(не)сбежавшая невеста для императора драконов

Глава 1

— Чтобы я… за какого-то старика… да ни за что! — шипела я сквозь зубы, связывая между собой все простыни и портьеры, какие нашла в спальне.

И даже балдахин с кровати оказался не складом пыли и мелких, противных жучков, а полезной, прямо-таки незаменимой вещью.

— Заставите, значит? Ну попробуйте, — усмехнулась, вскидывая голову.

А ведь всё шло так хорошо. Тётя Октавия все каникулы вела себя идеально, не запирала меня в подвале, не заставляла помогать прислуге, даже молчала насчёт того, сколько нервов и денег убила на моё воспитание. Заставляла гулять по аллеям нашего поместья, не пичкала отравой для частичной блокировки магии, чтобы я не мешала ей своими вечными экспериментами и в целом мало показывалась на глаза.

А сегодня — и вовсе неслыханно, — пригласила за хозяйский стол, во главе которого должна бы сидеть я. И здесь в мою голову закрались подозрения.

Нет, и до этого было понятно, что ничего хорошего меня не ждало, но в каникулы Октавия обычно ограничивалась какой-нибудь мелкой пакостью, не рискуя вызывать лишние вопросы в академии моим нездоровым видом. Но чистить конюшни, к которым никто, кроме меня не притрагивался, и выходить замуж — это слишком разные неприятности. Особенно когда тебе прямым текстом заявили, что деньги получены, права выбора у тебя нет и, вообще, Демент Ахили — первый жених Аррата.

Ага, разве что с конца. Потому что удивительно, как старика Ахили держат ноги в таком-то почтенном даже для дракона возрасте. Зато глазки — маленькие, пронырливые, скользкие, так и норовили соскочить в вырез моего домашнего платья.

Фу! Даже вспоминать противно.

Зато становилась понятна тяга Октавии к моим прогулкам: не имея возможности показать товар лицом так, чтобы он — в моём лице, — остался в неведении, она приводила Ахилла посмотреть на милую гуляющую девушку издалека.

Ведь казалась милой я исключительно издалека и только полуслепому старику. Так уж вышло, что природа и родители наделили меня нетипичной для драконицы внешностью с иссиня-чёрными волосами, кошачьим разрезом глаз, полными, яркими губами и дерзким взглядом.

Ладно, последнее я приобрела уже после их смерти, как только узнала, что тётка Октавия прибрала к рукам всё немаленькое состояние как ближайшая родственница отца. И меня вместе с ним.

Последнее огорчало нас обеих особенно сильно, но, увы, мы ничего не могли с этим поделать до окончания мной Императорской академии.

Если, конечно, я не решу выскочить замуж.

Только не дождутся!

С силой дёрнув за узлы, проверила их на прочность. Жаль, силу драконицы запечатало сильнейшее зелье — смотри-ка, разорилась Октавия! — лишая меня крыльев, магии и родственной души. И за это я отомщу ей отдельно.

Вот только спущусь, доберусь до академии, напишу жалобу его императорскому величеству на притеснения и издевательства, а потом отомщу.

Оглянувшись на роскошную, но пустую спальню — тётка знала меня едва ли не лучше меня самой, — хмыкнула. Кровать под балдахином оставался единственным предметом мебели в комнате, куда меня бросили после обеда вместе с платьем, больше напоминающим наряды блудниц с самых грязных улиц Аррата. Пришлось одеваться, потому что Октавия вернулась через пару минут, чтобы заклинанием стянуть с меня домашнее платье и забрать его с собой.

И даже бесы покраснели бы, увидя открытые бока, полупрозрачную ткань и фактически голые ноги.

Впрочем, до академии как-нибудь добегу. Тем более, на Аррат опустились плотные сумерки — через четверть часа сам Святой дракон не разберёт, кто есть кто на ночных улицах.

Но в тот момент, когда я поставила ногу на подоконник — тётка до сих пор считала, что я боюсь высоты, хотя этот страх я преодолела в первый же год учёбы в академии, — раздался громкий звук, похожий на свинячий визг.

За мной идут!

Замерев, прислушалась, не решил ли кто-нибудь подняться наверх до церемонии, чтобы проверить невесту. Но нет, третий этаж тонул в тишине, если не считать приглушённых голосов снизу. И этого самого звука, в котором я с опозданием, но всё же опознала великолепного жениха, несравненного Демента Ахили.

Он смеялся.

Ещё одна монета в копилку “плюсов” будущего жениха, не говоря о том, что меня продали ему только с одной целью — у Ахили до сих пор не было наследника. А чтобы точно не разочаровать богатого покупателя и помочь ему в этом благом деле, тётка вместе со мной подарила ему и блокирующее зелье.

Подозреваю, она и верёвками его снабдила, чтобы не омрачить первую брачную ночь.

Вот только я скорее умру, чем выйду за этого старика.

Да и кто вместо меня доделает проект по зельям и доклад по истории магии о том, существовал ли Святой дракон на самом деле? Никто.

Поэтому без капли страха я шагнула в сгустившуюся темноту. Одно хорошо в этом платье — никакие пышные юбки не мешали исполнить задуманное. А то, что прохладно — этого я практически не замечала.

Да и как, если первое время после смерти родителей запирать меня в тёмном, сыром и продуваемом подвале было для Октавии любимым развлечением.

Ровно до того момента, пока я не перестала плакать, встречая её насмешливой полуулыбкой.

Небеса лишили меня родителей, семьи и, можно сказать, дома. Октавии не грозило сравниться с ними по силе.

Ледяной порыв ветра пошатнул меня вместе с импровизированной верёвкой. Я поёжилась, по голым плечам и спине пробежали мурашки озноба.

Ладно, просчиталась. Блокируя силу драконицы Октавия лишила меня и устойчивости к холодам. В то время как начало весны радовало заморозками по ночам и замёрзшими лужами утром.

Впрочем, я забыла обо всём, стоило ногам коснуться земли.

А теперь бежать: три квартала прямо, один налево и ещё два направо. Ворота академии хоть и закрывались на ночь и каникулы, но сторож не уходил из своей будки. Мало ли что придёт в голову высокородным драконам и драконицам. Может, соскучатся и соизволят вернуться из роскоши городских поместий раньше срока.

Визуал

И, конечно, познакомимся с главной героиней нашей истории

Бессалина Камана

Бессалине 21 год, она учится в Имперской академии Риота на последнем курсе. Десять лет назад погибли её родители, а единственная родственница Октавия прибрала к рукам не только сироту, но и всё ей наследство. и теперь очень рада, что может выгодно пристроить Бессалину в чужие руки.

А вот удастся ли ей — узнаем уже в следующих главах.

Не переключайтесь ;)

Глава 2

Ну, как ударила… Против трёх квадров, один из которых их командир, я не выстояла бы даже на пару с драконицей. Разве что улететь могла, но дурацкое зелье, которое я по растерянности выпила за обедом, думая, что это вода, лишало и этой возможности.

Вот и квадры мгновенно раскрыли призрачные крылья, укрываясь щитами.

Но я не собиралась с ними драться. Мне требовался отвлекающий манёвр, любой, чтобы успеть скрыться от их взглядов.

Но если сегодня не везёт, то уже с концами.

— Отпустите! — брыкалась я в объятиях грубияна.

Бесполезно. Мою силу не сравнить с его.

— Отпущу. В руки жениха, — усмехнулся грубиян.

— Лучше смерть! — вздёрнула голову.

И заслужила презрительную усмешку в ответ.

В груди что-то сжалось, но я не обратила на это внимания.

— Женщины, — скривился он, — только и умеете болтать.

— Как будто вы лучше. Всё, что вам надо — это безропотная, красивая кукла, которую всегда можно выставить в витрине балов и церемоний.

Товар. Увы, жизнь научила меня, что всё в мире продаётся и покупается, важна только стоимость. И сейчас моей была сорванная свадьба.

— Дура девка, — хохотнул кто-то из квадров за спиной.

— Из-за тебя я теряю время, — неожиданно зло выплюнул грубиян. — У меня есть дела поважнее сбежавших девиц.

Я уставилась туда, где по моим прикидкам должны были быть его глаза, но увидела только тёмный провал. Дракона защищало заклинание — отвода глаз или иллюзии. И вот вопрос, кому и зачем оно могло понадобиться на ночных улицах Аррата, когда редкие прохожие и так предпочитали смотреть себе под ноги.

Да кому угодно!

— Так идите мимо! — в отчаянии прикусила губу.

Потому что если они сейчас меня не отпустят, всему конец. Моей жизни конец.

Никакого диплома. Никакого права на наследство. Одно бесконечное тусклое море отчаяния.

Но вдруг грубиян отпустил меня, прокрутил вокруг своей оси, а потом… потом прижал к груди так близко, что я ощутила уверенное, чёткое сердцебиения дракона.

И едва не ахнула, когда моё сердце отозвалось странной маетой.

— Мимо такого платья? — хрипло усмехнулся грубиян.

А его рука легла на моё тело гораздо ниже всех приличий.

— А, может, хочешь развлечься, птичка? Могу строить. Заодно отсрочим твою свадьбу.

Он подался ближе, касаясь губами моего уха.

— А если мне понравится, то отменим насовсем.

Каюсь, инстинкты сработали быстрее мозга. Вместо того чтобы выкрутить ситуацию в свою пользу, я подняла руку и с большим удовольствием отвесила грубияну пощёчину.

Удивительнее стало только то, что он не перехватил мою руку, хотя наверняка мог.

И то, что после этого на улицы Аррата опустилась гробовая, тягостная тишина.

— Ваше… — начал было квадр, но грубиян поднял руку останавливая.

Ужас пронзил сердце острыми когтями, горло перехватило спазмом. Но даже несмотря на это я бы повторила пощёчину, будь у меня такая возможность.

Но её мне не оставили.

Я и успела только ахнуть, когда грубиян взвалил меня к себе на плечо.

— Камана, говорите? Что же, считайте, что нас пригласили на свадьбу.

***

— Пусти! Отпусти! Хам! Грубиян! Монстр!

Так мы и шли по ночным улицам Аррата. Точнее, этот отвратный дракон шёл, а я колотила руками по его спине, надеясь если не остановить, то хотя бы выпустить пар.

Выйти замуж?

Ни за что! Я лучше умру, даже если ради этого придётся выпить яда. Один такой как раз лежал в моей учебной сумке, а сама сумка в кладовой Октавии. Только бы добраться, и пусть катятся ко всем бесам.

Я не стану игрушкой старого монстра, жёны которого умирали одна за другой.

Может, в этом и была причина его бездетности, а не в том, что ужасные драконицы не ценили прекрасного мужа.

Ага-ага.

Нет уж. Яд.

Кстати, моя разработка. Тот самый проект, к которому мне и оставалось добавить описание и расписать рецепт для отличной оценки по зельям.

А здесь это.

Знала бы, вместо того, чтобы возвращаться к тётке, забилась в самый тёмный угол самой бедной улицы Аррата и просидела там все каникулы.

И в теории нам разрешалось остаться в академии во время отдыха, но по факту высокородные драконы и драконицы — все как один дети высшей знати, — только и ждали отмашки, чтобы вернуться в шикарные дома под присмотр десятка слуг.

Как же, в академию-то их не пускали, как бы некоторым особо одарённым не хотелось.

Вот и приходилось драконицам справляться заклинаниями и собственными умениями, накручивая себе причёски и малюя румяна.

Нечистые!

— Да отпусти ты меня уже!

После этой ночки уважительное “вы” к этому дракону напрочь исчезло из моей речи. Обойдётся, не императорских кровей.

Ещё неизвестно, кто из нас знатнее. Так что за подобное отношение к драконице грубияна могли и повесить. Удивительно, что он этого не понимал.

— Помолчала бы ты, птичка. Наслаждайся прогулкой.

— Прогулкой? — зашипела, упираясь кулаками ему в спину.

Но дракон будто не замечал моих усилий.

— Да ты мне ещё кланяться будешь! И вымаливать прощение. И…

Сказать хотелось многое, но улицы стали слишком знакомыми, и у меня образовался невольный ком в горле.

— Пожалуйста, — прошептала едва слышно, зная, что бесполезно уговаривать. — Это же смерть.

— Смерть, птичка, это то, что нельзя исправить, — усмехнулся дракон. — А пока мы живы возможно всё.

Что-то горькое промелькнуло в тоне дракона, но сразу после он подбросил меня так, что я клацанула зубами.

Глава 3

Более испуганной паузы я на своём веку ещё не видела. Его величество так и стоял в проёме, глядя на нас с холодной, иронической усмешкой.

И это было сильно.

Я всем существом чувствовала страх стоящих за моей спиной гостей. Властные, богатые и знаменитые, все они готовы были упасть на колени, лишь бы их не коснулся острый взгляд императора. В то время как сам грубиян… в смысле его величество Орельен не считал их достойными даже пыль стирать с императорских сапог.

Интересная ситуация.

Не дай нечистые ещё хоть раз оказаться в такой.

А ещё меня очень интересовало, что такого хочет от меня владыка всея Риота, что согласился помочь со свадьбой.

И понятно, ему стоит только щёлкнуть пальцами, и вся империя содрогнётся — а те, кто не захотят, быстро познакомятся с братом императора Палачом, — но вряд ли он настолько проникся сочувствием к какой-то девчонке. Которая, кстати, подняла руку на властительную щёку императора.

Вот бесы!

— Ваше императорское величество Орельен, я приношу свои глубочайшие извинения за всё, что случилось этой ночью. Прошу вас быть милостивым к своей глупой и недостойной подданной.

— Поздно, птичка, — хмыкнул император.

Ну а вдруг бы повезло.

Впрочем, стоило встретиться со взглядом Орельена и становилось понятно: свадьба была лучшим выходом. То, что предложит мне император, не стоит и близко к противному старику, чьи невесты странно погибали во цвете лет.

Ахили хотя бы прикрывался внешними приличиями, в то время как императору это без надобности.

Ещё и это светящееся перо в длинных пальцах императора…

Небеса! Во что я опять влезла?

— Что поздно?

Мне надоело в поклоне. Поэтому я встала, выпрямила спину, как и подобает высокородной драконице, и без страха встретила взгляд императора.

Если бы он хотел меня казнить, я бы уже ждала казни где-нибудь в тёмных, сырых застенках. Если бы просто хотел — результат был бы не менее плачевным. Но я зачем-то нужна его величеству, и артефакт в руке — прямое этому подтверждение.

А, значит, можно позволить себе кое-какие послабления.

— Уймись, дура! — взвыла шёпотом Октавия.

А, то есть не в таком мы глубоком обмороке?

— Тётя, мы должны встретить его императорское величество как подобает, — отозвалась бесстрастно. — Нехорошо держать в дверях назначенного Небесами владыку и его спутников.

Воистину волшебные слова.

Тётка тут же очнулась, прикрикнула на слуг, развивая бурную деятельность.

— Ваше императорское величество, ничтожные так рады, — залебезила. — Такая честь! Пожалуйста…

Гости тоже отмерли и начали проявлять признаки жизни.

Вот только император смотрел только на меня. И сказать, что мне не нравился его взгляд — значило не сказать ничего.

— Свадьбы не будет, — заявил этот… грубиян, на мгновение посмотрев на Октавию. — Отвечаете жизнью.

А потом просто развернулся и вышел!

Не сказав ни слова, не удостоив кого добрым словом — если он в принципе такое умел. Оставляя меня смотреть в тёмный проём, за которым очертания города растворяла бархатная, мягкая ночь.

Октавия очнулась первой.

— Паршивка, — с удовольствием протянула она, заставляя меня обернуться. — Как ты, девка, умудрилась подцепить императора? Вся в мать, ты тоже умела… всякое.

Как и каждый раз при упоминании маминого имени в подобном ключе, я вспыхнула. Исключительно про себя, внешне нацепляя на губы елейную усмешку.

— А вы, как всегда, завидуете, да, тётя?

Зная, что это бесит её больше всего остального. Даже больше меня, препятствующей тому, чтобы Октавия целиком и полностью распоряжалась оставшимся от родителей наследством.

— Ах ты дрянь, — с улыбкой двинулась ко мне она.

— А за моё лицо вы тоже отвечаете жизнью? — подняв бровь, напомнила слова императора.

И в гробовой тишине, снова установившейся после моих слов, прошла мимо Октавии. Та бледнела, краснела и синела от бурлящей в ней ярости, но ничего не могла. Никто не мог, потому что не знал, для чего я сдалась императору. А связываться с ним и Палачом для любого в империи было себе дороже.

Поэтому на мгновение я задержалась рядом с тётей — просто чтобы запечатлеть в памяти, как она страдает от собственной беспомощности. А потом, подняв невесомые прозрачные юбки, переступила через своего бывшего жениха.

Мне надо было подумать. И вряд ли меня эти думы порадуют.

***

За неделю до.

Только полутёмный кабинет с массивной мебелью стал свидетелем разговора двух мужчин. Они выглядели похожими, как близнецы в неровном свете камина, но в то же время чем-то неуловимо отличались.

Тот, что расслабленно сидел в кресле, казалось, получил от жизни всё что хотел и теперь наслаждался каждой минутой.

А тот, что сидел за столом, закинув на него ноги, слишком увлекался страстями, чтобы с радостью принимать дары, которые готова преподнести судьба. И прямо сейчас злился.

— Я не отпускаю тебя, Карсер.

— Сочувствую, — хмыкнул тот в кресле. — Но я не спрашивал.

— Ты не можешь уехать, когда мы в шаге от разгадки и этой… — тот, который сидел за столом явно проглотил ругательство. — Этой девчонки, которую никто не может найти.

— Ты не можешь, — напомнил Карсер. — Мира сделала тебе артефакт, а ты всё недоволен.

— Ты отлыниваешь от своих обязанностей, — рыкнул второй.

— Уверен, что это главная причина твоей злости? А, может, ты влюблён в мою жену и ревнуешь? — угрожающе поднял бровь Карсер.

Но даже невооружённому взгляду был бы заметен смех в ярких синих глазах.

Да и второй мужчина скривился так, что становилось ясно его отношение.

— Я подарил Миранде фамильные украшения.

— А просто улыбнуться ты ей не пробовал? — отозвался смешком Карсер.

— Обязательно наверстаю на ближайшем приёме, куда вы оба не ходите. Причём здесь это, вообще. Ты заявляешь, что бросаешь всё и уезжаешь в наше самое дальнее поместье. За каким бесом?

Глава 4

Марк Роукс…

Слетев с подоконника, оттолкнула его со всей драконье силой. По-другому этого дракона просто не пробьёшь.

— Роукс! Ты совсем охамел?

— Моя девочка, — прищурился этот смертник.

А потом рванул, и я сама не поняла, как оказалась в стальных объятиях выпускника. Впрочем, губы он больше никуда не тянул, только дышал тяжело и хрипло, прислонясь лбом к моему лбу.

— Я узнал сегодня и рванул к тебе. Но старая дура сказала, что ты уже уехала. И о несостоявшейся помолвке тоже.

Не то чтобы я была против такой характеристики Октавии, но кем, а дурой она точно не была. Нам всем стоило бы поучиться у неё как минимум умению выворачивать любые обстоятельства себе на пользу.

— Думал, разнесу дом к бесам. Если бы этот хрыч только тронул тебя…

Из груди Роукса вырвался злой рык.

Мда. Приехали.

Перестав дёргаться, я стояла в объятиях Марка, который почему-то решил, что я его. Знала, что вырываться бесполезно, потому что он всегда упирал на силу, в то время как я на ум. Вот и пришли к такому результату.

Если до этого Роукс не наглел, то весть о помолвке сбила кого-то с курса и адекватности. И поцелуй родом оттуда же, раньше Марк не позволял себе распускать руки — приобнять не в счёт.

— Он был моим женихом, Марк, — постарался успокоить разъярённого дракона. — И имел право…

— Почему ты не написала? — снова зло рыкнул Роукс.

А потом схватил за подбородок — больно, между прочим, — и заставил посмотреть себе в глаза.

— Почему?! Мне хватило бы четверти часа, чтобы избавиться от урода раз и навсегда.

Под уродом, видимо, подразумевался Ахили.

И нет, я предполагала, что Роукс я всё время находила поблизости не просто так, но никогда, ни разу за все пять лет обучения не давала и повода.

— Потому что мне не оставили выбора, Марк.

В крепких объятиях стало некомфортно, и я аккуратно выбралась из его рук. Отошла к подоконнику, поправила одежду и только после этого посмотрела на Марка Роукса, сына советника императора, талантливого дракона, крутого боевого мага и дальше по списку.

А, и мечты женской половины академии, хотя они в жизни бы в этом не признались. Ведь чем, а искренностью и эмоциональностью Императорская академия Риота не отличалась никогда.

— Бессалина, — покачал он головой и снова подался вперёд.

Наталкиваясь на мою поднятую ладонь.

— Марк, мне, конечно, приятно, что ты так обо мне заботишься, но это лишнее. И поцелуй тоже был некстати.

— Я на тебе женюсь, Бессалина Камана, — поднял бровь Марк. — Даже если ты против.

Добавлять последнее было совсем необязательно. Но так хотя бы становились понятны претензии Марка.

Вопрос только, с чего он решил, что я согласна.

— А Юнна в курсе? — подняла бровь в ответ.

— Плевать!

— Тебе может быть, а мне она подруга.

Насколько вообще возможно понятие дружбы в этих стенах.

— Это её проблемы.

Марк надвинулся на меня, блокируя между собой и подоконником. Поставил руки по обе стороны от меня и уставился тяжёлым, серьёзным взглядом.

— Ты будешь моей, без вариантов, — тихо сказал он с усмешкой. — Ты знала это с самого начала, и теперь не лучшее время строить дурочку, Лина.

Судя по настрою, я должна была смутиться, опустить глазки и в целом согласиться на роль птички в золотой клетке семейства Роукс. На полгода примерно, а потом Марк стал бы ходить направо и налево, как его старший брат, отец и отец отца.

У любви Роуксов ограниченный срок действия, и это знали все в академии, кто использовал голову по назначению.

Вот только не на ту напал. Избежав свадьбы с Ахили меньше всего меня тянуло обратно.

— Ты промахнулся с выбором невесты, Марк, — вздохнула с притворным сожалением. — Мы с тобой были хорошими знакомыми ровно до этого момента, но ты сам всё испортил. Решил, что меня можно заставить? Так попробуй, — шепнула, глядя ему в глаза.

А потом развела руки в стороны.

— Вот она я. Безоружная. Беззащитная перед магом такой силы, как твоя. Ты же уже вырвал поцелуй силой. Продолжишь в том же духе?

От сжатых челюстей на лице Марка заиграли желваки. Да, он заслуженно являлся королём академии. Вот только не моим.

И он это понял. Впрочем, яркие голубые глаза Роукса кричали, что сдаваться он не намерен.

В конце концов, проигранная битва не равна проигранной войне.

И кто, как не мы — студенты императорской академии, дышащие интригами, это знали.

— Можем заключить сделку. Ты становишься моей и навсегда избавляешься от Октавии. Так и быть, наследство родителей я оставлю тебе — свадебный подарок любимой невесте.

Упасть как щедро. Учитывая, что по законам империи в такой ситуации, где оказалась я, все мои деньги должны были перейти мужу.

Пользуясь, что Марк отстранился, сама подалась ближе.

Улыбнулась.

— Пожалуй, напишу Ахили, что у него не всё потеряно.

И услышала скрип зубов младшего Роукса.

— Напиши, если хочешь собрать собственное кладбище, малышка, — усмехнулся Марк.

И в этом я ему верила. Роуксы славились на всю империю умением решать трудности устранением причины.

— Я не выйду за тебя, Марк.

Но с закусившим удила выпускником договариваться — всё равно, что учить бесов доброте и прощению. Бесполезно и бессмысленно.

— Посмотрим, — выдал он на прощание и вышел за дверь.

Добавляя мне трудностей, без которых я с удовольствием обошлась бы.

Глава 5

И что сделала я? Правильно, пригнулась ещё ниже, чтобы спрятаться среди мгновенно поднявшихся студентов.

Я бы отказала и вслух, но тогда коронованный Северн — которого я, конечно, хотела видеть, но не так же быстро! — точно понял бы, что я в аудитории.

А так ищи свищи меня по всей немаленькой территории академии.

Хороший план. Был.

Потому что Орельен Северн не из тех, кто любит ждать. К моему несчастью, плюсом к этому шёл ум, в котором не откажешь императору Риота.

Вдобавок, дрожайшие однокурсники не так чтобы любили меня и друг друга. “Сделал гадость — дракону радость” — было их излюбленным принципом жизни. В это самое мгновение только Роукс соглашался, что найти меня — плохая затея, но что он мог против двадцати высокородных, из которых пять дракониц точно метили в его фамилию.

— Она там, — высоким звонким голосом отозвалась Иола Магнус, последняя девушка Марка.

И вот даже так он умудрился доставить мне неприятности. Потому что о его вчерашней выходке и неврозе, связанном с моей не случившейся помолвкой, не знал только ленивый. Эта история грозила стать сплетней недели, а то, что объяснялись мы с Марком за закрытыми дверьми, было даже хуже — оставляло высокородным драконам и драконицам более широкий простор для фантазии.

Чтоб вас!

Надо было выставить Роукса в коридор, прилюдно дать пощёчину и сразу отпало бы половина версий, а так…

Оставалось только вздохнуть и смириться. Или хотя бы сделать вид.

Поэтому, когда любимые одногруппники расступились, являя первому дракону Риоту маленькую и скромную меня, я поклонилась как положено, помня о нашей первой встрече, что прошла совсем не по правилам.

Но, что вы думаете, сделал это драконище?

Перво-наперво скривился и окинул меня взглядом, что прямо говорил: “бесполезная девица, но, может, что и выйдет”. Впрочем, в последнее не верил никто из нас.

— Сюда, — скомандовал как бы император.

А мне очень хотелось огрызнуться и добавить что-нибудь более увесистое. Например, вот эта милая книга с полменя весом, усиленная заклинанием полёта очень бы подошла.

Но вместо этого я отбросила несостоятельные мысли — учитывая уровень магии одного конкретного дракона, — и смирно спустилась вниз. Глазки в пол, спина прямая — чтобы выдержала убийственно-завистливые взгляды однокурсниц, — и сцепленные перед собой руки.

Сама покорность.

Только и это не удовлетворило его величество. Я подозревала, что он в принципе не умеет улыбаться и радоваться жизни.

Может, это и оправдано, учитывая, что ему приходилось править нами всеми. А, может, кто-то просто вредный, наглый и самоуверенный дракон.

В тот момент, когда моя спина прилично приложилась о стену, я резко склонилась ко второму варианту.

— Что за выходки, птичка? — прищурились ярко-зелёные глаза.

— Не понимаю, о чём вы, ваше императорское величество, — я вскинула подбородок и улыбнулась.

Рука на горле не мешала говорить, так что можно сказать, что я прижималась к стене с комфортом.

— Я приказываю — ты подчиняешься. Это ясно?

Ясно, что кто-то привык к раболепию и страху подданных. Хотя, наверно, и мне стоило бы испугаться, но почему-то страха не было. А вот самоубийственного желания поддеть императора — хоть отбавляй.

— В рамках этикета и законов империи, — чуть склонила голову.

Подбородок коснулся, затянутой в перчатку, руки, которой император прижимал меня к стене.

Подняв взгляд за спину императора, обнаружила ещё двоих квадров, не тех, что были в прошлый раз.

— Или в рамках сохранения собственной жизни, — усмехнулся император. — Такое не приходило тебе в голову, птичка?

Да чтоб вас молнией шарахнуло.

— Ваше величество, — вздохнула, без дрожи глядя в…

Хм, а император ведь не злился на моё самоуправство. Оно его удивляло, без сомнений, но в ярость не приводило. А, значит, с этим драконом ещё был шанс договориться.

— Ваше императорское величество, — начала снова, — наша первая встреча состоялась не в рамках этикета и без должного взаимного уважения.

Этикета! Рамок в ней вообще не ночевало.

— Я… возможно, была неправа.

Цени, дракон!

— И резка.

Лучше бы сказали спасибо Октавии, что она заблокировала мне магию.

— Но тот вечер выдался сложным во всех отношениях, а этот наряд… — скривилась, при одном воспоминании. — В общем, мы оба были на нервах и не правы. Предлагаю начать сначала.

И пока император, подняв брови, переваривал сказанное, отцепила его пальцы от своей шеи, выскользнула из жарких полуобъятий и отошла на шаг.

Итак, как там надо себя вести при встрече с императором?

Чтобы вам к нечистым провалиться.

— Добрый день, ваше императорское величество. — И грациозно поклонилась. — Ваш светлый лик озарил мой…

“Дом” так и не сорвалось с губ, хотя академия и можно было так назвать.

— …коридор. Я счастлива видеть вас и готова быть полезной.

В рамках, на которые этому дракону, конечно, плевать.

И улыбнулась. И глазками так хлоп-хлоп.

— Птичка, ты держишь меня за идиота? — поднял бровь император.

Ярко-красный камень сверкнул в монаршем ободе.

И, вообще, зачем задавать вопросы, на которые не хочешь знать ответ?

— Что вы, ваше величество, — покачала головой, поднимаясь из поклона. — Но давайте будем откровенны, вы мне не нравитесь.

Кто ещё может похвастаться тем, что удивил императора?

— Впрочем, я вам тоже не нравлюсь, — фыркнула. — Но при этом вы спасли меня от судьбы страшнее смерти, а я вам зачем-то нужна, хотя вы не говорите зачем.

Глава 6

Похоже, что нет. Впрочем, я не собиралась становиться той, кто всё расскажет.

Поэтому, отряхнув подол юбки, села на лужайку в том месте, где стояла. Задрала голову, наблюдая за драконами надо мной.

Ветер от широких взмахов шевелил волосы и ворот рубашки.

А из них получились бы шикарные опахала.

Требовательный рык, раздавшийся на всю академию, стал мне ответом.

Его величество снова не в настроении.

А я что. Я ничего. Сижу. Смотрю. Наслаждаюсь видом и погодой, которая не радовала нас в последние дни.

Несмотря на то, что весна шла уже второй месяц, изморозь всё ещё покрывала по утрам траву и лужи. И вот сегодня, наконец, вышло яркое, по-весеннему тёплое солнце.

Яркими лучами оно грело плечи и непокрытую голову.

Бес довольно откликалась внутри, тоже радуясь погоде.

— Птичка! — прорычали рядом.

Это император не выдержал, возвращаясь обратно в мага.

— Ваше императорское величество, — склонила голову, и не думая вставать.

Нет, ну а что. Налетели, не спросили, схватили, угрожали и, вообще, вели себя недостойно короны.

Ай-ай-ай.

Ау!

Император схватил меня за локоть и вздёрнул вверх.

— Уважаемая Бессалина Камана, — прорычал он, — будьте так любезны перекинуться в драконицу и последовать за нами, пока я окончательно не передумал и не придушил тебя, птичка!

Ой, сколько страсти. Уверена, обычно этот представитель семьи Северн держался гораздо равнодушнее. А тут я.

Впрочем, его величеству ничего не стоило рассказать всё прямо и честно с самого начала, и я бы помогла. В благодарность за спасение, и это не говоря о том, что Риот я любила всей душой.

Но император почему-то молчал, предпочитая подчинения и преклонение.

Вот только и с тем, и с другим у меня были явные проблемы. Если не верил, мог спросить у Октавии.

— Я не могу, — пожала плечами.

— Что ты не можешь?

— Перекинуться, — улыбнулась вежливо. — Видите ли, ваше императорское величество, будь вы чуть более вежливы, я бы рассказала, что после смерти родителей ни разу не перекидывалась в драконицу. Детская травма, видите ли. По крайней мере, так считает академический лекарь.

У императора был такой взгляд, словно над ним издевались. И, в общем-то, он был недалёк от истины.

— Как ты учишься?

Даже яркое, весеннее солнце поспешило спрятаться от гнева императора. Вокруг стало заметно темнее, подул северный ветер.

Только я не солнце и императоров не боюсь.

— Магия есть, её достаточно.

Больно. Несмотря на то, что я смирилась — это невообразимо жестоко понимать, что Бес заперта внутри меня. Без выхода. Без права на помилование. И никто на свете не в состоянии помочь нам снова стать единым целым.

Впрочем, императору знать о моих переживаниях совсем необязательно. Я и так сбилась с настроя.

— Тогда зачем тётка пичкала тебя блокировкой?

Он всё ещё не верил, и его можно понять. Наше знакомство и последующие события не способствовали доверию, а “дружить” император свысока отказался сам.

— Для страховки. Но зелье перекрывало не только возможность превращения, оно и магию убрало. Почти всю. Так что придётся вам лететь на экскурсию в усечённом составе.

Не выдержала, к концу фразу всё-таки съехидничала.

А нечего хватать меня как какую-то вещь и таскать, куда заблагорассудится.

— Что ж, — нехорошо прищурился император, — тебе же хуже, птичка.

А в следующий момент я полетела. Вот так с места, без всяких превращений, крыльев и магии.

Потому что этот хамоватый, бескультурный, отвратительный император подкинула меня в воздух со всей своей драконьей силы.

Вот гад!

И конечно, я завизжала, хотя никогда не боялась высоты.

Но здесь надеялась отомстить хотя бы заложенными ушами первого дракона Риота. И мне это удалось — я успела увидеть, как Орельен скривился и коснулся уха перед тем, как огромные когти схватили меня поперёк тела.

И понесли.

Гад. Хам. Чтоб ему пусто было!

В таком духе и проходил наш полёт. Увы, всё это мне пришлось высказывать исключительно мысленно, потому что говорить, когда тебя едва не сдувает встречный ветер и вихревые потоки от работы крыльев — то ещё удовольствие.

Визжать я перестала почти сразу. Как поняла, что меня схватили когти одного из квадров.

Конечно! Не чета целому императору носить на спине какую-то студентку.

А вдруг переломится?

И Риот потеряет аж целого наглого, отвратительного, ужасного дракона!

Р-р!

Впрочем, и ругать императора последними словами мне быстро надоело. Видеть бы его глаза, медленно наливающиеся бешенством, а так… никакой радости. Только ветер, тряска, холод в онемевших конечностях и неприятное ощущение, что тебя несут. Причём не самым аккуратным способом — когти квадра сдавливали меня поперёк туловища так крепко, что иногда возникали проблемы с дыханием.

Видимо, квадр боялся уронить бесценную ношу, и получить по хвосту от императора. Вот и перестраховывался, сдавливая меня так, что чуть глаза из орбит не вылезали.

Гад. Тоже.

А чтобы не думать о плохом, которого в моей жизни и так хватало, я наслаждалась видами. Это единственное, чем мне грозило удовольствоваться, учитывая, что летели мы уже около часа.

Под нами проносились густые, тёмные леса Риота, в которые не рисковали соваться даже квадры. Все знали, что те леса кишат мелкими бесами, но маленькие в этом случае не значило безопасными.

Эти твари не охотились поодиночке, а отбиваться от сотен мелкой нечисти бывало опаснее, чем от одного древнего беса.

Молодые, горячие — что с них взять.

А вот и Флумен — река, пересекающая Риот с востока на запад. Самая крупная в империи, полноводная, а иногда буйная, грозящая деревням и полям потопами. Но большую часть времени всё-таки помогающая жителям империи.

Отвлёкшись на тёмно-синюю чешуйчатую спину, снова мысленно выругалась.

Глава 7

— Прорыв! — закричали квадры.

На одних рефлексах я развернулась, вставая в боевую стойку. И сильно удивилась, обнаруживая перед собой широкую спину императора.

— Подвиньтесь, я ничего не вижу, — буркнула, вставая с ним в одну линию.

— Птичка, иди-ка ты… Крус, Дарио, — резкие, отрывистые команды, — птичку в клетку.

Ах, ты… дракон. Вшивый.

Вместо ответа показательно шарахнула магией по бесу третьего уровня, оказавшемуся слева от императора.

И плевать, что с той стороны — да и со всех, — он был защищён хитромудрым щитом.

Искры, крики, стоны… ладно, стонов не было. Некому было стонать — квадры, высыпавшие из-за кустов, те, которые прилетели с нами, и император не были расположены. А я использовала весь свой лимит визга на сегодня.

— Камана! — выбесился император.

Надо же, он и фамилию мою помнит.

— Северн! — не осталась в долгу.

Под откровенно шокированный взгляд квадров, что охраняли сегодня границу.

Что, не встречались вам ещё отличницы из Императорской академии, да? И я ещё не худший вариант, между прочим.

Впрочем, гораздо больше занимательных отношений участников внезапной битвы, волновал, собственно, прорыв — здоровенная, с острыми краями дыра в границе, за которой…

Я невольно сглотнула.

Потому что за дырой царила пустота и Тьма. Та самая, с большой буквы, которой грозили непослушным непоседам и которую не упоминали знающие. Потому что Тьма зла, голодна и всегда приходит, когда просишь.

— Бесы! — выругалась.

Бес в сознании со мной согласилась. И подступила настолько близко к поверхности, что, казалось, превращение не стоит труда. Но я не рисковала.

Последний такой фокус я проделала осенью на празднике урожая, когда студенты академии собрались в лес прыгать через костры и летать всю ночь. Азарт, веселье и волшебство ночи способствовали, так что я рискнула.

Только до сих пор не знала, кто оттащил меня в лазарет — никто не признавался. Потому что открыла глаза я именно там с дикой болью в мышцах и висках, сломанной рукой и зудом по всему телу.

— Закрывай прорыв! — раздался надо мной сильный голос императора, и я мгновенно вернулась в реальность.

Да, квадры его императорского величества, натасканные Палачом — это вам не маги-выпускники, которые считают себя непобедимыми. Этих и правда сложно победить.

Точные движения, красивые, словно небрежные пассы, крылья, которые квадры могли материализовать отдельно от всего остального — я бы засмотрелась, если бы не бесы, которые налетели тёмной, разъярённой толпой.

Звук был как от миллионного пчелиного роя, нарушаемый визгами и рычанием вредителей.

Их оказалось поистине много. Столько, что работы хватало всем. В какой-то момент я даже порадовалась, что не могу перекинуться, иначе точно не удержалась бы и только мешала в воздухе опытным квадрам. Их тёмно-красная форма красиво смотрелась на фоне мрачного, враз затянутого тучами неба.

Возможно, сильный магический фон создал над нами предгрозовые тучи, а, может, виноваты были бесы. Такого в академии не рассказывали, а обидно.

Отвлёкшись на длинное, сложное заклинание для уничтожения сразу группы мелких бесов, я едва не упустила крупного, гораздо более древнего и осторожного. Похоже, эти твари научились думать — насколько могли в пределах ограниченного разума, — и подбирались неожиданно, пока ты отвлёкся.

Как я.

И быть мне пожёванной, но…

Среагировав на отчаянный вой Бес, обернулась, готовясь отбиться заклинанием. И поняла, что оно бы мне не помогло. Ничего не помогло, учитывая, как целенаправленно бес уставился на мою шею.

Увы, я не успела бы произнести даже первый слог заклинания.

И на моём надгробии написали бы: “она была слишком увлечена и глупа”.

Я уже видела слюну, капающую из жёлтой, оскаленной пасти. Смотрела в налитые кровью, чёрные глаза без белков. Практически чувствовала как на шее в первый и последний раз сжались клыки.

Мельком подумав, что это тот момент, когда можно было попробовать перекинуться.

Но под моим, самую малость меланхоличным взглядом, клыки беса сломались о мерцающую, переливающуюся всеми оттенками серебряного, защиту.

Страшный вой оглушил на долю мгновения.

А что, им тоже бывает больно? До этого момента считалось, что у бесов нет чувств и эмоций. Только дикий, неутолимый голод.

— Пожалуйста, — послышалось раздражённое слева и чуть дальше.

Оторвав взгляд от криво улетающего беса, столкнулась с недовольными яркими изумрудами его величества.

— Вы испортили ему улыбку, — отозвалась вежливо.

И признаю, надо было поблагодарить, но у меня язык не повернулся. Не при взгляде в светящееся самодовольством лицо Орельена. Как будто он притащил меня сюда только затем, чтобы спасти и прибавить проценты к основному долгу.

Чтоб вас всех!

— Птичка… — прорычал император.

Но что он там дальше хотел высказать, я не узнала.

На миг нас всех ослепила ярчайшая вспышка света. Я пошатнулась, с трудом оставаясь на ногах, уши заложило, а Бес взъярилась из-за жуткого количества магии, которой нам обеим ещё не приходилось чувствовать в этой жизни.

— Прорыв ликвидирован, Орс.

Перед глазами плясали разноцветные пятна, но я наугад повернулась в сторону императора.

— Орс? — хмыкнула.

Хотя лучше бы присела прямо на выжженную траву и выдохнула. После такой битвы сил оставалась капля, и я по-новому взглянула на квадров, которых до этого считала во многом выпендрёжниками в красивой форме.

— Предлагаешь тратить время на “ваше императорское величество”? — недовольно отозвался Орельен.

А потом дёрнул меня за руку.

— Имейте в виду, я буду визжать, — предупредила устало.

И ахнула, когда Орельен подкинул меня, но только чтобы взять на руки.

Хм, а кто ещё похвастается, что сам Орельен Северн таскал на руках?

Весело фыркнув, расслабилась, надеясь, что император ни обо что не запнётся. Три раза. И все совершенно случайно.

Глава 8

Святые! Только не он!

— Что вы с ней сделали?

Кто-то считал Марка умным? Он ему льстил.

Потому что этот великого ума боевик не нашёл ничего умнее, как подскочить к нам, вырвать меня из рук императора и аккуратно уложить на траву. А я, пусть и подмечала, но ничего сделать не могла — казалось, что спину прожигали насквозь железным прутом.

Бес внутри меня бесновалась и требовала выхода, но я боялась, что так будет ещё больнее.

Марк, как нас учили — и он внезапно запомнил, — коснулся лба, шеи и точки между ключицами — той, где сосредотачивалась магия.

— Что вы с ней сделали? — прорычал Марк и…

Святой дракон, этот идиот в самом деле кинулся на императора. Впрочем, его мгновенно остановили два квадра, пока я корчилась по земле, временно всеми позабытая.

Ох. Вспомнить бы, каково это дышать. Не чувствовать разрывающую грудь боль от каждого движения.

Бес металась, пытаясь мне помочь. Уговаривала перекинуться.

Но мне и так хватало ужасов.

— Это метка, — мрачно отозвался Орельен.

— Какая ещё метка! — не успокаивался Марк. — Из академии вы забрали её здоровой и…

— Угомонись, пока я тебя не угомонил.

Произошла какая-то заминка, но мне было не до этого. Я царапала ногтями землю в попытках ухватиться хоть за какой-то пучок травы и тем самым облегчить боль.

Почувствовала только прохладную ладонь на своём лбу и силу, которую в меня насильно вливали, причём зря. Она растворялась в пространстве и не думая рассеиваться внутри меня.

— Сюда иди! — приказал император кому-то.

Прохладная ладонь исчезла с моего лба. Я хотела потребовать её обратно, но из горла вырвался только жалкий хрип.

Между ключицами легла другая ладонь — меньше и как будто наглее. И вот её силу моё тело приняло с радостью. Боль ушла, но облегчения не наступило. Между лопатками болело уже не так сильно, но тянуло в груди — отчаянно и горько.

На языке появился металлический привкус.

— Надо доставить её в академию. Срочно.

Красная пелена в голове рассеялась, и я узнала серьёзный голос Роукса. Небеса, он всё ещё здесь?

— Зачем вы вообще притащили Бессалину сюда? — злой, враждебный голос.

— У моего терпения есть предел, — отозвался император с намёком.

Они говорили что-то ещё, но я как будто провалилась в мягкую, уютную тьму. И пропустила почти всё, осознав только себя снова на высоте и снова в чужих когтях.

На этот раз меня несли едва сжимая. Я бы даже сказала нежно, если бы это слово было применимо к драконам в истинном обличии.

И снова провал.

Мягкость подушек, приятная тяжесть одеяла.

— Метка… метка… столько лет…

Порыв тёплого воздуха, прикосновение к щеке.

— Я был не прав, птичка.

Горечь лекарства, строгий голос.

— Пейте, Камана. Истинность это вам не чихнуть!..

Не знаю, сколько по итогу прошло времени, но очнулась я в своей спальне в общежитие. Просто открыла глаза и встала, чувствуя себя хорошо как никогда.

В окно светило по-настоящему тёплое и весеннее солнце, слушались певчие напевы птиц. Нигде ничего не болело, тело чувствовало прилив сил.

Да я хоть сейчас могла рвануть на полигон и посоревноваться с наглыми боевыми драконами, считающими себя непобедимыми.

Фыркнув, прошлась по комнате.

Ни головокружений, ни слабости. Словно это не я пролежала… а сколько?

Обрывки воспоминаний примерно показывали, что неизвестная хворь свалила меня не на три дня, но я никак не ожидала, что прошло уже две недели.

Покачав головой, первым делом пошла в ванную. Душистое мыло и мягкое полотенце быстро привели меня в надлежащий высокородной драконице вид. Бес спала в сознании, но с той стороны угрозы я не ощущала.

Встретилась взглядом со своим отражением в зеркале.

Подмигнула сама себе, а потом вздохнула, глядя на острые, выпирающие над полотенцем, ключицы.

Пальцы держались за прохладный край раковины, на всякий случай, но никаких других изменений я не заметила.

Длинные волосы мокрыми прядями прилипли к плечам и спине.

Но про какую метку они говорили? Да ещё в таком тоне.

Порывшись в памяти, нашли крохи информации о метке Истинности, но её не встречали уже много столетий. И даже моего везения не хватило бы вляпаться в такую историю. Да и с кем? С Ахилли?

Из груди вырвался издевательский смешок. Нет, этот метки — и меня в комплекте, — точно не пережил бы, хоть и думал по-другому.

Роукс? Марк, конечно, дракон всем на зависть и первый во всех списках, но с этим вопросом мы уже всё решили. Птички в золотых клетках не поют, а сам Марк хочет меня не ради искренней любви, а для коллекции. Оно мне надо?

Фыркнула, точно зная ответ на этот вопрос.

А кто ещё в претендентах на мою вечную любовь?

Скривилась.

Не император же, в самом деле. Быть связанной с этим драконом? Да лучше Ахилли. Тот хоть без особого ума и жить ему осталось не так долго. А ежедневно бороться с императором — себя не уважать.

Его тоже, но себя всё-таки больше.

Да и ладно. Как-нибудь разберусь.

В принципе, можно дойти до лазарета и спросить там, что за метку они нашли, но для начала неплохо бы поесть. А потом явить свой светлый лик на лекции, чтобы драконы и драконицы не радовались слишком рано.

С этими мыслями я начала разматывать полотенце, в котором стояла до сих пор. Повернулась к двери, чтобы взять одежду.

И ахнула, прижимая размотанное полотенце к груди.

— Могли бы и предупредить, — зло вызверилась на императора.

Как будто кто-то другой вот так просто зашёл бы в гости. Спасибо, что душ дал принять.

— Я стучал, — бесстрастно ответил тот.

Нахмурившись, отметила и тени под глазами Орельена, и в целом нерадостный вид.

Впрочем, он никогда и не веселился. Но меня это почему-то не успокаивало.

— Одевайся, — кинул он. — Жду тебя.

И вышел в спальню, оставляя меня, как обычно — растерянной и кипящей от негодования.

Глава 9

— Ты как? — вздохнула, мысленно касаясь гладкой, тёплой чешуи.

В груди защемило. Впервые за долгое время, что я сдерживала себя, до крика захотелось распахнуть окно, встать на подоконник, раскинуть руки и рухнуть в небо. Быть уверенной, что оно примет нас обоих, что не будет боли, что две покалеченные половинки станут единым целым…

Судорожно вздохнув, выбросила даже мысли о полёте.

Не с этими странными драконами, что ходят, требуют и непонятно чего хотят.

В слова Орельена о жертвоприношении я не верила. Если бы ему так нужна была жертва…

У меня полный дворец инфантильных девиц, которых квадры вытаскивают из моей спальни.

Вот… Орс!

Возмущённо фыркнув, заклинанием подсушила волосы, свернула их в простой пучок. Пришлось переодеться в расшитую золотом форму, хотя с гораздо большим удовольствием я бы ходила в тренировочной форме.

Занятия никто не отменял. Завтрак — или обед? — тоже, но это подождёт.

Коридор общежития встретил непривычной тишиной и пустотой. Лекции? Или страшный император разогнал всех дракониц, которым не так повезло попасть на отбор?

Кстати, о нём.

Мстительно усмехнулась, хотя стоило бы посочувствовать Орельену. Вряд ли кому-то понравится, когда тебя насильно пихают в общество двадцати девиц сомнительной ценности. И, может, я просто злорадствую, и все прелестницы милы, невинны и умны — под стать Орельену.

Должен же кто-то компенсировать отвратный характер его императорского величества.

Фыркнув, дошла до лестницы. Пальцы привычно коснулись шершавого, вытертого поколениями студентов, дерева. Перила изгибались вслед за лестницей, и те три минуты, что требовались для спуска, я честно не думала о Орельене.

Но он же упёртый. И вредный. И раздражающий…

И мог бы нормально объяснить, а не отделываться дурацкими фразами.

К счастью, в этот раз за своими мыслями я не потеряла чувства реальности. И резко увернулась, когда Марк в очередной раз решил облапать меня со всех сторон.

— Роукс! — возмутилась. — Тебе что, обжиматься больше не с кем?

— Бессалина! — выдохнул он, а потом всё же прижал к тренированному телу.

Чтоб его нечистые сожрали! Или хотя бы понадкусывали.

— Марк!

Бесполезно. От поцелуя я увернулась, но никакая сила не помогала оторвать от себя боевика, решившего много чего лишнего.

— Милая, обожаю тебя.

— С чего бы вдруг? — фыркнула.

И только здесь наследник, красавец и дальше по списку отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза.

Ну, конечно, они волновали его в последнюю очередь.

— Тебе не сказали? — улыбнулся Марк.

И вся лучезарность досталась мне, едва не ослепляя. Так и захотелось прикрыть глаза ладонью.

— Метка Истинности. Дикая редкость среди драконов. Она связала нас, и теперь…

— Тебе показалось.

Всё-таки выбравшись из наглых рук, я отошла на пару шагов и поправила подол форменной юбки. Попутно успела заметить взгляд Роукса, скользнувший по моим ногам и выше.

Вздохнула.

Что я знала о Метке? Да ничего. Никто ничего не знал за древностью и бесполезностью информации.

— Почему ты решил, что это твоя метка? — попробовала наставить его на путь истинный.

Истинный путь Истинности. Чуть не фыркнула издевательски, но сдержалась.

А так хорошо начиналось утро…

Вспомнила про Орельена.

Ладно. Утро не задалось с самого начала.

Роукс моргнул. Раз, второй. И задал гениальный вопрос:

— А чья ещё?

Марк опасно прищурился, словно готовясь прямо сейчас сразиться с претендентом на вторую часть метки.

Святой дракон! Спаси меня от этих идио… высокоодарённых личностей.

— Я не знаю. А ты? — искренне спросила его. — Может, это даже не метка, а так… сыпь какая-нибудь.

— Милая, ты больна?

Марк вдруг сделался подозрительно заботливым. Подошёл, положил прохладную ладонь мне на лоб.

Хотя, на мой скромный взгляд, больны окружающие, а я как раз в себе.

Ага, главное не вспоминать собственную реакцию на поцелуй Орса. И можно и дальше считать себя здоровой.

— Какая, к бесам, сыпь? — вдруг рявкнул он, а меня оглушило на одно ухо.

И сразу после раздался колокол, возвещающий о конце занятий.

— Не ори, пожалуйста.

Я же вежливо попросила. И нечего сверкать на меня глазками.

— Привет, Бессалина! С выздоровлением!

Рассеянно кивнула на приветствие мимо проходящего кого-то. И ещё раз. И ещё. Святые, сколько в академии вежливых студентов!

Учитывая, что друзей среди нас не существовало в принципе, я удивилась их желанию поприветствовать какую-то Каману. У меня даже власть имущих родственников не было. Или…

— Это ты? — прошипела уже я, а потом за рукав оттащила Роукса в дороги основного людского потока.

— Что я? — усмехнулся этот.

— Что ты им рассказал?

Я толкнула Роукса в нишу, закрывая собой от любопытных взглядов. Если так можно сказать, учитывая, что Марк был в два раза шире меня.

— Правду, любимая.

Вот гад!

Вдвойне, потому что потянул руки к моему лицу, а губы к губам.

— Какую ещё правду?

Поняла, как ошиблась, я в тот момент, когда его руки обхватили за талию. И уже не я обвиняюще тыкала пальцем ему в грудь, а Роукс вполне удобно устроился, прижимая меня к своему телу. Хорошо хоть целовать больше не пытался.

— Ты — моя Истинная, милая. И ничто этого не изменит.

Он сообщил это с таким довольным выражением мор… лица, что я скривилась. А потом вспышкой в сознании пронеслись слова Орельена.

Глава 10

— Что вы знаете о Риоте?

Вот так сразу, без предисловий и расшаркиваний?

Вздохнула.

Коридоры вымерли, хотя колокол на лекцию ещё не прозвучал. Только короткое эхо наших шагов нарушало тишину и одиночество академических коридоров.

Они такого счастья с летних каникул не видели.

— Когда-то очень давно наш мир делили пять государств, а потом что-то случилось. Солнце погасло, опустилась тьма, и не было спасения ни в одном из королевств. Пока не пришёл Святой дракон, разогнал Тьму и накрыл большую территорию защитным куполом, не пропускающим бесов.

Интересно, его интересует расширенная версия или и так сойдёт?

— Риот — империя, образованная из остатков пяти других. А Святой Дракон — тот, кто стал правителем Риота, пусть и ненадолго. А потом он просто ушёл, оставляя нам щит и спокойствие.

Невольно вспомнился бой у границы.

Просто тишина и умиротворение.

— Это всё? — поднял бровь Карсер.

А я ощутила себя как на экзамене, где ты точно не знаешь правильный ответ. Вот и я не знала.

— Мир за пределами границы называется Тьмой, Изнанкой или Тёмным царством, кому как больше нравится, — пожала плечами.

Мы шли по коридору и, похоже, никуда не торопились. Впрочем, кому как не ему знать, что за прогулы студентам Императорской академии даже баллы не снижают.

— А бесы?

Бес заинтересованно подняла голову и принюхалась.

— Я не понимаю, чего вы хотите, — призналась я и остановилась.

Карсер повернулся ко мне лицом и прищурился. Напрягал меня этот прищур. Даже больше всех на свете слухов про Палача.

— Разве мы не просто общаемся? Узнаём друг друга лучше. Скрашиваем путь до аудитории.

— А нам нужно узнавать друг друга лучше? — пальцы сильнее сжались на ремне сумки, но я всё же усмехнулась. — Что на это скажет ваша жена?

Пан или пропал. Шансы разозлить Палача и выкрутиться примерно пятьдесят на пятьдесят. Впрочем, бывало и хуже.

— А что на это скажет Орельен?

И что-то такое мелькнуло в глазах Карсера, что я отвернулась. Да, вот так взяла и показала спину второму дракону в Риоте. Быстро удаляющуюся спину, потому что меньше всего хотела обсуждать…

— Отпустите, — буркнула, понимая, что ноги идут, а коридор не движется.

Ноги тут же ощутили твёрдость каменного пола, а я резко развернулась, наверняка хлестнув волосами по Карсеру.

— Что там думает его императорское величество Орельен — исключительно его трудности. Можете так ему и передать, — ответила едко. — И если это он послал вас сюда со своими непонятными целями, то можете…

“Катиться куда подальше”, — проглотила, потому что чувство самосохранения мне, может, и отбили, но головой в детстве роняли не так часто, чтобы хамить этому дракону.

— Мне надо идти. У меня учёба, — закончила мрачно.

Ага, только когда эти драконы кого-то слушались.

Я даже ахнуть не успела — хотя не очень и хотелось, — как оказалась прижата щекой к жёсткой ткани сюртука.

— Эй, — выдавила, но получился слабый сдавленный писк.

В то время как Карсер положил ладонь на мою спину. Как раз в том месте, где…

Дёрнулась, пытаясь освободиться. Куда там!

— Стой тихо, — со вздохом посоветовал Карсер.

Спину вдруг обдало тёплой волной, словно солнцем напекло. Приятно и нисколько не больно.

Я удивлённо выдохнула. Хотела отцепиться от этого Северна, но он не пускал. Поэтому расслабилась, выжидая момент…

И громко ахнула.

— Что вы сделали?!

Отлетев от Палача на добрых три шага, я натолкнулась на дурацкую вазу, сбила рукой картину. Хватала ртом воздух, глядя на серьёзного и явно недовольного Карсера.

— Легче стало?

Открыв рот, хотела съязвить на эту тему, но так и застыла.

Странное, тянущее напряжение во всём теле, которое я до этого не замечала, ушло. То есть я его не понимала, чувствуя себя не в своей тарелке, раздражалась по любому поводу.

Но стоило Карсеру что-то сделать, и я впервые с пробуждения вздохнула полной грудью. Улыбнулась.

А потом нашла его признательным взглядом.

— Спасибо! — поблагодарила от души, прикладывая руку к сердцу. — Я не знаю, что вы сделали, но…

— Брось, можешь смело мне тыкать. В конце концов, нам недолго осталось… — он резко замолчал, посмотрел на меня. — Считай, что это аванс.

— Аванс чего?

Но этот вопрос Карсер проигнорировал.

— Метка Истинности, — покачал он головой.

Я завела руку за спину и коснулась места между лопатками. Вспомнила, что нахожусь в обществе принца, выпрямилась.

— С каждым днём тебе будет становиться хуже. Метка будет брать силы у твоего… и перетягивать магию в тебя, как в более слабое звено.

Это я-то слабая?

Фыркнув, задрала подбородок.

— Это не шутки, Бессалина. Дискомфорт превратится в тупую боль, а потом в желание бросаться на стены.

Святой Дракон, вот это попала.

— И что надо сделать, чтобы этого не произошло?

— Подтвердить метку. С обеих сторон.

Карсер подошёл, снова взял меня под руку и повёл в сторону аудитории. Как будто точно знал, где она.

Ох, бесы, он же здесь тоже учился. Вроде.

— Марк утверждает, что это его метка, — прикусила губу.

Потому что необходимость подтверждать ее с Роуксом — любым способом, — вызывала лёгкий приступ тошноты.

Но на это Карсер промолчал. А я решила воспользоваться его знаниями, пока мне предоставляли такую возможность.

— Как её нужно подтвердить? И можно ли отвертеться. Любым способом.

— Смерть тебя устроит? — хмыкнул он, а я не удержала тяжёлый вздох.

Кто бы сомневался, да?

— Тогда что мне… нам нужно сделать?

— На твоём месте я бы поменьше пересекался с Роуксом. А метка подтверждается желанием. Не тем, о котором ты подумала, — издал смешок Карсер, видимо, замечая, как я скривилась. — Желанием помочь, спасти, защитить. Любым с положительной окраской. Впрочем, то, о чём ты подумала, тоже сойдёт.

Глава 11

Святой дракон!

Я даже стонать не могла выдавить. Так и согнулась, упала коленями на жёсткие доски в проходе между скамьями.

Боль ослепила. Вдох отзывался, ломающими кости, уколами по всему телу.

Это что ещё за…

Бес бесилась в сознании, требовала выхода. Её ярость раскалывала череп, каждый удар отзывался кровавым гудением в висках.

И всё это настолько убивало, что я даже думать не могла.

Только сидеть, не шелохнувшись. Надеяться, что приступ пройдёт. Что я дойду до лазарета и…

Глухой стон вырвался помимо воли.

Не дойду.

Боль не пропадала. Она усиливалась.

Кожа горела, натягиваясь до предела — вот-вот лопнет. Каким-то чудом встала на колени. Как — не знаю.

Просто вдруг осознала себя стоящей на дрожащих ногах.

Мир плыл перед глазами, звуки сливались в невнятный гул.

От каждого удара Бес о стенки сознания голова раскалывалась.

Затылок тупо пульсировал.

Никогда в жизни я не чувствовала себе так плохо.

И если не начну шевелиться, то здесь и окочурюсь.

С этими позитивными мыслями сделала шаг. И ещё один. И ещё.

Всё, о чём думала — поставить ногу так, чтобы не рухнуть.

Знала, что больше не встану.

Сцепила зубы так, что они едва не крошились.

И делала следующий шаг, не обращая внимания на боль и текущие по щекам слёзы.

Шаг — выдох сквозь зубы. Шаг — вдох на поллёгкого.

Горячо, словно проглотила раскалённый прут. Больно.

Я так и не поняла, как дошла до ограждения. Прошла вечность до того, как я схватилась ладонями за гладкий, отполированный тысячами студенческих рук, деревянный забор. Ногти скользнули по брусу, царапая.

Не дойду — поняла отчётливо.

Бес так и билась, и с каждым мигом у меня оставалось всё меньше сил ей противостоять.

Перекинуться?

Меня разорвёт от боли.

Нам нужно провести вместе ночь

Даже предложение Марка не казалось таким ужасным по сравнению с тем, что со мной происходило.

Рука дрогнула, когда я толкнула калитку.

Ноги подогнулись.

Позор, конечно, но на полигон я не зашла, а упала лицом в песок.

Спешите видеть, Бессалина Камана сегодня на арене!

Пожалуй, только это и заставило напрячь последнюю силу воли, которая оставалась в теле и встать на колени.

Зачем я здесь?

Просто чувствовала — мне надо.

Пальцы сжались в кулаки, пропуская между собой тёплый, царапающий кожу песок.

И никому в целом мире не было дела до одной, подыхающей на полигоне, студентки.

Никто не смотрел в эту сторону, преподаватель куда-то ушёл. Марк не явился не физподготовку, видимо, осмысливая мой отказ.

А я… я последним рывком перевернулась на спину, вдохнула поднявшийся от этого песок. Закашлялась. И снова — уже от боли, поразившей лёгкие.

Я горела и ничего не могла с этим сделать.

Только смотреть туда, где резвились мои однокурсники.

На небо, которое так жестоко отвергло меня после смерти родителей.

Или я его?

Смысл от этого не менялся.

Кровь вскипела в венах.

Я поняла, что это последнее мгновение моей короткой жизни.

Вот Орельен взбесится, когда поймёт, что я его всё-таки переиграла. Пусть даже так.

Святой дракон! Сил хватило даже на улыбку.

А потом я длинно выдохнула, отпустила Бес… и больше не вдохнула.

***

Свобода.

Лёгкость.

Никакой боли.

Я улыбнулась.

Не смогла.

Удивлённо оглянулась… и ахнула.

Мы летели.

МЫ! ЛЕТЕЛИ!

Бес довольно рыкнула, изогнула шею и сиганула вниз, складывая крылья.

Я ахнула от восторга.

Боли не было. Она затаилась, я чувствовала её в самой глубине, между лопаток, достающую до сердца. Но что могло сравниться с красующейся, счастливой Бес?

Только счастливая я.

И ошарашенные морды драконов, один за другим садящимся на песок полигона.

— Камана! — раздался грозный рык преподавателя, явно усиленный заклинанием.

Но кому он.

Святой дракон!

Мы поднимаемся выше и выше. Я смотрела на всё глазами Бес — чуть расплывчато, под гораздо более широким углом.

И чувствовала это — понимание, осознание. Острую эмоцию — больше не будет проблем. Мы с Бес снова единое целое.

Мы.

Вместе.

Впервые за долгие годы.

Без боли, без страха.

Только свобода и лёгкость.

Ещё один кувырок, и Бес зависла в облаках. Раскрыв широкие, тёмные крылья, где каждая чешуйка выглядела как произведение искусства.

Или мне так казалось.

Яркий синий цвет с отблесками зелёного. И трижды плевать, что цвета дракониц светлые.

Чувствуя, как улыбаюсь, предложила Бес пошалить, и она с места ушла в крутое пике. Сложила крылья, ринулась вниз, потом резко раскрыла, поймала воздушный поток, взмыла вверх.

Я забыла обо всём. О том, что за пределами неба тоже есть жизнь. О проблемах с императором, Марком, визитах коронованных драконов… да даже о Метке.

Мы с Бес парили. Мы были одним целым.

А весь остальной мир мог катиться…

Нечистые!

Правое крыло вдруг надломилось. Я испуганно вскрикнула, Бес попробовала выправиться, но никак не могла поймать нужный поток.

Так, после непередаваемого счастья мы испытали острый страх. Бес пробовала снова и снова, но что-то шло не так. Что-то мешало моей драконице встать на крыло.

Песок полигона приближался с завидной скоростью.

Что же, похоже, умереть сегодня назначено мне самой судьбой.

Фыркнула невольно.

Увидеть небо и умереть — как поэтично.

Бес выгнула шею и выпустила объёмную,жаркую струю пламени. Последнюю просьбу о помощи.

Только никто не спешил помогать.

Возможно, присутствующие на полигоне студенты растерялись. Возможно, просто не желали помогать выскочке Камана, которую внезапно заметили все завидные женихи Риота.

Разницы не было.

Мы падали.

Глава 12

Очнулась я далеко не сразу, так и парила на одном месте. Без мыслей. Без идей. Зато переполненная чувствами так, что разрывалась черепная коробка.

Небеса! Он… мы…

Гадский, отвратный дракон! Чтоб его бесы сожрали! Чтоб к нему вломились все невесты разом!

Чтобы…

Бес вытянула морду и жалобно рыкнула.

А я…

Интересно, могут ли течь слёзы, если я внутри драконицы?

Мои почему-то текли. Обида жгла грудь, требовала выхода.

Пришёл, укусил и улетел, значит?

Вот так просто?

А вы теперь разбирайтесь со своими проблемами? Которые устроил как раз его величество Орельен.

Меня всю трясло в сознании Бес, реальность смазывалась, менялись верх и низ.

Хотелось кричать, но кому это теперь.

Орельен поступил так, как считал нужным и плевал на остальное. На меня.

Нечистые!

Мне ли не привыкать? Никогда никому не было до меня дела. Никогда — с того момента, как умерли родители. Я привыкла, смирилась, начала получать от этого удовольствие.

Удовольствие, я сказала!

Упругий ветер снова коснулся морды Бес. Подозрительно притихшая, она начала снижаться.

И обижаться на этого… который Орс и дальше по списку? Как будто очень надо!

Метка? Да и бесы с ней! Пусть будет, раз пить и есть не просит. Но признавать её? Признавать Орельена своим… кем мы теперь приходимся друг другу… Истинными?

Да я лучше пойду замуж за Ахили.

Подумать только, совсем недавно для меня не было худшей участи. Просто я не всё знала. Например, гадский характер императора.

Улетел!

Тряхнув головой, зло сжала кулаки.

Ногти впились в кожу ладоней. Лёгкая боль заставила вскинуть голову.

Хм. Это теперь я так легко перекидываюсь? Не то что без боли, а вообще не замечая момента.

Прекрасно. Хоть какая-то польза от этого… чьё имя я теперь не произнесу даже в мыслях.

— Камана! — раздался злой голос профессора.

А сам он бежал мне навстречу.

Только меньше всего я хотела с кем-то разговаривать.

Отвернулась, пошла в сторону выхода с полигона, отказываясь опускать голову.

Презрительные взгляды? Да пусть подавятся. Если студенты Императорской академии считали себя самыми самыми, то они сильно заблуждались. Как и в том, что смотрели на меня… вот так. Будто не невесты на отборе, а я залезла в койку Орель… этого… который гад с короной. И не в спальне, а у всех на глазах. И не ради чувств, а за деньги/власть/силу и дальше по списку.

В общем, проявила себя самым низким образом.

Притом что каждая здесь с восторгом поменялась бы со мной местами. А апломба-то сколько.

Жаль, это не отменяла злых, отчаянных слёз, которые текли по щекам.

С этим я ничего не могла сделать. Как и припекающей горечью, которая рвалась из груди.

Да и плевать. На всех.

На этих, насквозь лживых наследников и наследниц. На преподавателей, которые расстилались перед ними. На Карсера с его душеспасительными беседами. На академию — как будто она могла нас многому научить!

И на него. Дракона, который будет являться мне исключительно в кошмарах!

Лжеца! Лицемера! Гада!

Ведь он знал! И всё равно ломал комедию с меткой. Зачем-то перекладывал ответственность на Марка. Да даже поговорить со мной нормально не мог!

Как будто я… недостойна.

Судорожный, сиплый вздох вырвался из груди. Я остановилась, вцепившись в перила лестницы.

Небо! Да я даже не помнила, как сюда дошла.

Бес в моём сознании виновато свернулась клубком и не показывала нос.

Обвинять её? В чём? В том, что она пошла на поводу у инстинктов?

Как будто я не знала, что они сильнее наносной человеческой правильности и порядочности!

Драконы честнее. Только людям это не помогает.

МНЕ. НЕ. ПОМОЖЕТ.

Держаться больше не осталось сил.

Зажмурившись, цепляясь за перила лестницы, я сползла на ступень. Подтянула ноги к груди, уткнулась в них лбом.

Весь мир мог катиться к бесам.

Пока я ощущала себя глупой, грязной и использованной.

Мерзко. Больно. Горько.

Мне казалось, что он другой? С чего бы это? Вот и доказательства подтянулись, не заставив себя долго ждать.

Подтвердили, что этот дракон — сильнейший из всех, — ничем не отличался от остальных. Разве что те выкручивались ради себя, а он ради Риота.

Невелика разница, если метка согревала ласковым теплом, а в груди рождалось что-то булькающее, смеющееся над моими дурацкими принципами и… да, лёгким налётом интереса к сильному, умному дракону, укравшему мой поцелуй.

Интереса, который начисто смыла волна привязанности, преданности, готовности умереть ради него. Оно всё ещё сидело во мне и больше никуда не собиралось.

Вот что такое Истинность и метка — всего лишь рабская кабала для слабейшего. Узаконенное право сильного делать всё, что ему заблагорассудится.

И именно сейчас слова про жертвоприношение заиграли новыми красками. Я бы не удивилась, скажи он тогда правду.

Только вдвойне удивительно, что Ор… он не подтвердил метку сразу. Не понял? Не догадался?

Да какая разница, если теперь даже душа предаёт! Стонет, ноет, тянется куда-то. Туда, где сейчас огромный тёмно-синий дракон.

Если бы он сказал, просто поговорил, объяснил, рассказала, всё было бы гораздо проще. Но это слишком сложно для такого, как император. Невыполнимая задача сойти до подданных и показать, что и он бывал человеком со своими страстями и проблемами.

Небеса, о чём я вообще!

Теперь… да, теперь я не умру. Меня ждёт участь хуже. Все муки неразделённой любви, умноженной в десять раз, представлены к моему удовольствию.

И бесконечные сомнения, которые я столько лет в себе подавляла, снова вылезли наружу.

Пережитая, казалось, боль брошенного ребёнка, желание быть хорошей, чтобы тебя любил хоть кто-то, бесконечные разочарования от собственной ненужности.

Хватит!

Я вскинула голову, невидящем взглядом глядя на стену перед собой. Зло прищурилась.

Глава 13

Бес как-то очень уж облегчённо выдохнула. Впрочем, я собиралась довести начатое до конца. Только сразу обговорить с Марком некоторые нюансы.

— Будущее? — он поднял бровь.

Отстранился, глядя на меня с улыбкой и немалой долей насмешки, которую, как наверняка думал, мне не видно.

Запретив себе кривится, села удобнее, сложила руки на коленях.

— Будущее, — кивнула. — Ты хочешь получить меня в жёны, я хочу гарантий.

Всё внутри протестовала против того, что я творила. Но выходка Орельена перевернула во мне всё. До такой степени, что я собиралась на берегу уточнить детали будущего брака по расчёту.

Сомневаюсь, что когда-нибудь мы с Роуксом воспылаем друг к другу искренними чувствами. Я так точно, и обжигающая предупреждением метка это только подтверждала.

— И какие гарантии тебе нужны, Бессалина Камана? — усмехнулся Марк.

Его ладонь легла на моё колено, а потом медленно поползла выше, сминая ткань форменной юбки.

Он считал, что это чувственно. Я не торопилась его разубеждать.

— Ты поклянёшься, что, когда тебе надоест играть в примерного семьянина, мне тоже будет предоставлена свобода.

Его брови медленно, но верно поползли вверх.

— Свобода чего?

— Выбора — чем заниматься, где жить… и остального.

— Ты понимаешь, чего просишь?

С усмешкой подняла его руку со своей ноги и переложила на покрывало.

— Не больше, чем даю. Меня не устроит быть бесправной зверюшкой, безвылазно сидеть в замке Роуксов и вышивать дурацкие картины. И улыбаться, зная, что мой муж развлекается где-то и с кем-то, я тоже не буду.

Вскинула подбородок, холодно улыбнулась.

В спальне повисла тишина, не столько напряжённая, сколько задумчивая.

— А как же Истинность? — хмыкнул Марк.

Подняв руку, он взлохматил волосы.

— Плевать на Истинность. Она ничего не гарантирует.

Уж я-то теперь знала.

Осталось как-то перетерпеть острую, словно осколком вонзившуюся в сердце боль.

Не в силах больше смотреть на него, я встала, прошлась по комнате. Взгляд выхватывал из общей обстановки незначительные детали вроде сточенного карандаша на столе, плаща, висящего на стуле, раскрытого учебника в кресле. Обхватив себя за плечи, я подошла к окну, глядя на полигон и стоящий за ним лес.

Тишина спальни нарушалась только нашим дыханием.

— А я думал, что мы здесь ради неё.

Голос Марка раздался слишком близко, но я не стала поворачиваться. Чувствовала исходящий от него жар и терпела, раз уж нам какое-то время придётся быть вместе.

По крайней мере, я отношениях с Роуксом всё изначально будет честно.

Ещё одна вонзившаяся в сердце иголка заставила поморщиться. Кажется, я привыкала к недовольству метки, а что думал её хозяин — исключительно его проблемы.

— И ради неё в том числе.

Я развернулась, встречая его взгляд. Скрестила руки на груди, почти касаясь его рубашки. Тщательно контролировала голос и дыхание, чтобы не дать себе ни малейшие возможности отступить.

Хотя мысль то и дело мелькала в сознании.

Ведь у Орельена могли оказаться неотложные дела. Настолько важные, что не оставалось возможности даже объяснить, поговорить… да хотя бы пару фраз бросить своей вроде как Истинной.

Ага. Я даже знала, что это были за дела.

Те, которых то и дело вытаскивали из постели его императорского величества.

— То есть ты хочешь независимости и самостоятельности, — медленно повторил Марк, ощупывая моё лицо внимательным взглядом.

— После того как ты наиграешься в семью, — кивнула.

Изнутри поднималось раздражение на себя, Марка и ситуацию в целом.

Небеса! Если бы он сейчас отказался, фыркнул, сказал что-нибудь правильное и благородное, я бы изменила мнение. И, возможно, у нас бы в самом деле что-то получилось.

Но Марк не сказал. Его взгляд скользнул в чересчур открытую зону декольте, усмешка легла на красивые губы. А руки — на мои плечи, стягивая с них форменный жилет.

— Согласен, — ухмыльнулся Марк и едва не облизнулся. — Приступим к сделке?

Вот бесы!

Вся какая-никакая симпатия к Роуксу пропала вмиг. Я скривилась, уже не заботясь, что он там подумает.

— А ужин? Мне не предложат даже этого?

А потом прошла мимо него к единственному креслу в комнате, закрыла лежащую на нём книгу и села, закидывая ногу на ногу.

— Желание невесты — закон, — поднял бровь Марк.

Что-то слишком часто я становлюсь невестой тех, от кого воротит. Впрочем, сегодня я выбрала сама, и теперь готова отвечать за свой выбор.

Горько усмехнувшись, смотрела, как Марк подошёл к двери и дёрнул за шнур, висящий там же.

— Я освежусь, пока мы ждём, — самодовольно изрёк Марк, расстёгивая рубашку.

Как будто кто-то чего-то там не видел. Кто, а Роукс любил покрасоваться тренированным телом, регулярно сбрасывая рубашку перед занятиями на полигоне.

— Желаешь со мной?

Ага. Десять раз.

— Я подожду ужин, — иронично улыбнулась.

И цыкнула на Бес, которая снова начала кружить по моему сознанию.

Да, я знала, что творю жуткую дичь. Да, я представляла последствия этого шага.

Но, даже понимая, что во мне сейчас командовали эмоции — страшная смесь из обиды, злости и непонимания, — я не хотела идти на попятную. Хотела отомстить, даже если Орельену будет глубоко плевать, где и с кем развлекалась его “любимая” жертва. Мысленно представляя, как он мечется по какому-нибудь роскошному кабинету в своём дворце, утешала собственную обиду.

Заставляла себя поверить, что ему не всё равно. Что всесильный император Риота как раненый зверь бессильно рычит, потому что не в состоянии переломить свою гордость.

Ну и пусть мучится.

Даже если это — плод моего воображения.

В дверь постучали. Криво улыбнувшись, я поднялась.

Удивительно, как быстро я привыкла к тянущей, непрекращающейся боли в районе сердце. И к жжению метки, которое вообще не замечала.