Недавнее путешествие

Глава 1

В кабинет впорхнул сияющий Листовский, плюхнулся в кресло напротив Морозова и победно произнес:

— «Радуга ЛТД» сдалась! Долго же они сопротивлялись! Готовы подписать договор на наших условиях. Ну, почти на наших… Некоторые моменты уточним на месте, заглянем на производство. Нас ждут сегодня.

— Поедем на моей машине? — спросил Морозов.

Листовский так многозначительно промолчал, что у его компаньона сразу же возникли кое-какие смутные подозрения.

— На твоей? — осторожно уточнил он.

— Мы полетим как птицы. Будущие партнеры просто обалдеют от нашей крутости.

— Ты что имеешь в виду?

— Вертолет готов, босс.

— Какой еще вертолет?

— Правда, приятный сюрприз? Ты рад?

— А во сколько нам это обойдется?

— Андрюха, не мелочись, все окупится. И вообще только горючее оплатим. По знакомству. Со скидкой.

— Ну, ладно тогда.

— Лететь недалеко, это ведь ближнее Подмосковье. Поведу сам, свидетельство у меня есть. Не зря же я столько бабок на курсы угрохал. Теперь смогу сесть за штурвал.

— О господи…

Нависла тягостная пауза, которую, впрочем, Морозов быстро оборвал:

— Можно задать риторический вопрос?

— Прошу вас.

— Тебе мало прошлого лета? Или…

— Не продолжай, все претензии давно известны. Ты такой неблагодарный прямо! Я дарю тебе столько приключений, а ты нос воротишь... Хотя сегодня на приключения не рассчитывай. Просто долетим до этого городишки. Переночуем в гостинице, завтра вернемся домой. Как в прошлом году не будет, гарантирую.

— Вовка, может, не надо все-таки?

Морозов с содроганием вспомнил прошлогодний отпуск на берегу потустороннего озера посреди глухой тайги (ту историю я тоже как-нибудь вам расскажу) и начал складывать в папку документы, которые могли пригодиться при общении с «Радугой ЛТД».

Листовский добавил:

— Вылет через полтора часа. Да, прихватим с собой Катерину.

— Нафига?

— Пускай привыкает к нашему увлекательному мебельному бизнесу. Тем более, вертолет трёхместный, уникальная модель. Я ей сам скажу…

Катя Ермакова трудилась на фирме всего полгода, и в споры с руководством вступать пока не решалась, хотя лететь куда-то на вертолете точно не стремилась. Исполнять обязанности главного бухгалтера Кате доверили чуть больше месяца назад, когда ее непосредственный начальник, Семен Султанович, главбух-виртуоз, ушел в запой, да так из него и не вышел. До этого она скромно выполняла рутинную работу, и повышение оказалось для нее полной неожиданностью.

Конечно, Катя еще не владела специфическими бухгалтерскими навыками, которые позволяют легко и непринужденно рисовать какую угодно финансовую картину в зависимости от пожеланий нанимателей. Вместо этого Катя простодушно пыталась вести учет так, как учили в институте. Других недостатков за ней не наблюдалось, а от розовых иллюзий руководство надеялось ее в ближайшее время избавить.

****

Роскошное ощущение полета, гордый, как павлин Листовский в роли пилота, мелькающие далеко внизу дороги и деревья… Все это продолжалось не слишком долго. Небо заволокло густыми облаками, и стало ясно: сегодняшняя воздушная вылазка ничем хорошим не кончится. За бортом послышалось угрожающее ворчание грома.

Совсем близко, справа от вертолета небо расколола ослепительная вспышка. Потом на пару секунд накатила жуткая тишина, сменившаяся шумом проливного дождя.

Дальше — стремительное падение, треск мокрых веток, глухой удар…

Когда Морозов открыл глаза, гроза уже стихла, дождь почти прекратился. Рядом компаньон растирал свое ушибленное плечо и приглушенно матерился. Катя свернулась клубочком на сиденье. Сквозь стекло виднелись ветки поваленной березы, на которую приземлился вертолет.

— Листовский, — рявкнул Морозов. — Опять?! Я же предупреждал!

Катя встрепенулась и испуганно спросила:

— Мы что, упали?

— Нет, Катюша, мы продолжаем лететь. А за штурвалом вот этот гад…

— Что за дурацкий сарказм? — откликнулся гад. — Мы еще очень легко отделались, господа, поздравляю! Да я вообще всех нас спас! Если бы в последний момент растерялся, то еще неизвестно…

— Мне одно известно, Листовский: я с тобой больше дела не имею. Выкуплю твою долю, и можешь выметаться из фирмы!

Подобные угрозы Листовский слышал примерно два раза в месяц, поэтому даже ухом не повел.

— Ты мог бы мне спасибо сказать за проявленное мужество.

— Мы в лесу, едва остались живы, и я еще должен тебя благодарить?!

— Это не лес, а так, пригородный лесок. Мы прекрасно дотопаем пешком до гостиницы. Не дотянули до Барданска совсем чуть-чуть. Почистимся, перекусим, позвоним партнерам. С вертолетом все, в принципе, в порядке. Удачно грохнулись. Между прочим, сколько сейчас времени?

— У меня остановились часы, — уже совершенно спокойным голосом ответил Морозов.

— У меня, представь, тоже. Посмотри на телефоне.

— Он отключился, вообще не реагирует.

— И у меня, — пискнула Катя.

Листовский энергично потеребил свой гаджет и с сожалением констатировал:

— Нежная техника. Не любит падать с большой высоты. Ладно, надо выбираться отсюда. Ни у кого случайно нет с собой компаса?

Компас не понадобился. Они проплутали среди влажных после ливня зарослей не так уж долго, потом сориентировались, вышли на широкую лесную дорогу и добрались до асфальта. Когда по пустынной трассе дошагали до Барданска, солнце еще только собиралось садиться.

— В гостинице отдохнем. Я адрес помню — «Заболотная улица»… Вот и она, собственно…

Самым пафосным зданием на этой улице была пятиэтажная коробка гостиницы.

— Снаружи, конечно, не блеск. Зато внутри евроремонт.

Вопреки обещаниям Листовского внутри евроремонтом даже не пахло, но все-таки обстановка оказалась не такая уж скверная. Во всяком случае, было чисто.

В просторном холле под внушительной бетонной колонной находился стол, за которым сидела упитанная дама с высокой прической и в плотно обтягивавшем ее телеса коричневом костюме.

Глава 2

— Ты вставать собираешься?

— А мы куда-то торопимся? В «Радуге ЛТД» нас вряд ли ждут. Ее хозяин, наверно, сейчас в детский сад ходит. Да и самой «Радуги» тоже еще нет, — мрачно ответил Морозов. — Или ты вчера пошутил насчет восемьдесят второго года?

— Не пошутил.

— Тем более дай поспать. У меня болит всё после вчерашнего. Я ведь не каждый день с неба на землю падаю. Не привык еще…

— Что у тебя болит?

— Я же сказал — всё!

— Морозов, соберись и сконцентрируйся. Ты умеешь.

— Листовский, заткнись. И вообще ты, как всегда, нафантазировал. Подумаешь, старая газета. Может, человек их коллекционирует. А то, что гостиница отстойная и администраторша шиза, такое тоже бывает.

— Послушай лучше радио. Я уже наслушался.

Листовский повернул рычажок, и из прямоугольной коробки полилось:

«С большим воодушевлением участники совещания приняли приветственное письмо Центральному Комитету КПСС и товарищу Леониду Ильичу Брежневу…»

— … и так далее. Я сегодня все утро наслаждался, пока ты дрых.

— Кошмар… или это какой-то розыгрыш?

— Ага, мы участвуем в шоу. Сейчас ведущие выскочат из укрытия и завопят, что это они грозу организовали. Еще скажи, что конкуренты подсуетились.

— Вовка, что делать будем? Ты хочешь тут оставаться? Я — нет…

— Сначала надо понять, как мы сюда угодили. Помнишь, во время грозы сбоку молния ударила? Какая-то странная она была.

— Честно говоря, я этот момент не очень помню. Хотя ты прав, слишком сильная вспышка. Белая такая. Нет, не просто белая, с синим оттенком, что ли… Нужно в лес вернуться, отыскать вертолет. Там посмотрим, что да как.

— Вставай тогда. Умывайся, одевайся, я-то давно готов.

Морозов вылез из-под одеяла, направился к санузлу, в который можно было попасть из крошечной прихожей.

— Вов, ты бритву захватил?

— Конечно, я же всегда в офисе на всякий случай запасную держу. Она на полочке.

Через минуту Морозов высунулся из-за двери:

— А где зубная паста?

— Вероятно, в магазине. Забудь об излишествах, это тебе не палас-отель. Что за буржуазные привычки? Скажи спасибо, что я вчера, то есть тридцать лет назад, зубные щетки купил. Про пасту не подумал.

— Я так не играю! Вовк, а что насчет душа? Тут вода только холодная идет… ты как мылся?

— Молча. Закалялся. Андрюха, не узнаю тебя. В тайге ты спокойно без душа обходился. В озере плескался.

— Так то была тайга. А сейчас цивилизация какая-никакая.

В конечном итоге Морозов кое-как справился с утренними процедурами, натянул на себя джинсы и тонкий джемпер.

— Надо пасту, нормальное мыло и шампунь купить. Неизвестно, на сколько мы здесь застрянем.

— Плюс всякие трусы-носки. Сигареты у меня еще есть. Вот только на какие бабки? Думаю, пластиковые карты здесь не пользуются популярностью. И наш кэш тоже не прокатит.

— Ладно, придумаем что-нибудь. В крайнем случае сдадим тебя в аренду какой-нибудь сексуально озабоченной дамочке. За умеренную плату.

— Почему меня? — удивился Листовский. — Это ты у нас няшка, любимец дам.

— Ты зато темпераментный.

— Увы, я вспомнил: в Советском Союзе секса нет.

— Тогда этот вариант отпадает. Слушай, а как там наша Катя? Совсем одна бедняга, и еще ничего не знает. Не дай бог вылезет наружу…

— Катя девушка дисциплинированная. Я ей вчера велел сидеть в номере и не высовываться, пока мы за ней не зайдем.

В дверь постучали. Потом еще раз. И еще.

— Заходите уже! — крикнул Листовский, и только после этого вспомнил, что дверь закрыта изнутри на ключ.

Он вышел в прихожую, вернулся в сопровождении вчерашнего седовласого господина (или, с учетом открывшихся обстоятельств, скорее гражданина).

Пал Саныч был безукоризненно вежлив. Представился в качестве заместителя директора гостиницы и приветливо спросил:

— Можно ваши документы еще раз?

— Сколько угодно.

После внимательного изучения печатей и фотографий Пал Саныч вернул паспорта.

— Ну, и как же вы к нам попали?

Листовский бодро изложил слегка откорректированную версию произошедшего, в которой вертолет вообще не упоминался. По его словам, они поехали на экскурсию по Подмосковью. Отстали от автобуса, попали в грозу и внезапно очутились в прошлом. Самое удивительное, что Пал Саныч поверил сразу и безоговорочно.

— Что ж, в природе существуют еще неизученные явления. Наши ученые проводят исследования в этой области тоже. А вас не затруднит… поподробнее рассказать о вашем времени?

— Уважаемый Павел Александрович! Я готов рассказать буквально все…

Морозов молча сидел на своей кровати, рассматривая скучный пейзаж за окном и стараясь не слушать, что там заливает Листовский. Нет, в целом было довольно правдиво, но уж очень феерично. Впрочем, не феерично Листовский просто не умел.

На Пал Саныча полученная информация произвела глубочайшее впечатление.

— Вы не против, если я завтра зайду с магнитофоном и запишу ваши показа… то есть сведения?

— Да ради бога!

— Вам потребуются деньги. За номер заплатить, и в целом без денег нельзя, хоть в социалистическом обществе денежные знаки — это далеко не главное. Вот. Пятьдесят рублей. Завтра распишетесь в квитанции. Мелкими купюрами. С крупными могут возникнуть вопросы.

— Спасибо, вы нас очень выручили. Даже не знаю, как вас отблагодарить. А давайте меняться валютами! Возьмите штуку… то есть тысячу…

Пал Саныч с интересом повертел в пальцах купюру цвета бледной морской волны, которую Листовский вытащил из кармана. Бережно сложил и спрятал ее во внутренний карман пиджака.

— Жду вас в фойе. Провожу в буфет.

— Нам еще надо за коллегой зайти.

Когда посетитель удалился, Листовский сказал:

— По-моему, этот мужик кагебешник.

— Почему ты так решил?

— У деда приятель был из этих. Та же самая порода, за километр видно. Раньше в каждом более-менее крупном учреждении подобный товарисч служил.

Глава 3

Это было невысокое строение без окон, с железной крышей и внушительным фундаментом. Нечто вроде добротного гаража из белого силикатного кирпича. Трава у двери чуть утоптана, но больше никаких признаков, что сюда кто-то регулярно наведывается...

На двери (тоже, кстати говоря, внушительной) висел замок.

— Может, собьем?

— Откуда у тебя эти криминальные замашки, Морозов? И чем мы его собьем, интересно?

— А вон кирпич валяется. Я чувствую: эта хибара тут неспроста…

— Какой чувствительный нашелся…

Морозов подобрал с земли обломок кирпича, с размаху долбанул по замку.

БАМММ! Результата никакого, если не считать того, что кирпич развалился на части.

— Да, это не «Мейд ин Чайна». Качественный замок, — заметил Листовский. — Рука хоть цела?

— Почти цела. Надо еще что-то поискать… Я все равно туда попаду!

В общем, Морозов завелся не на шутку. Несколько раз обогнул сарай, покопался в свалке из толстых сучьев у задней стены, потом заскочил на край фундамента, попытался заглянуть в узкое, сантиметров пятнадцать в высоту застекленное отверстие почти под самой крышей.

— Что ты скачешь, как зайчик? Поблизости ни кувалды, ни отмычки точно нет. Они в лесу не растут. Смотаемся обратно в город, там чего-нибудь раздобудем подходящее. Все равно заняться особо нечем.

— Погоди, на крыше что-то лежит.

С этими словами Морозов вытянул руку вверх и сам весь вытянулся, балансируя на фундаменте. На ощупь шарил по краю крыши… Действительно что-то нашарил. Вместе с находкой спрыгнул на землю.

Листовский скептически разглядывал узкую и плоскую, на вид довольно тяжелую железяку странной формы и неизвестного назначения.

— Поздравляю. Потрясающий артефакт.

— Там лист железа лежит на крыше, наверно, дырку прикрывает. А эта фиговина его удерживала.

— Гениально. И чем фиговина нам поможет?

— Сейчас попробуем дужки расшатать.

Листовский удобно расположился на пенечке.

— Ладно, дерзай, я на стреме посижу. Вот здорово будет, если внутри банки с соленьями или старые ватники.

— Только каркать не надо…

Минут через пять замок повис на одной дужке, и торжествующий Морозов открыл заветную дверь. Компаньон был даже слегка изумлен.

— А ведь со стороны взглянешь — такой пай-мальчик. Где ты только этого набрался?

— На ютубе ролик смотрел.

Непрошенные гости зашли внутрь. Дневного света, который проникал снаружи через дверь, было вполне достаточно, чтобы осветить совершенно нестандартную обстановку.

— Ух ты!

— Это какая-то лаборатория?

— Наверняка…

Морозов заметил выключатель на стене, щелкнул, и помещение осветилось мощной лампой.

— Откуда здесь электричество? Проводов ведь в лесу нет… — пробормотал Листовский.

— А я знаю? Дверь прикрой, теперь и так все видно.

Они переходили от прибора к прибору, которые выстроились на узких столах вдоль стен. Еще в странной лаборатории находились шкафчик и пара стульев с потрепанной клетчатой обивкой.

— Андрюха, смотри — тетрадка…

Листовский полистал общую тетрадь в коричневой дерматиновой обложке. Примерно половина страниц была исписана аккуратным почерком. Перед каждой следующей записью стояла дата, а дальше — формулы, графики, чертежи, вычисления… Понять что-либо без подготовки было нереально. Зато последняя запись от вчерашнего дня была предельно лаконична и почти ясна:

27. 05. Кажется, УДАЛОСЬ!!!!!! Точно, удалось!!!!

— Ну, как тебе такая оценочка? Очень хотелось бы знать, кому и что вчера удалось.

— Тихо! Сюда идет кто-то.

Каким-то шестым чувством Морозов вовремя уловил приближение неизвестного. Наверняка хозяина лесной лаборатории, а кого же еще… Подошедший нерешительно потянул дверь на себя, потом сразу отпустил. Медлил у входа, вероятно, рассматривая произведенные разрушения. Звякнул замок, потом, судя по звуку, незнакомец запнулся о брошенную у двери железяку.

— Встань напротив двери, подальше, — прошептал Морозов, — Если что, отвлечешь.

— Свет, может, выключить?

— Выключи.

Морозов прижался к стене у двери, чтобы тот, кто войдет, его не заметил.

Дверь наконец-то осторожно открыли.

На пороге появился высокий мужской силуэт.

— Добрый день, — приветливо улыбнулся Листовский.

— Добр…

Тут Морозов выскочил из-за двери, навалился на вновь прибывшего, нагнул, заломил руку…

Раздалось возмущенное:

— Пустите, что вы себе позволяете? Прекратите немедленно!!!

Листовский тоже подал голос:

— Андрюха, какие же раньше люди культурные были! Представляю, что бы ты сейчас орал на его месте…

— Вов, дай свой ремень. Мы этого перца к стулу прикрутим.

— С какой стати? — возмутился перец.

— Сейчас узнаешь.

Листовский щелкнул выключателем. Теперь при свете можно было как следует разглядеть незнакомца. Это был молодой человек в темных брюках и сером растянутом свитере. Из особых примет еще можно было бы упомянуть очки, которые из-за положения, в котором находился их хозяин, едва держались на кончике носа.

Когда молодого человека поволокли в другой конец помещения, он попытался было посопротивляться, но схлопотал предупредительный подзатыльник и благоразумно прекратил сопротивление. Однако очутившись крепко прикрученным к стулу, вновь громко выразил свой решительный протест:

— Вы что, собираетесь меня пытать? Я кричать буду!

— Кричи. Но никто тебя пока пытать не собирается. Просто расскажи, что тебе вчера удалось…

Незнакомец окинул взглядом обоих.

— Так это же вы!!! Я так рад, что вы остались живы.

— А уж мы-то как рады. Не увиливай. Пока не объяснишь все, отсюда не выйдешь.

— Долго объяснять. Да вы и не поверите.

— Не поверим? Как же… Мы со вчерашнего дня уже всему верим. Что за эксперименты над живыми людьми?!

— Андрюха, к чему этот агрессивный тон? Где твоя толерантность? — вклинился Листовский, нависнув над незнакомцем. — Сейчас товарищ нам все объяснит добровольно.

Глава 4

Небольшая комната в хрущевке — сервант с двумя сервизами за стеклом, книжные полки, высокий полированный шкаф в углу, зеленый диван, квадратный стол и несколько стульев, крашеный деревянный пол… Дверь во вторую комнату была приоткрыта, на узком подоконнике засыхала фиалка в глиняном горшке.

— Я сейчас чайник поставлю. Располагайтесь… Мне эта квартира от бабушки с дедушкой досталась. Все никак не соберусь перестановку сделать…

— У тебя вполне уютно, — вежливо сказал Листовский.

— Пока альбом посмотрите. Тут есть фотографии нашей институтской лаборатории.

Петя распахнул дверцу серванта, наклонился, чтобы достать с нижней полки альбом.

— Ой, шея до сих пор толком не ворочается.

— Извини, — виновато пробормотал Морозов. — Я не хотел…

— Пустяки, ничего страшного. — Петя открыл альбом, обтянутый малиновым велюром. — На этой фотографии почти весь коллектив. Георгий Афанасьевич у окна. Я справа, рядом со спектрофотометром… А здесь мы всей лабораторией в колхозе на картошке. Вот тут на демонстрации первомайской… В общем, посмотрите, мне кажется, интересно будет.

— Такое ретро. Черно-белые снимки…

Через некоторое время на столе стояли эмалированный чайник с улыбающимся олимпийским мишкой, еще один чайник с заваркой, чашки, сахарница и вазочка с печеньем.

— К сожалению, больше ничего на кухне не нашел. Если бы я знал, что вас встречу…

— Не парься, все ништяк. Печеньки вкусные. Как называются?

Овальные печенья с волнистыми краями, и правда, были хороши и прямо таяли во рту. Во всяком случае, Морозов их оценил по достоинству.

— Кажется, «листики», — Петя продолжал комментировать содержимое альбома. — Вот, видите, Георгий Афанасьевич во время проведения первого эксперимента…

Пожилой брюнет в роговых очках и с солидной лысиной взирал с фотографии с таким глубокомысленным и целеустремленным видом, что вызывал невольное уважение. Ученый стоял возле какого-то мудреного прибора:

— Какая жалость, что он сейчас на даче, и связаться с ним невозможно, — огорченно сказал Петя. — Но я буду каждый день звонить, вдруг появится в квартире. В крайнем случае, узнаю у его домашних, как до дачи добраться. Разыщу и привезу Георгия Афанасьевича сюда. Он будет просто в восторге!

— Петь, а ты нас вместе с вертолетом собираешься обратно переместить? — спросил Морозов.

— Да, конечно. Нужно создать максимально приближенные условия.

— Вовка смотрел, там вроде все цело, но точно мы не знаем.

— Завтра как следует осмотрим. Вертолет ведь еще надо как-нибудь от дерева отделить, там внизу все переплелось. Ветки сплошные…

— Может, березу аккуратно распилить?

— Наверно, так и придется сделать, иначе машину не высвободишь. В общем, на месте решим. У меня сосед инженер, он поможет. И будет молчать, если что.

— Надеюсь, никто на вертолет не наткнется.

— Не беспокойся, в этой части леса никто не бродит, я же говорил. — Петя долил воды в заварочный чайник. — Вы даже представить себе не можете, как я счастлив. До сих пор поверить не могу. Была, конечно, смутная надежда, но не думал, что так быстро получится. Потрясающе! Настоящее революционное открытие.

— А уж мы-то как счастливы, — кисло улыбнулся Листовский.

— Понимаете, мне совершенно случайно пришло в голову продолжить эксперимент во время грозы. Вроде элементарно, а эффект превысил все ожидания. Просто-напросто излучение от автономного источника энергии усиливается, входит в резонанс с временными волнами, одновременно происходит искривление…

Листовский прервал оратора:

— Петь, ты особо не старайся нам объяснить такие тонкости. Особенно мне. Я, честно говоря, в школе учебник физики даже не раскрывал. Контрольные и все остальное у Андрюхи сдувал.

— И до меня не дойдет, — прибавил Морозов. — Я ведь тоже сдувал, только у Герасимова. Помнишь, Вовк? Как мы только с ним тебя до аттестата доволокли… До их пор не могу понять.

— Зато в бизнесе разбираюсь.

— Да я бы не сказал.

— Простите, — полюбопытствовал Петя. — Что за бизнес вы имеете в виду?

— Ну, у нас на пару с Андрюхой мебельная фабрика. Небольшая, правда. Еще когда в институте учились, подрабатывали там менеджерами. А потом предыдущий хозяин обанкротился — ты не думай, не из-за нас обанкротился, просто совпало — взяли кредит, выкупили часть производства. Дальше дело пошло, остальное выкупили. Сейчас все в шоколаде, оборудование итальянское, комплектующие…

— Вовка, кончай хвастаться. Петя у нас все равно мебеля покупать не станет…

— И эта фабрика полностью ваша, частная?

— Конечно.

— Частная собственность на средства производства… невероятно. Как при капитализме.

— Собственно, у нас в стране как раз капитализм. Только дефективный слегка.

— Невероятно… — повторил Петя. — Ой, а может быть, немного выпьем за знакомство? Вы что предпочитаете: вино или водку?

— Да нам без разницы.

Петя залез на стул, открыл верхнюю дверку шкафа, осторожно вынул две бутылки и сдул с них пыль.

— Только вот штопор не помню где…

— Петь, спускайся, принеси ножик, я сам открою, — пообещал Листовский.

— Я вообще-то совсем не пью, это с прошлого дня рождения осталось.

— Ого, вино румынское, водка советская. Идеальное сочетание. В наше время можно было бы толкнуть на аукционе. Это ж раритет. Даже пить жалко.

— Слушай, Листовский, давай за закуской сгоняем…

— Не надо, — вмешался хозяин. — В ближнем магазине санитарный день, а до другого магазина минут сорок идти. Можно на автобусе, но пока дождешься, тоже сорок минут пройдет. У меня консервы есть, фрикадельки в томатном соусе.

— Тогда обойдемся.

Младший научный сотрудник опьянел практически с первых глотков вина, а глоток более крепкого напитка его окончательно добил. Отдельные слова молодой ученый выговаривал четко, но временами они удивительным образом путались и перемешивались друг с другом. Тем не менее, он поведал множество увлекательных историй из жизни разогнанной лаборатории и всего института. А вот с координацией и ориентацией в пространстве дело обстояло совсем плохо. Поэтому после нескольких безуспешных попыток вытащить из шкафа черновик своей кандидатской диссертации Петя поспешно опустился на стул. Потом опять попытался подняться и отправиться на кухню, чтобы подогреть остывший чайник. И снова попытка не удалась. Петя лишь умиленно смотрел на дорогих гостей и бормотал: