Наследница Драконьего пламени

Глава 1. Послеродовая депрессия

Утром в комнате становилось так жарко, что даже распахнутые окна не помогали. Высокая влажность и горячее солнце превращали долину Тедеско в настоящий парник. Неудивительно, что семья славилась богатыми урожаями и отвозила свои продукты даже к имперскому двору. Тира каждый день просила Диану наполнять вазочки кусками льда и расставляла их по комнате, надеясь снизить температуру. К вечеру становилось терпимее, но утреннее солнце вновь превращало всё поместье в жаровню.

Большую часть дня Тира проводила у озера, в тени деревьев и в прохладе. Адаму там было хорошо, он крепко спал, изредка требуя еды, и почти не плакал. Кинг сказал, что во сне он собирает магию со всего мира, набирается сил и крепнет, и очень скоро его магия начнёт проявляться. Немного пугало понимание, что её крошка сын — особенный, до чертиков опасный и сильный маг, но пока он слаб, то будет целью для других, желающих заполучить себе его силы. Магия в их мире ослабла, почти исчезла, и редко когда дети обладали хоть каким-то даром. А в Адаме течёт кровь многих представительных и властных домов.

Тира немного переживала, что Адаму не хватит магии для подпитки, но Кинг уверил, что всё работает наоборот — чем больше Адаму требуется, тем больше этой магии будет появляться. Адам будет генерировать магию вокруг себя и подпитывать остальных. Тира сама замечала, что с каждым днём её огонёк крепчает.

Замечательный тихий малыш нравился всем — а магические существа и вовсе были от него без ума. Алька спал с ним в одной корзине, а элементаль дежурил по ночам, укачивал или поправлял одеяло. Тира не боялась оставлять малыша одного, выходя на утреннюю прогулку, всегда была уверена, что о нём позаботятся и защитят.

Маленький беззащитный комочек радости. Вот как хотелось его назвать. Тира любовалась сыном, возилась с ним всё свободное время и только в заботе о нём находила утешение. Всё остальное... в остальном жизнь в доме Тедеско претерпела существенные изменения.

Эрика, молодая жена Лаара, шумная и жизнерадостная, перевернула весь дом с ног на голову. Общительная и наглая, она требовала внимания и уважения. И наложница стала главным объектом её домогательств. Тира не знала, чем это заслужила. Возможно, Эрика так пыталась с ней подружиться. Но Тире и шагу не давали ступить: её тянули во все игры и шалости. Эрика требовала рассказать о магии, о родах и даже о самых интимных вещах. А ещё ей очень нравилось слушать клавесин, потому Тире пришлось вспомнить уроки музыки и развлекать шумную невестку.

Но не это стало серьёзной проблемой. Намного больше Тиру тревожила приехавшая в дом Офелия из дома Мартинелли. Младшая дочь одного из братьев короля. Невеста Рэмиля.

Рэм привёз её, пока Тира приходила в себя после операции. Почти декаду ей было сложно вставать. Из-за магии сына лекарства Кинга почти не действовали и рана плохо заживала. Зато шрам остался совсем крошечный, еле заметная тонкая полоса. Раньше, когда рождалось много сильных магов, в моде были платья со вставкой из прозрачной ткани. Женщины хвастались количеством шрамов при дворе, нередко эти шрамы дорисовывали, чтобы подчеркнуть плодовитость. В последние столетия магов-лекарей не хватало даже для старшей аристократии, и былые традиции канули в лету. Шрам после родов стал редкостью.

Пока Тира поправлялась, её часто навещали Макс и София, помогали с младенцем и развлекали разговорами. Рэмиль заглядывал редко, целовал сына, спрашивал о её самочувствии и сбегал, пряча глаза. Тира не хотела устраивать ревнивых сцен, но эмоции просто разрывали: сейчас ей нужна была поддержка, любая помощь, а Рэм так эгоистично устраивал собственную жизнь.

На столе её дожидались задания из академии, ей давно пора было ими заняться, но Тира то и дело находила для себя отговорки: Адам совсем кроха и ему нужна мама рядом, София в летний зной изнывает и Тира проводила с ней время, а Макс хоть и не понимал этого, скучал по истинной и то и дело прибегал, расспрашивать про Элизу.

Тира постоянно была занята, общалась с семьёй, заботилась о сыне и дракончике. И ждала, когда Рэм придёт к ней и поговорит.

И она, наверное, совсем бы сошла с ума от тоски, если бы Рэмиль проводил это время с Офелией. Но приехавшую невесту он игнорировал, корпел над учебниками, лишь изредка появляясь на общих ужинах. Офелия же за ним бегала, ища внимания, и временами перегибала палку, требуя его присутствия. Рэм делал вид, что не замечает её стараний, и невеста дула губы и показательно ревела. Тира в такие моменты с трудом сдерживала смех, а вот Эрика хохотала в голос, задевая и без того закомплексованную девушку.

***

Закончив пеленать сына, Тира положила его в корзину. Элементаль отыскал где-то в своих тайниках удобную переноску для младенцев, какие в древние времена плели магички для своих малышей. Корзина была прочнее и комфортнее, чем выглядела на первый взгляд, и Тень уверял, что мальчику в такой переноске не страшны никакие падения, зной солнца или сильный холод.

— Ну и жара! — Эрика обнаглела настолько, что ворвалась в её комнату без приглашения.

— У тебя дома холоднее? — дежурно поддерживая беседу, спросила Тира.

— Да, иногда выпадают жаркие дни, но ветер сдувает тепло очень быстро.

— Может, тогда вернёшься домой?

— А ты скучать не будешь? — Эрика забралась к ней на кровать и, столкнув Альку, пристроилась рядом с сонным Адамом.

— Как-нибудь переживу, — хмыкнула Тира.

— Зря ты меня гонишь. Я уеду, и Офелия начнёт распоряжаться тут словно хозяйка, — мрачно заметила Эрика, и Тира поджала губы, понимая, что она права. — Лучше давай придумаем, как её выжить отсюда.

— Рэмиль хотел заключить политический брак и своего добился, — хмуро оборвала её Тира.

— Рэмиль бегал вокруг тебя козликом, а теперь прячется в библиотеке. Себе хотя бы не ври — много слез по нему пролила?

— Вот ещё! — Тира отвернулась, пряча эмоции. Эрика прозорливая, лезла куда не следует. Тира не желала говорить про Рэма и ещё меньше хотела говорить про Офелию.

Глава 2. У разбитого корыта

Тира вернулась в дом к ужину. Проскользнула незаметно в свою комнату, переживая, что Рэм будет её сторожить. Но того и след простыл. Вроде хорошо, что не приходится прятаться, и обидно, что Рэм так быстро сдался. Тира вздохнула, чувствуя себя дурочкой. Влюблённой и очень глупой.

Она поправила Адаму одеяльце, привела себя в порядок и вышла к ужину, надеясь, что ей хватит сил держать лицо перед огромной семьёй и не расклеиться снова. Тедеско каждый вечер собирались на четвёртом этаже, распахивали окна, позволяя свежему воздуху наполнять помещение. После ужина все общались, играли в настольные игры и музицировали. Приятные часы перед сном сближали всех членов большого дома, и Тира давно считала их своей семьёй. Но сегодня совсем не было настроения.

Она привычно заняла своё место, поставила в ногах корзину со спящим сыном. Рядом села София, улыбнулась малышу и поприветствовала подругу. Она обещала поехать с Тирой в академию и присматривать там за ребёнком, даже согласилась стать кормилицей на время, пока Тира будет занята. Кинг поможет ей с зельями, чтобы к ней пришло молоко, а Тира спокойно сможет учиться. И если первое время Тире казалось, что она отнимает у Софии счастливые годы юности, то, смотря, как она заботится о ребёнке и светится рядом с малышом, успокоилась — Софии это в радость, и помощь в академии Тире действительно понадобится.

В зале постепенно собирались жители дома, Тира приветственно кивала им, получая в ответ улыбки и тёплые слова. Эта мягкая и обычно незаметная поддержка растопила лёд в сердце, Тира понимала, что злится и обижена лишь потому, что Рэмиль не умел объясняться и вместо долгожданного признания предложил ей стать любовницей. Стоило успокоиться и упорядочить в голове сказанное, и Тира расстроилась ещё сильнее, но теперь из-за своего жёсткого и неразумного ответа. Что мешало ей высказаться, объясниться и показать свои эмоции? Может, стоило залепить Рэму пощёчину и потребовать считаться с её чувствами?

Одним из последних к столу пришёл Рэмиль. Встретившись с Тирой взглядом, он замер, словно собирался что-то сказать, но поджал губы, опустил глаза. Отвернулся и молча направился к своему месту — во главу стола, где рядом сидела Офелия. Тира сглотнула комок в горле, сама не зная, на что надеялась. Они с Рэмилем то и дело ходили по тонкой грани между чем-то ярким и оглушающе тёмным. Тира пыталась с ним сблизиться, но с каждый разговором между ними всё больше увеличивалась пропасть. Она просто наложница и, лишённая дома, не нужна амбициозному наследнику рода Тедеско. Рэмиль хотел найти защиту для дома — и этого добился. А всё, что осталось Тире: случайные встречи, мимолётные взгляды и бесконечное множество пустых слов, от которых тепло и горько на сердце.

Эрика отвлекла от тяжёлых мыслей очередным громким разговором. Тира отвечала невпопад, ловя себя на том, что следит за Рэмилем, невольно пытается поймать его взгляд. Спорить с чувствами глупо, Тира не могла спрятаться от навязчивого желания просто смотреть, искать и верить в его поддержку. Рэмиль сидел тихо, опустив глаза, не обращал внимания на невесту, что извертелась, пытаясь его растормошить. И, погружённый в свои мысли, Рэм выглядел слишком привлекательно — трагически прекрасно. Тира ущипнула себя за локоть, чтобы не отвлекаться и не забывать есть. Ужасно неловко и глупо. Рэм сидит рядом с невестой, а Тира, как глупая наивная девчонка, смотрит на него и не может отвести взгляда.

— Рэмиль, — требовательный голос Офелии привлёк всеобщее внимание, — ты вообще меня не слушаешь.

— Слушаю, — ответил тот равнодушно.

— Тогда повтори, что я сказала! — потребовала девушка. — Я говорила с тобой о свадебных нарядах, неужели тебе всё равно?!

— Мне всё равно, — произнёс тот словно на автомате, но Офелия приняла это на свой счёт и её лицо залила краска.

Знакомая картина. Ещё мгновение, и начнётся очередная истерика.

— Тира! — Эрика резко поднялась. — Развлеки нас музыкой!

— Хорошо.

Уж лучше сесть за клавиши, чем слушать крики избалованной принцессы, тем более ужин закончен, слуги уже убирали со стола.

Эрика с готовностью всучила ей ноты, открыла невпопад, но Тира знала мелодию — помнила её ещё с детства, когда мама тихо напевала ей перед сном успокаивающую и грустную колыбельную. Самое то под испорченное настроение.

За окном появились первые звёздочки, слуги расставили светильники, освещая клавесин. Тира откинула крышку и с силой надавила на клавиши, заглушая раздражающий голос. Прежде она считала себя терпеливой и уравновешенной, как и положено наследнице старшей аристократии. Тира держалась гордо и строго, сейчас же ей хотелось схватить тарелку и швырнуть ту в Офелию, чтобы она наконец замолчала.

Приятная мелодия наполнила помещение, Офелия какое-то время пыталась перекричать клавесин, но к Тире присоединилась Надин с флейтой, и невеста обиженно замолкла. Сложила руки на груди и надулась недовольно. Рэмиль, словно одеревеневший, достал книгу и, кажется, даже не дышал. Он прятался в учёбе и от Тиры, и от своей будущей жены, но, кажется, это мало помогало.

Мелодия встревожила воспоминания, Тира надеялась отвлечься, но музыка вернула к прошлому. К дому, к оставленному привычному образу жизни. К своей комнате, где ещё мама заказывала ей шкафчики и кровать. И где под половицами остался спрятанный мамин подарок — красивый лук. Тира, пусть и не желала возвращаться в дом Хьюго, так или иначе, скучала по прежней жизни. По тому спокойному и размеренному ритму, в котором она росла. В доме Тедеско всё иначе — шумно, быстро, спешно. Суетливо и громко. Вся семья Луиса была яркой и общительной, Эрика добавила веселья, а Офелия принесла склоки. Тира пыталась сосредоточиться на музыке, но шум за столом всё равно раздражал. Успокоиться у неё не получилось, мелодия закончилась, прежде чем буря в душе улеглась, но продолжать не хотелось. Даже Надин заметила, что у Тиры дрожат руки, и сама прикрыла крышку клавесина.

— Тира, сыграй ещё! — требовательно воскликнула Эрика, не заметив её состояния.

Глава 3. Истинная пара

Кинг вздрогнул при появлении брата, но быстро взял себя в руки, вскинул подбородок и выпрямил спину. Словно не чувствуя вины.

— Я знал, что тебе не понравится этот план, — Кинг говорил холодно, но смотрел на Луиса с уважением, — но уверен, ты так и не смирился со смертью Арианы. Если бы Тирелла не пострадала, если бы не пришла просить у тебя помощи, ты был бы рад узнать, что Лаурент опозорен, а его наследница обручена с Милани и обесчестила его драгоценное имя...

— Нет! — голос Луиса звучал жёстко. — Я никогда не желал мстить за Ариану и уж тем более таким способом.

Тира не собиралась слушать их разборки, она встала, все ещё не поднимая глаз, но Луис её остановил, перехватил за руку и сжал так сильно, что Тире не удалось вырваться.

— Тебе не следовало её принимать, — сквозь зубы прошипел Кинг. — Может, ты забыл, как обошёлся с нами Лаурент? Забыл, что мы потеряли всю семью?

— Тирелла — просто дитя, ребёнок. Она пришла в наш дом, ища защиты. А Тедеско никогда прежде не отказывались принимать наложниц.

— Ты отказывал женщинам почти двадцать лет! Не принимал новых наложниц, сколько бы я ни просил, но принял эту девчонку, кровь Лаурента, убийцы...

Тира вздрогнула от громкого звука пощёчины. Луис всегда казался ей мягким, спокойным и очень тихим. Сейчас же в его взгляде проявилась твёрдость, присущая главам дома. И гнев на брата проявил его истинную суть. Кинг говорил, что Тедеско были слабыми, разорёнными, но за прошедшие годы Луис вернул дому былое величие. Мягким и спокойным Луис был лишь для семьи. Сейчас он даже выглядел иначе: выше и крепче, его седые волосы казались серебряными, а не мёртвыми.

— Предложение Императора всё ещё в силе? — тихо спросил он у Кинга.

— Да.

— Тогда я меняю своё решение и отправляю тебя служить ко двору, — заявил Луис, а Кинг свёл брови и склонил голову.

— Ты хочешь выставить меня из нашего дома? — теперь он был не таким уверенным.

— Семье пойдёт на пользу, если кто-то из нас займёт место подле Императора. Ты сможешь вернуться, когда Тирелла тебя простит.

Услышав своё имя, Тира вздрогнула. Она не хотела, чтобы на неё перекладывали ответственность за подобное решение, но и не желала, чтобы Кинг оставался с ней в одном доме, поэтому кивнула, соглашаясь.

— Пойдём в мой кабинет, Тирелла, — пригласил её Луис.

Тира предпочла бы отправиться к себе и спрятаться от тех, кто причинил ей боль. А не продолжать этот бессмысленный разговор или слушать новые оправдания. Луис будет оправдываться. В отличие от Кинга, тот не желал ей зла. Но от этого не становилось проще, потому что сейчас Тире казалось — она потеряла в них веру.

— А тебе, брат, советую собирать вещи и уехать сейчас же.

Кинг снова склонил голову, безропотно принимая указ главы Дома. Луис, не глядя более на него, развернулся и вышел в коридор, потянув Тиру за собой. Возможно, ей хватило бы сил вырваться и сбежать, но из-за подавленного состояния она плохо соображала и сама не заметила, как послушно направилась следом.

Луис привёл её не в кабинет, а в свою комнату. Несмотря на летний зной, тут было прохладно, Диана своей магией избавляла от жара, тут даже дышалось легче. Напротив камина, так же как и в спальне наложницы, расположился чайный столик, вокруг красивым полукругом были раскиданы подушки, стоял диван и кресло. Между ними, удобно свернувшись, на каменном полу лежала Диана.

Луис усадил Тиру на диван, прямо напротив жены. Диана была не одна, рядом с ней, беззаботно раскинув руки, лежал маленький сын. Женщина следила за его покоем и с появлением гостей, плавно поднялась, придерживая Мио на руках, и отнесла его на кровать.

— Все, что было сказано, пусть останется между нами. Я знаю, ты привязалась к моим детям и племянникам, им не стоит знать лишнего, — сказал Луис, усаживаясь в глубокое кресло рядом со столиком.

— Я понимаю, — Тира отвела взгляд, она бы и с Луисом не говорила, спрятала все в себе и... Наверное, лучше всего уехать к Марине, отвлечься и пожить с тётушкой до начала учёбы. — Что из нашего разговора ты слышал?

— Достаточно, — Луис придвинул к себе чайный набор, поставил маленький серебряный чайник на огненный камень, открыл коробку с заваркой, но та оказалась пуста. — Диана, принеси ещё чаю, прошу.

Диана покорно поднялась и, двигаясь грациозно, словно кошка, направилась в соседнюю комнату. Чайник закипел к её возвращению, Диана быстро разложила листья в кружки и залила кипятком. Как только цвет воды потемнел, она провела ладонью над паром и температура упала. Такие маленькие детали, но они ярко показывали заботу. Диана все так же любила мужа, спустя много лет ожиданий, она старалась для него, окружая новую семью вниманием.

— Спасибо, — Тира сделала большой глоток, сглатывая накопившуюся горечь, теперь она понимала, что пойти к Луису было хорошей идеей, у себя она бы просто ревела.

— Не вини Кинга, — тихо произнёс тот, — он слаб в своих желаниях. И глуп.

Тира сделала ещё глоток, чтобы не пришлось отвечать. Глупость — не оправдание, и Кинг не мальчик, чтобы так ошибаться. Он намеренно дал Милани зелье, намеренно хотел ей навредить. Пусть Кинг желал отомстить, пусть у него были причины — Тира в этом не виновата.

— Ариана была моей Истинной парой, — произнёс Луис тихо, а Тира вздрогнула. Она читала про Ариану в книге с историей семьи и знала о её гибели, но нигде не было сказано об их связи.

— Я соболезную, — произнесла она, невольно касаясь своего плеча.

— Там, на поле боя, мы попали в ловушку. Маги уничтожали моих людей одного за другим, но я не мог сосредоточиться и вести военные действия, — голос Луиса дрогнул. — Ариана сгорела у меня на глазах. Заживо вспыхнула чёрным пламенем и превратилась в пепел, — взгляд его казался пустым, смотрящим в прошлое. — Она носила третьего ребёнка, и я не хотел брать её на войну. Но она настояла, Ариана была гордая и упрямая. Удивительно, как она была на тебя похожа... Я не умел ей отказывать. А потеряв её, я потерял и себя. Мои люди погибли из-за моей слабости. Любовь делает людей слабыми и глупыми. Она и меня сделала таким, ослепила, и я проиграл войну, потеряв свою Истинную пару, всех наших женщин, моих братьев и подставив под удар репутацию Дома. Я вёл их, был их лидером, но когда Ариана погибла, забыл об осторожности, мой рассудок был затуманен, и я сам загнал нас всех в ловушку. Это стоило нам многого. Стоило нам всего.

Глава 4. Доминация

Предупреждение: тяжелая глава, Милани никогда не были хорошими ребятами.

Тира отчаянно хлестала кобылку, заставляя её бежать, но та, уже давно не юная, быстро потеряла скорость и стала сбиваться с темпа. К ним приближались, наездники, почти догоняли, и Тира чувствовала их тяжёлое дыхание за спиной. От напряжения свело спину, она, то и дело оборачиваясь, направляла Рокки то к пастбищам, то вновь к дорожному тракту. Тира очень надеялась встретить патруль, кого-то из охраны Хьюго, её узнают и помогут. Но, возможно, отец запретил помогать изгнанной дочери.

Преследователи скакали с ней вровень, Тира видела разъярённое лицо Кноба, оказавшегося впереди остальных. Он то и дело старался перехватить у неё поводья, но Тира отталкивала его ногой. Пытаясь скрыться, она свернула к просеке на границе земель Тедеско. Там лошади не смогут идти в ряд, и преследователям придётся держаться за спиной. Так, понемногу, она доберётся до поместья и есть шанс, что её заметят.

Но она просчиталась, стоило ворваться под тень деревьев, Кноб вытащил кнут и, прицелившись, обвил ей ногу. Тира на полной скорости потеряла управление и свалилась с коня, болезненно грохнувшись о землю. Рокки, не теряя скорости, помчалась дальше и догнать её уже не было шанса. Со стоном Тира попыталась подняться, но её снова толкнули. Всадники спешились, и один из них наступил ей на спину, мешая встать.

— Знатная добыча, — произнёс отвратительный голос Шона, — не думал, что так повезёт. Лаурент согласился выдать нам ссуду, а Тирелла сама прибежала к нам в руки.

— Остальных Тедеско не видно, — доложил один из охранников, — она одна.

— Прекрасно, — Шон наклонился, убрал ногу и с силой перевернул Тиру к себе лицом, — давно хотел с тобой пообщаться, невестка, кажется, у меня появился шанс...

— Маори никогда не был мне мужем! — зло прошипела Тира и вскрикнула, когда Шон её ударил.

— Не смей произносить его имя! Это ты виновата в его смерти! И ты расскажешь мне всё что знаешь!

На тропинку выехал ещё один всадник, и Тира с трудом узнала старика Милани. Глава дома — Донато — сопровождал сыновей, хотя он давно не появлялся на людях, сильно сдав в последние годы. Тира всхлипнула и дёрнулась, зная его историю, она надеялась хоть на толику сострадания. Ведь Кинг помог ему в прошлом, спас его детей. Но Донато с полным равнодушием скользнул по ней взглядом и потянул поводья, разворачивая свою кобылу.

— У меня дела, — сообщил он сыновьям, — я возвращаюсь в поместье. Охрана поедет со мной.

— Мы не задержимся, — кинул в ответ Шон, — это не займёт много времени.

От злобного оскала парня Тира снова дёрнулась, но Шон схватил её за волосы и потянул вверх. От боли Тира закричала, из глаз непроизвольно хлынули слезы, она беспомощно засучила ногами, пытаясь хотя бы нормально встать. Её куда-то потащили, снова швырнули на землю, но стоило освободиться, и Тира попробовала подняться и отползти.

— Не двигайся, — холодно произнёс Шон, и приказ льдом сковал тело.

Тира не желала подчиняться и хотя чувствовала, как её сдерживает магия, понемногу продолжала ползти. Возможно, за прошедшее время воздействие зелья ослабло. А может, её крошка сын Адам так же, как и на лечащие зелья, воздействовал на яд в её крови, но прежней скованности она больше не чувствовала. Лишь остаточный эффект, и остальные это тоже заметили.

— Похоже, она не рада нас видеть, Шон, — Кноб наступил ей на подол платья, не позволяя сбежать. — Мы тебя почти два месяца пытались подловить. А ты сама пришла к нам в руки, как удобно.

— За мной идут... — соврала Тира. — Луис и его охрана скоро прибудут.

— Вранье, — Шон зло скривился, — ты должна подчиняться. И говорить правду!

— Это правда! — Тира старалась на них не смотреть, убеждала себя, что так и есть, но врать получалось легко.

— Не переживай, мы тебя не задержим, — Шон снова дёрнул её за волосы. — Мне нужно лишь знать, кто убить Маори! Отвечай!

Тира застонала, закрыла глаза и стиснула зубы. Она не собиралась признаваться, и зелье потеряло над ней силу. Шон не рискнёт ей навредить и похищать не станет. В отличие от Маори, у него кишка тонка, и справиться с ней они не смогут. Хорошо, что перед выездом она додумалась надеть пояс, в ножнах всё ещё лежал небольшой стилет, и если потребуется, Тира будет защищаться.

— Сегодня она неразговорчивая, — Кноб резко поднял её и прижал к широкому стволу дерева. — Может подвесить её, и птичка запоёт?

— Не хочу возиться, — Шон пощёлкал пальцами, подзывая к себе свою лошадь, и что-то достал из дорожной сумки.

Тира сразу узнала флакон — Кинг держал свои зелья в точно таких же. Неужели он снова выдал Милани зелье? Но нет, это были старые запасы, густая жижа осталась на самом дне, но и этого будет достаточно. Тира снова закричала, прекрасно понимая, что под воздействием магии она признается во всём. Выдаст Рэмиля, подставит его под удар, хотя клялась себе, что будет хранить тайну до последнего.

Одним резким движением она выхватила нож и коротким выпадом ударила Кноба по руке, надеясь, что тот отпустит её. Но вместо этого он принял удар, а потом сжал ей кисть, заставляя выронить оружие. На распоротой рубашке показались капли крови, но, кажется, его это даже позабавило, потому что он стряхнул их, а потом снова ударил Тиру по лицу.

Она упала, ударившись о ствол дерева, и так сильно ушиблась, что на несколько мгновений потеряла сознание. Этим Милани и воспользовались. Кноб вывернул и сжал её кисти, а Шон наклонился с колбой, собираясь снова её опоить.

— Заставь её открыть рот, — велел Шон.

Удерживая Тиру в четыре руки, разжав ей зубы, Милани влили в неё зелье и довольно долго не позволяли шевельнуться, убеждаясь, что вязкая смесь попала ей в горло. Тира пыталась отплёвываться, сдержаться и не позволить снова себя отравить, но магия сделала своё дело, ослабляя тело и лишая способности сопротивляться. Знакомое состояние слабости повергло в отчаяние. Она так старалась забыть и оставить всё в прошлом, но прошлое настигло её — сначала признанием Кинга, а теперь встречей с братьями Милани.

Глава 5. Стигматизация

Тира проснулась в своей постели. Яркое дневное солнце пробиралось сквозь тяжёлые гардины и нагревало комнату. Под покрывалом было жарко, но стоило шевельнуться, чтобы его снять, как от боли скрутило все тело. Тира аккуратно себя ощупала и, наткнувшись на тугую перевязку, тяжело вздохнула — ей всё это не приснилось. Милани действительно вновь на неё напали, отравили и ранили.

Рядом спал крошка Адам, и Тира сначала потянулась к нему, а потом с ужасом отпрянула. Нахлынули воспоминания о прошлой ночи, Тира застонала и позвала слуг, но с дивана поднялась София, она сидела там с братом, а Тира их даже не заметила.

— Все хорошо? Как ты себя чувствуешь? — София поправила ей подушки и помогла сесть.

— Унеси, пожалуйста, Адама, и не говори мне, где его спрячешь, — отчаянно прошептала Тира, сжимая подруге руку.

— Что произошло? — Рэм сел с ней рядом и, положив ладонь ей на плечо, и успокаивающе погладил.

— Шон приказал мне отдать ребёнка! — всё так же полная ужаса, ответила Тира. Снова прильнув к Софии, она потребовала унести ребёнка.

— Хорошо, я всё сделаю, — пообещала София, — а ты отдыхай. Кинг обещал, что через пару дней тебе станет легче.

Тира притянула к себе малыша, мягко поцеловала в лоб и улыбнулась, когда тот сонно зачмокал губами. Мальчик рос так быстро, что совсем не хотелось отпускать его из рук и пропустить хотя бы день. Но спрятать его — лучшее решение, иначе Тира могла потерять его навсегда. Попрощавшись с Адамом, она снова тяжело опустилась на подушки, слабость сковывала тело, и казалось, что виной тому не только рана, но и всё ещё контролирующий приказ. Ведь Шон велел ей не шевелиться!

Рэмиль хотел проводить сестру, но Тира его удержала. Оставшись с ним наедине, она с тяжестью на сердце усадила парня рядом. Тире сложно было ему признаться, что так сильно подвела. Не сберегла тайну, от которой зависит его жизнь. При мысли, что теперь по её вине Рэмиля казнят, глаза заслезились, ей необходимо было его предупредить, но от стыда язык не ворочался.

— Прости... — Тира крепче сжала его пальцы, — я тебя подвела.

— О Тира, не начинай, — Рэмиль попытался вырваться.

— Рэм... послушай, — Тира видела, что тот спешит сбежать, и от этого становилось только горше, — тебе стоит уехать из Госталя. Возможно, прямо сегодня!

— Хочешь сплавить меня куда подальше? — криво усмехнулся тот.

— Нет же! — Тира перевела дыхание, собираясь с мыслями. — Я сказала Шону о Маори! — выпалила она.

— И?

— Тебе стоит уехать или тебя поймают!

— И что я буду делать в бегах? — он снова усмехнулся, но вырываться перестал, сжал её руку в ответ. — Я знал на что шёл, когда стрелял в него. Но не беспокойся, я найду выход.

— Не хочу, чтобы ты погиб, Рэм, — Тира всхлипнула и, притянув к себе, обняла за шею, — никогда себе не прощу... Рэм, я люблю тебя, и поверь, мне так горько и стыдно...

— Тира, прекрати! — Рэм отстранился с привычной холодной усмешкой, словно не понимая её чувств и не желая поддержать. Тира лишь хотела, чтобы он поверил в её искренние сожаления.

— Прости...

— Глупая девчонка, — Рэм наклонился ближе и пальцами стёр её слезы, — ради твоих признаний и умереть не жалко.

— Не шути так!

— Не шучу, — он рассмеялся, — я думал, у меня не будет и шанса. Лаурент никогда бы не отдал мне тебя, не позволил жениться.

— Не позволил бы, — всхлипнув, согласилась Тира.

— И ты смотрела на меня так, — продолжил он, склонившись ещё ниже, смотря в глаза и улыбаясь, — словно я нечто отвратительное, шарахалась, огрызалась. Я был уверен, ты меня ненавидишь!

— Я тебя боялась, — призналась она, — была уверена, что ты хочешь меня убить.

— Наверное, хотел, — он снова хохотнул. — Потому что думал — раз не моя, то лучше ничья.

— Зачем же ты хотел на мне жениться?

— Тирелла! — он резко отпрянул, снял с себя жилет и расстегнул рубашку, обнажая плечо. — Ты моё проклятье, понимаешь?!

Тира изумлённо перевела взгляд с его пылающих глаз на руку, где красивым рунным узором стояла метка истинных. Имя было тёмным, практически чёрным, отчего на контрасте со светлой кожей казалось ярким, почти выпуклым. Она с недоверием провела по ней, всё ещё не понимая и не веря. «Тирелла Хьюго», её имя. Местами поцарапанное, натёртое, словно Рэмиль пытался снять с себя кожу.

— Что это значит?

— А ты не понимаешь? — его губы скривились, Тира совсем перестала считывать его эмоции. — Ты моя пара.

— А как же Лидия Бланко?

— Бедная девушка просто неудачно погибла. Не мог же я сказать отцу, что моя истинная — дочь Лаурента! Человека, убившего мою мать, загнавшего нашу семью в долговую яму! Я вспоминаю своё детство с ужасом и с отвращением. Может, отец и хотел забыть о трагедии, закрылся в себе, искал утешения у Дианы, я же всегда помнил. Вспоминал маму, мечтал, что отомщу и станет лучше!

— Ты... — Тира от ужаса осеклась.

— Нет! Я не знал, что Кинг собирается сделать. Понятия не имел. А если бы узнал, то никогда бы не позволил! Во время Зимней охоты присматривал за тобой, но потерял из виду! Тира, — он с силой сжал её за плечи, пугая ещё больше, — я видел их, но не придал этому значения, не уследил за тобой, позволил причинить тебе боль... Тира, если бы я знал, что они сотворят, то убил бы всех троих ещё там, в горах!

Он замолчал, а Тира ошарашенно открывала рот, не зная, что сказать и как реагировать. Его признание оглушило и до сих пор не верилось. Если бы не яркая метка, так отчётливо сейчас светившаяся на его плече... Возможно, это подделка? Магическая уловка, и Рэм просто пытается её обмануть...

— И давно ты знал? — В комнату вернулась София и, кажется, слышала часть разговора.

— Выйди! — рыкнул Рэм.

— С чего бы? Тирелла — моя подруга, невестка, жена моих кузенов и брата, и меня беспокоит её судьба!

— Это лишь мой с ней разговор!

— Она и говорить не может! Не видишь — она в шоке!

Глава 6. Долг и честь

У Тиры от ужаса перехватило дыхание. Как Милани так быстро успели добраться до дворца и вернуться к ним с имперским представителем? И что теперь делать, как защитить Рэмиля и честь Тедеско? Она отчаянно сжала руку Рэму, но тот успокаивающе коснулся её губ и быстро произнёс:

— Ничего не бойся, всё будет хорошо!

— Милани меня контролируют, я не смогу соврать!

— И не надо — говори правду, расскажи всё с самого начала, не бойся порицания или обвинений в слабости. Тира, Милани насильно тебя обручили, обесчестили и оскорбляли на балу у Императора! Так ведь?

Тира кивнула, понимая, к чему он клонит, но, возможно, этого будет не достаточно.

— Может, у Кинга есть какое-то зелье, заставляющее оглохнуть на пару часов? — тихо взмолилась она.

— Слушай своё сердце и мой голос, — улыбнулся Рэм, — истинная связь сильнее любых зелий.

— Но у меня нет метки, — со стоном напомнила она.

— Разве это важно? Ты сама только что убеждала меня, что это не имеет значения.

Его уверенность несильно успокоила. Тира до ужаса боялась, что всё пойдёт наперекосяк, и Рэма казнят тут же, на месте, повесят во дворе его дома, с позором отняв у Тедеско право называться старшей аристократией. Что тогда будет с ними? Как она сможет пережить потерю... Не сможет. Тира тряхнула головой, заставляя сосредоточиться. Нужно сделать всё, чтобы худшее не случилось.

Слуги помогли ей переодеться, Рэм настоял, чтобы она осталась в спальне, и хотя Тира чувствовала смущение от его острого взгляда, сейчас больше переживала из-за другого. Для выхода Тира выбрала платье, которое носила во время беременности — свободного кроя, не сдавливающее в груди, где повязка и без того жёстко обхватила ей рёбра. Рэмиль переодеваться не стал, хотя в домашних штанах и жилетке выглядел слишком просто, на замечание Макса он только отмахнулся — не на парад.

А на казнь?

В приёмном зале их встретил Луис, склонил перед Тирой голову, а сына остановил и коротко спросил:

— Мне стоит переживать?

— Нет. — Рэм выразительно на него посмотрел, и Луис кивнул, принимая его позицию.

Тира старалась не трястись, но от нервов сжимало горло, да и страхи никуда не делись. Она прекрасно понимала, что Шон может приказать ей что угодно — отдать Адама, убить Рэма или даже себя. И Тира, как безвольная кукла, подчинится. Вторая порция зелья действовала настолько сильно, что Тира полностью лишалась контроля. Её жизнь и слова принадлежали тем, кого она всем сердцем ненавидела.

В гостиной стояло четверо имперских стражников, в креслах сидели Шон и Кноб, а чуть поодаль, расслабленно подпирая стену, стоял Рикардо Карлетти. Все её злейшие враги — и все на стороне обвинения. Чем они смогут противостоять? Как защитятся?

— Приветствую гостей в своём доме, — спокойной произнёс Луис, входя первым. — Желаете присоединиться к трапезе? Мы готовимся полдничать, — обратился он только к Карлетти, но тот усмехнулся:

— Благодарю, но я надеюсь вернуться к обеду домой. Решим все быстро!

Тира на негнущихся ногах добралась до предложенного ей места, села и застыла, боясь посмотреть в сторону своих мучителей. Рэмиль остался стоять, несколько вальяжно сложил руки на груди, словно его это не касалось.

— Рэмиль из дома Тедеско, — начал Рикардо, — Шон Милани и Кноб Милани обвиняют тебя в убийстве Маори Милани, требуют правосудия, а также вернуть своего племянника, ребёнка от Маори, рождённого Тиреллой.

Луис окаменел. Тира видела, как его глаза застыли стеклом. Тот сразу понял, чем грозит это обвинение, но, доверяя сыну, не стал вмешиваться. Ей же не хватало уверенности, она слишком боялась за Рэмиля, чтобы сохранять спокойствие.

— Какие у них доказательства? — небрежно спросил Рэм.

— Они уверяют, что Тирелла... из дома Тедеско может это подтвердить.

— Что ж, пусть Тирелла расскажет... — Рэм приглашающим жестом повернулся к Тире, но его прервал Шон.

— Говори, Тира, кто убил Маори! — потребовал тот приказом, и у Тиры в голове зашумело.

— Рэмиль Тедеско, — без желания произнесли губы, и Тира тут же закрыла рот руками.

— Позвольте! — Рэмиль повернулся к Рикардо. — Я не отрицаю, что Маори погиб от моих рук, но всё это произошло на дуэли. Я с ним сразился, защищая честь своей наложницы и своей семьи. Тиреллу же подчинили зельем, что, хочу заметить, запрещено. Милани контролируют её, заставляя говорить то, что она не желает. Но Тира может поделиться всей историей. Прошу, если вы уж выбрали её в качестве свидетеля, то пусть расскажет всё от начала и до конца!

Рикардо небрежно оттолкнулся от стены, обошёл Милани и остановился рядом с Рэмилем. За те короткие мгновения, когда двое мужчин смотрели друг на друга, у Тиры несколько раз остановилось сердце. От одного слова Рикардо зависела их судьба.

— Что ж, — внезапно согласился Рикардо, — пусть девушка говорит.

— Тире должны дать разрешение те, кто ею управляет, — едко заметил Рэмиль.

— Пусть говорит, — зло произнёс Шон.

Тира тяжело выдохнула. С чего начать? С давней войны Милани и Хьюго? Или с забытой истории создания дома Карлетти? Когда-то давно, когда ещё магия правила в мире, наследники Милани и Хьюго полюбили друг друга, но семьи не позволили им вступить в брак, и они покинули свои дома. С тех пор эта вражда не прекращалась, из поколения в поколение ненависть передавалась по наследству, лишая всех благополучия и шанса на счастье. А после того как Луис Тедеско женился на Ариане, девушке, родившейся в семье Милани и по приказу императора выросшей в доме Хьюго, и этот дом ввязался в древнюю вражду.

Поворотным моментом стало похищение истинной пары Лаурента. Несчастную девушку выкрал глава Милани, жестоко убил, вернув покалеченное тело к дверям их дома. Отец не смог это пережить, его сердце навеки застыло, и даже детям, рождённым от другой женщины, он рассказывал о потерянной любви с сожалением. Лаурент собрал огромную армию, вытащил всех, до кого смог дотянуться, призвал и Тедеско. Милани были истреблены. За спиной Лаурента остались его земли, семья и вассалы. У Милани ничего не осталось. Донато Милани не смог встать на ноги, не смог вернуть былое величие, распродал большую часть имущество и даже своих дочерей. Но о старших сыновьях позаботился император, подарив неприкосновенность и своё покровительство. В итоге они выросли в жажде мести, с единственным желанием отомстить тем, кто поднял на них оружие, — Хьюго. И Тедеско.

Иллюстрации

Тирелла Тедеско

Рэмиль Тедеско

София Тедеско

Рикардо Карлетти

Элиза Хьюго

Марина Кастанса

Кинг Тедеско

Алькарас

Все персонажи

Глава 7. Отрава

Тира пришла в себя в своей комнате, на постели с уже знакомой картиной — рядом спал Адам, на диванчике дремала София, а в кресле пугающим мрачным изваянием застыл Рэмиль.

— Рэм, — Тира позвала его с трудом, язык не ворочался и в горле пересохло.

Тот сразу оказался рядом, обхватил её руку, прижал к себе. В его глазах, привычно холодных и льдистых, сейчас отчётливо считывались боль и отчаяние. Рэмиль за неё очень переживал.

— Я в порядке, — попыталась улыбнуться она, но губы свело. — Что произошло?

— Шон мёртв, — отчитался Рэм, его голос казался серым, очень низким, — Кноба пытались арестовать, но он сбежал. — Рэмиль сжал её руку сильнее, — Тира... умоляю, держись...

— Всё будет хорошо, — соврала она и прикрыла глаза.

Почему такая усталость, почему больно двигаться? Неужели падение так сильно ей навредило, что теперь она калека, навечно прикованная к постели? Она не желала такой участи и тем более не хотела, чтобы Рэмиль до конца своих дней возился с её неподвижным изуродованным телом. Она застонала, только, кажется, уже во сне, её снова затянуло в черноту беспамятства.

Вновь пришла в себя она уже ночью. Стояла приятная свежая прохлада, вдоль её постели поставили светильники, а рядом возился и капризничал Адам. Тира потянулась к сыну, хотела взять его на руки и прижать к груди, но лежащая между ними София остановила её.

— Всё хорошо, я его успокою.

— Мне надо покормить Адама, — возразила Тира.

— Нельзя, — София почему-то всхлипнула и отодвинулась, — ты отравлена зельем. Кинг сказал, всё твоё тело отравлено.

«Не может быть»! — Тира хотела произнести это вслух, возмутиться, но язык одеревенел. Она никогда прежде не чувствовала себя так ужасно, ослабленной и обездвиженной. Не хватало сил, чтобы коснуться сына, позаботиться о нём. Как-то незаметно, в терзаниях и мыслях, пришёл рассвет, а может, она проснулась ближе к утру и не поняла этого. К ней подошёл Луис, сочувственно и по-отечески погладил по лбу и сел с ней рядом, заботливо поправляя одеяло.

Тира затуманенным взглядом заметила, что почти вся семья в сборе, и даже Кинг, хотя он вроде уехал в императорский дворец, где получил хорошее место и выплаты. Может, он вернулся? Не хотелось думать, что из-за её слабости.

— Тирелла, — Луис произнёс её имя с горечью, — тебе нужно выпить противоядие, твоё тело не может больше сопротивляться.

— Противоядие с корнем забвения, — напомнила Тира и покачала головой, а Луис обернулся и укоризненно посмотрел на брата.

— Другого нет, и времени на создание тоже нет.

— Я потерплю.

— Не потерпишь, — Луис тяжело вздохнул, а за его спиной всхлипнула София, — Кноб приказал тебе умереть и весь твой организм старается выполнить команду. Ты умираешь, — добавил он почти шёпотом.

— Я не хочу забывать... — Тира обернулась, ища взглядом Рэмиля, но, кажется, его не было.

— Ты забудешь лишь последние часы и что-то неприятное или тяжёлое из своей жизни, — напомнил Кинг.

— Или важное! Ты сказал — важное, — Тира поджала губы, — ничего важнее Рэмиля у меня сейчас нет!

От стены отделилась тень, шагнула ближе, и с ней рядом сел бледный и какой-то выцветший Рэмиль, Тира потянулась к нему, сжала его руку и сразу стало немного легче. Но совсем чуть-чуть.

— У тебя нет выбора, — Рэм наклонился к её губам, Тира ждала поцелуя, но тот лишь дыхнул теплом и снова отпрянул, — тебе нужно принять противоядие.

— Найдите новое, сделайте другое, и я его выпью, — Тира упрямо закрутила головой. — Я не хочу тебя забывать, не могу, это самое ужасное...

— Разве меня возможно забыть? — усмехнулся тот, но как-то очень мрачно. — И я всё напомню, верну тебе память. Если потребуется, создам новое зелье или яд...

— А если не выйдет? — Тира всхлипнула, в памяти возникли нежные и трогательные картины их сближения: случайные разговоры, сначала неловкие и колкие, постепенное привыкание и откровения. Рэмиль ради неё убил Маори, вернулся домой, ища помощи, и Тира провела с ним в одной постели ночь. Недомолвки, недосказанность. Прекрасные подарки, Рэмиль старался сделать ей приятное, проявлял заботу и подталкивал к близости. Её признание, её желание. И яростный, полный любви взгляд Рэмиля. Ей так часто казалось, что он смотрит на неё с ненавистью, и лишь узнав его ближе, осознав их связь, она поняла, что он смотрит с обожанием. Рэмиль тянулся к ней и боялся приблизиться, грезил об их связи и ненавидел себя за срезанную метку.

Тира коснулась его запястья, где скрывался браслет. Теперь они обручены и должны стать супругами. Тира не сможет этого забыть.

— Рэм, — Тира тяжело вздохнула, а потом перевела взгляд на Кинга. — Прошу, сделай другое противоядие!

Кажется, она снова уснула, все разошлись, и лишь Рэм оставался рядом. Даже во сне она чувствовала его руки, смазанный шёпот и прикосновения губ. Рэм просил её не упрямиться, спасти себя. Но в чём тогда смысл, если она забудет об их любви? Её метки нет, браслеты не видны... Как Рэм будет доказывать ей свою любовь и возвращать забытое прошлое? И подвергать вновь его той страшной пытке, когда Тира его не узнает — просто издевательство!

Она пришла в себя в середине дня. От жары хотелось раскрыться, но Тира не смогла даже стянуть с себя одеяло. На груди спал Алька, её маленький несчастный спаситель. Тира не смогла поднять руку, чтобы его погладить. Отвратительно чувствовать себя такой, словно она действительно умирала. Но ведь это всего лишь приказ, чьи-то слова, а Тира никогда не отличалась послушанием. Лишь отец имел над ней власть, управлял и командовал, но даже с ним она справилась. Пересилила с детства вбитые чувства и смогла пойти против его желаний.

Сжав зубы, она заставила себя приподняться, села, чувствуя, как от боли скручивает мышцы. Алька встрепенулся и заскулил. Тира приласкала его, погладила взъерошенный хохолок на голове, потрогала мягкие, но уже красиво сформировавшиеся чешуйки. Алька с каждый днём креп и рос, и скоро уже начнёт напоминать щенка, а не ящерку.

Глава 8. Слепое сердце

Силы быстро возвращались, Тира тем же днём смогла подняться на мансарду и поужинала со всеми. Приятно было видеть их поддержку и на удивление радостно слышать смех и болтовню Эрики. Бойкая девица с ходу заявила, что не хочет бросать полюбившееся поместье Тедеско и отец позволил ей построить портал между их домами.

— У нас есть сильные маги воздуха, они проложат путь, — хвасталась Эрика, — к концу лета закончим стройку, и маги приедут, чтобы создать проход.

— А портал рядом с домом — это неопасно? — осторожно спросила София.

— У нас целый портальный зал! — отмахнулась та. — Порталы ведут в разные города, в дома наших вассалов, а теперь будет переход в дом моего супруга!

— Ты уже выбрала место для постройки? — поинтересовалась Тира.

— Да, Луис выделил мне землю за воротами, неплохая позиция — в случае нападения мы легко приведём к вам войска!

От таких слов стало не по себе. Тира и думать забыла о войнах, а ведь вражда между семьями никуда не делась. Хорошо, что Маори и Шон погибли... Она сжала виски, пытаясь сосредоточиться на их смерти, но никак не могла вспомнить, что именно произошло. От напряжения разболелась голова и стало тошнить.

Она невольно взглянула на Рэмиля, тот сидел напротив и казался бледным, мрачным. Даже измученным. Под рёбрами кольнуло, словно дала знать о себе старая рана. Тира вздохнула — Рэм на неё даже не смотрел, а она, глупая и наивная дурочка, похоже, его пожалела. Рэмиль действительно выглядел жалким, каким-то разбитым. И при мыслях о его погибшей истинной, Тире становилось больно.

Извинившись, она ушла, хотя хотела продержаться допоздна, посмотреть, как ребята играют в дартс или как Эрика снова соберёт всех на командные игры. Но слабость и тошнота не давали покоя, а ещё тревожили переживания о Рэмиле. Почему она думает о нём так много? Ведь всегда ненавидела его и боялась.

Но Рэм больше её не беспокоил. Не появлялся и не заходил, а Тира вспомнила об учёбе и наконец села за задания: всего через две декады начинаются приёмные экзамены по всей империи и за её пределами, ей следовало подготовиться. На столе стояли папки, ей прислали подготовительные материалы из шести заведений, и это действительно отличные академии, где преподавали магию. Правда, не все они специализировались на огне, а ей непременно был нужен лучший учитель. Луис обещал, что поговорит с Мариной и подберёт для Тиры отдельного преподавателя, но со всеми событиями Тира забыла, и может, и Луис запамятовал.

Через несколько дней силы полностью восстановились. Тира вернулась к прогулкам и по вечерам играла с Эрикой в её безумные игры. Все эти забавы, казавшиеся странными, отлично поднимали настроение. А ещё помогали узнавать других и сближали. Эрика легко придумывала новое, Тира видела, как вся семья с нетерпением ждёт вечера, и даже крошка Адам среди всех присутствующих узнавал грозную тётушку и тянул к ней ручки.

Днём семейство проводило у озера, тут, в тени деревьев, стояла влажная прохлада. Слуги собрали стол и стулья, поставили навес и расстелили покрывала. Для всех приносили обеды, варили морс, и Тира чувствовала себя волшебно и счастливо. Она могла бы сказать, что это лучшее лето в её жизни, даже несмотря на нападение Милани и странные разговоры о потери памяти. Тире было хорошо. Не мешало даже присутствие мрачного Рэмиля, хотя тот и старался быть приветливым.

Пока девушки купались, а мужчины фехтовали и развлекали друг друга разговорами, Тира учила материалы и готовилась к экзаменам. Адам спал на солнышке или лежал у Тиры на коленях. Если Тире было тяжело, то ей всегда помогала София и Эрика с удовольствием тискала малыша. Адам редко когда оставался без внимания, розовощёкий, голубоглазый и, главное, тихий ребёнок у всех вызывал восторг. Учёба тоже давалась легко, все предметы, кроме математики, но Тира поступала на исторический факультет, особых экзаменов там не требовалось. Правда, Диана уверяла, что основы магии берутся из тригонометрии и точные науки ей пригодятся. Потому пришлось повторить забытые формулы и даже перечитать старые конспекты. И всё же сложные задания Тира отложила на потом.

— Ах, посмотрите, Адам уже поднимает головку! — разносились восторженные возгласы девушек.

— Он держит игрушки.

— И висит у меня на пальцах! — измывалась над ребёнком Эрика.

Тире казалось, что он лишь вчера появился на свет, но прошло уже два месяца, и Адам окреп, подрос, а скоро начнёт переворачиваться, а потом и сидеть. Тира помнила, как быстро взрослели дети мачехи, но со своим всё казалось иначе, и она боялась пропустить важные события в его жизни.

— Пойдём поплаваем с ним! — Девушки тянули малыша каждая в свою сторону.

— Только осторожнее! — крикнула им Тира. — София, присмотри, умоляю.

— Всё хорошо, не переживай.

Тира вздохнула, она спешила закончить задание для Имперской академии, скоро там начнётся приём и хотелось успеть сдать все заранее. Девицы сбежали и на берегу сразу стало тихо. Это помогло сосредоточиться, погрузиться в текст и не отвлекаться. Мужчины тоже разбрелись по делам, а Рэмиль, обычно читающий книги, старался обходить её стороной, потому она очень удивилась, когда он сел с ней рядом. Тира в этот момент заканчивала писать эссе о жизни известного полководца из дома Кастанса и совсем не была настроена на беседы. Но Рэм — будущий глава дома, и ей следовало быть вежливой. Она приветственно кивнула, а Рэмиль знакомо усмехнулся и, придвинувшись, спросил:

— Если бы ты влюбилась в парня, он ответил взаимностью, а потом про тебя забыл, что бы ты сделала?

— Я? — Тира не ожидала таких вопросов и всё ещё была поглощена историческими событиями. — Постаралась бы влюбить его в себя снова.

— Вот как, — Рэм хмыкнул, — кажется, в первый раз это была случайность, я сам не верил до последнего, а потом уже стало поздно...

— Если ты так в очередной раз намекаешь на наши прошлые отношения, то отложи это на будущее. Я занята.

— У меня есть доказательства, — Рэм внезапно с силой дёрнул её за руку, приложил свою кисть к её и зачитал последние строки из клятвы наречённых. Тира даже оборвать его не успела, как под кожей вспыхнули браслеты. И на его руке тоже.