Недоступная

Глава 1

Я просто хочу быть любимой.

Я просто хочу до конца.

Я верю, что можно и ныне

Верить в свои чудеса.

Я просто хочу, чтоб желания

Исполнялись чуть легче всегда.

Я просто хочу обаянием

Сводить одного лишь с ума…

Эрис Вайт.

Марина

- Я выхожу замуж!

Глоток чая застывает в горле и в ту же самую секунду, давлюсь, пытаясь сглотнуть. Начинаю закашливаться, нещадно бью себя в грудь, сладкий напиток намертво фиксирует трахею, не вздохнуть. Лаура звонко смеётся, а мы с Маликой переглядываемся, как только меня отпускает. Новость настолько ошеломительная, что переварить её - нужно время. И это точно не несколько секунд.

Эта девчонка может преподнести сюрпризы…

- Как? Когда? Ты серьёзно сейчас? – первой отмирает Мали и закидывает вопросами, нетерпеливо ёрзая на месте.

Опускаю глаза в чашку, по ощущениям на нас только что налетел метеор и разбомбил к фигам. Эти Шахмалиевы не перестают ставить в ступор. Не то чтобы я была гиперактивна и успевала одновременно играть, говорить, писать, читать и танцевать по жизни, но с ними тяжело, даже с такими умениями, не то, что обычному человеку.

Лаура улыбается шире, тонкая ткань платья обрисовывает узкие плечики, от чего она кажется хрупкой малышкой лет пятнадцати, а не девушкой готовой к замужеству.

- Я в шоке, - не унимается Малика, всплёскивая руками.

- А вот так вот! Я тоже умею удивлять, - весело заключает девушка, пригубляя ароматный кофе с красивой завитушкой на пенке.

Девчонки весело щебечут, а я чисто из вежливости, вставляю пять копеек. Не то чтобы очень много знала о личной жизни Лауры, но и влюблённой по уши она не выглядит. Хотя о чём я… браки в таких семьях строятся по иному принципу. Вполне вероятно, это совсем не её желание. Странные нравы. Мне… глубоко не понятны.

За то время, что знаю Лауру, она изменилась до неузнаваемости. Где та взбалмошная красотка с копной вьющихся волос до самой талии? Где искрящиеся любопытством глаза на половину лица? Где детская непосредственность и живость пятилетки? Где эта девчонка?!

- Ты точно замуж? – уточняю.

- Ага, в самом прямом смысле.

Ох…

Разглядываю внимательнее Шахмалиеву и никак не могу понять, где подвох. Может, дело в совершеннолетии? А может, она просто наконец-то устала идти наперекор всему и всем? Взяла себя в руки? Где-то тут зарыта правда… чувствую это.

В любом случае, передо мной уже не та, что встретила на пороге дома Оксаны Борисовны, с упрямым прищуром разглядывая с ног до головы. Теперь она не кидается доказывать свою правоту, словно от этого зависит вся её жизнь, она - другая.

- Может ещё год или два в невестах? – подмигиваю.

Лаура качает головой и стреляет в меня хитрым взглядом.

Лиса… самая настоящая лиса. Улыбаюсь в ответ, не отказываясь анализировать дальше. А анализировать есть что.

Внешность - первое что подверглось изменениям. Больше никаких завитушек норовящих лезть в лицо, терпеть это чётко прямые волосы и скошенная чёлка. Стиль и привязанности в одежде, как по щелчку поменялись. Уже и не вспомню, когда в последний раз видела её в брюках. Она - красивая, всё ещё весёлая, открытая, улыбчивая. Мне нравятся её изменения, внешние так точно. У неё даже взгляд стал мягче, спокойнее. Всё чаще думаю о том, что мне сложно найти в этой, усовершенствованной версии, ту строптивицу, что могла упрямо стоять на своём. Лаура… сменила оружие, что-ли. Вместо напора - такт, колючие слова заменила лёгкая, почти невесомая ирония, дерзкий взгляд приобрёл огранку и не выглядит вызывающим. Она стала дипломатичнее, мудрее. Наверное…

И всё же… и всё же… что-то не так.

Вот смотрю на неё сейчас - и не могу понять, радуюсь я этим переменам или нет. Потому что той, старой, безумной Лауры, мне не хватает. Она была лёгкой как пёрышко, кружилась, летала, заряжала всех вокруг, была немного странной и искрила фейерверками идей, замыслов. А эта, под ширмой благовоспитанной леди… не та. Теперь она улыбается и обдумает всё прежде, чем озвучить. С той девочкой мне было легче, я её понимала, себя в ней видела. А эта версия научилась виртуозно менять маски, прятать эмоции и молчать, не вступая в ожесточённые дебаты.

Если бы не мои глаза, которые совершенно точно видели, как она рыдала беззвучно, как губы закусывала до крови, как больно ей было, я бы радовалась её свадьбе. А так... а так хочется спросить: «Малыш… это точно твоя мечта? Это она, ты уверена?!»

Почему-то мне кажется, что мечта там другая. Она где-то спрятана за всеми этими словами о "идеальном дне". Возможно, она знает об этом, а возможно, боится признаться даже самой себе.

Жизнь давно разучила меня лезть в чужие души, не полезу и в этот раз. Просто не смогу этого сделать, потому что сама изменилась безвозвратно. Марина два года назад была другой как внешне, так и внутреннее. Моя трансформация — это отдельный разговор и сейчас, я не готова вести на эту тему диалог, даже в своей собственной голове.

Глава 2

Глава 2

Вывожу причудливые узоры на полях. Каждая закорючка, что-то, да значит. Вот эта, например, хвостатая, ворох дел, которые не заканчиваются, а вот эти маленькие - это зоны моей ответственности... Их в разы больше. Ещё есть два, практически невидимых штриха –робкая надежда на спокойствие. Робкая, потому что спокойствие, то единственное, чего у меня точно не будет. Как минимум, не в той жизни, где я решила стать матерью. Когда рождается ребёнок - беззаботная сказка, заканчивается в ту же самую секунду.

Та-да-м! Сюрпрайз – сюрпрайз….

У доски задумчиво вещает лектор, а мне скучно и смертельно сонно. Эмиль ворочался всю ночь, вроде бы ничего нового, но всё равно выносит. Иногда этот мальчишка доводит до трясучки и какой бы хорошей матерью мне не хотелось быть, злюсь всё равно. Я не идеальна, но стараюсь держать себя в рамках. Мы тоже с ним одни друг у друга, сколько бы людей вокруг не было. Вспоминаю как мама орала, как я ненавидела за это, пусть на краткий миг, но ненавидела очень остро, почти болезненно. Не хочу такого для сына, я хочу быть для него человеком, который его любит, а он это знает, чтобы не происходило. И при этом… сложно. Это как: взять новенький пластилин из пачки и собственными руками слепить шедевр, не обладая навыками и должной сноровкой. Учиться приходится по факту, второпях и сразу на оценку.

Меня никто не учил быть матерью, он просто родился, а я начала хапать необходимую информацию из всех источников разом, молниеносно определять настроение, улавливать возможные проблемы ещё до того, как они перерастут в какой-нибудь трындец. Девушки в двадцать этим не интересуются, а мне пришлось осваивать науку материнства усиленными темпами. Хотелось бы верить, что не плохо получается.

Выдыхаю тяжело, глаза закрываются сами собой.

Ночью пришлось сдаться, забрать неугомонного Эмиля в свою постель, обнять и только так, наконец-то, заснуть. Я могу терпеть многое, но, если он там кряхтит и капризничает - всё, сна больше нет. Наверное, это болезнь всех матерей: если ребёнок вошкается, сама тоже не в покое. Бесячее проклятие какое-то… Я в вечном стрессе и готова сорваться с места в любую минуту. Прислушиваюсь, приглядываюсь, принюхиваюсь… и так день за днём. Маленький человек полностью зависим от меня, любой неверный шаг может привести к трагедии. Огромная ответственность.

В аудитории тишина медитативная, иногда кто-то шёпотом бубнит под нос, но в основном - покой. Будущие архитекторы гораздо спокойнее инженеров. Я это сразу отметила, как появилась с пузом наперевес. У них и атмосфера иная, чуть медлительная, ленивая. Может быть, поэтому получилось задержаться как в институте, так и в сформировавшемся коллективе.

Я сидела на парах глубоко беременная и ни разу не ушла без острой необходимости, сразу заслужила статус заучки. Жизнь просто шла… я знакомилась с ребятами, слушала материал, впитывала на максимум. В институт пропихнули насильно, что называется «против шерсти», а вот задержусь я тут или нет, зависело всецело от меня.

Фархад Ильясович позвонил и меня взяли с улыбками на лицах, быстро забыв, что не так давно не горели желанием. Выпендрёжа у народа с лихвой, тоже надо признать. Пафосная специальность каждый гнёт из себя величайшего деятеля. А я рванула не за лаврами, лавры перестали быть двигателем. Позволила себе, повернула русло реки. И пусть папа не оценил, очень долго фыркал и порицал, даже высмеял, но я всё равно пошла. Это для меня. В какой-то момент я перестала быть хорошей девочкой - выбрала себя. И не жалею. Об этом, точно, не жалею.

Позволила себе быть счастливой и неудобной, в очередной раз не оправдала ожидания и да, смирилась с этим. Как оказалось, чтобы я не делала, а чьи-то надежды всё равно не оправдаются. Так какой смысл мучиться?

Пока Эмиль спал я пробовала работать, набраться опыта по максимум. Что-то получалось, что-то нет. Деньги маленькие, но они уже были, я пробовала, не имея полного образования и так радовалась. Да, мой прошлый институт дал хороший платц-дарм и это тоже круто. А ещё, я никогда не хотела становиться инженером. Никогда! А вот архитектурный — это другое, это цифры, смешанные с творчеством. Там очень много творчества!!!

Попала на второй курс, без потери времени. Успела определиться с направлением, родила, и на третий вышла с энтузиазмом и горящими глазами. Было тяжело, местами до слёз. Только теперь, всё стало иначе: я не плелась в хвосте, не бегала сдавать и выпрашивать, я действительно училась. Не первая, но и не последняя, больше не было шкалы, больше не было звёздочек и похвалы, которою раньше ждала.

Моя жизнь клубится вокруг дома, ребёнка и попытках воспринимать новую информацию, на ходу преобразовывая её в знания. Именно преобразовывая, потому что слышать и использовать — это разное. Я по сей день карабкаюсь, когда бегу, когда спотыкаюсь, но не теряю энтузиазма, чётко понимая цели. Они очень осязаемы и что таить - мои цели доступны. Наконец-то могу сказать, как вижу себя через пять или десять лет.

А пока сложно как физически, так и морально.

Эмиль занимает добрую часть времени, не оставляя ни на минуту. Да, у нас няня и казалось бы, это должно быть спасением, но... Днём, когда она его забирала, можно доспать, ночью – спокойная жизнь заканчивалась. Не спал без меня. Тревожился, цеплялся - как будто боялся, что я куда-то уйду. Это выматывало…

Смотрю на свои кисти – вены видно, в заполняющем светом пространстве, моя кожа и вовсе кажется прозрачно, словно фарфоровой. За первый год сильно похудела, по ощущениям выпала половина волос и испортилось состояние кожи до состояния: хуже только в подростковом. Ох… с последним удалось справиться, а вот с волосами… там всё обстояло куда как хуже. Пришлось существенно обрезать, чтобы с меня не сыпалось комками как в период линьки. А ещё не стало форм. Мышцы сжались, не подвергаясь усиленным тренировкам, а грудь усохла. И это ужасно. Я больше не чувствую себя на все сто, скорее на минус двести.