Пролог

Смотрю на пустую кроватку. 

Идёт минута, другая, я застыла, вместе с кашей, что остывает в тарелочке.

Трогаю постель.

Сын десять минут назад был здесь. Я сама его тут оставила.

Он плакал, я не взяла его с собой на ужин.

Спустилась вниз, в ресторан. 

Вернулась сюда с дурацкой кашей. И вместе с ней же обошла весь номер. 

Смотрю на овсянку и в сердцах швыряю тарелку об ковер.

Если здесь его нет - то лишь в одном месте он может быть. 

Бегу к двери, хватаю с подзеркальника магнитный ключ. Уже переступаю порог, но оборачиваюсь, когда на столе оживает музыкой сотовый телефон.

Мысли отравляет гадкое предчувствие.

Ноги деревенеют, иду обратно как на ходулях.

Читаю мужское имя на экране и чертыхаюсь под нос.

- Да, - рявкаю, прижимаю к уху телефон. - Юра с тобой?

- Со мной, - звучит на том конце томный голос.

Выдыхаю - с Юрой все в порядке. И тут же закипаю от раздражения.

- Что за самоуправство? - перехватываю телефон другой рукой. - Я тебя сказала: не приставай к ребенку. Где вы? У тебя в номере?

Иду к выходу и спотыкаюсь, услышав в динамике глуховатый смех.

- Нет, Юля, мы не в номере. Мы уехали.

- Как это вы уехали? - морщу лоб. Тревожным взглядом окидываю помещение и, поперхнувшись, замечаю, что синего комбинезончика на вешалке нет. - Где ты? - с трудом удерживаюсь, чтобы не истерить в трубку. - Немедленно разворачивайся. И вези сюда моего сына. Это похищение, тебе ясно?

- Мне другое ясно, - его тон меняется, из шутливого становится холодным и колким. - Ты меня два года дурила. Красиво так делать? Юра не только твой сын. Но и мой тоже. Я забрал собственного ребенка.  

Перевариваю его заявление и в бессилии топаю ногой.

- Очнись! Придумал себе что-то, украл...- плечом прислоняюсь к косяку, вдруг становится нечем дышать. - Верни сына, пожалуйста, - прошу в трубку.

- Нет. 

- Я в полицию позвоню.

- Звони. Мужу тоже сходи нажалуйся. 

Молчу. Смотрю в коридор, на горничную, что везёт кому-то в номер сервировочный столик.

- Ты что творишь? - спрашиваю шепотом. - Чего ты этим добьешься?

- Кис, я сегодня же сделаю анализ ДНК, - сообщает он о своих планах. - Хотя я уже уверен. Это мои двойняшки. И Юра, и Алиса. 

Представляю дочку. Она сейчас ужинает внизу, и наверняка переживает за брата, который так плакал, что его даже в ресторан не взяли, и он, бедный, сидит в номере.

Вернётся моя девочка.

А брата тут нет.

А они друг без друга не могут, Юра потому и капризничал, не хотел отпускать Алису с дедушкой гулять. А ему нельзя, он кашляет.

А на улице холодно. 

- Давай все обсудим, - пальцем давлю висок, пытаюсь унять резь в голове. 

- С удовольствием, - соглашается трубка. - Бери дочку и приезжай. Проведём вечер по-семейному. А ночь по-взрослому. Выбью из тебя все твое враньё, - несёт его. И припечатывает. - Гадкая киса.

- Я замужем, - не поддаюсь на его тон, но щеки будто огнем печет.

- Разведешься. 

- Слушай...

- Это ты слушай, - перебивает он. - Либо вы с Алисой сейчас приедете. И я прощу тебе. Что пока я тебя любил - ты два года молчала. Обманывала. И скрывала детей.

- Либо.

- Сына ты больше не увидишь. Уж этого я добьюсь.

Глава 1

Смотрю в окно, на мелькающую стену леса. Там ещё лежат сугробы, словно время течет иначе, в лесу зима, как в сказках, на троне восседает Снежная Королева и охраняет свои покои.

А на дорогах все размыло, серая каша, грязные брызги. 

Непоэтично, неромантично, и вообще.

Минуем вывеску, Артур сбрасывает скорость. Впереди виднеются ворота санатория.

Невольно выпрямляю спину.

Здесь мы были два года назад, на семейном торжестве. Уж да. Праздника не получилось, ночью на парковке Артур с братом едва не перестрелялись, а я сломала руку, когда пыталась их остановить.

Кажется, это в другой жизни было, не со мной вовсе, кажется, ничем хорошим наша история бы не кончилась, но вот время идёт, а я боюсь радоваться тому, какой счастливой стала, я везунчик, у меня все супер, тьфу-тьфу.

В мысли врывается кашель.

Вздрагиваю и оборачиваюсь. Лакомки расселись в детских креслах, всю дорогу болтали о своем, детском. И Алиса сейчас молчит, а Юра весь покраснел.

- Что такое? - тянусь назад и трогаю теплый лобик. И как сварливая жена из анекдотов, нападаю на мужа. - Артур, я же говорила, не надо тащить детей в санаторий. Юра ещё вчера был подозрительный.

- Как это - подозрительный? - Артур заезжает в ворота. В зеркало смотрит на сына. - Вчера отец приходил, с мороженым. Юрий, - муж сводит брови. - Признавайтесь, молодой человек, угощал вас дедушка мороженым?

Юра мотает головой.

Алиса рядом с хитрым лицом облизывает палец.

- Перестань, - перехватываю ее ручку, сдвигаю брови. Ещё раз трогаю лоб сына. - Вроде нет температуры. Здесь врач должен быть?

- Конечно, - Артур съезжает вниз, в паркинг, рулит по разлинованному полу, выискивает местечко. - Юль, успокойся. Вещи в номер закинем, и сходим к врачу. 

Киваю, отстегиваю ремень. Кашля нам только нехватало. Выхожу из машины и потягиваюсь, разминаю затекшие в долгой дороге косточки.

Открываю заднюю дверь и уже хочу спросить у Артура, когда приедут остальные, но вопрос так и остаётся на языке. 

В меня врезается взгляд серых глаз мужчины напротив. Он так же, как я, открывает дверь красного авто. И с пассажирского сиденья выбирается девушка. 

- Брат уже здесь, - сообщает Артур.

Спасибо, я и без его подсказки вижу.

Артур идёт к ним, на ходу громко здоровается. Равняется с братом, они привычно-небрежно обнимаются. 

Потом муж расшаркивается перед дамой, до меня долетает ее имя - Катя.

Алан и Катя.

Она маленькая, ещё ниже, чем я. Брюнетка, стрижка, розовый полушубок и каблуки.

Смотрю на Алана, он тоже смотрит на меня, из багажника выгружает розовый чемодан.

Вещи ее, стало быть.

Сама не замечаю, как поджимаю губы.

Мы с Артуром редко бываем на семейных ужинах, с братьями его не видимся почти. И, конечно, Алан с кем-то встречается, это не странно, давно пора. Но...

- Мама, - возмущается Алиса. Вертится в кресле, хочет выйти.

- Да-да, - торопливо ныряю в салон. Снимаю лямки, освобожаю двойняшек.

Артур у багажника гремит чемоданами. И когда я, одного за другим, ставлю детей на пол и сдуваю волосы со лба - над головой разносится голос Алана:

- Привет, лапушка. 

Поднимаю взгляд.

Он это не мне сказал. Он наклонился к Алисе, а эта малолетняя кокетка и рада, шуршит красным комбинезоном и глазки ему строит.

Ещё бы, такой большой и красивый дядя.

- Юрий, - Алан протягивает моему сыну свою широкую ладонь, и тот важно, по-мужски, с ним здоровается. 

Он выпрямляется. Смотрит на меня. Мнусь на месте, и тяну руку. Он не жмёт ее, вдруг подаётся вперёд и притягивает меня к себе.

- Привет, - шепчет на ухо. - Ты тоже лапушка, не меняешься совсем. 

Он остраняется, улыбается. Оборачивается на оклик Артура.

- Вещи, - Артур хмурится, коротко оглядывает нас.

- Давай, - Алан забирает детский чемодан, который сует ему Артур. - Вы на третьем? Успели бронь сделать?

- Успели, - Артур поднимает на руки детей, сразу обоих. - Юль, сумки оставшиеся возьми.

Торопливо хватаю пожитки. Киваю Кате, вроде бы, правильно запомнила имя.

А даже если нет.

Хоть Фрося, мне без разницы.

Все идут к тамбуру. Плетусь в конце процессии, оглядываю мужские спины. 

Впервые за последнее время мы решили выбраться вот так, всей семьёй. И повод есть - восьмое марта.

Завтра.

И санаторий классный.

- Юль, - Артур оборачивается. Одними губами спрашивает. - Порядок?

Кажется, что нет. Вовсе нет. После нашей истории, длиною дольше полугода это сложно - находиться рядом снова.

Но когда-то надо начинать. Общаться, как нормальные люди, как семья, забыть, что меня с братьями Артура связывало.

- Порядок, - заверяю и захожу в тамбур

Глава 2

В одиночестве разбираю вещи, костюм Артура умещаю на плечики в шкафу.

Кошусь на черные стильные часы над диваном - долго они у врача торчат, мне это не нравится.

Рывками шагаю к чемодану. Артур уверяет, что я наседка, и он прав, но как иначе с такими лакомками?

Расправляю красное платье Алисы. 

Дочка различает не все цвета, но знает и обожает красный. А ещё единорогов и пони, и пока верит, что мы с Артуром купим ей лошадку на день рождения.

Мы купим, конечно. Большую, мягкую, с глазами-пуговками. Даже Артур, с его безумной любовью к двойняшкам понимает, что живую лошадь поселить к нам в дом - ну никак нет.

Отвлекаюсь на стук в дверь.

Он забыл ключи, как обычно, я наседка, а он рассеянный. Перчатки на пятки не натягивает, как в поэзии Маршака, но скоро начнёт.

Детям этот стишок про рассеянного дурака нравится, они всегда смеются.

С платьем в руках открываю дверь.

И на пороге почти муж. Тот же рост под два метра, подтянутая фигура-рюмка, русые волосы.

Усилием гашу волнение и беззаботно напеваю:

- Привет, Андрей.

- Ну где ты был, обними меня скорей, - немузыкально заканчивает брат мужа, и раскрывает руки для обьятий, - прыгай, кис.

Платьем бью его по руке, но улыбку сдержать не могу.

Он ведь знает, что не надо, а все равно. Киса осталась далеко позади, а я Юлия, и только так строго.

- Артур дома? - Андрей заглядывает в номер. 

- Они пошли к врачу, Юра кашляет. 

- А вторая мелкая? 

- Алиса, - поправляю. - Она с ними. С братом неразлучники.

- Ясно, - он без приглашения заходит в номер. Оглядывается, рассеянно ерошит волосы. - Там администратор что-то напутал, ключи мне не дают, представь. Посижу у вас.

- Не в ресторане, не в холле. 

- Нет, - отметает он варианты. - Зачем? - плюхается на диван. - Или выгонишь?

Мну в руках платье. 

Артуру это не понравится.

Что мы вдвоём в номере.

Он как раньше не ревнует, все кончилось ещё в новый год, прошлый. Когда его братья заехали в гости с подарками.

Артур вместо угощения положил на стол бумажку с печатями. 

Можно было сделать не так торжественно. Не вываливать им под нос доказательства, мол, отец, он, Артур. Не напоминать, что я запуталась в трёх соснах.

Это было неловко.

Но это правда, как ни маскируй.

И после его выходки праздники в общей компании мы больше не встречали. К лучшему, может быть, при каждом взгляде, мимолётном и пристальном, я все помню, крепкие руки, глубокие поцелуи, нетерпение и жар.

Черт.

- Родители уже приехали? - возвращаюсь к чемодану.

- Вроде едут, - он укладывается на диване, вытягивается своим длинным телом. Он в серых брюках и белой футболке, ему скоро двадцать девять, он самый младший и наглый из троих Морозовых, и он...

Он подмигивает, и я отворачиваюсь.

- У тебя все хорошо? - по голосу слышно, что он улыбается. 

- Да, - тоже улыбаюсь, не могу сосредоточиться, перебираю вещи, занимаю руки. - Ты один приехал?

- А с кем надо? 

- Алан с девушкой, - сплетничаю.

- Жениться собирается, - огорошивает он меня.

- Как это? - оборачиваюсь. 

- Катя умница, - продолжает Андрей. - Продавец элитной косметики. В центре города салон. Там и познакомились. Парфюм помогла ему выбрать. Вместе полгода, - безжалостно вываливает он факты. Развалился, как у себя дома, едва ли в потолок не плюет.

Хочется встать и выкинуть его из номера. Чтобы заткнулся.

Не знаю причины, ведь я не злая, но счастья почему-то пожелать этим двоим только сквозь зубы могу.

Слишком крепко были связаны, слишком верила, я бессовестная эгоистка, но мне где-то внутри ещё колет.

- Позовут на свадьбу, - говорит Андрей. 

И переводит взгляд на меня.

По его глазам читаю - он тоже.

Все помнит.

Даже не так.

Он не забывает.

- Сказали, что все в порядке, - звучит с порога голос Артура. - Может быть, аллергия на сладкое.

Вздрагиваю, оборачиваюсь.

Он за руки держит двойняшек, заводит их в номер. Натыкается на Андрея, и по лицу его бежит тень. 

- А я брала на всякий случай мазь согревающую, она в ванной, - подрываюсь с места и юркаю за дверь.

В ванной в зеркале разглядываю свое лицо. 

Бледная кожа, острые скулы, темные волосы и глаза. Лапушка и не меняюсь, как сказал Алан.

Меняюсь. Я теперь мама лакомок.

Хватаю банку с подзеркальника, выхожу и сталкиваюсь с Артуром. 

- Вот, - сую ему под нос мазь.

- Все в порядке? - он не даёт мне пройти.

- Да. 

- Юля, мы это уже пережили, я надеюсь.

- Так и есть.

- Точно?

- Точно.

Обхожу его. Напеваю под нос. Дурацкую песню. Про Андрея.

Глава 3

Держу за руку Алису, стоим в лифте. Позади Артур с Юрой, сын лепечет что-то на своем, Артур в зеркале показывает ему рожицы.

Но вот сейчас придем в ресторан, и сын замолчит. Когда вокруг много людей Юра начинает стесняться, бросает исподлобья серые взгляды и застенчиво улыбается.

Характером точно не в папу. 

- Смотри, какая красота, - переступаю порог и наклоняюсь к дочери. Неприлично показываю пальцем. - Вон там шведский стол, можно самой выбрать, чего хочется. А вон там, - киваю на белый столик под темно-красной скатертью. - Нас ждут дедушка и бабушка.

Алиса вертит головой. Шведский стол ее не впечатляет, как и огромный зал, полный отдыхающих. Зато, услышав про бабушку радостно взвизгивает - мать Артура она обожает. 

Ещё бы, ее так балуют. Наша принцесса, наша красавица, у бабули для тебя подарок - этот припев звучит чаще популярных песенок по радио.

Идём к столу. Уже издалека замечаю, что не все в сборе. Родители Артура уже ждут, а братьев его пока нет. И невесты Фроси тоже.

То есть, Кати.

И моих нет. Хотя я несколько дней уговаривала маму съездить с нами. Но все устали, сестра выносит мозг, им не до праздников.

- Иди сюда, моя золотая, - приветствует Олли несущуюся к ней Алису. - Ах, какая прическа, - хвалит ее тоненькие хвостики с красными заколками. - Ах, какое платье, - ощупывает ее наряд.

Модница моя. 

- Ну-ка, дай-ка, - Олли встаёт и поднимает ее на руки. - Какая тяжёлая стала, булочка бабушкина.

Хмыкаю. 

Конечно, тяжёлая, уже одиннадцать килограмм.

Оглядываюсь на Артура. Он садится на корточки и подталкивает к родителям скромного Юру. 

- Мам, ещё одна булочка.

Под ахи Олли сажусь за стол. Она садится рядом, увешанная двойняшками. Гладит Юру по светлым волосам, целует в затылок.

Тот смущённо облизывает палец. Не удержавшись, наклоняюсь и чмокаю нежную лапку.

Алиса болтает, как всегда. Ее понимают всего три человека: брат, я и, на удивление - Олли, бабушка из нее хорошая, я уже и забыла почти, как она меня доставала в первый год брака.

- Тебе салат принести? - Артур наклоняется к моему стулу. - Детям, может, детский чай взять?

Кошусь на стол. Двойняшки уже заприметили конфеты в вазочке. Быстренько двигаю ее подальше с глаз и качаю головой.

- Они покушали, просто посидят.

Откидываюсь на спинку, провожаю глазами мужа. Поправляю вязаное платье, закатываю рукава.

Как-то неспокойно. Ерзаю, поворачиваюсь к Юре и губами касаюсь лобика. Температуры нет, и больше он не кашлял. Может, правда, аллергия?

Смотрю на Вагиза. Отец Артура сидит напротив, взрослый серьезный дяденька с сединой сюсюкает тонким голосом, через стол делает козу.

Закрываю улыбку салфеткой.

Он ещё безумнее Олли. Только бабушка подарками заваливает, а дедушка таскает сладости, как вчера. Но ведь нельзя, ни мороженое, ни шоколад, воспитали троих детей, а с внуками растеряли мозг.

Наматываю волосы на палец, когда напротив со скрипом двигают стул.

Вздрагиваю, поднимаю глаза. 

За столом рассаживаются Алан с Катей. Она весело смеётся, видимо, что-то радостное он ей рассказывал. Он облизывается и окидывает взглядом стол. Олли с Вагизом все заставили тарелками, не ужин, а обжорство.

- Какой пир, - говорит Катя. - Я из санатория вернусь пышкой.

С кислым лицом наблюдаю за ней, она манерно двигает к себе сок, наклоняется к Алану и что-то шепчет ему на ухо.

- Юля, - зовёт голос мужа. - Салат.

Очнувшись, отворачиваюсь, улыбаюсь Артуру. Хочется пощёчин себе надавать, как-то я не в адеквате совсем.

Тычу вилкой в огурец и с хрустом жую. С набитым ртом говорю Олли:

- Давайте мне Юру, ужинайте. 

Сама пересаживаю сына к себе на колени. Он болтает ногами в воздухе, не любит долго сидеть со взрослыми, уже надоело. 

Бросаю взгляд на часы - сегодня мы запозднились, уже пора купаться, а через час укладываться. 

И ведь ещё завтра главный праздничный ужин. Но Олли, когда звала нас в санаторий соблазняла тем, что они с Вагизом вечером останутся с детьми, а мы, молодежь, сможем хоть до утра гулять.

Оно, конечно, хорошо.

Но гулять в компании Кати я не планировала.

И Алисе она не нравится, дочка смотрит на незнакомую брюнетку насупившись. Ревнует дядю Алана, видится с ним не так часто, а поди ж ты, маленькая собственница.

И я, похоже.

Выдавливаю улыбку, когда он подмигивает Алисе.

- Милая, - уха касается шипение Артура. - Какого черта? Сейчас в номер пойдешь.

Поворачиваюсь к мужу. 

Он невозмутимо возит вилкой по тарелке с рисом. Смотрит на меня, как на еще одного ребенка, строго, с недовольством.

Пораженно качаю головой. Неужели так видно, что меня бесит Катя, и Артур видит, и все они?

Боже.

Юра бьет меня ногой по колену, сейчас разревется.

- Да, наверное, надо, - поднимаюсь вместе с сыном, ставлю его на пол. - Алиса, - тяну дочь из рук Олли, - мы пойдем купаться и ложиться спать. Артур, ждем тебя.

Глава 4

Дети недовольны.

Устали лакомки, не надо, наверное, было тащить их в санаторий.

Но Олли настаивала, заверяла, что детям смена обстановки не повредит, и капризничать они не будут, наоборот, быстро заснут.

И тут такая природа, воздух можно пить, ой-ой.

Несу Юру, Алису уже тяжело поднять, все таки больше двадцати кило на двоих и они вертятся, а я не Артур, не справляюсь.

Останавливаюсь у лифта и жму кнопку.

- Сейчас будем купаться, - говорю, наклонившись к дочке. - А потом завалимся спать.

- Звучит заманчиво, - оценивают мой план за спиной, и рядом появляется Алан. Легко подхватывает Алису, первым шагает в открывшиеся двери лифта.

- Ты откуда? - глупее и не скажешь, только что сидели вместе в ресторане. Смотрю на свою дочь, которую он прижимает к груди, такой огромный, и она кроха. Опомнившись, шмыгаю с сыном в лифт.

- Катя таблетку забыла выпить перед ужином. 

- А ты принесешь. 

- А я да.

- А что с Катей? 

- Правда, интересно? - он мягко улыбается. Разглядывает довольную Алису, та по-деловому развалилась у него на руках, сонно моргает.

Ему в рот лезет ее хвостик, он смешно морщит нос и запрокидывает голову.

- Артур видел куда ты пошел? - не отстаю.

- Да.

- И что сказал?

Он усмехается. 

- У меня есть брат, у него есть жена. Как-то так. Без подтекстов. 

- Это дословно?

- Цитата Артура: там Юля с двойняшками, проводи, а я тогда ещё посижу с родителями.

Ещё посидит.

В молчании выходим на этаже. Медленно идём к номеру, у меня много вопросов, но мы словно просто прогуливаемся, и портить эту беззаботность словами не хочется.

Да и что мне спрашивать.

Он идёт за таблеткой для невесты, а я купать детей, это даже не параллельные дороги, а разные миры.

- Через месяц, - говорит он, когда останавливаемся возле моего номера. 

- Поздравляю, - так же лаконично отвечаю. Через месяц - так скоро, у них, значит, и заявление лежит. А мне никто не сказал. А эту его Катю все уже знают. Правда, похоже, не мое дело. 

Алиса начинает возиться, он перехватывает ее удобнее. 

- Мне тридцать три, пора думать о семье, - в его голосе едва слышимая неуверенность, ему будто неловко мне это объяснять. - Тоже хочется. Таких вот, - он смотрит на Алису с широкой улыбкой.

- Конечно, - бормочу и лезу в нагрудный кармашек за магнитным ключом. - Подожди, мама дверь откроет, - пытаюсь снять Юру, но он цепляется в мою шею, не собирается слезать.

- Юля, тебе нужны помощники, - звучит весёлый голос, а я вздрагиваю, снова пропустила, как ко мне подкрались сзади.

Сбоку вырастает Андрей и нагло ныряет рукой в мой карман на груди, откуда торчит кусочек пластикового ключа. 

- Опа, - жестом фокусника он достает ключ и показывает заинтересованному Юре. - Глянь, что есть у дяди Андрея.

- Ну детский сад, нет? - Алан вырывает из его пальцев ключ. - Дети устали, - разблокировав замок, он толкает дверь, - заходите, - кивает нам с Юрой.

Медлю, не двигаюсь, снова и снова возвращаюсь во времени назад, к ним, это странно и глупо, и даже вредно, разглядывать похожие лица, полные губы, серые смеющиеся глаза, вот так близко стоять, и хранить секреты.

- Заходим? - Алан поднимает бровь на мою заминку. Первым шагает в номер, заносит Алису.

- А я тут давеча у вас валялся, - за ним ввинчивается Андрей, - и кое-что потерял. На диване, наверное, из кармана выпало.

Переступаю порог последней, ставлю сына на пол. Оглядываюсь на дверь и оставляю открытой. 

- Вы купаться собирались, - Алан осторожно сбрасывает кожаные сандалики Алисы и несёт дочку в высокую зеленую кроватку у окна. - Помочь чем-то?

Качаю головой. 

- Тебе за таблеткой надо.

- Да, ты права, - он оборачивается, сует руки в карманы брюк, бросает взгляд на Алису, сейчас он уйдет.

- Зато я не спешу, - Андрей наклоняется, ощупывает кожаный диван сбоку от выхода. - Только вот найду пропажу. И я свободен.

- Помощничка родители ждут. На ужине, - Алан пересекает номер, по-мужски сует Юре свою широкую ладонь. - Я Артуру скажу, чтобы не задерживался. 

- Мы справимся, - отступаю и висну на двери, уже готова нагрубить, чтобы они вышли, слишком мало места для нас троих, нечем дышать. - Приятного аппетита. 

Из кроватки доносится раздраженный вопль - Алисе не нравится там одной, Юру потеряла.

- Ой, всё, - взмахиваю рукой, предлагая гостям выметаться, - спасибо за ключ, - киваю Андрею. - Да завтра.

- Нашёл, - он предъявляет пропажу - зажигалку, - До завтра, киса.

- Да.

Не удержавшись, хлопаю дверью им вслед.

Глава 5

Расчесываю спутанные волосы, зеваю перед зеркалом. 

Кошусь на трубку фена в стене, машинально тянусь к ней и в последний момент одергиваю руку.

Хихикаю, представив, как он бы сейчас зажужал, и дети проснулись с ревом, вот что у меня в голове, ничего не соображаю. Устала.

- Ты мою пижаму не видела? - в ванную вклинивается голова Артура. 

- Ты ее не взял, - откладываю расчёску.

- Ты же вещи собирала.  

- Она мокрая была.

Он сводит брови, вспоминая почему, и губы его трогает улыбка.

Некрасиво вышло с пижамой, мы втайне от двойняшек устроили утреннюю пенную вечеринку в ванной, пока те спали.

Навеяно ежедневным купанием, и у нас теперь тоже есть привычка мыться вдвоем.

Артур оглядывается в комнату, хищно улыбается и делает шаг в ванную.

- Ну нет, - тихо смеюсь и упираюсь в его голую грудь. - Мы же не дома.

- Ну и что, - он притягивает к себе, носом трогает мои мокрые волосы, - кроватка приличная, высокая, никто не вылезет и не упадет.

Обнимаю его и кусаю губы, через его плечо выглядываю в номер.

Дома - другое дело, там привычная атмосфера, а двойняшки ещё маленькие, от смены обстановки сегодня кое-как улеглись.

Проснутся за ночь семьдесят семь раз.

- М-м, - морщу нос и качаю головой. - Артур, - шлепаю его по плечам, когда он задирает футболку и касается моей спины. - Не приставай. Нечего было пить столько вина на ужине.

- Так я не пьяный, - он разворачивает меня к дверям, обнимает сзади, подталкивает в комнату.

- Да, ты сильно смелый, - складываю руки поверх его, медленно семеню к кровати. 

Под его напором падаю в постель, он наклоняется и сбрасывает на пол мои мокасины.

- Ты босиком, - ахаю, перевернувшись на спину, - это безобразие.

- Накажи меня.

Он наваливается сверху, перекатываемся по кровати, он целует, и я обвиваю ногами его бедра. 

- Можно по-тихому, они не проснутся, - шепчет он мне в шею, тянет с меня лосины. 

- Проснутся, - отвечаю на поцелуи, держу одежду, - тихо не получится.

- Можно аккуратно отнести их в номер к родителям, - его пальцы лезут под белье, накрывают промежность.

- Там кроватки нет, - рукой зарываюсь в его волосы, оттягиваю его голову, пытаюсь поймать взгляд. 

В слабом свете ночника темный и блестящий, чуть нетрезвый, лицо расслаблено, от ресниц длинные тени. 

Красивый и мой, долго смотрю и, не удержавшись, подаюсь вперёд, губами сталкиваюсь с его ртом.

Где-то далеко внизу играет музыка, ещё даже не ночь, тихо мычу и дрыгаюсь под ним, когда он раскрывает складки и погружает в меня палец. 

- Давай так хотя бы, - он отрывается от моих губ и тяжело дышит, слабо пахнет вином. Отстраняется и задирает футболку.

Бюстика нет, языком он гладит сжавшийся сосок, большой палец проталкивает мне в рот.

Прикусываю его, как кляп, ерзаю на постели, сжимаю ноги и его руку там, ерошу его мягкие волосы, запрокидываю голову и гнусь струной, так хорошо, вот-вот сорвусь, и попрошусь в ванную, или даже здесь, буду кричать в подушку.

Упускаю момент, вдруг чувствую, что и лосины, и белье скатаны где-то в ногах, а он сверху, горячий, вжимается в меня.

Он медленно двигает бедрами и напряженный член скользит возле входа, с трудом поднимаю голову, наши лица напротив, мне нравится смотреть ему в глаза, когда все начинается.

- Ты меня любишь, да? - он шепчет.

В кроватке хнычут, тихонько, по-нарастающей.

Летят секунды, он держит мой взгляд, и меня за шею. 

Не дождавшись ответа, резко отжимается, сминая простынь ползет за трусами, натягивает их, и идет к детям.

Меня застали врасплох, вяло поднимаю ногу, на щиколотке болтаются лосины.

Слушаю плач, смешанный с его ласковым голосом, быстро влезаю обратно в белье.

Смотрю ему в спину, он у кроватки, а там лакомки.

Он первый раз спрашивает. Спустя два года. Нужно твердое "да", по-другому неправильно.

Он оборачивается. Высокий темный силуэт, лицо в тени. 

Вопрос ещё висит в воздухе.

Могла ответить не задумываясь, я точно знаю: конечно да.

Слезаю с постели, иду к нему.

Я люблю его. Очень. 

Наклоняюсь к двойняшкам.

Все честно, просто...

...не только его. 

И это все портит.

Глава 6

Долго умываемся, в ванной торчим все вчетвером. 

Лакомки свежие, вкусно пахнут сном, взвизгивают от теплой водички, такие они дурные ещё.

Несу Алису в комнату, Артур с Юрой выходит следом. 

Бесшумно пашет телик, в коридоре мимо номера крадутся горничные, позвякивает посуда.

Выходной, и санаторий ещё спит, на часах на стене восемь утра, а дети уже умылись. Встали раньше, и ночью плохо спали, пугались незнакомой обстановки.

- Будем переодеваться и завтракать, - стягиваю с Алисы красные слипы, беру заготовленные футболку и платье.

Юра чем-то недоволен, не хочет одеваться. Артур шлепает его штанишками по попе, и хмыкает, когда тот ничком валится на кровать.

- А что врач сказал? - достаю из косметички розовую массажную щёточку для волос и сажусь с дочкой на диван. - Точно из-за сладкого? Может, лучше домой вернёмся?

- Сегодня ещё раз сходим к врачу, - Артур трясет штанишками, - ты какая-то сильно мнительная.

- Нет.

- Да. Наседочка.

- Гулять не пойдем, выйдем на балкон, - игнорирую его хитрое лицо. Расчесываю мягонькие русые волосы. 

У двойняшек русые волосы и глаза серые, пухлые губы, длинные ресницы. На меня никто не похож, ни капельки, даже обидно.

У них и улыбки, как у Артура, хитрые.

- Красавица мамина, - завязываю второй хвостик и чмокаю дочь в макушку. 

Кошусь на Артура. Они так и не оделись, вдвоем с сыном валяются на кровати. Артур смотрит телевизор, рассеянно хлопает сына по ноге, а Юра разлегся рядом, смотрит на папу.

Оба разгильдяи.

- Завтрак сюда принесу, - пристраиваю Алису мужу на живот. - А обедать в ресторан возьмём их, да?

- Да, - он тянет меня за руку к ним.

- Ну хватит, - хихикаю, ладонью упираюсь в спинку. Кратко целую его и вырываюсь, поправляю брюки.

Бросаю быстрый взгляд в зеркало - подкраситься не успела. И растрёпанная, вчера легла с мокрыми волосами. 

Вешаю на палец детские кружки, выскальзываю в коридор, на ходу закручиваю волосы в шишку.

В уме прикидываю, что взять. Молочную кашу. На счёт омлета не знаю, может, у них есть только для взрослых, а нам надо на пару'.

Топчусь у лифта, жду, оглядываюсь на лестницу. Можно и пешком, это с детьми долго.

Уже делаю шаг к ступенькам, но за спиной с лёгким звоном разьезжаются двери.

Из кабины выплывает Катя с подносом, взглядом цепляюсь за длинную стеклянную вазу с торчащей оттуда розой.

Две чашки кофе, какие-то тарелки, булочки, плавленный сыр, сок.

Завтрак в постель, все ясно.

- Ты в ресторан? - она приветливо улыбается. - Тоже лишний раз горничную не зовёшь, - кивает на свой поднос, - вот, захотелось самой. Если вместо меня принесут, это уже не то. 

- Алан спит? - тереблю детские кружки, красную и синюю, изучаю девушку - она утро себе посвятила, волосы уложены, черная тушь, яркая красная помада.

- На рассвете легли, - она наклоняется, нюхает розу, - вместе нечасто ночуем, из-за работы. Зато выходные наши.

Она в облаке сладкого парфюма, жасмин и смородина. А от меня пахнет молоком и детским маслом, давно пропахла.

- Он сказал, свадьба через месяц, - уточняю.

И в груди екает.

Мало ли, может быть, он наврал.

- Ага, - разбивает она мое недоверие, неловко поворачивает руку на подносе, показывает колечко. - Буквально на днях подарил. Уж я намекала, намекала. Дошло, наконец, - она смеётся.

На ней клетчатый шифт, белые туфли с открытыми пальцами, красный педикюр. А у меня вязаный кардиган и слаксы, и удобная обувь на плоской подошве.

Я мама, а она женщина. Видимо, так.

- Кофе стынет, - она цокает каблуком. - Увидимся, - чмокает воздух.

Вся такая жизнерадостная.

Провожаю ее взглядом, смотрю на свои кружки.

Нет, ведь все хорошо, все правильно, у меня семья есть, и у них должна быть, и нечего тут грустить, это нечестно.

Глава 7

Выгружаю на кровать мячики, пирамидки, "сказки" и мелки.

Отдуваюсь, в верхней одежде уже вся вспотела. Торопливо даю указания:

- Если гулять, то одеться и на балкон ненадолго, сегодня холодно и...

- Юля, - перебивает Олли. Подхватывает на руки Алису, дёргающую ее за юбку, - да моя булочка, - отвлекается она на внучку. Поправляет ее хвостик. Обращает внимание на меня. - Троих детей воспитали, неужели не разберемся? Идите, катайтесь, ребята тебя одну ждут.

- Ладно, - в дутых штанах послушно шуршу к выходу. - Мы через пару часов вернёмся, как раз к обеду. Хотим в ресторан пойти, двойняшек кормить не надо.

- Иди уже, - выпроваживает она. - Отдыхать приехала, называется. Вагиз, где вы там, - зовёт мужа.

Закрываю дверь.

Олли права, спускаюсь и вижу - внизу все, с лыжами наперевес, ждут меня. 

Санаторий гудит, все таки женский день, разодетый народ снует туда-сюда.

Под вечер у всех будут прически.

У Кати уже сейчас. 

Ладно, я придираюсь.

- Ты чего такая? - Артур передает мне лыжи. - Мы готовы, - кивает остальным.

Алан с Андреем выгружаются. Между ними Катя.

Артур спускает на глаза солнечные очки.

Стучу палкой по полу, последней выхожу на улицу. Подарки раздали, расцеловались, пора заниматься активным сексом.

То есть отдыхом. 

Впереди три красивых зада, и Катя. 

Куда я смотрю.

Задираю голову и щурюсь на солнце.

Это на меня так поздравление влияет. Артур после завтрака принес цветы, конфеты и мешочек.

В мешочке изящный браслет - розовое золото, малахит, бриллиант. И пробка с черным кошачьим хвостом.

И тюбик со смазкой.

Мы разнообразие планировали, очень хочется, мы стали ближе некуда, мы родные, почему нет.

Но разве так можно. Как представлю, что мы этим займемся - щеки загораются.

Артур давно упрашивает, мы смотрели фильмы. И вот он купил пробку, а она оказалась совсем не пошлой.

Серебристая и блестящая, небольшая, ещё и этот мягкий хвостик - одни соблазны. 

Хочется уже. Попробовать.

Чтобы он взял. 

И вставил.

- Тут даже воздух особенный, - болтает Катя. - Вот что значит природа. - Не спали с Аланом всю ночь, вымотались, а я такая бодрячком в десять утра.

Молодец.

- Молодец, - вслух Андрей повторяет мой сарказм. 

Кидаю быстрый взгляд - у него кислое лицо. Он тоже не спал походу, но не из-за Кати, вымотался в баре, и у него похмелье.

Ему бы пивка поправиться. А его тащат с горки кататься, как скучные семейные люди, никаких вечеринок.

Он один.

Вздыхаю.

Март, а снега кучи, медленно плывем между деревьев, и воздух, правда, особенный.

И кроме нас никого, отдыхающие предпочли не нагружать себя спортом в праздник.

Ну и зря.

Классно.

- Мы когда последний раз катались? - кричит Артур, подъезжая к горке. - Года три назад?

- И я помню, что продул, - отзывается Алан. Тормозит рядом, поправляет шапку.

Непривычно, он не носит шапки.

Кручусь возле них, интересно посмотреть соревнование. 

Катя тоже приготовилась глазеть.

- Алан, разгоняться сразу не надо, только постепенно.

Учит его ещё.

Оглядываюсь - Андрей меланхолично нарезает круги неподалеку.

Ему полезно, выйдут пары алкоголя.

Задираю рукав и проверяю время - лакомки, наверное, сейчас читают с бабушкой. Пусть, а то прохладно, а гулять нельзя, в городе обычно теплее.

Приближаюсь к склону, когда две похожие серые куртки пятнышками срываются вниз.

Вытягиваю шею. И тут же едва не падаю, когда меня резко хватают за куртку.

Заваливаюсь вперед, лыжи скользят, и я лечу с горы. 

- Юля, - кричит вслед Андрей.

От неожиданности роняю палку, ноги разъезжаются, тут невысоко и не страшно, но я теряю равновесие и криво-косо заваливаюсь в снег.

Почти сразу рядом скрипят лыжи, и так же неловко сбоку бухается Андрей.

- Черт, я поскользнулся, - он отплевывается, снег попал ему в рот, - блин, я машинально схватился. Сразу отпустил, а ты уже полетела. Черт. Ничего не сломано? 

Он трогает мою ногу, быстро смотрит в лицо.

- Нет. Нечего было ночью бухать, - сварливо замечаю, опираюсь на локти. - Тогда бы не шатало.

- А что надо было делать? - он не меняет положения, рука перекинута через мои ноги, как объятия.

Он даже не побрился с утра, на щеках щетина, его разбудили и из кровати выдернули. Две парочки позвали с собой гулять с самого ранья.

- Ты хотел сюда ехать? - привстаю.

- На гору? 

- В санаторий. 

- Нет, - он запрокидывает голову, подставляет лицо небу.

- Ты из-за похмелья такой?

- Какой?

Пустой.

Представляю на секунду, каково ему смотреть и сжимаюсь.

- Андрей, - не выдержав, тяну его за воротник. 

Вжих-вжух, рядом тормозит Катя. 

Так и валяемся в снегу в обнимку.

Она изгибает бровь.

Я отпускаю воротник Андрея. 

Андрей лениво поворачивается. Так же лениво убирает от меня руку.

Все под ее наблюдением.

Заливаюсь краской. 

- Все живы? - она вежливо делает вид, что вопрос "какого хрена у вас происходит" не написан на ее лбу.

- Да, - Андрей улыбается, встаёт. - Здоровье только подкачало. Я больше не пью.

- Все так говорят, а потом пьют.

- Ага, - он весело соглашается, - такой у меня план.

Проверяю крепления на ботинках, поднимаюсь. Ловлю ее удивлённые взгляды.

Ей бы пообщаться с моими бывшими подругами - Мариной и Настей. Много интересного услышит.

И главное, что они ей бы посоветовали - на километр не подпускать ко мне мужа.

А то она его больше не увидит.

Ну, мужа у нее пока нет и так.

Господи, какой ужас.

Отряхиваюсь, и пытаюсь вытряхнуть мысли. Я тоже не хотела сюда ехать, плохая была идея.

Нужно возвращаться домой пока не поздно. Это будет правильно.

Глава 8. Ничего не случится

Это сыр, бекон и яблоко. Хлеб, с двух сторон обжаренный до золотистой корочки.

Здесь вкусные сэндвичи.

- Популярный бутерброд изобретён четвертым графом Сэндвичем, - умничаю, придвигаю к себе тарелку. - Он просил класть мясо между двумя ломтиками хлеба, чтобы руки оставались чистыми. И ел за рабочим столом.

- Да что ты, - ахает мама. Смотрится в карманное зеркальце, хлопает крышечкой. - Обедать за рабочим столом - ерунда какая.

Любоваться собой в зеркало перед тарелкой солянки - тоже.

Эх, мама.

Киса разглядывает свой бутерброд, она заказала как у меня.

И больше ничего. Ещё там у нее стоят свекла, говяжье пюре и компот - это для самых маленьких, сидят на коленях у них с Артуром. 

Скоро спать лягут, сонные котята.

- Артур, твой сын пинает меня под столом, - жалуется Андрей. Он ковыряет мясо, налегает на минералку. 

Надо было вчера с ним идти в бар.

Но Катя не отпустила. 

Нет, ничего такого, без всяких там скалок в руках и бигуди на голове и скандалов, которые слышны соседям.

Тонкое белье, ничего не скрывающее, клубника, сливки, шампанское и свечи.

И соседи все таки слышали.

И это я должен устраивать романтику, тем более, праздник женский, но как-то так повелось. Что она сама. 

А я купил мопса. Она хотела. Он пока в питомнике, вернёмся из санатория и заберём.

И пора уже съезжаться.

- Вечером банкет, - Катя рядом, лакомится салатом. - А есть идеи, чем сейчас займёмся? Я смотрела программу, после обеда начнется какая-то интеллектуальная игра. Можем сходить, или даже поучаствовать. Ты хочешь? - она поворачивается ко мне.

- Да. 

Мне пофиг.

Эти выходные ничего уже не испортит, даже интеллектуальная игра. Сомневаюсь в себе и в том кольце, что поблескивает на ее пальце, но знаю, так надо, уже пора.

Алиса ревёт.

Судя по ее виду - не хочет вареную тёртую свеклу.

Ещё бы, понимаю ее.

Киса шикает, что-то шепчет ей на ухо, беспокойно оглядывается на отдыхающих и откладывает ложку.

- В номер, наверное, пойдём, - они поднимаются. - Сытая. Олли, кормили все таки?

Мама виновато отводит взгляд. Нахваливает папе картофельную запеканку.

Юля закатывает глаза.

Артур с Юрой смотрят на них.

Две парочки.

Алиса плачет, киса несёт ее из ресторана.

Встречаю взгляд брата и отъезжаю на стуле.

Все хорошо.

Катю даже родители не прессуют излишним вниманием, рады, что я снова женюсь, им хоть кого приведи.

Катя вытирает губы салфеткой и тоже встает.

- Я тогда узнаю на счёт игры, можно ли ещё подать заявку на участие, - она ерошит мои волосы. - В номере встретимся.

Смотрю ей вслед.

Миниатюрная, аккуратная, улыбчивая. Красивая. Вчера утром мне казалось, что я немножко влюблен.

А вчера вечером мы стояли здесь на парковке, и ко мне вернулась мечта.

Такая, взрослая уже, далекая, думал, что раньше невозможно, но тогда были отличные шансы, оказывается.

А теперь вот.

Залпом допиваю чай, выбираюсь из-за стола. Родители выпросили кроватку в номер, треплются с Артуром, что заберут двойняшек на сон-час, и до завтра.

Шагаю наверх, приглаживаю волосы. Перед игрой будет здорово заскочить в бар, настроение само по себе не поднимется.

На площадке топчутся Юля с Алисой. Медленно, за ручку плетутся, Юля прижимает плечом телефон.

Пристраиваюсь за спиной. Уже начал отвыкать от ее голоса. Она говорит в трубку:

- У двойняшек будет дневной сон, а потом полдник. Уехать мы сможем часов в пять. Нет, ничего, просто дети тут устали. А ты с собакой погуляла?

С мамой разговаривает, похоже. Или с сестрой.

Домой собирается. 

Ускоряюсь и огибаю ее, вырываю из рук телефон.

Я нажимаю отбой, она хлопает ресницами.

- Извини, - возвращаю трубку. - Не уезжай.

Она молчит, смотрит на дочь. Подмигиваю Алисе. Та палец облизывает, щёчки красные, вниманию рада, в отличие от мамы.

- Не будем ведь всю жизнь бегать, - сую руки в карманы, нервничаю. 

- Не всю, - она улыбается, - лет через пятьдесят можно спокойно видеться. 

- Нельзя спокойно. Ты и тогда будешь красавицей, - оглядываю ее тоненькую фигурку и представляю ее дамой - седые волосы, нарядное платье с белым воротничком, может быть, зонтик от солнца. И тоже улыбаюсь, - Юль, у всех своя жизнь. Тебя никто не трогает. Не уезжай, - повторяю. - И Артуру что скажешь?

Она наклоняет голову набок, щурится. Оба понимаем, почему она хочет смотаться. Оба знаем, что Артуру она эту причину не назовет.

- Я не знаю, - она сдается. Поднимает Алису, советуется. - Ты уверен?

- Конечно, - киваю. - Классный санаторий, просто отдыхаем. Интересная программа, игры, вечером банкет. Все отлично.

Ничего не случится.

Глава 9

Хлопаю в ладоши, кошусь на часы.

Рядом Артур ненавязчиво опускает мою руку, не даёт посмотреть время.

Перевожу взгляд со сцены на него. Он с заинтересованным видом следит за ведущим. Наклоняюсь и шепчу:

- Ну тебе же тоже скучно. 

Он качает головой, мол, нет, нравится ему этот праздничный концерт.

- Врешь, - не отстаю, рукой лезу под воротничок его рубашки.

Он вздрагивает, улыбается, перехватывает мое запастье.

- Ну-ка прекрати, - говорит, как маленькой.

- Нет, - продолжаю мешать, и он отрывается, наконец, от сцены.

Подаётся вперёд. Сидим и целуемся до третьего недовольного покашливания у нас за спиной.

- Ладно, - шепнув, он оборачивается назад, на гостей. - Пойдем.

Он поднимает меня за руку, тянет между кресел к проходу.

Семеню за ним, радуюсь. 

Мы отдыхать приехали. А концерты - не отдых, все эти песни и шуточки со сцены можно и по телевизору фоном посмотреть.

А тут. Дети с Олли, а он...

Выходим в коридор и снова целуемся. Обнимаю его за шею, поясницей упираюсь в подоконник. Вокруг неспокойно и шумно, сотрудники носятся туда-сюда, готовят банкет.

Ходят люди.

- Юля, съешь меня, - он тяжело дышит. Большим пальцем оттягивает мою опухшую губу и понижает голос. - Невтерпеж совсем?

- Зачем вечера ждать? - трогаю его пиджак, зажимаю ткань в кулаке. - Можно пойти в номер уже сейчас. Уже и так четыре часа.

Он улыбается. Разглядывает мое лицо, наваливается на меня. Закрывает рот поцелуем, ладони скользят на мои ягодицы, цепляюсь за него и вспоминаю тот кошачий хвостик, который лежит в мешочке в номере. 

Я как на иголках, думать ни о чем не могу.

- Надо сразу фрукты взять и попить, - он рывком отрывает меня от подоконника. - Я схожу в ресторан.

- А я двойняшек проверю, - в предвкушении договариваюсь, держу его за руку, на площадке расходимся, вытираю губы и зайкой скачу по лестнице.

Надо успокоиться, а не получается, на концерте он тайком полез под платье, он, похоже, специально. Знал, что я изведусь вся.

А потом вид сделал, что я сама напрашиваюсь, хитрец.

Но я не в обиде.

Стучусь в номер, поправляю волосы, дети встали - слышу визгливый рёв.

- Что ж такое, - на пороге появляется Олли с Алисой. 

Проскальзываю мимо нее к сыну. Он валяется на кровати, нарядный, в брючках и голубой рубашке, и заливается слезами.

- Всё-всё, - поднимаю его на руки, губами касаюсь лба. Теплый, нормальный, покачиваю Юру, оглядываюсь на Олли. - Чего раскричался?

- Конфеты не дали. Вагиз несколько коробок принес, они увидели, - Олли меряет шагами комнату. У Алисы кривится лицо, вот-вот присоединится к брату и начнет визжать.

- Поели?

- Только проснулись и оделись. 

- Пойдем сейчас вниз, - глажу Юру по шелковистым волосам, иду к дверям. - Возьмём йогурт и печенье. И фрукты. И принесем сестре. И как засядем кушать.

Он слушает, громко сопит, мокрым ртом утыкается мне в шею.

Печенье хочет. Но там галеты, ничего сильно сладкого. 

Соблазняю его полдником, целую мокрые щечки, спускаюсь по лестнице. Оглядываю его рубашку без рукавов с черной бабочкой и цокаю, настоящий маленький мужчина.

- А ещё плачешь, такой красивый, - укоряю.

Идем в холле, Юра хватает меня за волосы. Морщусь и пытаюсь отобрать прядку, смотрю на него, на его открытый пухлый рот и панику в серых глазах, и понимаю - сейчас намочит свои модные брючки.

- Ой, бежим скорее на горшок, - ускоряю шаг, сворачиваю к туалетам. Щупаю попку, пока сухая.

С Алисой попроще, она уже умеет проситься. А сын пока не научился, чаще хнычет и краснеет.

Подбегаю к туалету, дёргаю ручку. 

Заперто.

Что такое.

- Щас-щас, - повторяю, дёргаю на себя дверь мужского. 

И едва не влетаю в кого-то, пячусь назад.

- Простите, - начинаю, и тут же замечаю, что в черный смокинг упаковался Андрей.

- По делам пришли? - он улыбается, смотрит на Юру. - Красавец. С бабочкой. Давай, сюда, сами справимся, - он тянет руки.

- Не выдумывай, - стучу подошвой по полу, - Андрей, уйди с дороги быстрей, - рявкаю.

- Это мужской туалет, - Андрей ведёт плечом. За его спиной и, правда, моет руки лысый мужик. Гудит сушилка, там сушится второй джентльмен. Юра хнычет. Андрей с нажимом тянет Юру из рук. - Ну ты чего? Разберусь, я не тупой, - он забирает у меня сына.

Ногой он толкает дверь, и та хлопает у меня перед носом.

Стою, как вкопанная, кусаю губу.

Что делать.

Надо, наверное...

Не выдержав, врываюсь в туалет. Врезаюсь в лысого мужика, отступаюсь.

- Девушка, - он роняет телефон, отскакивает в сторону крышка. Он чертыхается. - Выйдите отсюда.

Оглядываю кабинки. Везде тихо.

Андрей, наверное, уже все увидел.

Как же я так отдала ребенка.

Пячусь назад, выпадаю в коридор.

Может, он не заметит, а даже если, это ничего не значит, мало ли где у людей бывают родимые пятна.

Чеканит шаг лысый мужик со сломанным телефоном. За ним второй. 

Их все нет и нет.

Ломаю пальцы. 

Тяжело стоять, прислоняюсь к стене.

- Вот как хорошо справились, - звучит голос Андрея из приоткрывшейся двери, и он за руку с Юрой выходит в коридор.

Глава 10

Отлипаю от стены, наклоняюсь к сыну, хочу забрать.

- Вы сейчас куда? - Андрей делает шаг вперед, загораживает Юру. 

Бах, на секунду ловлю серый взгляд, у сына такой же, золотистые и коричневые крапинки на радужке, кажется, что глаза цвет меняют, но это все освещение. 

Сейчас там внутри буря, гром и молнии. 

Он знает.

- Полдник взять, и к бабушке с дедушкой, - боромочу, вытираю о платье вспотевшие ладони. Бодро заканчиваю. - Ну ладно, молодцы, что справились, нам пора.

- Иди за полдником, - он отбрасывает мою руку, когда я тянусь к сыну. Поднимает Юру, категорично заявляет. - А мы до бабушки.

Он резко разворачивается, несёт ребенка по коридору.

- В чем дело? - отмерев, нагоняю его. Кошусь на его профиль. Он смотрит перед собой, губы сжаты, чуть дёргается щека. Молчит. Может, он не увидел? Он бы ведь уже спросил. Но у него такой взгляд. Увидел, наверное. Зачем молчит тогда. Киваю на его смокинг, - ты куда-то собирался, вот, вперёд, к развлечениям. 

- Развлечения надоели. Лучше тебе помогу, - он останавливается. - Или что? Не доверишь мне племянника? 

Он смотрит на Юру. Тот удобно устроился, прижатый к его груди, Андрея он не боится. Теребит белый платочек, который из кармашка торчит, они оба нарядные, оба с бабочками.

- Не доверишь? - повторяет Андрей. В голосе не вопрос, а угроза, кажется, скажу "нет" - и он меня тут на месте убьет, испепелит.

Он щурится.

Сглатываю.

- Юру бабушка ждёт. И Алиса. 

- Мы туда и направляемся.

Он внимательно смотрит на ребенка, словно сравнивает мысленно. Взглядом впиваюсь в эту картинку, большой мужчина и маленький, два красавчика, мои хорошие. 

У меня ноги ватные, опять не могу стоять.

- Ну идите, - голос садится.

- Ну спасибо, - он отворачивается, шагает в холл.

Потерянно оглядываюсь в суете праздника, на разноцветные шары повсюду, снующий персонал, санаторий жужит, как улей, Андрей уносит Юру.

Они поднимаются по лестнице. 

Тело потрясывает, не выдержав, бегу за ними. 

- Андрей, подожди, - надо спросить про туалет, а я не знаю, с чего начать, мысли путаются. Равняюсь с ними. - Родимые пятна где угодно могут быть. Они по наследству не передаются.

- И что? - он поднимается, какое-то зверское у него выражение лица.

- У людей могут быть пятна в одном месте, и это ещё ничего не значит. 

- Ясно, кис, - он пересекает площадку, - благодарю за ликбез. За полдником иди. У тебя дети голодные.

- Но ты понял насчёт пятен? 

- Конечно, понял. 

Стоим у высоких перил, над нами искрится большая люстра. 

Он такой же растерянный, как и я. Между бровей морщинка, в Юру вцепился, будто не отдаст больше. 

Но я не могу, ведь что тогда будет со всеми. От меня скрывали, кто под масками, и вот теперь к ним бумерангом вернулось, это всей семьи касается, говорить нельзя.

- Мой? - он переводит взгляд с Юры на меня. 

В ушах гул, не понимаю, он, правда, спросил это, или мне кажется.

Он ждет ответа, пляшут желваки.

Значит, спросил.

- Нет, не твой, - морщусь, смотрю по сторонам, на отдыхающих.

- Зачем врешь?

- Я не вру.

- Юля, я не шучу. Говори.

- Я сказала - не твой.

- Ты совсем охренела? - он срывается, толкает меня.

Спиной бюсь в перила, он подходит следом.

Сын у него на руках хмурится, подозревает что-то неладное.

- Мама наказана, - мягким голосом обьясняет он Юре. - Потому что она бессовестная сучка.

- Не ругайся при ребенке, - нервы натягиваются вот-вот лопнут. - Давай его сюда, - пытаюсь отобрать сына, он не отдает, чувствую, что сейчас начнется истерика и усилием себя успокаиваю, медленно втягиваю воздух. - К чему ты это теперь? Ты же видел анализ.

- Это просто бумажки.

- Тогда у родителей спроси. Клиника подруги твоей мамы. Дорогая. Ошибку не могли допустить.

- Спрошу.

- Спроси.

Тяжело дышим, Юра возится между нами, "мама" - зовёт сквозь хныканье, испугался.

- Кушать неси, - командует Андрей, отходит на шаг, подбрасывает Юру на руках, - ну чего ревем? Хорошо всё, булочка бабушкина.

В ответ на повизгивания он улыбается, какой-то странной улыбкой, не могу глаз отвести, сжимаю перила и не двигаюсь.

- Зря вы пропустили игру, - звучит сбоку мелодичный Катин голос. - Было интересно.

Поворачиваемся на нее, она топчется рядом, откуда-то вылезла. Смотрит ехидно, на палец накручивает прядку.

- У нас свои игры, - отвечает Андрей.

- Вижу, - в ее взгляде намек на тайну, помнит, как застукала нас утром на горе.

И сейчас опять.

Переглядываемся с Андреем. Он усмехается. 

- У родителей встретимся, - отшатываюсь от перил, мне надо в ресторан.

Глава 11. Мы же соперники

Андрей увидел родимое пятно, что делать - в голове крутится Юлин испуг. С подносом вдвигаюсь в номер.

- Ну наконец-то, - приветствует мама. С Алисой на коленях сидит на кровати среди цветных кубиков. - Вас за смертью посылать. Морите детей голодом. Принес? - она хищно смотрит на поднос с едой. - Давай скорей сюда.

Кроме нее в номере торчит Андрей. Перевязывает бабочку Юре, сидит на корточках перед диваном. А сын доволен вниманием, постукивает ногой по обивке, с любопытством разглядывает Андрея.

- Мам, мы сами покушаем, - ставлю полдник на стол. - Сходи пока отдохни, погуляй. Тебе с ними ещё весь вечер сидеть. Папа где? 

- Они с Аланом в баре, - мама неуверенно смотрит на Алису. 

- Ну вот видишь, - подхожу, забираю у нее дочь. - Устанешь ещё от них сегодня. Давай.

Выпроваживаю ее. Она бестолково суетится, роется в сумочке, даёт мне указания на счёт моих же детей, надо выключить телевизор и обязательно салфетки на шею, а то двойняшки испачкают костюмчики.

Да-да-да, все будет в лучшем виде, на все соглашаюсь и закрываю за ней дверь. Оборачиваюсь.

Андрей с Юрой уже прискакали за стол, заинтересовались полдником. Брат тихо спрашивает, что Юра будет из фруктов, берет дольку красного яблока.

Запоздало вспоминает мамин наказ и пытается укрыть Юру салфеткой.

- Фруктов можно сто грамм, - предупреждаю. С Алисой на коленях усаживаюсь напротив. - Йогурт налей в детскую кружку, он сам будет пить.

Андрей неловко следует совету, гремит посудой.

Даю Алисе кружку, двигаю ближе галеты и рассматриваю брата. 

Озабоченное лицо, в движениях паника, ничего не умеет, но старается. 

- У мамы спросил? - Алиса крошит мне на брюки печенье, придвигаюсь ближе к столу.

- Нет, - он отрывается от Юры, задерживает взгляд на дочке. Снова смотрит на Юру. У него глаза разбегаются, вид безумного.

Я с лакомками с пеленок, а у него в одну секунду вдруг появились двойняшки. И вместо радости страх, что он накосячит, они ведь живые, маленькие люди, надо так много знать.

У меня похожие чувства были.

И я справился, и это мои дети.

- Когда вы отличились на службе и вам надо было свалить, - говорю, поддерживаю красную кружку с йогуртом, - ты просил прислать анализ. Я сдал тест и выслал. Когда вы с Аланом вернулись - я показал документ ещё раз. Сейчас в чем проблема? 

- Ни в чем, - он исподлобья следит за моими действиями и копирует, придерживает йогурт для Юры.

- Детям полтора года, - напоминаю, - мы хорошо живём. У нас семья. Все, что было - забыли. Не надо ворошить и по-новой делить мою жену.

- К твоей жене никто не лез, - он поднимает голову, сверлит меня взглядом. - Мы братья, и я тебя люблю все таки. Но в семью ты сам нас пустил. И ушли мы сами, не стали мешать. А сейчас что? 

Он смотрит на Алису. Она забирает у Юры из-под носа яблоко. Он бьет кулачком по столу, жалуется:

- Папа.

Андрей растерянно даёт ему другую дольку.

- Он папу просил, - наблюдаю за ними, сын задумчиво облизывает яблоко. - Ты чего хочешь? Вчера залил в себя полбара, а сегодня взыграли подозрения. И ты будешь детям мозги дурить? Они тебе не игрушки. Головой думай, Андрей.

- То есть ты, - он складывает ладони на столе, - честно говоришь. Поклясться можешь? И клянешься?

Поклясться.

Это требование родом из детства, и тогда достаточно было скрестить пальцы за спиной, чтобы клятва не считалась.

А теперь мы сами, взрослые мужики.

- Андрей.

- Не можешь? - он щурится. - И киса, перепугалась, полетела тебе докладывать.

- Она не киса. 

- Кому как.

Он хитро улыбается.

Забываю, что у меня дочь на коленях, подрываюсь с места, сидеть друг друг перед другом в чинной трапезе меня заколебало.

Алиса взвизгивает, успеваю ее подхватить.

- Отлично просто, - брат цокает. Неодобрительно качает головой. - Хороший папа какой у Алисы.

- Слушай, катись из номера, будь добр, - закипаю, удобнее перехватываю дочку. - Ты мешаешь. 

- Юра вон поел нормально, - Андрей искоса оглядывает мордочку в крошках. - Вы после еды умываетесь? Или салфетку?

- Салфеткой слюни подотори себе, - стягиваю с Юры белое полотенце и кидаю в брата. - Андрей иди. И не лезь к детям. 

Он поднимает Юру, ставит его на ноги. Встаёт сам. Полотенцем трёт пятнышко йоугурта на черном смокинге. 

Он нарочито медлительный, и я уже на краю раздражения. Слежу за его движениями.

Он мой младший брат, и я тоже люблю его.

Но ещё раз разрушить мне семью я не дам, ни ему, ни Алану никому.

Глава 12

Утюжком вытягиваю волосы, будут прямые и длинные. Черная тушь, вишнёвая помада, и вроде всё.

Шагаю из ванны, на ходу развязываю поясок халатика. 

Артур валяется, смотрит рекламу.

- Ты не будешь одеваться? - киваю на его костюм, разбросанный на диване. - Скоро начнется банкет.

- Может, не пойдем? - он перекатывается по кровати, рука с зажатым в ней пультом свисает на пол. - Мы не такие уж голодные. Фрукты и вино можно в номер заказать.

- Текилу, - хихикаю, достаю из шкафа платье. Сегодня надеялась слегка злоупотребить, а теперь и тем более, без спиртного никуда, от нервов трясусь. Прикладываю платье к груди, кошусь на Артура.

Он лениво скользит по мне взглядом, кажется довольным, любит мою фигуру и внешность целиком. 

- Красавица, - хвалит он.

Мнусь и смущенно улыбаюсь, когда он так жадно смотрит мы обычно укладываемся в горизонталь. Но мысли отравлены его братом, не могу из головы выкинуть, в висках стучит его вопрос, а ведь я только в последние полгода успокоилась.

- Юль, - он убавляет звук. - Отвлеклись, у тебя праздник. Мы сами разберемся.

- Это вряд ли, - бормочу под нос, отворачиваюсь к шкафу и скидываю халатик. В двери зеркало, придирчиво оглядываю себя. Надела новый красный комплект, пошловато, но зато эротично. Мягкий кружевной лиф, завязки и трусики-панти с двойными ремешками.

Для ночи планировала.

Поправляю цепочку с кулоном-колокольчиком и кошачьей лапкой. На пальце кольцо, там внутри надпись, которую я так и не прочитала. Ношу подарки братьев Артура и притворяюсь, что у нас нормальная семья.

- Мы разберемся, - повторяет Артур за моей спиной. Незаметно подкрался, цапает в обьятия. Он целует шею, ведёт носом по коже. Смотрю на наши отражения.

Собиралась сегодня побрызгаться духами, из-за детей парфюмом пользуюсь редко.

А хочется быть женщиной, такой, от кончиков пальцев на ногах до волос на голове. Хотя бы в женский день.

- Не пойдем? - на ухо спрашивает Артур. Медленно тянет меня к кровати, и я пячусь вместе с ним.

- Не надо, - с лёгким раздражением сбрасываю его руки.

Он тяжело дышит позади. Злится. Но я тоже. Не в себе немного. Забираю с дверцы шкафа платье и быстро натягиваю. Завожу руки назад, пытаюсь нащупать замочек.

Артур шлепает по пальцам. Отбрасывает мои волосы на плечо и рывком везет молнию вверх. 

- Ай, - морщусь, он кожу прищемил. - Нельзя что ли...

Он дергает за локоть, заставляя обернуться.

- ...аккуратнее, - заканчиваю и ежусь под его взглядом. 

Он смотрит на мои губы. Касается нижней, и трёт, смазывая помаду.

Закатываю глаза и вырываюсь, опять начинается.

- Что не так? - я отхожу, он подходит, голый по пояс, в серых боксерах, и снова босиком. Вижу, как тонкую ткань натягивает его возбуждение, и перестаю отступать, сама подаюсь навстречу. - Давай не будем ругаться.

- Давай, - он выдыхает и опускает плечи, поникнув, прижимает к себе. Стоим и молчим, миримся. Он соглашается. - Ладно. Если хочешь - пойдем на банкет.

- Может, домой вернёмся, - говорю ему в шею.

Он отрывается от меня, бросает взгляд на часы.

- Дети сейчас ужинать будут, - говорит и идёт к дивану, берет костюм. - А через полтора часа их уже укладывать, - он встряхивает брюки, смотрит на меня вопросительно. - Поедем? 

Качаю головой. 

Стараемся не нарушать режим, чтобы двойняшки меньше капризничали. И дергать их туда-сюда из-за наших прихотей не надо все таки. Будут плакать, что их с бабушкой разлучают, у них там развивающие занятия в разгаре.

И, вообще, бегать нельзя. Словно мы виноваты в чем-то.

Жду Артура, заново подкрашиваю губы. Помню до сих пор, как он всю мою косметику разбил, и выкинул все юбки, не разрешал волосы распускать, сходил с ума. 

Не хотел, чтобы на меня смотрели.

Вот ведь.

Теперь я сама косметикой только в редких случаях пользуюсь, и он радуется.

Не удержавшись, достаю из сумки заветный флакончик с духами. Брызгаю запястья, за ушами, чуть-чуть волосы. М-м, вкусно. Бросаю заключительный взгляд в зеркало и невольно любуюсь.

Сейчас я точно такая, как раньше, когда мы только познакомились. Он в такую меня влюбился, а не в бледную, в балахонах, с собранными в хвост волосами.

И не только он, наверное.

- Готова? - Артур поправляет воротничок. Улыбается, одобрительно смотрит на мое платье. Ему тоже приятно. Что я хорошо выгляжу. - На счет текилы, кстати, мысль отличная, - он толкает дверь номера. - Гулять, так гулять.

Глава 13. В тихом сердце — едкий пепел, В темной чаше — тихий сон.

Поздравления, усиленные микрофоном, внезапная музыка, тьма официантов, реки шампанского - в этом весь банкет.

Кате все нравится, моя невеста в восторге. 

Юля с Артуром тоже вливаются в атмосферу. Пью шампанское, вижу эту парочку за столом напротив. У кисы помада. И у нее теперь дети, мои племяшки, а она осталась такой же, как в тот первый день.

Нашего знакомства.

Восьмого марта, четыре года назад.

Это был не модный зал санатория, а обычное кафе. Праздничные улыбки на лицах официанток, черные диваны и столики.

Был Артур, был Андрей, и были мы с моей женой.

И я помню, как сейчас. Запахи выпечки, свежего кофе и сладкие духи Марины, она поправляет воротничок моей рубашки, попутно гладит шею и говорит моему брату:

- Артур, ваши девочки задерживаются. А нам к восьми надо ехать на семейный ужин.

В молодежном кафе, что осталось далеко там в памяти, играла попсовая музыка, плазмы на стенах транслировали клипы.

Там сидим мы с Мариной, Артур и Андрей. Мы там, я там, до сих пор, я мысленно мотаю время, в восьмое марта на четыре года назад.

- Как зовут твою девушку, Артур? - спрашивает моя жена. Делает глоток вина.

- Сейчас сами познакомитесь, - Артур с аппетитом ест грибную запеканку. - Мариш, она тебе понравится. Вы ещё подружитесь. Я жениться хочу.

- Ну естественно, - Андрей хмыкает, двигает ближе высокий стакан с пивом. - Спустя три месяца знакомства.

- И она отказала, - усмехаюсь, тоже поднимаю пиво. - Не хочет быть женой Артура Морозова, Артур, шли ее нахрен. 

- Алан, иди нахрен сам, - огрызается Артур.

Смеюсь, кидаю руку за диван и обнимаю Марину. Подначивать брата приятно, но слегка тревожно, вижу влюбился всерьез, так защищает свою студентку от нападок. Даже родители уже в курсе, что он настроен решительно, жаждут с ней познакомиться, но он тянет, боится, что вспугнут девочку расспросами.

Они у нас приставучие, да.

Но это глупо, и родителей я поддерживаю, три месяца встреч, и Артур тащит ее в ЗАГС. А она ещё и отказалась.

- Нет, она точно существует, - поддерживает Артура Андрей. - Дружит с моей Настей. В одной группе учатся. 

Улыбаюсь ему, чокаюсь с ним стаканом.

Младший - он не про семью, ему и рано ещё, его больше привлекает служба, вместе со мной идёт по стопам отца. И его Настя - симпатичная девчонка, но жениться...

Андрей не такой. И я не такой. 

Хоть я и женат.

Смотрю на Марину - она заверяет Артура, чтобы не обижался, мол, братья шутят, хорошая у тебя девочка Артур, не терпится с ней познакомиться. Позвони, где она там, мы ждём.

- Я покурить, - шепчу на ухо жене, с вешалки позади дивана снимаю куртку.

Выхожу на крыльцо и щелкаю зажигалкой. Дышу воздухом - эта свобода приятна. Мне не в тягость моя жизнь с Мариной, родителям было нужно, моим и ее, а я не против, у меня чудесная жена. Расчет на так плох, как его малюют, сравнивать мне и не с чем, в общем, моя первая влюбленность - девочка в детском саду.

Мы спали рядом на сон часе, кроватки стояли по прямой, то есть поднять голову - и рядом ее черноволосая голова. Я крал ее резинку для волос, обещал, что после сончаса отдам.

Но потом мы пошли в разные школы и друг друга забыли. А влюбленности были дальше, но просыпаться вместе утром и отдавать одежду, как тогда резинку для волос после сончаса - нет. И знакомство с Мариной все расставило по местам. Говорят, всегда кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить.

Я позволяю. Но я и не обижаю Марину, у нас все классно.

Мну сигарету, смотрю на широкий бортик сбоку от крыльца. На бетоне пристроилась черная кошка, греется в слабом тепле мартовского солнца.

Рядом расселась темноволосая девчонка, гладит кошку по грязной шерстке.

- Хорошо сидим, - убираю зажигалку в карман.

Девушка оборачивается. Длинные локоны, бледное лицо, на губах вишнёвая помада. Молоденькая, хорошенькая, и она смущается.

- Пророчества не боишься? - шуткой сглаживаю неловкость. - Про черного кота и невезение.

- Ну...- она смотрит на меня и морщит нос. - Во-первых, это не пророчество, а поговорка. Во-вторых, может, это не кот, а кошка, - она поглаживает черную шерстку.

- А в третьих? - заинтересованно подбадриваю.

- А в-третих, он мне дорогу не переходил.

Вот как. Сказано с таким вызовом в голосе, словно ей, кровожадной штучке, дорогу переходить опасно. 

Усмехаюсь и киваю на двери кафе.

- Что не заходишь? - быстрым взглядом пробегаюсь по ее белой дутой куртке. Стройные ноги обтягивают светлые джинсы, рыжие тимберленды постукивают по ступенькам. Вряд ли она из экономии на улице сидит.

- Подругу жду, - она достает из кармана телефон и смотрит на часы. - Задерживается.

- В кафе-то удобнее ждать, - даю непрошенный совет, выпускаю горький дым.

- А я как спартанцы неприхотлива, - она трогает кошку. - Могу жить в казарме и есть суп из крови и уксуса.

- Серьезно, - качаю головой. Внимательнее присматриваюсь к этой пигалице. - А ещё что о спартанцах знаешь?

- Только это, - признается она и смеётся.

Невольно улыбаюсь. Подхожу ближе, кошусь на бетонный бортик и, мысленно махнув рукой, присаживаясь рядом.

- Спарта - сильнейшее государство Греции. Остальные греки поражались их бесстрашию, - стряхиваю пепел под ноги. - Царь Филип Второй адресовал Спарте письмо, в котором написал что-то вроде: сдавайтесь, ведь если моя армия войдет в ваши земли, я уничтожу ваши сады, подчиню людей и разрушу город. И спартанцы ответили коротко - "если".

- Были уверены в победе? - она с любопытством поворачивается, смотрит на меня. У нее и глаза шоколадные, темные. Большие, и густыми ресницами хлоп.

- Нет. Не боялись угроз и смерти, - отвечаю, в ответ смотрю на нее. Слишком долго, поспешно отвожу взгляд.

Сидим, между нами кошка, я выпускаю дым. Шарю в кармане, нащупываю конфету. Сегодня едем на ужин к родителям, но с Мариной уже с утра разворошили одну коробку с грильяжем.

Глава 14

В баре играет джаз, кажется, Дин Мартин, и под эту музыку отлично подошел бы американский виски, но я, наконец, дорвалась до текилы.

Хотя еще и не вечер. Уже ночь, хорошее начало, гулянка в разгаре.

Забираюсь на высокий стульчик у стойки и хихикаю, дети тоже дома за столом кушают в таких вот высоких. 

Только эти узкие, будто для девушек, задница Артура явно не вместится. 

Он трогает мою. Стоит за спиной, тянет меня, заставляя опереться лопатками на его грудь. На ухо шепчет:

- Сильно много не пей, у меня на тебя ещё планы. 

Помню какие и смущённо улыбаюсь, бросаю взгляды по сторонам, неподалеку пристроились Алан с Катей.

А Андрея нет, и на банкете я его не видела.

- Андрея нет, - делюсь с Артуром, неуверенно двигаю к себе стопку. - А если он...

- Успокойся, - Артур обрывает и резко отходит, и я чуть не падаю, потеряв опору. 

Оборачиваюсь и смотрю с укоризной. В его ответном взгляде блестит недовольство.

- Юля, ты усложняешь, - он встаёт сбоку, берет свою стопку. Чокается со мной и не дожидаясь, залпом опрокидывает телику в рот. Наклоняет меня за шею и занюхивает моей макушкой. Отпускает, смотрит на мои поджатые губы и касается их языком, - ты бы не упала. Всегда поймаю. Просто перестань высматривать моего брата. Не пришел и не пришел. Спит. Вчера напраздновался. Да?

Да.

Киваю.

Он, как всегда, прав.

- Надо было зайти к родителям, лакомок проверить, - с сомнением пью текилу, знаю, что там все в порядке, а расслабиться до конца не могу.

Во рту разливается сладковатый вкус, после шампанского крепко, стягиваю дольку лимона и жую, сладость сменяется кислым соком.

В голове приятно шумит, в венах теплая кровь с примесью спиртного, ложиться совсем не тянет, этой ночью мы, похоже...зажжем. 

- Хочешь, я схожу? - Артур снова прижимается ко мне сзади, - но два часа ночи. Там наверняка все спят. 

- Сходим, - решаю, пытаюсь сползти на пол. Если спят - просто не откроют.

- Сиди, отдыхай, - Артур удерживает меня на стуле. Ставит под нос тарелку с фруктовой нарезкой. - Я быстренько туда и обратно, - он чмокает в затылок, предупреждает, - держись, сейчас отойду.

Улыбаюсь и напрягаю спину, его теплая грудь отдаляется, я ловлю равновесие.

Конечно, он всегда поймает. 

И специально не станет меня толкать.

Слегка болтаю головой, стараюсь попасть в такт мелодии. Натыкаюсь на лицо Кати, она на расстоянии салютует мне вином. Медленно пьет, что-то говорит наклонившемуся к ней Алану и, покачивая бедрами, идёт ко мне.

- Расслабляешься? - она кивает на ряд стопок. Элегантно цедит вино.

Чувствую себя пьяницей, хотя это нам с Артуром на двоих, да и спиртное мы себе позволяем очень редко, последний раз - на новый год, пару бокалов, так же на двоих.

Даже день рождения Андрея, который в феврале был, мы не отмечали, мы туда и не ходили.

Это не ее дело. Со злости беру рюмку. Пусть думает, что хочет, а лучше пьет свое вино в другом месте, желательно, в другом конце галактики.

- Я тут спросить хотела, - она оглядывается на Алана. Его отделяет он нас влюбленная парочка, но он лег грудью на стойку и разговаривает с барменом, и мы обе любуемся его слегка уставшим профилем. - Я выхожу замуж, - Катя снова поворачивается, - родителям Алана я нравлюсь, братья тоже меня одобрили, вот только...

Наигранную паузу заполняет приятный, глубокий джаз.

- С чего ты взяла, что ты всем нравишься? - не удерживаюсь от вопроса. Наверное, во мне текила говорит, я так невежлива. - Братьям особенно? 

- Разве нет? - ее губы касаются бокала, на стекле остаётся слабый и соблазнительный отпечаток помады, - хотя, тебе это лучше известно. По крайней мере, мнение своего мужа и Андрея ты выпытала.

Она стреляет глазками, с невинным видом пьет вино.

Знаю я таких. Будет намекать до последнего, думает, с поличным меня поймала, что это страшный секрет.

Вот только эту тайну все знают давно.

- У нас с Артуром и Андреем, - разворачиваю к ней блюдце с фруктами, предлагая угоститься, - есть темы для обсуждения поинтереснее, чем твой статус невесты.

- Вот так, и не краснеешь даже? - она поднимает бровь. - Мое воспитание предполагает, что спать с братом мужа стыдно, по меньшей мере.

- С каким именно братом? 

Она машинально оглядывается на Алана.

Хмыкаю с виноградом во рту, отчего на нее летят брызги.

- Извини, - торопливо накрываю губы салфеткой, - просто не надо. Это добрый совет. Ты не знаешь, куда лезешь.

- Так ты спишь с ним, серьезно? - ее брови ползут еще выше, - надеешься детьми в случае чего прикрыться?

- Чего надо? - обрываю ее.

- Чтобы ты к Алану не лезла, - она тоже теряет всякую любезность, - я выхожу замуж, и третьих лиц в семье не потерплю.

- Их и не будет, - поверх ее головы смотрю на Алана. Он выбору своему не изменяет. Он поворачивается, словно чувствует, взгляд на секунду мутнеет, а потом он гасит растерянность и улыбается, заученной улыбкой.

- Я рада, что ты такая понятливая, - Катя все не уходит, рвется сказать последнее слово, - потому, что не советую тебе иметь врага в моем лице. И я...

- Девушки, какой праздник без настоящего мужчины? - над ухом звучит весёлый голос Андрея, ощущаю, как меня сдергивают со стула. - Киса, хватит скучать, пошли потанцуем.

Глава 15

- Танец - это мать всех искусств, - говорит Андрей.

Он в том же смокинге, и на груди светлое пятнышко. Бабочка ослаблена, пиджак расстегнут, а в кармашке на груди нет белого платочка - оттуда торчит синий восковой карандаш.

- Ты у детей опять был? - ноги заплетаются, он меня кружит по залу к выходу.

- До половины девятого, пока спать не легли, - соглашается он. - А потом гулял. Дышал воздухом, много думал. Красивый пейзаж, сегодня, кстати, теплая ночь.

Ничего она не теплая, я смотрела погоду на завтра, и ночью заморозки.

Какой-то у него блаженный вид. В глазах безмятежная дурь.

Его руки сжимают талию, по лицу бегут огоньки цветных лампочек, мы налетаем на отдыхающих, это не танец, меня мотает. 

Но я не вырываюсь. 

Он близко, пахнет морозом, один свежий огурчик в этом баре. Все давно празднуют, купаются в аромате спиртного, а он вкусный. Сквозь толпу оглядываюсь на стойку, пытаюсь увидеть Катю.

Хотя, пусть. Уже неважно, она видела, как мы обнимаемся, как ругаемся, а тут просто танец.

- Сейчас вернётся Артур, - сжимаю его плечо, все таки стараюсь отодвинуться. Артуру не понравится, и он будет прав, я с собой справляться до сих пор не умею.

- Мы раньше уйдем, - у выхода Андрей перестает кружиться и толкает меня в коридор. - Поговорить хочу.

Спотыкаюсь на порожке, он подхватывает. Сжимает сильнее, чем в зале, пискнув, бросаю взгляд на его лицо и вздыхаю - от веселья в нем ни капли не осталось, на лбу написано: кису ждёт взбучка.

Трогаю кулон-лапку, Андрей подталкивает меня в закуток возле туалетов. Он держит за локоть, идём близко, ноги от каблуков с непривычки гудят. 

Толстые колонны, большое зеркало, неяркий свет, и глухие звуки музыки из бара.

- Ну что? - нервным движением поправляю платье. - И это отдай, - тяну из его кармашка карандаш. 

- Это мое, - он запальчиво, как в детском саду, выхватывает его обратно, - сын подарил.

- Какой сын, - закатываю глаза, хочется рассмеяться, мол, что за ересь, но не могу. - Тебе ведь Артур все сказал.

- А ты что скажешь? 

- Я тоже сказала. И родители подтвердят. Ты спрашивал?

- Нет, - он пристраивает карандаш в кармашке, оглаживает смокинг. Поднимает взгляд, серый и мутный, рукой упирается в колонну возле моей головы. - Бесполезно спрашивать. Два года врали, и сейчас тоже наврут. Все, кроме меня, знают? И Алан тоже?

Смотрю на морщинку между его сведённых бровей. Меня никто не наругал, а ведь это я виновата, нельзя было его с сыном вдвоем отпускать в туалет. 

Стоять тяжело. Молчание давит. Перебираю ногами, сбрасываю одну туфлю за другой. Его взгляд с лёгким удивлением следит, как я уменьшаюсь в росте, тоже снижается.

Он смотрит на туфли на полу. На мои ноги, как я одну поджимаю.

- Ладно, киса, - он придвигается, ладонями ныряет на мои ягодицы и сдавливает, приподнимает меня. - Ты сегодня красивая, и можешь этим воспользоваться.

- Сегодня? - шепчу. Его лицо плывет перед глазами, близко и в расфокусе. Руки на мне, - почему сегодня красивая, а не вообще?

- Только это волнует? - он хмыкает, носом касается моей щеки, шумно втягивает запах. - Ты уже два года минет мне должна, - он забрасывает мои ноги себе на бедра, платье ползет выше, задирается, он вжимает меня в колонну. - Натекли проценты. Отдавать можешь каждый день. Начать сейчас, и дальше по утрам, сразу, как проснёмся. И через два года я подумаю. Прощать тебя или нет.

Он чуть отклоняет голову, ловит мой взгляд.

Он это всерьез, кажется, так внимательно, без улыбки, смотрит.

- Согласна? - он мнет мои ягодицы. 

Трогаю карандаш, ничего не соображаю. Обрывками вертятся напоминания, что я замужем, и живём мы не вместе, и минет каждое утро делать невозможно. 

И я не собираюсь.

- Нет, не согласна, - завозившись, пытаюсь слезть. 

- Подумай, - он плотнее наваливается на меня, придавливает к колонне. - Предложение хорошее. Ты ещё легко отделаешься. 

Прекращаю возню, машинально держусь за его плечи и смотрю в лицо. И понимаю запоздало, что он не про минет даже, в волнении кусаю губы и повторяю про себя - "по утрам, сразу, как проснёмся" - значит, будем вместе просыпаться, жить, то есть. 

- Мне идти надо, - отворачиваюсь.

- Значит, нет? 

- Нет. 

- Дело твое, - он резко снимает меня, и ставит на пол. Поправляет пиджак. - По-хорошему предлагаю, дурак. Забыл совсем. Что тебе нравится по-плохому.

Глава 16

В потолок стреляет пробка шампанского, Артур растряс бутылку. 

Пена льется, прямо на постель, на мою голую ногу в разрезе халатика.

- М-м, - Артур наклоняется, слизывает бегущие струйки.

Щекотно, улыбаюсь и откидываюсь в подушки.

- Юль, бокалы, - он подталкивает меня в плечо. - Рано развалилась.

Хихикаю, свешиваюсь на пол и забираю стаканы, поворачиваюсь к нему.

Он льет шампанское, а я представляю, как у нас завтра будет болеть голова, ведь шипучка после текилы - это утренняя смерть.

Но до утра далеко.

До рассвета часа три, минимум.

Наши бокалы со звоном сталкиваются. Он пьет, смотрит мне в глаза. 

Тоже делаю глоточек, во рту взрываются пузырьки, смотрю на него в ответ и улыбаюсь, знаю я этот взгляд.

Он подаётся вперёд, кратко чмокает меня мокрыми губами. И теперь уже сам опрокидывает назад. Взвизгнув, обнимаю его, мой муж, отец моих детей, по-другому не будет ни-ког-да.

- Ты браслет так и не надела, - он целует запястье, ведёт носом вдоль вен, до ладони. - Почему?

- Я из мешочка ещё ничего не брала, - краснею, это звучит, как намек. 

Оба помним, что там ещё лежит.

- Сейчас наденешь? 

- Да. 

Он перекатывается с меня на кровать, легко соскакивает на пол. Голый, в один трусах, и опять босиком, но я тоже.

Он наклоняется к дивану, шуршит, я любуюсь его фигурой в неярком уютном свете жёлтого бра и медленно развязываю поясок халата.

Все так по-домашнему, лишь детей нет - развлечение намечается недетское.

Артур забирается обратно, на коленях ползет ко мне, на ходу вытряхивает из мешочка подарки - браслет, кошачий хвостик и смазку.

- Надо обмыть, - он макает золотую блестящую змейку в бокал и набрасывает звенья на мою с готовностью подставленную руку. Возится с замочком, щелкает, с удовольствием оглядывает, как браслет болтается на запястье и подносит руку к губам. Языком скользит по коже вперемешку с золотом, слизывает капли шампанского.

Тянусь к нему, встречаю его губы, трогаю широкие плечи и снова валюсь в подушки.

Вытягиваюсь под его руками, что распахивают халат, сжимают талию, крадутся к груди, оттягивают чашечку бюстгальтера.

Он ещё не полюбовался на новый комплект, а уже снимает.

- Ну-ка, - кусаю его губы и отталкиваю, выбираюсь из под него и сажусь, дёргаю плечами, сбрасывая халат.

Привстаю на колени, руками упираюсь в бедра. Полупрозрачный лиф и трусики-панти.

Он лежит полубоком, опервшись на локоть, от его взгляда тело пощипывает, как от шампанского, он облизывается.

Завожу руки за шею, перебираю завязочки, распутываю бантик, и бретельки падают с плеч. 

- Хватит дразниться, - он подрывается ко мне, сбрасывая на пол бокалы, заваливает на кровать, подминает под себя.

Смеюсь ему в губы, голой грудью вплотную к его коже, пальцами ерошу волосы и поднимаю бедра, когда он тянет трусики вниз.

Он отрывается от меня, комкает белье и кидает на диван, неотрывно следит, как я выгибаюсь, приглашая, сгибаю ноги в коленях и развожу.

- Это потом, - его лицо оказывается напротив моего, глаза помутневшие, почти черные, он шарит по кровати рядом с нами и показывает мне пробку с черным хвостиком. - Да?

- Да. 

Он резко переворачивает меня, не успеваю подумать, испугаться, ставит на четвереньки и шлепает по ягодице.

Все таки вскрикиваю, вздрагиваю, пытаюсь свести ноги, но он снова шлепает, по влажной промежности.

- Юля, стой так. 

Послушно стою, опираюсь на локти, поясница выгнута, я вся горячая. Он долго молчит, наверное, смотрит, от нетерпения скачет ненормальный пульс.

Его губы касаются поясницы, и я опять вздрагиваю, и трястись не перестаю, пока его язык спускается ниже, к копчику, ещё ниже, он вылизывает, ничего запретного, россыпи дрожи во всем теле, почему я так долго себя лишала такого удовольствия.

- Будет прохладно, - предупреждает он, и щелкает колпачок. Между ягодиц капает смазка, но я и так дрожу, от возбуждения и нервов, и страха, и удовольствия, и холода лубриканта не чувствую почти.

Его пальцы размазывают, медленно, осторожно, он целует ягодицы и раздвигает их, скользит между ними.

И неожиданно тычет в них что-то твердое, гладкое, скользкое.

Пробка.

- Ш-ш, - шикает он, когда я вздрагиваю и подрываюсь сбежать. - Расслабься. Пропусти.

Он надавливает, погружает конусную вершинку, чувствую, как металл быстро нагревается, расслабляю напряжённую спину, и он скользит глубже.

Охаю, дергаюсь, Артур хватает меня за бедро. 

- Юль.

- Убери, - боюсь, медленно ползу от него.

 - Это же не член, - он тихо смеется, влажно целует ягодицу. - Тут мало совсем, скоро войдёт. Зато будет приятно. Тебе не приятно?

- Не знаю. 

- Тогда стой, не дергайся. Доверяешь мне?

- Давай, - стою, дышу, пытаюсь не ревновать. Он все знает, что и как, он это уже делал с кем-то, и ему нравилось, точно нравилось, он так долго намекал и уговаривал.

Ощущаю, что он делает это, медленно растягивает меня, погружает пробку глубже.

Хочется стонать, непонятно от чего, это только пробка, небольшая. А у Артура в планах сунуть туда свой член, не сегодня, но...

Представляю и кусаю губы.

- Все, киса, - он легонько шлепает по ягодице. - Вставай.

- Все? - ноги касается что-то мягкое и теплое, понимаю, это хвостик упал, который на конце прицеплен.

- Встаёшь? - он обходит кровать и протягивает мне руки, помогает подняться.

Осторожно сползаю на пол и прислушиваюсь к ощущениям, дискомфорта почти нет, есть что-то другое.

Пока непонятное, незнакомое.

Шагаю к зеркалу, хвостик качается в такт по ногам. Осторожно оборачиваюсь, смотрю на себя.

- Шикарная кошка, - Артур появляется рядом, довольный, прижимает к себе и обхватывает ладонями лицо. - Не больно же? - он целует в уголок губ.

- Нет, - соглашаюсь, к животу прижат его член, я трусь, между ног зудит почти. - Поиграли и хватит, - беру дело в свои руки, - пора...

Глава 17

- А вот и мы! - радостно возвещают с порога, когда Артур, закутавшись в халат, открывает дверь.

Быстро влезаю в его футболку брошенную на диване, хвост мешается, кусаю губу и пробую его вытянуть, и от движений пробки по телу бежит приятный ток. 

- Алан, - слушаю недовольный голос Артура и оставляю хвост в покое, спешно натягиваю поверх него брюки и подслушиваю. - Вы невовремя. Мы уже спать легли.

- Да ладно вам, Артур, - музыкальный смех Кати разносится по коридору, - кто так рано ложится спать в праздник?

- Мы подумали, можно посидеть парами, пообщаться, поближе познакомить вас с Катюшей, - добавляет Алан, звякает стаканами, - вот, мы уже все с собой взяли. 

Мысленно присвистываю - да они оба пьяные, похоже, судя по голосам и тому, что под утро заявились к нам в номер. 

- Ну как, пустите? Юль, - зовёт Алан. - Ты не спишь, мы не мешаем?

Выхожу из-за двери, встаю возле Артура. 

Да, они под градусом, трезвые люди так по-дурному не улыбаются. У Алана подмышкой текила, в руках четыре стакана.

Катя с лаймами, жмется к нему.

Переглядываемся с Артуром, и прежде, чем он успевает открыть рот я ляпаю:

- Заходите. 

- Чудненько, - Алан толкает его плечом, танком вдвигается в номер. 

За ним вплывает Катя. Артур молча закрывает дверь и сверлит меня взглядом.

Виновато улыбаюсь, но дело сделано.

Алан по-хозяйски щелкает выключателем, и вспыхивает резкий верхний свет.

Щурюсь, в удивлении смотрю на него. 

Он тоже щурится, закрывает рукой глаза, и в этом состоянии очень похож на Андрея, такой же наглый.

Таким пьяным я его лишь однажды видела - когда не пускала его в квартиру, а он разбил окно, и все равно залез.

Но сейчас у него хорошее настроение.

- Так, куда, за стол? - он сгружает гостинцы на стол и хищно смотрит на диван, - вот это мы подвинем, - развивает бурную деятельность и с громким визгливым скрипом везёт диван по полу.

Он только пришел, а уже столько шума.

Качаю головой и прячу улыбки, интересно, вспомнит ли он завтра, что сегодня творил.

- Юля, - на локте сжимаются пальцы Артура. Уха касаются его губы, он выплевывает, - ты спятила? Какого хрена ты их пустила?

Не знаю.

Вырываю руку и подтягиваю сползающие с бедер брюки.

Смотрю на Алана.

Как не пустить.

- Я, вообще, очень рада, что меня пригласили на семейный отдых, - Катя гуляет по номеру, в воздух подкидывает лайм. - Алан заверял, что все будет хорошо, но я волновалась, как меня примут.

- И как в итоге? - завожу руку назад, пытаюсь незаметно поправить брюки, от хвоста жарко. И ещё что-то. Стою тут с пробкой перед всеми, без белья, бросаю взгляды на крепкие руки Алана, двигающего диван, и мне ещё жарче.

- Приняли замечательно, - Катя устает жонглировать лаймом и присаживается за стол, - семья крепкая, дружная, и все друг друга любят, - она с намеком смотрит на меня, гнет брови в издевке.

- А в твоей семье, наоборот, цветет ненависть? - хмыкаю, обхожу подвинутый Аланом диван и расслабенно плюхаюсь, и тут же едва сдерживаю стон, там под штанами с телом черт знает что творится от каждого моего движения.

Артур не наврал, уже приятно, но нужно это быстрее вытащить.

Кошусь на недовольного Артура - нет, может сама смогу?

- В моей семье есть определенные нормы, что можно, а что нельзя, - Катя заполняет голос иронией, продолжает точить язык, - но я, конечно, никого не осуждаю.

- Ты ангел.

- Просто хороший человек.

Хороший человек меняет тему, треплется про интеллектуальную игру, на которой они с Аланом сегодня были. 

Алан щелкает пультом, с сосредоточенным видом ищет фон для посиделок.

Артур хмуро открывает текилу, плещет по стаканам. 

Кошусь в сторону ванной.

Поднимаюсь с дивана, семеню туда, мысленно себя ругаю.

Опять Артур прав, не надо было соглашаться, пускать их. Теперь он обидится, и я его пойму, я не в себе, и это ясно.

Сколько можно жить прошлым.

Упираюсь руками в раковину и смотрю в зеркало.

Поедем завтра домой. После завтрака сразу. Хотя...ещё спиртное не выветрится, нельзя.

Лакомки сейчас спят, мои сладкие, проснутся свежие, как всегда, вкусные.

Улыбаюсь и стягиваю брюки. 

Открывается дверь.

- Юль, кинь аптечку, Катя резала лайм...- он замолкает на полуфразе, смотрит на мои голые бедра и черный хвост.

- Дверь не заперла, - поражаюсь вслух.

- Я запру, - хрипло обещает он и ввинчивается в ванную. 

И поворачивает ручку. 

Глава 18

Он оборачивается, рывком приближается, не успеваю подумать, он хватает за волосы и ладонью давит на затылок, прижимает к себе.

Открываю рот, когда его язык толкается в губы, не могу противиться, порывисто обнимаю, запускаю пальцы в его волосы.

Он целует, жадно, грубо, так глубоко, чувствую, как он соскучился, понимаю, как сильно скучала я.

Вжимаюсь в его грудь и не верю, что это он, со мной, правда.

Как хорошо, я сойду сейчас с ума.

- Думал, всё уже, - он отрывается от губ и кусает шею, оставляет влажные дорожки на коже, языком собирает мурашки. - Думал, во сне только, - он задирает футболку, сжимает талию, рвано дышит и меня словно порвать хочет, так давит.

- Сильно крепко, - бормочу, потерянно цепляюсь в него, ни за что не отпущу, дышу текилой и цитрусом, знакомо, и по-новому, остро до слез, хватаюсь за него, как с цепи срываюсь, не остановить себя.

- Красавица. 

У него взгляд, как у помешанного, мечется, с губ к глазам, к волосам, и вниз, на шею. За бедра он вдавливает в себя, мнет ягодицы, он так улыбается, что меня ведёт.

- Знал, что нельзя, так будет. Меня теперь только с кровью оторвут, всё, похоже.

Он кивает сам себе, разворачивает меня, грудью впечатывает в стену. Наваливается сверху, кусает плечо сквозь футболку, слышу, как раздевается и царапаю плитку, тону в его шепоте, чувствую руку между ног, как он с тихой усмешкой сдвигает хвост, и пробка во мне двигается, со стоном кусаю губы, что же мы делаем.

Там, за стеной, мой муж, и его невеста, отстреливаю эти мысли, палю по ним, не хочу думать, не могу, ощущаю давление на складки, горячая головка, твердо, скользко, вот уже, вот он толкнется, и рвусь в сторону.

- Киса.

- Стой, нет. 

Он обнимает за шею, сдавливает, забирая дыхание, пальцами накрывает промежность, будто от самого себя прячет.

- Это было долго очень, Юля, - говорит он в затылок, - так гореть, казалось, выгорел, - он поворачивает к себе. - Нет, конечно. 

Подносит пальцы к носу, они блестят от меня.

Смотрю в глаза, он почти трезвый, в зрачках две маленьких меня, длинные ресницы подрагивают. 

Губы припухли. Языком он пробует палец, смотрит на меня, тянется ко мне. 

Открываю рот. Лизнув сок с подушечки пячусь назад, солоновато, а я возбуждена, взгляд невольно падает вниз, на его член, выпущенный из ширинки. 

Обречённо охаю, так сильно хочу его.

Он делает шаг ко мне, прижимает к себе. В живот вдавливается ствол, слушаю выдохи, он путает волосы, нужно что-то сказать.

Что меня тоже, больно отдирать от него, но кому-то это нужно, не нам, это так бессмысленно, если мы не хотим.

- Я не хочу, - говорю вслух.

Снаружи дёргают ручку. Один раз, и всё. Убеждаются, что заперто, и не стучат, не говорят ничего.

- Не хочешь? - он переспрашивает.

Отпускает меня. Оглядывается на дверь.

Это как конец света, стоит открыть, и там будет нечем дышать, выпаду в открытый космос.

Алан спокойно застёгивается, слежу за его пальцами и не двигаюсь, растягиваю время, эти жалкие крохи.

- Он тебя не отдаст. А ты уже взрослая совсем, мама, - он касается моих волос, наматывает прядку на палец. - А я знаю, и сейчас лезу в семью опять. И мне плевать. Что я неправ.

Он поворачивает замок, толкает дверь. 

Там молчат.

Алан оборачивается на меня, медлит. Хмурится и выходит.

Шаги, музыка по телевизору, голос Кати. Что такое, Алан, почему так долго, где аптечка.

Торчу в ванной, в футболке Артура, кошусь в зеркало, и стыдно, как я так сорвалась, у меня дети, семья, я уверена была, что справляюсь.

- Жене плохо, перепила, - по номеру гремит голос Артура. - Рвет ее. Вечеринка отменяется, Катя, забирай своего жениха, и баиньки.

Слушаю шум, сборы, голоса Артура и Кати. И негромкий Алана.

Топчусь на месте и кусаю губы, боюсь выходить. Он точно понял, и ему...как смотреть на него, он мне доверял, он со мной, детей моих любит, а я его люблю.

Там хлопает дверь, они ушли.

Вытираю вспотевшие ладони, приглаживаю волосы.

Артур врывается в ванную. Бросаю взгляд на перекошенное лицо и отшатываюсь, он хватает за руку, животом толкает на тумбу.

Взвизгиваю, когда он резко выдергивает пробку за хвост, давит на поясницу, удерживая на месте.

- Сука ты, Юля.

Он звонко шлепает голую ягодицу.

Меня обжигает и печет, держусь за тумбу и пытаюсь встать, он шлепает ещё раз, и я со стоном валюсь обратно.

- Больно? - он хрипло спрашивает, в голосе столько злости, кажется, что он ремнем готов выпороть, до крови.

Сжимаю зубы и молчу. Дрожу, жду, что он снова замахнется. 

Он вздыхает и тянет к себе. Цепляюсь в тумбу. 

- Всё, Юль, всё, - он сминает запястья, поднимает меня. Несёт в номер. - Чего тебе не хватает? Я ведь все делаю. Ты несчастлива со мной?

- Счастлива.

- Что-то не верится. 

Он сбрасывает меня на кровать. Отходит и снимает халат, натягивает брюки.

- Куда ты? - ныряю под одеяло, накрываюсь до подбородка.

- Брат ждёт, - он застегивает рубашку, оглядывается. - Не закончится это, никогда? Один к детям полез, второй к тебе. Не сидится спокойно, - он щелкает выключателем, номер погружается в полумрак, остаётся только бра. Он подходит, наклоняется надо мной. -  Ничего. Я уже говорил. Мы с тобой женаты, это не изменится.

Глава 19

В окно бьёт солнце, зеваю и щурюсь на часы на стене. Соображаю, что значит двенадцать, и подскакиваю - уже обед!

В голове стреляет, хватаюсь за виски.

Не надо было так резко.

В ванной шумит вода, дверь открыта. 

Набрасываю халат и неуверенно заглядываю.

Артур лениво возит щеткой по зубам, губы в белой пене, он задумчиво рассматривает себя в зеркале. 

Слегка помятый, чуть-чуть уставший, немного грустный. Вокруг бедер обмотано полотенце, мокрые волосы блестят.

Затаившись, наблюдаю за ним и мысленно ругаюсь, что, вообще, происходит, он ведь меня любит, по-настоящему, у нас последние полгода все, как раньше, как в те первых полгода брака.

Он замечает, что я сунула нос в ванную. Сплевывает пасту и улыбается. 

- Привет, - он оборачивается, тянется ко мне, чмокает в щеку мятными губами. - Выспалась?

- Что там лакомки, - гложет совесть, весь день вчера с бабушкой и дедушкой провели, а я ещё и утром все на свете продрыхла, не пришла, не поцеловала.

Они там скучают, булочки.

- Нормально все с ними, они же с мамой. А нам тоже один раз в неделю полезно выспаться, - Артур вытирает лицо полотенцем, отступает, пропуская меня к зубным щеткам. 

Давлю пасту, остервенело чищу зубы, тороплюсь так, словно в аэропорт опаздываю.

Но медлить некогда, они скоро опять спать лягут, и мы только в четыре часа увидимся.

Я не доживу.

Завязываю волосы узлом и юркаю в душевую кабину. Быстро споласкиваюсь, тут ещё пахнет гелем для душа, Артур минут пять назад мылся.

А я даже не знаю, во сколько он пришел.

И где был.

Пока ждала, от волнения допила все шампанское. И отключилась, похоже.

Трогаю ягодицы, изворачиваюсь и заглядываю себе за спину, под водой покраснели, кожу щипит.

Шмыгаю.

В полотенце выхожу в номер. 

Артур в брюках, с рубашкой в руках, придирчиво что-то разглядывает на ткани.

- Этот из химчистки, - киваю на костюм. - Что там?

- Ничего, - он встряхивает рубашку, сует руки в рукава. 

Подхожу к нему, смотрю в шкаф, за штанину тяну к себе леггинсы и, не выдержав, поворачиваюсь:

- Я уснула. 

- Я знаю, - он застёгивается.

- Что случилось? - исподлобья изучаю его лицо, ищу следы, синяк или царапину, но он гладко выбрит, как всегда аккуратный. Вздыхаю. - Кажется, вчера с текилой переборщили.

- Кажется? - он тоже поворачивается. 

Смотрим друг на друга, и перед глазами стоит эта сцена в ванной, как он выдернул хвост, как больно шлёпал. 

Я заслужила, даже если бы он, правда, ремнем выпорол. И не потому, что сделала.

А потому, что заставить себя об этом пожалеть не могу. До сих пор чувствую руки и губы, обьятия прошлого.

- Циклично всё, от атома до космоса, - говорит Артур. Тянется ко мне, распутывает шишку из волос на макушке. - Вот и мы тоже. В тебе зациклились. Я пытаюсь это прекратить. Но ты не только мой мир. Почему так?

Тереблю леггинсы, не отвожу взгляда, опять хочется что-то сказать, но горло будто когтями сдавливает.

- Я тебя люблю, - перехожу на шепот. Мне и самой, внезапно и странно, он переводит глаза с волос на меня.

Этого, наверное, было бы достаточно позавчера, когда он спрашивал, а я не ответила. А сейчас он смотрит жадно, требовательно, без удовлетворения, ему этого мало.

А что ещё предложить, я не знаю, у меня ничего нет.

- Если не получается существовать вместе - не надо. Мы ведь жили одни, - смахиваю со щеки что-то мокрое.

Он молчит, перебирает мои волосы. 

Все понимаю, он просто скучает, он ведь с детства с ними, он их любит, ему хочется общаться, они семья, но из-за меня мы живём, как отшельники.

И нельзя такое от него требовать, он сам несчастлив.

Я и не требую, мы просто решили, без разговоров.

- Обед пропустим, - поверх моей головы он смотрит на часы. - Одевайся.

- Заберём двойняшек в номер на обед, - торопливо достаю белье, натягиваю трусики. - И на сончас тоже, и потом после полдника домой поедем?

- Все в понедельник собираются, после завтрака, - он набрасывает пиджак, вертит флакончик с парфюмом, рассеянно нюхает колпачок. - Сегодня спа-программа, от праздника отмокнуть. Говорят, десяток лет сбрасывает.

- Кто говорит? 

- В брошюре написано. 

- И ты веришь? 

- Почему нет? 

- А...

- Давай не будем, - он отбирает кардиган, который я в руках мну, за подбородок поднимает мое лицо. - Мы женаты три года. И я тебя тоже очень люблю. Если мы до сих пор не разошлись, после всего. То и сейчас справимся.

Глава 20

- За папу, - упорно подсовываю Алисе яблоко. 

Она вертится и возится, выпила немного кефира и есть не хочет. Фигурой, наверное, в меня пойдет, невысокая, и вес, как у балерины.

Мамина крошка.

Вздыхаю, беру кружку с кефиром, держу у ее рта. 

Артур с Юрой кушают, и справляются лучше гораздо, сын с папой капризничает редко, это я вот.

Тискаю их вечно, никак не уймусь.

Удобнее перехватываю Алису, сама пью сок. Смотрю в окно, солнышко еще не скрылось, но день в одно моргание пролетел, обед, сончас, как-то всё быстро.

Не привыкла так долго спать.

- Мама что-то трубку не берет, - всучиваю все таки дочери дольку яблока. - За бабушку Лену.

- Завтра вернёмся, заглянем к ним, - Артур вытирает Юре рот. Чмокает в макушку, ставит на пол. 

Тот держится за его ногу и покашливает.

- Опять? - свожу брови. - Не кашлял ведь? 

Артур наклоняется, губами проверяет лобик. 

- Температуры нет, - он приглаживает взъерошенные волосики. - Мама сама, как ребенок. Артур, они так просят, я от конфетки отрезаю чуть-чуть, и даю, - передразнивает он Олли.

Салфеткой промокаю Алисе губы. Вместе с дочкой встаю и вздрагиваю, когда в дверь стучат.

Переглядываемся с Артуром. Он хмурится, идёт открывать.

Прижимаю к себе дочку.

Из номера мы сегодня не выходили почти, только Артур за едой. И спа-программу так и не попробовали, зато остальные, похоже, вовсю резвятся. 

Или нет. 

Артур открывает дверь, и я вытягиваю шею.

- Ну как, поели уже? - заходит Вагиз, в расстегнутой куртке и с пакетом, из которого высовываются игрушки. - Я за малышней, - он улыбается, идёт навстречу спешащему к нему Юре. - Ох, - вешает пакет на локоть и поднимает его, - соскучился уже по дедушке?

- Вы гулять собрались? - с Алисой подходим ближе, морщу лоб. - Вагиз, вы опять сладости давали? Юра покашливает. 

- Я ничего не давал, - он смотрит на Юру, а тот на пакет с игрушками. - Вроде не кашлял у нас. На чуть-чуть сходим, на полчасика.

- Сегодня холодно, - разглядываю сына и сомневаюсь. - И поздно уже, мы гуляем обычно до обеда. 

- Так то в городе. Тут природа какая, когда ещё выберемся? Там и для детей у них площадка обустроенная.

- С Алисой сходите, - Артур возвращается из ванной, встряхивает руки. - Юра пусть дома посидит. 

- Не знаю, - сомневаюсь.

- Алиса вон хочет, - Артур усмехается, когда дочка показывает пальцем на красный комбинезончик. Подходит и снимает его с вешалки. - Пап, пойдете с Алисой?

- Сходим, конечно.

Отдаю дочь Артуру, они с комбинезоном идут на кровать. 

- Там такая хорошая площадка, - повторяет Вагиз. - Я бы и сам поиграл, - он смеётся. - Старый только уже.

- С детьми поиграете, - улыбаюсь.

Юра замечает, что Алиса одевается, а он нет. Заподозрив неладное, вертится на руках Вагиза. Поворачивается к сестре. Открывает рот и взвизгивает.   

- Тихо, тихо, - Вагиз пытается угомонить нарастающий крик, покачивается с пятки на носок. - Подумаешь, площадка, ерунда какая.

- Ну-ка, хватит, - шикаю на кричащего сына. - Юра, будешь наказан, - предупреждаю. Хотя, за что наказывать, бабушка сует сладости, а потом лишают гуляния. Кругом несправедливость.  - Иди ко мне, сыночек, - тянусь к Юре. - Пусть оба дома остаются. 

- Да ладно, Юль, - Артур вытаскивает из шкафа штанишки и кофточку. Идет мимо нас, наклоняется к сыну, - Юрец, дамам больше позволено, смирись, - пальцем он касается его носа.

Юра не согласен позволять даме больше, отворачивается, хватается за мою шею и тычется мокрым ртом. 

Шепчу в маленькое ушко, что мы сейчас сами поиграем, но крик не смолкает, Артур оглядывается и подходит к нам. 

- Дай мне, - отбирает ребенка и веско выговаривает. - Юрий, если не успокоитесь - будете отшлепаны.

Сын сразу замолкает, а я пораженно качаю головой. Вот почему я так не могу.

Нет у меня просто такого внушительного голоса.

- Артур, - неуверенно зову. - Может, пусть останутся, - кошусь на дочь, которая уже настроилась на прогулку. Вагиз сюсюкает, суетливо натягивает на нее комбинезончик.

- Ну смотри, - Артур жмёт плечом. Сын насупившись, теребит пуговку его рубашки, обиделся.

Так. В конце концов, это всего полчаса, погуляют и вернутся, двойняшки ведь не будут до старости вместе, парочкой ходить.

А я слишком мягкая. 

Нужно как Артур, уметь проявлять строгость.

Пусть Алиса гуляет.

Провожаю ее и дедушку, собираю посуду с полдника, заглядываю в кровать к обиженному сыну, разбросавшему цветные мячики и обещаю:

- Будет весело.

- Я отнесу, - Артур забирает поднос с тарелками. 

Он скрывается в коридоре, я наклоняюсь к Юре.

- Вчера весь день были с бабушкой, а ты даже не соскучился, на маму кричишь, - выгребаю игрушки и слышу хлопок двери.

- Что-то забыл? - оборачиваюсь и роняю мячик, натолкнувшись взглядом на довольного Андрея.

Глава 21

Он тихо прикрывает дверь и опирается на нее спиной, словно отрезает выход и настроен на неторопливую обстоятельную болтовню.

- Говорят, вчера в вашем номере была вечеринка до утра, - начинает со сплетни.

- Кто говорит? - наклоняюсь за мячиком. 

- Катя, - Андрей неспешно крадётся ко мне. - Так и сказала. Мол, Андрей ты пропустил все веселье.

- Веселья не было. 

Верчу мячик и закатываю глаза, вот чего этой Кате неймётся, Артур их почти сразу выгнал.

Она специально, точно.

- Мама, - из кроватки зовёт Юра, и я оборачиваюсь, но Андрей меня опережает. 

Он вмиг оказывается рядом, оттесняет меня плечом и подмигивает Юре.

- А я думал гулять ушли, видел папу с Алисой, - он тянет руки, - а тут такой сюрприз, меня ждёт.

При слове "гулять" сын опять хмурится. Разреветься не успевает, Андрей подхватывает его в воздух и вытягивает к себе.

- Ам, - губами он касается мягкой щёчки, поправляет на нем футболочку. - Надутый какой. Обижают?

Юра слушает его ласковый голос. Бровки домиком, во рту палец, смущённо улыбается, и я тоже, смотрю на эти мужские нежности, и в груди разливается тепло.

- У тебя телефон далеко? - Андрей отрывается от ребенка, переводит взгляд на меня. - Сфоткай нас. Я свой не взял. 

На секунду вижу эту картину, как мы тут втроём устроили фотосессию, и заходит Артур. Очнувшись, вру.

- Сел телефон. 

Андрей щурится. Лицо каменеет, и пухлые, как у Юры губы, поджимаются. 

- Тебе жалко что ли? 

Отвожу глаза.

Он ведь от чистого сердца спросил, он ни в чем не виноват, он не так много просит, и меня затопляет стыд. 

- Сейчас, - рвусь к столу, цепляю сотовый. - Давайте.

Андрей с готовностью перехватывает Юру удобнее, прижимает к себе, широко, искренне улыбается, что-то ему нашёптывает.

Любуюсь на них через прицел камеры, щелкаю кадры, словно краткие моменты другой жизни, в которой все иначе.

- Поехали сейчас ко мне, - Андрей подходит, заглядывает в экран, изучает свою довольную физию и такого же довольного Юру на руках. - Вот эта хорошая. И эта. И тут. Мне скинешь, поставлю на заставку, - делится он планами. - Юль, короче, - он поднимает глаза. - Двойняшки поспали, поели. К ужину будем дома. 

- А потом что? - смотрю на него, на Юру, пробую это представить.

- Ничего сложного.

Юра тянется к телефону, Андрей забирает у меня гаджет и вкладывает в маленькие ладошки.

- Распорядок я примерно изучил, - носом он касается светлых мягких волос. - Встаём в восемь, ложимся в девять, днём спим три часа, четыре раза кушаем. Так? - дожидается моего кивка и продолжает. - Если боишься, что я не справлюсь - зря, - помолчав, добавляет. - Я буду очень стараться.

Стою рядом и зачем-то слушаю, и вместе с ним прикидываю нашу утопию. У двойняшек уже есть папа, а у меня муж, и старания Андрея тут ни при чем, все сложнее.

На пол с тихим стуком шлепается мой телефон, и я вздрагиваю.

- Фото сброшу, - поднимаю сотовый, - но на счёт пятна я тебе уже все пояснила. 

- То есть ты думаешь, что я идиот, и верю, - он ставит Юру на ноги и за талию притягивает меня к себе. - Киса обманщица, лгунья, а я все равно. После тебя живу, как на отшибе. Не лезу к вам, чтобы не мешать. Поступаю, как надо, по совести. А ты? Тебе самой как живётся, хорошо?

- Мне не хорошо, - кладу руки поверх его, пытаюсь выпутаться из объятий, он притягивает ближе, чувствую, как под рубашкой вздымается его грудь, дышу знакомым ароматом, мне почему-то горько.

- Я больше ничего предлагать не буду, - он стискивает меня крепче, - сделаю, как считаю нужным. 

- Да делай, что хочешь, - бросаю в сердцах, не могу справиться с нервами, - Андрей, отпусти, - рявкаю.

Он резко отходит, и я едва не падаю. 

Он рывками, с тем же раздражением шагает к выходу, дёргает дверь, и на пороге сталкивается с Артуром. 

- Нет, ну на минуту нельзя оставить, - звучит мрачный смешок мужа. 

Они оба скрываются в коридоре. Слушаю шаги, мужские голоса по ту сторону двери. Завязываю волосы в шишку, тащу мячики на кровать, кубики, новую красивую машинку на веревочке - подарок на двадцать третье февраля.

Пытаемся играть, но у сына нет настроения, и у меня тоже. Артур так и пропадает с концами, а за окном уже темнеет. 

Выходные на ура прошли просто. 

Вдвоем маемся, возвращаются Вагиз с Алисой, дочка чувствует состояние брата и тоже начинает хныкать.

Вагиз вешает комбинезончик на крючок, оглядывается:

- Может, забрать ее? Как ты тут с ними? Артур где? 

- Не знаю, - задергиваю шторы, напеваю песенку, покачиваю Юру. - Что-то совсем все расклеились, - улыбаюсь, киваю, - заберите до ужина. Сегодня наверное, спать пораньше ляжем. Вымотались.

Вагиз шуршит пакетом с игрушками, вместе с Алисой направляется к бабушке. Хожу по номеру, свет не включаю, в полумраке ложусь на кровать.

Юра всё плачет, укачиваю и сама готова разрыдаться, это я виновата, за что я так ребенка обидела, надо было с ними всем вместе идти гулять.

Это Артур убежден, что воспитывать надо буквально с утробы, как те мамы, что всю беременность слушают классику, прививают ребенку вкус.

На самом деле ему плевать на них. Потому, что это не его дети. 

Эти мысли из себя не вырвать, хоть они и смолкают иногда.

Он их не любит.

Пытается, но не любит.

Вытираю мокрые щёчки, Юра вроде успокаивается, глажу по голове и целую, отвлекаюсь на стук в дверь и шепчу:

- Давай свет включим. Сколько там время-то, спать ещё рано.

Тихонько шагаю к двери, клацаю выключателем. Бросаю взгляд на часы и охаю - уже ужин.

Щелкаю замком. Натыкаюсь на Катю в вечернем платье.

Принес черт.

- Сможешь пять минут с Юрой посидеть? - тараторю прежде, чем она успевает открыть рот. - Нужно за едой сбегать, боюсь, что в ресторане он опять расплачется. Только успокоился.

- Посижу, - она без энтузиазма соглашается.

Несу Юру в кроватку, колеблюсь.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги