Нежданное наследство или гребень силы и домовой в придачу

Глава 1

На пустом и пыльном чердаке стояла кровать с резным изголовьем, на которой лежала старуха. Её седые и жидкие волосы лежали на подушке вокруг головы. Кожа на лице была испещрена глубокими морщинами, некогда голубые глаза стали практически бесцветными, над веками нависали густые брови, подёрнутые серебром. Кончик острого носа клонился к тонким губам. Тяжелое дыхание вылетало изо рта с сипом. Руки старухи лежали вдоль тела, облачённого в черное мешковатое платье. На лестнице послышались шаги.

-Неужели, чего так долго?

- Так очередь, хозяюшка, - донесся голос около кровати.

-Отправил письмо?

-Конечно, конечно.

-Документы убрал?

-Да, да, сделал как велено.

-Ломай, не могу больше.

-Как же мы без Вас будем-то? - Голос всхлипывал и шмыгал носом.

-Ломайте! Не гневите! - Старуха сжала ладонь в кулак и хлопнула по постели.

Собеседник протопал к лестнице, через несколько минут послышался такой же топот по крыше, а следом за ним скрежет выдираемых гвоздей из шифера.

-Ну, Таська, принимай силушку, - шепнула старуха.

Шифер с грохотом полетел к земле, через миг на кровати осталось только платье, деревянный гребень, да золотой перстень с черным бриллиантом.

Вновь послышались шаги, а после вой и причитания:

-На кого ж ты нас покинула-а-а-а! Да как же ж та-а-а-к! Ой, сиротинушки-и-и мы, сиротинушки-и-и-и!

Несколько лет назад

-Таська, иди сюда! -Грозный голос раздался из кухни.

Я поплелась на зов, зная, что такие окрики обычно не приводят ни к чему хорошему:

-Да, мам.

-Возьми бутылку и отнеси к Иван Санычу, - рука матери указала на поллитровую бутылку самогона, в горлышко которой была воткнута туго свёрнутая газета.

-Так он же ещё за прошлую бутылку не рассчитался…

-Ты к матери в кошель не лезь! Я тебя п.а.р.ш.и.в.к.у из д.е.р.ь.м.а вытрясти пытаюсь! Папаша твой смылся, а мне отдуваться приходиться!

Я молча взяла со стола передачку для Иван Саныча и пошла к выходу.

Иван Саныч военный на пенсии, частенько заглядывает к нам за бутылкой забористой мутной жижи под семьдесят градусов, которую гонит мать. Она часто говорит, что это ради меня, но я знаю, что она не хочет на нормальную работу, потому что ни дня в своей жизни не проработала, каждый раз перебиваясь халтурами, с.а.м.о.г.о.н.о.м, продажей грибов и лесных ягод по осени, которые я собираю, прогуливая школу.

К Иван Санычу я ходить не любила, у него на шее сидят два великовозрастных сына, любящие заложить за воротник похлеще отца. И если первый редко удосуживался сказать простое «Спасибо», то два следующих всегда маслянисто осматривали меня, хищно щерясь и хохоча.

На улице был летний вечер, принёсший долгожданную прохладу в раскалённый солнцем городок. На улице тут и там доносились смех и разговоры, где-то около пятиэтажки голосили армейские песни под аккомпанирующую гитару. Интуиция кричала, чтобы я не ходила в эту квартиру через два двора от нашего дома, чтобы я выбросила бутылку в кусты и пошла домой. Прапор поди уже спит и видит десятый сон, а добавку попросили его сынишки. Я уже достала бутылку из тканевой сумки, думая как её получше закинуть, но вспомнила о вчерашнем наказании за грязную посуду. Кожу на спине до сих пор саднило…

-Дойду, чего уж тут, один двор остался, - проговорила под нос, сама себя успокаивая и засунула тару обратно в сумку.

Звонок у Иван Саныча не работал давно и нужно было стучаться в оббитую дерматином дверь. Я глубоко вдохнула и пару раз стукнула кулаком по мягкой обивке, приглушающей звук.

Дверь отворилась сиюминутно, словно меня ждали под дверью.

В проеме стоял один из сыновей, по квартире разносился басистый храп прапора.

-О, краля к нам пришла, - заявил сынок, ковыряясь в зубах щепкой от спичечной коробки.

-Вот, мама просила передать, - я достала бутылку.

-Да не боись, заходи! - Мужчина схватил за руку и потащил в квартиру, сланцы заскользили по доисторической подъездной плитке.

-Не надо, не трожьте! - Я пыталась вырваться, но цепкие пальцы сильнее впивались в мои руки, давно не стриженные ногти глубоко царапали кожу.

Всё происходило как в тумане, от страха сдавило горло и я не могла кричать, сын прапора, схватил меня за шею и потащил на кухню. Второго брата не было, только я, пьяный у.б.л.ю.д.о.к и храпящий за стенкой прапор.

-Че ты ломаешься? Будто первый раз!

Я не могла ответить, кусала губы и путалась вырваться.

-Успокойся, строптивая! Тебе понравится! -Он прижал меня к кухонному гарнитуру и пытался снять с себя штаны одной рукой, другой он держал меня за воротник платья, - черт, заела! Погоди, крошка, ща всё будет! - Он отпускает мой воротник.

Мешкаться было нельзя, я сгибаю ногу в колене и выкидываю стопу в область ширинки. От удара тело складывается пополам от боли, ноги не удерживают алкоголика и делая пару шагов назад, мужик заваливается на стоящий сзади стол. Я в этот момент уже бегу к выходу, одна нога переступает порог, но меня опять хватают за шиворот и тащат в квартиру. Делаю рывок, ткань трещит, а я свободна и бегу по лестнице вниз.

-Мы ещё пересечёмся! И тогда я возьму от тебя всё что захочу! - Сынок стоял на пролёт выше меня.

-Чтоб ты с.д.о.х! - Кричу что есть мочи и бегу домой не разбирая дороги.

Мать уже спала, я сполоснулась в душе и тихонько прокралась в спальню. Сон не шёл, я до утра проворочалась на кровати, умирая от жары, но окно открыть боялась. Под утро усталость взяла своё и я провалилась в тревожный сон, где бегу по нескончаемой лестнице от сына прапора, слышу его сбивчивое дыхание, но заветной двери к спасению не видно, будто бежать приходится из башни Рапунцель.

Не знаю сколько я проспала, но разбудил меня разговор мамы и Иван Саныча:

-Там мой вчера учудил… Девку твою… Ну, попытался… Ты уж извиняй, Никитишна…Вот..

Глава 2

Окна в квартире занавешены плотной черной тканью, чтобы дневной свет не мог пробраться и разрушить флёр таинственности и мистики. В центре комнаты стоит массивный круглый стол, покрытый бархатной скатертью темно-красного цвета, украшенной вышитыми золотой нитью узорами. На столе лежит хрустальный шар, который словно излучает мягкий свет, создавая иллюзию магического свечения. Рядом с ним разложены карты Таро, каждая из которых выглядит старинной и потертой от частого использования.

На стенах висят тяжелые гобелены с изображениями звезд, лун и зодиакальных знаков. В углах комнаты стоят высокие черные подсвечники с несколькими зажженными свечами, их мерцающий свет отбрасывает причудливые тени на стены.

Воздух наполнен ароматом ладана и благовоний, добавляя большего погружения в атмосферу.

В левом углу комнаты находится небольшой алтарь, украшенный статуэтками древних богов и богинь, а также различными амулетами и талисманами. На полках вдоль стен расставлены старинные книги по магии и астрологии, многие из которых выглядят настолько старыми, что их страницы по краям пожелтели от времени. На самом деле под каждой обложкой скрываются девственно чистые листы.

Вся обстановка комнаты создает атмосферу мистики и волшебства, идеально подходящую для обмана доверчивых клиентов, ищущих ответы на свои вопросы.

Всего несколько объявлений в социальных сетях и отбоя от клиентов нет. Личные визиты наносят редко, но вот погадать в онлайне самая частая услуга.

Самый частый вопрос у женщин: изменяет ли суженый?

Самый частый вопрос у мужчин: что происходит с делами насущными?

Сегодня мне не нужно было играть гадалку, поэтому я лежала на диване с бархатной обивкой и листала ленту новостей. Мать просила приехать и помочь по хозяйству, чтобы не портить настроение, желательно было выехать уже двадцать минут назад. Я оттягивала этот момент, потому что знала, сварливости у матери хоть отбавляй, сначала отчитает за все возможные мои недостатки, а потом накинется с причитаниями, что мне нужна нормальная работа, а не шарлатанством в интернете промышлять.

Из раздумий вырвал стук в дверь, сначала робкий, как весенний ветерок, а потом более настойчивый, как порыв ветра с осенним ливнем.

Я нехотя влезла в тапки и, как старушка, проширкала подошвами оных к двери. Через узкий круг дверного глазка я вижу женщину, ее лицо овальное, с высокими скулами и выразительными зелёными глазами. Губы тонкие, окрашены в нежный розовый оттенок, на шее блестит тонкая золотая цепочка с небольшим кулоном в виде сердца. Волосы пепельного цвета собраны в высокий пучок. Она одета в элегантное платье глубокого изумрудного оттенка, которое подчеркивает стройную талию и плавно облегает бедра.

В нашем районе редко встретишь таких роскошных дам, возможно она ошиблась адресом? Я не ждала гостей, а уж тем более таких. Чаще всего в квартиру наведываются простые люди, как и я, но что их объединяет ещё больше, так это надежда, услышать то, что они хотят, развеять все сомнения, хотя ответ лежит на поверхности. Единственное, что нужно сделать моим клиентам - открыть глаза на происходящее вокруг.

Женщина за дверью явно нервничала и решила нажимать на кнопку звонка, а другой рукой колотить в дверь. Соседи не особо рады моему появлению, а после такого шумного визита скорее всего пожалуются хозяйке квартиры, что мне совсем не на руку.

-Таисия, открывай! Я знаю, что ты дома! - Голос женщины красивый, бархатный, - знаешь какие проблемы тебя ждут, если ты не откроешь дверь?! Мой муж уже едет сюда!

И тут я вспомнила её! Это она в компании грузного мужчины смотрела на меня с фотографии из отпуска на сказочном Бали. Её муж, мой клиент, часто приходит для того, чтобы убедиться в правильности своих решений по ведению бизнеса. Золотая цепь с палец толщиной, каждый раз наталкивала на мысль, что бизнес этот нелегальный, скорее всего там замешан к.р.и.м.и.н.а.л, но щедрые чаевые от клиента манили меня как кота, позарившегося на жирную сметанку. Вот, собственно я и доигралась...

Интуиция - единственное, чему я доверяла, в этот раз она молчала и я решила, что это знак. Чувство самосохранения сработало сиюсекундно, я резко выдохнула и открыла дверь. Женщина, кажется её звали Марина, ввалилась в квартиру и по-хозяйски прошла на кухню. Ошарашенная я, закрылась на два замка и щеколду, а уже потом прошла за гостьей.

-Чай? Кофе? - Я не знала как начать разговор, но Марина не стала ходить вокруг да около.

-Панихиду себе лучше закажи! Ты зачем ему сказала, что можно начинать новое дело?! Он потерял миллионы и теперь рвёт и мечет, натравил на тебя своих братков! Таисия, ты вообще д.у.р.а? - Марина уже визжала.

-Так! Стоп! Какое дело? Какие миллионы? - Я решила прикинуться глупой.

-Ты всё прекрасно понимаешь! Собирай манатки и вали из города, а лучше области!

-А почему ты так переживаешь за меня? - И правда, чужая женщина спасает малознакомую гадалку.

-Потому что ты молодая и глупая врушка, которая мечтает о лёгких деньгах. А такие дамы долго не живут, если связываются с такими людьми, как мой муж! Вещи собирай! Тебе есть куда уехать?

-Не поеду я никуда. Приедет твой муж и поговорим мы с ним спокойно, у каждого бывают ошибки. Может он договор не в тот лунный день подписал?

-Помнишь как двух парней нашли замурованными в бетоне по шею? Тогда весь город стоял на ушах, во всех новостях показывали...

-Ну-у-у-у, - дело и правда было ужасное. На заброшенной стройке нашли парней, у.м.е.р.ш.и.х в страшных муках, так как их обездвижили и залили в бетон, оставив головы на поверхности с кляпами во рту. Ко мне приходила мать одного из них. Убитая горем женщина, мне стало её очень жалко и пришлось "нагадать", что он был невинной ж.е.р.т.в.о.й, а не одним из подельников местного мафиоза, как вещали в СМИ.

-Угадай кто это сделал с первой попытки. Мне тебя жалко, понимаешь? Сама в своё время хотела красивой жизни. Знаешь сколько от него натерпелась? Только вот лет пять стали жить как нормальные муж и жена. Совсем некуда поехать?

Глава 3

Я выехала из серого города, лето вокруг меня переливается красками, словно картина, написанная самой природой, пришедшей в себя после морозной зимы и дождливой весны. Сначала мелькают густые леса — тёмно-зелёные кроны деревьев проносятся мимо, словно мягкие волны. Между ними пробиваются солнечные лучи, играя на листьях золотистыми бликами. Время от времени встречаются поляны, усыпанные цветами: яркие пятна жёлтых лютиков, синие васильки и розовые клеверные головки создают пёстрый ковёр под ногами высоких трав.

Потом пейзаж меняется — впереди открываются бескрайние поля. Золотистые колосья пшеницы плавно качаются на ветру, создавая иллюзию морского прибоя. Вдали виднеются одинокие деревушки с аккуратными домиками, утопающими в садах. Над головой пролетают стайки птиц, оставляя за собой лёгкий шелест крыльев.

Дорога извивается среди холмов, и вот уже передо мной открывается вид на реку. Вода блестит, отражая ясное голубое небо и белые облака. Берега реки украшены ивами, их ветви склоняются к воде, словно шепчутся с её течением. Иногда замечаю рыбаков, сидящих на берегу с удочками, или детей, плескающихся у кромки воды.

Вскоре дорога уходит дальше, и снова появляются леса, но теперь они становятся светлее, наполненные солнечным светом. Я вижу полянки, где пасётся скот, и маленькие озёра, зеркально гладкие, как стекло. На горизонте появляются силуэты городов, но пока они ещё далеко, и природа остаётся главной героиней этого путешествия.

Каждый поворот трассы открывает новый уголок лета, полный жизни и красоты, я смотрю на буйство красок, обгоняя плетущиеся машины, а в душе разлился бескрайний океан тревоги и гнетущей тоски по своей устаканенной несколькими годами ранее, жизни.

Маршрут до нового дома вился на навигаторе зелёным шнурком, извивающемся на протяжении полутора тысяч километров с хвостиком. Я гнала машину во весь опор, выжимая педаль газа до пола, пока не пересекла границу области. Как только колёса заехали на асфальт соседней области, тугая струна внутреннего напряжения отпустила и проснулся голод, так долго ждущий своей очереди.

Уже смеркалось, солнце практически скрылось за горизонтом, рассеивая последние солнечные лучи по раскалённой земле. Как на зло по пути не попадались заправки с кафе, пришлось шарить уставшими глазами по обочинам в поисках придорожного кафе. Спустя несколько часов ночь окутала трассу плотной тьмой, лишь далёкая луна, то и дело выглядывающая из-за плотных туч, освещала дорогу тусклым светом. Ветер завывал за окном машины, и я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Впереди показалось небольшое придорожное кафе — вывеска с мерцающими буквами едва различалась в темноте. Я замедлила ход, повинуясь голоду и усталости.

Кафе выглядело заброшенным, хотя свет внутри горел. Окна были грязными, сквозь них едва просматривались тени посетителей. Рядом стояли несколько тоннаров, пышущих теплом двигателей после длительной работы.

Когда я остановилась на парковке, ветер усилился, и дверь кафе распахнулась, скрипя уставшими петлями. Странная тишина царила вокруг, нарушаемая лишь порывами ветра и шуршанием шин редко проезжающих машин. Я стояла одна посреди тёмного пятачка, но ощущение чужого присутствия давило на грудь.

Я остановилась у входа, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Холодный воздух проникал под футболку, вызывая мурашки по коже и дрожь. В голове мелькали мысли о том, что лучше бы уехать отсюда поскорее, но голод взял верх. Сделав глубокий вдох, я вошла внутрь.

Интерьер был бедным: старые столы и стулья, стены с потускневшей краской, светящие противным жёлтым светом лампочки под потолком. В углу стоял бар, за которым никого не было. Лишь пустые бутылки и стаканы стояли на стойке, словно оставленные кем-то в спешке. Когда я подъезжала к кафе, посетители были видны сквозь стёкла в грязевых разводах!

Вдруг я услышала шорох сзади. Обернувшись, я увидела, как одна из дверей в слегка приоткрылась, издавая зловещий скрип. Сердце застучало еще сильнее, и я приняла попытку к бегству, но ноги словно приросли к полу, страх парализовал меня. В этот момент я заметила тень в бесформенном балахоне, скользнувшую вдоль стены. Страх захлестнул меня с новой силой, и я наконец нашла в себе силы двинуться к выходу.

-Передумали? - Звонкий девичий голос окликнул меня со спины.

Она стояла за стойкой бара, склонившись над бокалом, который протирала тряпкой. Её кудрявые волосы были собраны в небрежный пучок, из которого выбивались пряди, словно пытались сбежать. Они выглядели неухоженными, с жирным блеском, как будто давно не знали шампуня. Лицо её было бледным, с тенями под глазами, которые выдавали усталость от бессонных ночей на работе. Глаза смотрели устало, но в них всё равно читалась какая-то внутренняя сила, будто она привыкла справляться с трудностями самостоятельно.

На ней была мешковатая рубашка в клетку, которая прикрывала джинсы с дырками на коленях и растянутую футболку. Одежда выглядела изношенной, но это не казалось ей важным. Её руки двигались уверенно, привычно выполняя работу, которую она, видимо, делала ни один год. На пальцах красовались серебряные кольца, но они были такие же потертые, как и весь её облик.

Когда она вопросительно взглянула на меня, её глаза на мгновение ожили, и в них промелькнуло что-то вроде интереса , губы чуть дрогнули в полуулыбке, но тут же уголки губ устало опустились вниз:

-Заказывать будете что? - Девушка сказала это отвернувшись к полкам с пузатыми бутылками.

-Э-э-э, да... Извините, а тут посетители вроде бы были, - я махнула рукой в сторону зала, - а я зашла и никого нет.

-А, да, были. Дальнобои, надрались и я их спать положила, еле до комнат довела. Комнату надо, чтобы переночевать?

-Нет, спасибо. Мне только ужин, ну, или завтрак, - я была так увлечена поиском кафе, что не смотрела на время.

-Скорее ночной дожор, - бармен хихикнула, - есть рёбрышки свиные, картошка пюре, оливье, если хотите, могу яичницу пожарить, - она не сводила с меня изучающего взгляда.

Глава 4

Несколько лет назад

Ночные улицы казались мне особенно зловещими в этот вечер. Свет редких фонарей едва пробивался сквозь густую темноту, оставляя длинные тени, которые пугали меня своим неясным движением. Каждый шорох заставлял сердце биться быстрее, а редкие прохожие, мелькавшие вдали, вызывали странное чувство тревоги. Их силуэты казались загадочными и опасными, хотя, возможно, это была всего лишь моя пьяная фантазия.

В нашем классе учится девушка, которую признали одной из самых крутых девчонок школы. Анастасия всегда находится в центре круга её почитателей, родители разрешают ей наращивать длинные ногти и делать яркий макияж, хотя это запрещено правилами школы, но, где правила, а где Настя, дочь главврача поликлиники и начальника пожарной охраны? Естественно, учителя закрывали глаза на многое. Мы, дети обычных крепостных крестьян, только завистливо поглядывали в сторону всеобщей любимицы и грустно вздыхали.

В этом учебном году Настя почему-то решила сидеть за одну партой со мной, часто подсовывала мне записки с вопросами: как дела? Почему такая грустная? Наши переписки могли длиться весь день, поэтому Настя завела тетрадь, где наше общение было как на ладони. Одноклассница хранила тетрадь у себя и боясь, что она потом будет меня высмеивать, я отвечала кривя душой и увиливая от неприятных вопросов.

После школы её забирала черная тонированная машина и мы свято верили, что это кто-то из её родителей, но как оказалось позже, у Насти был взрослый парень, которого одобрили родители. Наша с ней дружба развивалась быстро, мы начали вместе ходить на переменах, хотя другие девочки были против моего присутствия, встречались в условленном месте перед школой. Именно в этом месте я выкурила первую сигарету, до сих пор помню яблочный привкус и мягкий фильтр тоненькой сигаретки. Настя начала отделяться от толпы и часто гулять со мной, я гуляла редко, дома было полно дел, а если дел не было, то мне всё равно нужно было находиться в квартире, матери так было спокойнее. Отпроситься погулять для меня было ещё тем испытанием, в этот вечер я отпрашивалась, используя все методы, смягчающие жёсткий характер родительницы.

Настя рассталась с парнем и слёзно просила меня прийти к ней, иначе она не вывезет весь этот ужас. Я бежала к ней без остановки, горло жгло как огнём от холодного воздуха, а в глазах мелькали чёрные мушки. Я никогда не бежала так рьяно, даже когда сдавала нормативы за четверть, а сейчас бежала как марафонец, прошмыгивая между прохожими и кучкующейся детворой.

В квартире Насти я оказалась первый раз, каждый сантиметр жилплощади кричал о хорошем финансовом положении семьи. Я делала вид, что для меня это обычный ремонт, а сама то и дело разглядывала виниловые обои, натяжные глянцевые потолки и кафель под мрамор, блестящий от чистоты. На кухне стоял стол, но мы сели за барную стойку, врезанную около большого окна.

-Садись куда хочешь, - зарёванная подруга шмыгала носом и утирала глаза бумажным платочком, - Тась, у меня родители на турбазу свалили, поэтому квартира в нашем полном распоряжении, - из недр шкафчика на стол перебазировалась бутылка с тёмно-коричневой жидкостью.

-Это что?

-Виски, конечно же! Достань из холодильника колу и что-нибудь закусить, бери что хочешь, - Настя уронила голову на руки и разрыдалась.

Я ни разу не пробовала алкоголь, хотя дома мать гнала его сутками напролёт, но от одного запаха самогона меня тошнило. Отказать Насте или уж тем более признаться, что я не пила, это подписать себе приговор позора. Ничего не оставалось, как согласиться на свою первую в жизни пьянку. Сначала она плакала и рассказывала о расставании, её парень решил связать жизнь с коллегой одногодкой, а он её первая любовь! Я хотела развеселить её и мы начали шутить над её бывшим. В итоге решили позвонить ему с моего номера и наговорить всяких гадостей, единственная запомненная фраза была придумала Настей, но прозвучала их моих уст:

-Чтобы у тебя х.р.е.н отсох, понял?! - И мы с Настей заливисто рассмеялись.

Идти домой было тяжело, ноги заплетались, а голова кружилась, размывая фонарный свет перед глазами, но больше всего я боялась вернуться домой с опозданием. Мать точно будет недовольна, её строгость и наказание были неизбежны, и эта мысль придавала мне сил идти быстрее, стараясь не обращать внимания на страхи и плохое самочувствие. Темнота сгущалась, и каждый шаг отдавался эхом в моем сознании. Казалось, что кто-то следит за мной, но я старалась убедить себя, что это лишь плод моего воображения. Однако страх оставался, и с каждым мгновением он становился все сильнее. В итоге я побежала не разбирая дороги, это и помогло мне успеть домой ко времени. Мать была занята на кухне, я прошмыгнула в душ и долго стояла под тугими струями прохладной воды, чтобы хоть немного прийти в себя. Спать я легла в прекрасном настроении, и с Настей ещё больше сдружилась, и нагоняй не получила!

А вот на утро меня ждали неприятные известия. Насти не было в условленном месте, я потопталась несколько минут и пошла в школу, думая, что подруга заболела. Я бы и сама с радостью не пошла на занятия, голова гудела, а желудок скручивало в тугой узел, иногда были такие спазмы, будто внутрь пролили кислоту. Но хуже всего было то, что Настя ждала меня в раздевалке. Вновь заплаканная, без макияжа, в помятой рубашке и юбке набекрень, она набросилась на меня с кулаками, визжа, что я д.о.л.б.а.н.н.а.я ведьма, и чтобы я больше никогда к ней не приближалась.

-Настя, стой! Объясни что произошло! - Я еле отбилась от неё, на нас смотрела вся школа.

-Что случилось?! Что ты вчера сказала моему парню?!

-Так ты же диктовала, что ему говорить! - Я была уверена, что это какой-то спектакль. Уже бывшая подруга зарядила мне обжигающую пощёчину и гордо ушла вглубь рекреации, а я так и стояла не понимая происходящего. Девочка из параллели по доброте душевной поведала мне, что ночью парень Насти попал в какую-то жуткую ситуацию и ему провели операцию по удалению "стручка".

Глава 5

Я собралась с силами и вышла из машины, уставшее тело еле держало меня на ногах. Стопы гудели, а в носу так свербело от пыли, что приходилось тереть переносицу при каждом вдохе, иначе я бы погибла от частых чихов. На улице была практически полная темнота, если не считать редких фонарей, когда я пыталась разобраться в ключах на связке, пыхтя около калитки. Вокруг меня стояла тишина, нарушаемая пением сверчков и далёким кваканьем лягушек.

-Да какой же ключ от калитки? Матерь божья, сколько их тут и какой втыкается сюда? - Шептала я себе под нос.

-Не принимает она! Что ж вы и по ночам тут шоркаетесь?! Нету человека, всё! Иссяк! Но нет же, ездют и ездют! - Громкий женский голос недовольно бурчал за моей спиной.

-Извините? - Я повернулась к говорившей.

-Чего ты тут у калитки отираешься?!

-Так это... Это наследство моё... Бабушка оставила, я сейчас письмо покажу, погодите, - я уже нырнула в бардачок, когда меня осветил яркий луч карманного фонарика.

-Тася? Ты? Ой, деточка-а-а-а-а, как же Шура ждала тебя, родимую! Дай обниму! Иди моя хорошая, - старушка проворно двинулась в мою сторону.

После того как женщина отпустила меня из крепких объятий, я решила её рассмотреть. Она выглядела так, будто сошла прямо со страниц волшебной сказки. Её лицо было покрыто сеточкой мелких морщинок, каждая из которых украшала лицо, а никак не портила. Глаза светились добротой и нежностью, а в уголках губ пряталась тёплая улыбка. Волосы, седые как первый снег, были аккуратно собраны в пучок и украшенны яркой лентой.

На старушке было длинное платье из мягкой ткани, которое шуршало при каждом движении, словно шептало старые легенды. На плечах лежал платок, расшитый цветами и птицами, а на руках красовались серебряные браслеты:

-Я Лидия Семёновна, подруга бабушки твоей. Ой, наглядеться не могу на тебя! Ну, краса-а-а-а-а! Ой, какая девка вымахала! А чего, в дом попасть не можешь? Я сейчас подмогну, тут замок такой, ща! - Лидия Семёновна выхватила связку из моих рук и поспешила к калитке, - вот, тута секретик есть, ты ключ вставляй и ручку вниз, во-о-о-от так и калитка откроется.

Стоило сделать шаг через ограду и будто попадаешь в волшебный мир. Тропинка из подобранных один к одному камешков, по типу брусчатки, уставлена солнечными светильниками, рассеивающими слабый белый свет по свей территории.

Я стою посреди сада, и сердце наполняется радостью. Передо мной раскинулись аккуратные ряды ухоженных клумб, где яркие цветы радуют глаз своими красками и формами. Каждая клумба словно произведение искусства, гармонично сочетающее оттенки розового, синего и белого. Аромат свежих цветов окутывает меня, наполняя воздух сладким, почти пьянящим запахом.

Пройдя немного дальше, я вижу деревья, покрытые сочными плодами. Яблоки, груши и сливы висят на ветках и клонят их тяжестью вниз. Листья деревьев едва слышно шелестят, переговариваясь между собой. В тишине шаги по тропинке шуршат громко и мне становится неловко, потому что есть ощущение, что я незванный гость, но никак не хозяйка такого шикарного участка и строения.

Мой взгляд останавливается на доме, который возвышается передо мной, выглядывая из-за раскидистых веток яблонь. Это двухэтажный коттедж, внешне он выглядит величественно, с аккуратно выложенными кирпичами и белоснежными стенами, придающими ему изысканный вид.

Я останавливаюсь перед крыльцом и кладу руку на перила, поверхность камней слегка шероховатая, светлые и темные оттенки чередуются, образуя приятный узор, который напоминает старинные мозаики. Когда луна, выглянувшая из-за облаков, касается камней, они начинают играть оттенками серого и бежевого, создавая удивительную игру света и тени.

Я оглядываюсь на старушку, но той и след пропал. Тропинка пуста, только потревоженные комары взмыли вверх от плотных кустов подвязанных пионов. Не зная как поступить, я снимаю кроссовки на нижней ступени и поднимаюсь к двери. Камень приятно охлаждает уставшие ноги и в моих шагах появляется уверенность. Дверь в дом открылась без проблем, а вот со светом были явные перебои. Я безрезультатно щёлкала выключателями, переходя из одной комнаты в другую, подсвечивая дорогу фонариком телефона.

Так как света не было, то не было и горячей воды, лампочка водонагревателя не горела, но желание смыть с себя пыль, грязь и прошлую жизнь не отпускало. Отборно матерясь и трясясь как осиновый лист, я всё же встала под ледяные струи душа. Пена от шампуня застилала и без того ничего не видящие глаза, слизистую щипало, я боялась упасть на скользком кафеле выкладного душа и напрягала пальцы на ногах до ломоты, может их ломило и от холода, но если я не схожу на педикюр в ближайшие дни, то можно будет прекрасно держаться отросшими ногтями.

И шампунь, и мыло, и полотенца были обнаружены в ванной комнате. В одном из шкафчиков нашлась новая зубная щётка и паста, в другом запечатанные крема для лица и тела, аптечка и средства личной гигиены. Всё было новое, словно только купленное в магазине.

Ремонту в доме точно не было больше года, свет фонарика показывал красивые элементы декора, дорогой кафель, натяжной потолок, оформленные декоративной штукатуркой стены. Я бродила по комнатам первого этажа и не могла поверить, что теперь это всё принадлежит мне, полноправной хозяйке. Второй этаж и чердак я решила оставить на утро.

Уставшие от дороги глаза драло так, будто в них бросили пригоршню песка и я решила, что нужно ложиться отдыхать. Я боялась, что бдительные соседи увидят свет фонарика, блуждающий по стенам и вызовут полицию. Я и сама чувствовала себя вором, пробравшимся в чужой дом под покровом ночи, только вот что прибрать к рукам не понимала, поэтому и блуждала по комнатам.

В спальне стояла большая кровать с мягким изголовьем, около неё, как верные стражники, стояли тумбочки. Окна были закрыты тёмными шторами, на стене висел большой телевизор, рядом с окном стоял комод, а на стене висело зеркало. Шкаф стоял в противоположной стороне. Мебель была белой с чёрными круглыми ручками, кажется я видела нечто подобное в Икее, но это не точно.

Глава 6

-А вы чего дурни, не закрыли чердак? - Бушевала Лидия Семёновна.

-Не успели мы, дел полно…

-Каких дел?! Дома грязь! В огороде черти что творится! Спали поди всё время, да переворачивались, чтобы пролежни на боках не повылазили!

-Мы хотели…

-Захар! Эх, Шуры на вас нет! Всё запустили! Хозяйку не встретили! Разбирайтесь как хотите! И объясняйте ей тоже как хотите!

-Так мы...

-Молитесь, чтобы она жива осталась и в рассудке! Остолопы!

*****

Оказывается я не отправилась на встречу с бабулей, а потеряла сознание. Когда наконец пришла в себя, первое, что почувствовала, тяжесть во всём теле. Голова словно была наполнена ватой, мысли путались, а глаза отказывались фокусироваться. Каждая мышца ныла, будто я пробежала марафон или провела ночь в борьбе с невидимым врагом. В груди ощущались резкие толчки, как будто сердце забыло, как биться правильно, и теперь старалось наверстать упущенное, колотясь где-то глубоко внутри и пытаясь выпрыгнуть наружу.

Руки и ноги казались чужими, будто они принадлежали кому-то другому. Я попыталась пошевелить пальцами, но они лишь слабо задрожали в ответ. Даже дыхание давалось с трудом — воздух входил в лёгкие с усилием, как будто каждый вдох проходил через преграду.

Когда я наконец смогла поднять голову, комната закружилась перед глазами, и меня захлестнула волна тошноты. Тело казалось невероятно слабым, как будто все силы покинули его, оставив лишь оболочку, полную боли и усталости.

-Тише, хозяюшка, тише. Скоро полегчает, - шептал мужской голос рядом со мной, но как бы ни пыталась, разглядеть говорившего не могла, - хлебни отварчику. Сам делал из листьев кровохлёбки, быстро на ноги поставит, - к пересохшим губам поднесли металлическую кружку и я послушно глотнула. Я итак еле дышала, а после отвара ещё больше сбила дыхание. Горькая вязкая жижа как на зло не проглатывалась и не выплёвывалась, всё тот же голос уговаривал отварчик допить, чтобы на поправку пойти быстрее. Жить хотелось и превозмогая рвотный рефлекс, я допила эту хину.

-Ты чем поИшь? - Ещё один голос раздался где-то рядом, - а если она это, сукотая?

-Вот по твоему пузу можно сказать, что ты как слон, три года носишь! Ну какая она беременная? Гля, кожа да кости!

-Вот, дай настойку, тут душица, марьин корень и таволга.

Я пыталась отказаться, но язык не шевелился, изо рта вылетело невнятное мычание и на этом силы меня покинули, сознание отправилось в темноту, а потом вокруг меня начал крутиться сон.

Во сне я оказалась в старинной избе, стены которой были покрыты резьбой, а пол скрипел под ногами. В углу мерцали свечи, отбрасывая тени на деревянные балки потолка. В доме витал аромат свежеиспечённого хлеба и скошенной травы. Внезапно я почувствовала чьё-то присутствие и обернулась.

Передо мной стоял старичок. Он был невысоким, ростом чуть больше метра, с седой бородой и добрым взглядом необычных для человека жёлтых глаз. Одет он был в старую рубаху и штаны из грубой ткани, подпоясанные ремнём. На ногах у него были стоптанные лапти, а на голове — маленькая шапочка, похожая на колпак.

Старик улыбнулся мне, и я заметила, что его зубы были белые и ровные, будто он только вышел от стоматолога после установки виниров. В руках он держал небольшую метлу, собранную из веток берёзы и крапивы.

- Здравствуй, хозяюшка, - произнёс он хрипловатым голосом, - я давно тебя ждал. Ты ещё когда должна была приехать?

-Ты кто?

-Я домовой, Захар. Это первая постройка твоего наследства, с годами многое менялось, но я пришёл именно в него, поэтому и показываю тебе владения, - его голос был таким успокаивающим, что я сразу почувствовала себя в безопасности. Домовой подошёл ко мне ближе и взял за руку. Его ладонь была тёплой и мягкой, словно шерсть кота. Он провёл меня по дому, показывая каждый уголок, в сенях на низкой лавочке сидело пушистое нечто, больше похожее на помпон от зимней шапки с тонкими ногами, походящими на спички. Худые руки с длинными пальцами перебирали шерсть на месте, где у людей располагается живот.

-А это?

-Фимка я, хозяюшка. Ты теперь наша защитница, - сказал он, глядя в глаза. - Береги этот дом, и он будет беречь тебя. Помогай людям и они будут помогать тебе.

И хотя это был всего лишь сон, я знала, что домовой говорил правду. Когда я проснулась, ощущение тепла и защиты осталось со мной, и я поняла, что теперь этот дом действительно мой.

Я открыла глаза, чувствуя себя разбитой. Тело ныло, будто меня кто-то избил, а в голове стучала назойливая боль. Я приподнялась на локте и огляделась вокруг - всё было тихо и спокойно, только за окном начинали звонко петь комары, приветствуя наступающий вечер. В воздухе витал аромат свежести, смешанный с запахом травы и цветов, которые уже начали закрываться на ночь.

Постепенно до моего сознания дошла прохлада летнего ветра, который пробрался через открытое окно. Его прикосновение приятно холодило кожу, создавая ощущение лёгкой дрожи. Сквозь окно я увидела, как небо постепенно темнело, поглощая последние отблески заката. Звёзды начали появляться одна за другой, словно кто-то специально расставлял их по тёмному полотну неба.

На мгновение мне показалось, что я слышу шёпот ночи, её тихий разговор с ветром и звёздами. Но тут же поняла, что это всего лишь игра воображения. Боль продолжала напоминать о себе, но свежий воздух немного облегчал моё состояние. Я глубоко вдохнула, пытаясь забыть обо всём плохом, и снова легла на диван, пытаясь переварить произошедшее.

Стоп! Какой диван?! Я же была на чердаке!

-Хозяйка, ужинать будешь? Мы картохи нажарили, Фимка молока принёс от соседей, дома-а-а-ашнее! - Домовой из сна выглядывал из-за угла.

-Что за н.а.х.е.р?! - Я взвизгнула и попыталась укрыть голое тело пододеяльником.

-Я Захар! Ну, во сне же всё объяснил! - Домовой закатил глаза, - иди одевайся, я пойду салат порубаю. Со сметаной или майонезом?

Глава 7

После письма от бабушки всё встало на свои места, и ситуация с сыном прапора , и другие случаи из жизни, а потом всё затихло, только интуиция росла и становилась единственной опорой в моей судьбе.

Выходить к Захару и Фимке было страшно, даже проскользнула мысль, что я уснула за рулём и залетела под Камаз, а эти два персонажа ни что иное, как сон в коме. Но даже если это сон, надо продолжать жить и отсиживаться в спальне не вариант.

Домочадцы оказались своими в доску, после нескольких неловких минут ужина мы попривыкли друг к другу и начали болтать так активно, будто всю жизнь прожили в одном доме. От Фимки я узнала, что последние годы бабушка принимала людей практически круглосуточно и брала выходные, когда силы покидали её настолько сильно, что она не могла ходить, не то что отчитывать и нашёптывать. Баба Шура ремонтировала дом к моему приезду, знала, что скоро её не станет. Правда, не знаю откуда у неё была уверенность, что внучка, не знавшая её с рождения, бросит всё и приедет обустраивать новую жизнь, приняв силу рода.

-А вообще мне показалось будто я знаю это место, я во сне кое-что видела.

-Конечно знаешь и память будет у тебя проясняться как будет приходить сила.

-Так она ж у меня уже, - я недоумевающе посмотрела на домового.

-Уже, да не же, - домовой поднял палец, - сила как вино, ей настояться надо. Думаешь сцапала гребень и теперь пойдёшь лечить всех налево и направо? Нет, на всё нужен опыт, уверенность, знание.

-А как настаивать её? Отвар больше пить не буду, даже если очень надо!

-Само придёт, как по весне всходы проклёвываются, так и у тебя всё придёт, не торопи коней. А ещё, - но слова Захара прервала громкая отрыжка Фимки.

-Ой, извините, - пушистое чудо прижало рот ладошкой, - я это, пойду, пожалуй, - и скрылось за дверкой кухонного шкафа. Я вопросительно посмотрела на домового.

-Он спит там, нравится ему на картохе дрыхнуть, - отмахнулся Захар, - наелась? Ложись спать. Я сейчас всё помою и тоже на боковую.

-Да я помою, не переживай.

-Я тебя не устраиваю?

-В смысле?

-А что ты меня работы лишить пытаешься?

Я извинилась и вышла из кухни, прикрыв дверь. Оказывается, что я провела без сознания почти неделю и по идее должна быть полна сил и энергии, но вобравшее в себя силу тело ныло и молило об отдыхе.

Я проснулась на рассвете, полной сил, странно, что неделю была в бессознательном состоянии и сил не набралась, а тут несколько часов сна и я как огурчик. Захара и Фимки видно не было, а вот слышно ого-го как, один храпел в шкафу, а храп другого доносился из кладовки около спальни. Я решила прогуляться по лесу, и время пройдёт быстрее, и не буду думать чем себя в новом доме занять. Озираясь по сторонам как воришка, я на цыпочках пробралась к калитке на задней части двора, и пригнувшись, чтобы не увидели из окна дома, юркнула вперёд по тропинке.

Утро в лесу встретило мелодичным хором птичьих голосов. Они звучали повсюду: одни звонко перекликались друг с другом, другие издавали мягкие, воркующие звуки. Создавалось впечатление, что весь лес проснулся вместе со мной, приветствуя новый день.

Жёлтые лучи солнца пробивались сквозь густую листву деревьев, играя на блестящей паутине, натянутой между ветвей. Эти тонкие нити, покрытые росой, сверкали, словно хрустальные камни, рассыпанные по всему лесу. Теплое утреннее солнце медленно поднималось выше, согревая землю и наполняя воздух приятным теплом. Легкий ветерок нежно касался моего лица, принося с собой ароматы хвои и луговых цветов.

Я свернула на узкую тропинку, ведущую вглубь леса, если по основной тропинке ходили много, то вокруг неё и не было особо растительности, а эту тропинку было тяжело заметить, она почти заросла и иногда приходилось продираться сквозь ветви. Шаги мои были тихими, почти неслышными, будто сама природа затаила дыхание. Вокруг царила мягкая тишина, нарушаемая лишь редким щебетом птиц и шорохом травы под ногами.

Вскоре я вышла на поляну, устеленную ковром из вьюнков, и передо мной открылось озеро, сокрытое с одной стороны зарослями камыша, этот же берег был как на ладони. Вода гладкая, как зеркало, но легкая рябь от слабого утреннего ветерка придавала ей живость. Над поверхностью озера стелился легкий туман, окутывая берега и добавляя таинственности сокрытому от глаз месту. Я уже и забыла, когда последний раз купалась в водоёмах глубже ванны и побежала к воде, сбрасывая по дороге шлёпки. Песчаный берег был теплым и мягким под босыми ногами. Я подошла ближе к воде и присела на корточки, чтобы рассмотреть свое отражение. Лицо из-за ряби казалось размытым, но глаза светились от восторга и удивления.

На прогретый песок полетели шорты и топ, я уже представляла как прохладная вода начнёт покалывать стопы, и главное зайти в воду по бёдра и поплыть, иначе можно и не решиться на заплыв.

-Не вздумай в озеро лезть! - Окликнул женский голос, - навка за ногу утащит и всё! - Я посмотрела на противоположный берег, откуда звенел голос. В зарослях камыша сидела рыжеволосая девушка. Копна кудрявых волос отливала бронзовым цветом в рассветных лучах. Ноги девушки были спущены в озёрную воду, а сама она сидела на высоком берегу.

-А ты зачем ноги опустила? - Солнце нещадно слепило глаза и я приложила ко лбу руку козырьком.

-Жду её, а она не идёт! Спит поди в оглоблях!

-Хочешь чтобы утащила?

-Если не утащит всё равно т.о.п.и.т.ь.с.я буду! Каменюку на шею привяжу и всё! Так что я первая, а потом хочешь купайся, хочешь очередной добычей Навки становись.

-А чего так?

-Ща приду, - собеседница встала и пошла по берегу в мою сторону. За время пути мы не обменивались фразами, я с интересом смотрела на девушку, синее приталенное платье эффектно облегало фигуру, в руках она несла белые сандалии. По мере её приближения внутри меня что-то начинало шевелиться и вдруг в голове вспыхнула тайна, которую девушка хранила от всех. Она была беременная, срок маленький, но сердечко уже бьётся, правда слабо, едва уловимо, - Марина, - девушка протянула руку.