Наследница оливковой рощи

Глава 1

В доме Солона в этот час царило затишье. Умолк шумный гинекей (прим. автора – женские комнаты) - для симпосиев хозяина в андроне (прим. автора – зал для мужских собраний) было ещё рано. На кухне готовился ужин, рабы убирали многочисленные помещения богатого господского дома.

Солон нажил своё состояние на торговле скотом; под старость он сделался сластолюбив и охоч до разного рода увеселений. За домом, на большом участке, велел выстроить отдельный дом со своим внутренним двором для гладиаторов и развлекался тем, что ставил своих рабов на бои. Выигрыши не были так уж важны, скорее – азарт, разгоняющий кровь в его стареющем сердце, зажигающий прежний юношеский задор в глазах.

Слуги жили в задних комнатах дома, рядом с кухней. Молодые служанки старались не попадаться на глаза Солону, к старости питавшему слабость к юным телам. Не одна девица плакала в комнате для прислуги после его грубых ласк.

Жена Солона, когда-то первая красавица семивратных Фив, Иантина, знала о пристрастиях мужа и не раз глотала злые слёзы, когда престарелый супруг устраивал себе очередное развлечение.

Кто мог спорить с богатым Солоном, входящим в правящую верхушку славного города, обласканного богами и людьми? Чьи плодородные долины воспевались во всей Элладе.

Я сидела на заднем дворе, очищая песком хитру, кухонный горшок. Мысли витали вокруг моего хозяина и этого дома. И немудрено. Я не родилась в Фивах, не переехала и не была продана на невольничьем рынке. Я обычная девушка из маленького городка, Семёнова Юлия Владимировна, типичная жительница двадцать первого века. Как и все мои сверстницы: окончила школу, поступила в институт, и после практики мне повезло устроиться технологом пищевого производства. Работу свою любила, следила за всем начиная от качества сырья, заканчивая дизайном упаковки. Директор этим бессовестно пользовался, при каждой возможности, заваливая меня новыми обязанностями, но жаловаться не приходилось. Во-первых, занятость отвлекала меня от неустроенной личной жизни, во-вторых, платила наша Аделаида Эдуардовна исправно, не скупясь. Так что, в скором времени я смогла купить себе в ипотеку небольшую двушку и обзавестись недорогим подержанным автомобилем. На нём-то я и угодила в эту странную историю.

Поздним вечером, после работы я спокойно ехала по трассе в сторону дома, когда на перекрёстке мне навстречу вылетел грузовик. Последнее, что помню: обезумевшие от страха лицо водителя и слепящий свет.

Очнулась я в комнатах для слуг. Голова была забинтована, правая рука сломана, как и несколько рёбер. Надо ли говорить о том ужасе, что настиг меня, когда осознала, что не помню ни людей, ни места, ни языка, на котором со мной говорят?

Мучительные боли в разбитой черепушке сказывались на зрении. Какое-то время не могла даже чётко разглядеть лица ухаживающих за мной. И от этого обстоятельства приходила в ещё больший ужас при каждом своём пробуждении.

Как мне потом удалось выяснить, меня, то есть предыдущую хозяйку, теперь уже моего тела, не так давно купили в помощь старой Класо, главной служанке и бывшей кормилице госпожи. На второй день моего пребывания в этом доме я попала под копыта разъярённому жеребцу хозяина, которого укусил овод. Коня от меня отогнали, но саму еле выходили.

Это, наверное, меня и спасло от расспросов и подозрений. Несколько недель я восстанавливалась и не разговаривала с остальными, слушала и привыкала к чужой речи. А потом заново училась ходить. Моё элементарное незнание быта списали на травму головы и махнули рукой, отправив на самую простую и грязную работу.

Повезло, что хозяйка, госпожа Иантина, никогда не скупилась на врачей для слуг и вообще обращалась с нами ласково. Лекарь вылечил переломы и от них не осталось даже воспоминаний.

И вот теперь, я Семёнова Юлия Владимировна, сидела на земле в древнем городе Фивы и тёрла горшок. Здесь меня знали под именем Мелисса.

Замечтавшись, не заметила, как ко мне подкралась злая, как кобра, Фрона:

- Опять витаешь в облаках, дрянная девчонка! - она схватила меня за ухо, рывком развернув голову к себе, - долго я буду ждать свою хитру?

От боли слёзы выступили на глазах:

- Уже готово, Фрона, сейчас, только сполосну.

- Сейчас, - передразнила она, скривив полное лицо, вечно сальное, с расширенными порами, - что я хозяину скажу, если не успею приготовить вовремя ужин? Утащит ещё в свою спальню.

Фрона заправила за ухо прядь светлых волос, блеклых и редких. Я не сдержала смешок, представив, что Солон позарился на оплывшую от непомерной еды кухарку. И тут же получила оплеуху.

- Чего скалишься, дитя змеи?

Молча ополоснув горшок, подала его Фроне. Та, напоследок наградив меня ещё более «лестными» прозвищами, ушла на кухню, бросив:

- Отнеси еды гладиаторам.

Я поморщилась. Ходить в казармы к бойцам не любила. Сами такие же бесправные, как и простые рабы, они никогда не обижали прислугу. В отличие от их ланисты, надсмотрщика за гладиаторами.

Зен славился своим жестоким нравом, и если гладиаторов – товар хозяина, он берёг, то с нами не церемонился. Мог зажать в укромном уголке, и это не самое худшее. Рано постаревший от изнурительных боёв, весь покрытый уродливыми шрамами, с отсечённым кончиком носа, так что ноздри были почти не прикрыты - всё это делало его похожим на мерзкого борова. От смрада гнилых зубов из его рта можно было с лёгкостью шлепнуться в обморок. К тому же он любил приложиться к дешёвому вину, отчего лицо Зена было одутловатым в красных прожилках, с пожелтевшими белками глаз. Брился он по старой привычке наголо, ещё больше усиливая сходство со свиньёй.

Глава 2

По ночам чаще всего не спалось. Потом весь день я ходила разбитая, отчаянно зевая. Но стоило мне остаться в своей каморке одной, как воспоминания о прошлой жизни и события прошедшего дня захватывали меня, не давая иной раз сомкнуть глаз.

Я, кажется, уже привыкла к этому дому и его обитателям. Но было ещё много вопросов. В каком времени очутилась? Что ждёт впереди: войны, голод, смена власти? Моих знаний хватило только на то, чтобы определить страну – Греция.

Стараясь слушать всё, о чём говорят вокруг, поняла, что угодила в тот исторический период, когда страна делилась на города-полисы, с более-менее автономным управлением. Так и в Фивах – главном городе Беотии, одной из провинций страны, властвовали беотархи. Что-то наподобие нашего президента, сроком на один год. В помощь им избирали совет, состоящий из четырёх коллегий. Надо ли говорить, что власть принадлежала самым богатым и знатным горожанам? Куда входил и Солон.

От него я узнала политическое устройство города, об экономической жизни, хотя и не всё ещё было доступно моему пониманию. Греческий, язык непростой. К тому же в Фивах разговаривали на нескольких диалектах, порой заметно отличавшихся друг от друга: эолийский, ионийский, аттический, но больше говорили на койне - своеобразный общеупотребительный язык. И всё это ветви одного греческого! Порой я не могла понять того или иного гостя, если он обращался ко мне с просьбой. Поначалу у меня мозги к вечеру пухли от новых слов и понятий. Но судя по всему, моё тело запомнило не только физические реакции, но и сохранило хоть толику памяти языковой. Речь казалась интуитивно понятной и училась разговаривать я быстро. Через неделю проживания в доме уже могла сносно объясняться с людьми.

В самом городе я бывала мало, но меня впечатлила монументальная архитектура, внушительная крепостная стена, которой по кругу были обнесены Фивы. Мне довелось за это время лишь раз покинуть жилище, сопровождая старую Класо до ближайшего рынка.

Но и сам дом поражал воображение. Ворота вели в обширный перистиль – внутренний двор с колоннами; посреди него располагался большой, но неглубокий бассейн, дно которого выложили цветной мозаикой, изображавшей каких-то морских дев. Назначение его было не только эстетическим: в знойные дни вода давала прохладу, спасая от жары.

Сам дом выстроили так, что все комнаты выходили во внутренний двор, за исключением крыла, где жили слуги.

Насколько можно было судить по одежде горожан и обустройству особняка, мне «повезло» попасть в Древнюю Грецию, может, эпохи самого Платона или Аристотеля. Судить трудно, поскольку счёт времени здесь свой, и понять, с каким годом нашего летоисчисления он совпадает, мне не удалось.

Что ещё удивило и обрадовало меня – развитая система канализации. Вода свободно поступала в дом, в купальни хозяев, бассейны и даже на кухню. Драить горшки во дворе Фрона посылала меня скорее из вредности. По рассказам слуг, я поняла: даже в небогатых домах есть водопровод, проложенный от двух рек - Исмены и Дирки.

Купальни господ располагались в глубине дома: у каждого своя, одна на женской, другая на мужской половине. Для слуг устроили отдельную ванную комнату.

Мыла не было, как и горячей воды, перед омовением её (воду) следовало нагреть, потом намазаться оливковым маслом, подождать немного и смыть водой с мелким песком. У господ для смывания использовался бронзовый или серебряный скребок. И в средство для купания им добавляли драгоценный мирт, жасмин, кедр и другие эфирные масла.

Местные модницы благоухали так, словно только что вышли от парфюмера. Служанки ежедневно растирали их тела смесью драгоценных масел.

Наш дом часто посещали самые высокопоставленные гости, и поначалу меня поражали одеяния мужчин и женщин. Тончайшие ткани, плотные или лёгкие, как паутинка. Обилие драгоценностей: перстни, фибулы, диадемы, изумительной работы, кулоны и подвески, серьги. Ни одна женщина не останется равнодушной к прекрасным украшениям, а мне, так и подавно, приходилось придерживать челюсть при виде оправленных в золото рубинов, сапфиров, гранатов и прочих драгоценных камней в изящных ожерельях, браслетах, поясах и даже сандалиях.

Роскошь буквально коснулась всего: серебряной посуды, цветной мозаики полов, росписи на стенах, тончайших занавесей на окнах и дверях. Солон не жалел денег на убранство. Но всё было исполнено с тончайшим вкусом, чувствовалась рука хозяйки. Безо всякой излишней вычурности или помпезности.

Госпожа Иантина лично выбирала всё для дома, включая посуду и предметы самой обыденной утвари. Следила она и за слугами. Как я поняла из разговоров, не везде хозяева были так ласковы с рабами, кем мы, по сути, и являлись. Нас хорошо одевали и кормили, не морили на чёрной работе, не издевались. У каждого имелась пусть и крохотная, но своя комната. Да, хозяин был не прочь провести иной раз ночь со служанкой, но в других домах обращались куда как хуже. Рабы не считались за людей, скорее за предмет мебели, способный говорить и двигаться.

Украдкой я иногда смотрелась в большое бронзовое зеркало, стоявшее в спальне госпожи. Увидев себя впервые – испугалась: запавшие глаза с чёрными кругами, тощее нескладное тело, жидкие волосы. Постепенно жизненных сил прибавилось, что не могло не отразиться и на внешнем облике. Локоны отросли и приобрели шелковистый блеск; лицо округлилось, перестали выпирать скулы, как у скелета; фигура приобрела приятные очертания. И хотя я всё ещё была очень субтильной, моё сложение напоминало тело совсем юной девушки, лет семнадцати, когда спящая женская красота только готовится к своему пробуждению.

Глава 3

За завтраком на кухне Класо обратилась ко мне:

- Мелисса, сегодня пойдёшь со мной. Мне нужно до обеда сходить на рынок. Господин приказал прикупить к вечеру ткани. Если наши гладиаторы сегодня выиграют бой, будет большой праздник.

- Сколько хозяин спорит с этим Динасием, доказывая своё превосходство. Как дети хвастаются, чья игрушка лучше, - недовольно проворчал Хорус, всё ещё гневно поглядывающий на меня.

- А мы и есть их игрушки, - улыбнулась Гелла, удивительная девушка со светлыми волосами, бронзовой кожей и тёмно-зелёными глазами. Экзотическая красота стала настоящим бичом для юной рабыни. Когда-то её купил сластолюбивый торговец, но игрушка не захотела служить подстилкой своему хозяину и искусала его в первый же вечер. За что её посадили на привязь, как собаку, дабы укротить непокорный нрав. Однако это не сломило девушку, и в очередную встречу она опять чуть не откусила господину ухо. Торговец был милостив, девушку просто могли убить за такой проступок, но он лишь снова посадил её на привязь. А потом продал, как негодный товар. На счастье Геллы, рабыню приметила на рынке среди других госпожа Иантина и угадала сметливый ум в потухшем взоре полуголодной девушки. Решив, что такая служанка может стать самой верной хранительницей тайн своей хозяйки, Иантина купила Геллу. И не прогадала. Девушка отличалась искренней преданностью, когда поняла, что новая госпожа – добрый и чуткий человек. У женщин всегда есть секреты, даже от мужа. Иантина доверяла Гелле как себе самой, зная, что и под пытками та не скажет ни слова. За что рабыня платила почти слепой любовью госпоже.

- Рабы – любимые игрушки хозяев, - продолжила Гелла, задорно улыбаясь, - кого-то любят больше, кого-то меньше.

- Тебе повезло, - вздохнула Фрона.

- Да, - кивнула девушка, - и молю богов лишь о том, чтобы они оборвали мою жизнь раньше, чем госпожи. Вряд ли я приживусь в другом доме.

Гелла славилась среди слуг тем, что всегда говорила правду, какой бы та ни была. Мне нравилась смелая и гордая девушка. Она спокойно принимала свою участь, не мечтая о большем и верно исполняя долг. Среди рабов, всегда завидующих хозяевам, это большая редкость.

- Заканчивайте завтрак, - нахмурилась Класо, - нечего обсуждать господ. Не вашего ума это дело.

Вскоре все разошлись, а мы отправились на рынок. Браслеты рабынь на запястьях оберегали нас от посягательств чужеземцев, не стесняющихся приставать к женщинам, и вездесущих попрошаек.

Мы прошли по широким, мощёным камнем улицам. Меня поражала чистота Фив: нигде не видать и соринки, а если кто из зевак бросит мусор, мог и получить древком копья от многочисленных стражников. Здесь было много иноземцев, потому улицы день и ночь охранялись. А Фиванский рынок считался лучшим в Беотии. Я, как зачарованная, шла следом за Класо, не успевая рассмотреть все товары, что предлагали торговцы со всех концов света. Ткани, одежда, украшения, оружия, специи, дурманящие голову своими ароматами, драгоценные масла. Тут продавали всё. А если нет, то только шепните торговцу, и он достанет этот товар из-под земли, конечно, за немалую сумму.

Почувствовала, как служанка дёрнула меня за руку:

- Мелисса, не отвлекайся, в такой толпе легко затеряться, а я сомневаюсь, что ты найдёшь потом путь домой. И не самой же мне тащить тяжёлую ткань, - женщина добродушно ворчала, пробираясь, как ледокол, через толпу.

Скоро мы уже стояли у скромной лавки. Что за ткани нужны хозяевам? Дорогие здесь не продавались. Грубая шерсть, домотканое полотно. Наверное, для перевязок нашим гладиаторам. Лекарь разрезал такую ткань на ленты и после стирки замачивал их в каком-то отваре, чтоб затем делать перевязки раненым.

Класо торговалась недолго, выбрав целый рулон светлой дерюги. Такой даже бинтовать не станут:

- Зачем она господам? - Спросила я, ткнув пальцем в рулон.

Старая служанка нахмурилась, скорбная морщинка прорезала её лоб:

- Не нашего ума это дело, - чуть помолчав, ответила она, - бери ткань и идём.

Я взвалила тяжёлый рулон на плечо и, обливаясь потом, потопала за Класо. Застряв в очередной давке перед каким-то прилавком, мы терпеливо пережидали, пока толпа немного рассеется. Тут краем глаза я заметила движение. Странный сухонький старичок дёргал рукой, словно стараясь отогнать кого-то. Смотрелось комично, и, не удержавшись, я рассмеялась. Он поднял на меня пытливый взгляд, заметил браслет рабыни и печально вздохнул, не проронив ни слова. Скоро старик растворился в толпе и могу поклясться, что за подол его длинного хитона, прикрытого сверху плащом, кто-то держался, ткань характерно отклонилась назад, однако никого видно не было. Тряхнув головой, прогнала наваждение и, забыв о странном старике, поспешила за Класо, которая уже уверенно прокладывала себе путь сквозь поредевшую толпу.

Дома меня отправили вместе с другими девушками наводить порядок в андроне. После вчерашнего пиршества убрали мусор, но надо было хорошенько промыть столы и полы, в пятнах от возлияний. По обычаю, гости первый глоток вина выплёскивали в честь богов. Так что к концу вечера весь пол был в пятнах.

Вооружившись тряпкой, я оттирала цветную мозаику от грязи, прислушиваясь к болтавшим без умолка служанкам.

- Сегодня, говорят, на бой господин повезёт всех троих, - сказала одна, - намекая на нашу гладиаторскую элиту. Хозяин редко выставлял всех троих, значит, бой и верно, необычный.

Глава 4

Хорус склонился надо мной, точно коршун:

- Дерзкая девчонка, не тебе ли я вчера запретил подглядывать за господами?

Он шипел точно змея, награждая меня оплеухами, так что зазвенело в голове. И тут, будто кто-то подставил ему подножку, Хорус кувыркнулся в воздухе и растянулся на полу. Не понимая, что произошло, он злобно зыркнул на меня. Оглушённая, я отползла к стене дома. Старик встал, сделал два стремительных шага ко мне, замахнулся… И отлетел прочь, точно кто-то с силой толкнул его в грудь. Приглядевшись, заметила небольшой серый сгусток, что мелькал рядом с Хорусом. В страхе вжалась в стену, не понимая, что происходит. Старик заметался по двору, подгоняемый отчётливыми пинками, которые отвешивал невидимый заступник. Заверещав от страха, Хорус стремглав кинулся в дом, сшибая стоявшие на пути высокие вазоны.

Я потёрла глаза, потом горевшие от ударов щёки. Так и сидела возле стены, укрывшись в тени. Гости расходились, многие высказали недовольство странным представлением Солона. Не успела я прийти в себя, как андрон опустел. Опьяневший хозяин, ругаясь на «эллинских неженок» прошёл в свои покои, не заметив меня.

Воздух возле меня странно замерцал, переливаясь серым маревом, а потом будто из ниоткуда появился лохматый человечек, ростом едва выше моего колена. Он смешно пыхтел, пытаясь отдышаться, и искоса на меня поглядывая.

- Цела? - голос его не соответствовал внешности, грубый, с хрипотцой.

- Угу, - кивнула я, не в силах произнести ни слова.

- Чего, угукаешь, как сова? Речь позабыла? - человечек оглаживал руками свою шерстяную шубку. Он напоминал ёжика. Круглая тёмно-серая шёрстка, из которой торчали тонкие ручки и ножки. Лицо было очень подвижным, нос то и дело двигался, будто жил своей жизнью. Такая же поросль на голове торчала в разные стороны, в самом деле напоминая иголки.

- Ты кто? - наконец, выдавила я, справившись с испугом.

- Ц-ц-ц, как кто? Лар я, конечно, - человечек подошёл ближе, глядя на меня, как на слабоумную, - ах да, всё время забываю откуда ты. Позвольте представиться, - он приложил ручку-лапку к мохнатой груди, - дух-хранитель лар, по имени Эразм.

Я прыснула в ладошку, боясь обидеть этого домовёнка, или кто он там. Больно уж комично тот двигался.

- Чего ржёшь? Не в конюшне, - тут же обиделся Эразм.

- Прости, пожалуйста, - уняла я смех, - это от нервов. Впервые вижу лара. И спасибо тебе за моё спасение.

- С этого и надо было начинать, - надувшись, кивнул Эразм, сел рядом со мной, поджав ножки, - не сильно он тебя? - лар заглянул мне в лицо, - не успел я вовремя, отвлёкся.

- Нормально. Скоро пройдёт, - я убрала руки от горевших щёк, - и где ты живёшь?

- Как где? – Эразм снова глянул на меня, как на блаженную, - в доме, конечно.

- Так ты домовой?

- Ой, бестолковая, - закатил глаза человечек, - лары - это духи, волшебники. Можем исполнять желания, чаще всего находимся в услужении у магов, но есть и свободные. Собственно, только с нашей помощью волшебники местные и могут колдовать. Научились порабощать нас и пользуются своей силой. Тьфу. Хорошо, если помрёт быстро. Иной раз приходится лет по тридцать желания дурака очередного исполнять.

- Тут и маги есть? - от новости захватило дух.

Эразм вздохнул тяжко и в какой раз повторил:

- Всё забываю, что занесло тебя сюда из другого мира.

- Откуда знаешь?

- На лице твоём глупом написано, - проворчал лар.

- А почему меня спас?

- Ох, тяжко мне с тобой будет. Ты тоже маг. Не дошло, что ли?

- Ух ты! - не знаю, больше удивилась или обрадовалась я, - и что могу?

- Ни-че-го! - глумливо усмехнулся Эразм.

- Что это за магия такая? Ерунда какая-то.

- Хм. Я научу тебя волшебству, вернее, могу стать твоим духом. Только ритуал призвания надо провести, всё должно быть честь по чести.

- А тебе это зачем? - прищурилась я недоверчиво.

- Добрый я очень, - вздохнул Эразм, - ты же и года не проживёшь. Ничегошеньки не знаешь, не умеешь. Вон, даже писать не научилась. А могла бы в библиотеке хоть какую книжицу взять, поштудировать.

- Думаешь, меня по всему дому пускают? Кто разрешит рабыне книги брать?

- То-то и оно. Без меня тебе нельзя. Значит так. Идём в твою комнату, а то за дурочку примут, скажут, головой стукнулась, сама с собой разговаривает, - Эразм поднялся на ножки.

- Чего же сама с собой? Вот он ты, - я ткнула в него пальцем, - сам же сказал, дух дома.

- Не видит меня никто, неужто ещё не поняла?

Я вспомнила, как дико озирался Хорус, когда Эразм награждал его пинками:

- Точно, пошли ко мне. Сейчас слуги пойдут убирать андрон и мне влетит, если заметят здесь.

Дух исчез, будто его и не было, а я тихонько прокралась в свою келью. Эразм уже сидел на моей кровати, болтая ногами.

- Садись, - похлопал он ручкой рядом с собой, - расскажу, что и как. А то как младенец, право слово. Что, да как, да почему.

Глава 5

В доме Солона наступили тяжёлые дни. Выходка торговца стоила ему многих связей. Наступал гекатомбейон (прим. автора - июль), месяц, когда греки праздновали начало Нового года.

Слухи паутиной опутали город, и люди разделились на два лагеря. Кто говорил, что убитый раб был приговорён к смерти и Солон даровал ему лучшую участь. На сцене его убили быстро. А представление заиграло новыми красками. Большая же часть считала это недопустимым. Варварским обычаем, которому не место в Элладе, где столько философов наставляют людей о ценности жизни и идее всеобщего равенства.

Осторожные политики, опасаясь гнева беотархов почти прекратили общение с опальным Солоном. Для госпожи Иантины отменили приглашения на все празднества. Хозяйка дома в гневе закрылась на своей половине, проводя дни в слезах и сетуя на старческие маразмы заигравшегося мужа.

Торговец ходил мрачнее тучи. Прекратились симпосии, и даже бои, куда были заявлены его воины, теперь оказались под вопросом. Власис лично приезжал к Солону, долго юлил перед хозяином, объясняя причину сорванных поединков. Он терял много золота на этих боях, но гнев власть предержащих был страшней.

В доме царило мрачное уныние, и слуги старались лишний раз не попадаться хозяевам на глаза. Словно тени мелькали они в комнатах, молча выполняя свою работу.

Закончив с кастрюлями, я тоже сбежала во внутренний двор. Там росла кряжистая старая олива, по веткам которой можно было забраться на крышу казармы гладиаторов. Под сенью листвы я отдыхала от дел и наблюдала за тренировками мужчин. А посмотреть было на что. Гибкие, сильно развитые физически тела с грудой мышц. Высокие, широкоплечие и широкогрудые воины отличались особой статью, осознанием своей силы.

Моё внимание привлёк Атрей, бывший любимец хозяина, теперь живущий наравне со всеми. Я не знала, за какие проступки его понизили до простого бойца. Ланиста явно опасался его, лютуя не так, как с остальными гладиаторами. Сейчас Атрей вышел на тренировочный бой против могучего Янниса. Они смотрелись рядом, как Давид с Галиафом. Яннис был под два метра ростом, руки толще, чем моя талия. Но хорошим воином он никогда не считался. Наградив его могучей силой, природа, увы, не дала в придачу мозги. Он совершал нелепые ошибки и не раз бывал бит даже самыми слабыми воинами, знакомыми с техникой боя. Одно отличало Янниса, в порыве гнева он запросто мог покалечить человека. Остальные мужчины хоть и посмеивались над ним, но выходить на тренировочные бои всё же опасались. Даже у дурака может получиться удар, после которого не встанешь.

Яннис стоял посреди засыпанной песком арены, поигрывая мускулами. Тело, щедро намазанное маслом, блестело на солнце. Атрей против него смотрелся хилым пареньком. Хотя и мощь второго бойца впечатляла. Не такой высокий, сложен он был более изящно. Развитые грудные мускулы, восхитительные кубики пресса, узкие бёдра и сильные ноги. Короткие тёмно-русые волосы, словно выгоревшие на солнце, правильные черты лица, с высокой переносицей, присущей грекам. Чётко очерченные скулы. Пухлые губы, будто только после поцелуя. Тяжесть подбородка смягчала короткая борода. Серые глаза смотрели всегда изучающе, точно он под микроскопом разглядывал не только человека, но и его душу.

Яннис встал спиной к солнцу, чтобы его лучи слепили Атрея. Ухмыляясь, приготовился к бою. Но пару ложных выпадов, - и гладиаторы поменялись местами, теперь уже гигант вынужден был щуриться от слепящего света. Ринувшись напролом, он хотел схватить Атрея, подсечка, и вот уже боец катится по песку.

- Любуешься? - Раздался сзади голос Эразма. Дух умел появиться в самое неподходящее время.

Щёки залил румянец:

- Просто смотрю, здесь хорошо отдыхать, никто не видит.

- Ну да. Заодно и на гладиаторов слюнки пустить, - хамски осклабился лар.

Лицо стало пунцовым. Знала, что бы ни сказала в своё оправдание, Эразм найдёт, как уколоть побольнее. Я молча отвернулась, продолжая следить за боем.

- А ведь какой воин мог быть, - вздохнул лар.

- Ты о ком? – Обернулась я к нему.

- Об Атрее, конечно. Не про дурака Янниса же. Был бы чуть сговорчивей, может, уже и откупился бы. А так прозябает в казармах.

- За что его так?

- Говорю же, характер больно неуживчивый. Отказался участвовать в подставном бою. Солон тогда много денег потерял. Вот и вышвырнул его из дома снова сюда. Да ещё ланиста долго вразумлял потом плёткой.

Как и везде, здесь тоже правили договорные отношения. А я то решила, что гладиаторы бьются честно.

- А другие, значит, соглашаются?

- Ещё бы. Женщины, деньги и вино кого угодно сделают сговорчивей. Неужели ты думаешь, наш великий Олкимос выдержит хоть один бой против Атрея.

- Какая ужасная судьба. Калечить друг друга или убивать на потеху публике, - вздохнула я.

- Хм. Ни в одном из миров нет совершенства, - философски заметил Эразм.

- А ты бывал в других?

Дух беспокойно заёрзал:

- Чего расселась? Давай, читать научилась, надо ритуал привязки делать. Чего время зря терять.

Кинув последний раз взгляд на бойцов, стала спускаться с крыши. Атрей, озарённый лучами солнца, как мифический атлант стоял над поверженным Яннисом.

Глава 7

Три дня я не ходила к Атрею, потому что не знала, что ему сказать. Эразм тоже отказался носить ему еду, заявив, что гладиатора начали кормить. Обсуждать побег с ларом не стала, а он и не заводил об этом разговор, словно и не слышал о просьбе бойца.

И все три ночи я ворочалась до рассвета, не в силах заснуть. Хотелось сбежать. Жить прислугой остаток дней в этом доме - не самая лучшая перспектива. Однако страх перевешивал все доводы в пользу предложения Атрея. Денег у меня нет, а зависеть от кого-то я не привыкла. К тому же что знаю о бойце? Что он пару раз заступался за меня? Так это здесь. А на воле? Не бросит ли меня через месяц-другой, устав кормить и содержать. Ведь в действительности я ничего не умею. Вряд ли здесь кому-то нужен технолог пищевого производства. Чем мне заняться? Идти в прислуги или коз пасти? Тогда в чём смысл побега? Кому я здесь нужна? И даже магия Эразма не поможет мне устроиться в этом мире. Да и нельзя жить вечно в расчёте, что кто-то спасёт и поможет.

На рассвете четвёртого дня решилась дать отказ гладиатору. Слишком туманным и бесперспективным виделось мне будущее. Весь день я думала о том, что скажу Атрею. Репетировала наш разговор, проговаривая про себя все доводы.

Наступил вечер, а с ним и обязанность отнести еду бойцам. Скоро закончится ужин, и мы с Эразмом сможем пробраться к Атрею. Зена нигде не было видно, так что, спокойно расставив снедь в столовой, ушла на кухню, поджидая, пока слуги начнут укладываться.

Отгорел закат, в доме стало тихо. Я позвала духа и вместе с ним отправилась на задний двор. Там под оливой сидел пьяный Солон.

- Что ему здесь понадобилось? - Шёпотом спросила я у Эразма.

Дух не успел ответить, хозяин заметил меня:

- Иди сюда, как там тебя, - мотнул он рукой.

- Мелисса, господин, - отозвалась я.

- Ну да. Принеси мне ещё вина, да поживей.

Пришлось вернуться на кухню, где в прохладной кладовой хранились кувшины с вином. Прихватив один из них, вернулась во двор. Поднесла его Солону.

- А ты похорошела, - поднял на меня хозяин масляные глазки, - бёдра, как у нимфы, а грудь… И личико милое.

Стало не по себе от таких комплиментов. И что понадобилось ему здесь в этот час?

Солон тяжело поднялся, не отпуская кувшина, пошатываясь, опёрся о ствол дерева:

- Проводи меня до спальни. Что-то я устал.

Он с готовностью протянул руку, и мне пришлось подойти к нему. Эразм бегал вокруг, обеспокоенно поглядывая на пьяного Солона. Опершись на моё плечо, господин зашагал к дому. Пройдя по тёмному коридору, мы миновали гинекей и вошли на мужскую половину.

Дверь в спальню была открыта, тончайшие занавеси на окнах трепетали на вечернем ветерке. Тускло горел небольшой лампион. Дыша на меня застарелым перегаром, Солон двинулся к роскошной кровати, закрытой лёгкой вуалью от насекомых.

- Вот, - просипел он, - и дошли.

Господин крепко сжал мою руку и потянул за собой. В его глазах зажглись сладострастные огоньки и я испугалась. Инстинктивно дёрнувшись, оттолкнула мужчину от себя. Ноги Солона запнулись, и он с размаху ударился о прикроватный столбик. Кувшин выпал из его рук разбившись. Вино, точно лужа крови, растеклось по полу. Глаза хозяина закатились, когда тело хлопнулось на пол. На лбу наливалась багрянцем огромная шишка.

- Я его убила? – прикрыв рот рукой, в ужасе спросила Эразма.

- Нет, - лар приложил лапку к шее мужчины, - бежим.

Мы вылетели из спальни, пока не вошёл кто-нибудь из слуг. Выбежали во двор. Я прислонилась спиной к оливе, стараясь отдышаться. Мне уже пришлось наслушаться от служанок о выходках Солона. Стоило ему положить на кого-то глаз, то девушке было не спастись от старого гуляки. Алкогольной амнезией он не страдал, сохраняя наутро удивительную при его образе жизни ясность рассудка. И это значит, что у меня лишь отсрочка от неизбежного. Только представила, как меня касаются руки обрюзгшего, вонючего Солона, как по телу пробежала волна омерзения, всколыхнув ужин в желудке. Ну нет. Здесь я не останусь. От хозяина меня не защитит даже госпожа. А Эразм не сможет оберегать вечно.

- Мне придётся бежать, - опустившись на землю, сказала духу.

- Я давно знал это, - он уселся рядом.

- Почему не говорил?

- Ларам запрещено влиять на судьбу хозяина. Все решения ты должна принимать сама, - он положил лапку на мою руку, слегка поглаживая, - я помогу.

- Сможешь усыпить Зена? Надо выкрасть ключи, без Атрея не уйду.

Эразм вздохнул:

- Усыплю. Только помни – это обычный сон, ланиста может в любой момент проснуться, действуй осторожней.

- Пойдём? – Я стала подниматься.

- Погоди, - остановил меня лар, - подожди меня здесь.

Он растворился в воздухе и через пару минут появился. В лапках у него было два тёмных плаща и узелок с хлебом и сыром.

- Вот, пригодится. Большего взять не могу. Иначе вас обвинят ещё и в воровстве.

- Этого вполне достаточно, - улыбнулась духу.

- Ну, тогда идём. Чего расселась? – К Эразму вернулось прежнее, вечно ворчливое настроение.

Глава 8

Забрезжил рассвет, удивительно чистый воздух над Фивами придавал ему особое очарование. Все цвета казались ярче, такой игры красок мне не доводилось ещё видеть. Серебряные утренние сумерки постепенно сменялись золотом ещё стеснительных солнечных лучей, что робко выглядывали из-за горизонта, подсвечивая пронзительную синеву небес. Небольшими стайками в вышине плыли пушистые белые облака, казавшиеся мягкими, как пух. Громада храма избавлялась от ночных теней, даже здесь, в закутке, было видно, как ярче проступают живописные барельефы, из-за игры света и тени казалось, что лица изображённых богов и героев меняют своё выражение.

- Ты спишь с открытыми глазами? - услышала в голове голос Эразма.

Наваждение спало, я слегка тронула за плечо уснувшего Атрея. Тот встрепенулся:

- Уже утро? Я и не заметил, как уснул, - он провёл ладонью по лицу, прогоняя дремоту, - пойдём, надо убираться отсюда, могут заметить.

Выбравшись на улицу, где спешили по делам горожане. В основном торговцы и лавочники.

- Ворота уже открыты, но нам стоит подождать, пока народу там станет больше. В толпе легче затеряться.

- Куда пойдём?

- На рынок, - Атрей, взяв меня за руку, развернулся в сторону торговых рядов, - там безопасней.

Долго мы бродили от прилавка к прилавку, от нечего делать, рассматривали разложенные товары. Немного перекусили в каком-то неприметном закутке. Время уже приближалось к полудню, когда гладиатор решился идти к выходу из города. Закутавшись с головой в плащи, мы вышли на улицу, ведущую к воротам Электры.

- Оттуда дорога идёт в Платеи, - пояснил мне Атрей, - там нас вряд ли будут искать. Подзаработаем немного денег и переберёмся ближе к Афинам, а может удастся выбраться на острова.

Мы слились с многолюдной толпой, закутанные в плащи. Множество приезжих в городе было нам на руку. Их одежда настолько разнообразна, что на нас никто не обращал внимания. Мало ли кому не по душе жаркий климат.

Толчея усилилась, стало много повозок, колесниц и просто всадников на лошадях. То и дело надо было следить, чтобы не угодить под копыта. Шли, буквально прижавшись к стенам, меня с непривычки пугало такое обилие «живого» транспорта, Атрей понял это и старался идти по самой обочине.

Возле ворот стояла разомлевшая на жаре стража, лениво оглядывая входящих и выходящих.

- Надо выйти ближе к центру улицы, - мужчина взял меня осторожно под руку, - не бойся, я рядом. Нам лучше быть в гуще людей.

Кивнув, пошла вслед за ним. Пристроившись за какой-то неторопливой телегой, мы шли к выходу. Вот уже близко крепостная стена, движение замедлилось, народ потихоньку продвигался вперёд. Иногда толпу разгоняли всадники с серьёзными, обветренными лицами, все в одинаковых одеждах.

- Кто это? – Спросила у Эразма.

- Вестники, - ответил дух, - развозят послания по всей стране.

Получается, здесь даже есть почта. Это время не переставало удивлять меня. Я отвлеклась на нарядную колесницу, где за возницей стояла красивая девушка. Её лицо было прикрыто тончайшим покрывалом, но оно не могло скрыть ярко-голубые глаза, золотые волосы, собранные в высокую причёску, гордую посадку головы. И лошадь была под стать хозяйке. В заплетённой гриве и на бабках переливались мелодичным звоном маленькие колокольчики. Норовистая пегая кобылка, словно понимая свою красоту, кокетливо трусила по улице. Моё внимание привлёк мальчишка, подбежавший к стражнику и что-то торопливо говоривший ему. Охранник нахмурился, отдал короткий приказ остальным. Двое встали в потоке покидающих город людей, внимательно приглядываясь к лицам.

Я толкнула Атрея:

- Смотри, они кого-то ищут.

- Заметил, - мужчина побледнел, но ни один мускул не дрогнул, - уходим, Мелисса. Пройдём через Кадмею, лучше потерять время, чем жизнь.

За тележкой нас не было видно, отступив ближе к обочине, повернули назад.

- Эй вы! – Раздался окрик стражника.

Атрей крепче сжал мою руку, стараясь утянуть в толпу, сновавшую по улице.

Эй! Стойте! – Голос раздался ближе.

- За вами идут! Мелисса, поспешите! – Эразм буквально дёрнул меня за подол эксомиды.

Я обернулась, сквозь толпу к нам уверенно направлялись двое стражей. Гладиатор замер на секунду, оценивая обстановку. В этой части улицы не было переулков, где можно скрыться.

- Прибавь шаг, но не беги, - сказал он мне и снова стал лавировать между повозками и людьми, стараясь скрыться от глаз стражи.

Те не отставали, перейдя на бег и уже уверенно следуя за нами.

Впереди показалась городская стража.

- Держите этих двоих! – Ткнул в нас пальцем один из преследователей.

Мужчины перегородили нам проход, умело распихивая людей по сторонам. Им не впервой ловить беглецов.

Атрей остановился, опустив голову:

- Прости, - услышала я.

- Беда, - бормотал Эразм, - как же теперь?

Меня схватили сильные руки, в растерянности я даже не заметила, когда успели подойти стражники.

Глава 6

Сна не было. С тревогой я ожидала прибытия Эразма, нервно вышагивая из угла в угол. Не выдержав, тихо выскользнула в общий коридор, пробираясь к выходу на задний двор. На улице было темно и тихо. Прокравшись к казармам, я прислушивалась к звукам, доносящимся оттуда, с отчаянно бьющимся сердцем. Вроде всё как всегда. Но какое-то предчувствие не давало покоя.

Постояв ещё немного, повернула было к дому, как рядом со мной возник Эразм:

- Возьми воду и какую-нибудь тряпицу, потом бегом сюда. Провожу тебя к Атрею.

- Что с ним? – тревога полоснула по сердцу.

- Жив, - сухо обронил дух. - Ну, долго стоять будешь?

Стремглав унеслась на кухню, пустую в этот час. Набрала воды в кувшин, отыскала на полках небольшую чашу и чистый кусок ткани. На улице меня поджидал раздражённый лар:

- Где тебя носит? За смертью только посылать. Иди за мной.

- А как мы пройдём в казармы? Нас же сразу схватят?

Эразм вздохнул, закатив глаза:

- Невидимость нам на что?

- А так тоже можно?

- Надолго нет. И запомни, невидимость полной не бывает. Если кто-то пойдёт, замри. Следи, чтобы тебя не коснулись или не сшибли, - Эразм засеменил в сторону казарм. Я, стараясь ступать бесшумно, следовала за ним.

Внутри было темно, лишь пару лампионов освещали коридор. Мы пробрались в конец длинного помещения, где были кельи для провинившихся. В одной из них, весь в крови, лежал Атрей. Тихие стоны срывались с его губ.

- Солон не пустил к нему лекаря. Сказал, может подыхать здесь, как собака, - прошептал Эразм.

- За что на этот раз? – я прокралась в келью, поставила кувшин на пол и присела рядом с гладиатором.

- Он отказался добить раненого. В подпольных схватках бьются только насмерть. Солон лишился своих барышей. Видела бы ты, как он рассвирепел.

Налив в чашу воды, смочила тряпицу и стала вытирать кровь. Атрей был весь в ушибах и кровоподтёках, но серьёзных ран не было. Только на голове набухала здоровенная шишка. Я омыла всё тело мужчины, налила чистой воды и пыталась напоить его. Атрей не приходил в сознание. Тогда, смочив тряпицу, выжимала потихоньку воду в рот, следя, чтобы он не поперхнулся.

- Скорей, - торопил меня Эразм, - вдруг кто пойдёт.

Я подхватила чашу и кувшин, и мы без приключений добрались до моей комнаты.

- Он не приходит в сознание, ему нужен лекарь, - сказала, садясь на постель.

- Ты меня не слышала? Солон запретил лечить его, - лар устроился на подушке, заняв всё место.

- Хорошо, что Атрей остался жив. Я так волновалась. Караулила возле казарм.

- Чего ждала-то? Трудно было меня позвать?

- Я забыла. И вообще не знаю как, - на самом деле из головы вылетели все рассказы Эразма.

- Наказание, а не девица, - вздохнул лар и перевернулся на живот, - просто можешь позвать. Как зовёшь других людей на улице. Я услышу тебя везде.

- Понятно. А ты всю ночь собираешься здесь валяться? – дело шло уже к рассвету, и мне жутко хотелось спать.

- Как жизнь спасать, так, Эразм, помоги. А потом подушку пожалела для родного лара, - с этими словами ворчливый дух растворился в воздухе.

Я растянулась на кровати, укрылась одеялом и тут же заснула.

С утра дом полнился слухами. Вчерашнее происшествие с Атреем не прошло незамеченным. Слуги шептались, что хозяин выставит его ещё на один бой. Гладиатора просто приговорили к смерти. Торговец не простил ему своего проигрыша. Хотя плата за бой вряд ли являлась для него внушительной.

Тихонько позвав Эразма, отправила его проведать Атрея, передав маленький кувшин воды и немного хлеба. Вернувшись, дух сообщил, что боец пришёл в себя. И даже поел. Хотя всё ещё не встаёт с постели.

- Вечером сходим ещё раз, - сказала я лару, - мне удалось утащить у лекаря немного заживляющей мази.

- Мелисса, объясни мне, - Эразм постучал меня ручонкой по лбу, - тебе сложно было попросить об этом меня? А если бы тебя застукали? Плетей не избежать.

- Я забыла, - пожала в ответ плечами.

И правда, настолько привыкла полагаться только на себя, что даже не вспомнила о верном ларе.

До вечера я прокрутилась на кухне. Фрона с утра была раздражена и не дала мне и минуты покоя. Вечером, как обычно, понесла ужин для гладиаторов.

В столовой было ещё пусто, хмурые воины бесцельно слонялись по маленькому дворику. Зена не было видно. Следом принесла кашу и овощи, но никто не торопился за стол. Гладиаторы понимали, что жизнь их мало стоит, коль они попали в такую кабалу. Но откровенное пренебрежение со стороны Солона заставило задуматься многих. Даже Яннис, которого мало волновали чужие беды, сидел, опустив голову на руки. Его рёбра были забинтованы, тоже последствия вчерашнего поединка.

Дождавшись, когда слуги улягутся спать, мы снова пробрались в келью Атрея. Когда я вошла, глаза его распахнулись:

- Как ты сюда попала? – голос мужчины звучал хрипло.

Глава 9

- Госпожа, Иантина! - я кинулась в ноги женщине. Она была моей последней надеждой, соломинкой, за которую хватаются, уповая на чудо.

- Встань, Мелисса, - мягко подняла меня хозяйка, кинув недовольный взгляд на посиневшие руки, - о чём ты хотела рассказать?

В проницательности женщине не откажешь. Не стала скрывать от неё причину побега, утаив лишь, что пойти на эту авантрюру меня уговорил Атрей. Рассказала о домогательствах Солона и о том, что произошло в спальне.

- Зачем взяла с собой гладиатора?

- Его принудили к подпольным боям, всё равно он долго не прожил бы. А мне одной было очень страшно. Я не знаю страны и дорог, куда мне податься?

- Разумно, - кивнула Иантина без злобы, - я давно закрываю глаза на выходки Солона, но его последние «увеселения» слишком дорого обходятся нашей семье. Я не могу приказать ему оставить вас в покое. Он забьёт Атрея до полусмерти, если уже не сделал этого. К сожалению, муж мой с годами стал жесток и злопамятен. Лишь одно можно сделать для вас. Продать на рынке другому хозяину. И молиться богам, что на этот раз вам повезёт.

- Госпожа, я согласна!

- Не радуйся раньше времени, - взгляд Иантины стал печальным, - может статься, что вы попадёте к хозяину гораздо худшему, чем Солон.

- Но у Атрея будет возможность выжить.

- Он так дорог тебе?

- Атрей единственный, кто относился ко мне с участием.

- Понимаю, Зен никогда не отличался хорошими манерами в отношении смазливых служанок. Так и быть, я всё сделаю. Но хочу предупредить. Эти дни не мойся и не ешь. Пусть твой вид не будет привлекательным для любителей молоденьких рабынь. И учти, вас, скорей всего, продадут разным людям. Вряд ли когда-то ты ещё увидишь своего гладиатора.

- Пусть так, - кивнула госпоже.

Она ещё долгое время изучала меня, пристально смотря в глаза:

- Хотела бы я, чтобы мой муж был способен на такие же поступки, как маленькая рабыня, - вздохнула и вышла из комнаты.

Спустя несколько минут мне принесли воды, я жадно напилась, - пока нас гнали по улицам, в горле совсем пересохло. Появился Эразм.

- Слышал, о чём ты говорила с хозяйкой. Уверена в своём решении? А если тебя купит мерзкий старикашка, хуже, чем Солон? Я не смогу всегда оберегать тебя, - лар был обеспокоен и раздосадован.

- Остаётся надежда, мой дорогой помощник.

- Ох, лучше бы я отговорил тебя от побега. Да не могу, - он сел на кровать и опустил лохматую голову.

- Не расстраивайся. Пусть так, надо верить в лучшее, - я улыбнулась и погладила его по шёрстке.

Эразм прикрыл глаза от удовольствия, хотя раньше фыркал, когда пыталась приласкать его:

- Буду рядом с тобой, если что, постараюсь отвести глаза плохому покупателю.

- Спасибо.

- И она ещё благодарит, - печально отозвался Эразм и пропал.

Нас вывели на невольничий рынок на третий день. Атрей был сильно избит и едва передвигал ноги, а я измождена от голода. По совету госпожи не притрагивалась к еде, пила только воду. Волосы были сальными, кожа посерела, под ногтями скопилась грязь. Вряд ли кто позарится на такую красоту.

- Тебя били? - Тревожно спросил гладиатор, едва увидев меня, разлепив губы со следами спёкшейся крови.

- Нет. Я сидела в своей комнате.

Атрей молча кивнул. Шёл он кособоко, кренясь направо. Одна рука висела плетью. Куда его такого купят? Только для самых грязных работ.

Мы стояли на небольшом деревянном помосте под палящими лучами солнца. Торговец расхваливал молодых, сильных рабов, начисто игнорируя нас. Солон сдал ему меня и бойца за гроши, но Иантина приплатила, упросив, чтобы нас продали вместе. Впрочем, кажется, мне, что торговец забыл об этой просьбе, как только хозяйка скрылась с глаз.

К нам подходили мужчины и женщины, ощупывали, проверяли зубы. Словно какой-то товар на полке. Впрочем, так оно и было. От бесконечной череды лиц кружилась голова, чужие, грубые руки нередко делали больно, вертя меня, как куклу. На глаза наворачивались слёзы. В жизни не приходилось проходить через подобное унижение.

Сейчас бы в свою квартирку, на тихой зелёной улочке. Сесть, как обычно, возле кухонного окна, которое выходило в маленький, засаженный цветами двор, где на лавочках сидели вездесущие и всезнающие старушки, гуляли мамы с детьми и владельцы собак.

От мыслей меня отвлёк голос:

- Как тебя зовут, дитя? – сморгнув, уставилась на пожилого мужчину, в упор смотрящего на меня. Он был весь седой, а ласковые светло-голубые глаза смотрели с тревогой.

- Мелисса, господин,- ответила ему.

- Ты чем-то больна?

Между нами вклинился торговец:

- Девка здорова, как лошадь. Откормить немного надо. Работать, господин мой, будет за троих.

- Я спрашиваю не у тебя, - нахмурился мужчина, - отойди.

Он подал мне руку и помог спуститься с помоста:

- Ты чем-то больна?

Глава 10

Телегу тряхнуло, и я проснулась. Оглянувшись, с удивлением заметила, что мы ещё не покидали Фивы.

- Почему не едем? – Спросила у Эразма. Говорить вслух не хотелось.

- Хозяин твой улаживает какие-то дела, - проворчал дух, - совсем разморило на этакой жаре.

- А ты где?

Почувствовала, как под боком кто-то завозился:

- Туточки. Рядом. Куда ж я от тебя денусь.

Присутствие лара придало мне спокойствия. Слева посапывал облокотившийся о большую амфору Атрей. Пеона не было видно, как и Димитриса. Покрутив головой, заметила, что господин выходит из какой-то мелкой лавки.

- А, проснулась, - улыбнулся он совершенно по-отечески, - скоро поедем. Ночь проведём в дороге. Приходится торопиться. В пюанепсионе (прим. автора - октябрь) начинается сбор урожая. Многое надо ещё подготовить.

- Куда мы поедем, господин?

- Я живу в Элевсине, это город недалеко от Афин. Тебе приходилось бывать там?

Отрицательно покачала головой.

- Увидишь, - продолжил хозяин, - это удивительно красивое место на берегу моря. Дорога идёт сначала на Платеи, потом ведёт и к нам.

Подошёл Пеон, что-то ворча под нос:

- Можем ехать?

- Ты всё уладил с Такисом? – обернулся к нему Димитрис.

- Да, господин. Поставки будут регулярными, он обещал больше никаких задержек.

- Тогда и мы не станем оставаться долее.

С этими словами хозяин забрался на телегу рядом с нами, чем несказанно удивил меня. Я ожидала, что он поедет на роскошной колеснице или паланкине. И одет Димитрис был в простой хитон, прикрытый сверху добротным плащом без особых изысков. Он, наверное, небогат.

Телега тронулась, две лошади, понукаемые Пеоном, неторопливо шагали по улице, увозя нас от опостылевшего дома Солона.

Мы приблизились к тем же воротам, через которые пытались сбежать. Кажется, Атрей назвал их воротами Электры. Сам он уже проснулся, потирая заспанные глаза.

Толпа под вечер поредела, повозка беспрепятственно подъехала к выходу из города. На посту был тот самый страж, что поймал нас. Страх кольнул сердце отзвуком прошедших событий.

- Господин, - почтительно обратился охранник к Димитрису, - это ваши рабы? – Он указал на меня и гладиатора.

- Да, - удивлённо приподнял брови хозяин, - в чём дело?

- Могу я видеть купчую? Не далее, чем четыре дня назад они сбежали из дома Солона, - стражник подхватил под уздцы лошадь, не давая сдвинуться с места.

- Пеон, покажи им, - сказал управляющему Димитрис.

Старик достал бумаги, нашёл нужные, протянул их охраннику. Тот быстро пробежал глазами, кивнул и вернул купчие Пеону.

- Всё в порядке, поезжайте. И будьте осторожны на дороге. У вас мало охраны.

- Так, у нас и мало добычи, - рассмеялся Димитрис, - если только разбойникам не понадобятся мои амфоры.

Лошади, почувствовавшие свободу, пошли вперёд без понуканий. Скоро повозка, не спеша, катила по дороге. Мимо проплывали тучные поля Беотии, буйная зелень застилала землю сплошным ковром, странным узором на ней смотрелись многочисленные стада мирно пасущихся овец и коров. Рощицы высоких, стройных кипарисов зелёными свечами поднимались тут и там. Если кто видел идиллические рисунки Аркадии, страны пастушков, то он сможет понять раскинувшуюся перед нами картину. Поля, луга, рощи, распростёртые под синим небом. В воздухе витает аромат трав. Вечерняя зоря окутала макушки деревьев малиновой вуалью. Смолкали птицы, только изредка ещё та или иная пичужка прощалась с солнцем. Травы потемнели, сменив ярко-зелёный наряд на глубокий изумрудный. А позади, как гимн богатству и роскоши, возвышались мощные городские стены семивратных Фив.

Спать не хотелось и я, оперевшись о нагретый за день крутой бок амфоры, глядела по сторонам. Дорога была пустынной, видимо, не каждый отваживается ехать ночью.

Мои размышления прервал Димитрис:

- Мелисса, расскажи, почему вы сбежали? Работорговец ни словом не обмолвился об этом. Я не стал спрашивать при стражнике, каждый имеет право на свои тайны. И всё же, должен знать, чего ожидать. От вас обоих.

Без обиняков выложила ему свою историю.

- Вот оно что, - задумчиво вымолвил хозяин, - к сожалению, власть над людьми развращает их господ, самих превращая в скотов. Я слышал о последней выходке Солона, в Фивах только и разговоров что о ней. Чем мы отличаемся от варваров, если дозволяем убивать человека на потеху публике? Пусть и раба, приговорённого к смерти. Это отвратительно. Однако ты сказала, что вы не любовники с Атреем? Почему же бежали вдвоём?

Я взглянула на гладиатора, не могу же без его дозволения рассказать о том, что случилось. Он легонько кивнул. Тогда поведала Димитрису и о подпольных боях, о том, как потом обошёлся хозяин с Атреем. И как украла ключи у Зена. Почему-то к этому человеку испытала невероятное доверие. И дело не в сочувствии к рабам. Было что-то в его взгляде. Искреннее сопереживание и доброта.

- Я бы вообще запретил эти бои, - проворчал Пеон, - это же надо, стравливать людей как собак.

Глава 11

Дорога, идущая из Платеи в Элевсин, бежала между зелёных лугов, небольших рощ самых разных деревьев, однако вскоре я увидела за одним из поворотов, как земля уступает место морю. Никогда мне ещё не доводилось видеть такую громаду воды.

Прозрачно-голубое у берега, в глубине, море становилось аквамариновым, переходя в индиго. Волны мерно накатывали на землю, белые барашки резвились на их макушках, выплёскиваясь пеной на песок. Над нами парили чайки, оглашая своими пронзительными криками округу.

Всплески волн, казалось, задавали ритм всей жизни побережья, вода мерно дышала, и с ней в такт двигались люди и животные, налетал ветер, колыхалась листва.

Не в силах оторвать взгляд, наблюдала я за волнами издали.

- Хе-хе, ты впервые видишь море? – Пеона позабавила моя восторженность.

- Да! Оно чудесно!

- Где ты родилась? – Спросил Димитрис.

- Я не знаю, не помню.

- Вот как, - хозяин оглядел меня, - и ведь совсем непохожа на гречанку, возможно, твои родители были с берегов Нила или Крита. А может ты дитя двух разных народов. У тебя интересная и необычная внешность. Моя дочь была похожа на тебя, - взгляд мужчины потух, как будто горящий костёр покрылся слоем пепла, он погрузился в свои думы.

Телега всё катила, дорога, удивительно ровная, ложилась покрывалом под колёса.

- Сегодня, - очнулся от раздумий Димитрис, - переночуете в доме, познакомитесь с другими слугами, а завтра поедем, покажу вам рощу. Там вам и предстоит работать.

- Хорошо, господин, - заговорил Атрей, молчавший почти всю дорогу. Большую часть пути он вообще проспал, зато вид его стал менее болезненным.

- Мелисса, ты умеешь читать? – Обратился ко мне хозяин.

- Да, господин, читать и писать.

- Великолепно! – Обрадовался он, - давно искал такую помощницу. Будешь помогать мне подсчитывать урожай и масло.

- Госпожа будет недовольна, - заметил Пеон.

- Гекуба пусть командует в гинекее. Она приставила ко мне свою старую каргу Бируту, но терпеть её я не намерен. Вечно всё путает, из-за неё чуть не сорвал доставку масла в храм Афродиты, в Афинах. Тебя послали мне сами боги, - улыбнулся Димитрис обернувшись.

- Ну, спасибо, конечно, - услышала я ворчание Эразма, - до богов пока не дотягиваю. Хотя определённое почтение не помешает.

Сдерживаясь, изо всех сил старалась не рассмеяться. Пока лар распинался о собственном величии.

Телега свернула на узкую просёлочную дорогу, и нашему взору открылась огромная, казавшаяся бесконечной, оливковая роща. Старые и молодые деревья росли вперемешку и это создавало впечатление, что едешь среди леса. Невысокие стволы и ветви, опушённые узкими серебристо-зелёными листьями, усыпаны незрелыми пока ягодами. Они словно кланялись нам, покачивая кронами, будто приветствовали хозяина.

Димитрис преобразился, глядя на них. В его глазах засветилась истинная страсть к своему делу, почти переходящая в азарт. Намётанным взглядом скользил он ягодам, прикидывая будущий урожай. На губах играла довольная улыбка.

- Это всё ваше? – Спросила я.

- Да, - кивнул хозяин, - нравится здесь?

- Очень, - не лукавя, призналась ему.

Он посмотрел на меня с теплотой, погладил по руке:

- Надеюсь, ты сможешь полюбить эту рощу, так же как я.

Такое трогательное отношение к рабыне удивило и обрадовало меня. Жест Димитриса походил на отеческий, без малейшего оттенка превосходства.

Мы проехали роскошные оливы, и передо мной раскинулся цветущий луг, упиравшийся в белые стены длинной ограды. Дом у Димитриса, должно быть, немаленький. Даже у Солона он был гораздо скромнее. А я подумала, что господин беден. Правильно говорят, первое впечатление обманчиво.

По обочинам ввысь вздымались вездесущие кипарисы, зелёными свечками устремляясь в небо. От их теней дорога стала похожа на клавиши пианино, светлые полосы чередовались с тёмными и так до самых ворот, высоких, украшенных изящной ковкой. На их полотне красовались всё те же оливы. Охрана, должно быть, заметила нас издали. Створки медленно открылись, впуская повозку во двор.

Меня поразил размах, с которым было сделано жилище: на широком подворье спокойно мог поместиться домик поменьше, посреди журчал, играя на солнце прозрачными струями, фонтан. Под ногами блестела яркими красками мозаика, изображавшая деревья и диковинные цветы.

Колоннада перистиля обрамляла широкий портик. Двери из какого-то невиданного мной дерева переливались медовым и золотым. Многие из них были распахнуты, тончайшие полупрозрачные занавеси играли с ветерком. Сам дом был ослепительно-белым, таким, что солнечные лучи, отражаясь больно били в глаза.

Во дворе собралась, наверное, вся прислуга. Люди искренне приветствовали своего господина, стараясь подойти поближе. Он здоровался с каждым, спрашивал, как дела, интересовался, что случилось за время его отсутствия.

Чуть в стороне стояла высокая черноволосая женщина, скрывавшая лицо под роскошным покрывалом, обшитым жемчугом, от палящих лучей солнца. Рядом с ней стояла сгорбленная сухая старуха, с огромной бородавкой на носу. Она кривясь, что-то говорила хозяйке, а сомнений, что это именно Гекуба у меня не было. Женщина, поджав красиво очерченные губы, метала молнии из карих миндалевидных глаз.

Глава 12

Утром, только солнце показалось из-за горизонта, ко мне зашла Делия:

- Вставай, Мелисса. Вчера не стала тебя будить, ты так утомилась с дороги. Господин сказал, что повезёт тебя в рощу. Вставай. Надо помыться, и я дам тебе чистую одежду.

Я подскочила на кровати, сонно протирая глаза:

- Простите. Дорога так вымотала, что не заметила, как уснула.

- Не извиняйся, девочка. Поднимайся, новый день настал.

Я оглянулась на Эразма, который дрых на моей подушке, невидимый для служанки.

Улыбнувшись, она взяла меня за руку и повела в комнату для умываний. Здесь стояли скамьи, деревянные тазы и кувшины. В горшочках было оливковое масло. Воду я нагрела на кухне. Долго и тщательно тёрлась и скреблась, смывая с себя пыль дорог и трёх городов. Делия принесла мне чистую эксомиду и короткий плащ.

После купания почувствовала себя бодрее.

- Готова, пошли завтракать, господин уже проснулся. Скоро поедете, - мы прошли на кухню, где мне выдали кусок хлеба и сыра со стаканом молока.

После завтрака Делия отправила меня во двор, дожидаться хозяина. Я попросила у неё пару шпилек, заплела наскоро волосы и собрала их в узел.

Ожидание надолго не затянулось: сначала Пеон подогнал уже знакомую повозку, гружённую амфорами, на облучке сидел Атрей, выглядевший значительно лучше, даже синяки стали практически незаметны.

Почти сразу же из дома вышел Димитрис, в простом сером хитоне:

- А, уже собрались. Хорошо.

Он забрался на телегу, устроился рядом с нами, и лошади попылили в сторону оливковой рощи. Чуть погодя свернули на узкую дорогу, направо от главной. Проехали немного и моему взору открылись несколько строений. Возле них сновали рабочие.

- Сейчас мы в самом сердце рощи, - провёл рукой Димитрис, - я покажу вам, как всё здесь устроено.

Мы спустились с повозки, подошли к одному высокому, чисто выбеленному амбару. Внутри помещался странный механизм: в огромной каменной чаше стоял широкий круг из такой же глыбы, прикреплённый к деревянной балке, находящейся по центру. От круга шла ручка со скобами.

- Это, - показал хозяин, - пресс для масла. Сделанный по моему собственному чертежу, - господин любовно погладил каменный бок чаши.

- Да-а, - продолжил Пеон, - многие ещё давят масло по старинке, обувая своих рабов в деревянные сандалии, или просто тяжёлыми камнями, привязанными верёвкой к балке.

- Совершенно верно, - поддержал его Димитрис, - когда роща перешла ко мне от отца, я долго думал, как сделать процесс работы проще и эффективней. Поездил по разным странам. И в одной из них наткнулся на подобное чудо, только гораздо меньшего размера. Вернувшись домой, с лучшими камнетёсами и мастерами, создали мы этот пресс.
Все вместе выбрались наружу, во дворе почтительно ждали работники, приветствуя господина. Он отошёл к ним, узнать, как дела, а нас дальше повёл Пеон.

- Вот тут комнаты для тех рабов, кто работает в роще.

Низенький, опрятный домик был устроен просто. Вначале была небольшая помывочная и кухня, дальше шёл коридор, куда выходили двери комнат. Там тоже всё было стандартно: кровать, сундук, выполняющий функции и места хранения, и стола.

Посреди двора находился большой каменный колодец, откуда веяло прохладой. Дальше, за «общежитием», как окрестила я домик про себя, стояли амбары для хранения оливок, инструментов и амфор. Самые большие, пузатые кувшины, выше моего роста были врыты в землю, так они охлаждались, сохраняя качество продукта.

- Вы всё осмотрели? – Приблизился к нам Димитрис.

- Да, господин, - ответили мы с Атреем почти в унисон.

- Отлично! Пойдёмте, прогуляемся по роще.

Он повёл нас вглубь сада, где раскинулись вольготно оливковые деревья. Под их кронами было прохладно, от моря тянуло свежим бризом.

- Мы будем жить здесь, господин? – Обратилась я к Димитрису.

- Атрей да, а ты нужна мне в доме. Раз знаешь письмо и счёт, будешь по утрам приезжать сюда, когда начнётся сбор урожая, подсчитывать, сколько корзин собрано и сколько масла сделано. Записывать: кому, куда и в каком количестве нужно отправить готовое масло. Научишься определять его по сортам. На тебе будет учёт поставок. Смотри не ошибись, это дело серьёзное. Первое время я буду помогать и проверять все бумаги. Потом станешь подсчитывать всё одна, очень много моего времени занимают поездки. Из-за этого сложно вести учёт в полном объёме.

Твоя задача, Атрей, - продолжил Димитрис, - смотреть за прессом. К нему привязывают мулов, которые толкают жёрнов. Но необходимо следить, чтобы было насыпано достаточно оливок, налито нужное количество воды. Не больше и не меньше. И чёрные не мешали с зелёными. И не путали разные сорта. Справишься? Раньше этим занимался Пеон, однако он нужен мне в путешествиях.

- Всё сделаю, господин, - ответил гладиатор, - только пусть управляющий объяснит мне процесс работы.

- Про твою историю я знаю, - Димитрис остановился, подойдя ближе к мужчине, - заставил Солона, пока мы были в Фивах, выписать остаток долга. Так что, когда ты его отработаешь, я дам тебе вольную.

- Спасибо, господин, - Атрей пожал ему руку, счастливо улыбаясь. О таком он и не мечтал. При побеге сумма долга гладиатора возрастала кратно, исключая всякую возможность выкупить свою свободу.

Глава 13

Утром мы опять отправились в рощу. Димитрис ездил сюда каждый день, так сказал Пеон. И это скорее было похоже на какой-то ритуал, чем на необходимость. Работа была налажена, да к тому же ещё не сезон. Рабы готовили амфоры, приводили в порядок корзины для сбора, но главное было впереди.

Я сидела в телеге и вспоминала наш вчерашний разговор с Эразмом. Когда вернулась к себе в спальню, лар уже примостился на моей подушке.

- Ты заметил, как странно Димитрис смотрит на меня? – Спросила духа.

- Это ни для кого не секрет, кто, действительно близок с хозяином. Дочка у него была, твоих лет. Померла, несчастная, от какой-то болезни. Ни один лекарь не мог ничего поделать, а привозил их Димитрис изо всех уголков страны, обещая большие деньги, если она пойдёт на поправку. Магия тоже не помогла.

- Так лары и лечить могут? – Перебила я духа.

- Немного. И не совсем лечить. Ты знаешь, наверное, что в теле человека есть своя энергия, если её поток нарушен, то и начинается болезнь. Мы можем лишь поправить его, остальное зависит от самого больного.

- Да. Что-то подобное я слышала.

- Ну так вот, - хмуро взглянул на меня Эразм, - если не будешь перебивать, то узнаешь, что похожа ты на неё как две капли воды. Потому и пожалел тебя хозяин. Думаешь, у него мало смышлёных рабов? Некого и к подсчёту приставить?

- Вот оно что, тогда мне понятные его печальные взгляды. Но Гекуба никак не отреагировала на меня. Может, не так уж я и похожа?

- Тут другое, - лар задумался, - каждый переживает горе по-своему. Хозяйка души в дочери не чаяла, одевала не хуже королевы. Когда той не стало, она почти не выходила из гинекея. А однажды. Собрала и выкинула все вещи дочери, чтобы ничто не напоминало больше о потере. И запретила даже говорить о ней. Тут боюсь, как бы ваше сходство ни вышло тебе боком.

Телегу тряхнуло и я, оглянувшись, заметила, что мы уже почти на месте. Пока Димитрис справлялся у рабов о состоянии дел, прошла глубже в рощу. Мне нравилось здесь, оливковые деревья были такими странными, каждое будто состояло из нескольких, сросшихся между собой, настолько необычен их ствол. Кора бугрилась на них самыми невообразимыми узорами: то спиралью, то словно потоками лавы, а то и наростами, сплетающимися в самые невообразимые узоры.

Я заметила чуть поодаль между деревьев какое-то движение и направилась туда. Вот снова. Промелькнуло что-то небольшое. Кошки, что ли, резвятся? Притаившись за широким стволом, пригляделась. Да это же лары!

Маленькие духи носились по саду, играя то ли в догонялки, то ли в прятки. Я подкралась поближе. Какие забавные! Одна, явно дама, была похожа на упитанную кошечку, милая пушистая мордочка, в причёске красовались цветы, а шёрстка отливала нежнейшим шёлком. Другие же напомнили мне братьев-опоссумов из одного популярного мультика. Такие же хитрые, чуть вытянутые мордашки, встопорщенная шерсть, тоненькие ручки и ножки, только хвостов не хватает.

Они, не замечая никого вокруг, носились в траве, обгоняя друг дружку, перескакивая через спины, катались кубарем. Рядом раздался тяжёлый вздох Эразма:

- Молодёжь, хоть бы по сторонам поглядывали. Вот таких дурных и ловят маги.

- Разве вас можно поймать? – Взглядом отыскала духа в высокой траве.

- В круг, который я начертал при вызове. Он действует как ловушка. В большинстве случаев маги предпочитают договариваться по-хорошему. Лары ведь и напакостить хозяину от души могут. А самые отчаянные или глупые иногда и просто ловят.

- А эти чьи? – Кивнула на резвящихся духов.

- Свободные.

Я нащупала в кармане румяное яблоко, которое прихватила с собой из кухни во время завтрака и вышла на полянку:

- Привет. Можно вас угостить?

Резвящиеся лары замерли:

- Она нас видит, - испуганно сказала кошечка, приложив лапки к щёчкам.

- Бежим! – Крикнул один из «опоссумов» и исчез в воздухе. Вся троица растаяла, как и не было.

- Жаль, - огорчилась я, - хотела просто поболтать. Если что, угощайтесь. Оставлю яблоко на дереве.

Положила фрукт на одну из разлапистых ветвей и пошла к хозяйственным постройкам. Оглянувшись, заметила, что угощение исчезло.

- Зачем они тебе? – Семенил рядом Эразм.

- Они мне не нужны. Просто любопытно. Хотела немного поболтать. Я ведь, кроме тебя, больше ларов не видела.

- Обычно духов прикармливают, когда хотят заполучить к себе на службу. Да иди ты потише, - проворчал Эразм.

Я сбавила шаг:

- Разве никто просто так не может угостить лара?

- Мне пока такие не встречались, - дух исчез и через секунду уже сидел у меня на плече, - замаялся. Набегаешься с тобой, день-деньской на ногах.

- Это ты-то на ногах? Как ни приду, на подушке дрыхнешь, - я легонько пихнула его под мохнатый бочок.

- Вот она – благодарность, - заломил руки Эразм, - я спасаю её, почитай, каждый день. Ничего не хочешь сказать?

- Хочу, - кивнула ему, - из тебя бы вышел потрясающий актёр, - я показала язык своему ворчливому лару.

Глава 14

Во дворе возле фонтана меня встретила Делия:

- Мелисса, я ждала тебя. Ты уже достаточно освоилась. Пойдём, покажу тебе дом.

За эти дни нигде, кроме кухни и кабинета, не бывала. Самой бродить по комнатам мне было запрещено. Так что теперь я спешила за служанкой, сгорая от любопытства.

Дом Димитриса сильно отличался от обычных жилищ. Эразм рассказывал мне, что в основном городские строения не очень большие, земли мало и стоит она дорого, а вот хозяева загородных вилл могли позволить себе и второй двор, и парки, и небольшие купальни. Зависело только от состоятельности владельца.

Дом Солона был построен по-обычному для этих краёв шаблону, хотя и очень богат: перистиль, куда выходят комнаты, бассейн в центре. Лишь хозпростройки переделали для жилья гладиаторов.

Сейчас же я шла по шикарной вилле, удивляясь фантазии архитектора. Внешний двор был лишь предтечей к остальному дому. Самое красивое убранство приходилось на второй двор. Так же, как и первый, он был окружён домом с трёх сторон, только во внешней части это были мастерские для слуг и кладовые, здесь же располагалась спальни.

Получается, выход из гинекея и андрона был на обе стороны дома. Из внешнего двора мы попадали в «прихожую», выполняющую ещё и функцию спальни для личных слуг. Потом шли покои господ, дальняя комната, выходящая во внутренний двор, была сделана по типу веранды, закрытую от посторонних глаз занавесями, и служила для отдыха. Посреди перистиля находился большой, глубокий бассейн. Вода из-за подведённого к нему источника, была всегда холодной, что давало дополнительную прохладу комнатам. Чуть поодаль от него в землю были врыты пифосы – огромные кувшины для хранения воды с плоскими каменными крышками, так как источник летом иногда пересыхал. Заканчивались оба крыла хозяйственными постройками. Рабов у Димитриса было много, и они обеспечивали семью всем необходимым: ткали одежду, готовили сыр, плели циновки.

Внешние стены дома были украшены росписью. По центральному фасаду главенствовала богиня Афина, подарившая Греции первое оливковое дерево, по бокам Деметра и Персефона. Считалось, что именно Деметра научила людей возделывать землю, в благодарность царю Келею, который приютил богиню, принявшую вид убогой старицы. Элевсин окружали богатые пашни и по сей день.

Из внутреннего двора мы прошли в гинекей. На просторной веранде, укрытой плотными шторами, стояли клине – невысокие ложа с тремя спинками, как у дивана. Пара стульев, низенький обеденный столик – трапедза. Вообще, убранство домов было до аскетичности простым и лаконичным: только самое необходимое.

Стены хозяйской спальни тоже украшала живопись, немного более легкомысленная, нежели на фасаде: красивые девушки и юноши, летавшие между ними эроты (прим. автора – в греческой мифологии бог любви), среди зелёных лугов. По центру размещалось широкое ложе, у стен стояли два небольших клине, между ними лари с одеждой. Шкафов здесь не водилось, меня до сих пор удивляли стеллажи в кабинете Димитриса. Явно мебель нездешняя.

Украшали как веранду, так и внутренние покои изящные мраморные статуи, витиеватые фимиатерии – курительницы для благовоний, красивые высокие вазы, покрытые изумительной росписью. Лёгкие занавеси были сделаны из какого-то необычного материала, видеть подобный мне ещё не приходилось, он менял оттенок в зависимости от освещения. Из комнаты вела ещё одна дверь в купальню госпожи. Как и у Солона, здесь была канализация.

В дальнем углу я заметила большое зеркало и подошла поглядеть на себя. За прошедшее время моя внешность изменилась. Исчезла болезненная худоба, кожа стала гладкой, волосы блестели. Вот недаром говорят, что оливковое масло полезно хоть ешь его, хоть на себя мажь. Из зеркала смотрела невысокая красотка с синими глазами, загорелой кожей и каштановыми волосами. Стройная фигура не была похожа на подростковую: пышная грудь, тонкая талия и широкие бёдра, длинные ноги. Впервые я смутилась, короткая эксомида почти не скрывала моих прелестей.

Из прихожей раздались голоса Гекубы и Бируты.

- Ох, госпожа, как хотите, да только муженёк ваш за собой эту пигалицу не просто так таскает. Чего ей каждый день в рощу ездить? До сбора ещё далеко. А работников там и своих хватает.

- Оставь, Бирута, - раздался в ответ надменный голос, чуть растягивающий слоги, - Димитрис верен мне. Что до девчонки, то я знаю, почему муж к ней проникся. И ты знаешь, не хуже меня.

- Дело ваше. Только послушайте свою старую кормилицу, не спускайте глаз с Мелиссы.

- А то что? – Рассмеялась хозяйка, - женится он на ней, что ли? Не смеши. И глупостей не болтай! – голос вдруг стал злым, почти свирепым.

Делия схватила меня за руку и быстро вывела из комнаты. Вот так дела, недоставало мне ещё ревности госпожи. Пока она не слушает Бируту, но вода и камень точит. Если нянька не угомонится, худо мне придётся. Я снова осмотрела свой наряд. В таких коротеньких платьишках ходили все молодые рабыни, и я не придавала этому значения, только сейчас он показался мне уж слишком откровенным.

- Делия, а ты сможешь найти другое платье?

Служанка окинула меня взглядом:

- И верно, лучше переодеть тебя. Подожди в своей спальне, я принесу. И на мужскую половину мы с тобой не пойдём, хоть мне и велено показать тебе весь дом.

Я ушла в свою комнату, где тотчас появился Эразм:

Глава 15

Утром меня растолкал Эразм:

- Мелисса, ну сколько тебя можно будить? Все давно встали, хозяин уже во дворе. Быстрей же.

Я подскочила, еле разлепив глаза, мой суровый учитель не давал уснуть до глубокой ночи. Помимо теории, он объяснял ещё и практику.

Сложив ручки позади, как заправский ментор, лар расхаживал из угла в угол, рассказывая об азах магической науки:

- Так вот, как я уже говорил, совсем необязательно отдавать приказы напрямую. Простые заклинания маг может применять и сам, черпая у духа силу. Потому что обряд привязки как бы открывает двусторонний канал сообщения между ларом и волшебником. Для этого я и заставляю заучивать тебя на слух.

- А можно ведь приручить, так сказать, не одного лара?

- Верно. Чем больше духов, тем больше сила.

- А двадцать можно?

- Куда тебе столько? – Замер на полушаге Эразм, - нет, не получится. Не более пяти. И каждый раз привязка даётся тяжелее, выдержать её может только сильный маг. Помнишь, как ты чуть не задохнулась? – Я кивнула, - а представь, если всё раза в три сильнее?

Меня передёрнуло от воспоминаний:

- Брр, тут невольно подумаешь, а надо ли оно.

- Всем надо, - буркнул Эразм, - редко колдуны останавливаются на одном ларе. Другое дело, что духи осторожны и стараются не попадаться на глаза. Избегают мест, обжитых людьми.

- Как появились лары?

- Хм, никто уже и не помнит. Только у духов есть легенда, что боги создали нас в помощь первым людям. Мы учили, какая трава и для чего, рассказывали про опасные плоды и так далее. Некоторые были восприимчивей к нашей энергии, так появились первые маги. Из них выделились волшебники – владеющие заклинаниями, и прорицатели – видящие будущее.

- То есть, без людей не было бы и вас?

- Это вас бы не было, - проворчал Эразм, - и вообще, повторяй заклинание, не отлынивай. И глупыми разговорами не отвлекай.

Дух уселся на подушку, следя за тем, чтобы я без ошибки проговаривала волшебную формулу.

А теперь я наскоро плеснула воды на лицо, отгоняя сонную одурь. Глаза никак не хотели открываться. Ворча, как старая бабка на ещё спавшего Эразма, натянула платье и поспешила во двор.

- Мелисса, - Димитрис заметил меня, - ты вовремя. Мы уже отправляемся.

Я взобралась на телегу, поздоровалась с Пеоном и Атреем. Повозка покатила по знакомому маршруту.

В роще, пока хозяин был занят делами, прошла на то место, где видела играющих ларов. Но их не было. Жаль, мне хотелось подружиться с забавными существами.

Меня нашёл Атрей, делающий обход, Димитрис учил его распознавать спелость плодов на деревьях:

- Мелисса, мы почти не видимся теперь, только здесь - подошёл он ближе ко мне, - у тебя новое платье, очень идёт к твоим глазам, - его взгляд скользнул по фигуре, и я невольно зарделась.

- Я хочу попросить приезжать сюда отдельно, - осмелилась доверить гладиатору эту новость.

- Почему? – Атрей поднял глаза, в которых скользнула грусть.

Рассказала о вчерашнем подслушанном разговоре.

- Понятно, - кивнул мужчина, - наслышан об этой Бируте, хоть лично и не сталкивался. В доме нет человека, который не думает о ней с ненавистью. Только хозяйка относится к кормилице с теплом. И к сожалению, прислушивается к ней.

- Тогда ты понимаешь, почему я не хочу бывать наедине с Димитрисом.

- А давай, я упрошу хозяина ездить нам вдвоём? Тебе нужен возница, одну тебя не пустят, а Пеон занят.

- Отличная мысль! – Обрадовалась я, - вон, как раз идут господин и Пеон, - пойдём к ним.

Мы направились к мужчинам, которые не спеша шли по саду, осматривая деревья.

- Вот вы где, - улыбнулся Димитрис.

- Господин, - подошла я к нему, - могу поговорить с вами наедине.

- О чём-то личном?

Я замялась:

- Можно и так сказать.

- У меня нет секретов от Пеона, но, если ты хочешь, пойдём, прогуляемся. Ждите нас здесь, - обернулся Димитрис.

Мы пошли вглубь рощи.

- Так что за дело у тебя ко мне? – удалившись от наших компаньонов, спросил господин.

- Не знаю, как сказать, - боялась, что новость о жене будет воспринята мужчиной неправильно.

- Говори правду, - улыбнулся Димитрис, - так будет лучше всего.

- Вчера я случайно, когда Делия показывала мне дом, услышала, как Бирута сказала госпоже, что я ваша любовница. Потому вы возите меня каждый день в рощу, - выпалила на одном дыхании.

- Хм, о чём-то подобном я догадывался. Это просто глупые бабьи сплетни. Не обращай внимания.

- И всё же, господин, позвольте мне ездить сюда одной, хотя бы пока не поспел урожай. И вести бумаги в кабинете, когда вас нет. Если можно, конечно. Мне не хотелось бы прогневать госпожу.

- Как же ты будешь добираться одна до рощи? – Димитрис остановился напротив меня.

Глава 16

Утро началось, как обычно, с разбора бумаг, заполненных вечером хозяином. Счета, заказы и прочее. Я разложила их по местам, привела рабочий стол в порядок и уже собралась отправиться в рощу, но Димитриса всё не было.

Это было непохоже на пунктуального хозяина. Но сбор урожая скоро наступит, может, его задержали приготовления. Хотя в последнее время он передал почти все дела Кеносу и Атрею. Как ни старалась я себя успокоить, однако в груди вошкался противный червячок, в народе именуемый интуицией.

Я прошла на кухню, чтобы занять себя делом. Делия выглядела взволнованной:

- Что-то долго нет господина, - сказала она, помешивая варево в хитре.

- Оливки дозревают, наверное, хлопоты задержали его, - старалась успокоить женщину.

- Хозяин никогда не опаздывает просто так. Ехали бы вы, посмотрели, что там и как, - служанка отложила половник и присела на стул, тяжело вздохнув.

- Ты думаешь, это хорошая идея?

- Хорошая, - услышала в голове голос Эразма, - собирайся скорей, в роще беда.

Я мигом сорвалась с места, побежав отыскивать Атрея, только удивлённый взгляд Делии проводил меня. Гладиатор уже приготовил небольшую повозку, на которой мы ездили в сад.

- Поехали скорей, - выбежала ему навстречу.

- Что случилось? Беда с господином?

- Не знаю толком, но надо ехать. Эм-м-м, Делия так сказала, - выдавать своего духа не стану даже Атрею.

Мужчина кивнул, ловко запрыгнул в повозку и подстегнул меланхоличную пегую лошадку, та бодро затрусила в сторону рощи.

- Что там случилось? – Мысленно задала вопрос лару.

- Колдовство, чёрное, - я прямо видела, как хмурится Эразм.

- Димитрис жив?

- Жив и здоров. Деревья гибнут.

- Фух, ну а напугал ты меня. Не можешь говорить толком? – Разозлилась я на духа.

- Если умрут оливы, то и хозяин долго не протянет. В этой роще вся его жизнь, - почувствовала тяжесть духа на плече, он завозился, устраиваясь поудобней.

- Мы с тобой сможем помочь? Удастся всё исправить? – Обернулась я тихонько в сторону Эразма.

- Ох, и не знаю. Тяжёлое колдовство.

- Объясни нормально, пока есть время, - попросила я его.

- Лары задуманы богами для созидания, для помощи всему живому. Но шли века, и некоторые подлые людишки сумели извратить своими заклинаниями саму природу духов. Чёрные маги. Это колдовство запрещено под страхом смертной казни, волшебники понимают, что приведёт оно к худшему. Только есть и те, кому плевать на все приказы и страхи. Ворожба эта замешена на крови, дух становится невольным истязателем, а то и палачом, подчиняясь такому негодяю. Самое страшное, когда хозяин погибает, лар не в силах больше перемениться, он озлоблен и продолжает убивать и калечить. Таких приходится уничтожать нам самим, людям это не под силу. Приручить жестокого духа почти невозможно, слишком силён откат чёрной магии. А нас мало, и мы чувствуем, когда уходит ещё один, словно теряем часть своей силы. Страшное колдовство и страшные последствия.

- Жуть какая, - ответила я, - и что может натворить такой маг?

- Убить, покалечить, сжечь дом, разорить. Продолжи список дурных дел, не ошибёшься, - голос Эразма дрожал, дух был опечален и зол.

- Как его остановить?

В голове звоном отозвался истерический хохот лара:

- Девчонка! Куда тебе тягаться с тёмным?! А если у него не один дух? Он размажет тебя вмиг, и следа не останется.

- Успокойся! – мысленно прикрикнула на Эразма, - время есть, подумай. Мы не станем действовать прямо, можно всегда найти обходные пути. Знаешь, у нас говорят: умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт. Так и мы попробуем.

- Сумасшедшая, - выдохнул, уже успокаиваясь лар, - что тут думать. Не справиться нам с ним.

- Что с рощей? Почему деревья пострадали?

- Заклятие, оно буквально высасывает из олив силы, до смерти.

- Блокировать можно?

- Силёнок твоих не хватит, — говорю. Оглохла, что ли?

К Эразму вернулось его вечное недовольство, может, и к лучшему. Из-за поворота показались первые деревья и не выдержав, соскочила с телеги, опрометью бросившись в рощу. Возле построек было пусто. Я приподняла длинную юбку, путавшуюся в ногах, и припустила вглубь сада. Меня догнал Атрей, молча следуя рядом.

На самом краю рощи рост сорт, который заготавливали на зиму. Как оказалось, не все оливки шли в пищу, раньше я этого не знала. Мы заметили людей в той стороне и поспешили к ним. На коленях перед деревьями стоял Димитрис, по щекам его текли слёзы, он что-то искал в земле, гладил стволы, комкал опадающие листья. Рядом были все остальные: кто просто понуро стоял рядом, кто бродил между погибающих деревьев.

Я подбежала к ближайшей оливе, увядающей буквально на глазах. Мелкие веточки чернели, словно тьма проступала сквозь кору, листья скручивались и увядали, осыпаясь на землю, ягоды падали, глухо барабаня по траве. Приложив ладони, приникла к дереву, пытаясь разглядеть его жизненные соки, как учил Эразм. Дух так и сидел на плече, послышался его тихий всхлип. Увиденное испугало меня до колик, из земли, тонкими щупальцами в оливу сочилось нечто, проникая по стволу выше и выше, высасывая по капле жизнь из сильного дерева. Я видела, как умирают ветви, становясь прахом, погибают плоды и листья, за несколько минут полная сил олива превратилась в гнилушку. Оглянувшись, заметила ещё с десяток погибших деревьев, и странный смертоносный спрут полз всё дальше.

Глава 17

Очнулась я в маленькой комнатушке, где тускло горел небольшой лампион, на улице было темно. Рядом со мной сидели Димитрис и Атрей. Хозяин смочил тряпицу в холодной воде и поднёс к моему лбу:

- Мелисса! – Воскликнул он, увидев, что я открыла глаза, - наконец-то ты очнулась! Мы уже хотели звать целителя.

- Не нужно, это просто слабость, - разговор давался с трудом, казалось, болела каждая клеточка тела, будто таскала стокилограммовые мешки весь день, - можно воды, пожалуйста.

Атрей подал кружку, приподнял голову, помогая напиться.

- Девочка, ты ничего не хочешь нам рассказать? – Хозяин смотрел на меня улыбаясь.

Я сглотнула вставший в горле ком. Вот как теперь быть? Признаваться так не хотелось, однако, понятно, что все уже догадались. Какой смысл скрывать?

- Вы не уехали домой, госпожа будет сердиться, - попробовала перевести разговор в другое русло.

Димитрис махнул рукой:

- Пустое. Ты сегодня спасла всю рощу. Даже представить не можешь, как я тебе благодарен.

- Могу, - вот он мой шанс, - разрешите мне выкупить свою свободу.

Господин удивлённо смотрел, застыв с тряпицей в руках:

- Тебе плохо в моём доме?

- Нет. Это первый раз, когда ко мне относятся по-доброму. Только вы и сами понимаете, ничто не сравнится со свободой. Возможностью поступать, как хочется, жить, как я планирую сама.

- Как же ты планируешь? Ведь у тебя нет ни денег, ни знакомых, ни комнатушки, где сможешь жить? Куда пойдёшь, обретя свободу?

- Не знаю, - пожала плечами, откинувшись на подушки, - что-нибудь придумаю.

- Вот как поступим, - Димитрис улыбался, - я поразмыслю над твоими словами и о том, как тебе помочь устроиться в жизни. Это непросто, ты молода, а проходимцев кругом пруд пруди. Только дай время. Мы вернёмся к этому разговору чуть позже.

- Спасибо вам, - я сжала ладонь господина, на глазах выступили слёзы. Свобода засияла впереди, точно путеводная звезда, и она всё ближе.

Хозяин вытер слезинки:

- Ты необыкновенная девушка, Мелисса. И я так понимаю, сегодня спасала мой сад ценой своей жизни. Вот об этом ты нам и расскажи подробней. Мы ждём.

Димитрис ласково улыбался, Атрей придвинулся ближе, превращаясь в слух.

- Я, э-э-э-э, не знаю, как правильно всё объяснить.

- Ты начни, - подбодрил меня господин, - мы поймём.

- Когда жила у Солона, лар, обитавший там, спас меня от побоев старого Хоруса. А потом начал наставлять меня в колдовстве. Немного. Ещё обучил писать. И вот так получилось.

- Мда-а-а, - рассмеялся Димитрис, - содержательный рассказ. Ты волшебница и, судя по всему, сильная, раз лар сам пришёл к тебе. Впрочем, о твоей силе можно судить и по сегодняшнему спасению рощи. Это было невероятно. Чёрное проклятие нельзя остановить, это всем известно.

- Я и не останавливала. Только направили его на другое.

- Вот как, - пожевал губами хозяин, - да, наслышан, о том, что духи могут трактовать приказы по-своему, но чтобы изменить проклятье… Ты не только сильна, но и смекалиста. Такая колдунья сможет добиться многого. Чего хочешь сама? Желаешь отправиться в храм? Я могу поговорить со жрецами.

- Нет, пожалуйста. Храм меня купит. А там рабство более худшее и свободы мне не видать.

- Согласен. Не подумал об этом. Как я уже говорил, давай вернёмся к этой теме позже. Надо всё хорошенько обдумать. Возможно, твой дар поможет тебе устроиться достойно, не нуждаясь в деньгах.

- Вы сразу поняли, что это проклятье? – в свою очередь, спросила я.

Димитрис кивнул:

- Приходилось уже видеть подобное. Но чтобы от него удалось спастись. Впервые.

- Те лары, что служат чёрному колдуну. Я их видела до этого здесь, в саду. Тогда они были свободны. Маг поймал их и заставил уничтожить деревья. Вы знаете, кто желает вам зла?

- Ох, Мелисса. Очень многие. Моё богатство добыто потом и тяжёлым трудом, но завистники упрямо считают, что деньги текут ко мне рекой просто так. По мановению руки. Говорить на кого-то прямо я не решусь. Нужны доказательства.

- Вы позволите остаться мне здесь на два дня? Я обещала помочь ларам и освободить их из лап колдуна.

Брови Димитриса взлетели вверх:

- Это невозможно! Лар обретает свободу только после смерти хозяина.

- Но мой дух сказал, выход есть.

- Да, убить чёрного мага. Вряд ли тебе это по силам. Тем более сейчас, когда ты слабее котёнка.

- Мы и не будем лезть напролом, всегда можно обойти преграду, - губы сложились в хитрющую ухмылку.

- Хм, умна, - подмигнул мне хозяин, - что ж, оставайся сколько надо. Скажу, что ты помогаешь с уборкой мёртвых деревьев.

- И ещё, - я подняла руку, привлекая внимание, - скажите, что ваш сад погиб. Всем, даже дома. И выставьте охрану, чтобы никто не смог проникнуть в рощу.

Димитрис погладил подбородок:

Глава 18

Нас ждало печальное зрелище: чёрная трава, кругом мёртвые деревья. Вчера под натиском эмоций, всё воспринималось не так трагично. А сегодня на глаза невольно наворачивались слёзы. Недавно ещё живая, зелёная часть рощи, там, где порхали птицы, наливались солнечным теплом плоды олив, журчал маленький говорливый родник? сегодня превратилась в мёртвую пустошь, пугающую своим видом. Деревья будто стали меньше, голые, со сгнившими стволами, сухие листья и сморщенные ягоды усыпали пожухлую траву.

- На их месте, - ткнула я в разорённую часть сада, - могли оказаться люди?

- Могли, - кивнул Эразм, - только силы трёх ларов хватило бы человек на пять, не больше. Всё же люди не деревья.

- Я понимаю, зачем колдунам необходимы духи, но вот зачем люди нужны ларам? – Спросил Атрей у Эразма, - Мелисса сказала, ты сам пришёл к ней. Почему?

- Всё просто, это как сообщающиеся сосуды, - ответила вместо духа, - обмен энергиями. Маг получает возможности лара, а тот - силу колдуна.

- Незачем кому попало выдавать все секреты, - возмутился Эразм.

- Я никому не скажу, - заверил духа гладиатор.

- Эразм, не злись, но догадаться об этом просто. Ты сам говорил, что вас создали в помощь людям, а вы такие проказливые и своевольные, значит, должно быть что-то, причина, которая вас заставит самих идти к человеку. Я права, без мага лар долго не проживёт?

- И где вас таких умных делают, - проворчал дух вместо ответа.

Не стала дальше развивать тему, больно уж насупился мой наставник.

- Мы ничем не сможем здесь помочь? – Обвела я взглядом пустошь.

- Нет. Мёртвое воскресить нельзя, - покачал головой Эразм.

- Здравствуйте, - услышала я за спиной и, обернувшись, увидела всю нашу троицу духов. Малыши стояли, прижавшись друг к другу, серые коконы вокруг их тел стали темней, шёрстка поблёкла и скаталась, торчала в стороны иглами, как у дикобразов. От цветущего вида не осталось и следа.

- Мы пришли. Колдун уехал по делам, - продолжила кошечка.

- Я рада вас видеть, - села на землю, рядом с ними, протянула спелое большое яблоко, которым по дороге угостил меня один из рабов. Малыши уселись рядком, по очереди откусывая несоразмерно большие куски угощения, -давайте знакомиться, меня зовут Мелисса. Мой лар, Эразм.

- С кем ты разговариваешь? – Атрей подошёл ближе, тщетно пытаясь разглядеть собеседников. Духи тревожно взглянули в его сторону, перестав жевать.

- Не бойтесь, он вас не обидит, - успокоила я их, - это наши вчерашние помощники колдуна, - объяснила уже гладиатору.

- Вот как, - нахмурился мужчина.

- Не злись. Они такие же рабы, как и мы с тобой. Тебе тоже приказывали убивать.

На этих словах черты лица бойца смягчились, он понимающе кивнул и отошёл в сторонку, не мешая беседе.

- Так как вас зовут? - Продолжила я разговор.

Духи подошли вплотную ко мне.

- Элисса, - протянула узенькую ладошку кошечка.

Вслед за ней представились и «опоссумы»:

- Тимон, - первый скромно подал лапку.

- Тирон, - второй лихо поклонился, подметая землю длинным чубом.

- Вы братья? – С любопытством разглядывала почти одинаковых духов.

Они удивлённо переглянулись и отрицательно замотали головами. Позади раздался смех Эразма:

- Лары не рождаются как люди.

- Но они так похожи, - переводила я взгляд с одного на другого, - и всегда вместе.

- А мы и появились вместе, - шмыгнул носом Тирон, - проснулись в дупле.

- На дереве, - поправил его Тимон.

- Дупло оно и есть дерево, - толкнул его первый.

Братцы (не могла их называть по-другому), покатились по земле в потасовке.

- А ты? – Я оправила топорщащуюся шёрстку Элиссы.

Кошечка смутилась:

- Проснулась в цветке, а потом меня нашли они. Так мы и росли вместе здесь.

- В этой роще?

- Ну да.

Я тихонько ахнула:

- Как должно быть больно убивать место, где выросли.

Элисса шмыгнула носом, а потом плюхнулась на землю и тоненько разревелась:

- Мы не хотели. А он… А нам больно…, - захлёбываясь, она пыталась сбивчиво объяснить.

- Тихо, - взяла на руки крошку, - сейчас не реветь надо, а придумать, как вас освободить, - погладила свалявшуюся шёрстку на спинке, Элисса томно закатила глазки, - Эразм, ты что-нибудь придумал?

- Нужны условия договора, - нахмурился дух, - вспоминайте, - он поймал братцев за шкирки, легонько встряхнул, - как проходил ритуал. Условие освобождения.

- Разве такое есть? – Высказала я общую мысль.

- Всегда, - кивнул важно дух.

- Я подобного не припомню. Ну-ка поясни, и какое твоё условие?

Глава 19

Я не заходила далеко в рощу и не видела, сколько на самом деле деревьев погибло. Теперь же, переходя с Эразмом от одного к другому, поняла масштаб разрушений. Почти весь сорт оливок, что идут в пищу, был погублен. Но не это сейчас тревожило меня. Мне едва ли удалось проверить десяток деревьев, а силы были на исходе. Еле переставляя ноги, подошла к следующему, приложила руки, закрыла глаза, и сила потекла по ладоням, из самого сердца, из средоточия, кажется, самой души, отыскивая малейшие признаки жизни.

Я и не заметила, как подкосились мои ноги, очнулась на руках у Атрея.

- Мелисса, - серые глаза смотрели с тревогой, - хватит на сегодня. Ты доконаешь себя.

Рядом, на плече гладиатора, примостился Эразм, положив руки мне на грудь и вливая потихоньку свою силу:

- Упрямая девчонка, - ворчал он, - кто же так делает? Надо подождать, пока она восстановится. Неси её в постель.

- Ты этих троих заставь деревья проверять, - посоветовал Атрей.

- Опасно, - мотнул головой Эразм, - колдун может пронюхать. Самим надо.

- Она долго так не выдержит, - Атрей прижал меня к груди, неся бережно и осторожно.

- То-то и оно, - вздохнул лар, - и не послушается ведь.

Звуки долетали словно через вату, я погрузилась в странное дремотное состояние.

- Теперь она будет спать, - услышала голос духа и отключилась.

Проснулась к середине следующего дня, никого рядом не было. Встала, умылась. Сила била ключом. Значит, Эразм помог, а сколько он сам выдержит такой темп? Ведь я даже не спросила о пределе его сил. Как же нам осмотреть деревья, тратя минимум своих ресурсов?

Я вышла на улицу, поздоровалась с работниками. Атрея не было видно, оно и понятно, у него есть и свои заботы. Не весь же день меня охранять. Почувствовала на плече приземлившегося духа:

- Пошли, что ли? – Голос Эразма был уставшим.

- Сколько сил ты тратишь на деревья, на моё восстановление и как потом восполняешь магию сам?

- Почему спрашиваешь?

- Беспокоюсь за тебя, - погладила духа по спинке.

- Впервые слышу такое от хозяйки, - как-то растерянно произнёс Эразм.

- Я вот что подумала, давай сначала просто осмотрим все деревья. Может, разглядим что полезное, будем проверять не все подряд. Это занимает слишком много времени и сил.

- Ну что же, - неожиданно согласился лар, - давай попробуем.

Как мы ни старались, а проверка заняла почти неделю. Всё это время, я едва доползала до кровати, без сил падая на подушку и забываясь сном. Сильно похудела, платье болталось, как на пугале, хотя и ела за троих. Магия требовала подпитки. Эразм выглядел не лучше. И сколько ни старались, результатов не было. Мы уже отчаялись освободить нашу троицу. Лары навещали нас изредка, опасаясь, что заметит колдун. И с каждым разом их вид производил всё более удручающее впечатление: глазки потухли, шёрстка начала выпадать клочьями, они осунулись и похудели, движения стали дёргаными.

- Что с ними? - Мы устроили с Эразмом небольшой отдых, пока болтали с духами.

- Перерождаются, - вздохнул лар.

- Как это происходит?

- Ты видишь сама. Сначала дух теряет почти всю свою светлую силу, она заменяется чёрной магией колдуна, потом облик преображается до неузнаваемости, а вместе с ним и характер, и поступки. Дух словно умирает, превращается в злобную тварь. Под стать своему хозяину.

- А мы всё топчемся на месте, - новость расстроила меня.

Эразм погладил меня по руке:

- У нас обязательно получится.

Вздохнув, я поднялась, направляясь к следующему дереву. Положила ладони, без всякой надежды пустила силу. И вскрикнула от удивления. Стержень ствола был жив! Явно чувствовался ток сока, только этого не хватит дереву, чтобы выжить.

- Эразм! Нашла!

Дух появился на плече, перебежал по руке на ближайшую ветку, приложил ладошки и блаженно заулыбался:

- Мелисса, получилось. Вливай потихоньку свою силу в живую часть, помогай сокам пробиться.

Вместе мы приникли к стволу, давая шанс ожить оливе. Когда силы обоих уже были на исходе, на одной из веточек проклюнулась почка, быстро наливаясь, и скоро на ветру трепетал серебристо-серый листик.

- Готово! – Эразм потёр ладошки.

Я плюхнулась на землю, прислонилась к стволу спиной и так просидела очень долго, пока не смогла на своих двоих доковылять до домика. В отведённой мне комнатушке быстро перекусила и тут же заснула.

Разбудил меня Димитрис:

- Как тут наша волшебница? – Он постучал в комнату и после моего приглашения вошёл, - видел, что ты сделала. Настоящее чудо! Знаешь, - присел он на ларь, кажется, боги послали мне тебя. Как утешение и спасение.

- О чём вы? – Спросонья не могла понять.

- Как? А дерево?

Я уснула, как была, в платье. Потому подскочила, немало не заботясь о своём виде, и понеслась в рощу. Там, где вчера стояла почерневшая олива, сегодня зеленело будто новое дерево. Чернота никуда не делась и странно контрастировала со светло-серой корой живых, выросших за ночь ветвей. Сюрреалистичная картина. Но увидев её, я исполнила настоящий шаманский танец вокруг оливы. Димитрис лишь улыбался, наблюдая за мной.

Глава 20

Уже ближе к вечеру мы вернулись домой. Следующую неделю Димитрис освободил меня от работы, и два дня я только ела и спала. Лишь сейчас поняла, сколько в самом деле угрохала сил на освобождение ларов.

Делия носила еду в комнату. Увидев меня сразу после приезда, сердобольная женщина расплакалась:

- Деточка, что же это? Ты на себе, что ли, сгубленные деревья таскала? Исхудала, кожа да кости.

- Всё в порядке, - поспешила успокоить служанку, - подумаешь, чуть похудела.

- Чуть?! – Взвилась Делия, - да на погребальный костёр краше кладут. Чего с тобой сделали? Где же видано, так людей загонять?

Кое-как я угомонила Делию, соврав, что, наверное, зацепила на себя часть проклятья, вот и приболела, потому и не возвращалась. О том, что случилось, знали уже все в доме, считая, что вся роща погибла.

Через пару дней мне стало гораздо лучше, почти всё время я просиживала с Делией на кухне, помогая по хозяйству, а она скармливала мне варёные в меду финики и орехи, сокрушаясь о моей худобе.

По вечерам продолжили занятия с Эразмом, на которых я старалась почерпнуть больше знаний о природе магии ларов.

- Скажи мне, заклятия ведь звучат на языке духов?

- Правильно, - кивнул Эразм.

- Тогда почему ты не учишь меня разговаривать на нём?

- Эм-м-м, мы вообще не открываем своих секретов, - лар почесал макушку.

- Откуда тогда его знают маги?

- Он был когда-то записан людьми и передаётся от волшебника к волшебнику.

- Так. И что это меняет? Ты заставляешь меня, как несмышлёныша тупо заучивать непонятные фразы. Скажи сам, разве так правильно? Или ты боишься того, что мне станет доступно слишком многое? Я права?

- Ну-у-у-у, - впервые я видела, как смутился мой наставник, - пойми, люди всегда пользовались данной им властью, не сильно заботясь о нас.

- И ты, конечно, решил, что доверять никому нельзя, в том числе и мне.

Эразм молча кивнул, опустив глаза.

- Послушай, переубеждать тебя я не собираюсь. Только нас с тобой ждёт встреча с колдуном, сам сказал, он нас найдёт. В минуту опасности смогу ли я защитить тебя, если у меня нет знаний, как это сделать? А если спутаю от страха слова, не понимая, что они значат? Наврежу и себе, и тебе. Ты понимаешь, что такие пробелы делают меня опасной?

- Убедила, - вздохнул лар, - я совсем разучился верить людям, вот и осторожничаю. Испроси завтра вощённую табличку и стилос, начнём занятия.

С утра, как обычно, принялась за бумаги Димитриса. Накопилось их во время моего отсутствия много, весь кабинет, наши столы были завалены свитками. Битых три часа раскладывала всё по местам. Привела комнату в порядок. Здесь меня и застал Димитрис.

- Присядь, Мелисса. Нужно кое-что обсудить, - он указал на стоявший у стены диванчик, сам же разместился за столом, - Солон знал о твоём даре? Понимаю, глупый вопрос, иначе бы он тебя не продал. Но всё же. Подумай. Мог ли потом донести кто-то из слуг?

- Наверное, да, - согласилась я, - мой лар напал на смотрителя, как уже говорила.

- Плохо, - покачал головой хозяин.

- Солон может забрать меня? – Испуг холодом пробежал по коже.

- Нет. Но способен донести в храм. Рабы, владеющие магией, должны быть переданы в руки жрецов. Понимаешь, о чём я?

В горле пересохло, жизнь только начала налаживаться и тут новая напасть. Если попаду в храм свободы мне не видать. Никогда.

- И как быть? – Подняла глаза на Димитриса.

- Пока молчать. Рабы из рощи всецело преданы мне, не проговорятся. Однако я заметил, что ты не ходишь ни в один из храмов.

- Разве можно отлучаться из дома?

- Мелисса, откуда ты? – Господин прищурился, - раз в неделю, любой из рабов может посетить храм, помолиться. Это закон.

- Дело в том, что я попала под копыта лошади, когда только очутилась в доме Солона. Долго лечилась. Были сломаны рёбра, и сильно разбита голова. И теперь не помню своего прошлого. Только имя и осталось в памяти.

- Это многое объясняет. Мой тебе совет, - Димитрис сложил руки на столешнице в замок, - выбери, какой бог тебе по душе или богиня, посещай храм, познакомься со жрецами. В случае опасности они смогут помочь. Только и забрать тебя тоже. Это крайняя мера. Но в жизни всякое может случиться.

- Спасибо, что заботитесь обо мне, - улыбнулась хозяину.

- Это меньшее, что я могу для тебя сделать.

Испросив вощёную табличку и стилос, отнесла их в свою комнату и отправилась на кухню, скоро Делия начнёт готовить ужин.

- А, Мелисса, вот и ты, - обрадовалась служанка, - помоги мне почистить рыбу.

Взяв нож, уселась рядом с ней:

- Скажи, Делия, в какой храм ты ходишь?

Женщина оторвалась от большой рыбины, которую крепко ухватила за хвост:

- Деметры, так туда почти все жители ходят. Ты знаешь историю Элевсина? Своим расцветом наш город обязан ей.