Не его дочь. Новая жизнь после измены - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Валерия Даль (самиздат)

Глава 1

Застреваю в пробке уже почти на подъезде к детскому саду. Хотела же раньше выехать, чтобы проскочить, а лучше вообще сменить учреждение, чтобы было ближе к дому, но тут муж упёрся. Я так до сих пор не понимаю, как престиж садика влияет на его бизнес.

Моим клиентам, например, даже нет дела, есть у меня дети или нет. Главное, чтобы работа была сделана в срок и с учётом всех пожеланий.

Наконец перестраиваюсь в левый ряд, чтобы повернуть. Здесь свободнее, и я долетаю до детского сада, который охраняется почти как Дом правительства, за десять минут. Охранник открывает мне калитку, сверившись со списком, и я вхожу на территорию. Сразу справа замечаю группу на улице и нашу воспитательницу.

Моя малышка тоже видит, как я приближаюсь к ним, и расцветает.

— Мамочка! — бежит ко мне с громким воплем, и я присаживаюсь на корточки, чтобы обнять свою девочку.

— Бусинка моя, — целую светлую макушку. — Пойдем со мной, ещё немного поиграешь с друзьями, а я поговорю с Маргаритой Ивановной.

Алиска кивает. Она очень умная для своего возраста, но так, наверное, думают все родители. И в садике ей на удивление понравилось почти с первого дня. Ни слез, ни просьб забрать ее отсюда не было.

— Добрый день, Злата Германовна, — с неизменной улыбкой здоровается со мной воспитательница. — Все хорошо. И ест, и спит, и ни с кем не ругается, — слушаю ежедневный отчёт.

Вот сразу видно, что человек любит детей и свою работу. И пусть у нее самая младшая группа, не очень большая, поэтому работает Маргарита Ивановна одна с восьми до четырех, точнее, с нянечкой. Но здесь есть и спортивная секция со своим педагогом, занятия английским, но это для старших, и много других кружков. В общем, садик муж выбрал самый дорогой, не особо вникая, что тут и как, но меня самое главное устроило — воспитатель.

— Маргарита Ивановна, как вы с ними справляетесь? — смеюсь я, увидев, что дочка включилась в новую игру с другими детьми, и отрывать ее сейчас не стоит.

— Они самые красивые, умные и послушные, — в тон мне отвечает воспитательница. — Только, Злата Германовна, — становится она серьезнее, — дети очень любят поболтать, особенно со взрослыми, которым доверяют.

Так, начало мне уже не нравится. Я стараюсь оградить Алису от любых разговоров, не предназначенных для детских ушей. Но, естественно, в доме, пусть и большом, иногда это сделать невозможно.

— Она говорила про бабушку? — догадываюсь я.

— В основном, — кивает Маргарита Ивановна. — Вы понимаете, мне кажется, ваша свекровь не очень лицеприятно отзывается о вас в присутствии Алисы. Я ни в коем случае не лезу в вашу семью, меня волнует только ребенок. И подобное в этом возрасте может негативно на ней сказаться, это ведь настоящее психологическое давление. Извините, я поговорю с другими родителями, — снова улыбается и подходит к другим родителям, уже пришедшим на площадку.

Я понимаю, что Маргарита Ивановна сказала мне это не со зла. Но так неприятно становится. Я даже боюсь представить, как по-своему моя Алиска передала воспитательнице слова свекрови. А у дочки словарный запас большой.

— Мамочка, идём? — подбегает она ко мне и берет за руку.

— Конечно, — киваю я, — только надо попрощаться с Маргаритой Ивановной.

В машине усаживаю Алису в детское кресло и пристегиваю. Она щебечет, рассказывая, что Даник поцеловал Катюшу, на обед им давали суп с мясными шариками, и сегодня они лепили котиков.

— Мамочка, а давай поедем в парк, — старательно выговаривает букву «р» Алиса.

— Давай в выходные, — предлагаю я, потому что сил совсем нет.

Сегодня полдня провела с особенно придирчивыми заказчиками, мы объехали полгорода, поэтому не только голова гудит, но и ноги. Бусинка же моя тот ещё моторчик, энергия у нее никогда не заканчивается, и бегать за ней по парку я просто физически не смогу.

— Тогда оладушки, — хлопает в ладоши Алиса. — Я помогу.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

Но дома оказывается, что кухню оккупировали свекровь с подругой. Услышав, что мы вернулись, Раиса Васильевна, свекровь, сразу же начинает говорить громче.

— Ты представляешь, — распинается она перед Мариной Сергеевной, своей закадычной подругой, — вот где можно шляться? Ребенка в сад отправила, а сама по городу скачет козой.

А ещё я не так готовлю, не так дышу, не так смотрю, не так говорю, да и вообще в воспитании детей ничего не понимаю. Не знаю, как ей не надоело одно и то же повторять на протяжении стольких лет. Я стараюсь никак не реагировать на выпады свекрови, но после сегодняшнего разговора с воспитательницей надо объяснить, что в доме ребенок, который все впитывает в себя.

— Мамочка, мультики? — смотрит на меня Алиса.

— Только ручки помой, — подталкиваю ее к ванной. — И жди меня в гостиной. Здравствуйте, — громко говорю, заходя на кухню.

Марина Сергеевна хотя бы здоровается, а Раиса Васильевна же только поджимает губы.

— Ты где была, Злата? — спрашивает с неприкрытой претензией.

— Работала, — пожимаю плечами, наливая себе из фильтра воды. — Потом поехала за Алисой в садик.

— А вот Лидочка, — просто сочатся ядом слова свекрови, — видела, как ты с каким-то мужиком в отель входила. Что это за работа такая?

Лидочка… Ну конечно! Иногда мне кажется, что Раиса Васильевна была бы рада, если бы именно Лидочка стала ее невесткой. А как же? Дочь лучшей подруги, не устаю слушать, какая умница и красавица.

— Вы прекрасно знаете, что у меня за работа, — держусь спокойно, и иногда возникает стойкое ощущение, что это и бесит свекровь. — Когда Марина Сергеевна покинет наш дом, надо будет поговорить, — предупреждаю ее.

— О чем это? — недобро прищуривается Раиса Васильевна.

— Не при посторонних, — убираю стакан в раковину и иду к дочке.

— Это где ты тут посторонних видишь? — доносится мне уже в спину. — Ты видишь, Мариночка, какая наглость. С мужиками шляется, пока мой сын деньги зарабатывает для семьи…

Глава 2

— Я, наверное, пойду, — как я и предполагала, говорит Марина Сергеевна, заметив меня в арочном проёме.

— Созвонимся, Мариночка, — щебечет свекровь, провожая свою подругу. — Надо Колю покормить, а то Злата же ничего, как обычно, не приготовила.

Я молчу. Вот сколько всего слышала о токсичных свекровях, думала, что преувеличено. Оказалось, и такое бывает. Прямо анекдот.

Пока Раиса Васильевна провожает поддакивающую ей подругу, я достаю поздний ужин и раскладываю по тарелкам. Сама ещё ничего не ела, хотя не факт, что в горло хоть кусок полезет.

Свекровь возвращается в тот момент, когда я ставлю тарелку на стол, а Коля, по привычке повесив пиджак на спинку стула, берет вилку.

— Злата, ты хотела поговорить, — почти вплывает обратно Раиса Васильевна. — Что опять не так?

Коля пока на нас не обращает внимания. Нехотя ест, едва ли не засыпая за столом.

И это у меня что-то не так? Тем более опять? Внутри закипает протест, который я не могу выразить словами. Это невыносимое ощущение, когда понимаешь, но никак не можешь с этим бороться.

— Раиса Васильевна, — пытаюсь достучаться до свекрови, — вы живёте с нами, будьте любезны, немного думайте, что говорите при ребенке.

— Так, — Коля поднимается и упирает руки в стол, — если у вас опять какие-то разногласия, то в этих бабских склоках я не хочу участвовать.

Вот и поговорили. Раиса Васильевна победно улыбается, наверняка думая, что я собираюсь отступить как обычно, но не тут-то было.

Когда дом, который я обустраивала, который мне казался моей крепостью, стал из меня высасывать все жизненные силы? Я уже понимаю, что сама здесь не хочу находиться, и мой ребенок не хочет сюда возвращаться. Пусть Алиса не может пока выразить свою позицию, но я вижу, как она потухает, едва переступает порог.

А вот выражение мужа «бабские склоки» очень даже режет слух.

— Коленька, — продолжает Раиса Васильевна, — а знаешь, что твоя жена сегодня с каким-то мужчиной, — пренебрежительно бросает, — в отеле была.

— Злата? — не очень и с удивлением спрашивает муж.

— Ты же знаешь, что иногда мне приходится смотреть номера для новобрачных, — я как будто оправдываюсь за свою работу.

— Коля! — свекровь хватается за грудь и начинает оседать на пол.

Я молча беру телефон мужа и замечаю, что он поставил пароль.

— Дай сюда! — выхватывает он гаджет у меня из рук, я даже не успеваю ничего спросить. — Алло! — говорит уже а трубку. — Женщина, пятьдесят шесть лет, подозрение на инфаркт.

Вот и поговорили. Я даже не двигаюсь с места. Да Раиса Васильевна выглядит здоровее меня, несмотря на возраст и разыгрываемый спектакль.

Коля действует слаженно и правильно, будто проснувшись. Вызвал скорую, присел на колени рядом с матерью и смотрит на меня теперь так, будто я виновата во всем.

Я же молча убираю его тарелку, сгребаю остатки ужина в мусорное ведро. Тоже делаю всё молча и на автопилоте.

— Цвет лица здоровый, да и хватается не там, — замечаю я, услышав сирены за окном. — Раиса Васильевна, у меня отец врач, если вы не забыли.

— Ой, — выдает свекровь.

— Злата, но не ты же! — рычит на меня муж.

Иду открывать, чтобы впустить бригаду. Как я предполагала, показатели, которые первым делом снимают у свекрови, оказываются в норме. Но она вытирает набегающие слезы и просит:

— Мальчики, — шепчет едва ли не умирающим голосом, — заберите меня.

Мне кажется, что этот фарс переходит уже все границы, но Коля тоже подключается. Ухожу в гостиную, чтобы не слышать, о чем он говорит с работниками скорой, но вскоре голоса стихают. Шаги мужа не предвещают ничего хорошего, и я даже внутренне напрягаюсь. Странно так — распознавать настроение по походке.

— Злата! Какого черта? — вопрос, кажется, оглушает и отдается эхом от стен.

— Не кричи, — прошу я. — Не забывай, что в этом доме ребенок, разбудишь.

— То есть ты собралась Алисой прикрываться? — муж рывком поднимает меня с дивана, схватив за запястье, и почти впечатывает в стену.

— Я, в отличие от твоей матери, — стараюсь сохранять спокойствие, — ничем и никем не прикрываюсь, — говорю, глядя в глаза мужу и понимая, что все бесполезно.

Сейчас он меня не слышит. Кажется, сейчас даже… Удар его кулака приходится на стену рядом с моей головой. Я зажмуриваюсь, ведь мне казалось, что он действительно меня ударит.

— Злата, — слышу свое имя и ощущаю дыхание на лице, — я же просил. По-человечески просил. В итоге мать обвиняет тебя черт пойми в чем, я стараюсь не встревать, зная, что вы друг друга недолюбливаете, верю тебе…

— Веришь? — не понимаю я. — Ты мне веришь? А разве ты не должен мне просто доверять?

Толкаю мужа в грудь, понимая, что, как бы ни хотела оставаться спокойной, закипаю.

— Злата, не цепляйся к словам, — опять повышает голос Коля.

— Мамочка, вы ругаетесь? — тихий сонный голос дочери не даёт мне ответить мужу.

Я сразу же бросаюсь к малышке, стоящей на нижней ступени лестницы, и подхватываю ее на руки.

— Почему не спишь? — ласково спрашиваю, поднимаясь обратно в комнату. — Давай я тебе сказку почитаю.

Коля даже не шелохнулся, чтобы успокоить дочь. Он не поднялся с нами, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Да, дело его. Пусть он устает на работе, приходит поздно, но ребенку тоже нужно внимание, иначе Алиса скоро забудет, как папа выглядит.

На полутораспальной кровати мы с дочкой помещаемся хорошо. Я, чтобы не включать свет, нахожу свой телефон, оставленный здесь на тумбочке, и открываю сказку. Читаю, сама проваливаясь в дрёму, прислушиваясь к сопению дочери.

Уснула… Приобнимаю ее и понимаю, что идти никуда не хочу. Это самое лучшее место, там, где я нужнее всего.

Запах клубничного шампуня, несмотря на то, что пушистые волосы щекочут лицо. Маленькие ладошки на моей руке, когда дочь меняет позу и поворачивается ко мне лицом.

А ведь я живу ради нее. Ради вот этих незабываемых мгновений. Она, наверное, и не вспомнит через несколько лет, но каждое ее прикосновение, каждый взгляд, улыбка… Все отпечатывается у меня в памяти с того момента, как я впервые посмотрела в эти глазки.

Глава 3

— Просто спросила она, — бормочет Коля. — Не таким тоном просто спрашивают.

— По-моему, тон у меня самый обычный, — пожимаю плечами. — А вот то, что с нами происходит, мне совсем не нравится. Твоя мать настраивает нашу дочь против меня, я потом в детском саду краснею. Разговаривать со мной она не пожелала, а разыграла приступ. Ты же тоже не поверил, что ей стало плохо?

Муж поворачивается с чашкой в руках, а я думаю, что и мне мог бы кофе сделать. В последнее время, казалось бы, незначительные мелочи стёрлись. Кофе, поцелуй перед работой и после, улыбка — все это стало пропадать из нашей обыденности. Любовная лодка и быт — это всем известно. Да, я понимала, что конфетно-букетный период не длится вечно. Тем более с рождением ребенка. Но к резкому холоду я не была готова. Коле нет дела ни до меня, ни до дочери. Он будто живёт на работе, а не здесь.

Кажется, все у нас как надо. Не ссоримся, никакого рукоприкладства или другого насилия, но при этом с каждым днём мы будто отдаляемся друг от друга. Живём как соседи.

— Может, мама не хотела скандала, Злата, — подтверждает Коля, что я была права.

Да, он не открыто говорит, что не поверил в приступ Раисы Васильевны, но дал мне это понять.

— Я и не собиралась скандалить, — говорю мужу. — Ты меня как будто совсем не знаешь! Всего-то поговорить, но мне кажется, в этом доме никто никого уже не слышит.

— Опять ты нагнетаешь, — Коля едва ли не бросает чашку в раковину. — Злата, все, хватит! Такое впечатление, что тебя подменили.

Да не только меня. Мы все изменились. Смотрю, как муж выходит из кухни, и понимаю, что мне даже не хочется идти за ним и пытаться договорить. Зачем стучать в дверь, которую тебе никто не собирается открывать? Только силы тратить.

В одном муж несомненно прав: нас подменили. Я больше не вижу заботливого, внимательного Колю и сама от этого черствею. А муж больше не видит влюбленную девчонку, которая смотрит на него горящими от восторга глазами.

Я себя убеждала, что это просто период такой — у всех семей же бывает. И, как бы то ни было, даже Раиса Васильевна в этом не виновата. Свою лепту она, конечно, внесла. И мы все оказались заперты на этом корабле в шторм. Не захлебнуться бы.

— Злата, — муж возвращается уже в костюме, — я поехал. Заскочу к маме, потом на работу.

Даже предупреждает о своем распорядке дня. Вот это уже удивительно.

— Хорошо, — киваю, глядя на поправляющего галстук Колю.

— Мама в частной клинике, — продолжает муж. — Я решил не звонить твоему отцу. Да и чем Герман Матвеевич смог бы помочь со своей специализацией?

Так и хочется выдать громкое «ха», которое описало бы все мои эмоции. Мой отец как раз мог бы помочь — он же нейрохирург. В мозгах умеет копаться получше психиатров. Да и всё-таки он врач, и за тридцать лет практики у него знакомых любых направлений пруд пруди. Но Раиса Васильевна точно бы отказалась от помощи отца, ведь тогда вся симуляция коту под хвост.

А муж занял очень удобную позицию — делает вид, будто разговора на кухне не было. И если бы я сейчас снова попыталась завести эту тему, то выставила бы себя истеричкой.

— Передавай привет Раисе Васильевне, — только и произношу.

Когда я успела стать такой? Даже в мыслях язвлю. Наверное, защитная реакция. Если бы каждое слово принимала близко к сердцу, то давно бы сошла с ума.

И моя защита как по волшебству слетает только рядом с моей маленькой белокурой радостью, которую уже пора будить. Когда Коля уходит, поднимаюсь в комнату Алисы и присаживаюсь на корточки рядом с кроватью. Глажу пальцем бархатную щеку и улыбаюсь.

— Бусинка, пора вставать, — шепчу, и дочка, повернувшись на спину, сразу морщится, а затем потягивается и открывает глазки.

— Мамочка… — сонным голосом зовёт меня. — Пора в садик?

— Пора, — соглашаюсь я и, поднявшись, протягиваю дочке руки. — Чистить зубки, умыться, одеться.

Алиса вкладывает свои ладошки в мои и обвивает мою шею руками, стоя на кровати.

— Мамочка, — уже окончательно проснувшись, моя Бусинка почти нравоучительно говорит, — я все знаю.

— Ты у меня умница, — шепчу, спуская дочку на пол.

— У тебя? — уже выходя в коридор, Алиса останавливается. — Не у папы и не у бабушки, — не спрашивает, а утверждает.

Я и сама останавливаюсь. Простая фраза, сотни подобных взрослые люди говорят изо дня в день, а вот ребенок придал ей значение.

И ведь Алиска умнее нас всех вместе взятых, судя по всему. У нас уже появилось это четкое разграничение. Мы с дочкой как единое, а остальные все сами по себе.

— Ты для нас всех самая большая радость, — подбираю максимально правильные слова.

Я не собираюсь повторять ошибку Раисы Васильевны. Как бы то ни было, но свекровь — бабушка Алисы. И что бы ни случилось в будущем, это не изменится.

А я уже о возможном будущем… Которого почему-то не вижу в любви и взаимопонимании. Я словно программирую себя на наихудший вариант.

Отвезя Алиску в сад, набираю клиенту. Сегодня дел не так много, как вчера, поэтому должна справиться до обеда. Если, конечно, все пойдет по плану.

— Слушаю! — раздается после гудков голос на весь салон.

— Доброе утро, Арсений Владимирович, — здороваюсь я. — Я сейчас еду в другой отель, раз предыдущий вы забраковали.

— Сбросьте адрес, Злата Германовна, — просит клиент. — Я тоже хочу посмотреть.

Опять с мужиками по гостиницам буду ходить… Да, Раиса Васильевна была во всём права. Только это моя работа. И я не только должна заняться оформлением зала, согласовать меню, заказать машины, устроить фото- и видеосессию, но и после торжества организовать молодожёнам незабываемую первую брачную ночь. Не всегда так, но, как говорится, кто платит, тот и девочку танцует. Обычно все довольствуются фотографиями и моими рекомендациями, но Арсений Владимирович оказался слишком дотошным.

На этот раз его все устраивает, и я почти выдыхаю. Вроде все приготовления окончены, осталось только пережить само событие.

Глава 4

Я удивлена? Кажется, что нет. Наверное, чего-то подобного я ожидала. Только верить же не хочется.

Главное, что мы вместе… И как долго они вместе? Что вообще подразумевается под этим «вместе»? Да то самое, конечно.

— Девушка, вам плохо? — кто-то трогает меня за локоть, и я вижу рядом с собой женщину в белом халате.

— Задумалась, — улыбаюсь ей и продолжаю свой путь наверх.

По-хорошему бы надо было развернуться и поехать в детский сад, успела бы как раз Алису забрать до тихого часа. Но раз уж я здесь… Справлюсь о здоровье Раисы Васильевны.

— Злата? — вскидывает брови свекровь, приподнимаясь, когда я после стука открываю палату. — Вот уж не ожидала.

— И вам добрый день, — прохожу я и останавливаюсь в изножье кровати. — Как здоровье?

— Уже лучше, — удивление так и не сходит с лица Раисы Васильевны. — А ты зачем здесь?

— Ну как зачем? Вас навестить, — настает моя очередь удивляться, правда, от этого свекровь почему-то начинает хмуриться. — Коля ведь так занят на работе, наверняка только вечером сможет заскочить ненадолго.

— Да, работает сын, — подхватывает любимую тему. — Но для меня он время найдет, пусть и попозже.

Что и требовалось доказать. Раиса Васильевна сама не поняла, как сдала мне Колю. Не предупредил он мать, что сказал мне, будто утром к ней поедет. А сейчас она явно смолчит, потому что он здесь был с драгоценной Лидочкой. Умницей, красавицей, скромницей и далее по списку.

Иногда я удивлялась, зачем Коля на мне женился, если рядом всегда была идеальная Лида. Муж говорил, что их с детства матери хотели свести, но он ее воспринимал исключительно как младшую сестру. Поначалу я ревновала, но потом поняла, что повода нет.

— Конечно, найдет, — соглашаюсь со свекровью. — А пока я с вами посижу. Поговорим.

— Ой, — снова хватается за грудь Раиса Васильевна, — Злата, мне, наверное, надо отдохнуть.

Скандалить и даже повышать голос она в клинике не станет. А что же подумают люди? Мы же фамилия, мы же из какого рода! И не имеет значения, что всем вокруг плевать на родословную свекрови.

— Да не стану я с вами говорить о вчерашнем, — машу рукой. — И прекратите уже разыгрывать спектакль. Как будто ваши предки были не графьями-князьями, а придворными шутами, — наступаю на больную мозоль.

Раиса Васильевна сразу поджимает губы и принимает вид вдовствующей королевы. Правда, руку от груди убирает — уже хороший знак.

— Злата, чего ты хочешь? — удивительно спокойно спрашивает.

Оказывается, у нас вполне может получиться поговорить. Стоило бы сразу с мужем, но без участия свекрови здесь явно не обошлось. И я хочу расставить все точки над «і», пока сама себя не загнала черт пойми куда после услышанного сегодня.

Но, по крайней мере, мне становится понятным и холод мужа в последнее время, и нежелание находиться дома, где, кажется, нечем дышать. Мое внимание было полностью отдано Алисе — вот я и не замечала ничего. И только сейчас, после двух случайно подслушанных фраз, все становится понятным. И как я не пропустила, что моя семейная жизнь превратилась лишь в ее подобие?

— Чем я вам так не нравлюсь, Раиса Васильевна? — спрашиваю, глядя прямо ей в глаза. — Я вас никогда не оскорбляла, только вы жалили, как будто не на ком больше отыграться за банально плохое настроение.

Моя усмешка снова заставляет свекровь нахмуриться. Она понимает, вроде не глупая же женщина, что я не просто так интересуюсь. Наверное, ей бы было проще, если бы я плакала, строила из себя жертву, умоляла не портить наши с мужем отношения. Только вот отношений-то давно уже нет. И отец воспитал меня так… Стоило только заикнуться про обстоятельства, как он взял меня с собой в больницу, разрешил посмотреть через стекло, как проводит операцию человеку с нейробластомой. Пациент ушел на операционном столе, но они пытались, пока реаниматолог не констатировал.

«Вот обстоятельства, — сказал мне тогда папа. — Был призрачный шанс, хотя я видел, что до опухоли почти не добраться, но мы боролись до последнего. И пока нас не накроют простыней и не отправят в морозилку, есть шанс все исправить или изменить».

Это не было жестоко со стороны отца — с моей психикой до сих пор все в полном порядке. Я не помню ни лица того пациента, ни его вскрытую голову, но я запомнила урок — это главное.

— Ты… — Раиса Васильевна наконец пытается удостоить меня ответом. — В тебе всего слишком, ты словно притворяешься, — наверное, впервые говорит откровенно. — И слова поперек не скажешь, и нет откровенной лести, чтобы мне понравиться. Ни разу глаза в пол не опустила, только подбородок вздергиваешь, будто ни в чем не виновата.

Возвращаемся к стереотипам. То есть я должна была преданно заглядывать в глаза свекрови и лебезить перед ней, рассчитывая на порцию ласки, будто я котенок, которого нашли на помойке? А мне казалось, что мы с Колей создавали семью.

Раиса Васильевна сама рада была, когда я забеременела. Всем рассказывала, что у нее скоро родится внук, ведь в их роду всегда первыми рождаются мальчики. А я будто чувствовала, что будет девочка, но ни с кем не делилась этим.

— А крепостное право давно отменили, Раиса Васильевна, — напоминаю я.

— Вот! — поднимает она вверх указательный палец. — И язык как бритва. Умная больно? К слову и нет говорит что-то непонятное.

— До свидания, — подмигиваю свекрови. — Вы только не волнуйтесь, вам вредно. Выздоравливайте скорее.

Она не думала, что я на такой ноте сверну разговор. Поэтому только с недоумением смотрит на меня, даже забыв попрощаться.

Уже в машине я даю волю смеху и слезам. Похоже на истерику, но скорее контраст чувств и эмоций. Это нужно выпустить из себя, иначе дальше будет только хуже.

Успокоившись, привожу себя в порядок и еду за своей Бусинкой. Вот, значит, какая жена нужна была Коле и какая невестка — Раисе Васильевне. Чтобы в рот смотрела, любые прихоти выполняла. Наверняка Лидочка отыгрывает роль по полной. А я не стану ни для кого удобной, не буду никому угождать.

Глава 5

— Коля, — подхватив Алису на руки, иду к лестнице, — сейчас я ее отведу наверх и вернусь. А ты пока дважды подумай, стоит ли начинать бессмысленный скандал.

— Злата! — начинает муж, но осекается, видимо, увидев из-за моего плеча испуганные глаза дочери.

— Мамочка, — дочь крепче обнимает меня за шею, — не уходи.

— Бусинка моя, — стараюсь говорить беззаботно, — мы с папой немного поговорим, а ты пока подумай, что нам нужно взять с собой дедушке. Хорошо?

Дети умеют быстро переключаться, поэтому я снова завожу разговор о предстоящей поездке, и Алиса, серьезно кивнув, соглашается. Опускаю ее на пол, и дочка идёт к шкафу, отодвигает створку и начинает выбирать вещи. Порядки сейчас, конечно, наведёт… Но ничего, по крайней мере, не смотрит больше испуганными глазами, а занята делом.

— Иди, мамочка, — позволяет дочь. — Я буду ждать, и поедем к деду.

А вот мне идти не хочется. Вряд ли мои слова возымели хоть какой-то эффект. Муж уже на что-то настроил себя, и сейчас мне предстоит это выслушать, хочу я того или нет.

В кухне мужа не нахожу, как и в гостиной, но дверь на веранду приоткрыта. Отодвигаю ее больше, когда слышу:

— Я здесь.

Переступаю порог. Муж сидит в кресле, на столике графин и стакан. Это меня удивляет. Мало того, что Коля в это время дома, так ещё явно никуда сегодня больше не собирается.

— У тебя проблемы на работе? — спрашиваю, занимая кресло напротив.

— Сама невозмутимость, — усмехается он, подливая себе, и резкий запах ударяет в нос. — Ты же не была такой, когда мы поженились.

Не была, согласна. Я летала на крыльях любви, много смеялась, планировала наше будущее. Кто же знал, что планам не суждено сбыться? Я точно так не думала, ведь тогда пребывала в эйфории и решила, что так будет всегда. Ведь любовь сильнее всего.

Но в чем меня упрекает муж? Он тоже больше не тот заботливый, ласковый, любящий меня человек.

И сидим сейчас друг напротив друга. Два человека, ставшие чужими. Когда мы в последний раз просто разговаривали? Когда вместе куда-нибудь выбирались?

— Мы оба изменились, Коля, — пожимаю плечами, все ещё не понимая, что муж хочет от меня услышать, но явно не то, что я сказала сейчас.

— Ты никого не видишь, кроме Алисы, — продолжает он перечислять свои претензии.

— Потому что я ей и мама, и папа, — все так же ровно произношу. — Ты же постоянно на работе.

Пока, кажется, скандал не намечается. Или это такая прелюдия перед скандалом? Может, Коля ждёт, что я первая начну. В таком случае он действительно меня не знает — этого слишком мало, чтобы вывести меня из себя. Да и толку орать друг на друга, обвинять во всех смертных грехах, если это ничего не решит?

— Я все делаю ради семьи, — уже жёстче говорит муж. — И ты могла бы сидеть дома, денег хватает. А не будет хватать, так я заработаю ещё.

— Весьма похвальное стремление, — соглашаюсь с ним, но надо ещё донести, что не в деньгах-то дело. — Но я не помню, как мы договаривались, когда шли в ЗАГС, что я буду сидеть дома. Мы решили, что оба будем работать. И ты согласился, что дарить людям радость — мое призвание. Именно этим я и занимаюсь, и мне это нравится. Так почему я должна бросать любимое дело?

Стараюсь приводить доводы, строить логические цепочки, чтобы донести до Коли свою мысль, но он смотрит на меня пустым взглядом. И зачем я тогда здесь распинаюсь? Он что-то уже решил для себя и поверил в это. А если он вбил себе что-то в голову, то переубедить маловероятно.

— И крутить хвостом перед мужиками тебе тоже нравится? — смеётся Коля, и я наконец понимаю, к чему идёт разговор.

— Мужчины, с которыми я общаюсь, — максимально спокойно начинаю перечислять, — мои клиенты. Это раз. Причем чаще всего я встречаюсь с ними и их невестами. Это два. И уж точно не кручу ни перед кем ничем. Это три.

— На все у тебя есть ответ, — раздражённо бросает муж, как будто именно мое спокойствие и начинает его нервировать. — Давно готовила эти речи? Или импровизируешь, а, Злата? Ты же губишь нас, мою репутацию. Если бы кто-то увидел, как моя жена входит в отель с мужиком…

— Так Лидочка же видела! — теперь уже мне становится смешно.

Вот оно, оказывается, в чем дело. Опять репутация… Коля меня не ревнует, но сейчас я не уверена, дело тут в доверии или в отсутствии чувств ко мне. Все дело в репутации.

А как это твоя жена работает, а не ходит по салонам и магазинам?

Кем-кем работает? Ах, организатором свадеб. Так все плохо, дела в бизнесе не идут?

На все это можно не обращать внимания или дать вполне вразумительный ответ. Но Коле подобная чушь с детства вкладывалась в голову Раисой Васильевной. А что люди подумают? Надо держать марку. Надо соответствовать.

У мужа это не до фанатизма, конечно, как у свекрови, но семена все равно дали свои ростки.

— Злата! — едва уже сдерживая себя, рычит муж, сжимая стакан так, что пальцы белеют.

Как хорошо, что стекло толстое, а то ещё порезался бы. Нехорошо бы получилось, но зато эффектно.

Сарказм определенно стал моим верным спутником и защитником мыслей от травмирующих факторов вокруг. Да, меньше надо было папины книги по психиатрии.

— Коля, если это все, что ты хотел сказать, то я пойду к Алисе. Она наверняка уже весь шкаф перевернула, — поднимаюсь с этими словами, но Коля оказывается быстрее и преграждает мне путь к двери.

— Сядь обратно, — начинает наступать, уже перестав контролировать свою злость.

На секунду даже становится страшно, но я вспоминаю, что в доме Алиса. Ради дочери я должна быть сильной, да и о себе не стоит забывать. Молча стою, не сдвинувшись с места. Нельзя показывать страх, иначе этим обязательно воспользуются. Люди всегда используют слабости других, чтобы управлять и подавлять.

Я только отворачиваю голову, когда муж оказывается слишком близко, и морщусь от запаха алкоголя.

— Я настолько тебе противен? — замечает он мою реакцию. — Сейчас мы это проверим.

— Что ты?.. Мне больно, — снова морщусь, когда Коля сжимает мое плечо, заставляя сесть.

Глава 6

— Коля, может, разведемся? — предлагаю я устало. — Не складывается у нас в последнее время. Если бы мы могли хоть что-то сохранить, то не дошли бы до этого.

— Это до чего, мне интересно? — муж снова берется за стакан и, сделав глоток, отставляет, но снова берется за свой ремень.

Я слежу за движениями, на этот раз медленными, будто гипнотическими. Ремень со свистом опускается на маленький столик, и я снова перевожу взгляд на мужа.

— Коля, что с тобой? — спрашиваю, как будто впервые взглянув на него.

— Дрессировать тебя собрался, — ухмыляется он. — Наверное, правы были мои компаньоны. Это где видано, чтобы жена так с мужем разговаривала? И о каком разводе ты говоришь? Денег моих захотела?

Сейчас что-то возражать уже бесполезно. Я не понимаю, в какой момент он стал таким, кто так присел ему на уши. Как бы то ни было, но Коля человек неглупый, и что сейчас на него нашло, я даже не могу предположить.

Когда мне нужны были его деньги? С каких пор у нас какой-то домострой? То есть я должна безоговорочно подчиняться чужой воле и молчать? Нет, видели глазки, что покупали. Но теперь муж почему-то недоволен. А ведь раньше было наоборот — Коле нравилось, что я не пытаюсь просто сесть на пятую точку ровно и ждать.

Сейчас, судя по всему, многое изменилось. Я видела, но не думала, что до такой степени.

— Коля, прибереги свои деньги, они мне не нужны, — качаю головой, устав от этого бессмысленного разговора. — Мы с Алисой пока поживем в доме отца. Если ты через пару дней захочешь нормально поговорить и на трезвую голову, то знаешь, где нас искать.

— Я ещё раз повторяю, что из этого дома никто и никуда не уйдет, пока я не позволю, — открытая угроза пробирает меня за костей.

Сейчас я уверена, что не отпустит. Мы будем все вместе задыхаться в этом доме, продолжим душить друг друга, лишь бы никто ничего не подумал. Да плевать мне на всех вокруг! Для меня главное, чтобы дочь была в безопасности.

— Я не твоя собственность, — напоминаю, сцепив руки замком под подбородком.

И так хочется сказать, чтобы на досуге почитал семейный кодекс. Да даже гражданский, учитывая ремень, подойдёт. Но в данной ситуации это будет провокацией.

— Вот как! А чья тогда? — Коля поднимается и хватает меня за запястье.

Лучшая защита, видимо, на самом деле нападение. Один болезненный рывок — мы уже стоим в гостиной.

— Ты что творишь? — спрашиваю, делая только себе больнее, потому что силы не равны.

— Ты хотела развестись? Разводимся. Алиса остаётся со мной, а ты проваливаешь из моего дома, — ставит меня перед фактом муж, продолжая тащить к выходу.

И вот тут я пятками упираюсь в паркет, потому что этот вариант меня никак не устраивает. Лучше в аду, но рядом с Алисой, чем в раю без нее.

— Что, прости? — не веря своим ушам, впиваюсь в лицо супруга удивлённым взглядом. — Что ты несёшь?

Если был показательный акт, то он затянулся. Я не верю, что Коля меня может вышвырнуть запросто из дома, при этом ещё забрать у меня Алису.

— Гулящая жена мне не нужна, Злата. Я женюсь... На умной и хозяйственной женщине, которая любит меня, а не мои деньги.

Боже, он сам хоть верит в то, что говорит? Мы добрались до точки кипения, но ребенка я не могу оставить здесь. Пусть женится хоть на ком, но не так!

— На Лиде? — зло выплёвываю я. — С которой ты мне изменяешь? А нужны ли ей дети, ты спросил?

Все мои попытки хоть как-то вырваться из этой хватки, которая превращается в мою личную агонию не из-за боли в запястье, а из-за того, что меня пытаются разлучить с дочерью, бесполезны.

— На Лиде, — подтверждает Коля, с силой сжимая локоть второй руки. — Проваливай, Злата, пока мое терпение не лопнуло.

— Ты же пожалеешь, — рычу, отталкивая мужа от себя. — Алису я с тобой не оставлю! Ты понял меня?

Не знаю, откуда у меня взялись силы, но сейчас сдерживаться я не буду. Мы перешли уже все возможные границы. А выход для меня один: забрать дочь и уехать из этого рассадника токсичности.

— О чем мне жалеть, Злата? — смеётся Коля. — О том, сколько времени я потерял?

— Хотя бы о том, что теряешь человеческий облик, — выпаливаю я, а потом прикусываю язык.

Алиса… Она не должна подобное слышать, но мы с мужем уже завелись. И пусть я сказала правду, но она мало кому нравится.

Понимаю, что сейчас впервые за всю жизнь получу пощечину, но даже не зажмуриваюсь. Смотрю прямо мужу в глаза, когда он заносит руку.

— Мамочка! — голос дочери меня выкручивает наизнанку, и мы с Колей поднимаем одновременно глаза наверх.

Муж опускает руку, но все ещё держит меня. И весь негатив, который скоплен на первом этаже, кажется, поднимается вверх.

— Бусинка, иди в комнату, — улыбаюсь я.

— Нет, Алиса, иди сюда! — тоном, не терпящим возражений, говорит Коля.

«Зачем?» — я спрашиваю одними глазами.

И вот сейчас я действительно в панике, потому что взгляд мужа затуманен и расфокусирован. Нельзя, чтобы Алиса видела его таким. Нельзя, чтобы она видела все то, что между нами происходит.

Дочка мнется, опустившись лишь на одну ступеньку, и ловит снова мой взгляд. Будто чувствует все, понимает. Но ведь так и есть — она умна не по годам, но все равно ребенок.

— Бусинка… — шепчу я, будто тоже предчувствуя. — Алиса, стой!

С такой силой толкаю мужа в грудь, что ему приходится схватиться за комод, лишь бы не упасть. Но этого мало… Даже не с первых шагов, а попыток ползать дочка осваивала эту лестницу. Да, мы ее покрыли ковролином, она небольшая, но для ребенка целое приключение. Как и я для родителей. Поэтому я сразу учила Алису ползать по этой лестнице, потом она научилась сама ходить. Сама научилась и рано.

Сейчас она взлетает наверх быстрее меня, но сейчас, спускаясь…

— Алиса! — я бросаюсь к дочери, которая, оступившись, пролетает половину лестницы, прежде чем я успеваю ее подхватить.

— Злата! — Коля быстро оценивает ситуацию, несмотря на свое состояние. — Не трогай ее, я вызываю скорую.

Глава 7

— Это ушибы, — успокаивает меня врач после рентгена, позвав в кабинет. — Только о случае я все равно должен заявить.

— Идите, Злата, — настойчиво говорит муж. — Я все решу.

Знаю я, как это все будет решаться, но сейчас вмешиваться не стану. Для меня главное, что Алиса здорова. Остальное сейчас второстепенно.

Я так испугалась. Пара секунд для меня превратилась в вечность. Пусть Коля и выглядит вполне себе любящим и заботливым отцом, но запах не убрать. И сейчас врачам в карман упадет нехилая сумма, чтобы все это замять.

— Алиса, — выйдя из кабинета, я понимаю, что забыла телефон дома, ведь было совсем не до того. — Поедем к дедушке?

Но все же дома! И моя сумочка, где документы и ключи, и вещи, которые собрала дочка. Если Коля не отказался от своих слов, несмотря на ситуацию, то будет сложно снова поговорить. Да и смысл после того, что произошло?

— Мамочка, — дочь обнимает меня за шею крепко-крепко, пока я сижу перед ней на карточках.

Я даже такси не могу вызвать — все осталось дома. Только домом вряд ли это место уже можно назвать.

Выхожу с дочкой на улицу и бегу к машине, перед которой только должен подняться шлагбаум. Стучу в окно со стороны водительской двери, и стекло, как мне кажется, невыносимо медленно опускается.

— Пожалуйста, подвезите, — прошу я. — Деньги дома есть, — на что получаю усмешку.

Ага, нашла куда стучаться. Деньги мои явно здесь не нужны, судя по машине и костюму этого мужчины. Сейчас я буду послана во всем известное место, чему даже не удивлюсь.

— Садись, — бросает этот добрый самаритянин. — Только детского кресла у меня нет.

Мы с Алисой моментально оказываемся в салоне, и я даже забываю спросить, как его зовут. Этого доброго самаритянина… Он смотрит в зеркало заднего вида, но на нас. А я прижимаю к себе Алису, пока не понимаю, что делаю ей больно.

— Наверняка тот недовольный мужчина отец ребенка, — заключает наш неожиданный водитель. — Я же не в похищении участвую?

Он спрашивает без злобы, скорее с иронией, но почему-то именно это и раздражает. Оглядываюсь и вижу мужа, который, не найдя нас, уверенно направляется к стоящим за территорией машинам такси.

А сейчас только меня пронзает осознание того, что я сделала. Он будет злиться ещё больше. Но сегодня с ним разговаривать я не хочу. Надо успокоиться и трезвым взглядом посмотреть на ситуацию, в которой мы оказались.

— Папа… — тихо произносит Алиса.

— Мы же к деду собирались, — подбадриваю я скорее себя.

Мне бы только успеть до приезда Коли. Насколько бы я адекватной и прагматичной ни была, но если он осуществит свои угрозы…

— К деду… — эхом повторяет моя Бусинка.

— У вас что-то случилось? — спрашивает наш водитель.

Я вижу только пронзительные глаза и профиль. Это же насколько надо было сойти с ума, чтобы броситься в машину к незнакомцу?

Он останавливается около нашего дома, и меня снова накрывает паника. Я прижимаю Алису к себе и спрашиваю:

— Откуда?..

— Синхронизация браслета на вашей руке с моим компьютером, — пожимает он плечами. — Дом, — указывает на мигающую точку.

— Спасибо, — неуверенно отвечаю и выхожу из машины, потянув за собой Алису.

Она не особо хочет выходить. Нагибается между передними сиденьями, рассматривая нашего нового знакомого.

— А ты волшебник? — серьезно спрашивает, осматривая мужчину в костюме.

— И волшебник, и сказочник, да почти универсальный солдат, — смеётся наш водитель.

А я уже вижу из-за поворота машину такси. И приближается она стремительно. Не успела… Только это мысль бьётся в голове.

Коля, кажется, на ходу покидает машину и быстро направляется к нам. Вот и все… Алиса, которая уже вышла из машины, снова жмется к моей ноге.

— Уезжайте, — говорю я, захлопывая дверцу, но этот добрый самаритянин не спешит, а рассказывать, с кем он связался и что сейчас будет, не хочу.

Это только наше с Колей дело. И дочери… Как бы я ни хотела ее оградить, Алиса первая и страдает.

— Ты что делаешь, Злата? — шипит муж, сжав мой локоть. — А это кто? — кивает на машину. — Хахаль твой?

Боже, что он несёт? Ещё и при ребенке.

— Мамочка, — громко спрашивает Алиса, — кто такой хахаль? — усердно повторяет за отцом слово.

— Коля, не устраивай сцену на улице. Что люди подумают? — привожу единственный аргумент, который может подействовать на мужа.

— Ты права, — неожиданно быстро он соглашается и идёт к дому.

Прежде чем понять, в чем тут подвох, я смотрю на развернувшуюся машину моего неожиданного водителя. Через лобовое стекло я наконец могу рассмотреть его. Мы встречаемся взглядами, и я киваю.

— Спасибо, — произношу одними губами, надеясь, что он поймет.

Понимает. Чуть улыбнувшись, кивает в ответ.

— Пожалуйста, — читаю я тоже по губам и сжимаю ладошку дочки, отвернувшись.

Идти в дом не хочется, но там все. Мне хотя бы забрать кошелек, телефон, ключи. Но дома, я уверена, меня ждёт очередная сцена. Коля прекрасно понимает, что деваться мне некуда.

— Мамочка, — зовёт меня на крыльце Алиса, останавливаясь. — Папа злится, что мы без него уехали?

— Да, малыш, — едва выдавливаю из себя улыбку. — Папа расстроился, что мы его не подождали.

— А дядя-волшебник? — не унимается моя Бусинка.

О чем она хочет спросить, я не понимаю. Я, как девочка взрослая, в волшебство не верю, но человек нам помог. Не успела я, конечно, уехать до возвращения мужа, но это не его вина.

— Он волшебно нас подвёз, — отвечаю первое, что приходит в голову.

Муж в гостиной разговаривает, судя по всему, по телефону. Невольно прислушиваюсь к разговору, и он мне не нравится. Зачем ему няня с круглосуточным проживанием в доме? Ладно, с медицинским образованием в данной ситуации ещё куда ни шло.

Он от слов перешёл к действиям. И эта мысль холодком пробегает по позвоночнику, а ноги меня почти не держат. Но сейчас не время раскисать — надо действовать. Осматриваю прихожую в поисках своей сумочки, но на привычном месте ее нет — тумбочка пуста. Не отпуская руку Алисы, иду в гостиную, где уже тихо.

Глава 8

— Познакомься, Злата, — чересчур ласково улыбается Коля. — Это Виктория Александровна.

Женщина средних лет рассматривает меня с интересом через толстые линзы очков. Учитывая разговор мужа по телефону, выводы я делаю моментально. Только вот я не предполагала, что все будет происходить так быстро.

— Здравствуйте! — вежливо киваю я и одним взглядом прошу мужа объяснить, что здесь происходит.

— Вы можете подняться и познакомиться с Алисой, — благосклонно разрешает муж этой женщине, но я тут же преграждаю путь к лестнице.

— Не хочу показаться негостеприимной, — возражаю я, — но подождите нас в гостиной, — указываю направление и под насмешливым взглядом мужа провожаю гостью и даже предлагаю чай или кофе.

Всё-таки она ни в чем не виновата, это просто ее работа. И наверняка Коля не обрисовал всю ситуацию.

Муж ждёт меня в кухне, пропитанной запахом кофе. Судя по всему, это не первая его чашка.

— Ты что делаешь? — спрашиваю, но тихо. — Это что за женщина и почему она должна знакомиться с нашей дочерью?

— Это няня, — равнодушно бросает муж. — В ближайшее время Алиса в садик ходить не будет, а я не хочу новых инцидентов. И так еле от врача отмазался и работников скорой, чтобы к нам не пришли из органов опеки.

— Подожди, — не понимаю я, у меня даже нервный смешок вырывается. — Ты так говоришь, как будто я в чём-то виновата, а ты само благородство, защитил дуру-жену перед государством. Не забывай, это ты был пьян…

— Я не был пьян, Злата, — недовольно перебивает меня муж. — Поверь, чтобы опьянеть, мне надо было гораздо больше выпить. Тем более ты собиралась погостить у отца. Можешь катиться, Алиса будет под присмотром.

— Ты это давно планировал или импровизируешь? — не выдерживаю я.

В семью нам уже нет смысла играть. И Коля прекрасно знает, что без дочери я никуда не поеду. Если бы я знала, что у него на уме, если бы могла предположить, но все мои мысли были заняты дочерью. Тогда бы я сама повернула все в свою пользу. А теперь получается, что я плохая мать, которая не в состоянии уследить за ребенком.

— Я думаю, тебе надо отдохнуть, — с наигранной заботой замечает Коля. — Ты вот даже сейчас закипаешь на пустом месте. Не вижу в няне ничего плохого, а ты заводишься.

Он меня ещё и истеричкой собирается выставить? Муж давно к этому готовился, и сейчас подвернулся удобный случай. Ведь ещё днём его разговоры были совсем другими. А сейчас передо мной не мужчина, а золото.

— Коля, не знаю, что ты задумал, но ты же понимаешь, я не буду это терпеть, — пытаюсь договориться. — Если ты собрался со мной разводиться, это не значит, что должна страдать наша дочь. И ты не заберёшь ее у меня.

— Папе пожалуешься? — невинно интересуется муж, но улыбка его не сулит мне ничего хорошего. — А когда он возвращается? Кажется, ещё не скоро. Что ты без него сделаешь? Полицию вызовешь? Ребенок находится с отцом. А они должны будут передать информацию дальше, начнутся проверки, визиты в детсад. Начнёшь анонимные доносы на меня строчить? Да пусть хоть каждый день с проверками приходят, у ребенка прекрасные условия проживания, она одета, обута и накормлена. Будет выглядеть очень мелочной местью, и смотри, чтобы это не обернулось против тебя же.

Коля так уверенно говорит… Значит, он узнавал уже все нюансы. Внутри все холодеет, я сжимаю зубы до боли в челюсти. И ведь ни разу ни словом, ни делом не дал понять, что готовится к подобному повороту. И все происходящее сыграло ему на руку. Но я не останусь в стороне и не буду молча наблюдать, как у меня забирают Алису. Коля же с ней даже время не проводит, не удивлюсь, если он не знает, когда она ест, спит, что любит. Если решил развестись, то зачем так? Зачем пытаться укусить побольнее? Он ведь все это делает не от большой любви к дочери, а чтобы я страдала?

— Кто тебя на это надоумил? — удивляюсь я, но сейчас становится по-настоящему страшно. — Зачем ты все это делаешь? Мы же можем мирно…

— Мирно? — опять не даёт мне договорить Коля. — Да посмотри на себя, Злата! С тобой же по-другому нельзя. Ты превратилась в холодную надменную женщину, не слушаешь и не слышишь никого. Чувство собственной важности стало зашкаливать? Так я собью с тебя эту спесь.

Нет, не может быть дело только в этом. Он пытается проучить меня с помощью ребенка? Неужели не понимает, что этим сделает плохо Алисе? И я должна боготворить его, быть удобной, не открывать рот и молча делать что говорят. Это где же мой муж такого нахватался? Неужели у Лидочки?

— Отправь няню домой, я сама справлюсь, — разворачиваюсь, чтобы уйти, но муж больно хватает меня чуть выше локтя.

— Злата, ты так и не поняла? — он наслаждается моим страхом, который вот сейчас я уже не могу затолкать вглубь.

Мне нужно время пережить его и отпустить, а потом лично разузнать все нюансы касательно ребенка. На развод плевать, пусть подавится своими деньгами, которыми меня впервые попрекнул сегодня.

— Коля, я нужна ей, — голос подводит, пытаюсь вырваться из крепкого захвата мужа.

— Хорошо, — неожиданно соглашается он и отпускает меня. — Я сам поговорю с Викторией Александровной. Иди наверх.

Я не иду, а просто взлетаю. Принимаюсь спиной к дверному полотну, когда оказываюсь в комнате Алисы, и пытаюсь отдышаться.

— Мамочка, к деду? — вскакивает дочка с кровати.

— Солнышко, сегодня мы не сможем поехать, — подхожу и глажу ее по волосам.

Моя Бусинка расстраивается. Но у меня есть небольшая передышка, чтобы тоже подготовиться. Выходить из комнаты не хочется, но Алиса напоминает про ужин. Мужа нигде не видно, это к лучшему. Не хочу, чтобы ребенок чувствовал напряжение, которое можно ножом резать.

Не появляется Коля в зоне видимости, пока я готовлю, пока мы едим, моем посуду. И все это время перебираю в уме знакомых, которые могли бы проконсультировать по моему вопросу.

Никого не вспоминаю, хотя думаю даже о бывших клиентах. Наверное, действительно придется спрашивать у отца, у него кто-то да найдется.

Глава 9

Он меня идиоткой считает? Я ни шагу из дома не сделаю. Тем более время ещё такое, что до ближайшей круглосуточной аптеки ехать около получаса. Как раз все едут в город на работу, так что в пробках постоять придется.

— А где мамочка? — слышу голос дочери сверху, что меня отрезвляет, и иду в комнату.

Коля звонит кому-то, но, увидев меня, сбрасывает вызов. Явно это был не звонок врачу.

— Злата, ты в аптеку собираешься? — спрашивает муж, глядя на меня.

— Нет, я не оставлю Алису, — уверенно говорю, подходя к дочери, которая тут же цепляется за меня. — Ты врача вызвал?

— Вызвал, — недовольно кивает Коля. — Елена Дмитриевна обещала быть через полчаса.

Хоть здесь все сделал нормально. Позвонил знакомой моего отца — педиатру, которая почти с рождения наблюдает Алису.

Интересно, а что бы было, если бы я уехала в аптеку? Может, за углом уже ждёт бригада, которая сменит замки в доме? Или органы опеки и попечительства, которые хорошо проплачены?

— Ну, раз ты здесь, то я поеду, — говорит Коля, поднимаясь. — Только позвони мне потом и скажи, как Алиса.

Вот и вся забота. Я бы не отошла от дочери под страхом смерти. Но к отцу она так и льнула, не искала в нем защиту.

— Мамочка, — шепчет моя Бусинка, засовывая мою ладонь себе под щеку.

— Потерпи, зайка, — прошу я, будто чувствуя ее состояние, что даже слезы выступают на глазах.

Нет, ради нее как раз я и буду сильной. Слышу, как Коля проходит мимо двери комнаты, но даже не заглядывает. И мне так даже лучше. Фарс, который в последнее время мы называем семейной жизнью, закончился.

Елена Дмитриевна, которой Коля, судя по всему, обрисовал ситуацию, приезжает уже с лекарствами. Хлопочет около Алисы, как родная бабушка, сидит рядом, пока дочка не засыпает, а потом мы выходим из комнаты.

— Злата, не волнуйся, — говорит врач, пока мы спускаемся. — Это обычная простуда. Но анализы все равно сдайте, когда Алиса немного лучше начнет себя чувствовать. Лекарств хватит до следующего приема ко мне.

— Елена Дмитриевна, что я?.. — тянусь по привычке к сумочке, которая уже лежит на обычном месте.

— Ну сколько можно, Злата? — с обидой спрашивает педиатр. — Почти три года вместе, и каждый раз одно и то же. Неужели я с дочери Германа буду брать деньги, он же мне жизнь спас.

Я убираю руку и с улыбкой киваю. Думаю, дело не только в том, что отец удалил опухоль из головы Елены Дмитриевны. Мне кажется, она давно и безнадежно влюблена в папу. Кстати, пора и ему позвонить. Пусть Коля и не преминул заметить, что без отца я никто, но сейчас как раз та самая ситуация, когда надо задействовать все связи.

Проводив Елену Дмитриевну, я заглядываю к Алисе. Дочка уже не бредит — видимо, температура спадает, сопит ровно, не ворочается. Пора и мне хотя бы кофе выпить и поговорить с отцом.

Включаю кофемашину, одновременно слушая гудки. Папа не отвечает — наверное, опять лекция. В принципе, время как раз для первой. А он, как человек ответственный, не терпит гаджеты, когда перед ним огромная аудитория. Тем более не первокурсников, а уже интернов, ординаторов или даже врачей с опытом. В любом случае профессора и доктора медицинских наук захотят послушать те, кто стремится к тому же.

Отец так и не перезванивает через полтора часа, но мне уже не до этого. Просыпается Алиса, я кормлю ее куриным бульоном. Дочка все ещё вялая, мокрая — пропотела сильно. Достаю чистую пижаму, переодеваю ее. Через некоторое время малышка снова начинает дремать, а мне звонит Коля.

Черт, я совсем забыла ему позвонить, хотя он же просил.

— Слушаю, — отвечаю шепотом, прикрывая дверь.

— Злата! — рычит муж, что я даже убираю телефон от уха.

— С Алисой все в порядке. Она только уснула, — говорю я. — Это простуда.

— И как ты это допустила? — уже спокойнее, но холодно спрашивает Коля.

Я допустила? Это ребенок, который ходит в детский сад, который контактирует с другими людьми. Она же не оранжерейный цветок, в конце-то концов!

— Хорошего дня, Коля, — желаю я мужу и сбрасываю вызов.

Тут же перезванивает и отец. Вот кого я рада слышать, так это его.

— Привет, золотая моя, — только от приветствия папы хочется улыбаться.

Как будто я снова его маленькая девочка, как будто он сейчас обнимет и не будет никаких проблем, защитит от них, укроет.

— Привет, пап, — говорю я и сразу же беру быка за рога, как говорится: — Может, у тебя есть знакомый адвокат?

— По разводам? — отец сразу же раскусывает меня. — Есть несколько знакомых, но кто захочет связываться с Николаем — большой вопрос.

— Папа, я пытаюсь все уладить… по-человечески, — вздыхаю, очень сомневаясь, что так получится. — Но Коля готовился долго, как я поняла. И действовать он станет не по закону. Поэтому мне нужен такой же человек, а не вчерашний студент. Ради Алисы я пойду на все.

Говорю, сидя на ступеньке, а внутри все переворачивается. Ну как же мы дошли до этого? И ведь я понимаю, что у мужа заряженные на определенные действия люди, которые только и ждут отмашки. За последние сутки он показал всего себя нового во всей красе. И я перестала узнавать в Коле того человека, которого когда-то полюбила, от которого родила ребенка.

Иллюзия — это то, чем тешат себя многие. Я цеплялась за те эмоции, за те чувства, что были в самом начале. Но их уже нет, а я все равно вспоминаю прошлое и ищу его. Сумасшедшая? Может быть. Но мне так хотелось быть неправой.

— Злата, так! — отец включает свой лекторский тон. — Я отменяю все лекции и вылетаю первым рейсом в Москву.

— Папа! — я даже вскакиваю со ступеньки, на которой сидела. — Я сама разберусь, не думаю, что дойдет до катастрофы. Ты просто дай мне контакт хорошего адвоката, если такие имеются. Не надо отменять лекции, не надо разговаривать с Колей… Как бы хуже не сделать, — добавляю едва слышно.

Я все ещё верю, что мы сможем договориться. Это надо сделать ради Алисы. Я не хочу, чтобы моя дочь страдала от наших с мужем распрей, как это было со мной. Моя мать не была идеальной, да, я была старше, когда родители разводились, но… До сих пор при воспоминании больно. Моя мать отказалась от меня, так и сказала: «Ты хотел ребенка, ты его и воспитывай».

Глава 10

— А в садик я пойду? — уже который день подряд спрашивает Алиса, едва открывает утром глаза.

На сегодня у меня назначена встреча с адвокатом, контакт которого прислал мне отец. Прислушиваюсь к звукам в доме. Тишина. И самое главное — спокойствие.

После нашего последнего разговора, который так ничего не решил и не прояснил, наутро Коля сказал мне только фразу: «Я уезжаю в командировку, вернусь в пятницу». Не знаю, правду ли он сказал или решил пару дней побыть с Лидочкой, но ушел с сумкой. Раиса Васильевна в санатории, думаю, недели на две-три, так что мы с Бусинкой уже который день только в обществе друг друга.

— Хорошо, собирайся, — киваю я, поднявшись.

— Ура! — с радостным криком дочь несётся в ванную.

Да, дома ей не сидится. Пусть до обеда побудет в саду, я пока встречусь с адвокатом.

Собранные Алисой вещи так и стоят в шкафу. Я достаю сумку, когда дочь задумчиво выбирает, в чем ей пойти в детсад, и она снова воодушевляется.

— Потом к деду? — и после моего ответа хлопает в ладошки.

Чуть раньше я не рискнула перебираться к отцу. И не потому, что боялась мужа, а из-за болезни Алисы. Не хотелось осложнений, пусть у нее и была всего лишь простуда.

Отвезя дочку в сад, вбиваю в навигатор адрес офиса адвоката. Надеюсь, мы быстро справимся. Путь неблизкий, дорога туда-обратно полтора часа плюс консультация. А я Алисе обещала, что заберу ее до тихого часа.

В принципе, все интересующие меня вопросы я подготовила. Главное, чтобы дочь осталась со мной.

Алексей Борисович оказывается намного младше моего отца. Поприветствовав меня рукопожатием, адвокат указывает на кресло.

— Чай, кофе? — предлагает мне. — Или, может, воды?

— Ничего не надо, спасибо, — вежливо отказываюсь.

— Тогда сразу перейдем к делу, — кивает Алексей Борисович. — Обрисуйте мне ситуацию максимально подробно. Герман Матвеевич сказал, что вы разводитесь.

Стараюсь говорить четко и по делу — мои эмоции здесь не помогут, только затянут беседу. Но все равно волнение даёт о себе знать, когда речь заходит о дочери. Адвокат наверняка разное повидал в своем кабинете, поэтому его маску беспристрастности ничего не пробивает.

— У моего мужа много связей и денег, — заканчиваю наконец, — так что я боюсь, что его угрозы не пустой звук.

— Мы тоже не лаптем щи хлебаем, — появляется на лице Алексея Борисовича лёгкое подобие улыбки. — Вам надо будет к заявлению на развод добавить и заявление на определение места жительства ребенка с вами. Ваш муж сделает то же самое. Органы опеки проверят условия проживания и у вас, и у вашего мужа, они же предоставят заключение суду. Что ещё немаловажно, суд должен учесть и привязанность ребенка к родителям, и моральный облик каждого из родителей, и надлежащее исполнение родительских обязанностей. Поэтому найдите как можно больше свидетелей, которые смогут выступить на вашей стороне.

На ум сразу приходит воспитатель из детского сада. Понятно, что муж притащит на суд Раису Васильевну, Марину Сергеевну и Лидочку. Кстати, насчёт морального облика… Надо бы найти доказательства измены. Коля в любом случае станет давить на мою, а его зазноба подтвердит, что видела, как я входила в гостиницу с мужчиной. И можно хоть с пеной у рта доказывать, что ты верблюд, но это слово против слова.

Я уточняю ещё некоторые нюансы у Алексея Борисовича о временных рамках, документах, которые надо подготовить. Он еще обещает подготовить к завтрашнему обеду исковое заявление и согласовать со мной.

— Я боюсь, что мой муж может кого-то подкупить, те же органы опеки и попечительства. Это возможно? — спрашиваю и по вздоху адвоката понимаю, что мои страхи не беспочвенны.

— Возможно все, — не отвечает он прямо. — Но мы же просто так сдаваться не собираемся. Всегда можно пойти выше.

— Алексей Борисович, не хочу вас обидеть… — чувствую вину за тот вопрос, который собираюсь задать.

— Не переживайте, Злата, — улыбается он. — Меня ваш муж не подкупит. Что по разделу имущества? Алиментам?

— На бизнес его я не претендую, — говорю и вспоминаю, как Коля обвинил меня в том, что мне нужны только его деньги. — Список остального я предоставлю.

Обвинил в меркантильности — получай. Я тоже буду готова, раз муж не захотел со мной решать вопрос по-человечески.

— Учтите, ваш муж может ответить ещё жёстче, — предупреждает меня адвокат. — Например, подать иск на лишение или ограничение вас в родительских правах. Конечно, мы это оспорим, но вы должны быть готовы к любому повороту событий.

— Буду иметь в виду, — киваю, хотя внутри холодеет, стоит только подумать, что может дойти до такого.

Хотя, наверное, от Коли уже можно ожидать чего угодно. Он даже не пытается скрывать свои намерения.

— Если вдруг что, то можете звонить в любое время по любому вопросу, — снова пожимает мне на прощание руку Алексей Борисович.

— По оплате! — вспоминаю я, но адвокат протестует:

— Перестаньте, Злата. Ваш отец мою жену с того света практически вытащил. Другие нейрохирурги ставили крест, говорили, что опухоль так расположена, не подобраться, а Герман Матвеевич нашел способ. И если я могу помочь его дочери, то денег точно с вас не возьму.

Попрощавшись, иду на парковку. По времени успеваю как раз за Алисой, пробок в это время в том направлении обычно не бывает.

Алексей Борисович вселил в меня надежду, что все получится. Не везде деньги решают, а я буду бороться до конца. Тем более на моей стороне самый главный свидетель — моя Бусинка, поэтому насчет пункта с привязанностью к родителям можно не волноваться.

И адвокат разъяснил, что я могу уехать из дома мужа к отцу, где я и прописана. И до решения суда дочка будет точно со мной. Пусть Коля приезжает, видится с ней, я не буду против, ведь мне не надо, чтобы муж на суде заявил, что я препятствую его общению с дочерью.

В саду Маргарита Ивановна отправляет детей, которые поднимаются из-за столов после обеда, в спальню. Ищу глазами Алису, но… ее нет.

Глава 11

Я пытаюсь ещё и ещё дозвониться то по домофону, то по телефону, но ответа нет. Как представлю, что моя Бусинка там без меня, спрашивает, где я, а Коля… Да черт знает, что он может наплести. И от этого каждую клетку моего тела будто разрывает на части. Пусть Алиса и умница, но она ещё маленькая. И должна знать, что я здесь, рядом.

Чувствую, что я на грани истерики. Спокойствия, которое я так долго сохраняла, и рассудительности сейчас очень не хватает.

Алексей Борисович! Точно, надо ехать к нему. Он знает, что делать, он что-то подскажет. Надо собраться и не рыдать у ворот, как побитая собака. Коля ясно дал понять, что не пустит меня в дом.

Едва завожу двигатель, как сразу начинаю набирать адвокату. И снова гудки разносятся по салону, а я только сильнее давлю на газ, чтобы как можно быстрее оказаться в офисе.

Только почему и адвокат не поднимает?

Бросаю машину на парковке, встав сразу на два места и влетаю в офисное здание. Второй этаж, третий — лечу по лестнице, не видя никого и ничего вокруг. Вот она наконец! Заветная дверь. Закрыто…

Стучу, пока силы не заканчиваются, дёргаю ручку, но мне никто не открывает. Как и дома… Точнее, в доме, где находится мой ребенок.

Глубокий вдох. Я опустошена. Ноги почти не держат — адреналин будто по щелчку вышел из меня, оставив только горечь, головокружение, бессилие. Но я не сдамся. Ради Алисы не сдамся ни за что.

Каждая минута без нее для меня — вечность. Каждое слово, которое скажет ей Коля, для меня — кровавая рана. Моя маленькая девочка наверняка ждёт меня, смотрит в окно, реагирует на каждый звук.

Стеклянные двери передо мной разъезжаются, вдыхаю горячий воздух, пропитанный запахом выхлопного газа, горячего асфальта, кофейни рядом. Машина недалеко, рукой подать. Мне только дойти и сесть, потому что, кажется, сейчас упаду.

Пара минут передышки — и снова в бой за Алису.

Лишь на секунду прикрываю глаза, чтобы вдохнуть и выдохнуть, делаю шаг и… врезаюсь в кого-то. Запах мужского парфюма с солёными морскими и свежими цитрусовыми нотками ударяет в ноздри. Он кажется глотком свежего воздуха в этом раскалённом московском аду.

— Изви… — подняв голову, хмурюсь, не понимая, где видела этого мужчину. — Извините, — договариваю и… все.

Открываю глаза, но прежде обнимаю себя руками, поежившись. Салон автомобиля, кондиционер работает на полную катушку, вот мне и прохладно. Я сижу на заднем сиденье, но это точно не моя машина. Вспоминаю, как врезалась в мужчину, глубоко вдыхаю. Здесь те же нотки парфюма. Море и цитрусы.

Когда дверь с моей стороны распахивается, я даже подпрыгиваю, едва не ударившись головой о потолок. Благо, потолок высокий.

— Вода, — подаёт мне мужчина бутылку, и я, не задавая вопросов, делаю несколько глотков.

Он садится на водительское место и поворачивается ко мне. Вот теперь я его точно узнаю. И салон, рассмотрев, тоже. Именно в это авто я прыгнула около больницы.

— Вы кто? — срывается с губ вопрос, хотя надо было бы поблагодарить в очередной раз этого мужчину.

Может, и не зря Алиса решила, что он волшебник. Но это ребенок, а у меня подобные совпадения вызывают лишь подозрения.

— Артем, — отвечает он, как будто его имя мне должно о чем-то сказать. — В прошлый раз не познакомились.

И тоже говорит так, словно мы не в Москве живём, а в маленьком поселке, где все хоть в лицо, но знают друг друга.

— Вы меня преследуете, что ли? — и снова язык действует быстрее головы.

Может, у меня началась мания преследования, но в альтруизм я не верю. В последнее время жизнь только и делает, что ставит мне подножки. Может, и этого человека мой муж нанял, чтобы он оказывался в нужное время и в нужном месте. Зачем? Да чтобы потом выставить меня аморальной женой и забрать дочь.

— Очерствели москвичи, — отворачивается Артем, а мне становится неудобно.

— Вы не поймите меня неправильно, — говорю, подвинувшись чуть вправо и подавшись вперёд, чтобы видеть его лицо. — Спасибо вам. И за тот раз спасибо. У меня просто ситуация… Мне кажется, что все вокруг против меня.

Сейчас я понимаю, что подобного человека мой муж не подкупил бы. Рациональное мышление начинает включаться. Машина явно давно принадлежит Артёму — здесь все его, даже запах. Часы на руке, которой он сжимает руль, явно сделаны на заказ. Я такой подарок делала мужу, на стороне, прилегающей к руке, ещё и гравировка может быть. По крайней мере, я ее заказала. Одет он сейчас в футболку и лёгкие брюки, но явно не из дешёвых. Смартфон в подставке тоже дорогой.

— Все рассмотрела? — усмехается Артем. — Поняла, что я против тебя ничего не имею?

— Извините, — откидываюсь на сиденье.

Надо бы выйти, попрощаться и снова попробовать дозвониться до Коли или Алексея Борисовича, но боюсь, что снова свалюсь в обморок. А здесь почему-то спокойно, свежо, запах туалетной воды действует на меня как антидепрессанты.

— Ты бы хоть представилась, — напоминает мне Артем об элементарной вежливости.

— Злата, — отвечаю, сделав ещё один глоток воды. — Извините, вы, наверное, спешите, а тут я…

— Ты сколько раз извинилась за сегодня? — перебивает меня этот загадочный новый знакомый.

— Не знаю, — снова чуть передвигаюсь, чтобы не так открыто пялиться на Артема, который снова оборачиваться не спешит.

— А ты что-то плохое сделала? — очередной вопрос выбивает меня из колеи окончательно.

— Ты издеваешься надо мной? — тоже спонтанно перехожу на «ты».

— Так что у тебя случилось? — не отвечает, перейдя на другую тему.

И тут снова слезы начинают жечь глаза. Я поднимаю их к потолку, чтобы они не пролились. Не собираюсь же я рыдать на заднем сиденье машины незнакомого человека?

— Все проблемы решаемы, — голос все же подводит.

— Была бы здесь твоя малышка, напомнила бы тебе, что я волшебник, — слышу улыбку в голосе Артема.

Ой, зря он об Алисе… Девочка моя. Как она там? Что с ней? Снова мысли о дочери вгоняют меня в панику, я хочу метаться, как дикий зверь в загоне, хочу рвануть к дому и вырывать зубами и ногтями свою Бусинку.

Глава 12

— Неужели тебе действительно интересны чужие проблемы? — не понимаю я, уже с более удобного ракурса рассматривая своего нового знакомого.

Все же он прав. В мегаполисах людям нет друг до друга дела, все куда-то спешат, смотрят в телефоны, поэтому простое человеческое отношение и настораживает. Только, может, мне кажется, но от Артёма я опасности не чувствую.

— Заплаканная девушка белее полотна падает мне в руки, — говорит он. — Кстати, от моего прикосновения ни одна дама ещё не теряла сознание. Можно сказать, что я польщён.

Я даже улыбаюсь, хотя мне сейчас совсем не до веселья. Я должна найти способ забрать Алису. Не знаю пока как, но уверена, что способ есть. Только вот где Алексей Борисович?

— Мне нужно к адвокату, — киваю я на здание, надеясь, что он вернулся.

Достаю телефон, чтобы проверить, не перезванивал ли он мне. Пропущенных нет, но висит значок сообщения.

«Я на заседании, Злата, перезвоню, когда освобожусь».

Выдыхаю. Об этом я как-то и не подумала. Зато накрутила себя до предела. Вообще рациональная часть меня, которая сейчас так нужна, будто отключается, когда речь заходит о моей малышке.

— Судя по нашей первой встрече, — задумчиво говорит Артем, — дело в вашем муже. Разводитесь? — догадывается он.

— Разводимся, — подтверждаю я. — И он не даёт мне видеть дочь. Я не понимаю, зачем она ему, а тем более его любовнице. Он это делает не ради моей Бусинки, а чтобы поиздеваться надо мной! Не нравится ему, что я хожу с гордо поднятой головой, хочет, чтобы я унижалась, в ногах у него валялась.

Меня словно прорывает. И про развод сказала, и про дочь, и про Лидочку. Вываливаю на незнакомого человека свои проблемы. Не удивлюсь, если он сейчас скажет что-то вроде «ясно» и попрощается со мной.

— Бусинка, — улыбается Артем. — Как мило звучит. Ей подходит.

Значит, он меня слушал, а не просто делал вид. Только все равно не понимаю, почему он едва ли не нянчится со мной.

— И вот сейчас мне надо дождаться адвоката, чтобы он посоветовал, что делать в этой ситуации, — продолжаю рассказ. — Он на заседании, а что муж за это время может наговорить дочери, как она там без меня, с кем… — чувствую, что снова поддаюсь панике, слезы начинают душить.

— Теперь понятно твоё состояние, — с пониманием и сожалением кивает Артем. — Могу сказать, что слезами горю не поможешь, но иногда надо выплакаться. Девушка ты сильная и должна такой оставаться, как бы ни пытался твой муж сломать тебя. Прям психологическое насилие какое-то.

Такого точного определения я бы и не подобрала. Да, Коля знает, куда надавить, знает мою самую больную точку.

— Спасибо, — смотрю на моего неожиданного психотерапевта и добавляю: — За то, что выслушал. Я, наверное, пойду.

— Посиди, Злата, — останавливает меня Артем. — Адвокат твой все равно на заседании. А я, может быть, смогу тебе помочь.

От удивления я даже чуть подаюсь к нему, нарушая личные границы, но Артема это ни капли не смущает.

— Чем? — спрашиваю едва слышно.

Не хочу уточнять, зачем ему это и откуда эти благородные порывы. Если он действительно может мне помочь, то я буду по гроб его должницей.

Артем достает телефон и листает записную книжку. Находит нужный контакт, так и не ответив на мой вопрос, и звонит. Я даже не дышу в ожидании.

— Здравствуйте, Лариса Николаевна, — обращается к кому-то после ответа. — Я к вам по личному вопросу. Нет, детьми пока не обзавелся, — смеётся. — Ситуация у моей знакомой сложна, муж не даёт видеться с дочерью. Нет, ещё не разведены, в процессе. Да, адвокат есть, ждём его консультации, но пока он в здании суда, а девушка нервничает, поэтому и звоню вам.

Я слышу женский голос из динамика, но слов разобрать не могу, как ни напрягаю слух. Может, она тоже адвокат? Хотя вряд ли, если спрашивала у Артема про детей.

— Я вас понял, Лариса Николаевна, спасибо, — наконец начинает он прощаться. — Конечно, обязательно заеду к вам. Ну что? — смотрит на меня, убрав телефон. — Надо как можно быстрее обращаться в суд и органы опеки и попечительства. Но вообще родитель, с которым проживает ребенок, не должен препятствовать общению с другим. Если вы ещё не развелись, то и определения места жительства не было. И по закону твой муж не имеет права не пускать тебя к твоей Бусинке.

Так странно звучит это слово от Артёма. Непривычно. Но мне нравится.

Только вот это «по закону»... Коля уже точно пообщался со своим адвокатом, и тогда он должен понимать, что делает неправильно. Как он мне сказал? Проживание ребенка с отцом не является нарушением закона. Тут он прав. Но не давать видеться с матерью — это уже нарушение?

— Кто эта Лариса Николаевна? — зачем-то интересуюсь я. — Юрист?

— Нет, — качает головой Артем. — Она директор детского дома. Раньше работала в органах опеки и попечительства, связи остались, так что она может продвинуть твое дело быстрее.

Да я за такую помощь хоть дьяволу, хоть Артёму душу продам, лишь бы быстрее заключить свою крошку в объятия.

— А откуда у тебя в знакомых директор детдома? — продолжаю свой допрос.

Мой неожиданный спаситель знает обо мне уже все, а я о нем ничего не знаю. Тем более он сам предложил вместе дождаться Алексея Борисовича, поэтому о чем-то говорить надо. А обсуждать все это время мою ситуацию — все равно что проворачивать воткнутый в грудь нож.

— Я помогаю детскому дому, — шокирует меня Артем таким откровением. — По крайней мере, точно знаю, что при Ларисе Николаевне деньги не осядут в карманах руководства, а пойдут на нужды детей. Что? — усмехается, заметив мой взгляд.

Наверное, я сейчас смотрю на него со смесью восторга, удивления и восхищения. Артем смог меня удивить.

— Обалдеть, — только и могу из себя выдавить.

— Не думай, Злата, — становится он серьезнее и смотрит прямо в глаза, а такое ощущение, что в самую душу. — Я далеко не ангел и не добрый волшебник.

Даже веду плечами, от его интонации как будто становится ещё прохладнее в салоне. И что он хочет этим сказать? Что я ему буду что-то должна? Сделка так сделка, я не против, если незнакомая Лариса Николаевна сможет со своими связями мне помочь.

Глава 13

Звонок раздается, когда я сажусь в машину и без сил опускаю голову на руль. Ни с кем не хочу говорить, но бросаю взгляд на экран, и сразу же хватаю телефон.

— Что? Что с Алисой? — мне кажется, что я кричу, но, оказывается, хриплю.

Звонка от мужа я не ждала. Несмотря на мой разговор с Алексеем Борисовичем, его разговор с Колей, а потом и с адвокатом мужа, не думала все равно, что так быстро объявится мой почти бывший благоверный.

— С ней все в порядке, только… — и делает паузу, будто специально натягивает мои нервы до предела.

— Да говори скорее! — пытаюсь унять подступающую панику.

Снова никак не могу взять себя в руки, когда разговор заходит о дочери. Почему-то сразу думаю о плохом. Дурацкая особенность человеческой натуры.

— Уложи ее спать и объясни все сама, — не просит, а почти в приказном тоне говорит Коля.

Да плевать мне сейчас на его тон!

— Еду, — отвечаю и улыбаюсь.

Моя девочка, мама едет. Я так боялась, что муж ей что-нибудь наговорит, но она у меня умница. Я ей нужна, она просится ко мне, иначе бы он не позвонил.

Алексей Борисович сказал, что все необходимое сделает в кратчайшие сроки. Как хорошо, что мы успеем до выходных, а то я бы эти дни не находила себе места. Коля не сказал, что я могу забрать дочку или остаться с ней. Я до сих пор в подвешенном состоянии, и он наверняка именно этого и добивался. И я не стала уточнять, что именно должна объяснить Алисе. Сейчас самое главное, что я могу увидеть дочь.

По привычке около дома достаю ключи, а потом усмехаюсь и, сняв с кольца те, которые мне ещё пригодятся, бросаю лишний балласт около ворот.

Домофон срабатывает без вопросов, открыв входную дверь, Коля наблюдает, как я приближаюсь к крыльцу.

— Алиса в своей ванной закрылась, не хочет открывать, — говорит он мне, пропуская в дом.

Едва я переступаю порог, как меня здесь будто что-то душить начинает. Но сейчас не до собственных ощущений. Я несусь наверх, не замечая, идёт ли Коля за мной. Около двери ванной стоит та самая женщина, которую муж вроде как на собеседование приглашал. Виктория… Как ее там? Александровна, кажется.

— Добрый вечер, — приветствует она меня. — Алиса закрылась, я предлагала разобрать замок.

— Выйдите, — даже не слушаю, что говорит эта женщина, забываю даже элементарно поздороваться.

Она поджимает губы, но кивает и выходит. Я же скребу ногтями по дверному полотну.

— Бусинка моя, — громко говорю, чтобы дочка наверняка услышала. — Алиса, я пришла.

— Мамочка? — недоверчивый тихий голос мне как бальзам на сердце.

— Да, малыш, это я, — проглотив непрошеные слезы, отвечаю. — Открой.

Щелчок… И дочка в моих объятиях. Стараюсь рассчитывать силы, хотя хочется так прижать, чтобы раствориться в ней, в этом любимом запахе. Целую пушистую макушку, бархатные щёчки, маленький носик.

— Мамочка, — шепчет Алиса. — А папа правду сказал?

Боже, о чем она? Я даже представить боюсь.

— Мама сейчас сама все тебе объяснит, — нашу идиллию прерывает Коля.

Он входит в комнату, закрывает дверь и жестом руки предлагает нам переместиться на кровать. Дочку беру на руки, она обвивает мою шею и кладет голову на плечо. Глажу ее по спине, но не сажусь.

— Что я должна ей объяснить? — спрашиваю, и муж прищуривается.

Он опять что-то подготовил — я это чувствую. Очередная подлянка не за горами. И он собирается говорить об этом при дочери? Нет, скандалить я не стану. Хотя запись на диктофон не мешало бы сделать. Вдруг снова начнет говорить о каком-то моем высокомерии и поднятой голове? Но у меня на руках Алиса, а телефон в сумке на прикроватной тумбочке.

— Вроде же умная женщина, — звучит не очень похоже на комплимент. — Объясни дочери, что будешь приезжать к ней, я не препятствую.

Он сейчас говорит моими словами. Только все должно было быть наоборот. Это я не должна была препятствовать его общению с дочерью.

— Мамочка, останься, — Алиса поднимает голову и смотрит мне в глаза с мольбой.

— Мама не может остаться, — с нажимом произносит Коля. — Я тебе уже говорил, что она не будет больше жить с нами. Мама теперь живёт с другим дядей.

Что?.. Что он несёт? И эту ложь он преподнес моей дочери? Будто я могла оставить ее здесь ради какого-то мужчины? Да только через мой труп! В принципе, это сейчас и происходит. Я умираю под недоуменным взглядом дочери, который меня режет по живому.

— Коля, прекрати этот цирк, — прошу я спокойно и обращаюсь к своей Бусинке: — Малыш, я всегда буду с тобой. Просто… — не знаю, как донести до маленького ребенка все непростые обстоятельства. — Мы с папой больше не будем жить вместе.

Как же мне хочется, чтобы этот период стёрся из ее памяти. Наверное, так и будет. Но детские травмы часто, трансформировавшись, вылезают и в более осознанном возрасте.

— Алиса, — обращается Коля к дочери, но смотрит при этом мне в глаза с ухмылкой, от которой мне становится не по себе. — Ты знаешь этого дядю?

Муж поворачивает экран своего смартфона к нам, и мне, кажется, надо найти опору, чтобы не упасть.

— Ты следишь за мной? — не понимаю я, неотрывно глядя на четкий снимок, явно сделанный профессиональной аппаратурой.

— Это волшебник! — уверенно кивает моя Бусинка.

Боже… Она его узнала. Не думала, что вспомнит после той мимолётной встречи, я сама его еле сообразила сегодня.

То есть… то есть я сейчас должна оправдываться перед Колей, что я знать не знаю этого мужчину, что мы случайно встретились? Ещё и выбрал же самую лучшую, на его взгляд, фотографию. Как раз тот момент, когда Артем предложил помощь, а я неосознанно подалась к нему.

Мы слишком близко на этом снимке, действительно можно подумать, что мы… Я поняла, что пытается сделать муж.

— Я всего лишь собираю доказательства для суда, — подтверждает он мою догадку.

Где я так могла нагрешить, что все оборачивается против меня? Хотя это скорее человеческая подлость. Коля выкрутит ситуацию в свою пользу. Значит… Я должна позвонить Артёму и попросить его свидетельствовать в мою пользу.

Глава 14

Удивительно, но Коля меня даже утром не беспокоит. И Викторию Александровну спровадил, как я поняла. В доме полнейшая тишина.

Я укладывала Алису спать и сама не поняла, как отключилась. Видимо, напряжение дня сказалось.

Аккуратно, чтобы не потревожить сон моей малышки, переворачиваюсь на спину и смотрю на светлый потолок.

Не мешало бы и мне узнать про Артема побольше, понять, почему мой муж чуть пошел на попятную. Я уверена, что дело именно в моем новом знакомом.

Лазарев… Не слышала никогда его фамилию, а на визитке ни слова о роде деятельности.

Поднимаюсь и иду в душ. Одежда моя все ещё здесь, так что и переодеться есть во что, тем более меня ждёт встреча с клиентом, потом с Алексеем Борисовичем. И все же надо позвонить Артёму, раз уж его Лариса Николаевна обещала помочь с продвижением моего дела в органах опеки и попечительства.

— Мамочка, — улыбается моя Бусинка, когда я бужу ее. — Ты такая красивая.

Самый лучший комплимент в моей жизни. Я почему-то придирчиво сегодня перебирала свой гардероб, который Коля ещё не успел упаковать и отправить в дом отца.

Алиса собирается в детский сад, и я совершенно спокойна сейчас. Если муж не разбудил меня, как только я уложила дочь, и не сказал отправляться восвояси, то его точно впечатлило мое знакомство с Артёмом. Правда, Коля не думает, что это просто знакомство.

Когда мы с Алисой уже стоим около двери, меня осеняет. Ключи, черт возьми! У меня же их теперь нет.

— Мамочка? — смотрит на меня дочь, когда я застываю перед входной дверью.

— Сейчас, моя Бусинка, — нахожу телефон и набираю пока ещё мужу, хотя не уверена, что он ответит.

— Слушаю, — почти выплевывает он в трубку, что мне даже снова хочется в душ пойти.

— Коля, нам с Алисой надо выйти, но ты сменил все замки, — вполне спокойно поясняю я.

— Возьми запасные в ключнице, вечером вернёшь, — благосклонно разрешает и, не прощаясь, вешает трубку.

Дела, однако… Будто подменили человека. Но не время сейчас размышлять о поведении мужа — надо действовать.

Везу дочку в сад, два часа провожу с клиентом. Моя помощница прекрасно справлялась все это время без меня, но работать тоже надо, несмотря на обстоятельства. Тем более сейчас забрезжил свет в непроглядной тьме предстоящего развода. И удивительно, что этим светом стал Артем. Случайность обернулась для меня козырем. Подъехав к бизнес-центру, где находится офис адвоката, достаю визитку и гипнотизирую этот клочок картона. Почему-то волнуюсь перед звонком и даже вздрагиваю, когда аппарат в моих руках начинает вибрировать.

— Слушаю, пап, — отвечаю, понимая, что и дыхание сбилось.

— Злата, что с тобой? — сразу же чувствует мое состояние отец. — Ты будто стометровку пробежала только что.

— Нет, — сделав пару вдохов и выдохов, отвечаю. — Со мной все в порядке. Я думаю, что мы с Колей договоримся.

— Дочь, — папа становится строже, — Алиса останется с нами. Поверь, я тоже не последний человек, у меня есть связи. Сейчас могу действовать на расстоянии, но одно твое слово — я все брошу и вылечу первым же рейсом.

— Папуля, — останавливаю его, — ты и так все делаешь для нас с Алисой. Но не будешь же ты меня за руку водить к адвокату или отчитывать Колю. Я буду держать тебя в курсе. Тем более… — вовремя замолкаю, а то у отца возникнет ещё больше вопросов и он точно прилетит первым же рейсом.

— Тем более? — все же цепляется за мои слова.

— Я познакомилась с одним человеком, который может мне помочь, — отвечаю вроде понятно, но обтекаемо.

— Симпатичный хоть? — смеётся отец, кажется, расслабившись. — Злата, не доводи старика до инфаркта. Я уж подумал… Старею, наверное. Кто хоть такой?

— Зовут Лазарев… — начинаю, но не успеваю ни имя произнести, ни отчество, как папа довольно говорит:

— Дай угадаю. Артем? — и теперь уже моя очередь удивляться, но молча, поэтому он продолжает: — Тесен мир, но у этого человека связей побольше моего. Ему бы в мэры, мир бы стал намного лучше. Хотя он довольно жёсткий, но без этого не ворочал бы такими деньгами. Он помог многим людям, Злата. Медицина не безупречна, когда дело касается бюрократии. Я могу руками, знаниями и опытом помочь, но иногда без финансирования и соответствующего оборудования это невозможно. Так что даже не знаю, кого больше пациенты должны благодарить: меня или Артема.

— Пап, давай созвонимся позже, — все ещё не до конца осознавая информацию, которую вывалил на меня отец, произношу. — У меня встреча с Алексеем Борисовичем.

— Держи меня в курсе, — в последнее время все наши разговоры заканчиваются именно этой фразой.

Сижу в машине, не замечая, что здесь становится нечем дышать, и думаю. Детский дом, больницы… Да кто вообще этот Артем? Владелец заводов, газет, пароходов? Скорее золотого прииска или нефтяной скважины. Но при этом я о нем не слышала, значит, делает он все не ради популярности и возможности засветиться перед прессой.

Так и тянется рука к поисковику, чтобы забить туда имя и узнать больше, но на это нет времени. Я уже опаздываю к адвокату, и пусть он согласился мне помогать в любое время дня и ночи, но совесть тоже надо иметь.

А Артёму позвоню потом. Хотя уже не уверена, стоит ли звонить и просить свидетельствовать, пока не узнаю о нем чуть больше.

Поднявшись, стучу в кабинет Алексея Борисовича и нажимаю на ручку.

— Здравствуйте, — говорю и замечаю, что адвокат не один. — Вы заня…

Не успеваю договорить, когда тот, кого я приняла за клиента, поворачивается в профиль. Это уже точно не совпадение. Вот пусть меня убеждают, но не поверю.

В кабинете сидит Артем, и он ничуть не удивлен моему приходу.

— Нет-нет, проходите, Злата, — приглашает меня Алексей Борисович.

И откуда Артем узнал, кто мой адвокат?

Как узнал, во сколько мне назначено?

Какого черта он вообще здесь делает?

Вопросов тьма тьмущая, но я молча прохожу и сажусь на свободный стул. Артем мне только подмигивает, что приводит в ещё большее замешательство.

Глава 15

Несколько часов проходят в суматохе. Иски, заявления, много лиц, много бумаг. Алексей Борисович пообещал, что тоже через знакомых попробует что-нибудь сделать, чтобы первое заседание состоялось как можно раньше. А в том, что оно будет не единственным, кажется, никто не сомневался. В органы опеки и попечительства Артем поехал со мной, что меня удивило.

Он и так сделал больше, чем требуется. Я бы и сама справилась. А его присутствие одновременно настораживало и успокаивало. Неужели я настолько не верю в альтруизм? Ладно, Артем помогает детскому дому, больнице. Но я всего лишь случайный человек в мегаполисе. А здесь кого ни возьми — каждый со своими проблемами. И всем не поможешь.

Когда мы выходим, я вдыхаю полной грудью раскалённый воздух уже не с призрачной надеждой, а с полной уверенностью.

— Артем, — посмотрев на время, киваю на кафе рядом, — не хочешь выпить кофе?

— Только если со льдом, — усмехается он. — Идём, Злата. Вижу, что не на все твои вопросы ответил. Кстати, а не боишься со мной светиться в общественных местах? Мало ли твой муж опять решит устроить нам фотосессию.

— Откуда?.. — я резко останавливаюсь и разворачиваюсь, попав каблуком в какую-то ямку.

Если бы не Артем, точно бы приложилась головой о тротуарную плитку. Он помогает мне удержаться на ногах, перехватив за талию, и я почти утыкаюсь носом ему в грудь. Глубоко вдыхаю свежий запах его туалетной воды — точно становлюсь фетишисткой.

— Отличный снимок может получиться, — усмехается Артем, возвращая меня в реальность, и я отскакиваю от него как ошпаренная.

И вот ничего же плохого опять не сделала, но сразу в голове начинает биться мысль: «Суд, доказательства…»

— Но ты же скажешь, что между нами ничего нет? — спрашиваю наконец, хотя этот вопрос так и не обсудила с Артёмом сегодня.

— Обсудим, — соглашается Артем. — Может, мы наконец уйдет с этого солнцепёка, а то у меня уже мозги начинают плавиться.

Наконец мы входим в прохладное помещение, где вовсю работают кондиционеры, и заказываем два кофе действительно со льдом.

— Так откуда ты узнал про фото? — наконец возвращаюсь к волнующему меня вопросу.

— Можно бы было подумать, что парень на парковке бизнес-центра делает фотографии для своего портфолио, но интересовали его явно мы, — отвечает Артем, пожимая плечами. — Я и решил узнать, кто он такой и откуда. Вот и узнал, — так равнодушно говорит, будто в этом нет ничего особенного.

Хотя, наверное, для него именно так и есть. Я не понимаю, почему Артем мне помогает. Если бы отец и к нему обратился, то сказал бы мне об этом. Но все наши встречи выглядели случайными. Около больницы в машину я сама к нему запрыгнула, да и в руки к нему упала вчера тоже.

— Ты же понимаешь, что из-за этих фото пострадает мой моральный облик, — возвращаюсь к своему вопросу. — И Коля использует эти фотографии в суде.

— Пусть он теперь заботится о своем моральном облике, — загадочно усмехается Артем. — У самого рыльце в пушку. Поэтому не волнуйся, Злата, адвокат у тебя хороший, доказательства тоже будут. Да и Бусинка, — опять улыбается, вспоминая Алису, — явно захочет остаться с тобой.

Есть что-то за этим. Точно есть. Не может посреди Москвы появиться принц на белом коне, точнее, черном внедорожнике, и решить твои проблемы по щелчку пальцев, потому что воспылал любовью к прекрасной незнакомке.

А от Артёма любовью и не пахнет. Да, он приветлив, добродушен, помогает, но никаких поползновений в мою сторону нет.

— Почему мой муж тебя так боится? — задаю я ещё один интересующий меня вопрос.

— Серьезно? — вполне искренне удивляется Артем. — Я вроде бы не такой и страшный.

Он в очередной раз уходит от ответа. И мне бы поблагодарить его и попрощаться, но он мне нужен. И вроде бы ведёт себя Артем по-джентльменски, в его взгляде нет чего-то скользкого, от чего хочется сбежать, в его действиях нет ничего предосудительного. А иногда будто включается инстинкт самосохранения и просит бежать от этого мужчины подальше.

— У вас с ним какие-то… пересечения по работе были? — предполагаю я. — Ты же не просто так все это делаешь.

— Опять двадцать пять, — Артем качает головой. — Если я могу помочь, то помогу, а сочтемся как-нибудь. Вдруг придется мою свадьбу организовывать? Не бойся, натурой не попрошу, — шутка так себе, но я почему-то чувствую, как начинают гореть щеки.

Помешиваю трубочкой кубики льда в стакане, опустив глаза, и вот именно сейчас появляется та самая неловкость. Очень странно. Можно было посмеяться и продолжить разговор, но не могу. А надо бы, потому что Артем наверняка увидел, что я в замешательстве. Никаких похотливых намеков не было, и эту фразу даже так не назвать.

— Наверняка натуры вокруг тебя хватает, — не хотела говорить это вслух, само вырывается, а звучит почти с ревностью.

— Хватает, — не спорит Артем, и да, стесняться ему здесь нечего, он молодой и свободный мужчина. — Но все должно быть по взаимному согласию. Какое удовольствие можно получить с женщиной, которая тебя не хочет? — спрашивает так, как будто у меня есть ответ.

Но я только ещё больше краснею, как девственница на первом свидании, честное слово. Артем спокойно о таких вещах говорит… Хотя мы же почти не знакомы!

Наверняка у Артема нет отбоя от женщин, только это меня не касается. Как мы вообще завели эту тему? Она вообще не к месту.

— Злата, — тихий голос заставляет меня поднять глаза, — ты так забавно краснеешь. Я же ничего особенного не сказал, это просто физиология, а ты выросла вместе с врачом.

— А как же чувства? — спрашиваю, не понимая, почему мы продолжаем говорить, по сути, о женщинах Артема.

— И много тебе счастья они принесли? — тут же поднимает он бровь. — Они ослепляют и не дают мыслить рационально. Лучше простая договоренность и хороший секс. И да, ты мне нравишься, — вот так запросто признается. — Но делаю я все не для того, чтобы затащить тебя в постель. Против воли не сделаю ничего, а вот когда ты сама попросишь… Точнее, если, — поправляется, кивнув.

Глава 16

Еду за дочкой в детский сад, а сама все не могу выбросить из головы своего странного нового знакомого. И наш не менее странный разговор.

Господи, дура ты, Злата. И так проблем выше крыши, суд на носу, не стоит забивать мысли ещё и Артёмом. Сегодня ещё предстоит очередная нервотрёпка с Колей, я в этом уверена. Он сказал вечером привезти ему ключи, и я это сделаю. Я должна показать, что не боюсь его. И дочь сегодня заберу, пусть Лидочку приводит спокойно. Хотя до развода он вряд ли что-то станет делать.

— Мамочка! — снова будто бы чувствует мое присутствие Алиса несётся со всех ног ко мне.

Я подхватываю ее на руки и целую в щеку, направляясь к Маргарите Ивановне. Сегодня у меня с ней состоится не стандартный разговор о проведенном дочерью дне, а очень важный.

— И снова здравствуйте, Злата Германовна, — улыбается мне воспитательница, не забывая бросать взгляды и на детей.

— Маргарита Ивановна, — киваю я, опуская дочку, которая тут же возвращается к друзьям. — Я ещё утром хотела с вами поговорить.

— Я все знаю, — тихо говорит она, чем меня удивляет. — Меня сегодня заведующая вызывала, у нее был ваш муж.

Коля не отступает, а вот в этом как раз ничего удивительного нет. Решил зайти с другой стороны? Интересно, что предложил заведующей? Деньги? Спонсорскую помощь детскому саду?

— Раз он меня опередил, то ваше учреждение будет не на моей стороне, — усмехаюсь я. — Ничего, справлюсь.

— Злата Германовна, — Маргарита Ивановна произносит мое имя будто с осуждением, но тут же меняет на тон на привычный: — Я же говорила, что для меня важнее всего мои воспитанники. И лгать на суде, если меня вызовут, или органам опеки я не стану. Алиске будет лучше с вами.

Все же мир не без хороших людей. Когда мне казалось, что все ополчились против меня, помощь приходит оттуда, откуда ее совсем не ждёшь.

— Спасибо вам, — искренне благодарю я.

— Пока ещё не за что. Ой, извините, мне пора, — воспитательница тут же бросается к двум мальчикам, будто предчувствуя затевающуюся драку.

Побольше бы таких педагогов. Забираю дочку и уже из машины звоню Коле. Надеюсь, в этот раз ответит.

— Что? — вместо «алло» бросает он резко, хорошо, что телефон я держу около уха, потому что ещё не тронулась с места.

— Во сколько ты будешь? — хочется спросить в таком же тоне, но дочь на заднем сиденье.

— А тебе какое дело, Злата? — снова вопрос.

Так и будем их футболить туда-сюда, ни на один не ответив?

— Хочу собрать вещи и оставить ключи, — набравшись терпения, отвечаю я.

— Через час приеду, — снисходит тоже до ответа Коля и бросает трубку.

Вот и поговорили. И когда он превратился в такого человека? Я так была поглощена дочерью, что не замечала очевидных изменений в муже. Или он так умело их скрывал, ведь если вспомнить его разговор с Лидочкой в клинике, где лежала Раиса Васильевна, то он убеждал свою любовницу, что ещё не время, надо подождать. И чего он ждал?

Но, видимо, терпение мужа разбилось вдребезги в один момент. Наверное, что-то случилось, что он сорвался. Правда, быстро взял себя в руки и попытался манипулировать мной с помощью дочери. Сейчас я могу мыслить логически, рациональная часть снова в деле, потому что моя девочка рядом. Бросаю взгляд в зеркало заднего вида — водит пальчиком по стеклу, рассматривая что-то за окном.

— Ну что, малыш, — спрашиваю я, остановившись у ворот, — пойдем собирать вещи?

Выйдя, открываю заднюю дверь, но моя Бусинка не спешит выбираться из машины.

— Нет, — тихо говорит и испуганно смотрит на меня. — Не уезжай, мамочка.

Боже, у меня сейчас сердце разорвется, если она продолжит так хлопать глазками, которые уже на мокром месте.

— Алиса, я никуда без тебя не уеду, — сама готова расплакаться, глядя на дочь. — Мы поедем вместе.

— К деду? — осторожно спрашивает.

— Конечно, — заверяю ее. — Давно же собирались, а все никак доехать не можем. Ну что, идём?

Наконец дочь соглашается. Правда, не то чтобы с охотой. В доме не отходит от меня ни на шаг. Помогает упаковывать чемодан. Все за один раз, конечно, не увезу, но самое необходимое соберу.

— Папа пришел, — шепотом сообщает мне Алиса, хотя я и сама слышу, но от своего занятия не отвлекаюсь.

Чемодан с моими вещами уже стоит внизу, Коля наверняка его заметил, когда вошёл. Осталось положить ещё немного для дочери, и мы будем готовы уходить отсюда.

— А что здесь происходит? — муж появляется в дверях комнаты и сразу начинает со странного вопроса, как будто не видит, чем я занимаюсь. — Я решил, что ты только за своими вещами.

Но это не значит, что все происходит так, как решает он. Поворачиваюсь к нему, положив аккуратной стопкой футболки дочери, и поворачиваюсь к нему.

— Коля, Алиса хочет поехать со мной, — произношу спокойно, но настойчиво.

— Да! С мамой, — подтверждает моя Бусинка и берет меня за руку.

— Хорошо, — неожиданно без возражений соглашается Коля.

И что бы это значило? Наверное, надо ждать очередного удара исподтишка. А может, посоветовался с Лидочкой, она сказала, что чужой ребенок ей ни к чему и она родит Коле общих? В любом случае стоит послушать в этой ситуации Артема — не расслабляться и держать ухо востро.

— И это все, что ты мне хочешь сказать? — абсолютно равнодушно спрашиваю у почти бывшего.

Хотя почему почти? Мы стали чужими в тот момент, когда я перестала появляться в нашей спальне, а Коля стал все чаще пропадать. И я только сейчас понимаю, что сама даже не просила его сходить с нами куда-то, да просто провести время.

Сейчас же мне надо дать ему понять, что эмоции я отбросила в сторону и все делаю на холодную голову.

— Сегодня да, — с таким же равнодушием муж пожимает плечами.

Ладно, мы по крайней мере разговариваем нормально перед дочерью. Парой слов перекинулись без взаимных обвинений.

Но если Коля уточнил, что сегодня, значит, сказать ему есть что, только почему-то он решил с этим повременить.

Глава 17

На следующий же день я понимаю, что из дома отца мне неудобно отвозить Алису в детский сад. Да, домик уютный, скорее даже можно сказать, что дачный, в тихом месте, но до Москвы рукой подать. Правда, не с той стороны, где мне надо.

Решение приходит, когда вечером я вижу в прихожей около двери связку ключей. И почему я сразу не подумала о квартире? Наверное, потому, что не бываю там, хотя отец иногда там ночует, если не в больнице. Это он тоже может. Значит, квартира для жизни пригодна. И очень хорошо, что чемоданы мы не успели разобрать.

— Ещё один дедушкин дом? — удивляется Алиса, когда я предлагаю ей перебраться туда.

— Да, я сама там не была. Посмотрим? — подбираю правильные слова, чтобы ей было интересно.

Всё-таки у нее в последние дни много стресса. И эти переезды его только добавляют. Но и подъем на час раньше, утренние пробки тоже удовольствия не добавляют.

Моя Бусинка соглашается сразу же, и вижу, что все сделала как надо. Всю дорогу она расспрашивает, почему мы никогда не были в другом доме деда и почему у него их два. Терпеливо объясняю все.

Ищу парковочное место, когда навигатор сообщает, что мы прибыли на место, и оглядываюсь. Район хороший, но не шумный. Зеленый дворик, рядом видела несколько магазинов. Отец, как человек дотошный, подошёл к выбору со всей своей скрупулезностью. И мне здесь уже нравится. Уверена, и квартира не подведёт.

А у Алисы глаза загораются при виде детской площадки, судя по всему, недавно обновленной.

— Мамочка, можно? — спрашивает дочка.

— Только ненадолго, уже поздно, а завтра в садик, — киваю я, хотя сама устала.

Сажусь на край скамейки в небольшой беседке, подальше от других мамочек и бабушек, и, наблюдая за дочкой, поднимающейся на небольшую горку, звоню отцу. Он больше спрашивает о новостях по разводу, хотя вчера я все ему рассказала, с тех пор ничего не изменилось. А потом объясняю, что нам неудобно добираться из дома, поэтому мы переехали в квартиру. Раньше не звонила, потому что отец упоминал о каком-то сложном случае, по поводу которого сегодня консилиум может затянуться.

— Ты когда возвращаешься, пап? — спрашиваю, перед тем как попрощаться.

— Через два дня прилечу, — радует он меня новостями. — Точно ничего не случилось? — кажется, по тону, которым был задан мой вопрос, он все понимает.

— Не переживай, папуль. Главное, что ты будешь со мной рядом, когда все начнется, — говорю я. — Целую. Нам с Алисой пора.

— И я вас, — отзывается отец.

Я ему сказала ранее, что справлюсь, пусть не беспокоится и спокойно работает, что буду держать его в курсе, а присутствие в Москве совсем необязательно. Но вчера, когда я приехала в его дом, так захотелось, чтобы он раскинул свои золотые руки и прижал меня к себе. У меня ведь только он и Алиса теперь…

Вернувшись к машине, достаю чемоданы, щёлкаю брелоком и даю дочке в руки ключи от домофона. Поднимаемся, ошибаемся этажом, спускаемся на один вниз — надеюсь, на этом все. Воздух в квартире немного застоялся, открываю окна первым делом, смахиваю пыль, в чем моя Бусинка усердно мне помогает. Но мне здесь нравится. Несмотря на то, что отец появляется редко, даже как-то уютно. Две комнаты, гостиная, кухня просторная, как и коридор. Квартира ещё до конца не обставлена, но видно, что отец выбирал сам, очень похоже на его любимый минимализм. Может, хотел квартирантов пустить?

Спрошу у него, когда вернётся, потому что Алиса уже зевает. Она выбрала себе комнату, которая как будто и планировалась под детскую. Полуторная кровать, небольшой комод, даже небольшой телевизор на стене. В другой комнате в шкафу нахожу комплект постельного, подушки, одеяла. Такое впечатление, что действительно кто-то просто не успел перевезти все вещи.

Дочка засыпает, а я, заметив электрочайник и найдя кофе, делаю себе напиток и выхожу на лоджию. Сажусь в небольшое мягкое кресло, кроме которого здесь больше ничего нет, и тут же раздается звонок.

Снизошёл Коля снова до разговора со мной? Что-то странное с ним творится в последнее время. Неужели это Артем так на него действует?

— Слушаю, — подношу телефон к уху.

— Привет, — начинает Коля спокойно и даже официально, — есть разговор.

— Говори, — отвечаю таким же тоном.

— Это важно, так что я сейчас подъеду к вам… — по фону слышу, что пока ещё муж в дороге.

— Нас там нет, — вздыхаю, понимая, что сейчас уже будет не такая показательно дружелюбная беседа.

Но слышу пока все тот же фон и тяжёлое дыхание мужа. Клянусь, если он сейчас предположит, что мы живём у Артема, то заблокирую Колю к чертям, чтобы нервы до суда не трепал.

— Адрес! — требовательно просит.

Не хотелось бы, но ещё скажет, что я дочь от него скрываю. Да и в любом случае рано или поздно узнает. Наверняка сейчас начнет играть в любящего отца и чаще видеться с Алисой.

Называю и после обещания быть через минут сорок кладу телефон на подоконник. В принципе, любовников я тут по шкафам не прячу, насильно дочку он не заберёт — наверняка уже предупрежден, что органы опеки и попечительства начали работу.

Сейчас я спокойна, несмотря на появившееся чувство одиночества из-за отсутствия отца. И тут… Я проливаю даже немного на себя кофе, потому что после мысли об отце следующая нарисовала образ Артема. Это из-за моей всеобъемлющей благодарности, по-другому никак.

Когда приезжает Коля, я жестом приглашаю его на кухню и прикрываю за нами дверь. Надеюсь, до повышенных тонов не дойдет, но дочь разбудить не хочу.

— Простенько здесь как-то, — замечает Коля, оглядываясь.

— Обживемся, не волнуйся, — так и тянет добавить, что меня трогает его забота, но прикусываю язык.

Муж садится на угловой диванчик и, склонив голову набок, смотрит на меня так, как будто это мне надо было с ним поговорить.

— Мне надо ненадолго уехать, — наконец-то сообщает мне.

Часто моргаю, думая, что ослышалась. Это и был его не телефонный разговор? Может, он на солнце перегрелся и меня с Лидочкой перепутал?

Глава 18

За пару дней мы с Алисой придаем квартире вполне жилой вид, забиваем кухонные шкафчики и холодильник продуктами, покупаем необходимые мелочи. В сад дочка эти дни не ходит, как и я на работу. Все вопросы решаю со своей помощницей и клиентами по телефону.

И вот, когда наконец все с большего сделано, мы, уставшие, но довольные, садимся пить чай.

— Мама, сегодня же деда приедет? — спрашивает моя Бусинка, ерзая на стуле.

— Приедет, — улыбаюсь я. — Наверное, подарков тебе привезет.

Не мешало бы и сюда ей что-нибудь купить, а то все игрушки, развивалки остались в доме Коли.

Я уже даже думаю так… Не в нашем доме, а в доме Коли. И мне не больно от этой мысли, даже не грустно — просто никак.

От мужа ни звонков, ни сообщений. Хотя мог бы поинтересоваться дочкой, спросить, как у нее дела. Но, видимо, бизнес важнее.

Бизнес… Вспоминаю нашу последнюю встречу. Он считает, что Артёму это нужно? Только ведь… Когда он предложил помощь, вряд ли знал, что в руки ему, в прямом смысле этого слова, свалилась такая удача. Визитку мою он получил, когда мы уже прощались, тогда только мог обратить внимание на фамилию, если она ему вообще знакома.

— Мамочка, телефон, — вырывает меня из раздумий Алиса, придвигая одним пальчиком ко мне гаджет.

— Слушаю, Алексей Борисович, — отвечаю на звонок, чуть напрягаясь.

Адвокат вплотную занимается моим делом, держит меня в курсе, а сам — руку на пульсе. И вчера он мне говорил, что колесо закрутилось, и не со скрипом, как это часто происходит, а на полных оборотах.

— Злата, добрый день, — Алексей Борисович, как всегда, вежлив. — Назначили дату суда.

Я выдыхаю с облегчением. Это хорошая новость. Хотя сам суд ещё надо пережить.

— Но ведь ещё не было проверки из органов опеки, с Алисой никто не общался, — вспоминаю всю досудебную процедуру.

— В ближайшие дни ждите, — успокаивает меня адвокат. — Никто ничего не забыл. Кстати, судью я знаю, — с нотками довольства говорит Алексей Борисович. — Женщина она принципиальная, на взятку не поведется.

— Есть и другие способы давления, — вздыхаю я, хотя он наверняка об этом и сам знает.

— Злата, прекратите, — смеётся в трубку. — Вы плохих фильмов пересмотрели? Да и не настолько значимая и весомая фигура ваш муж, чтобы прибегать к таким радикальным методам.

Я в дела мужа в принципе не лезла, но он преподносил все так, словно скоро попадет на обложку журнала «Форбс». Может, он действительно сам так считал, а может, привык пыль в глаза пускать. Но когда дело коснулось совместно нажитого, я была удивлена. Думала, у Коли все намного масштабнее.

— Вы правы, — соглашаюсь с Алексеем Борисовичем. — Простите, нервы, — усмехаюсь я.

— Лучше превратите эти нервы в силы, — напутствует меня адвокат и прощается.

— Мамочка, — видя, что я закончила разговор, говорит Алиса, — а что мы будем делать до приезда деда?

— Парк? — предлагаю я. — Или детский центр?

Моя Бусинка задумывается. И такое серьезное личико у нее. Любуюсь, пока она думает, но меня снова отвлекает от этого занятия телефон. Пара дней тишины, видимо, закончилась. Сегодня прямо приемный день.

На экране высвечивается имя Артема. Он вообще не работает? В середине дня то в машине меня успокаивает, то ездит со мной в органы опеки, сейчас вот звонит. Может, конечно, хочет поинтересоваться, как продвигается процесс.

— Да, — отвечаю я.

— Здравствуй, Злата, — говорит он. — Какие планы?

— Привет, — отзываюсь тихо. — Думаем с Алисой, чем заняться. Судя по всему, парк и развлекательный центр ее не устраивают.

— Тогда предлагаю другую программу, — загадочно произносит Артем. — Сбрось адрес, заеду за вами.

— Подожди, — быстро говорю, пока он не сбросил вызов. — Куда? Со мной же Алиса!

— Не бойся, — усмехается. — Твоей Бусинке тоже не мешает завести новые знакомства. Только у меня нет детского кресла, так что достань из своей машины. И не забудь про адрес.

— Мамочка, куда мы едем? — с интересом спрашивает Алиса, пока я смотрю в стену, гадая, что придумал Артем.

— Не знаю, — поворачиваюсь к ней. — Сюрприз нам подготовил… — не знаю, как объяснить, кто именно. — Волшебник, — улыбаюсь, вспомнив, как дочка окрестила его.

— Правда? — у нее даже глазки загораются. — Поедем за сюрпризом, — решает она.

Я сбрасываю Артёму адрес, на что получаю ответ, что будет он через полчаса, и мы идём собираться. Алиса так вообще будто к первому свиданию готовится — так тщательно перебирает вещи.

На улице я только щелкаю брелоком сигнализации, как во дворе появляется машина Артема.

— Волшебник! — радостно и излишне громко кричит дочка, когда он выходит.

— Ну, привет, Бусинка, — улыбается Алисе. — Как дела?

Она начинает ему рассказывать о том, как мы приводили в порядок квартиру и ходили по магазинам. Кое-что у нее ещё получается говорить не совсем понятно, особенно на эмоциях, но Артём ни разу не смотрит на меня с вопросом в глазах, чтобы я перевела болтовню дочери. Можно бы было подумать, что он не слушает, но я вижу, что это не так.

Он перемещает кресло в свою машину и подхватывает Алису на руки, чтобы помочь взобраться, а потом открывает мне переднюю дверь.

— Так куда мы едем? — мне удается наконец спросить, когда моя Бусинка выдыхается, рассказав все.

— Я подумал, ты лично захочешь поблагодарить Ларису Николаевну, — хоть немного проливает свет на свой сюрприз Артем.

— Конечно, — тут же киваю я. — Мы в детский дом?

— А что такое детский дом? — слышится вопрос с заднего сиденья.

А я уже и не знаю, такая ли хорошая идея была брать с собой Алису. Детские дома мне представляются сосредоточением горя, печали и детской озлобленности. Пусть Артем и помогает, может, интерьер там и обновлен, но эмоции не покрасишь за деньги. И теперь я сомневаюсь, стоит ли нам туда ехать. У Алисы наверняка возникнет много вопросов.

— Это место, — вместо меня отвечает Артем, — где живут дети, у которых нет родителей.

Глава 19

Здание выглядит скорее как школа или детсад. Сама Лариса Николаевна встречает нас у ворот и сразу переключает свое внимание на Алису.

— Привет, — говорит она. — Хочешь познакомиться с детками? Здравствуйте, — говорит уже нам.

Моложавая, такая почти холеная и смотрит на Артема с таким обожанием, что я чувствую себя здесь лишней.

— Мы как раз к обеду успели, — обнимает женщину Артем, тоже улыбаясь.

Серьезно? Он собирается не в стейк-хаус ехать, а есть котлеты на пару? Хотя нет, сегодня не котлеты.

Алиса, уже обзаведясь новыми знакомствами, идёт в столовую за руку с мальчиком чуть старше ее. Лариса Николаевна рассказывает по пути, что они обновили, как распределили деньги.

В столовой мы садимся за стол у окна и получаем по порции куриной запеканки с картофельным пюре и двумя кружочками огурчиков.

— Вы не волнуйтесь, у нас все по ГОСТу, все съедобно, — смеётся Лариса Николаевна. — И за девочку свою не переживайте. — прослеживает мой взгляд. — Сашка хороший мальчик, в обиду ее на даст.

Сама директор, как и Артем, с аппетитом уплетают казённую еду. Вдохновлённая их примером, я присоединяюсь и едва не стону от восторга. Вкус детства. Но при этом вкус больницы, откуда папа таскал мне ужины. Но вкусно, тут не поспоришь.

— Лариса Николаевна, — начинаю я, — спасибо вам за помощь.

— Артему Захаровичу говорите спасибо, — улыбается она мне. — Вам здесь не нравится? — трактует она по-своему мое поведение.

— Нет, что вы? — спешу заверить ее. — Я не ожидала, что… Вы меня извините, но ассоциации сразу другие были.

— Я поняла, — все ещё улыбается Лариса Николаевна. — Вы не ожидали, что детские дома бывают такими. Да, бывают. Я пришла в убитое здание студенткой, ещё только училась. И так хотелось все изменить, так хотелось помочь всем… Я где только ни бывала. Мне хотелось сделать это место лучше, чтобы дети не чувствовали себя сиротами. И я сделала.

— Вы молодец, Лариса Николаевна, — хвалит ее Артем. — И за очень вкусный обед спасибо.

Я же все кошусь на Алису, которая уже сидит над пустой тарелкой. Надо же, и ей понравилось. Но кормят на самом деле здесь вкусно, сбалансированный обед, после которого теперь спать хочется.

Младшие как раз и начинают клевать носом, а вот старшие — наоборот. И моя Бусинка тоже засыпает за столом. Но меня опережает Артем. Он подхватывает Алису на руки и спрашивает:

— Спать хочешь?

— Ага, — кладет моя девочка голову на мужское плечо.

И они так гармонично смотрятся вместе, что я даже не хочу их тревожить. Тем более Лариса Николаевна меня берет за локоть.

— Мы пока кофе выпьем, а дети пусть поспят, — шепчет она мне в ухо. — У нас воспитатели хорошие, свободная койка есть, не волнуйтесь. И у нас все чистое, вы не думайте.

— Я так и не думала, — говорю, глядя, как Артем уносит мою Бусинку, но ни капли не волнуюсь.

И она даже не знает меня. Они с Артёмом так гармонично смотрятся, что я просто наблюдаю за ними. Коля тоже брал на руки Алису, но не так! А в этом месте мой муж только бы делал, что кривил лицо.

А Артем, держа на руках Алису, ещё и подаёт ладонь мальчику. Ему на самом деле это важно. Дело не в СМИ, не в огласке, а именно в человечности.

Так кто же ты такой, Артем Лазарев? И почему тебя так боится Коля?

— Легко влюбиться в такого парня? — слышу вопрос Ларисы Николаевны. — Вы, Злата, красивая женщина. И вы с Артёмом так смотрите друг на друга…

Что? Мы смотрим друг на друга исключительно как… как кто? Я сама не знаю, но никакого сексуального подтекста точно нет. Мне нравится этот человек, но только по-человечески.

— Вы не так все поняли, — смотрю я на женщину. — Мы не…

— Значит, ещё не время, — подхватывает она меня под руку. — Идёмте ко мне в кабинет. У меня к вам тоже просьба будет.

Артем занят детьми, и моя Бусинка с ним, но я спокойна. Вот вообще не волнуюсь, хотя я могу быть той ещё паникершей, когда дело касается моего ребенка.

Лариса Николаевна делает кофе в полной тишине, пока я наконец не спрашиваю:

— Вы о чем-то хотели попросить? Правда, не знаю, чем могу помочь, если только денег перечислить.

— Злата, ваш отец известный нейрохирург, — прямо в лоб, чтобы не ходить вокруг да около, начинает Лариса Николаевна. — У нас одному мальчику диагностировали… — она вздыхает, и в ее глазах появляются слезы. — У него опухоль. Доброкачественная, но давит на зрительный нерв. Ее нужно удалить, но никто не хочет браться, потому что расположена она очень неудачно.

Отец как будто лёгок на помине. Он наверняка приехал и не застал нас в квартире. Я смотрю на экран и улыбаюсь Ларисе Николаевне.

— Отец, — говорю и поднимаю трубку. — Слушаю, пап.

— А где вы, мои золотые девочки? — удивляется он.

— А ты как раз вовремя. Мы о тебе говорили.

— Мы? — не понимает отец. — Это что за мы?

— Если ты не сильно устал после перелета, можешь приехать в детский дом в районе Алтуфьево? — спрашиваю я, глядя на прижавшую к груди руки Ларису Николаевну, которая шепчет точный адрес.

— Детский дом? — переспрашивает папа. — Хорошо, сейчас приеду.

Лишних вопросов он не задаёт, а директор уже достает снимки МРТ и наверняка ждёт моего отца как манну небесную.

— Как пахнет, — входит в кабинет Артем и сразу замечает не только кофейные чашки. — Кто болеет?

— Сашка Осипов, — отвечает Лариса Николаевна. — Но Злата разговаривала с Германом Матвеевичем, к которому мы пытаемся уже месяц пробиться.

— Почему мне не сказали? — резко спрашивает Артем и рассматривает на свету снимки, как будто разбирается в них.

— Ну не по каждому же поводу к тебе обращаться! — эмоционально машет руками Лариса Николаевна. — Ты и так для нас сколько делаешь.

— Где Алиса? — спрашиваю я, повернувшись к Артёму.

— Не переживай, — он сжимает мое плечо, улыбнувшись. — Спит.

Под взглядом директрисы, которая недавно намекала на наши не совсем дружеские отношения, такой жест мне кажется неуместным, но я молчу, хоть и напрягаюсь.

Глава 20

— Так, снимок какой давности? — отец подходит к окну и, совсем как недавно Артем, рассматривает.

— Месяц, — отвечает Лариса Николаевна.

— Надо сделать повторный. Сейчас я позвоню заву детским отделением. Готовьтесь, все надо делать быстро, — выносит вердикт папа.

— Если какие дополнительные расходы, — вклинивается Артем.

— Не думаю, справимся и так, — после этих слов отца Лариса Николаевна с облегчением выдыхает.

— Тогда вы договаривайтесь, а мы со Златой прогуляемся по территории, — предлагает мне Артем.

Я киваю и поднимаюсь. В этих коридорах он ориентируется хорошо, выводит меня на улицу через запасной выход.

— Так странно, — нарушаю я молчание, — все вокруг друг друга знают. Ты и с моим отцом знаком, и Лариса Николаевна тоже.

— Герман Матвеевич наверняка пол-Москвы знает, — не видит в этом ничего удивительного Артем. — Представь, скольким людям он помог.

Здесь он абсолютно прав. Вот Лариса Николаевна упоминала, что пришла студенткой в детдом, скорее всего, на практику. Потом, как говорил Артем, она работала в органах опеки и попечительства. Возможно, именно там отец и познакомился с ней, когда лишал мою мать родительских прав. В принципе, я думаю, он сам расскажет. Что толку гадать?

Мы обходим территорию с новой детской площадкой, стадионом за ограждением, турниками. И наконец садимся на скамейку в тени клена.

— Знаешь… — не знаю, как начать этот разговор и почему он вообще всплыл в памяти именно сейчас.

— Не знаю, — отвечает Артем. — Но если ты закончишь свою мысль, то буду знать.

— Муж ко мне на днях приезжал, — наконец-то решаюсь. — Он говорил о тебе.

— Вот как, — совсем без интереса отзывается Артем. — Вам больше поговорить не о чем?

— Тебе нужен его бизнес? — прямо задаю вопрос. — То есть он хотел, чтобы я тебе сказала, что дочь оставит мне, если я откажусь от доли в бизнесе. Но тогда ты перестанешь мне помогать.

Молчит. И мне даже неловко чуть становится. Не хотелось бы, чтобы Артем решил, будто я поверила мужу. Коля изворачивается сейчас как может, поняв, что в этой борьбе я не одинока.

— И?.. — Артем ждёт продолжения, но его нет.

— Я ему не поверила, — развожу руками.

— Может, зря? — он поворачивает голову ко мне. — Все же его ты знаешь дольше, чем меня. Или ты ждёшь, что я начну сейчас тебя переубеждать?

— Я просто рассказала, — даже теряюсь немного.

А чего я на самом деле ждала? Что Артем с пеной у рта начнет мне доказывать, что им двигают исключительно благородные порывы? И мне ведь не важно, что им двигает, мне нужна только моя дочь.

Артем так ничего и не отвечает. Называется, делай выводы, Злата, сама. Но я ему верю. Пусть он утверждал, что далеко не ангел, но я верю. Шестым чувством понимаю, что если у него и есть какие-то скрытые мотивы, то мне они не навредят.

— Твои мысли мешают мне ловить дзен, — усмехается Артем.

Смотрю на него. Глаза закрыты, руки за головой, ноги вытянул. Отдыхает человек, а я тут с подобными разговорами. И сейчас он выглядит таким умиротворенным, будто лежит на пляже на Мальдивах, а не сидит на скамейке у детского дома. А я Артема просто откровенно рассматриваю.

— Дырку во мне прожечь собираешься? — спрашивает снова с усмешкой, но глаза не открывает.

Отвожу взгляд, снова почувствовав небольшую неловкость. Вот как он это делает?

Из-за угла здания появляются отец с Ларисой Николаевной и направляются к нам. Директор сейчас выглядит повеселевшей, прямо расцвела. То ли папа на нее так влияет, то ли новость о том, что ее подопечного возьмут на операцию.

На полпути Ларису Николаевну кто-то догоняет, и она задерживается, наверняка чтобы решить какой-то рабочий вопрос, а отец продолжает идти к нам.

— Такой занятой человек, а сидит, как будто никуда не надо, — шутит он, глядя на Артема, который открывает глаза.

— У меня сегодня выходной, — серьезно отвечает.

— Тогда у меня предложение, — немного подумав, выдает отец. — Давайте, что ли, отметим мое возвращение, отблагодарим тебя за помощь Злате. В общем, поводов много.

Эм… А у меня он спросить не хотел? Отметим — это надо что-то приготовить. Вряд ли после командировки папа захочет ещё и по ресторанам таскаться. Но вот он все же молодец, я и не додумалась отблагодарить за помощь таким образом.

— Отличная идея, Герман Матвеевич, — соглашается Артем. — Сейчас заберём Бусинку и…

— Черт! — вырывается у меня, когда я смотрю на экран зазвонившего телефона. — Слушаю, — отвечаю на звонок.

— Ты вкрай обалдела? — орет Коля так, что мне приходится убрать смартфон от уха, чтобы не оглохнуть.

— Не понимаю сути претензии, — говорю ровно. — И в таком тоне я не собираюсь с тобой продолжать беседу.

Отец даже меняется в лице, поняв, кто мне звонит. Артем же с одобрением вскидывает бровь, наверное, из-за того, что я не уподобляюсь мужу и не ведусь на провокацию скандала.

— Ты куда потащила мою дочь? — немного сбавляет обороты Коля. — Да ещё с Лазаревым? Чтобы я его возле Алисы не видел!

— Она и моя дочь тоже, — напоминаю спокойно. — И сними ты уже с меня наблюдение. Никаких провокационных фотографий не будет, можешь мне поверить. И да, я привезла Алису не в какой-то притон, так что до сих пор не понимаю сути претензии. А что касается Артема, то не тебе решать, с кем нам проводить свободное время. Он не уголовник, чтобы ты так переживал.

Вдыхаю после своего монолога и слушаю в трубке тяжёлое дыхание. Нечего ответить, неужели? Или не в чем меня больше обвинить?

— Мы ещё поговорим, Злата, — то ли обещает, то ли угрожает мне Коля.

— В суде обязательно, — соглашаюсь я. — Может, ты хочешь поинтересоваться, как Алиса? Не болеет ли? Сыта, одета? Хотя ты, наверное, занят и нашел время только для того, чтобы поорать на кого-то. Счастливо, Коля.

Сбрасываю вызов и понимаю, что даже никакого осадка не осталось после этого разговора.

— Скажет потом, что я плохо на тебя влияю, — говорит Артем. — Так что у нас было насчёт отметить? — смотрит на отца.

Глава 21

— Малыш, — улыбаюсь Алисе, — мы будем жить вдвоем. Зачем же мы тогда такие порядки в квартире наводили? — шутливо спрашиваю.

— А у тебя замок? — продолжает свой допрос дочка, пока мы идём между рядами в гипермаркете, только на этот раз обращается к Артёму.

— Конечно, — серьезно кивает он. — Только современный, чтобы не выделяться, — и подмигивает.

Откуда у нее вообще эта логика? Я прислушиваясь к их разговору, но мне все ещё не даёт покоя ее первый вопрос. С чего моя Бусинка взяла, что Артем будет жить с нами, если он даже в нашей квартире никогда не был?

И тут же представляю, как бы отреагировал Коля, если бы дочка заявила подобное при нем. Да лопнул бы от злости!

— А покажешь? — не унимается моя малышка.

— Может быть, если мама разрешит, — улыбается Артем, при этом отец только тихонько посмеивается.

— Мамочка? — снова Алиса ждёт от меня ответа.

Как она, можно сказать, в гости напросилась. И мне кажется, что Артем не просто болтает с ребенком, который вскоре может и забыть об этом. Если пообещал, то сделает.

— Бусинка, — вздыхаю я, — может быть.

Оставляю ребенка в неопределенности, потому что не нахожу подходящего объяснения. Пообещать, что да, не могу. Вообще Артёму не мешало бы обсудить это со мной, прежде чем давать подобные обещания. И отказать категорично не могу тоже, потому что… В общем, какая-то странная ситуация получается. Правда, судя по всему, только для меня.

Алиса задумывается, но больше вопросов не задаёт. Наконец можно перейти и к покупкам.

Нагруженные пакетами, мы идём к машине. В смысле нагружены только папа и Артем. Мы с Алисой идём, держась за руки, когда меня окликает женский голос:

— Злата! Злата!

Господи, да она тоже следит за мной, что ли? И какого черта решила вообще меня окликнуть? Шла бы себе мимо.

— Папа, пристегни Алису, — прошу я, глядя как ко мне приближается любовница моего мужа. — Чего тебе, Лида? — я даже не стараюсь быть вежливой.

— Хотела спросить, как у тебя дела, — делает она невинные глаза.

Или она строит из себя дуру, или Коля не сказал, что я знаю о них.

— Лучше всех, — даже поднимаю большой палец вверх.

— Ага, я вижу, — тянет Лида, бросая взгляд за мою спину.

И кого это она с таким интересом рассматривает? Догадаться несложно. А меня неожиданно такое раздражение накрывает. И нет, не потому, что она спит с моим мужем.

— Ты глаза не потеряй-то, — усмехаюсь я, открывая дверь. — И ротик прикрой, а то у тебя помада на зубах.

Оставив Лидочку в небольшой растерянности, что она даже не успевает мне ничего ответить, сажусь в машину, и мы с Артёмом одновременно закрываем двери.

— И хватает же наглости, — бормочет папа с заднего сиденья.

— И обычно такие не успевают в очередь за мозгами, — поддакивает ему Артем, а я смеюсь.

Вот меня вообще ничего тронуло. Плевать, что она спит с Колей, плевать, что смеет лицемерить мне в глаза. Да пусть катятся в пекло, только оставят меня и мою дочь в покое.

Почему-то даже настроение поднимается. Когда мы приезжаем к отцу, я переодеваюсь и иду на кухню, пока отец с Артёмом о чем-то разговаривают в гостиной. Ну, общие дела у них есть, так что и темы найдутся. Алиса там же, и иногда до меня доносится ее радостный голосок, а иногда она прибегает ко мне, чтобы спросить, не нужна ли мне помощь. А у меня в руках будто все горит, слава богу, не в прямом смысле. Я даже мурлыкаю себе под нос песенку. Сначала одну, потом другую. Картофельный гратен отправляю в духовку, мясо промариновалось — курице много не надо, начинаю заворачивать рулетики. Сейчас и их отправлю в духовой шкаф, займусь салатом. Быстро сделаю пару холодных закусок, чтобы можно было сесть за стол. Хотя у папы, возможно, завтра операция, Артем за рулём, а у меня и так настроение, близкое к эйфории.

— Мамочка! — радостная Алиса забегает в кухню с таким восторгом в глазах, будто выиграла в лотерею.

— Что такое, моя хорошая? — поворачиваюсь к ней.

— Он и правда волшебник, — шепчет она. — У него монетка… фух, — возбуждённо размахивает дочка руками. — И нет.

Тогда он скорее не волшебник, а фокусник. Интересно, много ли фокусов припасено у него в рукаве? Киваю малышке, ещё больше заряжаясь позитивом, а она убегает обратно. Кажется, у Артема появилась поклонница. А смех из гостиной просто услада для моих ушей. Хочу каждый день быть такой окрылённой, только впереди ещё много всего, что потреплет нервы. Но, как правильно заметил Алексей Борисович, надо это превратить в силу.

Накрываю на стол, даже заморачиваюсь на сервировке — у нас же гость, хотя когда готовила, то даже не задумывалась об этом. Как будто Артем каждый день у нас бывает.

— Ты сегодня прямо в ударе, дочка, — целует меня в висок папа, когда я всех приглашаю за стол.

— Мамочка самая лучшая, — подхватывает Алиса, тоже вытягивает губки, чтобы поцеловать меня, и я, наклонившись, получаю звонкий чмок в щеку.

— Могу сказать, что выглядит все красиво, — и Артем не отстает в хвалебных отзывах.

— Надо и попробовать, — отец потирает руки.

Вот здесь и сейчас я чувствую себя по-настоящему дома. Со мной рядом Алиса, папа… И наш гость неприязни не вызывает. Я полностью расслаблена за непринуждённой беседой. Отец рассказывает медицинские байки, я вспоминаю пару курьёзных случаев со свадеб. Бусинка моя тоже иногда вставляет пару реплик про садик, но ей больше нравится сама атмосфера. Артем говорит мало, в основном комментирует наши истории, но чувствует себя точно не напряжённо.

Наверное, это один самых лучших ужинов за последнее время. Алиса, правда, пресытившись событиями сегодняшнего дня, прямо за столом начинает клевать носом и зевать. И глазки уже такие соловьиные-соловьиные.

— Иди-ка сюда, моя крошка, — опережает меня отец и берет ее на руки.

— Мне тоже пора ехать, — следом за ним поднимается Артем. — Спасибо, давно я так приятно не проводил время.

Они с отцом недолго препираются на тему того, что можно было бы ещё ненадолго остаться.

Глава 22

Закрываю глаза, с места не двигаюсь и… даже не дышу.

Лёгкое прикосновение к моей щеке, на секунду меня уносит на морских волнах в цитрусовый рай — и… все. Тактильного контакта больше нет, свеже-солоноватый запах отдаляется.

Да что это такое? Точно магия. Не могло же меня на ровном месте так парализовать.

И ведь я серьезно думала, что это будет не невинный поцелуй в щеку. От собственных мыслей становится неловко. Смотрю на Артема, и он как будто читает все мои мысли. Волшебник, психолог и менталист в одном флаконе — очень опасная смесь, как мне кажется.

— До встречи, — говорит он, а меня хватает только на то, чтобы кивнуть.

Стою недолго на улице, глядя вслед удаляющейся машине. И будто весь морок спадает — начинаю яснее мыслить.

Очнись, Злата!

Так и хочется надавать себе пощёчин. Но что-то происходит со мной странное, это отрицать бессмысленно.

— Ты что застыла? — подходит ко мне отец и приобнимает за плечи. — Злата, влюбилась, что ли?

— Скажешь тоже! — возмущаюсь я. — Я с любовью завязала, наелась досыта, — провожу ладонью по горлу. — Сразу человек кажется хорошим, дарит тебе незабываемые эмоции, и ты влюбляешься в это состояние. А потом даже не замечаешь, как он меняется. И думаешь: он всегда таким был или изменился?

— Ты мои книги читала, что ли? — смеётся отец. — А есть ещё один феномен, который называется синдром спасения. Когда человек оказывается с тобой в трудной ситуации и помогает ее разрешить, организм запускает процессы на гормональном уровне. Да, ты благодарен, если ты не социопат. Но при этом рядом с человеком, который помог, непроизвольно запускается тот же механизм. Ты вновь испытываешь те же эмоции, как и в тот момент, когда тебе помогли, когда ты чувствовал себя под защитой. И их хочется испытывать снова и снова.

Какая у нас увлекательная беседа. Вроде бы чисто гипотетически рассуждаем, но я понимаю, что отец намекает на Артема. Синдром спасения…

— Идём, пап, — улыбаюсь я. — У меня завтра встреча с утра. Да и у тебя дела, обещал же Ларисе Николаевне помочь.

Отец согласно кивает, и мы идём в дом. Душ и спать. Несмотря на такой позитивный день, я жуть как устала. Ныряю под одеяло к посапывающей Алисе и мгновенно отключаюсь…

Хочу выключить мерзкий будильник и ещё немного полежать. А потом понимаю, что это не будильник, а звонок.

А этому что с утра надо? Не отвечаю.

Поворачиваюсь, Алисы рядом нет. Наверняка уже дед развлекает ее внизу. Звонок повторяется. Что ж, утро начинается не с кофе, а со скандала, судя по всему. Зачем ещё звонить в такую рань? Наверняка испортить мне день.

— Слушаю, Коля, — вздохнув, отвечаю.

— Доброе утро, Злата, — миролюбиво начинает он, и я даже окончательно просыпаюсь от неожиданной вежливости.

— Доброе, — медленно говорю.

— Нам надо встретиться и кое-что обсудить, — Коля сегодня в прекрасном настроении, наверняка Лидка всю ночь поднимала и немножко утром. — И сегодня мама возвращается, она хочет видеть Алису, соскучилась.

Раиса Васильевна… Да скорее она хочет снова поездить по ушам моей дочери. Ничего не скажу, к моей Бусинке свекровь относилась всегда хорошо, но ее манера общения оставляет желать лучшего. Это же надо было додуматься настраивать дочь против матери.

— Коля, — спокойно отвечаю, — если ты хочешь что-то обсудить касательно развода, то обсуждай это с моим адвокатом. Что касается Алисы… Мы можем встретиться где-то на нейтральной территории, — нахожу выход, чтобы мой категорический отказ не был трактован в суде как запрет на свидания с отцом и бабушкой. — И я хочу слышать, о чем твоя мать разговаривает с дочерью.

— Злата, — нотки недовольства появляются в голосе мужа, — не перегибай. Я поговорил с матерью, она не станет настраивать Алису, ни слова о тебе не скажет.

Что-то мне слабо верится, но где-то внутри ещё теплится надежда, что после нашего с Раисой Васильевной разговора в клинике могло что-то измениться. Она получила свое. Мы разводимся, Коля с обожаемой Лидочкой.

— Хорошо, — подумав, соглашаюсь я. — Я заберу Алису из сада после тихого часа, и мы приедем. Но тебя с работы ждать не станем, потому что, как я сказала, остальные вопросы обсуждай с моим адвокатом.

После разговора с Колей хочу позвонить Алексею Борисовичу, но потом решаю, что сделаю это попозже. Пусть адвокат и говорил, что могу его побеспокоить в любое время суток, но дело не срочное. У меня ещё будет время посоветоваться с ним до встречи с Раисой Васильевной.

Папа с Алисой готовят завтрак, меня к плите даже не подпускают, поэтому я сижу, подперев щеку кулаком, и улыбаюсь, глядя на них. Всё-таки не удалось Коле испортить мне утро.

Через час разъезжаемся каждый по своим делам. В детском саду сдаю Алису в надёжные руки Маргариты Ивановны и еду на встречу с клиентом.

День проходит в привычном ритме, если не считать небольшого нововведения. Я постоянно проверяю телефон на наличие звонка от Артема. Но пока тишина. В перерыве набираю Алексею Борисовичу и обрисовываю ситуацию. Он говорит, что в этом ничего страшного нет. А вот если я пойду в отказ, то это действительно могут использовать против меня. Не хватало ещё, чтобы Раиса Васильевна слезу на суде пустила, что грымза-невестка не даёт видеться с любимой внученькой. В общем, съездить ненадолго можно, но держать ухо востро.

Хочется позвонить Артёму, рассказать об этом, но не знаю, будет ли ему это интересно. Со вздохом нажимаю боковую клавишу и бросаю телефон в сумку. Но он тут же начинает звонить. Маргарита Ивановна…

Что-то мне не нравится этот звонок от воспитательницы.

— Да! — нервно говорю в трубку.

— Злата Германовна, не волнуйтесь, с Алисой все в порядке, — наверняка понимая мое состояние, тут же начинает меня успокаивать. — Я просто решила предупредить, что ваш муж забрал Алису.

— Спасибо, — уже со злостью отвечаю.

Коля, опять, черт возьми? Да что ты творишь? Звоню мужу, и он тут же поднимает трубку.