Наследие кагана

Глава 1

Айдария

Цокот лошадиных копыт и стук железных колес колымажки разносился по плотно вымощенной камнями дороге. Казалось, что повторяющийся монотонный звук отскакивал от нее, прыгал по стенам каменных теремов, скатывался по крышам, стремясь куда-то вдаль ближе к горизонту, где уже виднелись первые капли теплых лучей восходящего солнца.

Мое первое путешествие в колымажке, да еще и так далеко от родного и никогда непокидаемого города. Меня трясло от скорости и неровностей дороги, с каждой кочкой или же неудобным поворотом я слетала или подскакивала со своей, мягкой обшитой голубым бархатом, лавки. Мы выехали из столицы и шум, создаваемый колесами по камням, прекратился. Теперь мне оставалось терпеть лишь укачивания, тряску, стену пыли, тянущуюся за нами. Несмотря на плотно прилегающую маску к моему лицу, на зубах скрипели крупинки песка. Маска мешала мне дышать и потому я нервно ее пошатывала на своем лице. Мне кажется, что выбрать для моего путешествия полностью открытую колымажку с откидным верхом, способную уберечь меня лишь от палящего солнца и мелко моросящего дождя было большой ошибкой моего младшего брата.

Я прожигала спину извозчика своим взглядом: белые волосы завивались на его голове, а спина казалась тоньше, чем у меня. Впереди и позади моей роскошной колымажки было по трое сопровождающих меня ратников верхом на конях.

После нескольких часов езды, что я провела любуясь красотами наших земель, я поняла, что открытая повозка была подарком для меня. Поля, раскинувшись бесконечными просторами, сменялись возвышающимися над ними горами, вдали темнели лес и земли отшельников, людей отличных от нас - детей Темреса. Когда лес показался вблизи, колымажка остановилась и один из ратников что был впереди, спрыгнул с коня и направился ко мне. Моя рука инстинктивно коснулась маски, убедившись что она надежно скрывает мое лицо, я облегченно выдохнула, обдавая жаром своего дыхания и без того пыльное и липкое лицо.

- Айдария... – Сказал ратник и попытался вглядеться в единственную открытую часть моего лица. Моя маска показывала лишь маленькую часть левой стороны, а точнее половину щеки, глаз и часть лба. – Мы вынуждены сократить наш путь через лес. – Его голос звучал спокойно, а у меня все внутри похолодело, страх медленно стал сжимать меня в тиски.

- Там разбойничают дети Темреса, это слишком рискованно.

- Рискованно?! – Раздраженно бросил он – Рискованно катать вас по объездной дороге. Чем больше времени в пути, тем больше опасности. Мы проедем по лесной дороге! – Уверенно констатировал он.

- Я всецело доверяю тебе, Данис. Наши семьи идут плечо к плечу не одно поколение, но я сомневаюсь в правильности твоего решения.

Он усмехнулся.

- Айдария, я не первый год на службе, и с точностью говорю, что долгий путь куда опаснее. Мы сможем вас защитить. Темсущи дурно обучены и плохо организованны, вас сопровождают лучшие ратники нашего Альбиониума, вам не о чем волноваться.

Данис смотрел на меня своим бледным взглядом, его лицо было словно выточено из бледно-лунного камня, волосы были короткие и неаккуратно острижены, казалось, что кто-то издевательски клоками их повыдергивал. Я задержала взгляд на его голове, он смущенно погладил по ней ладонью.

- Вы будите что-то решать или вам нравится разглядывать мою прическу? Если она вас заинтересовала, могу подсказать название улицы, сходите и себе прическу поправите.

Я обиженно хмыкнула. Повисло молчание, все присутствующие уставились на меня в ожидании ответа. Хотя я понимала, что мое решение мало что изменит, Данис решит все по-своему. Сердце пугливо постукивало и чувство тревоги нарастало.

- Хорошо, сделаем, как ты сказал. – Неуверенно прошептала я.

Данис довольно кивнул и направился к лошади. А мой извозчик взглянул на меня глазами испуганного ягненка.

- Вы только что приняли решение, касающееся не только вас, темсущи в последнее время притихли, а как известно море затихает пред большим штормом.

- Данис не допустит, чтобы с нами что-то случилось.

Извозчик неуверенно закивал.

- Данис не допустит, чтобы с вами что-то случилось! – Возмущенно сказал мужчина и взмахнул поводьями, лошадь неторопливо тронулась, а моя колымажка снова затряслась.

Опасения извозчика мучили и меня. Я взволнованно вдыхала и выдыхала воздух, внутри холодом разливалось волнение и зловещее предчувствие. У меня не было причин не доверять решению Даниса, но все же, некое предчувствие меня одолевало.

Семья Даниса была на службе у семьи Кагана с самого начала наших времен. Еще когда мой предок Азим, сын самой Анул - нашей покровительницы, ступил на землю с прекрасными созданиями своей матери, предки Даниса поклялись защищать нашу семью. Мы въехали на лесную дорогу, она выглядела, словно кто-то острым лезвием разделил широкую ленту леса напополам. Жаркий зарождающийся день сменился прохладой лесного массива. В воздухе витал запах хвои и свежести, я удивленно смотрела на ели уходящие далеко к облакам. Я никогда не покидала терема Кагана, всегда находилась за закрытыми дверями, глубокими капюшонами, масками для приемов и легкой, но достаточно плотной вуалью, и ,вроде, я всегда на виду, но всегда скрыта. Как и сейчас меня отправляют в терем первого поселения, чтобы скрыть подальше от людских глаз. Когда моя дрожайшая мачеха сообщила, что у моего брата возникло желание отправить меня в терем предков, я не стала противиться, хотя я первая наследница своего отца и по всем традициям должна занять место предводителя. Мачеха, сославшись на мою болезнь, со своим великодушным желанием защитить меня, сказала, что они с моим братом решили меня отправить подальше от главного поселения. Мне было неприятно не только за то, что меня лишают моих корней и права наследования, но и то, что мой любимый брат хоть и организовал мое отправление, но даже не явился со мной попрощаться. Что может быть больнее предательства близкого? Я никогда не желала брату зла и потому его решение разбивало мне сердце и взращивало на него обиду.

Глава 2

Айдария

В полудреме я услышала, голоса за дверью, без особого желания с трудом я открыла глаза, которые тут же пожелали закрыться. Очень сложно выходить из состояния сна, особенно если тебе этого самого сна катастрофически мало. Прекратив бессмысленную борьбу с глазами, которые почему то предпочитали оставаться закрытыми, я стала вслушиваться в разговор за дверью

- Не смей заходить без стука! – Зазвучал твердый и властный голос, в котором я узнавала мелодичность Вагии. Я поморщилась, присутствие ведуньи за моей дверью говорило о том, что все случившиеся не страшные грезы и не галлюцинации.

- Мне просить позволения входить? Я ни рабыня и ни служанка. – Отвечал обиженный женский голос.

- Но и не хозяйка, к тебе бы кто-нибудь посмел ввалиться в жилище без приглашения, посмотрела, понравилось бы тебе такое.

Раздался резкий стук в дверь, я все еще не открывая очей села на кровать. Тело отозвалось тяжелой, ноющей болью. Я с трудом встала, стук повторился.

- Подождите, я не готова! – Крикнула я, боясь, что Зифа снова ворвется ко мне в жилище.

Быстрыми шагами я забежала за ширму, суетливо ища важный атрибут для скрытия своего лица. Я всмотрелась в маску, которая была с трещиной и потертостями, потом взглянула на свое лицо. Как говорится, из двух зол нужно было выбрать наименьшее, наименьшим оказался мой скрывающий лицо атрибут, все лучше, чем мое истинное лицо. Я приложила маску к лицу и торопливо стала завязывать тонкую шелковую ленту на затылке, когда я убедилась что маска села как влитая и прекрасно скрывает мое лицо, я взялась за ленту для волос. Приложив середину ленты на лоб, я стала аккуратно расправлять ее вокруг головы и, соединив на затылке, я стала туго обвивать оба конца ленты вокруг волос. После прожитых мною восьми зим, как раз в тот год моя мама покинула этот мир и перешла в мир мертвых, я приловчилась сама плести косы и прятать свои локоны под толщей атласных лент.

Убедившись, что я выгляжу подобающе, я тут же отворила дверь и вышла из мазанки на улицу. В суете сборов я даже не заметила, что солнце ярко освещает землю, день в самом разгаре.

Я снова осмотрела деревню, людей было немного, и каждый шел куда-то по своим делам, среди детей темсущи я увидела ребенка серебряного человека.

- Среди нас много серебряных людей, некоторые рождены от темсущи.

Я вздрогнула от неожиданности, около мазанки оперившись на стену, стояла Вагия. Ее боевой раскрас был смыт, но внизу меж ресничек кожа была словно выкрашена в черный.

- Разве такое может быть?

- Многие темсущи были рождены именно от серебряных людей, не смотря на ваш страх, не принятие мы с вами едины, и похоже больше чем вы думаете.

Я виновато опустила голову, я чувствовала вину пред этими людьми за все содеянное моими предками Каганами и старейшинами.

- Ты пришла писать письмо? – Вагия положительно кивнула.

- Я и вчера приходила, но ты спала.

Я немного растерялась и не совсем поняла сказанные ей слова.

- То есть как вчера?

- Проспала сутки и не заметила? – Вагия усмехнулась. – Мне бы такой же здоровый сон не помешал, но ведуньям видимо, суждено спать мало.

- Сутки, – растерянно повторила я. Странно, что после такого долгого и весьма спокойного сна я все равно чувствую себя уставшей и разбитой.

- Хлюпик извозчик просидел у двери в твою мазанку всю ночь, мне удалось его прогнать недавно, чтоб поел, а то и так его ветер сдувает.

- Так, а письмо?

- Будем писать, я послала Зифу за бумагой и чернилами.

К нам приближалась Зифа, она хихикала и заигрывала с моим извозчиком, он же выглядел на удивление бодро, и весьма спокойно от его прошлой истеричности и страха не осталось и следа. Когда веселая парочка к нам приблизилась, Вагия молча, взяла из рук Зифы бумагу, глиняную бутылочку, какие были у меня в мазанке, наполненные уходовыми средствами.

- Свободна. – Сказала Вагия, когда все что ей нужно для письма оказалась в ее руках. Зифа бросив на меня весьма неприязненный взгляд, удалилась. – И ты свободен.

- Вы не можете мне указывать, я вам не служу. И я останусь с наследницей Кагана.

Вагия была удивленна его наглости, это было заметно по выражению ее лица. Но она не стала спорить с извозчиком, а молча, направилась в мою мазанку.

- Мы должны держаться вместе. – Прошептал Аяз. – Просто я хочу, когда вы освободитесь от их плена, чтобы не забыли о том, кто не смотря ни на что, остался вам верен.

- А ты мне верен? – Переспросила я извозчика.

Он закивал.

- Если я выберусь отсюда, то и о тебе не забуду, мой верный друг и извозчик.

Аяз посмотрел на меня взглядом полного доверия, хотя мне показалось, что за его взглядом скрыто что-то еще, в такие моменты меня огорчает моя не проницательность.

Мы вошли в мазанку, Вагия уже сидела за столом, нетерпеливо постукивая пальцами по столу, глаза были устремлены в оконце, но казалась, что она смотрит на много дальше, чем я предполагаю. Не поворачивая своей головы, она сказала.

- Садись и пиши. – Я замялась на месте, а Аяз двинулся к приготовленному краю стола для написания письма.

- Не ты, – Вагия продолжала смотреть в оконце и постукивать пальцами по столу.

Я послушно села за стол, взяла перо и обмакнула его в открытую бутылочку с чернилами.

- Что писать?

Вагия повернулась и посмотрела мне в глаза, ее взгляд был холодный, пронизывающий до костей, мне казалась, что она видит меня сквозь маску, чувствует мой страх.

- Напиши правду, что ты теперь наша гостья, но до тех пор, пока не будет соглашения о перемирии, а если его не будет, то ты познаешь честь жертвы нашему Богу.

Из уст Вагии все звучало довольно просто, ну а в реальности все было весьма плачевно, какие слова можно подобрать, чтобы сказать брату, что он должен совершить невозможное.

«Дорогой мой брат, еще сутки назад я злилась на тебя за то, что ты отправил меня прочь от своих очей и даже не попрощался. Не пожелал, чтобы Анул сопровождала меня в пути. Не знаю, из-за моих глупых обид на тебя или же моя молитва не была услышана Богами, но я попала в беду, и надеяться мне не на кого кроме тебя. Знаю, что пока отец дышит ты, не примешь на себя бремя нашего предводителя, но сейчас этого требуют обстоятельства. Благодаря предательству Даниса я оказалась в землях Ярчая, и судьба моя решается не Богами, а детьми Темреса. Если тебе удастся занять место нашего больного отца и стать Каганом, и ты сможешь прекратить преследования темсущи, то я буду жить и вернусь в наш родной терем снова, под твою защиту. Если же этого не случится, я умру во славу их Бога Темреса, и после смерти я останусь без благословения Анул и скорее буду потерянна во тьме мертвого мира. Я не могу тебя заставить мне помочь да и молить об этом не буду, просто реши так, как велит тебе твое сердце и напиши ответ.

Глава 3

Хаким

Пока проходили сборы сестры в терем предков, я и носу не показывал из своих покоев. Не потому что не хотел видеть укоризненный взгляд сестры, которую я сначала лишил наследия, а теперь еще и родного дома, а лишь потому, что невыносимо больно было от того, что мне придется с ней расставаться. Я чувствовал все же свою вину перед ней за косвенное влияние на ее жизнь.

Айдария всегда была покладистая с редкими срывами бунтовщика, когда моя дорожающая матушка сделала все возможное чтобы я получил наследие стать Каганом вопреки права моего рождения, я почувствовал некое волнение, и настороженность, ожидая от моей сестры порыв завладеть тем, что и так принадлежит ей по праву, я не боялся заговоров от нее или же восстания, скорее я просто боялся ее лишиться потерять те мгновения, что мне нравилось с ней проводить, боялся потерять ее любовь и преданность, но она вынесла это достойно и, мне показалось, что она простит мне любой мой поступок из большой любви ко мне. Я желал скорее войти в главенство своего народа, но меня гложило чувство вины пред моей сестрой. Не смотря на то что родители считали что в силу своих врожденных особенностей Айдария не сможет повести народ, а точнее если маски будут сброшены народ попросту за ней не пойдет, я видел в ней нечто такое что может быть только у истинного правителя некая сила и удача. Вообще ее рождение и то, что она выжила среди нас - было само по себе чудо. Ее с детства запугивали смертью шагающей за ее спиной, из-за того что она родилась не такой как мы. Именно из-за таких предрассудков и опасности нависшей над моей сестрой, я всегда думал «будь я Каганом, я сломаю такие устои, докажу людям что не смотря на все различия в нас течет одна кровь».

Когда колымажка тронулась со двора, увозя мою Айдарию вдаль через лестные тропы в терем первого Кагана, я почувствовал тоску и некое облегчение. Все же идея матушки отправить ее подальше от всех интриг и косых взглядов старейшин была весьма удачна. Не только из-за безопасности сестры, но и из-за ее словно вечно-обвиняющего взгляда, к которому, как мне казалось раньше, я привык, но лишь когда она уехала, я понял, что привыкнуть к такому нельзя. Моя матушка искренне считала, что если истинное лицо Айдарии откроется, то старейшины обвинять и меня в грязнокровии и решатся на бунт освобождения народа от грязнокрового Кагана. Не смотря на то, что я считал силу нашего рода непоколебимой, ведь мои предки были Каганами с начала времен, опасался и все же пошел на поводу матери отправить Айдарию прочь от недобрых глаз.

После отъезда сестры состояния нашего больного отца ухудшилось, он пал в небытие и не приход в себя, заботы о наших землях пали на плечи старейшин которым, как мне казалось, нравился такой расклад. Наши молитвы были услышаны, и отец пришел в себя через несколько лун, и выглядел весьма бодрым, велел пригласить меня к нему в срочном порядке.

Я любил отца, но никогда не чувствовал с ним связь, коя была у него с Айдарией. Да и всегда при посещении отца мне казалась, что мой нос улавливает нотки запаха смерти, не приятный завивающий страх, давивший на меня ужасом, что смерть явилась не за мной, но все же она рядом и глядит на меня своим кровожадным и не испускающим из виду взглядом.

Я шагал по просторному коридору терема, в полу тьме почти растаявших свеч, сердце бешено колотилось, и было желание сбежать и не навещать отца. В смятении я остановился около полукруглой деревянной двери с вырезанными небесными узорами луны и звезд, все долг сына пересилил и я, потянув за кольцо двери, ввалился внутрь осознавая что из приличия даже не постучал.

Отец выглядел действительно бодро, казалось, что даже его лицо с болезненно-серого стало светлым со здоровым румянцем. В голове пронеслась мысль, что до первого снега мне не успеть стать Каганом, а значит - нужно будет ждать новую зиму. На мое не культурное появление отец усмехнулся.

- Мой дорогой Хаким, уже решил, что все принадлежит здесь ему и нет таких дверей, в которые нужно стучать. – Голос отца был сиплый и слабый, видимо вид больного бывает обманчив.

- Прости отец, очень спешил тебя повидать. – Я говорил учтиво с легкой полу улыбкой, но отец не обращая внимания на сказанное мной, махнул на меня раздраженно рукой.

- Плохо слышно, что говоришь, Айдарию мне позови...

- Так она отбыла, – растерянно сказал я, прекрасно помня, что я сообщал отцу о своем решении отправить сестру в терем первого Кагана, но в силу своего бессилия он лишь издал не однозначный хрип.

- Как посмел... – глосс зазвучал грозно, но в конце притих и стал слабым и хриплым. – Поди и прикажи, чтобы вернули ее.

- Как скажешь отец, – проговорил я еле сдерживая свою злость, из-за того что отец, зная что я его наследник, не просто ставит мои решения под сомнение, а и во все их отменяет.

- Волхва ко мне позови, хочу поговорить с ним, душу облегчить...- Он тяжко выдохнул. – Чувствую, Боги меня отпустили, но ненадолго...

- Что-то еще? – Поинтересовался я желаниями Кагана. На что он рассердился, видимо от моего весьма обозленного и немного потерянного вида.

- Да, как Айдарьюшка приедет, пусть идет к служителю знаний, и готовится принять свое наследие...

- Что! ... Как... Какое наследие?

- Наследие Кагана, она истинная наследница и мы не вправе идти супротив воли богов и переигрывать...

- Но она же... Давно же было решено что... – Отец жестом остановил поток моих возмущений и, прокашлявшись, от чего его лицо снова стало принимать серый болезненный цвет, заговорил.

- Снился мне сон Хаким, не понятный сон. Вижу, Айдарьюшка стоит на краю обрыва в пустоту и зовет меня, так по-детски наивно «Батюшка», я бегу к ней смотрю, а она в доспехах стоит в крови, в руках младенец мертвый, говорит мне «братик это мой, смотри, что с ним сотворили...» – На глазах старика вышли слезы... – Если займешь ты мое место не по праву и предназначению Богов, страшное случится...

Я закатил глаза, старик в порыве бреда увидел странный сон и приписал ему какую-то силу, будто Боги ему что-то хотели этим сказать. Но на самом деле это бред горячки сопровождающей его болезнь. Я неловко отшатнулся, и развернувшись лицом к двери, бросил ему через плече.

Глава 4

Айдария

На пятый день моего безделья с написания письма ко мне уже в потемках прибежала взъерошенная Зифа, с горящими глазами заявившая, что из Альбиониума пришел ответ и их вождь ждет меня на собрании поселения. Я поторопила пребывающего в полудреме Аяза, и мы отправились в назначенное время.

По всему поселению были расставленные огненные пламенники, они тускло освящали гнетущую темноту, в центре в обложенном камнями овале был разведен высокий костер, вокруг которого толпились темсущи, Вагия сидела на земле около костра, на коленях у нее покоилась голова медведя. Хотя в полутьме я не видела лиц собравшихся, но мне казалось, что их взоры были направлены на меня. Я шла к вождю, который стоял чуть поодаль Вагии со свертком в руках, шла узнавать не только свою судьбу, но и судьбу всех жителей земель Ярчая, которые раскидывались на огромные расстояния заброшенного лунными людьми леса. Когда я приблизилась к вождю, он без лишних слов и не нужных приветствий протянул мне сверток, на мое удивление он был намного тяжелее обычного письма.

С дрожью в руках я развернула сверток, и сразу же мне в руки попал маленький стеклянный бутылек с деревянной пробкой, наполненный непонятной жидкостью. Я сжала его в своей ладони, и заглянула в письмо, аккуратные буквы теснились на белой бумаге, мои глаза побежали по тексту и с каждым прочтенным словом, меня одолевала тревога.

«Дорогая моя Айдария, пишет тебя твоя мачеха Сенвара, прости Хакима, он очень занят, организовывая скорбные колокола по вашему отцу. Всем сердцем я тебе сочувствую и разделяю твою потерю. То, что ты просишь у своего брата, это немыслимо, и как ты сама понимаешь - ни один из старейшин не пойдет на это. Если Хаким после принятия статуса нашего Кагана начнет решать проблемы темсущи, а не своего народа - возникнет бунт, старейшины поставят под сомнения правление твоего брата и на наших землях настанут смутные времена, наш народ будет, как обезглавленная курица двигаться, не зная куда, дабы избежать своей гибели. Если Боги считают, что ты должна стать жертвой во благо серебряных людей да будет так. « Пусть Анул освятит твой путь в мир мертвых» Напоследок хочу тебе сказать, что ты была сильной и очень умной девочкой. Прими себя и полюби хотя бы перед смертью.

Аяз, ели ты действительно всегда находишься при моей падчерице, то ты знаешь что делать, твоя задача прекратить ее страдания и не дать ей погибнуть на алтаре у темного Бога. Посылаю тебе средство, которым ты с легкостью прекратишь ее страдания. После того как ты докажешь свою преданность мне, я тебя щедро награжу.

Темсущи вы готовы развязать войну против нашего народа, пусть будет так, нашим Богам удавалась сдерживать приход войны на наши земли, благо жертвам наших ратников ноги темсущи не топтали наши земли и не убивали простых жителей, я искреннее верю, что Боги нас уберегут. Поэтому прежде чем выступать на наши земли знайте, что наши ратники придут на ваши земли и будут мстить за каждого погибшего от вашей руки жителя Альбиониума.

Мать Кагана Альбиониума Сенвара»

Слезы посыпались из моих глаз, я упала на колени, жадно глотая воздух. Нож предательства, вонзившийся в мое сердце, только что уничтожил меня. Я закричала от той боли, что не могла больше сдерживать, я бросила склянку в костер, скомкав письмо, бросила подле себя. Боль разжигала во мне ярость, я кричала навзрыд, не узнавая собственного голоса. Я силой сдернула маску и отбросила ее в сторону и растянула ворот рубахи, что скрывал мою шею. Не поднимая головы, я продолжала выплескивать свою боль через рыдания. Вождь темсущи поднял с земли скомканный лист бумаги и зачитал вслух. Слезы боли и ярости сменил стыд и чувство безвыходности.

Дочитав последнее, он произнес.

- Да будет так, в безлунную ночь кровь девушки прольется в пещере Темреса.

Он снова скомкал письмо и бросил его в огонь. Я, уставшая от бесполезных рыданий, поднялась на ноги.

- Нет! – Яростно и довольно громко проговорила я. – Я не жертва.

Их вождь оглянулся и, усмехнувшись, сказал.

- Что может простая девчонка!? Твой отец мертв, а брат от тебя отказался, ты умрешь, а мы развяжем войну с Альбиониумом, чтобы прекратить убийства темсущи.

Я сделала пару шагов и подошла к вождю достаточно близко. Подняв голову, я проговорила.

- Во мне течет кровь сына Анул, я первый ребенок истинного Кагана и у меня намного больше прав на наследия моего отца.

Он испуганно стал всматриваться в мое лицо, различая игру тени и истинные черты моего лица. Он испуганно отпрянул от меня.

- Что ты такое? Это не возможно...

Я сделала еще несколько уверенных шагов поближе к костру, чтобы мое лицо было освещено, и каждый любопытный мог его увидеть.

Все что я так тщательно скрывала с детства, отрылось взору людей, каких принято считать врагами. Мои разные глаза, один бледно голубой, словно окутанный белой пеленой, другой зеленый намного ярче, чем бывает у серебряных людей. Левая часть лица, что чаще всего открывалась людскому взору, была лишь пятном белоснежной кожи, которая плавно переходила в светлую, но более насыщенную кожу, как у темсущи, по шее шли крупные и мелкие пятно насыщенной кожи. В толпе послышались удивленные возгласы. Даже Вагия, сидя мирно на земле, приподнялась и подошла ко мне ближе, чтобы рассмотреть.

- С вашей помощью я заберу то, что мне положено по праву, и когда я займу место Кагана я прекращу преследования вашего народа.

- А как же старейшины? – Поинтересовался вождь.

- Они умрут во славу богам! – Я сама боялась того что говорила, но выбора у меня не было, я жаждала отмщения и справедливости.

Я не источала бойкость и уверенность, но слышала согласные со мной возгласы.

Я с вызовом взглянула на вождя.

- Если войны не миновать, так помогите мне занять свое место, не нужно развязывать войну на долгие зимы. – Голос мой уже звучал тверже и уверенней, но судя по выражению лица их вождя, мне казалось, что он еще не пришел в себя от увиденного.

Глава 5

Айдария

Я встала с трудом, у меня не было сил, я чувствовала себя опустошенной и потерянной, да еще и неизвестность заставляла меня нервничать. Я не знала, что будет дальше и захочет ли вождь землей Ярчая помогать мне, завоевывать то, что и так принадлежит мне по праву наследия. Водные омовения привели меня в более или менее живой вид, по крайней мере - снаружи. Я не собирая и даже не причесывая волосы, пошла искать вождя, для того чтобы узнать свою судьбу. Как бы мы все не сопротивлялись, но зачастую наша дальнейшая жизнь зависит от людей, а не от Богов.

Жители поселения трудились, дети играли от вчерашнего костра остались лишь овалом выложенные камни и пепел, я загляделась на пепел костра, хотя для меня он был символом руин моей развалившийся жалкой жизни. Из-за неосмотрительности я столкнулась с человеком и, теряя равновесие, запуталась в собственных ногах, но мне удалось на них удержаться.

- Куда же вы так спешите, Айдария? – Ехидно поинтересовался Данис.

- Ну, точно не к тебе на встречу, – не уступая в ехидности, ответила я.

Он оглянулся по сторонам и, приметив, что мы не привлекаем лишнего внимания, стал меня обходить и без стеснений разглядывать.

- Все еще хуже, чем я представлял. – Констатировал он мои природные уродства.

- Ах, так ты меня представлял, да уж тяжела служба ратника фантазирующего, что же скрывается за маской наследницы.

Он уязвлено захлопал глазами и раздраженно вскинул голову.

- Да что там я фантазировал, весь Альбиониум о тебе шушукается. Кто-то, кстати считал, что ты невероятно прекрасна, поэтому Каган скрывает тебя, чтобы не ослепила никого своей красотой. Но я, как более умный представитель серебряных людей, знал, что там скрывается какое-то уродство и оказался прав!

- Ты не только самый умный представитель серебряных людей, но еще и самый жалкий, птенчик, выпавший из гнезда, не смог забраться и решил стать грызуном!

- Ну а ты родилась в семье прекрасных белых лебедей, но по факту ты просто глупая, неказистая курица с осыпавшимся клочками оперением.

Меня возмущало каждое слово, сказанное этим жалким предателем.

- Может я и не так прекрасна, как вы белые изящные лебеди, но я не глупа, так что говори, но не заговаривайся! – Я задела Даниса плечом и направилась прочь, но он придержал меня за руку.

- Говоришь, не глупа?! Ты как безропотная курица приняла то, что тебя лишили твоего законного наследия, да еще и забросила обучение...

Я его перебила не в силах слушать.

- Ой-ой, а ты что в служители знаний теперь записался.

- Нет, просто размышляю, что может предложить вождю Ярчая плохо образованная курица, которая ни в седле не усидит да и отпор даже маленькому ребенку дать не сможет. Ты хочешь быть во главе их войска? Понятия не имея, как удержать меч в руках.

У меня все внутри предательски екнуло и похолодело, Данис был прав, но я не могла согласиться с ним, или же просто молча уйти.

- А ты не только фантазировал, что у меня под маской, но и неустанно следил за мной, будет ли меня слушать вождь или нет - это не твоя забота.

Я резко выдернула руку, которую Данис до сих пор крепко сжимал, и уверенно двинулась вперед.

- Вы не особо ладите. – Я вздрогнула от неожиданности, около плетеного из веток забора стоял темсущи с огненными волосами, которого я уже встречала, когда только сюда прибыла.

- Ты меня напугал.

- У серебряных людей Каганы такие пугливые? – Расплываясь в улыбке, спросил он.

- В том то и дело что нет, видимо, поэтому я и не Каган. – Я сказала это на много грустнее, чем мне бы этого хотелось.

- Но может тебе представиться возможность им стать, – постарался меня подбодрить темсущи.

- У вас, у темсущи принято вести беседы, но не называть своего имени?

Мужчина усмехнулся.

- Прости, я Саяр, я брат твоей помощницы Зифы.

- Мне очень приятно с тобой познакомиться, а где Зифа я ее сегодня не видела.

- У нее дела, захочет, сама потом тебе расскажет.

Я кивнула.

- А ты вышла, чтобы полюбоваться поселением или кого-то ищешь? Если ищешь своего трусливого извозчика, то он отправился к реке, уж не знаю зачем.

- Я не ищу Аяза, но спасибо. А откуда ты...

- Знаешь, что мой извозчик трусливый хлюпик? – закончил за меня Саяр вопрос, хотя конечно я хотела задать его иначе, но суть абсолютно совпала.

- Юзим разболтал, он не такой молчун как может показаться на первый взгляд. – Темсущи расплылся в улыбке.

- Вообще-то я ищу вашего вождя.

- Таифа? – Вскидывая слегка голову вверх, спросил Саяр.

- Да его, или у вас есть другой?

- Нет, другого нет, не думаю что он тебя примет, но могу проводить тебя. Он, наверное, сейчас на источниках просит совета у Темреса.

- Тогда подождем, пока он посоветуется? – Спросила я и почувствовала себя глупо, но мужчина продолжал улыбаться своей согревающей улыбкой.

- Потом уж точно говорить не станет, я думаю, он хочет дождаться жреца, прежде чем дать тебе ответ. – Саяр двинулся вперед, – ну ты идешь?

Я последовала за ним.

- А жрец, кто он?

- Ну, у вас волхвы, а у нас жрецы, точнее жрец - он у нас один.

- Я думала, что проводники с вашим Богом это плачущие ведуньи.

Он усмехнулся.

- Многие серебряные так думают, но на самом деле ведуньи не совсем проводники, они скорее воины-защитники его интересов. А вот жрец, он общается с Богом! И тот посылает ему виденье прошлого или будущего, но чтобы заглянуть вперед или назад нужно много сил...

- Ведуньи воины.. Хм.. Интересно.. Поэтому они могут управлять животными для сражений.

- Ничего вы все-таки не знаете о нас, жители Альбиониума. – Сказал с тоской в голосе Саяр. – Ведуньи не могут управлять животными.

- Но, а как же ...

Темсущи снова меня перебил. Может я действительно мало знала о культуре и традициях темсущи, но единственное, что я знала наверняка, что многим стоит получиться манерам.

- Вагия не управляет медведем, он ей даже не служит... Она всегда говорит, что он друг, а не прислужник, просто Вагия заботится о медведе, а медведь заботится о ней, – мужчина пожал плечами и глубоко о чем-то задумался. - А почему нет? – Спросил меня серьезно темсущи – Он живой, а значит, может любить и ценить, дарить заботу.