( Не)счастье для чудовища

Глава 1

Просыпаюсь, вздыхаю и пытаюсь пошевелиться, и тут же морщусь от резкой боли внизу живота. Она была настолько сильной, будто бы меня разрезали пополам. Аккуратно пытаюсь дотронуться до того места, но чувствую повязку. Решив ее не тревожить все же с трудом разлепляю глаза и щурюсь, пытаясь понять, где я вообще нахожусь. Попыталась немного приподняться в попытке сесть, но охнула от боли, что сковала все тело. Вообще, было такое ощущение, будто меня переехал трамвай. Болело абсолютно все. И я нисколько не преувеличиваю, потому что у меня высокий болевой порог из-за прошлого, но это… Это просто ад какой-то! Терпеть эти невыносимые мучения не было ни сил, ни желания. Хотелось вздернуться, если честно, или побиться головой об стену, вот только беда – она болела не меньше, чем все остальное мое тело. Интересно, что со мной произошло?

Перестав себя мучить и бросив неудачные попытки хоть как-то принять вертикальное положение, успокоилась. Лишь взглядом пыталась осмотреть то помещение, в котором я находилась. Оно было больше похожее на обычную комнату в доме. Светлые стены, с едва различимым персиковым оттенком. Сбоку от меня находилось большое окно занавешенное белыми жалюзями, сквозь которые проникали лучи яркого солнца. По всей видимости на дворе было утро, ну или день. Кто его разберет, часов-то у меня нет. В углу комнаты стоял небольшой двухдверный шкаф светлого оттенка. Напротив меня висела большая плазма, а под ней стояла низкая, узкая и достаточно длинная тумба, чтобы уместить на себе шикарный букет красных роз и огромного плюшевого белого медведя, который слегка завалился на бок из-за своих немаленьких габаритов.

Поморщившись, повернула голову в другую сторону, чтобы рассмотреть что же находилось по правую руку от меня. На противоположной стены от окна, заметила две двери. Интересно, что скрывается за ними? Но идти и проверять именно сейчас, не было никакого желания. В конце концов, рано или поздно боль пройдёт, или же мне настолько сильно приспичит в туалет, что я соберусь с духом, поднимусь с постели и пойду искать уборную, заодно и узнаю, что скрывают эти таинственные двери. В углу, у этой же стены заметила небольшое удобное кресло, маленький журнальный столик рядом, и два стула. Рядом с моей кроватью стояла прикроватная тумба, а на ней я увидела бутылку с такой желанной водой и стакан.

Набрав побольше воздуха в легкие, попыталась дотянуться до нее. Пить хотелось настолько сильно, что уже, кажется, мой язык даже превратился в наждачную бумагу. А еще я бы хотела почистить зубы, так как противный привкус во рту вызывал лишь тошноту. А еще этот голод… Брр, аж желудок в узел сворачивался. Но сейчас, для начала не мешало бы выполнить хоть одно – достать все же эту чертову бутылку.

– У-у-у, как же больно, – закусила губу, и поскуливая протянула руку.

Когда я уже все-таки почти дотянулась до желанной цели, заодно искусав себе все губы, одна из дверей резко отворилась и внутрь зашел незнакомый мужчина в деловом костюме, на широких плечах которого болтался белый халат. Я так и застыла с протянутой рукой, хлопая глазами.

Тут же отдернула свою конечность и засунула под одеяло. Если честно, его сердитое и в край серьезное выражение лица меня до ужаса пугало, да так сильно, что от его тяжелого пристального взгляда, хотелось съежиться, а еще лучше сбежать, что мне по всей видимости не светит в таком состоянии. Но чтобы отгородиться, натянула одеяло по самый подбородок. Так я себя хоть на капельку почувствовала безопаснее. Хотя умом понимаю, что преграда так себе, если он сейчас подойдет и захочет свернуть мне шею, одеяло ему уж точно не помешает. И судя по тому, как мужчина скептически хмыкнул, глядя на мои манипуляции, он тоже об этом подумал.

Но все же глаз с незнакомца старалась не спускать. Да и задавать лишних вопросов именно ему мне тоже было страшно. Я ещё с детства уяснила, что лучше меньше открывать рот, так безопаснее, по крайней мере. А вдруг я влипла в какую-нибудь историю, или меня похитили и сдали на органы? Судя по всему уже успели даже что-то вырезать, раз у меня на животе была наложена повязка и он адски болел. Черт, вообще ничего не помню, что произошло, после того, как я вышла из клуба в котором работала по ночам официанткой, а днем шла на учебу. Но сейчас в памяти была гулкая пустота, будто кто-то вырвал кусок из моей головы.

Мужчина еще каких-то несколько секунд просто смотрел на меня, а я, естественно, на него. Если он сейчас попытается меня убить, я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось. Кто-то знает, что он там себе надумал в голове пока пялился на меня. Явно что-то нехорошее, раз взгляд такой жалящий и беспощадный, будто я провинилась в чем-то. А потом он, подошел и одной рукой взялся за спинку стула, что стоял у стены и с грохотом переставил его практически вплотную к моей кровати. Тут-то я и напряглась, потому что он явно хотел присесть рядом. В общем-то, я и не ошиблась, он и правда сел не сводя с меня глаз, а я лишь поджала губы и сжала под одеялом кулаки, в любой момент готовая кинуться и выцарапать этому типу глаза, если он задумал что-то плохое сделать со мной.

И если бы он не пугал меня так сильно, возможно бы, я и призналась, что мужчина был весьма неплох. Такой красивый, зараза, широкоплечий, сильный, высокий, на вид ему было лет тридцать – тридцать пять, может быть все сорок, но точно уж не сосунок, как мои одногруппники, но такой хмурый, и не менее пугающий. Такой если захочет, то, наверное, сможет задушить меня одной рукой не прикладывая особых усилий.

– Кто вы? И где я? – вжала голову в плечи и зажмурилась, когда мужчина протянул ко мне руку. Мне точно с ним не справиться, как бы я не пыталась, потому что только одна его ладонь практически размером с мое лицо.

– Ты меня боишься? Почему? – после этого вопроса я приоткрыла один глаз и даже стала, кажется, меньше трястись, как трусливый зайчик. Бандиты таких вопросов точно не знают.

На его вопрос в ответ я лишь покачала отрицательно головой. Но конечно же соврала. Боюсь, до одури боюсь, до дрожащих коленок и подрагивающих кончиков пальцев. Так боюсь, что сердце из груди, чуть ли не выпрыгивает, и дыхание перехватывает. Как блин не бояться, когда я даже не знаю кто он, что ему от меня нужно, и как я сюда, в принципе, попала? И где это вообще это самое "сюда", черт возьми? И вообще, судя по его внешнему виду он явно не из бедных, да и палата, а теперь мне точно стало ясно, что это именно она, судя по белому халату небрежно наброшенному на мужские плечи, была не в обычной городской больнице. Слишком уж тут было уютно, словно дома. Хороший ремонт, телевизор, и одна кровать! В больницах, в которых мне раньше приходилось побывать, всего этого не было! Палаты там были минимум на троих, это если посчастливится, обычно они на шестерых, если не больше. Там были обшарпанные стены и полы, неудобные кровати, жесткие перьевые подушки и пресловутые шерстяные одеяла, которые только и делали, что кололись, но совсем не грели.

Глава 2

После вчерашнего разговора Мирослав оставил меня в покое, как я и просила. Он вообще больше не появлялся. Когда я проснулась сегодня, его рядом не было. Этот факт неприятно царапнул мне сердце. Тоже мне муж называется. Я бы, к примеру, сидела у его постели круглосуточно, жила бы тут, пока мой муж не поправился, то есть до самой выписки. А этому же только и требовался повод, чтобы свалить. М-да. И за что мне такое "счастье" досталось? Точнее, где же я так согрешила?!

Интересно, где были мои глаза, когда я за него замуж выходила? Мы же совершенно разные люди, мне кажется, что у нас даже нет общих точек соприкосновения. А может быть, этот брак по залету? Ну а что? Переспал, узнал, что случайно забеременела и решил жениться? Вот только зная себя, я бы ни за что не вышла замуж без чувств. Да и сексом бы тоже заниматься не стала просто потому, что приспичило. Потому что я хранила свою девственность именно для того, кого полюблю. Вот только такого человека я еще не встретила. Может, я хочу слишком много, но зачем размениваться по мелочам, верно? Да и не хочу я становится такой, как те девочки, которые росли вместе со мной в детском доме, и за красивые слова или же подарки, готовы были раздвинуть ноги перед каждым первым встречным.

А Мирослав он… Я не знаю, может быть и раньше я к нему что-то чувствовала, но сейчас смотрю на него и в груди не екает, сердце не замирает, по коже не бегут мурашки, да и взбесившихся бабочек в животе тоже нет. Да он красивый, статный, сильный мужчина, но этого для меня слишком мало. У меня не возникает желания даже хотя бы обнять его, я уже не говорю про поцелуи и все остальное. А он же еще утверждает, что у нас есть общий ребенок. Как? Как я могла забеременеть и не запомнить этого? Не понимаю.

Возможно, с моими взглядами на жизнь, я бы осталась старой девой, но лучше уж так, чем прыгать в койку непонятно к кому при первой возможности, чтобы потом огрести по полной. Уж не знаю, что произошло в моей жизни, что я резко решила изменить своим принципам, но, видимо, этого уже не изменить. Ведь судя по решительному виду Мирослава, сдаваться он был не намерен. Хотя в этом я уже не уверена. Я ни в чем сейчас не была уверена, даже, черт возьми, в самой себе. Два года слишком большой срок и за это время могло произойти все, что угодно. И я могла измениться, триста раз влюбиться, миллион раз лишиться девственности, и выскочить замуж, и как выяснилось чуть не двинуть кони, родив при этом ребенка.

А тот факт, что у меня теперь есть дочь… Это же вообще полный аут. Я никогда не мечтала о детях, ни разу в своей жизни. Ни разу в своих розовых фантазиях я не представляла себя в роли мамы. Что такой человек, как я, который не знал материнской любви, да и вообще никакой, потому что выросла в детдоме, может дать ребенку? Ничего хорошего, если честно. Но если уж так случилось, то я должна постараться сделать все возможное, чтобы моя дочка не чувствовала того, что на протяжении всей жизни, чувствую я – одиночество. Такое сильное, что разъедает изнутри душу. А знание того, что твоя мать выбросила тебя на обочину этой дрянной жизни, как ненужную игрушку – убивает. Если честно, то такого я не пожелаю никому. Но не смотря на все это и свою несладкую жизнь, я не озлобилась на весь мир, ну если только чуточку, не буду кривить душой. Кому не хочется жить счастливо? Я таких людей не знаю, ведь каждый воспринимает счастье по своему. Для кого-то счастье – это богатство. Жить в достатке мечтают все, что уж тут скрывать, даже я. Но я не хочу излишков, большие деньги для меня слишком большой груз, они оставляют свой отпечаток, и многие могут его просто не вынести. Для кого-то счастье – это видеть своих родных здоровыми, для кого путешествия по миру, а для кого-то просто заниматься любимым делом. Счастье – оно такое разное, вызывающее чувство эйфории, от чего хочется порхать, но иногда так случается, что могут обломаться крылья и ты чувствуешь ломку, словно у тебя отобрали очередную, такую желанную дозу. Вот и у меня сейчас такое чувство, будто бы меня спустили с небес на землю при этом больно так приложив об нее со всего размаха. Я была растеряна и не знала, что делать со всей этой информацией. Вчера я все думала, думала и ничего не надумала, так и уснула после укола обезболивающего, погрузившись в блаженное забытье. Там тихо и спокойно. Не надо нервничать, осознавая, что потеряла кусок собственной жизни. Не надо понимать, что не помнишь собственного ребенка и любимого мужа. Господи, да там меня абсолютно ничего не беспокоило, но теперь-то я в сознание и разом навалившаяся информация готова просто раздавить меня.

Сбоку от меня что-то тихо зашелестело и сделав над собой усилие, повернула голову, понимая, что в палате нахожусь не одна. Здесь уже была медсестра, которая сидела в кресле, листая журнал.

– Можно мне в туалет? – пропыхтела и зажмурилась от боли, когда попыталась приподняться на локтях, тут же рухнула без сил обратно на подушку. Состояние было такое, будто я – мешок с гвоздями, одно неверное движение и он порвется, высыпав наружу все свое содержимое.

– Конечно, Снежана Леонидовна, – подорвалась Мила со своего места и полезла в мою прикроватную тумбу. – Сначала только давайте наденем бандаж, чтобы вам было не так больно идти. Тем-более Григорий Александрович сказал, что вам нужно уже начинать потихоньку ходить, иначе будут спайки.

Медсестра помогла мне с бандажом, заодно проверила не отвалилась ли повязка, но помогать мне подняться не спешила. Сказала, что я должна уже сама все делать. Издевательство просто, руку хотя бы дала, но нет, она отошла к окну и стала ждать пока я скрепя зубами, выплевывала неприличные слова и пыталась хотя бы принять вертикальное положение. В конце-концов мне это даже удалось, только один бог знал, чего мне это стоило. Свесив ноги с кровати я сидела и пыталась отдышаться, заодно собраться с силами для очередного рывка. Но когда кряхтя от боли и держась за живот, я стала подниматься, неожиданно дверь в палату распахнулась и внутрь зашел взвинченный Мирослав. Оглядел меня тяжелым взглядом с ног до головы, ненадолго зависнув на моих голых ногах, на которых было множество синяков. От этого зрелища он поджал недовольно губы. Наверняка не понравилось увиденное. Я его понимаю, мне тоже не понравилось, когда я увидела свои синие ноги, чуть не пришла в ужас.

Глава 3

Правда, раскисать дальше я себе не дала, потому что у меня же есть прекрасный шанс вкусить по полной это счастье и начать жизнь с чистого листа в буквальном смысле. Мне же предстоит знакомство с одной маленькой девочкой, которая очень сильно нуждается во мне в данный момент. Конечно, я та еще мама, если честно, совсем не представляю как буду справляться со своими обязанностями, но я приложу все усилия для этого, по крайней мере, попытаюсь. А еще у меня теперь, кажется, есть муж, правда, он совсем не отличается терпением, вон уже опять долбится в дверь, поди стоит там с угрюмым лицом и проклинает меня на чем свет стоит.

– Снеж, ты там скоро?

Ни минуты покоя. И не скажешь ему же ничего, потому что уже пробовала, сама себя своими же словами ставила в неловкое положение. Как же неудобно ничего не помнить! Интересно, почему я в него влюбилась? Он же даже не в моем вкусе. Да он чертовски привлекательный, это вообще бесспорно, от него божественно пахнет, но он слишком напорист, я бы даже сказала чересчур. А мне такое не нравится. Я вообще не люблю, когда на меня давят, а Мирослав, судя по всему, привык все держать в своих руках и меня в том числе. А еще не смотря на всю его заботу, у него дурной характер. Невыносимый я бы даже сказала. Тогда почему при всех этих минусах, с которыми наверное никогда не смогу смириться, я вдруг решилась связать с этим человеком жизнь? Никогда не поверю, что я повелась на внешность и толстый кошелек. Руку даю на отсечение, что это не так. Тогда как?

Конечно, писаной красавицы в данный момент из меня не получилось, как бы я ни старалась, но немного освежившись почувствовала себя на порядок лучше.

– У нас так всегда? – задала вопрос, выныривая из ванной комнаты и складывая руки на груди.

– В смысле? – немного опешил мужчина.

– Ну, я собираюсь, ты возникаешь под боком, нервируя тем самым и меня, и себя заодно. Между прочим, мне нельзя, сам же говорил. В конце концов, я же не солдат, чтобы собираться за считанные секунды. Я еле хожу, а ты тут стоишь под дверью и подгоняешь меня.

– Прости. Постараюсь держать себя в руках, все-таки это все ново и для меня, – я невольно зацепилась слухом за последнюю брошенную фразу.

– В смысле?

– Ну ты, – он поперхнулся и закашлялся, взглядом смотря куда-то сквозь меня, – после того как потеряла память, стала другой. К тому же мне тяжело осознавать, что моя же меня больше не любит, более того, даже не помнит. Снеж, это совсем не просто. Мне хочется тебя обнимать, целовать, но ты каждый раз отстраняешься, будто боишься меня. Я же чувствую это. Но мы вместе со всем справимся? – кивнула.

А что тут, собственно, скажешь, если мы оба неожиданно попали в такое незавидное положение?! А у нас еще есть маленький человек, который нуждается в поддержки нас обоих.

– Ты отведешь меня к ней? – заглянула с надеждой в глаза мужчине.

– Конечно, пойдем. Хотя стой, иди сюда, – и протянул руки. – Доставлю с комфортом.

Это он собирается меня на себе, что ли, таскать? Всегда? Это вообще нормально? Может, раньше подобное и было в порядке вещей, но сейчас меня это, мягко скажем, смущает. И вообще все это между нами странно и непривычно.

– Может я сама? – пискнула неуверенно уже тогда, когда меня подхватили на руки. – Георгий Александрович сказал, что мне нужно ходить.

– Вот именно ходить, а не наматывать километраж словно ты олимпийская чемпионка. Снеж, ты на ногах-то еле стоишь.

– Справлюсь.

– Не упрямься! – сказал, как отрезал.

– Это ты упрямишься и не хочешь даже слышать никого, кроме себя. Ты такой вредный, сил нет с тобой спорить даже, – все равно бессмысленно это делать. Один фиг сделает, как хочет. На его лице же все написано.

– Вот и не спорь, все равно бесполезно.

Да поняла уже, ведь все равно Мирослав делает только то, что сам считает нужным. Я все-таки так для себя еще не решила это такая своеобразная забота, порой граничащая с деспотичной тиранией? Не знаю, как мы жили раньше, и как я выносила такие его заскоки, но сейчас мне выпал шанс все исправить, иначе же сама страдать буду в будущем.

Пока я рылась в себе и собственных чувствах, пытаясь в них разобраться, Мирослав тем временем уже дошел до детской реанимации, где было несколько боксов и я тут же отбросила посторонние мысли, позабыв все на свете, потому что взгляд тут же прикипел к одной крошке.

Я смогла только спросить, не отрывая глаз от маленького чуда:

– Она?

– Угу.

Боже, бедная моя малышка. Лежит там одна, такая крошечная в одних памперсах, а вокруг какие-то проводки и трубки.

– Ей не холодно там?

– Нет.

– А можно мне туда?

– Не разрешают даже мне. Можно только через окно смотреть.

– И сколько это будет продолжаться?

– Пока легкие не раскроются до конца и она не наберет хотя бы еще немного веса. Никто не знает, сколько это займет по времени, может, неделя, может быть, две или же месяц.

Покачала головой, тем самым показав, что поняла. Но внутри тем временем творилось что-то невообразимое, казалось, что все так неправильно, ведь не так должны мать и дочь встречаться на этом свете. Я же получается ее столько времени носила под сердцем и вот так, даже не помню теперь этого. Почему? Как я вообще могла это забыть?! Я понимаю, что из-за аварии я стукнулась головой и потеряла память, но разве моя дочка заслужила такое, да и я тоже? Когда вообще бог перестанет ставить на мне эксперименты и испытывать меня на прочность?

3.1

Ответа на этот вопрос, как и на многие другие у меня пока не было. Очень надеюсь, что именно пока, а не навсегда.

Еще какое-то время я уставившись пристальным взглядом в прозрачный бокс наблюдала за маленьким комочком. Казалось, что вот сейчас он начнет дрыгать ручками или ножками, скуксится или подаст голос, но нет, ничего подобного пока не происходило, что непроизвольно напрягало, потому что, еще раз повторюсь, это все так неправильно.

Глава 4

Сегодня я проснулась, в очередной раз ожидая увидеть Мирослава рядом, но когда открыла глаза поняла, что его снова нет. На какое-то мгновение даже показалось, что все произошедшее мне лишь приснилось или просто почудилось, бывает же такое, когда выдаешь желаемое за действительное. Но нет, меня все также окружали те же самые стены, обстановка палаты не изменилась, а из этого я смело могу сделать вывод, что ничего мне не приснилось. Я замужем, у меня есть ребенок и отсутствует в памяти последние два года.

Прошло уже чуть больше недели с того самого момента, как я оказалась в клинике и очнулась, осознав, что у меня уже совсем другая жизнь. Но Мир так больше и не появлялся, как ушел тогда за едой для меня, так и пропал с концами на целую неделю. Обед мне тогда принесла Мила, виновато улыбаясь. Молча поставила поднос с едой на тумбочку и вышла, а я даже спросить ничего не успела у нее. За эти дни я напридумывала себе всякого: от работы, до катастрофы, урагана и несчастного случая. Все это, конечно, казалось бредом сумасшедшего, но еще я успела подумать о том, а что если у Мирослава есть любовница, и ему просто-напросто надоело возиться со мной? Ну бред же, правда? Хотя я ничего не исключаю, как и того, что у него могла возникнуть срочная командировка, или что-то вроде этого. Должна же быть веская причина его пропажи? Да и к тому же у него наверняка есть высокооплачиваемая работа или же свой бизнес, иначе как мой муж смог оплатить мое с дочкой лечение здесь? Может быть, он не мог позвонить и предупредить? Хотя куда он будет звонить? За эти дни я уже успела облазить все шкафчики в палате и полки, и нигде не было телефона или каких-то моих вещей. Позвонить сама я не могла даже спросив у кого-нибудь для этого телефон, номера я не знаю, медсестра отказывалась со мной разговаривать, лишь приходила, приносила еду, делала уколы и так же молча меняла повязку.

Порой казалось, что все вокруг вдруг стали немыми и глухими. Казалось, что ни одна живая душа не может просто посмотреть контактный номер указанный в моей карте. Настораживало ли меня подобное? Очень. Но отсутствие Мирослава ничто, по сравнению с одиночеством одной маленькой девочки, от которой я не могла оторвать и глаза, раз уж нельзя пока прижать к груди и подержать на руках, понюхать, понять на самом деле, что вот она настоящая и вся моя. К несчастья здесь была не одна я такая, и некоторые лица даже успели примелькаться, но, пожалуй, детская реанимация не самая подходящая обстановка для заведения новых знакомств. Мы лишь украдкой переглядывались и кивали друг другу в знак некоей поддержки, и так же молча продолжали стоять и смотреть сквозь смотровое окно на своих детей. А что еще оставалось делать? Смотреть телевизор? Это нереально, когда знаешь, что твой маленький человек лежит там совсем беспомощный и всеми покинутый. Мне хотелось, чтобы малышка, пускай и через толстое стекло, чувствовала мое присутствие и знала, что мама рядом. Я на каком-то подсознательном уровне знала, что это просто необходимо. Да и я еще помню то поглощающее чувство одиночества родом из детства, когда мне жизненно необходима была любовь матери, ее ласковые руки и теплые объятья. Это сейчас, когда я выросла, стала проще относиться к тому, что я одна. Ну одна и одна, что уж тут поделать. Но эта малышка ни за что не должна узнать на своей шкуре то, что когда-то чувствовала я.

За эту неделю я уже успела перебрать миллион имен в голове, пытаясь понять какое будет лучше для моей девочки, но как назло ничего путного в голову не приходило. А те, что вспоминала, казались дурацкими и совсем не подходящими для нее. Вот если бы Мирослав был рядом, он бы точно быстро выбрал и решил все за меня. Он же хотел девочку, правильно? Но его не было, как и моего лечащего врача Григория Александровича. Вместо него был другой, совсем молоденький на мой взгляд. Я пару раз порывалась выяснить у нового доктора, где мой муж или хотя бы как с ним связаться, но каждый раз сдувалась на утреннем обходе, когда в палату заходила целая делегация вместе с ним. Как-то неудобно было, а потом он то роды принимает, то бегает где-то, как сама неуловимость. А потом я просто плюнула и бросила эту затею. Если Мирослав захотел нас вдруг бросить ни с того ни с сего, поняв, что ему будет сложно ужиться с моим-то новым диагнозом или еще по каким неведомым мне причинам, то так тому и быть, справлюсь как-нибудь и без него. Я же, можно сказать, даже и не успела привыкнуть к его присутствию в своей жизни, а о той прошлой пока не появилось ни единого проблеска воспоминаний. Но мне почему-то кажется, что не мог он так поступить с нами, наверное, просто работы много. По крайней мере, когда я так считаю, на душе спокойнее.

Не успела я даже привести себя в порядок, как Мила вплыла в палату с широченной и какой-то я бы даже сказала загадочной улыбкой на губах, и еще вдобавок на меня так посматривает. Кажется, у нее явно для меня что-то есть. Надеюсь, что это хорошие новости. Да е-мое, для меня сейчас уже любые новости уже хорошие, потому что они есть. Но я все же надеюсь, что это про то, что моя дочка идет на поправку и ее переводят в отделение интенсивной терапии, где я наконец-то смогу взять ее на руки и прижать к груди.

Но нет, это были совсем не новости. Вместо этого, Мила поставила предназначенный для меня поднос с завтраком на тумбочку и протянула телефон.

– Вам передали.

– Кто?

– Не знаю, какой-то очень красивый мужчина.

– Это был не мой муж?

– Нет, я его впервые видела.

Вот это новости! Какой еще мужчина? У меня что, еще и любовник есть? Господи, да быть того не может. Я же не такая! Или все-таки такая и просто не помню этого? Ведь за последних два года со мной могло произойти все что угодно. А вдруг Мирослав узнал про это и именно поэтому не приходит сейчас? Боже, а что если и мой ребенок не от мужа? И что блин мне теперь со всем этим делать?

4.1

Забрав телефон у медсестры и поблагодарив ее, быстро спрятала его под подушку, от греха, так сказать, подальше. Меня буквально всю трясло от собственных догадок и от того, какой отвратительной я стала. Мне было противно от самой себя. Как я могла так поступить, да еще и с Мирославом, который так ко мне хорошо относится? Он же ведь любит меня, заботится вон как, чуть ли не пылинки сдувает, а я… Боже… Почему же так стыдно?

Глава 5

Боже, никто сейчас в мире даже представить себе не может, как высоко мне хотелось прыгать от таких потрясающих новостей. Я бы и попрыгала, все же самочувствие за неделю стало гораздо лучше. Синяки почти прошли, а шов на животе уже не так сильно болел, и мне не приходится все время прижимать руку к нему, боясь, что вывалятся кишки наружу. Но делать я этого, конечно, не стала. Боюсь, что Мирослав меня не так поймет, если я вдруг начну отплясывать индийские танцы в палате. У нас и так с ним какие-то странные отношения, вроде муж и жена, а как будто посторонние люди. По крайней мере, я почему-то не чувствую себя его женой. Хотя, это, скорее всего из-за потери памяти. Но ничего, память обязательно вернется и все наладится. Я уж на это надеюсь.

– Можно мне прямо сейчас к ней? – умоляюще посмотрела на названного мужа и надула губы, когда его брови резко сошлись на переносице. Что опять я не так сказала? Почему он вечно хмурится?

– Конечно, – с небольшой заминкой ответил Мир и его черты лицы разгладились, придавая ему не такой строгий вид.

Вот и попробуй пойми, что у этого человека на уме, а еще говорят, что женщины не знают чего хотят, а когда знают, то уже передумали. Нет, мне определенно никогда не понять мужчин, а особенно этого. Вот о чем он сейчас думает?

Но я буду размышлять об этом как-нибудь потом, если, конечно, буду вообще, потому что на данный момент у меня есть занятие намного интереснее, ведь я скоро встречусь со своей девочкой. Такого предвкушения я, наверное, еще никогда в жизни не испытывала. Хотелось бежать, что-то делать, прыгать в конце концов и кричать от счастья. Не знаю, эйфория ли это или же просто нервы, но по факту я реально не могла просто стоять на одном месте больше пяти секунд. И если честно, меня немного начинало беспокоить холодное спокойствие Мирослава. Он что, совсем не рад такой прекрасной новости?

Почему-то меня это очень сильно задело, и всю дорогу до отделения интенсивной терапии я не знала, как задать вопрос правильно, чтобы, не дай бог, не обидеть мужчину. А то Мирослав порою бывает уж слишком вспыльчивым. Кто знает, что он выкинет на этот раз? Вот и я не знаю, поэтому старалась не лезть под горячую руку, тем-более тогда, когда он, можно сказать, только успокоился.

Но дойдя до места назначения, проблемы с уравновешенностью мужа, перестали резко меня волновать, когда я все же смогла заполучить в свои руки это маленькое сокровище. Моя девочка сладко чмокала, немного кряхтела и с интересом смотрела на меня глазами цвета ясного неба. Точно такие же я наблюдала и в зеркале по утрам. А еще этот белесый, словно снег, пушок, что выглядывал из под милой шапочки с ушками, заставил меня улыбаться еще шире. Моя малышка слишком уж была похожа на меня, словно маленькая копия.

Сама не заметила, как из моих глаз покатились слезы истинного счастья. Не передать словами, что это было за чувство, когда понимаешь, что вот она твоя частичка. И чтобы ни случилось, у меня будет родной человек рядом. Всегда.

– Снеж, все в порядке?

Да что ж ему неймется-то?! Все у меня теперь в порядке и даже больше. Бросила мельком взгляд на Мирослава, который, кажется, не испытывал и сотой доли тех эмоций, который сейчас обуревали меня. Хотя что с него взять, бесчувственный чурбан – вот он кто!

– Не хочешь ее подержать? – шмыгнув носом и прищурив глаза, зыркнула на Мира, а тот даже бровью не повел.

– Пожалуй, воздержусь. Все-таки она очень маленькая, в одну ладонь может поместиться.

– Ты преувеличиваешь. Не такие уж у тебя и большие руки. Возьми, – подошла ближе к Мирославу и протянула нашу драгоценную гусеницу, завернутую в пеленку.

Мирослав замешкался, видимо, не знал, куда себя деть. Почему он так себя вел мне было не понятно. Она же все же и его дочь, неужели ему настолько не хочется взять это чудо на ручки? Или все же и правда боится что-то сделать не так и навредить ей?

В этот момент моя маленькая снежинка, буду называть пока ее так, по крайней мере, пока не придумаю имя, заголосила, да так громко, что Мир аж вздрогнул и скривился. Не знаю уж о чем он там думал, но я прекрасно видела в его глазах сомнения и страх.

Ладно, Снежка, выдохни. Не нужно начинать раздражаться, только потому, что не знаешь, что у мужика в голове. Мало ли о чем он там думает. Может он там высчитывает уравнение с какой стороны лучше подступиться с точностью до миллиметра и рассчитывает силу. Я же не могу залезть другому в голову, поэтому все эти негативные эмоции, что сейчас скребли острыми когтями в груди, лучше оставить при себе.

– Снеж, я реально боюсь, – это реально было откровение с его стороны. – Похоже, в первый раз в своей жизни боюсь. Я не хочу навредить ей еще больше.

– Ты же отец, намеренно ты этого точно не сделаешь. По крайней мере, ты с ней знаком намного дольше, чем я.

– Угу, – слишком уж мрачно и как-то странно протянул Мир. А после и вообще, развернулся и куда-то пошел.

– Ты передумал?

– Нет. Руки только помою и соберусь с духом.

Обалдеть просто, этот мужчина додумался до того, что мне в принципе не пришло даже в голову. Но все же я не смогла не подколоть его в ответ, дабы хоть немного разрядить обстановку:

– Ладно, тогда не забудь натянуть еще и памперс. Мало ли, – снова брови свои нахмурил и скрылся из виду.

Шуток, что ли, не понимает? Неужели он всегда будет таким серьезным?

5.1

Будет. Еще как будет и в этом я смогла убедиться уже через считанные минуты, потому что стоило только Мирославу вернутся, как он достаточно умело взял нашу малышку на руки, аккуратно придерживая головку и принялся с ней о чем-то тихо беседовать, нарезая круги. И стоило только на его пути встретиться медсестре, как из мужчины посыпалось нереальное количество вопросов, которые мне почему-то даже и не пришло в голову задать.

Какой рацион у нашей малышки? Стул? Сон? Как часто нужно купать? Как менять подгузник? И как понять, что у нее колики? Нужен ли нам медицинский работник дома после выписки, а то вдруг что не так? И все в таком же духе. Если честно, мне было немного даже жаль женщину. Мирослав трещал без умолку выдавая один вопрос за другим, а у той мне кажется от такого количества информации разболелась голова. Нет, я, конечно, рада, что он так заботится обо всем, и моя тревога насчет его холодности к нашему общему ребенку сошла на нет, но нам тут быть еще бог знает сколько, и можно было бы как-то порционно выдать вопросы. Тем-более, я боюсь что вот так сразу и не запомню все. Проблемы с памятью и все такое. Кто знает, какой еще финт ушами выкинет мой мозг.

Глава 6

Знакомство со своим новым домом прошло весьма неоднозначно. Мало того, что у нас на руках с Мирославом была одна маленькая, к слову, до сих пор безымянная девочка, так и все вокруг для меня было незнакомым в прямом смысле слова. Простор больших комнат, впечатляющая мебель, дорогущая техника, да все вокруг заставляло почему-то чувствовать себя немного неуютно, как будто я вообще в первый раз здесь. Головой-то понимаю, что это не так, а на деле ничего не могла с собой поделать. Было такое стойкое ощущение, словно это не моя жизнь и я в ней просто какой-то неожиданный гость. Но Мир не дал мне долго пребывать в прострации, как и дочка, которая требовала к себе много внимания.

– Давай принцессу мне, а ты иди в душ сходи и переоденься, – забрал тут же у меня из рук малышку.

– Ага, – на автомате кивнула все еще находясь немного в шоке и пошла. Вот только затормозила на полпути, так и не поняв куда в общем-то необходимо идти. Я же, блин, даже не знаю в какой стороне находится ванная, а уже намылила пятки. – Эм, Мир, а куда…

– Туда, – прыснув от смеха, указал рукой мне на нужную дверь. Смешно ему, а мне вот не очень. Чувствую себя Алисой в стране чудес. Такой же потерянной в новой для нее мире.

– Кстати, как тебе имя Алиса? – спросила перед тем, как захлопнуть дверь.

– Мне нравится, но… – прозвучал тихий, еле различимый ответ. Но я уже слушать дальше не стала, хотелось побыстрее смыть с себя этот противный запах лекарств, которым я вся пропиталась, кажется, до самых костей.

Правда, таки оказавшись в нужном мне помещении, обнаружила перед собой новую проблему ведь я не взяла с собой никакую сменную одежду. Ну ладно, возвращаться не буду и ставить себя в более неловкое положение, а то мой благоверный и так уже посмеивается. Нет, чтобы поставить себя на мое место, а он… Ой, ладно, это я преувеличиваю, конечно, но все же…

Разделась, залезла в просторную ванную, пустила воду, осматриваясь по сторонам. Кажется в этом доме вообще все такое большое и внушительное. Моих ли это рук дело или все же Мир у нас такой любитель основательности, что ли?

Глазами нашла свои полочки. Почему свои? Да потому, что муж вряд ли является любителем геля для душа с ароматом апельсина, кокоса, арбуза и еще всяких разных вариантов. Нет, я конечно понимаю, что с появлением в моей жизни мужчины, у которого финансов больше, чем стою я вся, но это же не повод скупать весь хозяйственный отдел. Это сколько же надо мыться раз на дню, чтобы все это успеть использовать до того, как истечет их срок годности? Пошарила взглядом и дальше, нашла кучу всяких скрабов, притирок, тоников и в принципе всего, что необходимо девочкам для ухода за собой. Вот это богатство-то. Обалдеть. И все мое? Даже не верится как-то. Очень тяжело было определиться сейчас чем именно помыть голову и себя саму, пришлось открывать все подряд и понюхать. Почему-то невольно задумалась, какой запах нравится больше всего Мирославу. Хотелось, чтобы ему было приятно, хотя бы в этом, а с остальным уж разберемся поди.

Все-таки решила выбрать аромат из микса цитрусовых, он мне понравился больше всего остального. Свеженький такой и напоминает знойное лето на берегу моря, хотя где-где, а там то я уж точно никогда не была, но вполне могу себе представить. Да и немного свежести нам всем точно не помешает. Хоть я и лежала в просто отличной клинике, но больница она и в Африке больница, и удобства там несравнимы с домашними, пускай эта квартира еще не ощущается, как моя.

В общем, проделав все необходимые манипуляции, я почувствовала себя как на седьмом небе. Как же все-таки мало надо для счастья. Начало по освоению положено. Правда, стоило мне только выйти из ванной комнаты, как я тут же наткнулась на умилительную картину, из-за которой я расплылась в широкой улыбке. Мир с Алисой, так я для себя решила назвать дочку, спали на диване. Мелкая распласталась на широкой груди отца и сладко посапывала. Пришлось свое освоение продолжать в режиме ниндзя, чтобы не разбудить эту сладкую парочку.

Пройтись по комнатам не заняло очень много времени, правда, на детской я реально зависла, потому что она была сделана для самой настоящей принцессы. Кажется, Мирослав и в самом деле ждал только ее одну. Интересно, а что бы он делал, если появился мальчик? Хех, ну ладно, жить нашей Алисе в комнате чудес. У ее тезки была целая страна, а наша пока начнет только с комнаты, но я уверена, что Мир при желании сможет положить целый мир к ее ногам. Если раньше я сомневалась в его любви к нашей малышке, то в последнее время все сомнения напрочь отпали. Он возился с ней даже больше, чем я. И их взаимопонимание меня поражает. Он чертов заклинатель детей. Алиса у него на руках вообще не плакала. Стоило ей только накукситься и закряхтеть, как Мир тут же оказывался рядом и мелкая снова становилась спокойная, как слон. Еще и агукала ему в ответ, когда отец вел с ней занимательные беседы. Если честно, такой муж мне нравится больше, чем тот хмурый, нервный и совсем неуравновешенный человек, которым он был до того, как мы узнали друг друга получше, точнее, я узнала его лучше. Я бы, наверное, в такого могла влюбиться. Но пока всех этих чувств, что заставляют летать в облаках, порхать сумасшедших бабочек в животе, безумно скучать, не было. Хотя с последним я бы поспорила. Та неделя без Мирослава дала понять, что я к нему успела прикипеть. И не было ни дня, чтобы я не вспоминала об этом немного несносном мужчине. М-да, бывает же так, да. Вроде ты вот, была только одна, но стоило на горизонте появиться мужчине, который готов заботиться обо мне все двадцать четыре на семь, и бронированная стена, которую я выстраивала годами, дала трещину. Не пожалею ли я потом об этом?

6.1

Бродя, как неприкаянная по квартире все пыталась найти место, которое бы было по-настоящему моим. Должно же быть оно здесь или все-таки нет? Но сейчас я не ощущала почему-то никакой тяги к той или иной комнате, все было какое-то чужое. Вот раньше, помню, я любила зависать сидя на подоконнике и мечтать, смотря в окно на проплывающие облака или ливень, что когда-нибудь все обязательно изменится. А сейчас все на самом деле изменилось, мечты стали явью, а я почему-то не чувствую себя здесь, как дома. Это же неправильно?!

Глава 7

На все эти и другие имеющиеся у меня вопросы пока ответов не было, но они обязательно появятся когда-нибудь. Да, когда-нибудь обязательно все наладится, а пока к готовке у меня прибавилась еще и уборка. Мирослав, конечно же, прежде чем скрыться в спальне, чтобы привести себя в порядок, понатыкал пальцами в робот пылесос. Но что толку, если я даже не знаю с какой стороны к нему подходить и уж тем более не имею ни малейшего понятия как он включается и работает?!

В первый раз поймала себя на мысли, что не возникни Мирослав, как из-под земли, то молочных рек на всю кухню можно было бы избежать. Хотя не факт, скорее всего я бы обтекала вместо него и тогда бы уже смеялась не я, а надо мной.

В общем, разрываясь на множество маленьких снежинок я и готовить успевала, и протереть все смогла, обходя по дуге робота. Что-то эта зверь машина меня нехило настораживает. Кстати, отметила для себя, что в квартире хоть и чисто, но не везде. Просто стоило коснуться данного вопроса, как стали заметны не до конца вымытые углы в квартире, которые с первого взгляда и не бросаются в глаза. А уж если заглянуть под мебель, то вообще туши свет. Стала жутко стыдно за свою лень. Или я просто с животом не могла уже нормально следить за порядком в доме? Короче, все же что-то мне подсказывает, что я реально разленилась от такой хорошей жизни. Не знаю уж что со мной произошло, но такое положение дел необходимо непременно менять. Тем более чувствовала я себя сейчас прекрасно, поэтому после обеда надо будет попросить Мирослава посидеть с Алисой, раз они так хорошо ладят, а я займусь домашними делами, так сказать, досконально изучу свой дом.

Ладно, это потом, а сейчас надо поторапливаться и все-таки накормить своего мужчину. Так непривычно, если честно, было даже размышлять в таком ключе. Всегда была одна, а тут проснулась и сразу целая семья. Дам еще себе недельку порефлексировать по этому поводу, а потом надо будет уже приходить в себя, а то это не дело. Я же прекрасно понимаю, что Мир не железный и надолго его терпения вряд ли хватит, по крайней мере, я так думаю, ставя себя на его место. Я бы, если честно, вся извелась только от одной мысли, что любимый человек теперь уже другой, да и вообще не помнит кто ты. Почему-то я все никак не могу отделаться от мысли, что своей амнезией я предаю его. Пока оправдание только одно – я не специально, а уж остальное будет зависеть от его поведения и моего отношения ко всему. Но вроде держусь огурцом, хоть и не могу подпустить Мира близко к себе, хоть и чувствую, что его близость меня, мягко так скажем, волнует. Да оно и понятно, покажите мне девушку у которой бы при виде этого до сумасшествия обаятельного мужика не слетали бы автоматически трусики?

– Пахнет просто потрясно.

Ох, ну надо было ему явится именно сейчас и еще без футболки. Даже покраснела от грязных мыслишек, которые бродили в данный момент в моей голове. Попыталась придать себе вид как можно непринужденнее, но куда там. Актриса из меня никудышная, кажется.

– Не мог бы ты что-то на себя надеть?

– Я тебя смущаю? – и стоит еще застанет кубиками пресса подергивает, а я… я почему-то не могу отвести от этого зрелища глаз. Еще и стою, жадно слежу за каждой капелькой воды, что стекают по его умопомрачительному торсу вниз.

– Как минимум, волнуешь, – честно призналась, еще больше смутившись. – Но это же нормально, да?

– Вполне.

– Но мы не торопимся, да?

– Говори за себя. Снеж у нас ребенок. Сама понимаешь, его не ветром надуло. Но, – поднял руки вверх еще больше приковывая мое внимание к своему рельефному торсу. Это вообще законно быть таким сногсшибательным? – Но я держу свои руки при себе, а то спать мне на диване, да?

– Ну примерно так, – улыбнулась, осознав, что давить на меня никто не собирается, по крайней мере, в ближайшее время. Но на долго ли хватит его выдержки? По хитрым глазам вижу, что нет. Еще и стоит улыбается так лукаво, будто бы что-то замышляет. – А где… – спохватилась, за всеми этими совершенно неприличными фантазиями и мыслями с участием Мирослава, совсем позабыла про собственную дочь.

– Она спит, я ее покормил, мы немного пообщались и принцесса снова уснула.

– Я тут подумала, что мы можем назвать ее Алисой, тем более помнится ты говорил, что тебе нравится и…

– Я не против.

Как-то даже не верится, что все так гладко идет. Нет, я конечно знала, что некоторые пары живут в мире и согласии, но чтобы так повезло именно мне… Серьезно? Если честно, я внутренне готовилась, как минимум к долгим дебатам, собиралась привести тысячу и один довод за, но тут даже и стараться не пришлось отстаивать свое решение.

– Ты вообще настоящий? – Мир лукаво улыбнулся и начал приближаться непозволительно близко. Мое бедное сердце замерло, упав куда-то в район живота и тут же начало бешено трепыхаться.

– А сама как считаешь? Можешь потрогать, так и быть разрешу. Только сильно не жмякай, я все же живой, а не резиновый.

Этой шуткой он невольно заставил меня расслабиться и принять ситуацию такой, какая она есть. Просто вот это теперь моя жизнь, а этот мужчина – мой муж. Он склонился надо мной, явно намереваясь поцеловать, а я… Просто закрыла глаза, готовая плыть по течению, по крайней мере от одной попытки с меня точно не убудет.

7.1

Буквально через мгновение расстояния между нашими телами не осталось, потому что я отчетливо ощутила жар, исходящий от мужского тела и горячее дыхание на своих губах. Сопротивление? Пф. Нет. Я буквально находилась в предвкушении от того, что должно произойти прямо сейчас, и только лишь от этого по коже пробежали приятные мурашки, а сознание уплывало, оставляя вместо себя лишь одни оголенные чувства. И вот-вот готова была задохнуться от них, ведь с закрытыми глазами я ощущала все ярче, острее. Его сильные пальцы, которые сейчас с нежностью и осторожностью сжимались на моей талии, слегка подрагивали. Его тихий и сексуальный голос с легкой хрипотцой отдавался эхом в моем сознании, а приятные слова, ласкающие слух заели в моей голове словно на репите. Это лишь сильнее заставляло расслабится и отдаться чувствам, что кажется сейчас захлестывали с головой нас обоих.