Наследник по контракту

1.

ЕЛЕНА.

Машина быстро несла меня за пределы города и выехала на трассу. Трясло как лист на ветру. Вот я и не справилась. В голове билась только одна мысль – лишь бы о сыне позаботились. Если не станет и меня, Демида отдадут в детский дом. Никто не знает, чем закончится это приглашение на разговор сегодня вечером.

Проехав недлинный путь, иномарка въехала в поселок. Он мне знаком. Я здесь была несколько раз. Только сегодня повод для визита совсем не радостный. Разволновалась, впиваясь ногтями в кожу рук. Я не рада видеть хозяина этого огромного коттеджа.

– Выходите. Приехали, – прозвучал голос водителя.

Давать заднюю поздно и глупо. Диалога всё равно не избежать. Молча вышла из машины вслед за мужчиной.

– В дом, – скомандовал он.

Послушно направилась к крыльцу. Секьюрити встретили меня у входа, услужливо распахнули передо мной дверь, пропуская внутрь. Повели по коридору и остановились возле одной из комнат.

– Войдите, – прозвучал очередной приказ.

Переступила порог, и дверь за мной закрылась. Я оказалась в полутемной комнате, напоминающей кабинет. За столом, в кожаном кресле, вальяжно курил сигару мужчина. 

– Здравствуй, Лена, – прозвучал низкий баритон.

– Здравствуйте, Владислав Андреевич. 

Владислав Реутов – партнер по бизнесу моего погибшего мужа. Даже, скорее, начальник, потому что контрольный пакет акций принадлежал именно Реутову, и огромный вес в компании имел всегда Владислав. Дима был его правой рукой. После смерти мужа выяснилось, что долгов у него больше, чем активов, и львиную долю из них он должен именно Реутову, который забрал всё дело себе. 

– Присаживайся, – выпустил он клубы дыма в потолок. 

На дрожащих ногах прошла по ковру и села. Карие глаза Влада наблюдали за каждым моим шагом и движением, будто он хищник какой и увидел в поле зрения вкусную добычу. Ничего доброго его взгляд не выражал. Я знаю, о чем будет диалог – о долгах. Только отдавать их мне просто нечем. У нас и так уже отняли всё, что могли.

Реутов смотрел молча, прожигая меня взглядом, затягиваясь терпким дымом сигары в полутьме кабинета – богатого, с роскошной мебелью и шикарным столом из красного дуба. У мужа такого никогда не имелось. Реутов всегда был выше его статусом и мужчиной совсем другого круга.

Сидела словно под дулом пистолета и ждала приговора. Прерывать тишину и задавать вопросы ему я не решилась. Будто, если начну говорить, могу совершить непоправимую ошибку. Молчание давило на плечи и натягивало еще сильнее мои нервы, которые и без того были на пределе. По спине импульсами бежала паника, пронзая позвонки насквозь, но я не позволила себе ей поддаться. Не имею права истерить сейчас. От меня зависят сразу две жизни – моя и сына.

Темные глаза скользили по телу, вызывая жар на щеках и приступы новой паники. Они задержались немного дольше на груди, прошлись по бедрам и виднеющимся из-под юбки коленям. Мои формы всегда были предметом вожделения мужчин, и ничего удивительного нет в том, что они разглядывали меня с интересом и похотью в глазах довольно часто. Я привыкла уже. Только без мужа рядом это пугало. 

После того как Влад оглядел меня с головы до ног цепким оценивающим взглядом, он, наконец, заговорил: 

– Твой муж мне должен. Раз его не стало – долг стал твоим. 

Владислав смотрел на меня в ожидании. Чего он ждал? Я молчала, глядя на свои сцепленные на коленях руки. Он наверняка больше других в курсе моей ситуации, к чему тогда этот цирк? Такие, как он, всегда всё знают. 

Реутов встал на ноги и подошел ко мне ближе. По телу рассыпался острыми иголками страх. 

– Как будешь отдавать? – сказал прямо в ухо, коснувшись мочки губами и щетиной, обжигая кожу горячим дыханием.

Невольно дернулась, но встать и уйти не решилась. 

– Я не... не знаю, – ответила, пытаясь побороть дрожь.

Кроме долгов и маленького сына у меня ничего и не осталось. Что он попросит взамен? Мою жизнь? Я боялась коллекторов, еще не осознавая, что теперь должна гораздо более опасному человеку... 

– Знаешь, – признёс Влад и провел большим пальцем по губам, сдавливая мягкую, нежную кожу. 

Он разглядывал мои смятые губы и желал проникнуть дальше, а меня начинало трясти от этого касания – слишком откровенное, слишком порочное.

– М-м-м…– промычала недовольно, неосознанно вцепилась в его руку в попытке освободить свои губы от него.

– Хочешь, чтобы я прекратил? – прошелестел мужской голос.

Молча кивнула. Он в самом деле выполнил просьбу и отстранился. Оперся бедром о стол, не спуская карих глаз с меня.

– Давай без прелюдий. Твой муж задолжал мне большую сумму, и не в моих правилах подобное прощать. Я предлагаю удобный для нас обоих вариант. Я прощаю долг, а взамен получаю секс. Горячий, разнообразный и частый. Ты мне нравишься, я согласен на такую оплату долга. Жить будешь здесь, пока я не позволю тебе уйти. Это понятно?

Опустив глаза, молчала. Понятно. Очень даже ясно. Но я не знаю, как я смогу? Он предлагает мне продать себя. Я ведь не проститутка. Для меня женская честь всегда значила очень много. У меня был только один мужчина за всю жизнь – мой муж. Между тем Реутов говорил о сексе со мной так, будто это нечто обыденное, словно это отрасль его бизнеса, а не что-то очень интимное.

– Давай попробуем, – сказал Владислав и снова подошёл ко мне.

Потянул за локоть и заставил подняться с кресла. Я оказалась очень близко к нему. В нос ударила смесь дорогого парфюма, табака и чужого мужского запаха, рождая внутри огромный протест. Ледяные пальцы взяли подбородок и подняли вверх. Глаза сосредоточились на приоткрытых от волнения губах. Руками рефлекторно уперлась в него, Реутов лишь насмешливо вздернул бровь:

– Так договора не выйдет. Я никого заставлять не намерен.

Нервно сглотнула. Титаническим усилием уговорила себя расслабиться и ослабить кулаки. Дыхание бесконтрольно рвалось из груди и стало тяжелым под его взглядом. Карие глаза гипнотизировали и замораживали, приближаясь ко мне. Моих губ коснулись его, жесткие. Медленно провел по верхней губе своими, затем попробовал на вкус нижнюю. Он будто изучал меня и давал привыкнуть к себе. Отстранился на мгновение, чтобы заглянуть в мои глаза снова. Не знаю, что он там искал, зато в его я отчетливо разглядела холодный огонек похоти и вожделения. Ему понравилось целовать меня.

2.

– Чёрт… опять эти письма… – проворчала я и перенесла послание в папку «спам».

Письма из банков приходят каждый день. Только платить по кредитам давно уже нечем. Что делать, я не знала. Наш дом уже арестовали и изъяли в счет погашения ипотеки за него же, и мы с Дёмой теперь ютимся в маленькой комнатке общежития. Это решило наши с ним проблемы лишь отчасти, потому что долгов осталось столько, сколько мне за всю жизнь не отдать. От моей зарплаты забирали половину, и нам еле хватало на комнату и продукты. Оставшаяся часть уходила судебным приставам.

Кроме официальных требований, мне предъявляли и неофициальные… Муж в последние месяцы стал игроком в покер, как выяснилось, да только продувал безбожно, и поэтому теперь мы не просто в финансовой яме, а прямо в кратере. Он брал кредиты сам, просил брать их меня, объясняя проблемами в бизнесе, и я брала их для него, занимал деньги у влиятельных людей и снова проигрывал. Пока все требования отдать карточные долги мужа были лишь по телефону, но я совсем не знаю, что буду делать, если однажды кредиторы приедут говорить со мной лично. Впрочем, один разговор уже состоялся – с Реутовым. Как вспомню, так мурашки по телу. Никогда его не любила. Надолго ли хватит его терпения и уверенности, что я приду сама? 

Я не собираюсь туда возвращаться. Я не смогу согласиться на то, что Влад предлагает. Я люблю Диму, и я не представляю себе, как лягу в постель с другим. Как лягу в постель с Реутовым. Но отдавать долг всё равно как-то надо…

Единственный источник дохода, который у меня остался, место в компании Влада. Увольнять меня он не стал, несмотря на разлад с мужем. За что сейчас я крайне ему благодарна. Без этой работы нам было бы совсем тяжко. Вот только «неофициальные» требующие возврата долгов куда более нетерпеливые. Они хотят денег. Или крови. 

Соседке по общежитию дала запасной ключ от комнаты и сказала, что может быть такое, что я не вернусь однажды, и сына нужно будет куда-то устроить, потому что больше родных у нас нет. Димины родители, как и моя мама, уже давно умерли, и ребенка мы растили вдвоем. Безумно страшно, что четырехлетний Демид останется один, без мамы и папы, и, скорее всего, будет жить в детском доме, но далеко не всё зависит только от меня, и потому нужно было быть готовой и к такому варианту развития событий.

Прошло несколько недель со смерти мужа. Убиваться по нему и блюсти траур у меня просто не было возможности. Когда его не стало, долги обрушились на мою голову каскадом, пока я беспомощно барахталась без спасательного круга в океане проблем. Тут же пираньями накинулись и банки, и еще более опасные люди, требуя от меня денег. Я знала лишь о трети долгов, основная их часть вскрылась после смерти Дмитрия. Мы пытались решить проблемы вместе, но у нас ничего не выходило, и Дима всё больше тянул нас на дно с каждым новым днем.

Однажды я приехала домой в обед, забыв нужные документы для работы, и нашла его на полу кухни, с пулей во лбу… Даже не буду говорить, что я тогда пережила. Мне стабильно снятся кошмары, я до сих пор хожу к психологу. Бесплатному, потому что на опытного психотерапевта денег у меня теперь нет, и не будет еще долго.

Сыну сказала, что папа нас бросил. Не смогла открыть ему правду. Он плачет и ждет его, и это рвет мне сердце на куски еще больше, но сказать как есть я не могу. Надеюсь, Дёма вырастет и поймет свою мать.

Оперативная группа открыла уголовное дело и тут же закрыла его, посчитав смерть Димы банальным бытовым самоубийством на почве большого количества задолженностей. Это еще не доказано, но муж был в доме один, а на пистолете нет ничьих следов, кроме него самого. Откуда у супруга взялся пистолет, я не знаю. Ни разу не видела его. Но, может, он просто не показывал мне оружие.

Это могло быть самоубийство. И мне больно это принять. Тогда Дима бросил меня и сына, избавившись от проблем и скинув их на меня. А мне-то теперь что делать? Осталось вслед за ним сигануть из окна, бросив Дёму на произвол судьбы. Только я никогда не поступлю так со своим ребенком, не предам его, как меня предал муж.

Я скучала по супругу, с которым мы были вместе со школьной скамьи, и одновременно была жутко обижена и возмущена его поступком, предательством семьи. Сердце колола до крови жгучая досада, что я-то поддерживала его, пыталась помочь, сняла все свои накопления и отдала ему, а он… просто оставил меня, малодушно бросил под поезд обстоятельств. Ведь Дима знал, что все накинутся на меня, как дикие звери, и долги никуда не денутся, а упадут на мои плечи. Ко всему прочему, сын на нервной почве стал болеть, а бесплатные врачи не внушали доверия. Иммунитет мальчика заметно снизился.

Возможно, я не права, как и следователи. Это могло быть и убийство, инсценированное под суицид. И я знаю человека, которому бы выгоднее всех оказалась смерть моего мужа. Хотя после известий о долгах желающих прибить Диму нашлось довольно немало и без этого мужчины.

Слезы порой душили так, что вдохнуть воздуха не получалось, но сдаваться я не имею права. Вставала и шла, ради Демида, ради того, чтобы у него было будущее. Но каждого нового дня я боялась. Боялась открывать двери, брать телефонную трубку или выходить из дома. Каждый проезжающий мимо навороченный джипарь вызывал во мне панику, у меня уже была паранойя, что обязательно за мной. И когда-нибудь именно так и будет… Только не знала я, что этот страшный день наступит так скоро. 

***

После работы, как обычно, нужно было забрать сына из детского сада. Немного не дойдя до здания, вдруг ослепла. На глаза упала темная ткань, которую ловко завязали на затылке. Руки тоже скрутили чем-то вроде жгута или ремня и запихали в машину. Я ничего не могла понять, потерялась в пространстве, только слышала хлопки дверью авто и короткие, рваные диалоги мужчин. Судя по голосам, их было около трех.

– Да, взяли. Везем. Будем через двадцать минут.

***

Сидела ни живая, ни мертвая, думая лишь о том, кто же теперь заберет сына из сада? Хоть бы позвонить дали Полинке, соседке… Похоже, домой сегодня я не вернусь. Никогда уже не вернусь. Слезы душили и успели промочить повязку, но даже утереть их не могла – руки ведь связаны.

3.

Уснула под утро. Сон был тревожным, и выспаться мне не удалось. Но деваться некуда, рабочий день в огромном офисе никто не отменял. Кстати, как теперь Реутов собрался работать со мной в одних стенах? Уволит сам или придется уйти мне? Вряд ли я смогу с ним сотрудничать после всего…

К сожалению, моя должность не позволит с ним не пересекаться. Я переводчик и специалист по международным отношениям. Владислав всегда был в тени, занимался делами генерального директора и продвижением существующих проектов. Командировки и проведение переговоров по привлечению новых инвесторов, партнеров и клиентов он отдавал Диме, а Дима брал с собой меня. Мне удавалось довольно успешно заключать контракты, общаясь с потенциальными клиентами на свободном английском. Мы с моим начальником и мужем в одном лице пересекались по работе очень много. Теперь же, по крайней мере пока нет заместителя, переговоры будет проводить сам Реутов, потому что сейчас только он имеет право подписывать документы. А значит, ездить в поездки мне придется с ним, а мне бы этого очень-очень не хотелось.

Пойти, что ли, попросить место обычного секретаря на задворках компании, чтобы не видеть Влада? Но если я буду получать меньше денег, то вовсе не смогу выплачивать кредит, который взяла для мужа и который он выплатить не успел.

В невеселых мыслях заходила в здание компании, после того как отвела сына в детский сад. Раньше очень любила наш офис. А сейчас оно мне кажется чужим. Большой, равнодушный к моим проблемам офис в двадцать пять этажей.

В лифте посчастливилось ехать одной, несмотря на начало рабочего дня. Пока кабина несла меня на самый верх, придирчиво оглядела себя в зеркале. Выгляжу неплохо, хотя тональный крем уже не способен справиться с синяками под глазами от усталости и нервов. Похудела, еще немного, и придется тратиться на одежду, потому что старая стала почти висеть, а здесь у нас строгий дресс-код и деловой стиль. Да уж, на те пиджаки, чьей марки я покупала костюмы в последнее время, мне теперь не хватит денег. Нужно искать более простые варианты, но при этом я обязана выглядеть красиво и дорого, ведь общаюсь с клиентами из Европы, Азии и других стран. Я не могу приходить на переговоры с ОАЭ в дешевом костюме от наших друзей-китайцев.

Лифт остановился на десятом этаже и раскрыл свои створки. Тяжелым шагом внутрь вошел Реутов. Даже слегка дернуло, когда я увидела его высокую фигуру еще в коридоре. Кабину тут же заполнил терпкий запах его парфюма и дорогих сигар. Он нажал кнопку девятнадцатого этажа и обратил взор на меня.

– Доброе утро, Елена Сергеевна, – сказал он своим низким густым голосом.

– Доброе утро, Владислав Андреевич, – ответила я.

Что ж… Поиграем в вежливость. Еще недавно он нагло лез в мой рот своим языком и сжимал лапищами талию, а сегодня просто равнодушно смотрит и учтиво здоровается. Мир лицемерия во всей красе. Нет, лучше не думать о том, как именно он лез в мой рот, а то жарко становится. И стыдно.

– Вы помните о нашей встрече? – спросил Владислав.

Забудешь тут. Даже усмехнулась. Он ведь понимает, что выбора «забыть о встрече» никакого у меня нет, и просто играет, как кот с мышью. Неприятно.

– Конечно, Владислав Андреевич, – улыбнулась я змеей. – Как можно было бы забыть?

Это провокация. Зря я так делаю, но не могу с собой справится. Хочется ему всё поперек говорить и источать яд.

– Вот и прекрасно, – в глазах Реутова вдруг заиграл огонек веселья. – Очень вас жду. И еще…

Он намеренно подошел ближе и наклонился к самому уху:

– Я люблю черное белье. Можно с кружевом. На твоей бледной коже оно смотрится эффектно. Очень возбуждает.

Вздрогнула от его близости и дыхания на своей коже. Но лишь равнодушно ответила, глядя на его отражение в зеркале:

– Как прикажете, босс.

Он усмехнулся. Кажется, ему нравятся мои ответы. Возможно, мне придется за них поплатиться, но сейчас не смогла справиться со своей ненавистью к нему. Лифт остановился, и Реутов покинул кабину, оставляя меня нервно кусать губы, тихо беситься от ситуации в целом и ощущения его власти надо мной. Еще один этаж кабина преодолела быстро, и вот уже настала пора выходить и мне. Вышла из лифта и пошла в сторону своего кабинета. Я не рядовой сотрудник офиса. У меня есть свой кабинет и даже личный секретарь.

Меня тут не было со смерти Димы. Мне дали время прийти в себя, достойно проводить в последний путь супруга. Пока восстанавливала силы, работала из дома, переводя на русский корреспонденцию от зарубежных партнеров и клиентов. Сегодня мой первый день выхода на работу после нескольких недель отсутствия. По дороге сотрудники с удивлением смотрели и здоровались.

– Ой, Елена Сергеевна! – всплеснула руками Лика, мой секретарь, поднимаясь на ноги со своего места. – Вы вернулись!

– Как видишь, – улыбнулась ей. – Доброе утро.

– Доброе утро! – улыбалась в ответ мне девушка. – Кофе хотите?

– А давай! – махнула я рукой. – Давно уже никто не носил мне кофе.

– Сейчас сделаем, – тут же выскочила из-за стола Лика и понеслась к кофемашине.

Я открыла ключом свой кабинет и вошла. Оглянулась вокруг. Ничего не изменилось. Он такой же, каким был до смерти Димы. Небольшая уютная комната, намного меньше, чем кабинет мужа или тем более Реутова, – у того вообще хоромы.

Села за стол у большого панорамного окна и включила компьютер. Он тут же послушно ожил и стал загружать свой «Windows». Нужно снова привыкать к делам и труду весь день среди бумаг, отчетов и писем. На экране монитора появилась заставка на рабочем столе – наша семейная фотография: я с Демидом на руках, а рядом улыбается Дима. Фотография причиняла невыносимую боль, в легкие будто налили раскаленного олова. Дрожащими руками сменила заставку на стандартную и уронила голову на руки. Я могу быть сколько угодно сильной снаружи, для других, но внутри больно, горько и очень одиноко. Мне не хватает рядом мужа. Нашей семьи больше нет. Просто нет.

4.

Вспомнила снова мерзкого Довлатова, и передернуло.

– Я согласна на ваши условия, Владислав Андреевич.

Смело посмотрела в карие ледяные глаза. Это выбор без выбора, и назад пути нет.

– Рад, что мы друг друга поняли, – улыбнулся он своими полными, порочными губами. – Только это не всё. Секс – лишь часть договора.

– Что еще? – спросила деловым тоном, предполагая, что он хочет, чтобы я выполняла еще какую-то работу для него.

– Вот контракт. Прочти, – Реутов протянул мне какие-то бумаги.

Машинально взяла в руки листы и стала читать. По мере того как до меня доходил смысл слов, которыми исписана бумага, глаза мои становились всё больше и больше.

– Что вы хотите? Чтобы я… – в шоке спросила его. – Вы серьезно?

В ответ мужчина мягко рассмеялся.

– А какой мне резон решать твои проблемы? Хочешь моего покровительства – выполняй поставленные условия. Предлагаю один раз, Лена.

– Вы считаете совершенно нормальным потребовать родить для вас наследника и отказаться от него?

– Я считаю, что это будет достойным возвратом долга. Или у тебя есть другие варианты, как вернуть такую огромную сумму?

Нет. Он загоняет меня в угол.

– Будет ЭКО? – уцепилась я за последнюю соломинку.

– Нет, – отрезал Влад. – Не доверяю пробиркам.

В этот момент я поняла, что в голове немного улеглась необходимость с ним спать, но что он будет в меня… На это я совершенно не была готова.

– Подписываешь? – спросил он, протягивая ручку.

– Почему я? 

– Потому что ты, – ответил он. – Ну хорошо, я поясню.

Владислав откинулся на спинку кресла и продолжил говорить абсолютно безразличным тоном:

– Во-первых, условия изменились, потому что надо принимать мои предложения с первого раза – я предупреждал. Во-вторых, тебе платить не надо за процедуру донорства, ты мне сама должна. Мне нужен наследник. Поиск суррогатной мамы занимает время, а ты очень кстати подвернулась. В-третьих, мне просто хочется тебя трахнуть, ты же знаешь. Я совместил приятное с полезным.

Жар опалил щеки еще больше. Никогда ко мне не применяли подобных выражений. Но чего я ожидала? Меня сюда пригласили с определенной целью, и отношение соответствующее. Это для мужа я была любимой женщиной, а для Влада я – игрушка. Просто красивая девушка, которую он будет, как выразился Реутов, трахать, пока не надоест или пока не рожу ему сына. В глазах собрались слезы обиды, но, видимо, настала пора мне привыкать к подобному обращению. 

Подняла на него взгляд, полный ненависти, но смолчала. Если бы только был какой-то другой выход... Все сутки до встречи с Реутовым я его искала, но так и не нашла. Без его помощи мне не справиться, он всё рассчитал верно. Стратег. Не зря занимает свой пост. Меня ждут куда худшие варианты, чем быть личной игрушкой бывшего партнера моего мужа. Насчет наследника... Я могу пить таблетки, чтобы не забеременеть, как он это проконтролирует? А потом что-нибудь придумаю. 

– А если ребенок не будет получаться? И в итоге не получится? – спросила его.

– У тебя разве проблемы с этим? Ты же уже рожала, – ответил Влад. – Впрочем, в контракте есть пункт об осмотре специалистом, который скажет мне сам, способна ли ты выполнить вторую часть контракта.

– И что, если не способна?

– Ты его родишь, Лена, – сказал с нажимом Реутов. – Я уверен, что ты здорова. Значит, мы будем очень много стараться.

Снова опустила глаза, не выдержав столь откровенного взгляда. Если Влад собрался контролировать меня при помощи врача, долго скрывать факт приема противозачаточного препарата у меня не выйдет. Тогда я стану должна ему еще больше. В договоре прописана неустойка при невыполнении условий одной из сторон. Реутов дает мне сумму денег, которая равна моим долгам, а я рожу ему сына и отказываюсь от прав на мальчика. Это даже не суррогатное материнство, ведь яйцеклетка моя, а именно донорство и вынашивание. Мне придется что-нибудь придумать. Если смогу, конечно... Реутов всё время оказывается на шаг впереди! И сумму долгов вызнал правильно. От него очень сложно что-то скрыть. 

Взяла ручку и поставила везде свои подписи. Влад наблюдал за мной всё это время. Свои подписи он поставил заранее. Расписывалась на последнем листе, когда Реутов встал из-за стола и подошел ближе. Едва я ослабила руку, закончив выводить буквы, как он забрал ручку и договор, убрал их в один из ящиков письменного стола. Потом снова вернулся ко мне и потянул за руку, чтобы я поднялась на ноги. 

– Перейдем к делу.

– Так сразу? – оторопело спросила я.

Притянул к себе за талию, стал наклоняться ближе, остановившись за миллиметр до моих губ. Я чувствовала жар его дыхания на своей коже.

– А чего тянуть? Станем ждать, когда Луна будет в доме Близнецов?

Во все глаза смотрела на него и пыталась не напрягать руки, которые так и норовили оттолкнуть мужчину. Как же тяжело себя заставить, позволить чужому человеку касаться, дать ему свое тело. Но я уже официально продала себя, и теперь поздно возмущаться. 

– Хочу видеть, что ты согласна на мои условия, – сказал Влад. – Поцелуй меня, Лена. Сама. 

Растерялась еще больше. Мне трудно выносить даже его объятия, чувство тепла и близости мужского тела, и мне не приходило в голову, что он попросит меня стать инициатором ласки. Уставилась в смятении на его губы. Я не могу... Не могу! 

– Лена, – сильные руки сжали мою талию. – Не заставляй меня обнулять договор. Завтра же тебя разорвут на части те, кому должен твой муж.

Он прав. Попыталась выкинуть все мысли из головы. Приподнялась на мыски и коснулась жестких губ. Коснулась и сама застыла. Неужели я сделала это? Но двигать ими не получалось, всё, что у меня вышло, лишь прижаться своими губами к его губам. Влад притянул меня к себе еще ближе и перехватил инициативу. Он стал целовать меня сам. Закрыла глаза и попыталась расслабиться, но поцелуй, набирающий обороты и превращающийся в жадный и голодный, выбивал из колеи и заставлял меня снова нервничать. Горячий влажный язык ворвался в мой рот, вызвав дрожь и легкий всхлип. Каждое вторжение моё личное пространство, касание Влада принималось мной с огромным трудом. Мне казалось, еще немного, и я плюну на всё – просто отпихну его от себя и уйду. 

5.

Он смотрел молча несколько секунд, а я успела за это время похолодеть и покрыться новыми мурашками. Реутов меня сейчас убьет просто... голыми руками! Что я натворила? Разве можно так себя вести с таким мужчиной? Что он со мной сделает теперь? 

Додумать не успела. Влад подошел ко мне и схватил за краб на волосах, заставляя смотреть ему в глаза и не давая отвернуться.

– Ты сама поняла, что ты сейчас сделала? – прорычал он, точно зверь. Молодец, Лена, ты его взбесила!

– Извините, – пролепетала в испуге. – Я не должна была...

– Ты не понимаешь, во что ты вляпалась, – продолжил он говорить мне в лицо. – Поехали.

Он переместил руку мне на шею и заставил пойти вперед.

– Куда? – осмелилась спросить я.

– К Довлатову. Пошла вон с моих глаз! 

– Дайте одеться, – стала я упираться, едва мы приблизились к двери. 

– Нет, ты поедешь так, – отрезал Реутов. – С голыми сиськами. Он оценит. 

Влад приоткрыл дверь и крикнул в проем:

– Ребят, машину готовьте! К Довлатову поедем.

Дверь снова захлопнулась, чтобы верные солдаты не увидели раньше времени мое обнаженное шоу.

– Нет! – громко сказала я, пытаясь повернуться к нему. Сильная рука продолжала держать меня за шею и не давала и с места сдвинуться. – Пожалуйста, не надо, – попросила я, и хватка на коже ослабла. 

– А что такое? – поднял брови Влад. – Тебе не нравлюсь я. Если тебе нравится он, так и скажи! 

– Нет, – неосознанно вцепилась в его руку дрожащими пальцами. – Я прошу прощения. Позвольте мне остаться.

От унижения из глаз потекли слезы. Но что я могу поделать, если у меня пока не получается справиться с собой? Всё против меня!

– Убери свои слезы, – брезгливо сморщился Реутов. – Терпеть не могу ноющих баб. Не я тебя в эту ситуацию загнал.

И не я! А Дима... Хотелось сказать ему, но я усвоила урок, что язык лучше прикусить при нем. Этому мужчине меня нисколько не жаль.

– Не увозите меня к Довлатову, – попросила я. Старалась заставить себя перестать плакать, но ничего снова не получалось. 

– Ладно, – вдруг кивнул он и пошел к столу, бросив меня у двери. – Не повезу тебя к Гене, уговорила.

Влад налил себе виски в бокал и отпил. Не зная, что делать, я поплелась за ним. 

– Спасибо... – сказала его спине.

– Не благодари, – отмахнулся он. – Я тебя просто выгоню, и Гена приедет за тобой сам.

Очередной ком подобрался к горлу, мне стоило больших усилий не разрыдаться. Его всё равно не тронут мои слезы, только раздражают ещё сильнее. Душу заполнило горькое чувство отчаяния. 

– И договор я аннулирую, – добавил он и достал из ящика стола наш договор. 

Реутов уже собирался его порвать пополам, но я успела подбежать и схватить его за руки. 

– Не надо, – тихо говорила, не смотря ему в глаза. – Я сделаю всё, что вы хотите. 

– Серьезно? – издевался он.

– Да.

– То есть ты готова извиниться? Мне надоели твои фокусы, Калиновская.

– Я уже извинилась два раза, – растерянно ответила я и осмелилась посмотреть ему в лицо. Взгляд Влада снова потемнел, и смотрел он на мою обнаженную грудь, вздымающуюся от частого дыхания. На время забыла, что я почти голая, но сейчас будто ощутила себя неуютно, и мне вдруг захотелось прикрыться. Руки непроизвольно прикоснулись к груди в желании спрятать ее от этих темных глаз, но теперь уже Влад сжал мои запястья, не давая закрыться. 

– Не словами, – ответил он и прижал меня к столу. – Если мне не понравится – я избавлюсь от тебя. И никакие уговоры тебя больше не спасут.

В ответ лишь тяжело дышала. Быть с ним я не хочу, но и потерять его покровительство мне нельзя. Сегодня я еще раз убедилась, что без Реутова я не смогу даже просто выжить, возможно. 

Снял с себя пиджак и небрежно бросил его в кресло. Легкие наполнил запах парфюма, дорогого алкоголя и... его запах. Запах Влада. Я уже успела к нему относительно привыкнуть и не воспринимала так остро рядом с собой. Протянул руку мне за голову и снял заколку. Ее тоже бросил куда-то в сторону. Волосы упали по плечам. Реутов запустил руку в них, до самых корней, а потом вдруг потянул. Охнула от неожиданности и даже боли, но он не обратил на это никакого внимания. Натянул волосы так, чтобы мой подбородок взметнулся, и прижался к губам своими.

Поцелуи были грубые, щетина кололась. Он целовал меня не так, как это было до моей выходки с лифчиком. Реутов всё еще очень зол, и секс будет точно таким же грубым... 

Мужские пальцы легли на мою грудь, ладонь сжала всю ее, и ощущения снова граничили с болью. 

– Больно, – охнула я.

– Больно? – поцарапал он своей щетиной мое ухо. – Секс, при котором было бы не больно, ты уже упустила. Теперь я тебя трахну так, как нравится мне.

Рукой он снова натянул волосы на затылке, поднимая мой подбородок выше , чтобы поцеловать меня.

Потом хватка ослабла, он отпустил мои волосы и стал исследовать грудь, вытягивать соски и пропускать их между пальцев. Закрыла глаза и попыталась представить себе, что тоже хочу этого секса, что мне нравится эта ласка. Когда он не делает больно, я могу попытаться поверить, будто мы занимаемся этим не впервые. Но всё равно очень тяжело забыть обо всем и сосредоточиться лишь на ощущениях. 

– Расслабься, – услышала низкий голос возле уха, – тогда ты тоже получишь удовольствие.

Его губы перешли на мою шею. Я больше не боролась, но и не откликалась, стояла как каменная, прижатая его телом к столу, руки просто покоились на твердой груди. Я никогда в жизни не занималась сексом с другим мужчиной, даже мысли не допускала об этом. И теперь, когда в меня через брюки упирался чужой член, чувствовала стыд и страх. Кожей улавливала его желание, будто бы вся комната была наполнена им. 

Губы Влада дошли до груди и втянули в себя одну из вершин. Соски затвердели, и я шумно задышала. Я живая женщина, и эти ласки, пусть и нежеланные, будят мое тело, но в данном случае это и к лучшему. Я попыталась уцепиться за эти приятные ощущения, которые появились где-то вдалеке. Влад тут же уловил то, что мое тело стало отвечать ему, и завелся еще больше. Развернул меня к себе спиной и нетерпеливо потянул вниз резинку трусиков, спустил их до колен. Горячее дыхание обжигало кожу шеи, а мужские пальцы пробежали вдоль линии позвоночника и погладили ягодицы.

6.

Машина быстро доставила меня к общежитию. Поднялась к себе и закрылась. Демид спит у Полины, как мы и договаривались, никто не должен был меня потревожить. Видеть мне никого сейчас, честно говоря, и не хотелось.

Скинула туфли, бросила сумку на диванчик у входа и подошла к аптечке. На всякий случай там много чего хранится. Открыла чемоданчик с лекарствами и принялась искать. Нужное мне попалось на глаза не сразу. Пальцы вцепились в картонную упаковку. Вынула из коробки пластинку со всего двумя большими таблетками и, зажав в руке, словно талисман, налила воды в стакан.

Одну из таблеток положила на язык и запила водой. Облегченно выдохнула. Надеюсь, это поможет. Гарантий в сто процентов ни один гинеколог не даст при приеме такого препарата, да и вредно устраивать подобный стресс своему организму, но сейчас выбора нет. Главное – не опоздать и выпить это средство экстренной контрацепции вовремя. Вторую таблетку нужно принять еще через двенадцать часов. Вернулась к сумке и аккуратно положила пластинку в кармашек, чтобы завтра принять пилюлю на работе и оградить себя от возможной беременности. 

Да, я подписала этот контракт. Я оказалась в безвыходном положении. Важно, что Влад поможет решить ситуацию с долгами, а дальше... Не знаю. Может, и рожу ему. Но не сейчас, на данный момент я просто пытаюсь выиграть время, чтобы обо всем поразмыслить более рационально. Я вся на эмоциях и делаю глупости, которые могут стоить мне слишком дорого. 

Глаз зацепился за бутылку с наливкой, оставленной Полиной. Взяла с полки алкоголь и налила его прямо в тот стакан, из которого до этого пила воду. Залпом выпила почти треть стакана. Зажмурилась и сморщилась. Залпом пить такое уже перебор, но, может, мне станет легче?

Да какой, к черту, легче... Могу сколько угодно пытаться себя обманывать, что алкоголь вытравит из души чувство мерзости от самой себя. Да, именно так – мне противно собственное поведение. Я согласилась, отдалась этому мужчине, продалась. Верно говорят, что всё в этом мире продается и покупается, и я тому живое доказательство. Такая принципиальная всегда была, секс только по доверию и взаимности, только с Димой, а теперь я просто разрешила себя трахать за деньги. Потому что они очень мне нужны сейчас. Я буду спать с Реутовым, чтобы он оплатил мои долги. Кто я теперь? Обычная шлюха, за которую заплатили, пусть и довольно дорого. До чего же я опустилась... 

Уронила голову на руки. Как же всё это невыносимо тяжело! Этот ад никогда не закончится...

Как ты мог меня так подставить, Дим? Как мог это не предвидеть, садясь за очередную партию в покер, беря новую сумму у влиятельных людей, которую снова проигрывал? Неужели ты не понимал, что отвечать придется мне, всё к тому и приведет – из меня сделают элитную проститутку. И сделали. Только что иметь меня будет один Реутов, а не Довлатов или даже целая толпа мужиков – слабое утешение, но всё же.

Опять вспомнила этот грубый секс, и мурашки снова побежали по позвоночнику. Почему он такой? Грубиян, шантажист, жесткий и циничный. Ведь Дима был когда-то ему другом, пока... Пока Реутов не стал проявлять ко мне интерес. Знал ли муж об этом – я не в курсе. Я не хотела скандалов и ничего ему не рассказала о том, что заметила странное поведение его партнера по бизнесу. 

Я всегда его боялась. Эти взгляды – то холодные как лед, то горячие и порочные, меня смущали. Я не могу сказать, что сам по себе Реутов мне противен. Красивый мужчина, мужественный, даже сексуальный, но разве я могла его оценивать иначе как партнера и начальника мужа? Я замужняя девушка, и красота других мужчин меня никак не интересовала, так же как и неоднозначное внимание.

Пересекались все вместе мы не очень часто, но Владислав даже бывал у нас дома на ужинах. Каждый такой ужин я ловила на себе тайные взгляды пронзительных карих глаз, и то, что я в них читала, заставляло меня краснеть, словно я школьница. Впрочем, когда муж возвращался к нам за стол, лицо Владислава тут же становилось равнодушным, и общался он только с Димой. Возможно, мой муж даже не замечал ничего крамольного в поведении друга. 

Когда же долги нависли над нами уже неподъемной суммой, Влад пригласил меня в свой кабинет в офисе. Именно тогда состоялся наш первый разговор, после которого  трясло несколько дней. Второй подобный диалог состоялся уже в его доме после смерти Димы.

Прекрасно помню, как это было в офисе. Пришла к нему по обычному вызову через секретаря. Решила, что он хочет обсудить дела компании, но разговор сразу пошел не в ту степь...

– Елена, ты в курсе, что твой муж должен много денег? Мне в том числе, – он сидел напротив меня за своим столом в кресле управляющего концерном.

– Да, Владислав Андреевич, – ответила ему. – Он всё вернет. 

– Боюсь, что нет. Такой суммы у него не имеется.

– К чему вы мне это говорите? – напрягалась я.

– К тому, что твоему мужу осталось жить недолго. Когда он не вернет долги, его просто убьют. Или заберут взамен тебя. А возможно, и то, и другое одновременно.

Растерянно хлопала глазами, вцепившись до белых костяшек пальцами в ручку кресла. Что за дикости? Разве можно убивать из-за денег? И похищать людей? Мысль, что Диму могут убить, а надо мной издеваться и насиловать, и Реутов так спокойно об этом говорит, меня повергла в шок. Я никогда не думала, что столкнусь с подобным сама, в реальности, а не при просмотре какого-то дешевого фильма про криминал.

– Ты имеешь представление, что делают с женами карточных должников? – продолжил задавать вопросы Реутов, словно речь шла об очередной продаже модельного ряда автомобилей. – Особенно если они... привлекательные. 

– Да, примерно представляю, – ответила я, еще больше холодея. 

– Тогда должна понимать, что тебе нужна помощь. И, так скажем, покровитель. 

Подняла взгляд со своих колен на Влада. Его лицо было непроницаемым, он просто ждал моего ответа, но очевидно, что мой начальник имеет в виду себя. Не думаю, что он сейчас даст мне список контактов, к кому можно попроситься в личные шлюхи за денежки. Он предлагает мне стать таковой для него. Мое чутье не подвело, когда я явственно ощущала исходящую от Реутова энергию в мою сторону – холодной похоти богатого, избалованного женским вниманием мужчины, который решил обернуть ситуацию с долгами моего супруга себе на пользу. Он уже забрал у Димы его акции в счет долга, теперь же хочет еще и поиметь жену партнера, бонусом. А еще другом назывался... Предатель. Никогда ему этого не прощу.

7.

Перед выходом приняла еще одну таблетку контрацептива. Всё сделала по инструкции, и надеюсь, мне это поможет. Беременность сейчас может стать весомой проблемой.

Оговоренное время вышло, и я направилась к лифтам. По дороге Лика сообщила, что Владислав Андреевич ожидает меня на подземной парковке. Спустилась на минус первый этаж и быстро нашла его автомобиль. Чаще всего Влад ездит с водителем, но сегодня занимал место за рулем джипа сам. Села на пассажирское сиденье рядом с ним, и он тут же завел мотор и вывел машину из здания на дорогу. Я ждала, что Реутов, возможно, захочет поделиться своими планами на меня, но этого не произошло. Мужчина с равнодушным лицом сосредоточенно управлял автомобилем и на меня не обращал никакого внимания.

– Владислав Андреевич, куда мы едем? – решилась выяснить я сама. 

– К врачу, – ответил он, не поворачивая головы. – Я же говорил, что тебя осмотрит специалист. Запоминай с первого раза, что я говорю, Лена.

– Хорошо, – отозвалась я и отвернулась к окну. 

Врач так врач. Одно плохо – Реутов явно собрался контролировать мое здоровье... и беременность. Этот доктор, которого он нашел для меня, будет докладывать ему обо всем, и скрыть факт беременности, если она всё же наступит, я не смогу. 

В молчании доехали до частной клиники. Я тоже посещала подобную, когда мне позволяло финансовое положение. Я даже не знала, где лежат мои документы на бесплатное обслуживание в обычных государственных поликлиниках, еле нашла, когда понадобились.

Долго ждать приема не пришлось, нас тут ожидали. Быстро оформили карту пациента в регистратуре, в которой приятно находиться – чисто, светло, персонал вежливо улыбается, а оптимальный климат помещения поддерживает работающая сплит-система. 

В кабинете обнаружилась всё та же чистота, комфорт и предельно вежливая женщина-гинеколог. Раздевалась я за ширмой, а Влад сидел прямо в кабинете и ждал результата осмотра. Он будет слушать ответ врача вместе со мной.

– Можете одеваться, – сказала доктор, снимая перчатки с рук. 

Она выкинула их в урну и вышла из-за ширмы к Владу, пока я одевалась обратно.

– Всё в порядке, – обратилась врач к Реутову. – Елена на данный момент не беременна. УЗИ и осмотр это показали, но еще мы убедимся в ее отсутствии после анализов, через три дня. Девушка здорова, она способна зачать и выносить ребенка. Никаких нарушений репродуктивной функции я не обнаружила. К тому же она ведь уже рожала. Времени прошло достаточно, и новая беременность не ударит по организму. Дополнительную информацию нам покажет анализ на гормоны. Если что-то и найдется, то не критичное. Мы скорректируем. Я напишу вам список препаратов, чтобы подготовить организм будущей мамочки. Там в основном витамины.

Покоробило даже, что она общается исключительно с ним, будто меня тут нет. Впрочем, инкубатор никогда не спрашивают. Очевидно, что планы на меня оговорены с врачом заранее, и мое мнение тут никого не интересует, а потому и беседовать со мной вовсе не обязательно. Гинеколог сообщает информацию тому, кто ей платит.

В середине монолога доктора я уже вышла из-за ширмы тоже и поймала на себе внимательный взгляд Влада. Ну конечно, я знала, что ничего плохого врач не найдет, – я в самом деле здорова. И мне не отвертеться от родов, если я не защищу сама себя. 

Договорившись о повторном приеме после того, как придут результаты анализов из лаборатории, мы снова вернулись в машину и продолжили путь. 

– Куда теперь едем? – задала вопрос я, поместив на коленях небольшую сумку.

– Обедать, – ответил он, вглядываясь в боковое зеркало на повороте. – Могу подвезти до кафе, где ты обычно заказываешь ланч. Говори адрес.

– Тогда я вернусь в офис. 

– В нашей столовой обедаешь, что ли? – спросил он, будто это нечто постыдное и позорное. 

– Нет, – ответила я, сдвинув брови. – У меня нет денег на нашу столовую. Меня ждет гречка и салат из моркови в холодильнике кухни для сотрудников. 

Говорить об этом было не очень приятно, но, раз уж он завел эту тему, сказала как есть. Влад кинул на меня какой-то странный взгляд, но ничего не ответил, а просто молча продолжил ехать по прямой. Поворот к офису он проигнорировал. Я в ответ снова нахмурилась.

– Куда вы меня везете? В офис договорились же вроде бы. 

– Слишком много вопросов, Калиновская, – отрезал Реутов. – Приедем – узнаешь. 

Решила благоразумно молчать. Ничего плохого он мне не сделает, иначе бы сделал это давно. Я нужна ему живая. И способная родить... 

Блестящий джип остановился возле дорогого ресторана. Я нахмурилась в третий раз. Влад решил покормить вдову без содержания? Просто отлично. Подачек в виде еды мне только не хватало! Дернул же черт за язык сказать про эту гречку! Надо было говорить, что ризотто у меня в контейнере... 

Реутов заглушил мотор и вышел, я последовала за ним. Только заходить в ресторан не спешила.

– Отсюда далековато, конечно, до офиса, да и поесть я уже не успею, но спасибо, что подвезли. 

Сделала два шага, как тут же была остановлена твердым голосом в спину:

– Кто тебя отпускал, Калиновская?

– В каком смысле? – изобразила я «дуру». Не рассчитывает же Влад, что я пойду с ним есть, да еще за его счет? – Я считала, так и задумано. Я доберусь сама, вы не переживайте. 

– Я сказал, что не отпускал тебя, – повторил он точно таким же спокойным и ледяным тоном, и я снова остановилась как вкопанная. – Иди за мной.

Он развернулся и пошел ко входу в ресторан, и я поплелась следом. Я не могу игнорировать его приказы, он ведь, ко всему прочему, и мой босс.

Мы прошли в дальний угол зала, где в отдельных зонах располагались столики для ВИП-гостей. Владу услужливо улыбался метрдотель, который незамедлительно подошел к нам, едва мы оказались возле стола. 

– Добрый день! Рады видеть вас вместе с вашей прекрасной спутницей, Владислав Андреевич!

Он отодвинул стул, приглашая сесть меня. Я глянула на стул, потом на Реутова, и он изогнул в ответ бровь.

8.

Вечером без приключений добралась до дома, забрав из сада Демида. Сын всю дорогу щебетал и рассказывал, как провел день и чем занималась группа. 

– Получился у тебя динозавр из пластилина? – спросила его, уже зайдя в нашу с ним комнату.

– Не очень, – грустно вздохнул ребенок. – Анна Витальевна помогла, и стало похоже.

Анна Витальевна – воспитательница сына. Хорошая женщина с большим опытом, нам посчастливилось попасть именно к ней. Перевода в сад возле общежития удалось добиться с трудом, но я это сделала. Теперь Дёма осваивается в новой группе, но после переезда в дом Влада сюда ездить станет далеко, и мне придется что-то решать. Денег на содержание мальчика в элитном саду поселка, где живет Реутов, у меня не хватит, но и возить его сюда каждое утро станет целой проблемой.

Посадила его перекусить чаем с печеньками, самой же ничего не хотелось. Из-за нервов я есть не могу.

– Сынок, – подсела я рядом и начала разговор на волнующую меня тему. – Ты бы хотел переехать отсюда в огромный красивый дом?

Мальчик даже перестал жевать и уставился на меня с непониманием.

– Ну да, – ответил он. – Такой, как у папы?

– А если этот дом будет даже больше, чем был у папы, это здорово?

– Да, мам, здорово, – кивнул Дёма, всё еще не понимая, куда я клоню.

– Сынок, ты помнишь дядю Влада, папиного друга? – осторожно спросила я.

Я старалась не касаться темы отца Дёмы. Каждый раз он становится печальным и спрашивает, когда он уже приедет, а мне ножом по сердцу эти детские наивные вопросы.

– Помню. Который еще приносил тебе красивые цветы, а мне машинки. Пожарная, классная, я каждый день с ней играю. 

Реутов редко бывал у нас, но никогда не приезжал с пустыми руками. 

–Да, – продолжила я. – Дядя Влад узнал, что у нас с тобой сложности, и он... хочет помочь нам. Приглашает нас пожить в его доме.

– Зачем? – с еще большим непониманием смотрел на меня Демид, сдвинув детские бровки.

– Затем, что здесь жилье не очень хорошее. И в знак дружбы с папой он зовет нас пожить у него. Пока я не найду нам свой дом. 

– Но как же? – вдруг голубые глаза ребенка расширились. – Ты ведь говорила, что мужчина и женщина живут вместе, когда хотят пожениться и любят друг друга. Ты что, теперь любишь дядю Влада? А папа?

В глазах сына засверкали слезы. Мне тоже захотелось плакать в ответ, но я должна проявить силу духа и всё объяснить ребенку так, чтобы это не было для него поводом лить слезы.

– Нет, малыш, что ты? – погладила Дёму по голове, прижав его к груди. – Да, я так говорила, но в жизни бывают и исключения. Дядя Влад хочет нам помочь... пока папа не приехал. И больше ничего.

Лгать своему ребенку отвратительно, я ненавидела себя в этот момент. Но у меня просто не было других слов, чтобы объяснить наш внезапный переезд. А всё Реутов!

– А когда приедет папа? Он заберет нас от дяди Влада?

Тяжело вздохнула, но максимально бесшумно. Вот и начались эти вопросы...

– Еще нескоро. Придется нам ждать, а пока пойду собирать вещи. Показывай, какие игрушки возьми с собой.

Ребенок еще слишком мал, чтобы долго держать внимание на чем-то одном, и тут же переключился на свои машинки. Я же достала из шкафа чемодан и стала думать, что же будет сейчас самым необходимым из вещей. Гардероб мой немаленький, от прежней жизни в достатке, но всё забрать не смогу, просто не дотащу до машины эти чемоданы, потому придется выбирать. Вещи Демида я покидала довольно быстро, как и у всех мальчиков, его гардероб как раз вовсе не велик.

– Эти, – услышала позади себя голос сына и обернулась.

Окинула взглядом диван, полный машинок и роботов. 

– Сын, всё мы не донесем, – ответила я. – Бери свой оранжевый рюкзак и собирай туда то, что ты хочешь взять больше всего. 

– Ну ма-а-а-а, – канючил ребенок. – Мне все нужны. 

– А в рюкзак влезут не все, – ответила я. – Ты уже достаточно взрослый, чтобы понять, что в жизни всем приходится делать выбор. Поэтому бери только самые-самые. Остальные я заберу чуть позже. Сегодня мы сюда уже не вернемся. 

Демид грустно вздохнул, как маленький дедушка, и принялся разглядывать свои игрушки совсем другим взглядом. Стал что-то отбирать и откладывать в сторону, сортируя их, как я и попросила. 

К восьми вечера мы были оба готовы и спустились быстро, неся каждый свою ношу. Водитель Реутова помог уложить чемоданы в багажник, а нам сесть, и выехал на дорогу. В это время поток машин уже меньше, да и коттеджный поселок расположен удачно, и добрались мы до места назначения довольно скоро. Когда ворота распахнулись нам навстречу, пропуская машину на территорию дома Владислава, Демид восхищенно прилип к окну. 

– Вау! Какой большой дом у дяди Влада! Вот это круто!

Сын не был в этом доме ни разу, и потому в сравнении с нашим скромным одноэтажным домом коттедж в два этажа Реутова – просто дворец. По прилегающей территории и квадратуре дома он намного больше нашего, который успели отнять в пользу уплаты долгов.

– Нравится? – спросила Демида, когда мы вышли с ним из салона на идеально гладкую дорожку к крыльцу.

– Очень! 

– Будешь тут жить?

– Ага!

– Ну тогда пойдем, внутри посмотрим дом.

– Вы проходите, Елена Сергеевна. А я вещи сам занесу. 

– Хорошо, – ответила я, с удивлением глянув на водителя. 

Знает уже и имя мое, будто нас здесь ждали. Взяла Дёму за руку и повела к крыльцу. Всё тот же водитель вежливо распахнул перед нами парадную дверь. 

– Добрый вечер, – услышала я, едва мы переступили порог.

Повернула голову вправо и увидела ту, что поздоровалась с нами, – худощавая женщина лет пятидесяти в строгом черном платье. Не ожидала, что нас встретит не сам Влад. 

– Я – Таисия. Отвечаю за уборку и готовку в доме. Владислав Андреевич просил предупредить вас, что задержится. 

– Очень приятно, – вежливо отозвалась я. – Я – Елена, а это мой сын Демид.

9.

Перед сном заглянула в почту и обнаружила несколько отчетов от банков, что мои кредиты погашены. Значит, Влад всё же сдержал обещание и отдал мои долги. Те бандиты тоже перестали звонить. Видимо, Реутов заплатил и им, или же они просто побоялись что-то требовать от меня, зная, что я с Владом. Теперь настала моя очередь выполнять свою часть договора...

Уснуть не получалось долго. Хозяин дома не решил меня не тревожить, и никто до самого утра ко мне в комнату не пришел. Лишь на рассвете провалилась в некрепкий сон. Внезапная лихорадка сына не давала мне покоя. Он опять начал болеть без причин. Врачи так и не смогли ничего внятного сказать по данному поводу, просто назначили курс иммуномодуляторов, и на этом всё лечение кончилось. Только они помогли лишь временно. 

Утром меня разбудила Тая, сообщив, что сын проснулся, и хорошо бы все-таки вызвать врача домой. Влад просил передать, что сегодня я могу не приезжать на работу, остаться и позаботиться о сыне. Так я и поступила. Убедилась, что сейчас температуры у мальчика нет, как и других симптомов ОРВИ, но всё равно педиатра пригласила. Не просто же так у него поднялась вдруг такая высокая температура. 

– Как себя чувствуешь, сынок? – спросила я, внимательно оглядывая его.

– Нормально, – ответил Демид. – Сил только нет. 

– После такой температуры это неудивительно. Ты умывался?

– Да, мам.

– Тогда пойдем завтракать. Скоро приедет доктор, чтобы осмотреть тебя.

– Мне не хочется.

– Захочется. Идем, нужно съесть хотя бы немного каши.

Старалась придерживаться режима детского сада, чтобы ребенку было проще потом туда возвращаться, и еще вчера я попросила Таю подать утром кашу. Предложила готовить ее самой, но женщина отказалась, сказав, что это лишнее и она возьмет это на себя.

Мальчик встал и поплелся следом за мной вниз. Ковырял еду без аппетита, даже сладкие булочки, которые обычно любил, ел плохо. Вялость и слабость налицо.

– Скажи, сынок, – обратилась я к нему, убирая посуду со стола. – Что за синяк у тебя на руке?

– Где? – удивился он и принялся оглядывать себя.

– На правом локте. 

– Этот? – нашел он то самое синее пятно, которое я разглядывала вчера ночью.

– Да. Откуда он?

– Не знаю... – задумчиво ответил малыш.

– Ты не помнишь? – удивилась я.

– Не-а, – отрицательно покачал головой Демид.

– А в саду ты ни с кем не дрался? Скажи честно, я не буду тебя ругать. Наказывать тоже не буду. Мне нужно знать точно.

– Не дрался.

– Честное слово? – изогнула я бровь.

Он мог и солгать, потому что боится головомойки от меня и наказания в виде лишения мультиков.

– Я не дрался, мам, – настырно повторил сын.

– Может быть, ты ударился обо что-то? Например, когда бегал. 

– Не помню! Можно я пойду играть? – начал капризничать ребенок, устав от допроса.

– Ладно, иди.

Так мне и не удалось ничего от него добиться. Скорее всего, он просто не помнит, где и когда ударился. Драка исключается, сын не стал бы врать, если я пообещала его не ругать, да и воспитатели обычно о таком сообщают.

Я позволила сыну включить мультфильмы на плазме. Спустя полчаса приехала доктор. Осмотрела ребенка, выслушала меня, а потом прокомментировала:

– Это не ОРВИ, а обычный стоматит. Во рту есть язвы. Я напишу, чем обрабатывать. Когда остановите развитие язвочек, температура перестанет подниматься. А насчет синячка – не думаю, что есть повод переживать. Дети активные, много бегают и задевают мебель. Скорее всего, Демид просто ударился обо что-то и забыл, ребенок же. Но если подобное повторится – приезжайте, сдадим анализы, тогда будет видно. 

– Откуда же стоматит? – удивилась я. – Он ведь уже не малыш, чтобы тащить всякую грязь в рот. И руки мы всегда моем перед едой или после улицы. 

– Дети в саду часто меняются конфетами и жвачками. А другой мальчик может быть не столь чистоплотным. 

– Что ж... спасибо вам! Справку всё равно откроем, в сад мы не пошли сегодня.

– Хорошо, – ответила врач. – Откроем. Тогда пишу еще дату приема, приедете за справкой через два дня.

Я забрала лист с рекомендациями и проводила доктора. Едва закрыла за ней дверь, как Тая встретила меня в гостиной с телефонной трубкой в руках. 

– Владислав Андреевич желает поговорить с вами.

Нахмурилась. Этому что еще надо прямо сейчас? Сам же позволил остаться дома с ребенком. Взяла из ее рук трубку радиотелефона и поднесла к уху. 

– Да.

– Лена, черт возьми, – услышала я недовольный голос Реутова. – Где твой телефон? Почему не отвечаешь?

– Не знаю, – тут же огрызнулась я. – Я ребенком занята, а не телефонами. 

– Как Демид? – вдруг сменил он тему.

– Нормально, всё не так страшно оказалось.

– Тогда оставь его с Таей и приезжай через полчаса в клинику. Готовы результаты анализов.

Подумала немного над сказанным. Ребенку ничего не угрожает, можно и съездить. Всё равно не избежать общения с этими врачами, которых нанял для меня Влад.

– Хорошо. Буду.

– Договорились. Возьми такси.

Реутов повесил трубку, и я шумно вздохнула. Не люблю все эти осмотры и анализы, но деваться некуда. За пятнадцать минут успела собраться, марафет наводить ради врачей клиники я и не собиралась. Распустила волосы, провела по ним щеткой и оставила их в свободном полете. Надела легкий сарафан в пол, взяла с собой небольшую сумочку-клатч, в которую положила документы и телефон. На нем обнаружила два пропущенных от Влада. Наверное, он очень зол, ведь никому он не звонит повторно, никогда.

Такси подали быстро, и спустя пятнадцать минут я вошла в холл клиники. Реутова я там не обнаружила, и пришлось еще какое-то время его ожидать. Мужчина вошел в вестибюль твердой походкой, одетый, как всегда, в безупречный костюм и пахнущий дорогим парфюмом. Он начинает меня раздражать, этот запах. Когда Влад трогает меня, я вся потому пахну именно его туалетной водой. Заметила, как молоденькие девочки на ресепшен вытянулись по струнке, завидев столь солидного гостя, но тут же их улыбки угасли, едва они поняли, что он со мной. 

10.

– Влад, я… пила эти таблетки еще до разговора с тобой о противозачаточных, – нервно теребила в руках ремешок сумочки, не зная, куда деваться от его невыносимо тяжелого взгляда.

Реутов убрал руку с лица, но остался стоять рядом. Опять этот парфюм проникает в легкие, который я начала ненавидеть. Он вокруг нас. Влад широко расставил ноги и скрестил руки на груди, держа меня на месте одними глазами. Я бы не посмела даже дернуться. Я боялась сказать не то, такое ощущение, что одно лишнее движение или неосторожное слово – и он просто разорвет меня, как дикий зверь.

– Но ты их пила уже после подписания договора, не так ли? – сказал он. – А точнее, в тот самый день.

Я молчала, опустив глаза. Неужели он видит меня насквозь? Или я настолько предсказуема?

– Только не надо снова лгать, что ты пила их еще до секса со мной. Тебе не для кого было это делать. Димы нет.

Слова о муже полоснули болью по сердцу. Горло жгло от слез. Я не хочу, чтобы этот мужчина произносил имя моего супруга. Он недостоин. Он захотел женщину друга, нарушил одну из заповедей, потому что хотел меня еще до смерти Димы. Только я не могу ему ответить на его обжигающее желание. Я не умею быть такой же грешной и порочной, я не умею желать другого мужчину. Чужого, не своего, такого… Мое молчание бесило его еще больше, чем дерзкие слова. Реутов протянул руку мне за спину и намотал мои волосы на кулак, фиксируя голову так, как ему было бы удобно, и почти касался моего лица губами, но не предпринимал попыток поцеловать. Я лишь тихонько пискнула и постаралась не дергаться, потому что иначе было просто больно.

– Что молчишь, Лена? Я твои долги все отдал, а ты меня решила грубо поиметь, да? Нет, милая, это не твоя роль.

В душе, несмотря на страх, стала подниматься и злоба на него. Да сколько же можно обращаться со мной как с вещью? Даже проститутки люди, коей мне пришлось стать по воле случая.

– Отвечай, – тряхнул он за волосы, и на глаза выступили слезы от боли.

Он еще более жестокий, чем я слышала о нем и могла себе представить. Он никого не пощадит. Ни меня, ни моего сына.

– Что сказать? – подала я голос. – Влад, я больше так не буду? И ты поймешь и простишь, да?

Усмехнулась даже сквозь слезы, до того ситуация была глупая. Каких слов он ждет от меня? Да, пыталась обмануть, не забеременеть. Что теперь-то?

– А ты бессмертная, что ли? – сузил он глаза. – Или бесстрашная такая?

Я не могла держать себя в руках и молчать. Меня трясло от эмоций, которые рвались наружу вперемешку с желанием всё высказать ему, наконец, и всё же победили.

– Я боюсь, очень даже. Не знаю, той ли реакции ты от меня ждал, но сильнее всего я тебя боюсь, чем чего-либо еще. А что мне говорить? – продолжила я. – Да, я солгала. После разговора с тобой больше таблетки пить не рискнула. Но это ничего не изменит, верно?

– Верно, – твердо отозвался он. – Ты уже разозлила меня.

– А убей меня, а? – сказала я ему в лицо, и карие глаза расширились. – Как Диму. Ты же это умеешь, да?

– Твой муж виноват сам, – ответил он без тени смущения.

– Значит, это ты, – закусила губу, чтобы не разрыдаться.

– Я не говорил такого.

– Да я не верю тебе, Реутов. Ну так убей. Хватит мучить. Достаточно уже. Только об одном тебя прошу, умоляю – не бросай сына. Его мать погибнет из-за тебя, должна же быть у тебя хоть какая-то совесть…

– Прекрати нести чушь! – снова он тряхнул меня, заставляя замолчать. – Смерти захотелось? Заработаешь – будет тебе и смерть. А пока ты не выполнила свою часть договора. Ты родишь мне, Лена. Тогда и посмотрим, как с тобой быть. Лучшее наказание для тебя при таком раскладе – беременность. Начнем.

Я думала, что больнее он уже не сможет сделать. Я ошиблась. Смерть сейчас была бы избавлением, только за Демида душа болела. Но я уже просто не могу. Не могу, и всё.

– Ненавижу тебя, – сказала негромко, но четко, глядя в бездонные, темные от гнева глаза.

– Мне плевать, – ответил он, отпустил волосы и, взяв меня за талию, стал толкать к столу, пока я не уперлась ягодицами в столешницу.

Я забыла об осторожности, эмоции настолько взяли верх, что я не могла ни о чем думать, кроме того, что я не хочу быть с ним. Боролась, не давала прикоснуться к себе, пока его губы искали меня и жадно впивались туда, куда доставали. Он легко справлялся с моим сопротивлением, ему достаточно было просто моего тела, больше ничего Реутова не волновало сейчас.

– Убери руки, или я тебе снова сделаю больно, – прорычал он мне в лицо.

Мне пришлось подчиниться, боли я очень боюсь. Мне всё равно не избежать этого. Понимала мозгами, но тело противилось, и мне стоило нереальных усилий перестать его толкать. Ослабила руки и дала ему целовать себя. Опять этот запах – как же я его не выношу, щетина, которая больно царапает кожу шеи и пропитанные слезами губы.

Молния на платье расстегнулась, и плечи оголились. Этот сарафан ношу без бюстгальтера, и потому, стоило Владиславу снять лиф, как тут же перед ним появилась моя обнаженная грудь, покрытая мурашками. Только одно то, что он смотрит темными глазами на нее, заставляло соски затвердеть. Реутов наклонил голову и прижался к груди губами, скользя по ней так, будто сейчас сожрет меня и даже косточек не оставит. Вздрогнула, когда губы коснулись соска и втянули его в себя. Горячие пальцы сжимали меня, влажные губы и язык совсем не нежно ласкали грудь, и я пыталась в этом всем раствориться. Если я не буду делать так, как он хочет, то это всё равно произойдет, только куда более болезненно. Он отпускал один сосок и переходил к другому, и эта прохлада, оставленная его губами, вызывала еще больше мурашек.

Сарафан соскользнул вниз под его руками, и он отшвырнул его куда-то в сторону. На время оставил меня возле стола и стал стаскивать с себя одежду. Дорогой пиджак и галстук тоже остались небрежно валяться на ковре, а Реутов вернулся ко мне. Руки легли на талию и стали спускаться вниз, до резинки трусиков. Я не стала ему мешать и позволила снять с себя последний элемент одежды. Осталась перед ним полностью нагая. Влад гладил мое тело, целовал его, дыхание стало прерываться от желания, что бушевало в нем так, что я ощущала его будто физически.

11.

Кроме ситуации с бензином, до работы добралась быстро и без препятствий. За утренней проверкой почты на рабочем месте получила СМС-сообщение от банка о зачислении заработной платы. Улыбнулась, увидев, наконец, полную сумму, а не огрызок после исполнительного листа. Кажется, сегодня я даже могу пообедать как нормальный человек. Кстати, и сейчас в животе урчало, напоминая о том, что я осталась без завтрака. До обеда я просто не доживу.

Взяла в руки телефон и вышла из кабинета.

– Лика, – обратилась я к секретарю. – У тебя записан мой номер телефона?

– Конечно, Елена Сергеевна, – подняла она глаза на меня. – Что-то случилось?

– Нет, просто хочу спуститься в кафе. Если кому-то срочно понадоблюсь – звони на сотовый.

– Хорошо, – кивнула Лика.

Я вышла к лифтам и вызвала кабину. Никак не привыкну, что моего мужа в этих стенах больше нет. Всё тот же офис, всё тот же лифт, но всё равно я ощущаю себя в этом мире без Димы совершенно иначе. 

В кафе заказала любимый капучино и тирамису. Как же здорово, что мне больше не придется экономить на еде и я могу перекусить, не считая копейки в кошельке. 

– Привет, – услышала возле себя мужской голос и повернула голову. – Позволишь?

Денис Савельев, начальник отдела рекламы, тоже решил посетить кафе компании и присел за барную стойку рядом со мной. 

– Привет, – ответила я, прожевав кусочек пирожного.

– Как ты? Давно вернулась?

– Несколько дней назад. Нормально, привыкаю к работе заново.

При жизни Димы мы поддерживали довольно теплые отношения коллег. Денис знает о трагедии с моим мужем, так же как и все остальные, и заметил, что в офисе меня долго не было. 

– Понятно, – кивнул Савельев. – Ты похудела.

– Знаешь, для женщины это обычно комплимент, но только не в моем случае, – ответила я, поймав бегающий по моему телу взгляд.

Денис сделал заказ для себя, состоящий из одного двойного эспрессо.

– Ясное дело, – вернулся он к теме разговора. – Но тебя это нисколько не портит. Твою красоту испортить сложно, Лена. Всё равно выглядишь, как всегда, шикарно.

– Спасибо, – довольно прохладно отозвалась я. Комплименты от Савельева мне сейчас нужны меньше всего. 

– Значит, ты опять в строю, так сказать, – улыбнулся Денис. 

– Вроде того.

– Рад снова встретиться с тобой. 

Молча кивнула. Он флиртует со мной? Сколько же наглых мужчин в нашем офисе. Я мужа недавно похоронила, а они уже соловьем поют... 

– Я понимаю, что, возможно, это не к месту и слишком мало времени прошло, но... Может, сходим куда-нибудь? В ресторан, например. 

Ладонь Дениса легла сверху моей и сжала пальцы. Прикосновение чужого мне мужчины заставило меня вздрогнуть и отдернуть руку. 

– Извини, нет, – довольно резко ответила я и поднялась со стула. Доедать свой десерт не стала, в такой назойливой компании это сделать не так просто. Вот же Савельев, поесть спокойно не дал! Что им всем неймется?! Я не готова к новым отношениям, а им плевать будто бы. Сначала Реутов, теперь еще и Ден.

– Мне пора.

Схватила со стола смартфон и поспешила на выход. 

– Я провожу, – увязался он за мной до лифта. Да что ж он прицепился-то? Других женщин в офисе нет, которые не хоронили никого месяц назад?

Возле лифта меня поджидал еще один сюрприз – Реутов собственной персоной. Стало еще более неловко. Нам придется ехать в одной кабине, вот приспичило ему спуститься вниз тоже... Только бы Савельев при нем ничего не ляпнул и не поставил меня в неудобное положение. 

– Здравствуйте, Владислав Андреевич, – громко поздоровался с нашим общим боссом Денис. 

Влад смотрел на нас искоса и прекрасно видел, что из кафе мы вышли вместе. Узнаю этот тяжелый взгляд – Реутов недоволен нашими посиделками в рабочее время за кофе.

– Добрый день, – ответил он холодно.

Подъехал лифт, мы по очереди вошли в кабину и нажали на кнопки нужных этажей. Лифт пришел в движение.

– Ленусь, ты извини, я, может, что не так сказал? – заглянул мне в лицо Денис. – Я же по-дружески тебя приглашаю. 

– Я же ответила «нет», Савельев. 

Поймала на себе ледяной взгляд карих глаз в отражении зеркала на стене кабины. Он задержался на мне лишь на секунды, а потом перешел на Дениса и стал еще более жестким. 

– Ну как скажешь. Но если надумаешь – мой номер есть у тебя. 

– У меня нет твоего номера, он был только у Димы.

– Да? Тогда запиши.

– Савельев, отчет за квартал уже готов? – резко вклинился в диалог Влад, продолжая сверлить взглядом Дениса через зеркало.

– Еще нет, – отозвался он. – Так ведь времени еще много ведь, и...

– Делай быстрее, – оборвал его Влад. – Хочу видеть этот отчет через две недели у себя на столе. Как будет готов – тогда можешь сходить погулять. А если не успеешь – нагуляешься вдоволь, потому что я просто тебя уволю. Ясно?

– Так это нереальный срок, Владислав Андреевич, – ответил Ден с обалденным лицом. 

– Я спросил – ясно?

– Ясно, – хмыкнул Савельев, прервав бесполезный спор.

Бедняга не понял, из-за чего, а точнее кого, Реутов вызверился на него. Зато догадалась я, о чем свидетельствовали мои покрасневшие щеки от злости за эту необоснованную ревность. Какого черта он ревнует, да еще травит сотрудников офиса?!

– Твой этаж, Савельев, – обернулся к нам Реутов и отошел в сторону от дверей.

– Да, спасибо, – растерянно произнёс Денис и вышел из кабины. – До свидания.

– Всего доброго, – отозвался Влад таким тоном, что эта простая фраза прозвучала из его уст проклятием.

Двери закрылись, и мы двинулись дальше. Реутов, теперь уже не через зеркало, уставился мне в лицо. Появилось ощущение, что меня заперли в клетке со злым и голодным львом.

– Почему не на рабочем месте, Калиновская?

– Хотелось кофе, спустилась в наше кафе.

– Кофе в обеденный перерыв пей сколько влезет. А в рабочее время ты должна быть в своем кабинете. Ясно?

12.

Развернул меня к себе спиной и задрал юбку так, что она чуть не лопнула по швам. Заставил лечь на стол и выгнуться ему ягодицами навстречу. И меня это заводило – то, с какой властностью он это делает, как сам реагирует тяжелым дыханием на эту позу и в предвкушении проводит рукой по белью. Его тело прижималось сзади ко мне, член, снова твердый, упирался в ягодицу, а меня вдруг пронзило острое желание ощутить, как он распирает мои стенки изнутри.

– Ты мокрая, – услышала низкий бархат голоса над ухом. – Тебе понравилось сосать.

Отодвинул ткань трусиков и запустил во влагу палец, начав сразу двигать им. С моих губ сорвался стон, меня колошматило от ощущений. Эти движения и его пошлые слова возбуждали еще сильнее. Что со мной? Я никогда не слышала в свою сторону таких выражений. И какого черта мне это нравится сейчас?!

Реутов мягко усмехнулся моей реакции и спустил мое белье вниз. Головка члена коснулась влажных складочек и скользнула внутрь. Резкое вторжение заставило меня громко вдохнуть воздух и крепче вжаться пальцами в стол. Спина выгнулась, и ягодицы подались к Владу. Закусила губу, чувствуя, как мое томление внизу живота всё больше нарастает вместе с темпом движений Реутова. Живот еще сильнее скрутило приятным и сладким предвкушением оргазма, когда мужская рука проникла под блузку через вырез и начала играть с тут же затвердевшим соском. Я не могла и не хотела сдерживать себя. Я хотела кончить в его руках, я уже знала, как с ним бывает сладко, мне было плевать, что за стеной секретарь наверняка слышит мои стоны на весь кабинет, мне было плевать, что потом я буду себя ненавидеть за это желание, но я хотела получить эту разрядку, с ним. Не думала, что секс на грани с болью способен приносить такое животное удовольствие, словно мы два диких зверя... 

Сильные, но ласковые пальцы перешли на клитор, и пружину сорвало. Яркая вспышка оргазма прошила всё тело. Меня затрясло, я стонала до хрипоты, закрыв глаза, и никак не могла справиться с этим неуправляемым спазмом мышц. Внутри меня всё пульсировало, сжимая твердый член, и с губ Реутова тоже сорвались стоны удовольствия.

– М-м-м... черт... Да, – тяжело дышал он, вбиваясь в меня так, что я еле удерживалась на ногах. 

Он сделал последний, самый глубокий толчок, и я вскрикнула от боли, когда он уперся куда-то в стенку влагалища членом и кончил. Горячая сперма заполнила меня изнутри, и спустя пару мгновений пальцы, сжимающие ягодицы, расслабились. Его губы легли на мою шею, приближаясь к уху. 

– Ты сводишь меня с ума, Лена, – обожгло кожу его дыхание. – Я хочу тебя, как наркоман дозу.

Легкий укус мочки уха заставил меня вздрогнуть и издать рваный вздох. Я была поражена этим признанием и не знала, как реагировать. Он слишком откровенный, слишком страстный, слишком пошлый... Всё слишком. Я так просто не умею.

– Держи, – протянул он мне открытую пачку влажных салфеток и вышел из меня. 

Вдруг стало холодно без него. По бедру медленно потекла сперма, успев испачкать чулки до того, как я стерла ее салфеткой. Да уж, придется их снимать и стирать. 

– Здесь есть ванная комната, – сказал Влад, уже полностью одетый, и указал рукой на примыкающую к кабинету, почти незаметную дверь. – Можешь привести себя там в порядок.

Я воспользовалась предложением и вышла обратно спустя пять минут. Выглядела такой же, какой вошла сюда до секса с Владом. Вещи аккуратно сидят – спасибо, что ничего не изорвал, – волосы уложены, насколько это возможно без расчески. Только чулки исчезли – теперь они мокрые остались сушиться на трубе.

– Там чулки останутся висеть пока на батарее, – сказала я Владу, который уже сосредоточил всё внимание на мониторе.

Было неловко об этом говорить, да и сама ситуация тоже неловкая – будто я трусы свои оставляю сушиться у любовника.

– Чулки? – свел он брови и оторвался от своего занятия.

– Ты их… испачкал.

– А, – лениво отозвался Реутов и опять вернулся к монитору. – Потом заберешь. Иди работай, Лена. И чтобы я всегда мог найти тебя в твоем кабинете. Будешь мне кофе носить.

Лишь нервно дернула бровью. Еще чего тебе поднести? Себя, перевязанную красным шелковым бантиком? Гордо вскинула подбородок и пошла к двери твердой походкой на шпильке.

– И еще, – раздалось мне в спину, и я обернулась к столу. – Завтра днем мы летим в Шанхай. Билеты я уже купил, возьми с собой платье и вещи на одну ночь. Ну, сама знаешь, чего я тебя учу переговорам.

– А Демид?

– С ним будет Тая. Я же нанял ее специально и для роли няни.

– Ладно, я поняла.

– Тогда марш на рабочее место. И чтобы все текущие дела на сегодня и завтра завершила до вылета.

От работы дохнут кони, ну а я – бессмертный пони. В ответ лишь кивнула и вышла в коридор. Тоже мне Биг-босс. Опять строгий и ледяной. Как будто не он меня только что имел в этом кабинете и шептал на ухо всякие гадости. Две личности, что ли, в нем?

В своем кабинете пыталась сосредоточиться на делах, но до самого обеда мне так это и не удалось сделать. Слишком сильно бурлили яркие ощущения от секса с Реутовым, я никак не могла переварить собственные чувства. Я не понимала, как я отношусь к нему, и не понимала, как относится ко мне он. Реутов испытывает влечение, это понятно. Но я остро чувствую, что здесь кроется что-то еще. Он мне мстит за прошлое? Как-то мелко слишком для него. Просто в кайф, что подвернулась возможность нагнуть меня и отыграться? Больше похоже на правду.

За что отыгрываться? Было за что. Известие о поездке в Шанхай мне кое-что напомнило. Мы уже ездили туда примерно полгода назад. Я и Реутов. Обычно в такие поездки отправлялись мы с Димой, но в этот раз он был не в состоянии ехать, находился на стационаре в клинике. Пришлось мне лететь с Владом. Собственно, тут ничего удивительного не было – у него право подписи, а я переводчик. Переговоры мы провели успешно, сделку заключили. Только его присутствие рядом постоянно давило на меня, создавало какой-то дискомфорт и ощущение, что за мной наблюдают. Я и раньше чувствовала холодок по спине от его взглядов и энергетики, но наедине мы остались впервые. Я старалась не выказывать того, что нахождение Влада рядом мне неприятно. Личное и работа всё же не должны смешиваться. Мои симпатии или антипатии – сугубо мое дело, а мы сюда работать приехали. Только, похоже, Реутов придерживался иной точки зрения на мой счет. При Диме он никогда не проявлял себя активно до ситуации с долгами, но в этот вечер всё в один миг ушло далеко за рамки дозволенного.

13.

ВЛАДИСЛАВ.

Остался один и попытался сосредоточиться на письме.

«...модельный ряд будет доставлен непосредственно в срок».

На губах всё еще ощущался ее вкус, от рубашки пахло въедливой яблочной туалетной водой. Сколько лет работает здесь, а вода всегда одна и та же. Вкусная, очень нежная, ей идет. Но неужели ни разу не захотелось чего-то другого? Ладно, отвлекся что-то.

«...мы предоставляем гарантию на наши машины сроком на три года».

Светлые и длинные шелковые волосы раскиданы по столу, а она стонет в моих руках, испытывая наслаждение от грубых ласк. 

Нервно бросил карандаш на стол. Что за черт! Не могу сконцентрироваться на работе. Белокурая дьяволица с горящими карими очами так и стоит у стола. Глаза такие необычные, светлые какие-то. Как некрепкий чай. Обожаю, когда она злится, зрачки сразу начинают темнеть и сверкать молниями. 

Подошел к окну во всю стену и засунул руки в карманы брюк. Задумчиво смотрел на город. Шанхай. Скоро Шанхай. Снова Шанхай.

Воспоминания тут же закрутились рядом картинок в голове. 

Наша с Леной поездка в Китай без мужа, который вечно при ней как верный рыцарь. Мы впервые поехали вдвоем, так уж вышло. Не было цели с ней переспать. Да, красивая баба, умная, сексуальная, она меня впечатлила как женщина, но я никогда не думал всерьез уложить ее в постель. Я ценил ее как специалиста, в первую очередь. Однако, оказавшись рядом, в номере отеля и в интимной обстановке, понял, что не могу перебороть желания коснуться ее, поцеловать, ощутить мягкость пухлых губ. 

Поддался порыву и сделал это. Только ждал другой реакции. Женщины обычно рады разделить со мной удовольствие, им льстит мое внимание и желание. Но не Калиновская. Ее раздражали мои ласки, не вызывали ответной реакции. Я целовал какой-то манекен в магазине, только теплый, но она мне не отвечала, брыкалась даже. А меня, как назло, повело. Ее губы, запах волос и бархатная кожа вырубили мои тормоза, и я хотел обладать ей здесь и сейчас. 

Отказала, стерва. Нашла способ отрезвить. Выгнала, как пацана. Да, я ушел сам, потому что понял, что меня гонят. Долго в своем номере злился, если честно. Я не привык к отказам, да еще таким принципиальным. Мужа она любит и хранит верность – ханжа хренова! 

У меня не было такой женщины, которая столь рьяно берегла свою честь и хранила бы верность. Я думал, их уже и в самом деле не существует, но нет – вот она, живое воплощение принципов и морали, не то что я. И не то что ее муж. Злость берет, когда я думаю, что она хранит себя для такого! Недостоин. Не заслужил. Даже завидно, за какие заслуги она с ним...

Поправил брюки в районе паха и сморщился. Возбудила, стерва, просто до предела. Оттрахал бы ее по полной, но вместо этого теперь вынужден сам справляться со своим стояком. Походил по номеру, выпил виски, пощелкал бесцельно пультом каналы плазмы, но дискомфорт так и не покинул меня. Как стояло колом, так и стоит. Потому что гордячка чертова отказывалась покидать мои мысли, и вместо того, чтобы успокоиться, член наливался еще сильнее, уже причиняя боль.

Ладно. Придется помочь себе самому. Нерастаявший на губах вкус Калиновской мне поможет. 

Зашел в ванную и встал над раковиной. Черт, как давно я не занимался подобным, как школьник прыщавый. Но если я не освобожу свое тело от напряга, то просто не усну. Опустил веки, и снова перед глазами появилась она. Без каблуков, маленькая и красивая женщина, при этом очень аппетитная. Ненавижу плоские доски и одежду на костях. У женщины должны быть сиськи как сиськи, задница крутая и круглая, и Калиновская как раз этим не обделена. Высвободил член из одежды и почувствовал, как он напрягся еще больше, когда я вспомнил формы Лены. 

Лена... 

Стал водить рукой вдоль ствола, словно ощущая эти недолгие поцелуи. Платье ее подо мной перекосилось, открывая полную мягкую грудь в кружевном черном белье, красивую ножку в разрезе ткани... 

М-м-м.... как хорошо. Да...

Представил, как иду дальше и задираю подол платья, нетерпеливо тяну вниз трусики, а коснувшись пальцами ее промежности, понимаю, что она вся влажная. Быстрее темп, рука сильнее сжимает ствол.

Не церемонясь вгоняю в нее свой член до предела. Да-а... какой же кайф.... Движения сразу очень быстрые и резкие. Рука повторяет то, что я бы делал с ее телом, пальцы намеренно задевают головку, будто она упирается в ее нежные стенки, и я со стоном кончаю в раковину. Держусь за холодный мрамор, пока сперма льется в чашу, и меня бьет острый оргазм. 

Черт... охренеть. Открыл глаза и глянул на своё отражение в зеркале. Вот так, Реутов, тебя отшили, и ты, как подросток, развлекаешь себя образом неприступной принцессы Елены. Открыл кран и смыл сперму. Теперь хотя бы я усну. 

Ладно, Калиновская. Ты не единственная женщина на планете Земля. Немного двинулся на тебе, но это временно. Красотки Москвы готовы заменить эту неженку. Выберу любую, и забуду о тебе, недотрога.

С этими мыслями я вернулся обратно в наш серый город и решил ее не трогать. Еще не хватало мне бегать за кем-то. Просто выкинул из головы. А Калиновская всё это забыть не захотела. В первый же наш рабочий день в Москве мне принесли ее заявление об уходе на подпись.

– Так, не понял, – сдвинул брови вместе и протянул руку к селектору. – Калиновскую сюда, быстро.

– Хорошо, Владислав Андреевич. Сейчас приглашу.

Откинулся на спинку стула, бросив лист на столе. Сбежать хочет или решила мне плюнуть в лицо еще раз, чтобы показать, насколько она «нитакая»? Что за цирк?

Спустя пять минут за дверью послышался цокот ее неизменных шпилек, и в кабинет постучали.

– Можно? – спросила она, наполовину войдя в кабинет.

– Входи.

Виляя бедрами, прошла по кабинету и остановилась у стола. Черт, может, и правда уволить ее на хрен или перевести в уборщицы? Чтоб не виляла мне тут задом перед глазами.

– Садись, – кивнул на кресло напротив стола.