Не со мной

Глава 1

— Ненавижу, — неслышно выводила губами Елена.

Голос пропал, он застрял где-то в трахее под давлением шока и абсурдности ситуации. Еще пять минут назад Елена Викторовна Виноградова вальсировала между гостями, стараясь всем угодить, уделить внимание, выслушать дежурные поздравления со своим тридцати трехлетним «юбилеем». Легкая как фея, улыбчивая, открытая.

Среди всех важных «перцев» не усмотрела своего любимого мужа Даниила, с которым отжила в счастливом браке тринадцать лет… Ей подсказала свекровь, что видела, как он уходил в свой кабинет. Не порядок! Дом полон гостей, а хозяин опять прячется за работой, трудяжка…

Только трудился Даня не над договорами и финансовыми отчетами. Лена застала мужа слившимся в страстном поцелуе со своей помощницей Надин.

— Ничего страшного не произошло, Лен, — муж нес полный абсурд из разряда: «мы тебя не больно зарежем». Быстрая рокировка, где дрянь губастая оказывается за широкой мужской спиной. Прячется, втягивая голову в плечи и начинает жалобно мяукать:

— Елена Викторовна, вы все не так поняли. Это вышло совершенно случайно. Между мной… и Даней ничего нет.

— Даней? — взревела наконец, Лена, захлопывая дверь ногой. — Когда он успел стать для тебя Даней? — Ее глаза стали голубым льдинами, готовыми нанести тысячи порезов. Внутри растекалась боль, переполняя ее до краев. Боль, которая требовала ответной реакции — сделать виновникам ее муки еще больнее. Сердце сбоило в припадке, отдаваясь дробью в виски. Перед глазами белые вспышки расходятся кругами… Их больше и больше, достают до потолка, распирают вширь. Каждый шаг давался тяжелее обычного, будто вязнет в зыбучих песках. Но она дошла, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Давно ты меня обманываешь, милый? Неделю? Месяц? Год? Сколько я живу во лжи, Дань? Ответь мне, будь мужчиной, — самой тошно от дешевой мелодрамы, на надрыве, на эмоциях, где ей уготована роль жертвы.

— Повторюсь, Лен. Ничего не было. Все произошло случайно. Хватит себя накручивать… У тебя сегодня праздник, — он стоял на своем, даже не моргнув ни разу, давя ее серым взглядом, весом, харизмой, пытаясь доминировать, чтобы подчинилась и не орала так, что слышно даже за дверью.

— Это твой подарок? — Елена махнула рукой в сторону блудницы. — Я заслужила измену на свой день рождения? За что, Дань? Почему? — ее глаза непроизвольно наполнились слезами. Слабость все же выперлась, как ее ни утрамбовывала в себя, не сглатывала порывы разрыдаться в голос.

— Надин, выйди! Нам с женой нужно поговорить, — скомандовал своей секретарше, не повернув головы.

Брюнетка послушалась. Надька кралась, семеня копытами, и со страхом поглядывая в сторону Лены… Обогнула их на приличном расстоянии и вылетела из кабинета, оставив запах приторных духов с винными нотами.

— Виноградов, это развод. Думаешь, я слепая? Между вами огонь и влечение. Что ты можешь мне сказать? — вскинула голову, будто призывала кого-то свыше дать ей сил. — Обожаю слушать ложь, когда уже знаю правду, — проговорила тихо, будто умирающая выдала на последнем издыхании.

При каждом движении голубой шелк платья трепетал словно живой, переливался. Она впорхнула в кожаное кресло, а могла ведь просто свалиться мешком. Вытянула стройные ноги, сложила руки перед собой, скрепив в замок. По щекам чистые слезы оставляли дорожки и капали на грудь, рисуя на шелке кляксы.

Лена видела его разным. Влюбленным. Страстным. Безрассудным. Взволнованным и робеющим при признании в любви. Пьяным. Больным. Злым, когда что-то не получалось в работе. Плачущим, впервые взяв на руки их новорожденного сына. Она видела все за тринадцать лет!

Но никогда не думала, что узнает какой Даня в гневе. По отношению к ней. Взмах руки и лицо обожгло пощечиной. Ее светлая голова дернулась, откинулась, спружинила от спинки кресла обратно.

— Лучше? Больше не сходишь с ума? Какой развод? — он шипел, склонившись близко… Так что видно расширенные зрачки, в которых отражается голубая точка — она, песчинка во вселенной. Потерянная и такая хрупкая. — Ты забудешь все, что сейчас видела. Пойдешь к гостям и станешь милой хозяюшкой. Я компенсирую тебе… — он задумался, высчитывая моральный ущерб и, пожалуй, физический. Поморщился, увидев покраснение на ее щеке от удара. Даниил говорил что-то про поездку на Мальдивы, он выберет время. Поедут втроем, взяв с собой сына Влада.

Лена слышала его. Да, почти слышала… Смотрела на артикуляцию, жесты, которые совсем не совпадали с его речью. Виноградов растерян, он не знает, что на самом деле ему сделать. Ошибка за ошибкой в поведении из-за нестандартной ситуации. Пытается удержать контроль, но выходит не очень.

— Лена, я не спал с ней. Клянусь, чем захочешь… Да, случился поцелуй. Не знаю, что на меня нашло. Какое-то помутнение в голове. Столько всего за последнее время навалилось. Надин принесла документы срочные на подпись. Была слишком… Близко, — сглотнул, дернув кадыком. Он плюхнулся в барское кресло, и стал раскачиваться на месте как маятник. Смотрел не на жену, а просто перед собой, прокручивая ситуацию. — Я все исправлю, Лен. Прости, что ударил. Услышал про развод и переклинило. Я люблю только тебя.

Лгал так заметно, что становилось противно. Но, что Лена видела, кроме целующейся парочки? Даниил не сказал самого главного: на что он готов, чтобы жена его простила?

«Потребовать уволить Надин?» — женщина прикусила губу и молчала, не торопясь делать выводы вслух. Даня способен ударить ее… Уже это сделал. Кто знает, на что способен еще? Похоже, ее ждут и другие чудные открытия.

Заталкивая глубоко боль и обиду, Елена просто сказала: «Посмотрим». Встала, стараясь держать равновесие. Очень важно выйти из комнаты не ползком, не побитой собакой.

И она справилась, даже не хлопнув дверью. Прислонившись спиной к поверхности, расставила руки по бокам, пробуя не упасть. Мир качался перед глазами, рушился по кирпичику, погребая под собой все, во что Елена верила.

В одном Елена была уверена твердо — любящие мужчины так себя не ведут.

Глава 2

Боль — штука временная, она не может длиться вечно. Можно принять таблетку, полежать полчасика и все пройдет. Что-то другое займет ее место… Пустота, например… онемение, безразличие. «Болезнь» не исчезнет сразу же, по щелчку пальцев, как бы тебе ни хотелось. Спазмами, рвотными рефлексами она возвращалась снова и снова.

Елена ощущала себя роботом ходящим и говорящим. Никто, не заметил ее бледности на фоне ярких щек, излишне замалеванных румянами, чтобы скрыть побитость… Пока не явилась Танька. Как всегда, опоздавшая и всклокоченная, будто ее только что выбросило на берег с проходящего мимо круизного судна.

— Ле-е-ен, че за фигня? — она накатила первый бокал вина залпом, словно воду и схватила сразу же второй. В другую руку скоренько накидала тарталеток с разным наполнением на тарелку. — Пошли, подышим, — мотнула рыжей гривой в сторону закрытого летнего сада.

— Такие дела, Тань, — Елена сложила руки на груди, задумчиво рассматривая пускающих пузыри золотых рыбок в фонтанчике с Афродитой, льющей из кувшина воду.

— Данила ебанулся совсем? — безразмерный рот вместил круглую закусь, диаметром в семь сантиметров. Плюясь едой, подружка грозила, что Таньки грязи не боятся, она им всем покажет харакири без наркоза.

Лена терла пальцами виски, опустив голову. Терпела татьянины похлопывания по спинке и ее непрекращающееся жужжание. Советы «бывалой» экстремалки по нокаутированию противника и травмами разных тяжестей детородных органов. Все показала наглядно, выпинывая вперед пухлую ногу.

— А давай, грохнем подлеца? — предложила на «голубом» глазу, осторожно озираясь по сторонам, как бы кто планы не услышал.

— Таня, угомонись! Никого мы убивать не станем, — фыркнула Елена и грозно посмотрела на подстрекательницу, которая ее обкладывала безрассудными уговорами.

— Жаль, я бы помогла прятать трупы на заднем дворе, — пожала плечами рыжая оторва. — Что делать-то собираешь? Данька не даст тебе цивилизованный развод, — хлебнула из бокала, довольно крякнув вкусу дорогого элитного напитка.

— Не знаю. У меня сейчас только одна мысль — пойти и свернуться калачиком на кровати.

Ее прервал знакомый топот бегущего небольшого человека.

— Мам, мам! Пошли скорее. Там торт резать нужно… И папа тебя тоже ищет, — впопыхах выдал Владик, посматривая поочередно на женщин для чего-то уединившихся от остальных людей.

— С наточенным ножом ищет? — прищурилась рыжая тетка, подбоченясь кулаком в свой пышный торс.

— Таня-а-а!? — укоризненно уставилась на нее именинница, прибавив глаза: «Давай, не при ребенке?»

Под крики «поз-драв-ля-ем!», Елена кромсала ни в чем не повинный кондитерский шедевр в три яруса. Как примерный муж и семьянин, Даниил стоял рядом и раскладывал не очень ровные куски на протянутые гостями тарелочки. Влад успевал поддевать нежный воздушный белый крем пальцем с основного куска, который на глазах уменьшался в размерах и облизываться.

— Какой ужас! — всплеснула руками свекровь. — Откуда такая невоспитанность? — как обычно, «кинула камень» в Елену — непутевую невестку, не достойную звание жены драгоценного сыночка.

Лена подвисла с ножом. Медленно поднесла к лицу широкий разделочный инструмент и выставив язык, провела им по лезвию, собирая остатки белой массы и бисквита с розовыми клубничными прожилками… При этом, виновница торжества смотрела в глаза «маме» с каким-то маньячным выражением, что та попятилась, а потом и вовсе крикнула своему мужу, что они уезжают из этого дурдома.

В опустевшем доме гробовая тишина. Лена сидела в гостиной, среди остатков «праздника», не включив света. Танька уходя вытребовала с нее обещание, что она не станет искать причину в себе, не навешает ярлыков: «Я сама виновата. Недоглядела. Недолюбила. Недостаточно внимания уделяла. Придумала себе сказку и в нее поверила».

— Вся подобная бредятина придумана специально изменщиками. Лен, если он зажрался и потянуло налево, то это его проблемы и только его… Не верь словам, смотри «в оба», — показала на пальцах, соорудив «рогатку» и направив в поочередно в глаза. Подружка расцеловала ее в щеки и укатила на такси, пообещав завтра позвонить.

— Лен, пошли спать, — он возник в проеме темным силуэтом с уставшим голосом. — Долго будешь тут сидеть? С утра приедет клининг и все уберут.

Не дождавшись ответа, вздохнул:

— Ну, как хочешь, — исчез так же бесшумно, как и появился.

— Ты не представляешь, чего я хочу… — прошептала Лена, утирая вспотевшие ладошки об порядком измятое платье.

Доплелась до ванной комнаты на первом этаже. Скинув тряпки, долго стояла под душем, отмокая, пока ноги держали. Сильный напор не жалел ее, бомбардируя крупными каплями по чувствительной коже. Лена опустилась на «дно», обхватила колени, подставляя спину под хлесткие струи воды. Сидела в позе «Аленушки», горюющей из-за козла. Хотелось стечь в канализацию, скрыться по трубам… Но у нее сын, который ни в чем не виноват. Влад.

Снова в голову лезли видения их поцелуя, терзая душу. Что-то между любовью и пытками палача скручивало и выворачивало наружу. Лену стошнило водой с желчью. Больше в желудке ничего не было. Сначала из-за волнения и организации чертова дня рождения, который превратился в «похороны» ее семейной жизни, не успела поесть. Потом, просто ничего не лезло, кроме стакана минералки.

— Ненавижу, — блондинку била крупная дрожь. Зуб на зуб не попадал.

Судьба скалилась с гоготом гиены, потешаясь над Леной. Тот, кто казался идолом, незыблемой опорой и любовью всей ее жизни… На деле лишь кусок дерева, прогнивший насквозь, изъеденный короедами. Только оболочка та же, а внутри — труха.

Глава 3

На этот раз Лена даже не удосужилась высушить феном волосы. Так и завалилась с мокрыми прядями на кровать в гостевой комнате, предварительно закрывшись изнутри. Всхлипнув, она представила, что исчезнет, раствориться в небытие. В светской колонке напишут коротенький некролог: «Жила. Была Елена Виноградова. И не проснулась. Скорбим. Помним. Любим».

Через какое-то время напишут, что горюющий вдовец нашел утешение в другой женщине, принявшей его сына, как собственного. Вот их счастливые рожи, руки, соединенные с обручальными кольцами. Грустное личико Влада.

— Вот, уж дудки! — Елена соскочила, скидывая кошмарный сон. Она со злости ударила в подушку, представляя, что это Данькина голова. Молотила кулаками, пока не выбилась из сил.

«Что делать? Что мне делать?» — билась мысль, как птичка в клетке, не находя выхода.

— Милая! — раздался короткий стук. — Выходи, я кофе твой любимый приготовил.

«Серьезно? Он решил выманить ее чашкой кофе?» — Лена душила подушку, зло поглядывая в сторону звуков.

Нет. Она не станет прятаться! Пусть не думает, что ее так просто можно запугать… Дошлепав босыми ногами до выхода, щелкнула замком-бабочкой и распахнула створку двери.

— Синяк нужно замазать, Лен, — нахмурил брови, будто сожалея о содеянном. Он хотел протянуть руку, чтобы дотронуться до гематомы, но она не позволила, отклонившись в сторону. В ореоле светлых нечёсаных волос, женщина казалась такой ранимой и беззащитной. Красные от выплаканных слез глаза. Искусанные губы, сжатые в одну линию.

От мысли, что муж сейчас коснется, Елена похолодела, непроизвольно попятилась.

Его ладонь так и повисла в воздухе с растопыренными пальцами.

— Я сниму побои, Виноградов. Кажется, ты говорил о компенсации? — косо глянула, полоснув голубым всполохом. — Твой долг растет не по дням, а по часам.

— Лен, давай поговорим спокойно, как взрослые люди без капризов, — смерил женщину в полупрозрачной рубашке внимательным взглядом. — Приведи себя в порядок, и я жду в столовой. Влада водитель уже отвез на баскетбол.

Елена мешала капучино, нарочито громко звеня ложкой об фарфоровые бортики чашки… Так и внутри у нее все гремело, визжало, кричало. Там творился ад, рвущий последние нити, связывающие их обоих.

Все хваленые принципы делового и удачного бизнесмена вдребезги разбивались о стену молчания смертельно обиженной женщины. Он унизил ее, оскорбил. Ударил. Что еще добавить? Ах, да… Изменил с секретаршей. Но Елена пока этого точно не знает, лишь догадывается.

Связь с Надин пора заканчивать. Побаловались и хватит. Даня отправит девчонку подальше от себя, в другой филиал, отсыпав хорошие «отступные». Конечно же, он не виноват во всей этой истории. Надька — дуреха полезла со своей нежностью, что-то бормотала про большой «сюрприз». Глупая овца! Не-е-ет! Только пинком под зад, ему таких сюрпризов больше не надо.

С женой сложнее. Слишком принципиальная и обидчивая. Почему не простить маленькую слабость? Он, черт возьми, тоже человек со своими желаниями. Иногда хочется запретных страстей, драйва, кайфа от мысли, что ходишь по краю… Но семью потерять в планы не входило. Ленка — прекрасная жена, хорошая хозяйка. Умница и красавица. У них сын растет — настоящий наследник славной фамилии.

Зря он сорвался и ударил ее. Зря…

— Лена, ты меня слышишь? — пощелкал пальцами. — Я с кем говорю? Со стенкой? Хочешь, сходим к семейному психологу. Возьму у Савицкого номерок. Говорят, там крутой специалист, который все разложит по полочкам. Мы переживем все, дорогая. Сколько пар проходили через кризис, ты вспомни? — начал ей приводить примеры знакомых и друзей.

Лена продолжала молчать, отрешенно помешивая остывший кофе.

Виноградов цокнул языком, что упертая решила до конца игнорировать все попытки сгладить ситуацию. Посмотрел на наручные часы. Побарабанил пальцами по столу. Вздохнул всей грудью.

— Помнишь, ты подарил мне звезды? — услышал тихий лепет в спину, когда уже почти ушел и мысленно был не здесь, а в графике деловых встреч.

Сбился с шага. Ухватился за косяк. Удивленно обернулся, не понимая сразу, о чем она сказала.

— Я была богаче на целые звезды, Дань. А что ты даришь своей любовнице?

Глава 4

Надежда оделась сегодня тщательней, подбирая соблазнительный образ. Наконец-то! Все открылось и ненужно больше прятаться, и ходить на вторых ролях, довольствуясь перепихами в кабинете и загородными отелями. Ей достанется такой мужчина! Надин поднималась на лифте, счастливо сияя, словно на ней как минимум бриллиантовая диадема. Она победила! Хотелось кричать об этом на каждом углу и всем рассказывать, какая Надюха умница и красавица… Целого долларового миллионера отхватила.

Женушку ей нисколько не жаль. Пожила в заботе и достатке, пора и молодым дорогу дать, сойти с дистанции старой, не любимой кляче. Но самый главный подарочек секретарша припасла напоследок…

— Зайди ко мне! — бросил по пути обожаемый начальник, даже не взглянув на нее толком.

Надин обиженно надула губы, но потом опомнилась: истерики закатывают только дуры, такие как Елена Виноградова, а она в сто раз умнее. Выдвинув нижний ящик стола, Надин достала салфетку и стерла по привычке помаду с губ. Одернув за подол короткое платьице, выгнулась уткой: грудь вперед, зад оттопырен — все, как любит Данечка. Вошла без стука и замерла у двери, сцепив руки и скромно опустив глазки в пол.

— Надежда, ты уволена! Подпишешь в кадрах все необходимые документы, и чтобы я тебя больше не видел. За твои… Км-м-м… Заслуги, вот премия, — кинул тяжелый конверт со шлепком на стол, словно в лицо смачно плюнул.

Он был хорош даже в гневе. Этакий царь, повелитель, бросающий вызов всему миру. Надька бы за ним на пузе ползла, втягивая ноздрями умопомрачительный запах его парфюма и денег… Но на пузе сейчас нельзя.

Ее глаза тревожно забегали. Любовник просто откупается, прогоняет, выбрав жену, а не Надин. Бледная моль шантажирует? Ставит условия? А как же их чувства? Все, что говорил в порыве страсти, что Наденькая самая-самая, получается… Ложь? Даня убеждал, что чувства к жене давно поостыли, осталась привычка и общий ребенок.

Холодные серые глаза стали безжалостными, а не мягкой манящей дымкой, заворожившей с первого взгляда. «Так и прикончить может» — сработал голос разума и интуиция. Девушка, сделав несколько шагов, дотопала до стола. Медленно нагнулась, больше не волнуясь за осанку и как выглядит со стороны. Двумя пальцами потянула за край конверта, подхватывая сверток. Прижала деньги к груди и тихо-молча покинула кабинет, услышав вздох облечения за спиной.

Это был единственный шанс сохранить ребенка и временно затаиться. Даниил отказался не только от нее, он бы послал на аборт. Надя уловила все последствия в жесткой морщине между бровей — быть беде, если откроет рот и заявит о своем положении.

Девушка ведь его действительно полюбила и боролась, как могла за счастье. Она не напрашивалась в любовницы, Даня сам ее очаровывал и добивался… Получается, что любила только Надин, а он просто пользовался? А она и уши развесила, что в семье Даниил только повинность отбывает.

Выполнив всю процедуру увольнения и получив трудовую книжку, и официальный расчет на банковскую карту, Надежда с силой сжимала ручку сумочки. Задрав голову, смотрела на офисные большие панорамные окна.

На первое время денег хватит… Но что потом, когда малыш родится? Не к матери же в однушку возвращаться… Надя долго бродила по улицам. Нашла лавочку в небольшом сквере. Сидела и смотрела как бегают дети за голубями, смеются.

— Эй, чучундра?! Фух, — рядом шмякнулась полная рыжая женщина с веснушками на все круглое лицо. — Еле угналась за тобой. Давай, рассказывай! — толкнула ее бесцеремонно в руку, будто они знакомы.

— А вы кто? — Наденька жевала губы, стараясь вспомнить, где тетку видела.

— Дед Пихто! — недовольно огрызнулась дамочка, будто это Надя к ней пристает, а не наоборот. — Судя по твоему кислому виду, турнул тебя Виноградов, да? В твоих интересах все рассказать, чучундра…

— Я Надин… Или можно просто — Надя, — поправила грубиянку.

— Да, мне посрать как тебя, идиотка зовут… — покраснела женщина от гнева. — Накувыркаются с женатиками, а потом строят из себя Надежду, — фыркнула и полезла в карман за конфетой. Пошелестев фантиком, зачавкала и покосилась на брюнетку, начинающую всхлипывать.

— Ну-ну, ты чего? Ты это… Сама, между прочим виновата, — Танька — добрая душа прониклась ее горьким слезам и перестала жеваться.

— Он меня бросил и уволил, — выдохнула дрожащими губами Надя, размазывая слезы по щекам. Голос у нее был слабый, сиплый, будто погасший.

— На вот, возьми конфетку, — протянула ей желейную «пчелку». — Ты расскажи, как все было, облегчи душу, — Таня нажала кнопку маленького диктофона в кармане, который всегда носила с собой. Удобная штуковина для писательницы женских романов. Вот так взбредет тебе в голову какой-то сюжет на ходу, а писать не на чем и негде… Наболтала на записывающее устройство и все.

— Даниил Виноградов выделил меня на собеседовании… — начала свой рассказ Надежда с самого первого эпизода их встречи. — Он пошутил, что такую красоту нужно в музее показывать и билеты на нее продавать.

— Угу, понятно, — ухала Танька, пожирая конфеты и мотая на «ус».

Глава 5

— Как прежде уже не будет, Тань. Я знала. Чувствовала, что он мне говорит неправду. Один удар по лицу и все иллюзии выбило. А ведь любил когда-то… — вымученно произнесла Лена. Все нестыковки встали по местам, сложился калейдоскоп в единый узор, к сожалению, уродливый и несимметричный. Перекошены понятия о семье, любви и верности. Даня стал другим, а она и не заметила. Открытие об измене стало некой призмой, через которую придется теперь трезво смотреть на многие вещи. Не держаться больше за прошлое, ведь Даня сам забыл о нем…

— Загадала желание? — они сидели на крыше панельной пятиэтажки на его старенькой куртке, обнявшись… Молодые и счастливые, пьяные от распирающих чувств.

— Конечно, — вздохнула Елена и зарылась носом в его шею.— Вместе навсегда.

— О желаниях нельзя говорить или не сбудутся, — поцеловал в висок нежно, как умел только он, до мурашек.

— Мне немного жаль эту девочку, — Елена резким движение смахнула слезы с лица.

— Она знала, на что шла. Не вздумай сопереживать самозванке, вторгшейся в чужую жизнь, в чужой дом… Хватило же наглости. Надька свое получила. А вот муженек твой? — недовольно запыхтела Танька и стала кромсать шоколадное пирожное так, будто разделывала Виноградова, а не десерт.

Они сидели в ретро-кафе за дальним столиком. Здесь царила полутьма, заставляющая посетителей забыть о времени суток и о времени в принципе, словно его не существовало в уюте, окутанном ненавязчивой музыкой из настоящего патефона, царапающего виниловую пластинку.

Несколько минут назад Елена прослушала через наушники исповедь брошенной любовницы мужа. Женщину качало, штормило от эмоций, но прилечь некуда. Кругом люди. Ей казалось, что окружающие знают ее «секрет» про изменщика – мужа. Смотрят, усмехаются. Жгло со всех сторон взглядами… Лена раньше не знала, что такое паническая атака. Сейчас сложно стало дышать, будто она в коконе, из которого выкачали весь кислород и пустили вскачь, как мячик вместе с Леной внутри.

— Ленка, что-то ты мне совсем не нравишься, — проворчала Татьяна, и взяла холодную бесчувственную руку подруги, начав ее растирать, пробуя отогреть остывающее сердце.

— Видишь, даже тебе не нравлюсь. Вот и Даниил загулял, — в голове все еще прокручивались слова секретарши, что муж целенаправленно выбирал себе подстилку. Прощать мужа Лена не собиралась. Зачем? С возрастом привычки перерастают в образ жизни. Ну, пообещает он сейчас, что больше не будет. Скажет, что избавился от «проблемы». А когда все устаканится, возьмется за старое, только станет осторожней. Живи, наивная Леночка, в бутафории, жри то, что тебе подают под дурно пахнущим соусом.

— Ой, не начинай! Ты красавица, Ленк… У кого хочешь спроси, — от широкой души Татьяна раскинула руки, показывая, что вокруг одни ценители ленкиной красоты. — Эй, мужчина-а-а! — решила докопаться до «ближнего». Когда тот не понял, что к нему обращаются, свистнула, зараза. Да, вы! — Таня смотрела на обернувшегося мужика, сидевшего к ним массивной спиной, который спокойно цедил кофе и никого не трогал. — Скажите, что вы думаете о моей подруге? — нагло тыкала в Елену пальцем.

— Таня-а-а! Ты сдурела? — пузырь лопнул, уступая место гневу. Виноградова не знала, куда ей провалиться от стыда за бесцеремонную подружку. Уже и салфетку взяла, чтобы рыжую пристукнуть…

— Добрый вечер, милые дамы, — незнакомец, которого позвали, как «ценителя», подошел к их столику вместе со стулом. Видимо, решил ответственно подойти к делу.

Голубые глаза оттека темнее, чем у Лены, казались то синими, то серыми. Женщина даже не смогла до конца определиться с цветом. Темноволосый. Одет просто, но чувствуется в простоте дороговизна. Старше. «За сорок» — поняла по лучикам морщин, раскинувшихся от век к вискам. Красив, именно грубыми мужскими спартанскими чертами. На пальце нет обручального кольца…

Поняв по его ухмылке, что замечена за разглядыванием, опустила ресницы, и стала комкать бумажную салфетку.

— Вы удивительно красивы и дело даже не во внешности. Вас обидели. Очень сильно. Я бы шею свернул тому мудаку, — а вот на ее пальце кольцо было — потускневшее от возраста, потертое, самое не дорогое, обычное… Какое они могли позволить с Даней когда-то.

Незнакомец, казалось, ни на что не намекал, но Лена отчетливо поняла, что вину мужчина переложил именно на ее супруга.

Танька одарила ее округлившимися «говорящими» глазами: «Я же говорила!»

— Разрешите представиться, Тимур Ростин. Сорок два года. Разведен. Два сына от прошлого брака, уже взрослые, — протянул Елене руку для знакомства.

Лена, которая и до этого выпала из реальности, немного истерично хохотнув, вцепилась в его ладонь мертвой хваткой и давай яростно трясти, проговаривая:

— Очень приятно! Елена Виноградова, без пяти минут разведенка. Сыну десять лет. О возрасте не принято говорить, но мне буквально вчера исполнилось тридцать три года. Муж мне изменяет с секретаршей.

— Ленка, отпусти его, — процедила Таня. — Блин, ты бедняге кости сейчас переломишь.

— Ничего, у меня еще одна рука есть, — терпел Тимур, не торопясь освободиться от жесткого захвата. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

Глава 6

День для Даниила Виноградова прошел хуже некуда. Без помощницы его совсем задергали звонками, он забыл про встречу с партнером, затерялись кое-какие документы. Наорал на сотрудников без дела… М-да.

Дома ждала тишина и записка от жены: «Мне нужно подумать и успокоиться. Поживем пока с Владом в старой квартире моих родителей. Надеюсь на понимание»

«А его кто поймет?» — швырнул букет цветов на диван и сам упал на него следом. Не рассчитав траекторию, уселся на торчащие ножки роз и шипы тут же впились в ляжку.

Сматерившись, вытянул колючку и закинул ни в чем неповинный букет подальше.

«Подумаешь, у него была отдушина на стороне. У всех бизнесменов она есть» — он стал перебирать в памяти «всех» и еще больше разозлился. Получается, гуляют большинство от жен, а спалился только он?

Ленку и сына Даня любил. Это его семья, опора, надежный тыл. Раньше любил больше, потому, что был молод и горяч. Ему завидовали, что такая девушка рядом — настоящая блондинка с голубыми глазами, нежная и красивая.

Тесть и теща, продав свою дачу в элитном поселке, вложились в бизнес Виноградова, а дальше он сам, вот этими руками поднимал фирму с нуля. Не все получалось и было гладко, не в семью же нести накопившийся негатив? И тогда Даниил понял, что нужно скидывать грязные эмоции. Так у него появились любовницы — чисто физиология, никаких привязанностей. Но бабы, как кошки, чуть пригладил и начинают привязываться. Надьку надо было раньше в отставку отправить. Видел же, как горят глаза, и она смотрит больше не на подарки, а заглядывает ему в рот. Тьфу, дурак! Расслабился. Поставил «галочку» в своей системе ценностей и рад…

Ленок не поймет. Слишком правильная, сериалов своих насмотрелась. Может и завернуть: «Пилите, Шура, пилите! А лучше, пилите отсюда как можно подальше». Гордая нашлась… Хорошо, еще тесть с тещей — старорежимные партийцы не дожили до сегодняшнего дня.

Виноградов преодолел мысленно расстояние в несколько лет, где просил руки у отца Ленки.

— Обидишь, с того света достану. Понял? — не слабо так жал ему руку, соглашаясь на брак дочери с проходимцем. Единственную дочку отдал, поздно она у четы появилась, нежданно совсем. Подарок преподнесла судьба, посчитай, после сорока уже.

— Буду беречь, — пообещал Данька. Он бы и с крыши сиганул без парашюта ради Ленки.

«Куда подевалась та одержимая любовь?» — Виноградов почесал затылок и отправился спать, комкая записку на ходу.

***

Елена и Татьяна сидели на небольшой кухне и пили чай. Владик уже десятые сны видит в ее бывшей детской комнате, а они наговориться не могут.

Лена переоделась в домашний костюм, стянув платье, в которое вырядилась в кафе так, что нитки затрещали. Начерта она первому встречному – поперечному рассказала про свою семейную трагедию? Еще телефон свой оставила незнакомцу под одобрительный кивок Таньки.

— Что тебе твой неблаговерный подарил? Я забыла спросить, — Татьяна грызла печение из вазочки, запивая его чаем, расставив округлые локти на столе.

— Цепочку с кулоном в виде кленового листа и мои любимые духи, — Лена дернула плечом, что любой упоминание о муже причиняет страдание, колет спицей под ребра, жалит как целый выводок осиный.

— В том году были серьги и тоже духи. Оригинальностью Данька не блещет, — рыжая словно не замечала, что разговор Виноградовой неприятен. И Лена решила сменить тему.

— Тань, поспишь на диване? Куда ты на ночь глядя? Чистое белье есть.

— Как не полежать на исторической достопримечательности, где тебя Данька невинности лишил? А потом ты с содой пятна оттирала, — не унималась, зараза, умильно сморщив нос веснушчатый нос.

— Танюх, я сейчас обижусь! Хватит о нем, очень прошу, — Елена скуксилась, стараясь не заплакать и отвернула голову, рассматривая кафельную плитку на стене с узорами под гжель.

— Ладно, — подружка похлопала руками друг о друга, стряхивая на стол посыпку от печения. — Пошли на боковую. Может, мне там жених присниться, такой же клевый и брутальный, как мужик в кафе.

— Так и бери его себе, — покосилась на Таньку блондинка, совсем не думая то, что говорит.

— Не-е-е. Ростин на тебя запал. Присмотрелась бы ты лучше к симпатяшке, чем по муженьку неверному убиваться? У такого Тимура, наверняка есть команда, — Танюха включила свою чуйку, выставив на нее палец. — В разводе будет не лишним, — нахально подмигнула и обдав запахом ванильного печения, упорхнула занимать ванную.

Глава 7

Елена то и дело поглядывала на часы. Время перевалило за полночь. Она крутила в голове годы счастливой жизни с Даней и не понимала, как это все можно променять на интрижку… Ладно бы полюбил другую. Любовью можно оправдать безумство, там не соображаешь ничего, не можешь контролировать себя. В приступе любви можно натворить такого…

Лена вспомнила, как муж обрывал клумбы прямо напротив отделения полиции. Бежал галопом, услышав: «Стой, паршивец!». Сверкая глазами ошалевшими, осыпал ее ноги астрами. Раскачивал качели, на которых она сидела и через смех, слушал какой он сумасшедший. Господи, как они тогда любили! Разве можно забыть? Или подобная память хранима только женщиной? По крупице собираем эту память и бережно перелистываем фотографии, водя пальчиком: «А, ты помнишь?».

Что из прошлого сберег Даня?

Какие у него чувства к Надьке? Быстренько избавился от девчонки, когда жареным запахло. Цинично. Жестко. Без сожаления.

— Спишь? Я вот тут чего подумала… — раздался Танькин голос в темноте и Лена вздрогнула. Кажись, неугомонная рыжая уже храпела на диване в гостиной?

— Тань, ты так до инфаркта доведешь, честное слово, — Виноградова схватилась за сердце. Потянулась и включила ночник. Глаза подруги любопытно хитро щурились, когда в круглое лицо плеснуло порцией неяркого света.

— Двигайся, давай! — ее толкнули бесцеремонно в бок. Матрас рядом прогнулся под восьмидесятикилограммовым весом, кровать заскрежетала, удивляясь нагрузке. Пятая точка Лены осиротела и начала мерзнуть, когда одеяло подтянули на другую сторону. Пришлось придвинуться ближе к теплому и мягкому телу.

— Тань, до завтра не подождет? — вздохнула Елена.

— Ты все равно не спишь. На всю квартиру слышно, как моргаешь и кусаешь губы. И дышишь протяжно… Вот! Как сейчас, — ткнула в нее пальцем, поймав с поличным.

— Говори быстрее и спать будем, — заворчала стройная блондинка, завозилась, стараясь не скатиться в углубление, совсем близко к подруге.

— Виноградов ведь не знает, что Надин беременна?

— А что ты предлагаешь, сообщить ему радостную новость? — вскинулась Лена, обиженно швыркнув носом.

— Не ходи туда, там тебя ждут неприятности, — заговорила Танька мультяшным детским голосом. — Ну, как же туда не ходить? Они же меня ждут…

— Не поняла, ты о чем сейчас? — голубые глаза заморгали часто.

— Включай, подруга, голову. Беременность подстилки — это твой козырь, о котором раньше времени Данюсе знать не нужно. Ты можешь высказать ему в сердцах… Можешь ведь? Я тебя знаю, — зевнула Татьяна, прикрывая рот кулаком.

Потом рыжая еще что-то бубнила и затихла на полуслове.

«Спит?» — приподнявшись на локте, Елена заглянула в спокойное умиротворенное лицо с приоткрытыми губами.

Лена позавидовала ей. Так крепко дрыхнуть могут люди только с чистой совестью и без лишних проблем. Не то, что у нее…

Осторожно выползая с кровати в сторону «ног», блондинка оглянулась, боясь разбудить «стратега». Но Танька не проснулась, даже когда нечаянно ей задели ногу, торчащую из-под одеяла.

Скрипучая кровать, сменилась скрипучим диваном.

Елена куталась в одеяло и не могла согреться. Ее потряхивало от страха за свое будущее, за Влада. Как ребенок воспримет, что мама и папа больше не вместе? Он вправе сам выбирать, с кем останется жить.

«Что же ты натворил, Данька!» — хотелось закричать во все горло, чтобы накрыло полгорода звуковой волной, и он услышал. Все же было, о чем мечтали сбылось. Или так устроен человек, когда есть все, хочется еще больше? Прежнее не ценится, воспринимается, как само собой разумеющееся.

«Что же, Виноградов, не так уж дорога тебе семья, если ты привел в дом любовницу»

С рассветом буря в ней улеглась, раскидав все карточные домики.

— Извини, что звоню, — голос мужа звучал настороженно, будто ощупывая ее состояние. Телефон взяла, значит не так все плохо. — У меня для тебя сюрприз, — продолжил уже бодрее.

«Еще один?» — хотелось спросить, но Лена решила выслушать его до конца. Бесконечное вранье теперь слушать легче, когда знаешь истину.

— Лен, прости дурака… Ленка, я хочу все исправить. Давай поедем отдохнуть с Владькой? Все наладится, Лен. Вы одни для меня самое важное на свете. Подумаешь, поцеловал другую бабу… Лен?

Ух, как зачесался язык подковырнуть: «Надька родит тебе ребенка от «поцелуев», интересно, как запоешь?»

— Даня, я должна подумать, — проговорила тихо и оборвала соединение.

«Еще проконсультироваться с адвокатом».

Глава 8

Елена забывала размеренно дышать, слушая скупые фразы юриста. Она давно не работала. Весь бизнес принадлежит мужу. Может ли доказать, что деньги были переданы с продажи дачи родителей? Нет. Какие расписки? Отдали наличными, чтобы Даня смог развиваться и содержать семью в достатке. Осталась только квартира… Все! У Лены больше ничего нет.

— Ваш муж не поскупиться на юристов, поверьте моему опыту. Просто назначит содержание для сына до его совершеннолетия… Если только, — замялся лысый. Снял очки. Протер стекла специальной салфеткой и снова водрузил их на нос.

— Что, если? — у нее скрутилось все внутри в один узел от страха.

— Ваш супруг захочет определить место жительства ребенка с ним. Найдется много причин, почему… Я вас не пугаю. Говорю, к чему можно готовиться. Разводы крупных бизнесменов — грязное дело. Бывшие жены, как правило, остаются у разбитого корыта, прожив в браке даже двадцать лет и более.

— Спасибо за консультацию, — она вынула из сумочки три тысячи рублей и положила на стол.

Лена казалась себе ничтожной и беспомощной. Толком не доучилась в свое время, родив Владюшу. Могла восстановиться в институте, но находились более важные проблемы, где нужно быть незаменимой в быту, создавать уют, поддерживать мужа во всех его начинаниях. Родители начали сдавать из-за возраста. Елена и им помогала…

«Денег хватает, тебе не нужно ни о чем думать, моя сладкая. У тебя есть я» — внушал Виноградов, усыпляя бдительность.

Какой женщине не хочется, чтобы о ней заботились? «Быть как за каменной стеной» и не знать проблем, чтобы взяли на ручки и любили. Многие забывают, что нужна подушка безопасности, находясь в достатке… ЗА МУЖЕМ! За ним — защитником, добытчиком и просто отличным семьянином. Отнимите эту составляющую и что останется? Беспомощная домохозяйка, с детьми, которая всю жизнь смотрела в рот и верила в лучшее.

Лена было горько осознавать, что именно она вошла в ту статистику «доверчивых» жен.

Есть одно «но». Одна и та же женщина может бесстрашно прыгнуть с парашютом, но бояться взглянуть в глаза правде… А истина такова, что Даня давно не тот парень, что толкал ее качели. Просто Елена стала привычной, постоянной величиной для него, которая никуда не денется и слепо проглотит любую чушь с его подачи.

Сколько было таких внезапных отъездов по семинарам, поездок в командировки, задержек с работы? Он возвращался довольный, в меру усталый и позволял себя любить… Именно позволял… лениво раскинувшись, поднять мужскую силу, начать в позе «наездницы», а под конец, уж ладно, самому закончить. Отдал супружеский долг, и Лена счастлива… Разве не это проявление к ней внимания и любви?

Все ложь! От начала до конца…

Танька слушала ее, слизывая с губ пенку от капучино. Влад неподалеку отстреливался от зомби в игровом автомате. Сын даже не задавал вопроса, почему они живут в дедушкиной квартире, и папа не приезжает. Отца в его жизни было мало. Привык.

— Будет честно, если ты вытянешь из него побольше денег. Сейчас он захочет загладить свою вину, что попался и пойдет на любые условия… Если скажешь, что готова простить, — подружка откусила розовый пончик и облизала липкие пальцы, выразительно на Лену посмотрев.

— Я не готова простить, — без эмоционально возразила Лена. Ее кофе давно остыл и был безвкусной мутью с жирной пленкой.

— И не надо! Скажи, что хочешь отвлечься. Заняться каким-то делом… Ну, я не знаю… Зоомагазин открыть или кафе, что ли…

— Книжную лавку с небольшим читальным залом, — немного подумала Лена, закручивая белый локон на палец. — Где будут собираться авторы романов с презентацией своих книг. Одна авторша у меня есть, думаю другие тоже найдутся. Вы же любите взахлеб рассказывать разные истории?

— Еще как любим! — закивала рыжая. В глазах Таньки вспыхнули фанатичные огни с полки брякнутого писателя, которого хрен заткнешь, если начнет про любимое творчества чесать языком. — Начнем тянуть из Данечки бабло, пока Надька не подсуетилась с пузом. Тебе нужен магазин, с учетом, если он обозначит, что это «подарок», — предприимчивая Таня стала загибать пухлые пальчики с ярко-красным маникюром. Надувая и без того хомячьи щеки, тужилась мыслями в правильном направлении. — Новая машина. Ремонт в квартире родителей и еще одна квартирка в центре. Личный счет для разного рода «мелочей» с несгораемым лимитом.

— У тебя губа не дура, — рассмеялась Лена и впервые ей стало немного легче. С Танькой не пропадешь.

— Тань, это все хорошо, но Виноградов захочет закрепить «прощение»… А я… Я не могу больше с ним, — в голубых глазах сверкнули слезы.

— Фигня! Продержимся! — подмигнула Татьяна и прикончила остатки пончика, щелкнув зубами.

Глава 9

Елена рядом с ним задыхалась, будто запуталась в одеяле с головой и выхода не может найти. Душно. Все тело покрылось липким потом. Очень хотелось по-детски сбежать, чтобы рожу бесстыжую его не видеть. Она, слушала, как муж предлагает им съездить на отдых, развеяться.

— Владу полезно будет на море, Лен. Ты посмотри, какой он бледный? — кивнул на сына, уплетающего мороженое из креманки.

— Раньше тебе его бледность не мешала, — не выдержала женщина. — А Влад в меня пошел, с такой же белой кожей… если ты не знал. На море мы не загораем, а сгораем. Все время приходится в тени сидеть и прятаться от солнца. Помнишь, как последний раз он пятнами пошел и поднялась температура? Не помнишь… — покачала головой.

Сказала бы она подобное до того, как узнала о любовнице? Нужно быть честно до конца, хотя бы с собой. Нет. Накупила бы с десяток разных кремов для себя и ребенка, и терпела, потому что ему, Дане, хочется на море покупаться.

Это ради любимого человека все выдержишь. Те, кого мы любим — особенные. Она бы и в ад за ним спустилась босиком по горящим углям… Но не за изменником, который обещал ей весь мир, а черед тринадцать лет предал. Или еще раньше? Копаться в размерах обмана не хотелось, рыться в гнилье… Нет уж, вольте! Рассказов Надин хватило по самое горло.

— Чего ты хочешь, Лен? Скажи. Я все сделаю. Тот неприятный инцидент с помощницей… Я все решил. Тебе не о чем больше волноваться, — выразительно поднял брови.

Ей хотелось рассмеяться громко, на все кафе разойтись диким хохотом.

«Решил он! Наивный Данечка. Шлюха куда умнее тебя…»

Но вслух сказала другое.

— Знаешь, я тут подумала, — опустила ресницы, помешивая в своей чашке кофе, разбивая «сердечко», которое нарисовал бариста. Она чувствовала, как напрягся муж, что по ее лицу блуждает изучающий взгляд, выискивая брешь и слабость, за которую можно зацепиться. — Хочу открыть свой магазин. Книжный. Засиделась я дома, Даня, заскучала.

— Оу, мам! Круто! В классе расскажу, что у меня мама не домохозяйка, а у нее целый книжный магазин, — ее поддержал сынок восторженными репликами. — У большинства мамы дома сидят, — подпер щеку кулаком. — А моя будет книги продавать…

— Продавать будут менеджеры, Влад. Я только руководить процессом, — Елена отпила из чашки, впервые улыбнувшись за всю встречу. — Надо еще ремонт сделать в родительской квартире…

— Конечно, нужно! — обрадованно кинулся подтверждать Даниил. — Переедете обратно домой, а там такой ремонт заделаем, лучших специалистов наймем.

— Поэтому, нужно купить еще одну квартиру, — голубые глаза остудили его радость и стерли улыбочку. Она уже мысленно потирала руки. Даня пообещал ремонт, значит половина дела в кармане. — Оформим жилье на Влада. Лишней квартира не будет. Мне нужно немного подумать, Даня. Ты обещал…

И здесь подцепила.

— Да… Я, — Виноградов раздраженно запустил руку в голову и поскреб черепушку ногтями. Как делец он понимал, что должен торговаться на своих условиях. Но он запнулся об два взгляда. Сын смотрел удивленно и с неким энтузиазмом, что папа купит ему первую квартиру, а Елена прищурилась, выбивая пальчиком по столу одной ей понятный ритм. — Обсудим детали, Лен, в более подходящей обстановке. У тебя наверняка и смета есть, по новому бизнесу…

Виноградов решил ее лицом ткнуть в некомпетентность: Хотеть — не вредно. Какой магазин, Лен? Ты не привыкла деньги считать, не знаешь им цену. Тебя любой обставит, как лохушку за поворотом.

— Да, конечно. Вот здесь все расчеты, — она полезла в сумочку, вынимая краткий бизнес – план. Они с Танькой вдвоем сидели, накидывая на реальные цены десять процентов «на всякий пожарный». Тут тебе и аренда, коммунальные платежи, стоимость торгового оборудования и на закупку книг.

Х-м-м, Даниил начал вчитываться в толково созданный расчет. То, что она просит — мелочи.

— Сама составляла? — перелистнул страницу, нарочито поднял брови, вычитав итоговую сумму.

— Сама, — не соврала ни разу, Лена. Вцепившись в чашку обеими руками, старалась не выдать своего волнения.

— Вот и переговорим. Влада отвезем к моим. Мать недавно звонила, что по внуку скучает.

При упоминании о свекровушке, Елена языком потрогала верхние резцы зубов. Так хотелось оскалиться и возразить… Но, если она скажет «нет», то и ей откажут — сто процентов.

— Вот и решили. Поехали! — Даня молчание, воспринял, как согласие. Свернул ее смету в трубочку и указал на выход.

Когда женщина поднялась, прошелся по ней собственническим взглядом, строя планы на аппетитное тело. Родное. Любимое. Знакомое, до каждой растяжки после родов. Ни одна баба не заменит ему Ленку — тихую гавань, куда он будет возвращаться. Всегда.