(не) Пара Его Величества. Выбор сердца

Глава 1

Кто мог подумать, что моя история в Атлантиде начнется с… гарема? Вот уж воистину: боги те еще шутники.

Обер-камергер провел нас по бесконечным, сияющим белым мрамором коридорам дворца. Воздух здесь был другим: густым, сладким, с примесью экзотических цветов и чего-то терпкого, мускусного. На пути нам встретились редкие слуги и парочка стражников. ВОт, пожалуй, и все.

Мы миновали несколько массивных дверей, инкрустированных ракушками и перламутром, и наконец остановились у неприметного, но массивного входа, охраняемого двумя безразличными гигантами с каменными лицами.

— Здесь вас передадут в надлежащие руки, — сухо произнес Верион, и в его глазах мелькнуло удовлетворение. Он сухо бросил приказ стражам, и те открыли двери, пропуская нас.

Нас встретила женщина в возрасте, облаченная в строгие, но дорогие одежды темно-синего цвета. Ее лицо, испещренное сеточкой морщин, хранило выражение холодного безразличия. Седые волосы были убраны в тугой, сложный узел.

— Я — асса Илария, — представилась она, и ее голос, низкий и ровный, прозвучал на безупречном имперском языке, лишь с легким, почти незаметным акцентом. — С этого момента вы находитесь под моим началом. Ваша прежняя жизнь закончилась. Теперь вы — ученицы Садов Илмаринэ. Следуйте за мной и не отставайте.

Она развернулась и пошла вперед, не оглядываясь, будто не сомневаясь в нашем повиновении. Я почувствовала, как Брини, сидевшая у меня на плече, напряглась и тихо юркнула под мои распущенные волосы, стараясь спрятаться от чужих взглядов.

Мы прошли через арочный проход в большую общую залу.

Это было место, наполненное мягким светом, цветами и тканями. Воздух звенел от тихого смеха, шепота и мелодии струн какого-то незнакомого инструмента. Около десятка девушек расположились на низких диванах и роскошных коврах. Одни лениво ели фрукты с серебряных блюд, другие читали свитки, третьи просто сплетничали, перешептываясь.

И все они, как один, замолкли и уставились на нас.

Любопытство, откровенная оценка, брезгливость, зависть — десятки пар глаз выхватывали каждую нашу деталь.

Впрочем, мы тоже их рассматривали. И кого здесь только не было! Я отметила девушку с кожей цвета сливок и волосами белее льна — северянку, чьи бледные брови почти сливались с лицом. Рядом с ней сидела красавица с кожей темного эбенового дерева и тугими, блестящими кольцами волос, собранными в высокую прическу. Были здесь и смуглые красавицы с восточным разрезом глаз, и рыжеволосые, чья кожа была усыпана веснушками.

Национальности со всего света, собранные в одной комнате.

Коллекционер хренов!

И каждая из них была его. Хотя бы однажды. А некоторые, возможно, и не раз.

Мысль ударила в виски с такой силой, что я на мгновение перестала дышать. В груди заныла тупая, ревнивая боль, которую я тщетно пыталась загнать подальше.

Одно дело: теоретически знать о гареме. Совсем другое — видеть его во плоти, дышать одним воздухом с женщинами, которые делили с ним постель. Я встряхнула головой, заставляя себя отвлечься.

Асса Илария, не удостоив залу ни взглядом, ни словом, повела нас дальше, вглубь крыла. Следующей остановкой стали купальни.

Помещение было огромным, заполненным паром, пахнущим морской солью, сандалом и ароматическими маслами. Несколько бассейнов разной температуры, вырезанных из цельного мрамора и окаймленных золотом, плескались в мягком свете светящихся кристаллов. В воде и на мраморных скамьях находилось еще несколько девушек. Они не стеснялись своей наготы, их гладкие, ухоженные тела казались выточенными из разных сортов мрамора и шелка.

Илария остановилась, и две ее тени — мускулистые охранницы — встали по бокам. Они были похожи на амазонок: смуглые, поджарые, с плоскими, как у мальчиков, грудями и чуть раскосыми, холодными глазами. Их головы были обриты наголо, и на затылках и висках переливались сложные татуировки.

На скамью перед нами положили стопку мягких полотенец, губки, сосуды с ароматными маслами и два простых, но качественных халата из тонкой ткани.

— Вам надлежит снять одежду, тщательно омыться и переодеться, — безразличным тоном объявила Илария. — Ваши старые вещи будут… выброшены.

— Хорошо, — первая, смиренным тоном, согласилась Сильвия.

Но управляющая не уходила. Она стояла, скрестив руки на груди, ее взгляд был тяжелым и ожидающим.

— Я жду, — недовольно бросила она, заметив наше замешательство.

Внутри у меня все закипело

— Я не собираюсь раздеваться при посторонних! — выпалила я, чувствуя, как по щекам разливается горячая краска. Под моими волосами Брини издала тихий, тревожный щелчок.

— Тогда ты будешь наказана за неповиновение, — равнодушно хмыкнула женщина.

— Вот как? — я скрестила руки на груди. — Интересно, каким образом?

— Не волнуйся, твое тело не повредят, — ее губы искривились в подобие улыбки. — Эленэ это не понравится. Но есть много… других способов убедить строптивицу быть послушной.

Одна из девушек в ближайшем бассейне, темноволосая, с грустными глазами олененка, тихо, почти беззвучно, прошептала на имперском:

— Не спорь с ней. Тебе же хуже будет. Сделай, как говорят.

Ее слова, полные искреннего сочувствия, и испуганный взгляд Сильвии стали последней каплей.

Я замерла. Идея не спорить с обер-камергером и добровольно отправиться в гарем уже не казалась мне такой забавной и безобидной. Вот совсем.

================

Дорогие друзья, всем огромное спасибо за поддержку! Начинаем третий том истории Роксаны и Шэра в Атлантиде! Не забудьте добавить книгу в библиотеку, чтобы не потерять. И буду рада, если поддержите книгу звездочками и комментариями)

1.2

— Раздевайся, дрянь, я сказала. И иди туда, в отдельную бадью, — повторила управляющая, недовольно вздергивая подбородок и кивая в направлении небольшой медной ванны, стоявшей особняком. — А после того, как помоетесь, к вам придет лекарь, проверить, нет ли на вас какой заразы.

Дрянь?!

Если бы не это слово, возможно, я бы еще стерпела. Сжала зубы, закрыла глаза и сделала бы то, что от меня требовали. Но Шана была права: у меня отвратительный характер. И совсем, вот совсем нет выдержки.

Пол под ногами ощутимо задрожал. Боевые татуировки вспыхнули ядовито-зеленым светом, просвечивая сквозь тонкую ткань туники.

— Рокс?.. — испуганно прошептала Сильвия, вцепляясь в мой рукав.

Я выпустила воздух сквозь сжатые зубы, дернула плечом, вырывая ткань из пальцев жрицы, и так же молча со всей силы впечатала ладонь в мраморный пол.

Из многочисленных кадок с пышными тропическими растениями, стоявших по периметру купальни, мгновенно вытянулись толстые, безлистые, хищные лианы. Они с треском разрывали горшки, выворачивали корнями землю и ползли по полу, как живые щупальца, хватая за руки, за ноги, обвивая тела с змеиной скоростью.

Девушки-наяры, которых лианы огибали, завизжали от ужаса и нырнули обратно в бассейн, сбившись в испуганную стайку в самом центре.

Одна из охранниц-амазонок успела отскочить в сторону, вытаскивая короткий, изогнутый ятаган.

А вот Илария и вторая охранница оказались опутаны с головы до ног за секунду, словно куколки в коконах гусениц. Наружу торчали лишь их вытаращенные от ужаса глаза.

— Рокс, ты их задушишь! — тихо, но с паникой в голосе, прошептала Сильвия.

— А сама-то? — буркнула я, глядя, как блондинка легко держит за горло ту самую охранницу, что успела отпрыгнуть. Та уже лишилась своего оружия, и ятаган сиротливо лежал у дальней стены.

Главное, глаза у Сильвии были круглые, испуганные, но хватка — железная. Она явно смутилась, поймав мой взгляд, и разжала пальцы. Охранница с глухим стоном осела на пол.

— Из солидарности, — вздохнула Сильвия, пиная изящной туфелькой бесчувственное тело. — А то что они как эти…

Я тоже развеяла свое заклинание. Лианы исчезли, рассыпавшись горстью изумрудной пыли. Затем я подошла к текущему из стены потоку ледяной воды, набрала медный кувшин и выплеснула его на «потерпевших».

Очнулись они моментально. Встали на ноги, откашливаясь и отплевываясь, их глаза были полны ужаса.

— Магия… Это… это магия?! — ахнула Илария, дрожащими пальцами ощупывая свое горло, будто проверяя, цело ли оно.

— Магия-магия, — буркнула я, чувствуя, как адреналин понемногу отступает, сменяясь тяжелой усталостью.

Она задохнулась, пятясь задом к двери, как от прокаженной.

— Я все доложу принцу! — выкрикнула она, и в ее голосе слышались и страх, и ярость.

— Очень на это надеюсь.

— Ты пожалеешь! Никто не смеет сопротивляться воле эленэ!

— Ага… Кроме меня и пуговиц, — тихо, вполголоса, добавила я.

Почему-то вдруг в памяти всплыл дурацкий момент из Булони, когда Шэр впервые столкнулся с рубашкой на пуговицах — новомодным имперским изобретением. Его обычно гордое, каменное выражение сменилось таким искренним недоумением перед этими крошечными костяными кружочками, что я тогда едва не захохотала в голос.

Глупая улыбка сама собой наползла на мои губы. И это, кажется, подействовало на Иларию лучше любой угрозы. Она испуганно ахнула, развернулась и выскочила за дверь купальни, следом, пошатываясь, потянулись и ее прислужницы.

Дверь с глухим стуком захлопнулась, на мгновение погрузив купальню в гробовую тишину, нарушаемую лишь плеском воды в фонтанах.

— Если он нас отсюда не заберет, — задумчиво произнесла Сильвия, — у нас будут очень, очень большие проблемы.

Я только кивнула. Да, эта тетка, привыкшая к рабскому подчинению, не стерпит такого унижения, да еще на виду у всех. А ночами не спать и быть настороже, ожидая подлянки, такой себе вариант существования.

— У вас правда есть магия?! — с восторгом, нарушая тишину, выдохнула та самая темноволосая девушка с глазами лани, первая выбираясь из бассейна.

— Правда, — мой вздох вышел тяжелым. — Я — друид, а она…

— Жрица, — перебила меня Сильвия.

— Жрица в гареме?! — ахнул кто-то. — Как так?!

— ВСе равно, зря вы так, — покачала головой шатенка. — Она же вас теперь со свету сживет. Это она сейчас неподготовленная была. Нажалуется Вериону, обер-камергер притащит магов и стражу, и вас сначала выпорют, а потом…

— Да казнят их и все, — цинично фыркнула другая девушка, смуглая брюнетка с дерзким взглядом. — У нас была одна, у которой тоже магия пробудилась… Больше ее никто не видел.

— Ну, да, — согласилась шатенка. — Кстати, я Найда, а это Имериль, Сакото и Дэйна.

Девушки, одна за другой, завернулись в полотенца или накинули легкие туники, с любопытством окружая нас. На удивление, они очень хорошо говорили на имперском языке. Некоторые и вовсе идеально, остальные лишь с небольшим акцентом.

Сильвия, пользуясь моментом, тоже представила нас обеих и, пока я мрачно бубнила под нос, принялась расспрашивать девушек.

— А что насчет эленэ? — спросила она. — Разве ему понравится, что так обращаются с его… кхм, наярами?

— О-о-о! — горько рассмеялась Найда. — Половина из нас принца даже в лицо не знает.

Мы с Сильвией удивленно переглянулись.

— Зачем же ему тогда такой большой… кхм, «цветник»? — не удержалась жрица.

— В основном дарят, — пожала та плечами. — Подданные, союзники, важные гости. Отказываться — оскорбление. Значит, даритель впал в немилость.

— А-а-а… Тогда вас еще тут мало, получается? — поинтересовалась я.

— Можно и так сказать. Сейчас в гареме двадцать четыре девушки. Ну, было до вас.

— К тому же принц молод, — вступила в разговор рыженькая Дэйна. — Он же всего три года как «эленэ». До совершеннолетия по законам нельзя иметь собственный гарем.

Глава 2

Шератан

Шератан не видел сестру почти полгода. Но глядя на нее сейчас, ему казалось, что прошли века. Или, наоборот, не прошло ни секунды.

Айлисс не изменилась. Все такая же ослепительно красивая, высокая — лишь на полголовы ниже его. Она ждала его в «Жемчужных покоях» — малой приемной, воздух в которой был густым от запаха ладана и кофе. На маленьком столике из слоновой кости стоял серебряный кофейник и мисочка с колотым темным шоколадом — ее единственная слабость, которой она не изменила за эти годы.

Она стояла у огромного окна, глядя на королевскую гавань, где на причале стоял Айро’Ланнар, отдыхая после путешествия.

Но едва дверь открылась, она резко обернулась, и ее белые, струящиеся как водопад волосы, взметнулись. Такие длинные волосы дозволялось носить лишь членам Великих Домов. Все остальные были обязаны стричь волосы коротко, максимум до плеч. Даже женщины. Исключение делалось лишь для наяр в гаремах, но их никто и не видел кроме самого хозяина. Так что тот мог приказать им хоть отрастить косы, хоть обрить налысо.

Айлисс гордилась своими волосами, украшая сегодня жемчужными нитями и крошечными изумрудными паутинками, вплетенными в косы. Ее зеленое платье с жемчужной вышивкой стоило состояние, но всю эту безупречную роскошь портило одно — выражение ее глаз. Острых, как лезвие, и пустых, как высохший колодец.

В покоях уже собрался весь цвет придворной власти. Даже Олфирин, сбежавший с корабля первым. Четверо патриархов Дома Рассекающих Волн восседали в креслах и на диване. Еще один, дядя Калиник, прислонился к книжному шкафу, наливая что-то в кубок из амфоры.

И, конечно, Верховный жрец Посейдона Брианон, чья старческая, но цепкая рука по-хозяйски лежала на плече Айлисс.

Шэратан внутренне поморщился. Неужели влияние жрецов на сестру стало настолько тотальным, что даже долгожданную встречу с братом она устроила в их присутствии?

При виде его на ее лице на миг вспыхнули настоящие, живые эмоции — шок, надежда, безумное облегчение.

— Брат! — вырвалось у нее, и она сделала порывистый шаг вперед. — Ты правда вернулся?!

Но тяжелая ладонь Брианона на ее плече сжалась. Айлисс замерла, словно на нее набросили невидимую сеть, и отступила, опустив взгляд. Что ж, она всегда была послушной девочкой. Удобной.

А он — никогда. Даже в пять лет. И за эту строптивость приходилось платить.

В Имперском Риме их называли «Мальчики для битья», в Атлантиде — «Тени», но суть была одна. Никто не смел наказывать наследника, оскверняя божественную кровь. ПОэтому наказывали не юного принца, а того, кто рос вместе с ним.

Шератану хватило двух раз. Смотреть на то, как плеть рассекает спину Кая, его единственного друга, оказалось невыносимо.

После этого он стал осмотрительнее, умнее, хитрее… Ровно до того момента, как потерял память и оказался на пиратском корабле.

Айлисс же… Она научилась приспосабливаться намного раньше.

Одновременно в памяти всплыла другая девушка: умная, гордая, которая шла напролом, как те корабли, которые плавают во льдах северных морей.

Он почувствовал злость. Не на Айлисс, а на тех, кто сделал ее такой.

— Сестра, рад тебя видеть, — его голос прозвучал ровно и холодно. Он склонил голову в церемониальном приветствии, положенном регенту. Затем взгляд скользнул по остальным. — Мои почтения, Мудрейшие.

В ответ повисла настороженная тишина. Их тяжелые, испытующие взгляды будто пытались определить: живой ли он, или в его облике явился оборотень.

— Неужели я так сильно изменился? — с мягкой насмешкой спросил Шэр.

— Ну, знаешь, кажется, ты второй после Орфея, кто сумел вернуться из царства Аида, — хрипло хохотнул дядя Калиник, отхлебывая из кубка. От него пахло крепким вином.

— А с чего ты взял, дядюшка, что я там был? — усмехнулся Шэратан, внимательно следя за реакцией в зале.

Реакция была… разной. Калиник, казалось, был искренне рад. Двое патриархов, суровый Ириней и молчаливый Илверин, смотрели явно недовольно. Знать бы еще почему?.. Еще один, престарелый Геласий, глядел с простодушным любопытством. Жрецы перешептывались, а Брианон взирал на него с ледяным спокойствием, за которым Шэр читал явную настороженность.

— В таком случае, у тебя был просто потрясающий отдых, — раздался громкий молодой голос. — Жду не дождусь подробностей.

Это был Таэлин. Их кузен, чей жалкий дар Повелителя Воды с лихвой компенсировался даром предвидения и амбициями, позволившими ему стать жрецом Аполлона. Светловолосый, синеглазый, с лицом греческого бога. Когда-то его рассматривали на роль «Тени», но отец выбрал Кайрана, мальчика из погибающей ветви клана его матери.

— Боюсь, подробности остались похоронены в разных частях Империи, — сухо отрезал Шэр. — Так что не будем тревожить прах мертвых.

Он не стал пояснять, что имел в виду, но угроза в его словах прозвучала достаточно ясно, чтобы никто не осмелился требовать отчета.

— Что ж, это и правда ты… — проскрипел Брианон и, кажется с трудом удержался от того, чтобы не добавить «несносный мальчишка».

Впрочем, прошли те времена, когда это кому-то позволялось. Даже Верховному жрецу.

— Сегодня в королевстве праздник! Наследник вернулся! — с наигранной радостью воскликнул один из служителей.

Айлисс тут же подняла голову, и в ее глазах вспыхнула надежда:

— Значит, Испытания Трезубца будут отменены?

Шэратан нахмурился, медленно обводя взглядом собравшихся. Испытания? Причем тут они? Что за игра?

— Нет, — ледяным тоном произнес Брианон. — Испытания состоятся.

— Но Шэратан уже прошел их! — возмутилась Айлисс, и в ее голосе впервые зазвучали нотки былой силы. — На Календы в январе! Он доказал свое право!

— А после исчез, не сказав ни слова, — мрачно буркнул патриарх Ириней. — Удивительно было бы, если бы другие Дома не воспользовались такой возможностью.

— Кстати, племянник, не хочешь все-таки рассказать, где пропадал? — вставил Калиник, подливая себе вина.