Не верь мне

1

Арслан

— Арс у себя? — слышу голос Давида и сразу же поднимаюсь из кресла, надеясь на то, что помощник пришел с хорошими новостями.

В последнее время дела идут плохо. Местные власти не дают продохнуть. Перекрывают кислород со всем сторон. Работа стоит. Я понимаю, что всех невозможно подкупить, но нужно искать выгоду. Сложности на пути к цели никогда не останавливали меня, а потому я готов на все лишь бы овладеть городом целиком. Желание контролировать всех и каждого не даёт сдаться, а потому и сейчас я напряжен только потому что старый козел – новоприбывший полковник полиции Антипьев стал для меня точкой преткновения. Из-за него остановилась вся работа, как легальная, так и не совсем. Слишком честный, но его честь будет опущена ниже плинтуса, а я продолжу то, над чем работал и работаю. Вот только сейчас проект прогорает из-за принципов.

— О, ты меня ждёшь! — Давид входит в кабинет с папкой в руке и самодовольно усмехается. — В общем, укомплектован Антипьев по полной. Там все семейство на стороне закона, а еще мне понравилась формулировка бывшего зам судьи – лучше не рыпаться. Но... ты же знаешь, что я не ищу лёгких путей. Я провел некоторые манипуляции и узнал, что у полковника есть две дочери и если одна – примерная, законопослушная девочка, то вторая... бестия, которая может...

— Значит, мы можем повлиять на него через дочек? Не наши принципы. — Потираю щетину рукой, но в то же время продумываю план.

— И все же... вторая оторва та еще! Ее можно найти в клубе в любой день недели, и если мы ее...

— Мне нужно больше информации про них обеих. У тебя есть сутки...

— Обижаешь! — Давид ухмыляется и протягивает мне папку, которую держал в руках все это время.

Открываю папку, пробегаю взглядом по информации: Роксана – 19 лет. На фото миловидная блондинка с голубыми глазами, родинкой над пухлой губой в рваных джинсах и майке. Яркий макияж компенсирует умственные способности, скорее всего. Отец всегда говорил: «Чем глупее девушка, тем короче юбка». Истина старины Ала́на. Девчонка-любимица полковника от того и ведёт себя, как проститутка. Не люблю таких, но кажется, придется ради дела очаровать милашку и... вряд ли она будет против. Зависаю на пару минут, изучая информацию из соцсетей, перелистываю страницу и едва ли не хватаю челюсть от того, что за фото собрал Давид.

— Прости, босс, но ради дела и только потому что «не наши принципы» пришлось подключать тяжёлую артиллерию. Возбудишься и с лёгкостью заманишь эту девку в свои лапищи.

— Она нам не нужна. Глупая. Любимица, да, но... нужно думать обширнее. Ты говорил, что их двое. Где вторая? Ты собрал на нее информацию? — закрываю папку и отодвигаю ее в сторону, на край стола.

— Она старшая. Работает в прокуратуре, насколько я знаю. В бумажках ковыряется с утра до ночи. Ненавидит свою работу. Обнаженки нет, соцсетей нет, по клубам не ходит – скукотища.

— Угу-у... — многозначительно, но кажется, заманить девчонку из прокуратуры – окажется легче и нужнее. — Достань мне адрес, где она работает. Посмотрим на нее.

Пол дня провожу в некой эйфории от одной только мысли, что утру нос старому козлу, который своим появлением решил, что теперь все будет так, как он скажет. Ну уж нет. Он ещё не знает с кем связался. Мое присутствие в этом городе позволяет его жирной заднице сидеть в том кресле, в котором он сейчас находится, и если вдруг меня по каким-либо причинам не станет – все рухнет. Даже его место прогорит. Вернее найдутся те, кто избавится от него, наняв киллера. Я же предлагаю более обширный вариант доверительного сотрудничества.

На работе сосредоточиться не получается, поэтому я собираюсь раньше времени и сажусь в машину. Адреналин заставляет сердце качать кровь быстрее, отчего я получаю наслаждение. Антипьев получит по заслугам, если откажется от сотрудничества. Вот только нужно сделать все аккуратно. Либо одна из его девчонок влюбится в меня и выпросит добро ради любви, либо перейдем к той части, которую я больше всего не люблю – шантаж.

Крепче сжимаю руль и еду по адресу, который скинул мне Давид. Естественно же, что здание суда и будет ее местом работы. Совсем не люблю подобные места, но ради дела стоит засунуть собственные желание поглубже.

Мне несказанно везет, потому что уже подъезжая ближе, я срываю джекпот. Обе сестры стоят напротив дверей суда и ругаются. Старшая, имя которой я все ещё не услышал – высокая, статная с копной длинных светло-каштановых волнистых волос, рассыпанных по спине, стоит размахивая руками. Она в приталенном черном платье, аккуратных туфельках на длинном тонком каблуке и в кожаной курточке. Выглядит недоступно. Солнцезащитные очки держат волосы на лбу. Младшая точь-в-точь девка с фотографий, которые я видел: блондинка, рваные джинсы и огромная толстовка выдают в ней подростка.

— Я не собираюсь постоянно тебя прикрывать, тебе ясно?! — приятный голос старшей дочери Антипьева ласкает слух, несмотря на грубый тон.

— Мне нужны деньги! — вторая все больше мне не нравится.
Потираю щетину и продолжаю наблюдать за девчонками.

— Тогда я попрошу у папы! Сейчас же пойду и попрошу у него денег, и он увидит до чего меня довела жизнь с тобой.

Хитрюга, но повторюсь, что шантаж – не мое любимое оружие.

— Он вышвырнет тебя из прокуратуры.

— Ты меня шантажировать решила?! Ты совсем? Знаешь, что? — красотка бросает взгляд в сторону моей машины, затем в сторону здания суда и нервно роется в сумке, после чего бросает кошелек в мелкую. — Ну же, давай, ищи! Ты у меня все деньги вытащила! Все, поэтому есть до конца месяца будешь воду!

2

Дина

Не могу передать насколько я зла из-за поведения Роксаны, но все же предпочитаю держать себя в руках, тем более в присутствии незнакомца. Если бы не встреча с Ольгой Владимировной, которая должна передать отцу важные бумаги через меня, я бы ни за что не села в машину к человеку, которого впервые вижу. Не в моих правилах. Но опаздывать категорически нельзя. Она слишком любит пунктуальных людей. Не приеду вовремя – уйдет, а следующая встреча может состояться через неделю, месяц, может быть и год, а важные документы нужны отцу уже сегодня. У него не было времени, чтобы приехать на встречу, поэтому все легко на мои плечи. Не на плечи любимицы Роксаны, а на мои... Но доверие с его стороны – уже плюс. Главное, без косяков.

— Так, и где в этом городе подают лучший кофе? — спрашивает у меня мужчина, и я шумно выдыхаю, вновь бросая взгляд на наручные часы.

— Кофе... Есть кофейня, которая находится недалеко от центра, ближе к университету. Эм... Там вывеска на двери и написано «Coffee». Адрес, к сожалению, не вспомню, но уверена, что вы найдете.

— Ага, я кажется, примерно понимаю, где это.

— Так вы не турист? — напрягаюсь, прижимая сумку сильнее к груди, но он тепло улыбается, сворачивая там, где я говорила.

— Ну... как сказать...

— Что вам от меня нужно?

— Ещё одна встреча. Что насчёт ресторана вечером? — он бросает на меня взгляд, и меня бросает в жар от... не могу определить, что за эмоцию я сейчас проживаю.

Я его не знаю, но он уже не внушает доверия. Слишком уверен в себе, и его уверенность меня напрягает. Некое шестое чувство кричит о том, что нужно бежать от этого голубоглазого здоровяка. Чем я думала, садясь в машину? Так и попасть в лапы маньяка или главаря какой-нибудь банды раз плюнуть. У нас в городе есть несколько таких «организаций» построенных на чем-то нелегальном, но отец обязательно избавится от остатков.

Качаю головой и прошу остановить у ближайшего кафе. Было бы страшнее, если бы он не остановил сразу, но останавливает, и я выхожу из машины, собираясь со всех ног бежать к месту, где названчена наша деловая встреча с Ольгой Владимировной.

— И все же... что насчёт встречи? — спрашивает он, глядя на меня сквозь опущенное окно.

— Я не встречаюсь с незнакомцами! — чеканю я, быстрым шагом направляясь прямо по тротуару, опуская очки на глаза.

— Мы можем познакомиться!

Если бы не очки, он бы увидел, как я закатываю глаза, а так... молча захожу в кафе, надеясь, что он отстанет, и это действительно так. Проезжает мимо. «Аллилуйя!» – мелькает в голове, и я сразу же поднимаю очки и ищу Ольгу среди всех присутствующих. Она сидит у окошка, пьет кофе и с кем-то переписывается. Я успела. Минута в минуту.

Делаю глубокий вдох и направляюсь между столиков. Когда пересекаюсь взглядом с ней, улыбаюсь, надеясь, что моя улыбка хоть немного расположит противную тётку к разговору, но она демонстративно опускает взгляд на часы.

— Добрый день, Ольга Владимировна! Альберт Эдуардович передает свои глубочайшие извинения за то, что не смог присутствовать на встрече с вами лично, но... — начинаю я деловым тоном, но замолкаю, как только она поднимает ладонь, затыкая меня.

Невообразимо. Кажется, в этом городе меня попросту все решили игнорировать. На работе потому что я дочь Антипьева, дома у родителей потому что я нелюбимая дочь Антипьева, у себя дома потому что я живу с любимицей, которая вечно об этом напоминает. Сколько можно то, а? Когда наступит мое время? Когда же я буду той, от важности чьего имени все вздрагивают? Никогда?

— Почему Альберт Эдуардович сам не приехал?

— У него важная проверка на работе.

— Такая важная, что он не сумел выкроить для меня полчаса времени?

— Я не знаю.

— М-м... — тянет она, делая глоток кофе, ставит чашку на стол и продолжает переписываться в телефоне, в то время, как я жду.

— И? Вы передадите документы или я зря сюда ехала?! — чувствую, как начинаю закипать, но всё ещё улыбаюсь.

— Я передам эти документы лично в руки Альберта, так ему и передай.

Делаю глубокий вдох, разворачиваюсь и быстрым шагом покидаю кафе. Плевать. Уже все равно я не выполнила то, что было приказано. С меня хватит. Я устала быть полезной. Не нравится, пусть сам ездит по своим делам, а упрашивать эту старую маразматичку я не стану. У меня своих забот хватает.

Провожу руками по лицу. Остаток дня безнадежно испорчен, поэтому решаю идти домой. Пешком, потому что последние деньги отдала сестре. А если быть точнее, то она из меня их выбила: истериками и шантажом. Мелкая гадюка. Может быть стоит расстроить отца и сказать, что его дочь ходит по клубам, просаживая мои деньги и деньги, которые он выделяет ей на «хотелки»? Может быть стоит указать на реальные проблемы, пока их не стало ещё больше? Он балует ее, а она занимается всем, что нарушает закон. Представляю, как отец отреагирует на это. Нет, лучше самой разобраться во всем. Лучше решить все то, что заварила сестрица, пока об этом не узнал отец. Чем быстрее, тем лучше. Лишь бы дело не дошло до наркотиков... Я согласна терпеть все, кроме этого, потому что не знаю, что делать в таких случаях.

Бросаю взгляд на часы. У меня есть не так много времени, чтобы вернуться домой, а после отправиться на поиски сестры. Одним местом чую, что до добра не доведут ее похождения по клубам. Уж точно свяжется с наркоманами или что ещё хуже насильниками.

3

Дина

Громкая музыка сжимает виски, и я морщуюсь, проходя в душный, переполненный людьми зал. Неприятное место. Я бы даже сказала – сборище глупых и потных подростков, дрыгающихся невпопад музыке. Конечно же, среди сотен человек, найти сестру – это как найти иголку в стоге сена. Но благо я знаю, где ее можно выцепить. В прошлый раз я поймала ее именно в этом клубе, когда она собиралась уединиться с каким-то парнем в уборной, поэтому и сейчас я решаюсь прогуляться по клубу и может быть судьба соблаговорит найти Роксану среди всех этих людей.

Пробравшись через людей к бару, победно выдыхаю и провожу руками по волосам. Кажется, это уже маленькая победа. Меня не затоптали. Прищуриваюсь, ищу взглядом одну единственную блондинку в худи и рваных джинсах. Неудачно. Не вижу ни одной похожей. Значит, нужно проверить ещё вип-зону, и если это провал, то бежать в другой клуб, а дальше по той же схеме. Как же я устала от этого, но... родственников не выбирают, а потому нужно найти ее и попытаться уговорить поехать домой.

Вип-зона этого клуба находится на втором этаже. И несмотря на то, что зона находится на этаж выше – музыка пробирается и туда, но уже не так бьёт по вискам. Иду не знаю куда, но точно помню, как собственноручно просматривала план здания, когда случился несчастный случай. Несколько лет назад то было. Оказалось, что в нашем городе орудовало несколько криминальных элементов, которым и принадлежали ночные клубы. Что изменилось за несколько лет? Возможно, ничего и не изменилось, но владельцы подобного бизнеса вели себя в разы тише. Наверняка, это случилось уже после того, как отец взялся за них.

— Ну же, не будь упрямой... Я разве тебя когда-нибудь обманывал, м? — звучит за шторкой одной из зон, и я останавливаюсь, прислушиваясь к голосам.

— Это что-то запрещённое? — голос Роксаны звучит вяло, наверняка, она уже успела выпить... прилично много выпить.

— Скажем так, это не совсем хорошая штука, но тебе от нее будет очень и очень хорошо. Открой ротик и скажи «А».

Врываюсь в вип-ложе, не думая с криком «Убери от нее руки!» и сразу же поднимаю ладони вверх, когда в мою сторону направляют пистолет. Резко. Будто бы только моего присутствия и ждали. Мужчина сидит расслабленно, широко расставив ноги и приобнимая мою сестру свободной рукой, в то время, как вторая держала меня под прицелом. Его лицо мне знакомо, но я точно не вспомню ни имени, ни то, где я могла его видеть. Восточная внешность, идеальная укладка, идиотская улыбочка на лице и моя сестрёнка слева под боком. В этой ситуации меня смущает абсолютно все начиная с того, что на столике перед ними пакетики с какими-то таблетками, алкоголь, в руке мужчины пистолет, а моя сестра обдолбанная до зелёных соплей. Я скорее всего ожидала увидеть подобное с участием Роксаны, но не сегодня.

— Уф, какая боевая! Малыш, это кто? Ты ее знаешь? — воркует он, поправляя прядь волос Роксаны и заправляя ей за ухо.

— Не-а... — едва ли шевелит языком, чтобы сказать.

— Ну и вот, значит ты ненужна здесь. Считаю до трех и...

— И? Стреляешь? Давай! Я посмотрю потом, сколько проблем у тебя будет! — вот так всегда, когда злюсь много болтаю – рано или поздно это до хорошего не доведет.

— Я всегда попадаю точно в цель, а потому... после выстрела ты ничего не сможешь контролировать. — Усмехается он, скалясь будто бы он пёс, готовившийся вцепиться прямо в глотку. — А ты мне нравишься, я бы с радостью отрезал тебе твой острый язычок, но для начала проверил бы, как ловко он обращается с моим другом. — Как же я ненавижу таких мужиков, которые думают, что вся их статусность и крутость находится у них в штанах.

— Обломайся, дорогой. Я приехала забрать ее, — киваю на Роксану и делаю осторожный шаг, когда меня наконец-то отпускают с прицела.

Мужчина поднимается и делает шаг в мою сторону. Роксана сразу же заваливается на диванчик с ногами и кажется засыпает. Мне становится страшно за нее. Что если это не просто сон? Кто знает сколько она сожрала этих таблеток и принимала ли их вообще? Как бы сильно я не хотела спасти сестру, мне безумно не хочется попасть в лапы какого-нибудь... злодея? Это только в книжках или фильмах злодеи на самом деле хорошие, но не в жизни. В жизни они мерзкие и наглые, как этот...

— Ты красивая. Мне нравится. Как насчёт того, чтобы продолжить этот вечер в менее шумном заведении? М? Я тебя не обижу... — он будто бы мурлычет, и мне кажется, что это единственное, чем он пытается завлечь девчонок, помимо толстого... кошелька, да.

— Ой, боюсь, что я тебя обижу! У меня нет желания продолжать глупый разговор. Роксан, поднимайся, мы едем домой! — подхожу к сестре и тяну ее за руку, но она продолжает лежать, лишь отмахнувшись от меня.

— Да ладно тебе, не ломайся! Она спит, а нам часика вполне хватит! — он подходит ко мне сзади и прижимается так, что я чувствую то, чего не должна чувствовать.

— Отойди от меня! — взвизгиваю я, не зная, как реагировать, но его горячие и чуть влажные ладони лезут мне под футболку.

Дрыгаюсь, пытаясь ударить его ногой в пах, но в фильмах это выглядит куда более удачным выходом из ситуации. В моем же случае это лишь злит моего «нового знакомого». Он рычит что-то, я не слышу из-за угла в ушах. Адреналин. Кровь бурлит. Жесть, как я себя чувствую, вот только даже этого мало.

Мужчина хватает меня за рукав куртки, разворачивает и швыряет в угол с такой силой, что я падаю, ударяясь бровью о большой цветочный горшок. И да, мне повезло, потому что он округлой формы. Будь она другой, точно бы осталась без глаза. Больно. Сил нет подняться на ноги, поэтому отползаю к стене. Весело. Ох, как весело.

4

Арслан

Какого хрена она здесь делает? Напугана. Конечно же, Ильяс никогда с женщинами не церемонится, но заполучить сразу же обеих дочек Антипьева – победа и пожизненный срок.

Убираю руки в карманы и киваю на блондинку, которая лежит на диване. Уверен, что тот уже успел накачать ее парой препаратов, которые употребляет сам. Придурок. Взгляд бешеный, ремень наполовину расстегнут, дыхание спертое – понятное дело, что он собирался сделать с девчонками. С одной точно, потому что вторую он наверняка уже не раз оформлял.

— Ты совсем рехнулся? — усмехается Давид, когда понял, что происходит, а самое главное, с кем. — Ты решил отойти от дел? В любом случае, если они расскажут папочке о том, что ты с ними сделал – отправишься на дно сам, вот только не заграницу, а в нашу лужу, прямиком с моста.

— Я? Я не... блондиночка сама пришла сюда!

— А вторая? — спрашиваю я, глядя на нее и на то, как она в одно мгновение меняется в лице. Осознала что-то?

— Вторая... — Иль смотрит по сторонам, после чего смеётся. — А вторая посвящение хотела пройти...

— Давид, блондинку отнеси в машину! Мы уходим с этого гадюшника. — Мой план пошел не по плану, поэтому приходится на ходу придумывать новый.

Неторопливо иду к той, кто отшила меня днем. Напуганная, с разбитой бровью, но руки сжаты в кулаки. Того и гляди, врежет так, что позабудешь свое имя. Протягиваю ей руку, но она не принимает помощь, а продолжает изучать меня. Что ж, у нас есть немного времени, а потому позволяю ей сделать это. Уверен, что после такого «интересного» вечера ей приснюсь именно я, а не кто-то из ребят.

Система закона в нашем захудалом городишке работает на отвали, и только Антипьев строит из себя праведника – законопослушного гражданина, который добросовестно помогает другим блюдить закон. Вот только зная его и его методы работы он помогает не блюдить, а блЯдить. Забавно звучит, но на деле не так уж и забавно. Этот козел разрешает таким ублюдкам, как Ильяс делать все, что им вздумается, а таким, как я – запрещает все. Возникает вопрос: сколько же Иль ему заплатил, а если и не платил, то... как?

— Эй, руки убери от нее! — слышу я, и усмехаюсь.

— Голос всё-таки есть. Давай, поднимайся. Поговорим на свежем воздухе.

Она смотрит на меня волком. Всем своим видом так и говорит, что не уважает меня и подобных мне. Согласен, Иль не очень красиво поступил, но что творилось в ее маленькой головке, когда она шла сюда? Думала, что справится с мужчинами, которые решат надругаться над ее сестрой? Дура набитая.

— Так что делать, босс? — усмехается Давид, и я бросаю на него взгляд.

— Ты забыл, кто тебе платит. Выполняй то, что я сказал.

Он кивает, поднимает блондинку, вернее ее обдолбанное тело, на руки и направляется на выход. Я же, бросив взгляд на ту, которая все ещё сидит в углу у цветка, после чего направляюсь за Давидом. Она побежит за мной. Уверен. Вот и девочка в клеточке. Теперь, главное убедить ее в том, что я очень и очень хороший малый, и разрешение на продолжение строительства – у меня в кармане.

Спускаюсь по лестнице, когда слышу за спиной твердое и уверенное:

— Стой!

Пусть побегает. Направляюсь через весь зал, где прыщавые малолетки танцуют в пьяном угаре и выхожу на улицу, доставая из кармана брюк пачку сигарет. Уверен, что девчонка следует за мной, но не тороплюсь сбежать. Мне хочется услышать ее выводы, которые она сделала, пока мы были наверху. Зажимаю сигарету губами, поджигаю и затягиваюсь. Казалось бы, я спокоен, но сигарета все же успокаивает. Все же что-то волнует. Наверное, это что-то связанное с моей работой. Страшно оказаться к кого-то под прицелом, особенно зная, что меня в этом городе не жалуют и виной этому – Антипьев. Есть вариант подкинуть ему что-нибудь в машину, но опять же, вычислить это, особенно, видя упорство его старшей дочери – дело плевое. Здесь нужно более детальный подход. Нужно разоблачить его. Сделать так, чтобы он сам во всем признался.

Выдыхаю дым и неторопливо оборачиваюсь, услышав за спиной наигранный кашель. Девчонка стоит, скрестив руки на груди.

— Воу, потише-потише. Ты не думаешь сейчас головой, а нужно. — Говорю я, вновь затягиваясь и стряхивая пепел на асфальт.

— Я забираю сестру, и мы уезжаем! — твердо говорит она, и я смеюсь.

— Серьезно? То есть, ты решила, что инцидента с Ильясом тебе мало, и теперь решила передо мной финты крутить? Дам совет, но не очень хорошая идея! — вновь выдыхаю дым, глядя глаза в глаза и делаю шаг к ней, но она сразу же отступает. — Дам совет, уж лучше дружить со мной, и тогда я тебе помогу.

— Поможешь? Ты? Чем ты мне можешь помочь? Я на стороне закона, если ты этого так и не понял! — она вскидывает подбородок, и я стряхиваю пепел, старательно избегая резких словечек.

— Всем, что только тебя интересует. Ты же сейчас занимаешься делом о подделке договоров, о обходах нагологовой и все такое похожее. Ты же хочешь, чтобы тебя наконец-то зауважали.

Я не раз убеждался в том, что Давид может отыскать любую информацию за короткие сроки, и то, что эта грубая и заносчивая особа находится не на первых местах у коллег – факт, подтвержденный со всех сторон. Она даже на мгновение меняется в лице. Наверняка, не ожидала услышать такого от незнакомого ей человека, но именно так и идеализируют своих собственных героев.

5

Дина

Он выглядит немного растерянно, и это удивительно, ведь он такой весь из себя крутой, но один только вопрос, и он посыпался, как прогульщик на экзамене. Наблюдаю за ним, хотя немного и опасаюсь, что он может скрутить меня, закинуть в багажник и увезти куда-нибудь далеко... куда-то, где будет пытать, угрожать, а после и вовсе потребует выкуп. Знаю я их методы «работы», а потому стараюсь не связываться с подозрительными личностями, которые не внушают доверия ни видом, ни действиями. Я не должна благодарить его за то, что он спас меня, потому что... просто потому что мужчины должны защищать женщин? Нет, просто потому что помогать человеку в беде – это нормально. Это нужно. Так правильно.

— Арс... — наконец-то задумчиво выдает он, не сводя с меня своих синих глаз, которые заставляют кровь в жилах стынуть.

— Ну так вот, Арс, я бы с радостью согласилась на твое предложение, но... во-первых, мы не друзья, а во-вторых, мы по разные стороны закона, и именно это и мешает нам быть друзьями. Переходи на сторону добра, и может быть, я подумаю над тем, чтобы подружиться с тобой, а пока... думаю, что нам с сестрой уже пора домой.

Он хмурится. Вижу, как сжимает челюсть, шумно втягивает воздух. Ему не нравится то, что я предлагаю взамен на его предложение, но он ничего не говорит, просто кивает в сторону машины, решив, что я совсем из ума выжила и сяду во второй раз к нему. Нет, я своей жизнью дорожу... с недавнего момента. Качаю головой и достаю телефон из кармана, чтобы вызвать такси.

— Не хочу показаться занудной, но ты же понимаешь, что у каждого свое мнение и... мое решение по поводу того, что мы с тобой поедем на разных машинах и в разные места – совершенно продуманное.

Не думаю, что он долго будет терпеть мои сопротивления. Боюсь, что в один момент перегну палку, но Арс терпеливо ждёт момента, будто бы не хочет оставлять меня одну. Странно, но ведёт себя совсем не по-бандитски, как это сделал тот мужчина – дружок Роксаны. Брр... мерзость... Наверное, Арс новичок в этом криминальном, полном грязи, разврата и денег, мире. Его жаль. Такой мужчина не должен заниматься тем, что может его погубить. Нет, мне, конечно же, наплевать, но если рассуждать чисто со стороны логики, то... Да, он и ростом вышел, и телосложение неплохое, и на лицо симпатичный. Огромный, как медведь, да и на вид такой же. И это пугает!

— И долго ты этим будешь заниматься? — слышу я, и машинально быстро моргаю, не понимая о чем он.

— А?

— Ты только что пялилась на меня.

— Я?! Да, ага! Мечтай! — вновь воинственно вскидываю подбородок и направляюсь к его машине, только для того, чтобы убедиться, что Роксана там, но... — Где моя сестра?! Где она? Так, стоп! Я сейчас абсолютно серьезно!

— Она на полпути к дому. Давид отвезёт ее, не переживай.

— Что?! — меня разрывает от возмущения, но я пытаюсь держать себя в руках насколько это возможно в данной ситуации.

— Поэтому я и говорю тебе, прыгай в машину и поедем домой.

— Стоп, стоп, стоп! То есть и ты, и этот твой... этот Давид, знает, где я живу?! — постепенно доходит, и меня окутывает паника.

Расхаживаю взад-вперед, хватаясь за голову, потому что знаю, чем грозит то, что происходит. Если этот человек знает, где я живу... мой точный адрес – значит, все остальные тоже его знают. Могут найти чуть ли не по щелчку пальцев. Значит, весь город держится на криминальных лицах, о существовании которых я даже не догадывалась до сегодняшнего дня. Как же так? Я думала, что отец уже давным давно прикрыл лавочку всем криминальным лицам, так почему же... я сейчас попала туда, куда попасть не должна была?

— Успокойся!

— Не успокаивай меня! Я в любом случае тебе не верю, не доверяю и даже знать тебя не хочу! Это... это немыслимо! Это... это... это слишком... невообразимо! Это... против правил!

— О каких правилах идёт речь? — на его губах мелькает лёгкая тень улыбки. — Я придерживаюсь только одного: даже, если что-то идёт не так, не подавай вида. Истина, которая скрывает под собой много интересных аспектов.

— Идти поперек закона – насколько интересный аспект? — злюсь я, понимая, что меня пытаются перевоспитать.

— Совершенно неинтересный и ко мне никак не относящийся. Я живу по законам, налоги плачу вовремя, благотворительностью занимаюсь, так что хватит истерить и садись в машину.

— Нет! Я с тобой никуда не поеду!

— Мне надоела эта глупая игра! — он хмурится и надвигается на меня, словно лавина, сошедшая со склона – решительно и безоговорочно.

Он легко подхватывает меня на плечо и заталкивает в машину, на заднее сиденье, и пока я прихожу в себя, садится за руль. Мы отъезжаем от клуба как раз в тот момент, когда к нему подъезжает такси, заказанное мной. Увы и ах, придется отменить его. Да уж, влипла, второй раз за день нахожусь в машине незнакомца, который, судя по поведению, совершенно незнаком с законом. Нужно рассмотреть его тщательней, чтобы можно было составить фоторобот в случае, если он со своим дружком решат похитить Роксанку или же меня. Я им устрою веселую жизнь, они будут с содроганием вспоминать мое имя, это я точно обещаю. Главное, не прогибаться! Быть уверенной и... не бояться... его.

Мы едем неспеша, будто бы Арс хочет растянуть мои мучения. Сейчас он напоминает кота, который поймал мышь, и теперь ее ждёт долгая «игра» из которой она выйдет уже мертвой. Мурашки по спине, но я же по другую сторону закона. Вот только я могу пуляться законами, которые зубрила несколько лет, пока училась, а он может это делать пулями. Одно точное попадание в цель, и больше нет Дины Антипьевой, и никто обо мне не вспомнит. Страшно? Зная себя, мне кажется, я сейчас испытываю больше эмоций, чем когда-либо. Нужно сделать глубокий вдох – выдохнуть и успокоиться.

6

Дина

— Ты можешь так не топать, а? — оживает Роксана, в то время, как я спешно собираюсь на работу.

Утро не задалось. Мыться пришлось под ледяным душем, потому что горячую воду с чего-то отключили. Бровь чуть припухла, после вчерашнего клубного «приключения». Пока делала макияж, несколько раз попала в глаз подводкой, рисуя стрелки, блеск для губ закончился, но это не самое страшное. Чувство тревоги никак не покидает меня со вчерашнего дня. Будто бы вот-вот что-то произойдет. Что-то нехорошее. Очень нехорошее. Стараюсь не обращать внимания на это, но не очень то и получается. Хочется забиться в угол и спрятаться куда-нибудь подальше от всех неприятностей, но никак нельзя давать слабину.

Надеваю брюки, бежевую водолазку, заправляю ее, застегиваю ремень потуже, беру солнцезащитные очки с тумбочки в комнате, надеваю кожаную курточку и выхожу в коридор. Роксана сидит на диване, укутавшись в одеяло и отстраненно смотрит на то, как я надеваю туфли. Кажется, по-прежнему ничего не соображает, но уже более менее реагирует на мой голос, да и вообще на все, что происходит.

— В холодильнике есть, что поесть. Если кто-то придет – дверь не открывай, сама не уходи и вообще после вчерашнего нужно быть осторожнее, ты меня поняла?

— А что было вчера? — морщится она, и я понимаю, что сегодня она более чем просто спокойна, и до вечера не сдвинется с места, если только поесть и дойти до туалета.

— Ничего хорошего. Все, я ушла.

Выхожу из квартиры, закрываю за собой дверь и решаю спуститься по лестнице, чтобы убедиться, что никого подозрительного нет. Тревога по-прежнему не отпускает, но, выходя из подъезда, не столкнувшись ни с кем вообще, немного расслабляюсь. Остаётся немного времени, чтобы заскочить к отцу на работу, чтобы поговорить о том, что произошло, как вдруг замечаю ту самую машину, на которой вчера «приехала» домой. Огромный черный внедорожник с тонировкой, поэтому я не вижу водителя. Возможно, если бы видела, что это не Арс, то стало бы немного легче, а так... мне кажется, что что-то не так. Внутри что-то напрягается, а некоторая тревога перерастает в настоящую панику.

Достаю из кармана телефон и сразу же набираю номер полиции, чтобы в случае чего убегать и параллельно вызывать наряд. Что этот странный тип забыл здесь? Или может быть он думал, что я уже ушла и решил о чем-то поговорить с Роксаной? Она точно во что-то ввязалась. А может быть и нет. Что если это я что-то натворила? Нужно вспомнить быстро, какие дела я вела в последнее время. Может быть упекла за решетку его дружка?

Пока стою, глядя на машину, она подъезжает ближе, стекло опускается, и я вновь вижу ледяной взгляд того, кого уже на дух не переношу. Он попросту заставляет меня ненавидеть его только потому что он есть в моей жизни. Появился и теперь отравляет ее. Мне страшно, но я все равно держусь молодцом, как мне кажется. Уверена, что это кажется исключительно мне, и больше никому.

— Тебе не кажется, что тебя стало слишком много? Что тебе здесь надо?! Учти, я в любой момент могу вызвать полицию! — сразу же начинаю с козырей, но Арс буквально готов театрально зевнуть от скуки, он приехал не за этим, тогда зачем?

— Нужно прокатиться.

— Тебе нужно – ты и катайся!

— Давай без препирательств, прыгай в машину. Дело серьезное и тебе очень не понравится то, что я собираюсь тебе показать. — Говорит абсолютно серьезно, отчего его голос звучит немного зловеще.

У меня по спине мурашки бегут, но я обхожу машину и сажусь на пассажирское рядом с водителем. Он смотрит на меня пристально, будто бы пытается прочесть мысли, после чего вновь говорит, отъезжая от дома.

— Ответишь мне на пару вопросов?

— Обычно вопросы задаю я!

— Мне плевать. У нас появилась одна общая проблема, которая не даст нам с тобой жить спокойно.

— Оу, знаю! Эта проблема – ты! — кошусь на Арса, на что он шумно выдыхает.

Выглядит так, будто бы не спал всю ночь. Клубная жизнь ещё никому не шла на пользу, неужели непонятно, но может быть Арс исключение? Вдруг у него не клубная жизнь, а как в фильмах ночные разборки с такими же, как и он, где-то на заброшках с перестрелками и прочей фигнёй. Но скорее я поверю в то, что единороги существуют, чем в то, что у нас в городе мафия, в разборках которой погибают люди. Я бы тогда была в курсе. Уверена в этом.

— Вертинская Ольга должна была передать папку Антипьеву. Что в ней было? — совершенно спокойно говорит Арс, и я вздрагиваю.

Откуда он знает? Смотрю на него, будто бы пытаясь найти ответ, но его нет, ровно, как и мыслей в моей голове. Внутри все сжимается от страха. Я – села в машину к человеку, которому не доверяю, но все равно села. Для чего? Чтобы он вывез меня из города и заживо закопал где-нибудь? Стоит ли просить высадить меня? Нет. Он не послушает, только разозлится, а мне это совсем не на руку. Стоит втереться в доверие, а потом сбежать. Да, именно так и нужно делать.

— Я не понимаю о чем ты... Отец просто попросил забрать у нее документы, но как связан ты, мой отец, Ольга и эти бумаги?

— Как только я найду ответ на этот вопрос, я обязательно с тобой поделюсь, но не сейчас.

— Но ты знаешь о существовании бумаг, ведь так? Откуда? — не своду взгляда с него, пытаюсь понять или догадаться самостоятельно, но в голову лезут лишь глупые киношные сюжеты.

7

Арслан

Паника сейчас будет совершенно не кстати, поэтому я пытаюсь вывести дочь Антипьева из комнаты, но она отталкивает меня и звонит в полицию. Если я сбегу – только наведу на себя лишних подозрений, но ведь я не убивал женщину, которая наверняка пострадала от рук тех, кому были нужны важные бумаги. Что было в них Давид наверняка скоро узнает, а вот убийца... кто мог запачкать руки? Иль и его дружки? Не их почерк. Вообще незнакомых почерк, если присмотреться. Кто мог так жестоко обойтись?

— Да-да, я жду... поняла... — говорит девушка, я бросаю на нее взгляд ровно в том момент, когда она делает то же самое.

Будь у нее пистолет под рукой, она бы наверняка взяла меня под прицел, но раз его нет, то прицелом является ее ядовитый взгляд змеиных глаз. Кажется, когда я вез ее сюда, я не подумал о том, что она мне поверит. Был уверен, что мы договоримся, но нет. Девчонка помешана на законе, будто бы в жизни нет больше ничего, что могло бы доставить ей удовольствие. Только лишь правосудие, ради которого она столько лет неустанно перекладывала бумажки у себя на рабочем месте.

— Давай без глупостей... мы сейчас... мы... мы дождемся полицию, и ты... признаешься, да! — кивает она, и меня это смешит настолько, что я не могу сдержать смех.

— В самом деле? Ты меня боишься?

— Брось, мы можем...

— Нет! — ее голос из нежного и подрагивающего от волнения или страха становится стальным в один миг, глаза темнеют, и она уверенно наступает на меня, выпроваживая из спальни с убитой в просторную гостиную. — Ты сейчас сядешь и будешь ждать!

— Нет.

— Я записала номера твоей машины! Тебя найдут.

— И? Найдут, чтобы сказать, что ты повела их по ложному следу? Не того ловишь. Включи мозг и подумай, для чего я привез тебя сюда? Похвастаться?

— Я не знаю твоих фетишей. Уверена, что ты найдешь хорошего адвоката, чтобы мне было не скучно! — усмехается она, но мне надоела эта игра, и я собираюсь уходить, но девчонка не собирается отпускать меня.

Схватив меня за рукав рубашки, она думает, что сумеет задержать, но это выглядит забавно, нежели должно наводить ужас. В полиции я был не один раз, поэтому и бояться нечего, и от чего-то я решаю подыграть ей. Прохожу по гостиной и усаживаюсь на диван, поудобнее, чтобы было удобнее ждать. В комфорте, так сказать.

Она не разговаривает со мной, постоянно смотрит в телефон, на часы и шумно выдыхает, когда в квартире появляются полицейские и прочие люди. Становится шумно, но к моему великому удивлению, меня не сразу скручивают, обходятся лишь парой вопросов, а затем долго осматривают тело. Не знаю, что там можно найти, но волнует лишь одно – что было в документах.

— Вы кем приходитесь убитой? — слышу я вопрос, заданный девчонке.

— Мы вчера впервые встретились... Она должна была передать важные документы Антипьеву... — явно пытается намекнуть на то, чья она дочь, но увы и ах, малышка, ты НЕлюбимая дочь. — ...Альберту Эдуардовичу.

— Какие документы?

— Не знаю. Я не вдавалась в подробности.

— А как вы здесь оказались?

— Это... это вот он меня привез сюда! — она указывает рукой в мою сторону, и следователь уже направляется ко мне, вместе с девчонкой, которая ждёт, когда на меня наденут наручники.

— Кем вы приходитесь убитой?

— Мы часто пересекались, исключительно по рабочим делам. Я должен был забрать сегодня договор, составленный специально для нового проекта, который ведёт моя фирма, но когда приехал дверь была открыта. — Никто не собирается проверять эту информацию, но уверенный тон и выражение лица творят чудеса.

— Угу... но в любом случае вам придется дать показания, и вам тоже... — следователь поворачивается к девчонке, и она меняется в лице.

— Как? Мне? Я же не... я не причастна к ее убийству!

— Мы это проверим.

Не знаю сколько времени уходит прежде чем мы уезжаем в участок. Дочь Антипьева садится в машину следователя, а я направляюсь на своей следом. По дороге звоню Давиду, чтобы рассказать во что вляпался.

— Да, босс, ты умеешь найти приключения на свою задницу. Приехать? Или ты сам? Расскажешь про сообщение? — спрашивает он, и я усмехаюсь.

— Нет, иначе моя история о «безобидном» сотрудничестве с этой... убитой, рухнет, и я стану подозреваемым.

— Ты в ее любовники записался?

— Не смешно. Я сказал, что она должна была подготовить мне договор под новый проект, поэтому, друг, твоя задача составить договор и подкинуть в опечатанную квартиру, пока никто не начал проверять. А, ну и надо сделать, чтобы кто-то из окружения Вертинской подтвердил, что мы с ней сотрудничали.

— Будет сделано, босс! — усмехается Давид, после чего зевает и хлопает по столу. — Я то думал, что отдохну, пока ты за девкой прокуроршей ухлестываешь.

— Никто не ухлестывает. Я по-прежнему должен втереться ей в доверие. Ну все, на связи!

Когда мы подъезжаем в отделение полиции, я сразу же выхожу из машины и направляюсь к машине следователя. Дочь Антипьева выглядит взволнованной, будто бы за то время, пока мы ехали, ей успели навешать статей. Шутки отпускать не в моих правилах, но так хотелось бы. Молчу.

8

Дина

— Почему ты здесь, Дина? — хмурится отец, глядя на меня через решетку.

Уверена, что зрелище не самое приятное, ведь он – человек, который проработал в полиции всю свою жизнь и продолжает там работать, явно, не ожидал увидеть на решеткой собственную дочь. Я бы поверила в то, что на моем месте можно было ожидать увидеть Роксанку, ведь она любит искать приключения на свою задницу, но никак не я. Меня не должно было быть здесь, это все Арс.

— Это ошибка! Я клянусь тебе, что это ошибка. Я не знаю, кто... кто это сделал...

— Ты же понимаешь, что если выяснится, что ты причастна, то я не собираюсь тебя вытаскивать.

— Я все понимаю, но... пап, я правда... Забери меня отсюда, пожалуйста! — обнимаю себя за плечи, пытаясь согреться от ледяного взгляда отца.

— Нет.

Он разворачивается и уходит, не сказав больше ни единого слова, а я остаюсь по другую сторону правосудия. Мне страшно, несмотря на то, что я ничего не делала. Никто не докажет, что я виновна в убийстве Ольги Владимировны, ведь... нет никаких доказательств. Абсолютно ничего нет. Я знаю, что нет, но почему так нервничаю?

Делаю круг по камере и провожу руками по волосам. Мне нужно успокоиться и придумать что-то. В крайнем случае, я просижу положенные семьдесят два часа. Не хотелось бы мне столько времени потратить на вот это вот. Но ничего в голову не лезет, а следователь и другие полицейские не хотят даже слушать меня, будто бы в один миг я превратилась из прокурора в убийцу. Никто будто бы не верит мне, и я понимаю, что так не должно быть. Это слишком странно. Меня хотят подставить?

— Вы не можете нарушать закон! Прошло уже больше положенного времени! — кричу я, ударяя ногой по решеткам в который раз.

Три дня я просидела за решеткой, словно какой-то преступник, и даже теперь меня не выпускают. Держат незаконно. Я уже хочу домой, в душ, нормально поесть и переодеться. Единственный разрешенный звонок я потратила на то, чтобы попросить помощи у отца, но он, как только узнал о том, что происходит бросил меня. Я не знаю где Роксана и что она творит, не знаю, что с делом, которое завели по поводу убийства Ольги, но точно уверена, что Арс ходит на свободе и даже не задумывается о том, чтобы сдаться. Из-за него страдают невиновные! То есть я страдаю!

— Эй?! Вы в курсе, что семьдесят два часа прошло?! — кричу я, как только дверь заскртпела и послышались шаги. — Выпустите меня уже!

Следователь – Виктор, который и усадил меня за решетку торопливо направляется в мою сторону вместе с уже знакомым мне человеком, вот только его имя... Никак не могу вспомнить. Арс часто упоминал его, и я помню, как он забирал Роксану из клуба. Что происходит? Почему именно эта компания решила меня навестить? Ладно Виктор, но второй? Что ему нужно?

— Свободна. Ох, Давид, если Антипьев узнает...

Точно! Его имя – Давид! Но о чем отец должен узнать или наоборот не узнать?

— Закройся, Тугуршин, никто не узнает и никто не доберется до тебя, если ты поторопишься. — Чуть ухмыляется мужчина в костюме и переводит взгляд на меня. — Очень грустно, что ты не послушала Арса, но, благо, у него было хорошее настроение. Поехали, у нас мало времени.

— Что?! — удивлённо вскидываю бровь, пытаясь понять, что происходит.

— У нас мало времени. Тебя обвиняют в убийстве Вертинской, орудие преступления, то есть, нож уже нашли, и либо ты садишься в женскую колонию, либо... едешь сейчас со мной, и Арслан решает твои проблемы.

— В каком?.. Какое... какой нож?! — следователь уже открыл камеру, но Давид не даёт мне выйти, будто бы в случае отказа не выпустит меня. — Арсла... Его зовут Арслан?

Дина, о чем ты думаешь? Я сейчас должна думать о том, что происходит и почему меня обвиняют в убийстве, которого я не совершала. Но почему-то мне кажется, что слишком давно Арс не совал свой нос в мои дела. Шумно выдыхаю. Деваться все равно некуда. Мне срочно нужно принять душ и поесть. Я хочу только есть и в душ, в душ и есть, поэтому сдаюсь. Быстро, да. Но пребывание в подобном месте, где всюду решетки, воняет непонятно чем, при мне несколько правонарушителей упекли за решетку и выпустили, и все это в короткие сроки. Это стресс для меня и моей хрупкой психики, а потому я лишь на немного постараюсь быть примерной девочкой. Вдруг узнаю что-нибудь об убийстве? Это мне даже на руку.

— Все, давай! И если вдруг будут проблемы, то дай знать! — говорит Давид, и наконец-то мы направляемся по длинному коридору прямиком на улицу.

Свобода чувствуется в разы слаще, после нескольких дней взаперти. Поверить не могу, что это все происходит со мной. Я – прокурор. Никогда в жизни не нарушала ничего: ни законов, ни правил, но наверное, когда-то все, действительно, меняется. В этот раз все быстро встанет на свои места... Я в это верю.

Давид открывает мне дверь, я сажусь в машину и шумно выдыхаю. Странно, что Арс самостоятельно не забрал меня, но это даже... к лучшему? Да, именно так, ведь мы бы опять поругались, и я бы осталась в камере, а так... есть возможность свалить домой.

— Арс решает важные рабочие вопросы, поэтому сказал мне заехать за тобой, — говорит Давид, садясь за руль и отъезжая с территории отделения полиции.

— Мне все равно чем он занят, я хочу домой.

— Домой? Кажется, ты никогда не слышала фразы «Залечь на дно».

9

Дина

Мужчина, с которым встретился Давид выглядел немного подозрительно. Ах да, для их окружения это, возможно, нормально, но для моего... Высокий в кепке, солнцезащитных очках, оверсайз толстовке и широких джинсах. Он все время смотрел по сторонам, оглядывался и держал руки в карманах. Не знаю о чем они с Давидом говорили, но по жестикуляции парня можно было понять, что это что-то очень неприятное и занимает много места или же крутится вокруг города, или вокруг места, где мы находимся. А может быть он вообще другое говорил, но я это поняла так, как поняла это я.

Давид дождался, когда парень скроется из вида и вернулся в машину, убирая конверт в бардачок и доставая оттуда черный атласный шарф. Меня это сразу же насторожило.

— Не бойся, я просто должен это сделать. Ты не должна знать куда мы едем. Это желание Арса, чтобы ты потом не привела к его квартире наряд полиции с бонусом в виде ОМОНа.

— То есть... ты собрался меня везти к нему домой? Я похожа на самоубийцу?! — возмущаюсь, но понимаю, что домой возвращаться мне никак нельзя, ведь отец сразу же вернёт меня обратно за решетку. — Ладно! Ладно...

Соглашаюсь только потому что знаю насколько отец чтит закон, и то, что меня вытащили из полиции за взятку – это уже делает меня виновной. Сбежала – значит виновата, значит пошла против закона. Это пугает, но почему-то я не могу противиться тому, что делает Арс, потому что кажется, что улика, которую «нашла» полиция – придуманная. Не может быть, чтобы они нашли орудие преступления с моими отпечатками. Это чем вообще нужно думать, чтобы придумать подобного рода шутку?

Давид завязывает мне глаза, и мы едем. Долго едем или же это он попросту катает меня, чтобы я запомнила неправильную информацию. Спустя время машина наконец-то останавливается, но шарф по-прежнему нельзя снимать. Единственное чего я боялась – быть где-то загородом, но шум города даёт понять, что я в самом эпицентре событий, а не за ними.

— Идём, до лифта не так уж и много нужно топать... осторожно, ступенька! — говорит Давид, придерживая меня за локоть и ведя за собой.

— Долго продумывали план моего псевдоспасения?

— Я был против этого. — Спокойно отвечает он, и мне становится даже как-то неудобно, но больше любопытно почему Арс решил всё-таки меня вытащить.

Он точно что-то знает. Что-то что может помочь в осветлении моей репутации. Хотя, я и сама всё ещё не совсем понимаю насколько она запятнана и какого размера те самые пятна. Мне так хочется поскорее вернуться в тот ритм из которого меня выдернули. Вот только не знаю что именно это сделало: либо же просьба отца, либо знакомство с Арсом.

— Ну вот и приехали! — говорит Давид, снимая с меня шарф, и я понимаю, что мы оказались в одном из домов, где квартиры стоят в десять, а то и двадцать раз дороже, чем моя собственная.

Давид открывает мне дверь, пропускает вперёд, и я прохожу в просторный коридор. В квартире пахнет чем-то цитрусовым с нотками горечи, не разбираюсь в запахах, но скорее всего здесь жгли арома свечи. Сбрасываю туфли, обнимаю себя за плечи и прохожу мимо огромного шкафа-купе с зеркалом. Смотрю на себя и не узнаю. Слишком уставшая и будто бы грязная. Хочется поскорее принять душ и поесть. Живот вновь урчит.

— Так, экскурсия в три этапа: еда в холодильнике, пульт от телека у телека, ванная и туалет здесь. Двери на балкон заперты, входную я тоже закрою, когда уйду. Можешь делать что захочешь, в умеренном порядке. Арс вернётся либо сегодня, либо завтра утром. Ах да, твои личные вещи пока побудут у меня.

Вещи. Личные вещи. Только сейчас вспомнила о своей сумке, но это уже не так важно. Киваю на каждое слово Давида и провожаю его взглядом. Чувствую, как внутри становится малость полегче, как только слышу звук закрывающего замка. Я – одна. Никогда прежде так не радовалась одиночеству, но... одна ли я? Неторопливо прохожу в гостиную. Темная мебель, идеально чистые полки, ни грамма пыли и много книг. Такое ощущение, что я не в логове «зверя», а где-то... в уютной квартире. Не могу поверить, что это может быть одно и то же. Большой темный диван с мягкими подушками. Из-за того, что кухня и гостиная совмещены бар как раз находится в зоне кухни. Много разноцветных бутылок с самыми различными названия, половину из которых я даже не знаю. Кухня сама тоже выполнена из темного дерева. Большой холодильник – почти пуст, но я могу их того, что есть смастерить себе парочку бутербродов, что я и делаю. Хлеб, ветчина, сыр... сыховато, но пойдет. Сейчас даже корка хлеба – пища богов, а это полноценный бутерброд.

В спальне тоже никого нет, а это значит, что я и правда одна. Доедаю бутерброд, вытираю ладонь о ладонь и направляюсь в ванную комнату. На полочках слишком чисто. Так по-холостяцки. Закрываю дверь ванной изнутри, чтобы не было никаких казусов, проверяю есть ли полотенце, изучаю шампуни и гели для душа, после чего наконец-то заставляю себя расслабиться.

Так или иначе мне нужно прийти в себя, после трех дней в заточении. Сбрасываю с себя одежду и встаю под душ. Вода смывает все. Раньше я всегда думала, что вода может смыть и проблемы. Глупо. Я была маленькой, но смышленной девочкой, и все равно верила в чудеса. Уже года в четыре я не верила в Деда Мороза, но зато в двадцать отчаянно верила в чудо. Что там в двадцать, я и сейчас верю. Хочу верить. Попросту мечтаю.

Аромат геля для душа дурманит, и напоминает о том, что я не дома... а взаперти. В логове человека, о котором ходят такие слухи, что лучше бежать, но... я взаперти.