Не волшебная в академии магии

Пролог (через два месяца после встречи)

Ещё издалека заметив рыжую, серую и кудрявую макушки, я пробиралась к неразлучной троице сквозь толпу любопытных, ловко подныривая под локти и уворачиваясь от спешащих присоединиться к распространению «знаний» – посплетничать. Ярость во мне так и кипела, готова расплескаться и забрызгать всех вокруг, как зелье из котелка.

– ...А поскольку никто не ожидал нашествия гродуалов, то и соответствующих защитных чар на здании не было, – вещал безжизненный голос проректора академии, усиленный магическим образом так, чтобы слышали все магистры, студенты и сотрудники, независимо от их местонахождения. – Колледж Ладаколь нуждается в восстановлении, ремонте и тщательной перепроверке чар. В связи с этим академия Залаколаки вынуждена принять в свои ряды...

Я как раз добралась до знакомой спины и, схватив Лила за руку, вытянула его из толпы, активно обсуждающей небывалое событие, описанное в каких-то там древних пророчествах. Детские сказки.

Лиллис, не сопротивляясь, наклонился и пошёл следом, поэтому уже через секунду я яростно зашипела:

– Рыжий, только попробуй сказать, что это совпадение!..

– И тебе привет, Аки, – засиял довольный собой Лиллис. Так и хотелось треснуть его по затылку! Но из-за разницы в росте я могла не дотянуться.

Его друзья тут же оказались рядом.

– Да-да, привет, Аки, – хмыкнул и Грэлль, элегантным движением откидывая свои длинные серые волосы с лица. Ларл только открыл рот, чтобы поздороваться, как я вскинула кулак и поднесла его к носу Лила, отчего вся троица сникла. Готовая голыми руками и совсем без магии выбить из сильных магов дурь, я зарычала:

– Ты зачем у меня спрашивал про гродуалов?! Вот зачем?!

– А я тебе говорил, что это он... – бросил Грэлль, закрывая глаза и прикладывая ладонь ко лбу, словно собираясь падать в обморок. Показушник. Ларл так яростно замотал головой, что его светлые кудряшки будто затанцевали:

– Нет-нет-нет! Это я первый сказал, что от обломков колледжа явно попахивает палёным... Ну или огненным...

– Как вы можете так говорить? Откуда столько предвзятости к моим рыжим волосам? – совершенно искренне возмутился Лил. И нравоучительным тоном выдал: – Вообще-то ни один призыватель существ за последние сто лет так и не смог призвать монарха гродуалов!

Мы с Грэллем и Ларлом одинаково тяжело вздохнули. Как раз в этот момент ректор заунывно угрожал докопаться до причин происшествия и строго наказать виновников, даже если ради этого придётся поставить на уши всю магическую стражу внутреннего порядка Парардомина.

– Теперь ты понимаешь, Аки, как нам трудно приходится? – ласковым голосом уточнил серовласый, и я с удивлением посмотрела на него. Откуда вдруг столько учтивости?.. Ещё и улыбается как-то чересчур мило, глядя в мою сторону. Опять укусить хочет?!

– А нас не привлекут за пособничество? – озадачился Ларл, приложил палец к губам, отчего его и без того детское личико помолодело ещё года на три. Все магини обзавидовались бы такой способности...

– Вас – нет... – простонала я, закрывая лицо руками. – А вот меня... Но я же не знала, зачем ему это!

Лил возмутился:

– Да что я сказал-то?!

– Ох, рыжий... – Грэлль только и мог, что качать головой. Я тихо прощалась со свободой и мечтами закончить академию, призывая проклятья на чью-то очень бандитскую макушку, поэтому объяснять принялся Ларл:

– Гродуалы настолько редкие магические существа, что про их внешний вид остались только невнятные слухи. А во время нашествия гродуалов, совершенно случайно оказавшихся огненными, никто не распознал там монарха. Кстати, удивительно, но никто и не считает, что гродуалов призвали. Соответственно... – кудряшка сделал выразительную паузу, с ожиданием глядя на Лила. Тот лишь руками развёл, явно не понимая намёка. Дурилка!

– Как... Ну как?! – я чуть ли не рыдая, спросила у Грэлля. – Вот как он по моему рассказу о гродуалах смог воссоздать заклинание для призыва монарха, а сейчас не может сообразить, что даже намёк на него чересчур подозрителен?!

– Вообще-то никто не пострадал... – нахмурился Лил, с упрямым видом скрещивая руки на груди и отворачиваясь, будто речь шла сейчас об этом. Я закатила глаза.

– Ну что ты так рано расстраиваешься, милая? – серовласый моментально оказался возле меня, притянул к себе одной рукой, а второй принялся гладить по голове. Наверное, он всегда так утешает своих подруг. – Рыжий теперь ещё и на дуэлях начнёт призывать монарха. Его арестуют, но мы скажем, что ты не виновата.

Забота Грэлля была хоть и приятна, но как-то чересчур навязчива, поэтому я испытала облегчение, когда между нами влез кудряшка.

– Аки, дорогая, – он слегка наклонился и взял мои руки в свои; от них сразу повеяло теплом, как от булочки с корицей. – А не могла бы ты больше ничего не рассказывать рыжему оболтусу? – лицо Ларла оказалось слишком близко к моему. – Кстати, интересно, откуда ты столько о них знаешь...

Я невольно отстранилась и только открыла рот, чтобы принести обет молчания, как Лиллис разорвал наш «замок» и встал между мной и Ларлом.

– Мы уж как-нибудь сами разберёмся.

Его голос звучал... угрожающе?.. Но глядя на напряжённую прямую, как стрела, спину рыжего, я почувствовала, будто меня окружили нерушимой стеной и... посадили у ласково потрескивающего огня в камине, накрыв мягким уютным пледом.

1. Лиллис. Горькие воспоминания

(за день до встречи)

Не знаю, сколько времени прошло... лет десять, наверное... но меня до сих пор не отпускает эта картина. День разорвался на два события, и моя жизнь разделилась на «до» и «после». Я впервые призвал магическое существо. Для призывателя восьми лет – героическое достижение! Даже мой отец, командир отряда призывателей, защищающих повелителя Парардомина, призвал своё первое существо в девять, и то это сочли редким исключением. Я так кричал от радости, что охрип, и горло начало саднить. Весь класс только завидовал, а учитель качал головой и удивлялся выбору существа. Но я знал, для кого его призвал. Точнее... я думал, что знал...

Мы всегда с ней вместе дурачились. Взрослые хватались за голову, стоило нам только задумать какую-то шалость. Помню мы высыпали синюю магическую пыль на кота – фамильяра директора школы. Шерсть магического создания быстро впитала пыль, ни капельки не изменившись. Но стоило коту прикоснуться к коже своего хозяина, как та моментально стала синей. Полдня никто из учителей не рисковал раскрывать суровому директору правду, а потом... Нам тогда знатно влетело... Всей школе тоже досталось...

В другой раз мы пытались выяснить, кто дольше просидит в пруду, наполненном зелиндерками. Магические существа просто обожают поедать волосы, а делают они это не больно, а очень-очень щекотно. И если не доели волос, то цепляются за него, пока не дойдут до самого корня. В итоге нас хватило минут на двадцать торчания в воде, после чего мы подсушили одежду и как ни в чём не бывало пошли в класс. Вместе с зелиндерками... Волосы у двадцати детей и одного учителя отрастали несколько месяцев...

Да, мы много чего придумали. Но мы делали это вместе. Поэтому я и не поверил, что она в одиночку решила взорвать котёл в классе ведьм. Мне сказали – сначала учителя, потом одноклассники, а вечером и родители – «она как обычно дурачилась». Одна? Никогда! Да и зачем бы это было нужно? Наши шалости вызывали только смех. Ну, иногда сквозь слёзы, конечно, особенно после наказания... А тут... Я узнал, что пострадали две другие ведьмы...

Я помню, как она плакала, когда в игре случайно задела бабочку. Самую обычную, не магическую. Бабочка упала на землю и задёргалась, умирая. Она несколько дней не могла успокоиться, а я бегал и собирал по всему берегу синие ракушки, которые она так любила коллекционировать, чтобы утешить. Разве могла девочка с таким чутким сердцем навредить кому-то специально? Нет. Но все винили только её...

На следующий день после взрыва она не пришла в школу. Не откликалась на наш условленный сигнал, когда я часами простаивал у окон её комнаты. Не выходила гулять. Её родители прогоняли меня, говоря, что больше нам нельзя общаться, нельзя даже видеться издалека. И мои родители делали тоже самое – запрещали, ругали, запирали... Но я сбегал из дома, чтобы попытаться, чтобы встретиться и поговорить. Узнать, в чём дело. Помочь. Поддержать. Ведь окна её комнаты всегда были закрыты и даже занавешены, и оттуда часто доносился плач. Еле различимый и очень-очень горький. Я звал. До хрипа и до прихода родителей. Но она не выходила и не откликалась... Через три года я потерял надежду...

Но даже потом я пытался хоть что-то разузнать. И никто ничего не знал. Даже её подруги. Родители отказывались со мной разговаривать и что-нибудь рассказывать. Я несколько раз думал вломиться силой, но это было бы слишком грубо. Однако моя привычка прогуливаться под её окнами никуда не исчезла с годами. Правда я делал это всё реже и реже, до тех пор, пока не рассыпалась прахом её найденная волшебная ракушка – трогательный первый подарок на мой день рождения.

Я учился призывать существ. Учился управлять ими, наполнять своей магией, забирать её при необходимости. В моём арсенале появились сильнейшие редкие существа, вызвать которых получалось лишь у единиц. Я легко побеждал на магических дуэлях, даже если на них не было моих существ. Сражался с каждым, кто хотя бы косо на меня смотрел. В итоге прослыл задирой, хулиганом и... лучшим дуэлянтом. Не дурачился. Без неё дурачиться было невыносимо.

Ну, подумаешь, всего лишь соседская девчонка! Да на меня начали заглядываться первые красавицы школы. Куда ей, неуклюжей и круглощёкой до стройных девиц с длинными ногами? Я встречался с ними, чтобы понять, чтобы убедить себя – никуда. Ей было далеко до них. Она всего лишь маленькая дурилка, живущая по соседству. Всего лишь та, рядом с которой я чувствовал себя по-настоящему счастливым...

А потом... через девять (девять!) долгих лет после того злосчастного дня мы впервые встретились на улице. Высокие башни Парардомина бросали тени, в которых пряталась добрейшая мороженщица, чтобы тратить поменьше магии на охлаждение, и больше на усиление вкуса. У её прилавка всегда толпились маги всех возрастов. Там же была и она вместе с теми самыми ведьмами.

Я узнал её с первого взгляда, хотя вместо чумазой девчонки передо мной стояла очаровательная девушка – такая крошечная, хрупкая, невесомая, что, казалось, от одного дуновения может улететь! Израненное сердце запело от счастья. Я и подумать не мог, что спустя столько лет оно очнётся от глубокой комы.

Сначала на её лице скользнуло удивление, потом узнавание, которое моментально сменилось радостью. И... улыбка! Всего лишь одна улыбка вмиг скрасила годы разлуки! Сделав шаг навстречу, она... внезапно замерла, опустила голову и спряталась за спинами подруг. Я успел лишь удивиться тому, что прекрасные золотистые волосы, за которые мне так нравились дёргать её в детстве, сейчас превратились в сухие серые пакли.

Да, она выросла, похорошела, повзрослела и... взглянула на меня из-за спин ведьм с презрением! Словно я был грязью, случайно прилипшей к подошве её туфелек. Один жест отрезал от прошлого навсегда... Она не стала со мной разговаривать и не стала останавливать своих подруг, которые знатно прошлись по мне своими погаными языками.

Погружение в детство (визуалы)

Хочу показать вам, как вижу детство Лила и Аки ☺️

(в приложении картинки могут не отображаться, поэтому рекомендую заходить через браузер)

Лил и Аки

Их дома, стоящие рядом. Как думаете, кто где живёт?

Небычная ракушка, которую Аки нашла и подарила Лилу

А так выглядят обычные ракушки

Бабочка, которую случайно задела Аки

Ракушки, которые Лил собрал, чтобы утешить Аки

Понравились визуалы?

2. Грэлль. Спектакль для отца

(за год и 10 месяцев до встречи)

С каменным лицом я сидел и слушал любимую песню отца о том, каким должен быть потомственный лекарь – наследник благородного рода лекарей Элир. Как он должен вести себя, как учиться, как убиться, с кем общаться и на ком жениться. По последнему пункту у отца был пунктик с подпунктиками. У нас вообще все благородные лекари благородного рода благородно свихнулись на этом – подбирали будущих супругов чуть ли не с рождения ребёнка, тщательно выверяя родословную, как у королевских гончих. О, если вы думаете, что выбора у меня не было, то явно не знаете главу рода Элир... Отец ежедневно выкатывал передо мной список из десяти самых благородных, самых родовитых, самых потомственных гончих... ну то есть, девиц... И вот из них-то мне и предстояло выбрать будущую жену.

Я же развлекался тем, что каждую неделю наугад тыкал в список и уверял отца, что в этот раз точно решил, чьё имя войдёт в наше семейное древо, как матери будущего наследника. Счастливый отец собирал весь род, чтобы распланировать самую шикарную свадьбу во всём Парардомине, а заодно ткнуть свою сестру Иллу тем, что она – бельмо на глазу для Элиров. Боевая магиня, которая почему-то не хочет выходить замуж и покидать род! В крайнем случае, по мнению отца, Илла могла бы просто родить сына (но лучше трёх), чтобы уж точно кто-то стал продолжателем рода. А дальше тихо гнить в комнате без права голоса, как было с моей мамой, ведь это мечта любой женщины!.. Удивительно, что весь из себя такой благородный и потомственный отец женился на совсем не благородной и не потомственной девушке, пусть и студентке академии магии Залаколаки.

О, и отец как раз её упомянул; я едва сдержался, чтобы не хмыкнуть. Знал бы папашка, что я ему собираюсь сказать. Но где же Илла? Я обещал не начинать представление без неё.

Пока отец важно возвышался надо мной, заложив руки за спину, я сидел в мягком кресле и дремал с открытыми глазами – хоть в чём мне пригодились лекарские навыки. В остальном же принадлежность к роду Элир только создавала проблемы. Девушки бездумно вешались, чем я, конечно, с удовольствием пользовался. А вот парни... Каждому первому было просто необходимо самоутвердиться за счёт небоевого лекаря! Ещё бы! Ведь я мог похвастаться только родом и умением залечивать раны, а не наносить их. Дуэли я просто ненавидел... Элиры в принципе к дуэлям не приспособлены... Правда есть одно исключение – позорное, как говорит отец.

Посреди кабинета заискрился портал Иллы. Ну наконец-то! А то я все эти наставления слышал уже столько раз, что мог бы повторить их в любом состоянии и даже в той же последовательности.

– Приветствую вас, благородные милорды, – заулыбалась тётка. – Толлин фон Элир, Грэлль фон Элир, – она картинно раскланялась, делая вид, что приподнимает юбку, хотя сама была одета в обтягивающие кожаные штаны с широким ремнём и уж слишком откровенную рубаху с корсетом.

Я невольно ею залюбовался. Илла Элир – истинная красавица! Длинные чёрные волосы собраны в косу до пояса, огромные карие глаза смотрят дерзко и насмешливо, точёные черты лица с небольшими красными губами, вызывает восхищение. Впрочем, все у нас в роду слыли красавчиками. Но больше всего меня в тётке привлекал её дерзкий нрав и умение выдерживать все нападки отца с язвительной ухмылкой.

– Илла Элир, – буркнул отец. Не приветствуя, всего лишь подчёркивая, что женщинам в нашем очень дружелюбном роду ничего хорошего не светит. – Зачем ты пришла? У нас важный разговор с сыном. Ещё и вырядилась так... – он поморщился, словно увидел кучу мусора.

– О, дорогой братец! – запела Илла, приподнимаясь на носочки своих высоких сапог со шнуровкой. Во всём это обмундировании тётя выглядела самым яростным нарушителем не только традиций рода, но и в целом всего Парардомина. Впрочем, такие мелочи её никогда не смущали. – Разве ты выгонишь заблудшую овечку, которая решила послушать об устоях самого уважаемого рода Элир?

Отец растрогался от этих слов и молча указал ей на стул. Я же смерил Иллу насмешливым взглядом – каждое слово было насквозь пропитано сарказмом и щедро смазано презрением. И как только глава рода этого не замечал?

– О чём я говорил? – спросил Толлин фон Элир, с важным видом закладывая руки за спину. Он прекрасно помнил, но хотел снова показать моё место, поэтому я услужливо сообщил:

– О важности образования... Кстати, отец, на счёт этого, – я не дал ему и рта раскрыть. Краем глаза я заметил, как подобралась Илла. – Я сдал все экзамены и поступил в учебное заведение, как ты и желал.

Надо было видеть отца! Он так обрадовался, что растерял весь свой аристократический шик, покраснел и едва ли не пустился в пляс! Тётка мелко тряслась, пытаясь не выдать своего настроения ни звуком.

– Наконец-то! Наконец-то! – повторял отец, потом всё же нашёл и другие, куда более очевидные слова: – Надеюсь, в академии магии Залаколаки остались ещё магистры, которые соблюдают приличия, – и презрительный взгляд в сторону Иллы.

Мы с ней не сговариваясь развели руками, но даже тогда отец не насторожился. Я медленно вдохнул, чувствуя, как колотится сердце, а потом тихо сказал правду:

– Я поступил в колледж Ладаколь и переехал в общежитие. Живу в комнате с заядлым дуэлянтом и сиротой из Дома Уюта Консолии. Это ведь тоже считается?

– Конечно, – не удержалась от колкости Илла.

Лицо отца сначала посерело, потом позеленело, а под конец приобрело ярко выраженный багровый оттенок, однако ещё до того, как разразилась буря, причём магическая, я быстро вставил:

3. Ларл. Пустой амулет

(за месяц до встречи)

Сидя на подоконнике у открытого окна я в задумчивости перебирал амулеты воспитанников Дома Уюта Консолии, сортируя их в кучки, чтобы сразу наложить нужные чары. На каждый амулет воспитанники прикрепили свои пожелания – кто-то хотел лучше выучить урок, кто-то простыл и думал только о здоровье, а кто-то мечтал усилить свои способности, чтобы поучаствовать в магической дуэли. Амулет Эллики был пуст...

Округлый камушек с голубым огоньком в центре хрустнул в моих пальцах – ещё чуть-чуть, и он рассыплется. Я стиснул зубы, но предательская влага уже подступала к глазам. Я же не плакса!.. Эллика... Если бы я хоть как-то мог ей помочь... Её болезнь... Даже Грэлль с его хвалёным родом лекарей за спиной не справился... Все воспитанники были мне как младшие братья и сёстры, а эта чудесной души девочка с чистым сердцем вообще могла олицетворять собой добро – всегда готовая помочь, утешить, поддержать, ничего не прося взамен. Её обожали все! Ах, если бы я только мог... От переизбытка эмоций я сдавил камушек так сильно, что он выскочил из пальцев и отлетел в угол комнаты прямо за моё кресло.

Вот так мы все и были брошены. Для сирот закрыты практически все двери Парардомина. Даже мои заслуги как чародея, между прочим, отмеченного верховными магами, не дали мне и шанса на вступительных экзаменах в академию Залаколаки. Мне пришлось идти в колледж Ладаколь. Нет, конечно, мои друзья – Лиллис и Грэлль – лучшее, что случалось в моей скудной на события жизни, но... Даже они не могли ничем помочь. После окончания обучения меня ждало место не больше, чем подмастерья с крошечным заработком. А Эллики и такое не светило...

Мои невеселые размышления были прерваны шипением. Воздух вздрогнул, пахнув острым ароматом гвоздики, и посреди комнаты разорвался алый портал, окаймлённый чёрными молниями. Книги на полках зашелестели страницами, а тени метнулись в углы – Илла Элир никогда не приходила тихо.

Я вздохнул. Уютный вечер обещал обернуться неприятностями... Так же решил и Лиллис. Он растворил в воздухе нож, который точил на полу в двух шагах от портала, и ушёл в дальний конец магически удлинённой комнаты к своему стрельбищу. А вот Грэлль... Племянник Иллы только и делал, что спорил со своей тётей! От предвкушения лекарь сжал подлокотники своего кресла, в котором до этого читал. И это всем нам грозило...

– Привет, мои любимые мальчики! – раздался звонкий голос ещё до того, как его обладательница выпорхнула из портала.

– Привет, наша нелюбимая тёту... – насмешливые слова Грэлля вместе с аристократической красотой потонули в потоках воды, хлынувших прямо из воздуха после одного изысканного жеста Иллы.

Высокомерный лекарь по-простецки отплёвывался и руками пытался противостоять водопаду. Его магия немного уводила поток, но вода уже заливала документы на столе, стоявшем возле кресла, а брызги летели в сторону книжного шкафа. Такими темпами и до меня дойдёт... Я инстинктивно прикрыл амулеты рукавом белого камзола, с тоской наблюдая, как наша общая комната превращается в аквариум.

– Рыбок подкинуть не забудьте! – весело фыркнул Лиллис. Ему-то в дальнем углу было сухо...

– Не смей произносить эту мерзость в моём присутствии, Грэлль фон Элир! – рявкнула Илла, притопнув изысканным чёрным сапожком. От этого движения брякнули цепочки, висевшие на поясе у её кожаных штанов.

Щелчком пальцев Илла остановила водную стихию и требовательно посмотрела на племянника. Грэлль, ругаясь сквозь зубы, принялся перебирать заклинания, вспоминая какое из них высушит одежду. Лиллис вежливо кивнул магине, изо всех сил делая вид, что он давно и надолго увлечён стрельбой из лука. Я же вскочил с подоконника и элегантно поклонился:

– О, прекрасная миледи Элир! Ваша утончённая красота сравнима лишь с очарованием восходящего солнца, – подойдя к Илле, я поцеловал ей руку. – Вы – весна моей жизни.

И хотя миледи Элир, как и все, пользовалась магией, чтобы поддерживать сногсшибательную внешность, от моего искреннего комплимента она растаяла и помахала второй рукой у лица:

– Ах, Ларл! Умеешь же ты разговаривать с женщинами.

– Ну, он-то известный ублажатель возрастных миледи, – буркнул Грэлль, наконец-то победивший влагу.

Водопад стал ледяным.

– Илла! Картины-то за что?.. – укоризненно бросил Лиллис, стиснув лук, а потом прикусил язык. Я сглотнул, продолжая излучать доброжелательность. Лаен с ними, с картинами, висевшими за креслом, лишь бы не всю комнату уделали...

– Так, рыжий, проблемы? – чересчур ласково уточнила Илла, отчего у меня мурашки побежали по спине... или это от инея, осевшего по стенам после водопада?..

Лиллис так активно замотал головой, что его и без того торчащие лохмы вздыбились. Он снова вернулся к стрельбе из лука. Удовлетворительно кивнув, магиня провозгласила:

– Я – Илла Элир! И я пришла сказать...

– Что до сих пор носишь фамилию отца и брата из-за своего мерзкого характера?..

К ледяной воде добавилась грязь. По комнате разнёсся парадоксально сладковатый, приторный запах гнили – словно испорченный мёд, смешанный с прогорклым маслом. От него сразу начинало подташнивать.

– Грэлль, умолкни!.. – зашипели мы с Лиллисом. В отличие от обоих Элиров мы не были чистыми магами, поэтому не могли похвастаться быстрыми заклинаниями, очищающими от грязи. А язвительный Грэлль такими темпами мог довести свою тёту... миледи Элир до вызова на магическую дуэль, где, естественно, окажется проигравшим и выжатым досуха... То есть, всю грязь придётся убирать ручками, а уж как долго мы будем запах выводить!..