. Захочешь тишины — все равно выйди на связь. Я найду тебе место, где ты сможешь остаться одна. Наедине со своими мыслями.

— Спасибо, — шепчу, выйдя из машины.

Ноги ватные. Не знаю, как добираюсь до двери дома, как захожу внутрь. Поднимаюсь в нашу с мужем спальню, где мы спали вместе долгих три года. Усмехаюсь, качая головой. Как же жестока реальность… Как же на самом деле жесток был со мной Альпарслан. Сплошное лицемерие. Ухаживал, улыбался в лицо, хорошо относился ко мне. Проводил ночь со мной, а потом отправлялся к своей любовнице… И они вместе смеялись надо мной…

Эмоции берут вверх и я снова набираю номер Альпа. Он не отвечает на первый, потом и на второй. Но третий звонок не оставляет без ответа.

— Слушаю, Дарина! — в голосе отчётливо чувствуются злость и раздраженность. Ведь я прекрасно знаю своего мужа — он не любит, когда кто-то настаивает на разговоре, когда у него нет ни времени ни желания. Однако мне сейчас, откровенно говоря, все равно.

— Ты должен приехать домой! — выдаю на одном дыхании. И говорю настолько громко, что на той стороне трубки повисает пауза. Альп явно в недоумении. — И никаких поводов слышать не хочу, Альп. Нам нужно немедленно поговорить. Иначе я просто соберу вещи и уйду из этого проклятого особняка, — сказав это, я вырубаю звонок, чувствуя стук своего бешено колотящегося сердце. Уверена, он обязательно приедет.

Крутая ВИЗУАЛИЗАЦИЯ ГЕРОЕВ ❤️

Друзья, хотим представить вам визуализацию героев:

❤️Наша героиня - Дарина❤️

❤️Альп - муж нашей Дарины❤️

Глава 3

Если пару минут назад у меня тряслись лишь руки, то сейчас я дрожу как осиновый лист. Измеряю комнату шагами, грызу ногти. Нервы на пределе. Силы иссякают. Даже слез нет. Только разочарование разливается внутри, а еще боль, и сожаление, что я когда-то согласилась выйти замуж за Альпарслана.

Какая же я глупая. Как я могла не почувствовать? Разве мужчины, которые изменяют своим женам, обычно не пахнут чужим запахом? Не знаю, но с Альпом я такого не ощущала. Ни разу!

Будь я девушкой, которая все видит сквозь розовые очки, я бы наверное накинулась бы на подругу и обвинила бы ее в том, что она завидует мне и пытается разбить семью. Но Рената заранее предупредила меня, что ничего такого в ее мыслях нет. И я ей верю. Ведь все так отчётливо было видно на тех кадрах.

В горле пересохло. Будто туда песка насыпали. Нехотя спускаюсь на кухню при том, что желания выходить куда либо из своей комнаты не было. Ловлю себя на мысли, что как раз тут, в гостиной мне куда легче дышится. А стены спальни давят, кислород буквально испаряется.

Выпив два стакана воды залпом, я сажусь на подоконник. Поднимаю голову и заглядываю в ночное небо, снова задаюсь извечным вопросом: за что ты так со мной, Альпарслан? Что же я сделала не так?

— Не скучно одной? — раздается за спиной. От неожиданности я вздрагиваю и резко оборачиваюсь. — Прости, дочка, не хотел тебя пугать.

Передо мной стоит мой свекор. Прекрасный и понимающий человек. Он любит меня всей душой. Как и я. Не отличаю его от родного отца.

Он смотрит на меня с неким подозрением. Будто чувствует, что со мной что-то не так… Я отвожу взгляд. Иначе он все поймет по моим глазам, а мне придется врать, чтобы не волновать мужчину лишний раз. Сначала поговорю с Альпарсланом.

— Ой, я за водой пришла. Жду Альпа. Вы что-то хотели?

— Нет, я тоже за водой. Иногда думаю, что зря мы отпускаем слугу на ночь.

— Карим Ибрагимович, я же графин с водой на тумбочку в вашей комнате поставила.

— Я в кабинете. Некоторые документы изучаю.

Киваю в ответ, не находя больше слов для общения. Хочется остаться одной, но одиночество порой бывает хуже. Оно может свести с ума.

— Спокойной ночи, — улыбнувшись, прохожу мимо и поднимаюсь в спальню.

Низ живота начинает покалывать. Я сажусь в кресло и вспоминаю слова врача. Мне нельзя волноваться. Надо отключить все эмоции и не принимать все близко к сердцу. Знать бы ещё, как…

Дверь комнаты резко распахивается. Альп заходит внутрь, бросает пиджак на диван. Рукава белоснежной рубашки закатаны до локтей. Узел галстука ослаблен. Выглядит усталым и… раздраженным.

— Что случилось, Дарина? И… Какого черта повышала на меня голос?

Я кусаю губу изнутри. Если пару часов назад, когда я узнала об измене мужа, у меня не было слез, то сейчас они готовы течь из глаз ручьем. Мне плохо.

Смотрю на мужа и не понимаю. Как он мог? Как он мог так поступить со мной, черт его дери?!

— Мне прислали фото.Ты был с другой женщиной в ресторане, пока я умирала от боли и очень в тебе нуждалась. Кто она? — говорю в лоб, не желая больше молчать. Хочется быть твердой и сильной, однако голос предательски подрагивает.

Сдать Ренату не могу. Поэтому решаю сказать так. Фотографии у меня действительно есть.

Муж щурится, равнодушно дёргает плечами.

— Та, которую я люблю уже много лет. Ещё до брака с тобой, — его слова режут по живому.

Втягиваю носом воздух, пытаясь заполнить им лёгкие, которые остаются без кислорода — Альп вышибает их оттуда своим безэмоциональным взглядом.

— То есть... ты не прекращал с ней встречаться? С той, которую любил до нашего брака?

— Не прекращал, — жёстко чеканит муж. — Можешь подать на развод. Я с удовольствием подпишу документы и буду свободен.

Горькая усмешка трогает мои губы. Супруг убивает меня жестокостью и тем, что ему совершенно плевать на наш брак, который длился три года.

— За что ты так со мной? — шепчу онемевшими губами, касаясь рукой живота. — За что, Альп? Ты же ведь еще пожалеешь… Но я к тебе не вернусь.

Я была счастлива, увидев две яркие полоски на тесте беременности. Однако мое счастье продлилось недолго. Муж объявил мне о разводе, даже не став отрицать свою измену. Я уйду, а он никогда не узнает о ребенке у меня под сердцем.

Девочки! Первую неделю мы будем очень стараться давать проды ежедневно. Потом перейдем на график через день. Если хотим ещё одну огненную продочку в течении дня — разговор наших героев, оставляем крутые комментарии, а главное звёздочки. Любим вас, обнимаем!

Глава 4

Голова гудит непрекращающимся конвоем. Буквально захватывает в свою воронку и не даёт глотнуть воздуха.

Но я все ещё держусь, хотя мне чертовски больно и сложно находиться сейчас рядом с ним, как никогда до этого.

Его слова оставили шрамы. Глубокие отметины и осели в груди.

— Почему? — задаю простой вопрос, неотрывно глядя в ледянящий омут. — Скажи хотя бы, почему ты так поступил со мной? Я просто не понимаю тебя. Совершенно. Что тебя не устраивало в нашей семейной жизни, Альп? Я ведь все для тебя делала. Была идеальной женой по всем фронтам. Всегда поддерживала, ухаживала за тобой. Делала все, что ты хочешь! Абсолютно все! Никогда не перечила! Переживала любые трудности. Никогда не жаловалась. Была с тобой искренне честна. Всегда в любую минуту... Открыта! Ну скажи мне, чего тебе не хватало?

Я действительно полностью растворилась в нем. Была ему опорой и поддержкой в любые моменты. Да, мой муж непростой человек и характер у него довольно сложный. Не каждый человек выдержит его, но я всегда умела сглаживать углы. Не разводить конфликты и не портить друг другу настроение.

Я любила его, а он, оказывается, пользовался этим. Как удобно, не так ли? Боже, как же мне сейчас плохо. На куски разламывает. Хочется сквозь землю провалится и завыть в голос от открывшейся правды или убежать куда подальше, чтобы не знать всего этого.

Альп взирает на меня исподлобья. Темные глаза буквально прожигают во мне дыру. Ну конечно. Не нравится ему мой безапелляционный тон. А как же.

Такого я раньше себе не позволяла. Была кроткой и чуткой женой. Я дышала им. Всегда бережно относилась к нему и знала, когда к мужу лучше не подходить, чтобы не разжечь огонь.

Но не теперь. Сейчас я хочу ответов на мои вопросы и пусть ему покажутся они претензионными и воспримутся непременно, как наезд.

Все равно. Я хочу услышать правду. Какой бы жестокой и отравляющей она не была.

Альп молчит и, кажется, затянувшееся молчание колышет воздух. Между нами буквально двести двадцать вольт. Настолько все на грани. Еще чуть-чуть и взорвемся.

— Я считаю, что заслужила человеческих объяснений. От своего пока ещё мужа с которым мы прожили три года! — выкрикиваю в надежде достучаться до него и попадаю прямо в цель.

Муж кладет руки в карманы и щурится, будто пытаясь подавить бунт на корабле.

Но меня не остановить. Не в этот раз.

— Дарина, — его голос подобно раскату грома. — А ты вспомни, при каких обстоятельствах мы поженились? Или стоит освежить память, м?

Я шумно выдыхаю, утопая в своих воспоминаниях. Погружаюсь в них с головой.

Конечно же я помню. Все. От начала до конца…

Правда я бы никогда не подумала, что Альп... Мой Альп начнет давить на эту тему.

Мне казалось, что тот путь пройден. Мы уже давно вышли за рамки.

Оказалось — нет.

Три года для него ничего не значат.

Я для него ничего не значу.

Лишь замена его настоящей любви.

Я горько усмехаюсь и качаю головой.

Все потому, что наш брак изначально был договорным.

Восемь лет назад Карим Ибрагимович вляпался в очень плохое дело из которого сухим из воды выйти было крайне сложно. Практически невозможно. Он задолжал большие деньги людям, которые имели определенный вес в обществе. Они могли многое. Например, от простых угроз перейти к более устрашающим. Имеющим последствия.

Свекр был в полном дерьме, если выразиться мягче.

Его вытащил мой отец. Сделал так, чтобы все прошло без погрешностей и вреда ему. За что Карим Ибрагимович был безмерно отцу благодарен, но не знал, как отдать такой огромный долг.

Они решили все сами. Полюбовно согласовали идею и поставили нас в известность.

«Пусть наши дети женятся», — предложил тогда свекор и мой отец согласился.

Ему понравился Альп. И это даже неудивительно. Мой муж умеет производить неизгладимое впечатление.

Все карты были сложены в одну колоду. Кариму Ибрагимовичу я тоже очень понравилась. Он без устали нахваливал меня. В том числе за мои некоторые успехи.

К примеру, два высших образования. И ко всему прочему, хозяйка. Кушать умеет готовить. Убирать. Хотя у них всегда была прислуга и в моих услугах они не нуждались. Ему просто нравилось то, что я не думаю о прогулках и тусовках. Что я домашняя девушка.

«Хорошая девушка. Достойная», — твердил он.

Это безусловно льстило.

Однако наши отношения разгонялись планомерно. До брака мы встречались пару месяцев. Узнавали друг друга. Притирались.

Все было так, словно мы самая настоящая пара, которая однажды познакомилась в каком-нибудь парке или заведении.

Никто из нас ни разу не заикнулся о том, почему и для чего собрались. Был ли в этом какой то умысел или нет. Все это отошло на второй план.

Куда важнее были чувства, которые рождались ещё тогда и настоящие эмоции, шедшие, как оказалось от одного из нас.

— Ты мог сказать об этом ещё тогда, когда мы только начали встречаться, — я обнимаю себя руками, словно помещая себя в какой-то кокон. В нем тепло и уютно. В нем нет лжи и боли. Страданий и одиночества. — Дать понять, что ты не хочешь этой свадьбы. Что давно любишь другую! И я тебя уверяю, мы бы смогли выкрутиться. Дать понять родителям, что между нами ничего быть не может! И что мы не хотим этой свадьбы!

— Нет, — сталь в голосе режет слух. — Я бы никогда не пошел против своего отца…

Я криво усмехаюсь.

— Ты и сейчас не можешь пойти против него, — резко обрываю его я. — Что изменилось, Альп? М? Например, как ты ему сейчас собираешься говорить о нашем предстоящем разводе? Что изволил сам подать на него?

Глава 5

Я совершенно точно не знаю, как буду говорить свекру о том, что мы с Альпом разводимся. Это звучит немыслимо. Просто за гранью понимания, учитывая его болезненное состояние.

Я боюсь что Карим Ибрагимович может излишне эмоционально отреагировать на эту новость... А также мне страшно от возможных последствий, которые могут возникнуть при моем откровении ему.

Не знаю, что и делать, но и выбора другого нет. Я с детства приучена с уважением относится ко взрослым. А здесь, отец моего мужа. Я не могу просто взять и уйти, хлопнув дверью, хотя очень хочется. Но совесть не позволяет этого сделать, поэтому я шагаю вперёд и поднимаю правую руку вверх.

Стучусь.

Когда слышу ответную реакцию, я нажимаю на ручку двери и захожу внутрь комнаты.

Свет приглушённый, но Карима Ибрагимовича я вижу сразу.

Он сидит за столом сгорбленный. Рассматривает какие-то документы.

Вид уставший. Болезненный.

Боже, разве я смогу ему сообщить о разводе, когда он в таком состоянии?

— Заходи, дочка, — слабым голосом отзывается он и я, поджав губы, ступаю к нему. — Ты что-то хотела?

— Да, — нервно сглатываю и сажусь напротив свекра. — Я бы хотела поговорить с вами кое о чем важном…

Я начинаю заламывать пальцы от напряжения. Кажется я не подрасчитала свои силы, чтобы спокойно находится рядом с ним. Оглушить его новостью.

— Я тебя слушаю, — внимательно говорит он и щурится, будто пытаясь проникнуть в мои мысли.

А их очень много. Они кружатся в своем хороводе, мешая полностью сконцентрироваться и принять решение, что ему сказать.

Как правильно поднести все, не ранив и не расстроив.

— И я надеюсь Альп хорошо себя ведет с тобой? — вдруг произносит. — Не обижает? Иначе мое сердце не выдержит.

От его последних слов я зажмуриваюсь и ровно в этот момент понимаю, что не смогу его расстроить такой вестью.

Альп — его сын. Родная кровь и услышав то, что тот изменяет мне, он непременно расстроится и последствия не заставят ждать долго.

Муж это понимал и специально подослал меня, поставив под удар. Ведь если что-то случится сейчас с ним, то виновата буду я.

Как удобно, не так ли?

Господи, какая же дура. Попала в сети тому, кому совсем безразлична.

Сажусь напротив и нервно постукивая пальцами по столу.

— Карим Ибрагимович, я очень устала, — вздыхаю протяжно. Выбираю другую стратегию. — Мы с Альпом очень сильно отдалились друг от друга. Не получается у нас. Не складываются отношения, как бы мы не хотели. Он стал агрессивным и бесконтрольным, а я не могу уже.

Свекор хмурится, пропуская через себя мои слова. Затем вдруг кладет свою ладонь на мою. Крепко сжимает.

Я недоуменно выгибаю бровь.

— Дочка, я понимаю тебя и твои чувства, — говорит он успокаивающим тоном. — Но вы молоды и всего три года в браке. Люди живут вместе куда больше. Мучаются, страдают, но все же проходят этот период, не разрушая семью. Брак. Уверяю тебя, все ещё впереди. У вас обязательно будут дети. Наберись терпения, не отчаивайся. Из-за такой мелочи, нельзя расходиться. Жалеть будете.

Последняя фраза застывает в воздухе. Выворачивает внутренности. До меня наконец доходит его главная мысль, которую он хотел передать.

Ну конечно же... Он считает причиной нашего с Альпом разлада — отсутствие детей.

Я горько усмехаюсь и неосознанно кладу ладонь на живот.

Действительно этот вопрос долго стоял в приоритете. Но к сожалению только в моем.

Альпу ни я. Ни ребенок не нужен.

Он свое сказал. У него другая, с которой он счастлив… Которую он до безумия любит.

Его первая любовь.

Шмыгаю носом и отворачиваюсь от свекра. Не хочу, чтобы он видел мои глаза в этот момент. Внутри столько боли скопилось. Не передать словами.

Потому что такая долгожданная беременность не приносит радости.

Все разбилось вдребезги. На маленькие острые осколки, пронзающую грудную клетку и разрывающие все концы и связующие нити.

— Дело не только в этом, — я с силой прикусываю губу, чтобы прийти в себя. — В последнее время у нас с Альпом никак не получилось наладить контакт. Он стоял на своем. Я на своем. Никто друг друга слышать не хотел. Мы просто уже не можем найти общий язык между собой. Никак не получается, Карим Ибрагимович, к сожалению.

Я выпаливаю это все быстро, но с усилиями, сохраняя контроль над ситуацией. Дабы свекор не усомнился в моих словах. Чтобы не мог понять, что дело совсем в другом...

— И какие твои мысли по этому поводу? — свекор подаётся вперёд, внимательно всматриваясь в мое лицо, а я чувствую как воздух между нами становится гуще. Все потому, что Карим Ибрагимович злится. Ему не понравились мои слова. — Неужели нельзя выйти из этой ситуации без потерь? Ну и что ты думаешь делать дальше? Есть какие-то планы?

Я киваю.

— Думаю, что нам нужно разойтись, — проговариваю на выдохе. Кажется у меня неплохо получается. — Подумать. Остаться наедине с самим собой. И решить: нужен ли нам этот брак или нет. Потому что с каждым днём все хуже и хуже. Наша семейная жизнь разваливается как карточный домик. Мы спорим, ругаемся на пустом месте...

— Ложь, — перебивает меня он. — Вы никогда друг на друга не кричали! Мы живём в одном доме. Я тоже все слышу. Такого никогда не было! Вы были счастливы. Я же видел, как светились твои глаза...

Я с силой прикусываю губу. Его слова попадают прямо в цель.

Светились действительно только мои глаза. Мои, а не его.

Глава 6

Светились действительно только мои глаза. Мои, а не его.

Альп здорово играл на этом. Знал слабые точки. Умело манипулировал. Промывал мозги и не подавал виду, что думает как-то иначе.

Все было слишком реальным, чтобы заподозрить неладное… То, что у моего мужа может быть другая. И то, что счастлив он только с ней.

Не со мной.

Ну вот как так можно играть? Где такому учат?

Так искусно... Врать мне в глаза. Обманывать и уходить после нее... Ко мне.

Или наоборот. Неважно.

Да. Верно. Я была счастлива и парила над землёй от любви к Альпу.

Но так было. До этого дня. Пока суровая реальность не ударила со всего размаху по влюблённому сердцу.

Провела оголённым проводом свою полосу, разрывая меня на части.

Я опускаю голову и с шумом втягивая воздух в лёгкие, пытаюсь заполнить как можно больше пространства в них.

Понемногу начинает отпускать, но все же ситуация не располагает расслабляться.

— А что Альп? — разрывает затянувшееся молчание Карим Ибрагимович. — Где он сам? Почему не пришел ко мне и не сказал все, как есть. Я не вижу, чтобы он был тобой недоволен. Был агрессивным и попрекал в чем-то. Так что я вовсе не понимаю, о чем ты говоришь!

Его злость набирает обороты. На скулах играют желваки, ноздри раздуваются. Ему не нравится все, что я сказала. В нем поднимается волна ярости, которая ощущается по всей комнате.

Я ежусь от подобных эмоций. Мне итак сейчас плохо. Я пытаюсь сгладить углы, не раня, а на деле все глубже и глубже затягиваю узел на шее. Становится трудно дышать и я оттягиваю ткань собственного одеяния от себя. Его слова комом в груди разливаются. Эхом звучат в голове:

«Я не вижу, чтобы он был тобой недоволен».

Конечно не видел. Альп здорово устроился. По всем фронтам.

Оказалось, я — нелюбимая жена, а просто удобная. Та, которая сделает для него все, что угодно. Отдаст душу, чтобы он ходил с поднятым настроением. Отдаст все для него, не требуя ничего взамен.

Потому что люблю. Любила...

Я никогда не закатывала ему истерик. При любых случаях я была на его стороне. Поддерживала всегда, старалась понять...

А он сел мне на шею. Здорово промыл мозг. Заставил поверить в сказку, а затем ее собственноручно разрушил. Ведь даже спал со мной. Ложился в постель, чтобы ослабить волю. Чтобы я не могла никак заподозрить иных эмоций. Его действительного отношения ко мне...

Ну вот зачем так подло поступать? Я до сих пор не могу понять. Так жестоко и спокойно говорить, что любил все время другую, когда прекрасно знал моих чувств к нему...

— Все не так, как может показаться на первый взгляд, — отвечаю едва сдерживая себя. — Мы просто не хотели вас беспокоить, Карим Ибрагимович. Вы болеете и делать ваше состояние хуже, были не намерены. Но мы не можем быть друг с другом. Просто не получается больше. Возможно нам всем нужно время... Оно рассудит и...

— Что за чушь! — свекор со всей дури ударяет кулаком об стол. — Никакого вам времени не дам! Никакой разлуки не будет! В нашей семье не разводятся, Дарина! НИКОГДА! Ничего подобного не будет! Выбрось эту мысль, дочка.

— Но... — начинаю я и замолкаю. Потому что свёкор вдруг прикрывает глаза и начинает дышать через раз. — Господи! С вами все в порядке?!

Я вскакиваю с места и заполняю его опустевший стакан и подаю нужный препарат, который находится рядом с графином.

Он тут же выдавливает из блистера таблетку. Кладет в рот и запивает водой.

— Уходи, дочка, — выгоняет меня он. — Со мной все в порядке.

Свекор кладет ладонь на сердце. Тяжело вздыхает.

От картины тотчас, представшей передо мной, я с силой втыкаю ногти в ладонь, чтобы заглушить внутреннюю боль, рвущуюся наружу.

Я быстро разворачиваюсь и иду прочь из комнаты. Прямо к Альпу.

Подлый предатель! Оставил все на меня! Я не была обязана идти к нему объясняться, но из чувства уважения к его отцу все же пошла.

И даже не стала говорить о том, что его сын - изменщик.

Не стала расстраивать, а кажется зря!

Глядя на недовольное лицо мужа, хочется провалиться сквозь землю.

— Альп! — повышаю голос. Он щурится, складывая обе ладони на груди. — Я сделала все, что могла! Но теперь ты пойдешь сам и разрулишь ситуацию. Он не хочет нашего развода. Говорит, что у вас не принято это! А ещё имей в виду, что уже завтра утром я поеду к своим родителям. Я хотела как лучше, но видимо не получается. Оставаться в этом доме я не намерена! Достаточно! Твоему отцу после моих слов стало плохо. Ты этого добивался? Хотел скинуть все на меня? Заставить чувствовать себя виноватой? Браво! У тебя это получилось! А теперь будь добр выкручивайся! У меня нет никакого желания здесь оставаться! Будь мужиком, в конце-то концов. Я таким тебя всегда считала. С первой нашей встречи, — с горечью в голосе добавляю. — Оказалось это ложь. Все ложь! От начала и до конца! Объясни отцу, не прячась за мою спину, чтобы он все понял! Чтобы понял, почему мы хотим развестись! Почему в первую очередь хочу развестись я! И мне абсолютно плевать на тебя, твои хотелки и приказы! После тех фотографий во мне кипит только ненависть у тебе и разрастается с каждой минутой до гигантских масштабов. И знаешь, что ещё?

Я подхожу к нему вплотную и тычу пальцем в грудь.

— Сегодня я поняла, что тебя даже мужиком назвать сложно. Ты ненадежный, Альп. Ты лицемер. Лжец и обманщик! Мне даже противно стоять рядом с тобой и дышать одним воздухом! Я пошла на уступки, но видимо зря! Ты этого просто не достоин.

Из глаз брызжут слезы, но я вытираю их тыльной стороной ладони и шмыгаю носом.

Альп молчит. Глаза наливаются кровью. Он разминает шею и кажется хочет что-то сказать, но молчит. Хочет продавить своей тяжелой энергетикой.

Глава 7

Утро ещё никогда не было таким поганым. Чувство, будто меня вышвырнули на улицу и растоптали под ногами. Будто я какая-то грязь, а не женщина, которая была хорошей верной женой. Оказывается, таких не ценят. Ценят тех, кто днями следит только за собой и своим внешним видом. Кто думает только о прогулках, путешествиях и удовольствии. Например, как жена брата Альпарслана, которая за семь лет брака раз в год едва приезжает на родину. И муж ее во всем поддерживает. В обиду не даёт.

Если не станешь ценить себя, то никто не станет. Я ни разу не перечила мужу, даже не осмеливалась перебить. Однако вчера эмоции и чувства вырвались наружу и я показала себя с другой стороны. Альп прекрасно понял, какого я характера человек. И что живя с ним в браке просто подстраивалась под него. Приходилось. Но теперь, когда он показал свое истинное лицо, я не намерена стоять молча и соглашаться с каждой его подлостью. Достаточно.

Ближе к обеду я еду в родительский дом. И плевать, что без предупреждения. Хотя раньше перед тем, как поехать, всегда звонила маме. Но в этот раз сделаю сюрприз. Не станут же они на меня обижаться из-за этого?

И да, нужно заметить, что раньше я приезжала исключительно с Альпарсланом. Ибо он редко оставлял меня одну. А теперь же, все иначе.

Охранники впускают меня без лишних слов. Мама, наверное увидев из окна кухни, где проводит восемьдесят процентов своего времени, выходит к двери с удивлённым выражением лица. Подходит и крепко обнимает.

— Дочка, как я рада тебя видеть, — целует в обе щеки.

— Я тоже, мамуль. Соскучилась.

— А Альпарслан где? — она заглядывает за мою спину. — Я что-то его не вижу. И машины его нет.

— Мам, я на такси. Он со мной не приехал.

Мама моментально хмурится, будто что-то для себя выясняя. И выражение ее лица становится каменным. Кивнув, жестом руки она указывает проходить вперед. А я захожу с внутренним червячком внутри. Он царапает и не дает глотнуть воздуха.

Ко мне приходит понимание, что в этом доме меня никто не поддержит. Альп круто втерся в их доверие. Его все любят и уважают. Считают идеальным. Прекрасным мужем для меня. И это не удивительно, что они такого мнения о нем. Если уж даже я, живя с ним под одной крышей три года… в одной постели! Ничего не заподозрила, то как моей семье поверить, что он настоящий лицемер, который скрывался под кипой масок? Ведь я постоянно его нахваливала. Восхищалась им и с трепетом в голове говорила, что мы любим друг друга и ничего не помешает нам быть вместе. Я сама сделала так, что ему верят на все сто процентов.

Дура… Какая же я дура!

И вот как итог, от которого внутренности скручивает пополам, а сердце заходится в бешеном ритме… Родная мать избегает разговора со мной. Чувствует что-то неладное и не хочет развивать эту тему.

И вместо того, чтобы поинтересоваться, как я… Она стоит спиной ко мне и готовит обед у плиты, полностью игнорируя мое общество. Я совсем не понимаю ее поведения. Как бы то ни было, спросить, что со мной произошло или отчего на лице моем грустный взгляд… можно было.

Внезапно мой телефон, лежащий на столе, подаёт признаки жизни, отвлекая от гнетущих мыслей. Я опускаю голову, глядя на имя одного контакта.

«Альп».

Сбросив звонок, я кладу мобильный экраном вниз. Поднимаю глаза и сразу же цепляюсь с вопросительным взглядом матери.

— В каждой семье бывают ссоры, дочка. И если из-за пустяков сразу сбегать в дом отца, то брак разрушится так, что ты даже оглянуться не успеешь. Поэтому…

— Мам, — невесело усмехаюсь. — С чего ты решила, что мы поссорились? Я когда-нибудь бежала к вам из-за каких-то пустяков? Поверь, все куда серьезнее.

Мама поджимает губы, переводя свой фокус в противоположную от меня сторону.

— Дочь, — раздается за спиной и я сразу же оборачиваюсь. — Как приятно тебя видеть. А где мой зять? Что-то его давно не видно.

«Со своей любовницей», — проносится в голове. Я не успеваю сделать и шагу, как снова звонит телефон, который забирает мама и протягивает мне.

— А вот и он. Зять как раз звонит. Ответь, дочь, может что-то важное.

Я слышу скрип своих зубов. Бросив на маму обиженный взгляд, я обнимаю отца. Целую его в щеку и выхожу из кухни. Пусть все думают, что я пошла с ним разговаривать. Да только черта с два! Пусть на собственной шкуре почувствует, каково это, когда вместо того, чтобы принять звонок, его сбрасывают. Раз за разом. Разговаривать нам совершенно не о чем. Все, что надо, он сказал и сделал. Дальше пусть выкручивается сам. Мужик недоделанный.

«Скоро буду у вас», — прилетает сообщение и я силой сжимаю телефон в руках от злости.

Он, оказывается, и писать умеет. Впервые вижу!

Глава 8

Возвращаюсь в дом, я ловлю себя на мысли, что стены вокруг здесь, давят на меня ровно так же, как и стены в доме мужа. Мне не хочется тут оставаться, хотя и я была уверена, что рассказав все родителям, я никогда больше не вернусь к Альпарслану.

Ведь они меня поймут и поддержат, однако увидев взгляд собственной матери, направленный на меня, я убедилась в обратном. И вся моя надежда рухнула в одночасье, а сердце разбилось на мелкие кусочки от этого осознания.

Они не поверят и не поддержат меня. Свою родную дочь.

Папа смотрит на меня пристально, сидя на диване. Хлопает на место рядом с собой, тем самым приглашая меня к себе. В темных глазах отца отчётливо вижу ту любовь, которую он испытывает ко мне. Тот трепет. Ту гордость... Потому что я ни разу не прибегала в родительский дом. Не говорила, что у меня есть какие-то проблемы. Все было с точностью наоборот: я поднимала Альпа настолько высоко в глазах родни, что его уважают все наши родственники и считают крутым мужиком.

Ага, именно мужиком.

И где-то внутри что-то опять неприятно щелкает. Потому что виновата, получается, я сама. Была слепой, запросто доверяла словам мужа и даже не сомневалась в его верности. И описывала его таким, каким видела на самом деле: любящим, заботливым, ценящим свою семью.

Однако ничего из перечисленного мною на самом деле не было и в помине. Все это было напускным. Все это было полной ложью и пылью в глазах каждого. Он круто справился со своей ролью, которую играл долгих три года. Он меня никогда не любил.

А заботу, которую он порой проявлял ко мне… Это был всего лишь ответ на то, что делала для него я.

— Дочка, скажи-ка мне, что у тебя стряслось? — обнимает он меня за плечи и прижимает к себе. Да только ответить я не успеваю, потому что раздается шутливый голос Альпа:

— Ваша дочь решила оставить меня голодным. Вернулся я домой с работы, а ее нет. И у прислуги сегодня выходной, — говорит так, Господи, будто действительно обиделся. Будто ничего не произошло. И ни его измены, ни слов, отравляющих нутро не было.

— Привет-привет! — за его спиной стоит Альмира — сестра моего все ещё мужа. Она счастливо взвизгивает, махая рукой в знак приветствия. — Дари! Я так соскучилась! Сказала брату, что не успокоюсь, пока тебя не увижу!

Улыбка сама собой растягивается на моем лице. С Ами мы подружились почти сразу. Она училась в девятом классе, когда состоялась наша свадьба. Я помогала ей с учебой, когда что-то было непонятно. А потом она поступила в университет и улетела учиться в Америку. И да, вот в ее искренность я верю абсолютно полностью. Она такая добрая девочка. И немного даже наивная. Впрочем, оказалось, что я от нее мало чем отличаюсь. Мои глаза были слепы и ничего не видели.

— Альмир, я не ожидала, — прижимаю ее к себе и крепко обнимаю.

— Я тоже! — довольным тоном заявляет. — Что тебя дома не найду! Мама нас с братом за тобой отправила сразу же. И ещё Альпа поругала, что он тебя одну отпустил. А сам за нами приехал. Мы ведь могли и сами!

Свекровь у меня тоже хорошая. И понятливая женщина. И наверное это судьба, что именно сейчас она прилетела. Настолько вовремя! Два дня ее не было и мой мир буквально перевернулся с ног на голову.

— Альп, сынок, ты присаживайся, — встревает мама. — Голодный, значит? Мы сейчас же накроем на стол. Дари, помоги мне.

— Не нужно, — выдает муж.

— Вот тут соглашусь! Ваша еда настолько вкусная, что потом пальчики облизать хочется! — звонко восклицает Альмира. — Но, тётя Камилла, нам надо домой! Мама ждёт Дарину. Она сейчас у окна стоит и не отходит от него. Знаете ведь, как ее любит! В следующий раз обязательно останемся подольше!

Я бросаю на Альпа убивающий взгляд. Мол, сколько будет длится этот спектакль? А он в ответ тупо игнорирует меня.

— Хотя бы чаю выпейте, — настаивает мама, на что Альп кивает.

Я следую за матерью в кухню. Она все еще ведёт себя так, будто меня нет рядом. Быстро берет поднос, кружки...

— Мам, нам нужно поговорить, — начинаю я осторожно. — С кем, если не с тобой, я могу обсудить свои семейные проблемы?

— Оставь их в доме мужа, когда приезжаешь сюда, — цедит сквозь зубы. — Тут ты всего лишь гость. Да, долгожданный. Но нам твои проблемы не нужны.

— Мам, — усмехаюсь. Я настолько удивляюсь словам родительницы, что на мгновение теряю дар речи. — Мне муж изменяет. Как ты прикажешь дальше с ним жить?

Она вдруг замирает. И молчит, никак не комментирует мои слова.

— Мама! Я с тобой разговариваю! — не выдерживаю я.

— Мужики все такие, — выпаливает она тут же. — Сегодня будет одна, завтра другая. Зато ты постоянно с ним. Ты — законная жена. А остальные временные...

Что, простите? Я едва ли не поперхнулась от услышанного. Какой же это бред! Боже, что творится с моей матерью? Когда она успела стать такой бездушной и безразличной ко мне? Так спокойно реагировать на то, что ее дочери изменил муж…

Она ни разу не позволяла себе со мной так разговаривать. А сейчас ее будто подменили, честное слово!

— Мне Альп изменяет, — повторяю подрагивающим голосом, все ещё не веря в услышанное. Сердце в груди буквально колотится, а в мозгах долбит от напряжения. — Мам, ты понимаешь меня? Муж, говорю мне изменяет! Которого я всю жизнь считала самым лучшим, заботливым человеком! Которого…

— Что?... Слышится сбоку тихий голосок Альмиры. — Дарина… Что ты сейчас сказала?

— Дарина! Чушь всякую не неси! — мама даже голос повышает. — Не неси! — угрожающе говорит она, а затем берет поднос и выходит из кухни.

— Это правда? — из глаз сестры мужа начинают течь слезы. Машинально тянусь к карману и достаю телефон. Показываю ей фотографии. Альмира в полном шоке. Она закрывает рот ладонью, ахает. — Господи… Да как так? Следом за папой и у мамы сердце прихватит от этой картины!

Глава 9

Остаток вечера я хожу, как сама не своя. Сердце будто замирает в своем ритме. Я задерживаю дыхание. Не могу унять дрожь во всем теле. Настолько тяжело находиться. Здесь. Вместе с ними.

С теми, кому родная дочь оказалась не так важна и ее проблемы никому не нужны. Мама ходила, как ни в чем не бывало, лишь иногда бросала косые взгляды на меня, в которых было слишком много эмоций…

От пренебрежения до непонимания.

Ее слова комом в горле сидят и словно проигрыватель постоянно звучит в моей голове:

«Перестань всех обманывать! Альп никогда не стал бы так поступать!»

Внутри такая горечь скапливается. Она буквально заполняет все пустующее пространство, не оставляя другого чувства и ощущения. Потому что в момент, когда я рассказала все матери... Я надеялась на ответную реакцию. Хотя бы приобнять и подбодрить. Сказать, что все будет хорошо, а не резать без ножа своими жестокими словами.

Я так нуждалась в поддержке, но оказалась со своими проблемами, никому не сдалась и от этого все только ещё больше накалялось...

А глядя на отца, который с упоением рассказывал Альпу о какой-то своей новости, не переставая при этом хлопать его по плечу и нахваливать своего «любимого» зятя... Мне хотелось провалиться сквозь землю.

Зять дороже родной дочери.

Разве такое бывает?

Оказалось, да. И эта правда выворачивает все внутренности наизнанку, заставляя задыхаться от переполнявших чашу чувств и жизненной несправедливости...

Когда Альп с Альмирой расходятся, я захожу в свою комнату. Ложусь на кровать и долго не могу заснуть. Ворочаюсь туда сюда. Мысли не отпускают ни на миг, кружа в водовороте прошлых событий...

Моменты своего мнимого счастья и безмерной любви к Альпу.

Не стереть их никак. Память напрочь отказывалась блокировать его имя, а я не знала, как бороться со всем этим, совсем не видя никакой поддержки.

Глубокой ночью, я слышу вкрадчивые шаги возле своей комнаты. Не могу понять, кто это. Поэтому лишь хмурюсь и подтягиваю одеяло к себе.

— Дочка... — слышу знакомый голос по ту сторону и удивлённо вскидываю бровь, когда дверь открывается и в комнату входит…

— Римма Булатовна, — шепчу неверяще. — Что вы здесь делаете?

Я смотрю на свою свекровь, не моргая. Чувствуя невыносимое облегчение и радость от встречи с ней. Она светлый человек и никогда мне ничего плохого не делала и не желала.

А сейчас вероятно она приехала по наводке Альмиры, которая кажется ей все рассказала.

По крайней мере, тревожно налитые глаза свекрови говорят именно об этом.

— Я пришла к тебе, Дарина, — она ступает ко мне несмелым шагом. — Поговорить хотела наедине. Ты не приехала домой к нам, а я очень ждала, поэтому не выдержала и примчалась сама.

Она подходит к кровати и садится на нее. Затем берет мою ладонь и крепко ее сжимает.

— Простите меня, Римма Булатовна, но я не вернусь больше в тот дом. Мы с Альпом разводимся. Он мне изменяет, а я не готова это терпеть, — сглатываю непрошенный ком в горле.

Она кивает и с тяжёлым вздохом, проговаривает:

— Ты знаешь, я всегда была на твоей стороне вне зависимости от ситуации. В любых возникших спорах, я поддерживала тебя и смогла выучить. Ты не тот человек, который будет лгать о подобном. Мне очень жаль, Дарина, что так получилось. Я поговорила с Альпом и стало сразу понятно, что он что-то скрывает от меня. Но ничего внятного он мне не сказал. Только то, что вы не ладите и ничего из этого брака не выходит. Но если ты так говоришь, то я склонна верить тебе больше, вес родному сыну... — свекровь качает головой. — Затем Альмира мне намекнула о том, что у вас произошел разлад и по какой причине. Я не стала оставаться там. Села в такси и приехала к тебе.

Я сажусь на кровати и прикрываю глаза.

— Поверьте, у меня есть доказательства измены Альпа, но я не хочу чтобы вы это видели. Достаточно того, что эта грязь прилипла ко мне и не отлипает. Картинка перед глазами не меняется. У меня вот здесь , — я кладу ладонь на грудь, — невыносимо колет. Болит с такой силой, что дышать невозможно. Я просто не хочу, чтобы вы видели это. Разочаровались в своем сыне. Он ваше все. Родная кровь и я не хочу разрушать ваши отношения... Делать хуже, подговаривать о чем либо, мне не хочется. Если он любит другую...

Я с силой сжимаю кулаки, втыкая ногти в ладонь. Причиняю себе боль намерено, будто заглушаю ту внутреннюю, которая не даёт мне покоя.

— Любит другую? — ахает она.

— Именно так, Римма Булатовна. Альп никогда меня не любил. Я была лишь скудной заменой его настоящей любви, — с горечью в голосе добавляю. — И если это так, то я не стану препятствовать, как бы не любила Альпа. Вы сами знаете, насколько я была погружена в семейную жизнь. Всегда старалась ему угодить... Быть лучшей женой. Я делала для него все и думаю вы видели мое искреннее отношение к нему. Я присматривала за ним. Ухаживала и надеялась, что он это оценит. Однако его поступок... Разорвал мое сердце в клочья. Я никогда не смогу это принять и простить, Римма Булатовна. Это за гранью моего понимания...

— Дочка... — свекровь шепчет онемевшим голосом, а я лишь шмыгаю носом, чувствуя, что от собственных слов, капля за каплей по лицу начинают течь слезы. — Мне так жаль...

— Нет, вы не виноваты в этом. Все произошедшее только на совести Альпа.

Боль захлестывает с новой силой. Воспоминания забирают в свою воронку и не прекращая играют в свой бит.

— Но нельзя же так... Вы столько лет были вместе, Дарина. Может быть...

Я отрицательно мотаю головой.

— Измену не прощают, Римма Булатовна. Я считаю, предавший один раз... Предаст во второй. Я не хочу оставаться больше с Альпом. Все кончено для нас обоих. И ничего не спасет наш брак...

Глава 10

С шумом втягиваю воздух в лёгкие и оборачиваюсь вправо, впиваясь взглядом в тревожные глаза Риммы Булатовны. Она также, как и я находится в странном подвешенном состоянии на грани рассудка. Каждый из нас совершенно точно не знает, что нас ждёт на первом этаже. И какие сюрпризы преподнесет в этот раз нам жизнь.

Это пугает настолько, что кажется вот вот и я взорвусь от переполнявших душу эмоций. Однако любопытство перебарывает даже страх, который не опускает меня все то время, пока мы спускаемся по лестнице вниз.

Первое, что я вижу, когда мы доходим до зала это моего брата, который по всей видимости приехал к родителям недавно.

И судя по всему с недобрыми вестями и по воле отца.

Он стоит напротив разгневанного отца и с силой сжимает волосы у корней, точно нервничая и находясь на грани. Я крепко цепляюсь за руку Риммы Булатовны, словно она моя спасительная шлюпка в данный момент и начинаю дышать. Рвано, но не прекращая дыхательный цикл.

Между ними настолько все искрит, что кажется любое действие зажжёт этот фитиль и сожжёт все до тла.

Они даже нас не замечают, продолжая метаться по залу и говорить на повышенных тонах.

Римма Булатовна, оторопев от ситуации и услышанного здесь, отошла назад, кивнув и выставив ладони вперёд. Сказала, что это личное дело нашей семьи и пообещав завтра вернуться, незаметно удалилась из зала. А следом раздался дверной хлопок.

— Я не знаю, что и делать! — в голосе брата полное отчаяние вперемешку с лютым страхом, который пронизывает и меня.

Дрожь охватывает все тело, пронося табун мурашек, от которых хочется немедля укрыться.

— Из-за тебя мы теперь в полном дерьме. Как мы будем выплывать из всего этого, скажи мне?! Как?! Теперь все клиенты отвернутся от нас. Позор, который не смыть! Репутация коту под хвост. Чем ты думал, а?! — рявкает грозно отец. Да так, что зал ходит ходуном. Сотрясаются стены и меня буквально подбрасывает над полом.

— У этих людей на сайте была уйма отзывов и хороших, которые доказывали, что они профессионалы своего дела... Я поверил им, а они меня кинули. А когда я понял это, было слишком поздно. Им не хватило денег, которые они с меня взяли. Их специалисты внедрились в клиентскую базу и выставили в сеть всю конфиденциальную информацию о них. Теперь они без конца звонят мне, обвиняя во всех грехах мира. Но я уверен, что это было сделано не просто так! Их кто-то подослал, чтобы испортить нашу репутацию и разорить, — брат ударяет кулаком близстоящую стену.

— Это уже неважно, — отец в два шага оказывается возле него. Берет за шкирки и тянет на себя. — Ты все испортил.

— Прости, отец, — дёргается брат. — Я не хотел.

— То, что я годами взращивал, — перечисляет он. — То, что я поднимал собственными трудом и неимоверными усилиями пошло ко дну. Как ты будешь это исправлять?! Я тебя спрашиваю! Как?! Мы же станем банкротами!

— Папа, — я подаю голос и шагаю вперёд, внедряясь в их безумный диалог. — Господи, что случилось? Почему вы на ночь глядя так шумите?!

На мой зов он откликается и замирает, с шумом сглатывая. Брат же на меня даже не смотрит. Весь трясется от страха и я вместе с ним.

— Ничего такого, дочка, — выплевывает отец. — Просто твой брат профукал дело всей моей жизни. Растоптал труды, которые вкладывал я годами! Теперь бизнес коту под хвост! Все разрушено. Все!

— И что делать? Может, ещё есть шанс исправить, пап?

Я не могу поверить. Ноги словно прирастают к полу. Настолько новость выбивает воздух из лёгких. Тело каменеет, наливается свинцом и я с силой прикусываю губу.

— Не знаю, — отец отпускает брата, отшвыривая его к дивану. Тот пошатываясь садится на него и не переставая начинает дрожать. — Но искать выход придется мне, иначе мы станем банкротами. А я этого допустить не могу.

Последнее слово он проговаривает едко, но и ситуация не обязывает его находится в спокойствии.

Ну вот как так? Почему это случилось именно сейчас, когда моя собственная жизнь рушится на части? Разбивается на мелкие осколки и свежими ранами вытекает вниз?

Все происходит в самый неподходящий момент. Совершенно не к месту и не вовремя.

Мама же молча стоит в сторонке и не подаёт голоса. Совсем не вмешивается. Только смотрит на брата с болью и сожалением. Так, как не смотрела на меня, когда я рассказала ей свою ситуацию.

Отец начинает нарезать круги по залу. На брата даже не смотрит, словно вычеркивая его из своей жизни и от этого осознания мне становится страшно.

Затем он останавливается и достает телефон из кармана. Набирает что-то на нем и прикладывает к уху трубку.

— Альп, — имя мужа эхом разносится по помещению и я непонимающе выгибаю бровь. Он что, звонит ему?! — Можешь приехать к нам? Нет. До завтра не подождёт. Это срочно. У нас проблема возникла. Прямо сейчас. Хорошо, жду.

Я с силой втыкаю ногти в свою ладонь потому, что не хочу видеть пока ещё своего мужа. Не остыла и рана не зажила.

— Дарина, можешь идти спать, — отец командует, но я отрицательно мотаю головой.

Нет. Ни за что. Пока я не узнаю в чем дело... Пока ситуацию не разрулят. Я не смогу сомкнуть глаз.

Через полчаса, муж приезжает к нам домой. Ступает через порог, бросая на меня короткий взгляд. Хмыкает, а затем тут же уходит с моим отцом и братом в кабинет.

Не знаю сколько они там разговаривают и о чем. Я все это время меряю шагами свою комнату и без конца, прокручиваю в голове эту ситуацию.

Отец действительно вкладывал очень много сил и энергии для того, чтобы его бизнес приносил свои плоды и расцветал.

А сейчас все может уйти на дно и он этого просто не выдержит. Здоровье обязательно подкачает. Уж слишком дорого стоило ему его детище.

Глава 11

Я смотрю на мужа в упор, еле сдерживая истерический смех. Раньше, посмотри он на меня таким тяжёлым взглядом, я бы, наверное, съежилась и опустила голову. Однако не сейчас. Потому что на данный момент я ничего к нему не чувствую, если не взять в счёт ненависть, которая с каждой секундой разрастается внутри меня все больше и больше.

В его темных глазах поблескивает что-то совсем непонятное для меня. Губы сжимаются в тонкую линию и я понимаю, что Альп зол и его раздражает мое поведение и некая самоуверенность в действиях.

Качнув головой, я отворачиваюсь и иду к окну. На глаза наворачиваются слезы, которые я сразу же отгоняю, чтобы он не увидел мою слабость. Я никогда не плакала перед ним, и сейчас не собираюсь. Он не увидит, как мне плохо.

Затылок обжигает пристальный взгляд все ещё мужа. В мыслях непрекращающимся ритмом звучат его слова и на миг задумываюсь: а не Альпарслан ли постарался?

Не он ли создал моему брату проблем, как раз для того, чтобы таким образом избавиться от меня, не замаравшись самому? Не испортив облик честного и «любящего» зятя?

И ведь он прекрасно знает мой характер. Например то, что я пойду на все, лишь бы мои близкие не пострадали. Были счастливы. И этот пункт касается не только моей родной семьи. Но и его. Потому что семья Чакырбейлиских мне ничего плохого не делали.

Кроме него самого.

— У меня нет времени, Дарина, — жёстко чеканит Альп и я резко оборачиваюсь к нему лицом. — Нет времени с тобой тут болтать. Надо заниматься делами. К примеру, вытаскивать твоего брата из того дерьма, в которое он погряз полностью.

— Я же ещё не дала тебе согласие, чтобы ты начал его вытаскивать, — отзываюсь я, не скрывая усмешки.

На самом деле меня трясет. Будто я обнаженная на улице нахожусь в зимнюю погоду. Кажется будто зубы постукивают и отбивают свой собственный ритм. Я сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, оставляя там полоски в виде полумесяца.

Очень тяжело находиться рядом с ним.

— Выбора у тебя нет, — он ставит меня перед фактом.

«Да, слишком хорошо ты меня знаешь, Альп. Знаешь, что не смогу поступить иначе. Однако я, к моему сожалению, ни черта о тебе не смогла узнать за все три года, которые мы прожили вместе. Ты настолько идеально играл роль хорошего, заботливого и верного мужа, что затуманил мой разум. Превратил его в жидчайшую субстанцию с одним лишь только твоим именем. Однако твое истинное лицо я вижу только сейчас», — мысленно шепчу я, все так же натянуто улыбаясь. Будто меня вовсе не задевают его слова. Хотя на самом деле каждая его фраза причиняет мне невыносимую боль.

Он играет на струнах моей израненной души. Жестко, не жалея ни капли топчется на ней.

— Выбора у меня нет, — повторяю я чуть тише, заглядывая в черные, как смола, глаза.

Глаза, в которых я раньше по глупости видела слишком многое. Считала, что они смотрят на меня с любовью и восхищением. Однако, оказывается, это была лишь моя фантазия и его умение играть роль верного мужа.

— Ты прав, Альп, — продолжаю я. — Только скажи мне... Та самая твоя первая любовь… Она действительно любит тебя? Она же ведь знала, что ты ко мне в постель ложишься после нее или же до? Девушка знала, что я тебе не просто фиктивная жена, но и...

— Замолчи, — перебивает меня муж, останавливаясь настолько близко, что нос щекотит запах его парфюма, подаренный мной. — Да, она знала. И да, любит, если так не терпится узнать. Но это никакого отношения к нашему разговору не имеет. Завтра ты поедешь к моему адвокату и подпишешь все, что он тебе передаст. А я в свою очередь, вытащу твоего братишку из тюрьмы и буду следить за его дальнейшими действиями, чтобы больше такого не повторилось. И эти проблемы твоей семьи не коснутся. Обещаю.

— Любит, значит, — выделяю из всех слов одно и задаю себе вопрос:

А так ли выглядит любовь? Настоящая? Пробирающая до дрожи и конечностей?

Отпускать любимого к другой... Это выше моих сил. Даже сейчас, когда я думаю, что Альп после меня ехал к ней, обнимал, целовал... Выворачивает внутренности наизнанку. Но свой выбор он сделал. Пусть останется с той самой «любящей». Когда-нибудь он поймет, какую огромную ошибку совершил. Да будет слишком поздно.

— Дарина! — рычит он, негодуя. Наклоняется ко мне ещё ближе. Я же гордо вздергиваю подбородок, поднимаю руку и касаюсь кончиками пальцев кожи его шеи.

Альпа будто током прошибает. Он дергается, делая шаг назад и трёт ладонью подбородок. Ты неравнодушен ко мне, Альпарслан, судя по тому, как реагируешь на мои прикосновения. Все, что надо, я поняла.

— Ты бы отпустил любимую к чужому? Чтобы она легла под другого, а потом вернулась к тебе? — бью наотмашь словами. — Не отпустил бы, Альп, — отвечаю на свой же вопрос, когда в воздухе повисает напряжённая пауза. — А теперь посуди сам... Ты знать не знаешь, что такое любовь. Вот это правда. А по поповоду развода… Пусть твой адвокат выйдет со мной на связь. Я поеду к нему, подпишу нужные документы. И поставим точку над «i». Надеюсь, что наш разрыв принесет тебе настоящее счастье. Только имей в виду, дорогой Альпарслан, назад дороги не будет. Больше никогда в своей жизни я не посмотрю в твою сторону. Да, ты выставляешь меня сучкой не только перед своими родителями, но и перед моими. Все будут ненавидеть меня и считать ненормальной, разрушающей по их мнению идеальный брак. Ты же ведь прекрасно знаешь, что ни в вашей, ни в нашей семье развод не принимается спокойно. Ну что поделать? Одно дело, чтобы отец разочаровался во мне. А другое дело, чтобы он возненавидел брата и получил сердечный приступ, потеряв все свое имущество и компанию, которую заработал немалым трудом. Но я как-нибудь переживу. Смогу. Выстою. Смею.

Каждое слово проговариваю не моргая. И отчётливо вижу, как на лице Альпарслана играют желваки. Как его руки сжимаются в кулаки и он, скользнув по мне ледяным взглядом, кивает.

Глава 12

Ночью как назло поблизости не находится ни одного такси, поэтому я решаю выехать из дома ранним утром, пока все ещё будут спать и яркий луч света не проникнет в наши окна.

Голова после вчерашних событий раскалывается. Виски давит со страшной силой. Неверие и абсолютная дезориентированность в пространстве заполоняет все мысли, лишает покоя. Теперь все годы с Альпом мне кажутся зря потраченным временем и бесполезными потугами, в которых проигравшая сторона — я. От этого осознания хочется завыть в голос.

Вчера, после разговора с мужем, я долго не могла прийти в себя, пока не начала собирать свои вещи. В родительском доме их не так много. Они одна за другой летели в чемодан и когда шкаф был полностью опустошен, я села на кровать и окинула взглядом свою комнату, где жила больше двадцати лет...

Я мысленно с ней прощалась и воспроизводила в памяти самые приятные моменты с детства от которых становилось на душе все тягостнее и тягостнее.

Я будто развязывала все путы с семьёй и прошлой жизнью. Той жизни, в которой, как оказалось, мне никто не рад и все возникшие проблемы у меня уже никого не волнуют.

Я осталась одна со всем этим и единственным моим убежищем и опорой была подруга... К ней я и собиралась поехать вчера ночью.

Впрочем, эта мысль автоматически перенеслась и на утро.

Когда я сажусь в такси, первые лучи рассвета постепенно проникают сквозь занавески комнат дома, озаряя все вокруг. Однако не меня...

На моем лице лежит тень, которая не хочет никак уходить, полностью отражая мое настроение и вводя в какое-то угнетенное состояние за гранью рассудка.

Но я собираю волю в кулак и стучусь к подруге, совсем не задумываясь о том, что возможно она сейчас спит или находится где-то вне квартиры...

Тем не менее, находиться в доме родителей больше не имеет смысла, а Рената, пожалуй, единственная кому я могу высказать все, что тяжким бременем лежит на душе и приехать в столь раннее время.

Она, как никто другой поймет меня и поддержит. По крайней мере, я хочу на это надеяться.

Потому что других близких людей в моей жизни не осталось. И если и она отвернется, то ещё одного такого удара я просто не выдержу. Я сломаюсь окончательно, даже несмотря на того, кто у меня растет под сердцем. Разочарование накатит лавиной и мелкие осколки, оставшиеся от сердца, не смогут держать больше на плаву, а утопят и разобьют о скалы безразличия и нелюбви.

— Дари? — первое, что говорит подруга, увидев меня. Она выгибает бровь, окидывая коротким взглядом мой облик и то, что я держу в руке.

Чемодан.

Рената явно удивлена моему присутствию, здесь. В такое время.

— Прости, что не предупредила и пришла, но... — я удручённо качаю головой, — мне больше не к кому прийти. Да и жить тоже негде.

Она тяжело вздыхает, сканируя мои глаза, в которых слишком много чувств и эмоций. В них застывшие слезы и боль.

Рената отходит в сторону, давая больше пространства для входа.

— Проходи, моя хорошая, не стой у порога, — проговаривает сиплым голосом. — Чемодан можешь поставить в гостевую. Ванна, сама знаешь где. Я пошла ставить чайник. Жду тебя на кухне.

Подруга тут же удаляется из коридора, оставляя шлейф своих духов, а я ставлю чемодан в самый угол зала и иду в ванную.

Когда дверь за мной закрывается, я тут же ставлю ладони на раковину и впиваюсь взглядом в свое отражение. Начинаю рвано дышать, стараясь успокоить сердечный ритм, но не выходит…

Реакция подруги на мое появление стоит перед глазами и уносит в тот день, когда я узнала об измене Альпа. О тех фотографиях, перевернувших мой прежний мир с ног на голову.

Рената примерно догадывается, почему я пришла к ней, но не решается ступить на стальной канат и начать допрос.

Возможно винит в этом себя, однако она не знает всей правды. И что измена Альпа не единственная моя проблема и боль. А она скорее спусковой крючок для того, чтобы обличить сущность всех тех, кого я безмерно любила. Кого считала родным и близким...

Она показала их облик. Да только, как бы плохо мне от этого осознания не было...

Я — не они. Я — не зверь и не могу просто вычеркнуть человека из своей жизни и потом не думать о том, что с ними будет происходить дальше. Моя совесть не позволит этого сделать. Тем более, как ни крути, родителей не выбирают. Как и сестер и братьев.

Пусть лучше я буду спокойно спать и знать, что с ними все хорошо. Чем мучаться ночами и терзать себя мыслями, что оставила их одних в такой ситуации.

Я быстро умываю руки и лицо, а затем направляюсь к подруге...

Рената уже ждёт меня на кухне. На столе лежат тарелки с печеньями и конфетами.

Секундное промедление, и она ставит туда же чашку чая для меня.

Я делаю два шага вперёд и присаживаюсь на место. Подруге в лицо стараюсь не смотреть. Не хочу расплакаться в первую же минуту и дать унынию и боли взять верх.

Устремляю взгляд в окно в котором раскрывается вид на панораму города.

— Мы с Альпом разводимся, — сходу начинаю я. — Но есть обстоятельства, из-за которых я больше не могу вернуться домой. Поэтому я пришла к тебе с вещами.

Глава 13

— Мы с Альпом разводимся, — сходу начинаю я. — Но есть обстоятельства, из-за которых я больше не могу вернуться домой. Поэтому я пришла к тебе с вещами.

— Расскажешь?

Я киваю и от нервов, начинаю заламывать пальцы на руках.

— После того, как Альп признался в своей измене, — я набираю в лёгкие кислород. Становится трудно дышать от этой темы. — То есть, когда я ему об этом сказала. О фотографиях и...

Заикаюсь, когда чувствую, как увеличивается размер кома в горле. Как в грудине начинает жечь и нарастать волнение. Все еще адски больно об этом говорить.

— Дари...

Ее сочувствующий тон не сулит ни к чему хорошему.

— Не надо, — останавливаю ее попытки успокоить меня. — Все хорошо, Рена.

Я должна держать холодную голову, чтобы рассказать все от начала и до конца. Иначе она не поймет и мы потеряем время. А его в арсенале катастрофически мало.

Нужно решать, что делать дальше.

— Альп не стал отрицать свою измену, — продолжаю я чуть спокойнее. — Но повесил на меня обязательства, которые вынудили меня пойти к его больному отцу и сказать, что мы отдалились и я приняла решение развестись. О его предательстве я умолчала, чтобы не ранить сильнее.

— Что?! — кажется Рената поперхнулась.

— Именно так. Я сделала все, что могла. Однако его отец сказал, что у них в семье не разводятся.

— Глупости, — шепчет Рената. — Ты вовсе не должна была идти к его отцу и отчитываться, что хочешь развода. Нужно была сказать правду.

— Возможно, — неопределенно пожимаю плечами. — И тогда бы у него случился сердечный приступ или ещё чего. И виновата была бы я.

— Дари...

— Легко судить, когда не побывал на моем месте. Все не так просто, Рена...

Между нами повисает гнетущее молчание, которое разрывать решаюсь я сама:

— Затем я поехала к своим родителям, надеясь, что хоть они меня поймут и поддержат. Они ведь мои родные и близкие. Никого ближе казалось бы нет. Однако я ошиблась, — я горько усмехаюсь и поворачиваю голову, впиваясь в тревожные глаза подруги. — Им на меня все равно. Мама мне ни капли не поверила, понимаешь? Сказала, что быть такого не может... Что Альп не мог мне изменить. Это все мои выдумки.

— Боже мой...

Рената поджимает губы и кладет свою ладонь на мою. Я слабо улыбаюсь, а на душе вновь разрастается тревога и усиливается боль.

— Я не знала, что и делать. Мир буквально переворачивался и сужался до минимальных размеров. Ведь Альп заимел репутацию верного семьянина и прекрасного мужа. Самое ужасное, что в этом причастна я сама. Это я сделала так, что теперь никто не сомневается в его искренности. Для всех он - само совершенство. А я вот... неблагодарная дочь, которой по всей видимости делать нечего, что она наговаривает на собственного мужа.

— Не вини себя в этом, Дари! — восклицает подруга. — Ты была просто прекрасной женой! Ты дышала и жила с ним! А то, что родители ставят на первое место не собственную дочь, а зятя... Так это их беда. Любящие так никогда не поступят.

— Это ещё не всё, — со вздохом, говорю я. — Ночью, когда я ушла в свою комнату кое-что случилось... С зала доносились крики и я спустилась вниз. Оказалось, что брат связался не с теми людьми и теперь компания отца на грани банкротства. Он был в ярости. Я ведь знаю, как дорого ему его детище. Отец с нуля поднимал этот бизнес. А теперь все коту под хвост.

— И что же будет? — с тревогой интересуется она.

— Отец позвал Альпарслана, чтобы обсудить все с ним. После переговоров муж зашёл ко мне в комнату и поставил условия... Он поможет возродить империю отца, если о настоящей причине развода никто не будет знать.

— Каков подлец! — Рената от злости ударяет кулаком по столу. — Надеюсь, ты не согласилась?

— А что мне оставалось делать, Рена? — возмущаюсь я. — Смотреть на то, как рушится детище отца? То, что он строил своим трудом, не покладая рук? Нет. Я так не могу.

— Но они смогли от тебя отвернуться, — упрямо стоит на своем подруга. — Им все равно на твои чувства!

— Я — не они, — качаю головой. — Поэтому я собрала вещи и пришла к тебе за помощью. Больше обратиться мне не к кому.

— Дарина, я не...

— Мне нужна работа, Рената, чтобы прокормить не только себя, но и малыша у меня под сердцем, — перебиваю ее я.

— Ему ты не скажешь, как я поняла, — тихо шепчет она.

— Нет. После всего случившегося, он не имеет право знать о нем. Не заслужил, Рена...

На глазах начинают скапливаться слезы и я впервые за долгое время, отпускаю себя и не сдерживаю эмоции.

Больше не могу.

Устала безумно.

Рената, видя мое состояние, тут же встаёт со стула и сразу оказывается возле меня.

А затем... Крепко крепко обнимает. Я жмусь к ней и задыхаюсь, реву, утыкаясь ей в живот. Не могу остановить вой, который идет из груди.

В душе зияющая пустота, а на сердце миллион осколков, впившихся в друг друга. Они ковыряют и ранят с каждой секундой все больше и больше.

— Я сделаю все, что смогу, Дари, — обещает она. — Не плачь. Все будет хорошо. И малыша мы вырастим сами, ясно? И никакой нам Альп не нужен.

Не знаю, сколько мы так стоим, пока наше единение не прерывает трель звонка моего мобильного.

Я опускаю взгляд на экран и прищуриваюсь, глядя на неизвестный номер.

Отхожу от подруги и провожу по экрану. Беру телефон.

— Да? Кто это?

— Дарина Юсуповна, я — адвокат вашего мужа, — слышу по ту сторону трубки. — Хотел бы с вами сегодня встретиться по поводу вашего развода. Обсудить все детали. Альпарслан Каримович хочет как можно быстрее закончить это дело.

Глава 14

Все мои чувства, что я ощущала к Альпу, сгорают дотла, оставляя за собой лишь пепел, который сыплется под ноги.

Мне казалось, что ничего хуже быть не может, однако муж доказал обратное.

Не прошло и суток после нашего последнего разговора и вот, сегодня он командует своему адвокату, чтобы с этим делом покончили, как можно скорее. Ему так не терпится развестись со мной, что он уже успел подготовить все документы. Это осознание бьет куда сильнее, чем что либо.

Тупая боль в области груди возрастает и я, прижав ладонь в ту часть, где так сильно ноет, глубоко вздыхаю.

— Хорошо, — выдаю я. Свой голос едва слышу. — Отправьте мне адрес по смс. Я буду через пару часов.

Я не жду, когда мужчина ответит. А просто вырубаю звонок и пытаюсь сглотнуть ком в горле, размер которого увеличивается с каждой секундой все больше и больше.

На глазах наворачиваются слезы от боли и внутренней горечи.

Очередной удар под дых. Видимо пора привыкать. Так будет до того момента, пока я окончательно не откажусь от двух семей: Юсуповых и Чакырбейли.

Возможно, Альп прав. Времени на раздумья действительно нет. Чем быстрее мы покончим со всем этим, тем легче будет в первую очередь мне. Потому что допросов с двух сторон мне не избежать. И пока мои «родные» окончательно не приняли наш разрыв, не осознали, нужно временно куда-нибудь переехать. Или просто скрыться и не выходить на связь.

Моя семья вряд ли станет искать меня, потому что у них и без того проблем по горло. Однако, если наш развод станет известен всем — в первую очередь об этом узнает пресса, я даже не сомневаюсь, потому что постарается в этом любовница Альпарслана, и в таком случае… Отец начнет интересоваться, куда же делась его единственная дочь?

Но будет слишком поздно.

Он меня не найдет.

Я стою у окна и смотрю во двор. На то, как дети играют в парке у песочницы. На то, как бабушки сидят на лавочке и о чем-то болтают. И на то, как молодая пара гуляет, держась за руки. В такую рань... Надо же.

Вздрагиваю, чувствуя, как кто-то обнимает меня за талию и прижимается всем телом. Это, конечно же, моя единственная подруга. Единственный человек, как оказалось, которому я нужна.

Я ловлю дичайшую ностальгию, глубоко вздыхаю и окунаюсь в прошлое. Ведь ещё недавно точно так же обнимал меня Альп и, прижавшись щекой об мою, тёрся своей щетиной. А сейчас... Сейчас все настолько плохо, что волком выть хочется. Но стоит ли лить слезы ради предателя? Стоит ли убиваться ради того, кто не моргнув глазом решил избавиться от тебя? Кто выбрал другую и за три года супружеской жизни черт знает сколько раз изменял?

Нет. Однозначно не стоит. Но справиться с эмоциями на данном этапе очень сложно. Просто невероятно.

— Возможно, все это к лучшему, Дари, — шепчет Рената совсем тихим голосом. — Альпарслан видимо, давно планировал развод, раз уж так быстро все документы подготовил. И раз он выдвинул тебе условия. Ты тоже выдвинь свои, родная. Скажи, чтобы к тебе в будущем не было никаких претензий. Чтобы он не искал тебя, не пытался как-то пересечься. Чтобы потом не качал права, если вдруг что-то ему не понравится. Или… сама знаешь о чем может пойти разговор, — подруга касается ладонью моего живота и понижает голос до минимума. — Мы знаем, что ты беременна. Он — нет. А что будет если узнает? Неизвестно. Поэтому пусть не накидывается, мол, почему ты ребенка скрыла. У тебя есть на это право. Он от тебя отказался, а значит, ребенок от нежеланной женщины ему тоже не нужен. Пусть катится к своей любовнице.

В словах Ренаты есть истина. Она действительно права.

— Я подумаю над твоим предложением. Но сейчас мне нужно ехать, — проговариваю осипшим голосом и моментально облизываю пересохшие от волнения губы. — Вернусь через часа три. Увидимся.

Поцеловав подругу в щеку, я иду в комнату, в которую она мне указывает. Рената приносит мой чемодан из зала. Переодевшись, я выхожу из квартиры и ровно в тот момент, приложение оповещает меня о том, что такси уже ждёт внизу.

Я добираюсь до нужного адреса за сорок минут. Взгляд падает на высокое стеклянное здание... Затаив дыхание делаю шаг вперед.

Мне нужно подняться на девятый этаж.

— Я внизу. Охрана меня впустит? — спрашиваю, едва адвокат отвечает на мой звонок.

— Впустит.

И снова я не дослушиваю его речь, как бы это невоспитанно не смотрелось с моей стороны. Сбрасываю вызов. Не хочу я... Не хочу иметь дело ни с кем, кто имеет отношение к Альпарслану. Даже несмотря на важность событий. Однако вероятно, это последний раз, когда я общаюсь с кем-то из его круга. Оно и к лучшему.

Постучав в дверь, где написана фамилия адвоката и номер кабинета, я тяну ручку вниз.

— Заходите, Дарина, — он поднимается с места, указывает мне на диван, куда я молча сажусь и жду, что он мне сообщит. — Я надеюсь, что не потревожил вас?

— Давайте перейдем к делу, — требовательно произношу я, глядя в глаза мужчины средних лет в упор. — У меня нет времени. Что от меня хочет Альпарслан Чакырбейли? Что хочет мой… почти бывший муж? Я должна подписать документы о разводе — это знаю. Что потом? Есть ли какие то еще требования?

Адвокат молча открывает черную, стоящую перед ним папку.

— Господин Чакырбейли хочет развестись, это правда. Но... Он не лишает вас дома и автомобиля. Четырехкомнатная квартира в центре города оформлена на ваше имя. В любое время суток вы можете переехать туда. Она ваша. А так же во дворе того здания имеется гараж, где и припаркована ваша машина. И да, все ваши вещи, которые были в доме вашего мужа — перевезены в новое жилье.

Прикрыв глаза, я как-то невесело усмехаюсь. Внутри с новой силой поднимаются возмущения, горечь и обида. Боль! Хочется закричать и сказать, как я его ненавижу, однако в голове крутятся множество вопросов, на которые я хочу получить ответы:

Глава 15

— Вы можете все сказать мне, — отвечает мужчина. — Я ему передам.

— Нет, так не сойдёт. Тогда я ухожу, — специально встаю, чтобы показать, насколько я серьезна.

Нет, я не горю желанием встретиться с Альпарсланом лицом к лицу. Тем самым я причиню себе ещё большую боль, чем была до этого. Однако я хочу, чтобы он лично мне пообещал, что никаких встреч со мной в будущем искать не станет. Что никаких требований, претензий не возникнет, если вдруг узнает о моей тайне. Хотя я и очень сомневаюсь, что Альп когда-то начнет искать меня... Наверняка после развода полностью уйдет с головой в свою первую любовь и обо мне забудет.

Однако даже несмотря на это. Лучше подстраховаться. Права Рената. Заранее нужно все обсудить и поставить точки над «i».

Адвокат молча покидает кабинет, забрав со стола телефон. Явно для того, чтобы позвонить Альпарслану. А я терпеливо жду, когда тот соизволит дать свой ответ…

— Господин Чакырбейли будет здесь через тридцать минут, — сообщает мужчина.

— Прекрасно, — усмехаюсь я, как можно удобнее усаживаясь на диване. — Торопиться мне некуда. Подожду.

Больше всего ненавижу проводить время в социальных сетях, однако сейчас особого выбора нет. Перед приходом Альпа нужно занять себя как можно сильнее, чтобы не сойти с ума от ожидания.

Не знаю, сколько проходит времени, когда до меня доносится стук двери. Отчетливый, звучный, точно показывая, что человеку не терпится зайти в кабинет.

Отложив в сторону свой телефон, я наблюдаю за тем, как в кабинет заходит Альп. Он садится прямо напротив меня.

— Здравствуй, Дарина, — произносит, прищуриваясь. Смотрит пристально, даже немного оценивающе.

И снова усмешка трогает мои губы. Качнув головой, я решаю не отвечать мужу. Выглядит он так себе. Будто всю ночь не спал. Устало, вымученно. Впрочем, его состояние последнее, что меня должно волновать.

— Мне от тебя ничего не нужно, — начинаю я, не сводя с почти бывшего мужа глаз. — Квартиру и автомобиль можете подарить своей любовнице, Чакырбейли Альпарслан Каримович. Единственное, не откажусь от некоторых своих вещей. В первую очередь от подарков, которые когда-то мне подарили члены семьи. Моей семьи, — уточняю, делая акцент на последнем слове. — Но если честно, ты меня поразил своей щедростью. Я удивлена.

Усилием воли я натягиваю улыбку. Всем видом давая понять, что мне все равно. Нет никакой боли, нет никакого сожаления, и нет горечи. Хотя внутри полыхает огонь гигантских размеров.

Господи, мне безумно больно находиться рядом с ним. Дышать одним воздухом. Особенно после его условия, которое он мне поставил и быстроты действий в вопросе развода. И безусловно хорошо знающий меня человек, понял бы это по одному моему взгляду, направленного на него. Но не Альп. Он отчего-то решил, что я приму его «подарки» с превеликой радостью и вероятно вдобавок должна чувствовать себя благодарной ему. Еще чего!

— Дарина, ты сказала, что у тебя есть какие-то условия, — его голос звучит вкрадчиво. — Я тебя слушаю.

— Да, раз у тебя есть условия. То и я имею право их поставить, не так ли? — заверяю дерзко. — Никто о твоей измене не узнает, поскольку я не собираюсь оставаться с родителями, — продолжаю я. — С твоими, я тоже не встречусь, конечно же. Ты хочешь быть белым и пушистым в глазах наших семей? Пожалуйста. Бог тебе судья. Главное, что моя совесть чиста. Так вот, что хочу сказать… Господин Чакырбейли. Как раз перед адвокатом, чтобы он все услышал и в будущем в случае чего подтвердил мои слова…

Мужчина молча кивает, встретившись со мной глазами. Альпарслан же молчит, сканируя меня ледяным взглядом. Губы у него поджаты, брови сведены к переносице. Хмурый, задумчивый.

— Весь во внимании, — цедит, откидываясь на спинку дивана.

— Альпарслан, я сомневаюсь, что в будущем наши пути пересекутся каким-то чудным образом. Однако все же, я хочу быть уверена, что ты не станешь препятствовать, если вдруг я решу сделать важный шаг в своей жизни, — я отчётливо вижу, как напрягается тело мужа под его рубашкой. — Никаких претензий у тебя быть не должно. Никаких прав ты качать не будешь, чтобы я не делала. С этих пор, моя жизнь — только моя. Я ею руководствую и я же несу ответственность. И сама буду решать, как мне жить и с кем. Тебе в ней нет места.

Альп вскидывает бровь.

— После развода с тобой… — шумно сглатываю. — Ни с твоей, ни со своей семьёй связей иметь я больше не хочу. Поскольку планирую покинуть город или же переехать в другую ее часть... Туда, где не увижу знакомых лиц. Так вот... Я принимаю все твои условия и подписываю бумаги, если ты согласен с моими. И еще раз повторяюсь: после подписания документов, подтверждающие тот факт, что мы разведены, тебя рядом с собой видеть я не желаю, соответственно ты мне — никто. Понял?

Глава 16

— Понял, — раздраженно бросает. — Если это все, то подписывай бумаги.

— Пока твой адвокат не подготовит отдельно документы, где будут прописываться и мои условия, я ничего подписывать не буду, — хмыкаю. — Искренне надеюсь, завтра все будет готово? — обращаюсь к мужчине. Тот явно в замешательстве. Смотрит на Альпа с нескрываемым удивлением. — Понятно, ждём решения Господина.

— Я же сказал, что согласен, — жестко чеканит. — Какие, к черту, документы, Дарина? Я не собираюсь к тебе лезть. Наоборот. Изо всех сил стараюсь избавиться.

Слова словно пощёчина. Обжигают, причиняют невыносимую боль. Но я же должна была привыкнуть за последние дни к таким ударам, верно?

«Ну же, Дарина, улыбнись. Покажи, что его слова для тебя всего лишь пустой звук», — шепчет мне внутренний голос и я прислушиваюсь к нему, натянув улыбку.

— Договор есть договор, Господин Чакырбейли, — я встаю с места, забирая с собой сумку. — И буду ждать от вас звонка. Выйдите на связь со мной, пожалуйста, когда все будет готово, — снова обращаюсь к адвокату. — Альпарслан может отсутствовать. Его персона не так важна. Главное до этого пусть распишется на необходимых бумагах.

Мужчина кивает, а я собрав оконательно волю в кулак, бросаю на прощанье:

— И кстати, место встречи в этот раз выберу я. Всего хорошего!

Ровной походкой я направляюсь к двери, слыша, как Альп прощается с адвокатом и говорит, что вечером заедет и что-то с ним обсудит.

Я же просто шагаю вперед и нажимаю на кнопку вызова лифта. А затылком чувствую на себе пристальный взгляд уже почти бывшего мужа. Створки расходятся и я захожу в кабинку. Именно в этот момент Альпарслан останавливается прямо напротив меня. Только я внутри, а он снаружи.

— Будь счастлив, Альп, — выдавливаю из себя, разрушая повисшую тишину между нами. — Если сможешь, — успеваю сказать последнюю фразу ровно до того момента, пока створки не закрываются. Прямо перед его лицом.

Выхожу из здания и наконец начинаю дышать полной грудью, смакуя чистый воздух. Я будто вовсе не дышала, и сейчас изо всех сил втягиваю носом кислород, пытаясь прийти в чувства.

Достаю телефон и дрожащими пальцами вызываю такси. Благо, приложение сообщает, что оно прибудет через три минуты.

— Привет, Дарина, — раздается женский голос, на который я тут же оборачиваюсь.

Передо мной стоит молодая девушка примерно моего возраста. Однако на лице слишком много макияжа, который делает ее старше своих лет. Она ухоженная, да. Одета дорого и со вкусом. По крайней мере ее платье, которое еле прикрывает половину бедер, стоит немалую сумму денег. Это видно невооруженным взглядом.

— Мы знакомы? — выгибаю вопросительно бровь.

— Нет, но ещё не поздно познакомиться. Я Лариса. Будущая жена Альпа.

От последней фразы меня будто током прошибает. Тело захлёстывает ледяная волна боли и ненависти, кожа покрывается неприятными мурашками. Вот она, значит, любовница Альпа. Вот она — его та самая первая любовь, ради которой он меня предал. С которой он мне изменил все три года супружеской жизни.

Открываю рот, чтобы ответить ей, как вдруг слышу грубый голос сбоку. Замираю.

— Лариса! В машину, — командует Альпарслан. А девушка даже не думает ему перечить. Она бежит и садится за руль. Я же так и смотрю на Альпа, все задаваясь одним и тем же вопросом, который крутится в моей голове, не переставая: «За что он так со мной?»

— Надеюсь, что она того стоит, — шепнув, я делаю несколько шагов назад. Телефон в руке начинает пищать — такси прибыло.

— Завтра документы будут готовы, — бросает напоследок. — Подписывай и сваливай куда хочешь. Искать я тебя, естественно, не стану. Даром не сдалась.

Альп направляется к автомобилю и садится на пассажирское сиденье. А его Лариса окидывает меня насмешливым взглядом, будто тем самым показывая и доказывая, что она гораздо лучше меня. Ну раз сам Альпарслан Чакырбейли выбрал ее, то значит это действительно так. Только, как ни крути, это полный самообман и ложь. В этом я уверена. Потому что прекрасно знаю Альпа.

Пусть он ещё не понимает, насколько сильно облажался, но со временем все поймет. Однако для нас уже будет слишком поздно. Поезд проехал, любые возможные факты примирения исчезли в забытье. Если кто-то и имеет право на второй шанс, то точно не Альпарслан. Потому что перед уходом он захлопнул двери так, что они закрылись навеки…

И больше никогда не откроются.

Глава 17

Вслед за отъезжающей машиной, я мысленно прощалась с прошлой жизнью. С прошлой собой и с тем, кто растоптал мои чувства, не оставляя ничего, кроме горечи, разъедающей внутренности, как серная кислота.

Жаль, что мы не можем стирать некоторые моменты из памяти по щелчку пальцев. Мне бы очень хотелось этого. Потому что прямо сейчас перед глазами снова воспроизводится эпизод, который был совсем недавно... Самодовольный взгляд любовницы Альпа и его слова, которые он мне бросил напоследок:

«Искать я тебя, естественно, не стану. Даром не сдалась»

Грудь сдавило с неведомой силой, буквально выбивая воздух из лёгких. А по щеке непроизвольно скатилась одинокая слеза, точно свидетельствуя о том, что я держалась. Держалась, как могла, стараясь не показать бушующий ураган эмоций своему почти бывшему мужу. И кажется это у меня получилось, однако от этого осознания не легче. Боль не отпускает ни на миг. Она живёт во мне, течет по венам.

Даже не помню, как села в такси, которое приехало за мной. Кажется на автомате. Сил никаких не оставалось. Чувствовала себя, как лимон из которого выжали все соки. Настолько пагубно влияет на меня встреча с Альпом, что кажется следующей нашей такой стычки я могу просто не выдержать. Хотя и разумом понимаю, что нужно продолжать держать лицо и не показывать, развернувшуюся агонию наружу. Перед тем человеком, который просто этого не достоин. Однако сердцу не прикажешь. Оно все ещё отказывается верить во все произошедшее. В его предательство. В его абсолютное равнодушие ко мне.

Наверное в данном случае поможет только лишь время, которое рассудит все по своим местам и научит жить заново без Альпа...

По крайней мере я хочу в это надеяться. Ведь мне есть ради кого продолжать жить.

Когда дверь квартиры Ренаты отворяется, то я сразу же натыкаюсь на ее тревожный взгляд, в котором прокручиваются миллион вопросов. От любопытных до ужасающих. Я слабо улыбаюсь, ступая вперёд, а затем падаю на близстоящий стул, откидываю сумку влево.

Рената поджимает губы, садится рядом со мной и крепко обнимает меня, будто чувствуя перемены в моем настроении.

— Дари... Как все прошло? — разрушает тишину, повисшую между нами.

— Я выдвинула свои условия, как ты и посоветовала. Теперь остается ждать результата. Как только адвокат составит все необходимые документы и Альп их подпишет, мы с ним станем чужими людьми друг другу, — со вздохом, начинаю. — Впрочем, Альп даже возражать не стал новым требованиям. Лишь сказал, что хочет побыстрее от меня избавиться.

— Не говори так, — успокаивающим тоном произносит она. — Ты самая лучшая. Это он недостоин тебя!

— Это его слова, Рена, — с горечью выдаю я. — Он не желает меня видеть.

— Он ещё пожалеет, мерзавец! — выкрикивает в ответ подруга.

Я же грустно усмехаюсь, цепляясь за ее футболку. Крепко стискиваю, будто тем самым заглушаю поток эмоций, рвущийся впереди поезда.

— Я видела его любовницу, — продолжаю чуть спокойней, хотя на душе становится гаже от каждого слова, произнесенного вслух. — Лариса... Красивая такая. Статная. Явно из очень богатой семьи. Но наглая стерва. Сразу подошла ко мне представляться. Сказала, что они скоро поженятся. Поэтому так торопятся. Я им мешаю.

— Дари! — возмущенно выпаливает подруга.

— Это правда, — шмыгаю носом. — Они счастливы друг с другом. А я нет. Мне все ещё чертовски больно и я не знаю, как залатать эту дыру в сердце. Просто не знаю…

В обнимку с подругой, я провожу черт знает сколько времени. Рассказываю ей все подробности, пока наше единение не прерывает звонок домофона.

Рената тут же встает с места и коротко поясняет:

— Это Рустам. Я ему немного поведала о твоей ситуации… Он вызвался посодействовать решению проблемы с работой.

Как только мужчина проходит в квартиру, подруга целует его в щеку, а тот в ответ нежно поглаживает ее по волосам. От этой картины у меня тотчас же разрастается ком в горле, а грудь сдавливает в тиски. Потому что когда-то я также встречала Альпа с работы. Старалась для него, бежала на крыльях своей поломанной любви. Думала, что он оценит. Надеялась на ответные чувства. Ровно такие же, какие были и у меня.

Наивная.

С тяжелым грузом на сердце, я перевожу взгляд на Рустама.

— Здравствуй, — хрипло отзываюсь я.

— Дарина, привет, — здоровается муж Ренаты, увидев меня. — Как ты?

— Все в порядке, — натягиваю улыбку на губы. — Еще жива. Несмотря на то, что судьба надо мной изрядно поиздевались в лице мужа.

— Рената рассказала мне, что тебе нужна работа, — он проходит внутрь, кладет портфель на тумбу. — Я могу помочь.

Я оглядываюсь на подругу, которая мигает мне и кладет ладонь на плечо в поддерживающем жесте.

— Да, — киваю тут же. — Я была бы очень признательна.

— У нас с братом своя небольшая компания, занимающаяся строительством, которая имеет два филиала в городе, — разъясняет он. — В одном руковожу я. В другом брат. Вот ему как раз и нужен помощник. Причем срочно. Завтра можешь прийти ко мне в офис. Заодно познакомишься с моим братом. Он хороший мужик, Дарин. Понятливый, поэтому никаких нареканий не возникнет. Что скажешь?

Глава 18

Я молчу, переваривая его слова и испытываю неимоверную благодарность к подруге и ее мужу. За то, что они не оставили меня одну в такой ситуации. Поддерживают и стараются помочь. Мне даже становится дико неловко, хотя умом понимаю, что иного выхода нет и заручиться такой поддержкой в начале всех перемен — лучшее из всех зол и минимизирует потери.

— Так, что без работы ты, Дарин, точно не останешься, — продолжает невозмутимо.

— Огромное спасибо за помощь, — чуть улыбнувшись, отвечаю. — А в какой черте города находится компания?

Безусловно мне бы очень хотелось работать там, где я не увижу Альпа и его любовницу. Подальше от тех мест, где и он сам часто бывает.

Не остыла ещё я и рана слишком глубокая, чтобы видеть его ещё раз. Хотя понимаю, что это неизбежность, живя в одном городе. Однако терроризировать себя мыслями о нем и посыпать голову пеплом вовсе не хочется. На данном этапе мне нужен покой и душевное равновесие. То, что я никак не могу получить рядом с ним.

— Она неподалеку. Буквально минут тридцать ходьбы от дома. Я понимаю, что ты, наверное, хочешь спрятаться подальше от всего мира и от своего мужа, — он будто читает мои мысли и я киваю. — Зато мы не будем волноваться о том, где ты. Будем в курсе всех дел и брат естественно расположит к себе. Ты привыкнешь с ним контактировать. Он также поддержит тебя в любую минуту. Это я лично гарантирую. В обиду мы тебя не дадим. В декрет выйдешь, когда сама почувствуешь, что уже тяжело. Мы пойдем к тебе навстречу в этом плане. Что касается жилья, здесь есть у тебя два варианта. Первый, ты можешь остаться здесь и продолжать жить у нас дома. Сама знаешь, места много. Четыре большие комнаты. Все удобства. Никаких стеснений не будет.

— Да, — вставляет свое слово подруга, приглашая зайти в зал нас всех. Мы садимся все втроём на диваны. — Можно никуда не съезжать отсюда, Дари. Я даже рада буду, если ты будешь рядом.

Я прикусываю губу, оглядываясь на них.

— Рената... Я не могу так. Мне неудобно.

— Брось! Мы с тобой лучшие подруги. Ты никогда не будешь чувствовать себя чужой.

— Да, Дарина. Ты без проблем можешь пожить у нас, — вставляет свое слово муж Ренаты. — Можешь выбрать любую комнату. Дом просторный.

Он рукой указывает в сторону.

— Нет, что вы, — со вздохом произношу. — Я ни в коем случае не хочу вас стеснять здесь. Я попробую найти другое жилье...

— Ты не выслушала второй вариант, — перебивает меня муж Рустам. — Наша компания для некоторых сотрудников предоставляет жилье. То есть условно платить ты не будешь. Это обязанность нашей фирмы. Условия там хорошие. Квартиры комфортабельные и также находятся близко к офису. То есть тебе не нужно будет ехать туда через весь город.

— Это было бы чудесно, — приподнимаю уголки губ. — Мне было бы до ужаса неудобно вас беспокоить здесь. Вы итак мне помогаете. Но от квартиры, которую даёт ваша компания, я не откажусь.

Рустам кивает.

— Так ну хорошо. Значит с работой и домом мы почти решили, — заключает он. — Есть ещё, с чем мы могли бы тебе помочь? Не стесняйся, Дарина. Говори, как есть. Вы с Ренатой дружите. Я не мог пройти мимо. В такой ситуации, в которой оказалась ты, одной никак не справиться. Тем более, находишься в положении.

— Есть ещё кое что, — от нервов начинаю тянуть края своей кофты. — Завтра скорее всего у меня будет встреча с адвокатом. Он подготовит некоторые документы по моей просьбе. Нужно их внимательно проверить и перечитать все пункты, чтобы в будущем не возникло споров и подвохов. Вдруг я не замечу их. Поэтому не мог ли ты съездить со мной и удостовериться? Рената как-то говорила, что ты работал в юридической конторе... То есть имеешь какие то общие понятия в этом деле. Я боюсь оплошности, что не замечу. Не хочу чтобы мне потом боком вышло все.

— Конечно, — спокойно отвечает. — Это без проблем.

Мы ещё немного говорим о том, что предстоит сделать, а затем каждый расходится по своим комнатам.

От усталости я просто валюсь без сил на кровать и впиваюсь взглядом в белый потолок. Не знаю сколько я так лежу, но за окнами уже темно, свидетельствуя о том, что уже вечер. А я никак не могу заснуть. Все ворочаюсь с бока на бок. День измотал меня на нет. Взбудоражил и потрепал нервы. Так, что уже даже энергии на какие-то действия не осталось.

А ещё эта встреча с любовницей... Стоит у меня перед глазами.

Ее ухмылка, некое превосходство. Триумф победы, эйфория и Альпа, который бросает мне те жестокие слова. Не могу унять дрожь во всем теле. Вся эта ситуация пагубно на меня влияет. Не знаю, как сохранить внутренний баланс и не лишиться рассудка от мыслей о них. По крайней мере перестать думать о них не получается.

Не знаю как скоро забуду об этом. Все ещё очень больно и тяжело. На душе кошки скребут и внутренний голос постоянно задаёт одни и те же вопросы:

«Почему он выбрал ее? Что в ней такого, чего нет у меня? Неужели она настолько хороша?»

Сегодня, увидев его любовницу, я не смогла дать себе ответ. Потому что несмотря на этот лоск, который виден всем, мне понятно, что у нее отвратительный характер и никаких знаний этики и такта.

Настолько плевать на меня и бросать пренебрежительные взгляды в мою сторону, хотя я ей ничего не сделала. Тем более, раз она знала всю ситуацию в целом и как говорит Альп — была в курсе всего... А значит, не должна иметь никаких претензий.

Уж лучше бы промолчала и ничего не говорила. Я бы так не стала терзать себя мыслями о них. А наша встреча только усугубила все, разрывая мое сердце на ошмётки.

Провожу ладонью по лбу, тяжело вздыхая.

Главное отличие у нас с его любовницей конечно одно. Альп ее любит. А меня нет. Скорее всего он терпел мое присутствие по каким-то причинам и ждал воссоединения со своей Ларисой.

Глава 19

Я встаю с постели на автомате, откладывая телефон в сторону и переводя дыхание. Затем впиваюсь стеклянным взглядом в стену напротив, на которой тикают часы, отбивая свой ритм у меня в висках. Кажется, будто хочу прожечь дыру в бетонной ограде, но на деле просто не знаю, как унять дрожь, прокатывающуюся по телу и угнетающий рой мыслей.

Я понимаю, что нужно просто пережить этот момент в своей жизни и принять все, как есть. Но каждый раз, когда дело касается Альпарслана, то меня неосознанно начинают захлестывать эмоции, которые, увы, не поддаются контролю. Как бы мне не хотелось на данном этапе.

Прикрываю глаза на миг, пытаясь прийти в себя. Отсчитываю до десяти, проделываю несколько дыхательных упражнений, а затем прислушиваюсь к посторонним звукам в квартире, которые то и дело врываются в израненный мозг:

— Ты снова на работу? — слышу голос подруги. — Я звонила тебе как раз перед твоим приездом. Думала, что возможно уже сегодня может позвонить адвокат мужа Дарины. На всякий случай нужно быть дома.

Я будто бы вижу, как она кладет ладонь на его плечо и крепко сжимает.

— Нет, не поеду, милая, — отвечает Рустам. — Я все дни напролёт пахал. Все. Пусть без меня побудут хотя бы этот вечер.

На губах непроизвольно появляется улыбка. Я ступаю вперед и открываю дверь своей комнаты.

Оглядываюсь по сторонам, с шумом втягивая приятный запах пищи, который распространился по всей квартире. Кажется Рената готовит.

Но как только я прохожу на кухню, где вижу Рустама с их маленьким сыном, сидящими за столом, сосредоточенно и упорно рисующими что-то на белых листках, застываю, не в силах сказать ни слова.

От этой идиллии щемит сердце. Вот оно — настоящее счастье. То, чего так долго ждала я, живя с Альпом. О чем мечтала и грезила все три года...

Рената вовсю занимается приготовлением еды. В ее руках зелень. На плите кастрюля. Она начинает нарезать петрушку и сыпать ее в воду.

Я прислоняюсь плечом о дверной косяк и обвожу задумчивым взглядом их семью.

Они все заняты друг другом и каждый из них счастлив. Настоящая команда.

Надеюсь, что у меня когда-нибудь такое будет. Я бы этого очень хотела, чтобы на меня так же смотрели с любовью, заботой и лаской.

Чтобы мои чувства разделяли, так же, как и я.

Шмыгаю носом, что не уходит от чуткого слуха подруги. Рената тут же оборачивается, хмурится, будто читая все по лицу.

Эмоции безусловно скрыть не получается. Списываю на бушующие гормоны в период беременности. Однако сама я знаю, что это лишь малая доля моей внутренней агонии.

Все рвется на части.

— Дари, — Рената вытирает руки салфеткой. — Подожди немного. Скоро кушать будет готово. Поешь немного, а то в последнее время у тебя одни стрессы. Совсем не ешь.

— Не отвлекайся, — мотаю головой. — Я тут просто пришла сказать... Мне звонил адвокат. Документы все готовы. Осталось согласовать и подписать. Рустам, ты не мог бы поехать сейчас со мной?

Бросаю взгляд вновь на мужа Ренаты, который отвлекается от рисования с сыном и тут же переводит свой фокус на меня.

— Да, конечно. Я же обещал.

Он тут же встаёт со стула, мельком поглядывая на настенные часы.

— Я правда сказала, что хочу выбрать сама место, где встретимся. Но на деле не знаю здешних мест. Может быть ты предложишь свой вариант?

Рустам кивает.

— Есть одно нейтральное место. Здесь, неподалеку один небольшой ресторан. Сейчас, подожди. Покажу точно адрес. Спроси у него, когда он сможет и выдвигаемся в путь.

Он достает свой телефон из кармана и набрав что-то на клавиатуре, тут же передает мобильный мне.

Я забираю его и быстро печатаю адрес адвокату.

Следом раздается звонок, который я тут же беру, одним глазом наблюдая, как Рустам поднимает своего сына на руки и идёт в сторону детской.

Мурат машет мне рукой на прощанье и я подмигиваю ему.

Ему всего три года, но он очень смышленый мальчик, который уже считает себя взрослым. Тем не менее, безумно обожает Ренату и всегда к ней ластится, как маленький котенок. Я сразу понимаю, что Рустам его унес, чтобы он не мешал ей готовить. Иначе на кухне будет кавардак.

— Дарина Юсуповна, вижу вы прислали адрес, — констатирует факт адвокат Альпа.

— Да, когда вы сможете приехать туда?

— Через сорок минут, — коротко отзывается он.

— Хорошо, тогда увидимся.

Я отключаю телефон и попрощавшись с подругой, выхожу из кухни.

Затем в своей комнате быстро переодеваюсь в другую одежду и направляюсь в коридор, где меня уже ожидает Рустам.

Я киваю ему и мы выдвигаемся в путь.

В ресторане оказываемся буквально через тридцать пять минут. Успеваем заказать стакан кофе и воду, чтобы стол не был пустым.

Адвокат Альпа приезжает в точно оговоренное время.

— Вы не одни, — он выгибает бровь. — Альпарслан Каримович был уверен, что у вас никого нет.

Глава 20

«Никого нет», — вторит внутренний голос.

Ну конечно. По мнению своего почти бывшего мужа, я совсем никому не нужна. Да и вдобавок совсем беспомощная.

Я усмехаюсь про себя в очередной раз понимая, как же ошибалась все три года, думая, что Альп — тот человек, с кем можно прожить всю жизнь и встретить старость.

Тот, кто будет любить без оглядки и до конца.

Глупая.

Наивная!

— Это мой знакомый юрист. Я бы хотела сначала ознакомиться с тем, что подписываю. Не без помощи, естественно. Я ведь имею право, не так ли? — с вызовом в глазах спрашиваю.

— Конечно, Дарина Юсуповна. Я не возражаю.

Он выдерживает мой тон и выкладывает со своего чемодана папку с необходимыми документами.

— Вы прочтете сначала или же передадим их сразу вашему юристу? Здесь три экземпляра. Один мой. Ваш и Альпарслана Каримовича. На всех нужна ваша подпись.

Он вытягивает лист и кладет его на стол.

— Рустам? — вопросительно смотрю на него.

— Давайте мне.

Мужчина берет договор в свои руки и начинает детально его рассматривать. Я же, делаю глоток воды и шумно вздыхаю, бросая взгляд на адвоката Альпа, который, отчего-то прищурившись взирает на меня с подозрением.

Что-то в нем мне явно не понравилось.

— Все в порядке, Дарин, — оглушает своим вердиктом Рустам, вырывая меня из собственных мыслей. — Можешь подписывать. Или для начала пробегись глазами. Как желаешь.

Я киваю и делаю, как он и говорит. Затем, уже в конце замечаю подпись Альпа и ставлю свою.

Даже как-то странно, что никакого подвоха нет. Червячок в груди ноет с новой силой, когда взглянув в глаза адвоката, я вижу немой вопрос.

— Что-то не так? — спрашиваю тут же.

— Я вот не понимаю вас, Дарина, — задумчиво произносит он. — Зачем вам выставлять такие условия при разводе? Что произошло такого в вашей семье, что вы решили разойтись? Причем так быстро. В кратчайшие сроки. Я не думаю, что господин Чакырбейли будет за вами бегать и возвращать. Все это наводит на странные мысли, знаете ли...

Я вспыхиваю моментально, будто спичка.

— А вот это... Совсем не ваше дело, знаете ли вы, — колко подмечаю. — Вы выполняете то, что приказывает, ваш Господин. Молча и безоговорочно. Не задаёте лишних вопросов и не вмешиваетесь в личную жизнь! Потому что это ваша работа. А другое вас волновать не должно. Я права?

— Да, но…

Он начинает мяться и я смягчаю свой тон.

С шумом втягиваю воздух в лёгкие. Я не должна поддаваться на провокацию. Мне нужно сохранить холодную голову и не вплетать сюда эмоции.

Не дай бог, он сейчас догадается, что я что-то скрываю от Альпа.

Что у меня есть от него тайна.

— Так как Альпарслан выдвинул свои условия, я имею полное право сделать тоже самое. Понятно? — уже спокойнее произношу я. — На этом разговор окончен. Или есть что-то ещё? Подпись я свою поставила.

— Извините, Дарина Юсиповна. Я не должен был о таком спрашивать, — сдается он. — Давайте я вам дам то, что передал Альпарслан Каримович. Хорошо?

Адвокат забирает с моих рук два листа. Мой экземпляр остаётся у меня.

Мужчина складывает в папку документы, а затем уже с портфеля достает...

— Это ключи от квартиры, — поясняет он. — Возьмите их, пожалуйста и езжайте туда. Там все ваши вещи, которые Альпарслан Каримович велел вывезти из вашего общего дома.

— Хорошо, — я киваю, вставая с места. Рустам делает тоже самое. — До свидания.

Я прощаюсь с адвокатом и следую за мужем Ренаты, который уже сумел вырваться вперёд, чтобы завести машину и выехать отсюда побыстрее.

Я молча, не говоря ни слова, сажусь в автомобиль и прикрываю глаза, устало откидываясь на пассажирское сиденье. Сил совсем не осталось, однако забрать свои вещи оттуда необходимо...

Там помимо одежды есть драгоценности, которые можно будет в случае чего продать и получить за это деньги.

Большую часть мне подарили на свадьбе. Некоторые из них отец, брат и свекровь.

Все же, я понимаю, что при рождении понадобится очень много средств. А детские принадлежности стоят довольно дорого.

Брать с Альпа что-либо я не буду. Честное слово, сейчас я понимаю, что мною диктуют эмоции и возможно это неправильно. Однако по-другому поступить не могу.

Предо мной предстает картина, где любовница Альпа смеётся и тычет имуществом и всеми благами, что оставил мне муж. Говорит, что я нахлебница и ничего сама не могу.

Этого мне не надо. Пусть живут в своем мнимом счастье и захлебываются в том,что сотворили.

Не хочу быть замешана в этом. Не хочу мараться об них.

И пусть меня осудят, но моя совесть будет чиста. Я никогда никого не обманывала. Никого не обижала и не делала больно.

Я буду растить своего ребенка и жить для него. Иного варианта не вижу.

Когда мы заходим в квартиру, я тут же оглядываюсь и захожу в самую первую комнату, где вижу несколько чемоданов.

Горько усмехаюсь и начинаю перебирать внутренность, проверяя, есть ли там мои драгоценности.

— Дарина! — слышу голос Рустама и оборачиваюсь. — Иди сюда, пожалуйста.

Я выхожу из комнаты и шагаю в зал, где впиваюсь в лицо мужа Ренаты, который рассматривает какие-то документы.

— Что это? — спрашиваю у него я.

Он выгибает бровь.

— Ты знаешь, что твой муж открыл счёт на твое имя? — прищурившись произносит. — И там очень даже приличная сумма денег.

Я замираю, пропуская через себя его слова. Неверяще качаю головой.

Даже так, Альп?

Глава 21

Сидя внутри салона автомобиля Рустама, я все прокручиваю в голове о том, что же понадобилось отцу, раз он позвонил мне в два часа ночи? Тогда я, естественно, уже спала. Усталость дала о себе знать. Вырубилась я моментально, едва голова коснулась подушки.

Уже во второй раз без сил валюсь спать. Не понимаю, почему постоянно такое внутреннее изнеможение. Вот вроде бы выспалась, однако с утра такое ощущение, будто я несколько дней без устали работала.

Вчера я забрала с квартиры свои драгоценности и одежду. А ещё альбом, где хранились мои фотографии со школьных и университетских времён. Там же лежали несколько наших снимков с Альпом, которые я тут же пообещала себе сжечь, но чуть подумав, решила немного остыть, а затем избавиться от них раз и навсегда, будто стирая все воспоминания рядом с ним.

Продав ювелирные украшения, я некоторое время однозначно смогу позаботиться о себе. Жилье у меня и без того будет, так как Рустам заверил об этом не беспокоиться, а остальное с зарплаты возьму. Я смогу родить ребенка и дать ему достойное будущее. Я справлюсь — в этом ни капли не сомневаюсь. До замужества я всегда добивалась своего, если ставила перед собой цель. Вот как сейчас. Буду трудиться. Стану самостоятельной женщиной, имеющей и работу, и деньги, а также жилье. Вот тогда я буду гордиться собой. Полностью и целиком.

— Все в порядке? — интересуется рядом сидящая Рената, сжимая мою руку своей. — Ты сегодня бледная. Нам бы в больницу съездить, Дари.

— Успеем ещё, — заверяю ее я. — С работой и жильем все решу и как раз за это время отойду от этой сумасшедшей воронки, которая обрушилась на меня, как снежная лавина. Я должна привыкать к тому, что жизнь порой бьет наотмашь. Но в моем положении и психическом состоянии, довольно сложно привыкнуть к новым реалиям, поэтому боюсь еще одного какого-то поворота или сюрприза. Мне кажется это меня разламает на части. Окончательно.

Подруга понимающе кивает, сжимая мою ладонь ещё крепче. Она всегда поддерживает меня и это самое ценное, что может быть сейчас. То, что помимо дум о ребенке, держит меня на плаву. Мысль, что возле меня есть люди, которые несмотря ни на что будут рядом.

Мы отвезли Мурата в садик, а сейчас едем в фирму, где я должна познакомиться с братом Рустама — Русланом.

В офис, который мы приезжаем, оказывается большим и просторным. С обилием света и витражных окон. Здесь тепло и уютно. Мне сразу понравилось.

Подруга чувствует себя, как дома. Здоровается со всеми подряд, а это значит, что она посещала рабочее место своего мужа достаточно часто, что не сказать обо мне. Я ни разу не ездила к Альпу.

Все потому, что, как оказалось, у нас были совсем иные отношения. Совсем не сравнить с Ренатой и Рустамом. Сейчас я уже начинаю многое понимать… Как действительно должна выглядеть семейная пара. Что должен испытывать муж к жене. Какие чувства между ними должны присутствовать. Все это приходит только сейчас. Жаль, что я этого не видела под розовыми очками. Альп и толику моих чувств не разделял, ведь любил он всю жизнь свою Ларису.

Точно не меня.

Тяжело вздохнув, я прикладываю ладонь к груди, словно отсчитывая сердечный ритм.

«Все хорошо, Дарина. Ты справишься», — повторяю я себе и делаю контрольный шаг вперед.

Рустам без предварительного стука, открывает дверь и жестом руки указывает зайти в помещение. Рената тут же расплывается в улыбке и, оказавшись внутри, хлопает в ладони.

— Эй! Молодой человек! Мы вам не мешаем?

Я застываю у двери, когда мой новый шеф, то есть Руслан, встаёт с места и обводит всех присутствующих взглядом.

Впрочем, как и я его. Передо мной высокий, со спортивным телосложением мужчина. На нем черные брюки и обтягивающая мускулистое тело белоснежная рубашка, которая вот-вот разойдется по швам, сделай он резкое движение.

Братья похожи друг на друга. Правда Рустам немного ниже ростом, а его младший брат выглядит так, будто бы он спортсмен, который не вылезает из тренажерного зала, а не владелец строительной компании.

— Добро пожаловать, — здоровается он сначала с Ренатой, а потом пожимает руку брату. Останавливает взгляд на мне. — Дарина... Не нужно стесняться. Нам ещё работать вместе. Долго и надеюсь очень счастливо.

Я, конечно, понимаю, что он шутит. Однако чувствую, как щеки начинают гореть от смущения. Мне честно говоря, совсем не до смеха. Но я натягиваю на лицо улыбку в знак приветствия.

— Эй, ты нашу Дари со своими бывшим и настоящим секретарем не сравнивай, понял? Она у нас серьезная девушка, — ставит Руслана перед фактом Рената.

— Да понял я уже. Присаживайтесь, — указывает он на диван, где мы располагаемся все втроём.

Руслан внимательно слушает речь старшего брата, иногда косится в мою сторону. А Рената поддерживает меня, ежесекундно сжимая мою ладонь.

После того, как Рустам заканчивает говорить, Руслан откидывается на спинку кресла и, потирая ладонью подбородок, смотрит на меня нахмуренным взглядом.

— Давай договоримся, Дарина, — обращается он ко мне. — Во-первых: выкать мы друг другу не будем. Во-вторых: я не люблю молчаливых людей. Есть какие-то вопросы — прямиком идёшь ко мне и задаешь их. Как-никак, ты нам не чужая. И с недавних пор, я несу за тебя ответственность.

Полные губы Руслана растягиваются в лёгкой ухмылке. Я киваю ему в знак согласия и улыбаюсь в ответ, тем самым даю понять, что я его поняла.

— Когда я могу ознакомиться с планом работы? И еще мне обязательно для начала нужно вникнуть в суть дела. Опыта у меня, к сожалению, нет. Но я буду стараться и быстро всему научусь. Обещаю.

— Я даже не сомневаюсь. Наберёшься ты опыта. У тебя на лице написано, что ты работать пришла, а не...

Глава 22

— Что-то не так? — спрашивает подруга, выйдя следом за мной.

— Римма Булатовна звонила, — отвечаю на автомате. — Попросила встретиться.

— А ты что? — с тревогой в голосе интересуется она.

На ее лице уйма эмоций, которые не скрыть ничем.

— Она плакала, — со вздохом выдаю. — Я не смогла отказаться от встречи. Объясню ей все и попрошу, чтобы не тревожили меня больше. В любом случае мне нужно поговорить с ней. Точно так же и со своим отцом. Он мне звонил, Рената. И не один раз. Даже сейчас вижу от него пропущенный звонок.

— Конечно, — она кивает. — Я все понимаю. Иди к ней.

Когда мы возвращаемся в кабинет, я натыкаюсь на взгляд Руслана. Он смотрит на меня оценивающе и немного с опаской, будто бы внутреннее сканируя по частям, точно определяя, какого человека он впускает в свой круг.

— К работе приступим завтра, Дарина, — командует он. — Сегодня реши все свои проблемы. Отрегулируй, что тебе нужно. Подготовься морально, а уже утром в девять я буду ждать тебя здесь. Не торопись.

Улыбка непроизвольно растягивает губы, ведь я только что сама хотела сказать ему о том, что у меня есть некоторые недочеты, которые хотела бы решить. Мне начинает нравиться этот человек. Он словно чувствует меня и мое настроение. Улавливает его и дает верный ответ на все вопросы.

Я ловлю себя на мысли, что мне комфортно находиться здесь и сейчас. Это настораживает, но в то же время внутренне успокаивает. Мне кажется, мы точно поладим. По крайней мере, я хочу на это надеяться.

— Огромное спасибо за понимание, — заправляю локон за ухо. — Мне сейчас крайне необходимо время. Обещаю, что завтра буду на рабочем месте. И да, я не подведу вас, Руслан!

Мужчина прищуривается. Я все же не решаюсь переходить с ним на «ты», несмотря на то, что все условности давно разорваны. Как ни крути, он мой начальник.

— Вечером я тебе позвоню, Дарина. Или смотри сама. Как освободишься, знай, я буду на связи, — Руслан протягивает мне визитную карточку. — Я приеду за тобой и мы выберем тебе жилье. А теперь можешь идти.

— Спасибо, — благодарно киваю.

Покидая кабинет, я чувствую некое облегчение, которое теплом распространяется по всей груди. Потому что в данный момент любые возникшие проблемы решаются одна за другой и все благодаря моей подруге и семье ее мужа, которые относятся ко мне, как к не к кому-то постороннему, а будто бы родному человеку. Это неимоверно ценно. Даже не знаю, как отплатить им за такую доброту ко мне впоследствии. Но об этом обязательно подумаю. Позже.

Следом я печатаю сообщение матери Альпарслана, чтобы она через час была в назначенном месте. И желательно, чтобы не опаздывала. Мне ещё с отцом поговорить надо и все ему объяснить. Разложить все по полочкам. Да так, чтобы он не считал семью Чакырбейли своими врагами. А значит максимально обходить причину развода. Потому что брату нужна их помощь.

Да и честно признаюсь, отец всегда с любовью и уважению относился к ним. Поэтому вряд ли он станет рубить концы с концами и разрывать какие либо отношения с ними. Наоборот, я более чем уверена, что в мою сторону прилетит уйма наездов, к которым мне стоит подготовиться заранее.

По мнению нашей семью, я позорю весь род и честь, разорвав все отношения с Альпарсланом.

Невиданная ситуация! Позор и стыд!

Я нервно потираю переносицу пальцем и шумно выдыхаю.

— Ну, ты видишь, какой Рус хороший, — голос Ренаты врывается в сознание, отрывая меня от пришедших мыслей, которые затуманивает разум в минуты. — Нет, у него, как и у большинства мужчин этого возраста, конечно есть свои тараканы в голове. Однако это не отменяет того факта, что интуиция у него работает на ура. Руслан чувствует хороший это человек или нет. Он уже отметил для себя твои качества, не переживай даже. Поверь, в обиду Рус тебя не даст. Он — достойный мужчина.

— Соглашусь, Рена. Он хороший, честный, — подтверждаю я, пряча мобильный в сумочку. — Расскажешь мне о нем? Он же холост, я верно поняла? Интересно, почему...

Рената усмехается, загадочно сканируя мое лицо.

— Понравился?

— Боже мой, я просто так спрашиваю и вообще…

— Ой, да брось, — отмахивается она. — Рус — он действительно хороший и к тому же красавчик. Я же все понимаю. Он — дамский угодник, что уж сказать. Но не все так просто. Понимаешь? У него есть своя история и я тебе немного о ней поведаю. В общих чертах. Только ночью, когда мы вещи твои будем собирать. Но я искренне надеюсь, что ты не сразу уедешь от нас.

Я отрицательно мотаю головой.

— Рена, я же тебе все сказала. Я не могу пользоваться вашей добротой. Это лишнее. Раз мне предоставят квартиру, то почему бы и сразу не переехать?

Остановившись у лифта, я оглядываюсь, чтобы запомнить, куда мне нужно будет подняться на следующее утро. Эта компания огромная и заблудиться тут не составит никакого труда. Нужно быть начеку и повнимательнее, а то с моим нынешним состоянием всякое может случиться.

— Так не хочешь с нами оставаться? — расстроено шепчет Рената.

— Повторюсь, я не хочу вас стеснять, родная. Вы всё-таки семья... А я лишняя. Да и пора мне привыкать к тому, что теперь я одна несу ответственность за нас двоих, — непроизвольно касаюсь ладонью живота.

Глава 23

— Новое жилье это то, что быстро систематизирует меня и я быстро переключусь от реальных проблем. А вещей у меня не так много. Вчерашние я даже не разложила по полкам. Как видишь, не зря.

— Дарин, — сжимает мое запястье подруга, едва створки лифта расходятся. — Я к Рустаму вернусь. А ты... Сильно не напрягай себя, ладно? Я очень беспокоюсь о тебе. Нервы дороже. И что бы не говорила тебе бывшая свекровь, не забывай, что ты ни в чем виновата. В вашей истории есть только одна жертва и это ты. Поняла?

Пробормотав короткое «угу», я обнимаю подругу на прощание и захожу в кабинку лифта.

А уже буквально через минут сорок доезжаю до ресторана, куда я просила приехать Римму Булатовну. Расплатившись с такси, я покидаю салон автомобиля и сразу же оглядываюсь по сторонам.

Дежавю какое.

Давно здесь не была.

В последний раз приезжали сюда с Альпом. Отмечали мой день рождения. Помню, как он позвонил мне в семь вечера и скомандовал, чтобы я немедленно подготовилась. Тогда я думала, что он давно забыл о моем дне рождении... Даже обиделась на него. Но вся обида растворилась в воздухе, едва мы оказались в просторном помещении, где был накрыт стол. Со свечами и вкусной едой.

Романтика, не иначе.

Качаю головой, желая выкинуть из мыслей прошлое. Больно ведь... Очень больно вспоминать счастливые дни. Счастливые, к сожалению, только для меня...

— Добрый день, — останавливаюсь у стола в дальнем углу, где сидит свекровь, внимательно что-то изучая на своем планшете.

— Дарина, — она встаёт и сразу же бросается в мои объятия. Крепко обнимает. — Как я рада тебя видеть.

Мы садимся за стол. Я все пытаюсь начать разговор и твердо сказать, что это наша последняя встреча. Однако Римма Булатовна не позволяет мне вставить хотя бы одно слово. Все говорит о своем. То о муже. То об Альмире, по которой я, честно говоря, соскучилась.

— Послушайте, — наконец перебиваю я, когда она открывает новую тему для разговора. — Пожалуйста, не нужно вести себя как ни в чем не бывало. Мне ещё к отцу поехать надо и сказать, что мы с Альпарсланом развелись. Времени просто нет... Не обижайтесь на меня, пожалуйста. Просто поймите, что с семьёй Чакырбейли меня больше ничего не связывает. Ну а причину вы знаете. Даже не буду глаголить о ней. Бессмысленно.

— Дарина, мне очень жаль, — ее сочувствующие нотки впервые невыносимо начинают меня раздражать. — Альп... Я не понимаю, зачем он так с тобой? Ведь любит тебя одну. Я по его глазам это вижу...

— Ни черта подобного, Римма Булатовна. Он любит другую. Впрочем, уже ничего не вернуть, — обхватив пальцами стакан воды, который ставит передо мной официант, я всматриваюсь в глаза женщины. — Наверное я покажусь излишне жестокой, обрубив связи со всеми. Ведь вы относились ко мне всегда хорошо. Однако я приняла решение, что больше нам встречаться не стоит. Я хочу забыть свое прошлое и начать все с чистого листа. Просто хочу, чтобы раны начали заживать. Но встречаясь с вами, Римма Булатовна, я просто буду посыпать соль на ту самую рану. Поймите меня правильно.

— Я снова поговорю с сыном, — не унимается свекровь. — Он поступил очень подло, Дарина. Не ожидала от Альпа такой низости. Но и от тебя того, что так быстро согласишься на развод. Так с любящими людьми не поступают! Не отказываются так быстро! Я уверена, что вы ещё помиритесь… Дело молодое. Всякое может быть в жизни. Это не повод разрывать все концы.

Эта женщина меня совершенно не понимает.

Кусаю нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Нервы, кажется, сдают окончательно. Накатывает истерика. Мне сейчас так хочется закричать, чтобы все оставили меня в покое. Но оглянувшись, я понимаю, что совсем не место такому эмоциональному порыву.

— Моя семья в беде, — холодно произношу я. — И ваш сын согласился помочь им при условии, что я не стану тянуть с разводом. Я, конечно же, согласилась. Ибо я и не собиралась оставаться с ним в браке, зная, что у него есть другая. Любимая и ценная. Поэтому... Не нужно, пожалуйста, меня переубеждать в чем либо...

Я замолкаю, заметив, что Римма Булатовна смотрит куда-то за мою спину. Лицо у нее бледнеет. Я автоматически оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с … Альпарсланом.

Какого черта он здесь делает?!

Он как и всегда выглядит шикарно — в черном костюме и белоснежный рубашке. Даже галстук есть, что меня удивляет. Потому что для Альпа это всегда был лишний аксессуар. Значит, собрался на какую-то важную встречу. Интересно, куда же?

— Мама, я тебе говорил, чтобы ты не встречалась с ней, — сходу говорит он в весьма жесткой форме, когда оказывается к нам близко. — Мое слово для тебя пустое место, да?

— Я не могу с ней не встретиться! Она ни в чем не виновата! Альп, что за поведение?! — повышает голос бывшая свекровь.

Я же обнимаю себя за плечи, чувствуя на себе взгляды со всех сторон.

— Дарина! Ты подписала документы и обещала выполнить все условия, — проигнорировав слова своей матери, Альп смотрит на меня в упор. Лицо перекошено от злости, губы поджаты в тонкую полоску. А по лицу ходуном играют желваки. — Ты, черт возьми, должна была просто заткнуться. Вот и все! Больше от тебя ничего не требовалось!

Неимоверно хочется ударить его по щеке за все слова, произнесенные им, но я не стану разводить цирк в общественном месте. Итак уже отметились.

— Твоя сестра и мать знают, что ты поступил со мной по-скотски. Остальные — нет. И не узнают, как мы и договаривались, дорогой бывший муж, — с усмешкой выдаю я. — Да и я не горю желанием встречаться. Ни сейчас, ни потом. Просто хотела кое-что сказать твоей матери, но видимо зря. В вашей семье нужно рубить сразу. Концы с концами, не так ли? Так вот, что хочу тебе сказать: земля не крутится вокруг тебя, Альпарслан! Опомнись и приди в себя в конце концов! И… — хочу высказать ему еще кое-что, но не вижу больше смысла. — Пошел ты вообще к черту!

Глава 24

— Дарина! Стой!

Фоном я слышу голос свекрови. Она зовёт меня или кричит на Альпа, буквально разрывая связки, но я уже не обращаю на это внимание.

Я просто иду дальше от этого места, чувствуя как с каждым шагом слабеют ноги. Как кровь приливает к лицу, выбивая остатки терпения.

Ещё и люди вовсю косятся на меня с прищуром и явным осуждением. Они не знают в чем дело, но разбив тишину в зале, мы нарушаем их покой, автоматически приписывая себя к зачинщикам этого представления.

От этого на душе все тяжелее становится.

Потому что в этом виноват Альп. И только он.

Боже, ну какая же я дура! Хотела как лучше называется. По-человечески попрощаться с одним из членов его семьи, ведь я — не мой бывший муж.

Даже несмотря на все обстоятельства и причиненную им боль, у меня есть совесть и чувство ответственности, которое не позволяет бросить все на самотёк и удалить все контакты. Тем самым, обрывая полностью все связи. Раз и навсегда, вычеркивая всех людей из того прошлого, по которому катком проехался Альп.

А оказывается нужно было рубить концы с концами сразу. Именно так поступать с семьёй Чакырбейли.

Беспощадно резать по живому.

Как и их сын.

Я по дурости своей повелась на жалобный тон свекрови и естественно согласилась на встречу. Ну просто не могла отказать и сбросить звонок. Все же я с уважением и любовью относилась к Римме Булатовне. Она всегда меня поддерживала и была на моей стороне... Но, к сожалению, «была» ключевое слово. Это уже было понятно из ее слов, которые она произнесла мне при нашем разговоре сегодня.

Как ни крути, Римма Булатова — мать Альпа, а значит она примет любое его решение, каким бы гнусным оно не было. Но вместе с этим свекровь хочет вернуть все вспять. Реанимировать наши отношения до прежнего состояния, будто бы ничего и не было. Склеить то, что разбилось на множество мельчайших осколков. На ошмётки разлетелось.

Но ничего такого не будет. Все уже кончено.

Для нас с Альпом.

Я втягиваю воздух в лёгкие и сделав последний шаг, вылетаю из здания, словно за мной гонятся стая быков. Утрирую конечно, но ощущения именно те же.

Я начинаю оглядываться по сторонам и вдруг замечаю машину Альпа. Сердце отчего начинает стучать все сильнее и сильнее, будто бы предчувствовав что-то и не ошибается.

Внутри автомобиля бывшего мужа сидит его любовница — Лариса.

А вот и Лариса!!!

Он что ее теперь всегда с собой возит? Ни дня без нее прожить не может?

Так выходит?

Или так было и во время нашего брака, пока я смиренно и с улыбкой ждала его дома, накрыв стол со вкусным ужином?

Я не знаю... А впрочем, это не имеет никакого значения. Сейчас не имеет.

Но все же, я невольно провожу параллель с прошлым и горько усмехаюсь.

Потому что очень редко ездила куда-то с Альпом.

Задумавшись о своем, не замечаю, что полностью фокусируюсь на его машине. И это не уходит от зоркого зрения Ларисы. Увидев меня, она тут же усмехается. Окидывает меня с ног до головы взглядом полным пренебрежения и брезгливости и нахально приподнимает бровь.

Чувствует она себя явной победительницей, будто бы выиграв лот в миллион рублей.

На ее надменном лице, как и в прошлую нашу встречу, уйма косметики, которую видно даже сквозь стекло автомобиля. Она надувает свои губы и морщится, стряхивая невидимую пыль со своего розового пиджака, а затем вдруг потеряв ко мне интерес, отворачивается и опустив зеркало в машине, начинает прихорашиваться.

От увиденной картины хочется рассмеяться.

И что она пыталась добиться? Вызвать у меня ревность или злость?

Глупость какая.

И Альп действительно от нее без ума? Так сильно ее любит, что не замечает гнилой натуры?

Ну это ведь видно невооруженным глазом! Неприятная девушка с ужасным характером. Всю кровь высосет. Не подавится.

А впрочем, какая уже разница? Что изменит мое мнение? Абсолютно ничего. Поэтому пусть живут счастливо. Главное, чтобы подальше от меня.

Шумно сглатываю и прикладываю ладонь к груди, будто бы считая удары сердца.

Балансирую дыхание и отряхиваюсь от посторонних мыслей, которые то и дело забивают израненный мозг.

Потому что громкие слова бывшего мужа все ещё набатом в голове звучат и постоянно повторяются, проигрывая сценарий этого вечера:

«Ты, черт возьми, должна была просто заткнуться!»

Должна. Должна. Должна...

Я почему-то всем обязана, кроме себя одной. Никого не интересует, как я себя чувствую. О чем думаю.

От этого осознания хочется взвыть в голос. Очень больно принимать правду, но к сожалению так и есть и от этого никуда не деться.

Остается только смириться и идти дальше.

А смогу ли я выстоять — покажет только жизнь.

Я делаю шаг в сторону и иду не разбирая дороги. Лишь бы подальше от тех людей, которые отравляют мое сознание.

Не хочу больше их видеть. Никогда и ни за что.

Ни Альпа. Ни вечно ухмыляющуюся рядом с ним Ларису. Прямо-таки хочется стереть с ее лица улыбку. Настолько неприятная особа.

Глава 25

Я открываю рот, чтобы вставить свое слово, но в ответ слышу лишь протяжные монотонные гудки, которые свидетельствуют о том, что другой абонент уже отключил вызов.

Прекрасно! Просто прекрасно!

Чертыхнувшись про себя и крепко сжав мобильный, я ловлю рукой первое попавшееся такси и запрыгиваю в авто, как только оно останавливается возле меня.

Нервы на пределе. Все на грани.

Я совершенно не знаю, к чему приведет наш разговор, хотя и понимаю о чем он пойдет.

А какой будет итог — решать только ему, но очень надеюсь, что все пройдет без последствий для моей психики и душевного равновесия.

Мне, черт возьми, сейчас просто противопоказано волноваться!

Нужно думать о ребенке под моим сердцем. О его благополучии и о собственном комфорте.

И уж тревожиться точно нельзя.

А я это делаю без конца и с «завидным» постоянством. Уму непостижимо!

Когда авто останавливается возле офиса отца, я тут же расплачиваюсь и выхожу на улицу.

Вдыхаю как можно больше кислороду, будто бы заранее готовясь, что лишусь его в ту же секунду, когда увижу отца.

«Все будет хорошо» — повторяю себе, шагая ко входу.

На ресепшне меня конечно же узнают. Тут же начинают здороваться, но вид у всех тревожный. Сотрудники бегают туда-сюда. Места себе не находят. Здесь явно что-то происходит.

Вероятно, это все связано с тем, что сделал с компанией брат.

Значит, все действительно очень серьезно.

Надеюсь, Альп поможет им. Пообещал по крайней мере. А договору следовать должны мы оба.

В последний раз окинув помещение взглядом, я захожу в лифт. Поднимаюсь на нужный этаж и пройдя несколько шагов, останавливаюсь в его приемной. В ней никого нет и это наводит на дурное предчувствие.

Видимо секретарь отца убежала по неотложным делам, позабыв о рабочем месте, на котором разложена кипа квитанций и папок.

Встряхнув голову, я все же стучусь в кабинет к отцу и тут же слышу хриплое:

— Входите.

Я открываю дверь и прохожу вглубь кабинета.

— Здравствуй, папа, — приветствую его, как можно спокойнее, бросая свою сумку на спинку стула. — Ты хотел меня видеть. Я здесь.

— Дочь, — он придирчиво окидывает меня с ног до головы своим фирменным взглядом. — Присаживайся.

— О чем ты хотел поговорить? — сходу задаю вопрос, на который мне не терпится получить ответ.

— Твоя мать мне все рассказала, — сжимая пальцами шариковую ручку, холодным тоном произносит отец.

— Все? — хмурюсь я, тяжело сглатывая.

Надеюсь она не сказала истинную причину. Хотя и не поверила ведь. Поэтому бояться нечего.

— То, что ты собралась разводиться с Альпом, — жёстко чеканит. — Со своим мужем, с которым прожила целых три года! То, что именно ты выступила его инициатором! Ну, что скажешь, дочь?! Это правда?!

Я киваю.

— Развелись, — чуть прокашлявшись, объясняю. — Мы уже развелись, папа. Все кончено.

— Что? — от услышанной информации он едва ли не подскакивает с места, норовя придавить своим тяжёлым взглядом. — Что значит уже развелись, Дарина?! Без нашего согласия?! Пошла вопреки родным людям?! Как ты могла поступить так, дочь?! Я тебя не так воспитывал! Не этому учил! Это полное неуважение! Наплевательское отношение!

— Я…

— Ну и скажи мне...какая причина столь быстрого развода с Альпарсланом в такой сложный период для всех нас?! — он перебивает меня. — Должно быть веская, не так ли? Объясни, что послужило такой перемене в жизни, м? Дарина!

— Папа, — вздыхаю протяжно. — Три года мы изо всех сил старались, чтобы у нас все получилось... Чтобы все было хорошо. Но не вышло. Мы только мучаем себя, оставаясь вместе, поэтому лучшее решение — это закончить все отношения раз и навсегда. Прямо сейчас.

Отец вдруг смягчается. В его взгляде появляются сочувствующие нотки и во мне загорается луч надежды, который тут же гаснет с каждым произнесенным словом из его уст:

— Если это из-за того, что ты никак не можешь родить ребенка и у вас не выходит, то развод — глупая затея. Нельзя так рубить сразу. Три года — это небольшой срок, — излагает он поучительно. — Люди вон пять шесть лет живут и не имеют детей, а вы молодые. Все ещё будет, дочка. Нельзя вам расставаться. Жалеть потом будете.

Я горько усмехаюсь.

Конечно все ещё будет. Все уже есть. Только вам этого знать необязательно.

— Пап, дело не в детях, — я крепко сжимаю пальцы в кулаки. Сложно лгать родному человеку. Невыносимо просто, но знаю, что иначе Альп не поможет. Поэтому продолжаю эту игру. Стойко и как можно увереннее. — Далеко не в них. Наши отношения изжили свое. Их уже не вернуть.

Отец в момент багровеет. Его лицо пятнами покрывается. Ноздри раздуваются. Весь он пышет гневом.

Ну а как же. Не понравился ему мой ответ. Семье наперекор пошла.

Бессовестная!

Он поднимает руку вверх и уже в следующее мгновение ударяет кулаком по своему рабочему столу. Все предметы, лежащие на нем подпрыгивают, как впрочем, и я.

Взгляд отца, полный негодования и ярости отпечатывается в памяти и я чувствую укол в сердце и невыносимую боль, окутавшую меня в минуты.

Так не смотрят на родную плоть и кровь.

Глава 26

— Даже не знал, что вырастил такую неблагодарную дочь, — его слова режут по живому. — Я дал тебе все! Абсолютно все! А ты... Что сделала ты, Дарина?! В момент, когда нашей семье так сильно нужна помощь от Альпарслана, ты изволила разводиться! А он даже и не думает не помогать нам. Оказалось, мой зять гораздо лучше, чем ты. Благородный и честный! Не поступает опрометчиво! Думает головой. Рассуждает здраво и не бросает родных людей на произвол судьбы!

С горла непроизвольно вылетает смешок.

— А я значит такая плохая дочь, что бросаю, да? Плюю на всех, так выходит? Как удобно на меня всю одну все бросать, — грудь сдавливает в тиски от его слов. — А ты ни разу не подумал, что не бывает дыма без огня? Что к разводу я подошла основательно полностью обдумав все и придя к взвешенному решению для нас двоих с Альпом, м? Или ты полагаешь, что я вот так вот, — начинаю щёлкать пальцами, — захотела — развелась. Захотела — отказалась. Ты ведь знаешь меня с самого рождения, папа! Знаешь мой характер, что я никогда не поступлю так, наплевав на всех и вся! Я ведь твоя дочь! Твоя! Разве я бы могла специально сделать что-то, чтобы навредить вам? Ответь мне?

Уже откровенно бросаю намек. Ну давай же. Давай! Скажи, что будешь на моей стороне и примешь любое мое решение.

Пойдешь на встречу! Обнимешь, черт возьми!

Я так надеялась, что хоть он поддержит, если родная мать уже отказалась. То с отцом мои отношения были всегда хорошими, а тут...

Я смотрю на него с надеждой, однако по его ожесточенному виду, вскоре понимаю, что все бесполезно.

Он все для себя решил.

Теперь я — враг семьи Юсуповых.

— Ложь, — он мотает головой. — Так моя дочь бы никогда не поступила. Развод я ваш не принимаю. И никогда не приму! Потому что это позор! Самый настоящий позор, Дарина! — повышает голос. — Захотела она! Я никогда не приму этого! Никогда! Такого не может быть в нашей семье! Такое не приемлют! У нас никто не разводился ещё по пустякам!

— Смирись, папа! — на глазах наворачиваются слезы от несправедливости.— Все уже решено! Мы развелись! Назад пути нет и не будет! С Альпом из-за чувства долга я оставаться не собираюсь, тебе ясно?!

От злости он проводит рукой по бумагам и принадлежностям, которые итак в хаотичном порядке лежат на его столе, тем самым очищая все содержимое пространства и выбрасывая вещи на пол.

— Ну и на что?! На что, позволь услышать, ты будешь дальше жить, м? — усмехается он. — У тебя даже опыта работы нет, Дарина! Тебя такую никто не возьмёт. О чем ты думала, когда подала на развод?! М?! Жила бы себе спокойно с Альпом дальше! Не получается у них... Ну конечно! Сказки мне здесь рассказывай! Все это решается! Но никогда не разводятся! А что скажет их семья? Никто не примет ваш развод. Никто!

Я пропускаю его последние слова мимо ушей, игнорируя обвинения и отвечаю только на основной вопрос:

— По поводу работы можешь не переживать, если, конечно, действительно беспокоишься. Я уже себе ее нашла. У меня все хорошо и без Альпа, — я встаю с места, поскольку уже не вижу смысла оставаться здесь. И без того нервы на пределе. — А по поводу семьи Чакырбейли... Так я не запрещаю вам общаться. Можете как и дальше вести диалог, не считая друг друга врагами. Я ничего плохого к ним не имею. У нас с Альпом был развод по договору, без всяких претензий. Мы не обижаемся друг на друга. Поэтому не нужно враждовать с ними. Общайтесь в том же духе. Можете продолжать свою работу, как ни в чем не бывало. Я повторюсь: наш развод на ваши взаимоотношения не влияет.

Последнюю фразу проговариваю на повышенных тонах и ежусь, когда отец ещё раз ударяет по столу.

— Никогда, — чеканит он по слогам. — Никогда не приму ваш развод. Это против всех правил! Так не делается в нашем мире, Дарина. Одумайся наконец! Такого, как Альп, ты не найдешь никогда!

— Вот так, да? — выгибаю бровь, складывая обе руки на груди. — Какого же вы «высокого» мнения все обо мне. Я одна плохая, выходит?

— Это позор, — проговаривает как вне себя. — Позор на всю семью. Если ты не откажешься от своего решения, то…

— То что?— я беру сумку в руки и зло цежу. — Я уже все решила и давно не маленькая, папа! Я взрослый человек и несу ответственность за свою жизнь сама!

— Нет! Ты сейчас поступаешь во вред всем. Наплевав на нас с матерью. И на брата! А о здоровье Карима Ибрагимовича ты подумала? Как он отреагирует на эту новость?

— Ошибаешься, — горечь разливаются по всему горлу. Встает поперек. — Я всегда обо всех думаю, только вот на мои чувства всем все равно. Позор, говоришь? Пусть так. Пусть! Если я уничтожаю вашу кристальную репутацию своим разводом, то пожалуйста. С этого дня я сама по себе, папа! И вправе жить той жизнью, которая мне будет доставлять удовольствие, а не вечные муки и груз на плечах. Теперь я буду жить так, как хочу. Так, как все время хотела. Вопреки всем вам! И самое ужасное... знаешь, что я поняла сегодня? Ты меня не понимаешь и не хочешь даже этого сделать, а я уже не хочу быть понятой кем-либо. Я устала пытаться достучаться до каждого. У меня просто на это нет сил. Всего хорошего, папа.

Больше не говоря ни слова, я вылетаю из кабинета и мчусь к выходу поскорее.

Не хочу больше никого видеть. Не желаю!

Захожу в лифт и зажимаю рот ладонью.

Шмыгаю носом, ощущая, как по лицу скатываются слёзы отчаяния и несправедливости.

Господи, ну за что мне все это?!

За что?!

Чем я заслужила такое к себе отношение?!

Крепко жмурюсь, стараясь взять себя в руки, а затем, как только створки лифта открываются, доезжая до первого этажа, я выхожу из кабинки и иду прямиком к выходу, по дороге набирая телефон Руслана.

— Слушаю тебя, Дарина, — раздается низкий баритон по ту сторону трубки .

Глава 27

Этим утром я чувствую себя иначе. Нет той головной боли, что мучила меня всю последнюю неделю. Нет той тошноты и вообще, я далека от мыслей, которые не давали мне покоя долгое время. Удивительное чувство легкости затапливает все нутро. Возможно потому, что я все, что надо было поняла и у меня больше нет розовых очков и прочих атрибутов прошлой жизни. Больше не за что цепляться. Я по максимуму стерла плохое и напитала себя позитивом, чтобы не дать унынию взять вверх.

Я принимаю душ, высушиваю волосы и подбираю костюм. Позавчера целых три часа мы с Ренатой провели в торговом центре. В итоге выбрали мне столько одежды, что, кажется, хватит еще на целый год. Непривычно себя видеть в подобном амплуа, но это радует. Изменения всегда к лучшему. К моему личностному росту.

А еще я наконец-то сменила номер телефона. Мне необходимо было это сделать, иначе прошлое до сих ходило бы по пятам. А я этого совершенно не хочу. Если уж я решила все начать с чистого листа, значит, надо попрощаться со всем, что меня может вернуть туда. А звонки — неотъемлемая их часть.

Родителей я ни видеть, ни слышать больше не хочу, а семью бывшего мужа тем более. Незачем бередить незажившие раны. Поскольку кроме боли и страдания от них я ничего не получаю. К сожалению.

Благо мне есть ради кого жить. В первую очередь ради своего малыша, который растет под моим сердцем и придает мне сил. Даёт уверенности в самой себе и я стремительно двигаюсь к своей цели.

Также, совсем недавно я съездила на плановый осмотр, чтобы убедиться, что после сумасшедших дней стресса со мной и с малышом все в порядке. Рука машинально ложится на живот и я поглаживаю ее поверх ткани блузки.

Пять недель... А это значит, второй месяц беременности. Еще ничего не видно, но одно лишь ощущение, что внутри меня есть маленькое чудо придает мне невероятный прилив энергии. Я вспоминаю слова врача о том, что с малышом все прекрасно и широко улыбаюсь. Но все же грусть в моих глазах все ещё присутствует. Ничего. И она уйдет. Главное, что у меня уже получается перешагнуть прошлое. Мысли об Альпарслане появляются только тогда, когда я стою перед окном с чашкой чая и наблюдаю за ночным городом. Ведь я столько лет ждала его на балконе нашего дома...

Встряхнув головой, дабы скидывая ненужные мысли в сторону, я собираю волосы в аккуратный пучок и натягиваю поверх блузки пиджак. Забираю ключи, телефон, сумочку и выхожу из квартиры, захлопнув за собой дверь.

В лифт вместе со мной заходят ещё двое человек. Молодая девушка примерно моего возраста и, судя по их диалогу, ее мать.

— Ты не обращай внимания на него! Он только и умеет ворчать, а на деле вообще никакой. Не принимай его наезды всерьез, родная. Не волнуйся, я ещё поговорю с твоим отцом и он одобрит твой выбор.

Хмурюсь, примерно понимая, о чем речь. Или же я обманываюсь, считая, что всех женщин преследует одна и та же проблема.

— Ну мам, отец уже полгода как против! Я так устала... Словами не передать! Работаю, стараясь угодить максимально. Но мне замуж пора, понимаешь? Тем более я беременна. Не хочу, чтобы на свадьбе у меня был заметен огромный живот!

Я смотрю на них в отражении зеркала, которыми мы окружены со всех сторон. Так и хочется отвести взгляд от матери девушки, но у меня не получается. Наверное, такой должна быть настоящая и любящая мать, которая будет горой стоять за своего ребенка. Отстаивать его выбор. Поддерживать во всем. Жаль, что моя оказалась не такой. Ей абсолютно плевать на меня. На тот факт, что Альпарслан изменял мне все три года нашего брака. По ее мнению я должна была молча сидеть и продолжать жить с ним... Терпеть, как и по всей видимости и многие другие из наших родственников.

Но ей и этого было мало. Она еще и отцу черт знает что наплела. Боюсь представить, с какой интонацией на тот момент мама это подносила. Возможно, она просто боялась за брата и была уверена, что кроме Альпарслана ему никто не поможет... Скорее, все вкупе. Ведь будь все иначе с нашим разводом с Альпом, семья Чакырбейли стала бы врагом семьи Юсуповых.

Да, мамуль, к сожалению, я для тебя не имею никакого значения. А вот брат... Он для тебя куда важнее, раз о нем ты печешься.

Да только мама не учла: Альп давно строил планы, как со мной развестись. И нашел отличный способ заключить со мной сделку, которая выгодна обеим сторонам.

Он избавляется от меня, получив мою подпись в документах о разрыве брака. А я... Я всего лишь буду продолжать жить, уверенная, что с моей семьёй все в порядке.

— Успокойся, я все решу! — заверяет женщина, слегка улыбаясь. — Дочку в обиду не дам! И сделаю все, чтобы она была счастлива.

Уже выйдя на улицу, на свежий воздух, я судорожно глотаю ртом кислород. Хорошее настроение летит к черту. Прогнать из головы мысли о матери не получается до того момента, пока я не доезжаю до рабочего места. Благо, тут атмосфера настолько уютная и благоприятная, что удается полностью сконцентрироваться на работе.

— Молодец. Во вчерашних документах нашла всего две небольшие ошибки. Но это некритично вовсе, — хвалит меня Тамара Сергеевна, едва я сажусь за рабочее место и не включаю компьютер.

Она — правая рука Руслана, которая на протяжении двух недель просвещает меня в суть дела и делает это максимально лояльно. — Руслан Игнатович был прав, когда говорил, что ты умная девушка и быстро освоишь навыки новой работы, — продолжает Тамара Сергеевна.

— Бросьте, — отмахиваюсь я, пряча взгляд. То, что шеф был настолько уверен во мне — действительно смущает, но в то же время по телу разливается тепло. Не каждому суждено работать в такой компании и тем более иметь такого босса, который уверен в тебе на все сто процентов. — Это же несложно. Тем более, вы все объясняете очень хорошо.

— Не будь такой скромной, Дарина, — чувствую, как она улыбается. — Ладно, я ухожу. Кстати, в серой папке есть документы. Рассмотри их до двух, потому что в три ты поедешь домой.

Глава 28

Не понимаю причины, по которой я улыбаюсь. То ли настроение с утра благоприятное, то ли шеф на меня так влияет. Совершенно необъяснимое явление. Но моих чувств он кажется не разделяет.

— Знаю, что поздно сообщил, — нахмурившись произносит. — Самому буквально пятнадцать минут назад сказали. Иначе рано утром позвонил бы и тебе не пришлось бы приезжать сюда, — он разводит руками в стороны, не сводя с меня своих темных глаз.

— Да ничего страшного.— отмахиваюсь я. — Готовой быть к шести?

— Так точно, — Руслан явно расслабляется.

Он, наверное, подумал, что я... Откажусь? Да только не в моих это правилах, хоть и смена обстановки на меня влияет по разному и я порой забываюсь от непривычки в опыте общения с мужчинами, но все же прекрасно понимаю, что работа есть работа.

— Я поняла вас, Руслан Игнатович, — соглашаюсь тут же. — Буду готова к шести.

Руслан сначала выгибает бровь, тем самым будто спрашивая: «Снова решила выкать?». Ведь он не раз объяснял, что наедине можем отбросить формальности, однако я не могу так. Все же воспитание никто не отменял и субординацию тоже.

Около минуты он сканирует меня взглядом, а затем подавив усмешку, которая вовсю рвалась наружу, уходит, оставив меня наедине с самой собой. И с мыслями о матери... После той сцены в лифте, отчего вновь накатывает грусть и тоска. Возможно потому, что боюсь того, что повторю судьбу своей матери. Перейму у нее модель поведения.

Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза, гладя свой все ещё плоский живот. Нет, я не стану такой мамой, как моя. Я поддержу своего ребенка при любом раскладе. Я поддержу каждого своего ребенка, если этому будет суждено случиться! Никогда не буду делать выбор в пользу одного. Потому что к большому сожалению моя мать думает только о сыне.

После разговора с отцом я два дня пользовалась тем же номером телефона. И за этот небольшой промежуток времени мама не позвонила мне ни разу. И вроде бы, понятное дело, но все же было очень больно. Та же свекровь буквально разрывала телефон звонками. Писала сообщения, просила, чтобы я вышла на связь. И Альмира тоже…

Но не родная мать.

Должна ведь привыкнуть к такому равнодушию. Пора уже. Соответствующие выводы для себя я сделала. Не нужна я ей. Просто необходимо смириться. Другого варианта в любом случае у меня нет.

Когда я выхожу из здания, то натыкаюсь взглядом на машину с водителем, который предоставил мне Руслан. Не знаю существует ли такие слова благодарности, чтобы озвучить их ему, но я безмерно счастлива, что он так быстро вошел в мое положении и помог. Колоссальная удача, что теперь меня окружают такие люди.

Дома я оказываюсь как раз к трем часам. Набираю воду в ванной и лежу в ней около тридцати минут. Хочу расслабиться и настроиться на нужную волну, морально подготовившись к встрече, да только голова раскалывается от гнетущего роя мыслей, окутывающего сознание в доли секунды. А в области сердца ноет от боли, разрывающей грудную клетку. Не могу не думать о матери. Все же меня конкретно задела та сцена сегодня. Не могу отпустить ее ни на миг.

Мам, ну зачем ты так со мной? Зачем же так резать по живому, жестоко разделяя нас друг с другом? Делать выбор в пользу одного ребенка, явно давая понять, что другой уже не в приоритете… Зачем строить катакомбы и в три короба врать отцу?

Видимо, потому что иначе не может. Нужен виновник, и она его нашла.

Когда я выбираюсь из ванной, то первым делом направляюсь в гардероб. Необходимо посмотреть, какое платье стоит надеть сегодня. Руслан ведь не зря подчеркнул, что встреча состоится в роскошном ресторане, а не в каком-нибудь небольшом заведении по типу кофейни или чего-то еще.

Мне безусловно непривычно, так как я никогда не ходила на подобные встречи, поэтому подготовиться надо тщательнее и с особым лоском…

Я останавливаю свой выбор на изумрудном платье, в районе груди которого пайетками изображен необыкновенной красоты цветок. Я влюбилась в эту прелесть, увидев на манекене в торговом центре. Ну уж очень приглянулось мне, а когда примерила, то глаз оторвать не могла. Платье сидело на мне как вторая кожа, плавно повторяя изгибы тела, а где надо подчеркивая его достоинства. В том числе, открывая шею, удлиняя ее в разы и делая акцент на талии. Я даже не знала, что так могу выглядеть когда либо. Видимо совсем отвыкла от такого рода вещей. Обычно я ношу совсем иную одежду. То, в чем можно ходить ежедневно.

А после, немного задумавшись у кассы о прошлой жизни и о том, что я многое упустила… Я и вовсе пропустила момент оплаты. Сделала за меня это Рената, которая также восторженно разглядывала мой образ в примерочной. Я конечно была против этого, но подруга ни в какую не принимала отказов. Сказала, если делается от души, то никаких возражений быть не может. Я, покачав головой, пообещала сама себе, что тоже когда-нибудь отплачу ей той же монетой, когда ей будет это необходимо.

Присев за туалетный столик, я начинаю придирчиво разглядывать свое отражение в зеркале. Макияжем я практически не пользуюсь. Однако встреча требует того, поэтому я решаюсь на эксперименты и впервые беру яркие тени под тон своего платья.

Нужно выглядеть сногсшибательно, чтобы произвести впечатление на окружающих, которые будут присутствовать в ресторане. Да и хочется, чтобы Руслан остался довольным и ему не было стыдно за меня. К тому же, сей наряд однозначно придаст мне уверенности. По крайней мере, я хочу на это надеяться.

Прищурившись, я раздумываю о последнем немаловажном элементе образа. О волосах. Даже не знаю, что с ними сделать? Сначала я их аккуратно собираю, а затем и вовсе ищу в просторах интернета красивые прически. Однако мне ничего не нравится...

Вдруг со стороны кухни, мой телефон начинает подавать признаки жизни. Я тут же иду за ним, но принять звонок Руслана не успеваю… Он быстро отключается. Секундное промедление, и я вижу от него сообщение: