Недотрога для короля академии (недотрога для мерзавца)

Пролог

Он — “король” академии и настоящий мерзавец!
А я сирота, волею случая получившая стипендию и единственный шанс найти маму.
Но одна несправедливая случайность, и теперь я – его цель!
Он хочет моего падения, моих слез, одержим идеей меня наказать, но я ни за что не сдамся….
Война — значит война, господин дракон!
(Прежнее название - "Недотрога для Мерзавца. Академия драконов")

Пролог

— Мира, беда! — влетает в уборную Лаура.

Адептка, которая могла бы стать моей подругой, но испугалась дружбы с той, кого назначил своей личной целью сам Арс Дэрх!

Дракон, возомнивший себя королём академии и объявивший на меня охоту.

Конечно, легко отравлять жизнь сироте, за которую некому заступиться, не так ли?

Легко топтать человека, потому что у тебя есть власть!

Справедливость? Милосердие? Где всё это? Я будто тону в холодной быстротечной реке. Вот и платье мокрое, но за это поклонницам Арса спасибо!

— Чего тебе? — Глотаю слёзы и продолжаю стягивать противные водоросли, намертво вцепившиеся в копну моих каштановых волос.

Милые адептки набрали ведро воды из пруда, немного магии и — вот.

Так зябко, что пробирает до костей. И до боли обидно.

Обидно, что страдаю я ровно из-за того, что поступила по справедливости. Но всем плевать на правду, все готовы слепо следовать слову короля! И что они в нём находят?

Да, высокой. Да, статный. Да, красивый. По-мужски красив: тёмные густые волосы, острые черты лица, высокие скулы, ровный прямой нос и пронзительные синие глаза. Не голубые. А синие как моря. И такие же опасные и таинственные.

Вот только эта внешность теряет всякий шарм на фоне его огненного характера. Но девчонки будто не замечают этого. Визжат, стоит ему где-то появиться.

А вот я теперь сжимаюсь в ком и всеми фибрами души ненавижу этого мерзавца!

— Там… там… — задыхается от волнения Лаура, и мне становится дико не по себе от её вида.

О боги! Да её же всю трясёт.

— Что «там»? — нервничаю я.

— Арс! Он… Лаоса! — выдаёт она, и у меня внутри всё холодеет.

Нет! Только не это! Не смог растоптать меня, так взялся за того, кто не побоялся протянуть мне руку помощи? Подлец! Чего ещё от него ждать?

— Что Арс хочет от Лаоса? — тороплю Лауру, а девушка отдышаться не может. — Где они?

— Они на заднем дворе!

Стрелой вылетаю из уборной и бегу по длинным белым коридором академии. Мокрое, холодное платье противно прилипает к коже, собирая злорадные взгляды и смешки. Обида бьёт хлыстом по сердцу.

А ведь я так мечтала поступить в эту академию, завести друзей, обрести нормальную жизнь. А главное, я смогла бы найти маму.

Никто ведь не бросает своих детей просто так. И мама меня бы не оставила. И плевать, что говорят в приюте, я её помню.

Помню её мягкую улыбку, её добрые синие глаза. Мягкость её волнистых каштановых волос, её голос… её запах… так похожий на аромат лаванды.

Помню, как я собирала эти цветы на закате в приюте и клала себе в холодную постель, чтобы согреться мыслями о маме и разогнать это жалящее душу одиночество.

Думала, здесь всё изменится, но нет. Спасибо, Арс!

Прорываюсь через последнюю кучку адептов и вылетаю на задний двор.

Странно, что здесь никого нет. Никакой толпы любителей понаблюдать за интересным шоу. Только несколько парней из свиты Арса.

А вот и сам король.

Выряжен, как всегда, с иголочки. Накрахмаленный белый воротник. Тёмно-синий камзол с золотой вышивкой, но без фамильного герба, которые некоторые нашивают над эмблемой академии, чтобы показать свой статус. Но не Арс, ему это не надо… весь мир и так у его ног.

— Твоя ведьмочка явилась, — напрягается Доган, и Арс моментально находит меня взглядом.

Опасно щурится, а затем, не стесняясь, разглядывает, как мокрая ткань облегает изгибы моего тела и очертания вздымающейся груди.

Гоблины! Ткань просвечивает…

Тут же прикрываюсь в защитном движении, а взгляд Арса становятся ещё более опасным. Он будто хищник перед прыжком.

Сердце падает в пятки. Но даже там не находит спокойствия. Оно хочет сбежать само, раз уж я не могу.

А я, действительно, не могу.

Замерев, смотрю, как Лаос, мой друг и единственный защитник, стянутый по ногам и плечам тугими путами, стоит на коленях у самого края низенького старого колодца-портала. Кидает на меня такой взгляд, от которого внутри хрустят осколки, и тут жее отворачивается.

Понимаю. Ни одному мужчине не захочется предстать в таком виде перед девушкой, которой он недавно сделал предложение.

Глава 1. Начало конца

За несколько недель до этого

— Ты новенькая, да? — хлопает глазами симпатичная блондиночка, предварительно оценив меня взглядом с ног до головы.

— Да, — отзываюсь, поправляя свою новую тёмно-синюю униформу академии, увожу руки за спину и сжимаю кулачки.

Нужно поменьше нервничать. Подумаешь, первый день среди магов и драконов. С кем не бывает?

Это раньше я жила на отшибе цивилизации, в приюте, где водились только люди, а это Ашдарх, столица, где есть и люди, и драконы (самая почитаемая каста) и маги.

И сейчас я в стенах главной академии Ашдарха — в месте, где адепты делают первый шаг на пути к своим мечтам. Тут даже сама академия выглядит, как мечта — отдельное государство с кучей белокаменных башен с голубыми куполами, упирающимися шпилями в серое осеннее небо.

Разве не красота?

— Мира Отта, — безошибочно угадывает моё имя белокурая незнакомка.

Сложно быть неприметной, когда о недавних событиях растрещали во всех вестниках. К моему глубочайшему сожалению и немножечко к счастью. Ведь иначе вряд ли сирота вроде меня оказалась бы в стенах этой академии по королевской стипендии.

— Я Лаура, будем знакомы. Тебе уже показали академию? Если нет, то давай я? — оживляется девушка и тянет меня за руку. Вот только мало что показывает. Больше расспрашивает. — Слушай, а как тебе это удалось? — Вопрос на сто золотых, который мне задавали все кому не лень: от журналистов до королевских инквизиторов.

Ответ был всегда один.

— Сама не знаю, — шепчу я, а в воспоминаниях вновь прокручиваю тот странный день, перевернувший мою жизнь.

Площадь, забитая людьми. Праздник объединения. Мы пришли туда с группой выпускников приюта, чтобы посмотреть шоу магов, вот только всё закончилось иначе. Погоней и встречей… с ним.

Плотная толпа, гул, разговоры, смех. И тут он. Человек в тёмном плаще с капюшоном, прячущим в тени лицо. Одно случайное касание плеча, и в мой разум врывается вспышка.

Такая яркая, такая быстрая, что я вскрикиваю от ужаса.

Ведь то, что я вижу в этот момент, пугает до дрожи.

Я вижу огонь. Вижу суету. Пылающую повозку. Испуганные лица, среди которых отпечатывается одно особенно чётко. Юная девушка с белыми как снег волосами. Быть может, на пару лет младше меня. Её пытается похитить... он! Человек в плаще!

— Ай! — Хватаюсь за голову и падаю от резкой боли, ударившей в виски.

— Что с вами? — окружают меня незнакомцы, но их лица сливаются, зато я вижу ту самую девушку, ту самую повозку, которых не было тут пару минут назад, и понимаю, что у меня есть лишь несколько секунд, чтобы всё это предотвратить.

— Он! Пожар! Он её похитит! — выпаливаю я, цепляюсь в руку стража, который пытается поднять меня с брусчатки, и указываю на спину незнакомца в плаще.

Мои слова воспринимаются как бред. Я и сама себе не верю, ведь прежде со мной такого никогда не происходило! Но ещё секунда, и…

— Огненная сфера! — реагирует другой стражник, заметив, как человек в плаще начинает плести пальцами заклинание.

А дальше крики, паника, погоня. Человек в плаще ловок настолько, что даже дюжине стражников его не поймать. Он ускользает, но в самый последний миг я чётко вижу его глаза.

Синие, пылающие яростью и обещанием скорой расплаты глаза.

Его лицо скрыто магией, но он ошибается, если думает, что я не узнаю его. Я видела его лицо в своём видении.

И это самое видение предотвратило трагедию.

Именно поэтому я здесь. Именно поэтому моё имя пронеслось по всем вестникам и заинтересовало самого короля.

Разумеется, никто не назвал меня провидицей, чтобы не началась охота. Всё рассказали иначе. А то, что видение впервые посетило кого-то за последнее десятилетие, очень заинтересовало великих мира сего.

Я не чувствовала в себе магии до этого дня, хотя мама была ведьмой.

У господ на меня имеются какие-то планы, а у меня есть своя цель: я хочу найти маму. И этот дар, если мне удастся его вновь нащупать и обуздать, очень поможет мне.

— А ты видела лицо того, кто хотел всё это заварить? — спрашивает Лаура, и мне приходится сказать, что нет.

Так велели инквизиторы, хотя им я с точностью описала каждую черту того мужчины. Молодого и очень красивого мужчины, взгляд которого до сих пор мне снится по ночам.

Вот только его до сих пор не нашли. А вдруг он первым найдёт меня и решит поквитаться?

— Хорошо, что ты теперь с нами! — выдаёт Лаура. — Устав академии уже изучила?

— Конечно, — киваю я, краем глаза разглядывая адептов и белоснежные стены башен.

До сих пор не могу поверить, что я здесь. Это будто сон. Чудеснейший сон!

— Вот только, помимо устава, у нас есть ещё несколько важных правил, — чуть понизив тон, добавляет Лаура и как-то подозрительно прищуривает глаза.

— Какие правила? — настораживаюсь я.

— Ни в коем случае не зли Арса Дэрха.

Визуализация героев ❤️

Дорогие читатели, очень хочу показать вам наших героев:

Арс Дэрх

Обаятельный дракон-мерзавец, который одержим идеей наказать Миру (а потом, может, и не только этим будет одержим).

Будем учить его общаться с девушками и выдергивать чешуйки?

Мира Отта

Сирота, которой очень нужно найти маму. Неожиданно в ней проснулся редкий дар, благодаря которому она остановила трагедию и, как выяснилось, испортила планы Арса.

Теперь ей надо выжить среди обезумевших адепток-поклонниц "короля", отстоять справедливость и за одно, может, получится сделать из мерзавца истинного дракона.

А вот и академия, где будут происходить самые яркие события:

Надеюсь, вам понравились наши герои!

Еще больше новстей по артам, новинкам, скидкам и розыгрышам можно увидеть, подписавшись на страницу автора.

С комп. версии это можно сделать, щелкнув по кнопке "отслеживать автора" (пугающее название, да-да)

С телефона -- "подписаться":

Искренне ваша София Руд! ❤️

Глава 2. Держись от него подальше

Как это вообще? Он серьёзно хочет, чтобы я, едва придя в академию, ушла из неё? Вот так просто? Потому что он велел?

Да это какой-то абсурд!

Понимаю, что он тут важная птица, причём не пернатая, а чешуйчатая, но всё ведь имеет границы!

В приюте тоже были те, кто задирал и кого задирали. Но ещё ни один задавака не додумался требовать, чтобы кто-то ушёл. Это не шутки, это моя жизнь!

Но я ведь не ослышалась.

Именно это и потребовал Арс, ещё и акцентировал внимание на том, что это мой единственный шанс.

А если не уйду, то что? Землю есть заставит? Мужчина девушку?

— Мира, — зовёт меня в который раз Лаура. — Ты меня пугаешь. Такая бледная. Что он тебе сказал, в конце концов?

— Чтобы из академии ушла, — тихо шепчу я, всё ещё надеясь, что это какая-то идиотская шутка.

— Что? — подскакивает она. — Почему?

Отличный вопрос.

Потому что помешала ему на площади.

О боги! А он ведь даже не подумал это скрывать. Чуть ли не в открытую заявил, что я его раздражаю именно по этой причине. Не боится, что я к инквизиторам пойду?

А я ведь, по идее, должна. Они же его по всему королевству ищут!

— Где тут ректорат? — спрашиваю я, а внутри мешаются противоречивые чувства.

Не люблю ябедничать. Вот против сердца для меня это. Чего только в приюте ни происходило, и ни разу никому не пожаловалась. Сама решала вопросы.

Но сейчас ведь не тот случай, чтобы молчать.

И дело не в том, что он мне угрожал, а в том, что опасен. Вдруг задумает ещё какой-нибудь пожар устроить?

— Ты заберёшь документы? — выпаливает Лаура, прикрывая распахнувшийся рот руками, а потом вдруг начинает одобрительно кивать. — Правильно. Так будет лучше.

— Что? — хмурюсь я. Может, мне послышалось?

— Очень жаль, что так вышло. Но ты поступаешь правильно, лучше с Арсом не спорить, — выдаёт она, а я в который раз пытаюсь не уронить свою челюсть.

— Ты серьёзно? То есть мне нужно просто взять ноги в руки и бежать отсюда?

— Ну да, — жмёт плечами и жалостно смотрит на меня. Ух, терпеть не могу этот взгляд, сразу чувствуешь себя абсолютно беспомощной и безнадёжной. Будто заживо хоронить собрались. — Иначе хуже будет.

— Такое что, уже бывало? — напрягаюсь я.

— Ну, был случай в том году. Новенький пришёл, причём не абы какой, а из знати. Они с Арсом не поладили, и всё закончилось плохо. Для новенького. А Арс, как видишь, тут.

Ого! Да Арс не просто король академии, он диктатор и тиран, выходит? Чей же он сын, что даже выходцев из знатных семей выдворяет так, будто это его имение, а не академия?

— Так что ты осторожнее. Если сделала что-то плохое — лучше извинись, вдруг простит и разрешит остаться.

Боги, она серьёзно? Мне молить о пощаде?

Нет, я не строю из себя героиню. Мне было страшно, жутко страшно, когда я его увидела. Есть в нём что-то такое, отчего всё внутри ведёт себя странно.

Но сейчас, слава богам, хоть по телу ещё бродят морозные мурашки, мой разум уже пришёл в себя.

— Так где ректорат? — спрашиваю девушку, и она тут же указывает на правую башню.

— Последний этаж, — успевает добавить прежде, чем я выпаливаю «спасибо» и решительным шагом направляюсь туда.

Уйду я, как же! Мне магию нужно обуздать, чтобы маму найти. А этот гад, который, к слову, народ на площади мог погубить, ещё ультиматумы ставить будет?

Вот сам пусть отсюда и идёт прямиком к инквизиторам! И объясняет, какого лешего задумывал тот ужас! Планы я ему испортила? Ещё раз испорчу!

— Войдите! — раздаётся женский голос за дверью, после того как я стучу в высокую двустворчатую дверь оттенка вишни.

— Добрый день, — здороваюсь, едва войдя в просторную приёмную.

Худощавая дама, увлечённая какими-то документами, неохотно переводит на меня взгляд. На самом кончике её острого крючковатого носа висят очки. Вот-вот соскользнут.

— Могу я увидеть господина ректора?

— По какому вопросу? — сухо и строго звучит её голос.

— Мне… эм… Мне нужно сообщить ему важную информацию.

— Информацию? Вы что, новенькая? В письменном виде оформите. Ректор занят, — хмыкает дама, поднимает из стопки желтоватый тонкий лист и тычет им в мою сторону.

— Нет. Простите, мне нужно лично ему сообщить…

— Лично? — изгибаются тонкие, нарисованные углем брови.

Боги! Да она как охранная собака, ни за что меня не пустит, пока не потреплет как следует. И как мне быть?

— Что тут у вас, Сандра? — выходит в приёмную из кабинета ректора мужчина среднего роста с внушительным животом и длинными белёсыми волосами.

Это и есть глава академии?

Да, точно. Он. Вон и портрет его на стене висит в позолоченной раме. Несколько неверная интерпретация художника, приукрашенная немного, но сходство имеется. Щёки розовые, небольшие залысины на висках.

Глава 3. Западня

— Новенькая. Голова у тебя всё-таки работает. Хвалю, — заявляет Арс, переводя взгляд с меня на дверь кабинета ректора и обратно.

А мне хочется укрыться от этого пробирающего морозом взгляда.

— Доган, покажешь даме выход, чтобы не заблудилась ненароком? — обращается король к своему пажу, и тот чуть ли не подпрыгивает, чтобы выслужиться.

— Идём, — торопит меня белобрысый.

А я не иду. Стою, нервно обдумывая, как себя вести. Что делать? Что говорить?

Вот только ничего толкового на ум не приходит.

— Новенькая, — нервничает тот, кого назвали Доганом. — Пошли.

Он давит на меня, а я смотрю в пол. Сжимаю пальцы в кулаки. Знаю, что то, что я сейчас скажу, породит тут целую бурю.

И, не буду лукавить, я гоблински этой бури боюсь! Вот прямо до дрожи!

— Я не иду, — выдавливаю из себя, хочу поднять голову, но она не слушается.

— Что?! — бледнеет Доган.

— Я никуда не ухожу, — заставляю голос звучать смело и гляжу в глаза королю.

Синие радужки пугающе сверкают. Зрачки на секунду обращаются в вертикальные линии.

Боги! Арс — дракон!

От такого открытия колени подкашиваются.

— Новенькая, я ведь ослышался? — щурится король, вглядываясь в моё бледное, как стена, лицо.

Он будто даёт мне шанс упасть на колени и уползти восвояси, но увы. У меня есть цель, от которой я не могу отказаться в угоду чьей-то прихоти или из-за собственного страха. Я ведь живой человек, а не чья-то игрушка. Но Арс этого не понимает!

Зато понимает, что я не послушалась.

— Так, значит? — усмехается дракон, затем делает ко мне один-единственный шаг, а я уже бежать прочь с воплями готова.

Нет, Мира, ты даже на сантиметр сейчас не отступишь! Если дашь слабину в самом начале, то все будут вытирать о тебя ноги. Закон приюта — закон жизни.

Уж лучше с гордо расправленными плечами стоять босиком на углях, чем зажиматься в углу, когда в тебя швыряют камни. А в слабого всегда кидают.

Это тип ведь не дойдёт до такого? Или дойдёт?

— Видят боги, я давал тебе шанс. — Голос Арса опускается на пару тонов, и кожу обдаёт холодом. Ладошки потеют. Сердце хочет выпрыгнуть и сбежать.

Не смей пасовать, Мира!

Выдержи один раз! Или всегда будешь объектом издёвок!

— Ты им не воспользовалась. Что это? Глупость или смелость?

— Ставлю на глупою смелость, — вставляет свои полмонеты худощавый приспешник, но тут же теряется на фоне стены, когда Арс кидает в него короткий, но весьма понятный взгляд: не вмешивайся.

Краем глаза вижу, как приспешник тихонько ретируется подальше вдоль стеночки, и я неистово хочу повторить этот трюк. Только своих желаний мне показывать нельзя! Мне нельзя быть слабой!

Точнее, можно, когда у тебя есть семья или те, кто могут защитить. А я одна. И спасать меня некому. Нужно сражаться самой, даже если придётся обломать все ногти.

— Ну, новенькая, чего молчишь?

— Я ничего не сделала, чтобы покидать академию. И имею право тут учиться, как и каждый адепт.

— Да? Никто из них не выпендривался, чтобы в награду получить стипендию.

— Спасти людей — это выпендриваться?

— Спасительница, — усмехается Арс, а затем наклоняется так близко, что я забываю, как дышать.

Кажется, сейчас не выдержу и убегу или, хуже того, ударю его в панике. И тогда мне точно крышка!

— Попробуй теперь спасти себя, — шепчет мне на ушко леденящую душу угрозу.

Отстраняется на несколько сантиметров, и теперь его губы не возле моей опалённой дыханием шеи, а прямо напротив глаз.

Он хватает кончиками пальцев мой подбородок, и, видят боги, я сейчас что-нибудь натворю. Как минимум по пальцам тресну!

Стоп, Мира! Так будет только хуже.

Смотри ему в глаза. Смотри!

Пусть видит, что ты никуда не уйдёшь! Что ты его не боишься… как бы!

— Отпусти! — шиплю ему с ядом.

Арс усмехается, и от этой надменности всё внутри вспыхивает. Гад!

— Малышка, мне не приказывают. Приказываю здесь только я. И скоро ты поймёшь, чего стоит неповиновение. — Отзываются дрожью в сердце его слова.

— И что ты сделаешь? — Мой голос срывается на хрип, но я тут же беру себя в руки. — Дыру во мне взглядом прожжёшь?

— А мне не нужно ничего делать. Всё сделают за меня, — выдаёт дракон, небрежно отпускает мой подбородок, смотрит на свои кончики пальцев, которыми касался меня, и усмехается.

— Жаль. Была бы послушной, я, может, и пожалел бы тебя. Нашёл другой способ наказать. Тебе бы понравилось, — произносит он возмутительную фразу, а затем в полной уверенности в своём превосходстве уходит прочь по залитому солнцем коридору к лестнице, собирая на себе взгляды десятков адептов.

Глава 4. Выслужиться перед королем.

В комнате три девчонки, не считая ту, которая меня сюда заманила.

Эта троица будто озверевших и очень сильных девиц грубой силой прижимает меня спиной к стене.

— Вы чего?! Пустите! — пугаюсь я, но они и не думают слушать.

— Я задаю вопросы, ты отвечаешь! — задирает голову блондинка и смотрит на меня, как на муравья, которого очень хочет раздавить.

Ненормальная. Да что я ей сделала?!

— Что за дела у тебя с Арсом?

— Что?! — охаю я.

Это всё из-за него, что ли?!

— Пол-академии видели, как ты возле него трёшься.

— Да что за бред?! Вы с ума сошли! — шиплю я этим ненормальным.

— Глянь, ещё и отрицает, — хмыкает рыженькая, чей острый локоть очень больно впивается в моё плечо.

Зараза, даже пошевелиться не даёт.

Академия для знати! Да как же! А ещё приютских дикими называют! Сами тут как звери!

— Амина своими глазами видела, как ты дважды к нему подходила. Даже в ноги падала, — ревностно шипит Тина, кивая в сторону этой самой рыженькой.

Нет. Она точно ненормальная, если в это верит. Или эта её рыжая подружка та ещё искусная выдумщица!

— Я за яблоком бежала и только!

— А возле ректората? — рычит Тина. В глазах столько огня, что как бы она сейчас не задымилась. — Что вы обсуждали с Арсом?

— А вам что с этого?! — искренне негодую я.

— Все в этой академии знают, что к Арсу нельзя подходить никому, кроме Тины! — заявляет рыженькая.

Гляньте, какая преданность своей госпоже. Как собачка хвостиком виляет, чтобы выслужиться! Есть король, вот и королева нашлась со своей свитой!

— Да не подходила я! — пытаюсь до них достучаться. — Он сам подошёл!

— Не ври! С чего Арсу вообще на такую, как ты, смотреть?! — взрывается Тина.

Ого! Она очень опасна в гневе. Вот только и меня сейчас разрывает от злости изнутри.

Это ж надо додуматься, вчетвером напасть на человека, потому что им там что-то где-то показалось! Тут не только Арс сумасшедший, а всё его окружение чокнутое!

Боги, куда я попала?!

— У Арса своего спроси!

— Ещё и хамит! Знаешь, я думала провести с тобой беседу, как с новенькой, но ты, видимо, слов не понимаешь, — выдаёт зазнавшаяся принцесса.

— Беседы не помогают запомнить ошибку. Только наказание, — поддакивает ей Амина. Чтоб её комар за язык укусил!

Ой-ой! Они это серьёзно?!

— Что вы задумали?! Успокойтесь! — выпаливаю я, едва эти трое собираются меня куда-то ташить. — Не нужен мне ваш Арс!

— Ох, как заговорила! Не надо из себя невинность строить! Все видели, как ты на него смотрела! Думаешь, сможешь очаровать его невинными глазками? Арсу хорошие девочки до дуба!

Нет! Ну точно чокнутые!

— Да не собираюсь я его очаровывать! — уже голос срываю, чтобы до них дошло. — Я лучше в прорубь окунусь, чем о таком подумаю!

— В прорубь? Отлично! Мы тебе это организуем. Девочки! — кивает Тина своим приспешницам.

— Что?! Нет! Стойте! Да не нравится мне ваш Арс. Вы меня слышите?! Мы, вообще, с ним враги! — сообщаю я, и до девчонок, наконец-то, доходит.

Слава богам, кажется, у них ещё есть крохи здорового разума.

— Враги? — переспрашивает Тина, подозрительно прищуриваясь.

— Вроде того. Он меня выгнать хотел, и только, — киваю я, надеясь, что ревность остынет, но вместо этого в её красивых подкрашенных зелёных глазах загорается что-то другое.

— Выгнать? За что?

— Недоразумение.

— Арс не допускает недоразумений, девочка. А вот не послушалась ты его зря. Давайте, девочки, её накажем. Для него.

— Что?!

— В купальню её! — командует Тина, и приспешницы силком тащат меня из кабинета.

— Это незаконно! — воплю я. — Вас самих накажут!

— А ты попробуй докажи, что это мы, — скалятся они, и мне тут же на рот лепят печать.

Гоблины! Я ведь теперь даже закричать не могу. Только ворочаюсь и барахтаюсь, но это бессмысленно и почти беззвучно. Куда мне, девочке с улицы, против старшекурсниц, владеющих магией? Разве это честно?!

Через пару минут меня вталкивают в большое помещение с мраморными стенами и скамейками. Всё в пару, а следом за ним — огромная круглая купальня.

— Последи, чтобы никто не зашёл, — командует Тина рыженькой, и та бежит в конец коридора. — А я устрою тебе прорубь! Толкай!

Не успеваю даже дёрнуться, как меня скидывают в воду, и эта самая вода начинает холодеть так быстро, что к моменту, когда я пытаюсь всплыть, поверхность превращается в лёд.

Боги! Они ненормальные!

В панике бью по корке льда. В тело вонзается острыми играми холод, а девицы стоят с довольными лицами.

Глава 5. Это было по-хорошему?

— Хватит с неё, — хмыкает Тина, отрывает пальцы от купели, и лёд тут же тает, а я вырываюсь наружу и жадно глотаю воздух.

Убила бы этих гадин, но сил нет даже пошевелиться толком. В носу печёт, в груди невыносимая боль, но я дышу. Дышу!

— Это тебе урок, чтобы неповадно было. Не подходи и близко к Арсу, а лучше вали из Академии, — с самодовольной улыбкой заявляет дамочка, но я её почти не слышу за стуком собственных зубов.

Девицы уходят, я собираю остатки сил, чтобы выбраться из холодной воды на мраморный пол.

Боги. Как же трясет.

Да что же это такое? За что? Чем я это заслужила, в конце концов?

Хочется забиться в угол и плакать. Плакать, потому что не смогла дать отпор. Не смогла отстоять себя. А теперь мне придётся идти по академии в таком виде. Я ведь даже бытовой магией пользоваться не умею, чтобы высушить свою одежду.

Стираю с глаз слёзы, обещая себе, что непременно стану сильной. Буду учиться так, что стану лучшей и утру им всем нос. Обязательно!

И потому нужно спешить, иначе на занятие опоздаю. Выжимаю юбку и иду к двери. Заперто?! Они на дверь ещё и печать наложили! Изверги!

Бьюсь что есть мочи. Кричу. Благо голос при мне, но надо будет найти что-то противоборствующее печати немых. Да и вообще пора вспомнить всё, чем промышляли в приюте. Потому что это не конец. Это начало!

Щёлк, и дверь сама открывается. Кто-то помог? Или печать имела временное действие?

В коридоре никого. Только сквозняк бродит по мокрому платью и заставляет меня ёжиться так, что зубы стучат. Ну ничего. Я им ещё покажу!

Шагаю в полной тише, а туфли хлюпают. Они у меня единственные. Хоть бы не развалились. Гоблины. Уже разваливаются? Потерпите, миленькие, я вас починю.

Починю, обещаю. А вот как в таком виде в кабинет зайти?

Знать бы еще, где этот кабинет?

Колокол трезвонит так резко, что вздрагиваю. А коридор тут же заполняют адепты. Так быстро прошло занятие?

Сколько я там провела взаперти? О боги. Все пялятся, будто я какой-то жучок в террариуме. Кто-то посмеивается, кому-то меня жаль, но никто и не думает подойти и спросить, всё ли в порядке.

Хотя вон та белокурая девушка порывалась, но подруга вовремя схватила её за руку, потянула к себе и что-то шепнула на ухо. Не стоит даже голову ломать над тем, что именно она сказала. Они все говорят одно и то же.

— Она перешла дорогу Арсу, — доносится до слуха шёпот со всех сторон, и все сторонятся, будто я не мокрая, а прокаженная.

А вот и сам король. Созерцает эту жалкую картину, глядя сверху вниз, опираясь на перила лестницы. И смотрит так, что хочется врезать ему по самое не балуй.

Это всё из-за него. И Тина тут. Подходит к нему довольная, задрав кверху носик. Выслужилась.

Только вот королю, похоже, до королевы нет особо дела. Она лишь инструмент в его руках. Как и все, кто здесь находится. Слепые идиоты.

— О боги! — Застывает на последних ступенях лестницы Лаура, увидев меня.

Оглядывает с ног до головы и с ужасом прикрывает рот. Вот только подойти не спешит. Напротив, разворачивается и убегает, будто боится, что я к ней сама подойду.

Я уже поняла, что здесь никто, даже если захочет, не сможет протянуть мне руку помощи или сказать пару слов поддержки. Из-за него!

Бросаю взгляд на надменного короля, который всё это время пристально смотрит на меня. Он убирает локти с перил и выпрямляется, и все вокруг перестают дышать, ждут, что же Арс предпримет.

И я жду. И хуже того, знаю, что сейчас, именно в эту минуту, не смогу себя защитить.

— Что здесь происходит? — раздаётся строгий сухой голос.

Все оборачиваются к худощавой даме в очках.

Секретарь ректора не одна. С ней какой-то важный мужчина лет пятидесяти в чёрном камзоле. Выглядит он внушительно и даже пугающе.

— Что с вами? — охает секретарь, обнаружив меня.

Кидаю взгляд наверх, на Тину, и в мыслях уже вижу, как ей читают выговор. Вот только жаловаться я не умею, к сожалению. По крайней мере, это никогда ещё не помогало.

— Она решила поплавать вместо лекции, — доносится смешок из толпы, но девица, кто бы она ни была, тут же затихает под взглядом грозного незнакомца.

— Адепт Обусо, я вижу, вы в курсе событий. Идите за мной, — велит ей мужчина, и из толпы вылезает рыжая голова.

О, а куда же делся боевой запал? Чего дрожит?

— Вы, — кидает он ей, а затем смотрит на меня: — и вы. Обе за мной.

Не дожидаясь наших невнятных ответов, мужчина идёт вперёд, а мы — следом под шёпот толпы.

Рыженькая быстро догоняет, выставляет грудь колесом, пока господин в чёрном камзоле не видит.

— Только попробуй пожаловаться. Хуже будет, — предупреждает она, а я лишь горько усмехаюсь.

Вот бы прямо здесь её приплющить. Но ведь выгонят тогда?

Мы приходим в небольшой тёмный кабинет, где на стенах висят шпаги и награды. Чувство, будто незнакомец какой-то генерал. Но что такому военному делать в академии? Ещё и кабинетом обзавёлся. Кто же он такой?

Глава 6. Бах!

— А ты у нас недотрога, да? — усмехается Арс, пока я отчаянно пытаюсь вырваться.

Он проходится по моему телу огненным взглядом, от которого всё внутри встаёт на дыбы.

— Руки прочь! — шиплю ему сердито, хотя в моём положении, наверное, лучше умолять, чем ссориться.

Арс щурится и сейчас ещё больше напоминает хищника, приметившего добычу. Добычу, которой никак не сбежать. Сердце начинает биться как бешеное, я уже сама не знаю, чего от себя ждать. Буду вырываться, укушу, если потребуется!

— Остынь, — усмехается дракон и лениво отстраняется от меня. Склоняет голову набок, а взгляд становится надменным и равнодушным. — Такие серые мыши меня не интересуют. Не мой уровень.

Что?

Нет! Не то чтобы мне хотелось быть в списке его «хотелок», но не слишком ли это? Уровень не тот?

— Вот и отлично! И ты не в моём вкусе! — шиплю я. — Лучше с зеркалом обнимайся, там партия что надо!

Арс усмехается, демонстрируя ровную линию белоснежных зубов.

Теперь он не хищник, собравшийся атаковать, а опасный кот, решивший позабавиться с мышкой. Смешно ему.

— Про вкус я ничего не говорил. Лишь про уровень, — сообщает король. — Но раз такое дело, то я с радостью с тобой поиграю. Любопытно, насколько тебя хватит, храбрая девочка.

Самодовольно хмыкает, а затем уходит прочь королевской походкой, а меня всю трясёт.

Вот бы кинуть в него башмаком вдогонку. Но обувь жалко.

Дыши, Мира, дыши. Этот гад не достоин потраченной на него энергии. Даже не злись больше. Лучше вспомни, что у тебя сегодня первый день занятий, и одно ты уже пропустила.

Поправляю платье, прилично подсохшее, к счастью, и невольно вспоминаю этот плотоядный взгляд на своей груди. Арр!

Всё. Хватит! Вытряхиваю из головы ненужные мысли и иду искать кабинет. По расписанию сейчас зельеварение. К счастью, я видела крыло, затянутое лёгким туманом. И пахло там странно. Думаю, мне туда и нужно.

Не ошиблась. Зелья варят здесь. И адепты уже выжидают начала занятий под ввсокой белой дверью, не забывая искоса поглядывать на меня.

А что я?

Расправляю плечи и жду. Не будет тут забитой девочки. А если меня и сломают, то об этом никто не узнает. Никто этого не увидит. Лицо держать я жизнью наученная.

— Ну, чего стоим? Проходим, поторапливаемся, — влетает вихрем в коридор невысокий мужчинка с белыми как снег волосами, контрастом играющими с чёрной блестящей мантией.

Щелчком пальцев он распахивает двери, впуская поток адептов в свой кабинет. Дюжина новеньких начинает бороться за места в первом ряду. Я бы тоже там села, но сейчас нет сил на битву за стол. До конца дня бы дожить.

Занимаю последнее место, и начинается занятие.

Причём профессор ведёт его так, будто мы не первогодки, а уже знающие что-то в этом деле. Опускает вступительную часть и велит всем разбирать котелки, те, что поменьше, и разбиться на группы по два человека. Я же, к счастью или к несчастью, остаюсь без пары.

— Сегодня мы будем варить заживляющее зелье! — восклицает профессор, и в его голосе чувствуется любовь к своему делу. Даже фанатизм.

— Как травники? — хихикает кто-то из первых рядов, но тут же стихает под свирепым взглядом бледного мужчины.

— Не путайте ботанику с зельеварением! Но в каком-то роде вы правы. Вы сварите самый обычный отвар из полезных трав, а в конце мы добавим один особенный ингредиент, который активизирует магические свойства.

— И без заклинаний?

— А вы уже открыли свою магию, чтобы ими пользоваться? — задаёт резонный вопрос профессор, и мальчишка испуганно мотает головой. — Вот поэтому. Хотя. Вам я дам заклинание, как самому умному. Вы будете пользоваться именно им. Если ещё кто-то хочет поумничать, вперёд. Нет? Тогда приступаем.

Адепты смолкают, а профессор приступает к инструкции. Говорит не только, где что взять, как включить маленькую горелку под чаном, но и рассказывает попутно о свойствах применяемых ингредиентов.

Спустя пару десятков минут зал заполняют разные запахи, а дымки у каждого над чаном разного оттенка.

— Золотистый. Должен быть золотистый, если вы всё делаете верно! — проверяет профессор, и я радуюсь тому, что у меня именно такой.

Да и в целом так увлекаюсь, что забываю про адептов, которые всё ещё находят время, чтобы коситься на меня и обсуждать вместо того, чтобы концентрироваться на зелье.

— А теперь последний ингредиент. Будьте осторожны и не вздумайте на радостях испортить всё, что сделали до этого. Это денег стоит! — восклицает коротышка-профессор и велит передать коробку с первых мест на последнее.

Один котелок вспыхивает голубой дымкой, второй. У шестого цвет облака более насыщенный. А у девочек возле меня — так вообще розовый. Что-то они там нахимичили.

— Держи, — Протягивает мне коробку шатенка с явным недовольством на лице, но не успеваю я коснуться, как девушка разжимает пальцы, и коробка падает на пол. — Ой, прости. Случайно.

Но ведь не случайно! Как раз по её лицу и злорадному смешку подружки это видно. Боги с ними.

Глава 7. Кто разрешил тебе улыбаться?

Из чана валит такой густой дым, что я вскакиваю в ужасе. Котелок прыгает, словно взбесившийся, мечет искры, и они попадают на платье и руки. Больно!

Адепты кричат и разбегаются, пока я пытаюсь как-то справиться с собственным зельем.

— Отставить панику! — командует профессор и заклинанием усмиряет взбесившийся котел.

Вот только поздно. Теперь моё платье не то чтобы полностью сухое, но ещё и в мелких дырах.

— Адепт Отта! Что это было?! — рявкает он так, что я подпрыгиваю.

Пытаюсь объяснить, что делала всё как положено, но мужчина не верит.

— Клянусь, я взяла то, что было в коробке! — талдычу ему.

— За идиота меня держите? Думаете, я по ошибке листок чёрного лотоса вместо крыла летучей мыши туда положил? — злится профессор, а я кидаю взгляд на соседок, которые довольно поглядывают на меня из-за плеч скучковавшихся в углу адептов.

— За такие шутки я назначу вам выговор! — выдаёт профессор.

— Мне?

— А кому ещё? — рявкает он.

— Но ведь… — пытаюсь оправдаться, но понимаю, что никто не будет слушать. Гадство!

— Вы всё тут ототрёте, а после занятий ещё и крыло вымойте. Щёткой! И чтобы блестело!

— Но…

— Мне докладную ректору на вас написать? — вспыхивает так, что сейчас у него из ушей пар повалит.

— Нет, — смиряюсь я.

В самом деле, полы, что ли, мыть не умею? Но с девчонок я спрошу. И ему всё ещё раз объясню. Вот пусть только сначала поумерит пыл. Сейчас ему мои слова, как горох о стену.

— Свободны! — рявкает остальным профессор, и адепты тихо, как мыши, сочатся к выходу. А соседушки мои хихикают.

Ничего, я вас запомнила. Надеюсь, у вас много платьев, а то я знаю отличный рецепт невидимой жвачки. Глаз за глаз, девочки!

— Адепт, приступайте! И в этот раз ничего тут не портите! Мой лаборант проверит, — гневно рявкает мужчина, а затем уходит прочь.

Смотрю на десяток загаженных котелков и тяжело вздыхаю. Придется их мыть голыми руками, потому что так называемый лаборант даже щётку мне не даёт. Только и глядит с насмешкой. Почему, спросите вы?

Потому что лаборантом оказывается та самая рыженькая из свиты Тины. Думаю, она бы и воды мне не дала, если бы могла. Видели бы вы ее взгляд, когда она пришла следить за новенькой, и обнаружил меня.

— Я всё, — объявляю рыжей, вытирая пальцы вафельным полотенцем.

— А полки?

— А их в списке не было, — отвечаю и только хочу уйти, как девица плюхает целое ведро воды на пол. Да так небрежно, что та расплёскивается.

— Зато крыло было.

— Щётку.

— Ручками.

— Ручками со щёткой. Или к профессору пойду, — преспокойно сообщаю я, и девица морщит от недовольства свой крючковатый нос.

— На, — кидает мне старую щётку, выдворяет из кабинета и накладывает на него печать. — Мой пол, а я пошла. Профессор сам придёт и проверит.

— Вот и славно, — кидаю ей вслед, а затем оглядываю ту территорию, которую нужно отмыть.

М-да… До ночи успею? Что ж, чем раньше начну, тем быстрее закончу.

С такими мыслями и приступаю, но сколько бы не терла плитку, напоминающую шахматную доску, конца и края не видно.

— Апчхи! — чихаю так резко, что щетка выскальзывает из пальцев.

Это ещё что такое? Решила заболеть? “Нет, Мира, только не сейчас. Продержись еще немного.” — уговариваю саму себя, и все тру и тру эту дурацкую черно-белую плитку.

Профессор так и не приходит, а у меня нет больше сил ждать. И выматывает меня не столько щётка, сколько шныряющие, как назло, по чистому полу девчонки, отпускающие смешки в мою сторону. Притом это не соседки по парте, а другая троица.

— Ходить больше негде? — не выдерживаю я, а пакостницы только хохочут, убегают, но опять возвращаются.

Магией, может, я и не владею, но мозги есть. А в туалете лежит мыло.

Жду, когда девицы вернутся, и незаметно намыливаю их любимый участок пола так, что грех не поскользнуться.

— Ай! Ты что, убить нас хочешь? — орут они после того, как эпично приземляются на пятые точки.

— Сказала же, осторожно, мокрый пол. Вон, по сухому ходите, — спокойненько отвечаю я, принимаясь тереть полы дальше.

Больше дамочки не приходят. Нежные они. А вот я уже рук не чувствую. И ног в принципе тоже.

Апчхи!

Ну вот опять. И голова кружиться начинает. Точно заболею. Домываю последний кусок, а профессора всё нет. Он, вообще, придёт?

Полы уже почти сухие, но вдруг кто-то испачкает до утра?

Ну что поделать? Не ночь же мне здесь куковать.

Бросаю ещё один взгляд на лестницу в ожидании профессора, но вижу этого гада.

Арса, конечно.

Глава 8. Незваный гость

— Разве я разрешал тебе улыбаться? — Пробирается под кожу его ледяной низкий голос, и тело покрывается мурашками.

Мне есть что ответить этому самоуверенному негодяю, но слова застревают в горле.

— Давно не виделись, Арс, — подаёт голос Лаос, напоминая о своём присутствии, и Арсу приходится оторвать от меня гневный взгляд и глянуть на моего спутника.

Боги! Сейчас ведь не будет разбора полётов?

— Вернулся, наконец? — с какой-то грустной усмешкой спрашивает Арс.

— Твоими молитвами, — отвечает Лаос. — Не разрешаешь новенькой улыбаться?

— А ты делаешь вид, что не в курсе, что происходит в академии?

— Как сказать, — тянет Лаос, и я сжимаюсь, опасаясь, что король сейчас его тонким слоем по стеночке размажет, но ничего подобного и близко не происходит.

— Потолкуем с глазу на глаз? — ведёт бровью Арс, и Лаос неохотно кивает и переводит взгляд на меня.

— Дальше дойдёшь сама? — задаёт вопрос он, и я растерянно киваю.

До сих пор не верю, что тут не случилось самосуда. Или он только сейчас начнётся?

Нет. Не думаю. Король ведёт себя с Лаосом совсем не так, как с остальными.

В чём тут дело?

Напряжение между парнями чувствуется невооружённым взглядом. Вот только нет злого хищника и жертвы. Всё иначе.

Может быть, положение Лаоса в академии почти такое же, как у Арса, потому король с ним считается? Или дело в чём-то другом?

Лаос выглядит мягким и безобидным, но в то же время не спешит плясать под дудку короля. А Арс, в свою очередь, хоть и злится, но не даже не думает стирать Лаоса в порошок, хотя с другим бы не церемонился.

Почему? Что связывает этих двоих?

Врагами они не выглядят. Больше похожи на старых друзей, чья дружба вдруг оборвалась.

Ладно, не мое это дело.

Мне нужно уйти в свою комнату, но это не так-то просто сделать. Притормаживаю и выглядываю из-за колонны, чтобы убедиться, что ничего плохого сейчас не произойдёт, однако мужчины куда-то уходят.

Мне неспокойно. Утешаю себя лишь мыслью, что король не спешил рвать Лаоса на части. Может, и не станет в целом. С такими мыслями и следую в самую последнюю комнату на третьем этаже.

Она небольшая, но здесь помещается и шкаф, и письменный стол у окна и узкая кровать вдоль стены. Что ещё нужно для учёбы адепту? В приюте мы жили дюжиной в одной спальне, так что отдельная комната — роскошь. Даже душ свой собственный есть, а не общий.

Беру скромные пожитки, которые сюда отправил приют: пара платьев, три комплекта исподнего и два потёртых полотенца. А ещё сверху моих пожитков красуется свеженькая синяя форма академии и башмачки, идеально подходящие на замену тем туфлям, что решили порваться.

Но свои я не выкину. Я их зашью. Чуть позже, а пока что нужно изучить карту академии, чтобы не плутать тут больше, однако сначала в душ.

Тёплые капли согревают кожу и смывают тяжесть этого дня. Вдыхаю полной грудью и хочу верить в лучшее. Вот вернусь сейчас в комнату, достану из своей деревянной маленькой шкатулки веточку лаванды, положу на подушку и буду вспоминать маму. Тепло её кожи, запах её волос, нежность её голоса, её взгляд…

Мама, как же я по тебе скучаю.

Я обязательно узнаю, что с тобой случилось и почему нас разделили.

Мама, я тебя найду…

Заворачиваюсь в полотенце, которое доходит мне до середины бёдер, выжимаю волосы, и кидаю взгляд на уставшее отражение в зеркале. Велю себе перестать жалеть себя и расправить плечи.

«Подумаешь, стала изгоем. Подумаешь, все ненавидят и презирают ни за что. Подумаешь, что из-за каждого угла может выскочить опасность. И на несправедливость тоже плевать!» — говорю себе и тут же утираю слёзы.

Что за противное чувство в груди? Будто огромным бревном меня привалило, и оно всей своей тяжестью давит на грудь. Не выбраться и не вздохнуть.

Ничего. Я переживу. Я выстою. Мне есть за что бороться.

Ещё раз умываю лицо холодной водой, чтобы остановить слёзы. Поправляю полотенце, чтобы не свалилось с груди, толкаю дверь в комнату и босиком выхожу в комнату, совершенно не подозревая, что там незваный гость…

Арс?!

Стоит в своей белоснежной рубашке спиной к ванной, лицом к окну и разглядывает бледные стены, освещённые тусклым светом канделябра, с таким видом, будто в конуру попал.

Меня накрывает злость и паника.

Хочется швырнуть в незваного гостя чем-нибудь, и вытолкнуть прочь, вот только не идти же в атаку в одном полотенце!

Тут же пячусь в ванную, но по щелчку пальцев дверь за моей спиной захлопывается.

Арс неспешно разворачивается и переводит на меня скучающий взгляд.

То есть скучающим он был до того момента, пока он не застыл на мои голых ногах, прикрытых лишь от части жалким коротким полотенцем.

— Ммм, так вот, что скрывалось под платьем, — выдаёт этот нахал. — Думал разузнать, что тебя так держит в этой академии, а тут такое шоу.

Глава 9. Вспышка

— Запомни, глупая храбрая девочка, ты сама сделала этот выбор, — заключает Арс, затем убирает пальцы от моего лица и покидает мою комнату.

В звенящей тишине слышу стук его тяжёлых шагов и тут же захлопываю за ним дверь, будто это сможет его остановить, если захочет вернуться.

Какой же гад! Нахал! Бессовестный! Вот так войти к девушке в комнату. Говорить с ней, когда она в почти обнаженном виде. В нём нет ничего святого! Ничего!

Не знаю, сколько я стою, глядя в пустоту, но до сих пор трясёт так, будто голой вышла на мороз, даже зубы стучат. Долго не могу прийти в себя, подпирая спиной дверь. Потом проверяю печати снова и снова. Заперто!

Да она и раньше была заперта! Я ведь точно активировала печати на двери! Тогда как он вообще вошёл?

А главное, что мне делать, если вернётся? Он ведь этого не сделает? Не станет!

Боже, с такими нервами я и до рассвета не доживу, а нужно выспаться, чтобы выстоять завтрашний день. Причём начинается он с сурового урока по боевой магии.

Верно! Я должна учиться защищаться. Я должна найти самые сильные заклинания и тренироваться, чтобы никто не посмел мне навредить.

Иначе мне тут не выжить.

Быстро переодеваюсь, но чувство, будто хищный взгляд этого нахала до сих пор бродит по оголённым участкам моего тела. До костей пробирает!

Укутываюсь почти с головой в тонкое одеяло и принимаюсь листать фолианты. Защитные зелья, порошки. Азы магии. Артефакты. Мне нужно всё. Я должна знать всё!

Прихожу в себя, лишь когда на страницы падает бледный солнечный свет из окна. Боги, так и не сомкнула глаз, а уже пора на занятия.

К счастью, сонливости не ощущаю, напротив, внутри такой подъём сил, что я готова пять кругов по стадиону пробежать. Это всё от нервов. Но лучше так, чем клевать носом на боевой магии. Вот там я научусь защищаться.

Умываюсь ледяной водой, чтобы лицо хоть выглядело свежо. Собираю каштановые волосы в тугую косу, но завитки у висков такие упрямые, как и их хозяйка временами. Вот бы мне ещё и не сломаться, как они!

Надеваю униформу академии, хватаю сумку с книгами и выхожу в коридор.

Косые взгляды — да пожалуйста. Отныне я не позволю вам тревожить моё спокойствие. Мне будет на них плевать. На всех. Кроме, пожалуй, одного.

Я нигде не вижу адепта, который вчера вызвался мне помочь. И, стоит признать, его корешок, действительно, меня исцелил. Арс что-то сделал с тем адептом?

Успокойся, Мира. Может быть, тот добрый парень ещё спит или находится где-то в другом месте. Академия ведь огромная. Надеюсь, я его увижу. Исключительно издали, чтобы быть уверенной, что никто из-за меня не пострадал.

— Мира! — вылетает из-за угла здания Лаура, когда я подхожу к тренировочной площадке.

Немного теряюсь, потому что понятия не имею, что ей от меня может быть нужно. В прошлый раз она же убежала.

— Мы можем поговорить? — шепчет девушка, опускает стыдливо глаза и тут же вновь смотрит на меня.

Стыдливо и, вроде как, даже виновато.

— Не боишься, что нас увидят?

— Боюсь, — признается она, а я ловлю лёгкий шок от её честности. — Я не такая смелая, как ты. Мне очень жаль, что я тогда убежала. Но если бы я подошла…

— То они бы стали смеяться над тобой, — продолжаю я, когда она резко смолкает.

— Я не за себя боюсь, — шепчет Лаура. — В следующем году в академию поступают мои младшие брат и сестра. Они двойняшки. Я не имею права подставлять их под удар. Прости меня, пожалуйста.

Говорит Лаура, и от дрожи в её голосе сжимается моё сердце.

— Тебе не за что извиняться. Мы даже познакомиться толком не успели, — говорю я ей.

— И всё же… Я хочу, чтобы ты знала, что я очень хочу помочь, — шепчет девушка. — Если тебе что-то потребуется, ты только скажи. Я помогу, подскажу. Достану.

Это, конечно, заманчиво, учитывая, что ночью я нашла пару интересных зелий в учебнике зельеварения. Но дружить чисто из-за выгоды не для меня.

— Спасибо, Лаура. Ты мне уже помогла. Своими тёплыми словами, — произношу я, и девчонка радуется, как ребёнок подарку в день рождения.

— Ты не держишь на меня зла?

— Ни капельки. Но ты всё же будь осторожней. Не нужно, чтобы ты или твоя семья пострадали из-за связи со мной, — заверяю я её.

Мы говорим ещё несколько минут, а затем в поле зрения появляются адепты. Наспех прощаемся исключительно взглядами, но мне даже от этого тепло на душе. Лаос, Лаура. Пусть мы не близки, однако я уже не чувствую себя одной-одинёшенькой против целого мира.

Чувствую себя счастливой, но ровно до того момента, как на тренировочном поле появляется Тина с её рыжей приспешницей.

Они тут что забыли?

— Адепты! В две линии! Стройся! Равняйсь! — резкими выстрелами раздаётся грозный голос, но, вместо того чтобы подчиниться, мы все лишь вздрагиваем и переводим испуганные взгляды на сурового мужчину в тёмной униформе.

Тот самый господин, что устраивал допрос по поводу проруби в купели. Отец Тины. Он профессор?

Глава 10. Кто твои родители?

Магия мощной волной вырывается из сердца, проносится по жилам, распыляется из кончиков пальцев и обращается в огромный яркий щит. Все шары отлетают прочь под визг адептов, которых привлекло это неожиданное шоу.

Я и сама в таком шоке, будто стала заложницей собственной силы, на секунду пугаюсь, когда осознаю, что не контролирую щит. Но тут в спину впиваются болезненные удары.

Шары! Кто-то решил подло направить их сзади.

От боли магия колеблется, щит тает, а я, будто лишившаяся всех сил, стремительно лечу лицом в землю.

Не долетаю, повисая на чьих-то мощных руках.

— Кто?! — раздаётся прямо над ухом такой рык, что даже моё измождённое тело умудряется инстинктивно сжаться.

В области лопаток ужасно больно, ноги ватные, но я заставляю себя держаться самостоятельно. Однако «отделиться» профессор не позволяет. Наверное, правильно. Я сейчас тут рухну без опоры.

— Я спросил, кто тот подлец, что запустил шары в спину адепту?!

Перед нами уже стоит куча адептов с белыми как простыни лицами и испуганными глазами.

— Никто отсюда и шага не ступит, пока я не вернусь и не выясню, кто это был, — командует Ронг. — Споры, разборки — неотъемлемая часть любого общества. Но удар в спину — позор! И если ещё раз кто-то хоть пальцем тронет этого адепта, я лично послежу за тем, чтобы вас не было в академии! Всем ясно? Не слышу! Всем ясно?!

— Да! — испуганно отвечают ученики, глядя то на грозного профессора, то на меня.

Не понимаю, что чувствую. С одной стороны, облегчение и радость, что меня защитили. С другой — злость, что не смогла со всем справиться сама.

Вот только сейчас в глазах адептов совершенно нет жалости, в них испуг и даже некоторое восхищение. Чем? Кем? Профессором?

Тогда почему они точно так же смотрят и на меня?

— Идти можешь? — спрашивает учитель, и я киваю.

Но ноги передвигаются плохо, и господин берёт меня на руки, точно медведь пушинку или отец своё дитя.

Жутко неловко, но боль и слабость накрывают такими волнами, что в глазах темнеет. Веки наливаются свинцом, и я открываю их, лишь когда в нос бьёт терпкий запах отвара из корней лотоса.

— Выпей. Это восстановит силы, — говорит мне женщина в белой мантии.

Оглядываю помещение, в котором оказалась: светлые стены, деревянные высокие стеллажи со склянками, стол с бумагами и ряды кроватей с белыми шорками. На одной такой я и лежу. А господина, принесшего меня сюда, не вижу.

— Спасибо, — шепчу лекарю и отпиваю отвар.

Корчусь от горечи, зато чувствую, как силы моментально напитывают тело.

— Пришла в себя? — появляется в дверях профессор Ронг.

Почему-то испытываю стыд от его взгляда. Чувство, будто провалила экзамен, который должна была сдать.

Коротко киваю.

— Оставьте нас, — велит господин лекарю, и женщина тотчас покидает помещение.

— Что-то болит? — интересуется господин Ронг.

— Нет, — сообщаю я, хотя спина в области лопаток ноет так, будто палкой отходили. Сколько же шаров в меня попало?

Профессор едва заметно усмехается, будто ловит мою ложь.

— Ты молодец, адепт Отта, — неожиданно выдаёт он. — Это правда, что ты выпустила серебряный щит?

— Что?

— Дюжина адептов утверждает, что ты отбила двойной заряд шаров, воспользовавшись сверхмощным щитом. Это так?

Моргаю, так как плохо помню, что именно там произошло.

— Я испугалась, сжала артефакт и сделала так, как вы учили.

— Как давно ты обуздала магию?

— Я всё ещё не нашла связь со своей искрой. Это вышло случайно. От страха, — сообщаю ему, а сама тем временем пытаюсь прислушаться к ощущениям внутри себя.

Магия... я опять её не слышу. Потому что ещё слаба?

— Говоришь, в первый раз?

— Вы не верите мне?

— Ну, почему же, — тянет он, а я не пойму, правда это или нет. — Тем интереснее. А теперь скажи, что ты не поделила с другими? Это ведь не первый раз, когда тебя пытаются наказать.

От воспоминаний о проруби и искрах в чане кожа покрывается ледяными мурашками.

— Я была той, кто остановил катастрофу на городской площади.

— Значит, у Арса на тебя зуб, — заключает профессор.

Он знает?! Знает, что это был Арс на площади?! И при этом короля не наказывают! Почему?

— Серебряный щит. Провидение, — перечисляет профессор, тут же смолкает, будто на камень напоролся. Щурится, внимательно всматриваясь в моё лицо. — Кто твои родители?

От этого простого вопроса внутри всё переворачивается. Если бы я только знала…

— Я сирота, — шепчу ему и тут же закусываю губу. Мама…

— Совсем ничего не знаешь?

Он не оставляет попыток разузнать, и это кажется подозрительным.

Глава 11. Не изгой?

Все шепчутся о том самом щите, что я выпустила в момент отчаяния. А в их глазах не то страх, не то восхищение. Боги, я сплю? Мой кошмар закончился? Куда делось презрение?

Рано радоваться. Ветер переменчив. Нужно быть начеку.

Даже если адепты частично поменяли мнение на мой счёт, то Арс со своей королевой вряд ли впечатлились моим успехом и не отстанут. Напротив, ещё сильнее захотят моей крови.

Нужно готовиться, но сначала заберу вещи, которые остались после занятий боевой магией.

Направляюсь на тренировочную площадку, где после занятий галдят и потягиваются уставшие адепты из моей группы. Но стоит им меня увидеть, как затихают. Такое внимание крайне непривычно и очень нервирует.

— Слушай, а где ты этому научилась? — Подпрыгивает со скамьи незнакомец с длинным носом. В прямом и переносном смысле. Надо же, теперь они не боятся со мной говорить? Это из-за слов профессора? — Я про щит. В чём секрет?

— Нет никакого секрета, — отвечаю сухо, потому что не чувствую искренности. А людей, которые улыбаются, только когда им что-то надо, опасаюсь.

— Ну как же так? Серебряные щиты месяцами, а то и годами учатся выпускать. Может, у тебя какой-то особенный артефакт был?

— Не было, — произношу, хочу его обойти, а он опять загораживает собой путь.

— Да постой ты! Жалко сказать, что ли?

— Отойди от неё, — раздаётся голос за спиной, но оборачиваться не приходится. Тина сама выходит вперёд и равняется со мной. — Не лезь к ней.

Не знаю, кто из нас с незнакомцем удивлён больше: я или он. В любом случае адепт не смеет возражать и уходит, скрыв недовольство за очередной фальшивой улыбкой. А я хлопаю глазами, ибо никак не ожидала, что королева вступится за меня.

Что она затеяла?

— Поговорим? — вдруг выдаёт Тина. Я даже оборачиваюсь, так как не верится, что эта дамочка говорит со мной.

Но смотрит она прямо на меня.

— Я не должна была тебя задирать и мучить, не разобравшись. Я была не права, — говорит она достаточно громко, зная, какой шок вызывает у окружающих своим поступком. А вот её свита, что стоит в пяти шагах от нас, вполне готова к такому повороту. Только рыженькая морщит нос, но вмешиваться не смеет.

— Тебе шар в голову попал? — хмурюсь я, потому что это всё странно.

— Не веришь, что я без злого умысла? — считывает Тина по моему лицу.

— Не верю. Что тебе от меня нужно?

— Зарыть топор войны.

— И с чего вдруг такая необходимость?

— Не буду скрывать, я долго сопротивлялась, прежде чем пойти на этот шаг, — вздыхает королева. — Папа злится на меня. Думает, что и шары — моих рук дело.

— Разве не твоих?

— Я ответственна лишь за купальню. И только потому, что не знала тогда, в чём именно состоял ваш с Арсом конфликт.

— А теперь, выходит, знаешь?

— Папа сказал. Очень разозлился на меня. А я не переношу наших ссор. — говорит королева с таким видом, что сейчас в её честности сомневаться не приходится. — Если не улажу ситуацию, папа и дальше будет злиться.

— Но, если уладишь, то разозлится Арс, не так ли? — спрашиваю я, так как нутром чую, что она говорит далеко не всю правду.

— Верно. Мне дорого расположение Арса. Но семья превыше всего. Поэтому. Извини, — выдаёт девушка, но вовсе не так, как обычно просят прощения люди. Без пресмыкания и без стыда в глазах, сильно и достойно. Есть в ней что-то такое… Не зря я посчитала её местной королевой.

— И ты меня извини, — отвечаю ей. — Но пары слов мало, чтобы исправить то, что ты сделала.

— И что мне сделать? В прорубь нырнуть?

— А ты станешь?

Ухмыляется. Делает шаг ко мне, а затем немного склоняется, чтобы чужие уши нас не слушали.

— Просто мне подыграй. Притворись, что мы помирились, и я гарантирую, что никто из моих девчонок тебя больше не тронет, — сообщает очень интересную вещь.

Признаюсь, предложение заманчиво. Но где гарантии, что это не очередная ловушка?

— Я подумаю, — киваю ей и, не дожидаясь следующей реплики, ухожу к концу стадиона.

На последней лавочке должна лежать моя сумка. Но сейчас её нет. Куда она делась?

— Что-то потеряла? — настигает меня Тина. На губах такая ухмылка, будто она этого ждала. А ещё перемирие для вида предлагала.

— Здесь были мои вещи, — говорю не ей, а адептам, которые всё это время тихо наблюдают за нами. — Кто видел, куда они делись?

Отворачиваются, будто ни при чём. Но ведь знают!

М-да, поспешила я радоваться, что мои мучения закончились. Боятся тронуть лично, начали действовать исподтишка, как и ожидалось.

— Кто взял?!

Оглядываю взглядом толпу и понимаю, что никто из них не признается.

Для них это шутка? Там ведь учебники, фолианты, а ещё единственная вещь от мамы, которую я ношу с собой на удачу.

Глава 12. Близко....

— А ты никому не даёшь заскучать, — выдаёт он с усмешкой на губах, но в глазах режущий лед. — Слышал, ты снова прославилась. Героиня, уберёгшая площадь от гадкого умысла злодея, теперь выпускает серебряные щиты на первом же занятии по боевой магии. А ты интересней, чем казалась.

— Отличный повод подумать, стоит ли продолжать меня доставать, — говорю ему, а в ответ получаю ещё одну самодовольную усмешку.

— Меня не таким нужно впечатлять, чтобы заслужить мою милость, — произносит парень, а в синих глазах вспыхивает опасное пламя.

Он делает шаг ко мне, а я — два шага назад. Снова и снова.

Боги, даже не хочу думать, как мы выглядим со стороны, однако отступать дальше мне некуда. Упираюсь пятой точкой в неподвижный стол и оказываюсь загнанной в ловушку.

Одна надежда на поднос, что разделяет нас, но Арс с лёгкостью выхватывает его из моих рук и небрежно ставит на белоснежную скатерть.

Вот теперь меня ничто не защитит.

— Назад! — шиплю я на Арса, когда он вновь неумолимо сокращает дистанцию.

— Ты головой ударилась на занятиях? С чего мне тебя слушать?

— С того, что профессор…

— Мне плевать на профессора. Плевать на всех, — выдаёт Арс, потом хватает меня за руку и тянет к себе, заставляя вписаться в него всем телом и ощутить его жар каждой клеточкой своей кожи.

Ненормальный! Что он творит?!

На нас же все смотрят!

— Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее я хочу тебя наказать, — шепчет мне на ухо, и по коже толпами бегут мурашки.

— Пусти!

— И не подумаю, — говорит он, прожигая меня взглядом, а затем велит: — Оглянись, дурочка. Ты видишь, чтобы хоть кто-то спешил тебе на помощь или бежал за профессорами?

Нет. Никто и шелохнуться не думает. Все до одного превратились в бедные статуи и смотрят, как этот гад бесстыдно прижимает меня к себе, лишая даже шанса на спасение. Мерзавец!

— Тебя от меня никто не спасёт, и, если я захочу, чтобы ты встала передо мной на колени, ты встанешь. Захочу сделать что-то иное, сделаю, и никто меня не остановит. — Арс обжигает кожу горячим дыханием, а меня трясёт от холода. Слёзы просятся на глаза.

— Какой же ты гад!

— Из твоих губ это звучит почти как комплимент. Ну что за взгляд? Ненавидишь меня?

Ненавижу! Ненавижу что есть силы, но этого тебе не скажу! Я ударю тебя больнее!

— Нет, Арс Дэрх. Мне искренне тебя жаль, — заявляю я, и тёмные брови дракона изгибаются в недоумении.

— Что? — переспрашивает он, а затем усмехается. — Ты ничего не перепутала, маленькая ведьмочка?

— Только сердце, очернённое болью, жаждет мучить других. Из нас двоих сирота я, но именно ты несчастен! — бью словами снова и в этот раз чётко попадаю в цель. — Хочешь, чтобы встала на колени? Тогда сломай мне ноги.

— Ведьма… — рычит он, а я что есть мочи дёргаю свою руку.

Вот бы ещё сил хватило, чтобы освободиться и, топнув каблуком, гордо отсюда уйти.

Увы, против Арса я как комар против льва. И этот хищник сейчас дико зол.

Настолько зол, что мне впору обратиться в пепел от одного лишь его взгляда.

— Ты, видимо, бессмертной себя возомнила. Что ж, продолжай. Тем интересней будет наполнить твоими слезами мой кубок, — выдаёт король, потом небрежно выпускает меня из своей стальной хватки, награждает таким взглядом, что я уже чувствую себя мёртвой.

На изящных губах Арса сверкает звериный оскал, а затем король уходит под ошеломлённые взгляды ничего непонимающей толпы.

Сжимаюсь, будто стою обнажённой среди кучи народа. Под платьем гуляют жар и холод. Меня трясёт.

Трясёт от злости, от негодования, от обиды. А эти взгляды, будто приклеенные ко мне… Я не выдержу!

О чём они сейчас шепчутся? Что обсуждают?

Судя по лицам девиц, что сидят за столиком у колонны, они всё понимают до ужаса превратно. Сейчас побегут к Тине и доложат, что её король уделил внимание какой-то вшивой новенькой с улицы.

Боги, даже думать не хочу, что сейчас опять начнётся. И есть не могу. Кусок в горло не лезет. Смотрю на поднос, небрежно брошенный Арсом на стол, и хочу отсюда сбежать.

Так и поступаю. В коридорах обстановка более спокойная. Сюда слухи ещё не успели доползти.

На первом же занятии получаю выговор за учебники, но, к счастью, меня не выгоняют. Профессор даже выделяет перо и листы бумаги, чтобы могла записывать тезисы по истории королевства. Стараюсь не думать о мерзавце, а мысли всё равно мечутся между ним и утерянным подарком мамы.

Как же мне найти мою брошь? Я не могу её вот так глупо потерять из-за чьих-то козней!

Занятия проходят в сплошном стрессе, а я только и жду возможности вернуться на стадион и ещё раз там всё обыскать. Вот бы ещё найти артефакт, которым можно припечатать Арса раз и навсегда. Такой хоть существует?

Ах, если бы…

На зельеварении профессор, всё ещё точащий на меня зуб, чудом не гонит к ректору за отсутствие принадлежностей. Девчонки, которые в прошлый раз устроили фейерверк в моём котле, противно хихикают, а я стараюсь быть начеку.

Глава 13. Не лезь ко мне в душу

Эта дурацкая пауза действует на нервы, а дракон и не думает шевелиться. Смотрит на меня, как хищник на загнанную добычу, и от этого внутри всё то леденеет, то вспыхивает.

— Такое милое личико и такой ужасный характер, — выдаёт мне это нахал, и я, наконец-то, прихожу в себя.

Хочу его треснуть, но оказываюсь лишь в большей ловушке его стальных горячих и недозволительных объятий.

— Какой же ты нахал!

— Такое уже слышал. Что-нибудь новенькое скажешь? Или мне посильнее тебя мотивировать? — Играет блеск в его хищно прищуренных, выразительных глазах.

Арс играет со мной, как кот с мышкой, и это дико злит!

— Ненормальный! Невыносимый! Отпусти меня! — рыпаюсь я, но без толку.

— Ещё чуть-чуть, и будет «ненавижу»? — довольно спрашивает парень. — А как же «мне жаль тебя»? Ты ещё что-то про чёрное сердце говорила, да?

— Я не отказываюсь от своих слов! И я искренне не понимаю, отчего ты так жесток, — качаю головой, глядя в синеву его глаз. Почему природа дала такую красоту подобному мерзавцу? — Неужели для тебя нет ничего святого? Ты ведь живой, и каким бы гадом ни хотел казаться, в любом должен быть свет!

В синих глазах мелькают тени, однако не успеваю я ухватить надежду за хвост, как от Арса исходит такой порыв злости, что я инстинктивно сжимаюсь в ком.

— Думаешь, красивыми словами изменишь этот мир? — усмехается он, а взгляд становится до ужаса пугающе жестоким. — Нет во мне никакого света, не надо лезть ко мне в душу. А если не веришь… — в миг Арс отстраняется, ставит меня на землю, но не успеваю я обрадоваться, как этот чешуйчатый замахивается, и в водную гладь пруда с плеском падает маленький предмет.

Боги! Это была мамина брошь? Нет!!!

— Ты!!! — взрываюсь я. Гнев ослепляет. Пылает всё, даже кончики волос. Так хочу его прикончить! Растерзать на маленькие клочья. — Какой же ты гад! Это был подарок от мамы!

— Так вот из-за чего, ты как идиотка, возишься в пруду. Из-за безделушки женщины, которая тебя бросила.

— Да что ты знаешь? Мама не бросала меня! Она меня любила!

— Наивная. Нет никакой любви! Люди любят только себя. Бросай верить в сказки, если хочешь выжить.

— Засунь себе этот совет знаешь куда?! — вспыхиваю я и тут же осекаюсь. Не могу совладать с пламенем, что выплескивается из меня от одного лишь взгляда на этого гада! — Сказки, говоришь? Всем своим сердцем желаю, чтобы ты полюбил так, чтобы жизнь стала не мила! Чтобы ты испытал с лихвой всю ту боль, которую причинил другим! Чтобы страдал и спать не мог! Чтобы сгорел от своего одиночества! — кричу в сердцах, и зрачки Арса обращаются в линии…

Что-то в его глазах будто ломается, расходится трещинами, и внутри всё застывает от страха. Но я всё ещё так зла, что готова его убить. Загрызть насмерть!

Со злости толкаю его в грудь, а она как камень. Эта гора по имени Арс даже не двигается. Плевать!

— Что ты сейчас сказала? — Хватает меня и тянет к себе, когда я хочу идти в пруд, чтобы найти мамину брошь.

Только вот как я её тут найду? Куда она упала?

— Ты меня прокляла?! — донимает Арс. Такой яростный, что впору бы испугаться, да все мысли о потерянной ценности.

— Можешь считать и так! — отвечаю я, яростно скидывая его руку, а затем лезу в ледяную воду.

Понятия не имею, как я буду искать, но не могу просто так лишиться надежды.

— Ты с ума сошла?! — рычит парень мне вслед. — Вылези оттуда. Заболеешь!

— Вот и радуйся! — рычу, не оборачиваясь. — Мёртвую меня быстрее отсюда сплавить!

— Выходи, говорю! — Идёт за мной прямо в воду.

Его начищенный сапог чавкает под водой в грязи, но дракон не останавливается, пока не хватает за локоть. Без спросу тащит на сушу, будто я его вещь.

— Да что тебе от меня надо?! — вырываюсь что есть силы и забредаю ещё глубже. А этот ящер пускает в меня огненные взгляды.

— Идиотка, — устало выдаёт он мне вслед, но я даже не оглядываюсь. — Ты там ничего не найдёшь!

— Пошёл к гоблинам! — ругаюсь я, не глядя на него.

Захожу всё дальше в воду, и тело сводит от холода.

Боги, этот гад прав. Я тут ничегошеньки не смогу найти.

Мама, мамочка, помоги. Я не могу потерять последнюю связь с тобой!

— Мира? — слышу чей-то удивлённый голос.

Оборачиваюсь.

Арса уже и след простыл. На берегу стоит Лаос собственной персоной и оглядывает жалкую меня с трясущимися от холода синими губами.

— Ты что там делаешь? — пугается он. Всё-таки никуда не делся. Живой, здоровый. А я-то волновалась, что ему достанется из-за меня. — Выходи, иначе одним корешком не отделаешься.

Горько усмехаюсь, вспоминая тот самый корешок, и тут же грущу от мысли, что опять могу, в самом деле, заболеть. Небо уже темнеет. Сколько я тут брожу?

Пора признать, я ничего не найду.

— Искала кое-что ценное, — вздыхаю я, выходя на берег.

Глава 14. Она больше не придет

Арс Дэрх:

Она непотопляемая. Невыносимая. Упёртая.

Как вообще женщина может быть такой упрямой? У неё напрочь отсутствует инстинкт самосохранения? Не дура ведь: знает, против кого идёт, и всё равно не отступает.

Ей ставят подножки, она падает, но раз за разом встаёт.

Почему она не может просто сдаться? Она ведь знает, что всё равно не выстоит и рано или поздно сломается. Или до неё не доходит?

Это потому, что я мягок с ней?

Сколько раз я шёл ей навстречу, предлагая отступить, но она не видит, гоблины, своего шанса.

Ей дико повезло, что она женщина. Будь она мужчиной, со свистом вылетела бы в первый же день. И эта самая женщина умудрилась всё перевернуть с ног на голову.

Героиня, предотвратившая трагедию на площади? Идиотка, испортившая всё!

Еще и провидица, дар которой в любой момент может проснуться. И тогда мне придется видеть ее чаще. Почти всегда.

Нет уж!

Не стоило с ней сюсюкаться. Что из этого вышло? Она всё ещё здесь, ещё и царапается своими маленькими коготками. Теперь и шипит.

Боги, она даже меня прокляла! Докатился.

А что это за слезливые речи?

«Только сердце, очернённое болью, жаждет мучить других. Из нас двоих сирота я, но именно ты несчастен».

«Ты ведь живой, и, каким бы гадом ни хотел казаться, в любом должен быть свет!»

Думает, сможет тронуть меня за живое? Сможет разжалобить?

Нельзя коснуться души того, у кого её нет. Вообще-то, чисто технически нет половины души, но суть та же.

Вот же упёртая. И что мне с ней делать? Умеет заставить голову раскалываться пополам.

— Арс, — влетает в комнату Доган.

— Ну? — спрашиваю его, и этот недалёкий взахлёб рассказывает, что Мира только что вернулась в общежитие. Только что?

Кидаю взгляд в окно. Почти ночь…

— Вернулась откуда?

— С пруда. Всё это время она лазила в воде, — выдаёт он мне.

Всё это время? Она ненормальная?

— Ты ничего не перепутал?

— Всё точно. Она что-то упорно искала.

Зараза. Не умеет останавливаться. Глупая. Собралась утереть мне нос, но сама себя загонит в могилу ещё раньше.

Разве это не хорошо? Это же отлично!

— Понятно, — тяну я, откидываясь на спинку дивана, и закрываю глаза.

Голова всё сильнее раскалывается. Надо бы поспать.

— Арс, тут ещё кое-что, — мямлит Доган, и эта его неуверенность в голосе меня напрягает.

— Что? — вынужден открыть глаза.

— Она не одна вернулась.

— Мне по крупице из тебя вытягивать, или ты уже скажешь всё разом?

— Ты разозлишься.

— Доган! — вот сейчас я действительно злюсь. Мнётся тут как…

— И пруда её заставил выйти Лаос… Они вернулись вдвоём…

Опять он?

Я же сказал этому идиоту не вмешиваться, так какого чёрта он решил обойти мой приказ?

— Мне разобраться с ним? — суетится Доган.

— Даже не думай. Я сам, — отсекаю я, а затем вновь откидываюсь на спинку дивана и закрываю глаза, тем самым даю понять, что разговор окончен.

Доган переминается с ноги на ногу, потом быстро уходит. Дверь тихо закрывается за его спиной, и покои погружаются в полную тишину.

Лаос, какого гоблина, ты творишь?

Ничего, завтра я с него спрошу. Уверен, он найдёт убедительное объяснение в память о нашем детстве.

Надо поспать, пока головная боль не усилилась. Перебираюсь с дивана в кровать. Прохладные простыни и подушка — то, что нужно для моей опухшей головы. Мысли прочь. Мне нужны тишина и покой.

И всё же какого гоблина это ненормальная всё это время бултыхалась в воде? Это же очевидно, что она там ничего не найдёт. Показать характер хотела? Кому, если я ушёл?

Всё из-за той железяки? Брошь вроде? Я не разглядел.

Вцепилась в кусок металла так, будто ничего важнее в этой жизни нет. Ещё и мне нотации читала о любви. Наивная простота.

Боги, я ведь хотел спать, а не думать об адептке, которая рушит устои моей академии. И ведь правда рушит. Вцепилась зубами, будто за пределами ворот её ждет смерть.

У неё за спиной ни власти, ни защиты, а она не отступает. И откуда такая взялась?

Что с ней делать? Бить больнее? Женщину?

Свалилась на мою голову. Познакомились бы при других обстоятельствах, общение сложилось бы иначе. Скорее всего, в горизонтальном положении.

Такое симпатичное лицо, такое манящее хрупкое тело. А как она вздрагивает и краснеет, стоит немного выбить её из колеи — отдельный вид удовольствия. Как трепещет в руках. И кожа, зараза, такая нежная и шелковистая.

Глава 15. Хочешь войны — будет война!

Мира Отта

В ужасе смотрю на комнату: полный погром. Вещи не просто выкинуты из шкафа, они порезаны на лоскуты. И всё, что у меня сейчас есть, — это та форма, в которой я ходила…

Как? За что?

Створка окна хлопает от порыва ветра. Сжимаясь от холода, спешу скорее закрыть. На стекле надпись алой помадой: «Исчезни!».

И я, в самом деле, в этот момент хочу исчезнуть. У меня нет больше сил…

Опускаю своё уставшее тело на матрас и тут же вскакиваю. Он мокрый! Они и его облили. Боги! Откуда в людских сердцах столько жестокости?

Холодно. Одиноко. Больно…

Хочется сдаться. Я так устала… я так…

Слёзы пробивают засовы души, и я плачу. Не навзрыд, а тихо, потому что сил даже на истерику нет. Просто сижу на полу, прижавшись спиной к стене. Даже на злость меня не хватает. Я жалкий кусок усталости.

Слышу за дверью чьи-то крадущиеся шаги. Уже давно за полночь. Кто не спит в этот час?

Остановился у моей двери?

Прислушиваюсь, напрягаюсь до кончиков пальцев, ожидая очередного сюрприза. Смотрю на ручку, которую точно запечатала, но дико боюсь, что она повернётся сейчас.

Нет. Ручка остаётся неподвижной, зато под дверью что-то проскальзывает. Некто тарабанит в дверь так громко, что я вздрагиваю, а затем бежит прочь.

— Что это? — Подскакиваю на ноги, глядя на подкинутый предмет. — Очередная пакость?

Нет, совсем не то. Не моргая и не дыша, гляжу на поблескивающую в тусклом лунном свете, заползающем сквозь окно, маленький предмет в форме цветка с красной сердцевиной.

Быть не может! Мамина брошь?

Тотчас бросаюсь к ней. Бездумно, и потому тут же раскаиваюсь в содеянном.

Я понимаю, что это не настоящая брошь, а грубая подделка, лишь когда касаюсь её. Хочу выкинуть, но поздно, меня обволакивает густой сизый дым. Я теряю равновесие и падаю, когда этот дым развеивается.

Рядом раздаются пугающие звуки: звон бокалов, противный гогот басов, но всё тут же стихает, едва я отрываю взгляд от деревянного замызганного пола.

Теперь понятно, почему так жутко пахнет. Этот зал заполнен массивными столами и лавками, где сидят одни небритые и немытые мужики. Из женщин тут лишь разносчицы в фартуках и две дамы у бара в непристойном виде.

Боги! Куда я попала?

— Ого! Это что за птичка к нам залетела? — Поднимается огромный мужик в растянутой грязной рубахе. А следом за ним встают и остальные.

Вырастают один за другим, точно горы. А взгляды хищные, как у оголодавших волков, а я видимо загнанный заяц, которому сейчас придёт конец.

Страх сковывает по рукам и ногам. Сглатываю ком в горле, а чувство, будто морского ежа проглотила. Во все глаза смотрю на незнакомцев, а в голове бешено бьётся лишь одна мысль: «Бежать! Сейчас же!»

Но куда и как?

— Вот так красавица. Ты глянь, ещё и в форме, как настоящей. И сколько ж ты, конфетка, стоишь? — гаркает один. Бородатый.

— У тебя грошей не хватит. Пятнадцать медяков даю, со мной пойдёшь, — наступает на меня другой, со шрамом на щеке, а я судорожно отползаю назад.

— Остынь, Ноко, не видишь, что ли? Девочка сюда случайно попала, — раздаётся третий голос. Но кому он принадлежит, не успеваю заметить.

— А я в случайности не верю. А коль из академок она, то с ещё большей радостью эту белоручку жизни научу, — заявляет тот, что со шрамом, и у меня сердце уходит в пятки.

Он делает шаг, а я срываюсь с места и что есть силы бегу меж столов.

— Лови её! Не отпускать! — раздаётся мне вслед. Понятия не имею, кто говорит, и оборачиваться не хочу.

Вылетаю в дверь, чуть не прибив какого-то типа, и оказываюсь на улице.

Так темно, что глаз можно выколоть. Куда мне идти? Где я вообще?

— Стой! — крик в спину резко обрывает мыслительный процесс, и я со всех ног бегу, куда глаза глядят.

Улочка заканчивается быстро. Ноги скользят уже не по дорожке, а по траве. По лицу и рукам бьют ветви деревьев, но я не сбавляю хода.

Несусь как угорелая, пока не убеждаюсь, что от меня отстали.

Голосов не слышно. Шагов тоже. Я спаслась!

Или… потерялась…

Боги, где я?

Вокруг лишь деревья и ни намека на цивилизацию. Я в лесу? Откуда я пришла? Куда идти? Тут же звери дикие водятся. Боги!

Зажимаю рот, чтобы не закричать от страха. Я понятия не имею, как мне вернуться. Но и оставаться на месте не могу. Нужно идти! Куда? В какую сторону?

Бреду.

Долго бреду, вздрагивая от каждого шороха, но картина вокруг не меняется. Ноги уже ноют от усталости, и хочется упасть. Я так выдохлась, что даже бояться нет сил.

Небо светлеет, деревья редеют… Там где-то деревня или это мираж?

Носок стоптанной туфли цепляется о ветку, и я падаю, ударяюсь локтем и бедром о выступающие корни. Больно. Нужно вставать, а сил нет… Глаза закрываются… Холодно.

Глава 16. Вы нарушили Устав!

Сама не понимаю, как выплевываю эти слова ему в лицо. Внутри всё горит так, будто я сейчас, в самом деле, воспламенюсь до кончиков волос.

Я — сам огонь, а Арс — лед, и этот лед режет острее ножа. Те секунды, что король молчит, въедаясь в меня взглядом, кажутся вечностью.

Замечаю на лицах застывших адептов испуг. Они будто случайные прохожие, которые только что узнали, что будут вынуждены смотреть на казнь. И казнят сейчас меня.

Но Арс не говорит ни слова, а его взгляд становится всё более и более непонятным для меня.

Что это с ним? Хочет усмехнуться или…

— Что тут происходит? — ввинчивается в немую густую тишину женский голос.

Помощница ректора просачивается сквозь толпу и измеряет меня негодующим взглядом из-под тонких круглых очков.

Гоблины, я ведь взобралась на лавку, чтобы поравняться с Арсом глазами.

— Адепт Отта, что вы себе позволяете? Ректор битый час ждёт вас у себя, — отчитывает меня секретарь, а я испытываю облегчение от мысли, что смогу уйти вместе с ней — то есть живой.

Но вида, что мне страшно, не подаю. Стреляю в Арса ещё одним злобным взглядом, прекрасно зная, что однажды мне придётся перед ним ответить.

Мне придётся ответить за всё, что я сейчас делаю. И, скорее всего, я буду лить горючие слёзы и проклинать этот день, но сейчас я ни о чём не жалею.

Я чувствую себя свободной. Будто разом разорвала все цепи, будто расправила крылья. И пусть полёт мой будет недолгим, однако лучше умереть, взлетев, чем сгинуть, ползая на коленях по земле.

Когда эти эмоции отпустят, я наверняка буду думать иначе, но пока…

— Заходите, чего вы тянете? — торопит меня женщина, и я только сейчас соображаю, что мы уже пришли.

Пытаюсь вернуться на землю, прийти в себя, но это сложно, когда внутри бушует целая буря.

Надо собраться! Делаю глубокий вдох и стучу в высокую темную дверь.

— Войдите. Адепт Отта, — переводит на меня взгляд ректор, едва я переступаю порог, и откладывает бумаги на край длинного стола.

Какой-то ректор злой, или мне кажется?

— Вы хотели меня видеть? — тихо спрашиваю я, а сама смущаюсь, когда глава академии проходится сердитым взглядом по моему помятому платью и морщит нос, будто я жук навозный.

— Что у вас за вид? — ругается он, но ответить не даёт. — Впрочем, понятно. Не надо слов.

Щёлкает пальцами, и моё платье на глазах становится чистым и без единого залома ткани.

— В последние дни ведите себя достойно, адепт Отта.

— В последние дни? — переспрашиваю я.

Может, послышалось?

— Да, адепт Отта, за нарушение устава академии я вынужден отчислить вас в течение трёх дней.

— За что?!

— Вы использовали портальный артефакт в стенах общежития, что категорически запрещено!

— Всё не так! Я всего лишь коснулась брошки, которую подкинули мне под дверь. Я не знала, что это портальный артефакт! — выдаю так громко, что даже ректор пугается.

Боги, я всё ещё не отошла от разговора с Арсом. Гнев внутри вновь начинает пылать.

— Чем докажете? — бьёт в лоб вопросом ректор. — Всплеск магии был в вашей комнате. Переместились вы! Можете спорить сколько угодно, это не поможет. Разве найдётся хоть один адепт, готовый свидетельствовать в вашу пользу?

— Но ректор! Неужели вы думаете, я по доброй воле отправилась бы в тот кошмар? Это же нелепо! За что вы так со мной? Меня подставили! Дайте мне время, и я докажу, что невиновна!

— Хватит! — рявкает ректор и тут же вытирает вспотевший лоб белоснежным платком. — Остановитесь, адепт Отта. Неужели вы не понимаете, что дальше будет только хуже?

— Что?

— Вам самой за себя не страшно? Даже если спасётесь сейчас, что ваши враги сделают завтра?

— Так вы знаете, что это не я, и всё равно… — охаю я.

— Я искренне рекомендую вам уйти по собственному желанию. Даю вам два дня на размышления, иначе в вашем деле появится неприятная запись, — отрезает он и отводит взгляд, что означает одно: разговор окончен.

Выхожу в пустой коридор, а слова ректора до сих пор звенят в ушах. Он знает, что я ни в чём не виновата, но всё равно отчислит.

Человек, на чьих плечах лежит ответственность за безопасность адептов, даже не думает вступаться за меня. Проще выкинуть, чтобы избежать проблем.

Он сказал, у меня два дня, чтобы решить: уйду ли я отсюда добровольно или с пометкой о нарушении устава в документах. Разве это выбор?

И всё же у меня есть два дня. Это шанс доказать, что я не виновна. Шанс найти улики. Только вот какие? Я не знаю, кто приходил той ночью к двери, а мои догадки и слова лишь пустой звук. Никто и слушать не станет.

Меня ведёт в сторону от слабости. Чувство, будто я не ела тысячу лет, а идти в забитую адептами столовую я не хочу.

Но и с голоду умирать не планирую. Жду подольше, чтобы все отужинали, и всё равно натыкаюсь на горстку наглых девиц, которые выбивают поднос из моих рук.

Глава 17. Кто ты и куда дела Миру?

Арс Дэрх:

— Ты улыбаешься? — давится шоком Доган, а его серые глаза лезут на лоб.

Понятная реакция. Меня только что отчихвостила ведьма. Объявила войну. Я должен быть в ярости, а мне почему-то тепло.

Странное чувство. Сам себя не пойму. Но я рад, что она пылает гневом и готова кидаться в бой. Ведь в тот момент, когда я нашёл её в лесу, внутри поселилась противная мысль, что она сломается. Забьётся в угол или сбежит.

И как Тина только додумалась до этого плана?

— Клянусь, у нас всё под контролем! Как только она появится в трактире, её тут же сцапает стражник. Я с ним договорилась. Её обвинят не только в использовании портала, но и в непристойном поведении. И прощай, академия, — лепетала она с восторгом в глазах, даже не осознавая, какую дичь городит. Даже у меня свело скулы.

— И где твой стражник? Где Мира?

— Что?

— Я спрашиваю, где они?

— Я… я…

— Куда ты её отправила? — Вскочил со стула, и Тина тут же сжалась в ком.

На неё я ещё не рычал, но она и не выводила меня так сильно до этого дня.

Что творится в её недалёкой голове, чтобы додуматься до подобного?

— Почему ты злишься? Ты ведь хотел, чтобы она исчезла. Я сделала это для тебя…

— Кто тебя просил? Никто не смеет трогать моё без моего ведома! Даже ты! Особенно ты! Где она?!

Трактир, названный Тиной, оказывается пуст к моему приходу. На двери висит тяжёлый амбарный замок, который я срываю, чтобы проверить, что творится внутри.

Тут была знатная попойка.

От этой мысли сводит зубы. Ну, Тина, если с ней хоть что-то случилось…

— Ты! — Поднимаю мужика, уснувшего прямо у порога, за грудки. Ну и вонь. — Этой ночью здесь была девчонка! Где она?

— Девчонка? — тянет он, открывая наполовину лишь один глаз. — Ты хто такой? Изыди. Голова болит…

Бесит гад! Встряхиваю так, чтобы в его больной голове всё встало на место.

— Ты чего? — вопит мужик.

— Где девчонка?! — повторяю вопрос и чувствую, что следующий уже буду задавать в момент, когда заломаю ему руку.

Гоблины! Она попала сюда в третьем часу ночи, а сейчас утро. Одни боги знают, что с ней случилось!

— Какая девчонка? — недоумевает пьянчуга, но боль помогает ему вспомнить. — Академочка? Была тут. Убежала! — выдаёт куда быстрее, чем секунду назад, и глаза на весь мах распахнул.

— Куда?!

— Туда, в лес! Наши — за ней, пошутить хотели, припугнуть, а тут стража эта ваша в синих мундирах. Тоже за ней следом пошли.

За ней следом? Выбиваю из него точное направление и иду в лес. Ветки да стволы, одни боги знают, куда её могло занести. А если напоролась на зверя?

Тина, что же ты наделала?

Нет. Я это допустил. Мне и исправлять. Главное, чтобы не было поздно. А если…

От одной мысли тело пробивает молнией.

Никаких “если”! Я должен ее найти!

После случая в детстве связь с драконом почти утеряна. Я его не слышу, а призывать могу только на рассвете. Но рассвет давно миновал. Гоблины! Дракон мне нужен сейчас! Нужен, чтобы спасти Миру.

Очнись. Обернись хотя бы ненадолго! Услышь меня!

Сквозь боль, молниями пронзающую плоть, обращаюсь во вторую ипостась. Расправляю крылья и взмываю вверх, ломая кучу веток. Лечу низко, чтобы взглядом захватить каждый клок земли между кронами. Ее нигде нет. Нет! Бездна!

Может, стражники всё же нашли?

Дракон слабеет. Напоминает мне, что сейчас не время для полёта. Внутри всё колется, будто обрастает колючими шипами, нужно заканчивать, но крылья убрать я не даю.

Там что-то мелькает вдали. Едва замечаю синее платье, как дракон с воем отключается, а я в человеческом обличии падаю вниз.

К счастью, близко от неё.

Девичье тело лежит неподвижно на сырой траве, зарождая в остатке души самые страшные мысли.

Кидаюсь к ней — дышит. Попросту спит, и по телу прокатывается волна облегчения.

Я уж думал, что погубил её…

— Очнись, — зову, а она не слышит. Совсем ослабла. Пальцы холодные как лёд. Лицо бледное. Какая же хрупкая и слабая. Беззащитная...

Тёмные брови нахмурены. На лбу испарена. Пухлые губы обветрены и немного приоткрыты. Но даже в таком измученном виде остаётся привлекательной. Её хоть что-то может испортить?

Гоблины, о чём я? Девчонку спасать надо!

Беру её на руки, а она весит как пушинка, и кажется, что сломается сейчас пополам на моих руках. Так дело не пойдёт. Куда ей в портал в таком состоянии?

Бужу дракона, чтобы дал свою искру. Тот недовольный, ворчит, но силы даёт. Бледные щёки наполняются румянцем. Царапинка, что прямо на лбу, зарастает на глазах.

Глава 18. Ты не можешь уйти!

Мира Отта

Пригвоздить бы этих наглых девиц, выбивших у меня поднос. Руки так и чешутся, только вот… Чего ради?

Боги, да за что я борюсь?

Я пришла сюда, окрылённая мечтой познать магию, что поможет мне найти маму. А в итоге лишилась последнего, что осталось от неё. Её броши, которая до сих пор лежит где-то на холодном дне пруда.

Хватит мечтать. Пора посмотреть правде в глаза: даже если случится чудо и мне позволят остаться, я ничего не добьюсь. Я буду тратить силы не на учёбу, а на борьбу с пакостями.

И ректор прав. Если вчера враги выкинули финт с порталом, то завтра могут пойти на ещё более ужасный шаг. У них нет красных линий. Они не ведают, что творят.

Нужно ли продолжать бороться, если бороться уже не за что?

Делаю глубокий вдох и смотрю на девиц абсолютно равнодушно. Они что-то городят, надеясь меня посильнее задеть, а мне — плевать.

Зачем тратить силы на битву, когда я знаю, чем кончится война? Я проиграла.

Ухожу такой же голодной, как и пришла. В глазах мутнеет. Нужно хотя бы умыться.

Но стоит взглянуть в зеркало на своё жалкое отражение, как боль вырывается наружу слезами. Её так много, что не могу остановить. Она будто стихия, которая захлёстывает меня с головой. Я ничего не вижу и не слышу, пока не натыкаюсь на пылающие синевой глаза.

Даже не сразу узнаю Арса, потому что на его лице нет привычного самодовольства. Скорее шок или удивление. Но это временно. Вот-вот он скажет очередную гадость, которую я слышать не хочу.

И видеть его не хочу!

Вскакиваю с подоконника и иду к выходу мимо короля, как мимо колонны, но эта самая колонна вдруг хватает меня за руку.

— Пусти! — рычу так, что сама пугаюсь собственного голоса.

— Сказала, что я не увижу твоих слёз, объявила войну, но и дня не продержалась? — Сверкают гневом глаза Арса.

Боги, он, что, отчитывает меня сейчас?

— А ты, должно быть, рад? Приготовил свой кубок? Давай доставай, упивайся! — рычу ему и жду, что король заявит в ответ. А он опять молчит.

Зато взглядом убивает пуще прежнего.

— Значит, огрызаться ты ещё не разучилась, — констатирует он. — И где был твой колкий язык, когда к тебе подошли эти ущербные в столовой? Или ты только на меня рычать умеешь?

— Не умею! Больше ни на кого не умею! Доволен?! — заявляю я и что есть силы вырываю свою руку.

Надо же, он отпускает, да и вообще смотрит на меня так, будто призрака увидел.

Что, выгляжу странно? Сам меня до этого довёл!

Пока дракон «трамбует» свои мысли, я спешно покидаю туалет. Боги, этот ненормальный даже сюда за мной пошёл. Точно псих!

Вот ещё одно свидетельство того, что мне лучше уйти.

Иду по коридорам, а люди расступаются, как при виде огня. Открыв рты, глядят на моё опухшее от слёз лицо.

С облегчением захлопываю дверь в свою комнату и тут же сокрушаюсь, наблюдая тот самый бардак, что был и вчера.

Ректор сказал собрать вещи… Но мне нечего собирать. Я потеряла здесь всё, и даже себя.

Матрас за день высох, но стал жёстким и неудобным. Похожим на те, что были в приюте. Всё возвращается на круги своя. И сказка, ставшая кошмаром, скоро закончится.

Утром не тороплюсь вставать. Спешить мне больше некуда. Открываю глаза, когда уже солнце в зените. Оглядываю бардак, а затем ищу листок с пером.

Рука не дрожит, когда пишу строки так желаемого ректором заявления. А вот выходить из комнаты не хочется. К счастью, и не приходится. Ко мне приходит Лаура.

Она оставляет на столе пирожки и смотрит с такой жалостью, что и я начинаю грустить. Прошу её отдать бумагу за меня, и мы прощаемся заранее, потому что я решила покинуть академию, когда никто меня не увидит. Вечером, когда все адепты соберутся на балу в честь нового учебного года.

А документы пусть мне пришлют следующим днём.

Только вот куда?

Пока пытаюсь сообразить, куда податься, руки сами тянутся навести чистоту. Пусть я уйду отсюда с болью в сердце, зато достойно.

К закату комната чиста, надо и самой очиститься. Капли тёплого душа смывают усталость и наполняют меня силами перед новой долгой дорогой. Только одеться мне не во что. Придётся уходить в форме. К счастью, одежда, очищенная магией ректора, всё ещё свежа, будто после стирки.

За окном раздаётся тихая музыка, потом и весёлые, звонкие голоса. Двор наполняют адепты, которых ждёт впереди полный приключений учебный год.

А меня — дорога в приют, если меня там примут. Я ведь теперь совершеннолетняя.

Поднимаю с пола почти пустую сумку и стопку подпорченных книг и выхожу в коридор. Окидываю взглядом каменные стены, лестницу, вспоминая, с каким воодушевлением оглядывала всё это в первый раз, затем выхожу в задние двери, чтобы меня видело меньше народу.

В этом саду очень тихо. Почти не слышно голосов и музыки, зато поют сверчки. Поют мне песню на прощание. Вот и все…