Не беси меня

Пролог

Все авторские права на книгу защищены Законом Российской Федерации от
09.07.2023г N 5351-1(ред. от 20.07.2004) «Об авторском праве и смежных
правах». Любое использование авторского контента, включая отдельные
фрагменты на иных ресурсах без согласия автора, запрещено.

Внимание! Это третья книга цикла "Бриллиантовые души".

Данная история самостоятельна, но для лучшего восприятия рекомендуется начать с первой книги.

Она сжала осколок в руках, внимательно рассматривая его острые грани. В свете бело-голубого солнца ей казалось, что это самая слабая и никчёмная часть из семи других. После раскола артефакта каждый заимел свои свойства и был опасен. Опасен настолько, что мог вернуть чудовище в новый мир.

– Ты знаешь, что делаешь правильно, дорогая. – шепчет блондин на ухо, мягко стискивая её тонкую талию. – Если он вернётся, нам всем несдобровать.

Девушка сжала зубы, подумав о том, кого с таким трудом удалось обвести вокруг пальца. И действительно, если он каким-то невероятным образом получит их обратно, то трясти начнёт не только империю.

Она протянула шнурок с осколком миниатюрной блондинке с серыми глазами, уже ожидая перемен. Девушка послушно взяла подарок и мгновенно согнулась пополам от сжигающей дотла боли, что охватила буквально каждую клетку её тела.

Крик застыл на побелевших губах, а взгляд наполнился яростным пламенем.

– Думаешь она подойдёт? – нервно спросила зачинщица у своего спутника.

– Не она, – улыбнулся он краешком губ. – Её далёкий потомок. Душеворот не лжёт. Когда он родится, осколок уже будет готов уничтожить всё.

Его спутница ничего не ответила. Она равнодушно смотрела на то, как бьётся в агонии блондинка и думала о том, что её ждёт дальше. Слишком большое потрясение она принесла в империю, чтобы это никак не коснулось будущего.

Мужчина утянул её в портал, и, как только тот закрылся за ними, из тела девушки вырвалось нечто ужасающее. Нечто, поглотившее целый мир.

Глава 1

– Знаешь, когда-нибудь вы все крепко пожалеете о том, каким делали этот мир. Вы сдохните, а я буду улыбаться.

– Решила пойти по стопам своих предков, тварь?! – рычит блондинка, делая шаг ко мне.

Обвожу затравленным взглядом толпу, что подначивает её продолжить и сжимаю кулаки, мысленно уговаривая себя не поддаваться на провокацию. Ударю, и вся толпа набросится на меня, потому что я уже не смогу доказать свою невиновность.

Университетское кольцо на пальце Лорин тускло сверкнуло красным, и я понадеялась, что пульт охраны уже получил сигнал об агрессивном поведении студентки.

Рывок. Треск ткани. Рукав белой блузки съехал с плеча.

- Я говорила, чтобы ты не вылезала из своей конуры?! – рычит блондинка, скалясь в хищной улыбке. – Говорила, чтобы не выпендривалась на тестах?

Говорила. И если вспомнить дословно, то можно обойти этот упрёк, но проблема в том, что здесь никого это не волнует. Всем подавай хлеба и зрелищ. Прогнивший насквозь лживый и жестокий мир, в котором такие, как я, не выживают благодаря одному ублюдку, что считает себя пупом мира.

А всё началось с проклятых тестов. Вернее, из-за того, что я вновь попала в тройку лучших. Первым предупреждением послужила пощёчина, а что на этот раз?

Я сжала кулаки, зная точно, что в случае удара дам сдачи.

- Чего молчишь, тварь?! Я говорила, что выскочек здесь не любят! Говорила, что первые три места на тестах всегда должны быть свободны, а ты опять за старое?

Блондинка замахивается, очевидно, чтобы врезать мне хорошую оплеуху, но на этот раз, я среагировала даже раньше, чем подумала. Перехватила несущуюся к моему лицу ладонь и заглянула прямо в голубые глаза.

- Кем ты, тварь, себя возомнила, а?! Никчёмное, никому не нужное, мерзкое отродье. Вали в свою конуру, а лучше, вообще, из универа, и никогда не попадайся нам на глаза!

Каждое слово вколачивается, как десятисантиметровый гвоздь в сердце.

Я бросила взгляд поверх её плеча и застыла, встретившись с обладателем холодных голубых глаз. На лице парня застыла ухмылка. Он ждал окончания фарса, как все, надеясь увидеть что-то поистине интересное.

Толпа поддерживала Лорин улюлюканьем, и, вероятно, поэтому она решилась сделать то, что сделала. Рванула за волосы и толкнула в бассейн, очевидно, не зная, что он всего несколько минут назад во всю эксплуатировался стихийниками. Корка льда от удара моего тела треснула, и холодное тёмное нутро с радостью распахнуло для меня свои объятия, поглотив за крохотную секунду, в которую я не успела даже вдохнуть.

Холод стремительно вгрызался в кожу, выкорчёвывая из неё тепло. Распахнула глаза и моментально определила где верх. Рванула туда, но лёд, что застыл на поверхности, не позволил мне выбраться наружу. Мышцы одна за другой перестали подчиняться, а кислорода катастрофически не хватало. И холодно. Так холодно, что в голове затрещало.

Секунда, вторая, третья…

Я уже не могу двигаться. Монотонный шум воды не меняется. Меня никто не собирается спасать, а те крохи кислорода, что были, уже поглощены. Перед глазами заплясали чёрные точки, а лёгкие начало жечь.

В любом случае, я никогда не держалась за эту жизнь. События вечно текли свободной рекой, позволяя мне просто сокращать время до своего конца.

Улыбнулась помертвевшими губами. Дождалась.

Вдох.

Ледяная жидкость мгновенно наполнила лёгкие, разрывая их колючей болью. Очередная попытка вдохнуть не привела ни к чему. Только стремительно потемнело в глазах.

Это конец?

На долю секунды в этой тьме мне почудился свет. Или не почудился? Тонкие лучи падали на меня сверху, пронизывая кожу. Я будто находилась в колодце, за пределами которого светило яркое солнце. В какой-то миг я перестала чувствовать разъедающий меня холод. Только лёгкость и спокойствие.

Меня плавно поднимало, и я не могла этому сопротивляться. Тело кажется таким лёгким, но в то же время ощутимо тяжёлым и болезненным.

- Уинни, - прозвучало моё имя до боли знакомым голосом. Маминым голосом. – Уинни, дочка, я здесь…

Захотелось заплакать, но я не могла. Сейчас я не видила маму, только слышала её ласковый голос.

- Уинни, - повторяет она нежно, но её обрывает строгий папин.

- Тебе рано, дочка. Вернись!

Сердце в груди глухо ударилось о рёбра. Свет резко померк, а меня словно припечатало к жёсткой поверхности земли.

- Вернись! – кричит папа. – Вернись, Уинни!

Или не папа? Голос другой. Хриплый, надрывный, молодой.

Ощутила сильные, неприятные толчки в грудь, будто кто-то пытался меня раздавить.

- Уинни!

Взрыв в груди. Что-то горячее и бурлящее. Я принялась надрывно кашлять, упираясь ладонями в кафельную плитку, чувствуя, как кто-то бережно обхватил мою талию.

– Успел, – шептал он, сжимая меня в своих руках. – Я успел.

Нутро горело огнём, а из груди рвались хрипы. Вода никак не желала покинуть мои лёгкие, не позволяя свободно дышать. В голове шумело, и это не позволило разобрать крики, донёсшиеся до меня словно сквозь вату. Но все мои мысли крутились только вокруг требования папы и нежного голоса мамы. Ещё мгновение и меня бы уже никто не спас. Никто.

По помещению прокатился мой хриплый смех. Дрожь не отпускала, и чтобы расслабиться, я просто уткнулась лбом в кафельную плитку.

Интересно, осознавала ли Лорин, что чуть не убила меня? Осознавали ли другие, что такие игры опасны для жизней тех, с кем они «играют»? Или им плевать, как и в случае травли с моей Унной?

Из груди вырвался очередной хриплый смешок, прерванный надрывным кашлем. Что она испытывала, когда тонула в ледяных водах Иштьер? Когда осознанно делала шаг с моста в тёмную жидкую пропасть под ногами?..

До разума начал доносится смысл бросаемых фраз. Женский голос был сиплым, но он всё время просил прощения, а горячие руки, что сжимали талию, вдруг вспыхнули, заставив вздрогнуть.

– Прости меня! Прости меня, Уинни!

Глава 2

Универ почти ничем не отличался от того, к которому я привыкла. Студенты только доброжелательнее. Улыбаются друг другу, нам, всему миру. Даже во внутреннем дворе какая-то позитивная атмосфера царила, хотя здесь излюбленное место обитания богачей. Обычно эту часть университета студенты обходят стороной, чтобы не попасть под руку, но сейчас я вижу совершенно иную картину. Девушки за широкими деревянными столами с наслаждением греются под лучами тёплого солнца, многие парни устроились неподалёку на траве. Кто-то штудирует учебники, кто-то весело что-то обсуждает, а кто-то… Усмехнулась. Ну да, куда же без этого. А кто-то зажимает под искусственно взращённым вишнёвым деревом девчонок.

 Мы прошли через широкий двор и вошли в здание женского общежития. Невис спокойно провёл меня на второй этаж и подвёл к двери. Тут не было изменений, комната действительно была моя. Я коснулась дверной ручки и камушек на университетском кольце мигнул зелёным, после чего дверной замок знакомо щёлкнул.

 Вот только внутри меня ждал не привычный порядок, а творческий хаос. Повсюду валялись вещи. Заготовки с артефактами и инструменты были разбросаны по всему столу, учебники неровной стопкой возвышались над всем этим безобразием, а с подоконника на меня смотрело разрисованное шрамами, усами и прочими украшениями лицо Унны. Я повернулась к своей кровати и замерла, когда мои глаза наткнулись на многочисленные фотографии. Изображения парочки, что устроили фотосессию в поле среди золотых колосьев пшеницы. У меня на мгновение пропал дар речи, потому что этой парочкой были… я и Рейан Аттелавер. Тот самый Рейан Аттелавер, которого ненавидит вся несостоятельная часть студентов нашего университета. Тот самый Рейан Аттелавер, на которого девчонки летят, как бабочки на огонь… и он беспощадно их сжигает. Не огонь. Рейан.

 – Всё в порядке? – доносится до меня голос Невиса, и я понимаю, что уже с минуту таращусь на эти фото. – Ты прям побледнела вся.

 Конечно, побледнела! В последний раз, когда Аттелавера видели с девушкой, он запечатлял на артефакт памяти, как… как унижает её. Эту запись транслировали все энерджели университета. Его грязные сексуальные игры с каждым разом становятся всё извращённее, а вылет девушек на этом фоне всё позорнее. И я не знаю, чем они думают, когда он позволяет им находиться в своём обществе. От него бежать надо. Бежать, без оглядки, потому что он неисправимый мерзавец. И какого чёрта я делаю с ним на одном фото?!

 – Устала, – отвечаю тихо.

 Всё это казалось странным. Каким-то сумасшествием, но в то же время таким достоверным, что в реальности происходящего не оставалось никаких сомнений. Да и какие могут быть сомнения, когда я могу вновь прикоснуться к Невису?

 – Нэйла сказала, что твой магфон утонул в бассейне. Я уже попросил ребят достать, думаю в скором времени кто-нибудь из дежурных тебе его принесёт.

 – Из дежурных? – недоумённо переспросила я.

 Невис странно на меня посмотрел, но всё же ответил.

 – Парням в женское общежитие вход запрещён. Максимум до порога, дальше срабатывает артефакт. И, да… Я так и не понял, что у вас там возле бассейна случилось. Лорел говорит, что она поскользнулась из-за новой туфли и случайно толкнула тебя. Это так?

 Я молчала, не зная, что сказать. Я не знаю, как всё произошло здесь, но мне прекрасно известно, что случилось там. Самой бы для начала разобраться в ситуации.

 Невис так и не дождался ответа.

 – Ладно, отдыхай, Уинн. Потом поговорим. Свяжись со мной, когда магфон вернут.

 Я кивнула, и мужчина тут же покинул мою комнату, улыбнувшись напоследок. Честно говоря, теперь меня не покидало ощущение, что всё это я могу потерять в одно мгновение. А ещё в голове сидела странная мысль, что здесь я была не такой. Что-то было не соответствующее в поведении Невиса, говорящее что он предельно осторожен в словах.

 С замиранием сердца, подойдя к столу, я открыла верхний ящик. И там не оказалось коробочки с особенными безделушками, которые я любовно укладывала на будущее. Они были пустышками. Но пустышками весьма необходимыми мне, как энерготехнологу, а теперь их и вовсе нет. Как это можно понять? Заглянула и в другие ящики стола, но там тоже ничего особенного. Письменные принадлежности, несколько учебных артефактов, входящих в обязательную программу, но ничего из того, что я создавала сама.

 Не значит ли это, что Уинни, которая жила здесь, была абсолютно другой? Как Лорин и Лорел?

 Тряхнула головой. Наверное, мне нужно передохнуть, и уже после пытаться понять непонятное. Сейчас в моей голове творился беспросветный хаос.

 Во всё это не верилось.

 Забравшись на кровать, я уставилась, но фото, стараясь отнестись к ним беспристрастно. Вроде ничего такого, обычная радостная я и обычный счастливый, искренне улыбающийся Рейан Аттелавер. Он обнимает меня… нет. На фото он обнимает девушку так, словно не может её не касаться. С любовью и нежностью смотрит в глаза…

 И я неожиданно вспоминаю пронзительный голубой взгляд. Холодный взгляд, от которого на миг замирает сердце. И ухмылку. Ту ухмылку, которую он дарит всем, кого втаптывает в грязь.

 Два абсолютно разных человека. Один перед мысленным взором, другой на фото перед глазами. Рейан этого мира обладал серыми глазами и волосами цвета пшеницы. Тот, другой голубыми, почти синими глазами, и пепельным цветом волос.

 И я бы долго ещё думала над этими странностями, но в дверь постучали. Видимо, принесли магфон. Я поднялась с кровати, открыла дверь и наткнулась на тревожный серый взгляд.

 – Ты как, Уинни?

 Ступор. Вот первая реакция, которая возникает при взгляде на этого парня. И не то, чтобы я как-то испугалась, но… Этот мягкий встревоженный образ был настолько далёк от истинного облика Рейана, что становилось жутко.

Глава 3

Утром я проснулась от того, что пищал магфон, оставленный на ночь под подушкой. Едва продрав глаза, активировала его и поднесла к уху, чтобы тут же услышать жалобный голос Лорел.

 – Ты же пойдёшь на занятия?

 Вместо ответа я умудрилась широко зевнуть и потянуться, лихорадочно соображая, что на это сказать.

 Ночью я очень много думала над произошедшими событиями. Моя жизнь в другой реальности оборвалась под толщей льда, в этой можно было начинать с самого начала и без борьбы за собственное место под солнцем. А ещё, я на удивление чувствую себя иначе. Я бы сказала, совершенно иначе, потому что ещё пару дней назад забилась бы в угол и закатила бы истерику. Это я тоже ночью поняла, когда размышляла над тем, что удалось обнаружить в комнате другой Уиннифер. Такой поступок был для меня, мягко говоря, несвойственным.

 – А какие сегодня занятия? – спросила, вставая с кровати.

 Набросив халат, я замерла над стаканом с зубной щёткой. И вот вроде бы она моя, но…

 – Твоя любимая пара по технологии испытания псевдоэнергетических артефактов, – судя по голосу Лорел, она улыбнулась, а вот мне не было весело. Я этот предмет никогда не любила, хоть и уважала мистера Россела за умение положить информацию в рот и вызвать желание проглотить её. – Не слышу восторженного: «Ура!». Там же будет твой «Э»!

 Твою ж!..

 Вот только этого мне не хватало. Поморщилась, глядя на щётку и беспомощно оглядела комнату. Другой у меня нет, а этой чистить зубы… ну, да. Я брезгливая. Придётся изощряться.

 – С «Э» покончено, Лорел. Я больше не собираюсь продолжать эти отношения, – сказала, выхватив пару ватных дисков из косметички, которой, к слову, у меня никогда не было.

 Блондинка умолкла, а я мысленно вносила пометку, «проверить состояние счёта Уиннифер» и «приобрести новую щётку».

 – Но ты же говорила, что…

 – Что? – перебила я, девушку, давая понять, что всё ранее сказанное теперь не играет никакой роли. – Я не хочу больше это продолжать. И Райана я расстраивать не хочу.

 – Ты будешь с ним встречаться? – глухим голосом спросила она, вызвав во мне подозрения.

 – Нет, этого я тоже делать не буду. Я, вообще, ничего не собираюсь делать с этими двумя. После вчерашнего случая мои приоритеты сменили полярность. Я хочу учиться, Лорел.

 Магфон выдал удивлённую тишину. Да, если уж и меняться, то резко. Так, будто близость смерти настолько меня потрясла, что я внезапно сменила жизненные ценности.

 – Жду тебя в холле универа перед началом пары, – выдохнула девушка.

 Я деактивировала магфон, и, вытащив из стакана свою-чужую щётку, бросила её в урну. Сегодня чистка зубов будет необычной. Ватными дисками, да. Но лучше уж так. Взяв мотив одной очень старой песни, я отправилась в душ. Правда, при приближении заметила толпу девчонок, которая при виде меня расступилась, давая дорогу. Стало дико не по себе. Внезапно вспомнила, как в том мире точно так же расступались перед Лорин.

 Остановилась. Посмотрела на обитательниц женского общежития, обитательницы в ответ смотрели с какой-то непонятной обидой.

 – Доброе утро? – спросила, стискивая ворот халата.

 – Доброе утро, Уиннифер, – чуть ли не хором ответили девушки.

 И, пожалуй, именно после этого я поняла, что представляла из себя Уиннифер. Она была копией Лорин. Психологической копией жестокой стервозной суки, которая не гнушалась применять силу в отношении других. Но у той есть деньги, родители и связи. Что было у Уиннифер, что она позволяла себе подавлять других?

 Не придумав ничего лучше в этой ситуации, я прошла мимо и вошла в душевую, чтобы пропасть в клубах пара. Артефакты работали в полную мощь. ***

 Как и оговаривала, Лорел ждала в холле университета. Вид у неё был непривычный. Блондинка стояла у фонтана, с магфоном в руках. На её лице играла застенчивая улыбка, а взгляд был задумчив и погружен в себя. Лорин бы в жизни не позволила себе стоять в одиночестве посреди холла, она, по-моему, вообще, без своей свиты не ходила.

 Я приблизилась к девушке и, тронув за плечо, позвала:

 – Эй.

 Лорел вздрогнула и поспешно сунула телефон в карман, определённо что-то скрывая.

 – Напугала, – выдохнула она, прикладывая узкую ладошку к груди.

 Н-да. Это скорее больше похоже на меня, чем на Лорин. Мир противоположностей другому миру. Что ещё интересного мне предстоит узнать? Сколько ещё открытий сделать?

 – Идём на пары? – спросила, разглядывая холл.

 Почему-то моё внимание привлекла кампания студентов, сбившихся в кучку и откровенно над чем-то потешающихся.

 – Так ты же не ходишь на минераловедение, – странно посмотрела на меня Лорел.

 Я удивлённо вскинула бровь и повернулась к ней лицом. Это был очень странный ответ. Очень. Потому что для испытателей минераловедение является обязательным предметом. Он изучается на протяжении шести лет. До самого выпуска.

 – А что мы тогда будем делать? – спрашиваю я, и тут же прикусываю язык, когда ловлю на себе удивлённый взгляд «подруги».

 – Ты странная, – смотрит она на меня. – Я бы сказала, что ты резко изменилась после вчерашнего.

 – Близость смерти заставила переосмыслить всю свою жизнь, – нервно хмыкнула, поправив сумку.

 Лорел не ответила, но судя по её взгляду виноватой в произошедшем она чувствовала себя. Уверена, что та Лорин, которую знаю я, даже не подумала бы винить себя в том, что поскользнулась на кафельной плитке в бассейне. Она наверняка и в моей погибели обвиняет только меня.

Глава 4

Знаете, что испытывает человек, когда на него начинается травля? Нет? Каждый её участник норовит укусить побольнее и плюнуть в спину, унизить, показать и доказать, что ты никто. Это не что иное, как ломка. Ломка характера, ломка достоинства, ломка силы воли. Изо дня в день тебе показывают, какое ты бессильное ничтожество. Даже если ты сопротивляешься… даже если ты игнорируешь всё происходящее. Они достанут. Рано или поздно, но ты прогнёшься под их давлением. Ведь, как известно, вода камень точит.

Я никогда не хотела быть изгоем в школе и университете, никогда не искала внимания сильных и богатых, и я никогда не была выскочкой, желающей покорить чужие вершины.

Проживание в доме для нуждающихся показало, насколько сильно общество ненавидит таких беспомощных. Если ты немощный, калека с абсолютно выгоревшим даром или ребёнок, оставшийся без опеки – тебя нет.

В день, когда погибли мои родители, от меня отказались все. Бабушки, дедушки, тёти, дяди… от меня, склонив голову, отказалась даже лучшая подруга, потому что для общества я была дочерью чудовищ, по чьей вине было унесено свыше тысячи жизней.

Дом для нуждающихся – не место для девятилетней девочки с задатками энерготехнолога. Мой первый надсмотрщик считал, что такая, как я, раз и навсегда должна лишиться потока «Къер», отвечающего за управление энергией внутри приобразователей, дабы не пошла по стопам родителей. Раз в месяц он отправлял письма в администрацию премьера, с требованием решить вопрос со мной, поскольку я также представляю угрозу. Но в ответ он получал неизменное: «Мы не видим необходимости применять столь жёсткие меры». И тогда я долгими часами слушала о том, как они неправы. В его обязанность входил подбор учителей для меня. Надо ли говорить, что их вовсе не было?

Когда на пороге нашего общежития появился Невис, всё изменилось. Я погрузилась в мир знаний и заботы. В мир, где не существовало ничего важнее учебников и информационных артефактов. Я училась. Действительно, училась, не замечая поджатых губ учителей и их неодобрения во взгляде. Мир заиграл яркими красками, плескал неизвестными терминами и жонглировал породами камней, деревьев и металлов.

У меня абсолютно не было времени на размышления о друзьях и мальчишках, потому что каждый новый день приносил мне крупицу неизвестного. Невис буквально вытаскивал меня из дома с приходом выходных, чтобы сводить в парк на аттракционы, спуститься на лодке вниз по реке Иштьер или ещё лучше сводить на экскурсию в научный центр, на которой раз в месяц можно было увидеть новые разработки артефактов…

О том, что произошло с моими родителями, я спросила у Невиса только раз, на что получила в ответ жалостливую улыбку и полный сожаления голос: «Я не знаю, Уинни»

И всё это время я жила, как на пороховой бочке, потому что всеми фибрами своей души ощущала ненависть окружающих. Таких одиночек, общество презирало и боялось. За то, что не могло нас контролировать. И сбиваясь в стаю, загоняло слабую жертву, раз за разом указывая ей на своё место. Что это? Акт устрашения? По мне, так только повод совершить ещё больший проступок.

И во мне подобное отношение вызывало бунт, но мой надсмотрщик тщательно следил за тем, чтобы я всю свою энергию пускала в учёбу. И я солгу, если скажу, что в своих тайных мечтаниях не смотрела свысока на общество. Ведь там я держала в руках артефакт, ставший прорывом в науке. Раз и навсегда, доказав, что такой отброс общества, как я - способен изменить мир.

Но то были мои фантазии. Детские, наивные, глупые, но такие желанные. Они дарили надежду, позволяли окунуться в другой мир и жить мыслью о том, что в моих силах всё изменить.

Мне было всё равно, о чём шептались одноклассники, тихо называя меня зубрилой и тыча пальцем, приговаривая, что таким, как я рядом с ними не место… было всё равно, пока не поступила в университет, где после первых же тестов стала объектом внимания Лорин. И, если бы не Унна, вставшая на мою защиту, я бы бросила универ. Забыла бы о своих целях и мечтах. Сдалась.

А сейчас я понимаю, что тот мир, после гибели Уиннифер, для меня стал агрессивной средой, пребывание в которой может привести к серьёзным последствиям. Если они лишат меня потока «Къер», можно забыть обо всём, к чему стремилась с самого детства.

– Давно она так? – доносится до моего слуха, но я лишь безразлично тереблю обгоревшую блузку, размышляя над тем, как случилось повторное перемещение.

– Не очень, – тихо отвечает Рай, глядя в окно.

В первый раз это случилось в момент, когда я в бассейне вдохнула ледяную воду и уже умирала. Во второй, в подсобке с Раем, будучи в абсолютной безопасности. Два события, которые не были связаны между собой ничем, что могло бы привести к такому итогу. Разве что присутствие этого парня неподалёку...

Задумалась сильнее, уже не вслушиваясь в разговор Нэйлы и Рая.

Но, если его присутствие как-то причастно, то я бы и раньше переместилась. Рейан Аттелавер был рядом со мной не впервые. В день, когда вывесили рейтинги он стоял рядом со мной и смотрел прямо в глаза. Почему не тогда?

– При тебе есть артефакты? – неожиданно раздалось мне прямо в лицо.

Райан был так близко, что я могла ощутить его дыхание на своих губах.

И я только сейчас поняла, что они уже давно задают мне вопросы, на которые я не реагирую.

– Артефакты? – хрипло переспросила я и машинально потянулась к подвеске, висевшей на шее уже много лет.

Парень взглядом проследил за моими действиями и нахмурился. Нахмурился так, будто всё понял.

– У тебя не было его раньше, – тихо заметил он. – Что это? – его пальцы потянулись к цепочке, но я сжала подвеску в руке, не позволив до неё дотронуться.

– Пустышка, – ответила поспешно. Пожалуй, слишком поспешно для правды. Я же говорила, что не умею лгать?