(не) Верность. Ты станешь моей

Глава 1. Обожжённая

Внимание! Данная книга предназначена исключительно для читателей старше 18 лет.

В тексте присутствует: ненормативная лексика, откровенные сексуальные сцены, сцены курения и распития алкоголя. Книга не имеет намерений оскорбить или задеть чьи-либо чувства, взгляды или убеждения. Все события, места, персонажи и диалоги являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми или ситуациями случайны.

Произведение предназначено исключительно для развлекательного чтения.

_____________________________________________

Прихожая встречает шлепками, стонами и хлюпающими звуками. Умом я понимаю, что увижу, когда пройду глубже в квартиру, но сердце не желает в это верить.

Я приехала с недолгой командировки чуть раньше положенного срока. Хотела сделать сюрприз мужу: купила его любимые пирожные, рассыпной чай с облепихой; даже накрасилась в самолёте! Переоделась в лёгкое чёрное платье, надела каблуки, как он любит – с чулками. Но теперь… что-то мне подсказывает, что сюрприз обернулся мне во зло.

Сворачиваю из тёмного коридора в гостиную и первое, что вижу – белую макушку, красные ноготки, впившиеся в спинку чёрного кожаного дивана, который я выбирала несколько недель, и ритмично двигающийся торс моего мужа.

Сердце делает кульбит, оказываясь в глотке. Поднимаю взгляд выше, натыкаясь своими глазами на некогда родные, но теперь уже чужие карие. Они широко распахнуты, сам он голый, влажный, тяжело дышит. Но даже не думает останавливаться, продолжая наполнять девицу, а она, кажется, и не заметила моего прихода.

Пакет выпадает из рук на пол с глухим звоном, следом за ним летит моё вновь забившееся, но теперь разбитое сердце. Делаю неосторожный шаг назад. Ноги подкашиваются, не давая нормально двигаться. Сквозь пелену слёз замечаю, что у Тихонова всё же хватило мозгов вытащить свой член из девки, которая теперь стыдливо прикрывает свой бюст ладонями.

Нет. Не могу на это смотреть. Не в моих силах.

Разворачиваюсь на пятках и иду напрямую к выходу, в который ещё пару мгновений назад заходила с чувством абсолютного счастья.

– Ира! Постой! – долетают слова Игоря, но я не обращаю на них внимания. – Да постой же ты! – хватает за локоть.

Не больно, но крепко. Да и, кажется, сейчас мне уже не сделать больнее. Я верила ему. Я любила его. Я хотела подарить ему ребёнка. Но последнее время только и слышала: “Сейчас не время”, “Не тот момент”, “Давай поговорим об этом позже”. Вот оно – его позже. Причина его отказов и увертываний. Молодая девушка, которая, по-моему, едва окончила университет.

Останавливаюсь. Не потому, что хочу, а потому что крепкая рука с силой притягивает к себе. Пытается прижать меня ближе, но от этого только тошнота подходит к горлу. Она обжигает, заставляя органы пылать. Чувствую запах пота от него, перемешанный с женским парфюмом. Сквозь эту какофонию ароматов пробивается его личный. От которого когда-то я теряла разум и дышала чаще. Теперь же мне хочется закрыться от него. Перестать дышать. Сбежать. Но единственное, что могу сделать – упереться каблуками в пол, не позволяя сдвинуть себя дальше.

– Отпусти, – хриплю, сдерживая ручей слёз и рвотный позыв.

– Ты всё не так поняла, – хмурит брови, глядя на меня.

С губ непроизвольно срывается смешок. Или всхлип? Неважно, но это точно истеричное. Я правда хочу его оттолкнуть, однако сам факт того, что я коснусь бронзовой кожи – меня убивает, а потому просто стою и смотрю в его глаза. Хочется выбить из него эту уверенность, в том, что всё под контролем, потому что это не так. Теперь точно нет.

– Что я могла там не так понять? – стискивая зубы спрашиваю.

Бессмысленный разговор… это ведь даже не фото, не видео, не слухи. Я видела всё своими глазами.

– Ты вечно уезжаешь. Я тут один. Мне нужна была разрядка, – всё ещё хмурится муж. То есть, с этого дня – бывший муж.

– Ты хочешь сказать, что это я виновата в… – захлёбываюсь собственными словами, – … этом? – указываю пальцем за его спину, туда, где пробегает голая женская задница.

– Я мужчина. Мне нужен регулярный секс, – вижу, как он начинает злиться. Он всегда краснеет, когда зол.

Да, сейчас сложно понять, что это именно злость, потому что лицо всё ещё румяное от “пробежки”, но мне хватает посмотреть в его зрачки, которые будто пульсируют, отбивая ритм его сердца. Дыхание у обоих учащается. Или только у меня? Его грудная клетка, по-моему, как ходила ходуном, так и продолжает.

Слёзы новым потоком вырываются из глаз. Мне нечего на это сказать. Только рассмеяться от бессилия хочется. А ещё вцепиться в его уверенное лицо и сорвать эту чёртову маску хозяина жизни.

Поджимаю губы, чтобы не заскулить. Кусаю щеку изнутри, возвращая себя к реальности физической болью, но это не помогает. Перед глазами и в ушах то и дело проскальзывают отголоски звуков, и картинка, как мой любимый трахает другую.

Резко выдёргиваю свой локоть, который Игорь до сих пор удерживает, и вытираю слёзы с щёк тыльной стороной ладони.

– Пошёл ты, Тихонов. Завтра же жди документы на развод, – выплёвываю слова, словно яд, собираю остатки своих сил и, хватая ключи от машины, которые оставила на ключнице, выбегаю из квартиры.

В лифт буквально влетаю. Не разбираю, где какая кнопка, и тычу во всё подряд, заходясь в истерике. Последнее, что вижу отчётливо, как металлические двери закрываются, а потом просто стекаю по зеркальной стенке и надсадно реву. Кричу. Почти рычу. Пытаюсь дать выход боли, но от каждого вздоха её будто становится только больше. А от каждого выдоха она становится невыносимой.

Двенадцать лет. Я потратила двенадцать лет своей жизни на этого мужчину. Встретила его в универе, когда была ещё совсем соплячкой, первокурсницей, а он учился на последнем курсе. Такой важный, уверенный, заботливый и милый. Он был моей опорой. Моим первым мужчиной во всех планах. Был моей гордостью и любовью всей моей жизни. Но это всё разлетелось в один миг. Почти половина жизни лопнула, как воздушный шарик, оставляя за собой лишь ошмётки от того, что я считала идеальным браком и крепкой семьёй.

Визуал (Слава)

Он: Харитонов Вячеслав Сергеевич – 38 лет.

Работа:Владелец компании по продаже/аренде тяжёлой строительной техники ООО “Т-Маш”.

Никогда не был женат.

Умный, расчётливый, циничный. Всегда видит на два шага вперёд, потому что привык контролировать людей и ситуации.

Каким словом можно его охарактеризовать:манипулятор.

Он любит:

Контроль. Чтобы всё шло так, как он задумал.

Силу и власть. В работе, в отношениях, в мелочах.

Адреналин от риска. Чем сложнее добыча, тем слаще победа.

Не терпит:

Слабость. В себе, в других – особенно в мужчинах. Игорь в его глазах – слабак.

Непредсказуемость не под его контролем. Он привык сам управлять, но если кто-то рушит его планы – это выбивает его из колеи.

Ложь. Парадоксально, но он сам может манипулировать, но если его пытаются обмануть – бесится до белого каления.

Чувствовать себя зависимым. Он должен быть тем, от кого зависят, а не наоборот.

И ещё: он терпеть не может, когда кто-то не видит в нём силу. Игнор или равнодушие для него хуже оскорбления.

В отношениях:

Собственник. Женщина для него не просто партнёр, а часть его территории.

Контролёр. Ему важно знать, где она, с кем, о чём думает. Не обязательно впрямую запрещать, но он будет так управлять ситуацией, что женщина сама перестанет делать то, что ему не нравится. А самое главное, он умеет делать женщину по-настоящему счастливой.

Он не умеет “чуть-чуть любить”. У него или всё, или ничего. Для Иры – всё. И даже чуточку больше.

Визуал (Ира)

Она: Ирина Юрьевна Тихонова – 30 лет.

Замужем за Тихоновым Игорем.

Добрая, отзывчивая. Всегда доверяет людям на сто процентов, даже если замечает проблески подвоха. Но Ира далеко не наивная дура, как может показаться, и при необходимости воспользуется ситуацией или человеком.

Работа:Менеджер по рекламе. Любит свою работу и всё, что с ней связано. В том числе возможность видеть другие города и общаться с разными людьми.

Каким словом можно охарактеризовать:доверчивая.

Она любит:

Знать, что её жизнь стабильна.

Любит мужа… точнее, любила.

Готовить разную еду, когда у неё есть время и настроение.

Представлять, как станет матерью и от этого ещё более счастливой женой.

Не терпит:

Слушать в свою сторону упрёки. Ира привыкла, что всегда делает идеально, даже если окружающим так не кажется. Замуж? За лучшего. Должность? Как можно выше.

Ложь – её больное место.

Ненавидит быть слабой. Во всяком случае казаться. Она привыкла улыбаться, даже если её обидели, и говорить “пожалуйста”, даже если человек ей неприятен.

В отношениях:

Отдаёт всю себя без остатка. Ему хочется видеть её весёлой в платье и чулках после работы? Без проблем.

Он вдруг решил, что сегодня нужно ехать на лыжную базу, хотя они собирались к родителям? Ира собирает вещи.

И она не считает, что это означает “стелиться”, для неё это идти на уступки, но и взамен Ира ждёт того же.

Отказаться от развлечений, чтобы побыть рядом с мужем? Да.

Задержаться на работе сегодня, выполняя двухдневную норму, чтобы завтра остаться дома и приготовить мужу вкусный завтрак и обед? Без проблем.

Ездить в командировки чаще обычного, для создания “финансовой подушки”, чтобы, наконец, родить долгожданного малыша? Конечно!

Так, она жила, пока не столкнулась с предательством со стороны того, кому верила больше всего. А после перестала признавать любовь.

Но случайная встреча со Славой вернула веру в любовь и Верность. Она поверила в него, в надежде, что больше ее не предадут.

Глава 2. Непоколебимый

Стук в дверь заставляет отвлечься от договора на аренду техники. Медленно откладываю ручку. Отдёргиваю края пиджака, поправляю их ладонями, откидываюсь на спинку кресла и смотрю на дверь. Я уже знаю, кто стоит за ней.

– Войдите, – говорю совершенно нейтральным тоном. Никто бы не догадался, как сильно я горю в этот момент.

Дверь приоткрывается и в кабинет входит Тихонов. Идёт широкими шагами, но на середине кабинета замедляется. Уголок губ у меня чуть дёргается. Я ждал его каких-то десять минут, а, кажется, будто целую вечность.

– Игорь, привет, садись, – рукой указываю на кресло напротив.

Он подходит. Послушно опускается в него. Я тоже не тороплюсь. Не спеша встаю из-за стола, подхожу к мини-бару и достаю бутылку коньяка и штопор. С тихим хлопком открываю. Разливаю напиток по бокалам, наблюдая, как янтарный цвет играет в угловатых гранях хрусталя. Один бокал толкаю по столу, и он с мягким скольжением и приятным слуху шорохом двигается в сторону Тихонова.

В его глазах мелькает недоумение, но он не решается что-то спросить. Хмурится, тянется, чтобы взять бокал, и только потом переводит на меня слегка непонимающий взгляд.

Ничего, сейчас ты всё узнаешь.

– У нас какое-то событие? – неуверенно спрашивает он с глуповатой улыбкой.

– Надеюсь. Я хочу заключить выгодную сделку, – делаю глоток – в первую секунду горло обжигает, но потом по организму разливается приятное, согревающее тепло.

– Сделку? – оживляется. – Вы всё-таки решили выйти на корейцев?

Он практически залпом проглатывает содержимое, после чего морщится и резко прикладывает к носу руку, сжатую в кулак. Смешно.

Мотаю головой. Ещё глоток. Ноль эмоций.

– Игорь, я хочу, чтобы ты развёлся со своей женой.

На его лице появляется недоумение, но когда он не видит во мне ни капли веселья, вдруг замирает. Лицо Тихонова приобретает сероватый оттенок, глаза нервно бегают, скула дёргается. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я обрываю его жёстким взглядом.

– Успокойся. Я предлагаю хорошие условия.

– Вы же шутите? – голос дрожит. – Вячеслав Сергеевич, я не очень вас понимаю. Звучит, как… какой-то прикол.

– А тебе и не надо понимать, Игорь, – глоток. Коньяк теперь даже не ощущаю. – И ещё, у меня вопрос: Ира не беременна от тебя?

– Что? Нет, она не беременна, но при чём тут…

Выдыхаю с лёгким облегчением. Ребёнка проблемой не считаю – забрал бы её и с ним, но так, наверное, удобнее для всех.

– Тридцать миллионов и ты разводишься с ней.

Повисает пауза. Он медленно ставит пустой бокал на стол и смотрит на меня не моргая.

– При всём уважении… – встаёт с кресла, намеренно избегает моих глаз, словно стена за моей спиной куда интереснее. – Мне нужно иди.

– Игорь, скажи свою цену, – голос становится жёстким, с металлическими нотами.

Он застывает, взявшись за ручку двери.

Медленно оборачивается. И на секунду его глазах мелькает ненависть. Но он мгновенно заталкивает её очень глубоко, либо от его врождённой трусости она растворяется сама по себе.

– Твоя жена всё равно будет моей. Вопрос заключается лишь в том, по-хорошему или по-плохому. Для тебя.

Он уходит, оставив меня без ответа.

Сжимаю в руке бокал до тех пор, пока в тишине кабинета не раздаётся резкий треск, а после осколки стекла не впиваются в мою плоть. Разжимаю пальцы, рассматриваю красные полосы на ладони. Адреналин смешивается с раздражением: думал, будет проще, экологичнее.

Тянусь к телефону.

– Марин, принеси мне аптечку.

– Аптечку? У вас голова болит? – слышу, как голос моего секретаря дрожит.

– Нет, иди сюда, – коротко, без намёка на смягчение. – Порезался. Нужно обработать.

– Боже! – восклицает она. Раздаётся какой-то грохот, похожий на упавший стул. – Через минуту буду.

– Жду.

Кладу телефон. Вытаскиваю из-под кожи пару осколков – выбрасываю в урну под столом. Быстрым шагом иду в уборную и подставляю руку под холодную воду. Боли не чувствую. Внутри нет ничего, кроме раздражения. По правде говоря, я не думал, что Тихонов окажется таким крепким. Принципиальный сучок.

Выдыхаю сквозь зубы: значит, будет по-плохому.

_________________

По-настоящему захватывающая история нашего Литмоба

https://litnet.com/shrt/qzzY

Глава 3. Зацикленный

Два месяца назад. Пятнадцатилетие компании “Т-Маш”.

Ресторан пульсировал светом, музыкой и смехом. Я стоял у края зала, с бокалом шампанского, который даже не пил, и телефоном в руке, но глаза цепко зацепились за один силуэт. Тёмно-фиолетовое, почти чёрное платье облегало талию, а от бёдер мягко струилось лёгкими складками, создавая эффект пышной, почти воздушной юбки, которая казалась танцующей вместе с каждым её шагом. Воздушные длинные рукава, слегка прозрачные, едва касались рук, оставляя её тонкие, островатые плечи обнажёнными. Каждый изгиб тела, каждая линия были идеально подчёркнуты.

Длинные тёмные волосы были собраны в высокий хвост, покачивающийся при каждом движении. Из-за большого расстояния между нами я не мог рассмотреть цвет её глаз, но почему-то мне казалось, что у неё тёмно-серые или синие глаза.

Но самое завораживающее – это то, как она улыбалась. Легко, искренне.

Кто она? С какого отдела? Моя компания настолько большая, поэтому неудивительно, что я не знал в лицо всех сотрудников. Её точно не встречал – иначе бы запомнил.

Я остановил проходящего мимо официанта и вернул нетронутый бокал с шампанским на серебряный поднос. Слегка ослабил галстук и, наплевав на то, что это праздник компании, двинулся в её сторону.

До неё осталось несколько метров, как она повернулась, мазнула по мне взглядом и повела им дальше, а затем… её лицо засияло. Не для меня.

В груди что-то болезненно дёрнулось, я повёл головой и слева от себя увидел Игоря Тихонова – руководителя отдела снабжения. Кажется, дышать перестал. Лёгкие так резко сжались, что я почти почувствовал, как заскрипели при попытке сделать вдох. Она улыбалась ему. И от этой её эмоции по моему телу пробежал холодок, ладони неприятно покалывало иголочками, и я сразу сжал пальцы в кулаки.

Игорь подошёл к ней, слегка наклонился, шепнул что-то, и она мягко засмеялась, наклонила голову в сторону его плеча. А он… Поцеловал её в макушку и приобнял за талию. Как собственник.

– Чёрт, – вырвалось вслух.

Понял, что потерял контроль, глубоко вдохнул, вернулся к тому же месту, где стоял и прижался к стене. Но не мог не смотреть на них. Наблюдал, ловил каждую деталь: как она дует губки, делая их “бантиком”, как соринка попала ей в глаз, и она очень аккуратно провела ребром указательного пальца по нижнему веку, как тёплый свет ложился на её волосы.

Не знаю, сколько это продолжалось. Казалось, что вечность. И вдруг она повернулась. Смотрела не перед собой – а вдаль. Не на Игоря – а прямо на меня. Я застыл, глядя ей в глаза, и не понимал, что делать дальше. Она опять улыбнулась – уже мне. По крайней мере, мне хотелось так думать.

Кивнул, слегка потянув уголок губ вверх, тут же почувствовал себя идиотом, поэтому оттолкнулся от стены и пошёл в сторону выхода.

В фойе шум был глуше, но всё равно тянуло обратно в зал. Туда, где она осталась. Но она с ним. Я сжал зубы и ускорил шаг. Шесть шагов. Толкнул дверь, и вечерний воздух ударил в лицо прохладой. Ощущалось также, как если бы мне плеснули в лицо водой. Резко и бодряще. Вдохнул поглубже, достал сигарету, щёлкнул зажигалкой. Первую затяжку сделал медленно, прикрыв глаза. Похорошело. Минимально.

– Угостите сигаретой? – раздалось за спиной.

По спине тут же побежали мурашки. Не знаю почему, но я решил, что этот голос может принадлежать ей. Резко обернулся. Передо мной стояла совсем неинтересная блондинка. Ну да, ОНА не стала бы иметь такие вредные привычки, как курение.

Достал из кармана пачку, рванул большим пальцем – откинул крышку и протянул руку.

– Пожалуйста, – уронил без эмоций.

– Благодарю вас, Вячеслав Сергеевич.

Бросил на неё взгляд. Не помню такую. Отвернулся и отошёл к углу здания.

Улица перед рестораном жила своей жизнью: пролетали машины, редкие прохожие спешили мимо. Музыка и голос ведущего доносились сквозь стены. Я же, пытался привести мысли в порядок.

В ресторан вернулся спустя десять минут и первое, что я сделал: начал искать её среди других людей, а когда нашёл, встретился взглядом не с ней, а с Игорем.

Тихонов, заметив меня, расплылся в широкой улыбке, почти невесомо приобнял ЕЁ за плечо и направился в мою сторону.

– Вячеслав Сергеевич, здравствуйте! – пропел соловьём, убрал с её плеча руку и протянул мне.

По руке пробежал электрический разряд от нашего рукопожатия. Казалось, что её след отпечатался на его ладони, а теперь передался мне. Я вновь впился в неё глазами. Тихонов заметил, мой взгляд, расплылся в вежливой, но довольной улыбке.

– Ира, – произнёс её имя собственнически. – Моя супруга, – перевёл на неё взгляд и добавил:

– А это Вячеслав Сергеевич Харитонов – мой руководитель и глава компании “Т-Маш”, – с подхалимством сказал он.

На пару секунд повисла пауза, а после, словно в замедленной съёмке я протянул Ире руку, а она свою мне в ответ.

– Приятно с вами познакомиться, – зашелестел её голос.

Электричество? Нет. Меня насквозь прошил разряд молнии. И впервые мелькнула мысль: “Будет моей”.

________________

Не менее шикарная история нашего Лит моба

https://litnet.com/shrt/Rh2l

Глава 4. Неприкасаемая

Не знаю, сколько я каталась на лифте туда-сюда, но вышла исключительно потому, что женщина, лицо которой я помнила, а имя нет, помогла встать и дойти до выхода. Свежий воздух ударил в лицо, будто хлыстом, заставляя съёжиться. Упёрлась одной рукой о стену слева от себя, а второй закрыла рот, пытаясь заглушить вновь подступающие рыдания.

Когда-нибудь ведь станет легче, да? Понятно, что не сейчас, не здесь, где, кажется, каждый сантиметр напоминал о бывшем возлюбленном. Как переносили коробки с мелочами, переезжая в эту квартиру, как целовались, сидя в машине, и в ней же, пили кофе, потому что дома сидеть не хотелось, а на улице шёл проливной дождь. Все двенадцать лет пролетали вереницей воспоминаний. Даже то, что казалось забытым, теперь всплывало в памяти и резало по сердцу самым тупым в мире ножом.

На негнущихся ногах иду к машине, что стоит на парковке, а когда дохожу, то даже забываю снять с сигнализации. Дёргаю за ручку, но та не поддаётся. Злюсь. Больше даже не на автомобиль, а на себя. Психую, пиная по колёсам дорогими туфлями. Кричу, вызывая заинтересованные взгляды прохожих. С пятой попытки додумываюсь нажать на брелке кнопку и, оказавшись в салоне, снова начинаю рыдать.

Сил нет. Кажется, и слёз не осталось. Поэтому просто кричу. Сжимаю пальцы в кулак, ногти больно впиваются в ладони. Бью по рулю, по подлокотнику, по своим коленям. Куда угодно, лишь бы освободиться от тисков, что сжимают грудную клетку, но всё это бесполезно.

Понимаю, что в таком состоянии я далеко не уеду. И потому прихожу к единственно верному решению – пойти пешком. А куда идти? Не знаю. Идти-то мне некуда. Родители давно переехали в другой город, поближе к солнцу и морю, а подруг завести я не успела. Да, вот так вот. За тридцать лет не успела. Потому что добрую часть времени отдавала любимому мужу, а остальное — работе. Если только к Лене – старой знакомой еще с университета, но не думаю, что ей так нужна моя компания.

Плетусь, не разбирая дороги, ноги сами по себе ведут вдоль проезжей части по тротуару. Прохожие, кажется, даже не замечают меня. Хотя уверена, что выгляжу сейчас как приведение. Поэтому не обращаю внимания, когда чуть впереди останавливается чёрный внедорожник и из него выходит смутно знакомый мужчина.

Он подходит ближе, практически вплотную, перекрывая дорогу. Нависает громадной тенью, закрывая заходящее солнце.

Щурюсь, в попытке рассмотреть лицо, но его образ словно ускользает из памяти. А вот он, видимо, меня знает. Серый взгляд сосредоточен, будто зол, при этом лицо расслабленно. Странный контраст. Только вот… мне всё равно: делаю шаг в сторону, пытаясь обойти его, чтобы пойти дальше в неизвестность.

Он делает шаг вбок, перекрывая мне путь. Бетонная стена, не иначе, только дышит и двигается.

– Стой, Ира, – произносит низким, почти хрипом.

Собственное имя отзывается внутри странной вибрацией, дрожью, которая бежит по позвоночнику и расползается по нервным окончаниям. Застываю, хотя в голове всего одна мысль: не хочу никого видеть.

– Отойдите, – бормочу и вновь предпринимаю попытку его обойти.

Он наклоняется чуть ниже, и я, сквозь слёзы, различаю знакомые черты. Это Вячеслав Харитонов. Мой… подонок Игорь работает в его компании. Хорошо, допустим, я его узнала. Но это мало чего меняет.

– Что вам нужно? – практически беззвучно спрашиваю.

– Ира… – осторожно начинает он, будто боится, что я расплачусь ещё сильнее. – Садись в машину, – коротко добавляет, но голос не приказывает, он… предлагает, оставляет выбор.

Качаю головой, пытаясь сказать “нет”, но Вячеслав делает несколько шагов мне навстречу и мягко берёт за запястье. Ведёт меня к внедорожнику, открывает дверь, просто показывает рукой.

– Садись.

Стою, смотрю в салон. В голове ветер. И мне бы отказаться. Уйти. Но я делаю шаг, усаживаясь на сидение.

В салоне свежо. Это немного приводит в чувство, но совсем малость. Только для того, чтобы вспомнить, почему я оказалась в таком состоянии. Внутренности вновь содрогаются, вызывая всхлип, который я удерживаю, закрыв рот рукой.

Вячеслав обходит машину и садится на водительское, а мне вдруг становится настолько плевать на происходящее, что хоть в рабство меня сейчас продайте, даже сопротивляться не смогу. Прикрываю глаза и только чувствую, что машина аккуратно трогается.

“Куда мы едем?”, – хочу спросить я, но вместо этого просто бросаю на мужчину короткий взгляд.

Не знаю, замечает он его или нет, но на большее я не способна. Смотрю в окно на мелькающие здания и людей, которые живут. Кажется, что я этого теперь лишена. Будто одним рывком отобрали что-то жизненно важное. Веру. В людей и их чувства. Во что-то светлое, искреннее, настоящее.

Вячеслав что-то говорит, но я не слышу из-за пульса в ушах. Отголосок фразы Игоря ещё гуляет по сознанию: “Ты вечно уезжаешь. Я тут один. Мне нужна была разрядка…”. Неужели это не в первый раз? И если да, то какой по счёту? Сколько женщин уже были в нашей квартире, лежали на нашей кровати, вытирались и, возможно… надевали мой белоснежный махровый халат.

Слёзы новым потоком льются из глаз, с силой сжимаю пальцы в кулак и прикусываю его до тех пор, пока физическая больше не заглушает душевную. Скулю. Тихо. Жалобно. На глазах у практически незнакомого человека.

Какая же я дура.

В какой-то момент окончательно теряю ход времени. Сколько мы едем – десять минут, а может быть час. Не понимаю. Я настолько измотана, что под монотонные мысли и мелькающую картинку в окне не замечаю, как веки закрываются и уносят меня в беспокойный сон. Фоном слышу спокойную мелодию и фразу: “Ты всё не так поняла”.

Я поняла всё так, как оно и есть.

– Предатель, – произношу и в этот момент открываю глаза и вижу звёздное небо.

– Не стал тебя будить.

Мужской голос заставляет слегка вздрогнуть. Медленно перевожу взгляд и понимаю, что я в руках Вячеслава.

Первая реакция – дёрнуться, вырваться, сбежать. Мозг подсказывает, что неправильно вот так, на руках чужого мужчины, да ещё и после всего случившегося. Но тело не слушается: оно обмякло, отдавшись его силе и теплу.

Глава 5. Сломленная

– Где мы? – без особого энтузиазма спрашиваю, глядя на мужчину, который был не обязан помогать, но всё же сделал это.

– У меня дома, – подтверждает он мои мысли.

Киваю. Больше себе, чем ему. Отчего-то страха нет. Вообще, ничего нет. Наверное, поэтому я иду по тропинке, поддерживаемая Вячеславом за локоть. И только на крыльце дома замедляю шаг, а потом вовсе останавливаюсь. Доходит абсурдность всей ситуации. Это ведь… неправильно. Чужой мужчина, да ещё и босс Игоря.

– Я… не могу, – шепчу и смотрю на него снизу вверх. – Зачем вы это делаете?

Он не отводит взгляда. Всё ещё придерживает меня под локоть.

– Честно говоря… У меня нет ответа на твой вопрос, – говорит серьёзно, но в конце всё же улыбается, как бы давая мне понять, что на самом деле не злится, что ему на шею упала какая-то странная истеричка.

А мне от этого только ещё более стыдно становится. Мнусь на месте, переступая с ноги на ногу.

На секунду кажется, что я вот-вот закричу: от бессилия, от злости на саму себя, на Игоря и даже на Вячеслава. Но вместо этого тихо всхлипываю и закрываю лицо ладонями.

– Боже… Когда я перестану рыдать? – спрашиваю сама себя.

Понимаю, как глупо сейчас выгляжу и снова выдаю смешок, а затем опять начинаю плакать.

– Да что со мной происходит?! – топаю ногой.

Вячеслав молчит. То ли не понимает, как себя вести и что говорить, то ли даёт мне возможность выплеснуть эмоции. Но это даже помогает: в одно мгновение приходит понимание, что мне действительно больше некуда идти, а на дворе ночь. Ну или почти ночь. Не станет ведь уважаемый генеральный директор крупной компании надо мной издеваться? Сложно поверить, что он просто хочет помочь, но, получается, выбора у меня нет.

– Ира, – мягко, но уверенно говорит он. – Идём в дом, на улице уже прохладно, простудишься.

– Ты один живёшь? – с опаской бросаю взгляд на окна, в которых не горит свет.

– Один, – кивает в ответ. – Два-три раза в неделю приходит домработница и помогает по хозяйству.

И снова мнусь. Я. Он. Как это всё выглядит?

– Ир, я не маньяк, – вдруг посмеивается, идёт к двери и открывает её. – А мой дом не пыточная, как можешь видеть.

В доме зажигается мягкий свет. Моему взору предстаёт светлый холл: пол из бежевого мрамора, стены светло-оливково оттенка. Мы проходим внутрь, и я чувствую приятный древесный аромат. Он очень идёт этому дому, дополняет общую атмосферу. Наверное, я бы сравнила его с чем-то лесным.

Снимаю туфли и следую за хозяином дома.

Гостиная также впечатляет. Огромные панорамные окна, потолки не меньше шести метров высотой. Стены приятного молочного оттенка, со вставками того же светло-оливкового цвета. С потолка свисают, внешне простые светильники, но я прекрасно понимаю, что каждый стоит, может, не как крыло самолёта, но как новенькая машинка уж точно.

Не могу сдержаться и посмеиваюсь. Тут же замечаю, как Вячеслав вопросительно смотрит на меня.

– Простите, просто в вашем доме ощущаю себя очень маленькой, – обвожу глазами пространство вокруг себя.

– Не люблю, когда что-то на меня давит.

– На да… Вы же руководитель, это вы скорее привыкли давить, чем кто-то или что-то на вас, – говорю, а потом понимаю, как это могло прозвучать со стороны. – Это не был сарказм. Простите за мой неудачный комплимент вашему дому, – тушуюсь, хотя он не даёт на это повода.

Опускаю глаза в пол, складывая пальцы обеих рук в замок. Хочется слиться с пространством, чтобы последние сутки пропали из памяти и желательно не только из моей.

Вячеслав тихо хмыкает, но этот звук слишком чётко отскакивает от стен и врезается в слух. А затем он жестом указывает на кожаный диван.

– Чай, воды? – спрашивает спокойным тоном. – Врача? Вина? – бросает следом, заставляя поднять на него ошарашенный взгляд.

А потом… я думаю: “А почему бы и нет?”.

– Вина, – говорю тихо и иду к указанному дивану.

По ощущениям – я села не на кожаную поверхность, а упала в облако. Настолько мягкой и удобной мебели я в жизни не встречала. Нет, конечно, с Игорем мы не жили бедно, всё-таки он начальник отдела снабжения спецтехники в “Т-Маш”, а я хоть и простой менеджер по рекламе, но всё равно зарабатываю неплохо. Только вот до такого уровня роскоши мы не дошли. Да и будем откровенны, не думаю, что когда-нибудь дошли бы.

Он ненадолго уходит, куда-то оставляя меня одну в этой огромной гостиной. Сижу, прижав колени друг к другу, и чувствую себя чужой в чужом мире. Масло масляное, но иначе не могу сказать.

Через несколько минут Вячеслав возвращается, держа в руках два высоких бокала и тёмную бутылку. Со странным интересом наблюдаю, как его пальцы умело справляются с этикеткой на горлышке и буквально в несколько движений вынимают пробку. Он откладывает в сторону штопор, разливает вино по бокалам и протягивает один мне.

– Держи. Французское, лёгкое. От него голова не должна болеть, – делает небольшую паузу. – Расскажешь, что у тебя произошло? – спрашивает, понижая голос на одну октаву ниже.

Замираю, так и не перехватив тонкую ножку. Не думаю, что хочу вновь пережить этот позор, но почему-то внутри зарождается ощущение, что если я не расскажу об этом хоть кому-то, то меня попросту разорвёт от ежеминутных порывов расплакаться.

Перехватываю бокал из его рук и делаю большой глоток. Кисловато-сладкий вкус разливается по горлу, щекоча рецепторы. Прикрываю глаза, наслаждаясь вкусом, а затем делаю ещё один большой глоток.

– Мне изменил муж, – практически выплёвываю эти слова.

Оказалось, если произнести их вслух, то это больше не кажется ложью или глупой постановкой. Теперь это реально. И от этого осознания по телу пробегает дрожь.

Встаю, подхожу к столику, на котором стоит бутылка, беру её и сама доливаю себе в бокал. Тут же следом приходит ещё одна мысль, которую я озвучиваю:

– Мне нужен развод.

_____________________

Глава 6. Манипулятивный

“Мне изменил муж” – слетает с её губ.

Нет, Ира. Не просто изменил. Это я сделал, чтобы он тебе изменил. Точнее, чтобы ты увидела, как он это делает. И кстати, не в первый раз.

Пришлось изрядно постараться, чтобы подобрать удачный момент. И твоё досрочное возвращение из командировки не случайность, а часть моего плана.

Наблюдаю, как она жадно пьёт вино, словно пытается утопить в бокале всю свою униженное достоинство. Уязвимая. Растерянная. Но всё ещё красивая до сбитого дыхания, когда наши глаза сталкиваются.

Её фраза звенит в голове: "мне нужен развод". Да, дорогая, нужен. И чем быстрее, тем лучше.

Откидываюсь на спинку кресла, покачивая бокал в руке из стороны в сторону. Красное вино оставляет алые разводы на стекле, и я невольно сравниваю их с пятнами крови. Вино, грех, предательство, слёзы, боль – всё одинаково липнет.

– Развод? – произношу тихо, не желая спугнуть её настрой. – И что дальше?

Она вновь вскидывает на меня глаза. Чёрт, как же они горят, отчего каждый волосок на теле встаёт дыбом, словно намагниченный. Там плещется боль, отчаяние, но и дикая ярость.

Я делаю медленный глоток, специально выдерживая паузу, словно тяну её нервы.

– Знаешь, Ира, – опускаю бокал и наклоняюсь вперёд, – Измена никогда не случается на пустом месте.

Её лицо дёргается, будто я ударил по щеке. Она открывает рот, чтобы возразить, но я резко поднимаю ладонь, обрывая на корню.

– Не спеши меня перебивать. Я не оправдываю Игоря. Наоборот. Просто намекаю, что, скорее всего, ты давно перестала быть для него центром. Странно, конечно…

– Что странного?

– Говорить о своём сотруднике в таком ключе.

Затихает. Вся съёживается.

– Наверное, это неправильно, что вы привезли меня к себе… что я поехала…

– Как уж вышло, – развожу руки в стороны. – Я действительно не ожидал, встретить знакомое лицо. Просто ехал по своим делам.

– Даже не представляю, какие у вас могли быть дела в спальном районе.

– Покажется смешно, но там находится моя любимая кофейня.

– Правда? – Ира оживляется, и на её лице расплывается робкая улыбка. – Какая?

– Misty Forest.

– Правда? Это и моя любимая кофейня! – она в прямом смысле вскакивает с дивана.

Я удерживаю ровное выражение лица, но внутри ухмыляюсь.

Конечно, это твоя любимая кофейня, Ира. Я знаю, как ты всегда берёшь там капучино на кокосовом, хотя ненавидишь признаваться, что у тебя непереносимость молока. Знаю, что любишь сидеть у окна с видом на сквер и листать в телефоне книжные новинки, хотя половину потом не покупаешь. Я даже знаю, что в дождливые дни ты специально берёшь второй кофе “навынос”, но не для Игоря, а чтобы просто гулять со стаканчиком в руке.

Но вслух я лишь приподнимаю бровь, будто только что услышал самое милое совпадение в жизни:

– Вот это да. Значит, у нас с тобой совпадают вкусы.

Она быстро-быстро кивает, пьянит своим восторгом куда больше, чем вино, и я вижу, как на миг стирается вся её боль. Её наивная вера в случайности не может не умилять.

Я делаю вид, что невзначай поднимаю взгляд к потолку, словно перебираю воспоминания.

– У них там ещё шикарный морковный торт, – произношу как бы между делом. – Иногда беру его к кофе, хотя обычно сладкое не ем.

Ира замерла, потом ахнула, как ребёнок, которого застали с тайным лакомством.

– Да! – кивает, вновь чуть ли не подпрыгивая на месте. – Это и мой любимый! Никто никогда не понимает, почему я его обожаю… ну морковка же… а вы… – опускает взгляд, её щёки алеют, и она возвращается обратно на диван. – И правда, наши вкусы совпадают. Бывает же…

Конечно, твой любимый, Ира. Я видел, как ты его выбираешь. С десяток раз.

– Может, это судьба? – бросаю, как бы шутя.

Да если бы судьба! Знала бы ты, сколько усилий я вложил, чтобы эта “судьба” выглядела сейчас естественно.

– Возможно, – вдруг отвечает она и становится серьёзной. – Вячеслав…

– Можно просто Слава и давай перейдём на “ты”.

– Хорошо. Спасибо. Слава, что вы думаете обо мне?

– Я слишком мало вас знаю, – отвечаю, не моргнув и глазом. Нет, Ира, я отлично тебя знаю, настолько, насколько ты сама себя, возможно, не знаешь. – Но мне кажется, вы хороший человек.

Она будто каменеет, словно ждала совсем других слов. Видно, что внутри неё дёрнулся какой-то тонкий нерв.

– Хороший человек… – повторяет она, словно пробует вкус этих слов. И морщится, потому что он ей не нравится. – Это так… обтекаемо.

Я лениво кручу вино в бокале, позволяя молчанию повиснуть между нами. Её раздражение греет меня ничуть не меньше восторга. Ну конечно, тебе мало. После предательства Игоря ты хочешь услышать, что ты особенная, единственная, незаменимая. А я пока даю тебе крохи.

– Тебе что-то не понравилось в моих словах?

– Нет, всё в порядке, – произносит, переводя взгляд к окну.

Она отворачивается, но я успеваю уловить, как дрогнул её подбородок. Ну вот, пошло второе дыхание боли преданной женщины. Она снова захлопывает дверцы внутри себя. Но это ненадолго.

– Ир?.. Если хочешь, можешь выговориться.

– Я просто… – начинает она, но осекается. – Просто устала.

Устала? Нет, ты не устала, Ира. Ты тонешь. И я единственный, кто готов протянуть тебе руку. Не для того, чтобы вытащить – нет. А чтобы держать тебя подольше на плаву, пока ты сама не начнёшь хвататься за меня. А ты начнёшь. Обязательно.

Я слегка улыбаюсь, будто ей поверил.

– Тогда позволь себе устать. Здесь можешь.

Она поворачивает голову, смотрит на меня так, будто не понимает, о чём я.

– Слава… – выдыхает она. – А если я вообще больше никому не нужна? Что, если всё дело во мне? Некрасивая, скучная, не хозяйственная и вообще… я просто ужасная жена!

О да. Вот он – ключ. Настоящий страх. Теперь мы на моей территории.