Не пара для Вампира

Пролог

– Ближе! Еще ближе! – растягивая каждое слово, бормотал вампир по прозвищу Призрак. – Я уже чувствую ваш запах. Как сладко пахнет ваша кровь!

Он стоял за деревьями, не смея шелохнуться, и ждал нужного момента для нападения. Призрак был уверен, что сегодня у него будет славная охота.

Хриплое дыхание вырывалось из груди отрывисто, временами с глухим рычанием. В полумраке леса его глаза полыхали красным, а по венам проносились то жар, то холод.

Кровавый хищник затаился в темноте, не в силах оторвать жадного, немигающего взгляда от будущей добычи. Под кожей волнами перекатывались переплетения сильных мышц, по венам мчалась река из тысяч игл, заставляя подрагивать от нетерпения, безумно хотелось растянуть удовольствие от предстоящей охоты.

Прядь черных волос упала на лоб, когда он сдвинул брови, от чего бледное лицо вампира приобрело свирепое выражение.

Широкие плечи расправились, на руках тугими узлами бугрятся мускулы, перекатываясь при каждом движении. Выпуклые вены разбегаются сетью по рукам.

Он выглядел великаном с повадками кошки в каждом движении гибкого сильного тела и потому сильно похожим на величественного хищника. В ту секунду он олицетворял одновременно и озабоченность, и угрозу.

Олени вышли из-за деревьев, чтобы спуститься к вечернему водопою. В маленьком стаде, кроме вожака и трех самок с детенышами, резвились два молодых годовалых оленя.

Они осторожно подошли к воде и принюхались. Никто из них не подозревал о скрытой опасности, которая поджидала в темноте.

На голове вожака торчали причудливые, раскидистые рога. Холодный весенний ветер трепал его шерсть на загривке.

Призрак сглотнул слюну, по шее потекла струйка пота, ладони мгновенно стали влажными. Он чувствовал голод, но пока не решался нападать, только пристально следил за приглянувшейся жертвой, чувствуя, как сжимаются внутренности в ожидании пищи. Вампир приблизился к стаду тихо, почти без звука, и наблюдал, восхищаясь силой и мощью животных.

Олени, не подозревая о надвигающейся опасности, наклонились и принялись пить воду.

Прекрасные рога вожака отражались в поверхности озера и казались настоящим произведением искусства в этом пейзаже, наполненном гармонией и умиротворением.

Отзвуки ночного леса заполняли пространство вокруг, но вампир не слышал их. Он в этот момент погрузился в мир собственных мыслей и чувств.

Неожиданно налетевший порыв ветра качнул кусты и ветви деревьев и принес с собой едва уловимый запах дыма, но Призрак не обратил на него внимания. Животные подняли головы и принюхались. Вожак повернулся и встретился с ним глазами. Два существа смотрели друг на друга, и на мгновение время остановилось. В этот момент шелестеть перестали даже листья. И ветер прекратился. Слышались только гулкие удары сердца. Что будет происходить дальше? Исход этой схватки незримым узлом переплелся с ночью.

Олень взметнулся, готовый защищать стадо. Вспышка эмоций мелькнула во взгляде Призрака, когда он увидел отчаяние в глазах зверя. Чувствуя опасность, вожак быстро приподнял голову, готовясь к борьбе. Его рога гордо взметнулись в воздух, образуя грозное оружие. Однако Призрак заметил и нечто другое в его глазах. Он увидел отчаяние, страх перед тем, что может произойти.

Олень резко развернулся и поскакал вглубь чащи. Страх, охвативший его, нарастал с каждым мгновением. Деревья зашумели, раскачиваясь со скрипами и стонами, ночные птицы замолчали. Остальные члены стада кинулись в другую сторону, обуреваемые диким ужасом.

Азарт подстегнул Призрака. В такие моменты он противопоставлял свой разум хищника существам, которые воспринимают мир одинаково с ним.

Не прошло и секунды, как он нагнал вожака, сгреб его рога и вцепился в шею – туда, где проходила пульсирующая артерия. Вожак повалился на спину, тяжело поводя боками, попытался вскочить, но Призрак упал на колени рядом с ним, прижав к земле весом своего тела.

Кровожадный хищник заглянул оленю в глаза, словно ждал разрешения прервать его существование. Призрак держал его на земле и слушал прощальный пульсирующий звук – звук жизни.

Олень дернулся в последний раз, а через мгновение его глаза заволокло пеленой. Молодой месяц выглянул из-за облаков, осветил стоявшие кругом деревья и обнаженный торс хищника в человеческом обличье.

Отражаясь в глазах вампира, он превращался в золотистые отблески. С надвигающейся тьмой свечение только усилилось, приобретая багровые тона.

Призрак крепко стиснул челюсти, позвонки животного хрустнули. Все кончено. Воздух тут же наполнился стойким запахом железа.

Теплая кровь брызнула на язык, смочила рот, растеклась солоноватой влагой по стенкам горла, наполняя тело хищного Призрака живительной силой. Пульсирующий сгусток энергии взорвался в голове и на мгновение ослепил.

Послышался стон наслаждения. Призрак не сдержал его, умело и страстно впиваясь в тело жертвы.

Резким движением он разорвал брюхо зверю, глубже вгрызаясь в плоть. Отрывая небольшие кусочки сырого мяса, он жадно их поглощал.

Тишина леса наполнилась звуками – тяжелым дыханием хищника, чавканьем и рычанием.

Призрак покончил с трапезой, медленно поднялся на ноги и с удовольствием облизал окровавленные пальцы. Полуголый крупный силуэт в полумраке походил на чудовище из детских сказок. С открытого окровавленного рта на чернеющую траву капала кровь, в ней же были испачканы подбородок, шея и грудь.

Глава 1. Венда

Мужчина был очень большим. Просто огромным.

Я это почувствовала, когда с разбегу врезалась в него. Чтобы рассмотреть, кто стал преградой на моем пути, задрала голову так сильно, что шея заболела.

Понимала, что не должна бегать по городу как одержимая, но отец велел принести для выступления бутафорскую бороду. Не придумав ничего лучше, решила срезать путь и направилась через переулок к повозке с реквизитом.

Солнце по-весеннему пригревало, но коварный ветер так и норовил проникнуть под одежду. Ледяные мурашки пробегали по спине, заставляя ежиться от холода. Я сильнее запахнула полы накидки, купленной совсем недавно на ярмарке. С непривычки капюшон постоянно съезжал на глаза, приходилось его поправлять, отпуская подол длинной юбки, которая как нарочно начинала хлестать по ногам. Так я и бежала, сражаясь с капюшоном, юбкой и закрываясь от порывов ветра.

Резко свернула за угол, поскользнулась, замахала руками. Капюшон в этот момент слетел с моей головы, довольный ветер подхватил мои черные кудряшки и рассыпал по плечам.

От неожиданности я, как кошка, вцепилась в чей-то твердый мускулистый торс без малейшего признака лишнего жира, и только после этого подняла голову, озадаченно уставившись на незнакомца.

Обладатель угольно-черных волос, в беспорядке спадающих на лоб, короткой темной бороды, тяжелым грозным взглядом пригвоздил меня к месту. Одежда неопределенно-темного цвета контрастировала с его бледной кожей, что придавало его внешности жуткий вид.

– Простите, господин, – пробормотала я, таращась на него.

Глубоко посаженные глаза цвета дубовой настойки под росчерками темных бровей смотрели так, будто хотели прожечь во мне дыру. Черные, как чернильная ночь, волосы змеями обвили мощную шею, плечи под чёрной рубашкой напряглись.

«Неужели вампир?» – в полном изумлении я даже позабыла, что смотреть в глаза этим существам – очень плохая идея.

Опомнившись, попыталась вырваться, но не тут-то было.

Сильные пальцы крепко удерживали меня за локоть, словно какую-то преступницу.

– Не может быть! – растягивая каждую букву, произнес незнакомец.

– Извините меня, господин, – пропищала я и снова предприняла попытку вырваться.

– Ты кто такая? – спросил мужчина с хмурым выражением лица, тряхнув меня за плечо.

– Я это… – дрожащим голосом начала я. – Можно я пойду? Меня там отец ждет.

Вскинув руку, показала на толпу. Незнакомец повернул голову. В этот момент я вывернулась и стремглав помчалась прочь.

Боялась, что он начнет меня преследовать, поэтому неслась что было сил подальше от этого места. Отец уже ждал меня, прислонившись к дощатому помосту и сложив руки на груди.

– Венда, милая, что с тобой? Ты мчалась так, будто за тобой гнались дикие звери, – с удивлением в голосе произнес он.

– Нет, папа. Я бежала, чтобы успеть на представление, – ответила я, с трудом переводя дыхание.

Он обнял меня за плечи и повел к фургону, где располагалась гримерная. Мать, старший брат и остальные актеры уже готовились к выходу на сцену.

Отец сел напротив зеркала, надел парик и бороду, которые я принесла, и стал накладывать на лицо грим.

– Совсем скоро и ты будешь лицедействовать вместе с нами, – он улыбнулся и ласково потрепал меня по щеке.

– Только и мечтаю об этом! – сложив в умоляющем жесте руки, воскликнула я. – Я могла бы играть фею или даже русалку.

– Подожди. Придет и твое время. Ты еще слишком мала. Тебе ведь совсем недавно исполнилось тринадцать лет, – отец улыбнулся, потянулся куда-то в сторону и, словно из воздуха, выудил заколку в форме цветка.

– Держи. Это тебе, – произнес он улыбаясь.

– Ах, как красиво! – я едва не задохнулась от восторга.

Ловким движением он скрепил мои растрепанные волосы и развернул лицом к зеркалу.

– Так-то лучше. Теперь ты настоящая красавица.

Глядя на нас в зеркало, я считала себя самой счастливой на свете. Ну, у кого еще есть такой замечательный папа с волшебной заколкой? Хотя внешне я больше похожа на маму, чем на отца. У нас обеих черные вьющиеся волосы. Мои глаза более глубокого синего оттенка, чем ее, а может быть, у меня просто более светлая кожа, поэтому глаза кажутся ярче.

Но вот в остальном я копия моего отца: мы смеемся одинаково, любим петь и оба ненавидим похлебку из рыхлой капусты и рыбьих голов, которую так часто готовит тетушка Долорес.

За стенами послышались возгласы возмущения. Зрители выражали свое нетерпение.

«Мистерию! Мистерию немедленно!» – раздавался приглушенный ропот и рукоплескания толпы.

«Бум-бум-бум!» – запел бубен.

– Кажется, мне пора, – сказал отец, покосившись на входную дверь. – А ты пока можешь подождать меня за кулисами.

– Все, как обычно. Я очень люблю смотреть оттуда на сцену! – улыбнулась я и пошла следом за ним.

Из глубины деревянного сооружения слышались звуки высоких и низких музыкальных инструментов, кулисы раздвинулись. Из-за них появились три пестро разодетые фигуры. Они выстроились на сцене перед зрителями в ряд и отвесили каждый низкий поклон; музыка смолкла. Мистерия началась.

Глава 1.1 Призрак

Ну и развеселила же меня эта девчонка с черными кудряшками! Так забавно смотреть, как ее трясет от страха при одном только взгляде на меня. Я не удивился бы даже воскресшему драконьему хвосту, но, увидев ее, немного оторопел: так сильно она похожа на мою покойную сестру Диану. Ди – так я называл ее в детстве.

Я смотрел на девчонку со смешанными чувствами: удивление переплелось с ностальгией и грустью. Она подняла на меня ярко-голубые глаза, изумительно чистые, сияющие, точно сверкнувшие на солнце льдинки. Казалось, они смотрели в глубь времен, познали начало начал и видели все таким, как оно есть.

Диана была моей единственной единоутробной сестрой, и я никогда не думал, что встречу кого-то, кто был бы так похож на нее. Это просто невероятное совпадение, но иногда судьба играет с нами в странные игры.

Заметив девочку в толпе на площади, решил узнать ее имя, но этим еще больше напугал. Никогда бы не подумал, что дети так боятся меня.

Мое имя Доновальд фон Боррейн, для родных Дон, но я уже не помню, когда в последний раз слышал это имя. Люди кличут меня Призраком, и они неслучайно так меня называют. Я, как и любой другой вампир, обладаю сверхскоростью, могу внезапно появляться и исчезать, оставляя за собой лишь темную дымку.

В этих краях я оказался проездом. Жизнь Смотрителя ему не принадлежит, куда направит Клан, туда он и едет. Сейчас я направлялся в местечко, под названием Крадена, где в последнее время часто находили людей с разорванным горлом. Король считал, что за чередой этих смертей стоят вампиры. Я, как Смотритель, должен был доказать обратное, или же найти и наказать того, кто нарушил многовековое соглашение между людьми и созданиями. Я способен забраться в сознание любого существа, будь то человек, вампир, гоблин или демон, не боюсь солнечного света, серебра и прочих священных реликвий, которых остерегаются другие создания тьмы.

По меркам людей, я уже немолод. Родился восемьдесят два года назад в родовом поместье барона Леандра фон Боррейна, но, как мне кажется, выгляжу довольно молодо: лет на тридцать-тридцать пять, не больше. Моя мать, баронесса Аврора фон Боррейн, – обычная женщина, а мой отец – древний вампир, член Клана Черных рыцарей. Более трех сотен лет назад этот Клан подписал с Королем Аквеллории соглашение о том, что вампиры не станут охотиться на его землях. Позднее вампиры часто женились и выходили замуж за обычных людей. В таких семьях очень редко рождался ребенок вампир. В этом случае его называли «рожденным». По сравнению с древними вампирами, эти существа, как их называли люди, могли довольствоваться кровью животных. Человеческая кровь для них была сродни наркотику, от которого рожденный вампир мог лишиться разума и даже погибнуть.

Я, в отличие от моей сестры Дианы, родился вампиром. И если отцу еще требовалась человеческая кровь, то мне достаточно было напиться крови животного, чтобы утолить голод,. Поставщиками крови для отца и других древних вампиров служили преступники, приговоренные к казни.

После скоропостижной смерти моих сестры и матери, отец исчез, и моим воспитанием занималась тетка баронесса Орлетия фон Бошам.

В Варос я заехал, чтобы сменить подкову своему жеребцу. Пока кузнец возился с лошадью, решил прогуляться до центральной площади. Если верить зазывалам, вскоре здесь должно было состояться представление бродячих артистов.

В переулке на меня со всего маху налетела та шустрая девчонка. Не успел я опомниться, как она выскользнула из моих рук. Каково же было мое удивление, когда я заметил ее в толпе – она собирала плату с публики за представление.

«Венда», – так, кажется, она представилась. На вид девчонке не больше десяти лет, Диане было столько же, когда она умерла.

Тряхнул головой, прогнав грустные мысли в мрачную дымную даль, и отправился к кузнецу за конем.

Лишь на закате мне удалось покинуть городок и продолжить путь. До Крадены нужно было бы проехать еще с десяток миль, поэтому, привязав коня на опушке к кусту бересклета, я отправился в лесную чащу, чтобы подкрепиться.

Стадо оленей выходило из-за деревьев на другой стороне поляны, чтобы спуститься к вечернему водопою.

Я почувствовал их задолго до появления. По телу волнами прокатилось нетерпение. Несмотря на голод, не стал нападать сразу, а долго смотрел на вожака, восхищаясь его силой и мощью. Сумеречный лес замер, точно ожидая, что же будет дальше.

Мои ноздри приятно щекотало от аромата крови, тонкого, возбуждающего аппетит, будоражащего разум.

Зверь заметил меня не сразу, а увидев, мотнул головой и помчался вглубь леса. Его первобытный страх отдавал запахом дыма, в тот момент я почувствовал именно такое. Вселенский ужас и смятение – вот чем от него воняло.

Одним движением я сгреб его мощные рога. Мне хотелось выпустить на всю длину клыки, но я не торопился. Погладил его горло большим пальцем, провел когтем по шее сверху вниз, прижал губы к пульсирующей артерии, продлевая удовольствие.

Ни с чем несравнимое наслаждение испытывают вампиры, когда чужая кровь льется по горлу, начинает пульсировать в жилах.

Когда на его шее сомкнулись мои клыки, он дернулся от боли. Мой язык лизнул выступившую из раны кровь, и она полилась в рот. Вначале робкой струйкой, а потом сильным потоком. Сердце забилось в бешеном ритме, меня наполняла дикая, первобытная сила.

Я будто наблюдал со стороны, любуясь агонией животного, получая удовольствие от причиняемого страдания.

Глава 2 Венда

– Много насобирала? – усмехнулся брат, когда я нырнула в гримерную. Стоя над жестяным тазом, он смывал грим с лица.

Я с трудом удержалась от соблазна показать ему язык.

– Не задирай ее, Рэйн, – продолжая лить из кувшина на его ладони, сказала мама. – Каждый из нас делает свою работу.

Я положила поднос с монетами на крышку сундука, стоящего у стены, и села на стул ждать, когда они закончат.

Рейн тряхнул мокрой шевелюрой, и во все стороны полетели брызги.

– Ну как, Мышка, понравилось зрителям наше выступление? – спросил брат, надевая серую холщовую рубашку.

– Я целый поднос монет насобирала, – гордо вскинув голову, ответила я. – А когда ты стрелял из лука в яблоко, которое держала мама, зрители от восторга хлопали и кричали так, что дрожала сцена. Рейн, научи меня стрелять из твоего лука. Ну, пожалуйста.

Я сложила руки в умоляющем жесте и посмотрела брату прямо в глаза. Ему почти шестнадцать, но выглядел он старше. Рейн – высокий парень, ростом почти с папу, с мускулистыми руками и широкими плечами. В отличие от меня, у него смуглая кожа и карие глаза. Густые темные волосы падали ему на лоб и лезли в глаза. На месте будущих усов уже виднелся темноватый пушок.

– Вот подрастешь, и научу, – откинув волосы с лица, сказал он.

Брат вышел из гримерной и отправился на улицу помогать отцу.

– Это же так долго, – заканючила я, побежав следом за ним. – Ну, пожалуйста.

– Мышка, я дам тебе подержать мой лук, – улыбнулся брат, обняв меня за плечи. – А когда ты вырастешь, я обязательно научу тебя стрелять.

Мы подошли к фургону с реквизитом. Рядом лежал длинный лук со снятой тетивой и колчан, под завязку набитый стрелами с разноцветным оперением.

Я тут же попыталась поднять оружие, но чуть не упала назад, таким оно оказалось тяжелым и длинным. Выскользнув из рук, оно свалилось на землю, и я виновато посмотрела на Рейна. Брат тут же подхватил лук, помогая мне уложить его в чехол.

– Вот видишь, Мышка, ты еще слишком мала, – сказал он, легонько дернув меня за выбившийся локон.

– Это не потому, что я маленькая, – разочарованно вздохнув, ответила я. – Это твой лук очень длинный и тяжелый.

Рейн рассмеялся и щелкнул меня по носу.

– Хочешь, я сделаю тебе маленький лук, как только найду подходящую ветку? – спросил он.

– Конечно, хочу! – воскликнула я, глядя на брата с обожанием. – Вот здорово! И ты научишь меня стрелять?

Он подмигнул мне и достал из кармана горсть засахаренных орешков.

– Рейн, ты лучший! – крикнула я, с хрустом разжевывая сладкое угощение.

Я обожала брата и гордилась им безмерно. Для меня он был самым добрым и надежным.

После окончания представления труппа собирала свой нехитрый скарб, складывала костюмы и декорации, чтобы снова отправиться в путь.

Наш обоз выехал через городские ворота, когда солнце уже цепляло верхушки деревьев.

Проселочная дорога пересекла поле и дальше тянулась вдоль берега реки длинной широкой полосой. Я старалась вести себя как взрослая и сидела в повозке тихо, прижимая к груди любимую тряпичную куклу.

Неторопливо наступал вечер, ленивый день подходил к концу. Взрослые заговорили о ночлеге и вскоре остановились на поляне у реки рядом с вековым лесом. Суровые великаны, стоящие у опушки, украсили себя густой листвой. Под их могучими корнями и остановился наш обоз. Отец с дядькой Дариусом взяли топоры и пошли за сухостоем. Мама, тетушки Долорес и Цинна обламывали ветки, рвали траву, сооружали место для костра.

Все уже изрядно проголодались, так как пропустили обед из-за представления и перекусывали на скорую руку в дороге.

Река дышала вечерней прохладой. Из заводей тянуло тиной, лягушки громко перекрикивали друг друга на все лады, им вторили из прибрежной травы беспокойные кузнечики.

Костер разгорелся быстро. Дым от него полз вверх, укрывая нас с головой. Я сидела на подстилке из веток, любовалась игрой пламени и слушала мамину историю о том, как они раньше путешествовали по городам. Тогда мои родители были еще совсем молодыми.

После ужина я пошла к лошадям, которые стояли привязанные к повозкам. В крайней из них, раскинув руки, спал Рэйн.

Я потрясла его за ногу, но тот что-то невнятно пробормотал и повернулся на правый бок, подкладывая ладони под щеку. Спать не хотелось.

Кругом сгущалась темнота. Луна пробивалась из-под быстро бегущих по небу облаков. Недолго думая я залезла в повозку, легла рядом с братом, привалившись к его боку, долго разглядывала небосвод и слушала мерное дыхание Рэйна, а потом как-то незаметно для себя задремала.

Проснулась я от криков, а еще кто-то тряс меня за плечи.

– Венда, проснись! Да, проснись же ты! – услышала я голос Рейна.

– Ага, – протирая спросонья глаза, буркнула я. – Что случилось?

Я вглядывалась в темноту. Огонь заливал пространство вокруг, со всех сторон слышались крики, страдальческие стоны заставляли содрогаться.

Глава 2.1 Призрак

В черноте ночи, стуча копытами по утоптанной траве, я скакал вперед, загоняя коня.

Ничего вокруг еще не было видно, а запах гари уже витал в воздухе, и над вершинами деревьев в мутно-серое небо тянулся зловещий темный дым. Там, у реки, разгоралось пожарище. Оголив меч, я рванул к открытой равнине и, привстав, увидел обоз из десяти повозок, погруженный в пламя и хаос.

Полинявшие тенты, деревянные оглобли, колеса и корпуса быстро превращалась в огромный костер. Лошади испуганно ржали и вставали на дыбы.

Слышался гул пламени, смешанный со звуками треска дерева и взлетающих в небо искр.

Мертвые тела лежали там, где их настигла смерть. Терпкий запах крови ударил в голову, в глазах все помутилось.

Я пристально посмотрел на бесформенную груду тел, сомкнул зубы и замотал головой. В ушах стоял гул, пробираясь под кожу, раздирая мышцы и наполняя их нестерпимым желанием. Голодом.

«Нет, нет, нет», – мысленно закричал я, ища силы, чтобы удержаться.

Я знал, что это желание станет терзать меня до тех пор, пока не утолю ненасытную жажду. Но я не мог... не мог! Это было выше моих сил.

В голове царил кавардак, на ум приходили кровавые сцены. Только мрак и боль. Только смерть.

И тут мне на глаза попались вещи из перевернутого сундука – это были костюмы театрального реквизита. Бутафория.

Я оглянулся: повсюду валялись элементы каких-то декораций.

Все эти вещи казались нелепыми на фоне всего происходящего. Спрыгнув с коня, я побежал вперед.

У одной из повозок лежало грузное тело женщины, остекленевшие глаза смотрели в небо. Перескочив через мертвую, я помчался дальше. Место казалось безлюдным. От едкого запаха дыма к горлу подступала тошнота.

Повозки и фургоны были опрокинуты, на земле валялся домашний скарб и какие-то тряпки.

– Эй, есть, кто живой? – заорал я, срывая голос.

Ответом стал лишь скрип крутящегося колеса. Опоздал! Опоздал!!!

Я оглянулся, две тени пытались схватить моего жеребца. Строптивец брыкался и громко заржал.

– Пепел, ко мне! – крикнул я, и конь послушно потрусил в мою сторону.

Тени выросли прямо передо мной, перегораживая дорогу. Вскинув меч, я ударил плашмя одного из них по голове и одновременно пнул ногой.

Первый упал, а второй так просто не сдавался, напирая. Костер внезапно плюнул в небо пучком искр, осветив темноту.

Глаза нападающего полыхнули красным, в них читалась неконтролируемая жажда.

«Да ведь это метаморфусы! – мелькнула мысль. – Кто их хозяин и почему нарушил закон Клана, если знал, что за этим последует смерть?»

Метаморфусами вампиры называли обращенных, не получивших крови хозяина, но умудрившихся выжить. Они уже мало походили на людей: стеклянные глаза, синеватые потрескавшиеся губы, натянутые в хищной ухмылке, обнажали злобный оскал острых буровато-желтых зубов.

Их необузданная жажда рано или поздно заставляла сходить с ума. Эти создания не обладали силой и скоростью чистокровных и рожденных вампиров. Для охотников и тем более Смотрителей не составляло особого труда их уничтожить, дабы не подвергать опасности жизни простых людей.

Сзади уже неслись другие метаморфусы. Надо быстрее, быстрее! Мощным взмахом, вложив в него всю силу, опрокинул второго, срубив его голову. Я повернулся, и вовремя, сзади ринулись сразу вдвоем. Пришлось отпрыгнуть, перескакивая через тело. Первый начал подниматься, я успел пнуть его еще раз, вырубая, и снова приготовился защищаться.

На меня обрушился град ударов, но я лишь уворачивался. А потом, поймав подходящий момент, с разворота врезал одному из нападавших. Удар за ударом, я продолжал защищаться, не позволяя метаморфусам приближаться

– Смотритель! – приблизив ко мне обезумевшее лицо, зашипел один. – Ты умрешь!

– Не сегодня! – буркнул я, с силой отталкивая его от себя.

Тут раздался свист. Из темноты появились еще двое. Да сколько же их здесь?! Дело дрянь! Прежние нападавшие остановились, ожидая помощи вновь прибывших. Сейчас они снова попрут волной. Надо вырываться.

– Стойте! Не трогайте его! – из-за спины раздался знакомый голос.

Нападавшие, помявшись, расступились, и я смог разглядеть обладателя этого голоса.

В свете красноватой луны его лицо принимало довольно устрашающий вид.

– Эрх?! Что ты здесь делаешь? – нахмурился я, разглядывая своего двоюродного брата, сына тетушки Орлетии. – Неужели ты тоже с ними?

– Не-ет, – сказал он, улыбаясь. – Не я с ними, а они со мной.

Тихий голос пронесся над берегом, и его услышали все. Чертов Эрх! Как он владеет голосом! С физиономией довольного кота он ладонью стер с лица кровь, а затем облизал ее.

– Зачем ты плодишь метаморфусов? Твой поступок не останется незамеченным. Ты ведь знаешь, что тебя ждет, если об этом узнает Клан. Ты ведь тоже Смотритель, кому как не тебе следить за ними? – зло прорычал я.

– И как же Клан узнает? – вальяжно растягивая слова, с насмешкой произнёс кузен. – Неужели ты им расскажешь?

Глава 3. Венда

Я очнулась от мучительной боли в висках и поняла, что меня куда-то везут. За спиной ощущалось присутствие незнакомца, одетого в черный плащ. Его одежда казалась нематериальной, словно сотканной из тумана. Я тряхнула головой, чтобы прогнать странное видение, но оно не исчезло.

– Кто вы? – спросила я у создания за спиной.

– Как ты себя чувствуешь? – вопросом на вопрос ответил мужской голос. Он раздавался, казалось, отовсюду, но в тоже время вслух ничего не произнес – он звучал в моей голове.

– Я умерла? – нахмурилась я.

В голове замелькали образы, один страшнее другого. Туманный плащ всколыхнулся, незнакомец натянул поводья.

– Ты жива, – прошелестел голос мужчины, и я поняла, что сижу в седле.

Я почувствовала, как жеребец набирает скорость, и лихорадочно пыталась вспомнить, как оказалась здесь. Конь потряхивал головой, выражая смирение и покорность хозяину.

– Куда мы едем? – спросила я, пытаясь рассмотреть спасителя.

– Сиди смирно, не то упадешь, – сурово прикрикнул он, сильнее вжимая меня в седло. На несколько мгновений я прижалась спиной к его телу, и оно показалось мне очень твердым, словно выструганным из дерева.

– Кто вы? – снова спросила я.

– Я тот, кого вы, люди, называете Призраком, – голос за спиной звучал строго. – Ты тоже можешь звать меня так.

– Куда вы меня везете? Вы собираетесь меня убить? – я чуть не завыла от безысходности, но сдержалась, громко всхлипнув.

Каждая последующая минута пульсировала в ушах ожиданием чего-то ужасного. Молчание затягивалось, тишина была все более гнетущей, а Призрак не торопился отвечать на мои вопросы.

Глухая, пугающе осязаемая ночь наваливалась, как тяжелая черная вата. Меня ослепило воспоминанием о жуткой твари, нависшей над телом моей мамы, и от дикого ужаса в горле задрожал вопль.

Я снова начала всхлипывать, готовая расплакаться в полный голос. Но никто не обратил на меня внимания. Конь продолжал скакать резво и ровно.

– Отпустите меня, – прохрипела я, но меня не услышали.

Втянув шею в плечи и наклонившись вперед, я заметила вдетые в серебряные стремена черные сапоги. Еще усилие, повернулась, с силой сжимая луку седла – перед моим носом ритмично покачивался медальон в форме диска с пылающим зеленью глазом.

«Да ведь это он! – пронесло в голове. – То самое чудовище, что убило мою семью. Я узнала этот знак».

И снова в памяти промелькнула тень монстра, склонившегося над телом мамы. Я задергалась, замотала головой, изловчилась и впилась зубами в руку мужчины.

Тут же он меня схватил за шиворот, сжав платье вместе с волосами, и поднял. Мгновенно воцарилась тишина, и стих стук копыт. От неожиданности я задохнулась и слышала только, как сердце колотится.

Первое, что я увидела – это глаза темные, почти черные с огненными всполохами гнева внутри. Этот взгляд казался настолько неестественным, что на мгновение ослепил. Лицо было бледным, как месяц над головой. Я разглядела черную бороду на впалых щеках и нижней челюсти. Она придавала лицо хмурое выражение. Прямой нос, немного выдающиеся скулы, волевой подбородок и проницательные глаза делали его лицо привлекательным. Но не эталонной красотой, а настоящей мужской, с легкой чертой грубости во внешности.

Я задергалась в мощной руке, не в силах отвести взгляда от пристальных глаз, наполненных расплавленной магмой. Она колыхалась вокруг бездонного зрачка, в котором мое отражение напоминало застрявшую в силках птицу. Все мои внутренности затопил почти осязаемый страх. В висках гудело и пульсировало. От ужаса я оцепенела и могла только с тонким свистом втягивать воздух. Мужчина, разглядывающий меня, мало чем походил на живое существо, скорее, на ночной кошмар. Его звериные глаза прожигали меня из-под сдвинутых на переносице бровей. Он склонил голову к плечу, покрытому темной тканью плаща, и рассматривал меня, как запаршивевшего щенка.

– Еще раз укусишь – в реке утоплю, поняла? – рыкнул Призрак. В нос ударил горький запах дыма, которым была пропитана его одежда.

Голос прошелся по телу обжигающей ледяной волной, заставляя трепетать, словно лист на осеннем ветру.

– Будешь злить – до места не доедешь.

– А куда… куда вы меня везете? – дрожащим голосом спросила я.

– Пока на постоялый двор, – ответил он, возвращая меня на место.

«А что потом? – подумала я. – Потом убьешь меня, как остальных?»

– Вы, смертные, такие наивные, – послышалось над ухом. – Если бы я хотел убить тебя, то давно бы уже это сделал.

Он только усмехнулся, наблюдая, как я пытаюсь отодвинуться от него.

По мере того, как мы продвигались дальше, ветер становился сильнее, а ночь все темнее. Сквозь кружевные ветки деревьев месяц светил тускло, будто лениво.

Вскоре показался дом на краю какого-то поселения – темная громадина, состоящая из основного крыла и двух пристроек.

Мы остановились возле двора, окруженного высоким каменным забором с массивными воротами.

Призрак слез с коня и постучал в решетчатую калитку.

Глава 3.1 Призрак

Хотелось быстрее покинуть этот постоялый двор, которым заправляли гоблины. Каждый раз, когда я сталкивался с ними, дыхание перехватывало от отвращения.

Я видел, какими глазами девчонка провожала меня, но для нее сейчас тут было безопаснее всего. Мой кузен Эрх, как и большинство вампиров, терпеть не мог гоблинов. И думаю, вряд ли он стал бы разыскивать ее здесь.

На востоке уже рассвело, и вот-вот собиралось показаться солнце. Надо было торопиться. Я и так потерял слишком много времени, а мне предстояло еще добраться до Крадены.

– Держи коня, Смотритель, – протягивая поводья, пробормотал гоблин по имени Ляйхо.

– Не вздумайте обижать девчонку. Я вернусь через два дня, – буркнул я, поглаживая Пепла по шелковистой гриве.

– На этот счет можешь не беспокоиться, – пробубнил под нос гоблин. – Старая Ойрин умеет обращаться с малявками вроде этой.

Я попытался представить, что может произойти за два дня, но решительно отмел все образы, которые подкинуло разыгравшееся воображение. Впереди меня ждала работа.

Створки ворот со скрипом открылись. Я вскочил на коня, ударил его в бока и продолжил путь.

В Крадену я прибыл ближе к полудню. Город бурлил бесконечными потоками людей, и быстро, и медленно бредущих в разные стороны. Они входили и выходили из лавочек, магазинов и увеселительных заведений.

Мне и раньше приходилось бывать в этом городишке, поэтому я мало-мальски знал, что и как тут устроено.

Приезжая сюда, я любил поиграть в карты в комнатах заведения «Веселая пташка» или у мадам Битти. Там было весело и шумно, а девушки отличались приятной внешностью, привлекая посетителей вызывающе яркими нарядами.

Первым делом я решил наведаться в любовный дом мадам Битти. Работающие в нем молодые особы были довольно болтливы и могли рассказать много чего интересного.

Я подошел к большому двухэтажному зданию. Рядом с ним соседние дома казались жалкими сараями. Через улицу виднелись строения с островерхими крышами и башенками, с витражами в окнах и большими лужайками.

На первом этаже любовного дома располагался шумный бар, в котором с ночи до утра играл оркестр.

Массивная люстра у входа сверкала сотнями свечей. На верхнем этаже находились комнаты, где девушки принимали посетителей заведения. Коридоры и залы дома были обставлены дорогой мебелью из плюша, на окнах висели плотные темно-зеленые шторы, а стены украшали зеркала в золоченых рамах.

Мадам Битти появилась сразу, как только я переступил порог дома. При виде меня она широко улыбнулась, продемонстрировав отсутствие переднего зуба, и присела в низком реверансе.

– Вы у нас нечастый гость, господин Смотритель. И оттого более желанный. Чем мы вам сегодня можем услужить?

Я посещал этот любовный дом давно – последний раз это было почти год назад.

Именно девочки мадам Битти помогли мне в прошлый раз поймать метаморфуса, наводившего ужас на всю округу.

Я нормальный мужчина с нормальными потребностями, поэтому наличие постоянных любовниц из числа не слишком обремененных моралью дам избавляло от проблем. Мне никогда не нравилась продажная любовь, но чего не сделаешь ради дела.

– Найдите мне светленькую, мадам Битти, – попросил я.

Лицо хозяйки расцвело в широкой улыбке.

– У меня как раз появилась такая девушка в заведении. Работает совсем недавно, но чудо, как хороша!

Я вынул из кармана кошель, достал несколько монет и протянул ей. Вокруг глаз хозяйки моментально появились морщинки-лучики – сумма была более чем достаточная.

Мы с мадам Битти поднялись на второй этаж. Она отворила угловую комнату и прошептала:

– Располагайтесь.

Я остался один. Эта комната была мне знакома – в прошлый свой приезд был здесь. За это время тут поменялись лишь шторы на окне и покрывало на старой кровати – ткань выглядела свежее.

Расстегнув плащ, я сел на стул возле двери и стянул сапоги. Когда в комнату вошла девица с роскошными светлыми волосами, на мне оставались штаны и рубаха. Девица призывно улыбнулась, качнула пышной грудью и широкими бедрами.

Привычным движением она расстегнула корсаж. Платье моментально сползло на талию, оголив полные груди с темными сосками. Девица сладко улыбнулась и призывно посмотрела на меня. Широкие плечи и налитые груди выдавали в ней простолюдинку. Если бы она жила в деревне, то вполне могла бы стать кухаркой или прачкой в доме местного землевладельца, в крайнем случае, кормилицей для его детей.

Одним движением я стянул с себя рубаху, девица к этому времени уже разделась окончательно и расстелила постель. Я подумал, что даже не знаю ее имени – хотя для меня это было неважно.

Она откинулась на подушки и широко раздвинула ноги. Я навалился сверху, обхватил грудь и сильно сжал ее длинный сосок.

Девица застонала и выгнулась навстречу моей грубой ласке. Одним лихорадочным движением я расстегнул ширинку и вошел до упора резким толчком. Она громко вскрикнула и подалась бедрами навстречу. Я долбился в нее сильно и жестко, понимая, что надолго меня не хватит.

Почувствовав, как мышцы ее лона судорожно сжимают мой член, я хрипло зарычал и закрыл глаза. Мне не хотелось видеть ее искаженного фальшивым оргазмом лица.

Глава 4. Венда

– Ляйхо, иди посмотри девчонку, – грозным тоном крикнула старуха одному из гоблинов.

К клетке, в которой меня заперли после ухода Призрака, вразвалку подошло низкорослое, клыкастое создание, напоминающее безрогого буйвола, ходящего на двух ногах.

– Эй, ты там жива? – недружелюбно спросил Ляйхо, прижавшись лбом к решеткам.

Я отвернулась – не знаю, насколько эти существа разумны, но очень уж они отличались от людей. Я имею в виду их облик. Своей внешностью они напоминали животных. Одичавших и неухоженных.

Гоблин потер лоб и недовольно сверкнул маленькими, глубоко посаженными глазками.

– Эй! Я к тебе обращаюсь! – низким гортанным голосом повторил он.

Не дождавшись моего ответа, он врезался мордой в прутья решетки и потянулся ко мне непропорционально длинными руками. Я отскочила вглубь клетки и снова отвернулась к стене.

– Кажется, жива, – услышала я бормотание за спиной. – Молчит, но шевелится.

Я смотрела перед собой и все, что видела, это грубо сложенную стену, по которой медленно двигался солнечный луч, пробивавшийся через небольшое окно. Сначала он был у самого пола, но постепенно пополз вверх, облизывал скользкие камни, поднимал в воздух невесомые пылинки.

Я изо всех сил пыталась не обращать внимания на шныряющих мимо мышей и крыс, лишь бы они ко мне близко не подходили. От нестерпимой вони в доме к горлу подступала тошнота с позывами к рвоте. Я помнила этот запах. Так пахла дохлая мышь, которую я нашла на дне папиного сундука.

Помню, я тогда так громко орала, что на вопль тут же прибежали родители и брат. Рейн тогда долго смеялся надо мной и называл мышкой-трусишкой. При воспоминании о родных, сердце больно сжалось, а к горлу подступил комок слез. Я расплакалась, громко всхлипывая и размазывая слезы по щекам.

– Чего опять ревешь? – послышался недовольный голос Ойрин. – Есть хочешь?

Едва на меня обращались эти сверлящие глаза, и сухой старческий голос бросал мне отрывистый вопрос, я терялась и уже ничего не соображала, чаще отмалчивалась, но в этот раз я кивнула.

Шея и спина затекли и почти не ощущались, от холода руки занемели.

Протяжный скрип кресла возвестил, что старуха пошевелилась.

В комнате было сумрачно – наступал вечер, в дальнем конце горел очаг, и в нем булькало варево, от которого шел ужасающий запах тухлятины.

Ойрин шаркающей походкой подошла к моей клетке и опустила на пол глиняную плошку с похлебкой.

От пара, который поднимался над посудиной, в носу нестерпимо засвербело, а глаза заслезились от попыток сдержать чихание.

– На, ешь, – злобно рыкнула она, пододвигая ко мне плошку клюкой. – Не ровен час, помрешь от голода. Смотритель за тебя с нас спросит.

Переведя взгляд на миску, я заметила огромного таракана, который сидел на краю и шевелил усами. С отвращением я оттолкнула посудину, да так, что все содержимое оказалось на полу. Длинные пальцы старухи с длинными загнутыми ногтями с желтоватым оттенком вцепились в мое запястье.

– Я заставлю тебя есть, маленькая дрянь, даже если мне придется силой вливать в тебя пойло, – прошипела Ойрин, замахнувшись на меня своей клюкой.

Почувствовав, как горло стягивает холодная петля страха, я забилась в ее руках, пытаясь вырваться.

– Мерзость! Я не собираюсь есть ваших тараканов и крыс, – отчаянно завизжала я.

– А чего же тебя надо, противная девчонка? Лягушек? Воробьев? Или жирных сверчков тебе подавай? – крикнула Ойрин, все сильнее впиваясь в кожу руки своими ногтями.

Боли я почти не чувствовала, только судорожно пыталась вдохнуть. А потом я зажмурилась и закричала. И от собственных криков чуть не оглохла.

Внезапно дверь распахнулась, и я испуганно замолчала: в проходе стоял Призрак и тяжело дышал.

– Что здесь происходит? – рявкнул он, сверкнув гневно глазами. – Я просил, чтобы вы присмотрели за девчонкой, а не колотили ее.

– Никто к ней пальцем не прикасался, – не своим голосом завопила старуха, подскочив на месте. – Я ей еду даю, а она все выбрасывает.

Ойрин указала клюкой на пустую плошку возле клетки.

Я всхлипнула, зажмурилась, сдерживая слёзы, раскачивалась взад и вперед. Обхватив руками колени, я спрятала в них свое лицо. Босые ноги с поджатыми пальцами прижимались к трясущемуся от холода телу.

– Почему она сидит в клетке? – злился Призрак.

– Твоя девчонка очень шустрая – пыталась сбежать, – старуха прошамкала губами и прошла к своему креслу возле очага.

Смотритель сокрушенно покачал головой.

– Идиоты, – сквозь зубы процедил он. – Выпустите ее немедленно!

Один из гоблинов поплелся открывать клетку. Вырвавшись из заточения, я бросилась в проход.

Не останавливаться. Бежать вперед и ни о чем не думать. Просто бежать, а как на улице окажусь, спрятаться где-нибудь, чтобы никто никогда не нашел.

В последний момент меня поймала твердая мужская рука и за шиворот подняла над полом.

Глава 4.1 Призрак

В город мы въехали глубокой ночью. Близилось новолуние, на небе светился лишь тонкий лунный серп и тусклые звезды, которые совсем не давали света.

Спешившись у городских ворот, я вел под уздцы нервно всхрапывающего Пепла. Венда оставалась в седле и время от времени клевала носом, рискуя свалиться.

Лунный свет серебряными искрами отражается от ее кожи, делая ее похожей на юную фею.

Там, на постоялом дворе, я запомнил ее глаза, выражение лица, – сначала детский испуг, и вдруг – необъяснимая, взрослая, вполне осознанная неприязнь, даже ненависть.

Смелая, дерзкая, она смотрела на меня с презрительной гримасой. Когда я поднял ее за шкирку, как щенка, и увидел лицо вблизи, то буквально утонул в ярко-синих глазах, словно в них отражалась темнеющая синева моря и небес, смешивающихся на горизонте.

В первый раз в жизни я взглянул на человека как на нечто удивительное, не поддающееся пониманию.

Я остановил коня у небольшого трактира «Веселый Кузнец», постоял, прислушиваясь к голосам. По-видимому, народу здесь было немного или заведение пользовалось не лучшей репутацией.

Обстановка помещения была типичной для таких мест - стены из бревен, барная стойка, несколько столов и деревянные стулья, камин, который создавал уютную атмосферу, и утыканная свечами, тяжелая жестяная люстра над центром зала. В воздухе витали запахи пыли, плесени, а также слегка ощущались ароматы меда и хмеля.

Хозяин оторвался от своих занятий и смерил нас взглядом. Я легко подхватил Венду на руки, понес ее к столу и усадил на стул.

– Что желаете? – спросил трактирщик хрипловатым, неприятным голосом.

– Что-нибудь поесть и кружку пива, – отозвался я.

– Могу предложить похлебки, – предложил хозяин, и я согласился.

Он налил в щербатую плошку горячей похлебки, порезал хлеб и принес к моему столу вместе с кружкой пива.

Жидкое варево пахло вполне сносно, да и свежий хлеб манил хрустящей корочкой.

– Ешь! – сказал я, подвинув девчонке миску с похлебкой.

Венда тотчас же накинулась на еду.

– А комната у тебя найдется? – спросил я хозяина, отхлебнув из кружки пива, холодного и пенистого. Между делом я кинул на стол пару монет, и трактирщик тут же ловко сгреб их в ладонь.

– Есть, но только на чердаке, – лениво отозвался он.

– Нам подойдет, – сказал я, продолжая оглядывать помещение и прислушиваться.

Звук слышался отовсюду. Тихий, назойливый, писклявый. Словно комар жужжал над ухом. Правда, никто из людей его не слышал

«Интересно, что за существо способно издавать такой звук? – подумал я. – Ночью надо быть начеку».

Венда съела все, что подали, и мы поднялись по скрипучей деревянной лестнице на чердак. В комнате было темно и душно. Тусклый лунный свет проникал сквозь щели в ставнях. Кроме наспех сколоченной кровати, табурета и сундука, здесь ничего не было.

Захотелось распахнуть окно, чтобы глотнуть свежего воздуха.

– Не советую вам этого делать, – послышался голос.

Я обернулся через плечо и заметил в дверях мальчишку лет двенадцати-тринадцати, державшего в руках подсвечник с горящей свечой.

Дрожащее пламя с трудом рассеивало мрак темной комнаты.

– Почему? – спросил я.

– Снаружи неспокойно, – понизив голос, ответил он. – Какие-то чудовища повадились людей убивать, и городская стража им нипочем.

Мальчишка прошел в комнату и, оставив свечу на сундуке, вышел.

Венда стояла возле табурета и выжидающе смотрела на меня. Словно боялась, что я выставлю ее из комнаты.

– Мне нужно уйти, а ты запрись изнутри и ложись спать, – велел я ей.

– А если сюда проникнут чудовища, о которых говорил мальчик? – нахмурилась она, слегка отступив к стене.

Я наклонился, левой рукой вытащил из-за голенища кинжал и положил на сундук.

– Это тебе для защиты, – сказал я и пододвинул к ней оружие.

Венда подняла на него изумленные глаза. Она смотрела в упор. От неожиданности у меня перехватило дыхание, я встретился со взрослым, женским взглядом удивительно синих глаз.

Девочка подошла к сундуку, схватила кинжал, выписала острием полукруг и сделала шаг в мою сторону. В свете зыбкого огонька свечи лезвие заиграло зеркальным блеском.

– Не боишься, что я воткну его в тебя? – прошипела она сквозь стиснутые зубы, направив кинжал мне в грудь. – Мой брат, которого ты убил, многому научил меня.

Я уклонился, увернувшись совсем рядом с ней. Моментально оказавшись за ее спиной, схватил за шею, сжал и прошептал прямо в ухо:

– Хочешь ударить – бей, а не болтай!

Венда ловко вывернулась и приготовилась к удару справа, а когда я на мгновение задержался, полосонула кинжалом мое плечо.

– Неплохо, – ухмыльнулся я, оглядывая рану, из которой проступила темная кровь. – Боюсь тебя разочаровать, малышка, но меня невозможно убить этой игрушкой.