Наследники Шамаша. Том 1. Тени и пыль

Пролог. Канун Рождества

Герцогство А̀тия покрылось жемчугом снежного полотна. Сугробы росли, лучи закатного морозного солнца золотили белые поля алмазной россыпью. Снежинки танцевали свой прекрасный вальс на ветру. Красивый день. Волшебный. Канун Рождества. Сидеть в тёплой гостиной, смотреть на огонь в камине, наслаждаться выходным днём, да и только.

Но резиденция молодого герцога ходила ходуном. По бесконечным поручениям бегали слуги и посыльные с письмами. По белой тополиной аллее верхом разъезжали атийские агенты с донесениями. Когда со второго этажа доносился женский рык, все на мгновение останавливались, прислушивались, а затем снова устало торопились дальше.

Старшую дочь герцога, очаровательную девочку двух с половиной лет по имени Атана̀ис, отвезли в дом к одному из министров, чтобы ребёнок не видел напряжённой суеты. Герцогиня Атии пыталась разрешиться от бремени.

— Не родила? — слышалось во всех лавках и уголках крупнейшего атийского города Э̀ридан.

— Нет пока.

— Что ж там за ребёнок у ней?

— Так кто ж её разберёт? Взял герцог в жёны какую-то колдунью. А теперь поди руки заламывает.

— Она с братом спасла наши земли от полчища демонов. Если и колдунья, то добрая. Да и в больнице своей сама целительствует.

— Храни Господи её душу!..

Герцогиня А̀кме лежала в кровати обессиленная, в ожидании очередной нарастающей схватки. Длинные волосы молодой женщины разметались по подушкам чёрными волнами. Вся она взмокла, но держалась, стараясь дышать так, как говорил ей целитель. Скорей бы разродиться!

Главный целитель Эриданской больницы и лекарши, обессиленный ожиданием и волнением герцог, всё перемешалось и завертелось в её сознании. Схватка одна за другой опоясывающей волной сковывала нижнюю часть тела, и роженица со всей силы сжимала руку Га̀ральда, молодого темноволосого мужчины. Её герцога.

— Она же не умрёт? — выдохнул герцог, в отчаянии поглядев на целителя своими ярко-зелёными глазами.

— Сделаю всё возможное, — бормотал тот обливаясь по̀том. — Герцогиня дорога̀ всей Атии.

— Она не погибла тогда, выстояла против полчища демонов, — уговаривал себя Гаральд. — Всё пройдёт хорошо.

— Хотя та битва подкосила её здоровье…

— Она легко родила Атанаис! Почему со вторым ребёнком так долго?!

— Каждая беременность и каждые роды имеют свою особенность, ваша светлость.

— Только попробуй допустить её смерть! — прорычал Га̀ральд А̀листер.

— Заткнитесь… пожалуйста… — прошелестела обессиленная Акме, переводя дух между схватками, слегка приоткрывая огромные чёрные глаза. — Где мой брат?

— Ло̀рен должен был выехать из Брока пять дней назад. Я не понимаю, почему он ещё не приехал.

— Он поможет… — зашептала герцогиня, задышав чаще. — Он один из лучших целителей востока. Он…

Женщина снова зарычала и забылась в своих стараниях мужественно перетерпеть всё произошедшее.

А когда стемнело, поднялась страшная вьюга. И герцог направил дюжину атийцев навстречу своему шурину.

— Найдите Лорена Рина и срочно привезите сюда.

В доме измучился каждый. От ожидания, волнения, страха за госпожу Атии. Герцог подавленно выглянул в окно и посмотрел на тополиную аллею, ведущую к парадной лестнице резиденции. Всё покрылось белым одеялом. Всё замело. Через несколько часов наступит Рождество.

«Не отнимай её у меня, Господи… — взмолился он мысленно, как умел. — Не оставляй нас с дочерью одних!»

Когда стемнело, к Акме пришёл шёпот. Он залился ей в уши противной патокой и наполнил голову шумом. Герцогиня узнала этот шёпот.

«Отдай нам этого ребёнка, — шипел злобный голос Ирка̀ллы. Вражеской земли, преисподней, в лоне которой уже тысячи лет рождаются демоны, жаждущие людской крови. Существа, от кровожадности которых она с братом спасла Архей несколько лет назад. — Иркалла вырастит её. И на свете не будет воина могущественнее! Она превзойдёт даже своего предка, Атариатиса Рианора!»

— Иркалла может давать этому миру только выродков, люто ненавидящих людей… — пробормотала Акме вслух, пытаясь управлять гаснущим сознанием. — Я уничтожила их всех пять лет назад…

«Тебе не под силу тягаться с мощью Иркаллы, — продолжал голос. — Ты их не уничтожила, а лишь подарила себе время …»

— Вы не получите ничего! — всхлипнула Акме, и перед ней встало страшное видение из прошлого: неистовая чёрная волна демонических выродков несётся к ней, а она стоит против них вдвоём с братом, готовясь принять бой. — Я победила тогда! Я прогнала вас!

«Нас не смог победить ни твой предок Атариатис Рианор, ни ты. Мы придём за твоим дитя. Мы придём за ней. И она сделает выбор между надуманным долгом и истинным наследием. Ибо тьма — это лишь оборотная сторона света. Что она выберет, Акме? Быть защитницей королевства, как ты и твой брат? Быть покорной слугой короля, предок которого убил твоего предка? Или быть той, за кем пойдёт каждая живая тварь? Стать матерью всего мира!»

— Матерью мира? Пешкой Иркаллы! Вы сделаете из неё чудовище.

— Акме… — выдохнул герцог недоумевая.

Карта Архея

Глава 1. Счастливые хлопоты

Глава 1. Счастливые хлопоты

17 лет спустя...

Солнце, укутанное в громоздкие опалово-золотые меха, озарило туманное небо бледным жемчужным сиянием. Оно осыпалось мягкими пушинками на мёрзлую землю, заботливо укрыв её. Холмистые просторы оделись в белые одежды и ярко сияли, ослепляя.

Темноволосая девушка по имени Ишмерай жарила на костре колбаски и хлеб, поглубже запахиваясь в длинную кожаную куртку с большим меховым капюшоном. Сегодня не было ветра. Но руки и ноги всё равно замёрзли. Не спасали даже толстые рукавицы и тёплые шерстяные носки. Декабрь в Атии выдался особенно холодным в этом году. Хотелось согреться облепиховым чаем.

Ишмерай сняла колбаску с огня, разрезала карманным ножичком, откусила и улыбнулась.

— Готово!

Дремучий лес, погруженный в утреннее безмолвие, накрылся снежным одеялом и нахохлился, тоскуя о шумных птицах, улетевших зимовать в тёплые края. Снег ложился на землю невесомой рассыпчатой периной. И до того густой была эта тишина, что, казалось, сама создавала сладкий шелест и мягкий звон дремучих просторов.

— Марк! — позвала девушка, сняв рукавицы и протянув руки к огню. — Закругляйся. Всё готово.

На толстой корке льда, сковавшей небольшую заводь, сидела фигура с удочкой в руках, завёрнутая в тёплый меховой тулуп. Рыбак медленно поднялся с раскладного табурета, оглядел прорубь, окуней, лежавших в небольшом ящике-сумке с длинными кожаными ручками, и начал собираться.

— Я замёрзла, пора возвращаться, — сказала Ишмерай, когда фигура подошла к ней и сняла капюшон.

На тёмные волосы девятнадцатилетнего Марка медленно падали снежинки. Крупные, почти чёрные, глаза внимательно оглядели еду, готовившуюся на костре.

— У-у, у меня всё задеревенело!

— Зачем мы вообще попёрлись на эту рыбалку?..

— Мы с тобой любим рыбалку.

— Ты любишь. Я люблю рыбачить только летом. Ешь!

Марк взял тарелку, погрел руки у костра, хлюпнул красным носом и откусил кусок от крупной толстой колбаски.

— М-м-м… — он заулыбался. — Они ещё и с кусочками сыра.

— Хлеб я тоже поджарила. Бери.

— Глинтвейна бы сюда, — мечтательно протянул Марк, активно пережёвывая обед. — Чтобы прям горло обожгло. Чёрт, нос отваливается.

— Глинтвейн будет дома. Матушка обещала приготовить.

Ишмерай убрала густые тёмные пряди под капюшон и начала сворачивать маленький лагерь. Снег пошёл сильнее. Крупные хлопья падали на её пушистые длинные ресницы, на высокие тонкие изящные брови, плавились на маленьких обветренных на морозе губах. Огромные ярко-зелёные глаза настороженно обратились вдаль, как только она услышала треск веток.

— Ты слышал? — прошептала девушка.

— Животное какое-то идёт. Может, пума.

— Они сюда не заходят, мы на окраине леса.

— … да, морозно в Атии. Что-то мы махнули… — с полным ртом проговорил Марк, подойдя ближе к костру.

Неподалёку снова послышался треск, и Ишмерай оцепенела. Она сжала рукоять длинного кинжала.

— Вы всё жрёте!

Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась.

Прислонившись к дереву и сложив руки на могучей груди, позади стоял огромный бородатый черноволосый мужчина. Он был куда выше, плотнее, мускулистее и старше Марка. Крупные чёрные глаза с добрыми морщинками вокруг глядели сурово и пристально.

— Марцелл! – воскликнула Ишмерай. – Напугал! Зачем пришёл? Опять шпионишь?

— Извиняйте, сударушка, — хмыкнул Марцелл. – Батюшка ваш будет не в восторге, когда узнает, что вы вздумали рыбачить в это время.

— А что не так с этим временем? — удивился Марк. — Утро же. Давай позавтракаем, Марцелл.

— Вчера вечером здесь появились подозрительные следы.

— Медведь? — спросила Ишмерай.

— Кто-то побольше. И посвирепее. Задрал парочку лосей. Выпустил кишки наружу, ничего не съел.

— Ты просто меня пугаешь, — парировала Ишмерай. — Ты всегда так делал, когда я была маленькая.

— Да ты и сейчас не больно взрослая. Сколько тебе? Пятнадцать?

— Завтра исполнится семнадцать, — важно ответила Ишмерай.

— А мозги, как у десятилетки.

Марк засмеялся.

— А ты чего гогочешь? — Марцелл посуровел. — Потащил барышню зимой на рыбалку. Я в твоём возрасте!..

— Ой, не надо рассказывать мне тут, что ты делал и в каком возрасте, — фыркнул Марк. — Я слышал эти россказни про твои похождения. Тебя знают все проститутки Сильвана! Прости, Ишмерай.

Та лишь затаённо и хитро улыбалась.

— Закругляйтесь давайте, — рыкнул Марцелл, не смея перечить Марку. — Сокол прилетел. Герцог вот-вот будет дома.

Ишмерай хотела направиться к своему коню, но Марк вдруг остановил спутницу, повернул к себе, невозмутимо застегнул её куртку на все крючки, нахлобучил на её голову капюшон.

Глоссарий

Персонажи

Ишмерай Алистер Праций — 16/17 лет — младшая дочь Атийского герцога;

Атанаис Алистер Праций — 19 лет — старшая дочь Атийского герцога

Акил Рин — 19 лет — сын Лорена и Плио Рин

Марк Вальдеборг — 19 лет — младший сын короля Карнеоласа, принц

Гаспар Алистер Праций — сын Атийского герцога, 14 лет

Гаральд Алистер Праций — герцог Атии

Акме Алистер — герцогиня Атии

Лорен Рин — градоначальник Брока, главный целитель Нодрима

Плио Рин — жена Лорена, принцесса Нодрима

Сагрия Кицвилан — дочь Реции и Руфина Кицвиланов, 18 лет

Адиль Рин — младшая дочь Лорена и Плио, 13 лет

Александр Сагдиард — полнхольдский граф, 27 лет

Марцелл Атрей — агент Атийского герцога, наставник Ишмерай

Арнил Вальдеборг — король Карнеоласа

Альвария — королева Карнеоласа

Амиль — агент Атийского герцога

Дарон Вальдеборг — старший сын короля Карнеоласа, 21 год кронпринц

Атаргата — царица Авалара

Сакрум — правитель Шамшира, непризнанного государства

Локации (государство-столицы-расположение в Архее)

1. Карнеолас - Кеос (север)

2. Герцогство Атия в составе Карнеоласа - Эридан (север, восточнее Кеоса)

3. Нодрим - Моринф (северо-восток)

4. Сильван - Селенар (юг)

5. Эрсавия - Эдран (юго-восток). Кибельмида в составе Эрсавии.

6. Беллон (северо-запад)

7. Полнхольд - Керхольд (северо-запад)

8. Акидия - Заашта (северо-запад)

9. Керберра (быв.Сирамарг) - запад

10. Авалар - Аргос (север)

11. Кунабула - Иркалла (запад)

12. Хадират (быв. древний Илам) - город на побережье моря Тиамуль.

Исторические персонажи и боги

Атариатис Рианор - царь Карнеоласа, жил за три сотни лет до начала повествования. Остановил орду Нергала. Был убит своим ближайшим соратником, Ранеем Вальдеборгом.

Лигия - царица Карнеоласа, дочь короля Атии. Сбежала из Карнеоласа с детьми после гибели мужа.

Раней Вальдеборг - ближайший соратник Атариатиса Рианора, убивший его, обманом захвативший трон Карнеоласа. Основатель династии Вальдеборгов.

Саргон Великий - основатель Карнеоласа, предок Атариатиса Рианора.

Эленас Первый Сильванский - царь Сильвана, соратник и союзник Атариатиса Рианора.

Шамаш - бог Солнца.

Нергал - бог земли, подземного мира и тьмы.

Эрешкигаль - супруга Нергала, госпожа подземного мира.

Атаргата - хранительница Луны.

Ишмерай Алистер

Атанаис Алистер

Марк

Александр Сагдиард

Глава 2. Герцогиня Атии

Герцогиня Атии Акме Алистер, советник Его Королевского Величества по вопросам безопасности Архея, сегодня вернулась из больницы пораньше. Герцогиня стояла в кухне, вытирала руки о перепачканный мукой передник и придирчиво осматривала плод своего творения, — горячий пирог с малиновым вареньем. Длинные чёрные волосы её роскошным покрывалом лежали на спине, а передние локоны были перетянуты ниткой любимых гранатов. Атласная пышная юбка шуршала при каждом движении, а молочного цвета блузка с рукавами по локоть очень ей шла.

Акме более двадцати лет назад с братом Лореном и королевским отрядом отправилась Иркаллу, самую западную точку Архея. Там они сразились с полчищами демонов, готовыми чёрной волной накрыть землю и уничтожить людей. Тогда они с Лореном узнали, что в их жилах течёт кровь древнего царского рода, могущественная, наделившая их особым даром. Пройдя через чудовищные испытания, гибель товарищей, кровопролитные битвы, они едва выжили и вышли победителями. Демоны исчезли, а чёрная Иркалла, проклятая земля, замолкла.

Акме и Лорена торжественно прозвали Потомками Солнца за их легендарное родство с языческим богом Солнца Шамашем. Но божественный пантеон древнего Архея остался в прошлом и давно стал мифом. Они очень надеялись, что демоны Иркаллы тоже скоро станут мифом.

Выносив и родив троих детей, Акме Алистер потеряла былую тонкость талии. Небольшая полнота придала яркую соблазнительность её и без того чудесной фигуре. Годы радостных хлопот не смогли заставить красоту увянуть. Напротив, начав пользоваться модной сильванской краской, она в свои сорок с небольшим лет украшала то, что природа уже не могла украсить. И от этого только выигрывала.

В ушах герцогини покачивались длинные серьги с рубинами, а на высокой шее висела золотая цепочка со Звездой Благодати в семь лучей. Символ Шамаша.

Герцогиня вместе с кухаркой суетились в огромной светлой кухне. Акме довольно констатировала:

— Думаю, получилось то что надо.

— Уверена, госпожа, его светлости понравится, — улыбалась кухарка.

— Хорошо бы король перестал так часто дёргать его с места на место... Или я сама буду ездить с ним в Карнеолас и собственные обязанности советника выполнять сама.

— Ни в коем случае! – послышался голос позади. – Пока я жив, ноги твоей в Карнеоласе не будет!

Акме обернулась и ахнула. У входа в кухню стоял сам герцог Атии и любовался супругой.

— Гаральд!

Герцогиня просияла и подплыла к мужу, на груди его спрятав пылающее лицо.

— Надо же! – не поднимая головы, выдохнула она. – Какая радость! Мы ждали тебя завтра утром, а то и вечером. Арнил сжалился и отпустил моего мужа и сына на целый день раньше?

— Нисколько. Твой муж и твой сын не спали всю ночь, — прошептал герцог, покрывая лицо жены нежными поцелуями, — лишь бы поскорее вернуться…

— Я так волновалась…

— Как всегда. И как всегда напрасно.

Герцогиня вновь прижалась к мужу и спросила:

— Что в Карнеоласе?

— Ничего, о чем стоило бы рассказывать подробно.

— А что государь?

— Сама у него и спросишь. Он приезжает завтра.

— Завтра! — засуетилась герцогиня. — Как хорошо, что дом уже вычистили к предстоящему празднеству! Но… всё нужно украсить… отмыть тщательнее… особенно комнату короля!

— Акме, — мягко, со смехом воскликнул Гаральд. – Король приезжает поздравить Ишмерай и отпраздновать с нами Рождество. И всё. Ты переполошилась сильнее, чем мои министры сегодня.

— Они узнали о приезде государя раньше меня?!

— Я заезжал в Совет на несколько минут… Кстати, давно принц гостит здесь?

— Чуть больше недели. Он изволил заранее послать нам письмо, где снова учтиво испросил дозволения приехать к нам. Какой предупредительный!

— Каков хитрец! Хитрее папаши! – однако, наткнувшись на несколько укоризненный взгляд супруги, добавил: — Весьма предусмотрительно и похвально с его стороны. Он не так самодоволен, как его старший брат.

— У государя хорошие сыновья, но Марк напоминает мне ангела…

— Этот ангел увивается за юбками одной из наших дочерей. Неужто Ишмерай?

— Скорее Атанаис, — возразила Акме.

— С Ишмерай он проводит больше времени.

— Дочь ведёт себя, как неугомонный мальчишка.

— Она же боготворит тебя, а ты к ней излишне строга.

— Я к ней излишне строга, ибо она излишне упряма.

— Вспомни, какой ты была сама, — с улыбкой фыркнул Гаральд. – Она страдает из-за твоей строгости.

— Поверь мне, она не страдает, — возразила герцогиня, недовольно выпрямившись. – Она слышит лишь тебя, чаще себя. Сколько раз я запрещала ей дотрагиваться до оружия?

— Дочь герцога в наше время, с нашим прошлым и только Небо знает, каким будущим, должна уметь обращаться с оружием.

— Должна уметь, но не забивать им всю голову, — поправила Акме. — Я хочу тешить себя иллюзией, что нашим детям и моим племянникам не придётся участвовать в том безумии, в котором участвовали мы двадцать лет назад.

Глава 3. Долгожданные гости

Когда ослепительно красное морозное солнце коснулось огненного горизонта, хозяева Атии вышли навстречу первым и самым долгожданным гостям. Из большой кареты с синими знамёнами ловко выпрыгнул высокий молодой человек двадцати лет с густыми тёмными волосами и большими карими глазами. Он не был худощав, как его отец в молодости, а весьма крепок, в коричневой куртке с меховым воротником.

— Акил! – радостно позвала Ишмерай, размахивая руками. – Погляди, Атанаис, до чего похорошел наш кузен!

— Есть в кого, — пожала плечами герцогиня, любуясь племянниками.

Следом за Акилом из кареты вышел Советник нодримского короля Густаво Акра, градоначальник Брока, Главный Целитель Нодрима, легенда и история, Лорен Рин. Некогда роскошные чёрные, будто смоль, волосы его были посеребрены годами. На красивом лице появились морщины.

Лорен подставил руку, и на неё легла другая рука, маленькая и изящная, в белой рукавичке, а следом появилась и её обладательница. Плио Рин, в девичестве Акра, принцесса Нодрима, сестра нодримского короля, осторожно ступила на заснеженную землю. Она была немногим моложе Акме. Золотые кудри стали светлее, лицо изменилось мало, но уже поддалось натиску редких морщинок в уголках глаз. Она немного располнела, родив двоих детей.

А за матерью из кареты выпрыгнула златокудрая девочка двенадцати лет с глазами цвета апрельского неба, такого радостного, благословенного и светлого цвета после долгих месяцев зимы.

— Как Адиль выросла! – восхищённо охнула Атанаис, хлопнув в ладоши.

— Посмотри, герой, какова твоя кузина! – шутливо прошелестела Ишмерай, залихватски пихнув покрасневшего младшего брата.

Адиль была в тёплом голубом платье с белыми узорами. Выпорхнув из кареты, она взяла старшего брата за руку, и юные Рины пошли навстречу девицам Алистер. Гаспар смущённо плёлся следом, не ведая, как поздороваться со златокудрой кузиной и что ей сказать.

Ишмерай вскоре вырвалась из объятий Акила, чмокнула Адиль в щёку, сделала глубокий реверанс перед целителем и принцессой и бросилась дяде на шею, заверещав:

— Как я рада! Как я соскучилась!

— Да ты красавица, Ишмерай, — удивлённо улыбнулся Лорен, поглаживая племянницу по голове. – И так похожа на мать!

— Неужто я была также упряма и непослушна? – усмехнулась герцогиня Атии, направляясь к брату и без формальностей заключая его в объятия, делая реверанс перед принцессой Плио, после обнимая её.

— Ишмерай – ангел по сравнению с тобой, Акме, — смеялась принцесса, любуясь герцогскими дочерями. – Полагаю, именно с твоим упрямством герцог намучился больше.

— Кто здесь чистый ангел – так это Атанаис, — широко улыбнулся Лорен, беря племянницу за руки и целуя её щеки. – Чудесная девушка! Никогда не слышал от неё грубого слова! Всегда вежлива и добра.

— Вы преувеличиваете, дядя, — проговорила она своим чудесным голосом, очаровательно зардевшись.

Ишмерай отошла в сторонку, наблюдая за тем, как все радуются встрече, как Акме не может отвести глаз от брата, его жены и детей. Герцог Атии, приветствуя своего шурина и его супругу, завёл с ним беседу.

— Мне стыдно признаться, Ишмерай, — тихо и как-то грустно проговорил Марк, неожиданно подойдя к ней после того, как его поприветствовали нодримцы, – но Эридан я люблю больше Кеоса. Вот бы отца удалось поселить здесь!

— Боюсь, королю милее Карнеолас, — пожала плечами девушка, обрадовавшись тому, что он вновь заговорил с ней.

— А мне – ваш дом милее моего. Я бы вовсе не уезжал отсюда.

— Не уезжай! – засмеялась Ишмерай. – Тебе в этом доме рады всегда, ты же знаешь.

— А я всегда рад вашему обществу, — тихо сказал Марк.

— Особенно обществу Атанаис… — парировала Ишмерай и сразу пожалела об этом – ей были неприятны собственные слова.

— Я не выделяю Атанаис среди остальных. Её манеры безупречны. Но ты живая и яркая. Ты весеннее солнце.

После Марк улыбнулся ей глубокой тёплой улыбкой и подошёл к Акилу, чтобы побеседовать с ним. Дрожащая же Ишмерай, по стану которой льдом и пламенем пронёсся его тон, не могла и шагу ступить, заворожено наблюдая за тем, как принц заводит со старым приятелем беседу.

«Сердце вот-вот выпрыгнет. Почему?..»

Как только герцог вернулся в Атию и принёс с собой весть о скором прибытии карнеоласского государя, весь Эридан вместе с герцогской резиденцией встал на уши, готовясь принять такого важного гостя. Герцогиня пригласила ещё одного повара и ещё слуг, чтобы к приезду государя все было готово, убрано, вычищено и украшено тщательнее.

Усталые с дороги целитель и принцесса пытались помочь, но Акме настояла на том, чтобы гости отдохнули. Гаральд, Лорен и ближайший помощник герцога Атии, капитан Гайре Иэрос, уже около двадцати лет не упускавший возможности поглазеть на герцогиню, ушли в герцогский кабинет с огромным кувшином вина.

До позднего вечера в доме стоял такой шум, и нашлось столько дел, что Атанаис, превосходному исполнителю с красивым глубоким голосом, пришлось отказаться от упражнений пения и игры на клавесине. Ишмерай, к приятному изумлению матери, не вылезала из кухни, помогая поварам. А младший принц Карнеоласа Марк ходил за нею по пятам, возился в муке, в тесте, не представляя себе, что с этим делать, и смотрел на Ишмерай задумчивым изучающим взглядом. Девушка же, в свою очередь, искренне изумлялась, почему он ведёт себя так странно: подолгу смотрит на неё, если улыбается, то редко и смущённо, и перестаёт быть похожим на того парня, с которым она дружила с раннего детства и к которому привыкла.

Глава 4. Семнадцать лет

На следующее утро Ишмерай проснулась, когда служанки, поздравляя юную госпожу с днём рождения, распахивали тяжёлые шторы на ярко-золотых окнах. Открыв глаза, девушка увидела мать, сидевшую на её постели и терпеливо ожидавшую её пробуждения.

— До чего ты взрослая стала, моя девочка, — нежно проговорила Акме и поцеловала дочь в щеку. – Я помогу тебе одеться. Атанаис!

Старшая сестра забежала в комнату с сияющей улыбкой и от души расцеловала Ишмерай.

Именинницу как следует вымыли, просушили её волосы у огня и нарядили в новое жёлтое платье с пышной юбкой и узкими длинными рукавами. Волосы убрали в красивую сложную причёску, и её юное очарование засияло ярче.

— Закрой глаза, — прошелестела герцогиня, и Ишмерай повиновалась, а когда открыла глаза, поглядела в зеркало, и брови её поднялись от изумления: мама и сестра надели на неё золотые серьги и золотую цепочку с изумрудной подвеской в виде крупной капли.

Именинница ошарашено касалась чудесных украшений и не узнавала себя. Она не помнила, чтобы когда-нибудь выглядела столь же привлекательно. Серьги выгодно подчёркивали цвет глаз и сияние улыбки. Девушка вдруг осознала, что, быть может, никогда не сравнится по красоте со старшей сестрой, этим прекрасным белоснежным лебедем, но она тоже умеет сиять и очаровывать.

— Ах, матушка! Атанаис! – воскликнула она. – Как красиво!

— Видишь, матушка, — засмеялась Атанаис. – Ей нравятся драгоценности. Она взрослеет. Пойдём, тебя ждут внизу. К тому же скоро прибудет Его Величество.

Ещё некоторое время покрутившись перед зеркалом, оценив, как идёт ей жёлтый цвет и эти чудесные изумруды, Ишмерай, осторожно придерживая юбку, грациозно выплыла из своей комнаты и прошествовала к украшенной лентами широкой лестнице, которая вела в холл.

— Наконец-то, — буркнул Марцелл, увидев подопечную, за ворчливостью скрывая восхищение, — она выглядит, как подобает настоящей барышне.

— Хорошо бы она и вести себя научилась также, — тихо усмехнулся кузен Акил, и принцесса Плио возмущённо шикнула на сына.

Герцог Атии одобрительно улыбнулся, приветственно кивнул и покосился на карнеоласского принца, одетого в элегантный тёмный колет. Марк поражённо глядел на Ишмерай широко распахнутыми глазами, и по обыкновению бледные щеки его теперь покрылись ярким румянцем. Он знал Ишмерай лет с пяти. Учёба в знаменитом университете Сильвана сделала их неразлучными. Быть может, когда-то принц и был влюблён в прекрасную Атанаис, но она уже давно не волновала его сердца.

Виновница торжества радостно приняла поздравления гостей и их подарки. Герцог Атии вывел дочь из дома и показал ей восхитительного породистого крепкого чёрного жеребца.

— Ах, батюшка! – заверещала Ишмерай, гладя морду великолепного животного, восторженно его разглядывая. – Как ты щедр! Как долго мечтала я о таком коне! Ах, какая уздечка! Какое седло!

— Седло и уздечка — подарок Марцелла, — заметил герцог.

— Ах, Марцелл! – воскликнула Ишмерай и благодарно обняла его.

Мужчина что-то смущённо забурчал, но щеки его порозовели от удовольствия.

— Марк, погляди! – засмеялась девушка. — Теперь уж не станешь ты называть моего коня медлительной старой клячей!

Принц Марк, мягко и задумчиво улыбавшийся, неторопливо, пугая Ишмерай своей уверенной поступью, безмятежно поднятой головой и ярким сиянием глаз, подошёл к девушке, взяв её за руку.

За все долгие годы их дружбы Марк множество раз брал за руку Ишмерай: когда помогал ей выйти из кареты или сесть в неё, подняться на крутой холм, когда, будучи детьми, они дрались друг с другом в ожесточённом бою с детским упорством и безоглядностью, в озлоблении рвали друг на друге одежду, хватали друг друга за воротники, плечи, локти. Они деловито пожимали друг другу руки после очередного тренировочного боя. И никогда не касались при встрече после долгой разлуки или перед расставанием на долгое время.

Теперь же его пожатие было иным. Это Ишмерай ощутила сразу и почему-то перепугалась. Оно напоминало его прикосновение накануне – во тьме коридора, с нежным взором, с тяжёлым мучительным вздохом.

— И у меня есть подарок для тебя, Ишмерай, — проникновенно произнёс Марк.

И имя её в его устах приобрело иной отзвук, мягкий, скрывавший в себе множество тайн, несколько властный и бесконечно нежный. Он ещё никогда так не говорил с ней. Девушке вдруг стало трудно дышать, и она покраснела ярче.

Принц застегнул на её руке красивый золотой браслет с изумрудами.

Ишмерай испуганно захлопала ресницами и выдохнула лишь через несколько мгновений:

— Ваше Высочество!.. Браслет… великолепен!.. Благодарю вас…

— Да какое я тебе Высочество?.. – сквозь стиснутые зубы, очень тихо, чтобы никто, кроме Ишмерай, его не услышал, проговорил Марк, возведя глаза к небу, явно наслаждаясь её смущением. – Столько лет не обращалась ко мне по титулу, теперь же вздумала!.. Как ты покраснела!..

— И вовсе я не покраснела! – упрямо выпалила Ишмерай, приходя в себя. – Я просто не ожидала такого…

— Ты подаришь мне танец сегодня?

Серьёзность принца несколько позабавила девушку, несмотря на её смущение. Она тепло улыбнулась и прошептала:

Глава 5. Чертовщина в Ариле

Солнце медленно укатилось за заснеженные скалы Ариля, раскрасив зимнее небо и верхушки густых елей в дивный багряный закат. Угрожающе заклубились облака, налетела усиливающаяся метель, стало совсем темно и холодно.

Сакбер, высокий, широкоплечий атийский фермер, складывал дрова в сарае. Закончив, он закрыл на замок дверь, затем отправился проведать скотину. Проходя мимо окон дома и освещая себе путь масляной лампой, он услышал крики расшалившихся детей, которых жена ласково загоняла спать. Ему сразу же захотелось закончить поскорее все дела и оказаться с ней вдвоём в спальне.

В хлеву было довольно тепло. Лошади и коровы волновались, беспокойно переступая копытами, свиньи повизгивали. Чувствуют волка? Или медведя? Волков в этих краях отстреливают хорошо, да и засов крепкий, дикие звери не проломят. Местные охотники намедни говорили о странных следах, оставленных на снегу невиданной тварью, да и герцог Атии, которому Сакбер поставлял мясо, издал указ, запрещающий ходить в лес в тёмное время суток. Подобных указов в Атии не было уже лет двадцать. С тех пор как закончилась война.

«Надо лучше вооружаться», — заключил Сакбер, тщательно запирая хлев.

Фермер задумчиво шёл к чёрному входу дома, когда услышал со стороны леса странный гулкий полувздох, полустон. Сакбер остановился и прислушался. Метель усиливалась, начала подавать голос беспокойная вьюга. Топот волнующегося скота в хлеву стал громче.

— Чертовщина какая-то, — буркнул Сакбер, входя в дом и запирая дверь на железный засов. – Завтра сообщу главе города.

— Что случилось? – из детской выглянула светловолосая жена Наэти.

— Скотина волнуется. Показалось, слышал странные звуки со стороны леса.

Залаял дворовый пёс.

— Вот и Ветерок вернулся, — сказала Наэти. – Полдня где-то шастал. Надо бы покормить.

— Не выходи сегодня больше на улицу. Люди тревожное поговаривают.

Лай пса стал громче и истеричнее. Он начал лаять так ожесточённо, что рука Сакбера сама собой потянулась к аркебузе. Пёс вдруг рявкнул, жалобно взвизгнул и затих.

— Быстро к детям! – выдохнул Сакбер, его вдруг обуял дикий страх. Но едва он успел это сказать, как сорвалась с петель дверь, с грохотом упала на пол, и в дом прыгнуло что-то огромное и чёрное.

Сакбер успел выстрелить только раз. Чёрная мохнатая тварь на четырёх когтистых лапах накрыла его мощной волной, и голова хозяина дома, отделившись от тела, покатилась по полу, оставляя кровавые разводы.

***

Ишмерай видела бесконечно длинный сон. Она сидела на краю уступа, по-детски болтая ногами, а внизу разверзлась бездонная пропасть. И бушевали в ней чёрные ветры, и кричали люди, погибая под натиском страшного урагана. Разрушались деревни и города. Когда-то горделивый и величественный Кеос лежал в руинах. А Ишмерай с тоскливым безразличием смотрела на погибающий мир и мечтала лишь об одном: о вечном покое.

«Как я могу помочь им?» – спросила она у высокого силуэта, закутанного в чёрный плащ. Он неподвижно стоял рядом с непокрытой капюшоном головой, но девушка не видела ни лица своего спутника, ни цвета волос. На его груди висела лишь цепочка с подвеской в виде семиконечной звезды.

«Зачем тебе помогать им, Дитя? – ответил он. – Они позабыли о тебе, когда ты заблудилась в Далёких Землях. Они забрали у тебя всё, что было тебе дорого. Они погубили твою душу, предали тебя».

«Там мой дом», – не слишком уверенно прошептала Ишмерай, наблюдая, как разрушаются многовековые церкви и гибнут сотни и тысячи людей.

«Твой дом здесь».

«Там моя семья».

«Я твоя семья. Я позабочусь о тебе».

Ишмерай поглядела на своего безликого собеседника и ответила:

«Ты не смог позаботиться о себе, ты бросил брата своего, когда он нуждался в тебе. Ты не сделал ничего, когда его убили. Ты выбрал вечное одиночество в этой чёрной пустыне. А я хочу к свету...»

«Свет – лишь оборотная сторона тьмы. И нет в нём ничего спасительного».

Ишмерай увидела, как в долине горит город, услышала, как кричат люди. Она поднялась на ноги и упрямо начала свой спуск в долину, где бушевали черные ветра и смерть.

«Ступай... – вслед ей неслись печальные слова ее собеседника. – Ты идёшь на растерзание. Они распнут тебя, как того, кого вы все называете Спасителем, затем они разорвут твою плоть, раздробят твои кости, разольют по чёрным лугам твою драгоценную кровь. Но душа твоя останется со мной. Они не смогут навредить ей. Ибо я стану твоим Спасителем, и братом твоим, и всем твоим миром...»

Ишмерай проснулась засветло, и тени исчезающего сна ещё окутывали её зловещим крылом. «И как только такая мерзость может сниться на Рождество?..» – подумала она, вглядываясь во тьму окна и цепляясь за обрывки разговора с таинственным собеседником, но они водой утекали сквозь пальцы.

Хозяева и слуги встали раньше обыкновенного. Несмотря на то что праздничный ужин должен был начаться в пять часов вечера, герцогиня суетилась с рассвета. Атанаис встала вместе с матерью, а затем пришла в комнату Ишмерай и разбудила сестру ласковым пением. Чарующий голос Атанаис взял девушку за руку и мягко вывел её из тяжёлых пут сна.

Глава 6. Рождественское чудо

Принц вывел её на середину зала, и вместе они закружились под звуки музыки. Принц радостно улыбался, не сводил глаз с Ишмерай, и девушке почудилось что-то властное и даже плотоядное в этом взгляде. Так Александр Сагдиард смотрел на Атанаис. Но было в выражении лица принца что-то настолько нежное, что Ишмерай становилось тепло на душе, она переставала бояться нового для неё поведения Марка, и ей хотелось довериться ему и делать все, что он скажет.

— Когда последний раз мы танцевали с тобой, если не считать вчерашнего вечера? — проговорила Ишмерай, и голова её начинала кружиться от этой неги, от тепла его прикосновений и сладковатого запаха.

— Четырнадцатого августа, — последовал ответ, поразивший её своей памятью. — На следующий день ты уезжала обратно в Селенар после каникул, и я еле успел приехать в Атию, чтобы повидаться с тобой. Но мне было так мало тех пяти дней, что мы провели вместе.

— Но мы провели их так насыщенно. Катались по окрестностям Эридана, фехтовали, пели, танцевали, даже порыбачили, чего я терпеть не могу. Меня искусали комары.

— И так я проводил бы каждый день. Но ты собираешься остаться в своём Селенаре ещё на два года. Ты могла бы перевестись в любой университет Милара или даже Тиры, поближе ко мне. Ишмерай, мы жили бы в одном городе, и нам не пришлось бы расставаться. Тирский университет ничуть не хуже Селенарского. И твоё направление там тоже есть.

— Это неплохая идея, но я так люблю Селенар, что...

Марк слегка прищурил тёмные глаза и тихо шепнул ей:

— Ты передумаешь.

— Вот как! — удивилась та. — С чего мне передумывать?

Марк загадочно заулыбался, пожал плечами и вдруг сменил тему:

— До чего унылый мотив. Не находишь? Прошу меня простить, вернусь через несколько секунд.

Марк подогрел её сердце очередной своей широкой улыбкой, отправился к музыкантам, что-то с ними быстро обсудил, вернулся к партнёрше, и зал наполнил совсем иной мотив: весёлый, подвижный и такой зажигательный.

— Хватит лениться, — воскликнул принц. — Давай покажем, как мы умеем танцевать.

Ишмерай засмеялась, и в рождественский зал заглянуло летнее солнце её радости. Пара быстро зажглась, влилась в ритм и закружилась по залу в ярком танце, притягивая к себе внимание. Марк склонялся к Ишмерай куда ближе, чем допускали правила приличия, и сжимал куда крепче. Их лица горели радостью и счастьем ярче огней, они не замечали никого вокруг и были поглощены лишь своим танцем.

Слишком красноречивы были и взгляд, и улыбка принца, и герцог Гаральд Алистер недовольно поглядел на короля, словно тот был виноват в чувствах сына. Когда Марк приподнял Ишмерай, зал зашелестел аплодисментами, и девушка беззаботно рассмеялась. Он медленно поставил её на ноги, заворожённо глядя в её лицо, и выдохнул:

— Ты самая красивая, Ишмерай!

Вечер был изумительный, и гости с восхищением говорили об этом герцогине, любезной и внимательной ко всем. Никто не скучал. Были организованы столы, за которыми гости играли в карты и другие настольные игры. Акме приказала оформить отдельную комнату для маленьких детей своих гостей, где они могли поиграть друг с другом под присмотром нянек и служанок, пока их родители танцевали, заводили новые полезные знакомства и просто хорошо проводили время.

Радостные заботы Акме вскоре прервал слуга, торопливо подошедший к герцогу и что-то ему прошептавший. Герцог извинился перед королём, Лореном Рином и другими гостями, участвующими в их беседе, взял с собой верного помощника Гайре Иэроса, изрядно выпившего, и они направились к выходу из зала. Акме, чувствуя неладное, последовала за мужем.

В холле стоял молодой атиец, раскрасневшийся с мороза. Плащ его и сапоги были запорошены снегом. Он заметно волновался и нетерпеливо мерил холл шагами. Атиец поклонился герцогу и протянул ему небольшую записку. Гаральд Алистер пробежал её глазами и нахмурился. Глаза его долго вглядывались в одну точку. Затем, увидев приближавшуюся супругу, он поторопился смять послание и спрятал его во внутреннем кармане.

— Что случилось? — севшим голосом спросила Акме, которой очень не понравилось выражение лица супруга.

— Ничего серьёзного, дорогая, — ответил он деланным спокойным голосом. – Я должен срочно ехать в город.

— Сейчас?! — выдохнула герцогиня. — Но у нас дом, полный гостей! Здесь король!

— Они не будут сильно переживать из-за моего отсутствия. Королю я тоже всё позже объясню. К тому же я уезжаю всего на пару часов. Не беспокойся, — он поцеловал руку жены. — Гайре, поехали... — он нахмурился. — Можешь сидеть верхом?

— Могу, Ваша Светлость! – резво, слишком резво ответил помощник, слова его были слегка невнятны, но, в целом держался он достойно.

Гаральд Алистер кинул на Акме тёплый взгляд, и они ушли в эту рождественскую бурю, оставив герцогиню тревожиться и переживать в одиночестве.

Пока Акме провожала герцога в холле, а гости продолжали отдыхать и веселиться, Марк Вальдеборг утянул Ишмерай из зала в другое крыло дома. Он распахнул двери и втянул подругу в тихую библиотеку, просторное помещение с несколькими высокими окнами, множеством доверху заставленных книгами стеллажей, длинными столами и мягкими креслами.

Глава 7. Каково живётся в Заземелье?

Ночь накрыла снежные просторы шёлковым покрывалом, расшитым алмазной россыпью звёзд. Далеко внизу расстилалась долина елей, завёрнутых в сизый наряд. Вокруг грозными белыми стражами выстроились заснеженные вершины, а узкая горная тропа змеилась черной лентой и уводила в даль сияния одинокой всевидящей луны.

Мулы везли по тропе женщин, детей, стариков и их пожитки. Дети спали, укрытые толстыми одеялами и овечьими шубами. Суров был ветер, он жёг и пробирал до костей гневным льдом. Но нельзя было останавливаться – они торопились отыскать спуск в этом великом горном царстве снегов и льда.

Во главе процессии ехали две фигуры: мужчина и девушка. Лица их серебрил яркий свет луны, даже тень от капюшонов не могла затемнить их. Мужчина, широкоплечий и статный, часто оборачивался к девушке, что-то говорил ей, а та отвечала тихим мелодичным голосом. Порой в местах, где тропа расширялась, он останавливался, ожидая её, и их руки, затянутые в меховые рукавицы, встречались.

Атаргата пробудилась от видения, прижала к лицу ладони, не открывая глаз, дотянулась до блюда с ледяной водой и плеснула себе в лицо. Глубоко вздохнув и открыв глаза, она потёрла затёкшие плечи. Как долго она грезила? Это видение приходило к ней не первый раз. Она вновь и вновь видела горную ночь, немногочисленную вереницу женщин, стариков, детей. Были там и вооружённые люди, которые не угрожали, а, наоборот, помогали и даже заботились о ней и её народе.

Но сегодня в увиденное вплелись новые подробности. Мужчина ехал верхом на коне, а девушка — на невиданном звере черного цвета. Создание было куда массивнее коня, а из пасти валил чёрный дым.

Атаргата наклонилась, потянулась, затем поднялась и подошла к столику, чтобы сделать себе пробуждающий напиток из трав, как услышала нарастающий шум и крики – отчаянные крики своих подданных.

Чаша упала на пол и покатилась по ковру под царское ложе. Мешочек с травами рассыпался. Атаргата вышла в коридор и сразу услышала запах дыма. Что-то горело, а ее подданные кричали все громче. Где-то в ночной мгле горько завыл Лунный колокол, и у царицы дрогнуло сердце: эта песнь была самой горькой из всех.

– Повелительнитса! – услышала Атаргата отчаянный крик.

По коридору к ней бежали три девушки, дочери трех благородных семей, еще в раннем детстве отданные в Лунный дворец служить Атаргате. Три верные служанки, а Ихта – самая любимая и верная из всех.

– Люди пришли! Люди пришли и шгут город! – воскликнула Ихта, стараясь собраться, но по щекам её текли слезы испуга, как и по лицам других девушек.

– Где Вассаго и Сибелир?

– Не снаю, Повелительнитса! – плакала Ихта. - Они могли укрыться! Вам тоше следует укрыться!

– Я не уйду, пока не найду брата!

Послышались выстрелы, вопли боли и ужаса, и у Атаргаты заледенело сердце.

– Они уше во двортсе! – выдохнула царица. – Как смогли они прорваться во дворетс так быстро? Где Гасион? Где Гаап?!

«Предательство!..» – мысль вспыхнула и разгорелась гневом по её душе.

Атаргата ворвалась в соседние покои, но там было пусто.

– Вассаго! – в отчаянии звала Атаргата своего брата. – Вассаго, где ты?!

Атаргата выбежала в коридор и, подбирая подол своего длинного белого шерстяного платья, понеслась вниз по лестнице.

– Вассаго! – кричала она, не встречая никого из подданных. Лишь Ихта и две перепуганные девушки следовали за нею.

– Атаргата! – услышала она тоненький детский крик. – Сестритса, помоги!

Царица добежала до первого этажа и, споткнувшись обо что-то большое, упала. Ее препятствием стало мёртвое тело стражника. Весь пол Звёздного зала был залит кровью перебитой стражи. Не менее двух дюжин стражников лежало в алых лужицах, окрасивших подол её платья багрянцем.

«Сибелира нет среди них!..» – с облегчением подумала Атаргата и побежала дальше.

И она увидела, как высокая фигура, завёрнутая в черные одежды, уносила прочь упиравшегося Вассаго – её брата, ребёнка десяти лет.

– Атаргата! – горько кричал он.

– Вассаго! – отчаянно вскрикнула Атаргата и кинулась за ним, но что-то черное накинули на неё – плащ или мешок, последовал оглушающий удар по голове, и тьма поглотила царицу Авалара, королевства фавнов.

***

Акме задремала лишь тогда, когда часы в доме пробили семь. Но едва она провалилась в зыбкий сон, кто-то словно шепнул ей на ухо «Гаральд», и герцогиня, вздрогнув, очнулась. У входа в резиденцию слышались мужские голоса.

Накинув на свой пеньюар тёплый халат, герцогиня побежала к кабинету супруга. По возвращении домой он всегда сначала заглядывал «к себе». У его кабинета, несмотря на такой ранний час, столпились пятеро атийцев.

— Что случилось? – севшим от тревоги голосом вопросила Акме. – Почему вы здесь?

Атийцы поклонились и расступились. Акме, не раздумывая, без стука вошла в кабинет. За столом сидели мрачный Гаральд и подвыпивший Лорен, который тщательно пытался рассеять сумрак вина и усталости.

— Почему ты не в постели? – строго спросил Гаральд.