Небо на троих... и два дракона в подарок!

Пролог

Меня зовут Ингури Рамаян. Спасая свою жизнь, я заключила сделку с высшими драгхами.

Ещё вчера мы были врагами, сегодня… я принадлежу сразу двоим.

Многие осудят... Но только в их объятиях я получу ответы на главные вопросы.

Что привело нас к войне - которая обернула реки вспять, и понесла по ветру горы, словно сухие листья? К войне, что лишила драконов крыльев, а фениксов заковала в рабские ошейники на тысячу лет.

Я узнаю, каково это быть чьей-то страстью, одержимостью, навязчивой идеей. И каково это… самой любить больше жизни.

Меня зовут Ингури Рамаян и это история моего падения.

И моей любви.

__________________________________________________________________________________

Вторая и заключительная часть дилогии

«Небо на троих»

ПЕРВАЯ – БЕСПЛАТНАЯ – ЧАСТЬ

на моей странице: она называется «Небо на троих», а также

ДОСТУПНА ПО ССЫЛКЕ В АННОТАЦИИ

__________________________________________________________________________________

эротическая сказка (строго 18+) о тайных и постыдных фантазиях очень взрослых девочек

если ждёте от истории конфетно-букетных целований ручек – вы ошиблись книгой; милоты и романтики у меня в достатке, но в других историях

здесь же мы будем хулиганить и отрываться на полную; а значит, вас ждут наглые, властные и бесстыжие герои. Те самые, которые «плохие парни», причиняющие «хорошим девочкам» удовольствие самыми смелыми, бесцеремонными (и - о, ужас! - разнообразными) способами. Я предупредила!

жести, насилия, унижения, принуждения и прочих кровавых соплей в моих книгах не бывает. Но игры в принуждение и доставление удовольствия против воли – очень даже. В процессе написания ни один феникс не пострадал

претензии к частоте, глубине и обилию проник горячих сцен не принимаются; уважаемые ханжи и моралисты, держите себя в штанах руках!

ХЭ – неизбежный и беспощадный!

И… да грянут Горячие Игры!

Пусть вспыхнет Пламя! ;-)

Глава 1

Даур и Арнэй

- Обстоятельства, значит, изменились, - хмуро сказал Арнэй, размешивая сахар в тархе.

Даур поморщился на мерное позвякивание ложечки о фарфор, каждое бряцанье отдавалось болью в висках, но ничего не сказал. Нервы у обоих братьев были ни к шерду.

- Не придумал ничего лучше, размышляя, каким способом лучше убить тебя, - всё же кисло огрызнулся драгх и одним глотком прикончил содержимое своей чашки.  Третий тархе за утро. Гадость.

Отставив пустую чашку, «платиновый наследник» скривился от насыщенной горечи – сахар в напитках, в отличие от брата, Даур не выносил.  

Для разговора братья выбрали пустеющий в связи с ранним часом бар при ночном клубе, в Чарингсенте. В центр столицы их занесло намерение находиться подальше от феникса. Намерение, которое шло вразрез с желанием. Категорически вразрез.

А также понимание, что разговор лучше вести на виду. Так будет безопаснее для них обоих. Здесь нет Ингури, и ничьё присутствие больше не удержит их от хм, необдуманных действий. От братоубийства, например.

- И на каком способе ты остановился? – приподнял бровь Арнэй и сделал знак блондинке за барной стойкой – в чёрном платье с белым глухим воротником.

В связи с высочайшим визитом директор заведения, хъора Ионэль с готовностью сама встала за стойку. Высокая, статная, с грудью по меньшей мере, четвёртого размера и осиной талией, с отутюженными белоснежными локонами, зачёсанными в высокий конский хвост и идеальным лицом с тонкими характерными чертами и острыми кончиками ушей, присущими расе альвов.  В соответствии с последней модой, на хъоре Ионэль было платье-футляр, обнимающее стройное тело, как перчатка. Чуть расклешённое от коленей, оно ещё и стреноживало хъору, как норовистую кобылу, делая и без того грациозную походку альвы верхом сексуальности.

Мелко семеня и раскачивая обтянутыми тканью стройными бёдрами, хъора Ионэль приблизилась с подносом, на котором стояла исходящая паром чашка из тонкого марокийского фарфора.

- Высокие господа желают чего-нибудь ещё? – спросила она с той особой интонацией, услышав которую, ни один мужчина в мире не принял бы её вопрос превратно. Высокая грудь качнулась в такт придыханию в голосе, ненавязчиво присоединяясь к намёку, застывшему в искусно подведённых глазах и на полных алых губах альвы.

Ни один из братьев Адингтон даже не поднял взгляда.

- Намотать твои кишки на люстру, а внутренности развесить вокруг в творческом беспорядке, как праздничные гирлянды на Новый Круг, - отхлебнув и поморщившись, доверительно сообщил Даур, по-прежнему не сводя взгляда с брата.

Гримаса похоти сменилась на холёной мордашке маской ужаса. Сравнявшись по цвету с воротником платья, блондинка, разом растерявшая присущую расе утончённость и изящество, и напоминающая теперь бледную моль с неестественно красным ртом, засеменила обратно к стойке.

Кто этих высших разберёт. И о чьих внутренностях они говорили – вот в чём вопрос! Свои хъоре Ионэль были дороги. А интуиция, переданная с малой толикой крови кошек, вопила, что от наследников следует держаться подальше.

- Вот как? – усмехнулся Арнэй. – И разноцветными огнями бы украсил?

- Так далеко я не планировал, - признался Даур и сцепил зубы. – Как увидел тебя с ней…

Арнэй пожал плечами.

- Теперь ты знаешь, каково это, - сказал он с пониманием в голосе. - Что я чувствовал этой ночью. И ты прав – после убийства стало легче.

«Платиновый наследник» резко вскинул голову на своего визави. Из безупречной причёски на лоб упала светлая прядь.

- Ты сказал – после убийства? – нахмурился Даур.

Арнэй закатил глаза.

- Ты серьёзно, мать твою?!

- Да отстань ты уже от нашей матери! – раздражённо воскликнул Арнэй и всё же ответил под пристальным взглядом брата: - Более, чем.

- Даймонтаун, - раздражённо махнув рукой, добавил он после паузы, поняв, что брат не отстанет.   

Даур отпрянул.

- Какие шерды тебя туда занесли?

- Те же самые, что нашептали тебе намотать мои кишки на люстру, - осклабился «золотой наследник». – Да прекрати ты психовать!

- Да я и рад бы, - передразнил Даур. – Но какого-то йура мне от известия о Даймонтауне только хуже стало. С чего бы это…

- А мне откуда знать, - стараясь, чтобы голос его звучал убедительно, пожал плечами Арнэй.

Даур, который знает его, как облупленного, конечно же, уловил в интонациях Арнэя фальшь и нарочитую браваду. Те самые нотки, которые «золотой наследник» мог утаить от кого угодно, но не от брата. И которые появлялись сами собой, стоило Арнэю вспомнить почерк драгха в магии напавшей шелупони. Не высшего драгха, нет. Но всё же бывшего виверна.

Глава 2

Даур и Арнэй

Когда-то, ещё до Великого Вторжения, виверны считались низшими и даже были обслугой лордов. Постепенно, конечно, выбились на более выгодные позиции, а кто-то и в аристократию. Как, например, тот покойник, что посмел посягнуть на собственность Адингтонов.

Конечно, пока ещё не покойник… да и «посягнуть посмел», когда они о фениксе ни сном, ни духом, но кого это волнует? Уж точно не Арнэя Адингтона.

Эта мерзость прикасалась к ней. Эта гадина смела претендовать на неё.

Арнэй готов был убить каждого, кто посмел бы коснуться птахи даже мысленно.

Драгхи или не драгхи замешаны в организации уличного разбоя в самом неблагополучном районе столицы – какая, к йурам, разница?!

Сейчас другое важнее.

- Твой симбионт, - хрипло проговорил Арнэй и сглотнул. – Он тоже?

- Да, - не стал юлить Даур. – Я сначала перестал его ощущать, потом увидел, - драгх замолчал, нервно барабаня пальцами по столу, потом продолжил: - не поверил своим глазам, конечно. Но потом…

- Потом он заговорил, - хмуро закончил за брата Арнэй.

- У тебя тоже самое?

Арнэй кивнул.

- Моего даже ты слышал. Он как раз грозился повесить меня на собственном хвосте.

Даур криво усмехнулся.

- Моего тоже сложно назвать сладкой милочкой.

- Он говорил с тобой? Угрожал?

Даур, казалось, не слышал брата.

- Они – источник нашей силы, Арнэй.

- Не они, - покачал головой «золотой наследник». – Пламя. Они просто его жрут.

- Но теперь, когда они… отдельно от нас. Проснулись…

- Сила никуда не делась, если ты об этом.

- Правда? – одними губами спросил «платиновый наследник».

- Правда, - уверенно кивнул Арнэй. – Когда эти напали, ну, ночью... Я уложил двоих магией с одного удара. Хотя симбионта во мне уже не было. Я не чувствовал.

- Это ведь из-за неё? – спросил он после паузы. – Из-за феникса? Другого объяснения просто нет.

- Я сначала решил, что меня глючит, - признался Даур. – Думал, всё. Влип.

- Так что сказал твой?

«Платиновый наследник» провёл рукой по волосам, убирая прядь со лба. Отхлебнул остывшего тархе. Снова убрал наехавшую на глаза чёлку. Сдавленно выругался…

- Даур?

- Да хрень он какую-то нёс!! – рявканье всегда сдержанного Даура Адингтона заставило не ожидающего от брата подобного проявления эмоций Арнэя отпрянуть, а стоящую за барной стойкой дэзсу Ионэль вытянуться струной и часто захлопать наращенными ресницами.

Арнэй не ожидал уже, что Даур ответит. И потому вздрогнул, услышав тихий голос брата:

- Сказал, что однажды я уже погиб из-за неё.

Арнэй вскинул на брата взгляд:

- Из-за неё?

- Ну, или ради неё, какая разница!!

- Как бы эм… охрененная такая разница, - иронично заметил Арнэй.

Даур поморщился. И добавил нехотя:

Сказал, что, умирая, я был бы рад погибнуть ещё тысячи тысяч раз, только бы вернуть её.

- У тебя нет такого ощущения, когда ты рядом с ней…

- Когда я рядом с ней, у меня масса ощущений, - как-то невесело усмехнулся Даур. – Они до йура однообразные. Шерд! Игра слов прямо. 

- Я не о том, - сцепив зубы, покачал головой Арнэй.

«Золотой наследник» пытался сохранить остатки терпения. Таким Даура он ещё не видел. «Нас как будто подменили», - подумал Арнэй. Эта мысль насмешила и, хоть Арнэй ограничился лишь кривоватой усмешкой, почувствовал себя немного на высоте по сравнению с братом. Следом пришла ещё одна мысль, что, конечно, легко быть на высоте рядом с психом, и не в этом ли крылся секрет всегда сдержанного, безупречного Даура? Рядом с ним, с Арнэем, с обычным Арнэем, а не с контуженным и отяжелевшим от эмоций феникса, сошёл бы за образец благоразумия даже бешеный леприкон, у которого из-под носа упёрли горшок с золотом. Конечно, на фоне такого легко быть образцом для подражания… Отвергнув эту мысль, как недостойную, Арнэй всё же закончил мысль:

- У меня такое ощущение, что я знал её раньше. Я как будто вспоминаю, понимаешь?

- Понимаю, - хмуро кивнул Даур. – Так действует магия фениксов.

- А если всё же это не магия?

- Тогда – что? – криво дёрнул уголком рта Даур. – Хочешь сказать, что м… вы встречались раньше?

- Не знаю, - пожал плечами Арнэй. Он хотел добавить – «а вдруг, правда, она…» Что именно «она» он так и не додумал, слишком многое откликалось в нём, когда Ингури представала перед мысленным взором. Эмоции, предположения, догадки, чувства, подозрения… Добавить сюда распирающую боль в паху, какую-то болезненную жажду обладать, а ещё укрыть, запереть от всего мира… Защитить? Естественно, защитить! Любой драгх защищает свою собственность…

Но разговор с братом не клеился, поэтому Арнэй промолчал. Он не верил своим глазам, глядя на близнеца: всегда сдержанного, рассудительного «платинового наследника» словно подменили. Хотя он сам, вроде как, настоял на этом разговоре. И там, на парковке, вёл себя вполне адекватно. Даже ноутпад птахе купил и вообще выглядел убедительным … Но стоило ей скрыться из виду, Даур как с катушек слетел.

«Спросить, что ли, о чём он собирался поговорить?» – подумал Арнэй.

И снова промолчал. Что-то подсказывало ему: спросит сейчас – так ведь Даур из упрямства промолчит. Арнэй по себе знал. Всё-таки братья… К тому же флёр спокойствия и умиротворения, окутавший его в те недолгие минуты, когда держал бессознательного феникса в своих руках постепенно улетучивался, словно невидимая рука медленно, сантиметр за сантиметром стягивала с драгха невидимый покров. Ощущая подступающее раздражение, Арнэй понимал, что стоит и ему слететь с катушек, и… даже пребывание в общественном месте их не остановит. Оба совсем не в том состоянии, чтобы рассуждать трезво…

- Хорэй… - задумчиво произнёс вдруг Даур и Арнэй вздрогнул. Причём тут советник его императорского величества? - Может, это правда? То, что о нём говорят?

Глава 3

Даур и Арнэй

Ходили, конечно, и такие слухи. Верили им? Скорее нет, чем да. Братья Адингтон даже посмеивались. Ну какой драгх в своём уме отпустит феникса?! Феникса, мать его! Вечную батарейку и панацею от боли… Было мнение, что так и задумывалось недоброжелателями советника – мол, старик, разменявший пятую сотню лет, просто-напросто выжил из ума.

А вот теперь мысль о том, что Хорэй подарил своему фениксу свободу, уже не казалась братьям такой абсурдной. 

- Может, потому что и она избавила его от симбионта? – растерянно пробормотал Арнэй. – Да нет, шрявь собачья. Как можно отпустить феникса?!

- Не знаю, - глухо ответил Даур. И добавил после паузы: - Но при ней они замолчали. И проснулись…

- Нам нужно поговорить с Хорэем, - сказал Арнэй.

- Если он захочет с нами говорить, - невесело хмыкнул Даур. – Тем более, если он и вправду отпустил феникса…

Арнэй хмуро кивнул. Если это правда… о таком не распространяются

- Может, это сделка была? – прищурился он. – Свобода за свободу?

Даур опасливо повёл глазами, поёжился.

- То есть… обратно эти пиявки не вернутся? Или это всего лишь на время… пока она рядом.   

- Как так получилось, что мы ничего не знаем о птахах? О таком эффекте я не слышал.

И ведь не спросишь ни у кого, шрявь! Арнэй на миг представил, что в Чарингсенте узнали о фениксе, который даже в корсете пробуждает симбионтов… И тут же пальцы сами собой сжались в кулаки, а перед глазами встала красная пелена. Моя! Не отдам!!!

Даур покачал головой, с растерянным видом пожал плечами:

- Мы знаем о зависимости. Об опасности. О пламени, которое нам необходимо.

- О том, что нужное нам пламя есть только у них, - тихо сказал Арнэй.

- У них больше всего.

- Нет, - помотал головой «золотой наследник». – Ты и сам знаешь. Тут не взять количеством. Дело в какой-то концентрированности, наверное… Другое нам не подходит. Им не подходит, симбионтам. Они жрут, но…

- Иначе бы симбионты проснулись раньше, - закончил за него мысль Даур. И не только у нас.

Какое-то время братья молчали.

- Если бы ещё неделю назад мне сказали, что в моём распоряжении будет настоящий феникс, а я не буду знать, что с ним делать, я бы, наверное, решил, что имею дело с сумасшедшим.

Арнэй хмуро вздохнул.

Даур прав.

У них есть феникс. Их собственный, на-целый-год-мать-его, феникс.

Только что с ним, с этим фениксом делать – вот в чём вопрос.

Нет, что именно делать с фениксом, было, как раз-таки, понятно. Обоим братьям. Ингури влекла их до умопомрачения, до безумия, желание к ней было за гранью, его нельзя было сравнить с тем, что было до… Даже совокупность всего, что было до неё позорно проигрывала.  

Оба брата понимали: это сейчас они более-менее внятно рассуждают. Рядом с ней – теряют голову, контроль… теряют себя. Безвозвратно.

Магия? Дурман? Так действует на них пламя фениксов?

Но почему симбионты тогда перестали грызть их изнутри, почему проснулись?

Что значат их слова?!

Бред?! Они просто под магическим кайфом.

Или всё же… нет?

Глава 4

Ингури

Дэзса Рупель покосилась на коробку с ноутпадом последней модели и поджала губы. Захотелось провалиться сквозь землю. В очередной раз с того момента, когда за моей спиной захлопнулась дверь в кабинет декана.

Никогда ещё я не чувствовала себя настолько падшей, как сейчас - под строгим, пристальным взглядом дэзсы Рупель.

- Воды? – спросила вдруг магичка, и я дёрнулась, как от пощёчины.

- Нет, спасибо, - торопливо пробормотала я, кусая губу.

Дэзса Рупель кивнула, налила себе в высокий стакан, затем залпом ополовинила его и с невозмутимым видом распахнула папку, лежащую перед ней. Мне не видно было, что она там разглядывает. Да сказать откровенно – неинтересно.

Понятно же, что дэзса таким образом откладывает разговор. Или обстановку нагнетает. Зачем?

Ну почему же она молчит? Высказала бы уже всё, что думает обо мне и моём моральном облике и отпустила на занятия…

Не отрывая взгляда от бумаг перед ней, дэзса Рупель неодобрительно хмыкнула и покачала головой.

- Адептка Майер, я ведь не монстр, - неожиданно сказала она, вскидывая на меня взгляд.

Я вытаращилась на дэзсу во все глаза.

- Я не считаю вас монстром, - совсем чуть-чуть соврала я.

- Оно и видно, - хмыкнула преподша. – Какой предмет у вас сейчас?

- А-лингвистика, - ответила я.

- Я поговорю с магистром, чтобы вам не ставили прогул, - вздохнула дэзса Рупель.

- Спасибо, - ответила я сдавленно, думая, что ослышалась.

- Я не вижу на вас брачной метки драгха, адептка Майер, - продолжила добивать, то есть удивлять, или даже шокировать дэзса Рупель.

Рука невольно взметнулась к шее. Замерла на полпути. Выдохнув, я попыталась разгладить борт форменного пиджака. Безуспешно, конечно.

- Совершенно верно, на мне нет брачной метки, дэзса Рупель, - если не знать, что у меня внутри творится, можно и не заметить, что голос всё-таки предательски дрожит. Подрагивает.

- Вы знаете, что ректор нашей академии получил вчера известие из Тель-Флёр?

- Нет, - прошептала я помертвевшими губами. – Я не знала.

Кто?! Отец? Юлиана? МакОртаз? Проклятье шердов!

- Частное послание, - кивнула дэзса Рупель. – Касаемо вас.

Да я уж поняла.

- В нём сообщается, что по достижению совершеннолетия вы покидаете академию. Такова воля вашего жениха.

Что-о?!

- У меня нет жениха, - уже громче сказала я.

А что? Между прочим, ни словом не вру. Пусть на Сфере Истины проверят. Нет у меня никакого жениха!

- Но вы помолвлены? – продолжала допытываться дэзса Рупель. – С достопочтимым герцогом МакОртазом?

Я не смогла скрыть отвращения, услышав это имя. И это, конечно, не укрылось от магички.

- Значит, нет. Я правильно вас понимаю?

- Нет, - ответила я твёрдо. – Вы можете проверить меня на Сфере Истины.

- Зачем же такие крайние меры, - пожала плечами дэзса Рупель. – Но, сами понимаете, ваше слово против слова герцога…

- Слово феникса против слова драгха, - выплюнула я.

- Именно, - не стала «примерять белое пальто» магичка. Побарабанив пальцами по столу, она добавила: - Ректор тут же поставил меня, как декана вашего факультета и куратора кафедры, в известность. Признаться, увидев вас сегодня в компании… хм…

- Другого драгха? – подсказала я.

- В компании Арнэя Адингтона, наследника, - кивнула магичка и многозначительно добавила: - Сначала.

Не знаю, чего она ждала, выдерживая паузу. Я не опустила взгляд. Сейчас-то чего уже…

Дэзса Рупель смущённо кашлянула.

- Когда я узнала, что вы готовы принять предложение герцога МакОртаза, - сказала она, морщась и скулы её заалели. – Я решила попробовать всё же отговорить вас.

- Простите, я не понимаю.

- Я хотела помочь вам, - наконец, дэзса Рупель посмотрела мне в глаза. – Помочь сделать правильный выбор.

- Моим выбором никогда не была помолвка, свадьба и даже знакомство с герцогом МакОртазом, - пробормотала я. И на всякий случай добавила: – И никогда не будет.

Магичка покачала головой.

- Вы меня не так поняли.

Я пожала плечами.

- Я честно, стараюсь.

- Я хотела помочь вам, - с нажимом на слово «хотела» повторила магичка. – Ввиду особых обстоятельств, ввиду вашего происхождения… Ректор признал мои доводы. Мы готовы были отстаивать права единственного феникса в нашей академии до конца. Мы готовились к переговорам с герцогом. Но теперь, когда о вас узнали Адингтоны… Я не уверена, что академия пойдёт на такие переговоры.

- Я поняла, - кивнула я. – Не стоило беспокоиться…

- Бросьте, Майер, - покачала головой дэзса Рупель. – Если с носителем фамилии МакОртаз наша академия ещё могла бы вступить в полемику, и даже, в какой-то степени, противостояние…

- Из-за адептки? – вырвалось у меня недоверчивое.

- Из-за феникса, - рассеянно кивнула магичка. - То теперь… теперь, когда…

А я вдруг ощутила усталость. Ту самую усталость, которая рушит границы надуманного, красиво именуемого у людей этикетом, которая выжигает изнутри остатки терпения, которая не приемлет лицемерия ни в какой его форме. Вообще ни в какой.

- Дэзса Рупель, - от твёрдости в моём голосе дэзса Рупель стушевалась окончательно. – Скажите, если бы за вашей адепткой явился жених, драгх, герцог, явился с письменным согласием её отца, вы, правда, вступились бы за неё?

- Мы бы попытались… предприняли все усилия, чтобы донести… чтобы объяснить… уговорить. Никто, конечно, не говорит об учёной степени, но позволить доучиться хотя бы до бакалавра…

Я покачала головой.

- Вы сами в это верите? Что драгх вот так взял и пошёл вам навстречу? Учитывая, что его невеста – феникс?

- Он знает.

Не вопрос. Утверждение.

Я кивнула.

- И всё же, - голос дэзсы Рупель окреп. – У меня есть знакомства. Связи. В высшей аристократии. Я бы могла попытаться… решить это миром, но…

Глава 6

Ингури

Вообще-то полное название предмета – «Подчинение разумных и полуразумных существ и управление их разумом».

Понятно, что «разумных» на третьем курсе академии мы не потянем, даже самые сильные из нас, да и «полуразумных» … разве что с большой натяжкой и под чутким контролем препода.

Теорию и практику «подчинения» ведёт у нас дэз Агниус, телепат-стихийник. Адепты говорят о нём – мировой мужик. И я с этим определением полностью согласна.

Именно дэзу Агниусу я обязана протекцией в Бюро по Связям с магическими расами Магического Департамента и личным знакомством со своим шефом, дэзом Эссаром.

Шерд!.. Это ж мне со следующей недели на работу выходить!

Шерд! Шерд! Шер-рд!!

Ну вот точно, мозги набекрень…

Как раз-таки пункта о своём настоящем трудоустройстве я со своими «хозяевами» и не обсудила… Забыла, кулёма, пускуля… Перспектива через год вернуться на острова разум затмила…

- Сегодня мы приступаем к новому разделу «подчинения и управления», - прорезал моё самоуничижение спокойный, уверенный голос дэза Агниуса. – А именно – подчинение и управление стихиями. Начнём с контроля низших элементалей…

Что-то во мне встрепенулось, заставило поднять голову.

Элементали? Духи стихий? Сердца стихий? На моём родном языке они так и зовутся – «сердцами», «живущими внутри», «наполняющими жизнью» …

Неожиданно перед мысленным взором встали парящие змеи из воспоминаний принцессы Фирузи – золотой и платиновый. Они жили внутри Сознания драконов, это я точно помню. Не того, что сейчас считается сознанием, а того, что мы зовём Единой Душой, или Пламенем… Кажется, они с Фирузи говорили об этом. У фениксов есть такая Душа, единый, коллективный эгрегор, от которого мы все оказались отрезаны после войны… И у драконов… Была эта самая Душа. Только сами драконы, её «носители», ещё не прозрели к ней. В отличие от их энергетических сущностей… Я точно помню…

- Адептка Майер? – прервал цепь моих рассуждений голос дэза Агниуса и его же внимательный взгляд. – Вы что-то хотели?

С ужасом обнаружила, что я… тяну руку.

Шрявь!! Ну вот какой шерд меня дёрнул, а?!

- У вас вопрос, адептка Майер? – чуть нахмурился магистр. – Ну же, смелее!

Стараясь не вслушиваться в шепотки, раздающиеся со всех сторон, поднимаюсь. Быстро… и… в то же время медленно, шерд, как же медленно…

Собственный голос, немного охрипший, слышу, как будто со стороны.

- Мы будем изучать контроль над элементалями эгрегоров?

Магистр нахмурился ещё больше, окинул меня задумчивым взглядом.

- О высших элементалях, если я правильно вас понял, адептка Майер, говорить пока рано. Присаживайтесь, пожалуйста.

Кивнув и ощущая отчего-то ком, распирающий горло изнутри, сажусь.

Шёпот, к моему удивлению, умолк. Теперь вся наша группа вместе со мной, с жадностью ловит каждое слово дэза Агниуса.

- Согласно истории оккультизма, элементали появились в мире гораздо раньше, - какой-то смущённый взгляд на меня, затем на Кристиана, - высших рас.

Понятно. Первая раса, созданная сиянием Матери-Солнца – мы, фениксы. Но закон запрещает называть нас высшими.

- И уж, конечно, намного раньше человека, - уже более уверенным тоном продолжает дэз Агниус. – Элементали – обитатели стихий. Есть также, целое научно-магическое направление, с рядом гипотез и доказательств, утверждающее, что элементали также являются хранителями стихий. Мы с вами уже в этом семестре разберём самые основные, фундаментальные теории. Но, забегая вперёд, спешу сообщить, что элементали, несомненно, являются неотъемлемой частью стихий и существуют, как их проявленные формы, с момента возникновения мира. То есть с момента возникновения самих стихий, если быть точными…

Дэз Агниус обвёл глазами нашу притихшую группу и продолжил:

- На первый взгляд, управление стихиями не представляет собой ничего сложного. Казалось бы, для эффективного подчинения и управления достаточно одержать победу над элементалями… На самом же деле это не так. Начнём с того, что сейчас каждый из вас выберет себе элементаля для подчинения…

Говоря это, дэз Агниус принялся выставлять на стол пузатые колбы со скалящими страшные рожи саламандрами, сильфидами, морянками и лесавками. Низшие духи бесновались внутри, скалили зубы, корчили рожи, демонстрировали недвусмысленными жестами, что сделают со всеми нами, стоит им оказаться на свободе.

- Предлагаю разбиться на группы по два-три адепта, так вам будет проще, - продолжал дэз Агниус. - Каждый адепт должен соответствовать выбранной стихии.

Меня легонько толкнули в плечо. И голову поворачивать не нужно, чтобы знать, что место рядом со мной занял Кристиан. С другого боку шмыгнула, поведя носом, Ю-Мио. С огненным даром нас на курсе не так уж много. Со мной всего шесть адептов.

- Как ты? – я покосилась на Кристиана, воспользовавшись тем, что препод принялся разносить по столам колбы с заточёнными в них низшими духами.

Однокурсник выглядел потрёпанным, но в целом вполне даже целым.

- Не-ет, Гури, - шепнул он, склоняясь к моему уху. – Правильный вопрос: как ты?

Я неопределённо пожала плечами и выдавила из себя улыбку. Полукровка нахмурился, показывая, что не слишком он верит моим улыбкам.

С другого боку фыркнула солидарная с однокурсником лиса.

Я поджала губы и выразила самый живой интерес к тому, что говорит прохаживающийся между рядами дэз Агниус.

- Олицетворяющий одну первостихию элементаль состоит из неё и энергокаркаса, говоря по-простому – но от этой простоты я советую вам, как адептам лучшей академии империи, отвыкать – оболочки. Способы применения подчинённого элементаля разнообразны. Он служит отличным помощником и дополнительным источником силы, а также защитой и оружием. Мы не говорим сейчас о низших элементалях, которых вы наблюдаете на своих столах. В разрез с особенностью простейших элементалей, а именно – саморастворяться до следующего вызова, низшие духи, саморастворившись, возвращаются к первостихии, мы называем это точкой возврата… Адептка Майер, у вас снова вопрос?

Глава 7

Ингури

Саламандра, выпущенная из колбы поднятием крышки – дэз Агниус находился на кафедре, обозревая все столы – и крышки с колб снял одновременно, приподняв их усилием воли – бегала по столу и гневно щёлкала зубами. Время от времени бросалась на границу, разделяющую её от нас. Охранный контур занимал поверхность стола.

Отовсюду доносились отвратительные звуки – остальные низшие духи вопили на все голоса. И если саламандры больше потрескивали, чем вопили, то мечущиеся, заключённые в воздушные кубы, сильфиды, отвратительно верещали, лесавки стонали так, что сводило зубы, а морянки гадко хлюпали.   

- Помните, что телепатами вы остаётесь ровно до того момента, пока сохраняете самообладание! – напомнил магистр и одним щелчком пальцев отбросил назад лесавку, которая почти пробилась сквозь невидимый заслон между ней и Ноной с Ки-Тян.

Пока Нона вежливо (и совсем немного сквозь зубы) благодарила препода за помощь, Ки-Тян, ожидаемо, бросила на меня недовольный взгляд. Я только руками развела – ну конечно, это всё я, я виновата в том, что они растяпы такие! – и в тот же момент пропустила лязганье зубами «нашей» саламандры. Прямо перед самым моим носом!

Если б Кристиан не успел выставить защиту, а Ю-Мио набросить на неё со стороны низшего духе зеркальные чары, отбросившие саламандру назад, ходить бы мне с обожжённым носом! Вот же пускуля!

Злость вытеснила чувство вины, позволила сосредоточиться.

Следуя указаниям дэза Агниуса, я поспешно присоединилась к однокурсникам, плетущим сеть подчинения.

Дело у нашей троицы сразу пошло на лад, что не укрылось от препода. Бросив взгляд на искрящую в воздухе сеть из холодного пламени – а подчинять саламандр нужно именно таким – дэз Агниус почесал подбородок и торжественно произнёс:

- Первые три команды-лидера на следующей неделе отправятся со мной на практикум, куда я повезу пятые курсы. И смогут попрактиковаться в подчинении элементалей в естественных условиях.

Ворчание, вздохи, сопение со всех сторон красноречиво продемонстрировало, как каждый из нас хотел бы оказаться в числе счастливчиков, которые смогут практиковаться наравне с пятикурсниками.

- Поднажмём, - процедила Ю-Мио и азартно щёлкнула зубами.

Кристиан часто заморгал от такой лисьей непосредственности, а я прыснула.

Шердова саламандра нипочём не хотела подчиняться, избегала самых предусмотрительных наших действий и ловушек, просачивалась сквозь искрящиеся ячейки сети, атаковала ментальную преграду, уворачивалась от прямого воздействия... Ю-Мио подвывала в голос от досады, Кристиан сопел и брезгливо морщил красивый нос.

- Ингури! Что с тобой! Соберись! – отрывисто протявкала кицунэ, когда саламандра буквально просочилась сквозь мои пальцы, то есть ментальный захват и, извернувшись, чуть было не цапнула лису за курносый нос.

- Не мешай ей, - пробурчал Кристиан. – не видишь разве, собирает потенциал.

Я и в самом деле заставляла внутреннее пламя стекаться в голову, в область третьего глаза. Если гадкий дух умудряется уворачиваться от захвата, от взгляда, или, как говорит дэз Агниус, который как никто другой в академии радеет за профессиональную терминологию, векторного внимания, ему так просто не спрятаться!

Вся поверхность кожи колола иголками, на кончиках пальцев искрило. Я с трудом держала на лице непроницаемую маску – в корсете собрать нужное количество магии и центрировать её в определённом месте не просто проблематично, но, к слову, ещё и больно. Корсеты не только лишают нас крыльев. В них у нас не остаётся ни шанса в магическом поединке с драгхами…

Впервые, наверное, за всю мою жизнь при мысли о драгхах не поднялась изнутри ярость, ненависть, боль, страх, словом, весь коктейль привычных эмоций.

Вместо этого… дыхание потяжелело, грудь налилась тяжестью, между ног стало постыдно мокро. Теперь при слове «драгх» я явственно вижу два лица. Такие похожие… и непохожие одновременно. Да что ж это такое со мной? Интересно, принцесса Фирузи также реагировала на самую мысль о вторженцах, или это просто я такая шлюха.

Ломота в лопатках отодвинулась на второй план. С первого её попросту вытеснило желание. Такое простое, такое плотское, такое постыдное.

Желание по отношению к двоим.

Привычная боль от скованной магии, которую я с таким трудом по крупицам извлекала и центрировала, уступала этому желанию. Энергетические каналы искрили, натянувшись, как струны.

Тяжело дыша, я пускала энергию в нужном направлении.  

Сзади зарукоплескали, заулюлюкали. Первый победитель! Общему гвалту обиженно подвывала Ки-Тян. Я слышала, как Нона сердито шикнула на неё.

Хуже всего, что я узнала голоса победителей – Гаинс и его команда. То есть верные прихлебатели. Дружки сына чинуши неплохие маги, с наша высокопоставленная бездарность Гаинс не снюхивается!

И вот, они теперь лидеры, а мы…

Если бы Кристиан не выложился в поединке из-за меня, если бы Ю-Мио не израсходовала ценнейший резерв, пытаясь остановить меня, если бы сама я могла лучше сосредоточиться… Если бы, если бы… Шерды драные!!

Разъярившись, я пропустила нужный мне энергетический центр, а именно, область третьего глаза и ощутила, как на моей макушке заплясали языки пламени. Не-е-ет!

Я максимально сосредоточилась, приготовившись втянуть выведенную энергию обратно и пустить её по каналам в нужном направлении… Если бы не странное отупение, ни за что не решилась бы. В корсете… Да это грозит болевым шоком, как минимум!

И только-только я ощутила, как по центру чуть выше макушки приоткрывается воронка, чтобы втянуть в себя преждевременно выпущенную энергию, как на меня со всплеском обрушилась темнота!  

Темнота и тишина!

Следом пришло неприятное, болезненное ощущение стекающей по лицу и шее влаги и опустошённость…

До формы вода не дотекала, сохла по дороге, создавая вокруг меня завесу пара.

Глава 5

Ингури

На остаток пары по пропускным свойствам элементов я, понятно, не пошла. Вместо этого спустилась в столовую, взяла тархе и булочку с марципаном. Вообще я местный тархе, который на земле заваривать совершенно не умеют, не очень люблю, предпочитаю какао с кокосовыми сливками, но сейчас почему-то сделала выбор в пользу терпкой горечи. Над пакетиком с сахаром долго думала. Хочется сладкого или нет? Наконец, высыпала ракетик в чашку и… размешивать не стала.

Мысли только и делали, что хаотично роились вокруг братьев Адингтон. Мешались со всевозможными эмоциями и ощущениями.

Ноутпад, который обжигал пальцы и на который я время от времени бросала взгляд за взглядом, молчал.

Разговор с дэзсой Рупель дезориентировал окончательно.

Какое-то время я просто жевала булочку, глотала сперва слишком горький, затем – слишком сладкий напиток.

Когда в столовую хлынул поток адептов – этот перерыв длится целых полчаса, и многие привыкли совмещать его, кто со вторым завтраком, а кто и с ланчем, я вздохнула с облегчением.

Шум, гвалт, споры, переругивания – я вдруг снова оказалась в привычной студенческой жизни. Безопасной, насыщенной. Богатой на события, открытия и слухи.

Нона протолкалась к моему столику у стены первой. С сердито нахмуренными бровями и тревогой в карих глазах.

Вопрос, адресованный мне, так и остался невысказанным – подтянулись остальные.

- Менталки не будет! – сообщила и сразу вгрызлась в сэндвич с ветчиной и листьями салата, Ю-Мио.

- Прикинь! – поддержала её Ки-Тян. – Это ж где-то рак на горе свистнул, если Мышъ отработку отменил.

Я подавилась остатками булочки и закашлялась.

Нона торопливо похлопала меня по спине. Тревога в глазах подруги усилилась.

- Спасибо, - я быстро отхлебнула из протянутого Ки-Тян стакана сок.

- И не Мышъ, а дэз Маушсар! – строго сверкнула глазами Нона.

- Мышъ, Маушсар, какая разница, - отмахнувшись, поддержала подругу Ю-Мио. – Главное, отменили!

Перевёртыши дули губы и переглядывались. Время от времени бросали взгляды на Нону и морщили похожие курносые носы. Кажется, я начинаю понимать, в чём дело. Кто-то очень доходчиво попросил кицунэ не доставать меня уже с этими «наследниками». Я благодарно улыбнулась Ноне, та передёрнула плечами, мол, не понимаю, о чём ты.

Правда, влияние старосты не безгранично и от всеобщего внимания Нона спасти меня не могла. На меня смотрели. Пялились. Перешёптывались. А когда думали, что не вижу, даже показывали пальцем.

Конечно, в свете всех последних событий стать объектом всеобщего внимания казалось наименьшим злом, но всё равно было неприятно.

Поэтому я сказала девчонкам, что хочу немного подготовиться к следующей паре, и вообще, у меня от шума голова разболелась, поэтому пойду я, пожалуй, в аудиторию.

Нона поспешно опрокинула в себя остатки какао и вытерла усы от пенки.

- Мы с тобой, - вскакивая из-за столика, подруга чуть не снесла его.

- В этом нет необходимости, - промямлила я.

- Поверь, есть, - буркнула Ки-Тян, поднимаясь вслед за Ноной.

- Пошли, - дёрнула меня за рукав Ю-Мио. – Необходимость в любой момент может появиться.

Ничего не понимая, я пожала плечами и направилась к выходу.

Конечно, такое себе ощущение, топать через всю столовую (на высоченных и ужасно неудобных каблучищах) под пристальными взглядами других адептов, - жадными и даже завистливыми – девчонок, оценивающими, или, скорее, приценивающимися – парней. Мерзко. Спустя десять шагов я уже была благодарна девчонкам, что пошли со мной. С ними я чувствовала себя смелее. Но оказалось, рано я расслабилась.

Раздался звонкий шлепок, заставивший меня замереть на месте. С запозданием дошло, что шлепок пришёлся… по моим ягодицам.

Я крутанулась на месте. В процессе оборачивания время, как в кошмарном сне, замедлилось. Словно налетев с размаху на невидимую преграду, оно заколыхалось, как кисель.

Звуки, запахи притупились и доносились словно сквозь толщу горной породы.

Искать того, кто наградил меня шлепком пониже поясницы, не пришлось. Вальяжно откинувшись на спинку стула, за столиком слева сидел Гаинс Миклаух – наш однокурсник и по совместительству сынок чиновника, кстати, весьма посредственный маг. На мой субъективный взгляд, человек он тоже… весьма посредственный.  Миклаух пытался превратить мою жизнь в ад ещё на первом курсе (впрочем, допускаю, что с его стороны эти попытки казались намерением меня осчастливить, ну или породниться к семьёй барона из Тель-Флёр… в общем, Юлианина порода). «Ухаживал» Миклаух – по крайней мере, пытался – с применением силы (магии-то в нём кот наплакал). И это он зря. Я рассудила так: если твоё «нет» не слышат или отказываются слышать, бесполезно говорить громче. Нужно подкрепить отказ действиями. О том моём «отказе» у Миклауха остались не слишком приятные воспоминания. Наверное, ещё и стыдные. Потому что стыдно, должно быть, когда тебя сопливая девчонка скрутила, а потом ещё через всю академию двумя пальцами за нос к кабинету декана провела … После разговора с дэзсой Рупель Миклаух и его дружки оставили меня в покое, так, пакостили по мелочи, но не более того…  

Сейчас же Гаинс явно воодушевился моим позором на всю академию. Подозреваю, что изначальная версия событий, о том, как меня привёз на занятия Адингтон успела пополниться массой мерзких подробностей и разрастись до размеров парящего острова…      

- Вот, значит, как, недотрога ты наша! – просюсюкал Миклаух, даже не собираясь делать вид, что он ни при чём. От вида его лживой прыщавой физиономии меня замутило. Изнутри подступила, заискрила на кончиках пальцев, поднимаясь на поверхность из глубины самая настоящая ярость.

- Строила из себя такую неприступную… - продолжал Гаинс. - А дело-то, оказалось, в цене. Может, когда Адингтоны наиграются, ты и к своим добрее станешь?

Глава 8

Ингури

- Ингури, погоди!

Я вздрогнула от оклика Кристиана. Не ожидала встретить однокурсника на выходе из Хранилища, откуда вышла спустя час с распухшей головой и несколько дезориентированной – на «складе полезной информации», как зовём его мы, адепты, работает ну очень вредный альв хъор Круциатэль!  

Как назло, хъор Круциатэль заслуженный алхимик и траволог. И, по совместительству, тот ещё экспериментатор. Сколько ему лет, боюсь, не помнит даже он сам. Но по официальной версии хъор Круциатэль был отстранён от работы в правительственной экспериментальной лаборатории за выслугой лет. Мы же все понимаем – отмазка. Жалкая. За паскудный характер хъор был отстранён, как пить дать. И нездоровую страсть к экспериментам. Первые курсы благоговейно зовут его «злым гением» и в Хранилище по одному не ходят. И, прежде чем идти, кидают жребий. Потому что, когда хъора Круциатэля из лаборатории уволили, то есть отправили на пенсию, он в нашу академию устроился, сторожем в Хранилище. А что оранжерею рядом переоборудовал под свою лабораторию, так ректор совсем даже не против. Растительные питомцы хъора книги, свитки, рукописи, глиняные таблички, руны – не трогают. Даже наоборот, оберегают. Другое дело адепты. Всякое случается. Самое безобидное – укусы за пятки и пощипывание адепток за пятые точки. И вот что на такое скажешь, что в кляузе напишешь – «прошу принять меры, меня азалия за задницу цапнула»? Или тигровая лилия какой-то вонючей дрянью оплевала? Мне от лилий доставалось, кстати. Неделю благоухала, думала уж, не отмоюсь…

Сегодня же я была настроена более, чем решительно. Потому и пообещала одной печально знакомой лилии шею свернуть, если посмеет что-то такое выкинуть. А передвигающейся прыжками, как мячик, саррацении, все кусачие бутоны оборвать к шердам собачьим.

Потому что нет у меня ни времени, ни желания с ними тут в догонялки играть! В догонялки меня причём...

Хъор Круциатэль поначалу оскорбился, конечно, особенно после того, как ему питомцы наябедничали, нашелестели, но записка от дэза Агниуса всё же сделала своё дело. Да и доступ в сектор Пси не каждому адепту дают.

Так что пока я под пристальным наблюдением из-под кустистых бровей – альв со мной не пошёл, но ни в жизнь не поверю, что старый параноик оставил меня одну – карабкалась, как макака по стремянкам, выуживая с полок нужные мне книги, «растительность» особо не шалила. Так, пугала больше и даже стремянку почти не раскачивала.        

В общем, отделалась малой кровью, но всё равно, в довесок к расшатанным нервам состояние то ещё было на выходе.

Вот оклик Кристиана и застиг врасплох.

- Давай поднесу, - предложил однокурсник, кивая на стопку в моих руках.

Я пожала плечами, передавая Кристиану книги.

- Спасибо. Мне как раз ещё обратно, в корпус, заскочить надо, - сообщила я.

Надо платье забрать. Даур, конечно, что-то там говорил про необходимый мне новый гардероб, но также и сообщил, что они завтра к кампусу за мной подъедут и увезут… день явления праздновать. А платье «на выход» у меня одно.

- Мне совсем не тяжело, - не понял, или скорее, отказался понимать намёк Кристиан и развернулся следом за мной.

- Мало ли, опять эта шваль привяжется, - добавил он.

Я пожала плечами.

- Спасибо за помощь, - кивнула в ответ. – Но я всё же могу постоять за себя сама. К тому же после того, как ты сегодня Миклауха отделал, ещё и на глазах у всех, остерегаться нужно больше тебе.

- Согласен, - не стал спорить (или сдаваться) Кристиан. – Вот ты меня и защитишь, в случае чего.

Я хмыкнула, давая понять, что оценила шутку.  

- Ингури, я насчёт драгхов хотел поговорить, - сказал однокурсник, на что мне оставалось только закатить глаза.

- Я серьёзно, - не успокаивался Кристиан. – У меня есть связи…

Голос однокурсника дрогнул и тот замолчал.

Ну вот. Ещё один со связями. Только, в отличие от дэзсы Рупель, связи Кристиана Вейна носят несколько хм… иной характер. Не раз и не два мне случалось наблюдать мобили с блистательными драгхарами за рулём или на заднем сиденье на стоянке у кампуса.

И в городе случай был, о котором Кристиан не знает...

Мы с Ноной тогда не стали смотреть, отвернулись, быстро прошли мимо, пряча лица. Картинка, в которой драгхара с золотыми волосами кормила Кристиана с рук за столиком фешенебельного кафе застигла врасплох. Как будто заглянула без спросу в чужую спальню. Позже я поняла, что услышала сквозь витринное стекло, такое чистое, словно его и не было вовсе, эмоции Кристиана. Первого красавчика нашего курса. Жиголо. Игрушки высокопоставленных драгхар. Полукровки. Вынужденной жертвы, которую мой народ положил на алтарь собственной свободы. И гордыни.

Это я сейчас начинаю понимать, что гордыни…

За то, чтобы меня не постигла участь Кристиана и ему подобных мама заплатила собственной жизнью. Я не имею права его осуждать… Как другие.

- Гури…

- Не надо, Кристиан, - тихо сказала я.

- Я могу помочь…

- Не можешь.

- Потому что они высшие, да? Потому что Адингтоны?! Да я…

- Нет, - покачала я головой.

Однокурсник нахмурился.

- Потому что мне не нужна помощь.

- Ингури…

Я покачала головой.

- Честно, Кристиан, не нужна.

Однокурсник собирался что-то сказать, но тут вдруг меня снова окликнули. На этот раз, слава Небу, женский голос.

- Ингури!

По красивому лицу Кристиана пробежала кратковременная судорога. Должно быть, услышал характерные нотки в голосе Луизы. Я покосилась виновато на приятеля и обернулась.

Луиза – сияющая, как начищенный су, тут дело в специальном бальзаме для волос, пик моды, он придаёт волосам особый блеск, стояла, облокотившись на капот «жука-двурога», который она любовно зовёт Двурожкой.

- Привет, милочка! – пансионское обращение, было, конечно, адресовано мне, в то время, как ослепительная улыбка и восторженный взгляд широко распахнутых глаз – Кристиану.

Глава 9

Ингури

Стоило мне войти в комнату, Нона обернулась от окна. Вид у подруги был хмурый. Мой же лоб напротив, разгладился. То, что Кристиан не остался в нашей комнате «на чашку тархе», обрадовало.

Ах, да! Всё же я пускуля! У нас же с девочками сегодня практикум, не по программе, так, сами тренируемся. Нона, воспользовавшись служебным положением, нам тренировочную площадку выбила, всё равно она в это время пустует… Как же я могла забыть? Раньше построение порталов казалось интереснейшим времяпровождением. А сейчас из головы вылетело. Но посмотрела на тренировочный костюм, обтягивающий пышную фигурку Ноны, и вспомнила.

- Так и знала, что она до добра не доведёт, - пробурчала Нона, особым образом выделяя «она». Так подруга только о Луизе говорит. - Это ж надо, фениксу водить дружбу с драгхарой!

Что на это сказать? Закатить глаза для начала – однозначно.

- Ты о чём? – уточнила я ангельским голосом.

- Можно подумать, это не она тебя с Адингтонами свела!

Крыть мне было нечем, поэтому я сказала устало:

- Я же говорила, мы с Луизой в Пансионе учились. И она хорошая.

- Она может быть хоть распрекрасная. Но ты – феникс. А она – высшая. Вы по разную сторону баррикад.

- Угум.

- Ты тренироваться идёшь?

Я покачала головой.

- Я сегодня пас.

- Отдыхай, - буркнула Нона, старясь скрыть тревогу в голосе.

Бросив на меня быстрый взгляд, подруга покинула комнату. Я осталась одна.

Если есть на земле счастье – то оно вот в этом самом… в одиночестве. Не на всё время, конечно, хотя в небе мне никто другой никогда и не был нужен, но вот время от времени... Как сейчас.

Сбросить форму.

Голышом – не совсем голышом, всё же в ненавистном корсете, который, собственно, и сил ненавидеть сейчас нет – прошлёпать босыми ногами в душ, забраться в кабинку, которая спустя пару минут наполняется паром. Ощущать, как горячая вода, почти кипяток, приятно обволакивает кожу, расслабляет мышцы, смывает все волнения и напряжение прошедшего дня. Я напрячься ещё успею. Завтра.

Что-то несмотря на заверение Адингтонов, уверена, что бой с МакОртазом всё же предстоит. И вот вроде им, а не мне, а всё равно тревожно. Но не сейчас… Нет, не сейчас. Сейчас у меня нет никаких психических сил об этом думать.

Не зря Шварахи говорит, что, если уделять слишком большое значение своим страхам, они прописываются на подкорку мозга и прочно входят в твою жизнь. Современная наука называет это красивыми словами – гормоны и нейронные цепи в мозгу, но ведь права шаманка племени Рамаян, права!  

А мне ещё про высших элементалей доклад писать! Эх, не было печали…

Будь моя воля, я б стояла в этой кабинке вечность. Ну или хотя бы тридцать лет и три года, как герой в Древних Песнях. Но нельзя.

Поэтому… закутаться в банный халат, на голову намотать полотенце тюрбаном и… нет, Ингури, на кровать нельзя, нельзя, говорят тебе! И что, что ноги сами туда несут, а пальцы сжимаются, словно уже взбивают подушку?!

Вместо того, чтобы улечься, я забралась с ногами на стул, и заправившись двойным «неправильным» тархе, приступила к изучению и систематизированию материалов.

Через час ощутила лёгкое раздражение, через два - раздражение перестало быть лёгким, через три я чуть не рычала от досады и злости.

Ну, дэз Агниус, не ожидала от такого нормального препода такой свинской подставы!

Можно подумать, я раньше этого всего не знала!

Да ещё задолго до поступления в тот же Пансион я кое-что слышала от мамы, а потом, на островах, от Шварахи.  

На магии стихий, или на элементалистике построена и шаманская магия. Шаман фениксов и является проводником, или, выражаясь современным языком, медиумом между стихиями и своим племенем.

Силу стихий Шварахи называет «чистый огонь раскалённого пламени», а также «источником нашей силы». Шаманов же зовёт «странниками между небом и землёй» …

Всего стихий пять… Стоп. Пять?!

Опачки, а с этого места поподробнее.

Шварахи как-то говорила об эфире… И, сказать по правде, я не вполне понимала, что это. Да и к управлению стихиями мы только-только подошли.

Драгхи же вот, оказывается, называют пятую стихию астралом.

А ещё Первостихией.

Хм… Наша первостихия – Прапламя.

А у драгхов, получается, астрал этот?

Не то ли это место, где принцесса Фирузи говорила с парящими змеями, сопровождающими драконов, которых, к слову, змеи называли своими носителями? И не являются ли эти парящие змеи, отдавшие Фирузи крылья, этими самыми высшими элементалями, которые отчего-то не дают мне покоя…

Вот чувствую, что так и есть!

Конечно, интуиция блокируется корсетом, но всё же… Не чувствую даже, знаю откуда-то, что права!

Сдаётся мне, я не зря просидела три часа за докладом, переписывая то, что и так знаю… В пятой по счёту книге, в самой на первый взгляд, скромной, обшарпанной, потрёпанной… буквально на последней странице, буквы такие затёртые… да это же просто клад!

Итак…

Подчиняя элементали, маг может управлять стихиями... Ага, знаем, плавали. Буквально сегодня. Ну как, плавали… кончиками пальцев прикоснулись к неглубокому такому озерцу, даже болотцу…

«Вызывая элементали для своих целей, маг часто сам становится их игрушкой, а когда и жертвой, если, вызвав, не может подчинить их…»

И об этом Шварахи говорила.

- Чтобы господствовать над стихиями, феникс должен подчинить не только свой ум, но и тело, и материальные желания, - как сейчас помню её ответ на мой вопрос, почему мы не призовём стихии и не свергнем драгхов. – А мы утратили способность господствовать даже над собственным умом в ту страшную войну, которая унесла столько наших жизней и лишила нас истиной природы… Истинных я… Которые выглядят, как огненные птицы.

- Только обуздав свою природу, можно победить страх перед стихиями. Иначе обращение к высшим элементалям опасно… - пробормотала я и снова не удержалась, чтобы не проговорить вслух: - Ого! Да здесь и формула призыва есть! Шерд! Понятно, почему эта книга хранится в специальном секторе…

Глава 10

Ингури

Снова тот самый коридор. И впереди, как и днём, когда отключилась от бесстыдных ласк «золотого наследника» сверкает, искрит, переливается ртутно-огненной дымкой… зеркало. То самое…

Чем ближе я подхожу, тем очевиднее становится: лучи света, вопреки всякой логике, исходят изнутри, пробиваясь сквозь преграду, прокладывают себе путь сквозь тьму... и тьма расступается. Отступает…

Но даже издалека видно, как ртутная поверхность зеркала сопротивляется свету изо всех сил! Пытается сдержать, притупить, преломить его… Тщетно.

У меня перехватывает дыхание. Колени становятся ватными, непослушными. Каждый шаг обретает статус чуда, почти подвига.

Я вглядываюсь в этот парящий во тьме светлый источник с таким волнением, словно от того, что я там увижу, зависит моя жизнь, моя судьба. Даже больше… Судьба целого мира…

Когда, как и в прошлый раз, в этом овале проступает тёмный девичий силуэт, грудь сдавливает щемящей нежностью, как обручем, а затем обруч этот падает, скатывается к моим ногам, и, не отрывая взгляда от силуэта в ореоле света, я переступаю через него.

Торопливо провожу руками по груди, животу – и волнение оттого, что не нахожу на себе корсета, чуть было всё не портит.

Радость от того, что мои крылья свободны, - стоит только подумать о них, как я тут же ощущаю, что они вздымаются за спиной, распахиваются, трепещут, потрескивают на концах огненными язычками! - переходит в какой-то неистовый, щенячий восторг и пространство вдруг сгущается, становится вязким и душным, я начинаю ощущать подушку под щекой… ноздри щекочет аромат недопитого тархе…

Нет, Ингури, нет! Нельзя просыпаться! Нельзя…

Делаю глубокий вдох, концентрируюсь на распахнутых за спиной крыльях…

Ощущаю, как по венам вновь струится забытая сила. Пламя наполняет меня изнутри, обволакивает снаружи, обнимает и баюкает, как мать младенца. Хорошо… Как же хорошо…

Не удерживаюсь, смыкаю огненные перистые плоскости перед собой и оказываются в объятиях огненного кокона… Век бы так жила… Ничего больше не надо...

Только крылья, только эта журчащая, льющаяся по венам свобода, что звенит в голове и отдаётся в стопах, призывая оттолкнутся ими, взлететь… кружиться, распахнув руки, с закрытыми глазами, не думать ни о чём… Вообще ни о чём. Мысли слишком суетны, слишком неуёмны... Как растревоженный пчелиный рой, как обезьяны, скачущие с ветки на ветку… Не хочу. Устала от них.

От всего устала.

Но надо идти вперёд. Надо…

Зачем?

Высвобожденные после долгого периода крылья пьянят, дурманят сладким и тягучим, как мёд, потрескиванием пламени.

Небо! Кажется, я готова остаться здесь, в темноте и пустоте… навсегда. Я готова провести здесь вечность, только бы не ощущать больше раздражённой кожей проклятого корсета, который мнёт крылья, блокирует силу, отрезает от всего мира мою истинную суть, истинную природу… делает инвалидом. Нет худшей потери, чем утратить крылья. Нет, нет, нет!!!

Только сейчас, избавившись от этого пыточного приспособления, я понимаю, в полной мере понимаю, чего была лишена. Понимаю, как всё это время мне было больно. Больно…

Что это мерцает впереди?

Пятно света и тёмный силуэт в нём. Такой… хрупкий. Такой… знакомый.    

Со всхлипом взмахиваю крыльями, отталкиваюсь стопами и вытягивая ноги в струну.  С каждым взмахом проваливаюсь в воздушную яму, лечу... Словно мотылёк на огонь.

Я здесь не ради крыльев.

Я здесь… ради этого света.

И всё же я не выдерживаю, несколько раз переворачиваюсь через голову, кружусь, черчу телом огненные круги во тьме. Свет крыльев не такой яркий, не такой лучистый и ярый, как тот, что пробивает себе дорогу из зеркала, но всё же он есть. Он заметен, ощутим, он живой и трепетный… Нежный…

Сложив крылья за спиной, камнем лечу вниз. Распахиваю их лишь перед самым зеркалом, чтобы не ушибиться. На несколько долгих мгновений замираю в воздухе и медленно опускаюсь, вновь ощущая стопами твёрдую опору.

И сталкиваюсь взглядом с самой собой.

Фирузи!

И дело даже не в сложной причёске под золотой, с камнями-висюльками, тикке, не в ритуальном узоре золотой нити на древнем платье с открытыми плечами. Не в том самом платье, алом, как кровь. Как само Прапламя… В котором увидела Фирузи-Дин-Дин впервые. Нет…

Эту гордую посадку головы, чуть прищуренный взгляд бирюзовых глаз не забыть, если раз видел. В прошлый раз, когда я смотрела в зеркало её глазами, так детально рассмотреть принцессу, первого тёмного феникса не удавалось. Так же, как и тогда, когда фокус зрения смещался… Мешало цунами ощущений, эмоций, чувств – переполняющих изнутри, накатывающих снаружи, проступающих калейдоскопом на нежном смуглом лице …

Сейчас же… я смотрю в зеркало. Я вижу себя… и не себя одновременно. Это очень сложно – оставаясь собой, видеть себя со стороны. Это тревожно, пугающе.

Я мотаю головой и часто хлопаю ресницами, когда отражение (отражение ли?!) не повторяет мой жест. А Фирузи вдруг улыбается. Широко, с нежностью и влагой в густо подведённых глазах.

Она вдруг запрокидывает голову и смеется… я слышу её смех! Он пробивается сквозь зеркальную преграду, он всё громче и громче, я вдруг понимаю, что прозрачная стена между нами тает. Как льдина…

Я протягиваю руку и немного с запозданием, но Фирузи на этот раз повторяет мой жест.

В тот самый миг, когда мои пальцы готовы прикоснуться к тающему стеклу, пальцы Фирузи, унизанные кольцами, перстнями, а также украшенные древней ритуальной росписью, проникают сквозь стекло и встречаются с моими.

Глава 11

Ингури и Фирузи

Смотрю в глаза стоящей напротив девушки, так невероятно похожей на меня. Бирюзовые, как небо. Как купол, обнимающий парящую долину… Кружится голова. Я словно падаю куда-то. Не за что зацепиться. Я теряю границы… Границы своего тела, своего восприятия. Это… пугает.

- Я – это ты, Ингури.

- Но тогда… как… это сон?

- Нет. Это реальность.   

- Я… нет… я не понимаю.

- Иди сюда. Только не отпускай мою руку, а то утянет. Смотри. Слушай.

 Приближаюсь к исходящей сиянием глади. Нос почти утыкается в иллюзорную преграду. Теперь я вижу, что иллюзорную... Преграды нет! Что тогда преломляет свет?

- Твоё восприятие, - шепчет Фирузи.

- Что? – я вздрагиваю.

- Т-с-с… Смотри, Ингури. Слушай.

Нахмурившись, вглядываюсь. Фирузи опять тихо смеётся. Да что смешного-то вообще?!

- Не так активно... Не напрягайся. Не мешай себе увидеть.

Часто моргаю. И… тени… они перестают быть тенями!

Я вижу их лица. Различаю каждую чёрточку…

Мужчины, женщины, дети…

Я вдруг понимаю, что знаю каждого из них. Помню каждую жизнь, словно жила её сама…

Женщина со смуглым, преждевременно изрезанном морщинами, измождённым лицом… Воин со светящимся луком в руках. Кудрявый, со славной улыбкой. Девочка с длинными косичками. Она встряхивает головой, и косички взмывают в воздух, - каждая заканчивается перламутровым шариком… У малышки с недетским серьёзным взглядом бубен в руках, а тоненькие щиколотки обнимают золотые браслеты, соединённые цепочкой.

Я вижу глубину в их глазах. Мне знакома мимика этих… кто они? Люди? Фениксы?! Я слышу их голоса. Слышу… песни.

В каждом голосе, в каждой ноте, в каждом певучем звуке что-то настолько знакомое, что сердце вот-вот разорвётся от нежности, я не смогу вынести этого. Не смогу.

- Кто это? Что они там делают? В Оке?

- Око – это то, что ты видишь, как зеркало, Ингури. За ним – пламя. Пламя фениксов.

- А они?

С силой отрываю взгляд от света и встречаюсь глазами с Фирузи.

- Живут, Ингури, - серьёзно кивает она. – Живут… в Пламени.

- Почему я помню каждого из них…

- Единая Душа, - говорит принцесса. - Кровь от крови, плоть от плоти Матери Солнце. Имя ей – Пламя. Ты не просто знаешь их. Ты жила жизнь каждого, от самого первого вдоха и до самого последнего. Также, как жила когда-то мою.

- Но… - моя рука вдруг взметается вверх, пальцы осторожно касаются кожи принцессы, её волос. – Почему… тогда… Почему мы разные?

Мой голос срывается, хрипнет.

- Мы же разные, правда?!

Не помня себя, я вдруг хватаю Фирузи за плечи, трясу её.

Потом сдавленно вскрикиваю, отшатываюсь назад.

Отступаю на пару шагов, падаю. Крылья распластаны по бокам, излучают мерное сияние.

- Чего ты боишься, Ингури?

Фирузи грациозно опускается на колени рядом, смотрит в мои глаза без осуждения. С пониманием.

- Я боюсь потерять себя! – вырывается у меня, прежде чем я даже успеваю сформулировать мысль.

- Каким образом это может случиться? – густо подведённые брови Фирузи приподнимаются.

Часто дышу, прежде чем ответить. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

- Просто там… когда в первый раз… увидела мир твоими глазами… - я задыхаюсь, краснею, путаю слова, с трудом нахожу в себе силы продолжить. – Это было всё так реально. Я не знаю, кем я была тогда – тобой или собой.  Я не уверена. С тех пор, как всё это началось, я ни в чём уже не уверена…

- Я подумала, что так тебе будет проще. Воспоминания о жизни, которую ты жила, как я, должны помочь тебе поступать правильно. Не бояться ничего. Ничего страшного с тобой не случится. Как можно быть неуверенной, в том, что видишь, слышишь, чувствуешь и ощущаешь, Ингури?

- Но мои ли это чувства и ощущения?

- А чьи же ещё?

- Твои?

Фирузи-Дин-Дин покачала головой.

- Мы не отдельны друг от друга, Ингури, чтобы подменять друг друга. У нас разные жизни и разные души, но одно сознание. Одно Пламя. Лучше я расскажу немного о себе. Ты поймёшь. Ты услышишь.

Ком стискивает горло. Я киваю.

- Когда-то я совершила большую ошибку, Ингури. Я пошла наперекор себе. Пошла наперекор своему сердцу. Я очень дорого заплатила за это. Слишком дорого… И не только я, не только те, - она оглядывается на Око. – Не только те, кого ты видела, заплатили дорогую цену. А всё потому, что я была недостаточно смелой…

- Ты не была достаточно смелой?! – вырывается у меня. – Да ты… ты… я… ногтя твоего не стою. Ты остановила войну. Ты не сломалась, когда… Ты не сломилась.

Фирузи-Дин-Дин грустно улыбается и качает головой.

- Мне казалось, я запуталась. Казалось, я исчезла, растворилась… утратила себя. Я была глупой. Очень глупой… И очень гордой. Мне казалось, я сыта этим миром. Сыта его порядками, правилами, законами… Казалось, я хочу покоя. Одиночества. Долгое время, очень долгое время, я провела в пустоте. Там мне не было больно, но там не было и меня, той, кому было бы больно. Не было того, кто помог бы выбраться оттуда. Пустота…

Меня вернула злость, обида. Я злилась… Очень злилась, Ингури. На этот мир, где красота граничит с жесткостью, а магия – со вседозволенностью.

Я ушла в другие миры. Дочь вождя, я стала дервишем, звёздным странником. Много жизней провела я, следуя от одной звезды к другой. Казалось, свет одной из них вот-вот успокоит меня, подарит долгожданный мир в душе.

Глава 12

Ингури

Наутро новый ноутпад по-прежнему молчал. Зато старый «разрывался» от сообщений.

Учитывая, что поступать сообщения начали в пол пятого утра, можно только догадываться о времени суток, когда МакОртаз решил «дёрнуть за верёвочку» и обнаружил, что «жертвенная овца умудрилась отвязаться». А вот о времени, когда возмущённый и оскорблённый в лучших чувствах герцог обратился к семейству Майер, догадки строить не приходилось.

От поместья МакОртаз до Тель-Флёр четыре часа ехать…

Нет, какой же он всё-таки шерд!

Экран ноутпада взрывался всё новыми и новыми свитками с характерным мерцанием.

«Ингури, дочь моя, отзовись сейчас же!»

«Ингури, где ты?!»

«Ингури, попробуй только не ответить на это сообщение и…»

«Ингури, шерды драные! Не думаешь о себе, о нас с отцом подумай!»

«Дрянь!»

«Шрявь!!»

«Шердова дочь!!!»

«Ингури, ответь же! Ты в порядке?!»

«Не доводи до крайностей, Ингури! Отзовись, слышишь?!»

М-да. И ни одного поздравления с Днём Явления. Впрочем, чего ещё я ждала от Юлианы?

С раздражением выключила старый ноутпад, извлекла кристалл связи, а пустую оболочку забросила в шуфлядку тумбочки за ненадобностью.

- С днём рождения, - сонно пробормотала со своей кровати Нона, словно прочла мои мысли. – И чего вскочила в такую рань? Ночь-полночь.

- Прости, - шепнула я, покосившись на окно. Ну, не ночь-полночь, конечно, но вообще рано. Шесть тридцать – мне на часы смотреть не нужно, чтобы определить время, достаточно бросить взгляд на небо, пусть даже скрытое облаками.

Соседка перевернулась на другой бок, повозилась немного и снова мерно засопела. 

Какое-то время ушло на то, чтобы убрать с кристалла связи пространственные цепочки в Тель-Флёр. Отец всё равно не напишет – ни разу за эти годы не написал – а Юлианиными посланиями я по горло сыта. Не брать с собой на занятия новый ноутпад, подаренный Дауром Адингтоном, я по понятным причинам не могу. Таскать с собой сразу оба, помимо учебников – нет уж, увольте. Подумав, я поменяла чехлы на коммуникаторах. Теперь, если не вглядываться в активированный экран, непонятно, что за модель средства связи, кроме того, потёртый чехол надёжно скрывает форму ноутпада.

От Даура и Арнэя по-прежнему ничего…

И вот как это понимать?!

Как они вчера сказали?

И нам тоже нужно… передохнуть от этого безумия.

Если что – пиши.

Будь умницей… И помни о пункте в договоре, по которому ты не имеешь права ласкать себя.

Они серьёзно вообще? Да мне и в голову бы не пришло… Шерд! При одной мысли о братьях Адингтон дыхание тяжелеет, руки и ноги наливаются томительной слабостью. С трудом удерживаю в подрагивающих пальцах ноутпад…

Фирузи сказала, что мне предстоит вспомнить.

Что только в их объятиях я получу ответы на главные вопросы.

Вот только стоит подумать об этих двоих, как… всё остальное отступает на второй план.

У тебя же завтра день явления? Станешь совсем взрослой девочкой… Вот и отпразднуем…

Я словно наяву слышу голос Даура Адингтона.

И в этот миг экран ноутпада, наконец, мигает сообщением!

Как спалось, птаха?

Арнэй. Щёки стремительно краснеют, ощущение, что Арнэй застиг нас с Дауром за чем-то… непристойным… крайне.

Спасибо, хорошо.

Признавайся, ласкала себя, птичка?

А вот это уже Даур.

Нет.

Нет – не ласкала, или нет – не признаюсь?

А это кто из этих двоих? Тиран или деспот?

Их голоса у меня в голове смешиваются, сливаются в один, тело горит, словно от прикосновений…

Прекращай это, девочка. Ты ведь не хочешь начать праздновать раньше времени?!

Сглатываю слюну и быстро пишу:

Герцог МакОртаз вне себя. Мне писала мачеха.

Несколько мгновений тягостной, напряжённой тишины.

Иди на занятия, птичка. И ничего не бойся.

А ещё раз усомнишься в нашем слове – и будешь выпорота.

Может, ты именно этого и добиваешься, а, пташка?

Вдох. Выдох.

Дрожащие пальцы выбивают на цифровом табло единственное слово:

Спасибо.

Страх перед любой выходкой МакОртаза отступает.

Успеешь отблагодарить, птаха.

У нас на твою благодарность целый год.

Глава 13

Ингури

- Только её здесь не хватало, - пробурчала Нона и я нахмурилась.

Такого тёплого приёма от всегда сдержанной старосты удостаивается один человек, то есть драгхара.

- Гури, милочка!

Ну конечно, поздравить меня с Днём Явления приехала Луиза!

И вместо того, чтобы подождать у корпуса, воспользовалась негласным правилом, а именно – драгхам закон не писан – и, заглянув в расписание нашей группы, Луиза последовала на «поиски милочки Гури» на малый экспериментальный манеж.

Малый манеж отличается от большого экспериментального магической изоляцией. Разделённый, как колесо прялки из нашей священной пещеры, магическими перегородками между площадками для практикума, манеж предназначен для отработки экспериментальных процессов – перегородка не просто изоляционная, она ещё и поглотительная, таким образом, впитывает излишки магии, выплескиваемые при построении порталов.

Практикум по телекинезу я честно отработала, несмотря даже на то, что вчера не тренировалась вместе с девчонками. И несмотря на высушенный вчера же досуха магический резерв.

Магистр хотел освободить меня от практического занятия, но я отказалась. Мы сегодня не порталы строим, а только основу для них. А для постройки фундамента магия практически не нужна, только знание теории. Формулы же я наизусть помню. Поэтому, начертав все четыре круга одной из первых, я честно отсиживалась на краю площадки, пила травяной отвар из термоса Ки-Тян и делала вид, что не замечаю взглядов, которые бросают на меня сокурсники.

К слову, о взглядах – с того самого момента, как я вслед за Ноной вышла из кампуса, меня не покидало чувство, что на меня смотрят. Пристально. Внимательно. Не спуская глаз.

Не человек и не перевёртыш… Драгх?

На мгновение проскочила мысль об Адингтонах, но я отмела её, как нелепую. Во-первых, уж их взгляды я бы точно отличила. А во-вторых, им-то зачем прятаться, наблюдать за мной исподтишка? Уж кто-кто, а Даур с Арнэем… в том, что касается меня, оба наследника в своём праве.

Вот только каким образом тот, кто следил, проник на территорию академии? Здесь, на минуточку, отпрыски высокопоставленных родителей учатся, это охраняемый объект.

Вот только когда я принялась оглядываться, искать глазами смотрящего, ощущение, что смотрят, сошло на нет.

А сейчас, стоило подняться навстречу драгхаре и помахать ей рукой, снова началось…

- Ты куда? – тут же вскинула брови над стёклышками линз Нона.

Усмехнувшись Ноне, я покачала головой. Нет уж. Дожидаться, пока Луиза на своих каблуках сюда причапает, я не буду. С Ноны станется, сказать моей подруге какую-то завуалированную гадость. Учитывая, что обе кицунэ весь день нервно оглядываются, дёргают кончиками ушей и принюхиваются, слежка мне не снится. Вот Нона и нервничает. Хотя, в отличие от тех же кицунэ, помалкивает, за что ей спасибо.

В качестве подарка ко дню рождения, или, как говорим мы с драгхами, ко дню явления, Луиза жестом фокусника преподнесла мне перевитую лентами коробочку.

- С днём явления! С днём явления!  С днём явления!  С днём явления!  - драгхара звонко расцеловала меня в щёки, вручая подарок.

Я осторожно потрясла коробкой у уха. Луиза дёрнула плечом и немного виновато улыбнулась. Взгляд её был направлен мне за спину.

- А где… - начала было драгхара.

- Лу! – взвизгнула я, и, не удержавшись, подскочила на месте. – Это же… Это же… Пламя!

Подпрыгнув ещё раз, обвила шею подруги руками и несколько раз клюнула в щёку.

Драгхара нарочито кисло улыбнулась, но её серые глаза, которые тут же подёрнулись поволокой, лукаво сверкнули. Подруге был явно приятен мой восторг.

- Нет, - немного придя в себя от потрясения, я помотала головой, протягивая Лу потрёпанный томик. – Я не могу. Это слишком… Слишком дорогой подарок.

- Сумасшедшая, - закатила глаза драгхара. – Кому, как не мне знать, что ты предпочтёшь любому нормальному презенту книгу…

- Это не просто книга! Это же первое и единственное издание Певчего, - прошептала я. – Певчего Свободы…

- Сам себя он называет Певчим Смерти, - фыркнула подруга.

- Для феникса это одно и то же, - пробормотала я, но не слишком уверено.

- Загляни между страниц, - подсказала Лу и, когда я последовала её совету выставила вперёд ладонь. – И слушать ничего не хочу! Я должна была вручить тебе, бессребренице, нормальный подарок!

В этом вся Луиза.

Я покрутила в пальцах сертификат.

Золотая кайма, магическая радужная печать.

«Дарлинг-Бьюри» - самая известная сеть салонов красоты в столице. И, как следствие, самая дорогая.

- Не парься, у тебя v.i.p. обслуживание в отдельном зале, - подмигнула Луиза. – Ни с кем не пересечёшься.

- Надо думать, кроме тебя?

Лу виновато усмехнулась и развела руками.

- Может, в понедельник, а, Гур?

Я нахмурилась.

- У меня работа с понедельника начинается.

Луиза фыркнула.

- Можно подумать, Арнэй разрешит тебе работать.

Драгхара подмигнула, а я нервно передёрнула плечами.

- Адептка Майер, - раздался, усиленный заклинанием рупора, голос Ноны. – Будьте добры, вернитесь на экспериментальную площадку Т-32!  

- Ваша староста такая зануда, - прищурилась Луиза и я не стала с ней спорить. На губах Луизы заиграла лукавая полуулыбка. – Я с тобой!

- Исключено, - помотала я головой. – Прости.

- Гури!

- Причину ты только что озвучила, - пожала я плечами и, для усиления эффекта, вздохнула.

- Ну, хоть вечером, я могу рассчитывать на твоё общество? И почему ты не отвечаешь на мои сообщения?

Настал мой черёд нахмуриться.

- Я ничего не получала. Перепроверю кристалл связи.

- Проверь, проверь, - я невольно проследила взгляд драгхары и усмехнулась: в моём присутствии Луиза злиться не может, как она сама выражается, «физиологически не умеет». Но сейчас нижняя губа драгхары обиженно выпятилась – и, кажется, я знаю причину: Кристиана среди нашей группы она не увидела. Кстати, куда он делся? Ведь только что был здесь, вот буквально минуту назад последний круг чертил специальным циркулем, со встроенным заклинанием, я точно помню!