Наследники Шамаша. Том 4. Другая сторона Солнца - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Катерина Алессандра (Catherine Alexandra) (самиздат)

Пролог. Страж Иркаллы

Когда тьма открывает врата, начинается век крови…

Там, где кончается дыхание зари,

Где свет склоняется устало,

Звучит иная жизнь — безмолвно, пьяно,

В объятиях мрака, в бездне тишины.

Рассвет — лишь миг, рожденье — только тень

Того, что в сумраке таится.

И в каждой искре ночь томится,

И в каждом мраке яркий новый день.

Тьма нам не враг. Она хранит истоки

Того, что солнцем мы зовём,

И в час, когда закат покроется огнём,

В ночи надежду мы всегда найдём.

Пролог. Страж Иркаллы

Путь пролегал по длинной, узкой лестнице из чёрного камня, зависшей в кромешной дымящейся тьме. Ступени, уводящие вниз, казались рассыпчатыми, будто крошево. Каждый шаг отдавался глухим эхом в мёртвой бездне. Но чьи это были шаги? Страж всегда передвигался бесшумно. Ни стен, ни перил — только чёрная пропасть с мерцающими синими огоньками, будто проклятыми душами.

«Он жесток со мной…» — женский голос, неуловимо знакомый и чистый в своей горькой печали.

«Его сила делает с ним ужасное», — мужской голос, в котором угадывалась затаённая боль.

«Его наследие губит его же самого, — всхлипывания, мягко отскакивающие от ступеней лестницы. — Он безумен. Его приближённые уже видят это… Он погубит и меня, и детей, и свою землю!»

«Я увезу тебя. Куда ты хочешь? На побережье? Или на север? На западе сейчас безопасно, мы отстояли те земли…»

От этих слов всё сжалось внутри. Что за необъяснимое волнение? Его сердце давно мертво, нутро перестало что-то чувствовать. Он же больше не человек…

«Ты навлечёшь на себя гнев брата! Он никогда не простит тебя».

«Думаешь, это пугает меня? — хриплый смех. — Ты же знаешь, я полюбил тебя ещё до того, как ты вышла замуж за него замуж. Ещё до того, как он заметил тебя».

«Это опасные речи!» — в женском голосе слышались страх и горечь.

«Зато я спасу тебя и твоих детей».

«Он казнит тебя за то, что ты увозишь его жену и наследника».

«Сначала он должен будет победить меня в честном бою. Не могу смотреть, как он мучит тебя. Хочу, чтобы ты освободилась и стала моей…»

В рассыпчатой тьме показался неясный силуэт женщины. Стройной, молодой, длинноволосой. Силуэт, настолько похороненный в вечном забвении, что вернуть его к свету уже невозможно. Или всё же можно было приоткрыть завесу и вспомнить?..

Сегодня Страж отдал свою силу, чтобы спасти человека. И что-то в нём надорвалось.

Лестница привела к входу в пещеру, освещённую голубоватым светом, наполненную длинными столбами из ляпис-лазури. Ровные дорожки древних рун на боках столбов переливались то белым, то синим сиянием.

— Ты должен был забрать её силу, а не отдавать свою, — из глубины пещеры вышел сгусток мрака. Бесформенный, будто дым, тягучий, будто смола.

— Она бы погибла без меня.

— Она пробуждает в тебе губительные воспоминания и человеческую слабость.

— Она помогает мне вспомнить, — последовал ответ.

— Ты отказался от той жизни и человеческого обличия, — сгусток скользнул к нему, к стражу Иркаллы. — Оставь воспоминания в прошлом. Что получил ты от людей? Изгнание и вечное забвение. Я дал тебе вечную жизнь и помог тебе понять лучше твою силу.

«Жизнь в вечной тьме, — вдруг подумал страж Иркаллы. Сомнения ещё никогда раньше не терзали его. — Без воспоминаний, без грёз о будущем. Жизнь такого же бесформенного сгустка, как и ты, владыка…»

— Сила эта родилась в Иркалле и вернуться должна в Иркаллу. Люди недостойны такого могущества.

— Но я тоже был человеком.

Сгусток вдруг разлился по пещере из ляпис-лазури обсидиановым морем, заполнил собой всё пространство, и голос его залил каждую трещину этих чёрных владений.

— Предашь меня, и я низвергну тебя туда, куда не проникает ни единый луч солнца, откуда нет возврата даже для тебя. В Эреб. За грань бытия. Где все эпохи мира обращаются в прах, и ты будешь существовать между вечным мраком и хаосом. Даже ты не пожелаешь жить в этом безмолвном, бесконечном ничто.

— Девчонка слаба и уязвима, — попытался возразить Страж. — Оставь её мне. Забери лучше силу у того, другого. Его мощь верно тебе послужит. Вот где угроза.

— Её мать отправила мою верную Эрешкигаль в вечное небытие. Все они приклонят колени перед моей мощью. Человек не может властвовать над Археем и не может бросить вызов Кунабуле или мне, её владыке. Не заберёшь силу девчонки, я уничтожу тебя и отдам твою магию тому, другому потомку Рианора. Он не станет сомневаться. Рианоры должны быть низложены! Я превращу их плоть в прах и пепел! Прах и пепел!

Отрывок

Принц улыбнулся тёмной, жестокой улыбкой и тихо сказал:
– История циклична. Король Атии был казнён. Как и его королева и их дети. Но одна из атийских принцесс всё же убежала со своими малолетними щенками. И рианорский род не прервался. Теперь ты, потомок той принцессы, стоишь передо мной. Моя прекрасная предательница. Судьба будто напоминает мне, какой никчёмной может быть любовь Рианора.
Ишмерай задрожала от гнева и прошептала:
– Не знаю, что заставляет тебя говорить мне такие страшные вещи. Полагаю, ты пьян, Марк. Я прощаю тебе твои слова. И снова говорю, что буду на твоей стороне и обеспечу тебе любую посильную помощь... – её голос опустился до страшных глубин. – Но если ты продолжишь угрожать моей семье, моему сыну или мне, я соберу армию Иркаллы под своим началом. Если ты продолжишь подсылать ко мне шамширских головорезов, я заключу с ней союз. Если ты придёшь в Атию даже с небольшим отрядом солдат, я приду к твоей столице со всеми демонами, которых смогу собрать. Тронешь хоть пальцем моих мать и отца, я возьму Кеос. Если Сакрум тронет Атанаис, я уничтожу Шамшир и уничтожу твою столицу. Если ты решил, что угроза останется лишь словами, ты ошибаешься, принц. Я любила нас и нашу дружбу. Но не прощу предательства. Я никогда не забуду того, как жестоко и трусливо твой предок убил моего предка. Я Ишмерай Сагдиард Алистер Праций, дочь атийского герцога и Акме Рианор, потомок Солнца. Угрожая мне, ты объявляешь мне войну.
– Ты, моя подданная, уже объявила войну. У меня есть право направить в герцогство войска и обвинить твою семью в измене.
– Что ж, принц. Начинай.

Глава 1.1. Знакомство с Элиасом

Тело болело так, словно отбили все внутренности. Голову заполнял густой туман, воспоминания возвращались обрывками. Какими-то неясными эпизодами. И в единую картину собрать их никак не удавалось. А когда Ишмерай всё же смогла пошевелиться, ниже пояса стянуло такой болью, что она зажмурилась и застонала.

Комнату заливало ярким зимним светом. Утро? День? Должно быть, всё-таки утро. Безмолвное, окутанное солнечным светом, только-только избавившееся от ночных теней. Молодая женщина провела рукой по животу и вдруг поняла, что значительно уменьшилась в размерах. Ужас окатил её. Ей вспомнились роды, демон за тяжёлой занавесью, атака шамширцев, окровавленное лицо мужа, отрёкшегося от неё. Роды… Ребёнок! Где её ребёнок?!

Мать сказала, что у неё родился сын. Александр успел забрать его? Или шамширцы? Калиго?

Ишмерай с трудом поднялась на ноги и едва не упала – такая слабость сковала её. Но боль отступила. Всё потонуло в страхе и отчаянии.

Борясь с головокружением, скрючившись, она с трудом вышла из спальни. Где-то раздавались голоса, тихий смех, странное кряхтение, которого она раньше не слышала в доме.

— Ишмерай! — по коридору шла Садая. Увидев жену племянника, она понеслась к ней. — Как долго ты была без сознания! Мы так волновались!...

— Где ребёнок? – выдохнула она.

— Ты босиком и совсем раздетая! Я принесла тебе тёплую одежду… Стёкла ещё не везде успели вставить, в доме холодно.

— Где ребёнок?!

— Уснул, — заверила её Садая. – Его только что покормили. Ты родила здорового малыша.

Ишмерай обессиленно спустилась по стене на пол и закрыла глаза от облегчения.

— Где он? – очнулась та, осознав, как, должно быть, ликует Сагдиард, готовый вышвырнуть из дома жену и оставить себе сына. – Александр забрал его?

— Он никогда так не сделает, — Садая махнула рукой.

— Я пойду к сыну.

— Ишмерай, побереги себя. Ты едва не умерла. Два дня была без сознания! Пропустила свой день рождения, сегодня Рождество!

Ишмерай не стала слушать. Она, не прибранная, бледная, с синяками под глазами, с почерневшими от рианорской росписи руками и грудью, в носочках и длинной, тонкой рубашке, спустилась по лестнице. Плевать, что скажут слуги, увидев её в таком виде. Она хотела взять на руки своего ребёнка!

Вдруг она услышала тихое детское кваканье в гостиной, и сердце дрогнуло. Молодая мать, превозмогая боль и слабость, подошла к открытой двери и заглянула. Там сидела Атилия, светло улыбалась и тихонько покачивала колыбель. Герцогиня Акме стола рядом.

— Ишмерай! – радостно выдохнула мать, подошла к дочери, обняла, поцеловала. – Ты очнулась!

Но та напряжённо молчала. С неистовой колотящимся сердцем осторожно заглянула в колыбель, увидела сына, и сердце сжалось.

Что это было за чувство? Радость? Испуг? Удивление? Ишмерай не понимала своих эмоций. По телу разливались тёплые волны и необъяснимая нега. Она видела маленького, розовенького, сладко пахнущего ангелочка с едва открывающимися глазками. Совершенно незнакомого, но такого родного. Её плоть и кровь. Беззащитный, слабый комочек, укутанный в пелёнки и зашевелившийся при её приближении, словно почувствовавший долгожданную встречу с матерью.

— Возьми его на руки, — подбодрила Акме. — Не бойся. Приложи к груди. Его не так давно покормили, но, может, у тебя тоже пришло молоко. Нужно придерживать голову, пока он не научится держать её сам к трём месяцам…

Ишмерай взяла сына на руки. Осторожно, как наивысшую в мире драгоценность. Всю её трясло от волнения и медленно разгорающейся радости. Малыш посмотрел на мать строго, словно пытаясь понять, кто эта женщина и почему она нарушает его покой.

— Здравствуй… — прошептала она, дрожа от слабости, изумления и счастья; волны незнакомого тепла окутывали душу; она пыталась осознать свершившееся чудо, но не могла; у неё теперь был ребёнок, её родной малыш. – Здравствуй, мой маленький… Наконец-то мы встретились.

«Я теперь тоже мать…» — подумала Ишмерай, и эта мысль показалась ей такой невероятной, что слеза капнула на лобик мальчика, и тот что-то радостно квакнул.

— Его зовут Элиас…

Ишмерай обернулась, и выражение лица её вмиг переменилось. Чёрные узоры её удлинились и стали ярче, сердце захлестнуло дикой болью, горечью, разочарованием. У входа в гостиную стоял странно исхудавший и какой-то истерзанный Александр с бледным лицом, растрёпанными волосами, тенями под глазами. Голос его был словно надтреснутым и не таким сильным и злым, как в тот миг, когда он грозился отнять у неё сына.

Что с ним произошло тогда? И что творилось теперь? Он смотрел на жену с нежностью и болью. А тогда смотрел с ненавистью. Словно два разных человека.

Ишмерай вспомнила все его угрозы, с каким пренебрежением он говорил о её семье и о том, что после родов она может катиться на все четыре стороны. Даже если Александр был слишком зол на неё, какое право он имел говорить ей такое? Он довёл её до бешенства, спровоцировал роды. И умчался.

Куда? К кому? Может, он встретил другую женщину? И захотел избавиться от жены с монструозной кровью Рианора? Если шамширцы, вторгшиеся в их дом во время родов, хотели её убить, то любимый муж едва не справился с этим лучше.

Глава 1.2 Знакомство с Элиасом

В голубых глазах мужа вдруг сверкнула слеза. Александр смотрел на жену, как глубоко измученный человек. Он остановился в ответ на её угрозу, но без страха во взгляде. Только лишь с горечью и благоговейным трепетом.

— Когда ты перестала дышать, для меня как будто тоже всё кончилось… — хрипло проговорил он.

— Не хочу знать, — отчеканила Ишмерай, она ещё никогда не видела его таким… покорным? Сломленным?

— Я никогда не заберу у тебя сына, — горько шепнул он. Она ещё никогда не видела его таким. — Ты и Элиас моя жизнь.

— И тем не менее ты подверг нас смертельной опасности, — выдохнула Ишмерай, от горечи тисками сжало горло, но эмоции нужно было изничтожить. — И бросил меня. Знаешь, кто был со мной, пока я рожала твоего сына? Калиго. Он же спас меня от смерти, верно?

Александр не стал оправдываться, спорить, ругаться. Он смотрел на жену мрачно, горько и с такой мукой, словно она ковыряла его сердце ножом.

— Ишмерай, — тихо заговорила Акме. — Ты не приходила в себя два дня. Тебе нужно лежать и восстанавливать силы. А ребёнку нужно поесть. Пойдём, я покажу тебе, как приложить его к груди…

Ишмерай, прижимая к себе сына, отступила и медленно пошла к лестнице.

— Позволь, я отнесу тебя, тебе нельзя много ходить… — предложил Александра.

— Нет! — прорычала его жена и, отвернувшись, пошла наверх.

Акме забрала у ослабевшей дочери младенца и сопроводила её в спальню. Там герцогиня объяснила, как правильно прикладывать малыша к груди, и маленький Элиас сладко зачмокал губами.

— Смотри, молоко ещё бледное, скоро должно прийти.

Ишмерай не могла оторвать глаз от того, как её сын, кряхтя и очень стараясь, пытается что-то высосать из её груди. У малыша были светлые, едва заметные волосики, корочка на голове, светлые брови и ресницы.

— Он похож на Александра, — прошептала молодая мать, и горло снова сжал спазм. В груди разлилось странное чувство: и счастья, и горечи одновременно. Их брак разрушен, надо признать это. Но сын будет ей живым напоминанием о мужчине, с которым у неё ничего не вышло. Как красиво всё началось! Как быстро ушло.

Ишмерай долго трогала малюсенькие пальчики сына, любовалась его носиком, губками, пяточками и пальчиками на ножках.

— Я должна вернуться в Атию, — заявила она, когда малыш заснул.

— Ты же понимаешься, что сейчас это невозможно, — ответила Акме, передавая дочери новорожденного внука, сладкого и такого маленького. — Зима, шамширцы, Элиас ещё слишком мал, а ты не восстановилась.

— В том-то и дело, что шамширцы. Они озверели настолько, что напали на дом.

— Ещё и тогда, когда ты рожала, — кивнула Акме. — Я написала королю разгромное письмо. Тайно отправила твоему отцу копию. И предупредила, что впредь любой шамширец, приблизившийся к дому Сагдиардов, будет убит.

— Много их было?

— Дюжина. Один из них уже был на подходе к спальне, в которой ты рожала. Александр разрубил его почти пополам. Пятеро остались живы. Их до сих пор допрашивают атийцы. После вашего скандала Александр уехал, и на него напали. Ему помог твой демон. Обсидиан. Александр тут же повернул обратно. Ишмерай, — Акме помедлила. — Он рассказал, каких ужасных слов наговорил тебе в тот день. Александр очень разозлился на тебя и из-за твоих встреч с этим кунабульским демоном Калиго. А потом ещё и переписка его сестры и твоего брата.

— Он ненавидит Рианоров всей душой, — горько ответила Ишмерай. — Вот только я тоже Рианор. А Калиго спас меня.

— Мы все очень испугались, — всхлипнула Акме. — Твоё сердце не билось. Ты не дышала. А Калиго спустился к тебе тенью, что-то пошептал, и в тебе снова появились признаки жизни. Но какую плату он может попросить за твоё спасение?

— Мы с ним обо всём договорились, — тихо ответила Ишмерай, тихонько целуя головку спящего младенца. — Я хочу ударить по Шамширу единым кулаком.

Акме покачала головой и возразила:

— Он демон. Человек и тьма никогда не смогут объединиться. Кунабула попросит плату. И плата это будет слишком высока.

— Рассвет — лишь миг, — прошептала Ишмерай строки, внезапно пришедшие на ум, словно отголосок воспоминания, давно канувшего в небытие. — Рождение — только тень того, что в сумраке таится. И в каждой искре ночь томится. И в каждом мраке яркий новый день… Пусть плата будет высокой, но я должна попытаться. У Сакрума есть какая-то тайна, и он никому её не раскрыл, иначе нам бы уже донесли. Он забрал Атанаис и Намтара в Шамшир, чтобы нам было сложнее выкрасть их оттуда. Один-единственный сигнал от Атанаис, и я больше не буду ждать. Я могу стерпеть зло, причинённое мне. Но зло, причинённое моим родным… За это Сакрум и Марк Вальдеборг будут гореть в преисподней.

— А где будет маленький Элиас, пока ты будешь жечь Шамши? — деловито поинтересовалась Акме, строго посмотрев на дочь.

— Надо придумать, где и с кем можно его спрятать. Для этого я должна вернуться в Атию и оставаться там. Подальше от Шамшира. В Атии они не позволят себе на меня напасть. Это территория Карнеоласа... Пока что.

Услышав последнюю фразу, Акме позеленела.

Глава 2.1 Стилет ассасина

Ишмерай избегала Александра несколько дней. Она молчала, когда он приходил к ней и пытался поговорить, она рычала на него, как только муж пытался коснуться Элиаса. Малыш начинал плакать, когда чувствовал гнев матери, и Ишмерай успокаивала свою злость. Она решила спрятать эмоции как можно глубже. Эмоции — это слабость.

Мальчик обожал своих бабушек и тётку, которые без устали возились с ним. В конце концов, Ишмерай пришлось смириться с тем, что Александр тоже берёт сына на руки. Если попытается увезти от неё ребёнка, пусть пеняет на себя.

Она больше не интересовалась ремонтными работами в усадьбе, которые подходили к концу. Закрылась от мужа полностью, вежливо беседовала только с хозяйкой дома, Садаей и её племянницей, подолгу говорила с матерью и пыталась понять, как ей защитить сына, как спасти Атанаис и Намтара от Сакрума, как дождаться весны, чтобы уехать в Атию.

— Агенты докладывают, что Сакрум держит Атанаис в своём замке, — горько проговорила Акме. — К ней приставлен шамширский отряд. Иногда она показывается на людях. Чаще её выпускают погулять с сыном только под конвоем.

— Она заложница, а не жена ему, — вздохнула Ишмерай. — Он боится, что она сбежит. Или что её выкрадут. Но ничем хорошим это не кончится. Пока у него Атанаис с сыном, мы не можем ударить по Шамширу. Однако не всё так безнадёжно.

— Что ты придумала?

— Калиго спас мою жизнь. Я попрошу его о помощи. Ни атийцы, ни карнеоласцы, ни я не сможем выкрасть Атанаис. Вернее, сможем, но это приведёт к войне. Что, если её с ребёнком выкрадут демоны Иркаллы? И спрячут там, куда шамширцам нет доступа?

— Да ты с ума сошла! — воскликнула герцогиня. — Во-первых, с чего ты взяла, что демоны выкрадут её и просто спрячут, а не разорвут на части? Во-вторых, с чего ты взяла, что этот Калиго послушает тебя? Вы что, лучшие друзья?! И где они её спрячут?!

— В Кунабуле, — ответила Ишмерай таким тоном, словно это было ясно, как день Божий.

— Всю жизнь мы боролись с Кунабулой, а ты хочешь спрятать сестру и племянника именно там! — возмутилась Акме.

— Быть может, пришло время объединиться против общего врага? — Ишмерай многозначительно посмотрела на мать.

— Я уже говорила тебе про слишком высокую плату, которую затребует от тебя Кунабула за свою помощь. Договориться о цене заранее ты с ними тоже не сможешь. Договоров с подписями и печатями у людей с демонами не бывает. Прежде чем о чём-то договариваться с этими монстрами, нужно всё как следует продумать. Как только Атанаис и Намтар исчезнут, Сакрум догадается, кто стоит за этим.

— Король ещё не ответил на твоё письмо о нападении на дом во время моих родов, — холодно заявила Ишмерай. — Догадываюсь, что Вальдеборги ничего не предпримут. Тогда Сакрум поймёт, что его руки развязаны. Он будет убивать членов нашей семьи постепенно. Не пощадит даже моего малыша. И Вальдеборги за нас не вступятся. В конце концов, Сакрум оставит только Атанаис, чтобы она продолжала рожать Рианоров-шамширцев. А когда она ему надоест, он избавится и от неё. Таким должно быть наше будущее?

Герцогиня Акме на фоне белоснежного снега показалась совсем зелёной.

— Мы должны ответить жёстко, — продолжила Ишмерай. — У нас уже целых два повода: заточение Атанаис и нападение на меня. Сакрума нужно наказать. Чтобы Марк тоже знал, к чему приводят такие истории. И если мы вступим в борьбу с Сакрумом, нужно быть готовыми к тому, что Вальдеборги попытаются нас приструнить. С их стороны это будет предательством.

— Не горячись, — ответила герцогиня. — Ты прекрасно помнишь наш разговор с Сакрумом летом, когда вы вернулись с вашей попойки, на которую ездили в тайне от него. Он призывал нас выступить против Вальдеборгов. И обещал помощь. Он сталкивает нас лбами, чтобы мы переубивали друг друга, и чтобы Сакрум остался единственным победителем. Мы можем попасть в одну из его ловушек.

— Напав на дом, где живу я и, к тому же, в этот момент рожаю, — это не просто оскорбление. Это угроза. Приглашение повоевать. Весь Архей должен знать, что подобное деяние будет караться очень жёстко! Надеюсь, оставшихся в живых шамширцев допрашивают с пристрастием? Если они останутся в живых, я устрою над ними самосуд.

Герцогиня посмотрела на дочь хмуро и изумлённо.

— Ты возомнила себя палачом?

— Нет, — мрачно ответила Ишмерай. — Защитницей своей семьи. Поэтому я должна вернуться в Атию. Там мой дом.

— А что по поводу дома, на восстановление которого столько сил и средств потратил твой муж? — строго осведомилась Акме.

— Когда я уезжала из Атии после свадьбы, мой отец сказал, что всегда примет меня обратно, чтобы ни случилось. Александр горд. Скоро он даст меня развод.

— Но Ишмерай! — недоумённо воскликнула герцогиня. — Не думай так поступать с Александром!

Графиня Сагдиард развернулась и тихо сказала:

— Он не должен участвовать во всём этом.

— Если вы объявите о разводе, это его всё равно не спасёт. Марку это только развяжет руки. Он с радостью убьёт твоего мужа. Даже если муж станет бывшим. Развод как попытка спасти Александра не сработает. И отсиживаться в укрытии Александр не станет, пока ты будешь бороться со всем миром. Будь благоразумной. Не рушь семью, особенно в такое мрачное время. И он любит тебя, чтобы ты ни говорила.

Глава 2.2 Стилет ассасина

— Выполняю твою просьбу, — в тон ему ответила Ишмерай, не смотря на супруга.

— Какую просьбу?

— Уйти на все четыре стороны после родов.

Она услышала тяжёлый вздох за спиной.

— Я не позволю тебе таскать моего новорожденного сына по всему Архею, — процедил Сагдиард, и его жена узнала такие знакомые и ненавистные ноты в его низком голосе. — Останься. Я уеду сам, если тебе так будет спокойнее. Подумай о ребёнке.

Ишмерай воззрилась на него огромными глазами и застыла. Александр смотрел на неё пристально, холодно, строго. Словно это она предала его. Сердце её невыносимо заныло, но ей снова вспомнился тот вечер. Его крики, злость, её боль, лавиной прокатившаяся по всему телу.

— С прошедшим днём рождения, мадам Сагдиард, — тихо проговорил Александр, положил на её столик золотистую коробочку и вышел из спальни.

Ей страшно захотелось пойти за ним, остановить его, но она удержала себя в руках.

«Не вздумай открывать!» — рыкнула она на себя, но всё же взяла золотистый футляр, распустила белую ленту, открыла и тихо ахнула. Комплект из серёг, подвески и кольца, инкрустированных рубинами.

Невероятно красиво!

Горько нахмурилась, положила футляр обратно на туалетный столик и провела по лицу ладошками.

Когда в спальню вбежала герцогиня, Ишмерай уже успела утереть слёзы и была совершенно спокойна.

— Куда умчался Александр?!

— Не могу знать, — убито ответила та, стараясь подавить в себе малейшие сомнения и горечь.

— Как же так? И ты отпустила его?!

— Он не спрашивал моего дозволения, — фыркнула Ишмерай. — Это его решение. Его можно понять, Александру слишком много досталось из-за меня.

— Как и твоему отцу из-за всех нас! Не повторяй моей ошибки, Ишмерай, — отчитывала её мать. – Я дважды отказывалась от твоего отца – сразу после войны, ещё до нашей свадьбы, когда полагала, что со мной, рианорским чудовищем, он не будет счастлив. И когда узнала, что он не смог вернуть тебя из Заземелья. Где бы я была теперь, если бы хоть однажды не вернулась к нему? Я была бы несчастна до конца своих дней. Александр ошибся. Такое бывает. Ты отказалась от Марка не потому что решила быть с Александром ещё до того, как узнала, что принц жив. Ты могла бы оставить Александра и вернуться к Марку. Но ты не сделала этого, потому что любишь Александра. Ты будешь счастлива без него? А твой сын? Да, твоему мужу сложно. Но, несмотря на все испытания, он готов бороться и дальше. А если ты поддержишь его, счастливее него не будет на земле мужчины. Подумай как следует и не рушь семью.

Акме затворила за собой дверь, оставив дочь наедине со своими мучительными размышлениями.

Ишмерай не видела Александра уже неделю. Она знала, что муж переписывается с Акме, но матушка отказалась сказать дочери, куда он уехал, где живёт и чем занимается. Атилия шепнула ей, что два дня назад он приезжал поздно ночью посмотреть на сына, подержать его на руках и пообщаться с герцогиней и тётушкой Садаей. Он уехал через два часа. Ишмерай догадывалась, что, должно быть, он обосновался в усадьбе, ремонт которой почти закончили.

Эти дни молодая мать пыталась хлопотать над ребёнком, но у малыша было столько любящих нянь, что у Ишмерай появилось много свободного времени на мучительные мысли об Александре и её с ним будущем. Вскоре она начала замечать, что у Элиса была отцовская форма глаз, его светлые ресницы и его нос, но цвет глаз мог ещё поменяться. Ей вдруг захотелось рассказать Александру о своём открытии, но его не было рядом, он уехал, ибо она сама оттолкнула его.

Ишмерай подошла к своему ночному столику, отодвинула ящик и вытащила миниатюру, на которой был изображён граф Сагдиард. До того точный и замечательный портрет, что Ишмерай горько вздохнула и прослезилась. Она закинула миниатюру обратно и раздражённо задвинула ящик. Затем снова подумала о своём обручальном кольце, которое выбросила в сердцах в их с Александром спальне перед родами. Она несколько дней пыталась найти его, но безуспешно.

Прошла ещё неделя, и вскоре все обитатели в доме заметили, как тоскует по своему мужу мадам Сагдиард. Каждое утро, каждый день и вечер смотрела она в окно на дорогу, запорошенную снегом, ожидая увидеть одинокого всадника, одетого во всё чёрное. Но он не появлялся в доме своей тётки уже вторую неделю. Январь подходил к концу, и Ишмерай начала бояться, что он не приезжает, ибо не желает видеть её. К тому же, приближался день рождения Александра, и ей хотелось поздравить его.

Через месяц после родов Ишмерай была уже почти такой же стройной, как до беременности. Её чудесные платья вновь были ей в пору и начали красиво выделять её хорошо увеличившуюся в размерах грудь. И ей непременно захотелось, чтобы Александр снова увидел её красоту.

В эти дни Ишмерай с тоской вспоминала их первый поцелуй, их объятия, их отношения в Аннабе, в Аваларе и в Орне. Она со слезами вспоминала их чудесную свадьбу, и однажды Акме застала её, тихо рыдающую у колыбели спящего сына.

— Если бы шамширцы добрались до Александра, мы бы уже узнали об этом? — спросила она, и плечи её вздрагивали.

— Думаю, да.

Наступил февраль и приблизился к своей половине. Зима ещё зло сковывала льдом голые ветви деревьев, заводи, реки. Герцогиня уехала по делам в Мернхольд и забрала с собой Атилию, которая должна была купить для тётки что-то важное. Акме пора было возвращаться в Атию, она готовилась к отъезду, и сердце Ишмерай стиснула тоска. Ей не хотелось оставаться в чужом доме с Садаей и Атилией. Но если Александр не вернётся, она обязательно уедет, как только станет теплее.

Глава 3.1 Привет от Сакрума

Рианорская магия отозвалась на молчаливое вторжение, едва Ишмерай успела хоть что-то сообразить. Её призрачные чёрные руки многочисленными, магическими стрелами пронзили воздух и кинулись к незнакомцу. Тот отпрыгнул назад в коридор и захлопнул дверь. Но магия проломила дерево и впечатала ассасина в стену. Напуганный грохотом Элиас заверещал, и в спальню влетел второй шамширец.

Ишмерай зарычала, взмахнула рукой, и злодея подбросило к высокому потолку. Опустила руку, и здоровенный мужик с грохотом рухнул на пол. Из его груди вырвался глухой стон и рычащий выкрик:

— Чёртова шлюха!

— Неправильные ты слова выбрал перед смертью! — в ярости взвизгнула Ишмерай, и одна из её чёрных рук провела от его подбородка, вниз по шее, через кадык и к ключице, залив пол фонтаном крови. За одно мгновение перечеркнула жизнь неудачливого убийцы.

На шум прибежала Садая в ночной сорочке с длинными рукавами и длинными распущенными волосами. Она охнула от вида крови и растерзанного трупа.

— Заберите Элиса! — напряжённо воскликнула Ишмерай. — Оденьтесь и спрячьтесь, — затем отчаянно зашептала: — Обсидиан... Обсидиан… Обсидиан!..

Спустя несколько мгновений где-то внизу раздались грохот, крики ужаса и агонии. По лестнице забарабанили тяжёлые когтистые лапы, застучали длинные загнутые когти, страшный рык прокатился по дому озлобленным эхом, и Садая заверещала от ужаса. В спальню заглянула страшная желтоглазая морда Обсидиана. На лбу открылся третий глаз и зловеще сверкнул. Демон двигался плавно, словно пума, но с готовностью атаковать, и Ишмерай в очередной раз подивилась сочетанию грации, скорости, размеров и мускулов.

— Обсидиан будет защищать вас, пока вы защищаете Элиаса, — затараторила молодая женщина, отдавая Садае плачущего сына.

— А как же ты?

— Я должна проверить, сколько их ещё проникло в дом.

— А если их слишком много?

— Тогда мне придётся туго. Но у меня уже есть опыт противостояния сотням демонов. Шамширцев легче убить, чем демонов. Видите? — шамширец, глухо стонущий у стены и пронзённый призрачными рианорскими руками, вдруг дёрнулся и обмяк. Его сердце, вырванное из груди, с глухим стуком упало на пол. Садая позеленела и посмотрела на жену племянника так, словно перед ней была дьяволица, и она видела её впервые в жизни.

Внизу послышался скрежет металла. Обсидиан зарычал и выжидающе посмотрел на Ишмерай. Всё понимал зверь. Совсем как человек.

— Идите! — выдохнула она и поторопилась к лестнице, пригибаясь к полу. В длинной сорочке и толстых шерстяных носках было очень неудобно бегать по большому дому, но времени на переодевание не оставалось. Зато передвигалась бесшумно.

Ишмерай осторожно выглянула из-за угла и посмотрела вниз. У массивной входной двери дежурили два огромных темноволосых шамширца, вооружённые саблями. Из помещения в помещение перебегали ещё четверо. Из комнаты напротив вышел ешё один и тупо уставился на Ишмерай, застывшую на полу в дурацкой позе на четвереньках. Молодая женщина, пристально посмотрев злодею в глаза, покачала головой, но тот крикнул:

— Я нашёл демоницу!

И с победоносным оскалом неторопливо двинулся к ней. Бородка, густые брови, длинные волосы, стянутые хвостом, шамширская сабля. Это не простые разбойники. Нет. Настоящие, лютые, бессердечные убийцы. Муженёк сестры прислал своих прихвостней убить свояченицу.

— Как же тупо ты сейчас сдохнешь! — прошипела Ишмерай, глаза её сверкнули ослепительным золотистым огнём, и десятки призрачных рианорских рук устремились к врагу. За шею они подняли его к высокому потолку и сбросили со второго этажа, с огромной силой ударив о пол внизу. Прямо перед двумя шамширцами, дежурившими у входной двери. Мужчины злобно зарычали, что-то заголосили и кинулись по лестнице наверх.

Золотой огонь Ишмерай ураганом понёсся к врагу и охватил их одежду. Страшные крики потрясли дом, и два факелами горящих шамширца, неистово галдя, кинулись на улицу. Там бросились в снег и начали отчаянно перекатываться с бока на бок, пытаясь потушить колдовской рианорский огонь. К входной двери вышли несколько вооружённых кухонными ножами и тесаками мужчин-слуг.

— Нет, эти твари пришли за мной, — сказала Ишмерай им, пугая их своими ярко-сияющими глазами и многочисленными чёрными призрачными руками-змеями, извивающимися высоко над её головой. — Бегите к Садае и защитите её. Я здесь справлюсь.

Мужчины кинулись туда, куда приказала им графиня, а сама побежала вверх по лестнице искать других шамширцев, проникших в дом.

— Мадам Сагдиард! — воскликнул кто-то за спиной, но устремившиеся к незнакомцу рианорские руки вдруг остановились в воздухе.

— Кто ты?

Мужчина был одет, как атийский агент. А не как шамширец.

— Агент вашего отца, — ответил молодой мужчина с тёмными волосами. Высокий и крепкий. — Каргар.

— Я тебя не знаю. Где остальные атийцы?

— Они все уехали с вашей матушкой в Мернхольд.

«Быть того не может…» — удивилась Ишмерай.

— Где ваш сын? — спросил атиец.

— Там где нужно. Слушай меня, — графиня отвернулась. — Мы вместе спускаемся и идём…

Что-то тяжёлое обрушилось на её голову и придавило к полу.

Глава 3.2. Привет от Сакрума

Внезапный взбешённый рёв заставил Каргара отшатнуться. Неведомая сила смела шамширца, и на него посыпался град ударов. Ишмерай тяжело перевернулась на бок, увидела знакомую спину в чёрных кожаных доспехах, отросшие золотистые кудри, низкое рычание. Каргар пытался отбиться, но ему оставалось только закрыть лицо руками, однако это тоже не уберегло его от ярости Александра. Он превращал лицо врага в месиво обрушивая то один кулак, то второй, и вскоре шамширец перестал сопротивляться.

— Александр, — позвала Ишмерай, тяжело поднимаясь. — Остановись. Его можно допросить. Он уже без сознания.

Её, тяжело дыша, слез с переодетого в атийца врага, посмотрел на него с лютой ненавистью, оглянулся и увидел, что волосы жены слиплись от крови.

— Забирайте этого, — рыкнул он подбежавшему Креону. — Я допрошу его лично.

— Мадам? — осторожно спросил атийский агент. — Можете встать?

— Креон, — с нажимом произнёс Александр. — Заберите, пока я не разрубил его на куски. Мадам я займусь сам.

— Элиас с Садаей и Обсидианом где-то внизу, — морщась, сказала Ишмерай. — Найди их. В доме могут прятаться ещё шамширцы. А я побуду здесь на случай, если кто-то вылезет наружу.

— Атийцы обыщут дом, — сказал Александр, всё ещё тяжело дыша, отодвигая её волосы, чтобы получше рассмотреть рану. — Кажется, тут придётся зашивать…

— Иди к сыну, — Ишмерай отстранилась. — Обсидиан найдёт врага по моей наводке.

— Я присмотрю, — рядом с ней опустился Амиль и встревоженно посмотрел на неё.

Александр исчез из виду, а его жена улеглась на пол, увидев, как над ней собрались не менее пятерых атийцев. Успокоившись, она позволила себе короткую передышку и закрыла глаза.

— Так больше не может продолжаться, — пробормотала Ишмерай, когда атийцы увезли оставшихся в живых шамширцев на бесконечные допросы. Мёртвые тела были убраны. Герцогиня Акме, вернувшаяся из Мернхольда вместе с другими агентами мужа, успокаивала Садаю с Атилией и укачивала маленького Элиса.

Ишмерай сидела в садовом кресле на улице, укутавшись в тёплый плед, и растерянно гладила огромную голову мурлыкающего демона Обсидиана, разлёгшегося на ступеньках лестницы перед домом. Разбитая голова ужасно гудела, швы саднили. Силы будто утекали сквозь пальцы. А внутри болезненной пустотой стенало сердце.

— Я подвергаю опасности тебя, Садаю, Атилию, нашего сына, — продолжила Ишмерай после паузы. Александр молча сидел рядом и мрачно смотрел вдаль. Туда, где горизонт закрывала заснеженная стена сосновых лесов. — Я заберу малыша и уеду. Вы не заслужили этого ужаса. Садаю могли убить. Не говоря уже о насилии.

— Бежать некуда, Ишмерай, — как-то слишком тихо и напряжённо ответил Александр. — Сакрум приказал им схватить тебя, Элиаса и отвезти в Шамшир. Ему нужна твоя сила. Он соберёт под своим началом двух Рианоров. Один из них самый сильный. И двух рианорских детей. Думаю, он был бы не прочь даже сделать тебя своей наложницей, — кулаки Александра сжались.

— Я Рианор. Он не сможет меня заставить, — зло процедила Ишмерай.

— Если он будет шантажировать тебя жизнью Атанаис, Намтара или Элиаса, ты сделаешь всё на свете, лишь бы Сакрум не причинял им вреда.

— Сакрум перешёл все границы. И он заплатит за это.

— Всё не так просто… — Александр вытащил из внутреннего кармана потрёпанную записку, наспех исписанную убористым почерком. И как-то совсем убито передал послание супруге.

— Это из Шамшира?! — выдохнула Ишмерай и принялась читать. — Почерк Атанаис.

«Матушка, он следит за мной, — говорилось в записке, адресованной герцогине Атии. — Не позволяет отправлять письма. Рискну и передам записку атийцу. Ишмерай должна быть особенно осторожна. Пока не знаю, что задумал Сакрум, но я видела такое, что сомнений не осталось. Сакрум владеет магией. Его глаза вспыхнули чёрным огнём, деревья поблизости сгнили за мгновение, а земля обуглилась! Он хранит свою тайну от шамширцев, но мне решил открыться. С целью запугать, не из великого доверия. И это непростая магия. Кажется, рианорская. Матушка, помнишь, как ты рассказывала об исчезновении вашей с дядей Лореном тётки Аниры много лет назад? К ней сватался шамширец. Но она отказала, а после исчезла. И никто никогда её больше не видел. Все решили, что ревнивый шамширец убил её. Думаю, всё было иначе. Сакрум сказал, она стала его матерью… Он тоже Рианор!»

Ишмерай перечитала записку несколько раз и забыла закрыть рот от потрясения.

— Мы что, родственники с этим уродом? — совершенно растерянно и заторможенно пробормотала графиня. В голове после удара был страшный туман.

— Если Атанаис права, то нас ждут очень большие… проблемы, — выдавил Александр с таким видом, словно ему хотелось рвать и метать.

— Значит, Сакрум, эта шамширка Рабинара и мальчик Баал… все они Рианоры?!

— Мне очень хочется сказать тебе, что ты не права, но не могу. Осталось узнать, каков их дар.

— Бессмыслица какая-то! — воскликнула, наконец, Ишмерай.

— Согласен.

— Шамширцы мне не родственники. И никогда ими не будут!

Глава 4.1. Самая сильная ведьма Архея

— Сакрум мой кузен и Рианор, — убито шептала вернувшаяся из Мернхольда герцогиня Акме на следующий день. Она выпила бокал вина почти залпом, услышав новость про шамширского повелителя.

— Это не самое страшное теперь, — вздохнула Ишмерай, сидевшая в кресле-качалке с младенцем на руках. — Он не просто Рианор, а враждебно настроенный и, кажется, очень сильный Рианор. И мы не знаем, чего ожидать от него.

— Но как мы могли этого не почувствовать? Мы всегда чувствовали подобных нам.

— Неясно, — Ишмерай пожала плечами. — Надо как можно скорее написать отцу и дяде Лорену. Никаких братаний с шамширцами. Никаких договоров и великосветских бесед. Они напали на наш дом, на меня, на мою семью. И уже дважды. Если Арнил Вальдеборг ничего не предпримет, я сама пойду на Сакрума войной.

— Нет, не пойдёшь, — вдруг сказала Акме, беря себя в руки и мрачно переглядываясь с Александром. — Ты и Элиас уедете в Хадерат.

Ишмерай изумил этот тон. Герцогиня говорила так, будто это дело уже решённое и ясное. И решённое за её спиной.

— Когда вы только успели это придумывать?! — негодующе воскликнула Ишмерай, переводя взгляд от лица матери на лицо мужа.

— Это идея Александра, — сказала герцогиня.

Ишмерай хмуро посмотрела на него, ожидая объяснений.

— Ты всё равно хотела покинуть меня, — холодно проговорил он, терзая ей душу своим видимым безразличием. — Вот и покинешь. Но только поедешь не в Атию, а на побережье. Сменишь имя. Назовёшься какой-нибудь баронессой. Спокойно… — с нажимом произнёс он, когда Ишмерай уже открыла рот, чтобы выразить своё мнение. — Марк и Сакрум будут искать тебя в Атии, Нодриме. Возможно, даже Сильване. Но не на другом конце полуострова.

— И сколько мы там будем болтаться? — огрызнулась Ишмерай.

— Столько, сколько понадобится. В Хадерате тебя будет сложно найти. О том, что ты поедешь именно туда, будут знать лишь я, герцогиня и несколько атийцев. Ещё Атилия. Мою сестру ты возьмёшь с собой. Садая отказалась ехать в другой конец Архея.

— Но я должна быть со своей семьёй! — потрясённо выдохнула Ишмерай. — Я должна защитить их… всех вас… Марк и Сакрум…

— Ты должна подумать о сыне, — строго заявил Александр. — В дом проникли шамширцы. Один из них смог обмануть тебя и повалить на пол. Несмотря на твою хвалёную рианорскую силу.

— Может, этого бы не случилось, если бы ты чаще бывал дома! — парировала Ишмерай.

— Ты знаешь, над чем я так много работал вместе с другими агентами твоего отца. Будет лучше, если вы с Элиасом и Атилией уедете. И никто не раскроет ваше местонахождение. Побережье, прекрасный климат, оживлённая торговля с другими землями по ту сторону моря. Новый народ приезжает почти каждый день. А уважаемые семьи на летний отдых туда съедутся только к апрелю-маю. Едва ли кто-то узнает там в тебе дочь герцога Атийского. Ты же не будешь ходить по званым ужинам, флиртовать со всеми подряд и разъезжать по гостям. Незаметно приедешь и будешь незаметно коротать там дни.

Умом Ишмерай понимала, что идея Александра была не такой уж и плохой. Безопаснее было спрятаться, затаиться, выждать. Но совершенно не в её характере. Однако она больше не рисковая девица, жаждущая приключений. Все свои приключения она уже получила. Теперь она сама стала матерью и должна была защитить сына. Но Хадерат — это так далеко. И от родной Атии, и от Полнхольда, и… Александра.

Ишмерай хмуро посмотрела на мужа и тихо спросила:

— Ты будешь приезжать к нам в эту ссылку?

— Пойду прогуляюсь с Элиасом, — сказала вдруг герцогиня, забрала внука и оставила мужа с женой одних.

Александр помолчал, помедлил, словно обдумывая, как ответить на вопрос, и сказал:

— Постараюсь. Но это опасно. Шамширцы будут следить за мной. Слежка и преследования усилятся, как только Сакрум поймёт, что ты исчезла. Быть может, начнутся угрозы в адрес Атанаис или твоих родителей.

— Опасно для тебя?

— Для Элиаса, — рыкнул Сагдиард.

— И ты так просто нас отпустишь?

— Что ты хочешь услышать, Ишмерай? — жёстко и бесконечно устало осведомился тот. — Да, мне будет плохо без сына. Первое время я не увижу, как он растёт, делает первые шаги, говорит первые слова. Я буду тосковать и смертельно бояться за него.

«А за меня?» — подумала Ишмерай, но сдержалась.

— Что касается тебя, — ответил тот, словно предугадав её невысказанный вопрос, — ты сама хотела уйти. Теперь у тебя будет прекрасная возможность не видеть меня месяцами.

— Ты много чего сказал мне перед моими родами, — выдохнула Ишмерай, словно пытаясь оправдаться.

— Да, сказал, — Александр казался до тошноты невозмутимым, но в глубине лазурных глаз бесновался затаённый огонь. — Был слишком зол на тебя. Потом попросил прощения. Почти два месяца ты не хотела говорить со мной и замечать меня. Я даже уехал из дома, чтобы тебе было комфортнее. Смирился. А теперь ты недоумеваешь, почему я не рыдаю и не бросаюсь тебе в ноги с воплями «Любимая, я буду так скучать!» Ты всё уже для себя решила. Держать тебя в Полнхольде я не собирался. Зачем держать в доме женщину, которой ближе свои обиды, чем любовь к мужу и возможность решить всё вопросы мирным путём?

Глава 4.2 Самая сильная ведьма в Архее

— Спрашиваешь так, будто хочешь довести дело до конца, — зло усмехнулся Александр.

Молодая женщина изумлённо нахмурилась и прошипела:

— Я забираю твоего сына и завтра уезжаю, одному дьяволу известно, куда и на какой срок! Не потому что очень сильно хочу, а потому что вынуждена! А ты сидишь передо мной и паясничаешь, как мальчишка! Да что с тобой?!

— Потому что я жутко устал бояться! — разозлённо процедил тот, тщательно стараясь не сорваться на крик. — Устал бежать, притворяться, бояться за тех, кого люблю! Устал отдёргивать тебя от того пекла, в которое ты постоянно суёшься! Я пытаюсь отвести от тебя шамширцев, а ты цепляешься за этого демона, Калиго! И хочешь заключить союз с одним нашим врагом против других врагов!

— Потому что у нас нет союзников, равных по силе нашим врагам! — воскликнула Ишмерай. — Приходится выкручиваться! И выбирать союз с одним злом против другого!

— Дело не в этом, — зло хмыкнул Александр. — Ты всегда была неугомонной. Вот и теперь тебе снова хочется кому-то что-то доказать. Тогда в Орне, когда ты оставила меня у целителей, я говорил тебе: никому не показывай свою силу. Пусть эта тайна будет твоим преимуществом! Мы бы смогли воспользоваться этим преимуществом так выгодно! Но ты сделала всё наоборот! Понеслась спасать столицу Карнеоласа от нападения демонов, а потом и Авалар. Прекрасно, ты спасла всех. Но спасти себя и свою семью тебе уже не удаётся! Приходится бежать, менять имя и прятаться от всего света!

Александр помолчал, а потом продолжил, и в голосе его слышалось отчаяние:

— Я знаю, что тебе хочется почувствовать себя всесильной и непобедимой. Твои амбиции и амбиции твоей семьи меня всегда раздражали. Но пока ты будешь в Хадерате, посиди на берегу, полюбуйся на море и как следует всё обдумай. Побудь немного простой, рассудительной женщиной. Поразмысли, к чему тебя привела твоя неосторожность и жажда всеобщего восхищения. Представь, что было бы, если бы ты вела себя осторожнее. И подумай, как можно всё исправить. При этом не забудь, что сила — это ещё далеко не всё. Сакрума шамширцы боятся, уважают и любят не только за силу. Но ещё за хитрость, умение всё продумать и затаиться. Кто только мог подумать, что он тоже Рианор?! Он очень быстро узнал, что Атанаис дочь герцога, а Марк принц. Но долго никому не говорил об этом, даже им самим. Он играет людьми, их судьбами, запудрил Атанаис мозги так, что теперь она не может выбраться из Шамшира. Потому что у Сакрума её сын.

И он не демонстрировал свою магию всем подряд! А о тебе теперь знают, что ты не просто владелец невероятной силы, а ещё и ездишь верхом на демоне. И что ты можешь говорить с ему подобными так, чтобы это зверьё понимало тебя. Все эти годы: с первого дня нашего знакомства до нашего выживания в Заземелье и сегодняшнего дня я только и делаю, что пытаюсь вразумить тебя, сдержать твои необдуманные порывы. Ты, беременная на последних сроках, бегала к демону Иркаллы в лес и пыталась чему-то у него научиться! Да когда же ты начнёшь думать о тех, кто любит тебя и боится за тебя?!

Ишмерай смотрела в глаза мужу долго, мрачно, а потом тихо сказала:

— Если бы я слишком много думала и таилась, демоны уничтожили бы столицу и Аргос. Погибли бы тысячи людей.

— У этих людей есть король, который обязан защищать своих подданных. Вальдеборги более двадцать лет использовали Рианоров. Разумеется, так удобно править, пока тебе служит всесильная Рианорская семья. А когда эта семья начала подумывать о своём благополучии, о былых заслугах забылось сразу! Принц первым побежал шептать королю на ухо, что герцога Атии хорошо было бы обвинить в измене короне. И если бы мы с атийцами опоздали, тот шамширец вчера увёз бы тебя и твоего сына. А попутно как следует над тобой бы надругался. И не он один. Где были Вальдеборги вчера? А в ту ночь, когда родился Элиас? Где были Вальдеборги, когда вы все чуть не погибли в Заземелье?

— Мой отец и дед служили Вальдеборгам долгие годы, — заметила Ишмерай, но не могла не признать правоты мужа. — И меня воспитали в любви к этой династии.

— Эта династия уничтожила другую династию, твоих предков!

— Знаю! — воскликнула та. — Но матушка всегда говорила, что эта сила дана нам не просто так! Не для развлечения. А для спасения людей! И нашей земли.

— А теперь самое время подумать о том, как защитить себя и свою семью с помощью этой силы. Потому что ваши возлюбленные Вальдеборги вас не защитят. Более того, не пощадят, когда вдруг решат, что вы угроза целостности государства и их трону!

— Ты прав, — Ишмерай жёстко улыбнулась. — У меня будет много времени в этой ссылке подумать обо всём и о нас. В том числе, о том, почему моя семейная жизнь так быстро развалилась.

Александр хмыкнул и заявил с невыносимой издёвкой:

— Я как будто перед стеной тут распинался… В прочем, ладно. Тебя сложно переубедить. Пока я не планировал подавать на развод.

— Почему? — превозмогая жуткую боль, спросила Ишмерай.

— Не вижу смысла, — последовал циничный ответ. — Твой я муж или нет, принц всё равно жаждет моей смерти. К тому же так просто ты мне сына не отдашь. А ещё ты очень сильный Рианор. Придётся идти на компромиссы, говорить, обсуждать условия, договариваться. Мне хочется видеть, как растёт мой сын, хочется быть рядом, а не тратить время на бесконечную войну с самой сильной ведьмой Архея.

— С ведьмой? — слёзы злобы и ненависти начали жечь ей глаза, кулаки сжались, кожу засаднило — чернота вновь поползла по её шее и рукам.

Глава 5. На морском берегу

Наступила вторая половина марта. Восхитительно тёплого, мягкого, немного прохладного и будто бы пытавшегося исцелить душу своей приветливостью. Густые, пенистые волны облизывали ровный, как зеркальная гладь, берег, и Ишмерай нравилось оставлять на песке след своей ладони, который тут же смывал солёный прибой.

С Атилией и Элиасом они уже неделю жили в Хадерате, на противоположном от Атии конце Архея и так далеко от Полнхольда. Хадерат, бывший Илам, славящийся своей древней историей, руинами и музеями, оказался не просто поселением, а крупным городом, совершившим невероятный рывок в развитии за последние несколько лет.

Мощёные улочки вели от шумной гавани к нескольким просторным площадям, окружённым трёхэтажными и пятиэтажными зданиями с красивыми фасадами и витиеватыми балконами. На набережной возвышались склады, домики, многовековой маяк. Воздух был наполнен запахами соли, пряностей и свежей рыбы.

В центре города расположилась ратуша с часовой башней: вокруг рынки, трактиры, мастерские, лавки купцов. Столько интересного народа здесь можно было встретить! Иноземные торговцы, матросы, контрабандисты, прибывшие из-за моря, говорившие на разных языках. Однажды Ишмерай даже почудилось, что кто-то говорит на аннабском языке.

В порту разгружали экзотические товары: богатые ткани, диковинные специи, редкие книги и, кажется, даже загадочные артефакты. В городе гильдии, собор, недавно возвели здание университета. Вокруг города отстраивали крепостные стены с башнями, а за ними живописные пригороды с виноградниками. Верфи и рыбацкие деревушки вдоль побережья.

Хадерат жил словно на стыке эпох — с древними сооружениями, а местами и руинами соседствовали новые модные постройки.

Ишмерай ожидала худшего, и ей понравилось находиться в этом оживлённом городе. Сначала жили в довольно дорогой и удобной гостинице вместе с дипломатами из разных государств, государственными деятелями и богатыми гостями города. Но Ишмерай, а вернее, мадам Рамина Талисар, как она себе придумала, тут же начала искать подходящее жильё. В деньгах их маленькая семья была почти не ограничена. Сагдиард позаботился, чтобы его жена, сестра и сын не нуждались в средствах.

Ни Ишмерай, ни Александр не встали на путь примирения даже за те дни, что он сопровождал их путь из Полнхольда. Сагдиард доехал до Мзабэ, убедился, что за ними не было преследования, поцеловал сына в лобик, мрачно взглянул на Ишмерай и холодно произнёс:

— Берегите моего сына, мадам Сагдиард. И будьте осторожны.

И умчался к тётке. Или не к тётке, а к кому-то ещё. Ни объятия, ни поцелуя, ни доброго слова, ни тёплого взгляда. Холод, полнейшее безразличие, злость.

Душу скрутило болью, но молодая женщина не позволила себе ни слезы, ни стона, ни всхлипа. Только молчала два дня и почти не говорила ни с Атилией, ни с матерью, ни с Хилини, няней-полнхольдкой, строгой и молчаливой женщиной шестидесяти лет.

Когда Акме увидела, что дочь немного пришла в себя, то начала инструктировать её по вопросам безопасности, быта и ухода за ребёнком. Ишмерай взяла себя в руки и вместе с Атилией и Хилини начала прислушиваться к герцогине.

— Как думаешь, он подаст на развод? — тихо спросила дочь, когда карета пересекла реку Арних и остановилась в одном из маленьких сильванских городов. Здесь они должны были отдохнуть и разделиться. Герцогиня с небольшим атийским отрядом свернут на север, в сторону Карнеоласа и Атии, а Ишмерай и остальные продолжат путь на запад — к Сильвану и дальше.

— От Александра всего можно ожидать, но я не думала, что он настолько упрям, даже не попрощается с тобой по-человечески, — расстроенно проговорила герцогиня.

— Быть может, он просто послал меня подальше, а сам теперь будет спокойно развлекаться с другими?

— Нет у него других, — уверенно заявила Акме. — Атийцы бы доложили в противном случае. За ним тоже следят. И, кажется, он об этом узнал, поэтому разозлился.

— Следят, значит, не доверяют.

— Это приказ герцога. Твой отец не должен был так поступать. Я поговорю с ним, когда доберусь до Атии. Сейчас нужно объединяться, а не злить друг друга такими шагами.

Александр решил, что твой отец так и не признал его, раз донимает своим недоверием.

— А я так и не стала своей в Полнхольде, — Ишмерай пожала плечами. — Вот так-то и закончился наш брак.

— Ваш брак ещё не закончен, — строго заявила Акме. — Александр не стал бы так много сил отдавать для твоей безопасности.

— Обещай, что не будешь скрывать, если случится что-то плохое, — в тон ей сказала Ишмерай.

— А ты обещай, что не сорвёшься в Атию, Карнеолас или куда-либо ещё, если узнаешь, что у нас что-то произошло. Ты поняла меня?

— Поняла. Как бы мне хотелось, чтобы ты поехала со мной, — Ишмерай прижалась к матери. — И чтобы Атанаис и Намтар были с нами.

— Я должна быть с твоим отцом, — сказала Акме, обнимая дочь. — За тобой присмотрят атийцы и твой демон Обсидиан. А я приеду сразу, как только смогу. Пока вы с Атилией будете хранить ваши новые имена, никто вас не раскроет. Да и мелькайте в городе поменьше. Вы с Атилией слишком привлекательные, нас вас сразу обратят внимание.

— С Атилией понятно, но я-то кому буду нужна? Я пока что замужем и недавно родила сына.

Глава 6. Неожиданные гости

Мадам Рамат была богатой и уважаемой вдовой в местных кругах. Она приезжала в Хадерат из Сильвана и проводила на побережье всё лето, собирая в своём доме большое общество из таких же приезжих отдохнуть из разных уголков уважаемых дам и господ. Когда в гости прибыла загадочная госпожа Талисар и привела с собой юную Элайю, гости мадам Рамат долго и очень внимательно разглядывали новых жителей побережья. Разумеется, всех больше всего интересовала старшая гостья. Младшая застеснялась, стушевалась и почти не произнесла ни звука за весь вечер. Но мадам Талисар сразу расположила всех присутствующих мужчин непринуждёнными манерами и редкой красотой.

— Признаться, я и не надеялась, что вы примете моё приглашение, — сказала мадам Рамат, женщина шестидесяти пяти лет. Она закрашивала седину тёмно-каштановым цветом, который совершенно ей не шёл. Рядом с её креслом верным стражем стоял мужчина лет пятидесяти, невысокий, с ехидным взглядом серых глаз. Молва нарекла его любовником вдовы Рамат.

— Я немного одичала за этот месяц, — заговорила Ишмерай, а вернее Рамина Талисар, с любопытством поглядывая по сторонам. Диковинный тут собрался народец. Женщины осматривали её придирчиво, с откровенной завистью, мужчины с интересом. Молодая, красивая баронесса. Что с того, что замужем и недавно родила первенца? Красота жгла, а опыт привлекал. — И просто постеснялась приходить. Супруг отправил нас погреться, а сам уехал на восток.

— Вы приехали из самой Акидии! Это так далеко отсюда! Да ещё с младенцем!

— Да, мадам. Путь был сложным. Но зато теперь мы у моря. В прекрасном климате.

Ишмерай в образе прекрасной баронессы Рамины изучила гостей и успокоилась: едва ли здесь кто-то мог её узнать. Карнеоласцев здесь не было. Значит, можно спокойно поиграть, показаться простушкой.

Хозяйка вечера, мадам Рамат, долго смотрела на свою новую гостью и всё никак не могла понять: что-то в ней не вязалось. За непринуждённостью, любезностью и свойственной возрасту наивностью проглядывала едва заметная настороженность. И даже… уверенность? Мадам Рамат считала, что излишняя уверенность в молодых женщинах вредит им самим. Вот младшая гостья Элайя казалась скромной. А старшая такой явно не была.

— Как же интересно поглядеть на господина Талисара! — цокнула разряженная хозяйка. — Он молод?

Ишмерай постаралась не углубляться в воспоминания о муже. Сердце тотчас сжималось от грусти.

— Вполне молод, но гораздо старше меня. И силён.

— Красив?

«Чертовски!» — подумала Ишмерай, начав злиться от этих беспардонных вопросов, но вслух сказала:

— Довольно привлекателен. На мой вкус.

И словно, чтобы смягчить нескромность хозяйки, c Раминой заговорил высокий темноволосый мужчина. Он был хорошо одет, высок, с благородными чертами лица и любезной улыбкой.

— Вы впервые в Хадерате?

— Впервые, господин?..

— Зовите меня Инсан, мадам.

— Впервые.

— Вам здесь нравится?

— Очень. И нравится всё — от климата до природы и города. В Акидии от усадьбы до города приходится долго ехать. А здесь всё в пешей доступности. И можно найти всё, что угодно современному человеку. Элайю я уже записала на подготовительные занятия. Хочу, чтобы она поступила в университет.

— Университет? — охнула Рамат. — Да зачем ей это? Слишком дорого и совершенно не нужно. Едва ей исполнится восемнадцать, такая красота сразу же выйдет замуж! Откуда такие мысли, дорогая Рамина?

— Учёба полезна для общего развития, — улыбнулся Инсан.

— И что ей потом делать с таким образованным и развитым умом, скажи на милость? Раздражать мужа? Образование, которое даёт учитель на дому, вполне достаточно, чтобы девица не слыла невеждой.

— Женщина тоже может стать учёным, гуманистом, политическим деятелем. Для этого и нужно получать серьёзное образование. А не только то, что даёт учитель на дому.

— Зачем?! — охнула Рамат.

— Чтобы не зависеть от воли мужа, — ляпнула юная Атилия, и Ишмерай послала девушке сверкающий взгляд и едва сдерживаемую улыбку. Ей хотелось от души рассмеяться.

— Что за новомодные взгляды? — пробрюзжала хозяйка вечера. — Едва ли вы того же мнения, мадам Талисар! Вы же замужем!

— Я из тех, кто никогда не порицает стремление женщины к самостоятельности, — ответила Рамина и решила сменить тему: — Это очень красивый дом, мадам Рамат. А какое удачное расположение! Спуститься по узкой лестнице, и ты уже у берега!

— Да, я люблю пить чай на террасе, — женщина сразу заулыбалась и более не стала говорить на неугодные ей темы. — Уверена, ни у кого на побережье нет такого вида, как у меня. Выгляните, Рамина, выгляните! Не поленитесь!

Атилия посмотрела на Ишмерай, едва сдерживая улыбку. Та поднялась, прошлась к террасе, изобразила ослепительную улыбку и совершенно картинно воскликнула:

— Мадам Рамат, да вы правы! Потрясающая картина!

— Разумеется! Почему вы выбрали дом не на первой линии? Рядом с этой безобразной скалой.

Вместо Ишмерай ответил Инсан:

— Оттуда ведёт тропа в горы. Возможно, госпожа Талисар просто любит гулять по горам.

— Вы меня раскусили, — с невинной улыбкой ответила Рамина, стараясь не паясничать слишком явно, но не забыла при этом пококетничать. — С вершины открывается самый невероятный вид на город и море. Такого я ещё никогда не видела.

— Правда? — вставила Рамат. — Надо обязательно съездить и полюбоваться.

— Это должна быть пешая прогулка. Кареты там не проедут, а верхом небезопасно.

Хозяйка ушла в пространные рассуждения о том, как давно она не ездила верхом и что это неподходящий способ передвижения для женщин.

— Вы привыкнете к ней, — Инсан вышел к новой гостье на террасу и принёс чашечку жасминового чая. В Хадерате этот напиток был невероятно вкусным. — Она любопытна, разговорчива, немного заносчива, но сердце у неё доброе.

— Благодарю, — Ишмерай улыбнулась безупречной деланной улыбкой. — Прекрасная и гостеприимная женщина. Признаться, я к такому не привыкла, но её вопросы меня не отталкивают. А с её террасы действительно открывается красивый вид.

Глава 7. Учи

На город опустилась тёплая и густая, как чернила, ночь. Море зашумело неистово, вкрадчиво. Словно утомлённое дневной суетой, рассказывало истории. Тяжёлые и ленивые волны с глухим шелестом катились к берегу, разбивались о высокие валуны и, вздыхая, скользили обратно, оставляя на зеркальной глади песка полосы лунного света.

Тёплый, влажный, солёный воздух наполнился невыразимой тоской и истомой. Луна сияющей серебряной монетой висела над водой так низко, что, казалось, собиралась нырнуть и тоже остудиться. Её отражение трепетало в черноте морской глади, будто сердце, охваченное страхом.

И в этом сладком шуме и освежающей прохладе было что-то волшебное и успокаивающее. Хотелось верить в счастье и чудо.

Маленького Элиаса уложили спать. В соседней с детской спальне Сагрия разбирала вещи, а Атилия, радуясь гостям, помогала и взахлёб рассказывала о Хадерате. Ишмерай и Акил после плотного ужина вышли на террасу. Кузен устало развалился в плетёном кресле-качалке. Ишмерай налила ему ещё вина и присела рядом.

— Ваш с Александром сын замечательный, — пробормотал Акил, чёрными, как ночь, глазами окидывая серебристо-обсидиановый горизонт.

— Да, — Ишмерай гордо улыбнулась. — Он моё счастье и бесконечная любовь. Если бы не Элиас, меня бы уже давно захлестнула тьма.

— Не говори так. Перед рассветом темнее всего.

— Только до рассвета пока ещё очень далеко. Меня пробирает до костей от этого мрачного затишья.

— Волшебный вечер. Мне здесь уже нравится. Хочется посмотреть на эту красоту на рассвете, но, кажется, просплю до полудня. Александр хорошо вас упрятал.

— Не заговаривай мне зубы, кузен. Выкладывай, — тихо сказала Ишмерай. — Я тут как в глухой камере — ничего не знаю, и мне не торопятся рассказывать в письмах.

— Никто и не расскажет. Корреспонденцию перехватывают. Марк сбился с ног, выискивая тебя по всему Архею. Сакрум бесится. Ты словно провалилась в Иркаллу. У принца теперь своя сеть осведомителей. Агенты искали тебя и в Орне, и в Нодриме. Мой отец не стал молчать. Направил королю письмо о том, что недалеко от его дома поймали карнеоласских агентов. Густаво не готов ругаться с Карнеоласом, но по его приказу министр иностранных дел вызвал посла Карнеоласа и вручил соответствующую ноту. Всё это капля в море, но всё же.

— Что слышно об Атанаис?

— Если верить атийцам, приставленным к ней в Шамшире, с ней всё хорошо. Она деятельна. По её поручению строят школы для девочек. Наводит порядок в больницах. Защищает права женщин и детей. Иногда даже сама принимает роды.

— Интересно, она знает о нападении шамширцев на меня и мою семью в Полнхольде?

— Даже если и знает, что она может сделать против сильного Рианора? — усмехнулся Акил. — Думаю, она выжидает.

— Почему ты решил приехать сюда?

— Мысли были даже не о Хадерате, — ответил тот. — А он землях по ту сторону моря. Но решил пока обосноваться здесь, с тобой. Я не смогу поехать с Сагрией за море, но и не смогу надолго оставить её одну. Когда придётся срочно уехать, чтобы защитить мать и отца, мне будет спокойнее, если ты присмотришь за моей женой.

— Валир и Лира Хедьяр, — усмехнулась Ишмерай. — У вас интересная фантазия на имена.

— У нас и документы есть. Никогда ещё не жил под чужим именем.

— Счастливчик. Жила так два года. Привыкла и почти забыла себя прежнюю. Но рано или поздно люди принца могут напасть на наш след.

— Нужно действовать осторожно, — Акил сделал глоток. — Александр разыграл небольшой спектакль. Нашёл похожую на тебя молодую женщину с младенцем, заплатил ей, посадил на корабль. Убедился, что корабль отплыл и что это представление видели люди Марка.

Ишмерай мрачно хохотнула и заявила:

— Так может это не спектакль? А любовница Александра и ребёнок, рождённый от него?

— Что между вами происходит? Тётушка Акме не захотела раскрывать подробностей, но дала понять, что размолвка серьёзная.

Ишмерай вздохнула и ответила:

— Намекал на развод, пригрозил забрать ребёнка, устроил скандал, спровоцировав мои роды. Потом на нас напали шамширцы. Александр снова начал что-то говорить о разводе. Сказал, что просто устал от меня и всей той чертовщины, которая крутится вокруг меня, не даёт ему спокойно жить. Выразился примерно так. Мы здесь с марта. Уже конец апреля. За всё это время он прислал только одно письмо. И не приезжал.

— Он постоянно крутится на востоке Архея. И работает с твоим отцом. Догадайся, над чем. Не думаю, что он мечтает о разводе. У Александра сложный характер. Я вообще не знал, как к нему подступиться, пока мы все гостили в Атии. Просто не думай о плохом и наслаждайся погодой, теплом, морем… Я переживаю за тебя. Сагрия переживает за тебя. Ей нельзя сейчас переживать.

Ишмерай подняла на кузена взгляд, сразу обо всём догадалась и тихо спросила:

— Какой у неё срок?

— Почти три с половиной месяца, — сдержанно ответил тот.

— Мои поздравления, Акил. Я буду беречь Сагрию.

— Забавно, но в Хадерат она ехала, чтобы поберечь тебя. И познакомиться с твоим сыном.

Глава 8. Речи Калиго

Каменные тоннели раскинулись в вечной тьме, куда не проникали лучи света. Гладкие стены, словно отполированные временем, обсидиановые, с глубоким синим отблеском переливались при каждом движении тени.

Из мрака вырастали массивные чёрные столбы, уходящие в незримую высь. Их поверхность покрыта изломанными, зловещими письменами на неизвестном языке. У стен летали сгустки тьмы, словно души давно умерших и проклятых.

Ишмерай шла по каменному полу в кожаных сандалиях. И по щиколотку проваливалась в чёрный пепел. Она замедлила шаг, прислушиваясь к далёкому гулу, который становился всё громче. Казалось, что кто-то наблюдает за ней, а синие отблески на стенах складываются в затаённые взгляды.

«Каждый шаг твой — шаг на пути к бессмертию… — слышался ей жуткий шёпот. — Каждое движение — принятие вечности и согласие стать частью Кунабулы… Иркаллы…»

Шёпот мягко сходил со стен, отталкивался и наполнял тоннели. Он был даже в чёрном пепле под ногами. Казалось, древние письмена на столбах шевелились, повторяя сказанное.

По спине пробежала холодная дрожь. Воздух стал удушающе вязким. Чужая сила вплеталась в её мысли, ведя вперёд, запутывая всё сильнее.

«Небытие — это сказки смертных. В глубинах Эреба нет конца и забвения. Нет прошлого и будущего. Только тьма. Но тьма — лишь иная сторона света. Здесь не исчезают даже мысли, а становятся частью несмолкающего эха. Прими вечность в своё сердце. И ты больше никогда не узнаешь страха!»

Страх и надежда растворялись в этом безвременье, становясь ещё одной нитью в бесконечном полотне преисподней.

Вздрогнув, Ишмерай открыла глаза, продышалась, выпрямилась и посмотрела на Калиго.

— Зачем ты водишь меня по тоннелям Кунабулы? — спросила она, то жмурясь, то снова открывая глаза, которые страшно болели и снова горели жутким злотым огнём.

— Чтобы ты чувствовала свои истоки. Иркаллу создала Праматерь Рештаретете. Мать Нергала и Шамаша. Твоя сила идёт от света солнца и тьмы преисподней. Как и моя. В твоём теле течёт их кровь. Мне же эта сила была дарована извне. Ты должна знать все повороты, все пещеры, всю суть этого места, а уже после постигать свой дар так глубоко, как не постиг ещё никто из Рианоров.

— Что такое Эреб?

— Великое Ничто. Небытие. Время не имеет над ним власти. Это сама вечность. Все эпохи мира, даже те, которые ещё будут, заключены в его бездонной тьме. Бесконечное сейчас, наполненное шёпотом забытых имён и тенями несбывшихся судеб. Оно просто есть, безмолвное, всепоглощающее, всезнающее.

— Нергал властен над этим местом?

— Никто не властен. Те, кто наделён Силой, может только шагнуть в неё, но едва ли вернётся. Увидеть все эпохи мира за один миг — выдержать такое не сможет ни один человеческий разум. Даже рианорский. Но если удастся увидеть, да ещё и вернуться обратно, Эреб дарует толику своей безмолвной тьмы. А что эта тьма сделает со смотрящим — лишит разума или наделит могуществом, никто не знает. Нергал был там после битвы с Шамашем. И вернулся ещё более сильным. Я и ты тоже должны войти туда.

Ишмерай усмехнулась и ответила:

— Странный способ убрать меня из игры. Достаточно просто убить, я же человек.

— У меня нет такой цели. Я помогаю тебе и хочу, чтобы ты тоже помогла. А для этого ты должна стать сильнее. Гораздо сильнее, чем сейчас.

— Ты всё-таки хочешь спихнуть Нергала с его трона и усесться туда самому, — протянула Ишмерай, потянувшись.

— Нергал не желает помогать тебе. Ему нужна твоя сила. А потом он выкинет тебя, когда отберёт её. Рианор после того, как у него отберут силу, — не жилец. А ты нужна мне живой и сильной.

— Когда всё закончится, ты убьёшь меня? — тихо спросила она.

— Нет, — последовал ответ. — У тебя может быть иное предназначение. Я помогу тебе победить твоих врагов, а ты поможешь мне сделать Кунабулу такой, какой я желаю её сделать.

— С одним условием, — заявила та. — Ты поможешь мне защитить моего сына.

— Я помогу тебе. Твой род не должен прерваться. Ты носитель слишком диковиной магии. Как и род того, второго.

— Сакрума?

— Сам шамширец занятен. Его сила будет полезна. От него самого можно избавиться. А его сын, как и твой, должен жить.

— Сначала я высвобожу сестру и племянника из Шамшира. Что будет с этой землёй и её правителем, мне плевать. Лишь бы больше не лезли к нам.

Ишмерай возвращалась в дом в мрачных мыслях. Если Калиго вернулся и выразил свою цель сотрудничества с ней настолько чётко, борьба не за горами. Недолго думая, она обо всём рассказала Акилу, после ужина прогуливаясь с ним по побережью.

— Надо бы узнать, что за земли за морем. Идёт ли там война? Как относятся к чужакам? Долго ли плыть?

— Не хочу отвозить туда Сагрию с ребёнком, — мрачно пробормотал Акил.

— А если иного выбора не будет? Если война уже у порога? В Заземелье их везти нельзя, мы там уже побывали, еле ноги унесли. Можно спрятаться в горах, но ненадолго. Поедешь с ней сам и возьмёшь с собой моего сына. Возможно, даже Атанаис с Намтаром, если к тому времени мы успеем их вызволить.

— Как я уеду от отца и матери? Я тоже Рианор!

— Ты понадобишься за морем и своей семье, и моему сыну.

— А вы с герцогиней Акме будете корчить из себя спасительниц мира?

Ишмерай мрачно усмехнулась и ответила:

— Зависит от того, как повернётся ситуация. Мы можем быть спасительницами. А можем и узурпаторшами, если Марк поднимет на нас свой облезлый хвост.

Акил посмотрел на кузину, как на сумасшедшую, и воскликнул:

— Значит, ты хочешь замахнуться не только на независимость Атии, но ещё и вернуть Рианорам карнеоласский трон? А кто на него сядет, сестрица? Ты?

Ишмерай медленно повернулась к кузену и тихо сказала:

— Я готова пойти на всё, чтобы защитить свою семью. Отца, мать, сына, мужа, сестёр и братьев. Я не стерплю объединённого удара Марка и Сакрума. Я отвечу так, что они позавидуют мёртвым.

Глава 9. Побег в Сахрир

Сагрия незаметно от остальных сжала руку Ишмерай, чтобы ты отмерла и перестала так зло смотреть на мадам Рамат. Шум улицы потонул в медленно закипающей ярости и изумлении.

— Марк Вальдеборг?! — выдохнула та, пытаясь прийти в себя. — Зачем карнеоласскому принцу ехать в такую даль?

— Должно быть, намерен наладить торговлю, — Инсан внимательно смотрел на изменившуюся в лице Рамину. — В Хадерате торговое представительство и Сильвана, и Эрсавии, и даже Беллона с Акидией, а вот Карнеоласа нет. Почему его визит вас так удивляет?

— Слышала, Карнеолас союзничает с Шамширом.

— Принц Карнеоласа был пленником их главного шамширца, — сказал Инсан. — И теперь, полагаю, принц никак не может избавиться от этих жестоких дикарей. Да и старшая дочь атийского герцога стала его женой. Хотя поговаривают, что это не совсем брак.

— А что? — Ишмерай отвернулась, сделав вид, что её заинтересовали корабли в бухте.

— Повелитель Шамшира женился на ней по шамширским законам. Странно, что герцог и король признали его.

— А если бы не признали? — Ишмерай сжала кулаки так, что ногти больно впились в кожу.

— Война с Шамширом была бы неизбежна.

— Ох, Инсан, не забивайте наши девичьи головы политикой! — воскликнула мадам Рамат. — Его брат занимает высокий пост в Беллонском совете. Поэтому Инсан всегда в курсе всех политических событий… Что с вами, Рамина?

— Прошу меня простить, — буркнула она. — Я должна вернуться к сыну.

И поторопилась домой. Однако взяла Сагрию за руку, чтобы ты нигде не оступилась. Чувство было такое, словно голова сейчас взлетит.

— Марк необязательно едет сюда по той причине, что узнал о тебе, — тихо сказала подруга по дороге домой.

— Не знаю, в чём причина, но нам нужно обо всём рассказать Акилу и решить, как быть дальше.

— Карнеолас давно смотрел в сторону Хадерата, — сказал Акил четверть часа спустя, выслушав новость. — У Дарона не доходили руки до этого края, но теперь у него есть помощник в лице Марка. Вот король с кронпринцем и решили отправить сюда этого обиженного на весь мир королька. Случайно встретить нас в таком большом городе он тоже не сможет.

Но если вам обеим будет спокойнее, мы можем уехать на пару недель подальше отсюда. В другой городок не побережье. Например, Сахрир?

— Меня так злит эта необходимость бежать! — рыкнула Ишмерай со вздохом.

— Но речь идёт не только о твоей безопасности, — тихо заметила Сагрия. — Но и о безопасности твоего сына. О нас. Об Александре и твоих родных, которые уже несколько месяцев делают всё, чтобы принц и шамширцы тебя не нашли.

— Ещё рано вступать в войну, — сказал Акил. — Мы не готовы. Но на всякий случай я прикупил несколько мест на одном из кораблей, отплывающих за море.

— Ты хочешь, чтобы я родила на корабле? — возмутилась Сагрия.

— Хочу, чтобы ты благополучно разрешилась от бремени! Неважно где.

Ишмерай задумалась и разозлилась ещё больше: с каких пор она должна бояться Марка Вальдеборга? Что он ей сделает? Снова пошлёт шамширцев, чтобы те напали на неё? А потом посмотрела на маленького сына, на живот Сагрии и тяжело вздохнула. Шамширцы звери, они не пощадят никого из них, если Сакрум прикажет убить их. А над беременной ещё и поиздеваются вдоволь.

— Уедем, — кивнула Ишмерай. — Но о месте будем знать только мы. Не сообщим никому из атийцев, Хилини узнает только на пути туда.

— Ты подозреваешь кого-то в предательстве?

— Всякое возможно. Почему Марк едет именно сюда? Хорошо, если просто по делам.

— Думаю, если он действительно приедет, то не один, — сказал Акил. — А со своими шамширцами.

Им удалось узнать, что приезд принца действительно ожидался, но через неделю. У них было время уехать. И друзья решили покинуть Хадерат на две-три недели, никому не сказав, куда едут. Даже атийцам, приглядывающим за ними. Сборы вели тайно. Слугам в записках сообщали, что уедут на недели три, а няню разбудили ночью, посадили в карету и просили не задавать вопросов. Хилини и не стала.

Один из атийцев проснулся посреди ночи, подбежал к Ишмерай и воскликнул:

— Госпожа Сагдиард!..

— Никаких имён! — приглушённо рявкнула та.

— Куда вы едете! Никому не сказав! Все вместе!

— Не могу сказать, — ровным голосом ответила та, убрав волосы под длинный шёлковый платок.

— Вы не можете одни!

— Можем, — Ишмерай кивнула в сторону огромной рогатой тени с жуткими ярко-жёлтыми глазами, застывшей на пригорке. Обсидиан. — Он будет с нами.

— Но приказ герцога!..

— Напишите моему отцу, что мы с Атилией и четой Рин решили пожить в другом месте.

— Но что это за место?! — на мгновение Ишмерай стало жаль молодого атийца, на его лице отразилась настоящая паника.

— Будет лучше, если я не раскрою никаких подробностей. Передайте моему отцу, что вам я приказала оставаться на месте. Ясно? Если приказ будет нарушен, свою жизнь вы закончите в пасти Обсидиана. Не смейте ехать за нами и пытаться выяснить место нахождения.

Глава 10. Алаштар в клетке

В январе Атанаис, наконец, было разрешено покидать замок без сопровождения. Столетнее каменное сооружение стояло на холме и походило на уродливый зуб из чёрного камня, будто сошедший со страниц мрачных романов. Когда молодая женщина впервые увидела место, где ей предстояло жить, ей показалось, что это огромная тюрьма, а в этой тюрьме полно камер с инструментами для самых изощрённых пыток.

В промозглых владениях Сакрума пахло сыростью с плесенью, и Алаштар забеспокоилась о здоровье сына. Она приказала тщательно вычистить жилые помещения, почаще их проветривать, а не натапливать до удушья. Убедила мужа где-то обновить мебель, выкинула гниющие ковры и сама сходила на рынок, чтобы заказать новое постельное бельё, материал для занавесей и пошива одежды.

В Сакруме была одна положительная черта — он ничего не жалел для благополучия единственного сына. Баловал мальчика, проводил с ним время, а иногда толика его хорошего настроения отражалась и на матери Намтара.

Город Малахар, считавшийся столицей Шамшира, был крупным поселением. На северо-западе тропы уводили в горы, и жители могли укрыться в них в случае опасности. Что было за западной частью этой горной гряды, никто не знал. Сакрум говорил, что там бесновался далёкий океан, ведущий к новым материкам, о путешествии к которым он мечтал однажды отправиться. И что в Баркиде туда отплывали корабли, а возвращались нагруженные сокровищами.

Иногда в минуты оцепенения Атанаис хотелось переплыть этот океан вместе с сыном и оказаться в неизведанных землях, затеряться в джунглях и жить с малышом одной. Подальше от Сакрума и Кунабулы. Стать дикаркой и никогда больше не слышать о шамширцах и демонах. Но ещё больше она мечтала о родной Атии. Как было бы здорово увезти туда всю семью!

Но вместо этого она снова и снова играла покладистую и перепуганную силой Сакрума жену. Выполняла его волю, не спорила, особенно в присутствии его Братьев. К самым важным и стратегическим делам Шамшира он её не подпускал, зато Атанаис взялась наводить порядок в местной больнице и школах.

Владение оружием — вот был главный предмет в школе. На грамоту, чтение, счёт, историю Архея уделялось слишком мало времени. А образование для девочек и вовсе считалось чем-то лишним и засоряющим голову. В Шамшире никому не была нужна образованная жена. Чтобы суетиться по хозяйству и рожать образование не требовалась. Умеет читать, писать, и того вполне достаточно. Бесплодную жену могли с позором выгнать из Шамшира.

— Ты доверяешь мне, муж мой? — спросила Атанаис Сакрума, поглаживая его грудь, когда тот засыпал после утех с женой.

Он хитро улыбнулся с закрытыми глазами, но ответил:

— Доверяю.

— Кто в Шамшире ответственный за образование?

— Брат Гадар.

— Хочу встретиться с ним и предложить внести изменения в обучение детей.

— Знаю, что ты предложишь. Больше науки, меньше борьбы. Это шамширцы, а не карнеоласцы. Они воспринимают силу, а не учёность.

— Сила не спасёт там, где нужно образование. Например, в целительстве.

Сакрум немного подумал, а потом ответил:

— Хорошо. Говори с Гадаром. Я даю тебе все необходимые полномочия. Но не пытайся перевернуть сознание детей. Особенно девочек. Мужчинам нужны здоровые женщины для деторождения. От женского ума слишком много неприятностей.

Атанаис не стала возмущаться или спорить. Пусть думает, как ему угодно. Если у неё была возможность улучшить условия местных детей, она этой возможностью воспользуется.

Когда она была в растерянности, испытывала затаённый страх, то занимала себя делом. Это помогало ей не сойти с ума и мыслить здраво: не впадать в отчаяние, ни забивать голову жалостью к себе, не бояться. Когда-нибудь она вырвется отсюда, уедет с Намтаром, будет работать в больнице и растить сына. В Орне или на берегу моря. Она больше ничего не хотела от этой жизни.

Тот небольшой атийский отряд, которому Сакрум разрешил остаться при своей жене, жил за пределами замка, и Алаштар шамширского повелителя старалась к ним не частить. Но одного из них она однажды встретила, пока прогуливалась на рынке. Здесь продавали не только мясо, ароматную выпечку, кожаные доспехи, одежду, но и красивую акидийскую утварь, золотые да серебряные украшения с красивыми камнями и ещё много всего, чем шамширцы любили радовать своих жён.

— Здравствуй, Несс, — тихо сказала Атанаис одному из атийцев, делая вид, что заинтересовалась серебряным браслетом с восхитительными узорами. Она знала, что за ней следят и постоянно докладывают Сакруму, с кем она заговаривала, с кем здоровалась, кому улыбалась. А улыбалась жена правителя всем, старалась расположить своей улыбкой, красотой, статью и женственностью. Носила наряды, сшитые собственноручно, сочетающие атийскую элегантность и шамширскую простоту. Постоянно собирала на себе взгляды зевак, и во взглядах этих агрессии оставалось всё меньше. Пусть здесь она чужачка. Но Сакрум сделал её своей женой и относился с уважением. Пока.

— Доброе утро, сударыня, — поздоровался Несс, высокий, красивый, молодой атиец и, по слухам, непревзойдённый воин. Он нередко устраивал с некоторыми Братьями Сакрума тренировочные бои, обмениваясь с ними опытом и мастерством.

— Что слышно из Атии?

— Пока ничего, сударыня.

— Шамширцы больше не нападали на дом моей сестры и мужа?

— Нет, но они постоянно крутятся неподалёку от усадьбы.

«Зачем мой муж так упорно следит за Ишмерай?.. — задумалась Атанаис. — Она только-только родила. Она не сможет выступить ни против него, ни против Кунабулы. Опасается, что Ишмерай придёт за мной? У неё теперь другие заботы. А мне нужно надеяться только на себя».

— Вы нашли путь из Малахара в Акидию через горы? — спросила она.

— Нашли, — последовал ответ. — Но этот путь опасен. Укрыться негде, шамширцы настигнут вас в два счёта. Ещё есть путь через горы бывшей Саарды в Керберру. Там вы сможете укрыться. Сакрум будет требовать выдать ему вас с территории этого государства. Но ему откажут. Керберра не выдаёт шамширцам людей, между ними нет такого соглашения. Однако за вами тщательно следят, да и все выезды из города охраняются. Без помощи извне нам отсюда не выбраться.

Глава 11. Вальдеборг против Рианоров

— Акил, — тихо рыкнула Ишмерай кузену, не спуская глаз с приближавшегося принца Марка и его головорезов, — забирай Сагрию, Элиаса, Атилию, Хилини, бегом в карету и мчите в Хадерат!

Как же принц самодовольно улыбался! Стереть бы эту ухмылку одним ударом, размозжить его нос, и чтобы зубы выплёвывал на песок этого прекрасного пляжа.

— Нет уж, — Акил передал младенца жене и встал рядом с Ишмерай. — Вдвоём мы их быстро размотаем. А потом рванём отсюда вместе. Можно даже взять в заложники принца. Как тебе идея?

— Неплохая. Принцу не привыкать попадать в заложники. Упечём его в какую-нибудь крепость и сделаем из него человека. Заставим вспомнить, кто такие Рианоры, что они сделали для края и кто такие шамширцы.

— Странно… — хмыкнул Акил. — Я должен был повзрослеть, но, похоже, деградирую. Собираюсь всё решать силой.

— Нет, ты просто пробудившийся Рианор, познавший свою Силу, — парировала Ишмерай. — Мы не знаем, что такое благоразумие.

— Госпожа Сагдиард, господин Рин, — с какой-то уж совсем наглой улыбой промурлыкал Марк. — Даже и не думал, что встречу вас здесь.

Не думал?! Наглая, отвратительная ложь. Но как нашёл?

Марк изменился: опустил бороду, волосы начал убирать в хвост. Глаза горели злым, жестоким огнём. Королевская осанка осталась неизменной, а вот движения подозрительно напоминали крадущегося тигра. Или шамширца?..

— Марк Вальдеборг, — небрежно протянул Акил, смерив принца ледяным взглядом.

Ишмерай молча выпрямилась и начала мысленно призывать Обсидиана защитить её маленького сына, Сагрию и Хилини с Атилией, которые оставались в доме. В случае вооружённого столкновения они должны быть защищены.

— Не слышу вашего приветствия, мадам Сагдиард.

— Не готова приветствовать тебя, Марк Вальдеборг, — прошипела та на одной низкой ноте.

— Звучит, как угроза, — ответил Марк и мигом перестал паясничать. — Или полнхольдцы настолько промыли вам мозги, что вы забыли, кто я? Надо напомнить. Я принц Карнеоласа, а вы его подданная. Или слухи не врут, и вы, Алистеры, уже не хотите подчиняться короне и действительно готовите заговор против моего отца?

— Моя семья всегда была верна твоему отцу, Марк, — Ишмерай не спускала с принца глаз, пока тот мрачно, жадно разглядывал и её лёгкое светлое платье, и распущенные волосы, и бронзовую кожу, и её сына на руках беременной Сагрии. — А вот ты вместе с твоим шамширским братцем отдал приказ напасть на усадьбу моего мужа. Дважды. Один раз в тот момент, когда я рожала сына, а во второй раз — когда мой муж и моя мать, гостившая в Полнхольде, были в отъезде.

Ни мускула не дрогнуло на лице принца. Также не появилось следов ни удивления, ни раскаяния.

— Я не участвовал в этом низком поступке.

— Ты нет, но твои друзья-шамширцы пытались выкрасть меня. Хорошенько ударили по голове чем-то тяжёлым. Возможно, им было даже приказано убить моего сына! Моему сыну тогда и трёх месяцев не было! — её голос перешёл в крик, а глаза свернули жёлтым огнём, отчаянно сдерживаемым столько месяцев, а теперь прорывающимся наружу. — Кем ты возомнил себя, Марк? — она выплюнула слова, словно смертельный яд. — По какому праву решил, что можешь третировать меня и мою семью?! Обвинять герцога в измене, а ко мне подсылать убийц!

— Я не подсылал к тебе убийц! — воскликнул Марк, и на несколько мгновений в его глазах вспыхнули боль и отчаяние. — Думаешь, я способен на такое?!

— Ты отлучил моего отца от двора, от королевского совета, — прорычала Ишмерай. — Я сочла этот поступок угрозой. Как и распускаемые тобой слухи о его неверности короне!

— Я счёл подготовку твоего отца к перевороту угрозой, — ответил принц, и его лицо тут же потемнело.

— Откуда у тебя такие абсурдные сведения?

— Гаральд Алистер ставит под вопрос мои решения, он предоставляет отцу не всю информацию, как ему приказано. Сведения от шамширских и герцогских шпионов отличаются.

— У тебя теперь свои шамширские шпионы! — горько воскликнула Ишмерай. — И ты решил довериться Сакруму! После всего, что он сделал с тобой, пока ты был у него в плену! — она понизила голос, чтобы усилившийся морской прибой заглушил их спор от спутников Марка. — Мой отец служил Вальдеборгам всю жизнь! Как и мой дед! А что ты можешь сказать о Шамшире? Шамширские выродки столетиями убивали карнеоласцев и атийцев с особой жестокостью! И после всего ты сомневаешься в действиях моего отца! Ты знаешь мою семью всю жизнь! И теперь ты решил покончить с этой многолетней дружбой!

— Я приказал предоставлять все сведения мне! — твёрдо заявил Марк. — Гаральд Алистер отказался.

— Если твой отец прикажет моему отцу передавать всё в твои руки или руки кронпринца, так и будет. Но, насколько я знаю, такого приказа не было.

— В любом случае, это более не твоё дело, — хмыкнул Марк. — Ты теперь жена полнхольдского графа. Где он, кстати? Слышал, вы расстались.

— Ты поэтому сюда примчался? — парировала Ишмерай. — Чтобы узнать, женаты ли мы с Александром до сих пор?

— Если ты полагаешь, что я всё ещё страдаю от нашего с тобой разрыва, это давно не так. Ты себя уже показала. Здесь я по делам государства. И завтра уезжаю в Хадерат также по поручению отца. Мой мир не крутится вокруг тебя.

Глава 12. Угрозы

— Вы не посмеете уехать из Архея! — рявкнул Марк.

— А кто нам запретит? Ты?

— Вы защитники государства!

— Марк, — возмущённо воскликнула Ишмерай, пытаясь перекричать шум прибоя, — мои родные были защитниками более двадцати лет! Но если ты всё хочешь называть своими именами, давай вспомним, что защитник государства — это прежде всего король! А раз у короля есть сыновья, то и они тоже! Мой отец — защитник Атии. А не всего чёртового Архея!

— Так, хватит! — рявкнул Акил и строго обратился к принцу: — До сих не пойму, чего ты добиваешься. Ты допускаешь братание с человеком, который пытал тебя, взял в заложники, не отпускает толком до сих пор и дважды пытался убить её! — он махнул в сторону Ишмерай. — Ты не можешь не понимать, чего хочет Сакрум! Ему очень приглянулась её сила. Приглянулась так, что он захотел выкрасть её вместе с её ребёнком. Младенец — для шантажа. А она для насилия и продолжения его рода! От одного Рианора он уже имеет сына. Теперь ему нужен ребёнок от самого сильного из Рианоров! И чем больше, тем лучше! Не исключено, что сына Ишмерай он потом захочет убить, как и других отпрысков этого рода. Как и меня, и мою сестру, и моего будущего ребёнка! Неужели твоя обида и мнимая ненависть сильнее здравого смысла, принц?! Мы уже загнаны в угол, что тебе нужно ещё? Уничтожить нас? Да разве мы опасны для тебя? Только для твоего Сакрума!

Ишмерай хотела гордо возразить, что они не загнаны в угол. Но разве Акил не прав? Атанаис в Шамшире, не то замужем, не то в плену. Хотя и законным браком это не назовёшь. Что такое Алаштар для Карнеоласа? Наложница? Родившая повелителю Шамшира наследника. Сама Ишмерай уже который месяц прячется вместе с младенцем под чужим именем и почти ничего не знает о происходящем в Архее. Александр был далеко и, кажется, не хотел к ней возвращаться. Отца со дня на день могли обвинить в заговоре против короны. Акил и беременная Сагрия прятались вместе с ней. Так теперь ещё и прятались зря: шамширцы вычислили их, а Марк приехал убедиться по приказу Сакрума.

Они не просто загнаны в угол. А все в разный. Отловить по одному и уничтожить их теперь так легко! Подослать убийц в Атию, в Нодрим, в Хадерат.

И ради этого она вернулась из Заземелья в Архей? Бежать от шамширского дикаря, позволять ему удерживать сестру и запугивать Карнеолас с Атией.

Так стоило ли задерживаться в этом углу? Стоило ли прятаться? Или пора возвращаться? А может…

Люди принца увидели её снова вспыхнувшие огнём глаза, угрожающее выражение лица и направились к ним. Увидев манёвр, Ишмерай страшно прорычала:

— Если ты не прикажешь им остановиться, я вырву их внутренности у тебя на глазах.

— Стоять! — принц поднял руку, заставив головорезов остановиться.

Ишмерай заставила себя немного остыть, успокоить нервы. Она может объявить Карнеоласу и Шамширу войну одним движением. Освободить своё рианорское неистовство, позволить своему огню делать с этим миром и этим принцем всё, что душе угодно. Но разум подсказывал, что воевать не время. Особенно когда Сакрум удерживал Атанаис и маленького Намтара.

Однажды Александр сказал, что Сакрум хитёр, умеет выжидать и подкрадываться. И Ишмерай предпочла принять слова своего мужа. Нельзя недооценивать такого врага, как Сакрум, и считать, что превосходство на её стороне. Она обязательно выступит против принца и шамширца. Но когда будет уверена, что вся её семья в безопасности.

— Марк, — сказала Ишмерай, понизив голос, и отвела его в сторону. — Ты видел, что я сделала с демонами. Видел мою силу. Если ты нуждаешься в помощи, я помогу, где бы ни находился. И все Рианоры будут рядом с тобой, чтобы защитить тебя, короля, королевство. Потому что ты всё ещё слишком многое значишь для моей семьи. Ты всегда был её частью.

— Ты выбрала другого мужчину и сделала его частью твоей семьи, — отчеканил Марк. — Ты была моей любовью и душой. А он украл тебя у меня. Обесчестил. Изнасиловал.

— Никто меня не…

— Ты понесла задолго до свадьбы. А теперь он тебя бросил! И он не был осужден за его преступление. Тебя просто отдали ему в жёны. Продали. Иначе тебя бы прозвали шлюхой. Твой так называемый муж сделал шлюхой самую красивую девушку в Архее. И сделал из неё ведьму, обернув её против меня. И после всего этого я должен доверять тебе и твоей семье? Ты и твоя семья пытаетесь поднять восстание в Карнеоласе. Помнишь, что Раней Вальдеборг сделал с восставшими против него подданными? Что он сделал с атийской королевской семьёй триста лет назад?

— Слишком хорошо помню, — страшно прошипела Ишмерай, и её начало трясти от гнева, ужаса и ненависти.

— Верно, ведь они были твоими предками. История циклична. Король Атии был казнён. Как и его королева и их дети. Но одна из атийских принцесс всё же убежала со своими малолетними щенками. И рианорский род не прервался. Теперь ты, потомок той принцессы, стоишь передо мной. Моя прекрасная предательница. Судьба будто напоминает мне, какой никчёмной может быть любовь Рианора.

Всё в Ишмерай кипело яростью и болью. Но что-то подсказывало ей, что это провокация.

— Не знаю, что заставляет тебя говорить мне такие ужасные вещи, Марк. Ты безумен. Я прощу тебе эти слова. И напомню, что готова предоставить помощь, если таковая понадобится. Я всегда буду на твоей стороне. Но… — глаза её сверкнули, и принц дрогнул; к ним подошёл Акил, надеясь вовремя остановить кузину, если ей захочется наброситься на члена королевской семьи. — Если ты продолжишь угрожать моей семье, моему сыну или мне, я соберу армию Иркаллы под своим началом…

Глава 13. Отец Элиаса

От шума проснулся и заплакал маленький Элиас. Ишмерай тут же забыла о своём бессилии, подскочила и поторопилась к сыну, ещё толком не осознавая, что приехал муж. А когда взяла на руки проснувшегося младенца, то услышала, как в комнату входит Александр и почувствовала, как он обнимает их с Элиасом. Медленно и бесконечно мучительно прижимает их к себе. Целует макушку сына и жены, жадно вдыхает их аромат. Любуется лицом малыша.

Запах кожи Александра дурманил. Сколько она не видела его? Около трёх месяцев. Он заставил её думать, что хочет развода. И что она безразлична ему.

— Марк угрожал вам? — прошептал он, снова прижав губы к светловолосой головке ребёнка. Мужчина забрал у Ишмерай из рук младенца, осторожно прижал к себе, с усталым облегчением закрыл глаза, затем снова обнял жену. И Элиас постепенно успокоился.

— Марк сказал, я наговорила столько угроз, что за это меня можно казнить несколько раз… — прошептала Ишмерай.

— Не успел встретиться с ним. Разминулся. Когда узнал, что этот шамширский прихвостень едет в Хадерат. Карнеоласцы долго скрывали от всех, что принц Карнеоласа вздумал ехать на другой конец Архея. Мчался к вам из Беллона, боялся, что он начнёт провоцировать тебя, а ты поддашься на провокацию, и у него будет повод схватить тебя.

— Ему не нужно никаких поводов, чтобы схватить меня. Марка невозможно вразумить. Словно с навязчивыми мыслями Сакрум вдалбливает ему в голову безумие. Да и я не постеснялась угрожать принцу.

— Чем ты угрожала ему?

— Расправой, если он или Сакрум тронут членов наших с Акилом семей, — последовал ответ.

Александр приподнял сына на вытянутых руках, внимательно рассмотрел, нежно улыбаясь и снова прижал к груди.

— Как же он вырос! — пробормотал отец. — Больше не тот малютка, каким я видел его в последний раз. Элиас забыл меня

— Не совсем. Смотри, как заулыбался! Он Рианор. Есть в нём что-то слишком необычное для простого младенца. Элиас чувствует меня лучше любого Рианора. Знает Акила и Сагрию. К каждому из них относится по-разному. С Сагрией любит поиграть, Атилию дёргает за волосы, поэтому теперь она их убирает, предпочитает сидеть на руках Акила, когда выходим гулять по побережью. А ко мне льнёт, если хочет есть или ему грустно, страшно. Смотри, он узнал тебя! И совсем не боится.

Ишмерай тихо засмеялась и всхлипнула.

Быстрые шаги, и в детскую влетел Акил с таким лицом, будто вырвался из толпы вооружённых шамширцев. Глаза его горели рианорским огнём, в руках меч. Увидев Александра, он с облегчением вздохнул, опустил оружие и выдохнул:

— Пу-пу-пу! Кто ж с утра так делает? У меня чуть сердце не выскочило! Я увидел коня, нараспашку открытую входную дверь и что только не прокрутил в голове — наёмный убийца, принц, кто-то ещё?

— Вы меня совсем не ждали? — усмехнулся Александр.

— Ждали, но не здесь. Мы думали, что умнее всех, и выбрали самое безопасное для нас место, — Акил крикнул остальным обитательницам дома: — Ложная тревога! Это Александр!

— Как хорошо!

— Брат приехал!

— Идея по выбору места действительно была неплохой, — задумчиво пробормотал Сагдиард, продолжая любоваться заулыбавшимся сыном. — Но из-за визита принца Хадерат и другие поселения наводнили шпионы разных мастей. В том числе, шамширцы. Им не составило труда всё разнюхать. А когда сакрумовские псы увидели в одном месте повышенную концентрацию атийцев, то поняли, что Ишмерай может быть на побережье, и вскоре сами во всём убедились. Когда стало известно, что вы уехали неизвестно куда, бросив всё, я сам запаниковал. Как и агенты твоего отца. Но вас всё равно очень быстро нашли.

Прибежала Атилия и кинулась обниматься с братом.

— Вы тут совсем от солнца не прячетесь? — усмехнулся Александр, оглядывая то сестру, то жену. — Вы бронзовые!

— Но с Марком мы всё равно столкнулись, — парировал Акил, желая продолжить тему.

— С принцем вы столкнулись почти случайно. Он знал, что вы были в Хадерате, потом уехали, и он решил заехать в тихий Сахрир, чтобы отдохнуть, как я понял. И увидел вас.

— Он всё ещё в Сахрире? — спросила Ишмерай.

— Не, уехал в Хадерат.

Спустя час они сидели за одним столом и напряжённо обсуждали происходящее в Архее. Хилини, уже поев, забрала ребёнка на улицу. Ишмерай месила тесто за соседним столом для мясного пирога.

С аппетитом поглощая подогретое мясо с овощами, Александр рассказывал:

— Я недооценил этих двух шамширских выродков. Сакрум держит Атанаис в неведении, лишил её возможности узнавать новости, а недавно выслал людей герцога, сопровождавших Атанаис, из Малахара.

— Значит, в Шамшире она осталась без поддержки? — прошептала Ишмерай.

— Верно.

— Хотя бы выслал, а не убил, — заметил Акил.

— Они так и не дали герцогу о себе знать, — сказал Александр. — А прошло уже больше месяца. Подозреваю, что их всё же убили.

— Не похоже на людей моего отца, — горько проговорила Ишмерай. — И не думаю, что Сакрум просто так отпустил их. Как он обращался с Атанаис?

— Пока атийцы были там, довольно неплохо. Баловал подарками, разрешал заниматься общественными делами. Атанаис начала наводить порядки в больницах и школах. Шамширцы, кажется, даже прониклись к ней доверием. Особенно шамширские женщины, ведь она занялась их правами. Но Сакрум выслал атийцев не просто потому что ему вдруг захотелось. Что-то произошло.

Ишмерай оставила тесто в покое и сжала кулаки. Страх снова затопил душу. Счастье и облегчение от приезда Александра будто заставили её жилы наполниться живительной силой. Даже если отношения их не восстановятся, то осознание, что он здесь, помогало бороться дальше. Видеть его лицо, улыбку, уверенную поступь, движения… от этого сердце обливалось горячей кровью и разносило по телу радостные потоки. Да даже смотреть, как он просто ест и улыбается, слышать его голос — ещё вчера она не могла о таком даже мечтать.

Александр похудел, вымотался за эти месяцы, его светлые волосы отрасли и теперь завивались блестящими волнами почти до плеч. Их он убрал в хвост. По сравнению почти со всеми обитателями этого дома, загоревшими, румяными, овеянными морских ветром и солнечными лучами, он казался бледным северянином.

Глава 14. Безысходность

— Я переписывался с атийцами, находившимися рядом с тобой, — спокойно ответил Александр, не отпуская её, не отстраняясь. — Они докладывали мне обо всех твоих передвижениях, о твоих новых знакомых… Кто такой Инсан?

Сагдиард прищурил глаза, что сделало его взгляд пристальным и недобрым. Ишмерай лишь зло усмехнулась и холодно ответила:

— Знакомый мадам Рамат.

— Он довольно молод.

— Довольно молод, верно.

— И сколько у тебя в новых знакомых молодых мужчин?

— Какие знакомые? Я веду нелюдимый образ жизни, — Ишмерай высвободилась и отвернулась, продолжая горделиво улыбаться.

— Пока я метался по всему Архею, заметая твои следы, ты знакомилась с новыми мужиками… — она услышала почти рык тигра за спиной.

— А ты что, уже забыл, какие слова сказал мне перед отъездом? — мрачно вопросила Ишмерай, вырвав из его рук свой платок и демонстративно. — Не я из нас двоих заговорила о разводе.

Александр возвёл глаза к потолку, тяжело вздохнул и возразил:

— Я не хотел развода! Я злился от этих нападений, твоей враждебности и упрямства! Просто очень устал за месяцы напряжения: шамширцы, твоя беременность, Калиго!..

— То есть отправляя меня и сына на несколько месяцев неизвестно куда, ты не смог пересилить свою злость и попрощаться со мной как подобает?! — Ишмерай оттолкнула его, отшатнулась, жгучая обида сдавила горло. — А что ты сказал мне? Всё равно что позволил снова выйти замуж! А теперь приезжаешь через несколько месяцев молчания и ведёшь себя так, будто ничего не произошло!

Выражение лица Александра изменилось. Оно стало непримиримо жёстким. Он даже выпрямился и медленно отступил.

— Не на такой приём я рассчитывал… — прорычал он.

— А на что ещё ты мог рассчитывать, выслав меня и своего двухмесячного сына в другой конец Архея и не приезжая к нам! Прислав лишь одно письмо!

— Отправив вас в Хадерат, я обеспечил вас всем необходимым: охраной, деньгами! Здесь море, солнце, как ты можешь жаловаться?! Если бы я слал письма слишком часто, вас бы обнаружили. За мной тоже следили!

— Прекрати! — воскликнула Ишмерай. — Я жила несколько месяцев в полнейшем неведении. Без тебя, без новостей, с твоими жестокими словами в голове! Если бы не приехавшие Акил и Сагрия, я бы не выдержала и сорвалась в Атию! Я не заслужила ни такого отношения, ни таких слов! Я была вынуждена прятаться от шамширцев, от сторонников Марка, от всего света! Акил был бесконечно прав, когда сказал, что нас, Рианоров загнали в угол! В то время, когда мы должны давать отпор!

Александр начал измерять помещение нетерпеливыми, злыми шагами.

— Все эти месяцы я упорно работал с твоими отцом и матерью, — сказал он. — Мы не можем давать никаких отпоров открыто. Ни Сакрум, ни Марк не должны знать о наших планах и наработках. Если бы мы допустили тебя до Атии и Карнеоласа, вся наша работа пошла бы коту по одному месту!

Ишмерай задохнулась от возмущения.

— Как ты смеешь говорить мне такое? — горько воскликнула она.

— Потому что предпочитаешь бить в лоб! Ты очень сильный Рианор. Но очень импульсивный. Тебе не всегда удаётся сдерживать свою мощь. Поэтому я и боялся вашей с Марком встречи. Он мог спровоцировать тебя, а ты могла поддаться.

— Значит, ты боялся не за меня! А за то, что я оторву принцу голову и пущу по одному месту твои неведомые гениальные планы! — глаза Ишмерай вспыхнули огнём, и атмосфера накалилась до предела.

— Не переворачивай мои слова так, чтобы у тебя был повод разозлиться на меня ещё сильнее! — прикрикнул на неё Александр. — Я говорил о другом!

— Ещё раз повысишь на меня голос, я восприму твои слова о разводе как прямой приказ!

— Так может ты уже кого-то встретила? Говори уже! Не трусь!

— Ты забываешься, — прошипела Ишмерай, будто рассерженная пума. — С каких пор вы с моими матерью и отцом принимаете решение за меня? Я что, ребёнок?! С каких пор вы перестали видеть во мне ту, что владеет силой! Настоящей, необузданной! Да даже Калиго видит во мне равную!

Александр процедил:

— Этот демонический выродок видит в тебе не равную. А будущую рабыню своей воли!

— Ты отчаянно пытаешься запихнуть меня куда-нибудь подальше, чтобы не лезла и не выскакивала, куда не просят!

— Союз с Кунабулой приведёт к ещё большей беде и большим разрушениям! Этот твой Калиго…

— Я нужна ему!

— Как кто?! Как очередная пешка? А когда он высосет твою силу до нитки, то оставит подыхать на задворках мира. Про Калиго я тоже кое-что нашёл!

— Да когда это уже прекратится?! — в дом вошёл Акил и посмотрел на них ошалелым взглядом. — Мы оставили вас одних не для этого! Я думал, вы тут уже миритесь вовсю, но Атилия сказала, что вы орёте друг на друга, как умалишённые. Сделайте уже перерыв! Приехал атиец и требует тебя, Александр.

Сагдиард яростно посмотрела на жену и не стал задерживаться, выскочил на улицу. Ишмерай сорвала с себя передник, выбежала из дома и устремилась в противоположную от мужа сторону. Вглубь хвойного леса, к своему тайному месту. Туда, где она любила долго сидеть на обрыве, успокаивая горькие мысли, вспоминая прошлое и мечтая о недосягаемом счастливом будущем.

Добравшись до обрыва, Ишмерай тяжело опустилась на нагретый солнцем камень и мучительно вздохнула, повержено опустив голову. Плакать не осталось сил, злиться тоже.

Радость от возвращения Александра испарилась. Не потому что она не была рада видеть его. Она с нетерпением ждала этого дня! Но ей пришлось окончательно признать: они чудовищно не понимали друг друга. Александр считал необходимым принимать решения за неё и поступать в браке так, как считал нужным, не обсудив это с ней. Он отправил её в другой конец Архея, почти не писал, приехал только спустя три месяца и вёл себя так, будто так и должно было быть.

Ишмерай не из тех, кто примет подобное положение дел. Её не нужно прятать, ей нужно действовать. Быть может, Александр не прав и в том, что нужно действовать исподтишка? Нанести удар первой, показать всему Архею, что Рианоры — это не кучка дворян, владеющих магией и скрывающихся от опасностей, бед, проблем и вызовов. Это кулак, кувалда, море бушующего огня. Тронь одного Рианора, тут же подтянутся остальные и начнут совершать одно им ведомое правосудие.

Глава 15. Раласар

Ишмерай проснулась рано. Пока все спали, привела себя в порядок, покормила сына, приготовила завтрак для себя, обитателей дома, надела белый платок, чтобы не напекло голову, и ушла с малышом посидеть в тени деревьев на берегу. Добравшись до одного из своих излюбленных укромных мест, она расстелила на траве покрывало, надела Элиасу на голову хлопковый чепчик, рубашечку и положила малыша, а рядом — деревянные игрушки. Сама же принялась есть принесённый в корзинке кусок пирога, который Сагрия допекла вчера вместо Ишмерай.

Тихий лепет сына и густой шелест волн успокаивались. Давали возможность погрузиться в безрадостные мысли и принять решение. Вода скользила по песку, полируя его до зеркальной глади, тени постепенно сдвигались, и к полудню нужно будет вернуться домой. Не хотелось. За спиной Обсидиан огромным чёрным котом облизывал свою шкуру, мурлыкал, хрустел шишками. Оказалось, демон очень любил шишки…

На душе было гадко так, словно в горле застрял кусок протухшего мяса. Она слышала, как поздно вечером вернулся Александр, заглянул к ней в спальню, но не стал будить, а пока ужинал, долго беседовал с Акилом и Сагрией о чём-то.

Приняла ли Ишмерай какое-либо решение для себя? Нет. Но не хотела больше мучиться неведением, гадать, любит ли её Александр. Лучше всё обрубить и больше не надеяться на такое редко просветление с его стороны. Впереди предстояла тяжёлая борьба не просто за какие-то земли или богатства, а за свободу, честь и жизни тех, кого Ишмерай любила и так старалась уберечь. То отталкивающий, то тянущий её к себе Александр просто сведёт её с ума своими играми и недопониманием. Ей нужны были все моральные силы, чтобы справиться и победить в грядущей войне.

Обсидиан грозно зарычал, и Ишмерай увидела мужа. Он стоял, прислонившись к огромному валуну, и мрачно смотрел на неё. Без рубашки. Через плечо было перекинуто полотенце. На коже мужчины появился лёгкий налёт загара. Свет солнца соблазнительно скользил по рельефу пресса, будто подчёркивая его для Ишмерай, которая так тосковала по близости с Александром.

Сагдиард был чисто выбрит, но волосы не отстриг, и они теперь красивыми волнами спускались вдоль длинной крепкой шеи. Он двинулся к ней. До дрожи захотелось провести ладонью и по этим мускулистым плечам, и по мощной груди, и прижаться… Вот же красивый чёрт!

— Доброе утро, Ишмерай, — тихо произнёс он, подошёл к жене и сыну, взял на руки малыша и поцеловал.

— Доброе утро, — мрачно отозвалась она, не желая смотреть на мужа.

Александр уселся рядом с ней на покрывало, странно оглядел её профиль, а после долгой паузы тихо сказал:

— Ты стала одеваться совсем как южанка.

— Как кто? — нехотя переспросила Ишмерай.

— За морем на юге живут женщины, которые не выходят из дома без платков, носят свободные одежды до пят, полностью закрывающие руки. Темноволосые, темнобровые. А некоторым мужья запрещают даже открывать лица. Но те, что побогаче, любят баловать своих женщин золотом и драгоценными камнями.

— Ты бы тоже хотел завернуть меня в такие же одежды? И заточить в какой-нибудь домашней тюрьме.

— Я бы заточил, если бы мог, — признался Александр. — Но только чтобы уберечь тебя от всего, что происходит и ещё будет происходить.

— Просто прими, что твоё желание неисполнимо, — что-то в голосе Ишмерай заставило Сагдиарда помрачнеть ещё больше.

— Исполнимо, если ты перестанешь упираться… Нет, подожди! — тихо попросил он, когда она уже открыла рот, чтобы выплеснуть на него очередную тираду. — Выслушай меня.

— Я выслушаю тебя. Но меня нельзя прятать, как ты не поймёшь?!

— Прошу тебя, — Александр нежно сжал руку Ишмерай, и та замолчала, опустив голову, непримиримо нахмурившись. Элиас, сидевший на руках отца, заулыбался и коснулся пальчиками его небритого лица. — Я понимаю твоё негодование и твой страх за семью, за Атанаис, жажду всё это закончить силой. Но я борюсь с шамширцами много лет, хорошо знаком с тем, как они поступают. Там, где эти твари не могут взять силой, они берут подлостью. Теперь вспомни всё, что Сакрум сделал с Марком, Атанаис, и всё поймёшь. Он мог убить их обоих только за то, что один — принц Карнеоласа, а вторая — дочь герцога Атии. Извечных врагов Шамшира. Но Сакрум оказался дальновиден. Взял обоих в плен и до сих пор манипулирует ими. А Атанаис он заделал ребёнка. Иначе не назовёшь. И ты знаешь, зачем Сакрум хочет схватить тебя. Мы вчера говорили об этом с Акилом. Ему нужен ребёнок от второго Рианора.

— Как ты можешь думать, что я покорюсь ему? — горько выдохнула Ишмерай.

— Шантаж. Если он будет угрожать жизни Элиаса, Атанаис или её сына?

Поэтому мне так было нужно спрятать тебя!

— Но я могу покончить со всем этим! Особенно если Калиго мне поможет.

— Но кто защитит Элиаса? Самое дорогое, что у нас с тобой есть!

Ишмерай посмотрела на сына, на мужа, и слёзы полились по её щекам. Эти две жизни были самым дорогим, что есть в её жизни.

— Отдать ребёнка Сагрии, посадить их на корабль и позволить им уплыть за море — это не выход, — тихо сказал Александр, словно читая её мысли. — Шамширцы доберутся и до тех мест.

— Тогда Нодрим, — ответила Ишмерай. — Под защиту дяди Лорена, Акила, их рианорской силы и неприкосновенности. Ты никогда не сможешь уберечь меня от этой борьбы. Судьба дала мне мощь, которая всегда будет интересовать таких подлых сволочей, как Сакрум. И не просто интересовать. Её захотят отнять у меня или убить меня, чтобы такая мощь никому больше не досталась. Меня не нужно прятать. Это может закончиться катастрофой и нашим поражением. Но я и не тигр в клетке, чтобы выпрыгнуть из клетки сразу, как только откроется дверца, разорвать всех, кто попадётся на зуб. Я Рианор, отдающий отчёт своим действиям. Да, сначала я не умела управлять своим даром. Он подавлял меня, туманил разум. Но теперь всё изменилось. Чему-то меня научил Калиго, чему-то я научилась сама. Не нужно бояться моего наследия. Я никогда не буду той, кто начнёт войну, ибо ценю человеческие жизни, как жизни своих родных и любимых. Но на попытку причинить зло моей семье я должна ответить так, чтобы все на несколько веков вперёд знали, что будет с теми, кто угрожает Рианорам. Знали и боялись этого. Я уже совершила ошибку, уехав и спрятавшись, когда на нас напали шамширцы. Дважды!

Глава 16. Горящее море

— Самое интересное ещё впереди, — усмехнулся Александр, любуясь лицом Ишмерай.

— Почему ты вообще решил покопаться во всём этом? — она поднялась на ноги и, воспользовавшись тем, что за ребёнком следил его отец, вошла в море по колено, заткнув подол юбки за пояс, чтобы не намочить.

— Калиго предлагает тебе своё покровительство, — произнёс её муж, откровенно рассматривая ноги жены.

— Покровительство? — скривилась.

— Называй это как угодно. Союзничество? Пусть будет так, — Александр опустил сына поползать по покрывалу и улёгся рядом на бок, следя и за тем, как Элиас раскачивается на четвереньках, и за плавными движениями Ишмерай. За тем, как грациозно она откидывает волосы за спину, как щурится, подняв голову, как вода ласкает её ноги. — Если это не предотвратить, я должен понимать, с кем ты имеешь дело.

— Ради этого ты поехал в беллонские архивы и даже в них покопался, — Ишмерай ослепительно улыбнулась.

— Это что-то невообразимое? Я убивал ради тебя, а ты удивляешься архивам.

— Ну так вернёмся к магии Раласара, — лицо Ишмерай зарделось: она оценила слова Александра. И его взгляд. И завораживающие улыбки.

— А что к ней возвращаться? Раласар вполне мог объединиться с врагами брата и способствовать его гибели.

— Но разве где-то в архивах есть сведения о том, что он это сделал?

— Нет. Но вскоре после гибели Атариатиса Рианора в чёрных тоннелях Кунабулы нашли что-то похожее на кабинет и спальню. Там жил человек.

— Мало ли кто там мог жить. К тому времени, как погиб Атариатис, Кунабула затихла. И была не опасна для людей.

— То место было проклято, — возразил Александр. — Люди умирали в Кунабуле. Поэтому те земли и не заселили. Там жил тот, кого не пугало влияние такой чёрной магии.

— Ты хочешь сказать это…

— Я не знаю, был ли это Раласар. И если нашли его кабинет, подобие спальни, книги, записи, то почему не определили их принадлежность? И куда делся он сам?

— Погиб?

— А погиб ли он? Что, если его магия сделала его чем-то похожим на Провидицу? Одарила его бессмертием.

— Одарила, прокляла? Поработила?.. Что, если Нергал однажды уже забрал себе одного Рианора и теперь хочет забрать другого?

Ишмерай застыла и вспомнила, как Калиго рассказывал об обрывках своих воспоминаний. В них была женщина, замужняя, в которую он влюбился, когда был человеком.

— У Раласара Рианора и Атариатиса были разногласия… — потрясённо прошептала та, всё сопоставив. — На почве чего?

— На почве чего угодно! — усмехнулся Александр. — Магии, могущества, первенства. Атаритиатис был царём. Каждое его движение обсуждалось и строго оценивалось подданными. Любая ошибка, и Раласар мог сыграть на этом очень выгодно для себя.

— А если Раласар был влюблён в царицу Лигею?

— И что? — не понял Сагдиард.

— Калиго рассказывал мне, что иногда он видит обрывки воспоминаний о прошлой жизни. Он видел в них женщину, чужую жену, и он, кажется, любил её.

— Это ещё ни о чём не говорит. Но если всё, на что ты намекаешь, правда, то в Архее стало слишком много Рианоров.

— Да нет, Калиго не может быть Рианором! — выдохнула Ишмерай растерянно. — Это какой-то вздор!

— Ещё совсем недавно ты бы ни за что не поверила, что Сакрум тоже Рианор. Теперь из любого угла может вылезти обезумевший шарлатан и сказать, что он наследник Шамаша.

— Прекрати так говорить!
— Позови Калиго. И спроси его сама. Что, если ты получишь над ним власть, сказав ему его истинное имя?

Ишмерай отвернулась, глубоко вздохнула и задумалась.

Если Калиго действительно был Раласаром Рианором, что это могло значить для них? Младший брат легендарного Атариатиса Рианора, владеющий могущественным даром. Современники считали его сильнее самого царя. Но если он ушёл в Кунабулу и жил там три сотни лет, он стал ещё сильнее? И если ему удастся изгнать Нергала в Эреб, в Великое Ничто, станет ли он непобедимым владыкой Кунабулы?

Да, выбор так себе. Получить поддержку Калиго, сокрушить шамширцев, в ответ на его помощь выступить с ним против Нергала, а потом смотреть, как Иркалла под властью Калиго становится ещё более могущественной, чем была до этого. Тогда уже Ишмерай останется с ней один на один. Голова шла кругом.

— Я хочу обсудить это с Акилом, — заявила Ишмерай, торопливо выходя из воды. — Пойдём!

— Давай ещё побудем здесь… — тихо воскликнул Александр. — Мы ещё не поговорили о нас с тобой!

— Ты не говорил со мной три месяца, — парировал Ишмерай, беря маленького Элиаса на руки, и мальчик закапризничал: хотел остаться с отцом. — С чего теперь такое рвение?

— Потому что ты заговорила о разводе!

— О разводе заговорил ты перед моим отъездом. Я лишь сделала для себя вывод.

— Какой?

— Что ты не против расстаться!

— Ты прекрасно знаешь, что… — Александр покраснел от возмущения.