Неидеальная любовь, или как вернуть семью?

Глава 1. Неожиданный поклонник

Я всегда учила младшую сестру, что самое главное в жизни — семья. Объясняла Тане, насколько важно сохранять её, но недавно разрушила свою собственную. Мой муж попал в аварию, впал в кому, а на руках остался маленький ребёнок. Не смогла, не уберегла самое важное, как не старалась.

Кто прав, кто виноват, наверное, уже поздно выяснять. Всё, что сейчас мне остаётся: быть сильной, выживать и защищать сына любой ценой! Я сделаю всё, чтобы Артём вырос счастливым!

P.S. Вероника

***

Высокий молодой парень спортивного телосложения нахально ворвался в кафе и с царским видом прошёл до столика. Он резким властным движением отставил стул, затем присел, тут же сложив ногу на ногу.

— Официант! — громко крикнул самодовольный посетитель, после чего демонстративно достал из кармана изысканного костюма пачку сигарет.

Наглец издевательски закурил, совершенно не обращая внимания ни на плакат, запрещающий это, ни на остальных гостей заведения, брезгливо скривившихся от табачного дыма.

Находящийся за стойкой обслуживающий персонал недоуменно опешил. Поскольку кафе недавно открылось, работники ещё не сталкивались с подобными клиентами. Большая часть сотрудников — молодые студенты, решившие подзаработать летом. Однако была среди них одна приятная эффектная женщина за тридцать, которая на удивление осталась равнодушной.

Невысокая с прямыми распущенными волосами официантка, устроившаяся несколько недель назад. Она холодно взглянула янтарно-карими глазами на «новое явление народу», буквально провоцирующее на откровенный скандал.

— Официант! — нетерпеливо повторил парень.

— И кто к нему пойдет? — взволнованно спросила Алла, окинув коллег испуганным взглядом.

— Я, — абсолютно спокойным голосом произнесла женщина.

— У-у-у, попал мужик! — усмехнулся Витька, успев повидать бывалую коллегу в деле с грубиянами. — Сейчас она его культурно по всем фронтам размажет.

Все с ожиданием уставились на обреченного гостя, от которого «скоро полетят перья».

— О, какая, — вместо приветствия произнес наглец при виде роскошной официантки с блокнотом, — значит, цыпа, смотри...

— Во-первых, здравствуйте, — строго пресекла сотрудница заведения, — во-вторых, уберите ноги со стола и, в-третьих, у нас не курят. Курение очень сильно вредит не только вашему, но и здоровью окружающих.

— О, как. Мораль читать взялась? — фыркнул пренебрежительно он. — Крошка, завязывай, не по карману меня жизни учить.

В ответ незнакомка неожиданно сбросила ноги посетителя с деревянной поверхности.

— Ты что творишь?! — едва не упал парень, не подозревая, что данный акт лишь начало ее произвола.

Она бесстрашно выдернула из его зубов сигарету и, игнорируя боль, хладнокровно смяла ее прямо в руке. У того невольно челюсть отвисла.

— А теперь, когда вы чудесным образом снова стали взрослым культурным человеком, я готова выслушать. Прежде хочу напомнить: здесь общественное место, не ваш личный дом с цыпами, крошками, поэтому обойдемся без уменьшительно-ласкательных прозвищ, — сухо поставила перед фактом незнакомка да с деловым видом открыла блокнот. — Так, что решили заказывать?

У гостя дар речи пропал. Ее уверенность и отчаянная решительность поразили хама в самое сердце.

— Вижу не определились? Тогда подойду позже, — уверенно оставила официантка наглеца одного с разинутым ртом.

Спустя минуту к нему подошёл другой мужчина, а тот словно не замечал прихода, жадно наблюдая за дерзкой, но одновременно вежливой сотрудницей.

— Паш, ты чего завис? — удивился собеседник, не услышав от парня ответного «привет».

— Да так... Видишь вон ту красотку? Очень даже привлекательная женщина, как считаешь?

— Илларионова? Не думал встретить её в этом захолустье. Не, парень, оставь свои слюни при себе. Мой дружеский тебе совет. Целее кости будут.

— Почему?

Друг неожиданно наклонился через стол и перешёл на шепот:

— Это бывшая Цепная псина Змеина. Ныне жена одного из влиятельных, криминальных авторитетов. Говорят, он пока в коме, но связываться себе дороже. Белов вон полез. Где теперь? На том свете. Вдобавок она мамочка. Зачем тебе неприятности с орущим прицепом вдогонку?

В словах собеседника был смысл, но Павел не мог отвести глаз от соблазнительной фигуры этой самой Цепной. Настолько впечатлила красивая незнакомка с бойким характером. Ни одна женщина раньше не выставляла ему каких-либо условий, не говоря о напоминании про рамки приличия.

При желании сын нефтяного магната заполучал любую красотку, какую хотел. Где-то шарм, а где-то очень толстый кошелёк делали своё дело. А тут...

Что-то подсказывало мажору на ней ни шарм, ни кошелёк не сработают.

— Если она жена крупной шишки, то почему ходит в этой потертой нелепой форме здесь, прислуживая?

— Забудь, Пашка. Кругом полно других баб.

— Баб да, а достойных женщин — единицы. Пожалуй, приударю за ней.

— Наивный. Где сядешь, там и слезешь.

— Возможно, но учти, я всегда добиваюсь своего...

***

Рука, в которой Вероника смяла сигарету, ощутимо болела, напоминая хозяйке, что та выбрала не очень удачный метод воспитания. Поэтому Верка, спешно закончив с вредным клиентом, первым делом ушла в туалет для сотрудников. Она включила холодную воду, торопливо принявшись промывать место ожога.

«Чертов мажор!» — тихо выругалась официантка.

С другой стороны, та отчетливо понимала: кто-то должен был поставить избалованного мальчишку на место. Лучше метода, чем небольшая эмоциональная встряска не найти.

Конечно, было сложно держать хладнокровное выражение лица, испытывая боль, но она блестяще справилась с этим. Прошлое не сахар, зато девушка (себя считала именно ей, невзирая на цифры в паспорте) готова практически к любым трудностям.

«Заживет как на собаке, ничего страшного», — мысленно сказала себе Вероника, ощущая неприятный дискомфорт.

Место ожога на ладони заметно покраснело, и постепенно начал проявляться волдырь.

Глава 2. Слово не воробей

— Вот фортопопая, — усмехнулась Анжела.

— Нет, и никаких премий не нужно. Я верну ему деньги. Поэтому не считается, — холодно произнесла Вероника, поднявшись с дивана.

— Совсем поехала головой? Пятнадцать тысяч на дороге не валяются! — как бы между прочим подметила Светка.

— Мажор просто решил выпендриться, а я не товар, чтобы меня покупали за пятнадцать тысяч на одну ночь, — безразлично обронила Цепная.

В отличие от молодежи Вера рассматривала ситуацию совершенно под другим углом. Она бы могла взять сумму, затем сделать вид, мол, ничего не находила. Конечно могла, но не станет. Мальчик хотел впечатлить? Теперь ее очередь. Рано или поздно тому придется понять: не всё покупается, не всё продается.

— Слушай, а почему бы тебе не попробовать с ним, м-м-м? — вдруг поинтересовалась Алка. — Ты его явно цепанула.

— Я детей воспитываю, а не встречаюсь с ними, Ал. Если на этом всё, всем пока, тетя Вера пошла домой, — в шутку прибегнула к недавно приклеенному ярлыку студентами Илларионова. — Заберу только из кассы чужое, ладно?

— Поздний вечер, одинокая девушка с пятнадцатью тысячами в сумке? Меня одного это смущает? — не понял юмора Витька.

— Вызову такси на улице, — равнодушно отмахнулась Вероника, — и вам пора расходиться. Завтра новый день...

Илларионова первой ушла переодеваться в женскую раздевалку. Второй зашла рыжая, причем её появление несколько не удивляло.

— Вер, а, может, ты меня с ним познакомишь? Он все равно тебе не нравится.

— Кузнецова, априори, мажоры любить не умеют. Они — избалованные дети с папиным толстым кошельком. А самое главное, ты для них просто красивая, интересная обертка, понимаешь? — не удержалась Цепная.

— Прости, но одной любовью сыт не будешь в наше время. Поэтому да, я не против побыть немного оберткой для мальчика с толстым кошельком. Пойми, сестре предстоит дорогая операция. Будь человеком. Честным трудом я три года собирать буду, — жалостливо подытожила собеседница.

Вероника тяжело вздохнула.

— Парнишка всяко придет снова. Замолви словечко, пожалуйста.

— Ладно, но если пошлëт тебя, меня, чур, не втягивать.

Та радостно подпрыгнула, неожиданно обвив за шею и прижавшись к левой щеке Илларионовой своей.

— Ты хорошая! Спасибо, — благодарно прошептала на ухо рыженькая.

— Я еще ничего не сделала, — холодно отстранилась Вероника, в крайнее время позволяя себя обнимать только одному человечку — сыну.

На остальных людях ее доброта уходила в гости, чай попить.

— Ты — человек слова. Я знаю, тебе можно верить.

— Угу, — хмыкнула Илларионова, задумчиво вернувшись к своему отделу с одеждой.

Больше с Алой она не заговаривала. Девушка переоделась в свою темно-синюю тунику до колена, расчесала деревянным гребнем волосы да, бросив короткое «пока» напарнице, с сумкой на плече отправилась к кассе.

На уме крутилось только три желания: увидеть Артема, поесть и поспать...

***

Вера забрала деньги и направилась на улицу, где её встретил приятный поток теплого летнего ветра вместе с...

Неподалеку от входа в заведение стоял нахальный мажор собственной персоной.

«За что?!» — мысленно проворчала девушка, однако уверенно продолжила идти.

С одной стороны, сейчас девушке было на руку, что парнишка быстро попался, а с другой Верка представила, как он «дежурит» каждый день у входа в кафе. Ей аж подурнело от подобного развития событий.

— И снова здравствуйте, — обворожительно оскалился в белоснежной улыбке парень, сразу приметив Илларионову.

«Надо же, чудовище научилось здороваться. Может, он не на столько безнадежен, как хочет казаться?» — про себя подумала Цепная, а вслух произнесла:

— И вам, сударь, вечер добрый.

— К чему так официально? Я просто хотел извиниться за свое хамское поведение и пригласить в кино.

— За что именно извиниться? За курение, за ноги на столе или за пятнадцать тысяч, которыми швыряетесь налево, направо? — с укором взглянула в глаза собеседника девушка.

— Это была премия за качественное обслуживание.

— А похоже на оскорбление! — иначе истолковала поступок Вероника. — Я не продаюсь.

Тот нервно поперхнулся.

— Поэтому, — она решительно расстегнула молнию дамской сумки, — заберите свои деньги обратно.

— Стойте, стойте, — перехватил он ладонь Илларионовой, — всё совсем не так. Ни в коем разе не хотел оскорбить вас.

— Неужели?!

— Честное слово, Вероника, — спешно заверил юноша.

Вероника вырвала кисть.

— Забирайте, и будем считать, что этого инцидента не было.

— Почему на «вы»? — неожиданно нахмурился парень.

— «Ты» подразумевает более близкое знакомство, а я с вами ближе знакомиться не хочу! Думаете, раз папочка дает денег, то можете всех купить?!

— Пожалуйста, оставьте, это от чистого сердца, — вдруг искренне произнес он, удивив Илларионову. — Я по-настоящему восхищён вами, Вероника.

— Ну да, конечно, — недоверчиво буркнула девушка.

— Серьёзно! Ни любая может культурно, не переходя на личности, справиться с хамом в общественном месте.

— Не возьму я ваших денег! — уперлась хуже барана на мостовой жена Дмитрия. — Лучше верните их обратно своему папочке!

— Да почему сразу это деньги отца?! С чего вы взяли?!

— Мажоры не работают. Золотая молодежь вообще не знает, что такое работа! — уверенно заявила девушка прямо в лицо собеседнику.

Пока тот размышлял над ответом, Илларионова достала купюры и всунула владельцу.

— Всё! Больше нас ничего не связывает! Идите смотрите кино, или какие у вас там планы, а мне пора домой. До свидания! —холодно подытожила девушка, собираясь гордо отвернуться.

Парень не дал, аккуратно остановив за локоть.

— Вы считаете, я не знаю, что такое работа, да?

— Верно! Не знаете, иначе не вели бы себя так по-свински, — с вызовом скрестила руки на груди Цепная, снова вырвавшись.

На телесный контакт Вера реагировала очень негативно после роддома. Она не желала, чтобы её вообще касались чьи-то мужские руки.

Глава 3. Вызов

***

В больнице Илларионову ждали те же опостылевшие новости, которые она слышала в прошлую среду.

— Ничего не изменилось. Всё по-прежнему, кома, — с сожалением в голосе произнес лечащий врач.

— Я слушаю это два года, Александр Петрович. Неужели реально нет никаких шансов? — с трудом сдерживала гнев Вероника, устав биться в одиночку за счастливую жизнь сына.

Своя её давно перестала интересовать. А вот ради того, чтобы Темка имел всё, Вера расшибалась в лепешку. Девушка очень хотела пробуждения Димки, считая несправедливым работать одной во благо их общего ребёнка.

«Ребенка заводили вместе, значит вместе должны обеспечивать! Да когда ты очнешься?!» — с ненавистью мысленно обратилась к супругу, находящемуся в палате, неподалеку от кабинета Александра.

— Это зависит не от нас, Вероника Олеговна, — сокрушенно признал очевидное мужчина.

Девушка тяжело вздохнула:

— Понятно.

— Послушайте, вам необязательно приезжать по средам с личным визитом в мой кабинет. Просто оставьте свой номер телефона. Если Дмитрий выйдет из комы, обещаю, вы узнаете первой.

— Выйдет ли? — неуверенно взглянула на собеседника девушка.

— К сожалению, мне неизвестен ответ. Я не Бог, а всего лишь врач. Прекрасно понимаю ваши чувства. Пожалуйста, перестаньте еженедельно ездить и убивать себя разочарованием. Ни вам, ни мне от поездок не становится легче. Признайтесь, я ведь прав. Тогда зачем?

Сами говорили, у вас есть маленький сын. Предлагаю заменить время посещения больницы — временем, проведенным с ним. Малышу, итак, грустно без отца. Не отнимайте у него ещё мать. Дети быстро растут. Идите лучше к тому, кто нуждается в вас больше всего на свете. Кто жив, кто не в коме.

Вероника всерьез задумалась над словами мужчины. Он пододвинул к ней на столе небольшой блокнот с ручкой.

— Записывайте номер. Я позвоню, когда пациент очнется.

Илларионова решительно начала выводить цифры, периодически сглатывая подступающий к горлу ком обиды. А когда закончила, то грустно осознала: врач вообще не уверен в пробуждении, точно так же как не уверена жена Дмитрия. Всё казалось ужасно несправедливым. Скупая слеза неожиданно скатилась по её щеке.

— Простите, — мгновенно стерла ту тыльной стороной руки Вера.

— Всё нормально. Чувствовать это хорошо, даже если вы чувствуете боль.

— Если бы, — отмахнулась Цепная.

— Значит вы живы, — холодно подытожил врач. — Советую, отпустить мужа. На всё воля Божья. Лучше сами вернитесь к жизни.

— Спасибо,что уделили время. Всего доброго, — сухо обронила девушка, направившись к входной двери.

— Берегите себя, Вероника Олеговна, — услышала она во след, покидая кабинет.

Илларионова пропустила напутствие мужчины мимо ушей. Некогда ей было беречь себя! Семья каждый день хочет есть, поэтому ей приходилось игнорировать учащающиеся симптомы плохого самочувствия — головокружения и боли в висках.

«Я сильная, я справлюсь», — привычно буркнула под нос Верка, а в голове возникло неожиданное воспоминание.

Когда еще они не были с Димкой чужими друг другу, однажды он попросил её о том же, о чем во время беседы врач.

«Обещай, что будешь жить дальше, если вдруг меня не станет рядом», — будто на яву произнес голос супруга.

Ступая по длинному безлюдному коридору, Цепная огляделась.

«Живи», — словно эхом разнеслось внутри больницы.

Она встряхнула головой. Да, Вера действительно обещала ему тогда жить. Видимо пришла пора выполнить.

«Все! Домой, к сыну. Устрою наконец себе выходной».

***

Спустя несколько часов

Дома Веронике стало лучше. Плохое самочувствие прошло. Голова перестала кружиться. Девушка наконец смогла провести драгоценные минуты с самым дорогим человечком — с сыном.

Он радовал мать улыбками, смешными словечками, своей лаской и игривостью. Даже ни разу не плакал и не капризничал. Свекровь была очень сильно удивлена этим.

Прогулка во дворе оказалась для Веры подобна бальзаму на душу. Она в коем веке за последнее время испытала целое море позитивных эмоций, а смех счастливого ребёнка приятно ласкал ее слух.

Светлана Викторовна довольно улыбнулась, когда Вера вечером вернулась домой, трогательно держа за ручку Артёма.

— Посвежела, похорошела. Просто загляденье.

— Спасибо. Уже забыла, как хорошо просто жить, — честно призналась ей невестка.

— Ну, так, вся в работе погрязла. Жизни совсем не видишь. Чего удивляться? — ворчливо хмыкнула свекровь.

Илларионова, ничего не ответив, наклонилась к Теме, принявшись помогать снимать уличную обувь.

— Я тям... — возмущенно сказал он, нахмурившись.

— Хорошо-хорошо, — сдалась девушка, не желая ругаться с мальчиком, который подобно родителям яро стремился отстоять свою самостоятельность. — Ты прав. Большой, значит сам.

— Дя.

Вероника не удержалась, новая улыбка коснулась уголков её губ.

— Ты настоящий мужчина, молодец, — поддержала его Цепная, наблюдая, как сын склонился и старательно начал освобождать ноги.

Илларионова с благоговейным замиранием сердца смотрела за усердными попытками малыша, однако вмешиваться не стала. Ему было очень важно показать маме, какой он взрослый. Она с радостью предоставила Темке эту возможность.

— Почти, потяни сильнее за ремешок. Тогда всё получится.

— Холосо.

С "n" раза Артем справился.

— Какой умничка. А теперь ручки мыть.

Радостный малыш сломя голову помчался на кухню.

«Мальчишки», — мысленно усмехнулась Вера.

Когда ребенок скрылся из вида, девушка неожиданно почувствовала резкую слабость. Илларионова машинально вцепилась в осеннее пальто матери Дмитрия, изо всех сил стараясь сохранить равновесие. В её глазах на миг помутилось.

— Ох, Верочка, ты чего? — испуганно подбежала Светлана. — Ты в порядке?

— Голова слегка закружилась. Ничего. Все нормально. Сейчас пройдет.

— И давно у тебя «слегка кружится голова»? — недовольно спросила женщина.

Глава 4. Неудачный реванш

Вероника бесстрашно подошла, и их взгляды с подлой разлучницей встретились. Сопровождающий Лизу мужчина к тому времени по-деловому убрал телефон в карман да вольготно откинулся на спинку стула.

— Значит нам нужно... — начала было та.

— Слово «здравствуйте» для начала вам нужно выучить, верно подмечено, — холодно пресекла Илларионова пренебрежительный тон неприятельницы.

— Да как вы смеете?! — тут же вспыхнула зазнавшаяся особа.

Бизнесмен, наоборот, окинул жену Дмитрия с головы до ног оценивающим взглядом.

— Времена господ и рабов остались в далекой истории. Если вы пришли в общественное заведение, будьте добры соблюдать элементарные правила вежливости. Я — официант, а не ваш личный слуга.

Их взгляды встретились: Веры — невозмутимый и возмущенный Лизы, явно ожидающей пресмыкания.

Илларионова до победного конца оставалась собой, даже когда оказалась сброшена жизнью на дно.

— И в самом деле, Лиз, следовало сначало поздороваться, — неожиданно расплылся непринужденной улыбкой компаньон, в чьих глазах черти вдруг торжественно заплясали ломбаду. — Простите, она сегодня немного ни в духе. Кстати, здравствуйте.

Вероника молча ждала продолжения банкета, заметив, что этот герой любовного романа, был не прочь выбрать себе новую героиню для своей лав стори. Судя по плотоядному взгляду богач не откажет официантке в мимолётной связи. Цепная не знала: сочувствовать врагу номер один или, наоборот, злорадствовать.

Девушка незаметно ухмыльнулась. Кажется, судьба предоставила ей шанс взять реванш, и она им обязательно воспользуется.

«Не на ту напала», — украдкой подумала Илларионова, устав быть правильной.

Сегодня Цепная будет играть не по правилам, как когда-то играла Елизавета, разрушая жизнь Веры. Эта мысль очень понравилась жене Дмитрия, решившейся на грандиозный спектакль.

— Девушка, нам... — вновь вернул к реальности голос бизнесмена, неожиданно взявшего инициативу оформления заказа на себя.

Это явно не понравилось его даме.

— Дорогой, может, пойдем в другое кафе? — посередине оглашения списка спросила резким неприятным тоном она.

Незнакомец остался холоден, а Илларионова чуть от злости не проткнула бумагу кончиком ручки.

«Только бы не ушёл! Черт! Сиди, мужик, сиди! Будь человеком, дай мне этот шанс воздать врагини по заслугам!» — с замиранием сердца отчаянно взмолилась про себя Вероника.

— Нет, — сухо отрезал мужчина спустя минуту, — второго театра за сегодня я не вынесу. Тем более, когда поедим, у меня будет очень важная новость, дорогая.

Последнее слово прозвучало довольно натянуто. Еще нет пренебрежения, но слышны первые предвестники бури. Ощущалось сильное напряжение в паре. Казалось, всего одна искра, и вспыхнет нешуточное пламя. То самое, которое когда-то погубило Веру с Димой. Именно оно отправило его за руль, а теперь он в коме. Старшая Щукина, как никогда, жаждала справедливости, прекрасно помня, кто именно послужил в её случае искрой.

«Всё возвращается. Бумеранг жизни, Лизонька, бумеранг», — ухмыльнулась в голове Верка, вслух произнеся:

— Быть может, вы с удовольствием отведаете говяжью отбивную под кисло-сладким соусом с овощами? Очень вкусно и сытно, между прочим. Для дамы могу порекомендовать семгу с сыром на пару. Хорошее блюдо, а главное совершенно не полнит фигуру.

При последних словах гостья едва не заскрежетала зубами от возмущения, но вынужденно вела себя скромно, знатно придавленная холодным обращением «дорогая».

— О, отличное предложение, — одобрительно покачал головой партнер Лизки, когда та, закипая от злости, с трудом старалась подавить просящуюся изнутри истерику.

Чем больше девушка пыталась, тем сильнее краснела помидором.

— Прекрасный выбор, — лукаво улыбнулась Вера, закончив записывать.

— Да, и, пожалуйста самый крепкий американо, какой у вас есть, — сухо добавил мужчина.

— Хорошо, сейчас, — Цепная молнией бросилась к коллегам на кухню.

Она громко озвучила заказ поварам, затем прошмыгнула в служебное помещение к Алке, аккуратно выводящей карандашом линию бровей. Она в своем репертуаре: вместо работы устроила салон красоты на рабочем месте.

— Блин, Илларионова, ты чего носишься?! — чуть не выронила из руки косметичку рыжая.

— У нас всего десять-пятнадцать минут. Сделай из меня развратную официантку.

Коллега откровенно обалдела.

— Тётя Вера, ты себя точно хорошо чувствуешь?

— Да. Сменим скромный раскрас на дерзкий, соблазнительный мейкап. Справишься?

***

— Если ты не хочешь уходить, тогда уйду я! — всё-таки не выдержала первой стремительно нарастающего накала эмоций Елизавета.

Даже хотела подняться, но...

— Сядь и не позорь меня, — холодно пресек намечавшуюся попытку бегства мужчина, сидящий напротив.

Он говорил спокойно, однако внутри него бушевал не меньший ураган чувств. В отличие от бывшей возлюбленной, Кирилл умел совладать с собой. По крайней мере до той минуты, пока на горизонте не появилась снова их официантка.

В его глаза сразу бросилась ее твердая, уверенная походка от бедра, а так же на зависть стройные, обнаженные под короткой черной юбкой, ноги. Хотя бизнесмен прекрасно помнил наличие черных колготок. Он такие вещи всегда подмечал. На некогда скромном лице девушки неожиданно появился безупречный макияж, не хуже того, какой сегодня утром нанес дорогостоящий визажист Лизы. Он выгодно выделил янтарно-карие глаза владелицы и сделал яркий соблазнительный акцент на очертании алых манящих губ. Конечным ударом по напускному спокойствию гостя стала белоснежная блузка, чья верхняя пуговица, как бы невзначай расстегнутая, властно приковывала взор к упругой форме груди.

Тот нервно сглотнул при созерцании приближающейся незнакомки с небольшим круглым подносом в руках. Во рту мужчины резко пересохло. Елизавета заметно побагровела. Скорее всего от гнева, который с трудом поддавался контролю.

— В нашем кафе регулярно проходит акция. Стакан свежевыжатого сока первому клиенту с утра. Не хотите освежиться? — ласковым голосом спросила Вероника, наклонившись рядом с мужчиной.

Глава 5. Прозвище

— Я рад снова увидеть вас, — ласково прошептал парень над левым ухом Цепной.

Вероника решительно оттолкнула мажора, мгновенно выбравшись из его объятий.

— Жаль, не могу ответить взаимностью, — буркнула девушка, игнорируя типичные женские слабости.

Он тяжело вздохнул. Илларионова по-прежнему оставалась неприступной, и с ней не работали привычные способы обольщения женщин.

— Я могу рассчитывать хотя бы на скромный поход в кино с вами? Все-таки мне удалось спасти вас из загребущих лап местного бабника, — вполголоса поинтересовался мальчишка.

— Спасти, чтобы прибрать к своим? Очень благородно, — саркастически отметила Цепная злая на весь мир.

— Вероника, вы действительно мне очень сильно нравитесь. Неужели мое трудоустройство ни о чем не сказало? — искренне удивился он.

— Неделю вы все равно не продержались. Значит оставляете меня в покое, как обещали, — холодно произнесла в ответ Илларионова.

— А что я должен был сделать?! Позволить ему вас изнасиловать?! К сожалению, этого человека знаю лучше многих. Поверьте, он бы не остановился вчера в служебке. Вдобавок виноватой оказались бы вы сами. Его стандартная схема: затащить официантку в койку, затем вышвырнуть вон, обвинив в легкости поведения. Не думаю, что такая участь пришлась бы вам по душе.

Илларионова серьезно задумалась над словами.

— Всего один вечер, пожалуйста, — с искрой надежды в глазах прошептал Павел.

— А что потом? — нахмурилась Вера.

— Исчезну, — едва смог произнести это парень.

Жена Дмитрия скептически посмотрела на горе-актера, сильно сомневаясь в услышанном. Однако что-то не дало девушке сейчас безжалостно прогнать мальчишку.

«Проклятие! Я ведь всяко пожалею об этом потом», — про себя подумала Цепная, а вслух сказала:

— Хорошо. В пять вечера у кинотеатра «Океан».

Она согласилась, скрепя сердцем. Тот мгновенно оживился, просияв глазами от счастья. Мажор отчаянно схватился за предоставленный шанс, будто утопающий за спасательный круг.

— Чур, руки держать при себе! — строго подчеркнула Илларионова, прекрасно зная все мужские уловки за просмотром фильма.

Он радостно закивал глупым болванчиком.

— Конечно, конечно! Желаю вам приятного дня! — воодушевленно произнес Павел и скрылся за дверью старшего администратора, с трудом сдержав порыв невинно поцеловать Веронику в щёку.

Мальчишка сам не понимал, что именно влекло его к особе, которая явно была старше.

***

После официального увольнения и короткого разговора с Пашей, пожелавшего ей на прощание приятного дня, Вера грустно сдала рабочую форму.

«Приятного дня безработной? Да, вне сомнения, день очень приятный», — ворчливо прокрутилось на её уме, когда Клавдия Семеновна стала придирчиво осматривать принесенный комплект одежды.

В голове Илларионовой суетливо роилось множество мыслей, волнений и тревог, особенно беспокоила перспектива будущего трудоустройства. Она прекрасно знала, что самовлюбленные и эгоистичные мужчины, наделенные властью, очень любили мстить, когда было ущемлено их эго.

«Волков бояться, в лес не ходить», — встряхнула себя девушка.

Да и что она могла изменить? Ей оставалось идти дальше. Чем скорее Илларионова найдёт альтернативу кафе, тем лучше.

— Ну, хоть у кого-то руки не из задницы растут. Форма в отличном состоянии. Отдельное спасибо, красота! — вернул в реальность голос завхоза. — Почему уходишь? Обидел кто?

— Нашла другую работу. Не волнуйтесь, Клавдия Семеновна. У меня обязательно всё будет хорошо, — наигранно растянула губы в улыбке Вероника.

«Недаром говорят, мол, мысли материальны. Может, действительно сработает, и скоро у меня всё наладится?»

— Ну, ты, если что, приходи обратно. Аккуратные люди с умом везде пригодятся.

— Да, вы правы.

— С Богом, красота, — напоследок улыбнулась старушка...

***

Чтобы поднять настроение, Илларионова решила заглянуть в свою любимую кофейню по дороге домой. Иногда любимый капучино с корицей лучше всяких шоколадок вдохновлял её жить дальше.

Цепной было непривычно сегодня находиться по другую сторону баррикады, однако обслуживание приятно порадовало. Доброе приветствие официантки, ухоженный столик и отменный вкус зернового напитка сделали уход с работы не таким катастрофическим. Всё казалось неплохо, пока к ней неожиданно не подсел собственной персоной Кирилл Владимирович.

— Здравствуйте, Вероника, — холодно произнес мужчина, пронзив ее серьезным взглядом.

Девушка мгновенно напряглась, сжав в руке сильнее обычного кофейный стакан.

— Что вам нужно от меня?

Его нахождение здесь явно не случайность, и Вера это знала. Она, как никто, не верила в нелепые совпадения.

— Для начала я хотел бы извиниться перед вами за неподобающее поведение вчера. Немного не сдержался. Недаром говорят, красота — страшная сила. Хотел сделать это в кафе, но вдруг увидел заявление.

Вероника нахмурилась, оставив данное высказывание без комментария.

— Поэтому решил лично разыскать вас. Это было нелегко, но для меня нет ничего невозможного. Я очень уважаю вашего супруга Дмитрия. Прошу прощения за инцидент. Если б сразу знал, кто передо мной, никогда бы не позволил себе лишнего.

Илларионова продолжала молча слушать. Почему-то ее не покидало смутное ощущение, будто собеседник — тот ещё лицемер. Кирилл Владимирович явно прикрывался почитанием Димы. Скорее, просто использовал данную стратегию, как более удачную для завоевания расположения девушки. Зачем правда она не понимала.

— В качестве компенсации потерянной работы, хочу предложить новую с хорошими условиями, — невозмутимо продолжил мужчина. — Слышал, у вас есть маленький ребенок. А значит опыт общения с детьми имеется. У меня тоже есть малышка, шестнадцати лет. За ней необходим должный присмотр. Только она с характером. Няни долго не задерживаются.

— И вы решили, что я задержусь? — скептически посмотрела на него жена Дмитрия.

Глава 6. Осколки

На мгновение между Вероникой и Павлом возникло напряженное молчание, которое девушка решила нарушить первой.

— Ещё один повод держаться от меня подальше, иначе тебе жизни не дадут, — сразу предупредила она кавалера.

Ей меньше всего хотелось ворошить свое прошлое, но убегать от него больше сил не осталось.

Да, Илларионовой приходилось быть плохой, переступать через себя, свои принципы да играть в жесткую мужскую игру. И, чтобы избежать повторения былого сценария, Цепная уверенно положила заявление об уходе. С неё хватило когда-то Змеина.

Шантаж увольнением, интим, а затем приобщение к общему делу. Из простой помощницы Вера постепенно превратилась в соучастницу ради денег. Ей тогда нужно было поднять сестру, состоящую на обеспечении. Финансы же пели романсы.

Вторых граблей Илларионовой не хотелось. Первые до сих пор преследовали ее, поэтому тесных связей с боссом Верка не желала ни под каким соусом. Спасибо ушлому Змеину.

До чего ей противно было вспоминать этого смуглого хищника, мужчину-деспота, любившего тотальное подчинение женщины и ролевые игры.

На теле Вероники он оставил не один синяк. Особенно часто страдала шея подчинённой после взрослых игр Александра. Змеин просто обожал причинять боль, упиваясь страданиями жертвы. Илларионовой приходилось очень многое терпеть в ожидании своего звездного часа. Отплатить гаду той же монетой стало для нее делом принципа. Поэтому старшая Щукина, не колеблясь, погрузилась с головой в омут опасных криминальных водоворотов, где хрупкой девушке обычно нет места.

Она отчаянно набрала в легкие больше воздуха, чтобы успокоиться.

«Это всё в прошлом», — твердо напомнила себе Цепная, пытаясь прогнать воспоминания про унизительные отношения.

Александр делал с ней то, чего не делают с любимой женщиной, но с красивой игрушкой вполне сойдет. Новые вдохи давались Вере труднее прежних, однако...

Девушка наконец смогла развеять перед глазами нелепые картинки старой жизни.

Когда Пашка вывел её на улицу, дышать Цепной было ещё легче. Свежий воздух помог проясниться мыслям жены Дмитрия.

— Я дальше сама, — резко отстранилась от сопровождающего Илларионова, почувствовав улучшение самочувствия.

— Шутишь?! — удивленно скользнул по её фигуре взглядом мажор.

— Констатирую факт, — холодно произнесла девушка в ответ, привычно решив сесть на излюбленного коня « я сама всё могу».

— Я не уверен, что это хорошая идея после нападения. Завязывай уже упрямиться и показывать свою независимость. Никто в ней не сомневается. Научись принимать помощь со стороны. Ты такая никуда не доедешь. Вдруг свалишься ненароком где-нибудь в автобусе. Родные с ума сойдут от волнения! Подумай о них!

Она с сомнением посмотрела на мажора. Он был абсолютно прав. Цепная до сих пор не умела адекватно воспринимать чужую заботу.

— Вон моя машина, — уверенно указал на припаркованную темно-синюю Фер**ари парень. — Доставлю быстро и с комфортом. Куда лучше вечно забитого людьми душного автобуса в вечерний час пик.

— Ладно, — не стала спорить Вероника.

Чем быстрее Илларионова приедет домой, тем скорее закончится весь нелепый цирк под названием «Дурацкое свидание».

Когда они разместились в машине на передних сидениях и пристегнулись, Павел завел мотор.

— Куда едем? — сухо спросил мальчишка, готовый сорваться с ней хоть на край света.

Вера равнодушно назвала адрес, затем повернулась к окну, до последнего пытаясь упорядочить неугомонные мысли.

— Хорошо, понял. Я знаю, где это, — заметно оживился Павел.

Цепная ничего не ответила. Парень осторожно вырулил с парковки и выехал на дорогу.

— Слушай, Вер, — первым нарушил молчание мажор, — если хочешь, я бы мог переговорить со своими знакомыми. Может, кто-то ищет себе секретаря. Мне, кажется, ты хорошо бы справилась с такой должностью.

— Угу, — сухо отозвалась девушка, думая о чем-то своём.

— Будем считать, тебе интересно мое предложение.

— Да, с удовольствием рассмотрю все варианты, — тихо произнесла Илларионова, особо не ожидая каких-то изменений.

Словам у Веры веры не было.

— Дашь свой номер телефона? Я позвоню, когда появятся новости.

— 8951..., — быстро произнесла все цифры Цепная, особо не заботясь, хорошо у Паши с памятью или нет.

Тот лишь самодовольно улыбнулся...

***

Вскоре мажор припарковал Фер**ари у продуктового магазина, находящегося неподалеку от кучи домов. И какой именно из них был Верин оставалось под большим вопросом. Она снова схитрила, всем видом демонстрируя недоверие.

— Да уж, аплодирую стоя, Вероника Олеговна.

— Я не люблю песни под окном, увы, — встретила она сарказмом его легкое разочарование, ловко избавившись от ремня безопасности.

— А зря, у меня хороший голос, — коварно улыбнулся парень.

— Одним голосом сыт не будешь. Всё, прощай, — холодно сказала Вера, твердо намеренная выйти, но неожиданно раздался щелчок.

Павел заблокировал дверь. Илларионова недовольно обернулась к нему и оказалась слишком близко. Их лица разделяло всего несколько глупых сантиметров.

В голове Цепной сразу сработала красная лампочка, привычно напоминая не переходить границы дозволенного. На пальце даже неприятно сдавило обручальное кольцо, будто в протест. Девушка нервно сглотнула, находясь в одном шаге от точки невозврата.

— Никто не идеален. У всех есть право на счастье. И у тебя тоже. Ты не должна всё время страдать, — задумчиво прошептал мальчишка, уверенно смотря в глаза.

«Вера, не глупи! Жалеть потом будешь!» — мысленно себя встряхнула жена Дмитрия.

Она вздрогнула. Дыхание мажора приятно опалило кожу, даря некогда забытое тепло, то самое, которое Вероника отчаянно желала получить в последнее время.

— Выпусти, — резко произнесла Верка, до последнего стремясь сдержаться, чтобы не наделать глупостей.

Хотя непростительный соблазн почти победил.

— Не хочу, — вновь обдал своим дыханием Павел, вызывая приятную дрожь по её телу, после чего искуситель решительно прильнул к губам Вероники.

Глава 7. Метания

Дима тяжело вздохнул. Они снова на ножах. Ничего не изменилось за последнее время. Как было до комы, так осталось после неё.

— Ты действительно этого хочешь? — спустя минуту сухо спросил супруг. — Личной жизни, всё такое?

— Да! — в гневе прорычала Вероника, желая причинить ему, как можно больше боли.

— Хорошо, — неожиданно сказал он абсолютно бесстрастным голосом, — сына можно будет навещать?

Вера совершенно не ожидала подобной реакции. Это немного сбило её с толку.

«Вот так просто отпускает меня?!»

Ей аж не верилось. Никаких «ты моя», «я не собираюсь тебя ни с кем делить» и т.д? Она заставила себя вновь собраться с духом, чтобы не разрыдаться при Димке от резко нахлынувшего осознания, что Цепная, похоже, единственная, кого вообще волновала их семья!

— Можно, — холодно ответила девушка, изо всех сил стараясь вернуть потерянное самообладание.

Эмоции беспощадно рвали ее на части. Чем больше Илларионова смотрела на невозмутимого внешне Дмитрия, тем сильнее ощущала в районе сердца непосильную тяжесть. Всё светлое, ранее живущее в ней по отношению к мужчине, превращалось в сплошную пелену лютой ненависти! Оно причиняло невыносимые муки, заставляя хозяйку задыхаться от нехватки кислорода. Проклятые мысли усугубляли состояние девушки, лишая покоя.

Несмотря на бушующие внутри чувства, запрещать общение отцу с сыном Цепная не стала. Артем не виноват, что его второй родитель — клинический идиот, недавно потерявший жену с ребёнком!

— Спасибо, и прости за всё, если сможешь, — тихо произнес муж сквозь ком в горле, с немалым усилием обуздав свой нрав. — Скажешь, когда нужен будет развод. Я всё подпишу.

Вера на миг удивилась, но вскоре злость махом вытеснила все остальные чувства! Чтобы не сорваться на него, Илларионова спешно вышла из спальни.

Её трясло как собаку. Она едва унимала дрожь в руках. Было обидно, больно и плохо, но это там, где-то на самой глубине души.

«А любил ли ты меня когда-нибудь, Илларионов?» — упрямо пыталась понять про себя Цепная, закрывая дверь в ванну.

Девушка включила воду на максимальный напор и, не выдержав, наконец дала волю слезам, проклиная выбор сердца. На жену Дмитрия бешеной лавиной обрушились воспоминания, из которых та не видела выхода...

***

Выпустив эмоции, Вероника спустя время молча вышла, ничего не ощущая кроме пустоты.

Светлана Викторовна возилась на кухне, громко гремя кастрюлями. Дима весело играл с Артемом, и сейчас мальчик был самым счастливым на свете. Он охотно делился с отцом игрушками, смеялся, что-то увлечённо лопотал на своём детском. Сын признал мужчину, не отходил от него ни на шаг. Ребёнок всё время прижимался к Дмитрию, неугомонно вис на шее папы, не отпуская. Темка щедро выплескивал всю свою любовь, пользуясь возможностью, когда тот, кого очень долго не хватало в семье, находился рядом.

Вера была бы рада улыбнуться сложившейся идиллии, но не смогла. После нового приступа внезапно подкравшейся истерики девушка предпочла торопливо переодеться и прогуляться в одиночестве по улице, ничего никому не сказав...

***

Она потерянно бродила по району до самой темноты. Ей не хотелось возвращаться. Вероника уже не знала, чего именно желала. Мысли и чувства сменялись на столько стремительно, что девушка банально не успевала за ними.

Столько навалилось на Цепную, превратившись в одну сплошную кашу. Чтобы немного разобраться в текущем хаосе, старшая Щукина мудро приняла решение начать с поиска работы, затем действовать по обстоятельствам.

Единственное, что оставалось в старшей Щукине неизменным — жажда всерьез насолить тому, кто намеренно прятался за напускным равнодушием. Вера видела Илларионова жалкими урывками, но прекрасно знала, что за его спокойствием крылся не меньший ураган чувств, чем в её душе. Желание мстить снова глубоко запустило свои уродливые когти в Цепную.

«С чего начинала, к тому пришла. Забавно», — саркастически подметила про себя жена Дмитрия, немалым усилием воли заставив побрести ноги домой.

Будущее виделось ей туманным, а счастье...

Есть ли оно вообще для таких, как Вероника, оставалось загадкой...

***

Когда Илларионова открыла входную дверь, то неожиданно столкнулась лбом с одетым Дмитрием, намеревавшимся выходить. Кроме боли от удара девушка ощутила заметно участившееся сердцебиение. Мужчина оказался слишком близко. Это вызвало вполне понятные физические реакции.

«Дура! Нет никакой у вас любви! Тебе давно пора поправить женское здоровье», — поспешно вынес вердикт её голос разума, напоминая про очевидное.

Цепная встряхнула головой, пытаясь вытрясти неожиданно возникшие воспоминания о былом сближении с мужем. Зря она вообще поддалась на них. Душу захлестнула невыносимая волна боли.

Она думала, сильные чувства прошли, но, оказывается, ошибалась. За пять минут не выкинешь в мусорку совместную жизнь. Заниматься самообманом здесь не выйдет. Очередное осознание подобного стало крайне неприятно.

— Вер, ну, скажи этому барану, — раздался за спиной супруга расстроенный голос Светланы Викторовны.

Дмитрий резко отступил назад, угрюмо давая пройти Цепной.

Когда их глаза встретились, Вероника непроизвольно вздрогнула. Почему-то ей стало не по себе. Дабы вернуть самообладание, девушка гордо отвернулась в сторону и экстренно переключила внимание на щеколду позади себя, которую предстояло закрыть.

— Он собирается тащиться через весь город ради пары часов сна в квартире Виктора. Ну, чего смеяться? Пусть останется. Чай не чужой, — женщина с такой мольбой посмотрела на невестку, что отказать ей, совесть Вере не позволила.

Цепная слегка сглотнула. Дмитрий молча ждал окончательного решения жены.

— Хорошо, — сдалась она свекрови.

— Всё, пойду готовить диван в гостиной, — счастливой девчонкой внезапно убежала Светлана Викторовна, разом помолодев лет на тридцать.

— Спасибо, что не выгнала, — тихо сорвалось с губ Димы.

Глава 8. Ловушка

Илларионов нехотя погрузился в воспоминания...

***

... Мужчина очнулся в чужой квартире и в чужой постели. Он ничего не помнил. У него страшно гудела голова. В ней спросонья ужасно звенело, казалось, аж в самих мозгах, а рядом лежала голая Лизка. Ушлая гадина, периодически старающаяся затащить к себе то старшего, то младшего Илларионова, словно у нее был пунктик по братьям. Причем, судя по ее поведению, она бы с удовольствием провела время, как с одним, так с другим. А, может, и сразу с двумя — прощай моральный компас.

— Доброе утро, — с лукавой улыбкой на губах проворкала девица, потянувшись для поцелуя.

Дмитрий мгновенно выставил руку, остановив чертовку.

— Что я делаю у тебя? — холодно поинтересовался старший Илларионов.

— Ну, как что? Жене беременной изменяешь, — игриво прыснула в кулак девушка.

Ей почему-то было очень весело, а вот у него возникло зверское желание убивать.

— Хочешь приласкаю как вчера? — ехидно поинтересовалась бесцеремонная девица, нагло скользнув ладонью по внутренней стороне его бедра.

Начальник резко перехватил запястье подчиненной.

— Клешни при себе держи.

— Как грубо. Вчера ты был более нежный.

— Если об этом кто-то узнает, я задушу тебя собственными руками, гадина.

— Не-а, — озорно отозвалась Елизавета, — не задушишь, более того, еще не уволишь. Если выгонишь, можешь навсегда распрощаться со своей Верочкой. Я сделаю всё, чтобы она никогда тебя не простила, понял?! Я уничтожу твою семью в пух и прах!..

***

Правда или нет, он до сих пор не знает, но не было ни дня, когда бы не жалел о произошедшем! Так нелепо потерять контроль над ситуацией и совершить глупую, очень глупую ошибку, чья цена серьезное отдаление любимой. Один неверный шаг, и Цепная исчезнет навсегда.

Конечно, гадину ту Димка с радостью вышвырнул потом из офиса при первой возможности. Она не осталась в долгу. Секретарша коварно устроила показательный концерт при младшем брате, который наедине принялся взывать к морали мужа Веры, явно про себя записав старшего в самые страшные грешники.

«Вероника не достойна такого обращения!» — как сейчас прозвучали из прошлого слова Сергея.

Того, кто даже понятия не имел на каких шипах в последнее время жил, нет, существовал Дмитрий.

Истинный расклад вещей «грешник» сохранил при себе, предпочитая гореть в одного. Ему искренне хотелось сдохнуть. Он буквально захлебывался ненавистью любимой, но не бросал её! Ведь на свет должен был появиться его первый ребёнок! Его СЫН, которого Илларионов ждал, словно божье благословение!

Но нет. Как только Веронику забрала скорая, его взяли в оборот недруги и заперли в подвале, где бесчеловечно избили, не оставляя следов. Мужчина еле выбрался, по привычке ничего никому не рассказав. Для родных он просто исчез и кощунственно бросил жену в одиночку рожать!

Ему удалось запоздало передать ей через третьего человека всё необходимое в роддом. Затем Дима экстренно уполз зализывать раны, глотая обезболивающее.

В день выписки старший Илларионов не находил себе места, нутром предчувствуя беду. Для храбрости Дмитрий выпил. Он хотел немного, но перестарался, что опять не украсило в глазах семьи! Они увидели мужчину, еле стоящего на ногах. Добила его контрольным, как всегда, Вероника, наградив пощечиной и запретив приближаться к ребёнку.

Это стало последней каплей. Димка ушёл злой разом на всю свою жизнь собачью да опять угодил в добрые лапы недругов.

Перестрелка, автомобильная авария, больница, операция, кома и реабилитация. Он очнулся раньше, но не захотел, чтобы Вера видела его в таком состоянии. Глупая гордость и упрямство не позволили мужчине показаться жене. Она знала Илларионова сильным. Пусть знает дальше. А сейчас между ними новая пропасть— очередное испытание на прочность.

Закатывать ей глобальный концерт не имело смысла, по мнению Димы! Хотя старший Илларионов немного не сдержался, почувствовав болезненный укол ревности. Силой заставлять Цепную оставаться рядом — тем более рыть самому себе яму! Он лишь усугубит без того хрупкий мир, где следующая ошибка может лишить вдобавок сына!

Любимая желала мстить, хотя прекрасно видел, ей тяжело давалось это решение. Пускай мстит. От неё муж все примет, отчаянно желая вернуть семью.

Как? Он просто наконец начнёт делать то, чего от него всегда ждала супруга. А именно заботиться, быть с ней, делить всё пополам. Илларионов обещал это девушке. Настала пора выполнять обещание, данное в день свадьбы перед Богом, любимой и людьми.

Она заявила о своем праве на личную жизнь? Илларионов его признал, но так просто не исчезнет. Теперь, когда мужчина смотрел на сына, слышал его звонкий смех, видел улыбку, то ни за что не бросит! Дмитрий будет бороться за любовь, за Веронику и за семью!

Его чувства к ней до сих пор не остыли. Она — и ад, и рай одновременно. Желанный, недоступный, но родной, даже если Цепная пыталась уничтожить, пребывая во власти эмоций. Если девушка испытывала их, значит, не разлюбила, значит, был шанс. И он им воспользуется!

Илларионов не станет пристегивать любимую цепями. Нет. Давно не сопливый, безмозглый мальчишка. Его действия будут другими...

***

Вероника встретила утро в сплошных противоречиях и благополучно отключилась от усталости.

Пробуждением послужила свекровь, принесшая упрямо надрывающийся мобильный.

— Да, алло, — сонно произнесла Илларионова, чей разум ещё до конца не прибыл в явь.

Отдав телефон невестке, Светлана Викторовна тут же покинула спальню.

— Привет, это я, Павел. Всё сегодня в силе? — тихо спросил мажор.

— Ах да, встреча в ресторане, — сразу вспомнила девушка, мгновенно проснувшись.

Хотя она не горела желанием никуда ехать. Из-за очередной бессонной ночи размышлений самочувствие было неважным. У нее сильно болела голова, на веки давило, было больно смотреть и очень хотелось спать.

«Под глазами всяко огромные круги, можно не быть Вангой. Далеко не первая красавица на деревне. И как поеду в таком виде? Совсем не презентабельно. Чёртовы мысли, не дающие покоя!»