Не отдам

Глава 1. Лена

Я прошлась по кухне, коснулась сверкающего кафеля, проверила чистоту плиты. Провела ладонью по столу, чтобы ни единой крошки с обеда не осталось. Пересчитала каждую чашку, пересмотрела ящики и вновь обошла квартиру в поисках завалявшейся пыли по углам.

Ничего. Нет ни пылинки, ни соринки. Повсюду пахло лимоном и мятой. Идеально вылизанные сто двадцать квадратов.

Клининговая компания постаралась на славу. Привезли исключительно органические моющие средства. Никакой бытовой химии. Все только натуральное и без ярко выраженного запаха. Ваня ненавидел, когда в квартире воняло химией.

В холодильнике томилась курица на гриле. Исключительно грудка, никаких лапок или крылышек. Картофель на пару, салат с руколой, тосты с авокадо — все приправлено оливковым маслом с минимумом соли.

Для сегодняшнего вечера я выбрала самый скромный и приличный наряд, лишь бы Ваня не раздражался. Черное платье до колен с широкими лямками. Никаких ярких деталей, полное отсутствие вызывающих украшений.

Волосы я выпрямила, чтобы темные пряди спускались до талии. Хотя раньше он приходил в восторг от моих диких кудрей.

Теперь и они вызывали раздражение.

Ваню нервировало все. Последние три недели точно.

В коридоре послышался шум, я вскочила с барного стула и разгладила складки на симпатичном фартучке. Розовые сердечки намекали на примирительный ужин вдвоем. Для этого достала из ящиков сервиз, который его мать, Матильда Иосифовна, вручила нам в качестве свадебного подарка.

Но сначала я все тщательно перемыла.

Вдруг злобная ведьма плюнула на тарелки и кружки ядом? Сколько на китайском фарфоре держатся токсины?

— Привет.

Моя робкая улыбка погасла под хмурым взглядом.

Понятно. Муженек не в настроении. Ни здравствуйте, ни до свидания, дорогая жена. Поцелуя в щеку — и того не дождалась.

Ваня стянул галстук, буркнул приветствие под нос, после чего скрылся в коридоре.

До боли прикусив губу, я почувствовала на языке привкус помады. Тоже новая, как и платье. Красная, чтобы поэротичнее и подчеркнуть естественную бледность кожи. Лишь бы его высочество соизволил разочек присмотреться.

Я сжала кулаки, закрыла на несколько секунду глаза. Считала до десяти, а в крови закипала ярость. Руки чесались от желания дотянуться до ближайшей тарелки или вазы. Хотелось огреть идиота-мужа по голове за холодный прием.

Какой дьявол вселился в Ваню? Где мой страстный и вечно улыбающийся супруг?

Его словно подменили. Пришел домой, ничего не объяснил, не рассказал, как прошла сложная многомиллионная сделка. А ведь обещал. Столько трещал про нее, клялся, что потом мы станем сказочно богаты и улетим, наконец, в отпуск. Подальше от моей свекрови.

И что? И где?

Ни отдыха, ни дел. Только Матильда Иосифовна осталась. Лучше бы от нее избавился.

— Ужинать не будешь? — поинтересовалась я, когда Ваня соизволил появиться на кухне.

Пиджак он снял, остался в рубашке. Шелковая ткань натянулась на широких плечах, а меня кипятком окатило. Как, впрочем, всегда. Ведь, несмотря на все разногласия, я по-прежнему любила и хотела своего мужа.

— Поел в ресторане, — низкий голос сначала подарил блаженство, а следом плеснул в лицо ледяной водой.

Где? С кем? С новенькой секретаршей? У которой длинные ноги и юбка короче пояса?

— Правда? — протянула я, стараясь говорить так, чтобы голос не дрожал. Но со всей силы вцепилась в мраморную столешницу. — И с кем же?

— С партнером, — пожал плечами Ваня, затем сполоснул стакан и налил воды с фильтра.

— А партнер не в состоянии поужинать один?

Я завелась по щелчку пальца. Грудь вздымалась, губы слипались от противной помады. Росло желание что-нибудь разбить или бросить. В мужа, который стоял с каменным лицом и хлопал длинными ресницами.

— Понятно, — Ваня потер переносицу и тяжело вздохнул. — Спокойной ночи, Лена.

— Стой на месте!

Он замер. Испугался или удивился моей бурной реакции.

Русый локон упал на высокий лоб, когда Ваня наклонил голову и с тенью заинтересованности посмотрел на меня. Впервые за последние дни.

Я подняла руку, чтобы убрать непослушную прядь. Но вовремя одернула себя.

— Какого черта, Вань? — голос предательски дрогнул.

Слез не было, ведь я не из робких девиц, которые от любой сложности скатывались в истерику. Просто изнутри грызла обида, и сжимал горло страх услышать от дорогого человека страшные слова: «У меня есть другая».

Я постоянно изводилась от мысли, какой была предполагаемая соперница.

Стройная или пышка? Брюнетка, как я, блондинка или рыжая? Глаза карие? А родинка есть на щеке?

— Не знаю, — пожал плечами Ваня, пока я мучительно сгорала от ревности. — Ты сегодня сама не своя. Опять закатила скандал, кричишь…

— Тупым не притворяйся. Тебе не идет!

Глава 2. Ваня

— Сделка с китайцами прошла отлично. Оборудование готово к отправке, осталось оформить последние декларации…

Я прошелся взглядом по светлым стенам кабинета, затем уставился в окно.

За прозрачным, как слеза, стеклом ярко светило солнышко и нежно согревало каждую металлическую поверхность в помещении. Еще не обед, но я знал: офис нашей высотки скоро загудит от кондиционеров. Потому что летний зной пробирался сквозь щель для проветривания.

Встать и закрыть?

От одной мысли внутренности сжались. Асфальт с расстояния в пятьдесят этажей — отдельный вид пытки.

Я ненавидел высоту. Зачем отец поддался уговорам и купил здесь помещение?

Ах, ну да. Центр же.

— Ты слушаешь?

Я отвернулся и посмотрел на Петра. Вид у моего заместителя оказался потрепанный: темные волосы всколочены, пиджак сидел криво на худых плечах. На скуле просматривался плохо замазанный синяк.

— Снова подрался в баре?

Петя подобрался, поджал губы и потер кривой нос.

— Опять с женой поссорился, а на мне срываешься?

— Извини.

Я пристыжено посмотрел на него, но в ответ получил лишь короткое пожатие плечами.

— Ладно, пустяки.

Пришлось потереть лоб, чтобы немного проснуться. Бессонная ночь сказывается на концентрации внимания.

— Что там с китайцами?

— Ты бы отдохнул, дружище, — Петя подтолкнул стопку документов с отчетами в мою сторону и откинулся на спинку стула. — Видок сильно не очень.

— Плохо спал.

— Поссорились?

Я не удивился проницательности приятеля. Все в нашем окружении заметили, что происходит неладное. Последние три недели Лена не появлялась в компании, обедов не приносила. Мы не закрывались в моем кабинете по несколько часов, испытывая на прочность дубовый стол или белый диван.

— Скорее, она со мной поссорилась, — я почесал затылок. — Опять.

— И не поговорили, — скептически хмыкнул Петя.

— Ну…

Я пытался, честно. Два часа кружил по городу, потом подъехал к дому с решительными мыслями. В квартиру заходил, правда, не столь уверенно. Просто тема для беседы была далека от нормальной.

— Вань, — закатил глаза Петя, — издеваешься? Сколько можно? Объясни Ленке, что происходит. А то ты и не туда, и не сюда. Поинтересуйся насчет того разговора и фотографий, пусть она объяснит…

При упоминании источника всех проблем меня подбросило. Сразу забылась и высота, и общая неуютная атмосфера офиса, и работа. К чертовой матери полетела выдержка, которой я всегда гордился.

— Объяснит, как оказалась в постели с другим мужиком?

Горечь от собственных слов отравляла кровь, которая по сосудам текла прямо к трепещущему сердцу. Болезненный спазм помешал сделать глоток воздуха, нарушил все жизненно важные процессы в организме.

Я мечтал вырвать правду из уст любимой женщины. При этом так боялся ее услышать, что молчал и ничего не говорил Лене.

Ее предательство — вот что отравляло мою жизнь изо дня в день. Меня словно ударили тупым ножом в живот и оставили умирать на обочине.

Неужели наш брак — фикция? А любовь была только с моей стороны?

Лена жила со мной, готовила, создавала уют, ложилась в постель, обнимала меня. А потом выбросила на помойку все хорошее, что между нами было.

Моя великолепная жена — предательница, изменщица, мошенница, стерва. Но все равно любил ее, несмотря на факт измены.

— Ты уверен, что фотографии настоящие? — спросил Петя в сотый раз.

— Да. Я отправлял их в четыре разные лаборатории.

— Слушай, если баба оказалась шлюхой…

Он поперхнулся воздухом, когда я резко прищурился.

— Закрой рот, — прорычал. — Никогда так не говори про Лену.

— Ой, — Петя сполз по спинке кресла. — Ишь какой лев. Страшно.

В двери постучали. После короткого приглашения на пороге появилась моя секретарь Клава. Окинув хищным взглядом помещение, она впорхнула в кабинет с подносом наперевес и завиляла бедрами.

— Ваш кофе, Иван Демьянович.

Петя застыл, когда она наклонилась и продемонстрировала ему глубокий вырез.

— Клара, забери документы и отнеси в финансовый отдел, — кивнул я на подписанную стопку бумаг.

Сдув рыжую прядь, она выпрямилась и заскользила ладонями по наряду. Все время, пока шла демонстрация пышных форм, Клара не отрывала взора от Пети. У бедолаги выступила на лбу испарина и покраснели щеки.

Мой короткий смешок, выданный за кашель, увлеченная парочка проигнорировала.

Клара облизнула алые губы и ногтем очертила Петину скулу.

— Плохо выглядите, Петр Владимирович, — промурлыкала она низким голосом. — Не спите?

— Без тебя, дорогая, ни в одном глазу нет сна. Юбка, кстати, прелесть.

Глава 3. Ваня

Едва сладкая парочка покинула мой кабинет, как атмосфера изменилась, и в помещении резко похолодало. За окном набирал обороты летний зной, но это не мешало пронзительному взгляду замораживать меня на месте.

Появление мамы всегда сопровождалось одним и тем же ритуалом: она обходила каждый угол, касалась ладонью стен, затем кончиками пальцев аккуратно поправляла картину. Белый фрегат, попавший в шторм, чьи борта утопали в бушующих волнах.

Мама с минуту разглядывала триумф стихии, запечатлённый художником, после чего дошла до стула, где ранее сидел Петя.

— Все по-старому.

— Вижу, — сухо сказала она на мое замечание.

Передо мной все та же Матильда Иосифовна Орлова. Прекрасна и свежа, как будто не разменяла шестой десяток.

«Она пьет кровь неугодных невесток?» — я печально усмехнулся, вспомнив, как Лена отреагировала на маму.

— Где пигалица?

Я проигнорировал вопрос и сосредоточился на бумагах. Цифры с графиками всегда хорошо прочищали мозги.

— Ты встретилась с Кларой на входе, когда плюнула в нее стандартной порцией яда.

Рядом послышалось недовольное цоканье. С детства на него несварение. Регулярное.

— Я про пигалицу, которую ты именуешь женой, — она разгладила едва заметную складку на брюках. — Не притворяйся дураком, Иван, тебе не идёт.

— Второй раз.

— Что именно?

— Сначала Лена, теперь ты, — буркнул я. — Обе играете сонату Бетховена на моих нервах.

— Скажи спасибо, что не мозгами в футбол, — фыркнула мама. — Где она?

Я устало вздохнул, откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы в замок.

— Начало восьмого, мам. Что она может делать? Завтрак приготовила, пошла спать.

Мама громко хмыкнула.

Враньё.

Когда я уходил, Лена еще не вставала. И легла позже меня. Где-то в три часа ночи. Сидела в своем кулинарном блоге, а до этого носилась по кухне и показательно гремела посудой. Могла бы не стараться, я и так не спал нормально. Все время прислушивался к пыхтению, потом тихому стуку по клавишам ноутбука.

Тянуло туда, в гостиную. Обнял бы — и плевать на сопротивление. Потом, словно неандерталец, утащил бы добычу в спальню.

Как раньше.

Только так уже не будет. Никогда.

— Значит, пигалица больше не бегает сюда каждые два часа и не позорит тебя.

А вот это я терпеть не собирался.

— Мама, — резко осадил ее, — будь, пожалуйста, корректнее, когда говоришь о моей жене.

— Я и так слишком, — она сделала акцент на последнем слове, — деликатно отношусь к этой вульгарной девчонке. Неужели ты не нашел кого-нибудь поприличнее?

Все. Достала.

Меня затрясло от злости. Пришлось на несколько секунд закрыть глаза и считать овец. Штук тридцать набралось, пока не успокоился.

— Давай я женюсь на Кларе, Лена сразу покажется тебе идеалом, — сквозь ноты сарказма наружу выплеснулась горечь.

Брак стал запретной темой. Меньше всего меня тянуло на откровения. Особенно в офисе, где из-за каждого угла торчало любопытное ухо.

— Сделаю вид, что посмеялась с тобой над глупой шуткой, — улыбка матери превратилась в оскал хищника. Передо мной предстал холеный зверь, почуявший добычу. — А вот про Елену, пожалуй, пообщаемся.

— Рабочий день, мама. Лучше я заеду в субботу домой, там и пообщаемся, — скрип моих зубов резанул по ушам. Про себя я подумал: «Или ты и твои подружки-кобры все обсудите на субботнем чаепитии. Без меня».

Вслух, разумеется, ничего не сказал.

Поднявшись, я поправил пиджак, оттянул тугой узел галстука и собрался лично выпроводить мать. Намек она поняла. Поэтому беспрекословно встала, но садистски вдавила шпильку в паркет и хлестнула ремешком сумочки по крышке стола.

У меня от сердца отлегло. Пришла, ушла — потери вышли минимальными. Несколько колкостей и парочка неудобных вопросов прошли без вреда для психики.

— Погоди.

— В чем дело?

Я обошел стол, остановился в двух шагах от нее и сунул руки в карманы.

— Хотела кое-что узнать, — мама поправила идеально выпрямленную прядь волос и продолжила: — Птичка на хвостике доложила, что ты не ночуешь дома. Решила уточнить.

Треклятый еж.

Меня затрясло, носком ботинка я едва не проковырял дыру в ад.

— Ты приставила охрану.

На констатацию факта мать даже бровью не повела.

Боже, как достало. Всё и все.

— Всего лишь навела справки, — она пожала плечами, затем подошла ко мне и ловко распустила галстук. — Мой начальник по безопасности дважды в неделю проезжает мимо вашего дома. С йоги. Он сказал, что в последнее время ты возвращаешься чуть ли не за полночь.

— А твой безопасник специально ездит на тренировку в мой район? — съязвил я.

Глава 4. Лена

— Выпрями спину. Зачем согнулась в позу эмбриона? И держи вес. Всего-то пять килограмм накинула сверху.

Мышцы горели от напряжения, но я с упрямством носорога вставала и приседала со штангой. Каждая клетка организма молила о пощаде. По телу водопадом лился соленый пот. Волосы, заплетённые в косы, растрепались от интенсивных упражнений. Пряди облепили лицо и шею, отчего все время тянуло поправить их.

— Любим жрать — любим и жопки качать!

Крик тренера долбанул по мозгам. Я еле сдержалась, чтобы не послать ее подальше. Стиснув зубы, сделала несколько подходов. Даже парочку лишних, лишь бы Ника не орала в ухо командирским голосом.

— Молодец, — удовлетворённо кивнула она, когда я с чувством выполненного долга вернула штангу на место.

Бутылка воды чуть не выскользнула из рук. Спасла реакция и дикая жажда. Я с удовольствием присосалась к горлышку.

— Жива?

Я жестом попросила Нику подождать. Несколько капель попали на грудь, на спортивном топе появились темные пятна.

Хорошо.

В сравнении с настроением, в котором я находилась до посещения фитнес-клуба. Приехала заплаканная и накрученная сверх меры, а закончила пытки штангой с восторгом от собственной крутости.

Не зря Ника включила режим «Злой тренер». Благодаря ее стараниям я не ленилась в зале и не занималась самоедством.

— Пятьдесят килограмм? — кивнула на аккуратно сложенные блинчики с весовыми отметками. — Хотела меня угробить?

Она беспечно отмахнулась.

— Ты готова, — затем указала на мой живот. — Жира нет, жопа превратилась в орешек, грудь стоит. Хоть сейчас ставь тебя на плакат для рекламы нашего клуба.

Ника с гордостью хлопнула меня по плечу. Пришлось отодвинуться, чтобы позвоночник в трусы не ссыпался от похвалы. Ее бесцеремонность и некоторая развязность часто вводили в ступор. Но я ни с кем нормально не сработалась здесь, так что привыкла.

Постепенно.

Найти хорошего тренера нелегко. Их по пальцам одной руки пересчитать, несмотря на огромное количество элитных клубов.

Рельефные мальчики, которые походили на живую рекламу протеиновых коктейлей, в подмётки не годились Нике. Они создавали нужный антураж, являлись частью интерьера и неким развлечением для скучающих дам с золотыми кредитками.

Или мне никто не нравился. Например, тот же Стас, который подмигнул. Под его хлопковой майкой заиграли мышцы, когда он помог одной из клиенток настроить беговую дорожку.

— Сейчас маслом потечёт перед Кариной Сергеевной, — фыркнула Ника.

На ее лице появилась гримаса отвращения, потому что коллега схватил клиентку за нижнюю часть спины.

Я прыснула в кулак. Молодой и красивый мальчик усердно увивался за обеспеченной женщиной преклонных лет. А потом распознала в Карине Сергеевне владелицу сети салонов красоты. Безумно дорогих, только для элиты.

— У нее вроде бы есть муж.

— Который моложе на пять лет? Или на десять?

— А не на двадцать?

Какие мы все-таки язвы.

В клубе, где цена за абонемент превышала среднестатистический заработок по стране, простых клиенток не водилось. Иногда сюда захаживали мужчины, но только по наличию свободного времени и острого желания.

Раньше Ваня ходил со мной тренировки, когда появлялась возможность. Но все больше он отдавал предпочтение скалолазанию. Преодолевал страх высоты при помощи восхождения на стенд. Все твердил о мечте прыгнуть с парашютом или забраться на Эльбрус.

Я часто наблюдала за его успехами.

Влага стекала по идеальному прессу и широким плечам. После тяжелой тренировки он всегда прижимался ко мне в душе, пока я ловила губами водяные капли. Наслаждалась моментом, пила ласку и удовольствие, которые он дарил.

— Убери этот взгляд.

Ника ткнула локтем под ребра. Ойкнув, я возмущённо покосилась на нее.

— Какой?

— Влюбленной дуры, — она иронично выгнула черные брови. — Видела твоего муженька. Красивый, но это не повод терять связь с реальностью.

— Ничего я не теряю.

Я громко цыкнула на нее, затем развернулась и зашагала в сторону раздевалок.

— Лучше скинь мне рецепт чизкейка, коза!

— Заплати и получишь.

Еще утром я отправила на ее почтовый ящик весь курс и дополнительные материалы, куда входил тот самый рецепт. Просто Ника проворонила письмо. А мне захотелось немного поиздеваться над ней за тренировку.

Едва я вошла в раздевалку, как сразу поморщилась.

Между шкафами и лавочками шумно переговаривалась парочка девиц моего возраста. Лет двадцати пяти. Не больше. Повсюду витал аромат сладких духов, от которых мгновенно запершило в горле.

Сдержав чих, я выдохнула, чтобы не наорать на любительниц обливаться парфюмом перед тренировкой. Хоть вешай предупреждения, хоть кол на голове чеши. Все равно находились умницы, плюющие на правила.

Глава 5. Лена

Нас часто принимали за сестер.

Люди оглядывались на двух стройных девиц, которые громко хохотали на всю улицу, и качали головами. Если не присматриваться, издали нас легко перепутать. А с макияжем и вовсе не отличишь друг от друга.

Главное, не смотреть в глаза.

Если не присматриваться, издали нас легко перепутать. А с макияжем и вовсе не отличишь друг от друга. Особенно когда Алла рисовала себе крохотную мушку на щеке.

Главное, не смотреть в глаза.

Двум белокожим брюнеткам с модельными данными всегда проще держаться вместе. У нас одинаковый рост и размер обуви, поэтому мы часто менялись одеждой. Ритуал, который помогал выглядеть на все сто при ограниченности в средствах.

Наши девичьи тайны утонули в бесчисленных вечерах. Разговоры о парнях и ссоры по пустякам утекли следом за беззаботным студенчеством. Прошлое кануло в Лету, а за ним пришло суровое настоящее.

Мы больше не подруги. С того дня, как Алла предала мое доверие.

— Орлова, если не забыла. Я замужем.

Критичный взор ярко-голубых глаз резанул по обручальному кольцу. Блеск бриллианта не скрывал пар, который стелился по душевой и оставлял влажные следы на кафеле. Осев в волосах Аллы, он заставил пряди стать темнее и облепить лебединую шею.

— Точно, — змея цокнула языком, словно только что вспомнила про Ваню. — Твой занудный супружник.

Алла перебросила полотенце через руку, а сумку с косметикой сунула подмышку. После чего окинула меня внимательным взглядом.

Искала изъяны?

— Что ты здесь делаешь, Соболева? — холодно поинтересовалась я. — Нашла миллион в чемодане? Или Артур нежданно разбогател?

Имя моего бывшего парня повисло между нами дамокловым мечом. Алла поджала губы и прищурилась. На мгновение я уловила блеск ярости в голубых радужках, но через секунду они покрылись толстой коркой льда.

Выражение ее лица стало непроницаемым. Нежели расстались?

— Ваня-то в курсе, что в тот вечер поработал утешителем девицы в беде? — едко спросила она.

Из нее бы вышла каноничная злодейка. Такая стервозная, истеричная дрянь, которая всем и вся пакостит в силу хронической неудовлетворенности. По молодости и наивности я принимала это за особенность характера, но потом поняла свою ошибку.

В кровавых фантазиях я прикладывала Аллу головой об пол, затем выдирала волосы и расцарапывала лицо. Один ее вид выводил меня из себя. Но заполнил раскаленный металл, готовый жечь и убивать все живое.

Поравнявшись с ней, я прошипела:

— Мой муж не только прекрасно утешает, но и замечательно удовлетворяет, — и добавила с презрением: — Правда, тебе не понять. Подбирать чужие объедки — все, что ты умеешь. И вопрос про клуб остался открытым.

Отпихнув Аллу плечом, я почувствовала, как в груди все распирает от желания вернуться. Надавать по щекам, потом хорошенько встряхнуть бывшую подружку. Матильда Иосифовна и та не вызывала во мне столько гнева.

— Некоторые женщины просто не сидят на шеях богатых мужей, а работают! — крикнула она в спину.

Я без зазрения совести показала ей средний палец.

Ага, рассказывай, драная кошка.

Мы получили дипломы экономистов и с трудом нашли работу в государственной конторе. Зарплаты там скромные, поэтому сильно на них не разгуляться. Когда я уволилась, Алла получила мою ставку и немного улучшила свое материальное положение. Но точно не стала миллионершей, чтобы выкладывать за абонемент по триста пятьдесят тысяч рублей в год.

Где же она работала? В газодобывающей корпорации, что ли?

— Что случилось?

Ника растерянно похлопала ресницами, когда я влетела в раздевалку и грохнула дверью шкафчика.

— Знаешь Аллу Соболеву? — получилось резче, чем хотела. — Высокая, на меня похожа.

Она ненадолго зависла, словно задумалась. Пока я продолжала изводить себя дурными мыслями о появлении бывшей лучшей подруги.

Не к добру это. Ох, не к добру.

В последнюю встречу Алла заявилась ко мне домой. Вовсе не для того, чтобы поболтать о девичьем. Сначала она долго распиналась: какой чудесный и щедрый у меня муж, как мне с ним повезло. После чего с улыбкой предложила вернуть Артура в обмен на Ваню.

«Я же помню, как он тебе не нравился. Ты называла его ботаном, но все равно пошла с ним танцевать после нескольких коктейлей».

Мало ли кто и что говорил в прошлом. Мое сердце разъедала тоска и горечь от предательства любимого человека. Тогда я еще не знала, что Артур изменил мне с лучшей подругой. Вот и поделилась наболевшем. В тот вечер Ваня утешил меня, а позже излечил от глупой влюбленности не в того парня.

— Не знаю, — ответила, наконец, Ника. — Наверное, из новеньких. Или не моя. У Соньки спрошу, если надо.

— Очень, — кивнула. — К чизкейку пришлю печенье из миндальной муки.

— За твои рецепты я сломаю этой кобыле ноги!

Ника похлопала по спине. Аж кости затрещали.

Глава 6. Лена

В престижный район столицы я приехала через два часа пробок и ругани с таксистом.

Руки дрожали, а вместе с ними трясся и смартфон, который я крепко сжимала побелевшими пальцами. За окном проносилась изумрудная зелень, разноцветными пятнами проплывали клумбы и ползущие вдоль тротуара люди.

Много людей. Тут и там бродили парочки, матери с детьми. В погожий день народ выбрался на прогулку.

— Пруды?

Таксист хмуро покосился на меня в зеркале заднего вида. Не простил рыка за медлительность.

Ничего, не маленький. В следующий раз будет расторопнее.

— Да, — откликнулась я, заметив знакомую кованую ограду. За ней прятались торжественная часть с фонтаном и скучающий охранник.

Таксист аккуратно припарковался возле громадного внедорожника. Экран смартфона мигнул, когда пришло сообщение о списании денег. Я распахнула дверцу, кивнула мужчине в костюме и, попрощавшись, поспешила к стеклянным дверям.

Пока пересекала светлый холл, чуть не заплутала между мраморных колонн. Они располагались по всему первому этажу. Пафосная обстановка этого места буквально дышала богатством и роскошью.

Жильцы коротали время в лобби-баре за чашкой кофе или в гостевой с камином, а дети развлекались в отведенных для них пространствах. Кто-то прогуливался по саду, наслаждался лучами палящего солнца.

Прекрасное место. Для всех, кому некуда тратить деньги. Единение и тишина. О чем еще мечтать?

— Елена Владиславовна, я вас провожу, — доброжелательно улыбнулся консьерж, когда заметил мои попытки найти лифт или лестницу.

— Спасибо, — голова задергалась в благодарных кивках, как у китайского болванчика. — Вечно теряюсь здесь.

— Ничего страшного.

Пока мы поднимались на нужный этаж, в голове промелькнул тысяча и один вариант развития событий. Пять раз за минуту я четвертовала Зинаиду Аркадьевну, которая не уследила за больным свекром.

Мысли, точно рой пчел, жужжали в черепной коробке и тревожили без того расшатанные нервы. Зеркальные стенки кабины отразили обеспокоенное выражение лица, но я постаралась взять себя в руки.

А внутри психовала, топала ногой и постоянно кусала губу.

— Прибыли, Елена Владиславовна.

На площадке меня встретила бледная Зинаида Аркадьевна. Пальцы нервно теребили пуговицы на блузке, растрепалась строгая шишка из каштановых волос. Обычно собранная медсестра вдруг превратилась в растерянную женщину.

— Я не могу с ним справиться, — сдавленно пробормотала она, как только мы вошли в квартиру.

Бросив сумку на столик, я осмотрела прихожую. Вроде все целое.

Стул пристроен к стенке, вещи лежали там, где их оставили. На кухне притаились собранные осколки в уголке, а в остальном — идеальная чистота. В гостиной тоже все в порядке: ни диван, ни кресла не сдвинуты. Кадки с пальмами целы. Любимые каллы Матильды Иосифовны гордо стояли в вазе.

Выдохнув, я прижала ладонь к груди и принялась считать удары сердца.

— Где Анна Петровна?

Домработницу брали с расчётом на проживание двадцать четыре на семь. Зарплата соответствовала требованиям. Странно, что ее здесь не было. Когда медсестра уходила, Анна держала оборону в доме.

— Уехала на несколько дней. Взяла отпуск по болезни, — ответила Зинаида Аркадьевна. — Елена Владиславовна, это кошмар. Сегодня Демьян Витальевич объявил настоящую забастовку. Разбил посуду, отказался от завтрака, упал на пол и получил гематому. После этого он спрятался в гардеробной и обвинил меня в краже семейной реликвии.

Набрав в легкие побольше воздуха, я досчитала до десяти. Алые всполохи перед глазами исчезли, гнев поутих. Но желание уволить крикливую медсестру никуда не пропало. В голове промелькнула крамольная мысль.

Почему Матильда Иосифовна не сожрала Зинаиду Аркадьевну на обед?

— Вас брали за опыт работы с тяжело больными людьми, — терпеливо произнесла я. — Где он?

Зинаида Аркадьевна выпучила глаза, как рыбка из мультика. Морковный рот округлился в немом возмущении. Ноздри затрепетали, пока она собиралась с ответом.

— Елена Владиславовна, я бы попросила! У меня на руках дипломы и сертификаты, много лет практики. Но Демьян Витальевич — особый случай. Я говорила Матильде Иосифовне, что его диагноз требует тщательного наблюдения со стороны врачей. В месте, где он будет под пристальным надзором семь дней в неделю.

В частном доме престарелых. Где взнос за месяц превышал арендную плату квартир по столице, и куча стариков находилась в заботливых руках персонала. Перспектива отличная. Только ни я, ни Ваня, ни уж тем более Матильда Иосифовна на подобное предложение никогда бы не согласились.

— Перед моей свекровью трясите корочками, Зинаида Аркадьевна, — я отбрила назойливую даму и проигнорировала недовольное пыхтение. — Принесите с кухни коробку имбирного печенья и аптечку с ванной комнаты. Быстро.

Зинаида Аркадьевна без споров и возмущений выполнила приказ, пока я подбиралась к гардеробной. Именно там прятался глава семейства Орловых. А когда за двойными дверями послышалось тихое шуршание, я выдохнула с облегчением.

Глава 7. Лена

Когда мы познакомились, Демьяну Витальевичу только-только поставили страшный диагноз.

Он постоянно терял вещи и забывал имена приятелей. А через некоторое время начал с трудом узнавать себя в зеркале, закатывал истерики, прятался от родных, капризничал и всех подозревал в различных преступлениях.

Во избежание встреч с Матильдой Иосифовной, я приезжала сюда редко. Хотя Демьян Витальевич мне очень нравился. Единственный человек, помимо мужа, кто принял меня без витиеватой родословной.

— Клянусь честью пионера. Забрала печенье у той злобной тетки, которая за вами присматривает, — Зинаида Аркадьевна возмущенно пискнула, но я припечатала ее взглядом.

— Она хочет меня ограбить и убить, — его голос изменил тональность, в нем появились нотки растерянности и сомнения. — Позвони в милицию.

— Я прогнала негодяйку. Полицейские ее найдут и накажут. Выходите, Демьян Витальевич.

Зинаида Аркадьевна исчезла в спальне, и я мысленно перекрестилась. Хоть здесь занудная медсестра соображала на ходу. Больной через полчаса забудет о подозрениях, а вот обработать его рану и осмотреть место удара следовало уже сейчас.

Сначала показалась кудрявая голова, потом мощная шея и широкие плечи. Из гардеробной Демьян Витальевич выползал на карачках, хмурил густые брови, то и дело морщил высокий лоб. Искал взглядом Зинаиду Аркадьевну, но не нашел.

— Будете?

Я протянула открытую коробку и бегло осмотрела Демьяна Витальевича. Небольшая ранка у корней волос, но ничего серьезного. Ни бледности, ни глубоких порезов, ни синяков, значит, насилия к нему не применяли.

Замешательство застыло на холеном лице, и подозрительность затерялась там, где поселились морщинки.

В уголках губ и глаз.

— Ты точно ее выгнала? — снова спросил Демьян Витальевич, после чего скосил серый взор на коробку с печеньем. — А оно не отравлено?

— Ни за что на свете, — улыбнулась я.

Широкая ладонь легла мне на макушку, и два отеческих хлопка согрели сердце.

— Добрая девочка. Спасибо.

В горле неприятно запершило. Взглянув на четкий, словно созданный умелой рукой мастера, профиль Демьяна Витальевича, я представляла Ваню в возрасте шестидесяти семи лет. Посеребренные пряди украсили бы виски, а благородство и стать навечно запечатались в мощной фигуре.

Иногда Демьян Витальевич напоминал мне папу, который умер задолго до нашего с Ваней знакомства.

Жестокая болезнь, словно червь, прогрызала дыры в его памяти и превращала некогда сильного мужчину в пугливого ребенка. А ведь десять лет назад Демьян Витальевич был успешным бизнесменом, владельцем крупной телекоммуникационной компании.

Теперь же он с трудом вспоминал, что у него есть семья.

— Значит, ты моя невестка?

Я стерла тыльной стороной ладони проступившую слезу.

— Да, — кивнула коротко. — Жена Вани, вашего сына.

— Сына… — причмокнул Демьян Витальевич, затем хлопнула в ладоши. — Он хороший мальчик? Не обижает? Если да, ты скажи, что я выдеру его!

Свекр потряс кулаком, а у меня в глазах потемнело. В груди защемило, воздух испарился из прихожей. Едва удержавшись от всхлипа, я прочистила горло:

— Все в порядке. Ваня самый лучший на свете. Вы отлично его воспитали.

— Честно?

В серых глазах вспыхнул ребяческий огонек.

— Клянусь всеми имбирными пряниками мира.

— Ох, а чем он занимается? Надеюсь, не бездельник…

Демьян Витальевич много расспрашивал о Ване, а потом тот исчез из разговора. Растворился в бессмысленной болтовне о печенье, рецептах, злых соседях и прочей ерунде. Будто неумелый режиссер случайно вырезал целый кадр из жизни.

— Что ты здесь делаешь?

Я вздрогнула, после чего подняла ошарашенный взор на Матильду Иосифовну. Не слышала, как она вошла. Теперь нависала надо мной подобно взбешенной кобре. Готовилась распахнуть капюшон.

— Матильда Иосифовна, я звонила вам! Простите, пришлось вызывать вашу невестку. Демьян Витальевич устроил такое…

Из комнат показалась Зинаида Аркадьевна. Желала донести работодательнице о моем хамстве. Ни я, ни свекровь ответить не успели. Демьян Витальевич за секунду превратился в напуганного подростка.

Уронил на пол коробку с печеньем, схватился за голову и закричал:

— Уберите ее! Уберите! Она хочет меня похитить!

— Дема…

Когда Матильда Иосифовна наклонилась, он оттолкнул ее руки и заскулил:

— Не трогай! Вы ждете моей смерти! Я знаю! Знаю!

Забравшись в гардеробную, Демьян Витальевич кидался обувью и сбрасывал одеждой с полок. Я подскочила и наступила на остатки печенья. Неприятный хруст долбанул по перепонкам не хуже воплей свекра.

— Сделайте что-нибудь, — зашипела я на медсестру и помогла Матильде Иосифовне встать.

— Извините, Елена Владиславовна, но…

Глава 7

Я вздрогнула и чуть не уронила форму. Повернув голову, я встретилась взглядом с озадаченным Ваней. Он устало потирал затылок и рассматривал беспорядок.

Еще бы!

Поход в магазин и побег от свекрови немного пошатнули во мне жену-хозяйку. Побросав вещи с пакетами из-под продуктов, я напрочь забыла об устроенном хаосе через пять минут на кухне. Не до того стало. Идея захватила с головой, какая тут уборка.

— Засолила по банкам, сделала запасы на зиму, — ответила я.

Судя по Ваниному виду, инцидент с отцом остался тайной. Ну и отлично. Минус одна неприятная тема для короткого разговора из тысячи других.

— Зачем нам заготовка из преступника? Вроде не бедствуем.

Я пожала плечами, затем поставила торт в холодильник.

— Инфляция, курс нестабилен. Цены видел в магазине? Скоро превратишься в миллионера, если продолжат так накручивать.

Покосившись на Ваню, я заметила, как дрогнули уголки его губ. Ему смешно — просто замечательно. Прошла целая минута, а мы ни разу не поссорились. После трех недель бесконечных придирок и молчания, прямо-таки невероятный скачок в отношениях.

— Ничего, заработаю еще, — отозвался Ваня.

— Хм, — я почесала нос, — тогда оставим на всякий случай. Вдруг собаку заведем? Экономия на корме.

Я прошла вперед, но остановилась. Помешала рука, которой Ваня упирался в косяк и не давал прохода. Подняв голову, я прищурилась — он замер. Несколько мгновений пролетели, будто бабочки над цветками. Вспорхнули и пропали, стоило только моргнуть. Невидимый груз опустился на плечи. Придавил к полу, не давая пошевелиться.

Ваня приблизился, склонил голову и коснулся пальцем моего лица. На правой щеке остался огненный след, а внизу живота появилось сладкое томление. Такое знакомое, чувственное. Как и аромат, который нещадно пьянил и кружил голову. Вспыхнули кадры из прошлого: наша встреча, первый разговор, неловкие прикосновения.

Я сразу влюбилась в одеколон Вани, ведь вкусно пахнущий мужчина нынче редкость.

— У тебя мука, — его голос опустился до хриплого шепота, палец замер на подбородке.

— Ага, рисовая.

Ресницы дрогнули, синее пламя манило подойти ближе. Расстояние между нами неумолимо сократилось. Хоть сейчас вставай на цыпочки и целуй любимые губы. Цепляйся ногтями за рубашки, рви нещадно и радуйся, что пиджак валялся где-то в коридоре.

Мои ноздри затрепетали. Подняв руку, я коснулась проступившей щетины на твердом подбородке, наслаждаясь ее колкостью. Она приятно щекотала кожу, поманила к себе. Пришлось закрыть глаза, чтобы не поддаться искушению.

Никуда оно не делось. Влечение, страсть, любовь — они не погибли под кипой ежедневных ссор.

В потемневшем взгляде я видела ответ на невысказанный вопрос.

— Нам надо… — начала я, но подавилась глотком воздуха.

Ваня склонился, мягкие губы тронули мои. Подхватили нижнюю, чтобы взять в плен.

— Поговорить, да, — выдохнул он жарко вместе с остатками самообладания.

Одна ладонь легла на затылок, вторая — на поясницу. Мои пальцы стиснули мягкий хлопок рубашки, пока Ваня вдавливал меня в свое тело. Поцелуй получился глубоким, с привкусом вишни и мятной жвачки.

Я постепенно отдалась в его власть, позволила шаловливым рукам мужа испортить прическу и развязать фартук.

Тоска, поселившаяся в сердце, постепенно таяла, превращалась в туман и уходила с рассветом солнца. Оно согревало изнутри не хуже настоящего. И я знала, что именно Ваня принес его.

Мы снова вместе, между нами все по-прежнему. Как в прошлом, так и в настоящем.

— Не бери трубку, — я с трудом перевела дыхание, когда раздалась знакомая мелодия.

Смартфон в кармане Ваниных брюк надрывался, как истеричная пятиклашка.

— С работы, — очередной поцелуй затянулся дольше положенного. А телефон все не умолкал.

— Он может просто сдохнуть?

— Петя или смартфон? — лукаво усмехнулся Ваня и, наконец, оторвался от меня.

Даже отступил на два шага, посмотрев так, что ноги подкосились. Я прижалась к стене, пока муж отвечал на звонок. Но было видно, как ему не хочется.

— Что случилось? Клара закрыла тебя в офисе и выкинула ключ?

Хихикнув в кулачок, я представила Петю, запертого в огромном кабинете.

Поди метался, бедолага, царапал стекла и пол в надежде выбраться. Ужас.

Заметив брошенные вещи, я подошла и подняла все с пола. Цыкнула от недовольства, потому что Ваня опять одежду бросил как попало. Будто мои пакеты оправдывали нежелание воспользоваться вешалкой и шкафом.

— Поросенок, — буркнула я, слыша отдаленный разговор с Петей. Про документы, которые муж не подписал.

Расправив складки, я уткнулась носом в пиджак. Втянула запах, после чего окунулась в ледяной поток. Он подхватил и унес меня далеко от берегов страны всех влюбленных идиотов. Где прыгали единороги, небо рассекала радуга, а жители носили розовые очки.