Не злите бабу Клаву, или Каждому дракону по тыкве!

Глава 1

БЕСПЛАТНО СУТКИ

СУТКИ БЕСПЛАТНОГО ЧТЕНИЯ

– Требую право первой ночи! – заявил высокий брутальный мужчина в кожаных доспехах и меховой накидке.

Я чуть челюсть вставную на планшет не уронила. Вот это поворот!

Суровый брюнет только что ворвался на свадьбу и, сопровождаемый десятком воинов, стремительно приблизился к алтарю. Жрец попятился, прикрываясь старинной потрёпанной книгой:

– Владыка Лэйна?! – проблеял в панике и затрясся: – Зря я согласился венчать дракона и принцессу!

Милая и невинная Метэлла Леаш побелела как мел и в страхе сжала руку привлекательного блондина, с которым только что обвенчалась. Гронир Спэн, один из лучших представителей аристократии драконов королевства Лэйн, закрыл девушку собой и твёрдо заявил:

– Это королевство Имиз. Здесь нет закона о праве первой ночи…

Один из воинов повелителя, вынув меч, шагнул к нему, и блондин осёкся. В храм Имиза не дозволено входить с оружием, и молодожёну пришлось оставить свой меч у входа, о чём, судя по мрачному выражению лица, мужчина очень пожалел.

Но, даже если бы меч был с ним, разве лорд смог бы противостоять десятку опытных воинов? Ситуация заранее была проигрышной, даже если бы владыка явился без подтанцовки. Ведь владыка – сильнейший дракон Лэйна!

Держа наизготовку мечи, воины внимательно следили за каждым движением притихших гостей. Выглядели мужчины так, будто готовы были нарубить в салат каждого, кто просто шевельнётся.

А их жестокий главарь приблизился к молодым и, отпихнув в сторону жреца, процедил:

– Посмеешь отказать своему сюзерену?

Гронир побледнел и, сжав кулаки, шумно задышал. По сравнению с широкоплечим брюнетом, который, судя по мышцам, с утра до ночи орудовал мечом, блондин был изящен и хрупок. Его проще было представить на королевском балу, где он уже проявил себя, покорив нежное сердечко Метэллы и добившись руки юной принцессы.

А теперь эту тонкую руку перехватил владыка драконов.

– Нет! – вскрикнула Метэлла и попыталась вырваться.

– Вот же супостат! – тихо, чтобы не разбудить сиделку, выругалась я.

Брюнет, похоже, даже не заметил сопротивления девушки. Крепко держа её руку, он давил на Гронира авторитетом, не отрывая взгляда до тех пор, пока лорд не поник. Когда блондин опустил голову, признавая своё поражение перед сильнейшим, владыка Лэйна ухмыльнулся, а я не сдержалась:

– Ах, ты ирод! Власть свою решил показать? А девочка причём?

– Клавдия Матвеевна, что случилось?

Мария, молодая пышная женщина с рыжими волосами, сонно заморгала и машинально схватилась за прибор по измерению давления:

– Вам плохо?

– Конечно, плохо, милочка! – возмутилась я, пряча планшет под покрывалом.

– Где у вас болит? – подорвалась сиделка.

Я остановила её жестом:

– В моём возрасте, если не болит, значит, отмирает. Вот тогда и надо волноваться!

– Опять ваши шуточки, Клавдия Матвеевна, – обиженно проворчала Маша.

Поправила мне подушку, подложенную под поясницу, и всё же померила давление. Нахмурилась и споро записала показатели в тетрадь:

– Покажу доктору. Я быстро, не скучайте!

– В смысле, без меня не помирайте? – понимающе хмыкнула я. – Не дождётесь! Я Григорию сказала, что квартиру мою он пропьёт только через мой труп, поэтому жить намерена до тех пор, пока мой непутёвый зять не закодируется!

– Баба Клава!

Маша недовольно покачала головой и исчезла, а я торопливо достала планшет, который втихаря мне принесла правнучка, и включила «кино», чтобы узнать, как тот симпатичный блондин, который напоминал моего второго мужа в молодости, спасёт свою жену от жестокого тирана.

– Владыка, – блондин опустился на одно колено. – Прошу, не трогайте мою супругу.

По твёрдым, правильно очерченным губам брюнета скользнула циничная усмешка. Ни слова не говоря, он повёл плачущую невесту к выходу, и люди лишь расступались перед этим чудовищем в человеческом обличии.

Когда эти двое оказались в полутьме спальни, у меня ёкнуло в груди.

Глава 2

– Клавдия Матвеевна!

Высокий, насмерть перепуганный голос Машеньки вызывал крайнее раздражение, хотя девушка она хорошая. Я бы даже обрадовалась, выбери её в жёны мой старший внук. Ему скоро сорок, а всё бобылём ходит, эгоист окаянный!

Говорила не раз, но тот морщился. Мол, Машка слишком полная. И что? Не вешалку, чай, покупаешь. Жена должна быть крепкой и твёрдо держать в руке сковородку. И по хозяйству пригодится, и для мира в семье полезно!

– С того света достанешь голосиной своей, – буркнула сиделке. – Не Мария, а Монтсеррат Кабалье…

– Жива, – облегчённо выдохнула сиделка и помогла мне выпрямиться. – Ох, и напугали вы меня, баба Клава. Вот, выпейте лекарство! У вас давление резко поднялось.

Я послушно проглотила таблетку и поставила галочку, что завтрак уже прошёл. Теперь до обеда у меня свободное время, и пока не пришёл черёд прогулки, я узнаю, что задумал бородатый владыка. Подозрительно всё это. И принцесса как-то уж очень слабо вырывалась, будто каши мало ела. Такая ни грабли не поднимет, ни мотыгу.

Ясное дело – городская! В нашей деревне если какая девка визжала, когда её парень на сеновал тащил, так только для того, чтобы родители удальца знали, куда срочно сватов засылать. А коли не хотела замуж – не визжала. Била наотмашь! Ох, я бы научила квёлую принцесску паре хитростей, после которых у мужчин мысли о срамном на неделю пропадали!

Включив планшет, нажала на кнопку проигрывателя, и экран мигнул, а потом показал широкую лестницу, в подножии которой стояла та самая принцесса. Вот только сейчас она выглядела измождённой, а простое платье служанки не скрывало округлившегося живота.

– Покрыл-таки, супостат! – с чувством выпалила я и попыталась перемотать обратно к месту, где закончила просмотр. – Да что же это? Почему не получается? Какая это серия?

Вернуться назад не получалось, какие только не жала кнопки.

– Завис, штоль?

– Папенька! – надрывно плакала несчастная. – Умоляю, позволь мне остаться!

Заламывая руки, она упала на колени перед мужчиной средних лет. Король брезгливо отодвинулся, чтобы не дать дочери дотронуться до атласной ткани штанов.

– Ты – позор нашей семьи, – процедил он. – Я терпел полгода, но твой муж так и не вернулся. Не сдержал своего слова ни перед тобой, ни передо мной!

– Позволь, я напишу Грониру, – подбираясь на коленях к отцу, взмолилась Метэлла.

– Писала уже. Твои письма остались без ответа, – не отступал король.

– Он обязательно приедет за мной! – рыдала принцесса. – Прошу, дай ещё немного времени!

– После дня вашей свадьбы дракон и видеть тебя не хочет! – выплюнул её отец и невесело хохотнул: – Дать времени? Чтобы ты родила ублюдка и окончательно опозорила меня? При дворе и так ходит слишком много слухов. Я больше не намерен этого терпеть! Отправляйся в деревню, забудь о своём происхождении и живи, как простолюдинка.

– Ты себя отцом называешь?! – возмутилась я, наблюдая, как рыдающую принцессу слуги сажают на деревянную повозку, а мужичок в простой рубахе и мятых потрёпанных штанах понукает пегую лошадку. – Сам-то во время свадьбы истуканом стоял. Даже не шевельнулся, чтобы дочь защитить. А теперь твердишь, что дитё на стороне нагуляла? Ух, пригладить бы тебя нежно коромыслом посреди ушей! Может бы муть какая со дна поднялась… Ответственность, называется!

– Клавдия Матвеевна, вы опять?! – раздался над ухом строгий голос Маши.

Руки дрогнули, и планшет выскочил из пальцев.

– Тьфу на тебя, напугала до чёртиков! – сплюнула я и потянулась к лежащему на полу гаджету: – Подай мне эту штуку. Хочу посмотреть, как эта нежная фиалка на ноги встанет и всем своим обидчикам выдаст на орехи!

– Не выдаст, – вздохнула сиделка, но планшет подняла. Правда, мне не отдала. – Сколько раз повторять, что вам нужно больше отдыхать?

– А я что, по-твоему, в огороде пашу? – проворчала, не прекращая попыток выхватить гаджет из её рук. – Отдай, он мой!

– Если позволить, то вы сутками будете в интернете зависать, – не сдавалась Маша. – А врач разрешил только два часа в день!

– У меня бессонница, могу и сутками кино смотреть, – парировала я. – Я так отдыхаю. Верни, окаянная! А то изведусь ведь, думая, что там дальше случилось…

– Да ничего! – окончательно вспылила сиделка. – Метэлла родит девочку в заброшенном доме, а потом бросится со скалы вместе с ребёнком.

В груди кольнуло, и я захрипела, не в силах произнести и слова. А Маша всполошилась:

– Клавдия Матвеевна, что с вами? Баба Клава-а-а… А-а-а-а!

Я же, борясь с внезапно накатившей дурнотой, проворчала:

– Да ничего. Вот же заполошная! Замолчи, говорю!

– А-а-а!

Перед глазами постепенно прояснялось, и я осознала, что орёт не сиделка.

Я лежала на залитом кровью полу, а рядом, надрываясь, кричал новорождённый младенец.

Глава 3

Это можно было назвать бредом или сном, но острая боль, простреливающая всё тело, не давала усомниться в реальности происходящего. Я, как-никак, четверых родила, и одного, вот так же, в одиночестве. До посёлка, где жил фельдшер, два часа по железобетонке трястись, и муж не рискнул везти меня, а поехал сам.

Пока он мотался туда-обратно, я и разрешилась, так что фельдшер, которого привёз муж, только осмотрел новорождённого.

– Тише, тише, – притянула к себе малыша и прижала к груди. – Вот, держи! Самый действенный в мире успокоитель.

Ребёнок, присосавшись к груди, зачмокал, а я осторожно вытерла его тельце подолом:

– Ох, ты же девочка! Поздравляю с рождением, крошка!

Повернувшись, вздрогнула от боли внизу живота и тяжело вздохнула. Кажется, принцесса, не зная, как правильно тужиться, сильно порвалась. Хорошо, хоть послед вышел… Надо собраться с силами и вскипятить воду, обмыть ребёнка, обтереться самой и переодеться во что-нибудь чистое.

Помнится, в повозке, куда посадили принцессу, было много вещей.

Пуповину пришлось перегрызть, а потом завязать будущий пупочек. Благо, малышка заснула и никак не отреагировала на мои манипуляции. Я стянула с себя нижнюю юбку и завернула младенца, а потом поднялась на дрожащие ноги.

Тело ныло, боль простреливала от макушки до пят, по ногам текли горячие капли, но я улыбнулась:

– Я снова могу стоять на ногах. А значит, со всем справлюсь!

Что произошло, и почему я вдруг стала молодой принцессой из фильма, не имела ни малейшего понятия. Мне было настолько жаль бедняжку, что я бы с радостью поменялась с ней местами. Неужели это произошло на самом деле?

– Потом будешь охать, – ворчливо осадила себя. – Когда перестанешь кровью истекать.

Поплелась к выходу и, держась за стенки, заодно осмотрела старый дом. Рассохшиеся брёвна, разбитые стёкла, сломанная мебель. Но жить можно! Не зима, чай. А потом вышла во двор, заваленный какими-то мешками, и ахнула при виде пустой повозки:

– Да чтоб вас… Ироды!

Разбросанные по земле тряпки, разбитые сосуды и разодранные мешки – всё, что осталось от багажа несчастной.

– Похоже, принцессу ограбили, – подытожила я.

Сиротливыми жердями лежали оглобли повозки, в стороне валялась дуга.

– И лошадь увели? Понятно, почему несчастная решила покончить с собой.

Со стороны мешков раздался стон, и я насторожилась. Подхватив палку, выставила перед собой и бочком-бочком направилась на звук. Заглянув за мешок, на миг застыла при виде возницы с окровавленной головой.

Суховатый мужчина лет пятидесяти прижимал ладонь к ране и смотрел на меня с жалостью и волнением:

– Ваше высочество! Что они с вами сделали?!

Узнав мужчину, который вывез Метэллу из дворца, я отбросила палку и поспешила на помощь.

– Ничего, – поторопилась сообщить пострадавшему. – Ничего разбойники не сделали! Только напугали, и я от страха родила дочь.

– Поздравляю, ваше высочество, – с трудом пролепетал он и отключился.

– Эй! – Я дала ему пощёчину. – Не вздумай спать, а то больше не проснёшься.

Как ни странно, это помогло. Мужчина сумел приподняться и сесть, а, пока он приходил в себя, я обошла двор и подобрала с земли самые чистые на вид одежды. При виде медного тазика, который обнаружила под тряпками, обрадовалась:

– Отлично! Вот бы ещё какое-нибудь лекарство найти…

– Ваше высочество, – позвал возница и вынул из-за пазухи бутылочку тёмного стекла. – Вот! Не нашли душегубы! Глотните, и вам станет легче.

– Обеззараживающее?

Я довольно щёлкнула пальцами, забрала у мужчины бутылку и тут же щедро плеснула ему на голову. Взвыв, возница попытался прижать ладонь к ране, но я остановила:

– Терпи! Взрослый мужик, а скулишь, как баба. Сейчас перевяжу, и станет легче.

Закончив с первой медицинской помощью, задумалась, как разжечь костёр и вскипятить воды, чтобы помочь себе и помыть ребёнка, а возница вдруг хрипло спросил:

– Кто вы? Резкая речь и странные жесты… Вы не принцесса!

Конечно, я не смогла сыграть роль нежной фиалки. Никогда такой не была.

– Принцесса умерла, – доверившись тому, кто отважно защищал принцессу, спокойно ответила я. – Поэтому не зови меня высочеством. Теперь я баба Клава… Тьфу! То есть, просто Клава! Ясно?

Глава 4

Возница, видя, что я на ногах после родов, устыдился. Охая и причитая, но он тоже поднялся и принялся помогать. Шатался, но всё же принёс воды из колодца и разжёг костёр – у запасливого мужчины оказалось с собой огниво.

– Не вздумай курить при ребёнке, – сурово предупредила я.

И слабо осела на землю.

Как бы ни казалось, что молодое тело (по сравнению с моим восьмидесяти шестилетним) было здоровым и активным, даже у юных есть предел прочности. Очнулась уже в доме, на старой, пахнущей сыростью кровати.

На столе горела свеча, на стенах плясали тени, за окном разлилась темень, а рядом, сидя на стуле, сонно клевал носом возница. Было очень тихо, не слышно ни цикад, ни птиц.

Под боком у меня сопела крошка, и я отметила, что лицо малышки чистое, а хрупкое тельце по-мужски небрежно закутано в серую ткань. Будто ощутив, что мама открыла глаза, младенец захныкал, а потом начал открывать рот и тыкаться в меня носиком.

– Сколько лет прошло, – нежно шепнула малышке. – И вот я снова мама. Самое лучшее время, когда дети ещё такие милые! Не требуют денег, и их не нужно вытаскивать из полиции.

Улыбнулась воспоминаниям о том, как сражалась со своей старшей дочкой, когда второй раз вышла замуж. Уж она нам с мужем устроила мексиканские пляски почище корриды!

Хорошо, что, повзрослев, сама влюбилась и поняла меня. Жаль, что её муж оказался полной копией моего первого супруга. Но, в отличие от меня, Сашка не развелась, а до конца показывала свой упрямый характер!

– Но ты же вырастешь послушной девочкой? – ласково спросила младенца.

– Ваше высочество… – проснувшись, встрепенулся возница.

Заметив, что я кормлю ребёнка, побелел, потом покраснел и вскочив со стула, отвернулся:

– Ваше высочество! Ваш недостойный слуга заслуживает смерти!

– Клава, – раздраженно напомнила я. – Её высочества больше нет. Забыл? И чем, интересно, ты заслужил смерть? Каждый заслуживает жить!

– Но я увидел то, что нельзя было, – оторопело пролепетал он. – Вы же королевских кровей, а я никчёмный слуга…

– Который самоотверженно остался подле девушки, от которой даже родной отец отказался, – сурово перебила я. – Прекрати смущаться! Я же вижу, что ты относился к этой девочке, как к дочери. Интересно, почему?

– А вы не помните?.. Ах, да!

Он хлопнул себя по лбу, на эмоциях забыв о ране, и тут же застонал от боли. Усевшись обратно на стул, пояснил:

– Вы же выросли у меня на глазах, ваше… Клава. Такая послушная, одинокая и печальная, как хрупкая красивая куколка. Она… Вы ни разу не ослушалась суровых гувернанток, безропотно училась с раннего утра и до позднего вечера. Я служил садовником и видел, как вы музицировали, танцевали, читали и писали под диктовку. Мне было так жаль юную принцессу, что я приносил дешёвые сладости, а вы радовались им, как самым дорогим яствам. И всегда играли с куклой, которую мы сделали вместе. Говорили, что в ней больше души, а дорогие игрушки в детской вас пугают. Вы правы, я полюбил вас, как родную дочь. И не смог оставить в беде, поэтому попросился на конюшню и… Вот.

Он смутился и быстро вытер рукавом мокрые щёки.

– Всё напрасно, – тихо закончил он. – Я не сумел вас защитить. Простите, ваше высочество…

– Можешь повернуться, – натягивая лиф платья, сообщила я. – Ребёнок наелся и спит. Самое безмятежное время. Эх!

– Что прикажете, госпожа? – я удивлённо приподняла брови, и мужчина пояснил: – Вы позвали меня по имени – Эх.

– Ничего, – иронично усмехнулась я. – Просто вздохнула. А у тебя странное имя.

– Её высочество меня так называла, – печально пояснил он. – Моё полное имя Нэхмар.

– А моё – Клавдия Матвеевна, – представилась я. – Но лучше Клава и без госпожи. Это странно звучит в наших обстоятельствах. Мы не во дворце. Эх!

– Что прикажете, ваше... Клава?

– Помоги подняться, – одобрительно улыбнулась я.

Мужчина поспешил ко мне, а я с трудом встала на ноги. Слабость прошила всё тело, колени подгибались, ноги казались ватными. Но всё это ничто по сравнению с немощью, что разбила меня в семьдесят шесть, и десять лет пришлось пользоваться чужой помощью даже для самых интимных моментов.

Время, напоминающее страшный сон, осталось где-то в другом мире, за пределами этого кино, а я внезапно получила молодое тело и тяжёлую судьбу принцессы, которая в одночасье превратилась в нищенку и всеми брошенную мать-одиночку.

Возможно, Метэлла не перенесла удара судьбы, поэтому решилась на ужасный поступок. Но я не вижу повода убиваться. Пока ноги ходят, руки могут поднять мотыгу, а рядом есть верный друг – все горести превращаются во временные неудобства.

Насколько я поняла, этот старый дом теперь наше пристанище, а значит, уже есть, за что благодарить судьбу. А о том, что я каким-то образом переместилась в кино… Лучше пока не думать. Есть проблемы поважнее, а одна из них явилась внезапно и без спроса.

Глава 5

Нэхмар вздрогнул, прислушиваясь, а потом поспешно затушил огарок свечи и подбежал к окну. Испуганно присев, просипел:

– Они вернулись!

– Разбойники? – вспомнив разворованную повозку, насторожилась я. – Зачем?

А мужчина кинулся ко мне и легонько подтолкнул к кровати:

– Знамо, зачем! Вы же начали рожать, вот они и ушли, а теперь вернулись, чтобы надругаться над вами. Берите дитя и бегите, ваше высочество! Я задержу их, как смогу...

– Ты уже один раз попытался, – кивнув на повязку, осадила его. – Нет уж. Твоя жизнь так же дорога, как и моя.

– Вы же не?.. – побелел он и отшатнулся.

– Я ещё в своём уме, – сухо ответила и, прислушиваясь к приближающимся голосам, внимательно осмотрела комнату. – Теперь это наш дом, поэтому придётся уживаться с соседями. Даже с самыми ужасными.

– Да как же с ними можно ужиться, ваше высочество? – Нэхмар всплеснул руками.

– Вот и узнаем, – тихо проговорила я и, собравшись с духом, решительно направилась к двери. – Оставайся с ребёнком.

– Госпожа…

– Клава!

И вышла на крыльцо. Двор освещала полная луна. Она была похожа на ту, что я видела в своей прошлой жизни, отличалась лишь золотистым свечением. Её бледный свет придавал повозке, мешкам и незнакомцам зловещий желтоватый оттенок.

Мужчин было трое. Они по-хозяйски шли по двору, пиная вещи, которые мы ещё не успели собрать, и перебрасывались между собой короткими фразами на странном гортанном наречии. Впервые я задумалась о том, что говорю на чужом языке, словно вместе с телом мне достались и навыки принцессы.

Благодаря им я поняла, что сейчас обсуждали разбойники, и плотно сжала губы. Нэхмар был прав, эти ублюдки решили позабавиться с бедной девочкой, даже невзирая на то, что она только что родила.

– Носит же земля таких подонков, – процедила сквозь зубы. А потом выступила вперёд и проговорила на чистейшем наречии этих людей: – Вы хоть представляете, что происходит с женским телом во время родов? Судя по вашим высказываниям, нет.

При звуке моего голоса первый замер, а второй, не заметив этого, так как уставился на меня, врезался в него. Третий же запнулся о мешок и полетел на второго, и все трое рухнули мне в ноги, и я смогла лучше рассмотреть их при свете луны.

Невысокие, с короткими ногами и непропорционально длинными руками, они были косматы и напоминали бы обезьян, но идеально красивые лица выбивались из образа. Волосы мужчин были серебристо-пепельными, а бороды росли ровно по линии овала лица. Кожа щёк и над верхней губой была гладкой и на вид казалась нежной.

«Просто ромашки какие-то!»

У меня возникла ассоциация с лепестками цветов и гладкой сердцевиной.

Наклонилась к ним и деловито уточнила:

– Какую цену возьмёте за то, чтобы не трогать меня и мой дом?

Мужчины переглянулись и, будто осознав, в каком забавном положении находятся, поспешили подняться. При этом я отметила, что ведут они себя несколько смущённо, хотя и смотрели на меня с вызовом.

– И ещё меня интересует, сколько стоит ваша защита, – спокойно продолжила я, придерживаясь делового тона.

Тот, что был пониже других, неловко переступил с ноги на ногу, а потом неуверенно произнёс:

– Фанг?

Чужая память услужливо подсказала мне перевод. Этим словом называли замужнюю женщину, которая занималась торговлей, то есть содержала своё дело. Вот только в какой стране так величали торговок, я не знала. У меня в голове будто был автопереводчик, как в планшете, что принесла и настроила для просмотра иностранных сериалов моя правнучка.

Поразмыслив, я всё-таки кивнула. А что терять? Судя по резкой перемене в поведении разбойников, эти «фанг» вызывали у них уважение. Во всяком случае, больше они не собирались меня домогаться.

– А почему вела себя, как истеричная богачка? – недоверчиво прищурился второй.

– Родильная горячка, – громко пояснила я. – Вы когда-нибудь рожали? И не пытайтесь! Мужик не выдержит и половины страданий, отмеренных на долю женщины. Дикая боль, кровопотеря и помутнение рассудка…

Загибала пальцы, а потом осеклась и выгнула бровь:

– Но теперь я снова при своём уме, доме и деле. Так какова ваша цена?

– Шестерина! – выпалил третий.

Видимо, это как десятина. То есть десятая часть прибыли. Так сказать, налог на крышу. Шестая часть прибыли? Да это же грабёж! Ничего у этих ромашек не слипнется?

– Десятина, – резко парировала я. – И вы вернёте все вещи!

– Семерина, – продолжал торговаться тот. – И мы оставим себе золото.

«Там было золото?» – огорчилась я.

Кажется, король всё же был не так ужасен, как я думала, раз припрятал в вещах дочери деньги. Может, он пытался защитить её от разбойников, обрядив в платье простолюдинки? Вот только это не спасло. Да и как можно было выставить из дома изнеженную женщину на сносях? Никаким золотом не откупиться!

– Девятина, – твёрдо заявила я. – И чёрт с вами. Забирайте золото!

– А чем торговать будешь, фанг? – неожиданно заявил первый. – Покажи!

– Или ты водишь нас за нос? – поддержал его второй.

Ой…

Выбора не было, и я махнула на мешки:

– Этим.

– Посмотрим-ка, – присев, третий развязал тесьму.

Глава 6

Конечно, я рисковала, ведь понятия не имела, что в мешках. Но что ещё можно показать разбойникам? Как некстати она заговорили о товаре. Мы ведь почти договорились!

«Что бы там ни было, главное не пустота, а способ продать это найдётся, – сжала кулаки. – Я же выжила в двухтысячные? Четверых детей подняла. И сейчас придумаю что-нибудь».

Мужчина хмыкнул, как мне показалось, одобрительно. Поднявшись, посмотрел на меня с возросшим уважением:

– Настоящая фанг и воду рыбам продаст!

Переглянулся с другими и направился ко мне. Я едва себя заставила остаться на месте и не отступить, потому как мужчина оказался огромным, минимум на голову выше меня. Но даже не это самое пугающее – его глаза сверкнули, как у хищника. Должно быть, разбойники хорошо видели в темноте.

Взойдя на крыльцо, плюнул себе на ладонь и протянул мне руку.

Я едва не подскочила от радости, внезапно вспомнив подобную сцену в сериале. Меня тогда удивил этот момент, и поэтому я дважды просмотрела его, невзирая на то, что торговцы общались на втором плане, тогда как принцесса и её возлюбленный дракон прогуливались по рынку.

Преодолев брезгливость, я хлопнула по влажной руке разбойника, а потом, извернувшись и подняв ногу, по своей пятке. Затем, плюнув на свою ладонь, протянула её мужчине, как для рукопожатия.

– Восьмерина, и золото наше, – ухмыльнулся тот.

И тоже хлопнул себя по пятке, – Ему для этого даже изворачиваться не пришлось! – а потом по моей ладони. И развернулся ко мне спиной. Я едва сдержалась, чтобы не придать ему ускорения ногой, поддав по мягкому месту.

– Придём с новой луной, – пообещал второй разбойник.

Все трое стремительно удалились и, лихо перемахнув через невысокую изгородь, исчезли в темноте.

Дверь скрипнула, и показался Нэхмар. Сжимая в дрожащих руках погнутую кочергу, опасливо посмотрел вслед разбойникам.

– Жестокие цакхи! – процедил с ненавистью. – Поклоняются золотому богу. Мой сын был в Мурзуше и рассказывал, что они даже приносят кровавые жертвы…

– У тебя есть сын? – заинтересовалась я, а затем осторожно спустилась с крыльца.

Надо же было посмотреть, каким имуществом обладала. И придумать, как его продать. Судя по реакции разбойника, это будет не просто. Впрочем, и так понятно, ведь на эти мешки даже цакхи не позарились, а они явно хватали всё, что плохо лежит.

– И где он сейчас? Твой сын.

В сериале я почти не обратила внимания на второстепенную роль возницы, а садовника и вовсе не помнила. Возможно, перемотала сцены с ним, а, может, они остались за кадром. Жаль, потому что этот человек был единственным, кто остался с принцессой и не бросил беременную.

– Уехал с Лэйн на заработки, – охотно пояснил Нэхмар. – Обещал, как вернётся, купить нам дом в центре столицы.

И сдержал вздох. А вот я не сдержалась и ахнула:

– Да это же тыква!

– Ох, не повезло вам, ва… Клава.

– Почему? – удивилась я и с трудом вынула оранжевый кругляш. Похлопала по плотной шкурке и заулыбалась. – Отличные тыквы! Не гнилые, не лежалые. Должно быть, их не так давно собрали. Почему бросили? Непонятно!

– Потому что скотины больше нет, – грустно сообщил Нэхмар и показал на пустые загоны. – Кормить-то некого.

– Продадим тому, у кого есть кого кормить, – предложила я.

– Перевозить их дороже, – обречённо возразил мужчина. – Мешок тыквы медяк стоит, а чтобы взять лошадь на день – нужна серебрушка…

– Лошадь! – подскочила я и хлопнула себя по лбу. – Вот лохушка беззубая! Как же я про лошадь-то забыла? Выходит, разбойникам и золото, и лошадь достанутся?!

Нэхмар странно посмотрел на меня, но промолчал.

Вот только я сразу уловила перемену в его настроении и спросила:

– Что? Почему ты так странно косишься?

– У меня мурашки, когда вы так себя ведёте, ваше… Клава, – признался тот. – Кто вы на самом деле? Как так случилось, что вы теперь принцесса?

Похоже, пришло время рассказать Нэхмару свою историю. Слишком внимателен этот человек. Обмануть не удастся, да и не хочется. Ведь он рискнул жизнью ради Метэллы и малышки. Вот только отчаявшаяся принцесса этого не оценила. Я же была искренне благодарна, поэтому рассказала всё, как есть.

– Сложно поверить, – признался мужчина.

Пока я говорила, мы проверили все мешки и убедились, что тыквы в хорошем состоянии. И я раздумывала, как же нам заработать на них.

– А где теперь Метэлла?

Я пожала плечами и пытливо посмотрел на Нэхмара.

– Всё это кажется странным, но многое объясняет. И ваше необычное поведение, и острый взгляд. А порой в вашей речи проскакивают слова, значения которых я не понимаю. Например, “кино”…

– Ты останешься со мной, зная, что я не принцесса? – перебив, взволнованно поинтересовалась я.

Задав этот вопрос, затаила дыхание. Мне очень была нужна помощь, но я понимала, что человека не удержать, если он того не желает. По себе знала!

– Для меня вы всё та же, – без тени сомнения ответил Нэхмар и широко улыбнулся. – Но теперь немного чудаковатая. Конечно, я останусь рядом с вами до тех пор, пока буду нужен.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

Из домика послышался плач ребёнка, и я поспешила внутрь, чтобы накормить малышку. А потом надо будет позаботиться о себе. И придумать, как заработать на дешёвой кормовой тыкве.

– Невозможно? – шепнула малышке, которая причмокивала, насыщаясь. – В лексиконе бабы Клавы нет такого слова. Глаза боятся, а попа приключений требует!

Глава 7

Какое счастье, что малышка сразу засыпала, как поест! Помню, моя старшая кричала двадцать два часа в сутки. И продолжила это делать, как подросла. Тихо говорить попросту не могла, поэтому я отдала ребёнка в хоровое пение.

Даже с заднего ряда было слышно только её, и руководителю ничего не оставалось, как выделить для юного дарования сольную часть. Но все дети разные, и со вторым я горя не знала – сынок рос разумным, тихим и спокойным. Так и пошёл в науку…

– Я скучаю по ним, – шепнула новорождённой, а потом решительно поднялась. – Нужно поесть, чтобы молока было достаточно. Хорошо, хоть с лактацией у юного тела проблем не возникло.

Всё во мне ныло, боль простреливала низ живота, но я заставляла себя ходить, чтобы быстрее прийти в норму. К тому же эта боль была даже приятной… По сравнению с тупой и ноющей, сутки выкручивающей старые больные суставы. Не дающей спать.

– Разожги костёр, – попросила Нэхмара, которые за это время собрал разбросанные разбойниками вещи. – А пока я варю из тыквы кашку, осмотри дом. Может, найдётся что-то полезное?

– Но ваше… – Он кашлянул и виновато поправился. – Клава, тыкву не едят.

– Отравлена? – насторожилась я. Неужели там, куда я попала, тыква может быть несъедобной? Напомнила мужчине: – Ты же говорил, что ей кормят скотину.

– Для них и выращивают, – кивнул он. – Тыква хорошо хранится долгое время…

– А ещё она очень вкусная, – нетерпеливо перебила я, так как живот уже подводило от голода. – И я тебе это докажу.

Среди вещей, которые не забрали разбойники, нашлась одна вилка, маленькая десертная ложечка и тупой нож. Должно быть цакхи оставили его именно по этой причине. Угрожать прохожему не получится, разве что рассмешить, а вот чтобы почистить тыкву – сгодится. Особенно, если потереть лезвием, расположив плашмя, о камень.

Тазик, в котором мы кипятили воду, чтобы обмыть ребёнка и меня, превратился в кастрюлю, куда я бросала кусочки тыквы. Ярко-оранжевые с приятным ароматом и плотной текстурой, они не вызвали у меня ни малейших подозрений, но на всякий случай я откусила немного и пожала плечами:

– Тыква, как тыква.

Замерла, ощутив на языке и нёбе приятную водянистую сладость, и поразилась, насколько ярким оказался вкус. Как ни крути, с возрастом вкусовые рецепторы притупились и уже не получалось насладиться едой. Да и есть с каждым годом хотелось всё меньше. В последнее время я ограничивалась тарелкой каши.

– Я и забыла, что еда может быть такой вкусной, – прошептала с улыбкой и съела ещё кусочек. – В общем, я понимаю скотину, которая с удовольствием жуёт кормовую тыкву!

Не говоря о том, как полезна тыква для молодой мамочки и ребёнка. В ней много легкоусвояемых витаминов, минералов и микроэлементов, поэтому восстановление после родов на такой диете пойдёт значительно быстрее. Что и говорить – нам очень повезло, что мешки бросили здесь!

Много сырого овоща есть побоялась, да и малышке полезнее, если мама будет есть термически обработанную пищу. Варится тыква быстро, пюре сделать легко, вот только хотелось добавить немного соли и молока. Да где же их взять?

– Ваше… Клава! – отвлёк меня Нэхмар. Он вышел из дома и, спустившись по ступенькам крыльца, приблизился с большой корзиной в руках. – Вот всё, что я нашёл.

– Не густо, – перебирая ржавые баночки и свёртки старой бумаги, протянула я. А потом подняла рулон ткани и обнаружила пузатую крынку с горлышком, залитым воском. – Это что?

– Мёд, госпожа, – пояснил мужчина. – Но он старый, наверняка давно затвердел. А вы любите нежный и тягучий.

– Неважно, затвердел или нет, – радостно прошептала я и потёрла руки. – Домашние обожали мои медовые цукаты из тыквы! Даже нелюбимый зять хвалил их, разглагольствуя, что нигде и никогда не ел конфет вкуснее. Кажется, он не верил, что они сделаны из тыквы.

Теперь я знала, что можно попробовать приготовить и продать. Пока вспоминала рецепт и думала, чем можно заменить (или где раздобыть) лимон, Нэхмар попробовал кашу и задумчиво покосился на меня:

– До этого момента у меня были сомнения в правдивости вашей истории и, что скрывать, я надеялся, что у Метэллы просто нервный срыв. Но теперь понятно, что в теле принцессы действительно живёт другая личность.

– Отлично, Эх! – обрадовалась я. – Тогда обращайся ко мне на «ты». Пусть я выгляжу молодо, но по возрасту ты мне годишься в сыновья.

– Я постараюсь, Клава, – кивнул тот.

Кажется, Нэхмар впервые не попытался назвать меня высочеством.

Глава 8

Когда я поделилась с Нэхмаром своей идеей, он посмотрел на меня почти с жалостью:

– Ничего не получится.

– Почему? – искренне возмутилась я. – Уверяю, мои цукаты обожали все сладкоежки! Я начала их готовить, когда у старшей дочери обнаружили аллергию, а потом на тыквенные конфеты перешли и остальные. Это вкусно и полезно! Вот увидишь.

Очистила и нарезала тыкву, а семечки промыла и разложила тонким слоем на железном листе. Поставила в печь, которую разжёг Нэхмар, чтобы поджарить.

– Огонь должен быть маленьким, – инструктировала мужчину. – Жар ровным.

На верхнюю часть печи водрузила медный тазик с оранжевыми кубиками, а потом налила воды так, чтобы она только покрывала тыкву.

– Жаль, нет сока лимона, – в ожидании, когда закипит вода, посетовала я. – Он не даёт кубикам разваливаться. Придётся готовить из того, что есть.

Когда вода закипела, я варила тыкву несколько минут и внимательно следила, чтобы кубики стали мягкими, но всё ещё держали форму. Потом слила воду в кувшин, куда уже добавила немного мёда. Размешав, разлила по кружкам и протянула одну Нэхмару.

– Настоящее успокоительное, – намекая на «обеззараживающее», с улыбкой прокомментировала я. – Пей! Тыквенный отвар помогает справиться с тревожностью и бессонницей. А ещё обладает противовоспалительным эффектом. Это полезно и тебе, – кивнула на его голову. – И мне.

Залпом осушила свою порцию и отставила чашку. В кувшине осталось немного отвара, который я добавила в затвердевший мёд и принялась мешать.

– Сделаю сироп, которым залью кубики и оставим тыкву пропитаться им, – покосилась на мужчину, который рассеянно крутил в руках чашку. – Пей, говорю! Отвар тыквы считается воистину омолаживающим зельем. Волосы становятся гуще, ногти крепче… Не веришь, посмотри на меня. Была восьмидесятишестилетней бабулей, а стала юной принцессой!

И рассмеялась собственной шутке. Нэхмар тоже улыбнулся и осторожно попробовал отвар. Удивлённо моргнул, а потом выпил всё.

– Странно, но это действительно вкусно, – осторожно заявил он.

– Ты ещё конфеты мои не пробовал! – одобрительно поддакнула я и залила оранжевые кубики сиропом, осторожно перемешивая, чтобы не развалились. – Ну вот. Теперь ждём. А пока…

Со стороны комнаты послышался плач ребёнка, и я поспешила к малышке. Нэхмар последовал за мной, но замер у кровати, зажав нос.

– Ой, – прогундосил он. – Кажется, случилось непредвиденное.

– Очень даже предвиденное, – рассмеялась я, разворачивая ткань. – Хорошо кушаем и хорошо какаем.

Осторожно обтёрла малышку, переложила на чистое:

– Постирай это, а я пока покормлю ребёнка.

– Я?! – изумился мужчина.

– Можем поменяться, – ехидно ответила я. – Я постираю, а ты покормишь.

– Так мы быстро изведём единственный кусок мыла, – проворчал Нэхмар, скривился, но всё же взял пелёнку.

Покормив малышку, я снова направилась в кухонное помещение. Перекладывала тыкву на металлический лист очень осторожно, стараясь сохранить форму кубиков, но большинство кусочков уже утратили её. Всё же без лимона трудно добиться идеальной формы, приятной полупрозрачности и яркости цвета.

Когда всё было готово, вернулся Нэхмар.

– Я постирал и повесил сушиться, – ворчливо сообщил он и повёл носом. – М-м-м! Пахнет ещё вкуснее, чем каша. Можно попробовать?

– Сначала нужно подсушить, – отрицательно покачала головой. – Постоит в печи часов пять или шесть. А пока нам нужно приготовить посыпку.

– Что? – не понял мужчина.

Я показала на семечки, а потом села и принялась их очищать:

– Присоединяйся.

– Это тоже едят? – он заинтересованно понюхал, а потом попробовал. – Хм. Вкус приятный.

– Семечки тыквы очень полезные, – назидательно проговорила я. – В них содержится магний, он очень полезен для расшатанных нервов! Там много витаминов и минералов, которые способствуют укреплению костей, сосудов и даже улучшают зрение. С мужскими проблемами тоже помогают…

Заметив, что Нэхмар, очищая семечки, кидает их себе в рот, а не в тарелку, воскликнула:

– Не налегай! Продолжишь в том же духе, и…

– Заново женюсь? – хитро заулыбался тот. – Приведу в дом женщину, и будет у нас семья. Бабушка, дедушка, дочь и внучка!

– Конфеты будет делать не из чего!

Отодвинула от него тарелку. Очищенные семечки раздавила чистым камушком так, чтобы кусочки были разных размеров, – так красивее смотрятся конфеты, – и отложила в сторону.

– Присядь, – посоветовал мужчина. – Устала же.

– Не могу сидеть, – вздохнула я. – Только стоять или лежать.

– Тогда полежи. Выглядишь бледной.

Послушавшись, я позволила отвести себя в комнату и прилегла рядом с малышкой. Проснулась уже утром – от громких криков. Вскочив, бросилась на звук, да так и застыла от открывшейся картины.

Двое из цакхов удерживали вырывающегося Нэхмара, пока третий жадно пожирал мои недоделанные конфеты. На металлическом листе, что разбойник держал в руке, уже почти ничего не осталось.

Глава 9

Сдержаться было трудно, очень хотелось разбить о голову разбойника что-то тяжёлое. Вот это деревянное ведро, например. Но если поддаться эмоциям, то можно лишиться не только договорённости с цакхами, но и за водой будет ходить не с чем.

К тому же троица явилась не с пустыми руками. Рядом с нашей сломанной телегой стояла другая, вполне крепкая, запряжённая нашей лошадью и гружёная вещами принцессы. Золота, разумеется, ждать не приходилось, но предметы первой необходимости тоже пригодятся.

Пока я размышляла, как поступить с грабителями, которые за пять минут уничтожили плоды вчерашнего дня, цакх уже доел тыкву, отбросил в сторону металлический лист и тщательно вытер ладони длинных рук о штаны:

– Вкусно. А ты хорошо готовишь, фанг.

– Рада, что вам понравилось, – заулыбалась я и протянула руку. – С вас две серебрушки.

Красивое лицо мужчины вытянулось в недоумении, а его подельники хохотнули:

– С какой стати?

– За конфеты, которые вы съели, – спокойно объяснила им, хотя внутри всё дрожало от злости и страха, что ответят разбойники. – Можете вычесть положенную вам девятину прибыли. Мы же вчера хлопнули по пяткам. Не помните? Вы обязались защищать моё дело!

Цакхи стушевались, а тот, что бессовестно съел все конфеты, скривился так, будто у него началась изжога. Проворчал с недовольным видом:

– Не очень-то было вкусно. Не тянет на серебрушку. Но, так и быть…

Неохотно полез в карман. Я повысила голос:

– Две! И это по оптовой цене. Я собиралась брать по три медяка за упаковку из пяти-шести конфет. Посчитайте сами и мою упущенную прибыль, и свою долю от неё. Или желаете возместить ущерб?

– У меня нет двух серебрушек, – выворачивая карманы, процедил цакх. Начал пересчитывать монетки: – Вот серебрушка и четыре медяка. Этого достаточно!

– Нет, – стояла я на своём. – Раз нет наличными, возьму серебрушку и лошадь!

– Лошадь не отдам, – насупился разбойник.

– В аренду, – вкрадчиво добавила я. – Она нужна, чтобы отвезти товар на базар. В остальное время лошадь ваша.

Когда разбойники, ворча и переругиваясь, ушли, я едва не стекла на землю. Нэхмар поддержал меня и воскликнул:

– Ты такая горячая… У тебя жар!

– Нехорошо, – простонала, надеясь, что это из-за стресса. Если у меня воспаление, то в мире без антибиотиков это равноценно гибели. – Я немного полежу.

– Ни о чём не волнуйся, Клава, – он помог мне вернуться в дом и прилечь рядом с малышом. – Я сам почищу тыкву. Всё сделаю, как ты. Поспи!

Казалось, что я куда-то падаю, и там, далеко внизу, меня ждёт нечто ужасное. И прекрасное одновременно. Я летела этому навстречу, и сердце замирало в груди от мысли, что вот-вот состоится самая главная встреча в моей жизни.

Всё пространство вокруг будто дышало темным пламенем, которое становилось всё жарче и жарче. Казалось, когда я сама стала огнём, полёт прекратился. А потом я увидела его. Мужчина стоял ко мне спиной, и вид этой широкой спины уже внушал ужас.

Надо было бежать, спасаться, но мне нестерпимо сильно захотелось взглянуть в лицо незнакомцу, поэтому я подплыла к нему по тёмному пламени и потянулась, чтобы дотронуться, но не успела. Будто ощутив, что уже не один, мужчина резко обернулся…

– Нет! – вскочив, я удивлённо уставилась на солнечные лучи, льющиеся через окно.

Рядом крепко спала малышка. Сжав кулачки, она чмокала во сне, и я невольно улыбнулась:

– Такой странный сон. Как будто всё было наяву…

– Клава? – в комнату вбежал Нэхмар. Коснулся моего лба и облегчённо выдохнул: – Жар спал. Как я перепугался! О! Ты уже можешь сидеть?

– Действительно, – я прислушалась к себе, отмечая, что боли ушли, а в теле появилась приятная лёгкость, словно волшебное пламя омыло меня снаружи и изнутри, унося все недомогания. – Я долго спала?

– Два дня.

– А как же девочка?

– Прости, – Эх отвёл взгляд. – Когда ребёнок плакал, я прикладывал его к твоей груди. Если не помогало, менял тряпки. – И поспешно перевёл тему: – А ещё сделал много конфет! Посмотришь?

– Хм, – скептически посмотрела на Нэхмара.

Надеюсь, он не испортил продукты?

Глава 10

Придирчиво осмотрев оранжевые шарики, я потянулась к одному и, с трудом отлепив от металлического листа, положила в рот. Тыква немного тянулась, поэтому цукаты были похожи на жевательные конфеты.

К моему удивлению, вышло даже интереснее, чем получалось дома. Во вкусе явно ощутила приятные ванильные нотки, хотя о никакой ванили Нэхмар не знал. А ещё в аромате главенствовали цитрусовые, пусть их тоже в рецептуре не было, к сожалению.

Должно быть, дело в самой тыкве. Видимо, этот сорт раскрывается при термической обработке. Или в сочетании с мёдом даёт такие вкусные метаморфозы. Ясно одно – это невероятно вкусно! Неудивительно, что разбойник не смог остановиться, пока всё не съел.

– Из тебя вышел отличный кондитер, – похвалила мужчину, и он счастливо заулыбался. – А теперь нам нужна стильная упаковка для маркетингового продвижения.

– Что-что нужно?!

Лицо Нэхмара удивлённо вытянулось.

– Когда при одном взгляде на упаковку все будут понимать, что внутри и кто изготовитель, – снисходительно пояснила я. – Это называется бренд.

– Не слышал такого слова, – проворчал Нэхмар, но уверенно кивнул: – Наверняка ты уже знаешь, что делать. Говори, я помогу!

– Помнишь, мы раздавили обжаренные семена тыквы? Обваляй в них все конфеты. Это будет и красиво, и вкусно! А я займусь оформлением.

Помнится, видела рулон грубой ткани и пожелтевшие от времени листы бумаги – идеальные материалы для упаковки в стиле хендмейд. Из бумаги свернула коробочки – пригодились мои умения в искусстве оригами, а из ткани свернула конусы, которые будут крышечками.

– Теперь бренд… Принеси-ка письменные принадлежности!

Придумать торговый знак не так легко. Это должно быть что-то оригинальное, но простое и понятное. Запоминающееся и выставляющее товар лицом.

– Тыква? – предположила я и довольно заулыбалась. – Да! Узнаваемо и дерзко. Ведь мы бросаем вызов устоявшемуся мнению, что тыкву ест лишь скотина. Ломаем стереотипы и дешёвое подаём дорого!

Взяла кисть и, окунув в воду, коснулась чернильного камня, а потом несколькими чёрточками нарисовала на коробке схематическую тыкву. Вторая получилась лучше. К третьей уже прибавила завитки усиков и листочки. На десятой утвердила наш символ:

– Неплохо.

Оставалось расфасовать конфеты и можно отправляться на базар. Вот только в животе заурчало, и я вздохнула:

– Но сначала придётся сварить кашки.

– Уже готово! – возвестил Нэхмар и помахал мне в окно.

Он стоял во дворе, где был накрыт небольшой столик. Настоящая белоснежная скатерть, покрывающая его, явно была привезена разбойниками. Как и две тарелки, от которых в воздух поднимался приятный парок.

Подхватив последнюю коробочку, на которой символ получился самым изящным, я поспешила к своему помощнику. Показала рисунок, а потом приступила к обеду.

– Отлично получилось, – похвалила повара.

– Делал всё, как ты показывала, – довольно заулыбался Нэхмар и принялся рассматривать коробочку. – Так необычно…

– Это хорошо! – обрадовалась я. – Нам нужно выделиться среди конкурентов. Тех, кто продаёт лакомства, я хотела сказать.

– Так нет никаких конкурентов, – мужчина пожал плечами. – На рынке лишь два торговца сладостями. Один предлагает леденцы на палочке, а второй – левашки. Любимое лакомство несчастной принцессы.

Он вздохнул, а я поспешила отвлечь Нэхмара от грустных мыслей:

– Левашки – это что?

– Лепёшки из сушёных ягод, – охотно пояснил он. – Ягоды сушат, измельчают, добавляют муку и делают тонкие лепёшки, которые можно скрутить в замысловатые фигурки. Людям это нравится!

– Ага, – в голове уже крутились идеи, какими ещё можно сделать угощения. – Не зря оригами занималась, когда ноги отказали. Думала, от скуки спасаюсь, а теперь понимаю, что для дела!

Но это после. Сейчас надо продать то, что уже сделано. Мы аккуратно разложили цукаты из тыквы по коробочкам, и дело осталось за малым: отвезти конфеты на базар.

Пока Нэхмар запрягал лошадь, я припомнила, как носила детей, привязав их к себе пелёнкой (позже это назвали слингом). Малышка, когда я начала её укладывать таким образом, распахнула глаза и, казалось, внимательно за всем наблюдала. Но стоило устроиться в телеге, снова заснула.

Ангел, а не ребёнок!

Кстати, как же мне назвать дочь?

Глава 11

– До столицы далеко, – сообщил Нэхмар, когда мы выкатились со двора, и он запер ворота, а потом снова забрался на повозку. – Может, попробуем продать конфеты в Дерездуре? Туда всего час пути.

– Микраон, – внезапно вспомнила название столицы Имиза, королевства людей. Задумчиво добавила: – Наверняка там продажи были бы лучше, но…

Дело даже не в долгой дороге. Следовало помнить, что я в теле опальной принцессы, от которой отказался и муж, и отец. В кино король был жесток, но золото, обнаруженное разбойниками в вещах молодой женщины, дарило намёк, что всё не так, как кажется. Могло статься, что отец от чего-то пытался уберечь дочь. Не стоило испытывать судьбу и ехать в местную столицу.

– Едем в Дерездур, – закончила я.

В сердце шевельнулась тревога, когда произнесла мудрёное название городка. Кажется, он упоминался в сериале, только не помнила, в связи с чем. Жаль, что я не могла восстановить все события, произошедшие в фильме. Память у меня прежней уже была слабой, и к началу новой серии я забывала почти всё, что было в прошлой.

Облокотилась на тюк с запасными пелёнками для дочки и, поглаживая малышку, смотрела, как мимо проплывали чудные деревья. Одни были коряжистыми, с буйной кроной, а другие высокими и тонкими, как наши осинки. Только листья на них были крупными и резными, немного напоминающими кленовые.

Когда колесо наезжало на камень, то от шума в небо вспархивали перепуганные птахи, с острыми крыльями и жёлтыми брюшками. Они с громким чириканьем некоторое время кружились над нами, а затем возвращались к гнёздам, которых не было видно в густых кронах.

Малышка захныкала, и я развязала слинг, чтобы её покормить.

– Какая же ты красивая! – ласково проговорила девочке. – Глазки умненькие, спокойная и улыбчивая. Милашка! Может, назвать тебя Мила?

– Хорошее имя, – не оглядываясь, одобрил Нэхмар. – Оно такое же необычное, как твоё, Клава. Хорошо бы придумать, откуда мы приехали. Что-то далёкое, но не слишком, ведь внешность у нас обоих – типичная для этих мест.

– Можно сказать, что один из твоих родителей отсюда родом, – тут же предложила я. – Ты овдовел, дочь потеряла мужа, вот и решили переехать на землю предков.

– Хм, – задумался Нэхмар и покачал головой. – Но мы с тобой совершенно не похожи. Поверят ли люди, что у меня такая красивая дочь?

– Конечно, – иронично фыркнула я. – Говори, что я в бабушку. Мол, чужестранец проезжал мимо и… А далее по канонам любовного романа: влюбился, женился и увёз.

Мила насытилась и снова уснула. Я перепеленала ребёнка и опять подвязала пелёнкой к себе. А потом проверила, не повредила ли тряска нашему драгоценному продукту. Нэхмар предложил:

– Может, скажем, что приехали из Мурзуша? Беглые цакхи уже признали в тебе фанг.

– А не слишком ли мы отличаемся от цакхов? – засомневалась я.

Мужчина на миг оглянулся, а потом от души расхохотался. Успокоившись, покачал головой:

– Нет-нет! Мурзуш населяют не только цакхи. Собственно, их там меньшинство. Живут они общинами, в основном в горах. Общины находятся в постоянной вражде между собой, и в горы поднимаются лишь фанги, что привозят товары на продажу и обмен. Потому эти женщины вызывают у цакхов такое благоговение.

– А сами цакхи с гор разве не спускаются? – заинтересовалась я.

– Разве что только с целью грабежа, – хмыкнул Нэхмар. – Неудивительно, что их не любят.

– Как же их занесло в Имиз?

– Как уже сказал, общины враждуют, – мужчина пожал плечами. – Когда нападают друг на друга, обязательно захватят кого-то в плен и продают. А могут просто расплатиться одним из своих с фанг, перед которой у общины вырос большой долг. А торговки в Мурзуше великолепные! Продадут и не такое.

– Выходит, они рабы? – вспомнив длинные руки и повышенную мохнатость разбойников, я проворчала: – Мне кажется, цакхи не сбежали, скорее всего их прогнали. Я бы тоже постаралась избавиться от агрессивного «работничка», который считает всё, что плохо лежит, своим. Вообще не понимаю, кто их покупает?

Нэхмар натянул вожжи и, когда лошадь остановилась на обочине, обернулся:

– У цакхов действительно много недостатков. Но ты же видела их лица? Многие дамы ценят привлекательность и необычность таких рабов. А ещё по слухам они неутомимы в постели...

– Ой, перестань! – поморщилась я, вспомнив, как эти горе-любовники, сбежавшие от какой-то любительницы экзотики, собирались наброситься на бедную девочку сразу после родов. – Я-то надеялась, что из них выходят достойные воины. Жаль, ошиблась. Ведь я договорилась с ними о защите!

– Не переживай, – снисходительно отозвался Нэхмар. – К договорённости с фанг цакхи относятся серьёзно. Если не устроит работа, потребуешь деньги.

– А если они золотишко короля уже промотали?

– Тогда выберешь себе одного из трёх, – хохотнул он.

– Тьфу ты! – сплюнула через плечо.

И только тогда заметила, как по дороге, направляясь туда же, куда и мы, едут всадники. Их могучие кони поднимали столбы пыли, а за спинами широкоплечих мужчин развевались чёрные плащи, отороченные мехом. И это летом?

– Подождём, как проедут, – глядя в ту же сторону, прокомментировал Нэхмар. – Как осядет пыль, двинемся дальше.

Дурное предчувствие, тронувшее моё сердце утром, при виде всадников усилилось.