Не в том времени, не в том месте. - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Людмила Вовченко (самиздат)

Глава 1.

Сознание возвращалось медленно, как будто кто-то пролистывал затёртую плёнку, кадр за кадром. Где-то рядом скрипела дверь. Шелест ткани. Далёкое журчание воды. Пахло лавандой, сдобой… и чем-то подозрительно церковным — воском и благовониями.

Аня открыла глаза. Медленно. С опаской. В поле зрения — деревянный потолок с чёткими балками, чуть-чуть потемневшими от времени. Над кроватью висел вышитый гобелен с архаичным изображением святой женщины, и от этого зрелища захотелось резко вырубить Google Translate, только его не было.

— Где я? — прошептала она хрипло.
Голос был… другой. Чище? Моложе? Как будто кто-то пропустил её через фильтр «омолаживающий эликсир №3».

В комнату заглянула женщина в черном платье и с белым чепцом — этакое воплощение классической монастырской монашки из исторических драм. В руках — миска с дымящейся овсянкой и ложкой.

— О, вы очнулись, миледи! Слава Богине! — Женщина отложила миску на тумбочку, подбежала к ней и профессионально поправила подушку. — Вы не бойтесь, вас нашли на берегу, в лохмотьях, в сознании бредили. Добрые рыбаки привезли сюда. Вы уж три дня как без памяти.

Берег? Рыбаки? Монастырь?
Аня попыталась приподняться и почувствовала: тело словно не её. Тоньше, легче, и — что-то давило в области груди. Она глянула вниз. ЧТО ЭТО ЗА КОРСЕТ?!
— Простите… — хрипло сказала она. — У вас тут… какой год?

Женщина моргнула.
— Миледи, у нас сейчас 137 год эры Рассеянного Пламени.
— Чудесно, — прошептала Аня. — Либо меня вырубило на митапе, и кто-то подсыпал мне очень странный чай… либо я в одной из тех дурацких фэнтезийных RPG.

— Что вы сказали, миледи?
— Я сказала, что хочу кофе. И… ноутбук. Желательно на Python.
— Бедняжка. Бред всё ещё держит, — сокрушённо покачала головой монашка. — Но вы не волнуйтесь. Магистр Клары обещала посмотреть вас, когда вернётся из Сольфильда. А пока — отдыхайте. Ваше здоровье важно.

Аня легла обратно. Потолок всё тот же. Корсет всё тот же. Гобелен подозрительно сверкает золотыми нитками. Значит, вариант «это VR» — маловероятен.
Она осторожно потрогала волосы. Волосы были длинными. Волнистыми. И каштановыми. Откуда, чёрт побери, у меня каштановые локоны? Я же была блондинкой... и с каре!

Медленно, будто разбирая папку с незнакомыми файлами, она попыталась вспомнить последние часы "прежней" жизни.

Последнее, что она помнила: – метрополитен,
– ноутбук,
– раздражающий заказчик в Zoom,
– и её собственный саркастичный комментарий:
"Ну если бы я могла телепортироваться — я бы отсюда сбежала хоть в викторианскую Англию с драконами, лишь бы не слушать тебя!"

А потом — вспышка.
И вот она — в теле молодой аристократки, в каком-то альтернативном Лондоне, где церковные монашки спокойно упоминают магистров, а календарь считает от какого-то «Пламени».

— Ну, Аня, — пробормотала она. — Добро пожаловать в свою новую жизнь. Или в очень затянувшуюся галлюцинацию.

---

Через два дня её признали «стабильно выздоравливающей». Местная игуменья, сухопарая женщина с пронзительным взглядом и непостижимой причёской в стиле «дворцовый венчик», объявила, что по возвращении памяти (а Аня ловко делала вид, что не всё помнит) она имеет полное право вернуться в дом своих предков в городе.

— У вас есть фамильное имущество, миледи. Дом на Уиндермир-стрит. Мы отправили голубиную грамоту в городской архив, и там подтвердили: леди Анна Кавендиш, младшая дочь покойного лорда Грэма, пропавшая при странных обстоятельствах. Теперь вы — наследница.

— Кавендиш? — прошептала Аня. — Не шутите...
— Отнюдь. Мы рады, что дом не достанется тётке Элберте. Уж слишком у неё... пристрастие к зельям.
— Отлично. Теперь у меня есть дом и, судя по всему, семейные тайны. Только бы не оказалось, что у меня ещё муж и семеро детей.

Игуменья строго посмотрела на неё.
— Вы, миледи, не замужем. Пока.

Пока?
Аня прикрыла глаза. Кажется, всё становилось только веселее.

---

Она впервые вышла в монастырский сад на третий день. Солнце светило как в «Гарри Поттере», по дорожкам щёлкали каблуки учениц из приюта при храме, пели птицы.
Сама она шла, путаясь в юбках и ловя на себе любопытные взгляды. Платье было с высоким воротником, оборками и пуговицами в два ряда. Волосы — заплетены в замысловатую косу. Корсет всё ещё казался инструментом пытки.

Она села на каменную скамью у фонтана. Из-под её рукавов выглядывали тонкие пальцы — и шрамы. Длинные, странные, будто от ожогов — не её собственные.

— Значит, тело тоже не моё, — тихо сказала она себе. — Но в голове — всё ещё я. А значит… мы не паникуем. Мы — адаптируемся.

Она встала, глубоко вдохнула и направилась к сестре, которая уже ждала с конвертом.

— Это вам. Документы из архива. И приглашение. Городская полиция желает поговорить с вами — вы были последним человеком, кто видел профессора Дрейкворта живым.

— Отлично, — вздохнула Аня. — Только началась моя новая жизнь, а я уже — подозреваемая.

И она даже ещё не выпила нормального кофе.

Карета тряслась так, будто её вела не пара лошадей, а стая неуравновешенных куриц. Колёса ухали на брусчатке, проезжая мимо кованых фонарей и вывесок, которые напоминали викторианские, но были украшены символами, что явно не значились в английском алфавите. Тут и там мелькали странные силуэты — женщины в корсетах с встроенными маготехническими кулонами, джентльмены с паровыми тростями, дети, гоняющие летающие шайбы. Из дома доносился звон — механический, но живой, как будто в чайнике поселился дух.

Аня сидела, прижавшись к окну, с прямой спиной и сдержанным ужасом на лице. Её светлое платье, строгое, но не бедное, было подобрано монастырским портным, а причёска аккуратно собрана с двумя крошечными шпильками в виде сов.

— Ну что, миледи, добрались, — сообщил кучер, придерживая клячу.

Дом на Уиндермир-стрит оказался угловым, высоким, с кирпичной кладкой в выцветших зелёных тонах. Кованные балконы, витражи, медные детали на дверях. На табличке — "Дом Кавендиш", буквы полустёртые, но ещё внушительные.

Глава 2.

Улыбка, кристалл и чай

Вечер в Лондоне был душный и солоноватый — воздух будто сам не мог решить, то ли он мокрый туман, то ли пар от каналов, то ли аромат дешёвых духов с улицы Весёлой Журавки.

Аня стояла в аптекарной лавке и изучала полки: банки с настойками, подвешенные пучки трав, резные бутылочки с этикетками от руки — всё это было похоже на уютную смесь ведьминой кухни и ботанической лаборатории.

— М-м… пустырник, мелисса, чуть-чуть корня лунной мяты… и каплю настойки ливорского снытьника, — пробормотала она себе под нос, вытаскивая баночки и насыпая в фарфоровую чашу.
— Простите, вы что делаете? — подала голос Гретта, слегка приподняв бровь.
— Собираю седативный сбор. Не хочу валяться на потолке всю ночь от воспоминаний, подозрений и кристаллов, шепчущих о заговоре.
— Ну надо же, — хмыкнула Гретта, подходя ближе. — Впервые вижу леди, которая не просит зелье, а сама мешает.
— Я жила при монастыре, — бросила Аня между делом. — Там нас учили и запоминать, и думать, и не травиться, если не хочешь случайно уснуть навсегда.

Гретта усмехнулась.
— Звучит как образование, которое мне бы не помешало.

— Понимаете, — продолжила Аня с лёгкой улыбкой, — я привыкла к схемам. Если знаешь структуру — легко заменить компоненты. Магия, травы, программы — у всего один принцип: не накосячь с синтаксисом.
— С чем?
— О, извините. Это монастырское.

Обе женщины хмыкнули одновременно. В комнате потеплело. Гретта впервые посмотрела на Аню не как на подопечную, а как на равную.

— Ладно, травница-аристократка, — сказала она. — Раз ты такая самостоятельная, можешь саму себя лечить, а я пока схожу проверить, кто там стучится.

Раздался глухой удар по медной решётке двери, и вместе с ним — голос. Низкий, уверенный, чуть ленивый, с тем оттенком, который заставляет женские веки непроизвольно опускаться, а глаза — щуриться с подозрением.

— Леди Анна Кавендиш? Полиция Его Величества. Мне бы поговорить.

Гретта вздохнула.
— Вот и началось.

Аня выглянула из-за перегородки. На пороге стоял мужчина в чёрном мундира с синим лампасом, высокий, под два метра, с безупречной выправкой. На груди — знак Имперской полиции. На поясе — странное устройство, похожее на сочетание револьвера и ключа от сейфа.
И главное — глаза. Стальные. Проницательные. И подозрительно внимательные, как у хищника, который ещё не решил: ты угроза или ужин.

— Простите за поздний визит, миледи.
— Я редко сплю в восемь вечера.
— Рад слышать. Это избавляет нас от формальностей.

Аня скрестила руки.
— Проходите. Вас проводить в кресло или допросить себя вы предпочитаете стоя?

Гретта тихонько прыснула.
Офицер слегка изогнул уголок губ.

— Майор Эйден Тренмор, — представился он. — Работаю по делу профессора Дрейкворта. Слышал, вы были одной из последних, кто с ним общался.
— Не знаю, что вам рассказали, но если это о моих тайных ночных визитах с луком за пазухой — это была не я. Я, если что, была при монастыре. У нас в ночи не стрелы, а псалмы.

Он не сразу ответил. Лишь приподнял бровь, изучая её.
— Я учту это в отчёте, — сказал он наконец. — А что вы помните о последней встрече с профессором?

Аня вдохнула, снова ощущая, как пульс в висках отбивает ритм "думай быстро".

— Он передал мне… одну вещь. Кристалл. Сказал, что «если начнётся — я пойму». Я ещё не поняла, — она посмотрела ему прямо в глаза, — но начало уже наступило.

Молчание зависло, как капля перед падением.
Тренмор, не мигая, сказал:

— В таком случае, леди Кавендиш, я попрошу вас никому больше не показывать то, что он вам дал. Ни друзьям. Ни врагам. Ни даже самой себе — если не уверены, что в комнате нет отражения.

— Отражения?
— Зеркала не всегда отражают только внешность. Иногда — память.

— Прекрасно, — Аня подняла чашку с чаем. — А я надеялась, что сегодня у меня будет только бессонница. А не ещё и философский хоррор.

Гретта уже тихо варила вторую чашку.
Тренмор посмотрел на неё, потом на Аню. Угол его рта снова дёрнулся.
— Вы умеете удивлять, миледи.
— Я только начинаю, майор. Подождите, пока я достану схему вашего револьвера.

Он впервые рассмеялся. Коротко. Низко. Угрожающе привлекательно.

— Тогда будем на связи.

Он повернулся и ушёл, оставив после себя аромат чернильного пороха и лёгкое чувство, что с этим человеком лучше не играть, если только не хочешь проиграть с удовольствием.

Гретта тихо подала Ане вторую чашку.

— Ну что, моя дорогая… Ты и правда не из этого времени.

Аня сделала глоток.
— И точно не в том месте.

Глава 3.

Чай, кирпичи и призраки памяти

Лондон просыпался медленно, как человек после длинного бального вечера — с тяжёлым вздохом труб, утренним храпом улиц и стуком деревянных каблуков по булыжнику. Издалека тянуло сыростью Темзы, чуть ближе — тёплым хлебом из булочной за углом, травами из аптекарской лавки и влажной медью от фонарных стоек.

Аня сидела на подоконнике второго этажа, завернувшись в плед, и пила утренний чай. Тот самый, травяной, смешанный ею вчера. Было удивительно, как быстро тело приспосабливалось: мышцы слушались, пальцы вновь обрели ловкость, а в голове уже не клубилась паника, а шуршали мысли — живые, цепкие, почти домашние.

Дом был странный — не столько большой, сколько многослойный, как луковица.
Каждый этаж, каждый закуток хранил что-то от прошлого. На первом — лавка Гретты с травами и флаконами, где по утрам стояли очереди из уставших мам, нянь и подозрительных мужчин с мешками под глазами.
На втором — личные комнаты, гостиная, кабинет с книжными полками до потолка, камин и кресла с вышивкой.

А третий этаж — ещё не тронутый, хранил на себе пыль времени. Именно туда Аня планировала наведаться, когда наберёт воздуха.

Стук в дверь.

— Да?

Гретта появилась в проёме, в свежем переднике, с копной волос, заплетённой в два сложных пучка.

— Доброе утро, моя леди. Принесла вам кое-что, что, возможно, поможет жить в цивилизации. — Она протянула тяжёлый бумажный конверт.
— Неужели это карта, где зарыт клад?
— Почти. Арендный договор. Вы — владелица дома. Я — скромная лавочница, снимающая первый этаж. Думаю, мы можем считать это официальной арендой — я платила вашей матери.
— Превосходно, — кивнула Аня, принимая конверт. — Тогда у нас с вами честная сделка. Я не умираю с голоду, а вы не беспокоитесь, что вас выгонит сумасшедшая наследница.
— Мы все сумасшедшие, если немного копнуть.

Они обменялись улыбками.
Гретта прищурилась.

— Я смотрю, ты быстро входишь в роль.
— Я просто привыкла к хаосу. Только раньше он был в коде, а теперь в кружеве, зеркалах и тёмных коридорах.

Снизу раздался стук. Не тревожный — просто уверенный и довольно вежливый.
Гретта перегнулась через перила:

— Иду, иду! Если ты опять принёс мне полкилограмма корней, надеюсь, не гнилых!

Через пару минут в гостиной появился молодой мужчина, лет двадцати пяти, в аккуратной куртке с медными пуговицами, с запахом лесных трав и… каким-то книжным теплом. Волосы — медовые, волнистые, подбородок чисто выбрит, а глаза — те самые, которые при взгляде на женские пальцы, ловко насыпающие сушёную лаванду, сразу начинают искать предлог остаться подольше.

— Леди Анна, — произнёс он, чуть поклонившись. — Мартин Лемб. Двоюродный брат этой… травяной колдуньи.

— Аня, — сказала она, поднимаясь. — Без церемоний. Я ещё не привыкла к титулу.
— А вы быстро отвыкли от паники.
— На это есть чай. Я сама мешаю.
— Вот как, — он слегка покраснел, — тогда боюсь, вы знаете про растения больше, чем я. А я, между прочим, получил диплом по ботанике в Колледже Святого Умбера.

— Поздравляю. Значит, вы можете не только покраснеть, но и спорить о структуре листа зверобоя.
— Только если вы заварите его правильно.

Гретта хмыкнула.
— Мартин, не пялься. Она тебе не мешочек с травами. А ты, Аня, не флиртуй. Ты только что вышла из монастыря.
— А кто сказал, что в монастыре не было шуток? — Аня отпила чай. — Мы там регулярно устраивали поэтические дуэли.

— Вот именно, — добавила Гретта. — И стихи у вас, скорее всего, были на тему «Почему настоятельница не ведьма, а просто контрол-фрик».

Трое рассмеялись. Стало тепло — почти по-семейному.

---

После полудня, когда лавка закрылась на обед, Аня пошла осматривать второй этаж.
Комнаты были просторные, с высоким потолком, тяжёлыми шторами, выцветшими от времени обоями и массивной мебелью.

Спальня матери — всё ещё закрыта. Ключ — в каминной нише, как подсказала Гретта.
Аня повернула его в замке, и дверь мягко щёлкнула.

Комната пахла жасмином. На туалетном столике — пыльные флаконы духов, гребень с перламутром, пара перчаток. В углу — шкаф, в котором висели старые платья, великолепные, но почти театральные. Слишком яркие для этой новой, настороженной жизни.

— Ничего, — прошептала она. — Перешьём. Или сожжём. Или выставим на аукцион, если совсем прижмёт.

На комоде стояла резная шкатулка, с замочной скважиной в виде лилии.
Ключ от неё — на шее матери в портрете в холле.
Запомнить.

Она уже собиралась выйти, как взгляд зацепился за выбившуюся из обоев доску.
Чуть приподняв край, Аня увидела — узкий карман между стенами.
А в нём — кожаный футляр. Внутри — аккуратно свернутые страницы. Дневник. На титуле:
"А.К." — Арчибальд Кавендиш.

Аня медленно села на край кровати. Сердце застучало. Бумага хранила тепло.
Она открыла первую страницу:

> «Они не исчезли. Я чувствую это. Сестра была слишком умна, а Грэм — слишком осторожен. Если вы читаете это — значит, я не успел. Но ты, девочка… ты, возможно, успеешь».

Аня прикрыла глаза.

— Значит, теперь я — единственная, кто может закончить эту историю. Или хотя бы понять, с чего она началась.

Снизу донёсся голос Гретты:

— Аня! Мартин уходит, а я собираюсь варить что-нибудь с тыквой! Иди на запах!

Она улыбнулась.
Пока — просто чай, книги и друзья.
А расследования… они подождут.

Глава 4.

В кружеве, чайных лепестках и запахе лондонского утра

Лондон пах жизнью. Иногда — дурно. Иногда — головокружительно.

Базар начинался ещё на подъезде: возницы спорили из окон своих телег, женщины с корзинами лавировали между лошадьми, а дети — как снуют, как чайки над пирсом — норовили схватить упавшее яблоко или поймать рыжего уличного кота, объявленного в розыск на табличке «Не кормить. Он вороват».

Аня шла по улице под руку с Греттой, в скромном сером платье, немного перешитом вчера вечером. Платье было монастырского кроя, но с изящно подбитым лифом и новой кружевной оборкой. Простое, но чистое, и сидело на ней уже по-домашнему уверенно. Волосы заплетены в аккуратную косу, на плечах — лёгкий плащ. В ушах — простые серебряные серьги, найденные в материных вещах.

— Ну, и чего ты хочешь, принцесса декомпиляции? — Гретта смерила её оценивающим взглядом. — Обновить гардероб? Купить подушку получше? Или пойти на рыночную площадь и вызвать бурю эмоций, появившись там как живая легенда рода Кавендиш?

— Для начала — бельё. — спокойно ответила Аня. — У меня два нижних комплекта, и один из них рассыпался после стирки.
— А потом?
— Чай. Платье. Еда. И — швейные нитки. Я хочу кое-что перешить сама.
— Самостоятельная, как магическая бритва, — буркнула Гретта. — Осторожно, кого-нибудь порежешь этим энтузиазмом.

---

Площадь Сент-Грейвен Маркет гудела, как большой улей, над которым поднимался пар от жареных каштанов, копчёной селёдки, настоев с корицей и табачного дыма.
Лавки располагались в два ряда: в первых — ткани, готовая одежда, головные уборы, украшения и зеркала. Во вторых — специи, книги, свечи, декоративные магические безделушки.

— Господи, — прошептала Аня. — Я попала в стимпанковский Pinterest.

На повороте к шляпной лавке, как из тумана, вынырнула женщина в чёрном платье с перьями и алой шляпке, на вид лет пятьдесят, с лицом, как у хищной чайки, ожидающей ошибки.

— Ну надо же… Кавендиш.
Аня замерла.

— Дорогая… — продолжала дама. — Я думала, вас уже нет. Ваша мать была женщиной… хм… специфической.
— Доброе утро, леди Ротвилль, — ровно ответила Аня. — Вы всё ещё носите алый с чёрным. Драматично. Почти как ваша последняя сцена на благотворительном вечере, где вы читали Блэйка, стоя на скамейке.

Гретта подавилась смехом.

— Вы, оказывается, не потеряли памяти?
— Напротив. Она, кажется, улучшилась. Вероятно, свежий воздух монастыря.
— Ах да. В монастыре… — Леди смерила её взглядом. — Это многое объясняет.
— Особенно самодисциплину и вежливость. Прощайте, леди Ротвилль.

Они прошли мимо, и Гретта фыркнула:
— Ты только что убила её одним словом.
— Два. С интонацией.
— Готова брать тебя в ученицы.

---

Лавка мисс Талми, старой подруги матери, встретила их ароматом лаванды, шелестом тканей и звоном колокольчиков.
Хозяйка — круглолицая, в меру пухлая и бесконечно доброжелательная — подскочила:

— Леди Анна?! Да вы же… Господи, как вы выросли. У вас мамины скулы!
— Я надеюсь, не только скулы, — улыбнулась Аня.
— Примерочные — к вашим услугам! У нас шёлк, хлопок, и даже несколько кружевных сорочек, которые вы заслужили.

Часа через два — когда примерили два платья на выход, три скромных на каждый день, пару ночных рубашек, нижнее бельё и туфли, — Аня оставила аванс (из серебряной броши, найденной в доме), и получила записку:

> «Мастер по шляпам живёт в переулке Святого Ключа. Он будет вам полезен, если решите, что вам идёт власть».

---

К вечеру — куплены нити, пряжа, две новые книги (одна по травам, вторая — «История Лондона в зеркале параллельных времён») и… корзинка пирожков.
Гретта остановилась на краю площади.

— Хочешь услышать сплетню?
— Всегда.
— Говорят, род Кавендиш в своё время был не просто знатным, а… наблюдающим. За хроно-магией.
— Это магия времени?
— То, о чём не говорят вслух. Потому что с тех пор как исчез профессор Дрейкворт — всё, что связано с хроной, под наблюдением.
— А мой отец?
— Был… слишком умным. Как и ты.

Аня сжала корзинку.
— Мне не хочется расследовать. Я просто хочу жить.
— Тогда живи. Но иногда — именно это и есть самое опасное расследование.

---

Они вернулись домой на дилижансе. Вечером, распаковав ткани и убрав покупки, Аня наливала чай.
Мартин зашёл за травами и остановился в дверях.

— Вы сегодня… особенно… э-э… в этом платье…

— Мартин, — перебила Гретта. — Закатай язык, пока он тебе нужен.
Аня усмехнулась.
— Пей чай, ботаник. А то я тебе таких семян подсыплю, что ты вырастешь второй раз.
Он покраснел.

И в эту простую, чайную, сумеречную тишину Лондона — постучали в дверь.
Трижды. Строго. Как метроном.

Гретта взглянула на Аню.
— Майор Тренмор?
— Интонация угрожающая. Почерк — военный. Почти наверняка он.

Аня выпрямилась.
— Открывай. Но если он пришёл без пирога — я буду говорить медленно.

Глава 5.

Визит под вечер и тени прошлого

Вечер в доме Кавендиш окутал всё мягким полумраком. Лампы на стенах едва отблескивали в массивных зеркалах, а запах свежезаваренного чая смешивался с тленью горящих свечей и лёгкой пылью старых книг.

Аня стояла у двери, слушая негромкий, но настойчивый стук.

— Майор Тренмор, — тихо сказала Гретта, подводя к двери и слегка вздыхая. — Как будто на бал с визитом, а не на разговор о пропаже профессора.

Дверь открылась, и в дом вошёл высокий мужчина в чёрном мундира с холодным взглядом и серьёзной выправкой. Его глаза мгновенно окинули комнату, словно проверяя, всё ли на месте, а затем остановились на Ане.

— Леди Кавендиш, — сказал он спокойно, — я принес кое-что, что может помочь в вашем понимании происходящего.

Из кармана мундира он вынул аккуратно свернутое письмо, старую бумагу с изящным почерком.

— Это письмо от вашего отца, — продолжил майор. — Я нашёл его в архиве профессора Дрейкворта. Его послание адресовано вам.

Аня взяла письмо, почувствовав, как холодок пробежал по спине. Её пальцы слегка дрожали.

— Что в нём? — спросила она.

— Советую открыть здесь и сейчас. — Тренмор улыбнулся едва заметно. — И быть готовой к тому, что многое изменится.

Она развернула письмо. Строки были написаны чётким, уверенным почерком.

> «Моя дорогая Анна,
Если ты читаешь это, значит я не смог защитить нашу семью. Но знай: истина не в том, что мы потеряли, а в том, что мы ещё можем найти. Твои знания и сердце — ключи к разгадке.
Не бойся идти вперёд. Помни: время — не враг, а союзник, если научишься слушать его шёпот.
Твой отец, Грэм.»

Аня подняла глаза на Тренмора. В них было столько боли и решимости.

— Ты не одна в этом, — тихо сказал он. — И я не просто так пришёл. Нам предстоит многое сделать вместе.

В этот момент в комнате послышался тихий шорох — Гретта поставила на стол поднос с чаем и улыбнулась.

— Новый этап, леди Кавендиш. Готовься к нему.

---Шёпот времени и новые загадки

Аня поставила письмо на стол, задумчиво глядя на развевающиеся в лампадном свете буквы. Каждое слово отца было словно мост между прошлым и настоящим, но мост этот был хрупок и зыбок.

— Вы сказали, что нашли письмо в архиве профессора? — спросила она, переводя взгляд на майора.

— Да. Там же были записи и схемы, — ответил Тренмор. — Он много работал над проектом, связанным с... изменениями времени. Что-то, что способно влиять на ход истории.

Аня глубоко вздохнула.

— Всё, что я знала, что отец и профессор пытались понять и контролировать... я теперь понимаю, что это гораздо сложнее. И опаснее.

— Именно. — Тренмор подошёл ближе, словно пытаясь придать словам вес. — Потому-то я и здесь. Мы должны объединиться — и осторожно.

— Вы не думаете, что это просто совпадение, что я оказалась здесь? — спросила Аня, слегка улыбаясь. — Или что моя жизнь — это случайность?

— Совпадения редко бывают случайными в таких делах, — ответил он с лёгкой улыбкой. — Иногда мы становимся звеньями цепи, которая ведёт к великим переменам.

Гретта поставила чай перед ними.

— А пока — выпьем, — сказала она с улыбкой, — и приготовимся к тому, что будет дальше.

Аня подняла чашку.

— За шёпот времени и наши новые тайны.

Майор Тренмор кивнул.

— За будущее, которое мы можем изменить.

Глава 6.

Перекрёстки судеб и первые шаги расследования

Утро в доме Кавендиш наступило не слишком рано, но ровно настолько, чтобы Аня могла проснуться без лишних тревог. Плед, которым она укрылась прошлой ночью, теперь казался чуть теплее, а дом — чуть менее чужим.

Она медленно спустилась по скрипучей лестнице, запах свежеиспечённого хлеба и горьковатого кофе доносился из кухни. Гретта уже вовсю устраивала там порядок, разговаривая сама с собой и иногда с котом, который неуклюже пытался запрыгнуть на стол.

— Доброе утро, хозяйка, — сказала Гретта, заметив Аню.

— Доброе, — ответила та, потирая глаза. — Ну что, готова к новому дню?

— Готова. Но ты ведь знаешь, что сегодня к тебе придёт майор Тренмор? — сказала Гретта, разливая чай.

— Я знаю. И я понимаю, что от этого никуда не деться. А ты?

— Я всегда готова к приключениям. Но, если честно, надеюсь, что сегодня будет немного спокойнее.

Аня улыбнулась и задумалась. Её мысли скользили от письма отца к тому, что предстояло сделать дальше.

---Перекрёстки судеб и первые шаги расследования

---

Когда майор Тренмор появился у дверей ближе к полудню, он был по-военному собран — в тёмном сюртуке с серебряной застёжкой, с тростью, которую носил скорее как символ сосредоточенности, чем по надобности.

Аня встретила его в гостиной. Она была одета в мягкое серо-голубое платье, слегка переделанное — с расширенным рукавом и аккуратным вырезом, сшитое вчера в лавке мисс Талми. Волосы собраны в низкий пучок, но несколько непослушных прядей всё равно щекотали шею. Вид у неё был вполне достойный, хотя внутри всё ещё ощущался лёгкий ступор: Я тут, я живая, я в викторианской реальности с магией. Моя жизнь — это фанфик на стимпанк и детектив.

— Леди Кавендиш, — учтиво кивнул Тренмор, присаживаясь. — Простите, что снова без пирога.

— Простим, если вместо пирога вы принесли хорошие вести, — с иронией сказала она.

Гретта поставила перед ними чай. И прежде чем уйти, бросила Тренмору: — Если вы заставите её волноваться, у вас заварка в сапогах окажется. И честное слово — я не шучу.

— Довольно убедительно, — пробормотал офицер.

---

— Вы что-то хотели показать? — Аня разлила чай, стараясь держать руки ровно, хотя в груди уже колотилось в ожидании.

— Да, — Тренмор достал аккуратную папку. — Это фрагменты заметок, оставленные профессором Дрейквортом. Он вел параллельные наблюдения за активностью в пространственно-временных точках, и, похоже, ваш отец помогал ему.

Он достал листок, покрытый диаграммами, стрелками и непонятными символами, среди которых Аня с удивлением различила… таблицу.

Не простую, а очень похожую на логическую матрицу.

Она наклонилась ближе.

— Это… — Она замерла. — Это как структура кода. Только не цифровая — магическая. Но логика — почти та же.

— Вы что-то поняли?

— Я не уверена. Но здесь явно речь о точке входа и выхода. Временной карман. Или… как временная ячейка, в которую можно поместить что-то — или кого-то — и потом извлечь при соблюдении условий.

Тренмор смотрел на неё с удивлением.

— Вы говорите, как инженер.

— Я и есть инженер, — фыркнула Аня. — Просто меня тут все называют «леди». Надеюсь, вы когда-нибудь признаете, что «леди» тоже бывают с головой.

Он улыбнулся. Тонко. Но почти тепло.

— Я это уже признал. Теперь надеюсь, что ваши способности не заметит кто-нибудь менее доброжелательный.

---

Пока Тренмор изучал принесённые схемы, Аня встала и прошлась по комнате. Ей нужно было движение, иначе мысли вязли.

Дом, несмотря на уют, казался ей теперь частью большой шахматной доски. Полузакрытые двери, тени за шторами, чуть кривые картины на лестнице — всё выглядело так, будто скрывает тайну. Даже пыль на третьем этаже, которую никто не убирал с тех пор, как исчезла её мать.

— Думаете, они живы? — спросила она вдруг, повернувшись к Тренмору.

Он поднял глаза от бумаг.

— Ваш отец? Может быть. Профессор? Маловероятно.

— Почему?

— Есть… слухи. Что кто-то пытался восстановить схему портала на основе их разработок. Что-то пошло не так. Один из магов исчез на глазах свидетелей. Остался только отпечаток обуви и воронка в полу.

Аня замолчала.

Портал. Точка выхода. Исчезновение...

— Я хочу навестить старую дачу, — вдруг сказала она. — Там, где они бывали чаще всего. Где дядя проводил последние месяцы.

— Это опасно. Слуги давно разбежались. И с тех пор, как исчез ваш дядя, ходят слухи, что местность проклята.

— Отлично, — Аня поправила волосы. — Значит, никто не будет мешать.

---

Когда Тренмор ушёл, Аня вернулась в кухню. Гретта уже месила тесто, подпевая себе что-то под нос.

— Ну, как наш военный красавец?

— Мрачноват, но честен. Как сортовой чай: терпкий, зато греет. И — возможно — знает больше, чем говорит.

— Ты ему нравишься, — бросила Гретта просто.

Аня фыркнула:

— Да брось. Он так хмур, что даже зеркала боятся отражать его брови.

— Вот именно. А у мужчины, который при каждом твоём слове втягивает носом воздух, будто чай с лавандой нюхает — это не просто интерес. Это уже диагноз.

Они рассмеялись.

---

Позже, на закате, Аня поднялась на третий этаж. Пыль, тишина, старые простыни на мебели. И где-то — ощущение, что она вот-вот найдёт то самое место.

В дальнем углу была старая библиотека. Потянув за деревянную резьбу, Аня почувствовала — панель подалась.

За ней — тайный отсек. А в нём — коробка, запечатанная сургучом, с монограммой:
"A.C." — Арчибальд Кавендиш.

Она села на пол, открыла коробку — и увидела:

Зачарованный кристалл с магической записью (пока неактивен),

Ключ, завернутый в чёрную бархатную ткань,

И небольшую записку:

> «Если ты это читаешь — значит, время пришло. Осторожно. Они ищут это. Не доверяй всем.»

Аня прикрыла глаза.
"Они"? Кто? Почему? И зачем всё это завещали ей?..

Глава 7.

Дом на границе — и то, что зовёт изнутри

---

Дорога за город началась под свинцово-серыми небесами, когда Аня и Гретта погрузили вещи в арендованный фургон. Возница — ворчливый старик с бородой в форме колючего куста — напоминал персонажа из комикса: весь в шрамах, подозрениях и рекомендациях не высовываться.

— Дача-то у вас странная, миледи, — бормотал он, посматривая на Аню через плечо. — Говорят, там призраки шепчут, а ключи сами в замке поворачиваются…

— Отлично, — отозвалась Аня. — Мне как раз не хватало собеседников.

Гретта закатила глаза.

— Ну конечно. Только ты могла с радостью ехать в заброшенный дом, в котором, возможно, зарыты трупы, секреты и забродившее варенье.

— А вдруг среди всего этого — рецепт счастья? — Аня усмехнулась.

---

Когда повозка остановилась у чугунных ворот с резным гербом Кавендишей, солнце уже тонуло в багряных лентах заката. Дом стоял, как старый лев — немного потрёпанный, но всё ещё величественный. Фасад — кремовый с изумрудными вставками; башенка слева, витражные окна, обвитые вьющимся плющом, и чёткий запах… заброшенности, трав, дождя и чего-то едва-едва магического.

Аня подошла к двери. Замок щёлкнул от её прикосновения. Ключ, найденный в тайнике на чердаке, оказался точным. Идеально вошёл, словно ждал десятилетие.

— Добро пожаловать домой, — прошептала она.

---

Внутри дом встречал тишиной и пылью. Но всё было на месте: кресла у камина, библиотека с книгами в кожаных переплётах, старинный глобус с полустёртыми контурами материков, покрытые тканью портреты предков. Всё, как будто кто-то просто… вышел на минуту.

В спальне отца — деревянный письменный стол, покрытый сложными схемами. Аня провела пальцем по пыли и нашла выгравированную надпись:
«Nulla Dies Sine Linea» — Ни дня без строки.

— Он писал до конца, — прошептала она.

В соседней комнате, которую когда-то занимала мать, пахло сухими розами. На туалетном столике стоял сломанный гребень и недопитая бутылочка духов.
На стене — старая карта с символами, а в углу — стояла арфа, струны которой тихо звякнули, будто приветствовали её.

---

К вечеру, когда в доме зажгли свечи, снаружи послышался конский топот. Аня выглянула в окно.

По дороге к дому шёл майор Тренмор. Но не один.
Рядом с ним шёл мужчина — моложе, со смоляными волосами и насмешливой ухмылкой, в сером пальто и с тростью, на которой был вырезан символ Вороньего Ключа — один из тайных отделов городской службы магического регулирования.

— Кто это? — прошептала Гретта, выглядывая из-за занавески.

— Проблема в плаще, — пробормотала Аня. — Если символ настоящий — он из сектора, что занимается опасными артефактами.

Дверь постучали дважды. Потом один длинный удар.

Аня открыла.

— Добрый вечер, — сказал Тренмор. — Простите за поздний визит. Мы… решили, что вам не помешает помощь в разборе наследства.

— Или защита, — добавил его спутник. — Потому что есть основания полагать, что кое-кто уже знает, что вы нашли.

— Простите, вы…? — Аня приподняла бровь.

— Элиас Мори, — тот поклонился. — Младший следователь Тайного регистра. Специализация — магия артефактов, нестабильные структуры, и… хроноразломы.

Аня тихо выдохнула.

— Ну, проходите. Куда ж вы денетесь.

---

Они устроились в библиотеке. Элиас немедленно направился к столу и раскрыл одну из схем. Брови его тут же поползли вверх.

— Ого. Это же чистый код развёртки. Здесь формула обратной точки доступа.

— Вы это понимаете? — спросила Аня.

— Ну… только если вы мне нальёте чаю. А то, знаете, все эти формулы на голодный желудок — как танцы фей под морфием.

Гретта хихикнула.

— Он тебе нравится, — прошептала она Ане.

— Мне нравится, что он не зануда, — так же тихо ответила та. — Но я не уверена, что хочу двух мужчин, которые смотрят на меня как на алгоритм с ногами.

---

Вечером, когда гости ушли, Аня осталась у окна.
Смотрела, как исчезают в темноте лошади, как деревья скрипят под ветром, как сквозняк перелистывает страницу найденной книги.

Она ощущала напряжение — как перед экзаменом, как перед запуском сложной программы.
Что-то начиналось.
Слишком многое происходило слишком быстро.
Но вместе с этим в груди появлялось странное ощущение — как будто её место действительно здесь.

— Папа… — прошептала она, глядя в ночь. — Я найду то, что ты хотел мне передать. Даже если придётся взломать саму ткань времени.

За её спиной тихо щёлкнул кристалл.
Свет вспыхнул на секунду — и из него раздался голос отца.

> «Анна. Если ты это слышишь — ты уже ближе, чем я мог быть. Но будь осторожна. За нами следили. За мной. И возможно… теперь за тобой.»

Глава 8.

Свет во тьме и шёпот в кристалле

---

Ночь в доме Кавендишей пришла быстро и глубоко, словно кто-то сдвинул небесный занавес. Ветер посвистывал за окнами, взъерошивая плющ и колыхая старые ставни. За порогом начинался лес, тёмный, как чернила, и казалось, что в его чащобе шевелится нечто древнее.

Аня сидела в отцовском кресле перед камином. В её руках — тот самый кристалл, найденный в тайнике. Он теперь тихо светился изнутри, как будто в нём дышала звезда. В его гранях отражался свет пламени, а внутри — будто клубилось облако.

— Ты правда был уверен, что я смогу? — прошептала она. — Или у тебя просто не осталось времени?

Слова отца, произнесённые ранее из кристалла, эхом отдавались в сердце: «Будь осторожна. За нами следили. Теперь — за тобой.»

---

Гретта уже легла, утомлённая поездкой, а в кухне догорала последняя свеча. В доме царила тишина — почти стерильная, как в забытом архиве. Но вдруг, в самый глубокий момент тишины, кристалл дрогнул — и внутри раздался голос, чёткий, как будто он говорил из другого мира.

> «…Данные спрятаны в устройстве. Координаты: сердце леса. Ты узнаешь его по знаку. Но помни — следят. Они уже рядом. Не открывай больше одной ячейки за раз. Это важно.»

Аня резко поднялась. Рука с кристаллом дрожала.

Устройство? Координаты? Знак?

Именно в этот момент в камине треснул полено, и в доме раздался хруст шагов.

Только не снаружи.
Изнутри.

---

С факелом в руке она спустилась в подвал — под старую кухню, где когда-то хранили вино, муку и соленья. Там, под пыльной плиткой, она давно заметила щель. Теперь щель расширилась.

И что-то было в ней.

— Если это крыса, то пусть знает: я вооружена знанием трёх языков программирования и не боюсь применить их, — прошептала Аня.

Под плиткой — металлический люк. С вырезанным символом: песочные часы, охваченные молнией. Такой же был на одной из схем отца.

Она достала ключ из тайника.

Идеально подошёл.

Крышка со скрипом открылась — и внутри оказался ящик, обитый внутренне магической тканью, в которой покоился:

Медный шар размером с яблоко с тонкими серебристыми линиями — возможно, само “устройство”.

Компас без стрелки.

Маленький конверт с надписью “Не доверяй Элиасу.”

Аня замерла.

— Что?.. — шепнула она.

---

Сон той ночью был странным.

Она стояла в пустой библиотеке, книги парили в воздухе, а из окон лился золотой свет. В центре — мужчина в чёрном плаще, лицо не видно. Он поворачивался — и глаза его были такие же, как у Тренмора, только без души.

— Ты будешь мне служить, — сказал он. — Или исчезнешь, как твой отец.

Она проснулась — в поту, сердце билось, как кузнечный молот. Снаружи — было тихо.

Слишком тихо.

---

Когда она вышла в холл — на полу лежала бумага, которую точно не было накануне. На ней — размашистый почерк:

> «Он жив. Но он не тот, кем был. Он возвращается. Будь готова. И не открывай все механизмы сразу. Дом дышит. Не забудь это.»

Подписи не было. Только начерченная рядом спираль.

Аня опустилась на колени.
Кто оставил это? Когда?

И тогда она почувствовала — что-то изменилось в воздухе. Будто дом ожил. Будто стены следят. Будто кто-то... вернулся.

---

Днём, когда солнце наконец пробилось сквозь туман, в калитку постучали.

На пороге стоял человек в потёртом плаще. Его волосы были темны, глаза закрыты очками, а в руках — коробка с лентой. Он чуть поклонился.

— Простите, — сказал он. — Я… не знаю, как сказать это иначе. Но я — Арчибальд Кавендиш.
— Но… — Аня замерла. — Вы мертвы. Вас хоронили. Я видела… документы.

— И всё же — я здесь.
Он снял очки. Его глаза были светло-серые.
Но в них что-то не совпадало. Как будто он был… не весь. Не до конца настоящий.

Гретта вышла за спину Ани и ахнула.

— Или это призрак, или я сейчас просто заварю валериану и уйду в монастырь.

Аня сделала шаг вперёд.

— Если вы — дядя Арчибальд…
— …тогда нам обоим есть что обсудить, — спокойно сказал он. — Но сначала — открой коробку. Там ответы. Или хотя бы начало.

Аня дрожащими руками развязала ленту. Внутри лежала:

Тетрадь с гравировкой «Второй протокол»

Фотография отца и дяди — вместе, с подписью:

> «Остановить петлю, пока она не закрылась.»

Аня подняла взгляд.

— Вы пришли, потому что у меня осталась часть механизма?

— Нет, — тихо ответил Арчибальд. — Я пришёл, потому что ты — часть механизма. И если ты не соберёшь его — время свернётся. И тебя вместе с ним.

Глава 9.

Второй протокол и шаг в темноту

---

— Ты выглядишь как человек, которого не должно быть, — прошептала Аня.

Арчибальд Кавендиш — высокий, бледный, с неестественно прямой осанкой — стоял в гостиной, словно памятник самому себе. Он снял перчатки. Кожа на ладонях была гладкой, чуть глянцевой — будто отполированная.

— Не всё то, что исчезает, умирает, — произнёс он мягко. — Иногда… оно просто забывается.

Он говорил ровно, но в голосе было что-то механическое. Не то чтобы не по-человечески — просто слишком выверенно.

Аня стояла напротив, держа коробку с тетрадью.

— Эта тетрадь. Что такое «Второй протокол»?

Арчибальд подошёл к камину. Положил перчатки на край каминной полки.

— Первый протокол — это теория. Схема, расчёты, предположения. Мы с твоим отцом создали её вместе.
Второй — это эксперимент.
То, что никогда не должно было быть активировано.
И то, что… я активировал.

— Зачем?

— Чтобы спасти твоего отца. Он… был за гранью. И я думал, что если повернуть время — хоть на мгновение — я смогу его вытянуть.

Он замолчал.

Аня села, не сводя с него взгляда.

— А получилось?

Арчибальд усмехнулся — странно, почти грустно.

— Меня выдернуло. Его — нет. Но часть его осталась. Здесь.

Он постучал пальцами по груди.
Металлический звук.
Аня вздрогнула.

— Что ты…?

— Не всё во мне — я. Но я всё ещё помню. И я знаю, что ты должна закончить то, что мы начали. Или всё повторится. Цикл. Петля.

Он достал из внутреннего кармана ключ — точно такой же, как тот, что Аня уже нашла.
— Один — запускает. Второй — стабилизирует.

---

Через два часа они уже шли по тропе в лесу, мокрой от утренней росы, среди корявых деревьев и вьющегося тумана. Арчибальд шагал первым, Аня — за ним, а Гретта (в длинном сером пальто и с термосом валерианового отвара) — сзади, бурча:

— Только скажите, если он взорвётся. Я не против нового родственника, но желательно — без искр и пожара.

— Он не взорвётся, — сказала Аня. — Он… как будто знает, куда идёт. И это пугает.

— Знаешь, что пугает меня? Что я это говорю вслух: «дядя, вернувшийся из временной петли, ведёт нас в зачарованный лес, чтобы активировать древнее устройство». Господи, я ведь аптекарша. Я должна варить сироп от кашля, а не участвовать в хроноразломах!

— Добро пожаловать в мою жизнь, — хмыкнула Аня.

---

Они пришли к месту.

Лес отступал, открывая каменный круг, полузаросший мхом, с шестерёнками, вырезанными в плитах. В центре — металлический пьедестал, покрытый ржавчиной и символами.

— Здесь была лаборатория, — сказал Арчибальд. — Скрытая, закамуфлированная. Многие думают, что она исчезла. Но она просто… в другом слое.

Он вложил свой ключ в один из замков.

Аня — свой во второй.

Внутри пьедестала что-то щёлкнуло.

— Готова? — спросил он.

— Нет, — ответила она. — Но когда это останавливало Кавендишей?

---

Они повернули ключи одновременно.

Мир вздрогнул.

На секунду всё вокруг замерло — звуки исчезли, цвета поблекли, и только воздух завибрировал, словно кто-то дернул за струну мира. Потом — вспышка.

В центре круга появилась голографическая модель — сложная, состоящая из шестерёнок, световых линий и вращающихся кристаллов. Аня увидела знакомые символы — из записей отца.

— Это карта, — выдохнула она. — Это… схема.

— Где он? — прошептала.

— Где был. Где может быть. Где будет. Всё сразу.

И в этот момент что-то хрустнуло в кустах.

Аня резко обернулась. Гретта выронила термос.

Из тумана вышли трое в серых плащах, с нашивками Вороньего Ключа.

— Вы превысили разрешённый уровень активации, — раздался холодный голос. — Передайте артефакт. Немедленно.

— Нет, — сказала Аня твёрдо.

— Вы не понимаете, — мужчина в капюшоне подошёл ближе. — Эта вещь может разрушить границы между временными пластами. Она должна быть изъята.

Арчибальд сделал шаг вперёд.

— Тогда вам придётся пройти через меня.
Он поднял ладонь — и в ней вспыхнула магия. Холодная, белая, как раскалённый лёд.

Аня стиснула зубы.