( Не ) бойся Зверя

1 Александр

Глава 1
Человек живет один раз, и нет более счастья, когда человек может позволить себе жить так, как ему хочется…

– Босс, может пора прекратить поиски? Больше года прошло. Ни живую, ни мертвую не нашли, может, она сгинула в болоте?

Сжатый мной стакан оказался слишком хрупким. Треснул. Осколки упали на документы, а мой охранник, осознав им сказанное, нерешительно опустил взгляд в пол и сделал шаг к двери.

– Жива она. Чувствую, что жива.

Я был удостоен одной ночи со своей Истинной, после чего наши пути разошлись. Девчонка не просто сбежала от меня. Перед этим она хорошенько огрела меня по голове поленом.
Не могла она умереть. Если она не сгинула на Дикой Охоте, если ей удалось сбежать от меня, значит, жива и прячется очень хорошо. Тем более, говорят, что если Истинная умирает, зверь внутри умирает следом. А если я все еще не тронулся умом, а зверь внутри меня поскуливает, значит, живая моя девочка. Жива.

Она необычная. Совсем непохожая на других. В ней такая сильная воля к жизни, что это заряжает энергией даже такого, как я.

Зверь ее выбрал по запаху. Удивительно, что и жертву зверь выбирает так же. Она и была жертвой, загнанной в угол клетки. Кто бы мог подумать, что эта девчонка в секунду заставит зверя изменить свое мнение о ней. И вместо очередного корма девочке выпал честь стать невестой. А может, это была участь. Разве может человек желать стать привязанной к зверю на всю жизнь?
Такая как она не смирится с обстоятельствами, а я не мог смириться с тем, что ее нет рядом со мной. Моя женщина жива, и я это знал точно. Даже в пыльном мегаполисе я слышал стук ее сердца, ощущал движение ее крови и чувствовал не с чем несравнимый аромат Истинной даже перед сном.

– Продолжайте поиски. Пусть прочешут все деревни, поселки. Даже те где, как кажется, не живут люди. О затратах не беспокойся. Найми еще ищеек, если надо.

– Хорошо, босс.

Единственная вещь, хранившая в себе ее запах это шелковый шарф, которым она однажды повязала мне ладонь. И хотя он нес в себе не с чем ни сравнимый аромат, ее все равно не могли найти даже сотни обученных оборотней.

Я выхожу из кабинета. Коридор пуст, но по-прежнему сдерживает в себе сотни невыносимо приторных запахов. Кажется, должна была быть еще одна девушка на роль моей помощницы, но что-то не вижу ее. Заглядываю к Лидии, которая резко подрывается со своего места.

– Ну и зачем эти лишние телодвижения, – бросаю безразлично, будто у меня на лбу прописано, что за сломанный карандаш могу четвертовать. – Где одиннадцатая?

– Кто? – испуганно таращится на меня.

– Сегодня должно было быть одиннадцать кандидатов на роль моего личного помощника-переводчика. Собеседование прошли лишь десять. Вот я и спрашиваю, куда делась одиннадцатая?

– Понимаете, она совершенно не подходит на должность вашего личного помощника. Я попрошу завтра отдел кадров прислать нам кого-то другого и…

– Хватит, – останавливаю рукой этот ненужный поток слов. – Я сам решу. Предыдущие девушки, которых ты нашла, были ни на что не годны. Лида, не уже ли так сложно найти красивую девушку со знаниями нескольких языков и диплом по кулинарии? Я что, так многого прошу? Во всем Питере нет такого человека? Надо расширить поиски. Москва, Новгород, Новосибирск. Повторюсь, меня не интересуют женщины, владеющие навыками орального мастерства, вместо так нужного мне немецкого, французского или итальянского. В твои обязанности не входит подыскивать тех, кто будет удовлетворять мои сексуальные запросы, сколько раз повторять? – гнев понемногу сходит на нет и я снова говорю в привычной манере. – Где последняя девушка? Или она идентична тем, что были до нее?

– Совсем нет, она… тихий ужас. Мягко говоря, в ваш регламент не вписывается.

– Безнадежно страшная, картавит, не выговаривает «эР»?

– Я бы так не сказала, но…

– Тогда неважно, где она?

– Отошла.

– Надеюсь, не в мир иной?

– В туалет.

– Тогда я жду ее в своем кабинете.

Лидия нашла довольно много кандидаток на роль моего личного секретаря. Только большинство считало, что для секретаря в перспективе длинные раздвижные ноги, нежели моими личные дела.

Так-то оно может быть и так… Только было одно НО...

Железное, раскаленное, нерушимое.

Я пометил свою истинную, а это значит, я никогда не смогу возжелать другую женщину. Я никогда этого не захочу. И вот по сей день так и не захотел, а ведь прошло больше года. Иногда вспыхивает это яркое желание, когда закрываю глаза и представляю ее. Только так могу получить разрядку, довольствуясь своими же услугами. Прискорбно… так и до мозолей недалеко. Смотрю на красивых, сексуальных, развратных женщин и никаких эмоций, а стоит в одночасье вспомнить то дыхание, глаза, губы и аромат – все, ведет как юнца.

А ведь эта девчонка приложила меня деревяшкой. Зараза… И откуда в такой малышке столько силы? Впрочем, захочешь жить, еще не то сделаешь. Хорошо, что паленом по голове, а не раскаленной кочергой в глаз или вилами в живот. Она бы смогла, уверен. После того, что я с ней сделал, Истинная, можно сказать, обошлась со мной по-человечески.

Но рука у нее сильная. Язык острый, а внутри у нее так горячо и узко...

Вот и сейчас сижу и чувствую, как ноет в паху. Снова этот еле уловимый аромат. Ее аромат. Я совсем помешался, чокнулся, одним словом. Совсем меня эта истинная связь изжить хочет.
Животная природа странная, до селя не изученная даже самими оборотнями. Ты невыносимо желаешь одну, две, а может, сразу троих в своей постели, но когда появляется та самая, все остальные теряют смысл. Навсегда.

Еще ни одна не смогла меня удовлетворить, а попыток было много. Но я чувствовал стремительно нарастающее отвращение к самому себе за то что я как никогда ощущал себя предателем. Наверное, все те женщины, которые были со мной после Истинной, считали меня импотентом. Однажды даже заголовок в новостях промелькнул: «Алекс Грэх состоящий бизнесмен, но не мужчина».

2 Катя

Глава 2 Катя

Встав около дверей громадного многоэтажного здания, я задрала голову и присвистнула, поражаясь красотой и масштабами. Одно стекло и ничего более. Но выглядит надежно.

Ну и зачем я послушала Юлю? В ней было уверенности, что меня примут больше, чем во мне. Не верится, что я позволила себя в это втянуть. Оставалась бы репетитором днем и официанткой ночью, но нет же…

Нет же! Диплом филолога и знания нескольких языков, которые ни разу мне не пригодились, не считая репетиторства по скайпу. А так везде спрашивают про опыт работы в сфере переводчика. Да где бы я его взяла, если меня никуда не берут. Может, стоило бы вернуться в журналистику, но прошлый опыт был, мягко говоря, не очень и вспоминать не хочется.

Впрочем и не вспоминаю… после случившегося.

Смотрю на часы, половина первого. Собеседование назначено на час дня. Я переступаю порог и попадаю в гигантский холл, где бегают сотрудники холдинга, который недавно открыл новую вакансию.

Я приветливо улыбаюсь мимо проходящей девушке, которая в ответ задрала голову и идет дальше, цокая каблуками по мраморному вестибюлю.

Осталось не так много времени. Надо понять, куда идти.

Подхожу к стойке за которой стоит улыбающаяся брюнетка. К счастью, ее улыбка не сошла на нет при виде меня.

– Здравствуйте. У меня назначено собеседование на час дня с Лидией Иващенко. Я Земцева Екатерина Викторовна.

– Конечно, одну минуту.

Девушка взяла телефон и быстро кому-то набрала. Назвала мое имя, не переставая улыбаться, и повесила трубу под мое легкое смущение.

Я смотрела на то, как шикарно на ней смотрится блузка. Моя же выглядела на мне похабно. Грудь едва ли умещается в Юлькины вещи. Но своей блузки у меня не было, так что выбирать не пришлось. Надеюсь, пуговицы продержатся еще полчасика, потом я просто надену футболку, ну а если меня возьмут, то я что-нибудь придумаю. От волнения потеют ладони, а ноги едва держатся на каблуках. Никогда не ходила в них и не ходила бы дальше. А сколько придется это делать, если меня примут? Хоть бы не взяли…

– Екатерина Викторовна, вас ожидают. Распишитесь, пожалуйста, здесь и возьмите единоразовый пропуск. Покажите охране, и они пропустят вас. На выходе сдадите. Дальше пройдите до конца коридора. Последний лифт справа. Этаж также последний, там вас уже ждут.

Дрожащей рукой ставлю свою подпись, забираю пропуск и быстро иду к турникетам, где сразу же меня встречает охранник. Я протягиваю ему пропуск и подмечаю как он, прежде чем заглянуть в него смотрит на мою блузку и молча заигрывает бровями.

Я сразу же меняюсь в лице. Возмущаюсь.

– Для вас там ничего нет! – скрещиваю руки на груди.

Хмыкнув, он отдает мне пропуск и створки турникета расходятся, пропуская меня вперед. И только дойдя до лифта, я понимаю в чем дело. Руки на груди вообще не стоило сжимать.

Пуговицы не выдержали и расстегнулись. Хорошо, хоть не отлетели. Закинув на плечо сумку, я стараюсь скорее застегнуть пуговицы. В этот момент открывается дверь лифта и внутрь входит высокий мужчина в черном костюме. Я дрогнула и прекратила попытки застегнуться. В конце концов, большая грудь не для того, чтобы ее прятать. Не так уж и много видно.

Мужчина встал ко мне спиной. Широкой, каменной. Брючный костюм сидел на нем идеально, а его парфюм заставлял дрожать легкие. Прекрасный аромат. Хотя много ли я понимаю в этом? Но мне нравится.

Молчим. Он не проронил ни слова. Оба выходим на последнем этаже. Сорок пятый. Возможно это мое счастливое число. Ну что ж… будем надеяться. Мужчина поворачивает налево и, приложив к стеклянной двери магнитную карту, окинул меня напоследок задумчивым взглядом, я иду направо, так как вижу встречающего меня секретаря.

Блузка, застегнутая до самого горла, юбка карандаш ниже колена, туфли на невысоком каблуке и скрытые в пучок волосы. Понятно. Здесь везде дрес- код. Она встречает меня, приподняв брови. Ей хватает две секунды, чтобы меня оценить, а точнее, унизить одним лишь взглядом.

– Земцова?

– Земцева. Ударение на первую Е.

– Да какая разница?! Похоже, в отделе кадров сошли с ума!

Я была уверена, что не только там. Если все работники этого офиса такие истеричные, как эта секретарша, тогда мне остается надеяться, чтобы меня не взяли.

Обращаю внимание, что в небольшом холле сидят достаточно много девушек. К этому я не готовилась…

Нет, я понимала, что из себя представляет собеседование, но понятия не имела, что здесь кастинг «Супер модель по-русски». А я здесь не к месту, будто сбежавший с удельного рынка.

Девушки перекинулись взглядами, зашептались и, осматривая меня тихо засмеялись, прикрывая ладонью выкрашенные в красный цвет губы.

За тридцать минут, что я просидела здесь, нервничая и мысленно догрызая остатки ногтей, девушки по одной уходили за тонированную темную матовую дверь и быстро из нее выходили. И не все вышли с хорошим настроением.

Последняя была я. Кажется, я просидела здесь, по меньшей мере, пару часов, но прошло всего лишь тридцать минут. Ноги затекли и когда я встала с дивана, меня слегка шатнуло в сторону.

– Ты что пьяна? – взгляд секретаря запылал.

– Нет! Просто ноги затекли!

– Не нужно надевать такие высокие каблуки.

– Других не было, – девушка пропускает меня к себе в кабинет, бормоча невнятное, а я и не старалась разобрать, начала с ходу…

– Я училась на филолога, знаю четыре языка, мечтала стать журналистом. Работала в не очень известном, но интересном журнале. На данный момент работаю репетиром, – про официантку решила не говорить. – Я принесла с собой диплом об окончании института. К сожалению, у меня нет характеристики с прошлой работы. А репетитором я работаю неофициально.

– То есть ты пришла пустая только с дипломом и словами о том, что уже работала. Переводчиком ты не работал, секретарем ты не работала, как работает скан ты не знаешь. Разницу времени между Санкт-Петербургом и Арабскими Эмиратами тоже не знаешь. Авиабилеты заказывать наверняка не умеешь, завязывать галстук, видимо, тоже.

3 Катя

Две секунды хватает, чтобы оценить кабинет. Белизна его бьет по сетчатке глаз. Я думала, здесь будет все черное ну или хотя бы серое. Хотя в журнале Forbes были фото кабинетов, сделанных под дерево. Здесь же все белое, но не как в больнице. Скорее как у психологов в американских фильмах. Но панорамные окна на город, меняли образ с замкнутости на что-то невероятно легкое, свободное и завораживающее.

В глаза не сразу бросается стол. Прозрачный и стеклянный, но с золотой фурнитурой. А рядом бархатные кресла темно-синего цвета. Стены завешаны рамками, скорее всего, дипломы и сертификаты, вдоль другой стены до потолка книжные шкафы забитые книгами, папками и какими-то странными фигурками. В углу что-то вроде зоны отдыха с черным диваном, креслами и столиком. А еще две упаковки минералки.

Поняла, что сильно хочу пить. В горле пересохло и запершило от волнения. Надо либо быстро его очаровать, либо разочароваться и свалить. Дома ждала Маргарита.

Ну что, Катя, начинай позориться, время пошло.

– Здравствуйте, – держа голову выше, я непоколебимо смотрю в спину мужчине, надеясь, что не дрогну, когда он соизволит ко мне повернуться. Пока только была удостоена наблюдением за его задним, позволю заметить, прекрасным видом. Отмечаю его рост и слаженность тела, высокий и видно, что мускулистый. Не какой-то старпер, облысевший и заплывший в жировые берега. Темные короткие волосы, блеск которых виден даже на расстоянии. Рукава черной рубашки были закатаны по локоть, с тем же ткань до неприличия оттягивала его тело настолько, что я видела каждый напряженный мускул. – Меня зовут Земцева Екатерина Викторовна. Я пришла на собеседование…к вам.

Мужчина поворачивается медленно, а я даже не могу опустить взгляд, чтобы убедиться, что все пуговицы до сих пор держатся на нужном месте.
Взгляд человека пугает. Он смотрит так, словно готов убить. Чувствую, как меня потряхивает, когда вижу, с каким нездоровым интересом он меня рассматривает. Готовлюсь к порции унижения за свой неподходящий вид для офиса. Если меня отчитала его секретарша, этот вообще с большой вероятностью отпустит еще больше нелесных фраз.

Богачи, они все такие. Надменные и эгоистичные.

Пребываю в шоке, когда вижу, как мужчина, глядя на мою грудь, закусывает губу.

Ну уж хер вам, я пришла совершенно не по этой части! Хотя что-то мне подсказывало, видок я выбрала соответствующий.

– Простите, – прерываю его созерцание уверенным голосом. Теперь он смотрит в мои глаза. Грозно, устрашающе, намеренно давит своей аурой, доминирует, а я нехотя, но подчиняюсь. А еще крылья его ноздрей… они шевелятся. Я что плохо пахну?

Опускаю взгляд от нерешительности. Разглядываю мыс мужских туфель. Лакированных, блестящих. Но не за этим я пришла. У меня одна попытка получить работу. Все-таки думаю она мне нужна. Я поднимаю взгляд и впечатываюсь в его черные как смоль зрачки, которые заставляют смотреть куда угодно, только не в его глаза. Рассматриваю его, цепляюсь за колкую небритость, ловлю себя на мысли, что он чертовски хорош, и он это знает. А тут я такая…в вещах с рынка.

– Я, наверное, не очень подхожу на роль секретаря из-за внешнего вида, ведь в коридоре вас обычно ждет толпа высоких, пышногрудых с голыми коленками девушек, желающих работать на вас. Но мне очень нужна эта работа, и я готова вам доказать, что подхожу на эту роль, если вам действительно нужен хороший секретарь-переводчик, а не девушка для утех. С вашей внешностью и возможностями я уверена, что с этим у вас нет проблем, а хороших работников найти не так-то просто. Если учесть, что я уже по счету двадцать третья на этой неделе, как сказала Лидия, значит, вам нужен сотрудник, который будет справляться со своими обязанностями. Видимо, предыдущие не справлялись, так, может, я…

– Тараторка ты, Катя.

– Что простите? – мне послышалось или он обозвал меня тараторкой? Так я в целях экономии его времени, да и своего.

– Ты принята. Сегодня же приступаешь к работе.

– Правда? Не шутите? – не верю своим ушам, но почему-то хочется глаза кулаками потереть. А друг — это сон?

– Разве похоже, что я могу шутить с таким серьезным лицом?

– Что-то я не была готова так быстро получить ваше согласие. Вы уверены? – я, например, нет.

– Уверен, Катя.

Катя… он так просто сказал мое имя, словно знает меня всю жизнь, а я о нем ничего не знаю. Как я могла так облажаться и не подготовиться? А главное...

– Спасибо вам... – неожиданно торможу для нас обоих.

Вот же подстава! Похоже, я забыла как его по имени-отчеству.

***

Взгляд мечется по кабинету. Не вижу, что написано на дипломах, которые висят на стене. Ну же, Катя! Ты сбрендила? Вспоминай! Фамилия у него грешная… а, точно. Грех! Александр Грех!

– Лет-то тебе сколько, филолог Катя?

– Двадцать два. Ну почти. На днях как раз день рождения. А вам сколько? Ой! – прикрываю губы ладонью. Я что, у него про возраст спросила? – Простите! Это не мое дело.

– Сорок. Ну, почти. Будет через пару лет, – отвечает чуть сощурив темные глаза. – Муж, дети? Это важно, потому что будут командировки. Ночные вылеты. Мужья, как правило, против таких работ, а дети…

– Нет! – отвечаю резко и решительно, но он и глазом не повел, хотя мое сердце застучало еще сильнее. – Я полностью свободна и не скованна семейными обязательствами. Я готова к вылетам. Только вот…

– Что?

– Нету у меня загранпаспорта.

– Понятно, заграна значит нет. – выдает строго. – А что ты умеешь делать, Катя? Может быть Кофе?

– Нет, спасибо, я пью только чай.

– Я не предлагал, я спрашивал. Варить умеешь кофе?

– А, конечно, – стыд то какой. – И готовить если надо.

– Надо, – резко и жестко. – Что конкретно?

– Все что нужно.

– Борщ? Щи?

– Обижаете!

– Поверь, даже еще не пытался, – не прячет усмешку. – И квашенную капусту умеешь делать?

– Умею.

– Хлеб на закваске? Булочки с корицей?

4 Катя

Перед тем, как Лидия начала меня пилить, я написала смс Юльке и сказала, что уже стажируюсь. Пицца с Маргаритой откладывается до вечера.

А дальше день показался сущим адом. Я поняла, что половину сказанного Лидией, я не поняла, да и не запомнила. Ну хоть знаю, как кофе сделать, и то хорошо. Правда для кого хорошо?

Большой босс ушел на встречу буквально сразу после нашего странного собеседования, а я торчала в офисе до шести, мучаясь от болей в ногах. Похоже, все-таки правую подвернула, на левой были явно мозоли, но я героически молчала. Хотя кто это оценит.

В шесть вечера мы уже были в бутике. Я такие только в кино видела. Будь вместо Лидии мой босс, я бы точно почувствовала себя Джулией Робертс. Не знаю, насколько я дотягиваю до красотки, но я бы наверняка сбежала.

– Проходи, чего встала? – открыла для меня дверь. – Надо приодеть тебя. Завтра приедут важные партнеры из Германии, ты же шпрахать умеешь? – прищурившись взглянула на меня недобро.

– Натюрлих!

– Вот и отлично. Так, я выбираю вещи, ты меришь, – Лида быстро пробегается по рядам, пока я сижу на велюровом диванчике, ловя на себя косые взгляды консультантов. Удивительно, но к ней даже не подошли консультанты. Она здесь работала или завсегдатая этого бутика? Тянусь рукой к стоящему манекену. Прекрасная кашемировая юбка, а цена… Господи! Это же с кем надо спать, чтобы такое себе позволить, потому что даже зарплата в холдинге не покроет цену этой вещички. Кстати, о зарплате-то я и не спросила!

До конца не верится, что меня взяли. И я буду носить вещи из дорогого бутика. От волнения я вся мурашками покрылась. И мне бы радоваться, что в принципе и делаю, но все равно ощущения странные.

Лида приносит мне несколько комплектов, в том числе и обувь.

– У тебя же тридцать седьмой?

Киваю. Как она догадалась?

– А нижнее белье зачем?

– Ты глупая, что ли?

– Ну уж нет! Я сказала Александру, что спать с ним не собираюсь!

– Ну что за девчонка. Ну это так, на всякий случай.

– Какой еще всякий случай?

– Это, – показывает она мне золотую карту, после того, как повесила в примерочной вещи. – Безлимитная карта. Ее дал Александр Михайлович.

– И?

– Кроме костюма ты можешь себе позволить что-то еще.

– Но у меня есть нижнее белье.

– Но не такого качества. Ты только потрогай!

Интересно, он ко всем своим сотрудницам щедрый до нижнего белья?

– А кроме меня больше это белье на мне никто трогать не будет? – кошусь на Лиду. Что-то темнит эта дама. Кстати, выглядит она отлично. Даже в строгом костюме. Интересно, сколько ей лет?

– Поверь мне, Александра Михайловича не интересуют девушки.

– Да ты что! Он гей?

– Я имела в виду, не интересуют девушки, которые работают в компании. Его личная жизнь под запретом. Иногда он появляется на важных мероприятиях, но, – Лидия наклоняется ко мне и полушёпотом на ухо, – девушек приходится заказывать.

– Как это?

– Эскорт. Семьи у него нет, отношений тоже, либо он скрывает свою пару. Короче, непонятно, но я тебе ничего не говорила! Может он ради безопасности скрывает свою девушку, но, тем не менее, каждый раз появляясь с новой женщиной перед прессой его называют самым завидным иностранным холостяком, который остепенился в России, и ловеласом, разбивающем сердца. Тебе тоже придется иногда подыскивать ему красивую девушку на вечер. Так что, на тебе не только работа переводчика. Ты личный помощник и будешь делать важные личные вещи. Готовка входит в это число.

– А ты?

– Я секретарь. Я не набиваю его холодильник продуктами. А ты будешь. Ты всегда будешь рядом с ним, а самое главное, не смей в него влюбиться иначе... – Лида вздохнула хватаясь за виски. – иначе он сразу же разобьет твои чувства об наш мраморный пол.

– Да я не за что!

– Ну да, ну да, еще скажи, что он не понравился.

– А должен был? А что насчет тебя, он нравится тебе?

– Нет, я замужем. Муж работает в отделе финансов.

– Одно другому не мешает!

– Когда я устраивалась в холдинг, то Александр сразу сказал, что уволит, если я вдруг решу, что между нам искры. Работа дороже. Брак тоже. Александр странный, но властные богатые мужики все такие. Так, давай уже примеряй.

– Ага!

Быстро надеваю юбку и блузку. Да как она с размером-то угадала? Блин, она идеально сидит, словно пошита на меня. А ткань-то какая приятная, шелковая. И, кстати, что там насчет иностранца, что остепенился в России?

– Так он иностранец? – выхожу я из примерочной. Лидия одобрительно кивает, и я радуюсь.

– Захочешь, спроси у него напрямую.

– Нет, это же не мое дело.

– И не мое, поэтому то, что знаю я, может быть неправдой. Вся инфа в интернете! Примеряй дальше и быстрее. Я хочу домой.

– А сколько тебе лет, если не секрет.

– Тридцать пять.

– Ого! Не сказала бы.

– Гены. Наверное. И фитнес по вечерам. И еще я не ем мясо и сладкое.

– Запомню.

Я перемерила все, что было и все подошло. Даже туфли. Безумно красивые и удобные. Разве такое возможно? Консультант забрала вещи и отнесла их на кассу, пока я надевала обратно Юлькины вещи.

– Потом надо будет подобрать верхнюю одежду. Пальто и сапоги. Но это ближе к осени, когда будет новая коллекция. Личный помощник Грэха не может выглядеть абы как. Тебе часть придется вместе с ним прогуливаться от одного мероприятия до другого. Я, честно, удивлена, что Алекс тебя взял. Даже не знаю почему. Как ты могла заметить, а я надеюсь, что ты замечаешь детали, в нашем дружном холдинге никто не ходит вызывающе. Для начала это отвлекает мужчин, а работает их много и большая прекрасная половина, оборотни. Им только покажи голую коленку или ложбинку Всё! Рискуешь быть трахнутой в туалете. Ты только не удивляйся, но раз на раз это происходит в туалете. Не волнуйся, ты привыкнешь.

5 Катя*

– Я сумасшедшая, да?

– Это нормальная реакция, Екатерина. Но что, если вы просто не даете себе шанса?

– Мне стало страшно. Понимаете? Я боюсь оборотней.

– Но вы не можете от них скрываться. Они ведь живут как обычные люди, как мы с вами.

– Одно дело, когда ты не знаешь, кто ходит перед тобой, а другое дело, когда знаешь.

– Но он же ничего плохого не сделал, ведь так?

– Но мог бы попытаться!

– А что, если он позвонит вам? Попросит объяснить ваше поведение или же будет настаивать вернуться? Что, если его действительно интересуют только ваши навыки владения иностранными языками?

– Я не смогу. Это для меня слишком, слишком быстро. Вы просто не видели его. Он одним взглядом нагоняет страх. А теперь, когда я знаю, что он оборотень, на меня нагоняет страх только мысли об этом.

– Может стоит прекратить убегать от несуществующих снов? Ведь у нереальности свои грани и вы вправе их менять или руководить ими. Делать грани такими, какими бы вы хотели их видеть.

– Сейчас я не знаю, что сказать. Потому что прошло только пару часов, как я узнала об этом.

– Екатерина, не давайте своим снам снова заковать вас в непробиваемую скорлупу. Если этот мужчина действительно в вас разглядел только профессиональные качества и дал вам возможность раскрыть себя, может, стоит попытаться? Уйти вы всегда успеете.

– Поздно, ведь я уже ушла! Я ушла, сказав, что работа мне не нужна! Не думаю, что меня будут умолять вернуться. Да, поздно уже, пора ехать домой. Спасибо вам за сеанс.

Вот как несколько месяцев хожу к психологу, потому что произошедшее со мной перевернуло жизнь, которую я частично забыла. Почти год прошел с момента, как я вышла из комы после аварии. И придя в себя, поняла, что последние несколько месяцев стерлись из моей памяти, но остались странные, жестокие и страшные сны, которые мучают по сей день. Я не знаю, что это, мое прошлое, от которого я сбежала, или игра воображения, но все дошло до того, что мне понадобилась помощь специалиста. Сперва два месяца в психдиспансере, теперь посещение психолога. И сейчас вдруг подумала, что если бы эта информация всплыла во время собеседования? Тогда мне бы в ту же секунду отказали в работе. Надо было сразу сказать, чтобы обрубить концы. А теперь ведь жалею, что сбежала. Возможно, я перегибаю со своей предвзятостью к оборотням, все из-за какого-то сна…

Только вот…

Проведя рукой по запудренному шраму на шее, я вздохнула и, вытерев слезы, открыла дверь в квартиру.

– Юлька, а чего дверь не запер-та… – все внутри рухнуло, когда пройдя в коридор я увидела, как на маленькой кухне ютится Грех.

– Ну, здравствуй, Катя.

– Приятно было с вами познакомиться. Я, пожалуй, пойду в комнату.

Юлька быстро ретировалась и закрыла за собой дверь оставив меня со смертным грехом наедине.

От чего-то мне казалось, он сочетает в себе действительно все семь смертных грехов.

Глядя на него, хотелось впасть в уныние и задуматься о самоубийстве, да хотя бы головой о кирпичную стену приложиться…такой у него был внушающий взгляд… Взгляд, полный гнева. То, как он сейчас на меня смотрел, насаживая на вилку кусок мною приготовленного вчера вишневого пирога. Черти плясали в его зрачках и угрожали расправой, но его губы были чрезмерно похотливыми, блудливыми, манящими на мысли о разврате, пока он проглатывает с наслаждением мой пирог. Но проглотив его, снова смотрит оценивающе, гордо, как король, оказавшийся в коммуналке невзначай. Только алчность заставит человека взлететь до таких высот, до которых взлетел он. И нет, падать он оттуда не собирался. Слишком высокая и крепкая гора, и он заставляющий всех смотреть с завистью. Всех, кроме меня…

Я тряслась, как пойманный заяц.

– Ну что же ты стоишь в дверях, Катя. Проходи.

– Спасибо.

Чей-то я его благодарю? Это же не его квартира!

Снимаю туфли, едва не заскулив от боли. Проклятые хадули! Захожу в ванную и мою руки. Не спешу на кухню. Стою в проеме. Легче на него смотреть, когда он сидит на табуретке прямо передо мной. Но стоило ему встать, как вдруг его тень закрыла все перед моими глазами.

– Я вас чем-то обидел, Катя?

– Нет.

– Тогда почему же вы сбежали? Вас не устраивает зарплата?

А мы ее и не обсуждали!

– Вы оборотень, – решаю не юлить.

– Не справедливо, Катюш, оценивать меня лишь по моей расе, – чувствуется волна опасности в его тоне, которая намеревается меня накрыть с головой, но я стою непоколебимо, но быстро покрываясь мурашками.

– Я просто не хочу иметь ничего общего с оборотнями. Извините.

– Завтра я хочу видеть вас в офисе.

– Что? – поднимаю взгляд. – Нет, я…

Против!

– Из-за вас я остался без переводчика. Утром у меня встреча и вы мне нужны.

– С трудом верится, что у вас в компании не найдется человека, знающего немецкий.

– Я хочу, чтобы этим челноком были вы, Екатерина. Тем более, партнер, который приезжает итальянец. У вас в резюме указан итальянский. Я так понимаю, немецкий и английский учили в школе.

– Да, но итальянский я не практиковала. Я сама его изучала. Так что у меня не получится. И вообще, вы не хотите спросить у меня, хочу ли я всего этого? Или вас совершенно не интересует мнение людей? – глядя ему в глаза, хамила напропалую. В какой момент поняла, что не боюсь, в такой же поняла, что уже страшно, когда его пальцы неожиданно подцепили мой подбородок. Я просто не смогла ничего сделать, кроме как стоять истуканом и смотреть в его глаза.

– Ты мне очень нужна, Катя, – голос резко меняется, становится мягким. Совсем другим. И глаза такие отчаянные, и просящие, только я не понимаю чего.

Он вдруг убирает свою руку. Чувствую, как моя дрожь уходит, оставляя за собой стыд.

– Извините, просто…

– Я позволил себе вольность, – обрывает он. Ну да! Вошел в дом в ботинках, а мне теперь еще и полы мыть. – Перешел на «Ты». Думаю, в неформальной обстановке можно и так. Как считаешь, Катюша?

6 Александр

Александр

– Да, Лидия, я слушаю.

– Добрый вечер, Александр Михайлович. Извините, что беспокою, но тут такое дело. Екатерина Земцева, новый переводчик, сказала, что работать не будет на вас.

– Что значит, не будет? – я выпрямляюсь на стуле и откладываю фото Кати. – Что случилось?

– Мы зашли в бутик подобрать ей вещи, все было нормально, а после она резко убежала со словами, что не нуждается в работе. Но не переживайте, переводчик на завтрашней встрече будет. Только вот вещи для Екатерины я купила. Передала вашему водителю. Подумала, вдруг она все-таки передумает, но трубку не берет. Если что я вещи верну завтра вечером в магазин.

– Лида, другой переводчик не нужен. Почему она вдруг передумала?

– Я не знаю. Я сказала лишь, что ее наряд слегка вызывающий и у нас в офисе так не принято. Может для нее это табу менять привычные высокие каблуки и короткую юбку на что-то более консервативное.

– Скинь ее адрес. Поживее.

– Хорошо.

Представить не мог, что она возьмет и свалит после речи о том, как сильно ей нужна эта работа. Хотя она меня мало волновала в лице моего помощника. Она моя Истинная и ей вообще не место на фирме, но я не мог ее потерять…снова. Поэтому теперь в голову лезут всякие бредовые идеи, как приручить собственную Истинную без очередной травмы.

Изначально было дикое желание похитить девчонку и запереть в особняке за городом и не выпускать ее никогда, только делать с ней всякое, что созвучно с моей фамилией.

Только Катя меня не узнала. Это и к лучшему. Не думаю, что девчонка будет рада, узнав, что ее босс то самое чудовище, взявшее ее силой.

Слишком много писал себе оправданий... Я лишился своего шанса дважды, если бог дал мне третий шанс я не имел права налажать. И пугать ее не хотел, и брать напором тоже. Но какая же была дикая и невыносимая тяга к ней. Зверь сходил с ума от радости и непонимания, какого черта я стою и не обнимаю ее, не зарываюсь в ее волосах, не поглощаю ее аромат и ее?

Немного… еще немного времени, и она будет моей.

Катя не знала меня. И не узнала во мне того зверя из клетки. Никто, кроме моего охранника не был осведомлен, что со мной произошло, так что и проболтаться некому. И Семен бы не стал. Я ему доверяю, хотя, может быть, не стоит, поскольку Астархова предали достаточно близкие ему оборотни, из-за которых он едва не лишился Истинной.



Через полчаса я уже подъезжаю по нужному адресу вместе с Семеном. Что и следовало ожидать. Катя живет не в элитных апартаментах. Но это я легко исправлю. Для начала только узнаю, какого хрена она передумала. А потом, наверное, придется ее вытащить из этой вонючей клоаки и отвести к себе. Пусть даже силком.

Свыкнется.

Это так я собирался дать ей время привыкнуть ко мне?

Что ж… Я умею быстро менять решение. Возможно, когда поднимусь на нужный этаж и увижу ее, снова что-то поменяется.

Она моя Истинная. Шанс один на миллиард выпал не кому-то там, а мне.

Я не мог о таком мечтать, но будучи мальчишкой мечтал. Мечтал, что мною созданная семья будет такая же, как и та, в которой рос я. Как это я сразу на нее не набросился в кабинете, ума не приложу. И как завтра пережить встречу, еще один вопрос.



Семен ждет в машине, а я беру сумку с вещами и направляюсь к дому. Очень вовремя кто-то выходит, и я залетаю в подъезд. Надеюсь, за мной не следят папарацци, иначе я просто не смогу объяснить, что я забыл в этой вонючей, и богом забытой жопе.



Неужели все так плохо, что она не могла найти жилье в месте более благополучном, чем это? В доме, где не просто воняет плесенью, дерьмом и бомжами, но и с первого до пятого этажа трещина, шириной с мою голову.

Беда.

Куда смотрит мер? Надо наведаться к нему в гости.

Поднимаюсь на второй этаж. Восьмая квартира. Обшарпанная дверь из дерматина. Я нажимаю на звонок и, о чудо! Он работает!

Стучать не рискнул. Боялся дверь сломается.

Слышу по ту сторону шарканье ног и радостное: «Любимая, я бегу, бегу!»

Интересно.

Опешил, нахмурился. Одурел! Когда открылась дверь, а передо мной возникла девчонка в трусах, футболке и непонятной консистенцией на лице. Еще и зеленой. Глядя на нее возникло лишь одно желание: перекреститься.

– Отче наш, еже-си на небе-си… – не ожидал такого услышать в свой адрес, но девчонка застопорилась.

– Правильно «Иже еси на небесех».

– Аминь, – кивнув, начала тихонько закрывать дверь, но я выставил ногу вперед. – Вы что, свидетель Иеговы? Денег нет, сама на мели. Одни трусы, рваная футболка, а на лице голубиный помет. Прямо с подоконника соскоблила сразу на лицо. Говорят, это притягивает богатство.

Я откашлялся, прошелся взглядом от пят до макушек, оценивая стоящую передо мной незнакомку, держащую в руке планшет.

– Где Катя?

– О-о-о-о, а вы же это… да?

– Да, новый босс Кати. Так где она?

Девушка хмурит лицо, переводит взгляд на экран, после снова на меня и снова на экран. Переворачивает планшет.

– Вы?

Пробегаю взглядом по экрану, отмечаю статью из желтой прессы. Киваю.

– Но то, что написано неправда. Где Катя?

– Так она же у вас должна быть на работе, – переминаясь с ноги на ногу, отвечает девчонка. – А я, кстати, Юля, очень приятно!

Юля протягивает мне руку. Дружеское рукопожатие не происходит. В моей руке телефон и сумка с вещами, у девушки планшет и вторая рука зеленой консистенции.

– Может, впустишь, Юля? – улыбаюсь. Девчонка таит как сахарная вата на солнце. По лицу не видно. Под этой маской вообще хрен что разглядишь, а вот ее эмоции и запах… да. Все расскажут.

– Ну, раз такое дело, проходи-те. Говорила же, голубиный помет притягивает богатство!

7 Александр

– Ну здравствуй, Катя.

– Я, пожалуй, пойду в комнату, – Юля хватает пакет с одежкой, любопытно в него подсматривая, и быстрым шагом покидает нас. Катя же продолжает стоять в коридоре, не знает, куда себя деть. В глаза не смотрит, едва дышит и не знает куда бежать.

– Ну что же ты стоишь в дверях, Катя. Проходи.

– Спасибо.

Не понимаю, за что меня благодарит, и не могу оторвать от нее взгляд. Особенно от того, как она стягивает с себя эти ужасные блядские туфли. В мусорку их и сжечь.

Девушка проскакивает в ванную, и я слышу, как льется вода и шумят трубы. Руки моет быстро, сразу же выходит, смотря на меня и попутно вытирая руки о полотенце. Подходит ко мне, в кухне становится еще теснее и жарче. Приходится встать, поправляю штаны, волнение Кати бьет прямо в печень, как самый крепкий алкоголь. Боится.

Моя Истинная меня боится. Такого рода огорчение я еще не испытывал. А впрочем, нет, испытывал. Когда очнулся, а ее рядом не оказалось. Даже не знаю, сколько дней я рыскал ее по лесу в облике зверя, голодный, сонный, обезвоженный. И сколько не спал потом, когда вернул себе человеческий облик.

– Я вас чем-то обидел, Катя?

– Нет, – отвечает резко.

– Тогда почему же вы сбежали? Вас не устраивает зарплата?

– Вы оборотень, – отвечает сразу же. Без запинки.

– Не справедливо, Катюш, оценивать меня лишь по моей расе.

– Я просто не хочу иметь ничего общего с оборотнями. Извините.

Отводит взгляд, задерживает дыхание. Кожа становится раскалённой. Не моя – Ее. Блестит от пота. Ее запах окутывает, бьет по голове сильно. Хочется ее прижать к себе и никогда больше не отпускать, только вот ненавидящая и боящаяся меня Истинная это проблема хуже, чем прогоревший бизнес.

– Завтра я хочу видеть вас в офисе.

– Что? Нет, я…

– Из-за вас я остался без переводчика, – надо на что-то давить. Некрасиво, но и она поступила нехорошо. – Утром у меня встреча, и вы мне нужны.

– С трудом верится, что у вас в компании не найдется человека, знающего немецкий.



– Я хочу, чтобы этим человеком были вы, Екатерина. Тем более, партнер, который приезжает итальянец. У вас в резюме указан итальянский. Я так понимаю, немецкий и английский учили в школе.

– Да, но итальянский я не практиковала. Я сама его изучала. Так что у меня не получится. И вообще, вы не хотите спросить у меня, хочу ли я всего этого? Или вас совершенно не интересует мнение людей? – смотрит в глаза так дерзко, что сносит, крышу, едва болтающуюся на двух гвоздях. Никому никогда не позволял смотреть в свои глаза, но эта смотрит да еще так долго и дерзко. Моя девочка. Через несколько секунд она поняла, что не стоило так смотреть, но поздно.

Поддеваю ее подбородок. Заставляю ее смотреть на меня. Снова боится.

Губы алые, чуть приоткрытые. Вдруг осознал, что я их ни разу не касался. Никогда еще я не целовал ее. Только трахал. Там, в клетке, как дикий изголодавшийся зверь.

Делал с ней те вещи, которые никогда бы не сделал, будь я вменяемым. Самим собой.

Я долго буду винить себя, но пока не рискую сказать кто я. Пусть привыкнет ко мне и время покажет. Может вообще не придется никогда ворошить прошлое. Наверное, после случившегося она и ненавидит оборотней, что немудрено.

Как же сильно я тебя обидел, моя девочка, сколько же мне придется зализывать раны, оставленные на твоей душе, моя Катя?

– Ты мне очень нужна, Катя, – глаза распахиваются. Блестят. Кожа ее покрывается мурашками. Хочется ее обнять, прижаться носом к шее. Прижаться пахом к ее телу, пальцами зарыться в волосы и губами ласкать ее кожу.

Много чего хочется.

Но нельзя. Не время.

Убираю руку, чуть отстраняюсь. Девушка краснеет как маковое поле, смущается, сердце по-прежнему стучит на перегонки с моим, но не боится. Нет, уже что-то другое. Даже я не понимаю что.

– Извините, просто…

– Я позволил себе вольность, – перебиваю. – Перешел на «Ты». Думаю в неформальной обстановке можно и так. Как считаешь, Катюша?

– Я?

– Не нужно ничего объяснять, – снова касаюсь ее губ. Сама невинность, а взгляд глубокий. Я не обижу тебя, больше не обижу. Только вот что-то не дает мне этого обещать вслух. – Просто будь завтра в девять утра готова, за тобой приедет водитель. Мы поедем в аэропорт, чтобы встретить европейских бизнес-партнеров. Всего лишь одна встреча и после нее ты решишь, хочешь продолжать работать на меня или нет. А сейчас мне пора. Ах да, я привез тебе то, что купила Лидия. Надень на встречу, что больше понравилось.

***

– Семен, сколько надо времени, чтобы ты узнал, к какому психологу ходит Катя?

– А она ходит к психологу?

– И я удивился, – а впрочем, не стоило бы. – Ну, так что?

– К завтрашнему дню все узнаю.

– К завтрашнему дню будет поздно. Давай к сегодняшнему вечеру.

– Но уже вечер, Алекс.

– Да, поэтому напряги булки и свои связи.

– Понял.


Через час я уже направлялся к мозгоправу моей девочки. Хреново она старается, если Катя дала деру из моей компании, не успев проработать в ней даже один день. Нет, из моей компании еще никто не уходил по собственной воле.



Пустой коридор, секретаря нет на своем месте. Я бесцеремонно прохожу вперед к единственной двери, на которой именная табличка Мальцева Мария Викторовна. Дергаю за ручку, та оказывается заперта.

– Здравствуйте.

Приятный женский голос заставляет обернуться. Женщина в деловом костюме, видно, и есть та самая психологиня.

– Мы уже закрыты. Вы хотели записаться?

– Я хотел узнать по поводу одной вашей пациентки.

Врачиха напряглась. Ее выдали слегка дрогнувшие брови, в остальном она осталась беспристрастна. Я подошел к ней вплотную… о, да не уже ли?

Улыбаюсь совсем неприветливо, чем озадачиваю женщину. Нет! Пугаю.

Пятится назад несмело. А охрана-то покуривает… с Семеном.

– Екатерина Земцева.

– Я не разглашаю о своих пациентах информацию.

– Придется, Маша, придется.

– Уходите, иначе я позову охрану.

– О чем вы сегодня беседовали.

– А вы, видимо, ее новый начальник?

– Угадали. Я слушаю.

– Я ничего вам не скажу.

Кудрявая блондинка попыталась пройти мимо меня. Не знаю, что на меня нашло, но желание узнать что-либо о Кате откатило мою нравственность в темный угол.

Я схватил за шею блондинку и прижал к стене. Пока не сильно давя, но желая причинить ей боль, потому что она отказывалась подчиняться мне, а все потому, что она оборотень и по каким-то причинам ни мой голос, ни запах ее не привлекал.


– Только посмейте, – процедила, словно брызжа ядом и свирепо впиваясь пока еще желтыми глазами.

– А то что?

– Не обольщайтесь, меня есть, кому защитить. Рекомендую убрать лапы.

– Я могу сделать так, что ты сюда больше не вернешься.

– Ну, давайте, попробуйте убить, и завтра же вы не встретите рассвет.

– Идиотка, – отпускаю ее, хотя было непреодолимое желание отшвырнуть ее подальше. – Я не собирался тебя убивать, максимум вышвырнуть из города.

– Вам нет места в жизни Кати!

– А кто ты такая, чтобы это решать? – сжимаю стол, который хрустит под пальцам. Психологичку, кажется больше пугает испорченная мебель, чем-то что я могу с ней сделать.

– Я ничего за нее не решаю. Я хочу, чтобы у бедной девочки была нормальная жизнь, но, по всей видимости, вы и есть причина ее страхов, темных снов и боязни каждого оборотня. Страшно представить, что вы с ней сделали в прошлом. Ведь это вы, не так ли?

– Я хочу знать, что с ней и все. У меня нет ни малейшего желания ей навредить.

– Я не знаю ничего о ее прошлом! Она его не помнит! Она ходит ко мне лишь потому, что ее терзают одни и те же кошмары. И я более чем уверена, что эти кошмары пройденная реальность. Так бывает, когда человек переживает сильное потрясение, мозг блокирует воспоминания, но все же что-то выходит на поверхность. Сегодня для нее это страшные сны, а завтра она поймет, что сны были реальностью и окончательно свихнется, а после чего снова бросится под машину. Вы этого хотите?



Я отступаю на шаг, закрываю руками лицо, чувствую выступившие капельки пота. Ведь я понятия не имею, чем помочь Кате и как с ней сблизиться без негативных последствий.

– Что значит, снова бросится под машину?

– То и значит, предполагаю, что после встречи с вами она бросилась под машину, лежала в коме, потеряла память за некоторый период и попала в лечебницу, так как была попытка самоубийства. Выписалась, стоит на учете, приходит ко мне. Это все, что мне известно. С вашими связями можно было давно все это узнать и не вламываться ко мне с угрозами!

– У нас произошла запутанная и не очень хорошая история.

– А я не собиралась вас слушать, я домой собиралась! Хотите записаться на прием – звоните завтра в девять утра, секретарь вас запишет на свободное время.

– Нет, это слишком долго. Завтра я увижусь с ней.

– Так она вернулась на работу? Я бы порадовалась, если бы знала, что вы это не ее кошмар из прошлого, но теперь я жалею за сказанное ей. Держитесь от нее подальше и дайте ей жить нормально! Вы даже не понимаете, что случается с теми, кто неожиданно вспоминает все, что когда-то забыл, особенно, если забыто было плохое. В чем я уверена.

– Я не могу держаться от нее подальше. Потому что она моя пара.

– Мне этого не понять.

– Смешно, Катя боится оборотней, но вот что мне интересно: она в курсе, что ее мозгоправ – оборотень? Наверное, нет, если даже я не с первого раза понял. Какой-то аромат сбивает это. Интересно, очень. Ничего не хотите мне рассказать, Маша? Прячетесь от кого-то? Но все же я вас чувствую, а значит, вы плохо прячетесь.

– Не ваше дело! Собираетесь меня теперь шантажировать?

– Да боже упасти. Если Кате помогают сеансы с вами, я только рад. Вот только я не вижу, чтобы сеансы помогали. Сдается мне, Мария, вы не отрабатываете полученные деньги.

– Катя ходит ко мне раз в неделю на бесплатные консультации. Она входит в программу помощи девушкам, которые пережили…

– Пережили что?

– Вы знаете что. Если вы хотите быть со своей истинной, я не могу вам помочь. Я не сводница.

– Заверяю, что у меня нет намерений ей вредить, но если она узнает кто я, все только усугубиться, ведь так?

– Я еще раз спрошу, от меня-то вы что хотите? У меня нет волшебной таблетки, которая исправит все ваш грехи Александр Грэх. Любите ее искренне, заботьтесь о ней. Это все, что нужно любой девушке. И уж действительно держите при себе то, кем вы являетесь. Если она узнает, что ее кошмар воплотился в роли ее начальника, боюсь, это может плохо закончиться для нее. Для вас обоих.

8 Катя

Вот они – богатейские шмотки! Боже, какая ткань, а какой ценник! Да это же моя и Юлькина зарплата. За год! И даже те самые туфли на среднем каблуке здесь.


Классическая юбка-карандаш, блузка, удивительно легко севшая на мою трешку. Когда-то я о ней и мечтать не могла. Даже колготки положили. Зачем они? Лето же.

Смотрю на себя в зеркало, восхищаюсь, но было в этом что-то не мое. И очень много странного, например, начальник, пришедший вчера к нам домой и слезно умоляющий поиграть в ролевые игры, заранее нацепив строгий прикид. Буду я его переводчицей, а он мом иностранцем. Так, ну это бредятина. А если серьезно, не верится мне, что не нашлось переводчика во всем городе для него.

Отказать вчера не могла. Настолько опешила, что аргументы начались и закончились лишь на том, что он оборотень! Еще эта его аура, запах и красота! Отсутствие скромности и присутствие бешеной, но такой приятной наглости.

Тот факт, что я больше думаю о нем, нежели одеваюсь, надеюсь, не является тем, что он мне нравится? Да боже упаси.



Именно поэтому я делаю по-своему и все эти новые шмотки складываю обратно в пакет. Юля бы меня за это отругала, но ее и дома нет.

Так почему же не надеть привычные мне джинсы с дырками на коленях и на бедрах, белые кеды и белую футболку? Ну... почти что белую.

Хватаю потрепанные рюкзак, черные очки. Все, я готова. Александр сказал надеть то, что нравится, я и надела.



По правде говоря, я не хочу на него работать. Во-первых, он оборотень, но этот аргумент странным образом ускользает, во-вторых, он трогал мои губы, еще и без разрешения, а я как завороженная стояла, еще и рот открыла. Дура! Странным образом и это не является аргументом, тогда что? Надо срочно придумать.



Зря я, конечно, не подготовилась вчера и не почитала о нем. А ведь в интернете пишут, что он оборотень! Знала бы заранее, то и не сунулась. Теперь вот с какой-то стати отрабатывать должна. Остается надеяться, что сегодня после встречи он отпустит меня с миром на все четыре стороны.



Ровно в девять утра у подъезда меня встречает черная машина. Водитель любезно открывает дверь спереди.

Отказываюсь. Сажусь назад вместе с пакетом брендовых вещей.

Скажу, что плохо сидят на мне, располнела за ночь. Отекла! Да, точно от стресса. Нечего было без приглашения заваливаться к нам в дом.

– А мы куда? Аэропорт же в другую сторону.



– Сперва заберем Александра Михайловича, – бросает раздраженно водитель. У кого-то явно утро не задалось.

– Можете покурить, если хотите. Я не против.

Лишь бы машину не заполнял негативом.

– Я не курю, – надевает черные очки, снова сосредотачивается на дороге.

Вскоре мы подъехали в красивому дому. Губа не дура, естественно. Такому человеку, если и жить-то на Невской еще и на набережной. Красиво здесь и днем и ночью. Даже в дождь будет красиво.

Год торчу в Питере. Ни разу не видела, как мосты расходятся. Глупая… надо же моментом пользоваться, а я… Вот так вот жизнь и проходит под гимн: «все потом».

Водитель покидает свое место, через несколько минут открывает дверь. Рядом со мной присаживается Александр, в черном строгом костюме. Снимает солнцезащитные очки, окидывает меня взглядом и неодобрительно качает головой.

– Не подошла одежда. Лида прогадала с размером.

– Я так не думаю, – бросает жестко. – Семен, можешь ехать. А это вам, Екатерина, небольшая предыстория.

– Предыстория чего? – забираю папку и открываю.

– Читайте, пока едем в аэропорт.

Ничего особенного. Просто информация про бизнес-партнера. Мне не приходилось работать переводчиком, но я чувствовала, что позор мне не светит, разве что мой вид может смущать моего начальничка. Ну что ж… кто виноват?

– Не смотрите на меня так. Вы знали, кого берете на работу.

– А как я на вас смотрю, Катя?

– Словно хотите грохнуть и прикопать в лесочке Кингисеппа.

– Далековато, – неожиданно добавляет водитель Семен, а Алекс ухмыляется.

– Я не подхожу вам. Вы же знаете! – шепотом, стараясь не травмировать болтовнёй Семена.

– А может, я сам решу?

Лицо оборотня неожиданно оказывается около моего. Взгляд темных глаз прожигает насквозь. Пряный аромат дурманит не хлеще алкоголя. Сглатываю. Что-то снова екает во мне, но это не страх. Что-то другое, приятное, неконтролируемое.

Не-е-е-ет, Катя… нет! Не твой мужчина. Не твой вариант! Тем более он оборотень! Да и взрослый он слишком. А сколько у меня загонов? Мама, не горюй!



Отворачиваюсь и снова смотрю в папку. Неловко. Грех хмыкнул и отвернулся.

Так и проехали молча до аэропорта. С переводом оказалось все просто. Я даже не переживала. Может, потому, что бизнес-партнер, которого мы встретили, не выделился строгостью характера и элегантностью в образе?

Итальянцы – законодатели моды. И мужчина в рваных джинсах встретил меня с улыбкой, и отвесил пару комплиментов моему образу.




– Он спрашивает, как насчет ужина сегодня вечером, а не завтра? Завтра он хотел бы вернуться в Милан.

– Я согласен, есть ли у нашего гостя предпочтение в еде?

Итальянец светится, даже умудряется меня за руку хватать, отшучиваться, пока мы стоим и ждем его машину, а Грех, по глазам видно, пылает. Ему не нравится, как ведет себя итальянец. А мне нормально, таких открытых людей еще надо поискать. Итальянец разбавляет своей аурой пространство, привносят в пасмурное Пулково солнечную Италию. Грех же своим видом на все бросает тень.

– Гость предпочел бы домашнюю русскую кухню. С ним будет дама. Думаю, Лидия найдет хороший ресторан и нужное вам сопровождение.

– Зачем мне сопровождение, если со мной будешь ты.

– Я?

Итальянец смотрит на нас, улыбается, ни черта не понимая. Я извиняюсь перед ним, отвечаю, что обговариваем место встречи. Он кивает одобрительно, ждет.

– Ты же переводчик. Естественно, ты будешь со мной.

– Но я не смогу выбрать хороший ресторан.

– Не люблю я рестораны. Предложи гостю поужинать в моем доме. Ты же сможешь что-нибудь приготовить?

– Я?

Алекс достаточно громко откашливается, пока мои брови в удивлении так и застряли на середине лба.

– Да, ты. Например, вишневый пирог и что-нибудь еще. Переведи, что я был бы рад видеть Фабрицео у себя дома вместе с его спутницей. Не волнуйся, я хорошо тебе заплачу за сегодняшний день. Италия славится своей пастой, а Россия макаронами по-флотски. Кстати, итальянцам они нравятся. Умеешь такие готовить?

– Конечно.

– Отлично. Хочу, чтобы ты разбила итальянское сердце.

– В смысле?

– Домашней русской кухней, Катя. Мы, во что бы то ни стало, должны подписать этот контракт сегодня вечером. А как известно, путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

9 Катя

Меня малость потряхивает. Хотя нет, не малость, и не потряхивает, а колбасит! Я оборачиваюсь, мужчина держит черный фартук и протягивает мне, но, когда я попыталась его забрать он не дал.

– Я помогу, – говорит немного строго и закидывает мне на шею бретельки. – А теперь повернись.

Кажется, ему это доставляет удовольствие! Нет, не фартук на меня надевать, а вгонять в краску.

– Мне еще тридцать восемь, не такой уж я и старый, чтобы ты мне тыкала пока мы наедине.

– Хм.

– Что?

Его пальцы скользнули по моей талии, чувствую, как он аккуратно и медленно завязывает пояс у меня за спиной.

– Спасибо.

– Что значит твое хм?

– Совершенно ничего, – вот и думайте теперь. – Вы мой босс, не могу я на «ты». Вот когда услышу, как Семён и Лидия к вам так обращаются, тогда я подумаю.

– Ты принимаешь приглашение работать на меня?

– Только сегодня.

– Тогда маловероятно ты от них такое услышишь. В моем доме мои правила. Придерживайся их. Обращайся ко мне неформально, раз ты не хочешь работать на меня и дальше. С чего начнешь?

– А вы на подхвате? – и снова этот строгий взгляд, словно он ударился об гладильную доску. – Вам придется с этим смириться, – промолчав, босс уже надевает на себя другой фартук. И даже в нем он выглядит чертовски вкусно. Черт, да это все потому что я ничего не ела. – Пойди-те, что ли, поработайте над своими делами.

– Я освободил день. Ну, так что? Мясо в мясорубку закину и сделаю фарш тогда.

– Нет, какой фарш, стойте! Сперва этот восхитительный кусок надо промыть, уложить в подсоленную воду и варить часа два, не меньше. Это же говядина? Да, по аромату говядина. Мне нужна большая кастрюля.

Оборотень ставит её мгновенно на стол. Я промываю мясо и бережно его укладываю на дно, подсаливаю, наливаю чистой воды. Алекс включает плиту и сам ставит кастрюлю.

Места на кухне много, но мне все равно тесно. Еще и душно. Похоже, он не доверяет мне, поэтому контролирует. Ну да, действительно, мало ли чем я захочу их накормить со своей непредвзятостью к оборотням. Кстати ...

– Ваш бизнес-партнер оборотень?

– Формально он еще не бизнес-партнер. Все зависит от сегодняшнего ужина. И он не оборотень.

– Вы уверены, что мне надо приготовить только макароны и вишневый пирог? А вишня, кстати, есть?

– Еще и без косточек.

– Можно порыться в холодильнике и морозильнике?

– Конечно.

Ага, что у нас тут? Слава богу, слоеное тесто! Ненавижу его делать, а раз оно есть замороженное, можно даже слоеный пирог с фаршем забабахать. Его все равно будет много.

– Как насчет слоеного пирога с мясом?

– Отлично, Катя. Думаю, мне понравится. Что делаем дальше?

– Ничего, – снимаю фартук, заведомо убрав вишню из морозилки в холодильник. Пусть размораживается. – Нет никакого смысла сейчас что-то готовить, если итальянец придет через шесть часов. Мясо вариться будет два часа, полчасика остынет. За два часа до приезда сделаю пирог, чуть позже макароны. Они готовятся недолго. Подавать их лучше сразу горячими, а не разогретыми. Пармезан есть? Ага, вижу. А вы всегда своих бизнес и не бизнес-партнеров приглашаете домой на ужин?

– Как правило, это меня приглашают в ресторан.

– Так почему же вы не любите рестораны, мистер Грэх? Я думала, такой мужчина, как вы любит выделяться в обществе выгуливая свой костюм.

– Моим костюмам хватает выгула в офисе и на встречах каких-нибудь мероприятий. По правде говоря, я не очень люблю скопление людей.

– Как же вы сколотили столько денег, если не любите быть в центре внимания?

– В тишине и спокойствие сколотил.

– Так вот, значит, в чем заключается секрет успеха. Дом покажете? – ну это что-то из разряда наглости. А что еще делать два часа? Не сидеть же напротив кастрюли. Быстрее мясо все равно не сварится.

– Так чем же ваша компания занимается? И чем я так заслужила быть вашим переводчиком?

– Мне нужна личная помощница без загонов.

– Увы, я полна загонов. Странно, что вы не заметили.

– Мне нравится твоя смелость. Обычно люди передо мной лебезят, женщины естественно заигрывают и флиртуют, – а я одна шарахаюсь, и это пробуждает видимо интерес, почему.

Смотрю на серую дверь, но Алекс не спешит открывать. Напирает на меня, приходится прислониться к ней спиной. Он упирается руками в дверь по обе стороны от моей головы и наклоняется настолько близко, что это не позволительно. Но он-то со своей самоуверенностью может позволить себе что угодно, даже меня. Даже если я буду не согласна. А я не согласна? Почему я задумалась? Конечно же, я не согласна.

– Хочешь, покажу свою спальню? Она прям за твоей спиной, – шепот пронзается острыми иглами. Заманчивое предложение… спальня оборотня. Только мне не стоит молча стоять и раздумывать. Нужно оттолкнуть его, но руки не двигаются, а взмахом ресниц навряд ли это возможно.

– Наверное, там большая кровать.

Кто о чем, а Катя все о спальне. Не выспалась? Нет, мысли совсем мне мои. Какого это – быть его женщиной? В его объятьях, сильных руках, под горячими поцелуями, ласками? Какого это – быть любимой для оборотня и возможно ли это вообще?

– И очень удобная, – шепчет искушающее, а я опьяненная и зачарованная уже была готова кивнуть, если бы не Семен, поднявшийся на второй этаж.

Я, прижатая к двери, Алекс, нависающий надо мной, и охранник, растерянный настолько, что по глазам его читалась строка увольнения в трудовой книжке за преждевременное появление на работе.

– Семен?

– Босс.

– Ну и чего ты здесь стоишь?

– Я привез документы, которые вы просили.

Семен протягивает желтую папку, и Александр сразу же теряет ко мне интерес.

– Извини, Катя, мне надо поработать. Если хочешь, Семен тебе все покажет. Можешь сделать себе кофе. Будь как дома. Ок?

– Ну, ок.

Алекс удалился, а мы с Семеном недолго глядя друг на друга молча спустились на первый этаж. От кофе он отказался, а я решила себе не отказывать в этом.

Что это сейчас было, там, наверху между нами? Лидия сказала, что Алекс не клеит своих сотрудников и вообще у него какие-то проблемы личного характера. Но что-то мне подсказывало, нет у него никаких проблем и он типичный бабник. А вообще, я же не сотрудник. Сама отказалась. Так почему бы не поприставать ко мне?

Только зачем такому мужчине я? Я же обычная. Во мне нет ничего такого, а то что ему нравится аромат детского мыла, так я ему подарю брусок, раз так нравится!

Видимо, ему просто доставляет удовольствие вводить меня в краску. Это все потому, что я отказалась от работы. Он просто мстит. Главное, вовремя уехать вечером, иначе его мстя перерастет до кровати. Знаю я таких мужчин! Хотя, откуда бы мне знать, разве что из сериалов.



Я снова стою на кухне. Мясо готово. Отдыхает, остывает и набирается сил, прежде, чем отправиться в мясорубку. Буду делать макароны по особенному рецепту. Передо мной стояла непростая задача – удивить итальянского гостя русским блюдом, которым научил меня итальянский па. И смех и грех.

И несмотря на то, что Алекс делал вид, словно ему было важно, чтобы итальянец остался доволен моей стряпней, мне казалось дело совсем в другом. Вот только в чем?



Просто приготовить знаменитые макароны по-флотски мне казалось недостаточным. Нужно было добавить что-то уникальное, что-то, что заставит итальянца раскрыть глаза от изумления и сразу же подписать договор.

Колесо второй раз не изобретешь, но удивить итальянца жарким летним днем можно было окрошкой! Ох, а чем же я решила ее разбавить, останется на десерт!

Используя свежие и качественные продукты, я приготовила традиционный холодный суп. И добавив одно из самых интересных ингредиентов, я была уверена, что это необычное сочетание взорвет вкусовые рецепторы итальянского гостя, заставив его пересмотреть свое представление о русской кухне! А может и о русском фаянсе.

Алекс заперся в кабинете, Семен исчез с поля зрения, а я приготовила окрошку и фарш. Для макарон по-прежнему было рано. Я принялась за пирог, а после испекла блинчики и завернула в них начинку из сливочного сыра, предварительно слегка прожаренного на сковороде с укропом и грецким орехом. Ну вот, еще одно холодное блюдо было готово.

Аромат стоял восхитительный. Я изрядно проголодалась, ведь кроме парочки кружек кофе и одного бутерброда больше не смела ничего съесть.

Запах заставил Алекса бросить дела и вернуться на кухню, к нему подтянулся Семён с фирменным пакетом из известного ресторана. Там были закуски, которые я сразу же убрала в холодильник до прихода гостей.

– Да ты, я смотрю, вошла во вкус.

– Если бы мы были в гостях у моей бабушки с дедушкой, то они бы такой стол накрыли! Ммм! И грибочки соленые, и огурчики маринованные, хрустящие. А помидорчики свои с грядки. Баклажанная икра – объедение!

– Можем на этой же неделе наведаться к ним, – на кладбище, что ли? Это не стану ему это говорить. Вроде бы у него хорошее настроение. – Вишневый пирог уже готов?

Рука тянется к пирогу, а я, не раздумывая, ударяю по ней. Сёма сразу же подлетел. Спасибо, что выстрела в упор не сделал, а ведь схватился за кобуру. Опасный он человек! Или не человек? А я секундой позже поняла, кого ударила. Ну как ударила. Разве это удар? Хлопнуть ладошкой.

– Он должен настояться. Не трогайте. Да и как его подавать к столу не целым? Некрасиво. Перед подачей полью растопленным шоколадом. Видела плитку в двери холодильника. Ну, вроде бы все, остается ждать гостей, а макароны готовятся быстро. За десять-пятнадцать минут. Только вот я все равно умудрилась испачкаться.

Хищный взгляд бегло курсирует по телу. А я измазала не только фартук, еще и боком обтерлась об испачканный угол стола. Оборотень неожиданно хватает меня за руку, и вытягивает из кухни, скрестив наши пальцы, что немного меня напрягло. В хорошем смысле. Хотя можно ли напрячься в хорошем смысле?

– Пойдем со мной, покажу, где можно привести себя в порядок.

10 Александр

То, что я делаю, не поддается никаким объяснениям.

Я затаскиваю девчонку в свою спальню чуть ли не силой. Нет, не смогу долго терпеть. Хочу ее и плевать, что спешу.

Когда склонился над ней, когда уткнулся носом в ее шею и вдохнул этот дурманящий аромат, шестеренки повылетали.

– Александр Михайлович, что вы делаете? – ее дрожащий шепот коснулся моих губ. Я был на грани впиться в нее и к черту этого итальянца. Я просто пытался сделать все, чтобы побыть с Катей, по-другому бы она не согласилась, а так хотя бы поработала из чувства вины.

Да, это совершенно не по-мужски, но применять к ней грубую силу еще хуже.

– Я ничего не делаю, Катя, – пока ничего не делаю, но в шаге от этого.

Руки блуждают по спине, в попытке расслабить напряженную Истинную. Но с ней не получается как с другими. Видимо, правда, что Истинные не подаются манипуляциям Альфы в отличие от других женщин.

Страх из прошлого не дает ей забыться, но я все сделаю, чтобы даже страшные сны покинули ее навсегда.

– Снимай футболку, – говорю ей, но в голосе напор. Перегибаю. Глаза девчонки, спасибо, что не на мокром месте, но метают молнии. Еще секунда и она влепит мне, если в ней осталась прежняя импульсивность.

Но нет, даже не пытается, все же боится. Вертит головой и прижимает руки к груди. Но никакой истерики или скандала. А вот при первой нашей встрече она не скупилась на язвительные и колкие фразы, несмотря на то что я с ней сделал.

– Ты испачкалась. Можешь поваляться в ванне и расслабиться немного перед гостями, – а можем поваляться в ванне вместе. Или на постели… да хоть на полу! Черт, Алекс, тормози! – На постели, кстати, новое платье. Его тоже купила Лида. Можешь запереть комнату. Тебя никто не потревожит.

Уверяю ее...

Уверяю себя!

С трудом удается оторваться от Кати и покинуть комнату.

Дикое желание отменить встречу с итальянцем и посветить все свободное время девчонке. Остаться с ней наедине, полакомиться всем, что она приготовила, а на десерт полакомиться ею. Хотя, скорее, наоборот.

Очень во время звонит Лидия, отвлекает от горячих, порченых мыслей.

– Слушаю.

– Александр Михайлович, звонил секретарь Фабрицио. Они были вынуждены срочно улететь обратно. Сказали форс-мажор и сильно извинялись. Зная ваш горячий нрав, понимаю, что будете рвать и метать. Пожалуйста, не надо.

– Беспокоишься? – хмыкнул я. Мы с ней в хороших отношениях, хоть она и секретарь. А все потому, что она жена моего друга. И, о боги, да, она человек, он оборотень. Но у них все срослось, хоть она и не Истинная.

– Ну конечно! Вы же свою злость на мне потом будете срывать. Хотите, оформлю билеты в Милан? Они сказали, что если вы решите прилететь в Италию, они, безусловно, подпишут контракт либо прилетят на следующей неделе.

– Созвонись и скажи, если готовы заключить контракт, пусть высылают документы с доверенным лицом. У меня нет ни времени, ни желания лететь в Милан.

– Но есть возможность перенести некоторые встречи.

– Лида, делай, что я тебе говорю. Не уже ли ты считаешь, что я должен жертвовать своим временем? Это они должны быть в этом заинтересованы.

– Поняла, босс. А что насчет Екатерины Земцевой?

– А что с ней не так?

– Она сегодня у вас?

– Наготовила для итальянского гостя всяких вкусностей.

– Может мне к вам в гости завалиться?

– Ты недавно жаловалась, что у тебя времени не хватает на интимную жизнь.

– И откуда вы все знаете?

– Слишком громко говоришь по телефону. Завалиться она к нам решила… а почему не с мужем в постель? Ну, или хотя бы на стол?

– Так и сделаю, босс.

Отключаю телефон и иду на кухню. Семен, открыв холодильник, жадно смотрит на оливье. Или на окрошку. Один фиг еще не приправлена ничем.

– Голоден?

– Ага.

– Ну чего стоишь и холодильник портишь? Вытаскивай оливье.

– Это окрошка, — Сёма потер ладони и достал салатницу.

– У меня нет ни кефира, ни кваса. Оливье значит.

– И пирог, – снимает полотенце с пирога и закатывает глаза от чудесного крышесносного аромата. – Повезло. Я так понял, итальянцы отменили встречу. Нам больше достанется!

Совсем охренел. Закатал бы губу! Мало того, что Катьку не нашел, так еще и на ее еду рот разинул. Ладно, черт с ним.

Отрезаю кусок пирога. Эта вишня мне покоя не дает. Беру прямо рукой и в этот момент оборачиваюсь на прилетевший в висок взгляд, словно пуля.

Катя стоит растерянная, с еле открывающимся ртом.

– Какого…черта? – бросает обиженно. Глаза становятся стеклянными, будто вот-вот расплачется как маленькая девочка, чей песочный дом разрушили хулиганы. А я так и застыл, скользя взглядом по ней. Мой халат был явно великоват, но фантазия не скупилась предлагать различные варианты, например, есть ли что-то под этим махровым куском ткани и сколько пройдет секунд, прежде чем я наброшусь на нее и раздену?

– Катя, успокойся, итальянцы не могут приехать.

– Поэтому надо наброситься на еду? Нельзя по-человечески за столом? Вилкой?

– Ну так мы ведь животные, – бросает Семен. – Еще и хищники.

А сам смотрит на окрошку как голодный котенок. Тридцать пять лет – ума нет. Дитя дитем.

– Сейчас будет за столом, – а потом и на столе. – Семен, свободен.

Охранник закрывает рот и понуро удаляется, оставив на столе не тронутое оливье, но женское сердце дрогнуло.

– Семен! Возьми пирог с собой, что ли! – подрывается Катя. Не будь я рядом, так она бы его еще пожалела.

– Возьму!

Еще и радуется, стервятник!

– У вас есть лоток? – смотрит на меня так, будто стала полноправной хозяйкой этого дома.

– Ага, где-то кошачий стоит за дверью.

Катя не сразу понимает, что я пошутил, но скорее это была неприкрытая агрессия, ведь посматривал я на Семена. Сейчас он хочет окрошку и пирог моей Кати, а что потом? Катю?

11 Катя

Конечно, боюсь. Смотрите на меня как на кусок мяса и будто не знаете, с какой стороны начать есть.

– Составлю вам компанию, – соглашаюсь нехотя. По-прежнему считаю происходящее странненьким, но не хочу казаться трусихой.

– Отлично.

Пока сервировали стол, я все думала, что ему действительно нужно от меня? Никак не вяжется в моей голове этот ужин, Александр в домашнем костюме и я… в халате. Его!

И все бы ничего, если бы он не был оборотнем, на много старше меня ну и директором одной крупной компании, в которой я отказалась работать.

– Впервые встречаю такого, как вы, – смотрю в его глаза, увы, недолго. Что-то вынуждает меня отвернуться. Зачем я вообще ему это говорю?

– Какого?

– В моей голове бизнесмены носят строгий костюм даже дома.

– И со многими бизнесменами ты в хороших отношениях? – а мы что в хороших отношениях?

Я чудом не поперхнулась.

– Да я вообще не знаю ни одного настолько тесно, как вас.

Да я вообще не знаю ни одного бизнесмена, кроме тети Любы, которая держит за углом нашего дома продуктовую палатку. Сама открыла, сама работает. Сама себе начальник.

Еда с трудом проскакивает. Я хватаю просекко и выпиваю слишком резко. В нос ударяет с лихой силой и мое наиглупейшее выражение лица замечает оборотень.

Нет, не просто замечает, он тщательно следит за каждым моим движением.

– Медленнее, – говорит, проговаривая каждое «е» слишком медленно, либо я уже торможу от резкого опьянения. Кажется, я уже и напилась, и наелась. Пора и честь знать, не век же гостить. – Расскажи о своих родителях.

Хлопаю ресницами, глядя на него. Разве ему может это быть интересно? Я, например, не заинтересована ему что-то о себе рассказывать, но почему-то начинаю.

– Воспитывали меня бабушка и дедушка, пока в нашей семье не появился Аурелио. Пока я была маленькой и меня можно было оставлять старикам, мама пыталась как-то устроить личную жизнь. С очередным ухажером она отправилась в ресторан. Имея крайне тяжелый характер, она закатила скандал итальянскому шефу, который готовил мясо средней прожарки. Вот так и случается любовь с первого взгляда. Итальянец был сражен моей матерью, а она не смогла отказать ему в свидании. Мужчин у мамы было много, а предложения руки и сердца никто не делал, а Аурелио думать не стал и на первом свидании, конечно же, сделал предложение. Она и согласилась. Так в моей жизни появилось сразу оба родителей. Мама перестала пропадать от работы до свиданок. Посвятила себя семье. Итальянскому языку меня научил папа, остальному мама. Иначе это было бы странно при таких родителях говорить только на русском. Так что и умение готовить заслуга отца.

– Не каждая может назвать чужого человека отцом.

– Но он им был и остается. Удивительно, но с ним у меня были отношения куда ближе, чем с родной матерью. Потом они решили переехать в Италию. Дедушка на тот момент умер, а бабушка ни в какую не хотела уезжать в другую страну. Разве могла я ее оставить? Я, кстати, до сих пор не понимаю, как у нее родилась такая дочь, как моя мама. У нее очень скверный характер. Она, как это говорится, donna di città! Городская женщина, амбициозная. И я совершенно на нее непохожа. Так что она бы отлично вписалась в ваш офис. Там у нее родилась дочка. Живут они отлично.

– Значит, ты не уехала, чтобы не оставлять бабушку. Но живешь ты со своей подругой.

– Бабушки не стало около трех лет назад.

– Соболезную. Наверное, для тебя это очень тяжело. Как же ты потом справлялась? Как в Петербурге оказалась, ведь в твоей анкете указан университет Москвы.

Я вдруг прикусила губу. Язык как помело!

Если бы не Юлька, я бы просто сгинул либо в психушке, либо на улице.

– С Юлей познакомилась, и она предложила поехать с ней в Питер. В Москве меня ничто не держало.

–А жилье твоей бабушки?

– Когда она умерла, неожиданно появились дяди и тети их дети. Продали квартиру и дачу. Я понимаю, вы хотите спросить, почему я не отправилась в Италию, и здесь я не могу дать четкого ответа. Родители заняты воспитанием своего ребенка. Не хотелось казаться лишней. Да и здесь вся моя жизнь.

Оборотень то ли поперхнулся, то ли откашлялся. Но лицо его было хмурым и недовольным. Ну да, вся моя жизнь в чужой квартире, обшарпанного дома, без постоянной работы.

– Что значит лишней? Ты же их дочь.

– Вы просто не знаете мою маман. Да и мне бы пришлось жить там по ее правилам. Это не делай, туда не ходи, с тем не говори. Лежать, сидеть, стоять. Катя фу, нельзя, – я усмехнулась, но оборотень слушал непреклонно. – Я, конечно, преувеличиваю немного, но только немного. В остальном все так. Общаемся мы очень редко, иногда месяцами не говорим. Ей не до меня, отец в работе, а я уже взрослая, должна заботиться о себе сама. Вот и забочусь, как могу.

– Тогда не понимаю, почему ты не хочешь работать у меня?

– У вас или на вас? Мне не нравится, как я себя чувствую рядом с вами. И думаю, мне уже пора ехать домой.

Иногда чувство самосохранения пропадает и появляется с опозданием, и это мне совершенно не нравится.

Я пытаюсь аккуратно вылезти из-за стола, но чествую, как дрожат колени. Непонятно почему… главное непонятно, чего это я ему все рассказала?

– Еще даже не стемнело, посиди еще со мной немного.

И я не верю тому, что происходит. Его непоколебимость сводит меня с ума. Прикусив нижнюю губу сажусь обратно на стул, словно тело мое принадлежит не мне, а ему. Оно отдается его команде, но ужас в том, что мне действительно хочется находиться рядом с ним, несмотря на странное отталкивающее чувство, и я бы связала его с тем, что он оборотень, но отчего же мне хочется чувствовать его рядом? Могу лишь ссылаться на его красоту… нет. Этого слишком мало, да и это было бы слишком глупо. Мало,, что ли, я видела красивых мужчин?

Разве можно ощущать одновременно два совершенно разных чувства?

12 Катя

– Это точно было просекко? – усмехаясь и держусь за свою голову, пока кухня кружится, вертится.

– Игристое вино не пьют резко. Пойдем, я отведу тебя в спальню. Приляжешь.

– Я не могу остаться! – вырвалось из меня непривычно громко. – Юля будет волноваться.

Да при чем здесь Юля вообще? Юля только порадуется, что в моих трусах наконец-то побывал мужик, да еще какой? С неприличными особенностями в полнолуние.

Только Александр, невзирая на мои вялые попытки отстраниться и твердо стоять самой на своих двоих, взял меня на руки как какую-то пушинку. В считаные секунды я оказываюсь в спальне. Не той, где я принимала душ. Это была другая спальня. Большая, плывущая перед глазами, темная.

Оборотень аккуратно ставит меня на пол. Прохладный. Немного отрезвляющий, а главное, держащий мои ноги в вертикальном положении.

– Я обычно не пью.

– Просекко? – усмехается. Очаровательная улыбка у него. Даже как-то не сразу понимаю, что пялюсь на его губы. Отвожу взгляд и стараюсь не упасть, переминаясь с ноги на ногу.

– И просекко в том числе. Мои вещи в другой комнате. То есть даже не в комнате, а в постирочной. Я не шарила! Она была открыта, поэтому я вошла и закинула вещи. Не думайте, что я лазила по комнатам, пока вы работали в кабинете. Я бы так не сделала. Честно! Просто дверь, она все равно была открыта и я…

– Ладно, ладно, хватит тебе оправдываться, – его палец скользнул по моим губам. Во рту сразу же пересохло. Но еще никогда ноги не казались такими крепкими, как сейчас. – Тебе надо обзавестись своим жильем. Ты не можешь вечно жить с подругой.

– У меня нет пока таких денег.

А вообще, непонятно, почему он лезет не в свое дело.

– А работу я кому предлагаю?

– Я не понимаю, Александр Михайлович, что такого вы нашли во мне? Это настораживает. На свете полно девушек, которые лучше меня…

– Катя, мне не нужны те, кто лучше тебя. Кажется, я четко дал понять, что мне нужна ты.


Его пальцы лениво скользнули по моей шее и опустились ниже, открывая ворот на груди, но я даже не спешила убрать его руку. Мне нравились эти неуместные прикосновения, и я осознавала, что это игра с огнем, где можно получить серьезный ожог, но почему-то меня это не останавливало.

Некстати шрам на шее запылал, мне хотелось прижать к нему ладонь, но вместо этого Александр скользнул по нему пальцами. Этот странный сладкий омут затягивает дальше. Настолько дальше, что я позволяю мужчине прижать меня к себе, позволяю его рукам обвить мою талию, только вместо эйфории по-прежнему между нами весит необъяснимое напряжение, которое вроде бы отталкивает, но притягивает одновременно.

Я неотрывно начинаю пялиться на его губы, приоткрыв свои. И не сразу понимаю, что я делаю, и как это выглядит.

То ли я ненормальная, то ли просекко так нормально вдарило в голову.

Обольщение оборотня или алкоголь – неважно! Что-то из этого мешает думать адекватно.

Но внутри что-то дергается с невероятной силой, стоило губам оборотня стать значительно ближе к моим губам. Он не целует, словно намеренно медлит, дразнит, изводит, заставляет пылать. Едва ли касается там, где действительно хочется. Там, где тело дало согласие, а разум всеми правда борется с плотскими желаниями.

– Твой аромат сводит меня с ума, Катя, – шепчет, уткнув нос в мою шею. И блуждает им по коже, так щекотно и приятно, что отдаешься этому сладкому опьяняющему чувству, безжалостно погружающее меня в безумство.



Его дыхание на моей коже одновременно мятежное и возбужденное. Я чувствую, как во мне просыпается дикое и неуемное желание, как будто мои чувства и инстинкты переворачиваются с ног на голову.

Его запах… он тоже мне нравился. Пронзительный, пряный, с нотками лесных трав и дубового мха. Он проникает без спросу в каждую мою пору, затмевая все на своем пути. И все, что я чувствую сейчас, это его присутствие, его силу и его искушающий запах.

Будоражащие моменты переполняют каждую клетку тела, вызывая ощущение восхитительной ранее неизведанной эйфории.

Губы, касающиеся моей кожи мягкие, горячие. Я с трудом верю, что простонала вслух от одного прикосновения.

Так не бывает. А может, с ним возможно все? Вот только он оборотень и я его совершенно не знаю. Но с каких пор «не знаю» стало аргументом, а не «оборотень»?

– Тяжело устоять перед тобой, – в полголоса шепчет в мои губы, припечатывая меня к себе. – Согласись, Катя.

Жарко…

Слишком жарко между нами…

Я с трудом дышу, вдыхая в себя его аромат, обжигаюсь легкие изнутри. Я была готова кивнуть, согласиться, отдаться, но логика и здравый смысл еще не окончательно поплыли от волчьей обольстительной наглости.

– На что?

– На все.

– То что сейчас происходит, выходит за рамки, Александр Михайлович.

– У меня нет никаких рамок, Катя.

– Я не понимаю. А как же работа? – попытка затормозить разгорающийся химический процесс может в секунду кануть в бездну. Я поражаюсь его выдержке и своей недальновидности и дурости прийти добровольно к оборотню в дом, еще и выпить. Чем я думала? – Вам же нужен помощник, переводчик. В конце концов, – сглатываю, едва не поперхнувшись от близости. – Человек, умеющий владеть не только языком, но и продуктами в вашем холодильнике.



– Иногда, Катюша, я буду требовать от тебя немного иных действий не связанных с готовкой или переводом.

Рука его скользит по волосам, а кажется, что пальцы сжимают шею.

– Вы хотите, чтобы я с вами спала за деньги?

– Можешь не за деньги, а за удовольствие. Его я тебе гарантирую. Мы взрослые. Каждому нужно свое. Тебе, что бы ты ни говорила, деньги, а мне женщина, которая будет делить со мной ночной досуг. Я куплю тебе хорошую квартиру в центре, будешь работать у меня в офисе, просто иногда я буду тебя... любить.

На меня словно опрокинули ушат ледяной воды. Не знаю, откуда во мне берутся силы отстраниться от него и, судя по его ледяному взгляду, ему такое совершенно не нравится.


Импульсивно и неконтролируемо из меня вырывается истерический смех, на что оборотень реагирует не однозначно. Проскальзывает мысль, что этот аморальный урод меня сегодня не выпустит из своего дома.

Черт побери, а как все хорошо шло! Ну с чего я решила, что он исключительный? Такой же озабоченный оборотень, как и остальные.

Я не могу биться в истерики или затевать скандал, но замолкнув, решаюсь пройти мимо него, надеясь, что не остановит.

Не остановил.

Быстро залетаю в прачку, закрываю двери и вмиг заскакиваю в свои вещи под шумно колотящееся сердце. Меня приняли за легкодоступную. Еще бы! Я как дура повелась на его шарм, харизму, магнетизм и прочую херню! Выйдя из прачки стараюсь подавить желание взглянуть в глаза оборотня, который смиренно ждал меня за дверью, недовольно сложив руки на груди.



Он ждет от меня необдуманной скандальной сцены? Ну я же не дура. Завалит в два счета, покажет, как после ссоры можно мириться. Поэтому я совершенно спокойно двигаюсь в комнату, забираю свою сумку и спускаюсь по лестнице на первый этаж, в надежде через две секунды выскочить из его дома. Только Александр хватает меня за руку, прежде чем я открываю дверь.

Наши взгляды снова встречаются.

И в этом секундном молчании я не понимаю ни слова, кроме того, что хочу скорее отсюда убраться.


– Отпустите меня, я уже вызвала такси!

– Я не хотел обидеть тебя.

Я только ахнула удивившись. Для него все происходящее словно само разумеющееся. Настолько он невозмутимо спокойный, что аж бесит, правда, его ледяной взгляд и сила в одном сжатии руки внушает дюжий страх.

– Не надо меня останавливать. С чего вы взяли, что я ради денег готова с вами спать? Я думала, вам правда нужен переводчик. Я думала, вы другой.

– Катя, это глупо.

– Отказывать вам в сексе?

– Так реагировать. Многие помощницы спят со своими боссами.

– Ну так ищите ту самую помощницу из этих многих. А я не хочу, чтобы моя работа основывалась на сексе с боссом или с кем-то еще. Прощайте, Александр Михайлович.

13 Катя

ОСТОРОЖНО! :D При написании главы вдохновлялась 50 оттенками. По-этому, Во избежании комментарий о том, что я что-то слизала подчистую ( обычно все происходит наоборот))) , сперва убедитесь в этом, иначе я найду вас и отхожу плеткой по вашей голой и не упругой заднице) Приятного чтения:) Ставим лайк! Если любите плетки, плеткой. плетками)

Субботний вечер был глубоко погружен в густую атмосферу дыма, спиртного, женского парфюма и аромата жареного арахиса. Бар был полон до отказа, и я, решив напиться до упора, пыталась забыть все проблемы и разочарования минувшей недели.


Стоит только прикрыть глаза так вот он, мой несостоявшийся босс, выходит из тени, пристально смотря в мои напуганные глаза.

Меня охватывает странное смешанное чувство страха и отвращения, когда он подходит ближе и предлагает мне то, что я не ожидала услышать.

Его слова до сих пор режут воздух, окутывают, словно ледяной ужас и заставляют сердце бешено колотиться в груди. Я чувствую, как мой мозг отказывается нормально воспринимать сказанное им. Как же быстро могло измениться направление в моей жизни, всего за считанные секунды! Если бы я сказала ему «да».



К нашей немногочисленной компании из меня и Юльки, присоединяется Роман. Мы втроем работаем в одном ресторанчике. Теперь втроем тусим в одном из самых шумных баров Питера.


Мы болтаем, о чем-то шутим, время от времени я посматриваю на сцену, засматриваюсь на бас-гитариста, который вкладывается в концерт как не в себя. На его финише я приканчиваю стопку шота. Невесть какую по счету. Отрываться так отрываться. Когда еще, если не вы этой жизни?

– Ну так что, Кать, ты пойдешь работать к этому мужику?

– А ты уже откуда знаешь? – перевожу взгляд на Юлю, которая сразу же заглатывает алкоголь.

– Не смотри так на меня.

– Юль, а на кого мне еще смотреть?

– Кать, – начинает Рома, перекрикивая орущую толпу. – Я думаю, не стоит!

– Кто со мной танцевать? – Юля казалась громче играющей песни. Поднимаясь с барного стула, она растворяется в толпе, а наш общий друг подсаживается ко мне. Я вдруг ощущаю его руку на своей талии.

– Возвращайся в ресторан на постоянку. Хорошо же работали вместе! И чаевые тоже хорошие! Я бы вообще тебе посоветовал съехать от Юльки.

– Это еще почему?

– Пора о себе подумать, – говорит, глядя в глаза, а потом выругавшись, треплет волосы пятерней. – Черт, Катюх! Об отношениях пора подумать. Со мной, например!

Я рассмеялась как не в себя. Ну что за приколы?

– Скажешь тоже, Ром!

– Я же серьезно! Сколько можно избегать очевидное? Между нами искры!

– Ром, какие искры? Мы же друзья!

– Юлька даже парня не может привести домой, потому что вы одну комнату делите.

– Это она так сказала?

– Ребят, ну вы чего зависли? Идем танцевать! – позади появляется Юлька, приобнимет нас и пытается вытащить меня на танцпол, а мне уже совсем не хочется. Слова Ромки больно отозвались в груди, мне хотелось расспросить подругу, действительно ли она считает меня лишней в квартире?

Конечно, я понимаю, что мне придется от нее съехать, но она сама настаивала, чтобы я жила с ней. Так ей, во всяком случае, не страшно. У нее свои тараканы из прошлого. Бывший муж зовется.

Девчонка снова пропадает в толпе, не дождавшись от меня никаких действий, а вот Роман время зря не терял и решил не тормозить в отличие от меня. Его рука снова оказывается на мне. И не на плече, а ниже, и это не может не раздражать.

– Вот, выпей еще, – протягивает мне стопку шота, рука уже на талии, а губы близ моего лица. Мне становится не по себе. Не думала, что пьяная я, такая трезвая! Чего не сказать о моей координации, потому что слезть с барного стула я смогла, но едва ли смогла устоять на ногах.

– Мне надо…в туалет, – добавляю я, и освободившись из объятий Ромы пробираюсь сквозь толпу.


В женский туалет образовалась дикая очередь. Я стою, прижавшись спиной к стене, и считаю про себя секунды, вспоминая губы Грэха рядом со своими.

Черт… да этот мужик мне всю голову задурил. Аа-а-а-а-а-а… ну что за..???

Какого черта вообще я о нем думаю?


Чувствую, как в кармане вибрирует телефон. Неужели Юлька потеряла? Достаю мобильный и вижу незнакомый номер. Тыркаю на зеленую трубку без раздумий, хотя обычно так не делаю и сразу же слышу до боли в поджелудочной знакомый голос. Ну вот, помяни черта…

– Катя, – знакомый голос, который не слышала несколько дней хотелось бы столько же не слышать. А лучше никогда. Морщусь, будто проглотила кислой клюквы. Ну вот, помяни черта.

– Здравствуйте, Александр, что б вас там… А! Грэх, – говорю заплетающимся языком. Сразу почувствовала какую-то непоколебимую силу перед ним. Наверное, потому что это разговор по телефону. – Че вам надо?

– Что с тобой? Ты пьяна?

– Ну-у-у-у, такое себе.

– Там музыка? Где ты, скажи?

Ого, да он серьезно обеспокоен!

– Естественно, музыка и я пьяна. В баре я. Или клубе. Да черт его знает. Барный клуб или клубный бар.

– Скажи адрес, я приеду за тобой.

– Нет уж, мистер выскочка! Вы странно себя введете. Я не привыкла, чтобы мне уделяли такое внимание. Особенно начальники, еще и оборотни!

– Катя, скажи, где ты?

– Да какая вам разница?! Чего позвонили? Я не вернусь к вам и точка.

Отключаю телефон и тыркаю пальцем в экран. Рядом стоящая девчонка наблюдает за моей полемикой.

– Так-то! – говорю ей и мысленно радуюсь, как ответила оборотню. Но… физически мне ни черта не лучше. Когда там уже моя очередь подойдет?

И снова звонок с того же номера. Ну и кто мне скажет, зачем я беру трубку?

– Живо говори, в каком ты баре?! – жесткий тон даже через трубку просачивается и заставляет сердце замереть от волнения и страха. И я чуть было не сказала адрес, но сдержалась.

Неясно почему в голове возникли мысли, что хочется видеть его прямо сейчас, но все это – мысли на грани фантастики. Пусть ими и остаются.

– Не ори на меня! – нагло перехожу черту и слушаю его тяжелое дыхание в трубку больше похоже на рычание.

– Я приеду за тобой.

– А я не просила! Я не буду с тобой трахаться, чего непонятно?

– Я жду адрес, иначе я свяжусь со всеми барами и клубами города, а когда тебя найду, выпорю.

– Что прости-те? – начинаю смеяться на его угрозы.

– Тебе не послышалось, Катя, я поставлю тебя раком, подниму твою блядскую юбку и отшлепаю так, что мало не покажется. Будешь лежать на животе с красной жопой и думать обо мне.

Представив это щеки запылали. Да не только щеки, все тело! Ну а я продолжила подбрасывать дров в это пекло.


– Во-первых, я не в юбке, а во-вторых, вы не задумывались, что мне такое может понравиться?

– Вполне. Адрес не скажешь?

– В Сатурне. Это на…

– Я знаю, где это. Жди, скоро буду.

Грэх кладет трубку первым, а я продолжаю стоять и подпирать стену с дико колотящимся сердцем. Он приедет за мной… И что, отшлепает? Ну класс! Верю, ибо был он убедителен. А вот на хрена я сказала, где я? Что-то не догоняю.

14 Катя

Солнечные лучи нежно ложатся на лицо. Заставляют проснуться, выйти из ночной комы. Нехотя пытаюсь разлепить глаза, но удается с трудом. С тем же трудом возвращается память на свое законное место.

Я осматриваюсь, лежа в постели. Не похоже на спальню Александра. В этой постели приятно лежать. Слишком расслабляет. Нежная простыня, невесомое одеяло, подушки, словно облака, натянутые золотым шелком, и бархатное изголовье.

Рядом тумбочка, на которой стоит стакан с водой. Предпринимаю вялые попытки дотянуться до него. К счастью, успешно. Осушаю в момент, продолжая восхищаться красотой комнаты до тех пор, пока воспоминания ночи не нахлынули как волна.

Головная боль не отстает. Я плюхаюсь обратно в кровать и стыдливо зарываюсь в одеяло, предчувствуя, насколько пунцовой сейчас стала. И это пока что в отсутствие Алекса.

Да как я могла заблевать его кроссовки? Мне в жизни не заработать на них!

Слышу щелчок, кажется, открылась дверь. В комнату проходит грех моих фантазий или страшных снов. Я радуюсь, что одета, только не сразу понимаю, что одежда на мне не моя. И количество этой одежды слишком ограниченно и, кажется, чего-то важного не хватает. А, впрочем, и не кажется.

Здесь явно чего не хватает.

– Доброе утро, Катя. Рад, что ты уже проснулась, – мускулистое тело обтянутое футболкой нарочно решило вывести меня из равновесия лежачего положения, в ту же секунду, как Грэх вошел в комнату.

Я сглотнула, осознав, что не дышала несколько секунд, заострив внимание на спортивных штанах, обтягивающих там, где совсем не стоило бы. Да, Грэх по-прежнему шикарен, даже с таким суровым взглядом. И особенно в штанах, в которых ярко вырисовывается член, словно на нем нет трусов. ( На минуточку, как и на мне!?)

Но ко всему прочему он держал подстаканник с двумя стаканами кофе и крафтовый пакет с выпечкой, аромат которой принялся изводить мои проголодавшиеся рецепторы.

– Как себя чувствуешь?

– Я, ну…кажется, опозорена, — мой взгляд все никак не хотел отрываться от этого безобразия ниже пояса. Позориться так до конца.

Алекс ничего не отвечает, только буравит меня темным взглядом, не оставляя мне маневра скрыть хотя бы свой стыд, отпечатанный на лице.

– Где я?

– В отеле. Домой было уже не попасть. Мосты.

Он ставит кофе и выпечку на стол, а сам подходит ближе, но сесть на кровать не решается. Даже на расстоянии чувствую его аромат затмевающий булочки в пакете. Ммм… Такой свежий, сильный, манящий. Хотя если он в спортивном костюме, то, похоже, был на пробежке. Но пахнет аки бог…Бог кондитерских изделий. А чем пахнет от меня?

Боже, да меня же вырвало!

Закатываю глаза в желании провалиться под землю, ну или хотя бы под одеяло. Я когда-нибудь забуду о случившемся?

– Ты … вы что, раздели меня?

– Я переодел тебя. Тебя ведь вырвало, не помнишь? Как только мы зашли домой, ты спросила где душ, не раздевшись, вошла в кабинку и включила воду, ну а после тебя вырвало. Пришлось тебя раздеть. И после случившегося можешь смело перестать мне выкать.

– О Господи, – я пытаюсь спрятать свое лицо в ладонях… ну до чего же стыдно. – Зачем…

– Что зачем?

– Забрали меня. Я от этого позора не отмоюсь. Сколько я должна за химчистку кроссовок или ковров?

– Ты ничего ты не должна, успокойся. Ну, возможно, ужин.

– Ужин? Дайте угадаю, вы меня не приглашаете, а намекаете, что я должна его приготовить?

– Естественно. Макароны по-флотски ты мне так и не приготовила. Но завтрак, как видишь, с меня. Я бы свозил тебя в кафе, но, к сожалению, мне скоро на работу. Нужно успеть помыться. В отеле есть свой фитнес-центр. Нужно поддерживать себя в форме, где бы ты ни был.


– Ясно. Сколько у меня есть времени на сборы? Я могу умыться или мне стоит взять кофе и бежать?

Желательно в другую страну!

– Катя, ты можешь позавтракать, принять душ и спать дальше. Либо сделать все то же самое, но в другом порядке. Но если первым выберешь завтрак, то я составлю тебе компанию.

– Тогда я сейчас бы не отказалась от кофе.

– Аспирин нужен?

– Нет, я нормально себя чувствую, не считая давящего позора на голову.

– Еще бы, – хмыкнув, протягивает стакан и пакет с выпечкой. Улыбка вырвалась непрошено, когда в пакете обнаружила любимый синнабон. – Крошки в постели разрешаются. Все равно здесь убираются по утрам. Чего бы не накрошить?

– Да вы сама доброта, мистер Грэх.

Оборотень садится на кровать и пьет кофе со мной так, словно мы это делаем каждое утро. Только оба молчим, он смотрит пристально, из-за этого булочка перестала вызывать аппетит. Я боюсь поперхнуться.

– Ну что? – не выдерживаю я. – Есть что сказать говорите сразу! А то я боюсь подавиться. Вы так смотрите!

– Как?

– Вы знаете как! – он улыбается, но это не улыбка из разряда счастья или хорошего настроения. Улыбается аки серийный маньяк, заманивший девчонку булочкой и свежим кофейком. – Словно хотите меня… – в дверь постучали, и я замолчала. Алекс перевел на меня безумный и пылающий взгляд. Снова стук и взгляд становится яростным, словно это я стучу, еще и по его голове. – Я хотела сказать, словно хотите меня отчитать, а может и прибить. Вы открывать не собираетесь?

– Это не к нам. Напомни, почему я должен тебя отшлепать?

– Я не…не, – чертов синнабон! Почему его крем решил потечь именно сейчас? – Отшлепать?

– Ты сама так сказала.

–Я? – рыться в сказанном минутой ранее крайне тяжело. Да, я могла такое ляпнуть. Я же думала об том вчера! Ну хоть что-то я помню. – Я сказала прибить. За испорченные кроссовки в смысле. Вдруг они были в единственном экземпляре или… не знаю, мыслей нет больше. Только стыд. Тошнить на вас и при виде вас не входило в мои планы.

– Я же сказал, забудь. Ешь спокойно.

Счастливая, что не придётся платить за кроссовки, я, наконец, надкусываю еще теплую булочку, из которой лезет крем еще сильнее. Так вот, крем в отличие от крошек не стряхнуть.

15 Катя

– Может мне заставить тебя кричать? – шепот касается моего сознания, но я лишь несуразно киваю в ответ, не осознавая последствий.


Ткань футболки поднимается выше груди, чувствую, как влажный язык скользит, ласкает ареол, и губы уверенно захватываю сосок под мой стон, молящий о продолжении. Движения становятся уверенными, язык кружит все настойчивее, заставляя потерять саму себя в его власти.

Зубы смыкаются на нежной коже, я жадно стискиваю одеяло, выгибаюсь вперед навстречу пальцам, вошедшим в меня неожиданно и глубоко.

Господи, не уже ли происходящее правда? Алекс Грэх трахает меня своими пальцами. Так не бывает. Только не со мной…

Я хватаюсь за его плечи, умирают от нетерпения, от странного желания. Его губы рисуют дорожку из поцелуев, опускаясь к неприкрытому влажному местечку, которое не трогали уже.. да, впрочем, будто никогда и не трогали.

Я смотрю на темную макушку между моих ног.

Он поднимает голову, жадный взгляд касается моего лица, словно ждет позволения. Да, я хочу узнать, что там дальше, но страшно даже губами пошевелить. Какой он, этот Грех, когда его ничего не сдерживает?

Не ждет ли меня разочарование в конце?

Губы оборотня ложатся между моих ног, целуют нежно, а тело мое дергается как от тока. Немыслимого, дикого, сильного.

Не знаю, что это, но мне это начинает нравиться.

Алекс двигается неспеша, прислушиваясь ко мне, к моему дыханию, стонам, движениям, которые происходят непроизвольно. Но он действует уверенно, он знает, что там в конце, я – нет, и от этого просыпается странный азарт, заранее душащий страх.

Влажный язык касается моих складочек, показывая мне новые, неизведанные мною грани. Я начинаю сходить с ума, когда кончик языка кружит по клитору, задевает его так, словно сам язык оснащён током.

Танец языка и губ невероятен. Я все больше ощущаю, как волны наслаждения накрывают меня. Самое чувствительное место пылает, я чувствую себя оголенным проводом, чувствую себя уязвимой и свободной одновременно под ласками горячих губ оборотня.

Горячая, подошедшая до предела, не в силах совладать со стонами и странной дрожью в конечностях, я ловлю импульс оргазма и, кажется, не одного.

Он продолжает терзать меня влажным языком, пока я, не в силах совладать с собой, дрожу и прошу бог весть что.


– Сегодня выдался на удивление жаркий день, хотя предвещали ливень.

Слышу голос Алекса где-то над своей головой. Пока я приходила в сознание, он успел раздеться и накинуть халат.

– В душ пойдешь со мной? Потом нормально позавтракаем, и я отвезу тебя домой, – с его губ не сходит довольная улыбка. Алекс словно невзначай проводит большим пальцем по своей губе, неотрывно глядя на меня. Он специально это делает? Хочет, чтобы я умерла со стыда, лежа в его постели?

– Знаешь, – что-то я конкретно торможу, опьяненная от произошедшего. Но мне понравилось. – Ты, пожалуй, иди, я полижу. В смысле полежу... здесь. Ага.?

– Ну что ж, – его взгляд заострился на моем явно пунцовом лице. – Хорошо.



Мужчина удаляется в ванную, а я, спустя несколько секунд начинаю прокручивать произошедшее. И по мере поступления моих ахов и вздохов мой рот открывается все шире и шире. Я соскакиваю с постели, подхватываю свежевыстиранные вещи, лежащие на стуле и быстро одеваюсь.

Из состояния шока выводит стук в дверь. Я подлетаю и вижу молодого человека, больше похожего на официанта. И, кажется, он был смущен моим видом. Наверное, решил, что я очередная подстилка оборотня. Интересно, а как много девушек сюда приводит Грэх?

– Ваш завтрак. Он входит в счет снятого люкса.

– Понятно, ну быстрее тогда завозите.

Ароматный завтрак заставляет свернуться желудок, а я не знаю, стоит ли мне дождаться Алекса? Выйдет из душа такой красивый и сексуальный. Я разве устою? Особенно после того, как узнала кое-что об оральных ласках.

Молодой человек молча удаляется, но перед тем, как пройти в лифт, он обернулся и задержал на мне взгляд.

Все, уехал. Теперь моя очередь.

Бросаю последний взгляд на дверь ванной комнаты, хватаю сумочку, кеды и бегу как ненормальная к лифту.

Улица встречает ливнем. Я наспех надеваю обувь, не боясь промокнуть и удаляюсь подальше от отеля. Понятия не имею, где нахожусь, пока через пару улиц не натыкаюсь на метро. Проходит не меньше тридцати минут, как я оказываюсь дома. Мокрая… везде мокрая.



– Я дома! – отбрасываю кеды в сторону и двигаюсь в комнату где, вполне возможно, дрыхнет Юлька с размазанной тушью по лицу, ибо после ночных гулянок она никогда не смывает косметику. Мне безумно хотелось с ней поделиться ночным и утренним приключением, но знала б я, что ее приключения похлеще, то не бежала бы домой так быстро.

***

Зайдя в комнату, застаю голую Юльку в объятьях совершенно такого же голого Семена. Того самого, который и охранник, и водитель Алекса Грэха.



– Ладно, малыш, кажется, мне пора на работу. Я позвоню вечером, – еще недавно чёрствый батон по кличке Семен, а сейчас ласковый пёсик. Видок однако– вырви глаз. Я, конечно, обратила внимание, что он симпотный на мордашку волчью..Но что б вот настолько! Ну блин у него и мускулы... Ну и татушки! Ну ху…

– Ю-ю-юля-я-я-я!!!! – я возопила, как только Семён спрятал свой батон в штаны и свинтил. – Это вообще как понимать?

– Вот не надо на меня наезжать! Где тебя всю ночь таскало? М?

– Меня? Да я блевала всю ночь в объятьях недоначальничка! Давно у вас это самое с Семеном? Когда успела-то?

– С ночи! Ну уж нет, отставить вопросы в мой адрес! Давай, рассказывай мне все про свою ночь во всех подробностях!

– Я?

– Ну не я же! Кто провел ночь с мультимиллионером? Я так и знала, что он хочет тебя!

– Я так опозорилась, Юлька!

– Пукнула во время секса? Ну, с любым может случиться, – как ни в чем не бывало, Юлька пожала плечами, разозлив меня еще больше.

– Да не было у меня ничего с ним. Ну как ничего. Кое-что все так было...

– Вау, что? Минет? И какой у него член?

– Юля! Фу!

– Катя, фас!

– Блин, ты...ты это! Постыдилась бы! У тебя вон, амбал есть.

– Ты ревнуешь, что ли? – подруга начала подтрунивать. Так уж у нее заведено. Были б силы, зазвездила бы ей по лбу! – Так что у вас было? Не томи!

– Он меня целовал.

– Ску-ко-та! Где хоть?

– В пизде! Так понятно?

– Вот это разворотики! Начал сразу с нижней палубы? Сема пошел на попятную и отказался. Ему оральные ласки не нравятся. Ты когда-нибудь видела мужика, который от минета бы отказывался?

– Ты вообще о чем сейчас?

– Ну да, действительно, кто о чем, а у тебя палубу отполировали. Рассказывай, как все прошло? Язык прожжённый?

– Почему ты все в пошлости переводишь? Что это вообще значит?

– Натренированный в смысле, – подруга высовывает язык, на удивление он у нее оказался длинным и быстро им начинает ритмично двигать, имитируя нечто постыдное. Я становлюсь пунцовее нашего ковра на стене и заливаюсь смехом. – Че ты ржешь? Ты кончила?

– Кончила.

– Умничка, а что потом?

– Потом? Ну, я это... Убежала короче я. Ой, блин, Юлька! Я же нижнее белье оставила! Капец приплыли! Стыдоба! Я даже не помню, какое оно. Надеюсь, не с дыркой.

– Погодь, в смысле ты убежала? И вообще, Золушка, убегая от принца, оставила ему туфельку. Не ты писала сказочку, не тебе ее переписывать!

– Я сильно спешила! – чуть ли не взвыла, понимая, в каком я дурацком положении. Наблевала, кончила, убежала. Дважды! Дважды убежала, дважды кончила, ну хоть блеванула разочек…ан-нет, тоже два раза. Гадство!

Да за такое я должна сквозь землю провалиться. И тоже по двойному тарифу.

– А чего ты ревешь, дурочка? Он больно тебе сделал? Языком тебе там до дырки натер? – Юлька хохочет, а я реву. А чего бы нет, когда все так по-идиотски. Да еще и с кем? С оборотнем. Да еще и с каким!

Я чистой воды позорище.

– Нет, все было хорошо, – вытирая слезы, в голове повыскакивали картинки того, как все происходило сегодня утром. – Он ушел в душ, а я шмотки в руки и бежать, сверкая пятками. Юль. А если он заявится? Стыдно! Я не поняла даже, как все настолько опустилось. Он смотрел в мои глаза, а потом хренак – и я лежу, глядя в потолок с широко расставленными ногами.

– Не понимаю, зачем ты убежала.

– И я не понимаю! Не понимаю, на хрена он это сделал! Чем я ему приглянулась, что он не побрезговал своим языком провести между моих ног сотню раз, а то и больше! Блин, я даже про шрам забыла. Про все забыла!

– Дурочка ты маленькая. Радуйся! Оргазм же был? Был. Кайфанула наконец-то.

– А дальше то что?

– Живи и радуйся с мыслью о том, кто твою палубу натер. Ударься во все тяжкие или иди к нему работать. Пригласил бы он меня да я бы ого-го.

– С Семеном делай свое ого-го.

– Ревнуешь уже?

– Мы больше никогда не увидимся.

– Подруга, никогда не говори никогда.

– Это все ерунда, ему просто захотелось мне помочь.

– Снять с тебя напряжение? Да что б мне так помогали с понедельника по воскресенье! Знаешь, дорогая, я тебе скажу, мужик абы кому отлизывать не станет, а такой, как он тем более. Так что ты точно засела ему в душу ну и в яйца. Убежала, нахалка, и оставила его Фаберже томиться на горячем огне. Ох, рискованная. Трахнет тебя в следующий раз, мало не покажется, отыграется за твой побег. Не уже ли тебе не хочется секса с ним? Да вижу, что хочется!

– Но он оборотень.

– Опять ты включила свою шарманку. Катя, мужик доставил тебе удовольствие и не запихнул тебе в рот свой член. Радуйся. Значит, он реально хотел сделать тебе приятно. А ты еще сбежала. Даже спасибо не сказала. Отправь ему, что ли, цветы с доставкой и открытку! И подпись: «Все было отлично. Готова повторить!»

– Если бы я осталась, то пришлось бы делать ему приятно. А я не готова, к слову, со всем. Так со всеми оборотням? Я не знаю, как я поддалась. Я не собиралась. Ты тоже не знаешь, как отдалась Семену? Нет чувства разочарования?

– Есть!

– Вот с этого места поподробней!

– Ты пришла раньше, чем мы рассчитывали, – так они еще и мой приход рассчитывали! Офигеть! – Я хотела утренний трах! Семен аки бог. Так, ну ладно, не будем о нем, а то, кажется мне, вы еще будете часто пересекаться. А он мне нравится.

– Мне надо съехать?

– Желательно да, сегодня же. Ой, Катька, расслабься, ты чего? Лицо аж помрачнело. Я тебя не гоню. Сема меня в клубе поймал и настоял на том, чтобы отвести домой. И ничего бы между нами не случилось, если бы он мне не сказал, что Александр Грэх забрал тебя с собой. Ну я воспользовалась моментом. Очень хотелось секса. Хотя, сперва он просто проводил меня до двери, тут я вспомнила! У нас же унитаз потек! Я ему говорю: «Семен, а давайте чай ну или кофе?», а он мне, как болванчик кивнул, и я подумала, слава богу! На сантехнике хоть сэкономим! Он починил подтекающий бочек, полез руки мыть, и вдруг я вспомнила, что важная мысля приходит опосля! У нас же сорвало кран! Сема такой секси, в мокрой футболке, вода брызжет в разные стороны, то на его бицуху, то на кубики, то на секси-шмекси татушки, а я стою в дверях и любуюсь, как бог секса Эрос борется с Посейдоном в нашей ванной. И я подумала, о боже! Да наша ванна создана для грехопадения! И пусть у нас обшарпанные стенки, падает плитка и сыплется побелка – это же так романтично! Он берет меня сзади, наматывая на свой кулак и без того мои не густые короткие волосы, а мне в этот момент прилетает с потолка кусок штукатурки с грибком от сырости.

– Фу! Ну я же тоже там моюсь, Юля!

– Пардон, я отошла от темы. Возвращаюсь я, значит, из своих фантазий в реальность и понимаю, что у нас ни хрена, ни кофе, ни чая нет. Потом еще трусы пришлось снимать в спешке.

– Так ты с ним за работу сексом расплатилась?

– Да нет же! На батарее наши трусы висели! Покидая ванную, мы одновременно застряли в проеме и решил время зря не терять. Короче, вот. Продолжение ты знаешь, – закончив защищать дипломную работу по совращению оборотня-сантехника, подруга сонно выдохнула и приложилась лицом об подушку. – Ладно, Катька, иди в душ пятки, что ли помой. Время то сколько? Бляха-муха девять утра. Мы кувыркались до рассвета, теперь у меня пятичасовой недосып. Еще недотрах. Все, кыш, дай досплю. Ах да, твоя мама звонила.

– Почему тебе?

– До тебя не могла дозвониться.

– Спасибо.


Закрываю дверь в комнату и иду на кухню, прихватив с собой зарядку для телефона. После включения телефон сразу же наполняется смс-ками о неотвеченных звонках от мамы и…Александра. И даже смс от него лично.

«Ну и чего ты как маленькая сбежала?»

Ничего не отвечаю, ну потому что… что правда-то правда. Набираю маме по скайпу.

– Привет мамуль. Телефон вчера отключился, я так и уснула. Как ты?

– Беда у нас Катюш.