Не гневите Бахуса

Бахус

Все события и персонажи вымышлены. Все совпадения — случайны.

" На самом деле никаких взрослых нет.

Есть только большие уставшие дети"

Предположительно, Аль Пачино.

🍇

— Расскажете про вино? — смотрю на девчонку за стойкой.

— Ой, я не очень-то в нём разбираюсь, это отец вам много рассказал бы, но его сейчас нет на ферме, по делам уехал. Должен вернуться вот-вот, так что можете подождать, и он вам всё расскажет. Он и дегустации устраивает для групп.

— Хорошо, подожду. — улыбаюсь.

От вина перехожу к сыру и донимаю молодую работницу вопросами.

— Это халуми? Тот, что жарят?

— Да, он самый.

— Никогда не пробовала.

—Возьмите, вам понравится. Утром очень удобно на завтрак готовить. Бросьте его на сковородку, пять минут и готово. И к любому вину годится.

— А этот почему такой дорогой?

— Козий выдержанный двенадцать месяцев, с трюфелем.

Я слоняюсь на этой ферме вторую неделю. Туристический сезон уже закончился, но редкие чудики, желающие поймать уходящее лето за хвост, сбиваются в стайки, и для них Таманский полуостров продолжает открывать свои сокровища: винодельни, радоновые и грязевые ванны, сыроварни, поездки в долину лотосов, полёты на парашюте над морем, прогулки на катерах, рестораны…В завершение очередного приключения каждый день заезжаю сюда. На эту ферму меня как магнитом тянет. А у меня задание: идти на поводу у этого самого магнита. Прислушиваться к своим желаниям и ни в чём себе не отказывать.

Вот так, потакая своим желаниям, я купила дом на берегу Азовского моря, и виной тому моя подруга Мила. Натура она увлекающаяся, а потому многосведущая. Нумерология, психология, карты таро… Сейчас она вся во власти астрологии, а я её личный эксперимент. Она озадачилась вопросом, почему я такая распрекрасная девочка не награждена судьбой. Моя натальная карта чётких ответов не дала, а лишь подкинула ребус. На двадцать лет в моём доме отношений засел Плутон, и если я не трансформирую свою личную жизнь, то он трансформирует меня или того, кто под руку попадётся рядом со мной. Я-то точно знаю, что дело не в Плутоне, а в том, что я либо влюбляюсь в козла, либо осознанно выхожу замуж за козла, и, как Плутон, старательно пытаюсь трансформировать козла во что-то приличное. Мне просто не везёт. Вот Мила совсем другое дело. Её муж, Лёня, так отчаянно нуждался в своей Милаше, что готов был перевезти в Москву всю её родню. В его подмосковном доме поселились мама Милы, её бабушка, дочь от первого брака, собака Жуля и кот Моисей. Кажется, если бы к Миле прилагалась семья гуманоидов с Альфы Центавра, то Лёня перевёз бы и их. Только бы его любимая Милаша никогда никуда не отлучалась.

Мила решила, что мне нужно уехать из Москвы далеко на юг, чтобы Плутон сместился с насиженного места и уступил его Венере. Мои тайные желания очень совпадали с планом Милы. Давно хочется свободы и дом у моря.

— Что ты теряешь? Сашик твой давно спит с чужой тётей. Пусть идёт с Богом. Рискни, Лер. Будешь моим личным астрологическим экспериментом. И я тоже в нём участвую, в том смысле, что твоё благополучие на моей совести. Ты мой первый клиент, я первую тебя проконсультировала как астролог. — горячо убеждала Мила.

И вот однажды я проснулась с мыслью: что будет, если я позволю случиться в своей жизни всему, чего мне так хочется. Не стану обращать внимание на всех, кто мешает этому случиться и не важно по каким причинам. Это их проблемы. Не мои.

И вот я здесь.

— А вам какой сыр нравится? — продолжаю донимать девушку вопросами.

— Я Манчего люблю, выдержанный полтора года. Вот попробуйте, он обалденный! — Кладу кусочек сыра в рот и заглядываю в крафтовые мешочки в деревянном ящике.

— А это что такое? Тоже к вину, что-то экзотическое?

— Нееет. — смеётся девушка. — Это корм для Поночки. Сушки, сухари.

— Что за Поночка?

— Ослиха. — девчонка кивает за окно.

Немного поодаль от павильона вижу милейшую ослицу на длиннющем поводке, привязанную к раскидистому вязу.

— Странно, не замечала её тут раньше.

— Это мой подарок на День Рождения. Выпросила у отца. Вчера привезли.

— С Днём Рождения, Маша! — читаю её имя на бейдже. — Сколько же вам стукнуло?

— Аж двадцать три, — смеётся девчонка.

— И вы попросили у отца ослиху?

— Да, очень захотелось эту милую зверуху завести.

— Понимаю. Я вот не могу от ваших козлят отлипнуть. Тянет к ним каждый день магнитом.

— Понимаю. — Маша улыбается совершенно детской улыбкой. — Возьмите несколько пакетиков. Козы тоже любят эти сушки. Подарок вам как постоянному гостю.

Выхожу из павильона с увесистой коробкой в руках. Мне не нужно столько всего: сыр, вино, йогурт. Для кого? Я же одна. Неудобно было уйти, просто поблагодарив девушку за внимание. Я каждый день морочу ей голову расспросами. Пора уже что-то у неё купить

Направляюсь к своей машине и замедляю ход. Мне навстречу мчит со всех копыт Поночка. Увидела коробку в моих руках и мчит за угощением.

— Привет, красотка. Дай мне коробку поставить в машину и получишь свои вкусняшки. — Но ослица требовательно бодает меня головой. — Эй, ты что наглеешь! — пытаюсь отпихнуть ее коленом.

К вольеру с козами подъехал пикап. Из него вышел человек в рабочем комбинезоне и принялся сгружать мешки из кузова.

Поночка снова боднула меня в бок, замотала ушастой головой и завопила громко и требовательно.

— Да ты просто нахалка, Понка! — Продвигаюсь спешно к своей машине.

Обежав меня со спины, ослица снова преграждает мне путь, навалившись всем боком.

— Ты наглая хабалистая баба, хоть и ослиха! — ругаюсь я.

Понка, отвалившись от меня, вдруг рванула в сторону пикапа.

Надо же, обиделась что ли или усовестилась? Не успеваю обрадоваться как следует. Ослиный поводок, обмотавшись вокруг моих ног, затянулся выше колен, и меня поволокло в сторону со всей ослиной силой. Я невольно вскрикнула и попробовала ее остановить, умоляя.

Леффф

🍇Моё традиционно обалденное утро. Я шлёпаю мягкими сабо по пяткам, огибая дом по дорожке — сквозь сад. Снова и снова обходить все закоулки дома и сада, повторяя: «Это всё моё. Моё! Я здесь хозяйка!» — любимое занятие последних дней. До пенсии осталось десятилетие. Не так много и не так мало. Десять лет охрененного налога на недвижимость, плюс ипотека — это якорь на шее. Не такой уж и мощной шеи, между прочим. Особенно, когда денег на счету — на пару выплат по ипотеке. Но я отгоняю эти мысли хотя бы ненадолго, хотя бы на месяц, чтобы насладиться ощущениями свободного человека со своей крышей над головой на берегу моря.

Пора присматривать себе какую-нибудь работу. Какую работу я для себя могу придумать. С моим дипломом филфака тридцатилетней давности, подкреплённым семью годами работы в школе, и двумя десятками лет в разных клиентских отделах и секретариатах. Может кому-то и нужен менеджер по работе с клиентами или секретарь пятидесяти лет, но, определённо, мне понадобится немало времени, чтобы найти такого экзота-работодателя.

Снимаю с полки гейзерную кофеварку. Ужас как хочется кофе. Давно его не пью и уже привыкла жить без этого аромата, но сегодня вдруг память отчётливо выдаёт кофейный вкус и запах, и хочется хоть глоточек. Снова укладываю на керамическую тарелку ломтики нарезанного сыра и, прихватив большую керамическую кружку с кофе, иду за столик на террасу. Вот тебе и глоточек кофе. Люблю пить из большой кружки, и, чтобы напитка было много. Вчера было неожиданно много вина. Два бокала для меня — перебор. Сегодня эта бадья кофе. Ладно, у меня — Ренессанс, эпоха возрождения. Доверюсь интуиции и посмотрю, что будет.

С удовольствием завтракаю, наблюдая, как играют с ветром чайки, и слушая шум моря. Я завидую сама себе. Даже если мне придётся продать этот дом и перебраться в какой-нибудь город, в душную квартирку, у меня в памяти будет оазис из этих двух-трёх месяцев, куда я смогу возвращаться хотя бы в воспоминаниях.

Мне нужно найти работу.

🍇Паркую свою кроху на стоянке фермы «Лазарев хутор». Продолжаю следовать инстинкту и потакать своим желаниям. Опять захотелось к козам.

Оглядываюсь на топот и странный шорох за спиной. Вижу несущуюся на меня Понку, её длинный поводок тащится по земле и шуршит. Пускаюсь наутек. Поздно. Не успеваю удрать в зону недосягаемости ее поводка. Разворачиваюсь для переговоров, но зверюга орёт мне в лицо своё "и-и-иа-а-а" и встаёт на дыбы. В эту же секунду кто-то дергает меня сзади за пояс джинс, и я лечу навзничь, зацепившись пяткой за плитку дорожки. Падаю в чьи-то сильные руки.

— Прости... те. Переборщил. — Снова этот бородатый мужик. Смущаясь, ерошит волосы. — Если бы я вас не дёрнул за шта...

— За штаны, — помогаю ему.

— Ну да. Она своим копытом наступила бы на ваш дорогуший адидас. — Кивает на мои кроссовки. Удивил. Деревенский бородатый фермер в курсе последних коллекций и трендов? — Я не спецом. Чесслово. Подумаете еще, что я этот...

— Маньяк, — снова помогаю я.

— Ну да. Эта зараза, — кивает на Понку, — не признаёт никаких мирных переговоров, сразу по-пиратски прёт на абордаж.

— А сделать ей вольер или к козам за изгородь её отправить, не?

— К козам нельзя, там своя банда. Понке не выжить. А вольер нужен, да. Она у нас недавно, и как-то руки пока не дошли. В общем, простите.

— Прощу, если на работу возьмёте, — неожиданно для себя выдаю я.

— Это что шутка такая? Зачем балерине на пенсии работа на ферме. У нас тут кордебалета нет.

— Балерина? На пенсии? — Смотрю на него с возмущением.

— Ну выглядите...

— Старой?

— Не-е-ет. Субтильной. Очень.

— Не пойму, обижаться на вас или благодарить.

— Не то и не другое. Не за что. Вы к нам опять за вином и сыром? Вчера, вроде, коробка тяжёлая была. Угощали гостей?

— Нет, я за работой, говорю же...

— Так это была не шутка? — Его тёмные брови взлетают, и на лице появляется кривая ухмылка.

— Да серьёзно я. Ваша ферма самая приближённая к моему дому. Удобно добираться.

— А почему на ферму-то? Там в гуще населения что другой работы нет?

— Не хочу я в гущу населения. Мне у вас очень нравится.

Он отступает от меня на шаг и, почёсывая свою дикую бороду, осматривает с ног до головы, словно выбирает очередную козу в своё стадо.

— И чем вы хотите здесь заниматься?

— Да, всё равно. За животными ухаживать...

— А у вас есть такой опыт?

— Такого опыта нет, но дело-то нехитрое.

Он вдруг начинает беззвучно ржать.

— Откуда ты взялась такая, а?

— В смысле?

— Серьёзно, откуда?

— Из Москвы. Но какая разница-то. — Он ржёт в голос. — Да что смешного?

— О-о-ой, не могу. Представил тебя с вилами и мешками.

— Ну, мешок я, конечно, не подниму, а с вилами...

— Тоже с трудом. — не даёт он мне закончить.

— Ну, ладно, можно не к козам. У вас же ещё тут сыроварня и винодельня...

— Стой! Я понял. Ты засланка.

— Какая ещё засланка?

— От конкурентов. Это идея Михайлова ко мне симпатичную бабёнку-шпионку подослать?

— Что за бред! Не знаю я никакого Михайлова. И что тут у вас шпионить-то. Какие такие секреты у коз?

— У всех есть секреты. Даже у Понки.

— Интересно, это какие же?

— Тайная метода отъёма сухарей и сушек.

— Допустим. Но у меня вот секретов нет.

— Угу. — Снова окидывает взглядом. — Ты вообще тайна кромешная.

— Ой, да ладно. Нет, так нет. Буду ездить дальше от дома, подумаешь. Снежных зим у вас тут не бывает, так что пятью километрами дальше — не проблема.

— Угу. Ты на дегустацию напрашивалась. Через час рестораторы приедут, если хочешь, присоединяйся.

— Я ж шпионка, как это ты меня в святая святых пустишь. — перехожу на «ты», как и он. Улыбается до ушей.

— Святая святых это лаборатория, и туда тебя точно никто не пустит.

— Ладно, а что мне делать тут целый час.

Подвальная крыса

III

Просыпаюсь от звонка телефона. Сердце колотится от испуга. Я давно не пользуюсь будильником, и внезапный утренний звонок шарашит по моим сонным нервам.

— Ало. — хриплю в трубку.

— Ты где? Утро на ферме наступает рано. Козы сами себя не накормят и не подоят. —

Мой сонный мозг не в состоянии постичь, чего хочет этот зануда. И я ошарашенно молчу. — Я вчера взял тебя на работу, помнишь, Лера-Валерия?

— Это было серьёзно? — просыпаюсь я.

— Разумеется! Дуй на работу, спящая красавица!

— Ла-а-адно.

— Через час чтобы была в павильоне. — Лев бросает трубку.

Ну что за тип. Не поймёшь у него, где он шутит, где говорит правду. Ни здравствуйте, ни до свидания. Вскакиваю с постели и начинаю судорожно метаться по дому. Что за работу он мне даст? Я буду чистить вольеры? Варить сыр? Продавать вино? Работать официанткой в кафе? Что мне надеть?

Вытягиваю из шкафа джинсовый комбинезон и тельняшку, кеды и объёмную куртку — сойдёт при любом раскладе.

— Опоздания у нас тут не в чести. Так что придётся соблюдать общий режим. Животные и растения, Лера, очень дисциплинированны. Придётся им соответствовать, если хочешь здесь работать. — Лев встречает меня на парковке.

— У меня всё в порядке с дисциплиной. Просто я не думала, что вчера с работой ты всерьёз…

— Дрыхнуть в девять часов для дисциплинированной как-то поздновато. Идём.

— Кто дрых? Я? Я просыпаюсь в шесть и бегу по берегу каждое утро. — бесцеремонно вру я, следуя за ним.

Мы направляемся прямиком к павильону, но заметив движение за стволом вяза, дружно шарахаемся в сторону и бежим подальше от владений Понки.

— Так это от бега у тебя такой голос был?

— Какой «такой»?

— А-а-ло-о, — хрипит он, изображая.

— Да.

— И где же ты бегаешь?

— Спускаюсь прямо от своего дома на пляж и бегу.

— Что за дом?

— Просто спроси, где я живу. К чему эти сложные заходы?

— Где ты живёшь? — Выслушав моё объяснение, он вдруг тормозит. — Ты купила тот дом на склоне?

— Да.

— И что, всё нормально?

— В каком смысле?

— Ну в смысле, всё хорошо? Никаких проблем?

— Всё прекрасно, а что ты имеешь в виду? Каких ещё проблем?

— Да, ничего не имею в виду, просто спрашиваю: всё хорошо?

— Прекрасно.

— Ну, и хорошо.

Мы спускаемся в винный погреб.

— Вот твоё рабочее место, Лера. В девять часов — завтрак в кафе. В час — обед. Иногда ты будешь в разъездах. Очень хорошо, что ты на колёсах. Рестораны не всегда сами приезжают за вином и сыром, так что надо будет отвозить. Следи за наличием вина и сыра по сортам и названиям. Не хорошо, если ты обнадёжишь партнёра, а потом окажется, что обещанного нет. Лучше сразу знать, что ты можешь предложить ему взамен и главное, знать, как ему это предложить. Судя по тому, что вчера ты очень приглянулась ресторанной общественности, проблем в общении с ними у тебя не будет. Хорошо бы ещё выяснить какое вино, кроме моего, предпочитают ресторанные сомелье и почему. Сыра это тоже касается.

— С чего ты взял, что я приглянулась ресторанной общественности?

— Других вопросов нет?

— Нет?

— То есть всё остальное в твоей работе тебе понятно?

— Всё понятно.

— Однако…

— Что?

— Вопросов, где тут какое вино, например, — он обводит пространство руками, — или сколько сортов сыра у нас, не будет?

— Про сорта сыра мне Маша всё рассказала. Этикетки на бутылках я сама в состоянии прочитать. Если ты мне сейчас ткнёшь пальцем и назовёшь всё своё вино, я всё равно ничего не запомню. Я кинестетик.

— Чего-о-о?

— Ни чего, а что, точнее, кто. Кинестетик. Я запоминаю всё через ощущения. Мне всё надо попробовать, потрогать, понюхать…

— Не понял… Ты что все бутылки собираешься тут открыть?

— Не переживай. Не выпью я всё твоё вино. У меня не получится.

— Ну, это я вчера понял.

— Я сама пройду по всем полкам, посмотрю названия на бутылках. Отмечу стеллажи разными цветами. Составлю собственный алгоритм для запоминания. Со временем, конечно, я всё тут попробую и запомню по вкусу, аромату, цвету, форме бутылок и этикеток. Не переживай, я быстро учусь. И мне это надо. Мне деньги нужны.

— Кстати, про деньги… На какую зарплату ты рассчитываешь?

— На максимально хорошую, разумеется.

— Гм, а максимально хорошая это насколько максимально.

— Сто.

— Чтооо? Лера, это тебе не столица. Тут нет таких зарплат.

— Что значит, нет. Я не в бюджетную организацию устраиваюсь. Это частная винодельня и сыроварня с виноградниками. Я знаю, сколько стоят твои сыр и вино. Хочешь сказать, что бедствуешь? — Кажется, его глаза сейчас полезут на лоб. Я и сама от себя в шоке. Сейчас он пошлёт меня куда подальше, и мне придётся идти кассиром в супермаркет.

— Маленькая, да удаленькая. Тридцать.

— Что тридцать?

— Тридцать тысяч.

— За полный рабочий день?

— Разумеется! А ты что думаешь, что приехала, посчитала бутылки, отметила в блокнотике, увезла коробки с вином в рестораны и домой дрыхнуть? Не выйдет, дорогуша! У нас тут взаимозаменяемость. Придётся и у кассы постоять, и экскурсию иногда провести, и дегустацию. Может, и в кафе иногда помочь придётся, и козу подоить.

Все иногда болеют, семейные обстоятельства, дети, приходится заменять друг друга…

— Семьдесят. — С чего вдруг я такая наглая. Он молча смотрит мне в глаза, сдвинув брови. Сейчас он точно меня пошлёт.

— Пятьдесят и ни копейкой больше! Наглая москалька!

— Идёт, — соглашаюсь я.

— Придётся одеваться потеплее. — Он окидывает взглядом мою одежду. — Куртку, тёплую обувь привези. В погребе холодно.

— Как будет называться моя должность?

— Хм, должность, — хмыкает Лев. — Подвальная крыса.

— Чтооо? Мог бы просто не брать меня на работу и не устраивать этот детский сад! — В ответ Лев неожиданно захохотал. Громко и с удовольствием, запрокинув голову и уперевшись руками в бока.

Ренессанс

IV

Лев с его бесцеремонностью оказался очень кстати. Его упрёк в том, что я дрыхну по утрам и моё враньё, что я бегаю на пляже, открыли гештальт, который требовал действий. И правда, что я дрыхну-то! Куда подевалась дисциплинированная спортивная Лера, которая жила в Москве. Кажется, вместе с зависимостью и несвободой я оставила там организованность и волю. А вместе со свободой приобрела леность. Или это не лень, а я просто скисла. Хорошо, что я соврала Льву. Теперь моё генетическое занудство требует соответствовать заявленному.

Сегодняшнее утро очень раннее и очень активное. Эпоху личного ренессанса объявляю открытой! Я решила не ограничиваться бегом. Затея нырнуть в море и почувствовать обжигающий холод разгорячённым телом кажется мне отличным способом быстро скинуть пару килограммов. Вино, фрукты и сыр отложились вокруг моей талии ненавистным спасательным кругом. В вертикальном положении он не делает меня сдобной булочкой, но стоит мне сесть, как он тут же сообщает миру о своём присутствии жирным валиком над поясом джинсов.

Утро началось с брякающего сообщениями мобильного.

Стас:

Доброе утро, Лерочка) Встречу вас на парковке Шато де ла мер. Форма одежды — Богиня)

Леффф:

Бежишь?

Стас пригласил меня вчера на сезонную тусовку местных энологов. Я решительно вознамерилась продавать вина и сыра больше, чем та крыса, что до меня. Мне очень нужны деньги. Влиться в клуб производителей, дистрибьютеров, рестораторов и сомелье, стать там своей – хорошая идея. Так что сегодня я с корабля на бал. Это какое-то крупное сезонное мероприятие, и я намерена завести полезные знакомства с помощью Стаса. Я собираюсь нагло использовать его симпатию ко мне.

Вставив наушники, несусь по мокрому песку вдоль удивительно спокойного моря. Бежать трусцой не получается. Душа попросила «Дождь из мужчин», и этот трек вливается в мою кровь бешеным драйвом. Хочется взлететь ракетой и сделать виток вокруг Земли. Я понимаю, что в таком темпе далеко не убегу, но не хочу отказывать себе в удовольствии. И я несусь, оставляя на песке глубокие следы и перепрыгивая барханы из ракушек и водорослей. Пустой бесконечный пляж, залитый утренним солнцем, чайки, галдящие мне вслед возмущённой стаей, и море, такое миролюбивое сегодня, словно милостиво решило не срывать начало объявленного мной ренессанса. От быстрого бега мои лёгкие расправились, как жадный до ветра парус, и им стало тесно в груди. Я задыхаюсь и перехожу на быструю ходьбу. Долго ещё иду, всё дальше удаляясь от дома. Смотрю на часы — пора возвращаться, ещё ведь в планах войти в море, принять душ и позавтракать. Я поворачиваю обратно. Бегу лёгкой трусцой в тишине.

Снимаю с себя все до нитки. Вокруг ни души, слишком рано. Оставляю одежду на деревянном шезлонге и иду в воду. Тело парит жаром. Вода холодная, но никакого дискомфорта, только дикое удовольствие. Именно дикое, когда ощущаешь себя частицей прекрасного целого, сливаешься с природой и не чувствуешь себя инородной, лишней. Плавать нагишом — это особое удовольствие. Волны сегодня плавные, высокие, но не буйные. Выскакиваю навстречу волне. Вода ударяет в живот, обжигает грудь, заставляя сердце колотиться от восторга. Загребаю под себя воду, взлетаю на вершину волны, чувствую тепло солнечных лучей на пятой точке. Я человек-дельфин. Смеюсь от удовольствия. Заплыв подальше, зависаю на глубине и, затаив дыхание, ныряю лицом в воду. Вглядываюсь в морскую бездну, пронизанную лучами солнца. Затихаю, наслаждаясь ощущениями.

— А ты и впрямь бегаешь. Не соврала!

Я вздрагиваю от неожиданности и, неистово барахтая конечностями, ору и хлопаю руками по воде навстречу Льву.

— Стой! Стой, где стоишь! Не приближайся!

— Лера, мы в воде, как тут стоять, глубоко же. Ты чего орёшь-то. Это же я.

— Не смей приближаться и отвернись, я голая!

— Да-а-а? — тянет он и опускает глаза на воду.

— Куда ты пялишься! Отвернись сейчас же! — визжу я, обхватив ладонями грудь, и тону.

— Ой, да всё, Лер, отвернулся, не пищи. Чего ты так орёшь. Ладно тебе, я тоже в одних трусах. Так нырнуть хочется. — ржёт он.

— Издеваешься? Стой, где стоишь, не оглядывайся!

— Да, стою, Лера, стою. Висю.

— Не оборачивайся, пока я не позову тебя.

— Ладно-ладно!

Он замирает, отвернувшись, и я, наконец немного успокоившись, окидываю взглядом его широкую спину и плечи. «Мы рядом в воде, словно под одним одеялом», — мне становится жарко от этой мысли, и я плыву к берегу, так быстро, как только могу.

— Ты плаваешь как русалка! — кричит он мне в спину.

— Отверни-и-ись! — визжу я.

Периодично кричу Бахусу: «Не оглядывайся! Ещё нет!». Оглянувшись последний раз, выхожу из воды, спешно натягиваю майку, шорты и окликаю Льва. Он медленно гребёт к берегу. Хватаю телефон с наушниками и бегу к дому. Если он думает, что я приглашу его к себе, то он очень ошибается. Мне совсем не понравилась его шутка. Бегом взбираюсь по ступенькам, закрываю за собой калитку на замок и зачем-то подхожу к парапету террасы. Наблюдаю сверху, как он, выйдя из воды, вскидывает руки вверх и зачёсывает пятернями волосы назад. Бросает взгляд на террасу и с наглой, обаятельнейшей улыбкой машет мне рукой. Я шарахаюсь в заросли инжира. Зачем я на него пялилась. Зачем я визжала. Зачем отрастила этот кусок жира на животе. Гордо выйти из воды, не стесняясь своего тела, одеться и уйти, не оглядываясь, было бы куда лучше, чем визжать, прятаться и глазеть на него с террасы.

Постояв под душем и позавтракав, я успокоилась и приняла ситуацию как есть. Я вела себя как дура. Я дура. Ну и ладно. Пусть думает, что хочет, мне плевать. Пью кофе с сыром, делаю лёгкий макияж, убираю волосы в ракушку на затылке. Надеваю маленькое чёрное платье с кожаным коротким бомбером, бросаю взгляд на строгие лодочки без каблука. «Сошла с каблуков — сошла с дистанции», — вспоминаю женский закон джунглей. Вытаскиваю из шкафа коробку с особыми туфлями для триумфальных шествий, взбираюсь на тонкие шпильки и иду к машине.