Нелюбимая дочь виконта

Глава 1. Пир стервятников

Алита Дагмара — нелюбимая дочь виконта. Ее лицо изуродовали, мать отравили, родного брата убили, а саму, сразу после свадьбы, сослали в монастырь, где она десять лет жила в нищете и позоре.

К концу жизни Алита узнала, что все её страдания — итог заговора родных людей. Её использовали как пешку и сожгли заживо. Но небеса сжалились и подарили девушке второй шанс.

Она возродилась, вернувшись в свои восемнадцать лет. В тот миг, когда ещё можно изменить судьбу: спасти брата, защитить материнский род, отомстить предателям и раскрыть тайну своего рождения. Ведь теперь на её стороне — небывалые лекарские способности, знание будущего, а также… холодный принц, чей меч остр, а сердце никогда не знало жалости.

Глава 1. Пир стервятников

Во дворце царило шумное веселье. Смех, звон бокалов, звуки арфы — каждый уголок был пронизан ликующим гулом празднества. Король Леандро, собрав узкий круг верных подданных, давал пир в честь победы над сартами – восточными варварами. Победы, больше похожей на поражение, забравшей жизни огромного числа жителей Давей.

Стоя за колонной в галерее, за всем происходящим наблюдала женщина.

Ей было около тридцати, но изуродованное шрамами лицо излучало усталость, не свойственную даже дряхлым старухам. Глаза походили на иссохшую пустыню, в их глубине таился мрак. Невидимая, словно призрак, она смотрела на ликующих стервятников.

Её грубые пальцы впивались в холодный камень. Простая шерстяная ткань поношенного серого платья висела на нескладной худой фигуре, как мешок.

Алита Дагмара – «соломенная королева», год назад вернувшаяся из десятилетнего заточения в женском монастыре Блаженной Илии, – с ужасом наблюдала за происходящим в банкетном зале.

Там, в центре всеобщего внимания, находилась та, кого она меньше всего ожидала увидеть, – её сводная сестра. На первой красавице Давей, Элизе Дагмара, было белоснежное платье из дорогой парчи. А рядом, как охраняющая её тень, стоял пока ещё муж Алиты – король Леандро.

Его рука властно обнимала Элизу за талию. Жест слишком интимный для простых зятя и свояченицы.

Свою жену, законную дочь виконта Дагмара, этот мужчина долгих одиннадцать лет держал взаперти: сначала в захолустном монастыре, затем в отдалённых покоях дворца. А на плод измены смотрел с такой трепетной нежностью, какой Алита никогда в нём не замечала.

Никаких сомнений – эти двое обманщиков уже давно находились в близких отношениях.

До чего же она была слепа…

Ненависть, похожая на яд, разъедала женщину изнутри, пока она смотрела, как некогда любимый муж что-то шептал на ухо её некогда любимой сводной сестре, а та заливалась в ответ фальшивым кокетливым смехом.

— Ваше величество, просим тост, — обратился к Элизе, как уже к полноправной королеве, один из молодых министров.

Леандро кивнул. Его довольный взгляд заскользил по залу и на мгновение задержался на ведущем в галерею тёмном проёме. В глазах блеснул холод. Алита замерла, но не отвернулась. Заметив на его губах насмешливую улыбку, женщина гордо задрала подбородок.

Ну и что, что она нарушила приказ и покинула покои? Что он ей сделает? Убьёт? Так ей давно опостылела такая жизнь.

Развернувшись, она направилась к выходу из дворца, собираясь прогуляться по королевскому саду. Но не успела сделать и пары шагов, как её окружила стража. Командовала ими Элиза. На лице сестры сияла торжественная улыбка.

— Схватите её и отведите вглубь сада, — приказала она стражникам. — Король желает завершить праздник… принеся небесам жертву. Давей давно пора избавиться от опозоренной королевы.

Алиту схватили под руки. Она не сопротивлялась. Что толку? Её тело было истощено издевательствами и голодом. Только разум оставался цел, но много ли от него толку?

Как и было велено, её выволокли в центр сада, где уже установили столб, вокруг которого были сложены ветки, щепки и тонкие сучья.

Те несколько придворных, что ещё недавно веселились в банкетном зале, сейчас с любопытством смотрели на жуткую картину. Их разгорячённые лица были искажены уродливыми гримасами.

Алиту привязали к столбу. Сухое дерево впилось в спину сквозь ткань платья. Рядом раздался звонкий шёпот Элизы:

— Ты правда думала, что Леандро любил тебя, такую уродину? Для того чтобы занять трон, ему нужна была за спиной сила Южной армии, которую возглавлял твой дед по материнской линии, а после него – твой родной дядя. Только поэтому он и женился на тебе, мерзкой страшиле. А потом, сразу после свадьбы, с моей помощью, разнёс по стране слух о твоей измене с конюхом. Пока ты мерзла и голодала в монастыре, я занимала твоё место, помогая твоему мужу добывать корону. Сейчас и трон, и обе армии Давей в руках Леандро. Уже завтра я стану его королевой. А ты… умрёшь. Так же жалко, как до этого умерли твоя немощная мать со всей её семьёй и твой брат.

Алите впервые за долгое время изменила выдержка. Тело дрогнуло, словно его пронзила ударившая с неба молния.

Они убили всех её родных, а она ничего не подозревала, придумывая бессмысленные оправдания. Мать отравилась несвежими морепродуктами, на брата Финна напали разбойники, а род легендарного генерала Ховарда Боше, её деда по матери, взбунтовался против заключения любимой внучки в монастыре и предал страну.

Живым и здоровым из этой истории вышел только ее отец – виконт Дагмара, мачеха и она… сводная сестра – семейка предателей.

Алита горько усмехнулась.

Обвинение в прелюбодеянии тоже было частью их заговора. Но мягкая и доверчивая по своей природе, она слишком поздно это поняла.

Глава 2. Второй шанс

Легкий летний ветерок, пробираясь сквозь щель приоткрытого окна, лениво шевелил полупрозрачные занавески. На стенах причудливо танцевали солнечные зайчики. Где-то вдали, из сада, доносилось щебетание птиц.

Над головой Алиты расстилался шелковый балдахин ярко-лилового оттенка. Он был щедро расшит замысловатыми золотыми узорами. Мягкие подушки под спиной и легкое покрывало были выдержаны в той же гамме.

Помнится, когда-то давно, по наивности, она считала пестрые, кричащие цвета воплощением роскоши. А сейчас понимала – абсолютная безвкусица.

Девушка медленно моргнула и растерянно огляделась.

Комната даже отдаленно не напоминала ни аскетичную монастырскую келью с ее сырыми каменными стенами, ни вечно погруженные в полумрак безжизненные покои дворца.

Это был ее родной дом – особняк виконта Дагмара. Узнаваемый до мельчайшей трещинки на потолочной лепнине.

Но как она здесь оказалась? И почему ничего не изменилось? Словно это место застыло во времени, навсегда оставшись таким же, каким было одиннадцать лет назад.

С губ Алиты сорвался сдавленный стон. Сердце бешено забилось, словно попавшая в силки птица. Его отчаянный, лихорадочный ритм гулко отдавался в висках.

Она рывком села на кровати. Пальцы вцепились в мягкую ткань простыни. Взгляд, еще слегка мутный, упал на собственные руки. Девушка судорожно сглотнула.

Неужели они принадлежат ей?

Тонкие, белые, гладкие, как фарфор, с изящными запястьями и аккуратными овальными ноготками. На них не было ни шрамов, ни ожогов, ни грубых мозолей, оставленных годами тяжелого труда в монастыре. Это были руки истинной аристократки, не знавшей ничего, кроме неги. Руки, которые должны были принадлежать кому-то другому.

Прежде чем Алита успела что-то осмыслить, входная дверь распахнулась, и в комнату, легко ступая по ковру, вошла молодая круглолицая девушка. В руках она держала деревянный поднос с чайником, от которого через носик к потолку поднимался горячий пар.

— Мисс Алита! — раздался ее встревоженный и до боли знакомый голос. Голос, который, как думала Алита, она больше никогда не услышит. — О, Небеса, вы наконец-то очнулись! Я так боялась!

Алита резко повернула голову. Дыхание перехватило, застряв в горле ледяным комом. Перед ней стояла ее горничная. Живая. С румянцем во все щеки и большими, полными искреннего волнения глазами.

Милли Ковальцки. Ее Милли.

Воспоминания нахлынули волной, сметая все преграды.

Перед глазами вдруг встала картина: эту самую молодую и невинную девушку по приказу тогда еще наследного принца Леандро Редгрейва королевские стражники грубо волокут по пыльной мостовой… на казнь.

Ложное обвинение — пособничество королеве, якобы изменившей супругу с главным конюхом в первую же брачную ночь — стало для Милли смертным приговором. Ее обезглавили на городской площади перед потешавшейся толпой. Но даже глядя в глаза палачу, она не предала свою хозяйку, крича о ее невиновности до самого конца.

Узнав о ее смерти, уже сосланная в монастырь Алита рыдала до изнеможения. Сердце девушки разрывалось от чудовищной несправедливости, ведь её лишили последнего родного человека.

А сейчас… Милли стояла перед ней. Цветущая, молодая… живая!

Глаза Алиты мгновенно наполнились слезами. Она не могла произнести ни слова, лишь смотрела на горничную, не в силах оторвать взгляд.

— Мисс, что с вами? — испуганно прошептала Милли, протягивая ей белоснежный платок. — Не плачьте, прошу вас! Вам больно? Голова кружится? Я сейчас же позову лекаря!

— Не нужно… — с трудом выдавила из себя Алита и крепко схватила девушку за руку. Она боялась, что та исчезнет, растворится в воздухе, как мираж. — Не уходи, Милли… Никуда не уходи.

— Мисс, не тревожьтесь, я здесь и никуда не денусь, — тихим, убаюкивающим голосом принялась успокаивать ее горничная. — Как вы себя чувствуете? Голова не болит? Вы помните, что вчера произошло? Мисс Элиза сказала, что вы поскользнулись на мокром полу, упали и так сильно ударились о кухонный стол, что потеряли сознание. Лекарь заверил, что опасности для жизни нет, но велел соблюдать полный покой. Так что умоляю, не двигайтесь резко, просто полежите…

Она продолжала говорить, но Алита уже не слушала. Ощущая под пальцами тепло ее кожи и биение пульса, девушка начала понимать, что все происходящее – не сон или предсмертный бред. Это реальность.

Неужели Небеса услышали ее данную на костре отчаянную клятву и решили подарить ей… второй шанс?

Глава 3. Враг не подозревает

Несмотря на то что прошло уже много лет, Алита помнила ту историю с падением и ударом головой о стол. Это событие произошло во время празднования ее восемнадцатилетия.

Элиза вместе со своей кузиной со стороны матери – Вивиан Стоун – предложила сестре сходить на кухню проверить готовность блюд. Стоило Алите первой переступить порог, как ее толкнули в спину. Пол был мокрым. Не удержавшись, девушка полетела вперед, прямо на кухонный стол. Что было дальше, ей на следующий день рассказала Милли.

Горничная даже осторожно предположила, что в падении хозяйки, возможно, замешана кузина мисс Элизы. Уж больно странный у нее взгляд. Алита тогда списала догадки Милли на живое воображение. А сейчас поражалась, какой же глупой и недальновидной она была.

Разумеется, это было дело рук Вивиан. При посторонних она вела себя мило, называла Алиту лучшей подругой. Но, стоило им остаться наедине, как она всегда норовила ее толкнуть и тут же найти себе оправдание. И что самое печальное, Алита ей верила. Даже когда по вине Вивиан ее лицо превратилось в кровавое месиво, девушка списала случившееся на трагичный несчастный случай.

«Смешно», – горько усмехнулась Алита.

Как ей было не закончить жизнь на костре, если жила одной лишь иллюзией, верила в откровенную чушь, видела не людей, а их маски?

Естественно, без вмешательства Элизы здесь тоже не обошлось. С чего бы Вивиан, дочери обычного торговца, приходящегося родным братом мачехе Алиты, испытывать к абсолютно незнакомой девушке такую сильную ненависть? Буквально жаждать ее крови?

Это значит лишь одно – ее долго и упорно настраивали против законной дочери виконта Дагмара. И все ради того, чтобы чужими руками убрать несчастную со своего пути.

Жаль, что осознание настигло ее так поздно. Чтобы увидеть истинные лица окружавших, ей даже пришлось умереть. Но Небеса подарили второй шанс, а значит еще есть возможность исправить ошибки.

Продолжая молча поглаживать запястье горничной, Алита задумчиво прикрыла глаза.

Что известно на данный момент?

Вчера ей исполнилось восемнадцать. Тот самый день рождения, после которого ее жизнь покатилась в бездну.

Мать восемь лет как мертва. Доказательств, что ее отравила мачеха, – если последняя не признается лично – нет. Даже то, что виконт, наплевав на траур, женился на Хлое через месяц после похорон, а их общей дочери Элизе на тот момент было двенадцать – наглядное подтверждение измены – не послужит веским доводом в королевском суде. Значит, это дело нужно на время отложить. Пусть враг пока ни о чем не подозревает.

Следующий – Финн, ее родной старший брат, который сейчас служит в Южной армии под командованием их дяди со стороны матери – генерала Уинстона Боше.

Восемь лет назад Финну только исполнилось шестнадцать. Смерть матери и предательство отца подкосили молодого и гордого юношу. Не желая жить в одном доме с предателем – каким в его глазах стал виконт – Финн попрощался с сестрой и ночью сбежал в солдатский лагерь, расположенный на окраине столицы.

Когда их отец отыскал его, было уже поздно. Границу атаковали варвары. Полк, к которому приписали Финна, отправился на войну.

С тех пор брат так и не вернулся домой. Связывался только с сестрой. Писал ей почти каждую неделю. Присоединившись к армии обычным солдатом, за восемь лет он дослужился до правой руки генерала.

Алита очень любила Финна и гордилась его победами. Тем больнее ей было услышать о его бесславной кончине. Возвращаясь наконец домой, брат с небольшим отрядом столкнулся в лесу с бандой воров. Те вырезали людей Финна подчистую, а его самого привязали к дереву, снесли голову, а все тело утыкали стрелами.

Разве так поступают обычные воры? Больше похоже на дело рук наемников. Но тогда Алита всецело доверяла виконту. Если он сказал, что действовали разбойники, значит, так оно и было. Кому придет в голову подозревать в таком жестоком злодеянии родню?

Финн был единственным наследником отца… Ровно до того момента, как вскоре после его смерти мачеха родила сына.

Брат погиб через месяц после того, как Алите исполнилось восемнадцать. Очевидно, Хлоя уже беременна.

Через месяц… Значит, Финн еще жив и его можно спасти.

Осознав это, Алита не смогла сдержать эмоций. Руки задрожали, глаза покраснели, сердце пропустило удар.

Глава 4. Пустяк

Заметив странное состояние хозяйки, горничная взволнованно воскликнула:

— Мисс, вам плохо?

— Все хорошо, — твердо выдохнула Алита. — Помоги мне подняться.

В ее обычно мягком голосе прозвучали незнакомые стальные нотки, но, почувствовав их, Милли почему-то впервые за очень долгое время испытала настоящее спокойствие.

Девушка вгляделась в лицо хозяйки. Оно, как всегда, поражало своей неземной красотой, но не демонстрировало ни уныния, ни страха. Глаза еще немного красноваты, но в их ясно-синей глубине отражались безмятежность и накопленная мудрость, обычно присущая людям старым, имеющим за спиной немалый опыт.

Что произошло с мисс Алитой, пока она находилась без сознания? Некогда тихая и покорная хозяйка вдруг так сильно изменилась.

Милли не знала, что доверчивой, мягкосердечной девушки больше нет. Она сгорела в огне. Ее использовали, а затем растоптали и убили. То, что возродилось из пепла, — ее полная противоположность: холодная, расчётливая и безжалостная, пылающая ненавистью к тем, кто отнял у нее все.

Не решаясь спорить, горничная помогла хозяйке сначала опустить ноги на пол, а затем встать в полный рост. Похлопав Милли по плечу, Алита освободилась от ее хватки и, преодолевая слабость, самостоятельно направилась к трюмо.

Голова после падения еще немного кружилась, из-за чего шаг был нетвердым. Встав напротив зеркала, девушка подняла голову и… замерла.

Отразившееся лицо было еще немного бледным, но с уже намечающимся легким румянцем на нежных щеках, и до того восхитительным, что Алита не сразу поверила увиденному.

Ее унаследованную от матери хрупкую красоту не портила даже тонкая белая повязка на лбу, скрывающая небольшую рану после падения. Огромные, цвета весеннего неба глаза обрамляли длинные черные ресницы. Мягко изогнутые брови, высокие скулы, прямой, изящный нос и пухлые, сочные, как спелая вишня, губы. Волосы — густые, волнистые, спадающие до самой талии, нежно-розового цвета. И самое главное — ни следа багровых выпуклых шрамов, что столько времени были ее проклятием.

Одиннадцать лет Алита избегала зеркал, не желая видеть свое изуродованное лицо. За это время она даже забыла, как раньше выглядела. В прошлой жизни сводная сестра по праву считалась первой красавицей Давей, но, если сравнивать их сейчас, она Алите даже в подметки не годилась.

В юности девушка не обращала внимания на собственную внешность, считая ее чем-то само собой разумеющимся. Но не Элиза. Видимо, именно ее зависть стала причиной последующего несчастья, виновницей которого официально считалась Вивиан.

— Госпожа, не переживайте, — раздался за спиной успокаивающий голос Милли. — Шрама не останется. Я нанесла хорошую мазь. Выменяла ее у столичного лекаря на серебряный браслет, что вы мне подарили.

— Даже если останется, ничего страшного, — холодно улыбнулась своему отражению Алита.

Она действительно не переживала о своей внешности. То, с чем ей еще предстоит столкнуться, в любой момент может стоить ей жизни. По сравнению с этим все остальное — мелочи.

Рефлекторным движением — отточенным за десять лет изучения лекарского дела в монастыре Блаженной Илии под руководством матери-настоятельницы Анны — Алита коснулась ладонью области сердца и закрыла глаза. Прислушалась. Стук был ровным, сильным, полным жизни. Ритм говорил о перенесенном стрессе, легкой анемии, но в целом с организмом все было в порядке.

В прошлой жизни, ближе к свадьбе с наследным принцем, Алита стала чувствовать себя плохо. На нее внезапно начала накатывать усталость и сонливость. Все приглашенные в особняк виконта лекари как один утверждали, что с девушкой все в порядке. Причина ее состояния в простом волнении. По окончании свадебной церемонии, перед самой брачной ночью, Алите стало плохо, и она упала в обморок. Очнулась в одной ночной рубашке на конюшне. Рядом, на соломе, беспробудно спал главный конюх. Девушка даже испугаться не успела, как внутрь ввалилась толпа дворцовых слуг…

Позже, когда она попала в монастырь, мать-настоятельница, обследовав Алиту, обнаружила в ее организме остатки яда «Забвение». Он не убивает сразу, но сильно изнашивает тело. Обычно отравленные им люди не доживают до сорока лет.

Алита сделала глубокий вдох, прогоняя мрачные воспоминания. С Леандро они пока не знакомы, значит, мачеха еще не начала действовать.

Милли с недоумением следила за действиями хозяйки, но отвлекать не решалась. Ждала новых приказов. Вдруг снаружи послышались легкие, быстрые шаги и веселый, звенящий, как колокольчик, смех.

Входная дверь без стука и спроса с шумом распахнулась. На пороге застыли две фигуры. Вся сияющая от самодовольства красавица Элиза Дагмара была одета в платье нежно-желтого цвета. Рядом с ней, с видом хозяйки разглядывая комнату Алиты, стояла кузина ее сводной сестры — Вивиан.

— Алита, ты уже встала? — до приторности сладким голосом поинтересовалась Элиза. Ее блестящие глаза скользнули по стоящей у трюмо девушке быстрым, оценивающим взглядом. — Мы с матушкой так о тебе переживали. Бедняжка, это падение… просто ужас. Я уже приказала наказать кухарку, пролившую воду на пол.

— Я же говорила, что ничего серьезного, — заливисто рассмеялась Вивиан. — Смотри, Алита не в постели, значит, никаких тяжелых травм у нее нет. Вы с тетушкой так перепугались из-за какого-то пустяка.

Глава 5. Случится сегодня

Алита медленно отвернулась от зеркала. Продолжая хранить молчание, она внимательно оглядела гостей. На Вивиан её взгляд задержался чуть дольше. В глубине синих глаз мелькнула холодная насмешка. Почувствовав странную тревогу, кузина Элизы нервно опустила голову. Затем сама же себя одернула.

Неужели она испугалась этой немощной девицы? Вот ещё! Одно слово её тетушки — и это мерзкое отродье будет у них с Элизой в ногах валяться, умоляя о прощении. Большего она не заслуживала.

— Действительно, пустяк, — наконец заговорила Алита, расплывшись в обворожительной улыбке, и с невинным видом продолжила. — Однако в тот момент мне на мгновение показалось, что кто-то толкнул меня в спину. Вы обе как раз стояли позади. Не видели, кто бы это мог быть?

Игнорируя Вивиан, девушка устремила вопросительный взгляд на Элизу. В воздухе повисла напряжённая тишина.

Та, прежняя Алита Дагмара, скорее бы язык себе откусила, чем бросилась с обвинениями. Даже если бы точно знала виновника, проглотила бы обиду. Ведомая и доверчивая, она больше всего на свете ненавидела ссоры.

Но эта, новая, возродившаяся из мёртвых, подобных недостатков не имела. И пусть её вопрос на первый взгляд казался простодушным, истинный его смысл был всем предельно ясен: это было прямое обвинение.

Элиза первая пришла в себя. Её глаза тут же наполнились крупными слезами, а изящная рука с кружевным платком прижалась к груди.

— Сестрёнка, неужели ты думаешь… что это мы? — голос Элизы дрогнул от обиды. — Пусть между нами нет кровных уз, я, мама и Вивиан любим тебя как родную. Как бы мы могли причинить тебе вред?

Алита усмехнулась про себя. Действительно, настоящая артистка.

Помучив их ещё немного многозначительным молчанием, девушка надела маску доверчивой и робкой дурочки.

— Разумеется, я так не думаю, — продолжая улыбаться, заверила она сестру и даже слегка опустила плечи, изображая смущение. — Наверное, мне просто показалось. Вы же знаете, я немного неуклюжая…

— Хорошо, что сама это признаёшь, — презрительно фыркнула Вивиан и высокомерно задрала голову. — Никто не виноват, что ты не смотришь под ноги. В следующий раз будь внимательнее.

Глаза Элизы мгновенно высохли, а на лице расцвела слащавая улыбка.

— Сестра, раз с тобой ничего страшного не случилось, не хочешь прогуляться до пруда? Свежий воздух поможет тебе окончательно прийти в себя. Солнце сегодня такое жаркое, а от воды веет приятной прохладой. Отец сделал для меня бумажный кораблик. Можем вместе его пустить.

Упомянув виконта, Элиза украдкой взглянула на Алиту, проверяя, задели ли сестру её слова.

Ради родной дочери Юлиан Дагмара пальцем не шевелил, зато с приёмной пылинки сдувал и носил на руках.

Поначалу слуги недоумевали, что творится в голове у виконта, но потом привыкли и сами перешли на сторону двух новых членов семьи Дагмара. Алиту за хозяйку больше не считали, её слова игнорировали, относились как к пустому месту. А стоило девушке пожаловаться отцу или мачехе, сама же оставалась виноватой.

Подобное отношение сильно её обижало, заставляя из кожи вон лезть, лишь бы выслужиться перед роднёй. Недолюбленному ребёнку любое доброе слово казалось благодатью. Именно так ею и управляла Хлоя: в лицо улыбалась и хвалила, а за спиной строила козни.

Лишь попав в монастырь, Алита узнала истинную причину подобного поведения отца. Никакого погибшего на войне мужа у мачехи никогда не было. Элиза была родной дочерью Юлиана, который, будучи женат на матери Алиты, завёл себе любовницу. А потом вместе с этой любовницей отравил жену.

Признать заведённого на стороне ребёнка — значит навсегда заклеймить его незаконнорожденным. Юлиан Дагмара слишком сильно любил Элизу и никогда бы на подобное не пошёл.

В прошлой жизни эта тайна умерла вместе с Алитой. В этой — она собиралась предать её огласке. Не сейчас. Всему своё время. Нынешней Алите было глубоко плевать на отношение к ней виконта. В душе она давно отреклась от него как от отца. Единственной её семьёй были брат и родня со стороны матери.

Именно поэтому слова Элизы о бумажном кораблике её не задели. Лицо девушки оставалось совершенно спокойным, на нём не дрогнул ни один мускул. Но в душе поднялась буря, порождённая внезапными воспоминаниями.

Пруд. Блестящая на солнце вода. Острые, как лезвия, камни на берегу. Невыносимая боль. Заливающая лицо кровь. Полный торжества взгляд Вивиан…

Неужели это должно случиться сегодня?

Глава 6. Нужно атаковать

Выходит, в прошлой жизни её изувечили на следующий день после дня рождения. А накануне произошёл «несчастный случай» на кухне, породивший слухи о её неуклюжести. Именно он подготовил благодатную почву для будущей «случайности».

Как там сказала Вивиан: «Никто не виноват, что ты не смотришь под ноги»?

В комнате вдруг резко похолодало. Алита внезапно осознала — всё повторялось с пугающей точностью.

В прошлом «забота» этих двух сестёр стоила ей внешности, близких, в конце концов — собственной жизни. Тронутая их вниманием, она с радостью шагнула в ловко расставленную ловушку. Но больше никаких ошибок. Теперь она — охотник, а они — её законная добыча.

Алита медленно, с достоинством, присущим истинной аристократке, кивнула. На её губах играла лёгкая улыбка. Взгляд был немного смущённым, но ясным. Ни Элиза, ни Вивиан понятия не имели, что скрывали его глубины.

Растроганно прижав руку к груди, Алита покачала головой.

— Спасибо за приглашение, сестра. Вы с матушкой всегда так заботитесь обо мне. Чем я только это заслужила? Ты абсолютно права, я так долго сижу в комнате, что даже стало тяжело дышать. Прогулка на свежем воздухе — прекрасная идея. Единственное, дайте мне с Вивиан некоторое время, чтобы переодеться.

— Конечно, мы подождём! — обрадованно защебетала Элиза.

Она сделала шаг к Алите, пытаясь заключить ту в объятия, но девушка резко отступила, притворившись, что не заметила порыва. Однако смущающая ситуация ни на сколько не поколебала широкую улыбку Элизы. Лишь челюсть немного свело от неестественно сжатых зубов.

Знание, что вскоре ждёт эту дворняжку, немного поумерило её злость. Больше никто из благородных девиц Давей не станет сравнивать эту выскочку с Элизой Дагмара.

— Мы подождём тебя в гостиной. Не торопись, — с притворной веселостью помахав сестре, Элиза схватила Вивиан под локоть и зашагала к выходу.

Когда дверь за непрошеными гостями наконец закрылась, в комнате воцарилась гнетущая тишина, которую тут же нарушил тревожный, прерывистый шёпот Милли:

— Мисс Алита, может… может, вам лучше не идти? — неуверенно предложила она. — Вы только очнулись. Лекарь сказал, что вам нужен покой, никаких волнений и физических нагрузок…

Алита медленно приблизилась к шкафу из красного дерева. Открыла его, прошлась безразличным взглядом по висевшим в нём платьям. Почти все они были безвкусными, кричащих оттенков. К тому же совсем не новыми, купленными на жалкие крохи, что ежемесячно выдавала ей мачеха, около двух-трёх лет назад.

У одних подол не доставал до щиколоток, у других были короткие рукава. С шикарными нарядами Элизы, из лучших ателье столицы, разумеется, не сравнится.

В конце концов выбор пал на синее платье с рукавами-фонариками и пышной юбкой. Именно его она надела в прошлый раз.

Пусть всё пока идёт, как шло. Изменениям будет подлежать лишь финал.

— Милли, похоже, тебя ещё что-то беспокоит? — мягко, почти небрежно спросила Алита, передавая горничной выбранный наряд и вставая к ней спиной. — Это же просто прогулка. О каких волнениях может идти речь?

— У меня нехорошее предчувствие, мисс Алита, — после небольшой паузы всё же выдохнула Милли. — Я… я не доверяю мисс Вивиан. Она всегда так странно на вас смотрит. Очень похоже на… ненависть. Это немного пугает. Простите, что скрывала. Вы так мило с ней общались, я не знала, как вам сказать.

Алита обернулась. На её нежных губах играла лёгкая, почти невидимая усмешка.

— Ты тоже это заметила? — негромко спросила она. Как ни странно, в её голосе слышалась не грусть, а мрачное удовлетворение. — В следующий раз, если что-то почувствуешь, — не скрывай, говори прямо. Я всегда тебя выслушаю.

Милли так энергично закивала, что её светлые локоны затряслись, а щёки покраснели от волнения.

— Может, сошлётесь на головную боль и останетесь в комнате? Боюсь, как бы чего не вышло. Мисс Элиза так настаивала, — выпалила она. — Слишком сладко улыбалась. Как будто… заманивала в силок. Пожалуйста, не ходите, мисс!

Алита снова отвернулась, позволяя горничной её переодеть, и закрыла глаза.

— Невозможно вечно прятаться, Милли. Когда-то нужно атаковать.

Глава 7. Заботливая мачеха

Закончив одевать хозяйку, горничная приступила к прическе. Белую повязку решено было снять. Выменянная у лекаря мазь оказалась и вправду чудесной: оставшаяся после удара о стол небольшая рана успела слегка затянуться. К тому же ее удачно скрыла длинная челка.

— Милли, мне будет нужна твоя помощь.

— Разумеется. Что прикажете, мисс?

Алита приблизилась к рабочему столу, взяла перо, быстро что-то написала на клочке бумаги и сунула его в руки горничной.

— Поезжай сейчас же вот по этому адресу. На двери будет вывеска «Аптека Олсенов». Встреться с хозяином. Скажи, что его ожидает «пациентка с хронической мигренью». Ей срочно нужна его консультация. Если потребует оплату вперед, отдай ему мой серебряный гребень — тот, что с перламутровой ручкой. И вели, пусть поторопится. Запомнила?

— Да-да. Но, мисс… — растерянно прошептала Милли, сжимая в ладони бумагу с адресом. — Этот лекарь… он не из тех, кого обычно приглашает виконтесса.

— Именно потому он мне и нужен, — слегка приподняла уголки губ Алита. — И еще… подай мне мою шляпу. Ту, что с черной вуалью. Полагаю, сегодня она мне пригодится.

Милли быстро исполнила поручение. Уже через минуту Алита примеряла перед зеркалом старомодный головной убор с широкими полями, что когда-то принадлежал ее матери.

— Но вы же просто идете в сад, зачем вуаль? — действия хозяйки все больше и больше загоняли горничную в тупик. — Солнце не такое уж и яркое. А если из-за раны, то ее совсем не видно.

— Солнце бывает обманчиво, — загадочно ответила Алита, поправляя вуаль. — Оно может ослепить тебя в самый неподходящий момент.

Завершив все приготовления, Милли убежала исполнять приказ хозяйки, а Алита направилась в гостиную в одиночестве.

Там ее поджидала целая делегация. Помимо Элизы и Вивиан, а также кучки их служанок, в дубовом кресле, словно королева на троне, с прямой спиной восседала мачеха Алиты — Хлоя Дагмара.

Несмотря на возраст — ей недавно исполнилось сорок, — женщина была невероятно красива. Ни единой морщинки или седого волоска. Увидев ее издалека, можно было легко принять за ровесницу дочери: те же пышные белые локоны, нежные розовые губы, блестящие зеленые глаза.

Одета она сегодня была в изысканное платье цвета спелой сливы. На лице играла мягкая улыбка. Увидев Алиту, Хлоя промокнула платочком абсолютно сухие глаза.

— Бедное мое дитя, подойди поближе, дай матушке на тебя взглянуть.

Голос мачехи не источал столько сладости, сколько голос ее дочери. Всего было в меру. Игра — безупречная, без малейшей искусственности. Достаточно умная, эта женщина также прекрасно умела контролировать взгляд: в нем ощущались забота и внимание. Что уж там посторонние — сама Алита, не знай она правды, обязательно заглотила бы наживку, приняв ее доброе отношение за чистую монету.

Сейчас же девушка, вместо того чтобы броситься в распахнутые объятия, осталась стоять на месте. Изображая смущение, Алита слегка опустила голову, украдкой разглядывая своего самого коварного противника.

Мачеха не смогла скрыть легкого удивления и чуть приподняла брови, но быстро взяла себя в руки, сделав вид, что не обратила внимания на странное поведение падчерицы.

— Как ты себя чувствуешь, милая? Я так волновалась, всю ночь места себе не находила, — снова прикрыв платком глаза, Хлоя издала приглушенный всхлип.

На обращенных к ней лицах служанок читалась неподдельная жалость. В то время как, поглядывая на Алиту, они едва сдерживали злость. Как можно вести себя столь холодно с мачехой, когда та так искренне заливается слезами?

Никому из них даже в голову не пришло, что это — как по нотам разыгранный спектакль. Любящая мать, узнав о несчастье, случившемся с дочерью, провела бы ночь у ее кровати. А Хлоя в комнату падчерицы даже не заглянула.

Таких мелочей было много. В прошлой жизни, привыкнув ко всеобщему безразличию, Алита их даже не замечала. Сейчас же они с упорной настойчивостью бросались ей в глаза.

— Матушка, прошу, не плачьте, — прикусив дрожащую нижнюю губу, принялась успокаивать ее Алита. — Я знала, что вы будете переживать, и ждала вашу личную горничную Софи, чтобы передать, что со мной все в порядке. К сожалению, она так и не заглянула. Видимо, была очень сильно занята.

В помещении повисла оглушающая тишина. Жалость в глазах присутствующих сменилась удивлением. В них застыл немой вопрос: действительно, раз виконтесса так волнуется, почему не навестила падчерицу или не отправила человека, чтобы узнать о ее состоянии?

Глава 8. Каменистый утес

Заметив в глубине ярких, блестящих глаз падчерицы легкую насмешку, виконтесса опешила. Но в следующий миг улыбка Алиты вновь стала такой же наивной и безобидной, как раньше. Хлоя поспешила успокоить себя: перед ней всего лишь невежественная восемнадцатилетняя девчонка, с чего бы ей, взрослой и умной женщине, так волноваться? Грустно вздохнув, она в очередной раз промокнула платком красные из-за постоянного трения глаза.

Из всех присутствующих только Алита стояла достаточно близко, чтобы заметить, как мачеха шевельнула пальцами в непонятном жесте. В то же мгновение стоящая рядом с ней горничная бросилась на колени.

– Мадам, прошу простить. Вы дали мне поручение навестить мисс Алиту, но я не успела его исполнить. Ночью пришла весть, что серьезно заболел мой отец. Помните, я вам говорила? Просила разрешения ненадолго отлучиться?

Будто бы что-то припоминая, Хлоя медленно кивнула.

– Конечно, моя добрая Софи, как я могла об этом забыть? Твой отец… он пошел на поправку?

– Все благодаря вашим молитвам, мадам, – низко поклонилась хозяйке горничная.

В ее глазах отражался испуг, но уголки губ заметно подрагивали, давая понять, что на самом деле девица не чувствовала никакого страха. Вся эта постановка разыгрывалась лишь с одной целью – поскорее вывести небольшое пятнышко с безупречной репутации виконтессы.

– Поднимись, Софи. Это действительно хорошая новость, – улыбнулась ей Хлоя. – Причина твоей забывчивости достаточно веская, нам с Алитой не в чем тебя винить. Согласна, милая?

– Вы абсолютно правы, матушка, – вежливо улыбнулась мачехе Алита. – Родители – превыше всего.

Хлоя махнула рукой, позволяя горничной отступить, и окинула падчерицу полным нежной грусти взглядом.

– Я слышала от Элизы, что вы хотите прогуляться к пруду. Прошу, будь осторожна, дитя мое. Смотри внимательно, куда ступаешь. То, что случилось вчера, пусть послужит тебе уроком. Нельзя быть такой неуклюжей…

Она произнесла это достаточно громко, чтобы дошло до всех находящихся в помещении служанок. Те принялись переглядываться, понимающе ухмыляясь. Мол, младшая мисс – настоящая катастрофа, с ней вечно что-то случается.

– Но при чем здесь моя неуклюжесть, матушка? – в ясных глазах Алиты читалось недоумение. Говорила она тихо, но слова почему-то звучали как раскатистый гром. – Разве дело не в кухарке, пролившей воду на пол? Сестра сообщила, что ее уже наказали. Неужели сестра… врет?

Будто сама ужаснувшись сказанному, Алита испуганно прижала ладонь к губам. Но слов обратно не вернуть, ведь они прозвучали. Если виконтесса начнет сейчас все отрицать, пытаясь перед роковым падением заранее обезопасить себя от любых обвинений, доказав всем неповоротливость и неловкость падчерицы, то подставит под удар собственную дочь, сделав ее в глазах других лгуньей.

Улыбка Хлои слегка дрогнула, став очевидно вымученной.

– Конечно, это правда, – крепко сжав зубы, процедила она. – Все виновные уже наказаны.

– Благодарю, матушка, – изобразила умиление Алита. – Вы с сестрой всегда так заботитесь о моем благополучии. Что бы я без вас делала?

В глазах виконтессы мелькнула досада. Если специально не приглядываться, даже не заметно. Но разве стала бы она тем, кем стала, не умей брать чувства под контроль?

– Разумеется, милая, – с мягкой улыбкой протянула она. – Ты же наша младшенькая, как нам тебя не любить? Ладно, что-то я устала. Элиза, Вивиан, присматривайте за Алитой. Она еще не отошла после вчерашнего удара. Вдруг закружится голова?

С этими словами Хлоя поднялась с кресла и удалилась в сопровождении большей части слуг.

Летний сад, разбитый на заднем дворе особняка виконта Дагмара, благоухал розами и жасмином. Воздух здесь был густым и теплым. Пчелы лениво гудели в цветочных клумбах. Элиза и Вивиан, в сопровождении своих горничных, шли впереди. Их нарочито веселый смех разносился далеко вперед.

Алита немного отставала. На спутниц девушка внимания не обращала, с невозмутимым достоинством делая вид, что любуется красотами природы.

Ее широкополая черная шляпа с длинной вуалью резко контрастировала со цветом платья, напоминая траурный наряд. Две сестры, обменявшись насмешливыми взглядами, промолчали, списав странный вид Алиты на ее отвратительный вкус.

Наконец они дошли до места. Гладкая водная поверхность пруда, по которой скользила стая уток, искрилась на солнце. Чуть в отдалении находился тот самый рукотворный каменистый утес.

Стоило скользнуть по нему мимолетным взглядом, как сердце Алиты пропустило удар.

Глава 9. Падение

Девушки некоторое время кормили уток, бросая в воду хлебные крошки. Но Вивиан и Элизе это занятие очень быстро наскучило. Весь их вид источал нетерпение. Если сводная сестра еще как-то пыталась его сдерживать, то её кузина даже не заморачивалась.

Она переминалась с ноги на ногу, её пальцы то и дело тянулись поправить несуществующие складки на платье, а взгляд постоянно скользил в сторону утёса, нависавшего над усеянным острыми камнями берегом.

Казалось, она мысленно проигрывала предстоящую сцену, от чего её лицо растягивалось в кровожадной улыбке. Алита искренне недоумевала: до какой степени она была слепа, раз путала откровенную ненависть с дружелюбием?

Пока девушка удивлялась про себя, пустым взглядом скользя по глади воды, она чуть не пропустила, когда к ней обратились.

— Вы меня звали? — улыбнувшись, спросила она.

— Алита, составь Вивиан компанию. Она хочет забраться на тот утёс, — сводная сестра ткнула пальцем в сторону рукотворного выступа. — Слуги говорят, с него открывается чудесный вид на весь сад.

Еще одна мелкая деталь в характере Элизы, которую раньше Алита не замечала, — привычка всё решать за неё. Ни вопрос, хочет ли она, ни просьба «пожалуйста». «Составь компанию» — почти приказ, подлежащий немедленному исполнению, словно ей оказана великая честь.

— А как же ты, сестра? — невинно захлопала глазами Алита.

Элиза тут же всплеснула руками, сделав испуганное лицо.

— О, нет! Я не могу! Ни за что не полезу! — воскликнула она, отойдя от девушек на пару шагов, словно они в любой момент могли схватить её за руки и потащить наверх. — Я до смерти боюсь высоты! У меня сразу начинает кружиться голова. Вивиан, помнишь тот раз, когда в особняке твоего отца я чуть не упала с лестницы? Лучше я останусь здесь, на твердой земле. А вы идите. Потом расскажете, так ли красив вид, как все говорят.

Её отказ был до того театральным и неестественным, что Алита едва сдержала усмешку. Элиза, которая обожала демонстрировать свою ловкость, танцуя на балах или прогуливаясь верхом, — и вдруг испугалась искусственного утёса? Ложь была настолько очевидной, что, казалось, её можно было коснуться пальцами.

— Алита, но ты же ничего не боишься? — легко подхватила слова кузины Вивиан. — Составь мне компанию, а Элиза со слугами пусть наблюдают за нами.

Алита посмотрела на утёс, затем на оживлённые лица сводной сестры и ее кузины. В их глазах горели одинаковые огоньки — смесь предвкушения и жестокости.

Похоже, время пришло.

— Хорошо, пошли, — после небольшой, но томительной для некоторых из присутствующих паузы наконец согласилась она и, поправив шляпу, направилась вслед за Вивиан.

Та легко взбиралась по камням, прокладывая им путь. Алита же шла медленно, тщательно выбирая, куда ступить. Её пальцы с усердием впивались в шершавый, влажный мох. Сердце билось ровно и спокойно.

Оставшись в окружении их с Вивиан личных горничных, Элиза наконец перестала сдерживать торжествующую улыбку. Она отошла в тень раскидистой ивы, откуда открывался вид на подход к утёсу, но не было видно самой его дальней стороны.

Девушка испытывала приятное волнение.

Ещё немного, и эта надоедливая идиотка, столько лет затмевавшая её своей красотой, навсегда её лишится. А возможно, и вовсе исчезнет с её пути.

«Ползи, ползи, глупая муха, прямо в паутину», — мысленно злорадствовала Элиза, наблюдая, как две фигуры скрываются за массивной каменной глыбой.

Она представляла, как уже скоро раздастся отчаянный крик. Короткое мгновение — и на острых камнях будет лежать окровавленная, обезображенная Алита. Несчастный случай. Вчерашний удар о стол не остался без последствий. Закружилась голова… Все скажут именно так.

А если даже и станут кого-то винить, то точно не её. Прости, Вивиан.

И действительно… Пронзительный женский крик разорвал воздух. За ним последовал второй. И всё резко смолкло.

Изобразив полное ужаса лицо, Элиза выбежала на открытое пространство и замахала руками. Затем начала кричать что есть мочи, обращаясь к застывшим в ошеломлении горничным:

— Алита! Алита упала с утёса! Бегите скорее! Вытаскивайте её!

Её сердце в это время трепетало от восторга: «Получилось! Получилось!»

Перепуганные горничные бросились вперёд.

Глава 10. Так ей и надо

Ветер на вершине утёса дул сильнее. Проникая, казалось, до самых костей, он со свистом трепал лёгкое платье Алиты. Обняв себя руками, девушка стояла посреди небольшой каменной площадки — хрупкая, неподвижная, словно высеченная из мрамора статуя. Вуаль на её шляпе плотно облепляла безупречное лицо.

Смерив её спину злым взглядом, Вивиан подхватила пальцами тяжёлый подол юбки и шагнула к самому краю. Исходящее от неё напряжение было почти осязаемым.

— Не будь трусихой, Алита! — с дерзким вызовом в голосе бросила она через плечо. — Подойди ближе. Отсюда весь сад как на ладони. Невероятное зрелище. Взгляни сама.

Холодно усмехнувшись про себя, Алита, будто нехотя, сделала несколько шагов вперёд, чувствуя, как под тонкими подошвами ботинок скользят мелкие камешки.

Остановившись рядом с Вивиан, плечом к плечу, она тихо ахнула — будто и вправду очарована открывшимся пейзажем. Снаружи Алита казалась спокойной и расслабленной. Но внутри всё её тело было натянуто, как готовая в любой миг сорваться тетива.

Дыхание стоящей рядом Вивиан вдруг сделалось учащённым. Ещё секунда — и её липкая, влажная от пота ладонь впечаталась бы в спину Алиты, отправляя ту в роковой полёт…

В прошлой жизни этот вероломный толчок закончился для Алиты печально. Рухнув на острые камни, девушка чудом выжила, но несколько дней не приходила в сознание. А когда очнулась и увидела в зеркале своё навсегда изуродованное лицо, оцепенела от ужаса и ещё месяц не разговаривала.

Теперь же всё было иначе. Её разум, закалённый годами лишений и ежедневных монастырских практик, был ясен и холоден, как ледяная пустыня. Алита среагировала мгновенно. Когда пальцы Вивиан почти коснулись её, плавным, почти танцующим шагом девушка сместилась в сторону.

Воздух разрезал сдавленный вскрик. Нападавшая, потеряв равновесие, лихорадочно замахала руками и исчезла за краем утёса.

Алита стиснула зубы. Пришёл её черёд.

Она закричала — не менее пронзительный, полный ужаса крик должен был услышать каждый на берегу. Затем, цепляясь за скользкие из-за влажного мха камни, начала спускаться вниз — к тому месту, где неподвижно лежала Вивиан.

Когда до цели осталось немного, Алита нарочно оступилась и рухнула на колени. Шумно выдохнув от боли, она провела ладонями по острому, шершавому выступу, чувствуя, как из рассечённой кожи по рукам течёт горячая кровь.

Голова закружилась, мир поплыл перед глазами, но она не позволила себе остановиться. Сорвав с себя шляпу, Алита положила её рядом, подняла окровавленные ладони и размазала алое месиво по лицу. Затем легла на землю рядом с Вивиан и закрыла глаза.

Сквозь шум ветра до неё донеслись торопливые шаги — кто-то уже бежал к ним.

Испуганных горничных подгоняли резкие окрики Элизы.

— Быстрее! Чего застыли! — срываясь на возбуждённый визг, кричала она. — Бегите! Спасайте Алиту!

Девушки бросились вниз по тропе, но, добежав до подножия утёса, застыли, словно вкопанные. Открывшаяся их глазам картина была поистине жуткой: Вивиан с Алитой обе лежали без чувств. Первая — лицом в песке, под её головой медленно растекалась густая лужа. Вторая — на спине, с красным пятном вместо лица.

— Мисс Алита! О, Небеса, мисс Вивиан! — завопили они и бросились врассыпную, словно стая перепуганных овец.

— Сейчас же велите дворецкому, чтобы отправил за лекарем. И предупредите матушку! — приказала спешащая за ними Элиза.

Подол её юбки цеплялся за колючие ветки, ботинки утопали в песке, но Элиза не сбавляла шага, пока не добралась до места падения. Только увидев две неподвижные фигуры, она удовлетворённо вздохнула.

Её взгляд задержался на бледной, с лицом, полностью залитым кровью Алите. Губы Элизы изогнулись в злой усмешке.

«Так ей и надо, этой идиотке. Получила по заслугам».

На Вивиан она даже не обратила внимания, лишь раздражённо поморщилась.

«Глупая гусыня. Ничего не может сделать как следует. Сама виновата».

Внезапно из-за деревьев показалась Милли. Горничная бежала так быстро, что едва могла перевести дыхание. Увидев, в каком состоянии находится её хозяйка, она резко остановилась, а потом рухнула перед ней на колени.

— Мисс Алита! — в крике девушки звучал чистый, неподдельный ужас. — Что с вами? Небеса, сколько крови!

Шевельнув рукой, Алита издала слабый вздох.

— Милли, — едва слышным шёпотом произнесла она.

Услышав, горничная от облегчения едва не лишилась чувств.

***

Дорогие читатели, у истории появился график – проды будут выходить 5 дней в неделю (СБ и ВС выходные).

Глава 11. Лекарь Олсен

– Мисс Алита, как вы? – дрожащим голосом воскликнула Милли. – Столько крови… Что у вас болит?

– Наклонись, – тихо произнесла Алита.

Милли поспешно подчинилась. Со стороны это выглядело так, будто служанка, стоя на коленях, оплакивала мертвую хозяйку. Элиза, стоявшая чуть поодаль, брезговала подходить ближе к месту происшествия. Она лишь нетерпеливо ждала дворецкого, бросая косые взгляды на Алиту и её горничную. Увидев, в каком плачевном состоянии та находилась, Элиза быстро отвернулась – чтобы никто не заметил довольную искорку в её глазах.

– Со мной всё в порядке, – одними губами сказала Алита. – Но никто не должен об этом знать.

Милли, всхлипнув для правдоподобия, кивнула.

– Скоро придут слуги с носилками. Я сделаю вид, что потеряла сознание. Спрячь моё лицо под шляпой, чтобы никто в особняке его не видел. И вели отнести меня в мою комнату. Всё поняла?

– Мисс… а если нас остановят люди мадам?

– Не остановят, – губы Алиты дрогнули в холодной усмешке. На перепачканном кровью лице она выглядела довольно пугающе. Милли невольно поежилась, не узнавая свою хозяйку. – Сейчас матушка будет занята своей племянницей. Ко мне она тоже заявится… но позже.

– Хорошо, мисс. Я всё сделаю. Не волнуйтесь, – шёпотом заверила Алиту горничная.

В этот момент вдалеке послышались крики – приближались слуги, посланные старшим дворецким. Они осторожно уложили на носилки обеих находящихся без сознания девушек и понесли их в дом.

В особняке началась суматоха. Как и предсказывала Алита, всё внимание досталось Вивиан – её отнесли в гостевые покои, куда тут же вызвали двух служивших при виконте лекарей.

Про Алиту все благополучно забыли. Воспользовавшись этим, Милли от лица хозяйки велела слугам отнести Алиту в её комнату и проводить туда же прибывшего какое-то время назад человека из столичной аптеки.

Когда пожилой мужчина вошёл в женскую спальню, он застал довольно странную картину. В помещении находилось две девушки. Одна – с ног до головы перепачканная кровью – сидела на краю кровати. Её перевязанные ладони спокойно лежали на коленях. Вторая – горничная – как раз заканчивала перевязывать ей голову полосками льняной ткани. Из-под повязки виднелись только синие, как замерзшее озеро, глаза.

Плотно прикрыв за собой входную дверь, мужчина в скромном, но чистом белом плаще растерянно замер.

– Господин Олсен, – поприветствовала его кивком головы Алита. – Вы как раз вовремя. Проходите и присаживайтесь. Мне понадобится ваша помощь.

Витор Олсен – хозяин «Аптеки Олсенов» – занял предложенный Милли стул у кровати. Он знал, что особняк, в который его сегодня пригласили, принадлежит виконту Дагмара. Но кто эта девушка, что так властно здесь распоряжается?

Неужели та самая младшая дочь, умершая мать которой происходила из рода старого генерала Боше? Об этой девчонке по столице ходили скандальные слухи. Мол, она прекрасна, как фея, но при этом нелюдимая невежа и скандалистка…

Лекарь Олсен огляделся. Судя по тому, что рядом всего одна горничная, а кругом царит безвкусица – эти характеристики недалеки от правды.

Мужчина расслабился и выдохнул. Чего ему бояться какую-то вздорную выскочку? Но ссориться с виконтом не хотелось, к тому же приём уже оплачен. Кажется, дело связано с хронической мигренью. Что может быть проще? Выпишет рецепт на отвар из корня оленьего щитовника – и можно уходить.

– Мисс Дагмара, вам повезло, – с самодовольной ноткой в голосе произнёс лекарь, откинувшись на спинку стула. – Я знаю одно превосходное средство от головных болей.

– Не утруждайте себя, господин Олсен, – перебила его Алита ровным, холодным тоном. – О чудесных свойствах корня оленьего щитовника я осведомлена не хуже вас.

Девушка сделала короткую паузу, наслаждаясь видом несколько опешившего от её слов мужчины. Затем спокойно добавила:

– Мигрень – лишь предлог. На самом деле я пригласила вас, чтобы вы официально и при свидетелях подтвердили, что при падении я, помимо нескольких незначительных переломов, получила серьёзные повреждения кожи лица. От шрамов избавиться невозможно. Теперь я навсегда останусь изуродована. Все запомнили?

Глава 12. Сними повязку

Лицо лекаря вытянулось, как груша.

— Вы хотите, чтобы вас осмотрел… я? — с трудом справившись с удивлением, уточнил он. — Разве в особняке виконта не служат постоянные лекари, мисс Дагмара?

— Вы меня не поняли, господин Олсен, — с мягкой улыбкой ответила ему Алита. — Меня не нужно осматривать. Просто выдайте заключение, когда вас о нем спросят.

Мужчина так резко вскочил со стула, словно его стегнули плетью. Морщинистое лицо покраснело от злости.

— Мисс, за кого вы меня принимаете? — брызжа слюной, сотрясал он в воздухе кулаками. — Думаете, ваше происхождение дает вам право так себя вести? Это же откровенная клевета! Подлог! В Давей любая профессиональная деятельность находится под пристальным вниманием королевских служб. Хотите обмануть самого короля? Мой врачебный долг и незапятнанная честь требуют сейчас же заявить об измене!

— Незапятнанная честь? — запрокинув голову, весело рассмеялась Алита. — И это у человека, который покрывает убийцу собственного сына? Неужели господин Олсен желает, чтобы король узнал о его маленькой тайне? О том, как ваш младший сын из-за наследства убил единокровного старшего брата. О том, как вы, желая спасти его и доброе имя вашей семьи, списали случившееся на нападение разбойников? По-моему, это и есть настоящая измена, за которую даже могут казнить. Как думаете, господин Олсен?

С каждым ее словом лицо мужчины становилось все белее, пока не сделалось почти прозрачным. Он беспомощно отступил и поспешно оперся спиной о стену, боясь, как бы ноги не подкосились. В голове билась только одна мысль: «Откуда она все знает, ведь не было никаких свидетелей?»

На самом деле все просто. Этой тайной через год младший сын лекаря поделится со своим лучшим другом во время одной из попоек в роскошном борделе. Тот начнет его шантажировать. А как денежный поток иссякнет, доложит обо всем в надзорный магистрат. Дело прогремит на весь Давей. За обман короны сына господина Олсена казнят, а его самого со всей семьей сошлют на северную границу.

— Это все ложь! — просипел мужчина. В его глазах читался животный ужас.

— Ложь или нет, вам лучше знать, — невинно улыбнулась ему Алита. — Ну как, господин Олсен? Вы готовы поступиться своим врачебным долгом и незапятнанной честью? Или мне отправить горничную в надзорный магистрат? Решайте скорее, я тороплюсь.

В комнате повисла оглушительная тишина.

Витор Олсен смотрел в бездонные глаза спокойно сидящей напротив него юной девушки. Казалось, они его гипнотизировали. Сейчас, с обвязанной белыми лентами головой, она предстала перед ним жутким чудовищем, желающим вытянуть из него душу.

Внезапно дверь в комнату с грохотом распахнулась и ударилась о стену. Лекарь испуганно вздрогнул. На пороге застыла зловещая фигура взбешённой виконтессы, за спиной которой стояла заплаканная Элиза и целая толпа служанок.

— Алита Дагмара! — зло прошипела мачеха и ткнула в падчерицу указательным пальцем. — Ты… ты убийца! Бессердечная тварь! Вивиан только что пришла в себя и все нам рассказала! Ты посмела подло столкнуть ее с утеса! В ее теле не осталось ни одной целой косточки, а лицо навечно изуродовано. Что эта бедная девочка сделала, что ты так ее ненавидишь?

Мысленно усмехнувшись, Алита медленно поднялась с кровати, демонстрируя присутствующим свое скрытое повязкой лицо, окровавленные руки и испачканное платье. Служанки испуганно отпрянули, в то время как сама виконтесса растерянно захлопала глазами.

Ей не успели доложить о том, что Алита тоже упала со скалы. И о ее ранах она ничего не знала. Услышав только одну точку зрения, Хлоя тут же взбесилась и ринулась расправляться с падчерицей.

— Вивиан... действительно сказала, что это я ее толкнула? — со слезами на глазах обиженно протянула девушка. – Как вы могли ей поверить, матушка? Это все ее вина. Позвала полюбоваться видом с утеса, а затем ударила меня в спину. Потом, видимо, не удержалась и тоже полетела вниз. Как вы можете меня обвинять? Только поглядите, что она со мной сделала?

— Ложь! Бессовестная ложь! — закричала не желающая отступать виконтесса. Такая удача упала ей в руки – шанс быстро расправиться с этой глупой мерзавкой. Как она может его упустить? — Откуда мне знать, как сильно ты ранена? Может, это всего лишь царапины? Сними сейчас же эту дурацкую повязку и докажи, если не врешь!

— У Вивиан вы тоже просили доказательств, матушка? — дрожащим голосом воскликнула Алита. — Почему ее слово ценнее моего? Это я – настоящая жертва.

— Алита, сестренка, не перечь матушке, — раздался из-за спины Хлои полный притворных слез голос ее драгоценной дочери. — Бедняжка Вивиан лучше всех к тебе относилась. За что ты так с ней?

Глава 13. Уличная крыса

В комнате повисла тишина — густая, почти осязаемая. Все присутствующие затаили дыхание, ожидая развязки. Впервые виконтесса позволила себе так открыто выступить против законной дочери мужа. Показав настоящее отношение — без притворной учтивости и холодных улыбок — она ясно дала понять, что больше не боится стоящего за спиной девушки генеральского рода Боше.

Со стороны могло показаться, будто Хлоя Дагмара просто не выдержала: страдания любимой племянницы лишили женщину самообладания, и она сорвалась. Единицы, включая саму Алиту, знали правду. Виконтессе было плевать на всех, кроме собственной дочери и их с ней благополучия.

Состояние Вивиан стало для нее лишь удобным предлогом выставить падчерицу жестокой убийцей, чтобы в дальнейшем было легче от нее избавиться.

Девчонка уже восемь лет мозолила глаза, постоянно напоминая Хлое о ее второстепенной роли в жизни виконта Дагмара. Вынужденная скрываться любовница, родившая без брака падшая женщина. Одно случайное слово — и её так долго лелеемой репутации придет конец.

Холодный взгляд Алиты скользнул по продолжавшей тихонько всхлипывать сводной сестре. Девушка мысленно усмехнулась.

До чего же двуличная змея. Она специально, еще на месте происшествия, продемонстрировала Элизе свое испачканное кровью лицо, чтобы убедить в серьезности ее ранений. Но та не сказала своей матушке ни слова. Наоборот — подначивала ее сорвать с падчерицы лечебные повязки. И все ради одного: еще раз насладиться ее уродством.

— Сестра не видела, что произошло, но уже вынесла мне приговор? — невинно захлопала глазами Алита.

Элиза резко замолчала. Признать слова Алиты — значило выставить себя предвзятой. В личной перепалке она могла позволить себе многое, но сейчас в комнате находился посторонний — похоже, лекарь. Стоит ему сказать хоть слово, по столице разлетятся слухи: приемная дочь виконта Дагмара притесняет свою младшую сестру.

Выйдя из-за спины матери, Элиза сделала несколько изящных шагов и остановилась напротив Алиты.

— Бедная младшая сестрица… вся в крови… — с притворным сочувствием вздохнула она. — Позволь, я помогу тебе сменить эту ужасную тряпку. Она такая грязная, тебе нужно обработать раны…

Элиза потянулась к лицу Алиты. Ее пальцы с длинными ногтями напоминали острые когти хищной птицы. Намереваясь грубо сорвать с нее повязку, девушка была уверена: даже если шрамы сестры незначительные, любое неловкое движение может помешать их заживлению, и эта мерзавка навсегда останется обезображенной.

Алита не отпрянула, но её взгляд стал ещё холоднее, почти ледяным.

Под повязкой — лишь засохшие, тёмные разводы крови, которые при ближайшем рассмотрении будут выглядеть неестественно. Стоит приглядеться — и все станет ясно…

Внезапно между девушками вклинился пожилой мужчина. Закрыв своей спиной Алиту, он яростно замахал руками.

— Мисс Дагмара! — твердо окликнул он Элизу. — Прошу вас, не трогайте наложенную мной повязку, иначе у вашей сестры вновь откроются раны, а это всё равно что подписать ей смертный приговор!

Искаженное злобой лицо виконтессы выглядело сейчас поистине страшным.

— А ты еще кто такой? — Она смерила лекаря взглядом, в котором смешались ярость и презрение. — Какой-то нищий старик смеет кричать на дочь виконта Дагмара в ее собственном доме? Такому, как ты, подобает лечить только уличных крыс. Приказываю сейчас же вышвырнуть его вон!

— Нищий старик? — в зычном крике Витора Олсена послышались долго сдерживаемая обида и гнев за все унижения. — Как вы смеете так со мной обращаться? Да вы знаете, кто я?..

Хлоя, широко распахнув глаза, застыла посреди комнаты. Собиравшиеся выгнать лекаря служанки невольно попятились. Никто из них никогда не слышал, чтобы кто-то так кричал на виконтессу. Элиза отпрянула, испуганно прикрыв рот тонкой ручкой. Даже Милли взволнованно прижалась спиной к стене.

Единственной, кого забавляло разыгравшееся представление, была Алита. Сев на край кровати, девушка, несмотря на окружавшие ее кровь и грязь, напоминала занявшую трон королеву. На ее губах играла легкая улыбка.

— Простите мою оплошность. Совсем забыла представить. Перед вами господин Олсен — владелец лучшей столичной аптеки… А также личный консультант по здоровью его величества, — Алита сделала крошечную, но убийственную паузу, давая своим словам проникнуть в сознание каждого. — Матушка, боюсь, если его величество король Лукас узнает, что вы сравнили его с уличной крысой, он будет очень недоволен.

Глава 14. Рыть яму

Время будто остановилось. Шум резко стих. Казалось, даже пылинки в воздухе замерли.

Служанки, будь у них такая возможность, с радостью бы нашли в полу щель, чтобы в ней спрятаться. Сердце Элизы тревожно забилось. Рот виконтессы беззвучно открывался и закрывался, делая ее похожей на выброшенную на берег рыбу. Все ядовитые слова, что готовы были сорваться с ее языка, вдруг разбились о выстроенную Алитой неприступную стену.

Оскорбить самого короля — немыслимый проступок, грозящий наказанием для всей семьи. Если срочно не сгладить ситуацию, последствия могут быть непредсказуемыми.

Понимая это, Хлоя сделала медленный вдох. Напряжение в ее теле постепенно спало. Лицо, ещё секунду назад искажённое гримасой ярости, разгладилось. В направленном на господина Олсена взгляде читалось кроткое смирение. Голос сделался тихим, учтивым:

— Простите, господин Олсен. В нашем доме только что случилось трагическое происшествие. Я была вне себя от волнения. Домашние лекари сказали, что моя племянница после падения с утеса навсегда останется обезображенной. Она рыдает и обвиняет во всем мою падчерицу… Я невольно сорвалась, — взяв протянутый горничной платок, виконтесса приложила его к вспотевшему лбу. Затем перевела взгляд на Алиту. В её глазах светилась наигранная забота. — Милая, я не собиралась срывать с тебя повязку, лишь хотела понять, насколько серьезны твои раны, чтобы потом отчитаться перед братом. Ты же знаешь, Вивиан, моя племянница — его единственная дочь…

— Матушка, господин Олсен уже меня осмотрел и озвучил вам диагноз, — полным обиды голосом протянула девушка. — Или вы сомневаетесь в компетенции человека, которому доверяет здоровье сам король?

— Конечно, нет! — поспешно отозвалась Хлоя и тут же обратила к лекарю полный мольбы взгляд. — Раз Алита так серьёзно пострадала, я, разумеется, не буду настаивать и мешать вашему лечению. Прошу, успокойте меня, господин Олсен: скажите… с ее лицом все будет в порядке? Не останется никаких... последствий? Мне необходимо доложить виконту…

«Будто отца это хоть немного волнует», — фыркнула про себя Алита.

Витор Олсен, все еще бледный от пережитого возмущения, но уже взявший себя в руки, тяжело выдохнул.

— К сожалению, мадам Дагмара, прогноз не утешительный, — мужчина печально нахмурился, играя свою роль. — Раны мисс… довольно глубокие. Ручаться за то, что шрамов не останется, я не могу.

Виконтесса прижала руку ко лбу и пошатнулась. Стоявшая за ней горничная поспешила подхватить хозяйку под локоть, чтобы не дать ей упасть. Элизе до талантов матери было далеко. Как она ни пыталась, ей не удалось скрыть от цепкого взгляда Алиты на мгновение вспыхнувшую в ее глазах дикую радость.

Превратить сестру в уродливое ничтожество. Разве не об этом она мечтала?

— Как это ужасно… — промокая платком покрасневшие глаза, всхлипнула Хлоя. — Чем особняк виконта Дагмара так прогневал Небеса, что они послали нам сегодня такие тяжкие испытания? Прошу вас, господин Олсен, сделайте все возможное, чтобы вернуть моей падчерице утраченную красоту…

— Я сделал все, что в моих силах, мадам Дагмара, — с серьезным видом покачал головой лекарь. — Дальнейшее в руках Небес.

— Значит, вы уже закончили? — уточнила Хлоя. — Тогда, господин Олсен, не сочтите за труд взглянуть также на мою племянницу, мисс Вивиан Стоун? Я очень беспокоюсь о ней.

— Разумеется, мадам, — кивнул лекарь, внутри радуясь, что странный спектакль подходит к концу.

— Алита, милая, отдыхай, — сдержанно обратилась к девушке виконтесса. — Мы больше не будем тебе мешать.

Словно и не было между ними никакого конфликта, Алита мило улыбнулась.

— Благодарю, матушка.

Когда за виконтессой и ее свитой закрылась дверь, в комнате снова остались лишь Алита и ее верная горничная. Отделившись от стены, Милли заперла дверь на замок и наполнила стоявший на столе таз теплой водой. Затем усадила хозяйку перед трюмо, сняла с ее головы повязку и начала смывать с лица бурые разводы. Под ними открывалась чистая, невредимая кожа.

— Как они могли так грубо с вами разговаривать, мисс? — шептала про себя горничная, с отвращением глядя на грязную воду. — А мисс Элиза, мне показалось, даже обрадовалась, услышав о вашем увечье.

— Пусть наслаждаются, — безразличным тоном ответила Алита, глядя на своё отражение в зеркале. — Чем громче их ликование сейчас, тем горше будет разочарование потом. Они сами выроют себе яму – мы лишь немного их в нее подтолкнём.

Глава 15. Письмо

— Мадам объявила, что её племяннице требуется восстановить здоровье в уединении, — тихо доложила Милли, поправляя складки на занавеске. — Сегодня на рассвете мисс Вивиан посадили в старый экипаж с зашторенными окнами. Говорят, отъезд сопровождался громким скандалом, криками и битьём посуды. Жуть…

Расположившись у окна, где она медленно попивала чай, Алита перевернула страницу лежащей на её коленях книги.

Неделя, прошедшая со злополучной прогулки к пруду, выдалась на удивление спокойной. В особняке виконта Дагмара царила мирная атмосфера. Единственным человеком, который, лишь вчера встав на ноги, тут же захотел её нарушить, была племянница её мачехи.

Вивиан предприняла попытку прорваться в комнату Алиты. Не останови её запертая изнутри дверь, их противостояние вылилось бы в нешуточную потасовку. Видимо, не желая разбираться с последствиями, которые ей непременно устроил бы генеральский дом Боше, виконтесса решила кардинально избавиться от проблемы.

Губы Алиты приподнялись в лёгкой усмешке.

— Мисс, как вы думаете, куда её отправили? — с любопытством в голосе поинтересовалась горничная.

Её хозяйка равнодушно пожала плечами.

— В какой-нибудь из загородных домов моего отца.

— Неужели? — удивлённо захлопала глазами Милли. — С ней рядом были только старая экономка и личная горничная. Для загородного дома не слишком ли это мало?

— Главным козырем мисс Вивиан в глазах её отца и тётки была её миловидная внешность, — сделав глоток чая, медленно произнесла Алита. — Лишившись её, она стала им не нужна. И в свет не вывести, и замуж выгодно не отдать. Ещё и характер взрывной, а ума – с горошину. К чему моей мачехе лишние заботы? «Выздоровление в уединении» — всего лишь красивая замена слова «ссылка».

Алита не произнесла их, но слова повисли в воздухе. Не стой за её плечами родня со стороны матери, её участь была бы намного хуже.

Все эти семь долгих дней Алита не выходила за пределы своей комнаты. Внешне — примерная выздоравливающая девица из благородной семьи. Она часами сидела у окна за дубовым столиком, пила чай и читала одолженные из отцовской библиотеки книги.

Однако её мысли занимали куда более приземлённые и опасные вещи: окончательно утвердиться в своих планах, определить порядок будущих действий и, что важнее всего, позволить врагам расслабиться. Пусть думают, что она сломлена, напугана и покорно ждёт своей участи.

— Милли, у тебя получилось отправить письмо дедушке? — оторвавшись от чтения, уточнила Алита.

Первоочередной её задачей было наладить отношения с семьёй покойной матери.

Девушка мысленно перебирала редкие, всё более короткие визиты в дом генерала Боше. Как её когда-то горячие объятия становились всё более церемонными, как свет в глазах бабушки тускнел, а всегда баловавший её дед смотрел на внучку с недоумением и обидой. Уже пару лет все их общение состояло только в обмене подарками на дни рождения.

Лишь попав в монастырь, Алита осознала, до чего же глупой она была. Вместо того чтобы поддерживать единственных оставшихся у неё родных людей, она прислушивалась к ядовитым речам мачехи, всячески настраивающей падчерицу против «грозного» деда и «властной» бабки.

Благо, сейчас ещё не всё потеряно. Она больше не станет никого слушать. И надеяться тоже будет только на себя.

Восстановить эти мосты было жизненно необходимо. И дело не только в семейных узах. Чтобы спасти себя и Финна, ей нужен был стоящий за спиной крепкий, могущественный род.

Услышав вопрос хозяйки, Милли заметно растерялась.

— Мисс, я виновата, — смиренно опустив голову, призналась она. — Я пыталась связаться с садовником, чтобы попросить его передать послание в дом генерала, но... Мадам поставила служанок у входа. Без её личного разрешения прислугу на улицу не выпускают. Только в сопровождении хозяев. А чтобы подкупить хоть кого-то, у нас… не осталось ни денег, ни ценных вещей.

Последнюю фразу Милли произнесла виноватым шёпотом, словно это была её личная оплошность.

Алита мысленно усмехнулась.

Мачеха так боится реакции генерала Боше на увечья, полученные в особняке виконта Дагмара любимой внучкой, что попросту решила ему ничего пока не сообщать. А для надёжности поставила охрану. В прошлый раз всё было точно так же…

Глава 16. Королевский подарок

Алита медленно скользнула взглядом по скудному гардеробу и стоящей на стуле пустой шкатулке, в которой когда-то лежали купленные еще при матери драгоценности. Ничего не осталось. С приходом в особняк виконта Дагмара мачехи ежемесячные расходы были урезаны до минимума, чтобы хватало только на самые необходимые нужды.

Оставленное матерью наследство – шесть доходных лавок – тоже попало в цепкие руки Хлои. Когда Алите было всего десять, та обманным путем уговорила юную, доверчивую девочку подписать бумаги о передаче управления.

«Ты ещё так молода, милая. Не нужно обременять себя скучными цифрами. Я всё улажу».

С тех пор вся выручка оседала в карманах новой жены отца и её дочери. Алите же сообщалось, что лавки терпят убытки, которые приходится покрывать за счёт денег виконта Дагмара.

Попросить содержания у дедушки та, оставшаяся в прошлом, Алита не смела, боясь навлечь на себя гнев отца. «Законная дочь побирается по родне?» Разойдись подобные слухи, и весь род потонет в позоре. Таким образом, генерал Боше понятия не имел о бедственном положении, в котором находилась его родная внучка.

Вот и приходилось Алите носить одежду, на которую даже дочери торговцев без слёз не взглянули бы. А чтобы хоть как-то поднять качество ткани, девушка обменивала имеющиеся у неё драгоценности. Но всему приходит конец.

В прошлой жизни Алита, боясь насмешек, почти не выходила из дома. От полного затворничества её спас брак с наследным принцем Леандро Редгрейвом. Впрочем, разве можно назвать это «спасением»? Ведь именно их союз и стал причиной её скорой смерти.

Потребовать обратно своё наследство пока невозможно. Нужны были веские доказательства обмана. Но чтобы их добыть, как ни крути, требовались деньги. Золото во все времена открывало любые двери и развязывало любые языки.

Внезапно в памяти девушки, будто молния, вспыхнуло воспоминание. Задумчивый взгляд упал на стоящий в углу старый сундук.

— Милли, — обратилась Алита к горничной. — Принеси мне шкатулку из материнского сундука. Ту, что спрятана под днищем.

Глаза горничной округлились от ужаса.

— Но, мисс… вы же сами говорили, что эта вещь дорога вам как память о вашей покойной матушке? Даже не позволяли прикасаться…

Действительно, для той, наивной и доброй Алиты, это было важно. Сейчас же сентиментальности в ней не осталось. Сгинула в огне.

— Принеси, — мягко, но не допуская возражений, повторила Алита. — Какой толк её хранить? Если меня убьют, в гроб со мной её точно не положат. А так… сослужит свою службу. Думаю, мама была бы не против.

Последнюю фразу девушка произнесла шёпотом, глядя в пустоту. Её мать, Сигрит Дагмара, была хорошим, но слабым человеком. За что и поплатилась. Она бы точно не хотела, чтобы её дети повторили её судьбу.

Милли, безмолвно кивнув, направилась к сундуку. Закончив копаться в хранившихся там старых вещах, она вернулась, неся в руках небольшую шкатулку из чёрного дерева. На её крышке искусным мастером был вырезан изящный лавр — фамильная эмблема дома Боше.

Ключ был спрятан в одном из шкафчиков стола. Открыв шкатулку, Алита положила её перед собой. Внутри, на бархатном ложе, лежало изысканное, хоть и совсем не новое, ювелирное изделие: золотая брошь в виде головы льва, украшенная тёмно-красным гранатом. На обратной стороне броши находилась крошечная, но отчётливая королевская печать.

Эту вещь матери на её совершеннолетие преподнесла королева-мать. Поводом для подарка были заслуги генерала Боше перед короной.

— Мисс, вы хотите её заложить? — с трепетом в голосе уточнила Милли. — Но на ней же королевская печать. Ни один ломбард не осмелится принять такую вещь.

— Значит, пойдём туда, где осмелятся, — невозмутимо ответила ей Алита, закрывая шкатулку. — Моя вуаль готова?

— Да, мисс, портниха недавно принесла.

Милли поспешила к комоду, извлекла оттуда аккуратный свёрток и передала его хозяйке. Внутри лежала вуаль из плотного белого шёлка. Она полностью закрывала лицо – начиналась от середины лба и доходила до ключиц. Открытыми оставались лишь синие, как замёрзшее озеро, кошачьи глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами.

Глядя на своё отражение, Алита вспомнила слова матери-настоятельницы Анны из монастыря Блаженной Илии:

«Твоя красота, дитя, была твоим проклятием. Для одних — угроза, для других — искушение. Именно она во многом стала причиной той ненависти, что погубила тебя».

Тогда Алита не придала значения её словам. Теперь же понимала их с мучительной ясностью. Её красота была грозным оружием, но пока она слаба и уязвима, это оружие было направлено против неё самой. Его следовало спрятать. Скрыть до той поры, пока не появятся силы себя защитить.

Глава 17. Младший брат короля

В тронном зале царила торжественная тишина. На возвышении, в кресле из черного дерева и слоновой кости, с врожденным величием восседал король Лукас Редгрейв.

Напротив него в два ряда, почтительно склонив головы, выстроились придворные — военные в украшенных орденами парадных мундирах и гражданские чиновники в бархатных камзолах.

Настроение у короля было до того отличным, что на губах блуждала редкая улыбка. С утра пришли радостные вести: Северная армия, находившаяся под командованием его младшего брата принца Нэйта Редгрейва, наголову разбила вторгшихся нортов – северных варваров. Случилось это несколько дней назад. Принц прибыл в столицу лично, чтобы предоставить доклад.

— Думаю, было бы неплохо устроить торжественный прием в честь наших доблестных воинов, — слегка хриплый голос короля уверенно заполнил пространство зала. — Где-то через неделю. Пусть королева всё подготовит. Что скажете, господа?

Среди военных тут же раздались одобрительные крики. Гражданские чиновники тоже поддержали. Король давно не был столь весел. Затяжная война с нортами, доставшаяся ему в наследство от покойного отца, стала настоящей головной болью для Давей.
Теперь, когда угроза с севера если не уничтожена полностью, то стала до крайности незначительной, появился, наконец, повод для радости.

— И ещё, — медленно протянул король. — Всё командование Северной армии проявило себя безупречно. Они заслуживают отдельных наград. Нэйт, придется тебе посетить прием…

У подножия трона, с правой стороны, находилось удобное кресло, по особому указу уже много лет принадлежавшее лениво развалившемуся в нем молодому мужчине. Он единственный во всем дворце имел право сидеть в присутствии монаршей персоны.

На Нэйте Редгрейве, младшем брате короля, были строгий генеральский мундир белого цвета и сапоги из черной лакированной кожи. Никаких лишних украшений, лишь внушительный меч с золотым эфесом — оружие, уже много лет внушавшее ужас всем внешним и внутренним врагам Давей.

Его красивое лицо с правильными, словно высеченными из мрамора чертами, было совершенно бесстрастным. Холодный взгляд красных глаз равнодушно скользил по залу.

В мужчине не чувствовалось ни капли смирения или почтительности к венценосному брату. Однако каждый в зале знал – отношения между этими двумя, вопреки большой разнице в возрасте и всем дворцовым интригам, оставались на удивление близкими и доверительными.

— Я недостоин таких почестей, ваше величество. Я лишь выполнял свой долг.

В голосе принца не звучало ни тени заискивания или робости, но короля это, казалось, только позабавило.

— Не скромничай, Нэйт. В этот раз я намерен щедро тебя вознаградить. Как ты смотришь на новый особняк в центре столицы, а к нему — парочку хорошеньких фрейлин из дворца? Или, может, лучше сразу тебя женить? Возраст вполне подходящий…

— Ваше величество, это награда или наказание? — идеальные губы изогнулись в ленивой усмешке. – Благодарю за заботу. Но я не намерен обременять себя брачными узами.

Король громко рассмеялся. Ему нравилось ставить своего всегда невозмутимого брата в неловкое положение.

— Упрям, как всегда. Ладно. Значит, придумаем что-то другое.

Чиновники переглянулись — на лицах одних читалось откровенное удовольствие, на других — едва сдерживаемая досада.

«Кровавый демон», как этого принца прозвали в народе, был одновременно лакомой добычей и костью в горле для многих присутствующих. Отдать за него свою дочь и породниться с родом Редгрейв – тайное желание любого благородного дома.

Но наследный принц – незаконнорожденный, однако признанный старший сын Лукаса Редгрейва – Леандро тайно выступал против своего дяди, ведь Нэйт поддерживал в притязаниях на престол своего второго по старшинству – законного – племянника. Восемнадцатилетний Кассиан Редгрейв был сыном королевы и, как и дядя, увлекался военным делом.

Сейчас король благоволит Нэйту. Однако большинство чиновников сомневалось: отдашь за него свою дочь, и что потом? Как долго после смерти короля проживет его младший брат?

Нэйту недавно исполнилось двадцать четыре — совсем молод по меркам аристократии, но уже прославленный военачальник.

Когда восемь лет назад сарты – восточные варвары – прорвали границу и устремились в сердце Давей, шестнадцатилетний принц, ко всеобщему изумлению, публично потребовал у брата-короля разрешения отправиться на фронт.

Против воли большинства министров он принес клятву верности в тронном зале и отбыл с войском. А затем в первой же битве одержал победу – сарты были отброшены к своим равнинам, а их силы основательно подорвались.

Молодой герой, сведущий в стратегии и политике, с ясным умом, благородного происхождения и невероятно привлекательный внешне – он давно стал заветной мечтой всех столичных девиц. Однако сам к женским чарам оставался равнодушен.

Непредсказуемый, саркастичный и жестокий, Нэйт предпочитал тяготы войны прелестям личной жизни.